лЯлась, что нет. Ћна очень счастлива.
     ---  …сли так,  то почему  ты не хочешь повеселитьсЯ?.. „авай поиграем,
побегаем!
     -- Ћ  нет,  только  не  бегать!  --  отвечала  она,  и лицо ее  принЯло
выражение взрослой девицы.
     ’огда  ‘ерж  заговорил  о других  играх:  можно,  например,  влезать на
деревьЯ и разыскивать гнезда, собирать землЯнику,

     рвать фиалки. Ќо Ђльбина с некоторым нетерпением возразила:
     -- Њы слишком взрослые длЯ этого.  ѓлупо вечно играть да играть.  ђазве
тебе не приЯтнее попросту идти рЯдом с мной, спокойно-спокойно?
     ‚  самом  деле,  она  двигалась  с  такой  грацией,  что  ‘ержу  сейчас
показалось самым  большим удовольствием на  свете прислушиватьсЯ к  стуку ее
каблучков  по жесткой  земле аллеи. „о тех  пор  он еще  ни разу не  обращал
вниманиЯ  на  изЯщное покачивание  ее  стана, на  то, каким  змеиным извивом
волочилась за  ней по земле  юбка. „лЯ него  стало  неисчерпаемым источником
радости  смотреть,  как  она  степенным  шагом  идет  рЯдом  с  ним. ‘только
неведомых прелестей открывалось ему в малейшем изгибе ее стройного тела!
     -- Ђ ведь ты права! --  воскликнул  он.-- ‹учше всего идти именно  так.
…сли ты захочешь, Я пойду с тобою на край света.
     Ћднако через несколько шагов он спросил,  не устала ли она. Ђ потом дал
понЯть, что он и сам не прочь отдохнуть.
     -- Њы могли бы посидеть,-- прошептал он.
     -- Ќет,-- отвечала она,-- мне не хочетсЯ!
     -- ‡наешь, давай полежим, как тогда на лугу. Ќам будет тепло и уютно.
     -- Ќе хочу! Ќе хочу!
     €, испуганно отскочив, она ускользнула от протЯнутых к ней мужских рук.
’огда ‘ерж назвал Ђльбину  глупенькой и вновь  попыталсЯ поймать ее. Ќо едва
он дотронулсЯ до девушки кончиками пальцев, она так отчаЯнно вскрикнула, что
он остановилсЯ и сам задрожал.
     -- џ сделал тебе больно?
     Ђльбина ответила  не сразу; она сама удивилась, что закричала, и сейчас
уже смеЯлась над своим страхом.
     -- Ќет, оставь менЯ, не мучь... —то бы мы стали делать сидЯ? Њне больше
нравитсЯ ходить-
     € с важным видом, будто в шутку, прибавила:
     -- ’ы сам знаешь, Я ищу свое дерево.
     ’огда он принЯлсЯ смеЯтьсЯ и предложил поискать вместе. ’еперь ‘ерж вел
себЯ кротко и нежно, чтобы как-нибудь снова  не  напугать ее. Ћн  видел, что
она всЯ дрожит, хотЯ и идет рЯдом с ним прежней медленной поступью. ‚едь то,
чего  они  хотЯт,  запрещено  и  счастьЯ им не  даст!  Ћн  сам,  как  и она,
почувствовал  себЯ  во  власти  какого-то  сладостного  страха.  Џри  каждом
отдаленном  вздохе леса  он вздрагивал.  ‡апах  деревьев, зеленоватый  свет,
струившийсЯ  с высоких ветвей, едва слышный  шепот  кустарников  -- все  это
наполнЯло обоих радостной  тревогой, как будто, свернув  с первой тропы, они
могли выйти прЯмо Ќавстречу какому-то грозному счастью.

     –елыми часами они бродили по лесу, но все еще точно прогуливались. ‹ишь
изредка перекидываЯсь несколькими словами, они ни на шаг не отходили друг от
друга, пробираЯсь сквозь недра самой глухой, самой  темной  и густой зелени.
‘начала  они  забрались  в заросли,  где  молодые стволы были не толще  руки
ребенка.  €м  приходилось раздвигать зелень,  прокладываЯ себе дорогу  среди
нежных  побегов  заползавшего  прЯмо  в глаза легкого кружева  листвы.  ‘лед
позади  них  сейчас же стиралсЯ, открывшаЯсЯ было трона  замыкалась. ‘ерж  и
Ђльбина брели,  куда глаза глЯдЯт, кружась  и  терЯЯсь  в  чаще,  и  только,
высокие  ветви отмечали  качанием пройденный ими путь. Ђльбину утомлЯло  то,
что она  ничего не  видит  в трех шагах  от  себЯ;  и она почувствовала себЯ
счастливой,  когда  им  удалось, после  долгих скитаний,  выбратьсЯ из этого
огромного кустарника,  которому, казалось, не будет конца. Ћни  очутились на
небольшой  прогалине, куда. отовсюду сбегались  тропинки.  ‘о. всех  сторон,
среди живых  изгородей,  тЯнулись  узкие аллеи, поворачиваЯсь,  пересекаЯсь,
изгибаЯсь,   расходЯсь   на  самый   прихотливый,   лад.   ‘ерж  и   Ђльбина
приподнимались  на цыпочки, чтобы заглЯнуть за  живую изгородь, но никуда не
спешили.  Ћни  с радостью  и  дальше блуждали  бы.  среди  этого  лабиринта,
предаваЯсь  удовольствию  бесцельной и  бесконечной прогулки, если бы их  не
манила  к  себе горделиваЯ  линиЯ высоких  деревьев, раскинувшихсЯ перед  их
глазами.  € они вступили, наконец, в эту  высокую рощу  с тем  благоговейным
трепетом., с каким вступают под церковные своды. Џобелевшие от лишаев прЯмые
стволы свинцово-серого цвета, непомерно вытЯгивались ввысь и рЯдами каменных
колонн уходили  в  бесконечность. ’ам, вдалеке, как  бы  пересекались друг с
другом  нефы  и приделы  храма;  их  концы  суживались  теснились.  ’о  было
причудливое и смелое  здание;  его  поддерживали  тонкие,  точно  кружевные,
ажурные  колонны,  и   сквозь  них  отовсюду   проглЯдывало   синее'   небо.
Ѓлагоговейное  безмолвие струилось с гигантских  вытЯнутых стрельчатых арок;
обнаженнаЯ,  суроваЯ землЯ  походила  на  твердые  каменные  плиты  пола; ни
травинки не видно было на ней, одна лишь ржаваЯ пыль опавших листьев. ‘ерж и
Ђльбина  прислушивались к стуку  своих  шагов и  сами  проникались величавым
уединением этого храма..
     Љонечно, именно  здесь и должно было находитьсЯ заветное дерево-,  тень
которого   доставлЯет  полное  блаженство!   Ћба  чувствовали  это  по  тому
очарованию, какое охватывало их в полусвете высоких сводов. „еревьЯ казались
им   добрыми  существами,   исполненными   силы,   блаженного   молчаниЯ   и
неподвижности. Ћдно  за  другим  окидывали  они  взором все  деревьЯ, и  все
деревьЯ были  им  любы; от  их властного спокойствиЯ Ђльбина  и  ‘ерж  ждали
раскрытиЯ тайны, обладание которой позволит им

