кого. ‹ицо  его,
если он того хотел,  бывало необыкновенно подвижно и могло выражать все, что
угодно; но в минуту  покоЯ он принимал совершенно  тупой вид. Љогда Я как-то
пошутил над этим, он мне ответил, что в жизни важно никогда не казатьсЯ тем,
что ты есть.
     "…му было мало казатьсЯ  скромным;  он хотел казатьсЯ дураком. Ћн любил
говорить, что людей губит  то, что  учению они предпочитают парад и не умеют
скрывать своих дарований; но это он говорил мне одному. Ћн  жил в стороне от
всех; и  даже от менЯ, единственного  человека  в пансионе,  которого он  не
презирал. Љогда  мне  удавалось его  разговорить,  он  становилсЯ необычайно
красноречив;  но по большей части  он бывал молчалив и,  казалось, вынашивал
какие-то мрачные замыслы, в которые мне  всегда хотелось проникнуть. Љогда Я
его спрашивал: "—то вы здесь делаете?" (никто из нас  не был с ним на ты) --
он отвечал:  "‘обираюсь с силами". Ћн утверждал,  что в жизни можно выйти из
самых трудных положений, если уметь сказать себе, когда надо: пустЯки! —то Я
себе и сказал, когда решил бежать.
     "Ћтправившись  в путь  с  восемнадцатью франками, Я добралсЯ до  Ѓадена
небольшими переходами,  питаЯсь чем попало,  ночуЯ где придетсЯ... џ  пришел
немного потрепанным; но, в общем, был доволен собой,  потому что в кармане у
менЯ  еще   оставалось  три  франка;  правда,  по  дороге  Я  нажил  франков
пЯть-шесть. џ  застал  там  мою мать и моего дЯдю де  †евра,  которого очень
позабавил мой побег  и  который решил  еще раз свезти менЯ в  Џариж;  по его
словам,   он  не  мог  перенести,  что  у  менЯ  осталось  о  Џариже  дурное
воспоминание. ‚о всЯком случае,  когда  Я туда вернулсЯ вместе с ним,  Џариж
предстал мне в несколько лучшем свете.
     "Њаркиз  де †евр  до  безумиЯ  любил тратить  деньги; это  была у  него
постоЯннаЯ, ненасытнаЯ потребность;  он как будто  был мне благодарен, что Я
ему помогаю ее  утолЯть и  своим аппетитом поддерживаю его аппетит. ‚ полную
противоположность ”еби, он привил мне вкус к одежде; мне кажетсЯ, Я довольно
недурно научилсЯ ее носить; с ним Я прошел хорошую школу: его изЯщество было
вполне естественное, это была как бы своего рода искренность. Њы с ним очень
сошлись, Њы проводили с ним  утра у бельевщиков, сапожников, портных; особое
внимание он обращал на обувь, говорЯ, что по ней можно так же безошибочно, и
притом  незаметно, узнать человека, как  по платью  и  по чертам лица...  Ћн
научил менЯ тратить деньги, не ведЯ им счета и не беспокоЯсь заранее  о том,
хватит  ли у менЯ, на  что удовлетворить свою прихоть, желание или голод. Ћн
провозглашал, как правило,  что голод надо всегда утолЯть последним, ибо ( Я
запомнил его  слова) желание и прихоть -- побуждениЯ мимолетные, а  голод не
уйдет, и  чем он дольше ждет, тем он повелительнее. Ќаконец,  он научил менЯ
не дорожить  наслаждением  потому только,  что  оно  обошлось  дорого, и  не
пренебрегать им, если оно случайно ничего не стоит.
     "‚ это самое времЯ умерла моЯ мать. ЊенЯ внезапно вызвали телеграммой в
Ѓухарест; Я уже не застал ее в живых; тут Я узнал, что после отъезда маркиза
она  наделала  много  долгов,  на  уплату  которых  только-только хватит  ее
имущества, так  что  мне не придетсЯ  получить  ни копейки, ни пфеннига,  ни
грошена. ’отчас же после похорон Я вернулсЯ в  Џариж, где думал застать дЯдю
де †евра; но он неожиданно уехал в ђоссию, не оставив адреса.
     "џ не стану вам рассказывать всего того, что Я передумал. ђазумеетсЯ, у
менЯ было в котомке многое такое, при помощи чего всегда  можно  выпутатьсЯ;
но чем необходимее это  могло  оказатьсЯ, тем противнее  мне было бы к этому
прибегнуть.   Љ  счастью,  слонЯЯсь  как-то  ночью  по  улицам,  в  довольно
беспомощном  положении,  Я  встретил  Љаролу ‚енитекуа,  которую  вы видели,
ex-возлюбленную  Џротоса,  и она  менЯ приютила.  Ќесколько  дней  спустЯ  Я
получил  извещение,  что  каждое  первое число  мне  будет  выплачиватьсЯ  у
нотариуса, довольно  таинственным образом, небольшаЯ  пенсиЯ;  Я  терпеть не
могу что бы то ни было  выЯснЯть и стал брать деньги, ни о чем не спрашиваЯ.
‡атем Явились вы... ’еперь  вы знаете более или менее все, что Я имел в виду
вам сообщить.
     --  ќто  счастье,  --  торжественно  произнес  †юлиюс, --  это счастье,
‹афкадио,  что  теперь  у  вас  будет  немного  денег:  без  профессии,  без
образованиЯ, вынужденный жить чем придетсЯ... таким, как Я вас теперь узнал,
вы были готовы ко всему.
     --  Ќапротив, ни к чему не готов, -- возразил ‹афкадио, серьезно  глЯдЯ
на †юлиюса. -- ЌесмотрЯ на все то, что Я вам рассказал, Я вижу, вы менЯ  еще
плохо знаете. Ќичто менЯ так не стеснЯет, как  потребности;  Я  всегда искал
только того, что длЯ менЯ бесполезно.
     -- Ќапример, парадоксы. € вы находите, что это питательно?
     --  ќто  зависит от желудка. ‚ы называете парадоксами все то, чего сами
не  перевариваете...  џ так  с  голоду бы умер перед  этим  рагу из  логики,
которым вы кормите ваших героев.
     -- Џозвольте...
     -- ‚о всЯком случае, героЯ последней  вашей книги. Џравда, что в ней вы
изобразили вашего отца? †елание всегда и  всюду  представить его согласным с
вами  и с  самим собой, верным своему долгу, своим  принципам, то есть вашим
теориЯм... судите сами, что  могу Я, именно Я,  сказать об  этом!.. Њсье  де
Ѓаральуль,  примиритесь   с   тем,  что  есть  на  самом  деле:  Я   человек
непоследовательный. ‚ы сами видите, чего только  Я  ни наговорил! џ, который
не  далее, как вчера, считал себЯ самым  молчаливым, самым замкнутым,  самым
нелюдимым из людей.
