 печки,  приговариваЯ  своим  спокойным
голоском:
   - •очу немного пошкварить себе копыта, понЯл? •олод чертовский, разрази
его гром.
   ‡атем добавил, заливаЯсь серебристым смехом:
   - Ђ моЯ тетЯ Љлер сегоднЯ  на  шкелетину  похожа...  ‘кажи,  дЯдЯ,  это
правда, что ты по ночам ходишь к ней греть постельку?
   ”лоран  ужаснулсЯ,  но  прониксЯ  к   мальчишке   странным   интересом.
ЏрекраснаЯ Ќормандка держалась все так же натЯнуто, однако, не возражаЯ ни
словом, позволЯла сыну ходить к ”лорану. ’огда ”лоран счел себЯ вправе его
принимать, он стал зазывать Њюша к себе после обеда, мало-помалу увлекшись
идеей сделать из него образцового ребенка. ”лорану  казалось,  будто  брат
его Љеню опЯть стал маленьким, будто они  опЯть  живут  вдвоем  в  большой
комнате на улице ђуайе-Љоллар. Ћтрадой длЯ ”лорана, сокровенной мечтой его
самоотверженного сердца было бы всегда жить  в  обществе  юного  существа,
которое не становилось бы взрослым, которое он непрестанно учил бы и, любЯ
в нем чистоту, любил  бы  все  человечество.  Ќа  третий  день  он  принес
букварь.  Њюш  восхитил  его  своей  смышленостью.  Ћн  запоминал   буквы,
схватываЯ все на лету, как истый парижский гамен. Љартинки в  букваре  его
необычайно занимали. ‡атем он устраивал себе основательный отдых в  тесном
кабинете   ”лорана;   печка   по-прежнему   оставалась   его    закадычной
приЯтельницей, источником нескончаемых радостей.  ‘начала  он  пек  в  ней
картошку и каштаны; но это показалось ему недостаточно  интересным.  ’огда
он стащил у тети Љлер  пескарей  и  испек  их,  нанизав  на  нитку,  перед
пылающим устьем печки; он с наслаждением поедал их без  хлеба.  Љак-то  он
принес даже карпа; но карп никак не хотел поджаритьсЯ и так  начадил,  что
пришлось настежь открыть  дверь  и  окно.  Љогда  запах  от  этой  стрЯпни
становилсЯ удушающим, ”лоран выбрасывал рыбу на улицу. Ќо чаще он смеЯлсЯ.
Ђ Њюш  через  два  месЯца  начал  бегло  читать,  и  в  его  тетрадках  по
чистописанию не было ни одной клЯксы.
   Њежду тем мальчуган каждый вечер изводил мать рассказами о своем дружке
”лоране: мой дружок ”лоран нарисовал деревьЯ и людей в хижине; мой  дружок
”лоран вот так поднЯл руку и сказал, что, если бы все люди  умели  читать,
они стали бы лучше. Џоэтому Ќормандка жила в постоЯнной  близости  к  тому
самому человеку, которого мечтала задушить. Ћднажды она заперла Њюша дома,
чтобы он не смог пойти к инспектору. Ќо он так плакал, что  назавтра  мать
выпустила его на свободу. ЌесмотрЯ на свои мощные стати и задиристый  вид,
она была слабохарактерной. Љогда сынишка рассказывал ей, как тепло  ему  в
бюро ”лорана, когда он возвращалсЯ домой в сухой одежде,  она  чувствовала
безотчетную благодарность и  удовлетворение  при  мысли,  что  ее  ребенок
находитсЯ под крышей и греет ноги у печки. Ђ потом она и  вовсе  растаЯла,
когда Њюш прочитал ей несколько строк  из  скомканного  клочка  газеты,  в
которую был завернут ломтик угрЯ. ’аким  образом,  она  мало-помалу  стала
думать - не говорЯ  об  этом  вслух,  -  что  ”лоран,  возможно,  неплохой
человек; его образованность внушала ей уважение, а к этому  добавлЯлось  и
растущее любопытство, желание узнать его поближе, проникнуть в его  жизнь.
‡атем вдруг ее осенило - она уверила себЯ, что  осуществлЯет  свою  месть:
надо быть с кузеном ‹изы поласковей, поссорить его с толстухой -  так  оно
смешней будет.
   - Ђ что, твой дружок ”лоран когда-нибудь говорит с  тобой  обо  мне?  -
спросила она как-то утром, одеваЯ Њюша.
   - …ще чего! - ответил мальчик. - Њы ведь с ним веселимсЯ.
   - Ќу так вот, скажи ему, что Я больше не сержусь и благодарю его за то,
что он выучил тебЯ читать.
   ‘ тех пор ребенок каждый день получал какое-нибудь поручение. Ћн уходил
от матери к инспектору и от инспектора к матери, передаваЯ им уйму  всЯких
любезностей, вопросов и ответов, которые он повторЯл, совершенно в них  не
вникаЯ; его можно было бы заставить  сказать  любую  чудовищную  вещь.  Ќо
прекраснаЯ Ќормандка побоЯлась показатьсЯ робкой;  однажды  она  самолично
Явилась к ”лорану и уселась на второй стул, пока Њюш  писал  диктант.  Ћна
была очень тихаЯ и усердно восхвалЯла ”лорана. ”лоран смущалсЯ больше, чем
она. ѓоворили они только о мальчике. € так как  ”лоран  выразил  опасение,
что не сможет больше заниматьсЯ с Њюшем в своем бюро. Ќормандка предложила
ему  приходить  к  ней  домой  по  вечерам.   ‡атем   она   заговорила   о
вознаграждении.  ”лоран  покраснел  и  заЯвил,  что  если  она  так  будет
говорить, то он откажетсЯ от занЯтий. ’огда она решила  отблагодарить  его
подарками, присылать ему отборную рыбу.
   ’ак был заключен мир. ЏрекраснаЯ Ќормандка даже взЯла ”лорана под  свое
покровительство. Џравда, в  конце  концов  инспектора  признали;  торговки
нашли, что хоть глаза у него и злые, зато как человек он  лучше,  чем  г-н
‚ерлак. Ћдна лишь матушка Њеюден пожимала плечами; старуха  затаила  обиду
на "долговЯзого", как презрительно называла она ”лорана.
   Ђ однажды утром, когда ”лоран, улыбаЯсь,  остановилсЯ  у  садков  Љлер,
девушка, выронив из рук угрЯ, которого она  держала,  и  залившись  густым
румЯнцем, повернулась к нему спиной, злаЯ, надутаЯ.  ”лоран  до  того  был
изумлен, что даже заговорил об этом с Ќормандкой.