     сравнЯтьсЯ в росте  с исполинскими деревьЯми и возрадоватьсЯ могуществу
жизни  своей.  Љлены, Ясени,  буки, кизил  теснились точно  толпа  гигантов,
простодушных,  гордых и добрых  героев,  живших в мире, несмотрЯ  на то, что
стоило любому  из них упасть,  и этого  было бы достаточно,  чтобы  поранить
&bull;й  погубить  целый   угол  леса  “  вЯзов  были  огромные,   раздутые,
переполненные  растительным  соком тела  и  чуть  прикрытые легкими  пучками
крошечных листьев конечности. „евически-белые березы и ольхи выгибали тонкие
свои талии и распускали по ветру листву, походившую на волосы гордых богинь,
уже наполовину превращенных в деревьЯ. Џлатаны вздымали вверх прЯмые  торсы,
с  гладкой   красноватой,  точно  из  кусков  мозаики,  корой.   ‹иственницы
спускались по скату  словно толпа варваров, одетых в  зеленые полукафтаньЯ и
благоухавших ароматом ладана и смолы. Ќо владыками леса были дубы, громадные
дубы,  прЯмоугольно возвышавшиесЯ с дуплами внизу стволов и раскинувшие свои
могучие  руки  так, что  места  под  солнцем  уже  не  оставалось.  ’о  были
деревьЯ-титаны, пораженные  молниЯми, стоЯвшие в позах непобежденных бойцов;
их разрозненные конечности сами по себе составлЯли целый лес.
     Ќе  было ли таинственное дерево одним из  этих гигантских  дубов?  €ли,
быть  может, одним из  этих прекрасных платанов, одной из этих белых, словно
женщина, берез? €ли же одним  из  вЯзов  с напрЯгшимисЯ мускулами? Ђльбина и
‘ерж углублЯлись все дальше  и дальше,  сами не знаЯ  куда,  терЯЯсь  в этой
толпе деревьев. Ѓыло  мгновение, когда им показалось,  что они нашли то, что
искали. Ћни  очутились  посреди четырехугольной  залы  из орешника, в  такой
прохладной тени, что даже почувствовали дрожь. „винулись дальше и вот--новое
волнение:
     они вошли в рощу  каштановых  деревьев,  всю покрытую  зеленым  мшистым
ковром; каштаны раскидывали свои причудливые ветви, до того огромные, что на
них  вполне  можно  было бы построить  висЯчие деревни.  …ще  дальше Ђльбина
открыла полЯнку, куда оба бросились  бегом,  так  что  совсем запыхались. Ќа
самой  середине  ковра из тонкой травы рожковое дерево струило вокруг  целые
потоки  зелени.  ‚авилонскую  башню  листвы,   руины  которой  были  сокрыты
роскошной растительностью. Њежду его корнЯми были зажаты камни, вырванные из
почвы  вздымающимсЯ  током  растительной  силы.  Њогучие  ветви  изгибались,
разбрасывались вдаль  и окружали ствол высокими  сводами,  --целым семейством
новых стволов, беспрестанно умножавшихсЯ  в  числе. Ђ  на  коре, испещренной
кровавыми  ранами,  созревали стручки. „аже  плоды  свои это дерево-чудовище
приносило  как  бы  с  усилием,  разрываЯ собственную  кожу. Ђльбина и  ‘ерж
медленно обошли  вокруг дерева,  вступили под сень его вытЯнутых ветвей, где
словно скрещивались улицы целого го-

     рода, обшарили  взглЯдами зиЯющие  скважины обнаженных корней.  € потом
ушли, так и не испытав нечеловеческого блаженства, которого искали.
     -- ѓде это мы? -- спросил ‘ерж.
     Ђльбина  и сама не знала.  Ќикогда  она не попадала сюда с этой стороны
парка. ‚  это времЯ  они  находились  под купами  ракитника  и акаций; с  их
гроздий распространЯлсЯ необычайно нежный, почти сахарный аромат.
     -- ‚от мы и заблудились,-- со смехом проговорила Ђльбина.-- џ и в самом
деле не знаю этих деревьев.
     -- Ќо ведь у сада есть же где-нибудь конец! -- возразил ‘ерж.-- ’ы ведь
знаешь, где конец сада? Ћна сделала широкий жест.
     -- Ќет,-- прошептала она.
     €  оба умолкли.  „о  сих пор  они  еще не  испытывали  столь блаженного
ощущениЯ беспредельности парка.  € сейчас  их восхищало  сознание,  что  они
совсем одни  посреди такого  огромного владениЯ, что и сами не ведают границ
его.
     -- Ќу,  что ж! ‡начит,  мы  заблудились,-- весело повторил ‘ерж.--  ’ак
даже лучше: не знать, куда идешь. <b>Ћн</b> робко приблизилсЯ к ней.
     -- ’ы не боишьсЯ?
     -- Ћ,  нет! ‚о всем саду только  ты  да Я... Љого же мне боЯтьсЯ? ‘тены
достаточно высоки. Њы-то их не видим, но они нас охранЯют, понимаешь?
     <b>Ћн</b> совсем близко подошел к ней и прошептал:
     -- ’олько что ты боЯлась менЯ.
     Ќо она смотрела ему прЯмо в лицо Ясным взором, не мигаЯ.
     -- ’огда  ты мне делал  больно,-- отвечала  она.--  ’еперь же  ты такой
добрый. —его ради стану Я боЯтьсЯ тебЯ!
     -- ‚ таком  случае ты позволишь мне обнЯть себЯ, вот так? ‚ернемсЯ  под
деревьЯ.
     --  „а!  ’ы  можешь  обнЯть менЯ, мне это  приЯтно. € войдем медленнее,
чтобы не так скоро возвратитьсЯ домой. •орошо?
     Ћк положил ей руку  на  талию. Ћни вернулись в рощу высоких деревьев, и
величественные своды заставлЯли этих взрослых детей, в  которых пробуждалась
любовь, идти еще медленнее. Ђльбина сказалась усталою и прислонилась головой
к  плечу ‘ержа. Ћднако никому  из них даже  не пришло в голову сесть. ќто не
входило  в  их  планы,  это  выбило бы  их из  колеи.  ђазве можно  сравнить
удовольствие от отдыха на траве с  той радостью, какую они испытывали, когда
брели  рЯдом,  все  вперед  и  вперед?  ‡абыто  было  и  легендарное дерево.
…динственно,  чего они  теперь хотели,--  это близко  смотреть друг другу  в
глаза и улыбатьсЯ. € деревьЯ -- клены, вЯзы, дубы,-- осенЯЯ их светлой своей
тенью, нашептывали им первые нежные слова.

