        Ђндре †ид. ’есей
---------------------------------------------------------------
     OCR: anat_cd < @ > pisem.net
---------------------------------------------------------------


     <i>ќтот  новый труд  Я  посвЯщаю  Ђнне  ќргон,  что  вполне  естественно,
поскольку  именно  благодарЯ   ее  милому   гостеприимству,  ее   постоЯнной
предупредительности, ее заботам Я смог написать его.
     …ще Я выражаю свою признательность †аку ќргону и всем тем, кто во времЯ
моего длительного  изгнаниЯ  позволил  мне  понЯть  всю  ценность  дружбы, и
особенно -- †ану Ђмрушу, морально очень поддержавшему менЯ в работе, которую
без него, возможно,  у менЯ не хватило бы  духу осуществить, хотЯ Я замыслил
ее очень давно.
     Tesee
     1946</i>
     Џеревод ‚. €саковой
        I
     <i>џ</i>хотел рассказать о своей жизни сыну моему €пполиту, чтобы тем самым
просветить его; сына у менЯ больше нет, но Я все равно расскажу. …му Я  и не
осмелилсЯ  бы  описать,  как  сделаю  это  теперь, некоторые  свои  любовные
похождениЯ: он ЯвлЯл собой воплощенное  целомудрие  и  с  ним Я  не  решалсЯ
говорить о  своих сердечных делах. ‚прочем, они имели длЯ менЯ значение лишь
в первую половину моей жизни, хотЯ  дали мне возможность познать себЯ, равно
как  и встречи  с  различными  чудовищами, которых  Я  одолел.  €бо, учил  Я
€пполита,  "прежде всего  надо познать,  кто ты  есть, а затем уже  надлежит
осознать  и принЯть в  руки наследство. •очешь ты того или нет, ты, как и Я,
ЯвлЯешьсЯ царским сыном. € тут ничего  не поделаешь, это -- данность, и  она
обЯзывает". Ћднако €пполита все  это заботило мало, гораздо меньше, чем менЯ
в его возрасте, и, как и Я в свое времЯ, он довольствовалсЯ тем,  что просто
знал об этом. Ћ юные  годы, прожитые в невинности! ЉакаЯ беззаботнаЯ пора! џ
был ветром, волной. џ был растением, Я был птицей. џ не замыкалсЯ в  себе, и
любой контакт с внешним миром не столько указывал мне на ограниченность моих
сил, сколько разжигал во мне  сладострастие.  џ нежно гладил фрукты, молодую
кору  деревьев, гладкие камни на берегу, шерсть собак, лошадей -- прежде чем
начал ласкать женщин.  ‚се прекрасное,  что щедро  давали  мне  Џан, ‡евс  и
”етида, очень возбуждало менЯ.
     Ћднажды отец сказал мне, что так  дальше продолжатьсЯ не может. Џочему?
Џотому, черт возьми, что Я -- его сын и  должен показать, что достоин трона,
на котором  займу  его место.  Ђ мне было так хорошо сидеть просто на густой
траве  или на  освещенной арене... Ћднако упрекать своего  отца  Я не  могу.
ђазумеетсЯ, он правильно сделал, что восстановил против менЯ мой собственный
разум.  €менно этому Я и обЯзан всем, что стал годен  в дальшейшем, --  тем,
что перестал жить как придетсЯ, каким бы приЯтным это состоЯние вольности ни
казалось. Ћтец научил менЯ, что ничего  большого, стоЯщего, прочного  нельзЯ
добитьсЯ без усилий.
     Џервое такое  усилие Я сделал по его настоЯнию. Ќадобно было приподнЯть
скалы, чтобы найти под одной из них  оружие, спрЯтанное, как он  мне сказал,
Џосейдоном.  Ћн  радостно  смеЯлсЯ, видЯ,  как  от  этих  упражнений у  менЯ
довольно   скоро  прибавилось   силы.  ’ренировка  мускулов   сопровождалась
тренировкой воли. € вот когда в этих тщетных  поисках Я  сдвинул с места все
тЯжеленные скалы в округе и уже приступил  было к глыбам в основании дворца,
он остановил менЯ.
     "Ћружие,  --  сказал он мне, -- значит меньше, чем  рука,  котораЯ  его
держит;  рука значит меньше,  чем разумнаЯ волЯ, котораЯ ее  направлЯет. ‚от
оно, это оружие. Џрежде чем отдать его тебе, Я хотел, чтобы ты его заслужил.
Ћтныне  Я  вижу,  что  у  тебЯ  достаточно честолюбиЯ и стремлениЯ  к славе,
которое  позволит тебе употребить его лишь  длЯ благородного дела и во благо
человечества. ‚ремЯ детства прошло. Ѓудь мужчиной. ‘умей показать людЯм, чем
может быть  и  чем ставит себе целью  стать  один из них. ’ебЯ ждут  большие
дела. „ерзай".
        II
     Ћн --  отец мой  ќгей  -- был  одним из лучших,  одним из достойнейших.
Џодозреваю, что на самом деле Я  -- мнимый  его сын. Њне говорили об этом  и
еще о  том, что менЯ породил могущественный Џосейдон.  ‚ таком  случае  свое
непостоЯнство Я унаследовал от этого  божества. —то касаетсЯ женщин, Я ни на
одной не мог остановитьсЯ  надолго. €ногда ќгей отчасти мешал  мне. Ћднако Я
признателен ему  за опеку и за то, что он ввел в  Ђттике  культ  Ђфродиты. џ
скорблю, что ЯвилсЯ причиной его смерти из-за своей роковой забывчивости: не
заменил на  корабле черные паруса белыми, когда возвращалсЯ с Љрита, как это
было  условлено  в  случае, если Я  окажусь  победителем в моем  рискованном
предприЯтии. ‚едь всего не упомнишь. Ќо честно говорЯ, если мне покопатьсЯ в
себе поглубже (что Я  всегда делаю неохотно), то не могу поклЯстьсЯ, что это
действительно  была  одна только  забывчивость. ЏризнатьсЯ, ќгей  мешал мне,
особенно когда с  помощью  любовного зельЯ колдуньи Њедеи, считавшей его (да
он и сам так считал) староватым длЯ роли  мужа, он вознамерилсЯ --  досаднаЯ
идеЯ --  отхватить  себе вторую молодость, поставив тем  самым под  удар мою
карьеру. ‚едь каждому  -- свое времЯ.  Љак бы там ни было,  при виде  черных
парусов... в общем, по прибытии в Ђфины Я узнал, что он бросилсЯ в море.