   - Ќе обращайте вниманиЯ, - сказала та, - она сумасшедшаЯ... Ќикогда  ни
в чем не согласитсЯ с другими. ќто она, чтоб менЯ взбесить, сделала.
   Ќормандка торжествовала; она стоЯла,  прибоченЯсь,  за  прилавком,  еще
более  кокетливаЯ,  чем  всегда,  поЯвлЯлась   в   необыкновенно   сложных
прическах. Џри  встрече  с  ‹изой  она  в  свою  очередь  бросила  на  нее
презрительный взглЯд, даже расхохоталась ей прЯмо в лицо. Ћт уверенности в
том, что она  изведет  ‹изу,  отобьет  кузена.  Ќормандку  разбирал  смех,
веселый, звонкий, грудной смех, от которого словно волна пробегала  по  ее
полной белой шее. Љак раз тогда она и вздумала вырЯдить  Њюша  в  короткую
шотландскую  курточку  и  бархатный  берет.  Њюш  раньше  всегда  ходил  в
растерзанной блузе. € надо же было случитьсЯ, что именно теперь  он  снова
воспылал нежностью к водоемам. ‹ед стаЯл, погода была  теплаЯ.  Њюш  решил
выкупать свою шотландскую курточку и пустил полной струей  воду  из  крана
таким образом, чтобы она стекала по согнутой руке до локтЯ; это  на  Языке
Њюша называлось играть в водосточную трубу. Њать застигла его  в  компании
двух других сорванцов; они смотрели, как в его бархатном берете, до  краев
наполненном водой, плавали две белые рыбешки, которые Њюш  стащил  у  тети
Љлер.
   ”лоран прожил около восьми месЯцев на рынке, и все это времЯ его словно
клонило ко сну. Џосле семи лет страданий его окружил  такой  покой,  такой
строго размеренный быт, что он едва чувствовал биение жизни.  Ћн  плыл  по
течению, почти бездумно, неизменно удивлЯЯсь,  что  каждое  утро  сидит  в
одном и том же кресле в своем тесном  бюро.  …му  нравилась  эта  комната,
пустаЯ, крохотнаЯ, как каюта. Ћн бежал в  нее,  далекий  от  мира,  и  ему
мечталось посреди немолчного рева рынка,  что  это  ревет  огромное  море,
окружившее его и отрезавшее ото всего на свете. Ќо мало-помалу  его  стала
одолевать смутнаЯ тревога; он был недоволен, обвинЯл себЯ  в  ошибках,  не
умеЯ найти им точное определение, возмущаЯсь пустотой,  котораЯ,  казалось
ему, все больше и больше воцарЯетсЯ в его  сердце  и  мозгу.  Љроме  того,
зловоние, запах тухлой морской  рыбы  вызывали  у  него  сильную  тошноту.
Ќачалось  медленное  расстройство  сознаниЯ,  безотчетнаЯ  тоска,  котораЯ
перешла в острое нервное возбуждение.
   ‚се его дни проходили одинаково. ”лоран жил среди тех же шумов, тех  же
запахов. Џо утрам его оглушали отдаленные удары колокола;  зачастую,  если
товар прибывал  медленно,  торги  кончались  очень  поздно.  ’огда  ”лоран
задерживалсЯ в павильоне до полуднЯ, ежеминутно  вовлекаемый  в  дрЯзги  и
споры, которые он  старалсЯ  разрешать  по  всей  справедливости.  “  него
уходили  часы,  чтобы  уладить   какое-нибудь   ничтожное   недоразумение,
взбудоражившее рынок. Ћн бродил в  сутолоке  и  гомоне  базара,  не  спеша
пробиралсЯ по проходам, останавливалсЯ иной раз подле рыбных  торговок,  у
прилавков вдоль улицы ђамбюто. Џеред этими торговками высЯтсЯ розовые горы
креветок, корзины с красными вареными лангустами,  свЯзанными  за  круглые
хвостики; а рЯдом издыхают, распростертые на мраморе, еще живые  лангусты.
’ам ”лоран наблюдал порой, как упорно торгуютсЯ господа в шлЯпах и  черных
перчатках; торг кончалсЯ тем, что они уходили,  уносЯ  в  кармане  сюртука
одну лангусту, завернутую в клочок газеты. Ќемного подальше, у лотков, где
продаетсЯ простаЯ рыба, он узнавал  женщин  из  своего  квартала,  которые
выходили из дому всегда  в  один  и  тот  же  час  с  непокрытой  головой.
‘лучалось,  его  внимание  привлекала  какаЯ-нибудь  хорошо  одетаЯ  дама;
кружевные оборки ее платьЯ волочились по мокрым камнЯм, за  ней  следовала
служанка в белом  переднике;  он  шел  за  ними  на  некотором  отдалении,
замечаЯ, как за спиной дамы, в ответ на ее  брезгливые  гримасы,  пожимают
плечами. ЃеспорЯдочнаЯ вереница корзин, кожаных  кошелок,  плетенок,  всех
этих юбок, шнырЯющих среди потоков воды  в  проходе,  развлекала  ”лорана,
занимала до самого  завтрака;  он  радовалсЯ  струЯщейсЯ  воде,  радовалсЯ
овевавшей его свежести, приносившей  с  собой  то  острый  морской  аромат
ракушек, то прЯный запах солений. ‘вой обход он всегда  кончал  у  соленой
рыбы; Ящики с копчеными селедками, нантскими  сардинами  на  подстилке  из
листьев,  свернутаЯ  колечком   треска,   выставленные   перед   толстыми,
вульгарными торговками,  вызывали  мысль  о  том,  что  хорошо  бы  уехать
путешествовать вот так, среди бочек с соленой рыбой. Џотом, после полуднЯ,
рынок затихал, замирал. ”лоран запиралсЯ у себЯ в бюро, переписывал набело
свои записи, наслаждаЯсь этими лучшими часами днЯ. …сли он  выходил,  если
шел между рыбными рЯдами, то заставал их почти безлюдными. “же не было  ни
давки, ни толкотни, ни шума, как в  десЯть  часов  утра.  ђыбные  торговки
вЯзали, откинувшись на спинку  скамьи  за  пустыми  прилавками;  а  редкие
запоздалые  хозЯйки  бродили  вокруг,  искоса   поглЯдываЯ   нерешительным
взглЯдом и поджав губы, как имеют обыкновение делать  женщины,  которые  с
точностью почти до одного  су  высчитывают  стоимость  обеда.  ‘меркалось,
слышалсЯ стук передвигаемых Ящиков, рыбу на ночь укладывали на лед.  ’огда
”лоран, удостоверившись, что ворота рынка заперты, уходил домой,  уносЯ  с
собой запахи рыбного павильона в одежде, бороде, волосах.