     --  џ  люблю  тебЯ!  --  тихонько  произнес  ‘ерж,  и  от  его  дыханьЯ
зашевелились золотистые волоски на висках Ђльбины.
     ’щетно желаЯ найти какое-нибудь иное слово, он все повторЯл:
     -- џ люблю тебЯ! џ люблю тебЯ! Ђльбина слушала с  чудесной улыбкой! Ћна
училась музыке этих слов.
     --  џ  люблю тебЯ! џ  люблю  тебЯ!  -- едва  слышно прошептала  она еще
сладостнее жемчужным девическим голосом.
     €,  поднЯв свои  синие  глаза,  в  которых словно занималась  зарЯ, она
спросила:
     -- Љак ты менЯ любишь?
     ’огда  ‘ерж собралсЯ с  мыслЯми.  ‚ роще было торжественно  и  нежно; в
глубине храма чуть отдавалсЯ трепет приглушенных шагов юной четы.
     . --џ люблю тебЯ больше всего на свете,-- отвечал  он. -- ’ы прекраснее
всего, что Я вижу поутру, когда открываю окно.  Љогда Я глЯжу на  тебЯ, менЯ
переполнЯет радость.  џ хотел  бы,  чтобы со мною была только  ты, и был  бы
'вполне счастлив!
     Ђльбина  опустила  ресницы  и  покачивала  головой, словно слова  ‘ержа
баюкали ее.
     -- џ люблю тебЯ,-- продолжал он.--  џ не знаю  тебЯ,  не знаю, кто  ты,
откуда Явилась. ’ы мне не мать и не сестра. Ќо
     &bull;Я люблю  тебЯ  так, что готов отдать тебе все свое сердце  и  длЯ
остального  мира  не  сохранить  ничего...  ‘лушай,   Я  люблю   твои  щеки,
шелковистые,  как атлас; Я  люблю  твой рот,  который благоухает,  как роза;
люблю твои глаза, в которых вижу себЯ вместе с моей любовью; люблю тебЯ всю,
вплоть до твоих ресниц,  до  этих маленьких жилок, синеющих на бледных твоих
висках... ‚от как Я люблю тебЯ, Ђльбина!
     -- „а! € Я тебЯ люблю,--  заговорила она. --  “ тебЯ мЯгкаЯ борода, она
менЯ  не  колет, когда Я прижимаюсь лбом к твоей шее.  ’ы  сильный, высокий,
красивый. џ люблю тебЯ, ‘ерж!
     € с  минуту оба  молчали, охваченные восторгом. €м чудилось, что где-то
рЯдом  с ними поет флейта, что собственные их слова -- это звуки невидимого,
нежного оркестра. ’еперь они шли  совсем мелкими шажками, склонившись друг к
другу  и без конца  кружась  среди  гигантских  стволов. ‚дали,  в колоннады
врывались лучи заходЯщего солнца: они походили на процессию юных дев, одетых
в белые платьЯ и входЯщих под глухое
     &bull;гуденье органа в церковь длЯ совершениЯ свадебного обрЯда.
     -- Ђ за  что ты  менЯ любишь?--снова спросила Ђльбина. ‘ерж улыбнулсЯ и
сначала ничего не ответил, а затем сказал:
     -- џ люблю тебЯ за  то, что ты пришла. ќтим все  сказано... Ћтныне мы с
тобою одно, мы любим друг друга. € мне кажет-

     сЯ,  что  Я  не мог бы теперь  жить, если  бы не любил тебЯ. ’ы  -- мое
дыхание.
     Ћн стал говорить тише, как будто во сне.
     -- ќто познаетсЯ не сразу. ќто как-то растет в твоем сердце. €  человек
сам растет, становитсЯ сильнее... ’ы ведь помнишь, как мы любили друг друга?
Ќо мы в  этом не признавались.  Њы были дети, мы были глупы.  Џотом,  в один
прекрасный день  ты  постигаешь это,  и невольно высказываешь... —то  нам до
всего остального! Њы любим друг друга, потому что всЯ наша жизнь заключена в
нашей любви.
     Ђльбина запрокинула голову, совсем закрыла глаза и задерживала дыхание.
Ћна наслаждалась молчанием, казалось, еще пропитанным лаской его слов.
     -- ’ы любишь менЯ? ’ы любишь менЯ? -- лепетала она, не раскрываЯ глаз.
     Ћн молчал, он был  очень  несчастлив,  что не  находит  других слов длЯ
выражениЯ  своей  любви.  Ћн  медленно  обводил  взором ее  розовое  личико,
безмЯтежное  точно  во сне. ђесницы ее были нежны, словно шелковые;  влажный
улыбчивый рот  образовывал восхитительную складку; золотистаЯ линиЯ отделЯла
чистый ее  лоб от корней  волос. …му хотелось вложить все свое существо в те
слова, которые он  как будто чувствовал у себЯ на губах и не мог произнести.
’огда  он  наклонилсЯ  еще  ниже  и,  казалось,  искал,  чему  именно  в  ее
восхитительном лице посвЯтить свое  самое заветное слово. Ќо он так ничего и
не сказал, только часто дышал. Ћн поцеловал Ђльбину в губы.
     -- Ђльбина, Я люблю тебЯ!
     -- џ люблю тебЯ, ‘ерж!
     € оба замерли,  трепеща от этого  первого своего поцелуЯ.  Ћна раскрыла
глаза широко-широко. Ћн так и осталсЯ с вытЯнутыми  губами. Ћба, не краснеЯ,
глЯдели друг на  друга. —то-то  могучее,  властное охватило их. ’очно сейчас
между  ними  произошла,  наконец, долгожданнаЯ  встреча;  точно  сейчас  они
свиделись вновь -- выросшими,  созданными друг длЯ друга и навеки свЯзанными
людьми.  ‘  минуту они дивились, а  затем  с  восхищением  поднЯли  взоры  к
торжественным сводам листвы, словно вопрошаЯ эти мирные, покойные дерева, не
донеслось ли  до  них  эхо поцелуЯ.  ‘покойствие и мудраЯ  снисходительность
обитателей   рощи   обрадовали  их;  как  любовники,   уверенные   в   своей
безнаказанности,  они   стали   веселитьсЯ  --  шумно,  болтливо,   нежно  и
продолжительно.
     -- Ђх, расскажи мне  про  те дни, когда  ты  любил  менЯ! ђасскажи  мне
все... ‹юбил  ли ты менЯ тогда, когда  спал на моей  руке? ‹юбил ли ты менЯ,
когда Я упала с вишни, а ты  стоЯл внизу  бледный и протЯгивал  ко мне руки?
‹юбил ли ты менЯ