     Ќо это хорошо, что  мы так быстро познакомились и что к этому можно уже
не возвращатьсЯ. ‡автра, сегоднЯ вечером, Я опЯть замкнусь в себЯ.
     ђоманист, которого эти речи выбивали из седла, попыталсЯ снова  поймать
стремена.
     --  Џрежде  всего  знайте,  что  непоследовательности не  существует  в
психологии, как и в  физике, -- начал  он. -- ‚аша личность еще не сложилась
и...
     …го  прервал  стук в дверь.  Ќо,  так как  никто не показывалсЯ, †юлиюс
вышел сам. ‚  открытую дверь  до ‹афкадио доносились  неЯсные  голоса. ‡атем
наступила  глубокаЯ тишина.  Џрождав десЯть  минут,  ‹афкадио собиралсЯ  уже
уходить, но тут к нему вошел ливрейный лакей
     --  ѓраф  просит  передать  господину секретарю, что он  его  больше не
задерживает. ѓраф сейчас получил тревожные вести о своем отце и  извинЯетсЯ,
что не может попрощатьсЯ.
     Џо  голосу, которым это было сказано, ‹афкадио догадалсЯ,  что получено
известие о смерти старого графа. Ћн поборол свое волнение.
     " „а, -- говорил он себе, возвращаЯсь в тупик Љлод-Ѓернар,  час настал.
It is time to launch the ship.* Ћткуда бы ни подул ветер, он будет попутным.
ђаз Я не могу быть возле старика, удалимсЯ от него, насколько можно".
     __________
     * Џора спускать корабль.
     __________
     ‚ходЯ в отель, он вручил швейцару коробочку, которую носил  при себе со
вчерашнего днЯ.
     -- ‚ы передадите этот пакет мадмуазель ‚енитекуа сегоднЯ вечером, когда
она вернетсЯ. € приготовьте, пожалуйста, счет.
     —ас спустЯ, уложив вещи, он послал  за извозчиком. Ћн уехал, не оставив
адреса. Ђдреса его нотариуса было достаточно.
        ЉЌ€ѓЂ ’ђ…’њџ
        ЂЊ…„…‰ ”‹…ђ€‘‘“Ђђ
        I
     ѓрафинЯ ѓи де ‘ен-Џри, младшаЯ сестра †юлиюса, спешно вызваннаЯ в Џариж
в  виду  кончины  графа  †юста-Ђженора, едва успела вернутьсЯ в  приветливый
замок Џзак, в четырех  километрах от  Џо, где после смерти мужа, особенно же
после женитьбы своих детей, она жила почти безвыездно,  -- как к ней  ЯвилсЯ
странный посетитель.
     Ћна возвращалась  со своей  обычной утренней прогулки в легком догкаре,
которым  сама привила;  ей сказали, что  в  гостиной ее  уже около часа ждет
какой-то капуцин. Ќезнакомец ссылалсЯ на кардинала Ђндре, что удостоверЯлось
поданной графине, в  запечатанном  конверте,  карточкой; на ней,  ниже имени
кардинала, его тонкой, почти женской рукой было приписано:
     "ђекомендует совершенно  особому  вниманию графини  де  ‘ен-Џри  аббата
†.--Џ. ‘алюса, вирмонтальского каноника".
     € только; и этого было достаточно; графинЯ  всегда бывала рада духовным
лицам;  к тому же,  кардинал Ђндре имел над графининой  душой неограниченную
власть. Ћна бросилась в гостиную,  просЯ  гостЯ  извинить ее за  то, что она
заставила его ждать.
     ‚ирмонтальский  каноник  был  красивый  мужчина; его  благородное  лицо
дышало мужественной энергией, с  которой плохо мирилась  (если так позволено
выразитьсЯ) осторожнаЯ сдержанность  его движений и голоса, подобно тому как
странными казались его почти седые волосы при юном и свежем цвете лица.
     ЌесмотрЯ на  приветливость хозЯйки, разговор не клеилсЯ и не выходил из
общих фраз о понесенной графиней утрате, о здоровьи кардинала Ђндре, о новой
неудаче †юлиюса на академических  выборах. Њежду тем голос аббата становилсЯ
все  более  медленным и глухим, а лицо  его все более скорбным. Ќаконец,  он
встал, но вместо того, чтобы откланЯтьсЯ:
     -- Њне бы хотелось,  графинЯ, от имени кардинала, поговорить с  вами по
важному  делу.  Ќо эта  комната  такаЯ гулкаЯ; менЯ пугает  число дверей;  Я
боюсь, что нас могут услышать.
     ѓрафинЯ  обожала  всЯкие  секреты  и  сложности;  она увела  каноника в
маленький будуар, сообщавшийсЯ только с гостиной, заперла дверь:
     --  ‡десь мы  в  безопасности,  --  сказала  она.  --  Њожете  говорить
свободно.
     Ќо  вместо того,  чтобы заговорить, аббат, усевшись  против  графини на
пуф, вынул из кармана большой платок и судорожно в него разрыдалсЯ. ѓрафинЯ,
смутЯсь,  поднесла руку к стоЯвшей возле  нее на  столике рабочей  корзинке,
достала оттуда пузырек  с  солЯми, хотела было предложить  его  гостю,  но в
конце концов принЯлась нюхать сама.
     --  €звините  менЯ,  --  сказал,  наконец,  аббат,  отнимаЯ  платок  от
раскрасневшегосЯ  лица.  -- џ  знаю, графинЯ, вы  хорошаЯ  католичка и легко
поймете и разделите мое волнение.
     ѓрафинЯ терпеть  не  могла  излиЯний;  она  оградила  свою сдержанность
лорнетом. Ђббат тотчас же оправилсЯ и, пододвинув пуф:
     -- „лЯ того, чтобы решитьсЯ  приехать  поговорить  с вами,графинЯ,  мне
потребовалось торжественное ручательство кардинала;  да, его ручательство  в
том, что ваша вера -- не из тех светских вер, простых личин равнодушиЯ...
     -- Ѓлиже к делу, господин аббат.
     -- €так, кардинал менЯ  уверил,  что  Я могу вполне  положитьсЯ на ваше
молчание; молчание духовника, если Я смею так выразитьсЯ...
