лах, ни  о водах, ни о
деревьЯх,  ни о  небе.  Џараду длЯ  них больше как  бы  не существовал.  Ћни
пытались забыть  о нем. € все-таки ощущали его  присутствие,  чувствовали за
тонкими занавесками  дыхание  огромного, могущественного  сада.  ‡апах  трав
проникал  сквозь  щели деревЯнных  стен;  протЯжные голоса  парка  звенели в
стеклах; всЯ эта внешнЯЯ жизнь

     будто  смеЯлась и шепталась,  притаившись у  них под  окнами, ’огда они
бледнели,  начинали  говорить  громче, желаЯ как-нибудь  отвлечьсЯ, чтобы не
слышать этих голосов.
     --  ’ы  видела?--с   каким-то  беспокойством   спросил  однажды   утром
‘ерж.--’ам над дверью нарисована женщина. Ћна похожа на тебЯ.
     €  он шумно засмеЯлсЯ.  Ћба  вернулись к картинам и затем снова,  чтобы
хоть чем-нибудь занЯтьсЯ, стали передвигать стол вдоль стен комнаты.
     <b>-- Ћ,</b> нет! -- пробормотала Ђльбина.-- Ћна гораздо толще менЯ.  Ђ  кроме
того, ее и не разглЯдишь хорошенько; она так смешно лежит: головою вниз!
     Ћба  замолчали.  ‚незапно  из  поблекшей,  изъеденной временем живописи
перед ними стала  возникать картина, которую они до тех пор еще не замечали.
Ќа серой стене воскресало нежное тело, живопись точно оживала под  действием
летнего зноЯ, и  детали  ее одна за другой проступали  наружу. ђаспростертаЯ
женщина  запрокинулась  в  объЯтиЯх  козлоногого  фавна. Ћтчетливо виднелись
закинутые  назад  руки,  обессиленный  стан и  округлаЯ талиЯ  высокой нагой
девушки, застигнутой фавном на ложе из цветов, нарезанных малютками-амурами,
которые  с серпами в руках  беспрестанно подкидывали новые пригоршни роз. Ќа
картине  можно было различить даже усилиЯ фавна, его тЯжело дышащую грудь. Ђ
на другом  конце была  видна только  пара женских ног, поднЯвшихсЯ в воздух,
точно две розовые голубки.
     --  Ќет,-- еще  раз  сказала  Ђльбина,-- она  на менЯ не  похожа... Ћна
безобразна.
     ‘ерж не произнес ни слова. Ћн смотрел на женщину, смотрел на Ђльбину и,
по-видимому,  сравнивал их.  Ђльбина  до самого  плеча засучила рукав, чтобы
показать, что  рука ее белее.  € оба  опЯть замолчали, глЯдЯ  на картину.  “
обоих на губах  вертелись какие-то  вопросы, но вслух они их не высказывали.
Ћгромные синие глаза Ђльбины с минуту глЯдели в серые глаза ‘ержа, в которых
сверкало пламЯ.
     -- ’ы, должно быть, подновил роспись  на  стенах?  -- закричала  она  и
соскочила со стола.-- Њожно подумать, что все эти фигуры вот-вот оживут!
     Ћба  рассмеЯлись, но рассмеЯлись как-то тревожно, то и дело посматриваЯ
на резвившихсЯ амуров  и на два крупных, распростертых  в своей наготе тела.
‡атем с каким-то вызовом они  принЯлись вновь разглЯдывать все панно, причем
поминутно  приходили  в  изумление  и  показывали  друг  другу  те  или иные
подробности,  которых, как им казалось, не было здесь месЯц назад.  €х взору
представали гибкие талии, сжатые жилистыми ђуками, вырисовывавшиесЯ до бедер
женские ноги в объЯтиЯх

     мужчин; там,  где прежде протЯнутые руки сжимали только пустоту, теперь
выступали очертаниЯ каких-то женских тел. „аже  гипсовые амуры над альковом,
и  те теперь наклонЯлись  с каким-то  невиданным  ранее бесстыдством. ’еперь
Ђльбина уже не говорила  ничего об  играющих детЯх,  а ‘ерж  тоже не решалсЯ
громко высказывать  свои  предположениЯ.  Ћни  сделались серьезны и  подолгу
задерживались перед  разными сценами,  желаЯ, должно быть,  чтобы к живописи
разом вернулсЯ весь ее прежний блеск; их томили и смущали последние покровы,
скрывавшие наиболее откровенные подробности на картинах. Ћни постигали науку
любви, взираЯ на эти призраки сладострастиЯ.
     Ќо  Ђльбина  вдруг  испугалась.  Ћна отбежала  от ‘ержа;  его  дыхание,
которое она  ощущала на своей шее, показалось ей  горЯчее,  чем прежде.  Ћна
уселась в углу дивана и лепетала:
     -- Ћни просто пугают менЯ. ‚се мужчины похожи здесь на разбойников, а у
женщин -- умирающие глаза, как будто их убивают.
     ‘ерж  уселсЯ неподалеку от нее в кресло и заговорил о другом. Ћба очень
устали, словно после долгой  прогулки. €м было  не по  себе при  мысли,  что
фигуры на картинах глЯдЯт на них. ѓруппа амуров точно  выскакивала из обоев,
целаЯ шайка влюбленных,  нагих, бесстыжих мальчишек будто кидала им цветы  и
лукаво  грозила свЯзать их друг  с другом  теми  узкими  голубыми  шелковыми
лентами,  которыми они уже  крепко  свЯзали  двух любовников где-то  в  углу
потолка. Љартины словно оживали и как бы развертывали перед ними всю историю
той  высокой нагой девушки,  которую обнимал фавн,  так что Ђльбина  и  ‘ерж
могли бы восстановить  эту историю, начинаЯ с той минуты, как фавн притаилсЯ
за розовым кустом, и вплоть до того мгновениЯ, когда она  отдалась ему среди
осыпающихсЯ роз. “ж не собираютсЯ ли все эти фигуры сойти со стен? “ж не они
ли это вздыхают, наполнЯЯ комнату ароматом сладострастиЯ давних времен?
     --  ‡десь  душно, не  правда  ли?--заметила  Ђльбина.--  ‘колько  Я  ни
проветривала эту комнату, в ней все еще пахнет стариною.
     --  Џрошлой ночью,-- сказал  ‘ерж,--  Я проснулсЯ  от  такого  сильного
аромата,  что окликнул тебЯ, думаЯ, что это ты только  что вошла  в комнату.
’ак прЯно пахнут твои волосы, когда ты втыкаешь в них цветок гелиотропа... ‚
первые дни  запах доносилсЯ  издали,  точно то был не  самый  запах, а  лишь
воспоминание о нем. ’еперь же  Я не могу спать: запах  усилилсЯ до того, что
просто душит  менЯ. Џо ночам в алькове так жарко, что в конце концов Я стану
спать на диване.
     Ђльбина приложила палец к губам и прошептала:

     _-  ќто  все  та  покойница, знаешь,  что жила  здесь.  € оба принЯлись
обследовать  альков,  как  бы  в  шутку,  но  в  сущности  весьма  серьезно.
„ействительно,  до  сих пор  альков  никогда  не издавал  такого  волнующего
аромата.  ‘тены,  казалось, еще трепетали  от былых прикосновений надушенных
юбок.  Џаркет  еще  сохранЯл   сладкое  благовоние  пары  атласных  туфелек,
брошенных  у  кровати.  Ђ у изголовьЯ самой постели, по  мнению ‘ержа, можно
было  разглЯдеть  отпечаток маленькой  ручки,  оставившей после себЯ стойкий
запах  фиалок.  ‚ этот час ото всей  мебели поднималсЯ  благоухающий призрак
покойницы...
     --  ЏоглЯди!  ‚от  кресло,  в  котором  она,  должно  быть, сидела!  --
воскликнула Ђльбина.-- ‘пинка его еще сохранила
     запах ее плеч.
     Ђльбина сама уселась в кресло и велела ‘ержу стать на
     колени и поцеловать ее руку.
     -- Џомнишь  день,  когда Я принимала  тебЯ  здесь  и  говорила: "„обрый
вечер,  дорогой мой сеньор..." Ќо ведь это не все, не правда ли? Ћн  целовал
ей руки, когда они оставались здесь вдвоем... ‚от мои руки. Ћни -- твои.
     Ћни попробовали возобновить свои прежние игры,  стараЯсь забыть Џараду,
который, как они слышали, все громче смеЯлсЯ за окнами; они больше не желали
глЯдеть на  картины  и поддаватьсЯ  окружавшей их альковной истоме.  Ђльбина
гримасничала и, то и  дело запрокидываЯсь  назад, хохотала  над глупым видом
полулежавшего у ее ног ‘ержа.
     -- Ќу же, дуралей, бери менЯ за талию, любезничай со мной! ‚едь решено,
что ты в менЯ влюблен... €ли ты не умеешь
     любить?
     Ќо как только ‘ерж брал  ее за талию и неуклюже поднимал на воздух, она
отбивалась, сердилась и ускользала.
     -- Ќет, нет, оставь менЯ, Я не хочу!.. ‚ этой комнате еще умрешь!
     ‘  этого  днЯ Ђльбина  и ‘ерж  начали  боЯтьсЯ комнаты, как уже боЯлись
сада.  Џоследнее их  убежище  тоже становилось  страшным местом, где они  не
могли  оставатьсЯ  с  глазу на глаз, не  наблюдаЯ  украдкой  друг за другом.
Ђльбина почти не входила больше в комнату, она приостанавливалась на пороге,
раскрыв за собой двери настежь, словно сохранЯЯ на всЯкий случай возможность
сразу же устремитьсЯ в бегство. ‘ерж жил там один, больше прежнего задыхаЯсь
от мучительного беспокойства. Ћн спал теперь на диване,  тщетно пытаЯсь уйти
от вздохов старого парка, от  запахов старой мебели. Ќочью нагие изображениЯ
на стенах навевали на него безумные сны;
     при  пробуждении  у  него  сохранЯлось от этого только какое-то  Њутное
нервное беспокойство. …му казалось, что <b>он</b> снова

     заболевает.  „лЯ  окончательного  восстановлениЯ  сил  ему  не  хватало
полного  душевного  спокойствиЯ, совершенного удовлетворениЯ;  а  где искать
его, он не знал.  €  он проводил  свои дни в оцепенении, в молчании,  смотрЯ
вдаль каким-то тусклым взглЯдом, и слегка  оживлЯлсЯ лишь в те часы, когда к
нему  приходила  Ђльбина.  ’огда оба  принимались торжественно глЯдеть  друг
другу в глаза и лишь  изредка произносили что-нибудь очень нежное,  отчего у
обоих на душе становилось еще тЯжелее. ‚зглЯд Ђльбины был еще тоскливее, чем
у ‘ержа, и о чем-то умолЯл.
     —ерез  неделю Ђльбина стала  задерживатьсЯ  в  комнате  ‘ержа  лишь  на
несколько  минут.  Љазалось, она избегала  его.  ‚ойдет озабоченно,  постоит
немного  и  торопитсЯ уйти. ‘ерж пробовал расспрашивать  и упрекать ее: она,
мол, больше ему не друг.  Ђльбина только отворачивалась,  чтобы не отвечать.
Ќи разу  не  захотела она рассказать  ему, как проводит свои  утра без него;
только с принужденным  видом качала головой и  ссылалась  на свою леность. Ђ
если ‘ерж настаивал, Ђльбина  сразу  же, одним прыжком исчезала; вечером она
бросала ему через дверь "доброй ночи"-- и только. Њежду тем он подмечал, что
она,  по-видимому, часто плачет. Ќа  лице  девушки постоЯнно  лежала  печать
обманутой надежды,  оно  дышало  скрытым  огнем  неудовлетворенного  острого
желаниЯ.  ‚  иные дни Ђльбина  смертельно грустила, на лице ее  изображалось
уныние,  поступь   становилась  медлительной   и   совсем  утрачивала  былую
соблазнительность,   жизнерадостность.  Ќо  случались  и  такие  дни,  когда
Ђльбина,  казалось,  изо всех сил  стараетсЯ удержатьсЯ от смеха; тогда  она
весь день так и сиЯла,  будто ей  пришло  на ум что-то радостное,  о чем еще
нельзЯ  говорить; ноги ее так  и ходили,  она ни минуты не  стоЯла на месте,
точно спешила бежать  куда-то,  чтобы  удостоверитьсЯ в своей правоте. Ќо на
следующий день она вновь впадала в  уныние, а еще через день возвращалась  к
надежде.  ‚скоре, однако, у  нее не  стало сил  скрывать страшную усталость,
сковывавшую  и разбивавшую ей  руки и ноги.  „аже  в минуты  душевного покоЯ
бедную девушку клонило ко сну, и она словно дремала с открытыми глазами.
     ‘ерж понЯл, что  она не  хочет отвечать, и  перестал  ее расспрашивать.
’еперь, как только она входила, он уже с беспокойством глЯдел на нее, боЯсь,
что наступит такой вечер, когда  у нее не хватит сил  дойти до его  комнаты.
ѓде  уставала  она  до  такой степени?  ‘  чем  приходилось  ей  беспрерывно
боротьсЯ? Ћтчего  она то  впадала в  уныние,  то  ликовала? Ћднажды утром он
услышал под  окном легкие  шаги и вздрогнул. ќто не косулЯ случайно забежала
сюда,  нет! Ћн слишком хорошо  знал эту  ритмичную поступь, под которой даже
трава не приминалась.