     там, посреди лугов, когда обнимал за талию, помогаЯ перепрыгивать через
ручьи?
     -- Њолчи, Я скажу тебе. џ любил тебЯ  всегда... Ђ ты,  ты  любила менЯ,
любила?
     ‚плоть до ночи жили  они  одним  этим нежным словом "люблю",--  словом,
возвращавшимсЯ  к ним беспрестанно и всЯкий раз по-новому. Ћни вставлЯли его
в  каждую  фразу,  повторЯли  кстати  и некстати, ради  одного  удовольствиЯ
произносить  его. ‘ерж и не  пыталсЯ  второй раз поцеловать Ђльбину. ‚ своем
неведении  они  довольствовались тем,  что  хранили на губах аромат  первого
поцелуЯ. Ћни нашли дорогу как-то безотчетно, нисколько не заботЯсь о том, по
какой  тропе бредут. Љогда они  выходили из  леса,  было уже  темно; посреди
черной  зелени вставала  желтаЯ луна. Ѓыло восхитительно возвращатьсЯ  домой
при блеске этого скромного светила, глЯдевшего на  них сквозь все просветы в
листве больших дерев.
     -- ‹уна идет за нами,-- говорила Ђльбина.
     Ќочь была нежнаЯ,  теплаЯ, всЯ  в звездах.  €з  дальних  рощ  доносилсЯ
шумный шелест. ‘ерж прислушивалсЯ и мечтательно произносил:
     -- Ћни говорЯт о нас.
     ЏересекаЯ цветник, они  шли среди  необычайно нежного благоуханиЯ:  так
пахнут  цветы только ночью --  более томно и более сладко;  так дышат они во
сне.
     -- Џокойной ночи, ‘ерж!
     -- Џокойной ночи, Ђльбина!
     Ћни пожали  друг другу  руки на площадке  второго этажа и не зашли в ту
комнату,  где  обыкновенно  прощались  по  вечерам.  Ћни  не   поцеловались.
Ћставшись один, ‘ерж уселсЯ на краешек кровати и долго прислушивалсЯ к тому,
как  Ђльбина  укладывалась спать наверху,  над  его  головой.  Ћн  устал  от
счастьЯ, и его клонило ко сну.
        XII
     Ћднако в  следующие дни Ђльбина  и  ‘ерж  стали  как-то стеснЯтьсЯ друг
друга.  Ћни даже избегали каких  бы то ни  было намеков на свою прогулку под
деревьЯми. Ћни не обменЯлись больше ни одним поцелуем и  ни разу не говорили
о своей любви друг к другу.  ‚овсе  не  стыд  удерживал  их, а только боЯзнь
спугнуть  свою радость. Ђ когда они были  врозь,  они  только и жили нежными
воспоминаниЯми. ЏогружаЯсь в эти воспоминаниЯ, оба вновь переживали те часы,
которые проводили  вместе, обнЯвшись  за талию  и  ласково дыша  в лицо друг
другу. Љончилось это тем, что ими овладела какаЯ-то лихорадка. ‚люблен-

     ные глЯдели друг на друга томными,  очень печальными глазами и говорили
о  вещах, которые их  совершенно не  интересовали. Џосреди  долгого молчаниЯ
‘ерж беспокойно спрашивал Ђльбину:
     -- ’ы нездорова?
     Ћна качала головой и отвечала:
     -- „а нет! ќто ты нездоров. “ тебЯ горЯчие руки. Џарк  внушал им глухое
беспокойство, они и сами не могли объЯснить себе, почему. Ќа каждом повороте
тропинки  их  сторожила  какаЯ-то опасность,  будто  кто-то  мог  выскочить,
схватить  их за шиворот, бросить на землю, больно поколотить... Ћни  ни разу
не  заикались об этих вещах,  но все  же невольно  признавались друг другу в
своей  тревоге,  ибо  по временам кидали вокруг  пугливые  взоры и  от этого
становились словно чужими,  даже враждебными. Ќаконец, однажды утром Ђльбина
после долгого колебаниЯ заметила:
     -- Ќапрасно ты все времЯ сидишь взаперти. ’ы опЯть заболеешь.
     ‘ерж принужденно засмеЯлсЯ.
     --  Њы  ведь всюду побывали,--  пробормотал он,--  мы теперь знаем весь
парк.
     Ђльбина отрицательно покачала головой; затем тихонько проговорила:
     -- Ќет, нет... Њы еще не видели скал, мы  не ходили к источникам. “ них
Я грелась зимой. …сть еще и такие уголки, где даже камни кажутсЯ живыми.
     Ќа следующее утро оба, не говорЯ ни слова, вышли из дому. Ћни двинулись
налево, мимо грота  со  спЯщей  мраморной  женщиной. ‡аносЯ ногу  на  первые
камни, ‘ерж сказал:
     -- ‚от отчего  мы тревожились. Ќадо осмотреть здесь все. ’огда мы, быть
может, станем спокойнее. /
     „ень  был душный;  стоЯла тЯжелаЯ  жара, как перед грозою.  ‚зЯть  друг
друга за талию  они не  посмели. ли один  за  другим,  и солнце  беспощадно
припекало  их.  Ђльбина  воспользовалась тем,  что  тропинка  расширилась, и
пропустила  ‘ержа  вперед. …го дыхание беспокоило ее; ей было неприЯтно, что
он шел за  ней по  пЯтам,  почти  касаЯсь  ее платьЯ.  ‚округ  них  широкими
уступами вздымались скалы;  огромные плиты,  шершавые от  жестких  порослей,
лежали на склонах, вперемежку с более нежными пластами. ‘начала им попадалсЯ
золотистый  дрок,  затем целые скатерти  тимиана, шалфеЯ, лаванды -- словом,
всех  ароматических  растений; и,  наконец, потЯнулсЯ  можжевельник  с едким
запахом и горький розмарин с сильным, одурЯющим ароматом. Џо обеим  сторонам
дороги  то и дело  тЯнулись  живые  изгороди  остролиста,  словно решетки из
темной бронзы, кованого железа и полированной меди, решетки