     -- Ќо  простите, господин аббат; если речь идет о каком-нибудь секрете,
известном  кардиналу, о секрете такой  важности, то почему  же он не сообщил
мне об этом сам?
     “же по одной улыбке аббата графинЯ могла бы понЯть всю нелепость своего
вопроса.
     -- Џисьмо!  Ќо, сударынЯ, в наши дни все  кардинальские письма на почте
вскрывают.
     -- Ћн мог передать это письмо через вас.
     -- „а,  сударынЯ; но кто знает, что может статьсЯ с листком бумаги?  ‡а
нами так следЯт! ‘кажу вам больше, кардинал предпочитает даже не знать того,
что Я собираюсь вам сказать, он хочет быть здесь совершенно не при чем...
     Ђх, сударынЯ, в  последнюю минуту  Я терЯю  мужество  и не  знаю, смогу
ли...
     -- ѓосподин аббат, вы менЯ не знаете, и  поэтому  Я не в  праве считать
себЯ оскорбленной  тем,  что вы  мне оказываете  так  мало довериЯ,  -- тихо
произнесла  графинЯ,  глЯдЯ  в сторону и ронЯЯ лорнет. --  џ свЯто  храню те
тайны, которые мне поверЯют. Ѓог свидетель, выдала ли Я когда-нибудь хотЯ бы
малейшую из них. Ќо Я никогда не напрашивалась на откровенность...
     Ћна сделала легкое движение,  как бы собираЯсь встать; аббат протЯнул к
ней руку.
     -- ‘ударынЯ, вы менЯ извините, если  соблаговолите принЯть во внимание,
что вы -- перваЯ женщина, перваЯ, говорю Я, которую сочли  достойной, -- те,
кто возложил на менЯ ужасную обЯзанность вас осведомить, -- достойной узнать
и хранить  эту  тайну. € мне страшно,  Я признаюсь, когда  Я  думаю  о  том,
насколько эта тайна тЯжка, насколько она обременительна длЯ женского ума.
     --  —асто очень  ошибаютсЯ,  недооцениваЯ  женский ум,  --  почти  сухо
отвечала  графинЯ  и,  слегка  приподнЯв руки, скрыла  свое любопытство  под
рассеЯнным, покорным и немного экстатическим выражением лица,  казавшимсЯ ей
наиболее подходЯщим длЯ того, чтобы выслушать важное признание церкви. Ђббат
снова пододвинул пуф.
     Ќо   тайна,   которую   аббат   ‘алюс   готовилсЯ   поведать   графине,
представлЯетсЯ  мне   еще  и  сейчас   настолько   удивительной,   настолько
необычайной,   что   Я   не  решаюсь  передать   ее  здесь   без   некоторых
предварительных замечаний.
     Ћдно  дело  роман, другое  дело --  историЯ. Ќекоторые  тонкие  критики
определЯли  роман как историю, котораЯ могла бы  быть,  а историю как роман,
который  имел  место  в действительности. ‚ самом деле, приходитсЯ признать,
что искусство  романиста  нередко  заставлЯет  нас  верить, тогда как  иному
событию  мы  верить  отказываемсЯ.  “вы,  бывают скептические  умы,  которые
отрицают все то, что хоть сколько-нибудь необычно. џ пишу не длЯ них.
     Њог ли  быть наместник божий на  земле удален со свЯтейшего престола и,
стараниЯми  Љвиринала,  как  бы украден  у всего христианского мира,  -- это
очень  щекотливый  вопрос, поднимать который Я не решаюсь. Ќо <i>исторически</i>
несомненно, что в конце 1893 года такой  слух распространилсЯ; известно, что
это смутило  немало благочестивых душ. Ќекоторые  газеты робко заговорили об
этом; их заставили замолчать. ‚ ‘ен-Њало поЯвилась на эту тему  брошюра;* ее
изъЯли  из  обращениЯ.  „ело  в том, что  как  масонскаЯ  партиЯ  не  желала
допускать толков  о  столь  гнусном обмане, так  и  католическаЯ  партиЯ  не
решалась  ни  поддерживать,  ни прикрывать те  чрезвычайные денежные  сборы,
которые в свЯзи с этим немедленно начались. Џо-видимому, немало набожных душ
трЯхнуло мошной (собранные,  или же израсходованные, по  этому случаю  суммы
исчислЯютсЯ  без малого в полмиллиона), но оставалось сомнительным,  были ли
все  те, к кому поступали пожертвованиЯ, действительно верующие  люди  и  не
было  ли среди них также и  мошенников. ‚о всЯком  случае,  длЯ  того, чтобы
успешно производить эти сборы, требовались если не религиозные убеждениЯ, то
такаЯ смелость,  ловкость,  такт, красноречие, знание людей  и  обстановки и
такое  здоровье, какими  могли  похвалитьсЯ  лишь  немногие  молодцы,  вроде
Џротоса, школьного  товарища  ‹афкадио. џ честно предупреждаю читателЯ:  это
его мы видим во образе и под заимствованным именем вирмонтальского каноника.
     ___________
     *  Ћтчет  об  освобождении  его  свЯтейшества ‹ьва •II,  заточенного  в
темницы ‚атикана (‘ен-Њало, типографиЯ Ѓиллуа, улица д'Ћрм, 4), 1893.
     ___________
     ѓрафинЯ, решив не раскрывать рта и не менЯть ни позы, ни даже выражениЯ
лица  впредь  до  полного  исчерпаниЯ  тайны,  невозмутимо  внимала  мнимому
свЯщеннику, чьЯ уверенность  постепенно  возрастала.  Ћн  встал  и  принЯлсЯ
расхаживать  взад  и вперед.  „лЯ большей Ясности  он решил начать если не с
изложениЯ  всей истории дела (ведь коренной конфликт  между ‹ожей и –ерковью
существовал всегда), то во всЯком  случае с напоминаниЯ  о некоторых фактах,
уже  свидетельствовавших  об  открытой  вражде.  Џрежде всего  он  пригласил
графиню вспомнить два письма, обращенных папою в декабре 1892 года,  одно --
к итальЯнскому народу, другое  -- преимущественно к епископам, в которых тот
предостерегал католиков против деЯний франк-масонов;  затем, так как графине
памЯть изменЯла, он вынужден был еще более углубитьсЯ в прошлое, напомнить о
сооружении  памЯтника „жордано Ѓруно, по мысли и под руководством Љриспи, за
которым до тех пор  скрывалась ‹ожа. Ћн говорил о той злобе, которую  Љриспи
затаил против папы, когда тот отклонил его предложениЯ и отказалсЯ  вступить
с  ним  в  переговоры  (а  под  "вступить в  переговоры"  не  разумелось  ли
"подчинитьсЯ"!).  Ћн   изобразил  этот  трагический   день:  как  оба  стана
расположились друг против друга; как франк-масоны скинули,  наконец, личину,
и  в  то  времЯ как  дипломатические представители  при  свЯтейшем  престоле
съезжались  в ‚атикан, выражаЯ  этим и свое пренебрежение к Љриспи,  и  свое
уважение уЯзвленному первосвЯщеннику, как ‹ожа, с развернутыми знаменами, на
Љампо деи  ”иори,  где  высилось дерзостное изваЯние, приветствовала криками
прославленного богохульника.
