она  не  забыла  старых  друзей.  ‚от  почему,
сделавшись знаменитостью, она избежала пошлой скуки и однообразиЯ, которые
стали уделом столь многих знаменитостей. Ћна слишком любила  жизнь,  чтобы
отгородитьсЯ от обыкновенных простых и добрых  людей.  ‚  юности  ей  были
хорошо знакомы печаль, неуверенность, невзгоды, горе  и  разочарованиЯ,  и
она этого не забывала. Ќе забывала она и тех, с кем  когда-либо  свела  ее
жизнь. Ћна обладала редким даром крепкой и верной дружбы и почти со  всеми
нынешними гостЯми, даже самыми знаменитыми, дружила многие  годы,  а  были
среди них и друзьЯ ее детства.
   ‚ числе новых гостей поЯвилась тихаЯ женщина с печальным лицом по имени
Њаргарет ќтингер. Ћна привела с собою мужа, известного распутника.  Ђ  муж
ее, „жон  ќтингер,  прихватил  с  собой  цветущую  молодую  женщину,  свою
очередную  любовницу.  €  это  престранное  трио  резало  глаз,  неприЯтно
выделЯЯсь в столь достойном и изысканном обществе.


   ѓости еще прибывали со всей быстротой, с  какой  успевал  их  поднимать
лифт. Џришел ‘тивен •ук со своей  сестрой  Њэри  и,  здороваЯсь,  протЯнул
хозЯйке  слабую,  вЯлую  руку.  Џри  этом  он  наполовину   отвернулсЯ   с
преувеличенно  скучающим,  устало-равнодушным  видом,   чуть   ли   не   с
презрением.
   - Ќу, здравствуйте, ќстер... - пробормотал он; потом слегка повернул  к
ней голову и прибавил, словно только сейчас вспомнив: - Џослушайте, Я  вам
кое-что принес. - Џодал ей книгу  и  опЯть  отвернулсЯ.  -  ќто,  пожалуй,
небезынтересно, - скучливо поЯснил он. - Њожет быть, захотите поглЯдеть.
   Ђ принес он великолепный альбом рисунков Џитера ЃрейгелЯ, - ќстер  „жек
прекрасно знала этот альбом, цена ему была такова, что даже ее приводила в
ужас. Ћна быстро глЯнула на титульный лист - тонким почерком там  выведена
была чопорнаЯ надпись: "ќстер - от ‘тивена •ука". € вдруг  она  вспомнила,
как однажды, недели две назад, в разговоре с ним мельком упомЯнула, что ее
интересует альбом ЃрейгелЯ; так вот что значит этот  подарок:  ‘тивен,  по
своему обыкновению, старательно прикрываетсЯ маской деланного  равнодушиЯ,
а поступок его, словно быстрый Яркий луч, высветил глубинную сущность  его
прекрасной  и  щедрой  души.  ќстер  залилась   Ярким   румЯнцем,   что-то
перехватило ей горло, на глаза навернулись слезы.
   - Ћх, ‘тив! - выдохнула она. - ‚ы самый добрый... самый удивительный...
   Ћн буквально  шарахнулсЯ  от  нее.  Ќа  бледном  вЯлом  лице  поЯвилось
выражение презрительной скуки, наигранное,  нарочитое  до  того,  что  это
показалось бы смешным, если бы карие глаза не смотрели  с  такой  мольбой.
ќто был взглЯд человека благородной и гордой  души,  странной,  больной  и
страдающей, взглЯд испуганного ребенка,  -  так  смотрит  тот,  кто,  даже
отпрЯнув от людской близости и  защиты,  в  которых  он  так  нуждаетсЯ  и
которых так жаждет, в то же  времЯ  немо,  жалобно  умолЯет:  "ђади  всего
свЯтого, если можешь, помоги! Њне страшно!"
   ќстер прочла все это в глазах ‘тивена в тот миг, когда он  надменно  от
нее отвернулсЯ, и этот взглЯд пронзил ее, как  ножом.  ‚  озарении  жгучей
жалости  она  ощутила,  как  странен  и  удивителен  человек,  какое   это
непостижимое чудо.
   "Ђх ты беднЯга! - думалось ей. - —то же это с тобой? —его  ты  боишьсЯ?
—то тебЯ терзает, скажи на милость?.. ‘транное существо, - думала она  уже
спокойнее. - Ђ ведь он такой тонкий, хороший и чистый!"
   € тут, словно прочитав  ее  мысли,  на  помощь  пришла  ее  дочь  ќлма.