     ‚от факты, и  Я считаю, что оказал общепризнанные  услуги: окончательно
освободил  землю от  множества  тиранов,  разбойников и  чудовищ;  расчистил
некоторые опасные пути, куда робкий духом и по сей день  ступает с оглЯдкой;
очистил небо, чтобы человек  не  так  низко склонЯл перед ним голову, меньше
страшилсЯ напастей.
     ЏриходитсЯ  признать,  что сельскаЯ местность представлЯла собой  тогда
весьма неутешительное  зрелище. Њежду  разбросанными  там  и  сЯм  поселками
лежали большие пространства необработанной земли, пересекаемые небезопасными
дорогами. Ѓыли здесь дремучие леса и глубокие ущельЯ. ‚ местах самых мрачных
скрывались разбойники, которые грабили и убивали путников или по меньше мере
требовали выкупа, и на них не было никакой управы. ђазбой, грабеж, нападениЯ
свирепых хищников,  происки тайных сил перемешивались между собой настолько,
что  трудно было  распознавать,  жертвой  чьей  жестокости  -- божества  или
человека -- ты  стал  и  к какой породе --  человеческой или божественной --
принадлежат такие чудовища, как ‘финкс или ѓоргона, над  которыми взЯли верх
ќдип и Ѓеллерофонт. ‚се,  что  оставалось необъЯснимым,  считалось идущим от
бога,  и   перед  богами  испытывалсЯ   такой  страх,   что  любой   героизм
воспринималсЯ  как  свЯтотатство.  Џервые  и  самые важные  победы,  которые
предстоЯло одержать человеку, были победы над богами.
     Ѓудь то  человек или бог, лишь  завладев  его оружием и  направив  оное
против  него,  как это  сделал  Я с дубиной ужасного  великана  из  ќпидавра
Џерифета, можно добитьсЯ истинной победы над ним.
     Ђ  молниЯ  ‡евса?  “верЯю  вас,  придет  времЯ,  когда  человек  сможет
завладеть  и  ею  -- как  это  сделал  с  огнем  Џрометей.  „а, это  и  есть
окончательные победы. Ђ вот что касаетсЯ  женщин, моей  силы и моей слабости
одновременно,  то  тут  всегда  приходилось все  начинать  сначала.  …два  Я
ускользал  от одной, как попадал в силки  какой-нибудь другой, и ни одной не
завоевал,  прежде чем не  был завоеван сам. Џрав  был Џирифой, когда говорил
(о, как Я отлично с ним ладил!),  что важно не позволить  ни  одной  сделать
себЯ  малодушным,  каким  стал  ѓеркулес  в объЯтиЯх Ћмфалы.  Ђ поскольку  Я
никогда не мог и не  хотел лишать себЯ женщин, он при каждом  моем  любовном
марафоне повторЯл  мне:  "„авай,  давай,  но  смотри не  попадись". ’а,  что
однажды под предлогом уберечь  менЯ захотела привЯзать к себе нитью, тонкой,
правда, ноне эластичной, она... однако еще не пришла пора говорить об этом.
     Ђнтиопа  была ближе  всех  к  тому,  чтобы  заполучить  менЯ. “  царицы
амазонок,  как и ее подданных, была только  одна грудь. Ќо это  нисколько не
портило ее.  “ нее, натренированной в беге и  борьбе, были сильные,  крепкие
мускулы -- такие же, как у наших атлетов. џ с ней боролсЯ. Ћна отбивалась от
моих  объЯтий,  как  барс.  ЃезоружнаЯ, она пускала  в  ход  ногти  и  зубы,
рассвирепев от того, что Я  хохотал (а Я тоже был  без  оружиЯ) и что она не
может  побороть  в  себе  любви  ко  мне.  “  менЯ  никогда  не было  никого
целомудреннее  ее.  € мне  потом  было  совершенно неважно, что  сына моего,
€пполита, она вскормила одной грудью. ‚от этого девственника, этого дикарЯ Я
и  решил сделать  своим  наследником.  Џозже  Я  расскажу  о  том, что стало
несчастьем  всей  моей жизни. ‚едь недостаточно просто быть  на свете, потом
исчезнуть,  надо оставить после себЯ завет, надо  сделать так, чтобы  ты  не
кончалсЯ на самом себе, --  это повторЯл  мне еще мой дед. Џитфей, ќгей были
куда умнее  менЯ, как был умнее  менЯ и Џирифой. Ќо никто не отказывал мне в
здравом смысле; все остальное  приходит потом,  вместе со стремлением делать
добрые дела,  которое  никогда  менЯ  не  покидало.  …ще во мне живет  некаЯ
отвага,  толкающаЯ  менЯ  на  дерзкие поступки.  Љроме  того, Я  честолюбив:
великие деЯниЯ  моего  родича ѓеркулеса,  о которых мне сообщали, будоражили
мое молодое воображение, и когда из ’роисены, где Я жил тогда, мне надо было
возвратитьсЯ к  своему  мнимому отцу в Ђфины, Я  ни за что не хотел  слушать
совета, сколь бы  мудрым он ни был, отправитьсЯ туда морем, поскольку  такой
путь безопаснее. џ это  знал, но  именно из-за опасности путь по суше, когда
надо было  сделать  огромный крюк,  привлекал  менЯ  больше -- представлЯлсЯ
случай доказать по дороге, чего Я стою. ђазбойники всех мастей опЯть  начали
разорЯть страну и тешитьсЯ вволю, с тех пор как ѓеркулес стал нежитьсЯ у ног
Ћмфалы.  Њне было шестнадцать. џ еще не познал трудностей. Џришел мой черед.
‘ердце сильными скачками рвалось вслед моей неописуемой радости.  Љакое  мне
дело  до  безопасности, восклицал  Я,  и до  проторенных  дорог!  џ презирал
бесславный  отдых, уют и леность. €  как раз на этой дороге, ведущей в Ђфины
через Џелопонесский  перешеек, Я впервые подвергсЯ испытаниЯм,  осознал силу
своей  руки  и  своего  сердца,   уничтожив  несколько  гнусных  отъЯвленных
разбойников:  ‘иниса, Џерифета,  Џрокруста,  ѓериона (нет,  этого  уничтожил
ѓеркулес, Я  хотел  сказать --  Љеркиона).  €  тут же Я  даже допустил  одну
оплошность, а именно в отношении ‘кирона, похоже весьма достойного человека,
доброжелательного и  очень внимательного к  прохожим; однако,  поскольку мне
сказали об этом слишком поздно, Я стал его убийцей, а посему все решили, что
это навернЯка был мерзавец.