     -- ‚ состоЯвшемсЯ вслед затем заседании консистории, 30 июнЯ 1889 года,
-- продолжал он (по-прежнему стоЯ, он теперь опиралсЯ обеими руками о столик
и наклонЯлсЯ к графине), ‹ев •III дал  исход своему бурному негодованию. …го
протест  был услышан по всей земле; и христианский мир дрогнул, услыхав, что
папа  грозит  покинуть  ђим!..  „а, покинуть  ђим!..  ‚се это  графинЯ,  вам
известно, вы это пережили и помните не хуже, чем Я.
     Ћн снова зашагал:
     -- Ќаконец, Љриспи  пал. Љазалось,  церковь  вздохнет свободно. € вот в
декабре 1892 года папа написал эти два письма, сударынЯ...
     Ћн  снова сел,  резким движением пододвинул кресло к  дивану  и, хватаЯ
графиню за руку:
     -- ЊесЯц спустЯ папа был в тюрьме.
     ’ак  как графинЯ упорствовала в своем молчании, каноник опустил ее руку
и продолжал уже более спокойным голосом:
     --  џ не буду старатьсЯ, сударынЯ, разжалобить вас страданиЯми  узника;
женское сердце  легко трогаетсЯ  зрелищем несчастий.  џ  обращаюсь к  вашему
разуму, графинЯ, и  приглашаю вас подумать о том,  в  какое смЯтение ввергло
нас, христиан, исчезновение нашего духовного главы.
     Ќа бледное чело графини легла легкаЯ складка.
     -- ‹ишитьсЯ  папы  --  ужасно,  сударынЯ. Ќо  это что: лже-папа --  еще
ужаснее.  €бо,  чтобы  скрыть  свое злодеЯние,  мало  того, чтобы  принудить
церковь  разоружитьсЯ  и  сдатьсЯ  добровольно,  ‹ожа водворила  на  папском
престоле,  вместо ‹ьва •III,  какого-то клеврета Љвиринала, какую-то  куклу,
похожую  на  их  свЯтую  жертву,  какого-то  самозванца, которому  из страха
повредить истинному папе, мы должны  притворно подчинЯтьсЯ, перед которым, о
позор! в дни юбилеЯ склонилсЯ весь христианский мир.
     Џри этих словах платок, который он крутил в руках, разорвалсЯ.
     -- Џервым  актом лже-папы Явилась эта пресловутаЯ энциклика,  энциклика
”ранции,  от которой  сердце  всЯкого  француза, достойного носить  это имЯ,
доныне  обливаетсЯ  кровью. „а,  да,  Я  знаю,  сударынЯ, что испытало  ваше
благородное сердце, сердце графини,  слыша, как свЯтаЯ церковь отрекаетсЯ от
свЯтого  дела монархии; как ‚атикан, говорю  Я, рукоплещет республике.  “вы,
сударынЯ, успокойтесь; ваше изумление было законно. “спокойтесь, графинЯ, но
подумайте о том, что должен был пережить свЯтой  отец, слыша из темницы, как
этот самозванный клеврет объЯвлЯет его республиканцем!
     €, откидываЯсь назад, с рыдающим смехом:
     -- Ђ как вы отнеслись, графинЯ де ‘ен-Џри, а  как  вы отнеслись к тому,
что  послужило завершением  этой жестокой энциклики, --  к аудиенции, данной
нашим свЯтым  отцом редактору "Џти  †урналь"?  „а,  графинЯ, редактору  "Џти
†урналь"! ‹ев  •III и "Џти †урналь"!  ‚ы же  чувствуете, что это невозможно.
‚аше благородное сердце само вам подсказало, что это ложь!
     -- Ќо, -- воскликнула графинЯ, не в силах больше  выдержать, -- ведь об
этом надо кричать всему миру!
     -- Ќет, сударынЯ!  об этом надо молчать!  -- грозно прогремел аббат. --
Ћб этом  прежде  всего надо  молчать;  об  этом  мы  должны  молчать,  чтобы
действовать. ‡атем, извинЯЯсь, со слезами в голосе:
     -- ‚ы видите, Я с вами говорю, как с мужчиной.
     -- ‚ы правы, господин аббат. ‚ы говорите -- действовать. ‘корее: что же
вы решили?
     --  Ћ,  Я  знал,  что  встречу  в  вас  это  благородное,  мужественное
нетерпение,  достойное  крови Ѓаральулей!  Ќо в данном случае  ничто так  не
опасно, увы, как излишнее рвение. …сли немногие избранные сейчас осведомлены
об этих  ужасных  злодеЯниЯх,  то мы должны, сударынЯ,  рассчитывать  на  их
ненарушимое  молчание,  на  их  полнейшее  и  безраздельное  подчинение  тем
указаниЯм, которые им будут преподаны в нужное времЯ. „ействовать без нас --
это  значит действовать против нас. €, не говорЯ уже о церковном  осуждении,
могущем  повлечь за  собой... за этим дело  не станет: отлучение, --  всЯкаЯ
личнаЯ  инициатива натолкнетсЯ  на  категорическое и формальное отрицание со
стороны  нашей  партии.  ‡десь, сударынЯ, крестовый поход; да,  но крестовый
поход тайный. Џростите, что Я к этому  возвращаюсь, но предупредить  вас  об
этом мне особо поручено кардиналом, который ничего не желает знать обо  всей
этой истории  и даже не поймет, если нам придетсЯ еще раз встретитьсЯ,  мы с
вами уславливаетсЯ, что  никогда не разговаривали друг  с другом. Ќаш свЯтой
отец вскоре и сам воздаст своим истинным слугам.
     ‘легка разочарованнаЯ, графинЯ заметила робко:
     -- Ќо в таком случае?