     ‡начит, Ђльбина бегает без него по саду! ‡начит, это из Џараду приносит
она и уныние, и надежды,-- всю эту борьбу, всю эту смертельную усталость? Ћн
отлично понимал, чего Ђльбина ищет одна в чащах дерев,  не проговариваЯсь ни
словом, с немым упрЯмством женщины, давшей себе клЯтву во что бы то ни стало
найти то, что задумала. ‘ той поры он стал прислушиватьсЯ к ее  шагам. Ћн не
смел  приподнЯть  занавеску,  чтобы следить за нею издали,  сквозь сплетение
ветвей. Ќо он испытывал странное, почти болезненное желание знать, налево ли
она устремилась или направо,  в цветник или  куда-нибудь еще и далеко ли она
ушла.  ‘реди всей шумной  жизни парка,  среди непрерывного шелеста деревьев,
журчаниЯ  вод,  непрестанных  криков  животных  ‘ерж так отчетливо  различал
легкий стук ее ботинок, что мог бы точно сказать, проходила ли она сейчас по
крупному  песку речного  берега, или по шероховатой почве  леса,  или  же по
плитам  обнаженных скал. Ћн даже выучилсЯ  узнавать  по  нервному  стуку  ее
каблучков,  радостной  возвращаетсЯ Ђльбина  или  печальной. Љак  только она
взбегала по лестнице, он  тотчас же отходил от окна и не признавалсЯ ей, что
повсюду  незримо  следовал за  нею. Ќо  она, должно быть, догадалась, что он
везде  бродит с  ней вместе, ибо с  некоторых  пор  стала рассказывать ему о
своих поисках, правда, рассказывать только взглЯдами, не словами.
     -- ЋстаньсЯ  здесь, не уходи,--сказал  он ей  однажды утром  и умолЯюще
сложил руки: он видел, что Ђльбина еще не отдохнула со вчерашнего днЯ.-- ’ы,
право, приводишь менЯ в отчаЯние.
     Ќо  она рассердилась  и  убежала. Ђ  он  еще больше  стал  страдать  от
соседства  сада,  словно  неумолчно  звучавшего  поступью Ђльбины.  ‘тук  ее
ботинок  присоединЯлсЯ  к   остальным  голосам  парка  и  становилсЯ  в  нем
преобладающим  звуком,  особенно  длЯ  слуха ‘ержа. Ћн зажимал уши, не желаЯ
слушать, и все же шаги ее издали отзывались эхом в биении его сердца. Џотом,
по вечерам, когда она возвращалась, с нею входил весь парк, все воспоминаниЯ
о прогулках вдвоем, о том,  как  при  благосклонном соучастии природы в  них
обоих медленно пробуждалась нежность друг к другу. Ђльбина казалась взрослее
и старше, словно во времЯ этих одиноких прогулок в ней созревала женщина. Ћт
веселого ребенка, от девочки-шалуньи в ней теперь  не осталось ничего; глЯдЯ
на нее, ‘ерж временами даже стискивал  зубы--до такой степени стала она  длЯ
него вожделенной!
     € вот однажды, в полуденный час, ‘ерж  услыхал, что Ђльбина во весь дух
бежит  домой. Ћн воспретил себе  следить за  ней по ее уходе, а возвращалась
она  обыкновенно вечером.  …го очень удивило, что Ђльбина сломЯ голову бежит
вперед, ломаЯ

     по пути загораживающие проход ветви. Џод самыми окнами она рассмеЯлась,
а пробегаЯ по лестнице, дышала так громко, что ‘ерж  точно ощущал теплоту ее
дыханиЯ на самом своем лице. ђаспахнув дверь настежь, она закричала:
     -- џ нашла!
     Ђ затем села и тихо, каким-то сдавленным голосом повторила:
     -- џ нашла! Ќашла!
     ‘ерж растерЯлсЯ, приложил руку к ее губам и пролепетал:
     --  Џрошу тебЯ, не  говори мне  ничего. Ќичего  не  хочу знать. ’ы менЯ
убьешь, если скажешь!
     ’огда  она замолчала. ѓлаза ее пылали. Ћна сжимала губы, чтобы слова не
сорвались с них против ее воли... „о  вечера она оставалась в комнате и  все
ловила взглЯды ‘ержа, стараЯсь поверить ему хоть что-нибудь из того, что она
узнала, всЯкий раз, когда ей удавалось поймать его взор. ‚сЯ она так сиЯла и
благоухала, жизнь в  ней звучала так  сильно, что через обонЯние, через слух
она входила  в ‘ержа не хуже,  чем через зрение. Ћн впивал ее всеми органами
чувств  сразу  и  вместе  с  тем  отчаЯнно  защищалсЯ  от  этого  медленного
подчинениЯ всего его существа.
     Ќа  следующий день  Ђльбина,  спустившись сверху,  опЯть  водворилась в
комнате ‘ержа.
     -- ’ы не  пойдешь гулЯть?-- спросил он,  чувствуЯ, что будет  побежден,
если она останетсЯ здесь.
     Ђльбина ответила,  что  не  пойдет.  € пока она  отдыхала, собираЯсь  с
силами, он уже ощущал, что она ликует, предвкушаЯ победу. Ћн чувствовал, что
скоро  она сможет взЯть  его  за мизинец и повести  на  то  ложе из  трав, о
сладости которого так громко повествовало  ее  молчание. ‚ этот день она еще
ничего не сказала,  а  удовольствовалась лишь тем, что заставила ‘ержа сесть
на подушку у своих ног. € только на следующий день вымолвила:
     -- —то ты все сидишь взаперти? ’ам, среди деревьев, так хорошо!
     Ћн поднЯлсЯ и умолЯюще простер руки.
     -- Ќет, нет, раз ты не хочешь, мы не  пойдем... Ќо в этой комнате такой
странный запах!  ‚  саду нам будет  лучше:  и  легче и уютнее.  ’ы  напрасно
сердишьсЯ на сад.
     ‘ерж поднЯлсЯ на ноги и стоЯл, опустив глаза, не говорЯ ни  слова, весь
передергиваЯсь.
     --  Њы не пойдем,--  опЯть заговорила  она,-- не  сердись! Ќо разве  не
лучше в парке  на траве, чем здесь, возле этих картин? ’ы бы  припомнил все,
что  мы видели с  тобою вместе...  Ђ эти картины навевают такую  тоску!  Ћни
постоЯнно глЯдЯт на нас, и от этого в конце концов становитсЯ неловко.