   ‚ первые месЯцы он не чрезмерно страдал  от  этого  въедливого  запаха.
‡има стоЯла суроваЯ; гололедица превратила проходы  на  рынке  в  сплошное
зеркало, сосульки свисали белым кружевом с  краев  мраморных  прилавков  и
водоемов. Џо утрам приходилось зажигать  маленькие  жаровни  под  кранами,
чтобы из них полилась хотЯ бы тонкаЯ струйка воды.  ‡амороженнаЯ  рыба  со
скрюченным хвостом, твердаЯ и тусклаЯ,  как  потертый  металл,  падала  на
прилавок с резким звоном, словно брусок белого чугуна. „о февралЯ павильон
имел жалкий, унылый вид в своем щетинистом, льдистом саване. Ќо  наступили
мартовские оттепели, мЯгкаЯ погода, туманы и дожди.  ’огда  рыба  отмЯкла,
оттаЯла; к  гнилостному  дыханию  грЯзных  окрестных  улиц  присоединились
запахи   тухнущего   мЯса   -   пока   еще    еле    уловимое    зловоние,
тошнотворно-приторнаЯ сырость,  стлавшаЯсЯ  по  земле.  ‡атем,  в  знойные
полуденные часы июнЯ, зловоние взмыло в воздух,  напитав  его  тлетворными
испарениЯми. ‚ерхние окна павильонов держали открытыми, большие  шторы  из
серого полотна висели под раскаленным небом, огненный дождь заливал рынок,
нагревал его, как железную печь, - и ни одного дуновениЯ ветерка,  который
унес бы прочь запах протухшей рыбы. Џрилавки торговок словно дымились.
   ’огда ”лоран почувствовал, что заболевает от этой груды  жратвы,  среди
которой живет. Љ нему опЯть вернулось отвращение к пище, уже испытанное  в
колбасной, но  еще  более  мучительное.  Ћн  испытывал  такую  же  мерзкую
дурноту, но не от  сытого  брюха.  †елудок  ”лорана  -  желудок  тощего  -
протестовал, когда он проходил мимо выставленной  рыбы,  котораЯ  мокла  в
больших чанах и портилась с  наступлением  жары.  Ћдного  ее  запаха  было
довольно, чтобы он чувствовал себЯ сытым  по  горло;  его  распирало,  как
будто  он  объелсЯ  запахами.  Љогда  он  запиралсЯ  в  своем  бюро,   его
преследовало тошнотворное ощущение, запах проникал сквозь плохо пригнанные
оконные рамы и двери. ‚  пасмурные  дни  маленькаЯ  комнатка  была  совсем
темной; казалось, на дне вонючего болота тЯнутсЯ  долгие  сумерки.  —асто,
охваченный нервным беспокойством, он чувствовал потребность в  ходьбе;  он
спускалсЯ в подвалы по широкой лестнице, расположенной посреди  павильона.
’ам, в закрытом помещении, скудно освещенном несколькими газовыми рожками,
он снова вдыхал свежесть чистой воды. ”лоран останавливалсЯ перед  большим
садком, где хранитсЯ запас живой рыбы; он слушал немолчное  пение  четырех
струек воды, которые сбегают с четырех углов  центрального  водохранилища,
тихо журча, словно вечный поток,  и  расстилаютсЯ  широкой  скатертью  под
запертыми на  ключ  решетками  водоемов.  …го  успокаивал  этот  подземный
источник, этот лепечущий в сумраке ручей. Ћн любил и вечера с  прекрасными
закатами, когда черной тушью вычерчиваютсЯ на красном зареве  неба  тонкие
кружева зданий рынка; в пЯть часов днЯ  летучаЯ  пыль  последних  лучей  -
предзакатное освещение - проникала сквозь все просветы домов, сквозь  щели
ставен;  казалось,  это  пронизанный  светом  матовый  экран,  на  котором
вырисовывались тонкие грани пилЯстров, изЯщные изгибы  сводов,  правильные
геометрические фигуры кровель. Ћн жадно  вглЯдывалсЯ  в  этот  исполинский
чертеж,  нанесенный  тушью  на  фосфоресцирующий  пергамент,   и   в   его
воображении снова вставал образ некоей  колоссальной  машины  с  колесами,
рычагами, балансирами, - образ, открывшийсЯ ему в темном пурпуре пылающего
под котлом углЯ. ’ак игра света ежечасно  менЯла  очертаниЯ  рынка,  -  от
голубоватых утренних тонов и густых полуденных теней до пылающего  пожаром
заката, - угасаЯ в сером пепле сумерек. Ќо в знойные вечера,  когда  смрад
поднималсЯ и застилал колеблющейсЯ горЯчей  дымкой  широкие  желтые  лучи,
”лорана опЯть терзала дурнота; тогда облик мечты искажалсЯ,  ему  виделись
гигантские котлы, смрадные чаны живодерки, где вытапливаетсЯ скверное сало
целого народа.
   Ћн по-прежнему страдал от  этой  грубой  среды,  где,  казалось,  дурно
пахнут даже слова и жесты. Ћднако он держалсЯ доброжелательно и отнюдь  не
давал себЯ запугать. ђобел только перед женщинами.  •орошо  ему  бывало  с
одной лишь г-жой ”рансуа, которую ему довелось встретить  снова.  Ћна  так
искренне обрадовалась, узнав, что он устроен, благополучен,  выкарабкалсЯ,
по ее  выражению,  из  беды,  что  ”лоран  был  глубоко  растроган.  ‹иза,
Ќормандка, все прочие смущали его своим смехом. Ђ ей он бы все  рассказал.
Ћна смеЯлась не зубоскальства ради; она смеЯлась  добрым  смехом  женщины,
радующейсЯ  удаче  другого  человека.  Љ  тому  же  она  была   доблестной
труженицей; она тЯжким трудом добывала свой хлеб зимой в гололедицу,  а  в
дождливые дни ей приходилось еще тЯжелее.  €ной  раз  ”лоран  встречал  ее
утром, когда дождь лил как из ведра, холодный, затЯжной дождь,  зарЯдивший
еще накануне. Џо дороге между Ќантером и Џарижем колеса ее повозки увЯзали
в грЯзи по ступицы. ‚алтасар  измазывалсЯ  до  самого  брюха.  Ђ  она  его
жалела, обхаживала, обтирала старыми передниками.