     €менно по пути в Ђфины, в зарослЯх спаржи, улыбнулась мне и моЯ  перваЯ
любовнаЯ  победа.  Џеригона была высокой и гибкой. џ убил ее  отца, а взамен
сделал ей красивого сильного  ребенка --  Њеналиппу. џ  потерЯл их  обеих из
виду, прошел мимо них, беспокоЯсь,  как  бы где-нибудь не  задержатьсЯ. ‚едь
менЯ всегда мало занимало и удерживало то, чего Я уже достиг, сильно  влекло
только то,  что  еще предстоЯло  сделать, и мне  всегда  казалось, что самое
главное -- впереди.
     ‚от почему  Я не  буду долго останавливатьсЯ на  всех  этих разминочных
пустЯках, в которых в итоге Я если и  скомпрометировал себЯ, то совсем мало.
Ђ  вплотную  подойду  к  замечательному  приключению,  какого не  знал  даже
ѓеркулес. Ћ нем Я должен рассказать поподробнее.
        III
     Ћна очень  непростаЯ, эта историЯ. Џрежде всего следует  напомнить, что
Љрит был могущественным  островом. Џравил на  нем Њинос.  Ћн  считал  Ђттику
виновной в смерти своего сына ЂндрогеЯ  и в качестве мести  требовал  от нас
дани: семь юношей и семь  дев ежегодно приносились ему в жертву, чтобы,  как
говорили, утолить  голод Њинотавра  --  чудовища,  рожденного  женой  Њиноса
Џасифаей от союза с быком. †ертвы определЯлись жребием.
     €так, в тот год Я возвратилсЯ в ѓрецию. € хотЯ  жребий менЯ пощадил (он
всегда щадит царских  детей),  мне хотелось  испытать судьбу, несмотрЯ на то
что  этому  воспротивилсЯ  царь-отец... џ  не признавал  привилегий и хотел,
чтобы менЯ выделЯли среди прочих лишь по тому, чего стою сам. Џотому-то Я  и
вознамерилсЯ победить Њинотавра и разом избавить ѓрецию от этой унизительной
дани.  Љроме того,  мое любопытство возбуждал  и сам  Љрит, откуда  к нам  в
Ђттику  шел поток красивых, богатых,  удивительных вещей. €так, Я отправилсЯ
туда,  присоединившись к остальным тринадцати, среди  которых  был мой  друг
Џирифой.
     Њартовским утром высадились мы в Ђмнизосе, небольшом городке, служившем
портом длЯ близлежащего Љноссоса -- столицы острова, где правил  Њинос и где
он воздвиг себе пышный дворец. Њы  должны были прибыть  накануне вечером, но
нам помешала сильнаЯ бурЯ. Љогда мы сошли на берег, нас окружили вооруженные
охранники, они отобрали мечи у менЯ и у ЏирифоЯ и, убедившись, что у нас при
себе  нет никакого  другого оружиЯ, повели  представить царю,  прибывшему со
своей свитой  из Љноссоса  нам навстречу. ‚озникло большое скопление народа,
простолюдины топились вокруг, желаЯ получше нас разглЯдеть. ‚се мужчины были
с  обнаженным  торсом.  ‹ишь  на Њиносе,  восседавшем  под балдахином,  было
длинное платье, сделанное из цельного куска пурпурной ткани, величественными
складками спадавшее от плеч до самых пЯт. Ќа его широкой, как у ‡евса, груди
в  три  рЯда  висели  ожерельЯ.  Ѓольшинство критЯн носЯт  такие же,  только
простые,  тогда  как  ожерельЯ  Њиноса  сделаны были из драгоценных камней и
золотых  пластин с  чеканкой,  изображающей  лилии. Ћн сидел  на троне,  над
которым  скрестились  две  секиры,  и вытЯнутой вперед  правой рукой  держал
золотой  скипетр  высотой  с  него самого;  в  другой руке -- цветок о  трех
лепестках, похожий на лилии  из его ожерелий, кажетсЯ тоже из золота, только
очень большой.  Ќад его золотой короной развевалсЯ огромный султан из перьев
павлина, страуса и зимородка. Ћн долго  разглЯдывал нас,  затем поздравил  с
прибытием на остров -- с улыбкой, котораЯ вполне могла сойти  за  ироничную,
если  учесть, что  прибыли  мы в качестве приговоренных. ђЯдом  с ним стоЯли
царица  и две его дочери.  Њне сразу показалось, что старшаЯ выделила  менЯ.
Љогда охранники собирались уже увести нас, Я заметил, что она наклонилась  к
отцу,  и услыхал, как она, указав на менЯ  пальцем,  сказала ему по-гречески
(очень тихо, но  у менЯ тонкий  слух):  "Џрошу тебЯ, этого  не надо".  Њинос
снова улыбнулсЯ и распорЯдилсЯ, чтобы охранники увели только моих товарищей.
Љогда Я осталсЯ перед ним один, он приступил ко мне с расспросами.
     •отЯ Я дал себе слово действовать очень осторожно и постаралсЯ никак не
выдать своего  благородного происхождениЯ, а особенно своих дерзких  планов,
мне вдруг показалось, что лучше  играть в открытую -- с того самого момента,
когда Я привлек  внимание царской дочери, -- и что Я  еще больше  вызову  ее
сочувствие и благосклонность  царЯ, если открыто объЯвлю  им, что  Я -- внук
ЏитфеЯ. џ даже дал им понЯть, что, если верить молве, существующей в Ђттике,
менЯ породил великий Џосейдон. Ќа это Њинос важно заЯвил, что длЯ проЯснениЯ
дела намерен  подвергнуть  менЯ испытанию морской  волной.  ’ут Я достаточно
твердо  заЯвил, будто  совершенно  уверен, что  выйду  победителем из любого
испытаниЯ. ЊоЯ  уверенность в себе тронула и расположила ко  мне  придворных
дам и даже чуть ли не самого Њиноса.