     Ћн мало-помалу как-то беспомощно опустилсЯ и припал к цей  -- и тут она
обхватила его рукой за шею, положила его голову к себе  на колени и тихонько
прошептала:
     -- Ђ уж как хорошо там, в  открытом  мною  тайнике!..  ’ам нас ничто не
потревожит... ’воЯ лихорадка пройдет от свежего воздуха...
     Ђльбина замолчала,  почувствовав, что ‘ерж дрожит. Ћна испугалась,  как
бы  лишнее, слишком  живое слово  не спугнуло .его. „евушка  завоевывала его
медленно,  только ласкою синего своего взглЯда. Ћн поднЯл глаза; его нервнаЯ
дрожь прекратилась, он спокойно отдыхал, весь во власти Ђльбины.
     <b>-- Ћ,</b> если бы ты знал! -- еле слышно шепнула она ему на ухо.
     ‚идЯ, что он все времЯ улыбаетсЯ, она стала смелее.
     -- Ќеправда! ‚овсе это не запрещено,--заговорила она.-- ’ы  мужчина, ты
не должен  боЯтьсЯ... Њы пойдем туда,  и в случае какой-нибудь  опасности ты
защитишь менЯ. ‚едь так? Њог бы ты нести менЯ на спине? „а? Љогда Я с тобою,
Я  спокойна... ‚идишь, какие у тебЯ сильные  руки!  ђазве  с такими сильными
руками, как у тебЯ, можно чего-нибудь боЯтьсЯ?
     € она долго гладила рукой его волосы, затылок и плечи.
     -- Ќет,  это не запрещено,-- вновь повторила она.-- Џодобные  россказни
хороши длЯ  глупцов. ’е,  кто когда-то распускал  эти  слухи, просто хотели,
чтобы их не тревожили в самом восхитительном местечке сада... Џойми, что как
только  ты  усЯдешьсЯ на  этот  ковер,  на эту траву, тебЯ  охватит  полное,
совершенное блаженство.  ’олько тогда  мы узнаем  все  и  станем  настоЯщими
владыками... Џослушай, пойдем со мною!
     ‘ерж покачал головой в знак  отрицаниЯ, но не рассердилсЯ. Џо-видимому,
его забавлЯла  эта игра. Ћн помолчал, но затем, увидев, что  Ђльбина дуетсЯ,
опечалилсЯ.  Ћн  все  еще жаждал ее  ласк  и поэтому открыл  наконец  рот  и
произнес:
     -- ѓде это?
     Ђльбина ответила не сразу. Ћна словно глЯдела куда-то вдаль.
     --  ’ам...--  прошептала  она.-- Ќе могу  тебе объЯснить.  Ќадо сначала
пойти  по  длинной аллее, потом повернуть налево  и снова налево. Њы, должно
быть, раз двадцать  проходили мимо  этого  места... ‚прочем,  тебе одному не
стоит  и  искать!  …сли  Я  не  отведу тебЯ  туда за  руку,  ты ни за что не
найдешь... Ђ Я  дойду, ни разу не сбившись, хотЯ и  не могу рассказать тебе,
где это.
     -- Ќо кто же довел тебЯ?
     -- Ќе знаю... ‚ то утро все растениЯ точно толкали менЯ в одну сторону.
„линные   ветви  хлестали  сзади;   травы  спускались  косогорами,  тропинки
открывались сами собою. „умаю,

     и животные тоже  помогали мне: Я видела оленЯ, скакавшего  впереди;  он
точно приглашал менЯ следовать за ним; снегири перелетали с дерева на дерево
и,  когда Я собиралась  свернуть  на  неверную  дорогу, предостерегали  менЯ
щебетанием.
     -- Ђ там и в самом деле так хорошо?
     €  снова она ответила не сразу.  Љакой-то неведомый восторг отразилсЯ в
ее глазах. Љогда же она смогла наконец заговорить, то произнесла:
     -- ’ак хорошо, что Я и выразить не могу... џ  была настолько очарована,
что  чувствовала  одну несказанную  радость  -- она  падала  с  листьев, она
дремала на травах. џ вернулась бегом, чтобы отвести тебЯ туда, не желаЯ одна
вкушать счастье, какое испытываешь в этой тени.
     Ћна снова обвила руками шею ‘ержа и стала горЯчо умолЯть, почти касаЯсь
губами его губ.
     --  Ћ, ты пойдешь,-- лепетала  она.-- ‡най, Я буду очень огорчена, если
ты не  пойдешь!.. џ страшно  этого хочу; это желание росло во мне изо днЯ  в
день. Љак Я мучусь сейчас! Ђ ты ведь не можешь хотеть,  чтобы  Я мучилась?..
Ќу, а если  бы ты даже умер там, если бы эта  тень убила нас обоих, разве ты
бы  поколебалсЯ? ђазве ты бы сколько-нибудь жалел об этом? ‚едь мы лежали бы
вместе у подножиЯ дерева; мы бы навсегда заснули рЯдышком! ‚едь это  было бы
чудесно! ‘кажи?!
     -- „а,  да,-- бормотал ‘ерж,  окончательно побежденный страстной дрожью
ее безумного желаниЯ.
     --  Ќо мы  не  умрем,-- продолжала  она громче, заливаЯсь  победоносным
смехом сознающей свою власть женщины.--Њы будем жить длЯ любви... ќто--древо
жизни;  под  его сенью мы станем  сильнее, здоровее, прекраснее! ’ы увидишь,
тогда все будет длЯ  нас легче! ’ы сможешь тогда обнЯть менЯ так крепко, как
ты  мечтал, прижать к себе так  тесно, что вне тебЯ  не останетсЯ  ни  одной
частицы моего тела. ’огда, кажетсЯ мне, небесное блаженство сойдет на нас...
’ы хочешь? •очешь?..
     Ћн побледнел и замигал, точно ослепленный каким-то сиЯнием.
     -- •очешь? •очешь? -- повторЯла она и уже приподнималась, становЯсь все
более пылкой.
     ‘ерж встал и пошел за ней. ‘начала он шаталсЯ. Џотом обнЯл ее за талию:
он не  мог отделитьсЯ от  нее.  Ћн шел, куда шла  она, куда  вело его теплое
дуновение ее волос. Ћдно мгновение он  чуть отстал. ’огда она полуобернулась
к  нему. ‹ицо ее сиЯло такой любовью,  рот и глаза были  так соблазнительны,
звали его так властно, что  теперь он последовал бы за  нею куда угодно, как
верный пес.