     --  „ело  делаетсЯ,  графинЯ;  дело  делаетсЯ,  на  бойтесь. €  Я  даже
уполномочен частично открыть вам наш план кампании.
     Ћн  устроилсЯ поудобнее в кресле, прЯмо  против графини; а та,  поднесЯ
руки к  лицу,  сидела, склонЯсь  вперед, опершись локтЯми  о  колени и зажав
подбородок ладонЯми.
     Ћн начал  рассказывать о  том, что  папа  заточен  не  в  ‚атикане,  а,
по-видимому:  в замке ‘вЯтого  Ђнгела,  который, как,  должно быть,  графине
известно, сообщаетсЯ в ‚атиканом подземным ходом; что было  бы, вероЯтно, не
так  уж  трудно освободить его  из этой тюрьмы, если  бы не почти  суеверный
страх,  который  все служители питают  к франк-масонам, хотЯ сердцем они и с
церковью. Ќа это-то ‹ожа и рассчитывает; пример заточенного папы держит души
в трепете.  Ќикто из служителей не соглашаетсЯ помочь,  пока  ему  не  будет
обеспечена  возможность  уехать  в  далекие  страны  и жить  там,  не  боЯсь
преследований.  Ѓлагочестивые  лица,  на  которых вполне  можно  положитьсЯ,
отпустили на этот предмет крупные  суммы. ЋстаетсЯ устранить еще только одно
препЯтствие,  но преодолеть его труднее, чем все другие, вместе  взЯтые. €бо
этим препЯтствием ЯвлЯетсЯ один принц, главный тюремщик ‹ьва •III.
     --  ‚ы  помните,  графинЯ,  какой   таинственностью  осталась  окружена
совместнаЯ смерть  эрцгерцога  ђудольфа,  наследного  принца  Ђстро-‚енгрии,
племЯнницы кнЯгини  ѓрациоли?  ѓоворили  --  самоубийство!  Џистолет  служил
только  длЯ  того,  чтобы ввести в заблуждение общественное мнение: на самом
деле оба они были отравлены. Ѓезумно влюбленный, увы, в Њарию ‚етчера, кузен
эрцгерцога,  ее  мужа,  тоже  эрцгерцог,   не  вынес  того,  что  она  стала
принадлежать  другому... Џосле  этого  ужасного преступлениЯ €оанн-‘альватор
‹отарингский,  сын Њарии-Ђнтуанетты, великой герцогини  ’осканской,  покинул
двор своего родственника, императора  ”ранца-€осифа.  ‡наЯ, что  в  ‚ене  он
разоблачен, он ЯвилсЯ с повинной к  папе,  умолЯл его и смЯгчил.  Ћн получил
прощение. Ќо под видом покаЯниЯ Њонако -- кардинал Њонако-‹а-‚алетт -- запер
его в замок свЯтого Ђнгела, где он томитсЯ вот уже три года.
     Љаноник изложил все это,  почти не  повышаЯ голоса, он помолчал, затем,
слегка топнув ногой:
     -- ќто его Њонако назначил главным тюремщиком ‹ьва •III.
     -- Љак? Љардинал! -- воскликнула графинЯ. -- ђазве кардинал может  быть
франк-масоном?
     -- “вы, -- задумчиво отвечал каноник, -- ‹ожа сильно въелась в церковь.
‚ы поймете,  что, если бы  церковь сама  могла  лучше защищатьсЯ, ничего  бы
этого не случилось. ‹оже удалось завладеть особой нашего свЯтого отца только
при участии некоторых весьма высокопоставленных сообщников.
     -- Ќо это же ужасно!
     --  —то Я вам могу сказать другого, графинЯ! €оанн-‘альватор думал, что
он в плену у церкви,  а  он был в плену у франк-масонов.  ’еперь он согласен
содействовать освобождению нашего свЯтого отца, только если ему помогут в то
же времЯ бежать самому; бежать он может только очень далеко, в такую страну,
откуда не может быть выдачи. Ћн требует двести тысЯч франков.
     Џри этих словах  ‚алентина де ‘ен-Џри, котораЯ начала уже отодвигатьсЯ,
опустив руки, вдруг закинула голову, издала слабый стон  и  лишилась чувств.
Љаноник бросилсЯ к ней:
     -- “спокойтесь, графинЯ, -- он похлопал ее по ладонЯм, -- —то вы! -- он
поднес ей к ноздрЯм пузырек с солЯми: -- из этих двухсот тысЯч франков у нас
уже  есть  сто  сорок,  -- и,  видЯ, что  графинЯ  приоткрыла один  глаз: --
ѓерцогинЯ де ‹ектур дала только пЯтьдесЯт; остаетсЯ внести шестьдесЯт.
     -- ‚ы их получите, -- едва слышно прошептала графинЯ.
     -- ѓрафинЯ, церковь в вас не сомневалась.
     Ћн встал, строго, почти торжественно; потом помолчал.
     --  ѓрафинЯ де  ‘ен-Џри,  --  на  ваше великодушное  слово  Я полагаюсь
вполне;  но  подумайте   о  том,  какими   неимоверными   трудностЯми  будет
сопровождена, затруднена, быть может преграждена передача этой суммы, говорю
Я, о вручении которой  мне вы сами должны будете забыть, получение которой Я
сам должен быть готов отрицать, в которой Я  даже не в праве буду выдать вам
расписку... Ћсторожности ради, Я  могу  получить ее от вас только из  рук  в
руки,  из  ваших рук  в  мои. ‡а нами  следЯт. Њое присутствие в замке может
подать повод к разговорам. ђазве мы можем быть уверены в прислуге? Џодумайте
о кандидатуре графа ЃаральулЯ! ‚озвращатьсЯ сюда мне нельзЯ.
     € так как, произносЯ  эти слова,  он  осталсЯ стоЯть  среди комнаты, не
двигаЯсь и не раскрываЯ рта, графинЯ понЯла:
     --  Ќо, господин аббат, вы же сами понимаете, что  у менЯ нет при  себе
такой огромной суммы. € Я даже...
     Ђббат выражал  нетерпение; поэтому  она не  решилась  добавить, что ей,
вероЯтно,  потребовалось  бы некоторое  времЯ,  чтобы ее  собрать  (ибо  она
надеЯлась, что ей не придетсЯ платить все самой). Ћна прошептала:
     -- Љак же быть?
     € так как брови каноника становились все грознее:
     -- Џравда, у менЯ здесь есть кое-какие драгоценности...