     изЯщной  слесарной   работы,  очень   сложного  орнамента,   украшенные
множеством  колючих розеток.  ‡атем  на пути к источникам им пришлось пройти
через сосновый бор. ’ут скуднаЯ тень давила на плечи, как свинец; сухие иглы
хрустели на земле под ногами; смолистаЯ пыль обжигала губы.
     -- ‡десь твоему саду, видимо, не до шуток,-- сказал ‘ерж и повернулсЯ к
Ђльбине.
     Ћба улыбнулись. Ћни находились у источников.  ЏрозрачнаЯ вода облегчила
и освежила их. Ќо эти ключи не прЯтались  под зеленью, как ручьи на равнине,
что 'насаждают вокруг себЯ  густолиственный  кустарник  и лениво спЯт  в его
тени. ќти ключи рождались  прЯмо на солнце, они били из отверстий в скале, и
ни  одной травинки  не  зеленело  над  голубыми  их  водами.  Љазалось,  они
серебрЯные:  таким Ярким  светом были  они залиты.  Ќа дне,  на песке играло
солнце -- живаЯ, светлаЯ, будто дышащаЯ  солнечнаЯ пыль. €з  первого водоема
ручейки разбегались,  точно протЯгиваЯ  во все  стороны  белоснежные  руки и
подпрыгиваЯ,  как  нагие   веселые  дети;  а  потом   внезапно  низвергались
водопадами,  и мЯгкаЯ  дуга каждого каскада  походила  на  опрокинутый  торс
белотелой женщины.
     -- Ћкуни руки!-- закричала Ђльбина.-- Ќа дне вода совсем ледЯнаЯ!
     € в самом деле, здесь можно было освежить себе руки. Ћни брызгали  друг
другу водой в лицо и так и оставались  под дождевой пеленою, подымавшейсЯ  с
текучей глади вод. ‘амо солнце казалось здесь мокрым.
     -- Џосмотри! -- снова крикнула  Ђльбина.-- ‚он цветник,  вон  луг,  вон
лес!
     € с минуту они смотрели на расстилавшийсЯ у их ног Џараду.
     --  ’ы видишь,--  продолжала  она,-- нигде ни  кусочка стены. ‚сЯ землЯ
здесь наша -- до самого краЯ небес.
     Ќаконец, почти бессознательно, спокойным и доверчивым жестом они обнЯли
друг  друга за  талию. “ источников  их  лихорадка утихла. Ќо,  тронувшись в
путь, Ђльбина что-то .вспомнила; она повела ‘ержа обратно и сказала:
     -- ’ам, у подножиЯ скал, Я когда-то, давно, видела стену.
     -- ‡десь нет никакой стены,-- прошептал ‘ерж и слегка побледнел.
     -- „а нет, это не здесь...  „олжно быть, там, позади каштановой  аллеи,
за теми кустарниками.
     —увствуЯ, что рука ‘ержа нервно сжимает ее стан, Ђльбина прибавила:
     -- Ѓыть может, Я ошибаюсь... Ќо Я  припоминаю,  что, выходЯ из аллеи, Я
как-то сразу  прЯмо  перед собой  увидела стену. <b>Ћна</b> преградила мне  дорогу,
такаЯ высокаЯ, что Я испугалась...

     џ  прошла еще несколько шагов и ужасно удивилась. ‘тена была пробита; в
ней оказалось громадное отверстие, и сквозь него была видна всЯ окрестность.
     ‘ерж  смотрел  на нее  с тревожной мольбою в глазах. ’огда  она,  пожав
плечами, успокоительно добавила:
     -- Ћто! џ тут же заделала дыру! џ уже тебе сказала: мы совсем одни... џ
ее тотчас же  закупорила. “ менЯ  был нож,  Я нарезала терновника, прикатила
большие камни. Ѓьюсь об заклад,  там  теперь и воробью не  пролететь... …сли
хочешь, пойдем как-нибудь на днЯх, поглЯдим,--тогда ты успокоишьсЯ.
     ‘ерж отрицательно покачал  головой. Џотом они ушли, обнЯв друг друга за
талию. Ќо почему-то тревога вновь овладела ими. ‘ерж то и дело поглЯдывал на
Ђльбину  исподлобьЯ;  ей было тЯжело  от этих  взглЯдов,  и веки ее дрожали.
Ћбоим  захотелось  поскорее  уйти  отсюда,  чтобы  как-нибудь  сократить эту
неприЯтную прогулку. Ќе отдаваЯ себе  отчета, точно подчинЯЯсь чьей-то чужой
воле,  толкавшей  их, они обогнули скалу  и вышли  на площадку, где их вновь
опьЯнило Яркое солнце. Ќо теперь их окутывала не истома  ароматических трав,
не мускусный запах  тимиана, не фимиам лаванды.  ’еперь  они попирали ногами
пахучие  травы  --  горькую  полынь, пахнущую  гниющим  телом руту,  жгучую,
влажную от сладострастной испарины валерьЯну. ’ут  росли мандрагора, цикута,
чемерица,  белена. Ћт всего этого кружилась голова; соннаЯ  одурь заставлЯла
их  шататьсЯ;  они  держались  за  руки, а  сердце,  так и  стучало,  так  и
прыгало...
     --  •очешь, Я понесу тебЯ? -- спросил  ‘ерж,  почувствовав, что Ђльбина
держитсЯ за него.
     Ћн было сжал ее обеими руками. Ќо она, задыхаЯсь, высвободилась.
     --Ќет, нет,  ты душишь  менЯ,--сказала она.--Ћставь!  џ не знаю, что со
мною. ‡емлЯ уходит из-под ног... ‚идишь, вот где мне больно.
     Ћна  взЯла  его руку  и положила  себе  на  грудь. ’огда он  смертельно
побледнел. Љазалось, он чувствовал себЯ еще хуже, чем она. “ обоих на глазах
были слезы; они плакали друг о друге и о том, что ничем не умеют себе помочь
в беде. Ќеужели им так и придетсЯ умереть от этой неведомой болезни?
     --  Џойдем-ка  лучше  в тень, сЯдем,-- предложил ‘ерж.--  ќти  растениЯ
задушат нас своим запахом.
     €  он  повел  ее за  кончики  пальцев; она  всЯ  содрогалась,  едва  он
дотрагивалсЯ до кисти  ее руки. ‡еленый  лесок, где Ђльбина присела, состоЯл
из  кедров; великолепные деревьЯ раскидывали метров на десЯть вокруг плоскую
крышу своих ветвей. Ђ позади вздымались странные хвойные породы: кипа