        XV
     Ћни спустились вниз  и вошли  уже  в самую гущу  сада,  а ‘ерж  все  не
переставал улыбатьсЯ.  ‡елень он видел  теперь только в Ясных  зеркалах очей
Ђльбины.  Ђ сад при виде  их  словно  смеЯлсЯ протЯжным смехом, и  довольный
шелест перелетал с листа на лист до самых отдаленных аллей. „олжно быть, уже
много дней ждал их сад, ждал, чтобы они вот так, обнЯв  друг друга за талию,
в  согласии  и в мире со всеми деревьЯми отправились искать на ложе  из трав
свою  потерЯнную   любовь.  ’оржественный   шорох  пробегал   вдоль  ветвей.
Џослеполуденное небо жгло и навевало сон.  ђастениЯ на пути приподнимались и
оглЯдывали влюбленных.
     --  ‘лышишь ли ты  их? --  спросила Ђльбина вполголоса.<b>--</b> Ћни умолкают,
когда мы приближаемсЯ.  Ќо вдали они  ждут нас  и повторЯют  друг  другу тот
путь, которым  нам надо идти... џ уже  говорила тебе,  что о  тропинках  нам
нечего заботитьсЯ. „еревьЯ указывают мне дорогу--они протЯгивают свои ветви,
как руки.
     €   действительно,  весь   парк   осторожно  подталкивал   их  в  одном
направлении. ‡а ними щетинилсЯ забор из кустарника;
     он словно  нарочно  вырастал, чтобы  мешать им  возвратитьсЯ... Ђ перед
ними развертывалсЯ травЯной  ковер, и идти вперед было  так  легко, что  они
вовсе не глЯдели себе под ноги, спускаЯсь по отлогим косогорам.
     --  Ќас провожают и птицы,-- снова заговорила Ђльбина.--  Ќа  этот  раз
синицы.  ’ы их видишь?.. Ћни  летЯт одна за  другой вдоль  живых изгородей и
останавливаютсЯ  у каждого  поворота, посматриваЯ, чтобы мы  не заблудились.
…сли бы мы  понимали их пение,  то,  наверное, знали бы, что они зовут нас и
торопЯт.
     € затем прибавила:
     -- ‚се животные  в парке тоже с  нами. Ќеужели ты этого не  чувствуешь?
‘лышишь, как все шуршит вслед за нами: птицы на деревьЯх, насекомые в траве,
косули  и олени в чащах,  даже  рыбы,  и те бьют тихую воду плавниками... Ќе
оборачивайсЯ, а то спугнешь их... џ  уверена, за нами идет диковиннаЯ свита,
Я уверена в этом!
     Ћни все шли вперед и нисколько не уставали. Ђльбина, казалось, говорила
только  длЯ  того,  чтобы  чаровать  ‘ержа  музыкой  своего голоса.  Ђ  ‘ерж
повиновалсЯ малейшему пожатию ђучки Ђльбины. Ќи тот, ни другаЯ не знали, где
находЯтсЯ, и, однако, были уверены, что идут прЯмо туда, куда хотЯт попасть.
Џо мере того,  как они продвигались вперед, сад становилсЯ как-то  скромнее,
как-то больше сдерживал вздохи своей

     листвы, бормотание  вод,  кипучую  жизнь  животных.  ‚округ  воцарЯлось
трепетное молчание, благоговейное ожидание чего-то.
     Ќо вот Ђльбина и ‘ерж оба инстинктивно поднЯли головы. ЏрЯмо перед ними
встала громаднаЯ  стена  листвы.  Ћни было  остановились, 'и  тогда  косулЯ,
глЯдевшаЯ  на   них   своими  кроткими  красивыми  глазами,   одним  прыжком
устремилась в эту чащу.
     -- ‡десь,-- сказала Ђльбина.
     € двинулась перваЯ. Џотом повернула голову и  позвала за собой ‘ержа. €
затем оба исчезли среди листвы. Џозади них прошел  трепет и тотчас же затих.
Ћни вступили в царство сладостного покоЯ.
     ‡десь в центре  полЯны росло дерево, потонувшее в такой густой  зелени,
что нельзЯ было  разобрать,  какой оно породы. Ћно было гигантской величины;
ствол дышал, словно грудь;
     распростертые ветви  его  были точно руки, служившие надежной  защитой.
„ерево  казалось  добрым,  сильным, могучим,  плодовитым.  Ѓыло  оно  как бы
старшиной  сада,  отцом   всего  леса,  гордостью   трав,  другом  ежедневно
подымавшегосЯ над его вершиной солнца.  ‚сЯ радость творениЯ ниспадала с его
зеленого свода:  ароматы  цветов, песни птиц, струи света, прохлада встающей
зари, дремотнаЯ теплота  вечерних сумерек. Њощь его жизненных соков была так
велика,  что  они просачивались сквозь кору и  стекали  по  ней; плодоносные
испарениЯ окутывали дерево, точно  в нем сосредоточилась всЯ зрелость земли.
„ерево  это придавало  всей полЯне  колдовское  очарование.  „ругие  деревьЯ
выстроились вкруг него непроницаемой стеной,  отделЯвшей  его  от остального
сада, и точно заключили его в  некий  свЯщенный шатер безмолвиЯ и полумрака.
‚округ была только зелень. Ќе было ни небесной лазури, ни клочка  горизонта,
только круглаЯ зала-ротонда, обитаЯ со всех сторон нежно-шелковистой листвою
и  устланнаЯ  атласистым бархатом  мхов. Ћщущение  было  такое,  будто здесь
пробивалсЯ кристальный  горный  источник  или поблизости,  среди тростников,
дремала  серебрЯнаЯ, с прозрачным зеленоватым отливом  воднаЯ гладь. Љраски,
запахи,  шумы и трепет -- все  было  здесь смутно, прозрачно, неопределенно,
все  млело,  терЯло сознание от  счастьЯ. ’ут царила истома алькова,  отсвет
летней .ночи, умирающий на нагом плече  влюбленной женщины; едва различимый,
судорожно  прерывистый любовный шепот  доносилсЯ с неподвижных, не волнуемых
никаким  дуновением  ветвей.  ’ут царило брачное уединение,  полное ласк; то
была  словно пустаЯ зала,  и чувствовалось, что где-то рЯдом, за задернутыми
занавесЯми, природа предаетсЯ страстному соитию в пламенных объЯтиЯх солнца.
‚ремЯ от времени гигантское дерево хрустело; у него, как у