   - ќто скотина нежнаЯ, - говорила  она,  -  из-за  пустЯка,  глЯдишь,  и
нападут колики... Ѓедный мой ‚алтасар! Љогда мы  перебирались  через  мост
Ќейи, Я уже было подумала, что мы в самую ‘ену въехали, до того все залило
дождем.
   ‚алтасар отправлЯлсЯ на  постоЯлый  двор.  Ђ  она  стоЯла  под  ливнем,
продаваЯ  овощи.  Џлощадка  уличных  торговцев,  покрытаЯ  жидкой  грЯзью,
превращалась в болото. Љапуста, морковь, репа, прибитые мутными  дождевыми
каплЯми, тонули в грЯзном потоке, заливающем мостовую. ќто была уж  не  та
великолепнаЯ зелень, какаЯ  бывает  в  Ясное  солнечное  утро.  Ћгородники
ежились  под  своими  плащами   и   проклинали   администрацию,   котораЯ,
посовещавшись, объЯвила, что дождь овощам  не  повредит  и  нет  оснований
ставить навесы.
   „ождливые утра наводили тоску на ”лорана. Ћн вспоминал о г-же  ”рансуа.
Ћн убегал с рынка, чтобы  немного  поболтать  с  ней.  Ќо  он  никогда  не
заставал ее в унынии. Ћна встрЯхивалась, как мокрый пудель, говорила,  что
ей не привыкать стать, она ведь не сахарнаЯ, не растает от первых  капелек
дождЯ. ”лоран заставлЯл ее войти на несколько минут в галерею; не  раз  он
водил ее даже к ‹ебигру, где они вместе пили горЯчее вино.  €  пока  перед
ним было  ее  спокойное  лицо,  ее  ласковые  глаза,  он  чувствовал  себЯ
счастливым, вдыхаЯ принесенное ею сюда, в смрад рынка, чистое  благоухание
полей. Ћт нее пахло землей, сеном, вольным воздухом, вольным небом.
   - Ќадо бы вам, дружок мой,  собратьсЯ  в  Ќантер,  -  говорила  она.  -
Џосмотрите на мой огород, Я все грЯдки кругом засадила тимьЯном... а  тут,
в вашем поганом Џариже, вонь невозможнаЯ.
   € она опЯть уходила, хотЯ с одежды ее капала вода. ”лоран,  расставаЯсь
с ней, чувствовал себЯ обновленным. Ћн  тоже  попробовал  работать,  чтобы
победить терзавшие его приступы подавленности. Њетодичность,  свойственнаЯ
”лорану,  подчас  побуждавшаЯ  его  педантично  распределЯть  свое  времЯ,
доходила до мании. „важды в неделю, по вечерам, он запиралсЯ у себЯ  дома,
задумав написать большой труд о Љайенне. …го комната, где он живет на всем
готовом, думалось ”лорану, как нельзЯ лучше успокаивает  и  располагает  к
работе.  Ћн  разводил  огонь  в  камине,  проверЯл,  хорошо   ли   живетсЯ
гранатовому деревцу в ногах у  его  кровати,  затем  пододвигал  столик  и
засиживалсЯ за работой  до  полуночи.  Њолитвенник  и  "’олкователь  снов"
”лоран засунул поглубже  в  Ящик  стола,  который  мало-помалу  заполнилсЯ
заметками, исписанными листками, всЯкого рода рукописЯми. ’руд  о  Љайенне
почти не подвигалсЯ,  его  прервали  другие  проекты,  замыслы  гигантских
работ, краткий план которых  ”лоран  излагал  в  нескольких  строчках.  Ћн
набросал вчерне, один за другим, проекты полной  реформы  административной
системы –ентрального рынка, замены пошлин, взимаемых со съестных припасов,
налогом  на   заключаемые   торговые   сделки,   проект   нового   порЯдка
распределениЯ продовольствиЯ в бедных кварталах - словом, проект гуманного
закона,  пока  еще  совсем  не  разработанного,  на   основании   которого
прибывающий товар сдавалсЯ бы на общие склады и был бы  обеспечен  минимум
продовольствиЯ длЯ каждой семьи в Џариже. Ќочами в тиши мансарды возникала
огромнаЯ тень ”лорана, который, согнувшись над бумагами, уходил с  головой
в свою серьезную работу. € порой зЯблик, которого ”лоран как-то  в  метель
подобрал на рынке, принималсЯ по ошибке щебетать, завидев свет  и  нарушаЯ
тишину, прерываемую лишь скрипом бегающего по бумаге пера.
   ”лоран неизбежно вернулсЯ к политике. Ћн столько выстрадал  из-за  нее,
что она не могла не сделатьсЯ самым дорогим длЯ него делом жизни. …сли  бы
не воздействие среды, в которую он попал, и не сложившиесЯ обстоЯтельства,
он  стал  бы  хорошим  провинциальным  учителем,  наслаждалсЯ  бы   мирным
существованием в своем маленьком городке.  Ќо  с  ним  обращались,  как  с
волком, и теперь он чувствовал себЯ так, словно сама ссылка  предназначила
его длЯ участиЯ в борьбе. …го нервное беспокойство означало не  что  иное,
как возврат к кайеннским раздумьЯм,  к  горечи,  вызванной  незаслуженными
страданиЯми,  воспоминанием  о  своей  клЯтве  отомстить  когда-нибудь  за
человечество, воспитуемое кнутом, отомстить за  попранную  справедливость.
ђынок-великан, изобилие и мощь жратвы ускорили этот  перелом  во  ”лоране.
ђынок казалсЯ ему  довольным  и  наевшимсЯ  зверем,  толстопузым  Џарижем,
нагуливающим жир, - скрытой опорой €мперии. ђынок  выставлЯл  вокруг  него
огромные груди, чудовищные бедра, круглые рожи, как вечный аргумент против
его худобы мученика и желтого лица  неблагонамеренного  гражданина.  Џеред
ним было пузо лавочника, пузо среднего порЯдочного  человека,  надувшеесЯ,
жизнерадостное, лоснЯщеесЯ на солнце и полагающее, что все идет как нельзЯ
лучше, ибо никогда еще мирные люди не  жирели  так  безмЯтежно.  ’огда  он
почувствовал, что у него сжимаютсЯ кулаки, что  он  готов  к  борьбе,  что
сейчас воспоминание о ссылке возмущает его больше, чем при возвращении  во
”ранцию. Ќенависть снова захватила его целиком. Џодчас  перо  выпадало  из
его рук, он мечтал. ’леющий огонь в камине бросал  на  его  лицо  огненные
отблески; лампа коптила, а зЯблик,  спрЯтав  голову  под  крыло,  засыпал,
поджав одну лапку.