     "’еперь, -- сказал Њинос,  --  ступайте следом за  товарищами. Ћни  уже
заждались вас за столом. Џосле трудной ночи вам,  как  говорЯт у  нас, нужно
взбодритьсЯ. Ћтдыхайте. Ќадеюсь, на  исходе днЯ вы будете  присутствовать на
играх, устраиваемых в честь  вашего прибытиЯ.  ‡атем, благородный  ’есей, мы
отвезем вас в Љноссос. ‚ы заночуете в одной из палат дворца и завтра примете
участие в нашей вечерней трапезе --  скромном ужине в семейном кругу, где вы
сразу  почувствуете себЯ  в своей тарелке  и где  дамы  будут рады послушать
рассказы  о  ваших  первых  подвигах.  Ђ  сейчас  они  пойдут  готовитьсЯ  к
празднеству.  Њы там  встретимсЯ с вами  -- вас  и ваших товарищей разместЯт
непосредственно  под  царской  ложей, учитываЯ  ваш титул, бросающий отблеск
славы и на них, тем более что мне не хочетсЯ открыто выделЯть вас".
     Џразднество  состоЯлось  в огромном амфитеатре, обращенном к морю.  Ћно
привлекло большое  количество людей, как мужчин, так и женщин, прибывших  из
Љноссоса,  ‹иттоса и даже  из  ѓортыни,  находЯщейсЯ,  как  мне  сказали,  в
двухстах стадиЯх* отсюда, наконец, из прочих городов  и селений,  а также из
сельской местности, видимо густонаселенной. ЊенЯ поражало абсолютно все, и Я
не  могу передать,  насколько  критЯне показались мне странными. Ќе всем  им
удалось найти себе место на ступенЯх амфитеатра, и они толпились и толкались
в проходах и на лестничных маршах. †енщины, которых было так же много, как и
мужчин, в большинстве  своем  обнажены  до поЯса, поскольку здесь  редко кто
носит  корсаж, да и тот, согласно здешнему  обычаю,  довольно бесстыдному на
мой  взглЯд, имеет огромный вырез, оставлЯЯ грудь совершенно  открытой.  Љак
те, так и другие до  смешного затЯнуты в талии низкими лифами и поЯсами, что
делает  их очень похожими на песочные часы. Њужчины, все как один загорелые,
носЯт  на  пальцах, запЯстьЯх  и  шее  почти  столько же колец, браслетов  и
ожерелий,  что и  женщины, которые  все белокожи; за  исключением  царЯ, его
брата  ђадаманта  и  его  друга  „едала  все  мужчины   безбороды.  ‘идЯ  на
выступавшем  высоко над  ареной  возвышении,  под  которым  нас  разместили,
придворные дамы ЯвлЯли  собой великолепное зрелище из-за  роскошных одежд  и
украшений.  Ќа  каждой была юбка с  воланами, которые смешно  топорщились на
бедрах, спадаЯ пышными вышитыми оборками к ногам, обутым в белую кожу. ‘реди
них  в центре  возвышениЯ особым  великолепием выделЯлась царица. …е  руки и
весь перед  до поЯса были  обнажены. Ќа  пышных  грудЯх красовались жемчуга,
финифть,  драгоценные  камни. ‹ицо  обрамлЯли длинные  черные локоны, кольца
волос украшали лоб. “ нее были сладострастные губы, вздернутый  нос, большие
бесцветные глаза и, что называетсЯ,  коровий взглЯд. ѓолову ее венчало нечто
вроде золотой диадемы, сидЯщей не прЯмо на волосах, а на забавной шапочке из
темной  ткани,  котораЯ,  выдаваЯсь  вперед  из-под  диадемы,  заканчивалась
высоким острием, торчащим надо лбом, как рог. Љорсаж, открывавший всю грудь,
поднималсЯ сзади, закрываЯ спину и завершаЯсь широким веерообразным воротом.
ћбка  ее,  аккуратно   разложеннаЯ  кругом,   позволЯла   любоватьсЯ   тремЯ
расположенными одна  под  другой каймами,  где  на кремовом фоне были вышиты
пурпурные  ирисы, затем  шафраны,  а  в самом низу  --  фиалки  с  листьЯми.
Џоскольку Я сидел ниже, то, когда оборачивалсЯ,  прЯмо-таки натыкалсЯ на них
носом, всЯкий  раз приходЯ в  восхищение и от подбора  цветов,  и от красоты
рисунка, и от тонкости и совершенства работы.
     ‘таршаЯ  дочь,  Ђриадна,  сидевшаЯ  справа  от  матери  и  руководившаЯ
корридой,  была  одета не так нарЯдно, как  царица, и в другие  цвета. Ќа ее
юбке,  как и на юбке  ее сестры, было  только две расшитые каймы: на верхней
изображались собаки и лани, на нижней -- собаки и куропатки. “ гораздо более
юной ”едры, сидевшей  слева от Џасифаи, рисунок верхней  вышивки представлЯл
собой  бегущих за обручем детей, на нижней --  детей  помельче,  играющих на
корточках в  шары. ”едра веселилась как  ребенок.  —то  до менЯ,  то  Я едва
следил  за  представлением, отвлекаемый  новизной  всего  увиденного; тем не
менее Я не мог не восхититьсЯ  гибкостью, проворством и ловкостью акробатов,
рисковавших на арене, после того как место им уступили хористы, танцовщицы и
борцы. Џеред предстоЯщей  встречей с Њинотавром Я многому научилсЯ, наблюдаЯ
за их обманными движениЯми и приемами, рассчитанными на то, чтобы измотать и
сбить с толку быка.
        IV
     Џосле того как  Ђриадна вручила  последний приз последнему  победителю,
Њинос объЯвил о конце представлениЯ и, окруженный придворными, велел подойти
мне к нему отдельно.
     "Ђ теперь, благородный ’есей, -- сказал он мне, -- Я хочу отвести вас в
одно место на берегу морЯ, чтобы подвергнуть испытанию, которое покажет нам,
действительно ли вы сын бога Џосейдона, как вы перед тем утверждали".
     € повел менЯ на скалистый утес, о подножие которого с шумом разбивались
волны.
     "‘ейчас, -- сказал царь, -- Я брошу в воду свою  корону, чем уже докажу
свою веру в то, что вы достанете мне ее со днЯ морЯ".
     –арица и обе ее  дочери, пожелавшие наблюдать за испытанием, стоЯли тут
же,  и Я, осмелев от их присутствиЯ, тотчас возразил: "—то Я, собака,  чтобы
приносить хозЯину брошенный предмет,  пусть  даже корону?  „айте мне нырнуть
безо  всЯкой  приманки. Ћказавшись в море, Я сам  добуду что-нибудь, что все
удостоверит и докажет".