     беременной  женщины, затекали и  немели  члены. Ћбильный  древесный сок
капал с  его коры на дерн,  распространЯЯ истому  желаниЯ, затоплЯЯ  .воздух
самозабвением,  заставлЯЯ  полЯну  бледнеть  от страсти...  €  тогда  и само
дерево, и густаЯ тень, и травЯной  ковер на земле, и  поЯс непроходимой чащи
вокруг--все изнемогало. ‚се сливалось в едином порыве сладострастиЯ.
     Ђльбина и  ‘ерж  замерли в восхищении. Љак только дерево принЯло их под
сладостную  сень  своих  ветвей,  они  точно  излечились от своей невыносимо
мучительной тревоги. Ћни перестали  испытывать постоЯнно гнавший  их друг от
друга страх;
     в них  прекратилась горЯчаЯ, отчаЯннаЯ  борьба, борьба,  в которой  они
изнывали, сами не знаЯ, против какого врага столь Яростно борютсЯ. ’еперь же
они, напротив,  преисполнились  довериЯ к высшим силам, полной, невозмутимой
Ясности; теперь  они предавались  друг  другу, медленно,  вкушаЯ наслаждение
быть вдвоем, вдали от всего  на свете, в недрах этого столь чудесно укрытого
тайника. Ќе подозреваЯ еще о том, чего требует от них сад, они позволЯли ему
управлЯть своими чувствами .и безмЯтежно ожидали, пока дерево само заговорит
с ними. Ђ с дерева струилась такаЯ ослепительнаЯ любовь, что в  ней исчезала
самаЯ полЯна; огромнаЯ,  царственнаЯ  полЯна  казалась всего лишь колыханием
аромата -- и только.
     ‘ легким вздохом они остановились, охваченные душистой прохладой.
     -- ‚оздух здесь вкусен, как спелый плод,-- прошептала Ђльбина.
     Ђ ‘ерж, в свою очередь, тихонько произнес:
     --  ’рава здесь совсем живаЯ. Њне  кажетсЯ,  Я ступаю по  подолу твоего
платьЯ.
     Ћни говорили тихо, охваченные благоговением. €м даже не было  любопытно
взглЯнуть  вверх,  рассмотреть  дерево.  …го  величие  и так слишком  хорошо
ощущалось ими; оно точно давило  им плечи. Ђльбина спрашивала взглЯдом:  ну,
что,  разве она преувеличила  очарование  этого  зеленого  тайника?  Ђ  ‘ерж
отвечал двумЯ прозрачными  слезами,  которые скатывались  у него  по  щекам.
ђадость от того, что они наконец находились здесь, была невыразима.
     -- €ди,-- сказала Ђльбина ему на  ухо, и голос  ее был слабее дуновениЯ
ветерка.
     € перваЯ легла у самого подножиЯ дерева. Ћна с улыбкой протЯнула к нему
руки,  а он, стоЯ на ногах, тоже улыбалсЯ й протЯгивал к ней свои. ‚зЯв  его
за руки,  она медленно притЯнула его к себе. Ћн упал рЯдом с ней и тотчас же
прижал ее к груди. € от этого объЯтиЯ им стало необычайно сладостно.

     --  Ax! ’ы  помнишь,-- сказал  он,-- помнишь  ту  стену, котораЯ стоЯла
между  нами... Ђ  теперь  Я  чувствую  одну  тебЯ,  и  нас больше  ничто  не
разделЯет... ’ебе не больно?
     -- Ќет, нет,-- ответила она,-- мне хорошо!
     €  оба  умолкли,   не  выпускаЯ  друг  друга  из  объЯтий.  ‘ладостное,
безмЯтежное чувство заливало  их молочной волной. Ђ потом ‘ерж провел руками
вдоль тела Ђльбины, шепча:
     -- € лицо твое, и глаза, и рот, и щеки твои -- все это мое... ђуки твои
от ноготочков до плеч  принадлежат мне... Ќоги твои  -- мои,  колени твои --
мои, всЯ ты -- целиком моЯ.
     € он целовал ее лицо, целовал ее глаза, губы, щеки. Њаленькими, частыми
поцелуЯми  он  покрывал ее  руки от ногтей  до плеч.  Ћн  целовал ее ступни,
целовал ее колени.  Ћн купал ее в  целом  дожде поцелуев, падавшем  крупными
каплЯми, теплыми, как капли летнего ливнЯ,  повсюду: на ее шею, на грудь, на
бедра,  на  живот.  Ћн  неуклонно и  неторопливо завладевал  всем  ее телом,
завоевывал все, вплоть до крохотных голубых жилок под розовой кожей.
     -- џ беру тебЯ длЯ  того, чтобы самому  отдатьсЯ  тебе. џ хочу отдатьсЯ
тебе  весь, целиком,  навсегда, ибо в  этот час Я  твердо знаю, что  ты  моЯ
госпожа, моЯ  владычица, что мне надлежит коленопреклоненно обожать  тебЯ. џ
нахожусь здесь только длЯ того, чтобы  повиноватьсЯ тебе, чтобы лежать у ног
твоих,  угадывать волю твою, защищать тебЯ своими руками, отгонЯть  дыханием
своим реющие в воздухе листьЯ, которые могли бы смутить твой  покой... „аруй
мне  все это, сделай так, чтобы Я исчез, чтобы Я был поглощен тобой, стал бы
водою, которую ты  пьешь, хлебом, который ты ешь. ’ы--моЯ высшаЯ цель. ‘ той
минуты, как Я проснулсЯ посреди этого сада, Я все шел к тебе,  Я все рос длЯ
тебЯ.  €  при этом целью моей и  наградой стремлений моих всегда были только
твое ко  мне  расположение,  твоЯ любовь. ’ы проходила,  облитаЯ солнцем,  с
золотыми своими  волосами; ты хранила в себе обещание дать  мне когда-нибудь
почувствовать  всю  необходимость творениЯ -- земли,  деревьев, воды и неба,
помочь мне  постичь загадку,  с которой Я до сих пор не  могу совладать... џ
весь  принадлежу  тебе, Я раб  твой, Я буду слушать  тебЯ, прильнув губами к
ногам твоим.
     ‚се это он говорил, лежа на земле и с обожанием глЯдЯ на Ђльбину, а она
гордо позволЯла ему  обожать себЯ. ‘вои пальцы, груди,  губы -- все  это она
поочередно разрешала ‘ержу покрывать благоговейными поцелуЯми. Ћна сознавала
себЯ  владычицей при виде  столь сильного мужчины в  таком уничижении  перед
ней.  Ћна  победила его,  он  предалсЯ ей на милость и всецело зависел от ее
слова, от единственного ее слова. € слыша, как вокруг весь сад тоже радуетсЯ
ее победе, слыша тор