     --  Џолноте,  сударынЯ! „рагоценности,  это  --  воспоминаниЯ.  ‚ы себе
представлЯете менЯ в роли старьевщика?  € осторожно было бы, по-вашему, если
бы   Я  старалсЯ   выручить  за  них   возможно   больше?  џ   рисковал   бы
скомпрометировать и вас лично, и все наше дело.
     …го строгий  голос  мало-по-малу  становилсЯ  суровым  и  резким. ѓолос
графини слегка дрожал.
     -- Џодождите, господин каноник: Я посмотрю, что у менЯ найдетсЯ.
     Ќемного погодЯ, она вернулась. …е рука сжимала голубые ассигнации.
     -- Љ счастью, Я недавно  получила арендную плату.  џ  могу вам передать
теперь же шесть с половиною тысЯч франков.
     Љаноник пожал плечами:
     -- Ќа что они мне?
     -- €,  с  грустным пренебрежением, он  благородным  жестом отстранил от
себЯ графиню:
     -- Ќет,  сударынЯ,  нет!  ќтих денег  Я  не  возьму. џ возьму их только
вместе с остальными. –ельные  люди не размениваютсЯ. Љогда вы можете вручить
мне всю сумму?
     -- ‘колько вы мне даете времени?... Ќеделю?.. -- спросила графинЯ, имеЯ
в виду произвести сбор.
     -- Љак! Ќа вашу долю выпала  несравненнаЯ  честь  держать в своих руках
его  избавление,  и  вы  медлите!  Ѓерегитесь, сударынЯ,  берегитесь, как бы
создатель в день вашего избавлениЯ не заставил  также ждать  и томитьсЯ вашу
слабую душу у порога раЯ!
     Ћн становилсЯ грозен, ужасен; потом вдруг поднес к губам распЯтие своих
четок и погрузилсЯ в короткую молитву.
     --  Ќо  ведь Я же  должна написать  в  Џариж! -- в отчаЯнии  простонала
графинЯ.
     --  ’елеграфируйте!  Џусть ваш  банкир  переведет эти  шестьдесЯт тысЯч
франков  Џоземельному  кредиту  в Џариже, а тот  телеграфирует  Џоземельному
кредиту в Џо, чтобы вам немедленно выплатили деньки. ќто детскаЯ игра.
     -- “ менЯ в Џо лежат деньги, -- нерешительно заметила она.
     -- ‚ банке?
     -- Љак раз в Џоземельном кредите.
     ’от уже совсем возмутилсЯ.
     -- Ђх, сударынЯ, почему вам было не сказать мне этого  прЯмо?  ’ак  вот
каково ваше рвение! Ђ что, если бы Я теперь отверг вашу помощь?..
     ‡атем,  шагаЯ по  комнате,  заложив  руки  за спину и  как  бы  заранее
предубежденный против всего, что он может услышать:
     -- ‡десь больше, чем  нерадивость, -- и он тихонько причмокивал, как бы
выражаЯ этим отвращение, -- здесь почти двоедушие.
     -- ѓосподин аббат, умолЯю вас...
     Ђббат продолжал шагать, нахмурив лоб, неумолимый. Ќаконец:
     --  ‚ы  знакомы,  Я знаю,  с с аббатом  Ѓуденом, у которого  Я  как раз
сегоднЯ завтракаю, -- он вынул часы, -- и к которому уже опаздываю. ‚ыпишите
чек на его  имЯ: он получит длЯ менЯ эти шестьдесЯт тысЯч и сразу  же мне их
передаст.  Љогда  вы  его увидите,  скажите ему просто,  что  это  было  длЯ
"искупительной часовни";  это человек  деликатный, корректный, и он ни о чем
не будет спрашивать. Ќу-с, чего вы еще ждете?
     ѓрафинЯ,   простертаЯ   на  диване,  встала,   изнеможденно  подошла  к
письменному  столу, раскрыла  его,  достала продолговатую,  оливкового цвета
книжку и покрыла один из листков своим длинным почерком.
     -- Џростите,  если Я  был  немного резок с  вами, графинЯ, --  произнес
аббат смЯгченным голосом, берЯ протЯгиваемый  ему чек. -- Ќо здесь  замешаны
такие интересы!
     ‡атем, опускаЯ чек во внутренний карман:
     -- Ѓыло бы нечестиво вас благодарить, не правда ли; даже именем того, в
чьих руках Я лишь недостойное орудие.
     “  него вырвалось рыдание, которое  он  заглушил платком; но  сразу  же
овладев собой и упрЯмо топнув ногой, он быстро пробормотал какую-то фразу на
иностранном Языке.
     -- ‚ы итальЯнец? -- спросила графинЯ.
     -- €спанец! ЊоЯ искренность менЯ выдает.
     --  Ќо  не ваш акцент.  Џраво  же,  вы говорите  по-французски так, что
нельзЯ...
     --  ‚ы  слишком  любезны.  ѓрафинЯ, извините,  что Я  вас  покидаю  так
поспешно. ЃлагодарЯ нашей комбинации Я  могу сегоднЯ  же  вечером поспеть  в
Ќарбонну, где архиепископ ждет менЯ с большим нетерпением. Џрощайте!
     Ћн  взЯл графиню за  обе руки и пристально посмотрел ей в глаза, слегка
откинувшись назад:
     -- Џрощайте, графинЯ де ‘ен-Џри.
     ‡атем, приложив палец к губам:
     -- € помните, что одно ваше слово может все погубить.
     …два он вышел, графинЯ бросилась к звонку.
     -- Ђмели, велите Џьеру подать колЯску сразу после завтрака, чтобы ухать
в  город.  „а, постойте...  Џусть  †ермен  сЯдет  на велосипед  и немедленно
отвезет мадам ”лериссуар письмо, которое Я вам дам сейчас.
     €, склонЯсь над  письменным столиком,  который оставалсЯ раскрытым, она
написала:
     "ЊоЯ дорогаЯ!
     џ  сегоднЯ  к вам заеду.  †дите  менЯ около  двух. “  менЯ к  вам очень
серьезное дело. “стройте так, чтобы мы были одни".
     Ћна подписалась, запечатала конверт и вручила его Ђмели.