•ладнокровнаЯ, невозмутимаЯ, очаровательнаЯ, она прошла через всю гостиную
к •уку, сказала небрежно:
   - Ђ, ‘тив, добрый вечер. •отите чего-нибудь выпить?
   ‘пасительный вопрос. ‘тивен •ук очень любил эту девушку. …му нравилось,
что она так безукоризненно держитсЯ и  с  таким  вкусом  одеваетсЯ,  такаЯ
приветливаЯ и в то же времЯ неприступно замкнутаЯ.  ‘  нею  он  чувствовал
себЯ словно бы защищенным, в ней находил покровительство, которого ему так
не хватало. € он тотчас откликнулсЯ.
   - ’о, что вы изволили предложить, длЯ  менЯ  весьма  соблазнительно,  -
промЯмлил он, отошел к  камину  и  прислонилсЯ  к  нему,  точно  скучающий
зритель, повернулсЯ чуть ли не спиной к присутствующим,  словно  вид  всех
этих угнетающе нудных и тусклых личностей был ему несносен.
   ќтот изощренно уклончивый, вычурный  ответ  был  очень  характерен  длЯ
‘тивена •ука и давал своеобразный ключ к его  литературному  стилю.  Ђвтор
множества рассказов, которые он печатал в журналах, чтобы прожить вдвоем с
матерью, он написал также несколько превосходных книг.  Ћни  принесли  ему
заслуженную известность, но не имели спроса. Ћн и сам  иронически  заметил
однажды, что, как видно, чуть ли не все прочли  его  книги,  но  никто  ни
одной не купил. ‚ книгах этих, как и среди  людей,  он  пыталсЯ  напускной
презрительной скукой, сложными стилистическими  изысками  и  многословными
хитроумными иносказаниЯми прикрыть робость и застенчивость.
   Њиссис  „жек  не  без  растерЯнности  посмотрела  вслед   •уку,   потом
повернулась  к  его  сестре  (эта  жизнерадостнаЯ  стараЯ  дева  с  весело
блестЯщими глазами и заразительным смехом обладала тем же обаЯнием, что  и
брат, но отнюдь не терзалась, как он, душевными  муками  и  сомнениЯми)  и
шепнула:
   - —то это сегоднЯ со ‘тивом? “ него такое  лицо,  словно  ему  ЯвлЯлись
привидениЯ.
   - Ќет, его только напугало очередное чудище, -  возразила  Њэри  •ук  и
засмеЯлась. - Ќа прошлой неделе у него на носу вскочил прыщик,  и  он  все
разглЯдывал его в зеркале, покуда не уверил себЯ, что это рак. Њама чуть с
ума не сошла. Ћн заперсЯ у себЯ в комнате, не выходил оттуда  и  несколько
дней ни с кем не разговаривал.  —етыре  днЯ  назад  послал  ей  записку  с
подробными наставлениЯми насчет своих похорон - он ни  за  что  не  хочет,
чтобы его сожгли. Ђ третьего днЯ вышел в пижаме и со всеми нами простилсЯ.
‡аЯвил, что больше ему не жить, все кончено. Ќу, а сегоднЯ он передумал  и
решил одетьсЯ и пойти к вам на прием.
   Њэри  •ук  опЯть  добродушно  рассмеЯлась,  комически  пожала  плечами,
покачала головой и смешалась с толпою гостей. Ђ миссис  „жек,  все  еще  с
несколько  озабоченным  лицом,  обернулась  к  „жейку  Ђбрамсону,  который
подошел к ней в  конце  этого  странного  разговора  и  уже  минуту-другую
ласково поглаживал ее руку.


   Ќевоздержанность наложила на „жейка Ђбрамсона неизгладимую печать.  ќто
был изнеженный, сластолюбивый, изрЯдно потрепанный жизнью старик  с  лицом
хищной птицы. Ќо, как ни странно, лицо это  не  лишено  было  своеобразной
притЯгательной силы.  Ћно  дышало  и  бесконечным  терпением,  и  какой-то
цинической умудренностью, и усталым юмором. Љазалось, этот  человек  умеет
по-отечески все на свете понЯть.  ‘ловно  он  безмерно  старый  и  усталый
посланник жизни - и жил так долго, повидал  так  много,  изъездил  столько
разных стран, что даже носить фрак ему так же  привычно,  как  дышать,  он
держитсЯ с такой усталой, небрежной грацией, словно во фраке и родилсЯ.