     жественный клич, все  громче вздымавшийсЯ из его  недр, она чувствовала
себЯ всемогущей.
     Ђ ‘ерж  мог  только  лепетать. …го поцелуи попадали мимо. <b>Ћн</b> успел  еще
прошептать:
     <b>--</b>  Ђх,  мне хотелось бы  мочь...  ‚зЯть  тебЯ,  сберечь,  умереть  или
унестись с тобою... не могу сказать, чего Я хочу...
     € оба запрокинулись назад. Ќаступило  молчание. ѓоловы у них кружились,
дыхание сперло. “  Ђльбины еще  хватило, сил поднЯть палец, точно  приглашаЯ
‘ержа слушать.
     <i>ќто</i> сад хотел их греха. “же много недель он готовилсЯ обучить их нежной
страсти. € наконец привел сюда -- в свой зеленый альков. ’еперь он соблазнЯл
их  и  всеми  своими голосами обучал любви.  ‘  цветника поднимались  запахи
замерших  в  истоме цветов, протЯжный  шелест, повествовавший о браках между
розами,  о сладострастной неге фиалок, о  тревожном  дыхании  гелиотропов, в
этот час горЯчем и чувственном, как никогда. €з плодового сада ветер доносил
клубы аромата зрелых  фруктов, сочный запах плодов, ванильный дух абрикосов,
мускусный дух  апельсинов.  ‘  лугов  поднимались  другие  голоса--глубокие,
глухие,  словно   улыбки  миллионов  травинок,   ласкаемых  солнцем;  оттуда
доносились  протЯжные, жалобные,  страстные призывы  к оплодотворению,  чуть
умерЯвшиесЯ речною прохладой; над наготою текущих вод на берегах  склонЯлась
ивы  и грезили вслух о  своих  желаниЯх. €з леса струилось дуновение могучей
страсти  дубов, органное  гудение высоких  гигантов,  торжественнаЯ  музыка,
сопровождавшаЯ брак  Ясеней,  берез, грабов  и  платанов в недрах лиственных
свЯтилищ.  Ђ  кустарники, восхитительно шаловливые молодые побеги и заросли,
шумели, как влюбленные, преследующие друг друга по рвам и оврагам и украдкой
срывающие цветы наслаждениЯ  среди непрерывного шума и шелеста ветвей. Ќо во
всем этом всеобщем  оплодотворении парка самые мощные объЯтиЯ приходились на
долю скал: там от жары и страсти надувались и трескались  камни, там колючие
растениЯ любили на какой-то трагический лад, так что даже соседние источники
не могли облегчить их мучительного пыла,  ибо и сами загорались под солнцем,
заходившим близ их каменистого ложа.
     -- Ћ чем они говорЯт? -- растерЯнно  прошептал ‘ерж.  -- —его они хотЯт
от нас, о чем так умолЯют?
     Ђльбина безмолвно прижалась к нему.
     ѓолоса  стали  Явственнее.   †ивотные  сада  тоже  начали  кричать  им:
"‹юбите!".  ‘трекозы  пели  о  том, как  сладко умереть  от  любви.  Ѓабочки
трепетом своих крыл посылали  воздушные  поцелуи. ‚оробьи  дарили друг другу
минутные  ласки, подобно ’ому,  как  раздает  в  гареме  свои краткие  ласки
султан. Ђ в прозрачных водах рыбы судорожно метали на солнце икру,

     лЯгушки   квакали   страстно  и   меланхолично:   здесь   разыгрывалась
таинственнаЯ страсть, чудовищно  утолЯемаЯ среди  блеклых,  серовато-зеленых
тростников.  €з  глубины  леса  рокотали жемчужными  зовами соловьи; трубили
олени, опьЯненные таким сладострастием, что,  истомленные,  замертво  падали
близ  своих  самок.  Ќа  скалах,  в  чахлом  кустарнике  тихо  посвистывали,
сплетаЯсь попарно, змеи; клали  Яйца большие Ящерицы, и чешуЯ их содрогалась
от страсти. €з самых отдаленных уголков сада, с солнечных полЯн, из тенистых
расщелин подымалсЯ животный запах;  там Ярилась всеобщаЯ  похоть. €  всЯ эта
кишащаЯ жизнь трепетала зачатьем. Џод  каждым листком зарождалось насекомое;
в каждом пучке травы  пробивалось целое  семейство; мухи склеивались друг  с
другом  на  лету, не даваЯ себе труда опуститьсЯ  длЯ  спариваниЯ. Ќевидимые
частицы жизни,  заключающиесЯ в материи,  самые  атомы ее  -- и  те  любили,
соединЯлись,  затоплЯли  землю сладострастной дрожью, превращаЯ парк в место
невиданного любодеЯниЯ...
     ’ут Ђльбина  и  ‘ерж понЯли. Ћн не сказал  ничего и  только обхватил ее
руками еще теснее. ‘о всех сторон их окружал какой-то  неотвратимый инстинкт
продолжениЯ рода.  € они уступили требованиЯм сада.  „ерево поведало  на ухо
Ђльбине то, что шепчут невестам их матери вечером в день свадьбы.
     Ђльбина отдалась. ‘ерж овладел ею.
     € весь  сад слилсЯ  вместе  с  этой четою в  последнем  вопле  страсти.
‘огнулись долу стволы, словно под порывом урагана;
     травы испустили хмельное рыдание;  цветы, раскрыв уста, разом выдохнули
всю свою душу. ‘амо небо,  охваченное пожаром  солнечного  заката, покрылось
недвижными  облаками,   облаками,   замершими   в   судороге   страсти,--  и
нечеловеческое  блаженство снизошло в тот час на  землю. †ивотные, растениЯ,
камни,  желавшие  ввести двух  этих  детей  в  царство  вечной  жизни,-- все
праздновали победу. ‚есь парк оглушительно рукоплескал тому, что свершилось.
        XVI
     Ћчнувшись  от  блаженного  оцепенениЯ, Ђльбина  и ‘ерж  улыбнулись. Ћни
возвращались из царства горнего света, спускались с очень большой высоты.  €
они  пожали  друг  другу  руки в  порыве  благодарности.  Џришли  в  себЯ  и
произнесли по очереди:
     -- џ люблю тебЯ, Ђльбина!
     -- џ люблю тебЯ, ‘ерж!
     Ќикогда  еще  слово "люблю" не имело  длЯ  них такого  высокого смысла.
’еперь оно означало все и все объЯснЯло. Ћни не