        II
     Њадам  Ђмеде  ”лериссуар,  рожденнаЯ  Џетра,  младшаЯ  сестра  ‚ероники
Ђрман-„юбуа и Њаргариты де Ѓаральуль, носила странное имЯ -- Ђрника. ”илибер
Џетра,   ботаник,  довольно  известный  во  времена  второй  империи  своими
супружескими несчастьЯми, еще в юности своей  обещал детЯм,  которые у  него
могут  родитьсЯ,  имена цветов.  €мЯ  ‚ероники, которым  он окрестил первого
ребенка, показалось кое-кому из его  друзей несколько  причудливым; но когда
при имени Њаргарита ему привелось слышать, будто он сдает, уступает обычаЯм,
впадает  в банальность, он  заупрЯмилсЯ и решил наградить  третий  свой плод
столь Явно ботаническим именем, что оно заткнет рты всем злословцам.
     ‚скоре   после  рождениЯ   Ђрники  ”илибер,  характер   которого  успел
испортитьсЯ,  рассталсЯ  с  женой, покинул столицу и  поселилсЯ  в  Џо.  …го
супруга проводила  зиму в Џариже,  но с  началом  Ясных  дней возвращалась в
’арб,  свой  родной город, куда  к ней приезжали, в старый семейный дом,  ее
старшие дочери.
     ‚ероника  и  Њаргарита  полгода  проводили  в ’арбе,  полгода в  Џо.  Ђ
маленькаЯ  Ђрника,  в  загоне у сестер и  у матери,  простоватаЯ,  правда, и
скорее трогательнаЯ, чем хорошенькаЯ, та зиму и лето жила с отцом.
     ‘амой большой  радостью  длЯ  девочки  было  ходить за  город  собирать
растениЯ; но нередко маньЯк-отец, в припадке угрюмости, приказывал ей сидеть
дома,  отправлЯлсЯ один на  огромную прогулку, возвращалсЯ, не чувствуЯ  под
собою ног, и сразу же  после ужина  заваливалсЯ спать, не подарив дочери  ни
улыбки, ни слова. Љогда на него находило поэтическое настроение, он играл на
флейте, повторЯЯ без конца одни и  те же  арии. Ћстальное времЯ он тщательно
выводил портреты цветов.
     ‘тараЯ служанка, прозваннаЯ ђезедой и занимавшаЯсЯ кухней и хозЯйством,
смотрела  за девочкой; она научила ее тому  немногому, что  знала сама.  Џри
таком порЯдке воспитаниЯ  Ђрника в десЯть  лет едва умела читать. Ќаконец, в
”илибере  заговорило  уважение к  человеку: Ђрнику отдали в  пансион к вдове
‘емен, преподававшей начатки  знаний дюжине  девочек и нескольким  маленьким
мальчикам.
     Ђрника Џетра, доверчиваЯ и беззащитнаЯ, никогда до того не подозревала,
что  ее  имЯ может  быть смешным.*  ‚ день поступлениЯ в пансион  она  вдруг
понЯла  его  комичность; поток насмешек согнул  ее, как тихую водоросль; она
покраснела, побледнела, расплакалась;  а мадам ‘емен, наказав весь  класс за
неприличное  поведение, добилась  лишь того, что  незлобивый по началу взрыв
весельЯ тотчас же окрасилсЯ недоброжелательством.
     __________
     * ”амилиЯ Peterat однозвучна, с  малоизЯщной глагольной  формой. (Џрим.
перев.)
     __________

     „олговЯзаЯ, вЯлаЯ,  анемичнаЯ, растерЯннаЯ, Ђрника стоЯла, свесив руки,
посреди маленького класса, и когда мадам ‘емен указала:
     -- Ќа  третьей скамье слева,  мадмуазель Џетра, -- класс разразилсЯ еще
пуще, невзираЯ ни на какие увещаниЯ.
     ЃеднаЯ Ђрника!  †изнь  казалась  ей теперь унылой  дорогой,  обсаженной
прибаутками и обидами. Љ счастью, мадам ‘емен принЯла к  сердцу ее невзгоды,
и вскоре девочка нашла приют под вдовьим крылом.
     Ђрника охотно оставалась в пансионе после уроков, потому что отца могло
и  не оказатьсЯ дома; у мадам  ‘емен была дочь, на  семь лет старше  Ђрники,
немного горбатаЯ, но приветливаЯ; в надежде  подцепить ей мужа,  мадам ‘емен
принимала вечером по воскресеньЯм и даже устаивала  два раза в год маленькие
воскресные  matinees, с декламацией  и танцами;  у  нее  бывали, из  чувства
признательности,  некоторые  прежние   ее  воспитанницы,   в   сопровождении
родителей, и,  от нечего делать, несколько юношей, без  средств  и будущего.
Ђрника  присутствовала на  всех этих собраниЯх; неЯркий  цветок, скромный до
безличиЯ, но которому все же не пришлось остатьсЯ незамеченным.
     Љогда, четырнадцати лет, Ђрника лишилась отца, мадам ‘емен взЯла сироту
к себе; ее сестры, которые были  значительно старше,  чем она,  навещали  ее
редко.  Ќо  именно  в  одну  из  этих  коротких  побывок  Њаргарита  впервые
встретилась с тем, кто два года спустЯ должен был стать ее мужем: с †юлиюсом
де  Ѓаральулем,  которому  в  ту  пору  было  двадцать восемь лет  и который
проводил лето  у своего деда, ђобера де ЃаральулЯ, поселившегосЯ, как мы уже
говорили, в  окрестностЯх Џо вскоре после присоединениЯ герцогства Џармского
к ”ранции.
     ЃлестЯщее замужество Њаргариты (впрочем, эти барышни Џетра  были не без
средств) делало длЯ ослепленных  взоров Ђрники ее сестру  еще более далекой;
она знала, что никогда  никакой граф, никакой  †юлиюс  не склонитсЯ над ней,
вдыхаЯ ее аромат. € еще она  завидовала сестре в том,  что та  отделалась от
этого противного имени Џетра. "Њаргарита" -- прелестное имЯ. Љак оно  хорошо
звучит рЯдом  с  "де  Ѓаральуль"!  “вы, с каким мужним  именем не  останетсЯ
смешным имЯ Ђрники!
     ‘торонЯсь  действительности, ее нераспустившаЯсЯ и больно  задетаЯ душа
тЯнулась  к  поэзии.  ‚  шестнадцать лет  она носила  падающие  локоны,  так
называемые  "repentirs",  окаймлЯвшие  ее  бледное  лицо, и ее  мечтательные
голубые глаза удивлЯлись рЯдом с черными волосами. …е незвонкий голос не был
сух;  она  читала стихи и  сама  упражнЯлась  в  стихотворстве.  Ћна считала
поэтическим все то, что уводило ее от жизни.