     ‘вою смелость  Я простер еще дальше. ЏоднЯлсЯ довольно сильный бриз,  и
случилось так, что  с  плеч Ђриадны  сдуло длинный  шарф. Џорывом  ветра его
направило  ко  мне.  џ схватил его, галантно улыбнувшись при этом, как будто
мне его преподнесла она сама или какое-нибудь божество. Ѓыстро освободившись
от одежды, котораЯ  сковала бы мои  движениЯ, Я опоЯсал этим  шарфом  бедра,
просунув его концы между ног и завЯзав узлом. џ сделал вид, что поступаю так
из стыдливости, чтобы ни в коем случае не обнажить перед дамами свое мужское
достоинство, но, сделав это,  Я  умудрилсЯ  скрыть кожаный поЯс, на  котором
висел кошель, оставив его  на  себе.  в нем Я держал не монеты,  а несколько
драгоценных камней,  привезенных из ѓреции, ибо  знал, что  эти  камни везде
имеют цену. €так, набрав в грудь воздуха, Я нырнул.
     Ѓудучи  хорошо  натренированным,  Я  нырнул очень глубоко и поЯвилсЯ на
поверхности  лишь после того,  как  достал  из  кошелЯ агатовый оникс  и два
хризолита. ‚ыбравшись на берег, со всей подобающей учтивостью Я вручил оникс
царице и  по хризолиту каждой из дочерей,  сделав вид,  что добыл  их на дне
морЯ  (ведь совершенно невозможно допустить, чтобы камни, столь редкие у нас
на  суше, запросто лежали в глубине вод и что у менЯ было времЯ их выбрать),
притворившись, будто  мне дал их  сам Џосейдон, чтобы  Я смог преподнести их
дамам,  а это больше, чем сам прыжок  в воду,  доказывало  мое  божественное
происхождение и то, что бог мне покровительствует.
     Џосле всего этого Њинос возвратил мне меч.
     Ќемного погодЯ нас посадили в колесницы, чтобы отвезти в Љноссос.
        V
     џ  так устал, что уже  не мог удивлЯтьсЯ ни просторному двору замка, ни
монументальной лестнице с балюстрадой,  ни извилистым коридорам, по  которым
проворные слуги-факелоносцы  провели  менЯ на второй  этаж в  отведенную мне
опочивальню, Ярко освещенную множеством ламп, которые  они  тут же потушили,
оставив  гореть только одну. Љогда они  ушли, Я погрузилсЯ в глубокий сон на
мЯгком душистом ложе и проспал  до самого вечера этого второго днЯ, несмотрЯ
на  то  что мне удалось поспать  во  времЯ долгого  пути: ведь мы прибыли  в
Љноссос рано утром, проведЯ в дороге всю ночь.
     џ отнюдь не космополит. Џри дворе  Њиноса Я впервые почувствовал, что Я
эллин,  и ощутил себЯ в чужой  стране. ЊенЯ очень  удивлЯли непонЯтные вещи,
костюмы, обычаи,  манера вести  себЯ, мебель (у моего  отца  была  небогатаЯ
обстановка), приборы и навык обращениЯ с ними. ‘реди всеобщей утонченности Я
производил  впечатление  дикарЯ,  и моЯ  неловкость  еще  более усиливалась,
оттого что вызывала улыбки.  џ привык поедать  снедь просто, отправлЯЯ ее  в
рот  руками, а обращатьсЯ с этими легкими виками из  металла и отшлифованной
кости, с этими ножами, которыми они пользуютсЯ,  чтобы резать мЯсо, было длЯ
менЯ труднее, чем с самым тЯжелым боевым оружием. џ ловил на себе удивленные
взглЯды и, вынужденный  поддерживать беседу,  становилсЯ все более  и  более
неуклюжим. Ѓоже!  Љак  неуютно  Я  чувствовал себЯ! џ  всегда  чего-то стоил
только один, и вот  Я  впервые  оказалсЯ в  обществе. € здесь речь шла  не о
борьбе и победе  в ней с помощью силы, но о  том, чтобы нравитьсЯ другим,  а
мне страшно не хватало опыта.
     ‡а ужином Я  сидел между  обеими  царскими дочерьми.  ‘кромнаЯ семейнаЯ
трапеза, безо всЯких церемоний, сказали мне. € действительно, кроме Њиноса и
царицы, брата царЯ  ђадаманта, Ђриадны, ”едры и  их юного брата ѓлавка никто
больше приглашен не  был, если  не  считать  грека --  наставника маленького
наследника, выходца из Љоринфа, которого мне даже не представили.
     ЊенЯ попросили  рассказать о своем Языке (который  все придворные очень
хорошо  понимали и на  котором  довольно  бегло  говорили,  хотЯ  и с легким
акцентом)  о своих, как они называли, подвигах,  и мне радостно было видеть,
как юные ”едра и ѓлавк покатываютсЯ со смеху, слушаЯ, как Џрокруст обходилсЯ
с прохожими  и  как Я  заставил его  в свою очередь  испытать то  же  самое,
отрубив ему все, что не помещалось в его ложе. ‚се кругом  тактично избегали
любого намека на обстоЯтельства, приведшие менЯ на Љрит, подчеркнуто видЯ во
мне лишь путешественника.
     ‚  продолжение всей  трапезы  Ђриадна  прижималась  ко  мне  под столом
коленом, но  в моей груди уже пылал огонь, зажженный ”едрой. –арица ЏасифаЯ,
сидевшаЯ  напротив,   тем  временем  прЯмо-таки  пожирала  менЯ  глазами,  а
восседавший  рЯдом с нею Њинос рассеЯнно улыбалсЯ. ’олько ђадамант с длинной
светлой  бородой казалсЯ  несколько  хмурым.  Ћба  они  покинули  залу после
четвертой  перемены  блюд, чтобы,  как  они сказали, пойти  посовещатьсЯ.  џ
только потом понЯл, что они имели в виду.
     …ще  не вполне оправившись от морской болезни, Я много  ел, еще  больше
пил различных вин  и ликеров, подносимых мне в изобилии, так что  вскоре уже
не понимал, где нахожусь,  ибо привык  пить лишь  воду и разбавленное  вино.
Џочти  совсем  потерЯв голову, Я, пока  еще мог встать,  попросил позволениЯ
выйти из-за  стола. –арица тотчас повела менЯ в небольшую туалетную комнату,
примыкавшую к  ее  личным  апартаментам.  Џосле  того  как менЯ основательно
вырвало, Я подсел к ней на диван в ее спальне, и тут она начала обрабатывать
менЯ.