     рисы с мЯгкой и тонкой, вроде густого кружева, зеленью;
     прЯмые и торжественные пинии, похожие  на свЯщенные древние столбы, еще
черные  от крови жертв;  тисовые деревьЯ, темное  одеЯние  которых  отливало
серебром;   различные  вечнозеленые   растениЯ,  приземистые,  с  темной   и
блестЯщей,  точно  из  лакированной кожи,  листвою,  забрызганной  желтым  и
красным.  ќта зелень была так могуча и густа, что солнце, скользЯ по ней, не
делало ее светлее. Ћсобенно  удивительна была араукариЯ  со своими большими,
симметричными ветвЯми, похожими  на клубок  пресмыкающихсЯ, взгромоздившихсЯ
друг  на друга;  она  топорщила  свои чешуйчатые листьЯ, как  топорщит чешую
змеЯ,  если  ее  раздразнить.  Џод  тЯжелой  тенью  араукарии  жара нагонЯла
сладострастную  дрему.  ‚оздух  спал и не дышал, точно  во  влажной  глубине
алькова. €з  благовонных чащ  поднималсЯ запах восточной любви, напоминавший
благоухание накрашенных губ ‘уламифи.
     -- Ђ ты не сЯдешь? -- спросила Ђльбина.
     €  подвинулась,  чтобы  дать  ему  место.  Ќо  ‘ерж  только  отступил и
продолжал стоЯть. Љогда же она пригласила его <b>во</b> второй раз, он опустилсЯ на
колени в нескольких шагах от нее и зашептал:
     -- Ќет, у менЯ жар больше твоего. џ обожгу тебЯ...  Џослушай, если бы Я
не  боЯлсЯ  сделать тебе больно, Я бы  обнЯл тебЯ крепко-крепко, так крепко,
что мы перестали бы страдать.
     Ћн подполз на коленЯх немного ближе к ней.
     -- Ћ! ‡аключить тебЯ в объЯтиЯ, прижатьсЯ к тебе всем телом!.. џ только
об этом  и  думаю. Ќочью  Я  просыпаюсь  и сжимаю  в руках пустоту,  грезу о
тебе... ‘начала Я  хотел бы взЯть тебЯ только за кончик мизинца; а потом  --
взЯть  тебЯ всю, медленно, понемногу, пока от тебЯ не останетсЯ ничего, пока
ты всЯ не станешь моей, всЯ -- от ног и до ресниц, всЯ целиком. € Я сохранил
бы тебЯ навсегда! Ћ, как, должно быть, сладко  обладать тем, что любишь! Њое
сердце растаЯло бы в твоем!
     Ћн  еще  приблизилсЯ к  ней.  ’еперь ему стоило только  протЯнуть руку,
чтобы коснутьсЯ ее платьЯ.
     -- Ќо, сам не знаю почему, Я чувствую себЯ так далеко от  тебЯ... Њежду
нами какаЯ-то  стена, и Я не могу сокрушить ее даже кулаками. Ћднако сегоднЯ
Я силен. џ мог  бы обвить тебЯ руками, вскинуть на плечо и унести,  как свою
вещь.  Ќо это  не то. ќтого  мне  мало.  Љогда мои  руки  держат тебЯ, в них
оказываетсЯ только ничтожнаЯ  часть твоего существа...  Ђ где же ты всЯ, как
мне отыскать тебЯ всю, как?
     ‘ерж  упал  на  землю,  оперсЯ  на  локти  и  растЯнулсЯ  так,  в  позе
восторженного обожаниЯ. Ћн поцеловал  край платьЯ  Ђльбины. ’огда, точно  он
поцеловал ее самое, Ђльбина внезапно

     встала  и выпрЯмилась.  Џриложив  руки к  вискам,  она  залепетала, как
безумнаЯ:
     -- Ќет, умолЯю тебЯ, пойдем дальше!
     Ћна не убежала. Ћна позволила ‘ержу следовать за собой, а сама медленно
и  растерЯнно  шла,  спотыкаЯсь о корни деревьев,  обхватив  голову  руками,
заглушаЯ подкатывавшийсЯ к горлу вопль. Љогда они вышли из рощи, им пришлось
сделать  несколько  шагов  по скалистым уступам, где  громоздилась  огромнаЯ
поросль горЯчих и сочных  растений.  Љазалось,  тут собралось  целое скопище
безыменных животных,  которые могут  привидетьсЯ  разве  только  в  кошмаре:
чудовища вроде пауков, гусениц, мокриц чрезвычайно увеличенных размеров;
     у одних кожа была гладкаЯ и  слизистаЯ;  у других -- шершаваЯ, покрытаЯ
безобразной  шерстью; у  всех волочились  больные  конечности,  вывороченные
ноги, сломанные руки... “ одних  уродливо раздувалось  мерзостное  брюхо;  у
других позвоночники  разбухали бесчисленными горбами; третьи,  разорванные в
клочьЯ, походили  на  скелеты с  вывернутыми  суставами.  Ѓугристые  кактусы
нагромождали живучие прыщи,  похожие  на  зеленоватых  черепах  со страшными
длинными волосами, более жесткими, чем стальные иглы. …ще более сморщенные и
кожистые иглистые  кактусы напоминали гнезда свившихсЯ клубком гадюк. Љаждый
эхинопсис  казалсЯ  горбом, наростом на  красноватой  шкуре -- чем-то  вроде
гигантского  свернувшегосЯ шаром насекомого. Ћпунтии, как настоЯщие деревьЯ,
возносили  вверх   мЯсистые   листьЯ,  усеЯнные   красноватыми   иглами,   и
напоминавшие  собой  ульи  микроскопических  пчел,  кишащие   насекомыми,  с
прорванными  клетками  сот. “ гастерий,  словно у  длинноногих,  опрокинутых
навзничь пауков, во все стороны тЯнулись лапки с черноватыми, изборожденными
пЯтнами и узорами  суставами. –ереусы  расцветали каким-то  позорным ростом,
точно огромные полипы, точно болезненные опухоли этой слишком горЯчей земли,
поЯвившиесЯ  на свет  от  отравленных соков. Ќо  особенно  густо раскидывали
сердцевидные   свои  цветы  на   каких-то  судорожно  запрокинутых   стеблЯх
столетники. ‚се оттенки зеленого цвета -- нежного и глубокого, желтоватого и
сероватого,  ржаво-коричневого и темного с  бледно-золотым  бордюром -- были
тут налицо. ‡десь были растениЯ всех форм: с широкими листьЯми в виде сердца
и  с  листьЯми узкими, как лезвие меча,  покрытые кружевом  шипов и гладкие,
словно подрубленные  искусной  рукою.  Ѓыли  тут и  громадные  экземплЯры  с
цветами на высоких стеблЯх, откуда словно свисали ожерельЯ розового коралла;
были и маленькие, теснившиесЯ  по  несколько  штук на одном  стебельке; были
здесь и мЯсистые растениЯ, словно выпускавшие во все стороны змеиные жала.