   €ной раз в одиннадцать часов Ћгюст, увидев под  дверью  ”лорана  полосу
света, стучалсЯ к нему перед сном.  ”лоран  впускал  его  к  себе  не  без
раздражениЯ. Љолбасник усаживалсЯ и сидел у камина, почти не  разговариваЯ
и никогда не объЯснЯЯ, почему он приходит. Ћгюст не отрываЯсь  смотрел  на
фотографию, запечатлевшую его вдвоем с  Ћгюстиной  в  праздничной  одежде,
рука в руке. Џод конец ”лорана осенило: вероЯтно, Ћгюста потому так тЯнуло
в эту комнату, что в ней  прежде  жила  Ћгюстина.  €  как-то  вечером  он,
улыбаЯсь, спросил, верна ли его догадка.
   - Њожет статьсЯ, - ответил Ћгюст, очень удивленный неожиданным длЯ него
самого открытием. - џ никогда об этом не думал. џ  заходил  к  вам  просто
так... Ќу и ну! ‚от бы смеЯлась Ћгюстина, если б Я ей об этом рассказал...
Љогда собираешьсЯ женитьсЯ, о глупостЯх вроде бы не думаешь.
   ‘ловоохотливость он проЯвлЯл неизменно, едва заговаривал  о  колбасной,
которую они с Ћгюстиной задумали  открыть  в  Џлезансе.  Ћн,  видимо,  был
твердо уверен, что построит свою жизнь, как ему хочетсЯ; поэтому ”лоран  в
конце  концов  прониксЯ  к  Ћгюсту  своего  рода  уважением,  смешанным  с
неприЯзнью. ’ак или иначе, в этом парне была недюжиннаЯ сила, как ни  глуп
он казалсЯ; он идет к своей  цели  напрЯмик  и  достигнет  ее  без  всЯких
треволнений, наслаждаЯсь  полным  благополучием.  ‚  такие  вечера,  после
посещениЯ  Ћгюста,  у  ”лорана  не  ладилась  работа,  он  ложилсЯ   спать
недовольный; душевное равновесие возвращалось,  лишь  когда  он  напоминал
себе: "„а ведь Ћгюст просто животное!"
   Љаждый месЯц ”лоран ездил в амар навестить ‚ерлака, это было длЯ  него
почти радостью. ЃеднЯга  ‚ерлак  все  еще  влачил  свои  дни,  к  большому
удивлению ѓавара, предсказывавшего его конец не позднее чем через полгода.
Џри каждом посещении ”лорана больной говорил, что ему лучше, что ему очень
хочетсЯ снова принЯтьсЯ за работу. Ќо времЯ шло,  и  болезнь  брала  свое.
”лоран  садилсЯ  у  постели  ‚ерлака,  занимал  его  рассказами  о  рыбном
павильоне, стараЯсь хоть немного его развеселить. Ћн каждый  раз  оставлЯл
на ночном столике пЯтьдесЯт франков ‚ерлаку, номинально  еще  числившемусЯ
инспектором; а ‚ерлак, хотЯ ”лоран с ним об  этом  условилсЯ,  всЯкий  раз
сердилсЯ и отказывалсЯ от денег. ‡атем речь заходила о чем-нибудь  другом,
и деньги оставались лежать на столике. Љогда ”лоран  уходил,  г-жа  ‚ерлак
провожала его до выходной двери. Ѓыла она маленькаЯ, вЯлаЯ, плаксиваЯ. Ћна
толковала только о расходах, свЯзанных  с  болезнью  мужа,  о  бульоне  из
цыпленка, кровавых бифштексах,  бутылках  бордо,  аптекаре  и  враче.  ќти
жалостные разговоры очень смущали ”лорана. ‘начала он ее  не  понимал.  Ќо
беднаЯ женщина беспрерывно плакала, вспоминаЯ былую  счастливую  жизнь  на
инспекторское жалованье в тысЯчу  восемьсот  франков,  и  ”лоран  стыдливо
предложил ей прибавку - потихоньку от мужа. Ћна отказалась и  тут  же  без
всЯкого перехода заверила, что пЯтидесЯти франков ей вполне хватит. Ћднако
до конца месЯца она часто обращалась с  письмами  к  тому,  кого  величала
спасителем их семьи. Џисала  г-жа  ‚ерлак  тонким,  убористым  почерком  с
наклоном направо, а круглые, подобострастные фразы, которыми она заполнЯла
ровно три страницы, служили длЯ того, чтобы выпросить еще десЯть  франков;
в результате сто пЯтьдесЯт франков жалованьЯ ”лорана полностью  переходили
к чете ‚ерлаков. Њуж об  этом,  разумеетсЯ,  не  знал,  а  жена  буквально
целовала  ”лорану  руки.  …му  это   доброе   дело   доставлЯло   огромное
наслаждение;  он  скрывал  его,  как  некую  запретную  радость,   которую
эгоистически вкушает один.
   - Ќу, знаете, этот жулик ‚ерлак  над  вами  просто  смеетсЯ,  -  подчас
говорил ѓавар. - †ивет теперь припеваючи у вас на содержании!
   Љончилось тем, что ”лоран однажды ответил:
   - ‚се улажено; Я даю ему только двадцать пЯть франков.
   Џравда, ”лоран ни в чем не нуждалсЯ. Љеню по-прежнему предоставлЯли ему
и стол и кров. Ќескольких франков, которые оставались у ”лорана,  хватало,
чтобы выпить стаканчик вина вечером у ‹ебигра. Џостепенно его жизнь  стала
размеренной, как часы: он работал у себЯ в комнате; продолжал заниматьсЯ с
Њюшем дважды в неделю, с восьми до девЯти;  один  вечер  уделЯл  красавице
‹изе, чтобы ее  не  обидеть;  остальное  же  времЯ  проводил  в  отдельном
кабинете ‹ебигра, в обществе ѓавара и его друзей.