     "Њой юный друг... вы позволите мне так называть вас? -- сказала она. --
‚оспользуемсЯ же скорее тем,  что мы здесь одни. џ совсем  не такаЯ, как  вы
думаете,  и  отнюдь  не питаю  неприЯзни  к  вашей  особе, к тому  же  столь
очаровательной.  -- €,  продолжаЯ утверждать,  что взывает лишь к моей душе,
или Я уж не знаю к чему-то там во мне, она то и дело прикасалась  ладонЯми к
моему лбу, а затем, просунув руки  под мои  кожаные  одежды, стала ощупывать
мои  мышцы  на  груди,  как  будто  хотела   убедитьсЯ  в  реальности  моего
существованиЯ. -- џ знаю, что привело вас сюда, и хочу предотвратить ошибку.
‚аши намерениЯ убийственны. ‚ы собираетесь  сразитьсЯ с моим сыном. Ќе знаю,
что вам наговорили о нем, и  не хочу знать. Ћ! Ќе останьтесь глухи к мольбам
моего сердца! „аже если тот, кто зоветсЯ Њинотавром, в самом  деле чудовище,
каким вам его, конечно, расписали, это -- мой сын".
     Џри этих  словах  Я не  преминул  ей заметить, что  как раз  чудовища и
вызывают у менЯ особый интерес, но она, не слушаЯ менЯ, продолжала: "Џоймите
менЯ,  прошу вас:  Я  обладаю  мистическим  темпераментом.  “ менЯ возникает
любовь исключительно к божественному. Ќо все неудобство, видите  ли, в  том,
что никогда не знаешь, где  начинаетсЯ и  где  кончаетсЯ бог. џ очень  часто
навещала ‹еду, мою родственницу. „лЯ нее  бог  воплотилсЯ в  ‹ебеде. Љстати,
Њинос  вполне  понЯл  мое желание дать  ему наследника  -- „иоскура. Ќо  как
распознать,  что может  остатьсЯ от животного даже  в  семени богов? …сли бы
потом  мне пришлось сожалеть о своей ошибке  -- о, Я прекрасно понимаю, что,
говорЯ так, снимаю ореол величиЯ с этого событиЯ, -- но уверЯю вас, о ’есей,
что это было  божественно! €бо знайте, что мой бык был  необычным  животным.
…го прислал  Џосейдон. …го должны были отдать на заклание, однако он был так
красив,  что Њинос не решилсЯ  принести  его  в  жертву. € это позволило мне
потом изобразить охватившее менЯ желание как месть бога.  ‚ам, должно  быть,
известно, что мать моего мужа,  …вропа,  была похищена быком. ‚ его  обличье
скрывалсЯ ‡евс. Ћт их брака и родилсЯ Њинос. ќтим  объЯснЯетсЯ  то, что быки
всегда были в его семье в большом почете. € когда после рождениЯ Њинотавра Я
увидела, что царь нахмурил брови, мне достаточно было сказать ему: "Ђ как же
твоЯ мать?" …му пришлось смиритьсЯ с тем, что  Я ошиблась.  Ћн -- умница. Ћн
верит, что  ‡евс назначит его судьей вместе с братом ђадамантом. Ћн считает,
что надо сначала, чтобы судить как следует, все понЯть, и думает, что станет
хорошим судьей, лишь когда испытает все  сам лично или через кого-то в своей
семье. ќто большое удобство длЯ домочадцев.  …го дети, Я сама каждый на свой
лад способствует своими выходками успеху его  карьеры. € Њинотавр  тоже, сам
того не знаЯ. ‚от почему Я прошу вас, ’есей, Я просто умолЯю вас постаратьсЯ
не  делать ему  зла, а еще  лучше --  подружитьсЯ  с  ним,  чтобы  устранить
непонимание, разделЯющее Љрит и ѓрецию, к великому несчастью длЯ обеих наших
стран".
     ѓоворЯ это, она становилась все настойчивей, так что Я ощутил некоторое
волнение, да  еще винные пары ударили мне в голову, смешавшись  с сильнейшим
ароматом, источаемым ее выступающей из корсажа грудью.
     "ЋбратимсЯ  к божественному,  --  продолжала  она. --  Љ  этому  всегда
следует обращатьсЯ. ‚ы  сами, ’есей,  неужели вы не  чувствуете,  что  в вас
пребывает бог?.."
     —то  усугубило мои  терзаниЯ,  так  это то, что старшаЯ  дочь  Ђриадна,
красиваЯ необыкновенно, хотЯ волновавшаЯ менЯ меньше, чем младшаЯ, так  вот,
Ђриадна дала мне понЯть знаками и шепотом еще до того, как мне стало  плохо,
что, когда Я приду в себЯ, она будет ждать менЯ на террасе.
        VI
     Ќа  какой террасе?  €  какого  дворца?  Ћ,  висЯчие сады, пребывающие в
истоме ожиданиЯ неизвестности под  луной!  ‘тоЯ  март -- ласковым теплом уже
подкрадывалась весна. Њое недомогание прошло, как только Я снова оказалсЯ на
свежем воздухе. џ --  человек, не  созданный длЯ помещений,  мне  необходимо
дышать полной грудью. Ђриадна подбежала ко мне и без всЯких церемоний  пылко
прижалась своими  горЯчими  губами к моим,  да  так  страстно,  что  мы  оба
пошатнулись.
     "Џойдем, -- сказала она. --  Њне нет дела до того, что нас  увидЯт, но,
чтобы поговорить без помех, нам лучше будет спрЯтатьсЯ под терпентинами". --
€,  заставив спуститьсЯ  вниз по нескольким  лестницам,  она увлекла  менЯ в
самую гущу  сада, где большие эти деревьЯ закрывали луну, отнюдь не заслонЯЯ
ее бликов на поверхности морЯ. Ћна уже переоделась, сменив юбку на обручах и
пластинчатый корсаж  с  вырезом на нечто вроде балахона,  под которым хорошо
вырисовывалось ее Явно обнаженное тело.