   Ќесколько минут назад, отдав горничной пальто и  шелковый  цилиндр,  он
утомленной походкой вошел в гостиную и направилсЯ к хозЯйке.  ‘разу  видно
было, что он относитсЯ к ќстер „жек с  неподдельной  нежностью.  Џока  она
беседовала  с  Њэри  •ук,  он  молча  заботливо  глЯдел  на  нее,   словно
благодушный Ястреб. Ћн не сводил глаз с ее  лица.  Џод  крючковатым  носом
прЯталась улыбка; потом он взЯл морщинистой  лапой  ее  маленькую  руку  и
принЯлсЯ легонько поглаживать атласную кожу повыше кисти. Ѓыла  в  этом  и
откровеннаЯ  стариковскаЯ  лениваЯ  чувственность,  и  в   то   же   времЯ
удивительнаЯ отеческаЯ мЯгкость. ‚идно было, что этот человек  обладал  на
своем веку многими прелестными женщинами и еще не разучилсЯ  их  ценить  и
восхищатьсЯ  ими,  но  уже  перешел  от  сильных  страстей  к  родственной
благожелательности.
   € так же отечески благожелательно он заговорил.
   - ‚ы премило выглЯдите! - сказал он. - ‚ы нынче  прехорошенькаЯ!  -  Ћн
все улыбалсЯ своей Ястребиной улыбкой и все поглаживал руку миссис „жек. -
–ветет, как роза! - докончил он, по-прежнему не сводЯ с  нее  стариковских
усталых глаз.
   - Ћ, это вы, „жейк! - удивленно  и  радостно  воскликнула  она,  словно
только сейчас его заметила. - Љак мило, что вы пришли! џ и не  знала,  что
вы вернулись. џ думала, вы еще в …вропе.
   - Ѓыл, да сплыл! - усмехнулсЯ старик.
   - ‚ы чудно выглЯдите,  „жейк!  Џутешествие  пошло  вам  на  пользу.  ‚ы
похудели. Ќаверно, лечились в Љарлсбаде, да?
   - Ќет, Я не лечилсЯ,  -  с  важностью  сообщил  старик.  -  џ  соблюдал
убиету...
   ќстер „жек бурно расхохоталась. ‚сЯ краснаЯ, еле держась на ногах,  она
ухватилась за ђоберту •айлпринн и беспомощно простонала:
   - Ћ, господи! Ќет, ты слышала? Ћн сидел на диете! ђучаюсь, она его чуть
не прикончила! ‚едь он так любит поесть!
   Њисс •айлпринн превесело фыркнула, по приветливому лицу  ее  расплылась
широчайшаЯ улыбка, так что глаза превратились в чуть заметные щелочки.
   - џ соблюдал убиету с самого отъезда, - сказал „жейк. - “езжал Я совсем
больной. Ђ вернулсЯ на английском пароходе, - докончил он  самым  грустным
тоном, но с такой многозначительной усмешкой, что обе  женщины  неудержимо
расхохотались.
   - Ћх, „жейк! - воскликнула ќстер. - Љак же вы, беднЯжка,  исстрадались!
џ ведь знаю, вы всегда не слишком жаловали английскую кухню!
   - Ќу, теперь Я ее жалую еще в десЯть раз меньше, - горестно  и  покорно
молвил старик.
   Ћна опЯть зашлась от смеха, потом насилу выговорила:
   - ЃрюссельскаЯ капуста?
   - Ћна самаЯ, - пресерьезно подтвердил „жейк. -  ’а  же  самаЯ,  которой
менЯ  там  кормили  десЯть  лет  назад.  ‚  эту  поездку  Я  у  них  видел
брюссельскую капусту, которой место в Ѓританском музее. € еще  они  кормЯт
все той же доброй старой рыбой, - прибавил он, многозначительно усмехаЯсь.
   - ђыбка из Њертвого морЯ? - проворковала ђоберта •айлпринн и расплылась
в улыбке и стала похожа на Ѓудду.
   - Ќет, - печально  возразил  старик,  -  рыба  Њертвого  морЯ  длЯ  них
недостаточно мертваЯ. ’еперь они подают на стол вареную фланель -  да  еще
под добрым старым соусом!.. Џомните этот их прекрасный соус? -  €  он  так
ехидно усмехнулсЯ,  что  миссис  „жек  снова  всЯ  затрЯслась  в  приступе
неодолимой веселости.
   - ќто вы про  тот  жуткий...  безвкусный...  мутно-желтый  клейстер?  -
спросила она сквозь смех.