     могли  бы  сказать,  сколько  времени  еще  оставались  так,  в  тесных
объЯтиЯх, в сладостном покое. Ћни испытывали  полное блаженство.  Ћни как бы
купались в радости творениЯ. ‚сЯ созидающаЯ  мощь мира  была  в  это времЯ в
них; они точно  сделались силами самой земли. Џомимо того, в их счастье жила
уверенность  в  том,  что ими исполнен закон;  на  душе у них было светло от
сознаниЯ логически, шаг за шагом пройденного пути.
     €, вновь обнимаЯ Ђльбину своими сильными руками, ‘ерж заговорил:
     -- ‚идишь, Я исцелилсЯ, ты подарила мне все твое здоровье.
     Ђльбина же в беззаветном упоении отвечала:
     -- ‚озьми менЯ всю, возьми мою жизнь.
     Џолнота жизни  подступала к самым  их  губам. Ћвладев  Ђльбиною,  ‘ерж,
наконец, обрел свой пол, стал мужчиной  с упругими мускулами, с мужественным
сердцем. Љ нему пришло  то  здоровье, которого  ему не хватало на протЯжении
всей  долгой юности. ’еперь  он ощущал себЯ вполне  сложившимсЯ. —увства его
обострились,  ум  проЯснилсЯ,  он ощутил  в  себе  силу льва,  царЯщего  над
окружающей равниной, простертой под голубыми небесами. ‘ерж встал; ноги  его
отныне  твердо ступали  по земле, тело обрело мощь и словно гордилось  всеми
своими членами.  Ћн взЯл  Ђльбину за руки,  поднЯл и поставил рЯдом с собой.
Ћна пошатнулась, и ему пришлось поддержать ее.
     -- Ќе бойсЯ,--  сказал он,--  ты та,  кого  Я люблю. ’еперь  она  стала
рабою. Ћна положила голову к  нему на  плечо и смотрела на  него с тревожной
признательностью. Ќе рассердилсЯ ли он за то, что  она привела его  сюда? Ќе
упрекнет  ли ее когда-нибудь за тот восхитительный час, когда он назвал себЯ
ее рабом?
     -- ’ы не сердишьсЯ?--смиренно спросила она. Ћн улыбнулсЯ и поправил  ей
волосы, гладЯ ее кончиками пальцев, как ребенка. Ћна продолжала:
     -- ‚от  ты  увидишь,  Я  стану совсем незаметной.  ’ы  даже  не  будешь
чувствовать менЯ возле себЯ. Ќо ведь ты не выпустишь менЯ из рук? џ нуждаюсь
в том, чтобы ты учил  менЯ ходить... Њне  сейчас кажетсЯ, Я вовсе разучилась
двигатьсЯ.
     € вдруг она стала очень серьезна.
     -- ‹юби менЯ всегда, а Я буду повиноватьсЯ тебе, буду делать все, чтобы
ты радовалсЯ. џ все отдам тебе, даже самые сокровенные мои желаниЯ.
     “  ‘ержа словно удвоились силы,  когда  Ђльбина стала так  покорна, так
ласкова. Ћн спросил:

     -- Ћтчего ты так дрожишь? —то с тобой? ‚ чем стану Я тебЯ упрекать?
     Ћна 'не ответила. € только  с  какой-то грустью поглЯдела на дерево, на
зелень, на примЯтую траву.
     -- Ћ, большое дитЯ! -- смеЯсь, продолжал он. -- Ќеужели ты боишьсЯ, что
Я  буду  сердитьсЯ  на тебЯ  за твой дар? ‘лушает, мы  не  совершили .ничего
дурного.  Њы  любили друг друга, как и  должны были  любить...  Ќет,  Я хочу
целовать следы  твоих  ног за  то, что ты привела  менЯ  сюда,  и твои губы,
соблазнившие менЯ, и твои груди, довершившие мое исцеление, начатое,  как ты
помнишь, твоими маленькими прохладными ручками.
     Ћна покачала головой. € отвела глаза, избегаЯ смотреть на дерево.
     --  “веди менЯ отсюда,-- тихонько сказала  она. ‘ерж медленно повел ее.
Ћн обернулсЯ и  долгим прощальным взглЯдом поблагодарил  их дерево.  ’ени на
лужайке  становились темнее;  зелень трепетала,  словно женщина, застигнутаЯ
врасплох на  своем ложе. Љогда, выйдЯ из  чащи, они вновь увидели лучезарное
солнце, еще озарЯвшее край горизонта,  оба стали гораздо спокойнее, особенно
‘ерж,  которому в каждой  твари, в каждом  растении  открывалсЯ теперь новый
смысл.  ‚се склонЯлось  вокруг него, воздаваЯ  почести  их  любви. ‚есь сад,
казалось,  стал  зеркалом  красоты  Ђльбины, он словно  вырос, похорошел  от
поцелуев своих владык.
     Ќо к радости Ђльбины примешивалась тревога.  Ћна перестала  смеЯтьсЯ и,
внезапно задрожав, насторожилась.
     -- —то с тобой? -- спросил ‘ерж.
     -- Ќичего,-- ответила она, но украдкою продолжала оглЯдыватьсЯ.
     Ћни  не знали, в каком  затерЯнном  уголке парка находились. Џрежде  их
забавлЯло брести вот так, не  разбираЯ дороги, по прихоти случаЯ. Ќо на этот
раз  непонЯтное  беспокойство  и  смЯтение охватило  их,  и они  мало-помалу
ускорЯли шаги. Ћднако они все глубже и глубже забирались в гущу кустарников.
     -- ’ы ничего  не слышал? -- испуганно  сказала  Ђльбина и остановилась,
всЯ запыхавшись.
     ’огда и ‘ержа охватила тревога, и он. стал прислушиватьсЯ;
     Ђльбина же не могла больше скрывать своего страха.
     --  —аща  полна  голосов,--  продолжала  она,--  как  будто  над   нами
насмехаютсЯ какие-то люди... Џослушай, не с этого  ли дерева доноситсЯ смех?
Ђ вон те травы будто зашептались, когда Я коснулась их платьем!
     -- Ќет, нет,--отвечал ‘ерж, стараЯсь ее успокоить.--‘ад любит нас. …сли
бы он  и  заговорил, то вовсе  не длЯ того, чтобы  пугать  тебЯ. ђазве ты не
помнишь тех ласковых слов, что

     <i>нашептывали</i>  нам  листьЯ?..  “  тебЯ расстроились нервы! ќто  одно лишь
воображение...
     Ќо Ђльбина покачала головой и пролепетала:
     -- џ  отлично  знаю, что сад--нам  друг... Ќо тепе