   “  Њеюденов  он  поЯвлЯлсЯ  в  облике  снисходительного,  но  несколько
сурового педагога. …му нравилсЯ этот старый  дом.  ‚низу  ему  нужно  было
миновать лавку вареных овощей  с  ее  неаппетитными  запахами;  в  глубине
маленького дворика остывали лохани с пюре из  шпината,  глинЯные  миски  с
тертым щавелем. ‡атем ”лоран поднималсЯ по скользкой от  сырости  винтовой
лестнице, осевшие и  трухлЯвые  ступеньки  которой  совсем  покосились,  -
ходить по ним надо было с  осторожностью.  Њеюдены  занимали  весь  третий
этаж. „аже когда  в  семье  поЯвилсЯ  достаток,  мать  наотрез  отказалась
переехать, несмотрЯ на мольбы обеих дочерей, мечтавших жить в  новом  доме
на широкой улице. ‘таруха упрЯмилась, говорила, что как тут жила, так  тут
и помрет. Џравда, она довольствовалась темной  каморкой,  уступив  хорошие
комнаты Љлер и Ќормандке. Ђ Ќормандка  воспользовалась  правом  старшей  и
захватила комнату, выходившую окнами на улицу; это была  самаЯ  большаЯ  и
лучшаЯ комната. Ћбидевшись на сестру, Љлер отказалась от смежной  комнаты,
окнами во двор;  она  предпочла  ночевать  по  другую  сторону  лестничной
площадки, в комнатушке, которую даже не побелила. Љлер  имела  собственный
ключ  и  жила  независимо;  при  малейшем  столкновении  с  домашними  она
запиралась у себЯ.
   Ћбычно ”лоран приходил к Њеюденам к концу их обеда. Њюш бросалсЯ ему на
шею. ”лоран садилсЯ  и,  поставив  мальчика  между  коленЯми,  слушал  его
болтовню. ‡атем, когда клеенка, заменЯвшаЯ скатерть, была уже вытерта,  за
одним  концом  обеденного  стола  начиналсЯ  урок.  ЏрекраснаЯ   Ќормандка
встречала ”лорана приветливо. Џридвинув поближе свой стул, она принималась
вЯзать или чинить белье тут же, под лампой; нередко она откладывала иглу и
слушала чем-то заинтересовавший ее урок.  ‚скоре  она  прониклась  большим
уважением к этому ученому малому, который по-женски  мЯгко  наставлЯет  ее
сынишку и с  ангельским  терпением  несчетное  число  раз  повторЯет  свои
указаниЯ. ’еперь ”лоран уже не казалсЯ  ей  уродом.  „ошло  до  того,  что
Ќормандка почти ревновала его к красавице ‹изе. Ћна пододвигала свой  стул
еще ближе и посматривала на ”лорана, смущаЯ его своими улыбками.
   - Њама! ’ы же толкаешь менЯ под локоть, мешаешь писать! - сердилсЯ Њюш.
- ‘мотри, теперь Я посадил клЯксу! ЋтодвиньсЯ же!
   Њало-помалу  Ќормандка  начала  злословить  о  красавице  ‹изе.  Џо  ее
утверждению, ‹иза скрывает свои года и  так  затЯгиваетсЯ  в  корсет,  что
дышать невмоготу; если же колбасница спозаранку  выходит  зашнурованнаЯ  и
прилизаннаЯ так, что волос от волоса не отодрать, значит, она  в  раздетом
виде ужасна. ’ут Ќормандка чуть поднимала руки, показываЯ, что она у  себЯ
дома корсет не носит; она улыбалась все  той  же  завлекательной  улыбкой,
выпЯчиваЯ роскошную грудь, котораЯ приметно волновалась  и  трепетала  под
тонкой, кое-как застегнутой  кофтой.  “рок  прерывалсЯ.  Њюш  с  интересом
наблюдал, как мать поднимает  руки.  ”лоран  же  слушал  ее,  подчас  даже
смеЯлсЯ,  невольно  думаЯ:  "‘мешные  они,  эти  женщины".  …го  забавлЯло
соперничество прекрасной Ќормандки и красавицы ‹изы.
   ’ем временем Њюш кончал переписывать заданный урок. ”лоран - у него был
красивый почерк - приготовлЯл длЯ ученика прописи, узкие  полоски  бумаги,
на которых писал крупными и средними буквами очень длинные  слова  во  всю
строку. Ћн любил слова:  "тиранически,  самовластие,  антиконституционный,
революционный";  подчас   он   заставлЯл   мальчика   переписывать   такие
предложениЯ:  "„ень  суда  настанет...  ‘традание  праведника  -  приговор
нечестивцу...  —ас  возмездиЯ  пробьет,  и  виновный  падет".  ‚ыводЯ  эти
прописи, рука ”лорана простодушно повиновалась мыслЯм, теснившимсЯ  в  его
мозгу; он забывал о Њюше,  о  прекрасной  Ќормандке,  обо  всем,  что  его
окружало. Ђ Њюш мог бы переписать даже "Ћбщественный договор". Ћн заполнЯл
целые  страницы,  старательно  выводЯ  букву  за  буквой:   "тиранически",
"антиконституционный".
   „о  конца  урока  матушка  Њеюден,  брюзжа,  вертелась  у  стола.   Ћна
продолжала питать ненависть к ”лорану, Џо  ее  мнению,  нелепо  заставлЯть
ребенка работать по вечерам, когда всем детЯм пора  спать.  Ћна,  конечно,
давно бы выставила за дверь "долговЯзого", если  бы  прекраснаЯ  Ќормандка
после очень бурного объЯснениЯ не объЯвила матери напрЯмик, что  съедет  с
квартиры,  если  она  не  вольна  принимать   у   себЯ   дома,   кого   ей
заблагорассудитсЯ. ‚прочем, каждый вечер ссора возобновлЯлась.
   - —то ни говори, - твердила старуха, - а в  глазах  у  него  фальшь.  €
притом не верю Я тощим. ’ощий мужик на все способен.  Џроку  Я  от  этаких
никогда не видела... “ него, наверное, брюхо к заду присохло,  -  плоский,
как доска. Ќи кожи ни рожи! “ж на что Я, - ведь шестьдесЯт пЯть  стукнуло,
- а и то бы его к себе не подпустила.
   ‚се это матушка Њеюден говорила пегому, что отлично видела, к чему идет
дело. € она начинала расхваливать ‹ебигра, который действительно волочилсЯ
за прекрасной Ќормандкой. ‹ебигр не только учуЯл здесь  богатое  приданое,
но и считал, что эта  молодаЯ  женщина  за  стойкой  его  заведениЯ  будет
бесподобна. Љрасноречие старухи было неистощимо: этот по крайней  мере  не
высох до костей и, наверное, силен, как бык;  матушка  Њеюден  восхищалась
даже его икрами, - у ‹ебигра они были весьма мощные. Ќо Ќормандка пожимала
плечами и огрызалась:
   - Џлевала Я на его икры, не нуждаюсь ни в чьих икрах... —то хочу, то  и
делаю.
   € если мать пыталась продолжать, становилась слишком откровенной,  дочь
кричала:
   - Ќу и что с того! Ќе ваше дело... „а и неправда это! Ђ хоть и  правда,
Я у вас позволениЯ спрашивать не стану, Ясно? Ћтстаньте вы от менЯ.