     -- ‚озвратимсЯ  в тень! -- умолЯл ‘ерж.--  ’ы сЯдешь, как сидела только
что, а Я опущусь на колени и буду с тобой разговаривать.
     Љрупные  капли  солнца падали  дождем.  ’оржествующее светило  обнимало
нагую землю, прижимало ее к своей палЯщей груди. €знемогаЯ от  жары, Ђльбина
зашаталась и повернулась к ‘ержу.
     --  ‚озьми  менЯ...--  прошептала  она  замирающим  голосом.  …два  они
дотронулись друг до  друга, как оба упали, слившись губами в долгом поцелуе,
даже не крикнув.  € им  казалось, что  они проваливаютсЯ  все глубже,  будто
скала  бесконечно опускаетсЯ под  ними. Ћба скользили  блуждающими руками по
лицу, по  затылку, по платью друг друга. Ќо такаЯ близость была им тЯгостна,
и они почти тотчас  же поднЯлись  в ужасе, не смеЯ  идти  дальше  в утолении
своих желаний. Ћни убежали по разным тропинкам. ‘ерж кинулсЯ к павильону;
     придЯ  домой,  он  бросилсЯ  на кровать;  голова у  него пылала, сердце
сжималось от отчаЯниЯ.  Ђльбина  же  возвратилась только ночью, только после
того,  как выплакала все свои слезы в  уголке сада. ’о было первый  раз, что
они вернулись не вместе, утомленные радостью долгой прогулки. „нЯ три подрЯд
они дулись друг на друга. Ћба были очень, очень несчастны.
        XIII
     Њежду  тем  в эту  пору весь парк принадлежал им. Ћни завладели  им  по
праву  владык  и  хозЯев. Ќе  было  такого  угла,  который  не  стал  бы  их
собственностью.  „лЯ  них цвела  розоваЯ роща;  длЯ  них  цветник  благоухал
томными,  нежными благовониЯми,  проникавшими  к  ним через открытые окна  и
усыплЯвшими  их по ночам. Џлодовый --сад кормил их, наполнЯл  фруктами  подол
платьЯ  Ђльбины,  освежал  мускусной  тенью своих ветвей,  под которыми  так
хорошо было  завтракать после восхода солнца. Ќа  лугах  к  их услугам  были
травы и воды:
     травы, беспредельно расширЯвшие их королевство,  то и  дело  раскидываЯ
под  их ногами шелковистые  ковры; воды,  которые  были высшей их  радостью,
великою  их чистотою и  невинностью,  прохладным потоком, в который  им  так
нравилось окунать молодые свои  тела. Ћни владели всем лесом -- от громадных
дубов  в  десЯть  обхватов до тех тонких березок,  из которых любую  мог без
труда  сломать даже ребенок; они владели всем лесом, со всеми его деревьЯми,
со  всей  его  тенью,  со  всеми  аллеЯми,  полЯнками,  зелеными  тайниками,
неизвестными даже птицам; они располагали всем лесом по своему желанию, и он
служил длЯ них гигантским шатром, в который они заби-

     рались  в полдень,  укрываЯ в нем нежность друг  к другу, рождавшуюсЯ в
них  поутру. Ћни царили  повсюду,  даже  на скалах,  даже у  источников,  на
страшной этой почве  с чудовищами-растениЯми, дрожавшей под тЯжестью их тел;
ее они любили больше  мЯгких садовых газонов, любили за тот странный трепет,
который ощутили, лежа на ней. € вот теперь  на всем его протЯжении -- прЯмо,
направо, налево  -- они были хозЯевами сада;  они завоевали свое владение  и
могли  теперь  шествовать среди дружественной  им  природы,  узнававшей  их,
приветствовавшей их смехом, когда они проходили, готовой, как покорнаЯ раба,
служить  их  наслаждениЯм.  € еще  восхищались  они небом,  широкой  голубою
твердью,  расстилавшейсЯ  над их  головами;  стены не  замыкали его, и  небо
принадлежало  их  взорам  все  целиком,  оно  входило  в счастье  их  жизни:
днем--своим торжествующим  солнцем,  ночью -- теплым звездным дождем. ‚о все
часы днЯ оно  восхищало их, изменчивое,  точно живаЯ плоть: утром  оно  было
белее  просыпающейсЯ девы, в полдень золотилось  жаждой плодородиЯ,  вечером
замирало  в сладостной,  блаженной истоме. Ћблик  неба  никогда не оставалсЯ
одним и тем же. Ћсобенно изумлЯло оно их по  вечерам, в час разлуки. ‘кользЯ
за  горизонт, солнце каждый раз улыбалось по-новому. €ногда оно закатывалось
в  прозрачном,  спокойном, безоблачном  небе, медленно погружаЯсь в  золотой
водоем. ‚ другой раз оно все горело пурпурными лучами, прорываЯ свой плащ из
газа  и  пара, и  исчезало  в  волнах  пламени,  бороздивших  небо  хвостами
гигантских  комет, от  чьих волос загорались  верхушки  высоких рощ. Ђ порою
дневное светило закатывалось  тихо и нежно, гасЯ один за другим свои лучи на
красных песчаных отмелЯх,  на продолговатом ложе из розового коралла. Ѓывали
и скромные закаты  за каким-нибудь большим облаком, точно  за серым шелковым
занавесом  алькова, из-за  которого виднелсЯ  в  глубине растущих теней лишь
красный Язычок ночника. Ђ то закат был, напротив, страстным:
     будто запрокинутаЯ белизна  чьей-то  плоти  мало-помалу кровенилась под
пламенным диском, ранившим, кусавшим эту  плоть.  Ђ затем все скатывалось за
горизонт,  и  в   последних  лучах   света  нагромождалсЯ   хаос  скрюченных
конечностей.
     Ќо не  только  растениЯ  подчинЯлись  Ђльбине  и  ‘ержу.  Њолодые  люди
царственно шествовали и среди животных, а те оказывали им знаки  подданства.
‚  цветнике длЯ  услады их  глаз  вспархивали  бабочки,  овевали  их  своими
трепещущими крылышками и следовали за ними, будто дрожание  солнечных лучей,
будто летучие цветы, отрЯсающие аромат. ‚ плодовом саду на вершинах деревьев
они  встречались с  лакомками-птичками:  воробьи,  зЯблики, иволги,  снегири
указывали им на созревшие плоды, все исклеванные ими. ’ам стоЯл гам, словно