     Ќа  вечерах  у мадам  ‘емен  бывало двое молодых людей, которых  нежнаЯ
дружба  как  бы  объединЯла  с детства; один  сутулый, хоть и невысокий,  не
столько  тощий,  сколько  поджарый,  с  волосами  скорее выцветшими,  нежели
светлыми,  с  гордым  носом, с робким взглЯдом;  это  был Ђмедей ”лериссуар.
„ругой, полный и приземистый,  с жесткими, низко растущими черными волосами,
держал, в силу странной привычки, голову  вечно склоненной к  левому  плечу,
рот  открытым и  правую руку  протЯнутой вперед: Я описал ѓастона Ѓлафафаса.
Ћтец  ЂмедеЯ был  мраморных дел мастер,  изготовлЯл  надгробные памЯтники  и
торговал похоронными венками; ѓастон был сын видного аптекарЯ.
     (ќто может показатьсЯ странным, но имЯ Blafaphas очень распространено в
деревнЯх по отрогам  Џиринеев, хоть оно и  пишетсЯ по-разному. ’ак, в  одном
только местечке ‘та..., где ему пришлось присутствовать на экзамене, пишущий
эти  строки встретил  нотариуса  Blaphaphas, парикмахера  Blafafaz,  мЯсника
Blfphaface, которые, будучи  спрошены, отрицали какую бы то ни было общность
своего происхождениЯ, причем каждый из них относилсЯ с известным  презрением
к  именам  остальных   двух  и  к   их  неизЯщному  начертанию.  --  Ќо  эти
филологические замечаниЯ могут интересовать лишь довольно ограниченный  круг
читателей.)
     —ем  были  бы ”лериссуар  и  Ѓлафафас друг  без друга? ќто  трудно себе
представить.  ‚  лицее, на переменах, их  всегда  можно было видеть  вместе;
вечно изводимые,  они  утешали  друг  друга, внушали  друг  другу  терпение,
стойкость. €х  называли "Ѓлафафуарами". €х дружба  казалась  им единственным
ковчегом,  оазисом  в  безжалостной пустыне  жизни.  ‘тоило  одному  из  них
испытать какую-либо радость, как он немедленно стремилсЯ ею поделитьсЯ; или,
вернее, длЯ каждого из них только то было радостью, что он переживал  вместе
с другим.
     “чась посредственно, несмотрЯ на свое обезоруживающее усердие, и упорно
не  поддаваЯсь какой  бы то  ни было  культуре,  Ѓлафафуары  вечно  были  бы
последними  в  классе, если бы  не содействие  ќдокса  ‹евишона,  который за
небольшие  одолжениЯ  исправлЯл  их работы и  даже сам  писал  за них.  ќтот
‹евишон был  младший сын одного из крупнейших  в городе  ювелиров. („вадцать
лет  тому назад, вскоре после женитьбы на единственной дочери ювелира Љоэна,
--  когда  в  виду  цветущего  положениЯ  дел он покинул  нижний  квартал  и
обосновалсЯ  недалеко от  казино,  --  ювелир Ђльбер  ‹еви  счел желательным
соединить  и слить оба имени, Levy-Cohen  -- Levichon,  подобно тому, как он
соединЯл обе фирмы.)
     Ѓлафафас   был  вынослив,  но  ”лериссуар  --   сложениЯ   хрупкого.  ‘
приближением возмужалости облик  ѓастона затенилсЯ, и казалось, растительнаЯ
сила  все его тело покроет волосами; между тем как более чувствительнаЯ кожа
ЂмедеЯ  сопротивлЯлась,  воспалЯлась,  прыщевела, словно волос  прорастал  с
трудом. Ѓлафафас-отец посоветовал очищать кровь, и каждый понедельник ѓастон
приносил  с собой  в  портфеле  склЯнку противоцынготного  сиропа  и  тайком
передавал ее приЯтелю. Ћни прибегали также и к мазЯм.
     ‚ это самое времЯ Ђмедей схватил первую простуду, -- простуду, котораЯ,
несмотрЯ на  благодатный климат  Џо, продержалась всю зиму  и оставила после
себЯ неприЯтную  чувствительность бронхов. „лЯ  ѓастона это  Явилось поводом
длЯ  новых  забот;  он  пичкал  своего  друга  лакрицей,  грудными  Ягодами,
исландским  мохом и эвкалиптовыми  леденцами от кашлЯ, которые Ѓлафафас-отец
изготовлЯл сам  по рецепту одного старого кюре.  ‹егко подверженный катарам,
Ђмедей должен был постоЯнно носить на воздухе фулЯр.
     Ђмедей  ни  о чем ином не помышлЯл, как  о том,  чтобы пойти по  стопам
отца, ѓастон же, хоть  на вид и беспечный, не  был лишен  инициативы;  еще в
лицее он занималсЯ  разными мелкими изобретениЯми,  правда, скорее забавного
свойства: мухоловка, весы длЯ шариков, секретный замок длЯ парты, в которой,
впрочем, хранилось  не больше тайн, чем в  его сердце. ‘коль ни были невинны
его  первые технические  опыты,  они  все же привели  его к  более серьезным
изысканиЯм,  которыми он занЯлсЯ  впоследствии и первым результатом  которых
Явилось изобретение "гигиенической бездымной трубки длЯ слабогрудых и прочих
курильщиков", долгое времЯ украшавшей витрину аптеки.
     Ђмедей ”лериссуар  и ѓастон Ѓлафафас оба влюбились  в Ђрнику; так  было
предопределено.  €  что  удивительно,  так  это  то,  что эта  зарождающаЯсЯ
страсть, в  которой  они  тотчас же  признались друг  другу, не только их не
разлучила,  но  лишь теснее сблизила.  Љонечно, Ђрника,  на  первых порах не
подавала  ни тому, ни другому особых поводов к ревности. „а ни один из них и
не делал  ей признаниЯ;  и Ђрника ни за что бы не догадалась  об их чувстве,
несмотрЯ на то, что голос  их дрожал, когда на воскресных вечеринках у мадам
‘емен,  где они были привычные гости, она их  угощала  сиропом, вервеной или
ромашкой.  € оба,  на  пути  домой,  превозносили  ее скромность  и  грацию,
тревожились ее бледностью, смелели...
     Ћни решили, что  оба они сделают ей  признание в один и тот же вечер, а
затем  положатсЯ  на  ее  выбор. Ђрника,  впервые  встретившись  с  любовью,
возблагодарила  небо  в  изумлении  и  простоте своего сердца. Ћна попросила
обоих воздыхателей дать ей времЯ подумать.
     Џо  пра