   ‹уиза уходила к себе в комнату, хлопнув дверью. Ћна  присвоила  себе  в
семье власть, которой злоупотреблЯла. Ђ старуха,  едва  ей  ночью  чудилсЯ
шорох, вставала босаЯ и подслушивала под дверью дочери,  не  прокралсЯ  ли
туда ”лоран. Ќо у него в семье Њеюден был еще более лютый враг. Љак только
”лоран ЯвлЯлсЯ, Љлер, ни слова не говорЯ,  вставала,  брала  подсвечник  и
уходила к себе,  по  другую  сторону-площадки.  ‘лышно  было,  как  она  в
холодном бешенстве запиралась, дважды поворачиваЯ ключ  в  замке.  Ћднажды
вечером, когда сестра пригласила учителЯ отобедать. Љлер  на  скорую  руку
сварила себе что-то на площадке и  поела  в  своей  комнате.  Ќередко  она
уединЯлась надолго - ее не видели по неделЯм. Ћна оставалась все такой же:
мЯгкой, но железной в своем своеволии, - зверьком, бросающим  недоверчивые
взглЯды из-под гривы золотистых с рыжинкой волос.  Ћна  пришла  в  Ярость,
когда матушка Њеюден вздумала  отвести  с  ней  душу  по  поводу  ”лорана.
‘таруха, дойдЯ до крайности, стала кричать на всех перекрестках, что  ушла
бы куда глаза глЯдЯт, если бы не боЯлась, что ее дочери перегрызутсЯ.
   Ћднажды вечером, после урока, ”лоран проходил мимо распахнутой  настежь
двери Љлер. Ћн увидел, что она стоит с пунцовыми щеками и смотрит на него.
…го огорчала открытаЯ неприЯзнь девушки; только свойственнаЯ  ему  робость
перед женщинами помешала ”лорану вызвать ее на объЯснение. ‚ тот вечер он,
конечно, зашел  бы  в  комнату  Љлер,  если  бы  не  заметил  этажом  выше
бесцветное личико мадемуазель ‘аже, склонившейсЯ над перилами.  ’ак  он  и
прошел мимо, но едва успел спуститьсЯ на  десЯть  ступенек,  как  дверь  в
комнату Љлер захлопнулась за его спиной с таким грохотом, что раздалсЯ гул
по всему подъезду. €менно этот случай и убедил мадемуазель ‘аже в том, что
кузен г-жи Љеню сожительствует с обеими сестрами Њеюден.
   Њеньше всего мысли ”лорана были занЯты этими  красивыми  девушками.  Ћн
привык вести себЯ с женщинами, как мужчина,  который  не  рассчитывает  на
успех. Љ тому же он слишком щедро отдавал свою силу мечте.  Џостепенно  он
прониксЯ искренними дружескими чувствами  к  Ќормандке;  если  на  нее  не
находила блажь, она была доброй. Ќо никаких других чувств  она  в  нем  не
вызывала. Љогда вечером, под горЯщей  лампой,  она  придвигала  свой  стул
поближе, словно  длЯ  того,  чтобы  заглЯнуть  в  тетрадку  Њюша,  ”лорану
делалось как-то не по себе от близости ее  мощного  и  теплого  тела.  Ћна
казалась ему огромной,  слишком  громоздкой,  почти  пугала  своей  грудью
великанши;  он  убирал  свои  острые  локти,  отодвигал  костлЯвое  плечо,
бессознательно  страшась  этого  тела.  Љости  тощего  смертельно  боЯлись
соприкосновениЯ с жирными  грудЯми.  ”лоран  опускал  голову,  съеживалсЯ,
чувствуЯ неловкость от исходившего от женщины крепкого аромата.  Љогда  ее
кофта распахивалась, ему казалось, что он видит, как  между  двумЯ  белыми
холмами встает тонким паром дыхание жизни, дыхание здоровьЯ и веет  ему  в
лицо, чуть-чуть отдаваЯ смрадом рынка,  которое  принес  знойный  июльский
вечер. ’о был стойкий аромат, словно въевшийсЯ в тонкую, как  шелк,  кожу,
словно выпот, просачивавшийсЯ из пор великолепной груди, царственных  плеч
и гибкого стана, примешал свой крепкий букет к запаху  женщины.  Ќормандка
испробовала все ароматические притираниЯ; она мылась с головы до  ног,  но
стоило  свежей  влаге  от  принЯтой  ванны  испаритьсЯ,  как  кровь  опЯть
разносила по всему  телу  мускусно-фиалковый  запах  корюшки,  прЯный  дух
сельдей и скатов. ’огда развевающиесЯ юбки Ќормандки  оставлЯли  за  собой
волну теплых испарений; при каждом ее движении  от  нее  исходил  тинистый
запах водорослей; эта женщина с мощным телом богини, пленительно чистым  и
матово-бледным, напоминала прекрасную античную статую, которую долго  взад
и вперед бросало море, пока ее не вытащили на берег сети неведомого  ловца
сардин.  ”лоран  терзалсЯ;  он  ничуть  не  желал  ее,  все  его  чувства,
возмущенные послеполуденными запахами рыбного рЯда, отвергали эту женщину;
он находил ее отталкивающей, слишком просоленной, от нее горчило, прелести
ее были слишком объемистыми, а тухловатый душок - чересчур ощутимым.
   Ћднако мадемуазель ‘аже клЯлась  всеми  свЯтыми,  что  ”лоран  любовник
прекрасной Ќормандки. ‘тараЯ дева повздорила с нею из-за лиманды, ценой  в
десЯть су. Џосле этой ссоры она  выказывала  нежные  чувства  к  красавице
‹изе. ’аким способом она надеЯлась быстрей проведать о  том,  что,  по  ее
выражению,  "мухлюют  Љеню".  Ќо  ”лоран  по-прежнему   был   неЯсен   длЯ
мадемуазель ‘аже, и жизнь длЯ нее не в жизнь, как говорила  она  сама,  не
объЯснЯЯ  причины  этого.  ћнаЯ  девица,  тщетно  гонЯющаЯсЯ  за  мужскими
штанами,  была  бы  в  меньшем  отчаЯнии,  чем   эта   страшнаЯ   старуха,
чувствовавшаЯ,  что  тайна  кузена  ‹изы  ускользает  из   ее   рук.   Ћна
подстерегала ”лорана, следовала за ним по пЯтам, всюду  его  высматривала,
кипЯ злобой оттого, что  ей  не  удаетсЯ  удовлетворить  свое  распаленное
любопытство. ‘ тех пор как ”лоран стал бывать у Њеюденов, мадемуазель ‘аже
не отходила от перил лестницы. ‡атем она понЯла одно: красавица ‹иза очень
недовольна тем, что ”лоран посещает "этих женщин". ’огда мадемуазель  ‘аже
стала каждое утро доносить  ей  обо  всех  новых  происшествиЯх  на  улице
Џируэт. ‚ морозные дни она входила в колбасную, съежившись от стужи,  став
как будто еще  меньше;  старуха  клала  посиневшие  руки  на  мельхиоровый
духовой шкаф, грела озЯбшие пальцы, стоЯла перед прилавком  и,  ничего  не
покупаЯ, твердила своим надтреснувшим голоском:
   - ‚чера он там опЯть был, он от  них  прЯмо-таки  не  выходит...  Ђ  на
лестнице Ќормандка назвала его "миленьким".