     в  школе  во  времЯ  перемены. Ќахальные стаи грабителей таскали  вишни
прЯмо у них  из-под носу, когда они  завтракали, сидЯ верхом  на ветках. …ще
больше  забавлЯлась  Ђльбина  в  лугах;  она  ловила  там маленьких  зеленых
лЯгушек,  которые  сидели на  корточках в тростниках,  глЯдЯ  вокруг  своими
золотыми  выпученными глазами. ‚  это времЯ ‘ерж с  помощью  сухой соломинки
выгонЯл из норок  сверчков и  щекотал стрекозам  брюшко, словно приглашаЯ их
петь, или же собирал синих, розовых, желтых насекомых и насаживал их себе на
рукава,  как  сапфировые,  рубиновые и  топазовые  запонки.  Ђ  где-то рЯдом
медленно текла  таинственнаЯ жизнь рек. ђыбы с темными спинками  шнырЯли .на
поверхности  воды, а в глубине  по легкому  волнению  водорослей угадывались
угри. ЊелкаЯ рыбешка разбегалась во все стороны  при малейшем шуме, поднимаЯ
со дна черный песок.  ‚одЯные паучки на  высоких  ножках рЯбили безжизненную
водную гладь, и она расходилась широкими серебристыми кругами. ‚се это немое
кишение притЯгивало  Ђльбину  и  ‘ержа  к  берегам.  Љак  часто хотелось  им
разутьсЯ и погрузить  ноги в самую середину потока, чтобы ощутить скользЯщую
жизнь всех этих бесконечных миллионов существ! Ђ в другие дни, в  дни нежной
истомы, они  отправлЯлись  под  звонкую  тень  лесных дерев слушать серенады
своих музыкантов -- кристальные  флейты  соловьев,  серебрЯные  рожки синиц,
отдаленный  аккомпанемент  кукушек.  ’ут   они  дивились  внезапным  взлетам
фазанов,  чьи   хвосты  прорезали  гущу  ветвей   солнечными  полосами,  или
останавливались и  с улыбкой пропускали в нескольких  шагах от  себЯ игривую
стаю диких  козочек  или пару  важных  оленей,  замедлЯвших свой бег,  чтобы
посмотреть  на людей. Ђ порою,  когда жгло солнце, они взбирались на скалы и
забавлЯлись  тучами кузнечиков, сгонЯЯ их ногами  с поросших тимианом полей;
улетаЯ,  кузнечики трещали, как затухающий  костер. ’ут лежали, растЯнувшись
возле  порыжевших  от  солнца  кустарников, ужи; Ящерицы, расположившиесЯ на
раскаленных  добела камнЯх,  следили за  людьми  дружелюбным  оком.  ђозовые
фламинго, мочившие  лапы в воде источников,  не улетали при  их приближении,
успокаиваЯ  своей  доверчивой торжественностью  дремавших  посреди  водоемов
водЯных курочек.
     Ђльбина  и ‘ерж заметили, как бурлила вокруг  них всЯ эта  жизнь парка,
только в  тот  день,  когда они  почувствовали, что  сами  ожили, слившись в
поцелуе. ’еперь эта жизнь минутами оглушала их, говорила  с  ними  на Языке,
которого они  не  понимали, обращалась  к ним, с  бесконечной настойчивостью
упрашивала  о  чем-то.  ‚сЯ  эта  жизнь,  все  голоса,  все  животное тепло,
одурЯющие запахи, силуэты  растений -- все это до того волновало влюбленных,
что они даже раздражались друг на

     друга.  Ђ  между тем  в парке  они  встречали  только ласковый привет и
ничего  более.  ЉаждаЯ  травка, каждый зверек  становились их друзьЯми. ‚есь
Џараду  был как бы одной сплошною лаской. „о их прихода здесь больше ста лет
подрЯд свободным властелином царствовало только  солнце, дарившее свой блеск
каждой ветке. €  до сих пор сад  знал одно только солнце. Љаждое утро солнце
пробиралось в парк,  преодолеваЯ глухую  его стену своими косыми  лучами, 'в
полдень лило отвесный свет на истомленную землю, а вечером уходило на другой
конец,  ласкаЯ листву прощальным своим поцелуем. Џотому-то сад и не стыдилсЯ
теперь принимать Ђльбину и ‘ержа, что он так долго принимал солнце; он видел
в них добрых приЯтелей, которых незачем стеснЯтьсЯ. †ивотные, деревьЯ, воды,
камни  вели себЯ с восхитительной непосредственностью, громко разговаривали,
жили  нараспашку, ни из  чего  не  делаЯ  тайны,  и с невинным  бесстыдством
выставлЯли напоказ  первозданную свою красоту.  Џрирода  исподтишка смеЯлась
над  страхами  Ђльбины  и  ‘ержа;  она  старалась  быть  как  можно  нежнее,
расстилала им под ноги самые мЯгкие газоны,  сдвигала кусты длЯ того,  чтобы
оставлЯть длЯ них тропинки поуже.  € если до  сих пор она еще не бросила  их
друг другу в объЯтиЯ, то только потому,  что ей нравилось наблюдать, как они
тЯнутсЯ один  к другому, забавлЯтьсЯ их неловкими  поцелуЯми,  звучавшими  в
тени  дерев,  точно  тревожное  воркование  голубей. Ћни же проклинали  сад,
страдаЯ от великого вожделениЯ, окружавшего их со всех сторон. ‚ день, когда
Ђльбина так  много  плакала после прогулки по скалам,  она  крикнула прЯмо в
лицо Џараду, окружавшему ее такой опалЯющей жизнью:
     -- …сли ты наш друг, за что ты так мучишь нас?
        XIV
     Ќа следующий день ‘ерж заперсЯ у себЯ  в комнате. …го раздражали запахи
цветника. Ћн задернул коленкоровые занавеси,  чтобы  больше не видеть парка,
не давать ему врыватьсЯ  в дом. Ѓыть может,  когда  он  будет вдали  от этой
зелени,   самаЯ  тень  которой  раздражала   его  кожу,   к  нему   вернетсЯ
умиротворенное спокойствие  детства?  ’еперь,  в долгие часы своих  одиноких
бесед,  ни  Ђльбина?  ни  он не заговаривали ни о  ска