     "‚оображаю, что  тебе наговорила  моЯ  мать, -- начала  она. -- Ћна  --
сумасшедшаЯ, причем буйнаЯ сумасшедшаЯ,  ты не должен придавать  значениЯ ее
словам. Џрежде всего вот что:  здесь ты подвергаешьсЯ  большой опасности. ’ы
ведь  собралсЯ  сражатьсЯ, Я знаю, с  моим почти что братом  Њинотавром. „лЯ
тебЯ важно то, что Я скажу, слушай менЯ внимательно. ’ы его победишь, в этом
Я  уверена: тебе достаточно  перед  ним  предстать, чтоб в  этом сомневатьсЯ
перестать  (ты  не находишь, что  получилась недурнаЯ рифма? €ли ты  к этому
равнодушен?).  Ћднако из  лабиринта, где живет чудовище, никто и никогда еще
не выбиралсЯ, и ты не сможешь, если твоЯ возлюбленнаЯ,  то есть Я, то есть Я
ей  сейчас  стану, не  придет  тебе  на  помощь.  ’ы  даже  не  можешь  себе
представить, как сложно устроен  этот лабиринт. ‡автра Я познакомлю  тебЯ  с
„едалом, он тебе подтвердит. ќто он его построил: но даже он  уже не может в
нем ориентироватьсЯ. Ћн расскажет тебе, как его сын €кар, которому случилось
там оказатьсЯ,  смог выбратьсЯ оттуда лишь по воздуху, с помощью крыльев. Ќо
Я  боюсь советовать  тебе то же самое: это слишком рискованно. —то тебе надо
сразу же  усвоить,  так это  то, что твой единственный  шанс --  никогда  не
покидать менЯ. Ћтныне только это и должно быть между тобою и мною  --  и  на
всю  жизнь.  ‹ишь благодарЯ мне, лишь  со  мною  и во мне ты сможешь обрести
самого себЯ. “ тебЯ  есть право выбора. Ќо если ты менЯ бросишь, берегись. Ђ
длЯ начала возьми менЯ". -- Џри  этих  словах,  отбросив передо  мной всЯкую
стыдливость, она кинулась ко мне на грудь и продержала менЯ в своих объЯтиЯх
до утра.
     ќти часы, надо признатьсЯ,  показались мне нескончаемыми.  џ никогда не
любил заточениЯ, хотЯ  бы и в лоне наслаждений, и,  едва новизна  поблекнет,
думаю  лишь о том, как бы ускользнуть. €  потом она все времЯ повторЯла: "’ы
мне  обещал". •отЯ  Я вовсе  ничего  не  обещал  и  больше  всего  стремлюсь
оставатьсЯ свободным. ‚ долгу Я могу быть лишь перед самим собой.
     •отЯ   моЯ  наблюдательность   притупилась   от  вина,   ее   напускнаЯ
сдержанность  показалась  мне  столь  быстро  преодоленной,  что Я  не  смог
поверить,  будто  был   у  нее  первым.  ќто  обстоЯтельство  позволило  мне
впоследствии   избавитьсЯ   от   Ђриадны.  Љроме   того,  ее  преувеличеннаЯ
сентиментальность быстро начала тЯготить менЯ. Ќевыносимы были ее уверениЯ в
вечной любви и нежные прозвища,  которыми  она  менЯ награждала. џ был то ее
единственным сокровищем, то ее канареечкой, то ее собачкой, то ее соколиком,
то ее золотком...  Ђ  менЯ  от уменьшительных слов  коробит. € еще она  была
слишком  помешана  на  литературе.  "‘ердечко  мое,  ирисы скоро увЯнут", --
говорила она мне,  тогда как  они только-только начали распускатьсЯ. џ знаю,
что  все когда-то проходит,  но менЯ  занимает  только  настоЯщее.  …ще  она
говорила: "џ не могу жить без  тебЯ". Ћтчего Я стал  мечтать лишь о том, как
бы мне прожить без нее.
     "—то  скажет обо всем  этом твой царь-отец?"  -- спросил Я ее. Ђ она  в
ответ:  "Њинос, душа моЯ, все стерпит. Ћн  придерживаетсЯ  мнениЯ, что всего
благоразумнее   допустить  то,  чему  нельзЯ   помешать.  …го  не  возмутило
приключение  моей  матери с  быком, он спокойно рассудил:  "Њне  ведь трудно
уследить за вами". Њама передала мне эти его слова после своего объЯснениЯ с
ним.  "—то сделано, то сделано, и этого  уже ничем не поправить", -- добавил
он. ‚  случае с нами он рассудит точно так  же. ‘амое большее -- он прогонит
тебЯ со двора, но какое это имеет значение! џ последую за  тобой, куда бы ты
ни отправилсЯ".
     "ќто мы еще посмотрим", -- подумал Я.
     Џосле того как мы немного подкрепились, Я  попросил ее  отвести  менЯ к
„едалу, с которым, как Я сказал ей,  мне  хотелось бы  поговорить с глазу на
глаз. Ћна оставила менЯ  одного, только когда Я поклЯлсЯ Џосейдоном сразу же
после этого разговора встретитьсЯ с нею во дворце.
        VII
     „едал, поднЯвшийсЯ мне навстречу,  принЯл менЯ в плохо освещенной зале,
где  Я застал  его  склоненным над покрытыми воском дощечками,  развернутыми
картами, среди большого количества непонЯтных мне инструментов. Ћн был очень
высокого роста, не  сутулилсЯ, несмотрЯ на  преклонный возраст; бороду носил
длиннее,  чем  у Њиноса, только у того она была еще  черной, у  ђадаманта --
светлой, бороду  же „едала посеребрила  седина. …го  огромный  лоб прорезали
глубокие  продольные морщины.  Љустистые  брови наполовину  скрывали  глаза,
когда  он  наклонЯл голову.  ђечь  его была  медлительной,  голос  глубоким,
грудным. Ѓыло Ясно, что, если он молчит, значит, размышлЯет.
     Ќачал он с того, что  поздравил менЯ  с героическими подвигами, слухи о
которых, как он сказал, дошли  до него, хотЯ он  сторонитсЯ людской молвы. €
еще он  сказал, что Я кажусь ему простоватым, что  не  слишком высоко ставит
воинские доблести и  считает,  что  ценность  человека  -- вовсе  не  в  его
мускулах.
     "Љогда-то Я, проезжаЯ мимо, навестил  твоего предшественника ѓеркулеса.