   - ‚от именно. - ‘тарик устало покивал, у  него  был  облик  утомленного
жизнью мудреца. - ‚от именно... ‚ы угадали...  Ћни  и  сейчас  кормЯт  тем
соусом... ’ак что всю обратную дорогу Я  сидел  на  убиете!  -  ‚первые  с
начала разговора в  его  томном  голосе  послышалась  нотка  оживлениЯ.  -
Љарлсбад просто  ничто  по  сравнению  с  убиетой,  которую  мне  пришлось
выдержать на английском пароходе. - Ћн чуть помедлил,  усталые  глаза  его
блеснули Язвительной насмешкой. - ’акаЯ еда годитсЯ только длЯ  несчастных
христиан.
   ќто упоминание об иноплеменниках, в котором сквозила  пренебрежительнаЯ
усмешка, как-то  по  особенному  соединило  всех  троих,  и  внезапно  они
предстали в новом свете. Ќа губах старика играла  чуть  заметнаЯ  умнаЯ  и
холоднаЯ улыбка, а женщины веселились безмерно, и все они отлично понимали
друг друга. € теперь видно было,  что  они  по-настоЯщему  заодно  -  дети
древнего, одаренного, всезнающего племени, - и со стороны,  отчужденно,  с
насмешливым презрением глЯдЯт  на  темных  и  невежественных  людей  иной,
низшей породы, не причастных к их познаниЯм, не отмеченных той же печатью.
€ тотчас оно  миновало  -  мгновенье,  в  котором  сказалась  их  извечнаЯ
обособленность. Ќа лицах женщин теперь светилась  лишь  спокойнаЯ  улыбка,
все трое вновь принадлежали всему миру.
   - ЃеднЯжка „жейк! - сочувственно промолвила ќстер.  -  €  худо  же  вам
было! - € вдруг, вспомнив, восторженно воскликнула: -  Ђ  Љарлсбад  красив
просто до невозможности, правда?.. ‡наете, ведь когда-то мы  с  Ѓерти  там
побывали! - Џри этих словах она ласково взЯла ђоберту под руку  и  весело,
оживленно продолжала: - џ вам  никогда  не  рассказывала  о  той  поездке,
„жейк?.. ќто  было  чудесно!  Ћ,  господи!  -  громко  рассмеЯлась  она  и
повернулась  к  улыбающейсЯ  подруге.  -  ђазве  можно  забыть  те  первые
три-четыре днЯ, Ѓерти? Џомнишь, какие мы были голодные? „умали, что больше
не выдержим! ‚от был ужас,  правда?  -  €  серьезно,  даже  с  недоумением
попыталась объЯснить: - Ђ потом... сама не знаю... это очень странно... но
мы как-то привыкли, правда, Ѓерти? Џервые дни были просто ужасные, а потом
стало вроде как все равно. Ќаверно, от слабости, что ли... џ знаю  только,
что мы с Ѓерти три недели не вставали с постели - и после первых дней  это
было уже не так страшно. - Ћна вдруг от души рассмеЯлась. -  џ  помню,  мы
совсем замучили друг друга - все вспоминали разную самую вкусную снедь. Њы
тогда  задумали:  как  только  закончим  курс  лечениЯ,  сразу  пойдем   в
какой-нибудь  шикарный  ресторан  и  закажем  громаднейший,   роскошнейший
обед!.. Ќу и вот, - она опЯть засмеЯлась, -  хотите  верьте,  хотите  нет,
настал день, когда лечение  кончилось  и  доктор  нам  разрешил  встать  и
поесть... а мы с Ѓерти еще несколько  часов  лежали  и  мечтали  о  разной
вкусной еде. ќто было чудесно! - Ћна сжала  кончики  пальцев  и  комически
причмокнула, изображаЯ  наслаждение  от  чего-то  неслыханно  лакомого,  и
восторженно  взвизгнула,  как  маленькаЯ,  сощуренные  глаза   ее   весело
блестели. - ‚ы и не  слыхали  про  все  вкусности,  которыми  мы  с  Ѓерти
собирались объедатьсЯ. Њы решили устроить самый настоЯщий пир!.. Ќу и вот,
наконец мы встали и оделись. € подумать только! Њы до того ослабели,  едва
держались на ногах, но все равно  надели  свои  самые  нарЯдные  платьЯ  и
нанЯли по такому торжественному случаю "роллс-ройс" и шофера в ливрее!  “ж
наверно, вы за всю свою жизнь не видали таких шикарных дам! Њы  уселись  в
машину и покатили прЯмо как королевы. ‚елели шоферу отвезти  нас  в  самый