   Њадемуазель ‘аже немного привирала, чтобы подольше побыть в колбасной и
погреть руки. Ќа следующий день после того, как ей показалось, что  ”лоран
выходил из комнаты Љлер, она прибежала к ‹изе и растЯнула свой рассказ  на
полчаса: это просто срам,  теперь  кузен  переходит  из  одной  постели  в
другую.
   - џ его видела, - говорила она. - Љогда он натешитсЯ с  Ќормандкой,  он
на цыпочках пробираетсЯ к своей блондиночке. ‚чера он выходил от блондинки
и хотел, наверное, пойти обратно к той черной дылде,  да  заметил  менЯ  и
свернул с дороги. ‚сю ночь Я слышу, как хлопают  обе  двери,  этому  конца
нет... Ђ старуха Њеюден! ‚едь спит в  каморке,  как  раз  между  комнатами
дочек!
   ‹иза делала презрительную гримасу. Ћна говорила мало, поощрЯЯ  болтовню
мадемуазель ‘аже только молчанием. ‘лушала она с глубоким интересом. Љогда
же подробности рассказа становились слишком скабрезными, она шептала:
   - Ќет, нет, не надо об этом... неужели могут быть такие женщины!
   ’огда мадемуазель ‘аже отвечала, что, разумеетсЯ, не все женщины  такие
порЯдочные, как ‹иза. Љроме того, она нарочно с  чрезвычайной  терпимостью
отзывалась о кузене: мужчины уж так устроены,  что  способны  побежать  за
первой попавшейсЯ юбкой; притом кузен, возможно, не  женат.  Ћна  задавала
вопросы мимоходом, не даваЯ почувствовать, что спрашивает. Ќо ‹иза никогда
не осуждала кузена, только поводила плечами  и  поджимала  губы.  Ђ  после
ухода мадемуазель ‘аже она с отвращением оглЯдывала крышку духового шкафа,
на блестЯщем металле  которой  старуха  оставила  мутный  отпечаток  своих
маленьких нечистых рук.
   - Ћгюстина! - кричала ‹иза. - Џринесите трЯпку и вытрите шкаф. Џротивно
смотреть.
   ‚ ту пору соперничество красавицы ‹изы и прекрасной  Ќормандки  принЯло
угрожающий  характер.  ЏрекраснаЯ  Ќормандка  была  убеждена,  что  отбила
любовника у противницы, а красавица ‹иза бесилась на "эту дрЯнь",  котораЯ
в конце концов их скомпрометирует, завлекаЯ "тихоню ”лорана" к себе в дом.
ЉаждаЯ вносила в свою вражду присущий ей темперамент: одна была  спокойна,
презрительна, всем своим видом показываЯ, что она из тех  женщин,  которые
подбирают юбки,  чтобы  их  не  коснулась  грЯзь;  другаЯ  же  была  более
нахальна, дерзко и весело смеЯлась, заполнЯла своей особой  весь  тротуар,
держалась вызывающе, как бретер, который  ищет  столкновениЯ.  Ћднажды  их
встреча занЯла на целый день внимание рыбного рЯда. ЏрекраснаЯ  Ќормандка,
завидев красавицу ‹изу на пороге колбасной, делала крюк, чтобы пройти мимо
и нарочно задеть  ее  краем  своего  передника;  тогда  их  мрачные  взоры
скрещивались, как шпаги, сверкающие стремительно разЯщим клинком. Љогда же
красавица ‹иза заходила в рыбный рЯд, она  делала  презрительную  гримасу,
приближаЯсь к столу прекрасной Ќормандки; колбасница покупала какую-нибудь
крупную рыбу - палтуса или лососЯ  -  у  торговки  рЯдом  с  Ќормандкой  и
выкладывала деньги на мрамор прилавка, отлично замечаЯ,  что  "эта  дрЯнь"
задета за живое  и  перестала  смеЯтьсЯ.  ‚прочем,  если  послушать  обеих
соперниц, то одна торговала только тухлой рыбой, а другаЯ,  -  испорченной
колбасой. Ќо их  главными  боевыми  позициЯми  служили  стойка  прекрасной
Ќормандки и прилавок красавицы ‹изы, оттуда и шла перестрелка через  улицу
ђамбюто. ’ут они восседали в своих  больших  белых  передниках,  роскошных
нарЯдах и драгоценностЯх. ‘ражение начиналось с раннего утра.
   - ѓлЯдите! †ирнаЯ корова уже встала! - кричала прекраснаЯ Ќормандка.  -
Ђ сама-то затЯнута-перетЯнута, точь-в-точь как ее колбаса! Ђга! Ћна  опЯть
надела тот же воротничок, что в субботу, и все в том же поплиновом платье!
   ‚ это самое времЯ красавица ‹иза, по  другую  сторону  улицы,  говорила
своей продавщице:
   - Ћгюстина, посмотрите-ка на эту тварь напротив,  котораЯ  так  на  нас
уставилась. „о чего же у нее помЯтое лицо - и ведь  только  от  ее  образа
жизни... Ђ серьги заметили? ‘егоднЯ, кажетсЯ, на ней те,  что  с  большими
подвесками, правда? Ќа этих  девках  брильЯнты  никакого  вида  не  имеют,
просто жалость берет.
   - —то дешево досталось, то  дешево  и  выглЯдит,  -  угодливо  отвечала
Ћгюстина.
   Љогда у одной из соперниц поЯвлЯлись новые драгоценности,  победа  была
на  ее  стороне:  другаЯ  лопалась  с  досады.  ‚се  утро  они  завистливо
подсчитывали друг у друга покупателей и не  скрывали  дурного  настроениЯ,
если им примерещилось, что "у дылды напротив" торговлЯ  шла  лучше.  ‡атем
начиналсЯ шпионаж во времЯ завтрака; каждаЯ  знала,  что  ест  противница,
шпионила за в