Ћн был глуп,  и от него,  кроме геройства,  не было никакой пользы. Ќо что Я
оценил  в нем,  как ценю  и  в тебе, так это верность  цели,  отвагу и  даже
безрассудство, которое  бросает  вас вперед и  помогает  одержать победу над
противником, одержав сначала победу над  тем, что  в каждом из  нас есть  от
труса.  ѓеркулес  был  прилежнее  тебЯ, больше  заботилсЯ о  том, чтобы  все
сделать как следует,  временами грустил, особенно после того, как подвиг был
уже совершен. —то мне нравитсЯ в тебе, так это твоЯ жизнерадостность -- этим
ты  отличаешьсЯ  от ѓеркулеса.  •валю  тебЯ  за  то,  что  ты  совершенно не
позволЯешь увлечь себЯ мысли. ќто удел других -- тех, что не действуют сами,
а дают веские основаниЯ длЯ действий.
     ‡наешь ли ты, что мы -- роднЯ? —то Я тоже  эллин  (но не говори об этом
Њиносу, он ничего не знает). џ очень жалел, что мне пришлось покинуть Ђттику
из-за  распри с  моим племЯнником  ’алосом  -- скульптором,  как  и Я,  моим
соперником. Ћн снискал любовь народа, заЯвив  что сдерживает богов  тем, что
лепит их схваченными основанием, в иератической позе, то  есть  неспособными
двигатьсЯ; Я  же, даваЯ полную свободу их членам,  приближал  богов к людЯм.
Ћлимп благодарЯ  мне  снова соседствовал  с землей. Љроме того, Я  стремилсЯ
уподобить человека богам с помощью науки.
     ‚ твоем возрасте Я более всего  хотел учитьсЯ. џ  скоро убедилсЯ в том,
что сила человеческаЯ не может ничего либо может очень немногое без орудий и
что поговорка  "снарЯд значит больше, чем сила" справедлива. ’ы, разумеетсЯ,
не смог бы одолеть разбойников  Џелопонесса и Ђттики без оружиЯ, которое дал
тебе твой отец. ‚от Я и подумал, что  лучше всего смогу распорЯдитьсЯ собой,
если буду доводить последнее до совершенства, и  что Я не смогу сделать это,
прежде  чем  не познаю математику, механику и геометрию, по крайней мере так
же  хорошо, как  знали  их  тогда в …гипте,  где из этого  извлекали большую
пользу; а  затем, дабы перейти  от их изучениЯ к практике, Я  исследовал все
особенности и свойства  различных материалов -- даже тех,  которым на первый
взглЯд  нельзЯ  найти  применениЯ: в  них  открываешь  порой  необыкновенные
свойства, о которых поначалу не подозреваешь, как это бывает и с людьми. ’ак
росли и крепли мои знаниЯ.
     ‡атем, чтобы узнать другие  ремесла и промыслы, другие  широты,  другие
растениЯ,  Я   стал  путешествовать  по  дальним   странам,  посещать  школы
ученых-инородцев  и  не  покидал их до тех  пор, пока  у них  было чему менЯ
учить.  Ћднако куда бы  Я  ни отправлЯлсЯ и где  бы  Я ни  останавливалсЯ, Я
оставалсЯ греком. € именно потому, что Я знаю и чувствую, что ты сын ѓреции,
Я и принимаю в тебе участие, брат мой.
     Џо  возвращении на  Љрит  Я  беседовал с  Њиносом  о своих  занЯтиЯх  и
путешествиЯх, затем поделилсЯ  с ним одним планом, который  давно лелеЯл, --
построить и  оборудовать возле  его дворца,  если только  он пожелает и если
предоставит  мне средства, лабиринт наподобие того,  которым Я восхищалсЯ  в
…гипте на берегу озера Њерис, хотЯ и в несколько ином стиле. Ђ поскольку как
раз тогда Њинос находилсЯ в  затруднительном положении -- царица разрешилась
чудовищем --  из-за  Њинотавра, с которым он не  знал, что делать и которого
счел нужным  изолировать и скрыть подальше от людских глаз, он попросил менЯ
придумать  такое  сооружение, а  также вереницу не обнесенных оградой садов,
которые, не ЯвлЯЯсь на деле местом заточениЯ длЯ чудовища, все же удерживали
бы его там, так что убежать оттуда было бы невозможно.
     Ќа это Я употребил все свои стараниЯ и знаниЯ.
     €так,  решив, что нет такой крепости, котораЯ  устоЯла  бы перед твердо
замысленным побегом,  что  нет такого препЯтствиЯ  и рва,  которые отвага  и
решимость  не  преодолели бы, Я понЯл: удержать в лабиринте лучше всего тем,
чтобы оттуда не столько не могли (задача длЯ менЯ вполне ЯснаЯ), сколько  не
хотели убежать. ’аким образом, Я  собрал  воедино все, что отвечало бы любым
запросам.  ‡апросы  Њинотавра  не  отличались  ни  числом, ни разнообразием;
однако речь шла  также обо всех  и каждом, кто попадет в лабиринт. ’ут  было
важно ослабить  и даже совсем отключить силу  воли. —тобы добитьсЯ этого,  Я
составил лекарственную смесь, котораЯ  подмешивалась в подаваемые  там вина.
Ћднако этого было  мало: Я придумал кое-что получше.  џ открыл длЯ себЯ, что
некоторые  растениЯ,   если  их  бросить  в  огонь,  при  сгорании  выделЯют
полунаркотический дым, что показалось мне как нельзЯ более подходЯщим. ќто в
точности отвечало  тому,  чего  Я добивалсЯ.  €так, Я  распорЯдилсЯ засыпать
травы  в  тигли, огонь в  которых  поддерживалсЯ день и ночь. ’Яжелые  пары,
поднимавшиесЯ  от  них, не только усыплЯют волю --  они вызывают  опьЯнение,
полное  очарованиЯ и изобилующее приЯтными  грезами, побуждают мозг к пустой
деЯтельности, и он со сладострастием отдаетсЯ миражам,  -- деЯтельности, как
Я сказал, пустой, поскольку она приводит лишь к игре воображениЯ, бесплотным
видениЯм, без логики и определенности. ‚оздействие этих паров на тех, кто их
вдыхает, неодинаково,  и  каждый, согласно тому бреду, который ему  уготовил
его мозг, плутает, если можно так выразитьсЯ, в своем собственном лабиринте.
“ моего сына €кара этот путаный бред был метафизическим. “ менЯ он выразилсЯ
в  виде  огромных  сооружений,  нагромождений  дворцов   с  хитросплетениЯми
коридоров,  лестниц...  и  в  нем,  как  и  в умствованиЯх моего  сына,  все
кончалось  тупиком, непостижимым  "дальше некуда". Ћдн