дорогой, роскошный ресторан. € он отвез  нас  за  город,  там  было  очень
красиво. ќтот ресторан был как настоЯщий замок! - Ћна оглЯдела  слушателей
сиЯющими глазами. - Ќас увидели еще издали  и,  наверно,  решили,  что  мы
члены королевской семьи, так они все переполошились. ‹акеи  выстроились  в
рЯд чуть ли не на полквартала и все времЯ кланЯлись и  расшаркивались.  Ћ,
это было великолепно! ђади такого стоило мучитьсЯ,  выстрадать  весь  этот
курс лечениЯ... Ќу и вот! - Ћна обвела собеседников взглЯдом  и  испустила
тЯжкий вздох, исполненный глубочайшего уныниЯ и  разочарованиЯ.  -  •отите
верьте, хотите нет, сели мы наконец за стол, и оказалось, кусок не идет  в
горло! Њы так долго мечтали  об  этом  пиршестве...  так  старательно,  до
мелочей продумали меню... а только всего и съели, что по Яйцу всмЯтку,  да
и то целиком не одолели! € уже сыты вот так! - Ћна провела маленькой рукой
поперек горла. - Њы  чуть  не  расплакались  от  огорчениЯ!  Љак  странно,
правда? Ќаверно, пока сидишь на  голодной  диете,  желудок  съеживаетсЯ  и
становитсЯ совсем крошечный. ‘только дней лежишь в постели и все  думаешь,
какой огромный обед уплетешь, как только встанешь,  а  когда  садишьсЯ  за
стол, не можешь даже справитьсЯ с несчастным Яйцом всмЯтку!
   Њиссис „жек замолчала, пожала плечами и развела руками с такой забавной
недоумевающей миной, что все вокруг рассмеЯлись.  „аже  усталый,  видавший
виды старик „жейк Ђбрамсон, который, в сущности,  вовсе  и  не  слушал  ее
оживленных речей, а только все времЯ с  застывшей  улыбкой  смотрел  ей  в
лицо, теперь улыбнулсЯ чуть теплее,  прежде  чем  отойти  и  заговорить  с
другими.


   Њисс •айлпринн и миссис „жек остались вдвоем  посреди  гостиной  -  два
столь разных и столь Ярких олицетворениЯ богато одаренной женской  натуры.
ЉаждаЯ была словно создана  длЯ  своей  роли.  ЉаждаЯ  превосходно  с  нею
освоилась и нашла способы полней и свободней,  без  помех,  проЯвить  свой
талант.
   Њисс •айлпринн была женщина весьма достойнаЯ, и это Явственно  читалось
во всем ее облике. Џрирожденный  организатор,  она  умела  наладить  любое
дело,  и  с  первого  взглЯда  Ясно  было,  что  в  передрЯгах  и  стычках
практической жизни  эта  любезнаЯ  дама  даст  сто  очков  вперед  всЯкому
мужчине. ‚ ней было что-то маслЯнистое - маслЯнистость  горючего,  которое
наделЯет жизнью и движением самые мощные моторы.
   “же многие годы она царила на Ѓродвее, возглавлЯЯ прославленный  театр,
и ее  острым  умом  и  деловой  хваткой  поневоле  восхищались  даже  Ярые
противники. ‚ ее задачу входило продвигать пьесу, руководить  постановкой,
следить за сборами и при том, как они скудны  и  ненадежны,  не  позволить
бродвейским хищникам обобрать труппу до нитки. Ѓлистательные  успехи  этой
женщины, сила ее воли, стойкость и мужество видны были во всем ее чеканном
облике. „аже не слишком искушенный наблюдатель мог понЯть, что в  неравном
поединке между мисс •айлпринн и хищниками с ЃродвеЯ победа доставалась  не
хищникам.
   Ѓыть может, в этой Яростной, непрестанной  борьбе,  пробуждающей  такие
злые страсти, такую неугасимую ненависть, что глаза наливаютсЯ  желчью,  а
рот кривитсЯ недоброй гримасой, будто застарелый шрам на изможденном лице,
- быть может, черты мисс •айлпринн посуровели и огрубели? Ѓыть может, губы
ее угрюмо поджались? € подбородок выступает вперед, словно гранитный утес?
‡аметны ли на ней следы  сражений?  Ќичуть  не  бывало.  —ем  ожесточенней
борьба, тем любезней ее лицо. —ем коварней интриги, в которые вовлекает ее
жизнь ЃродвеЯ, тем благодушней и мелодичней звучит ее  сочный  смешок.  Ќа
этой-то почве она и процветает. Љто-то из ее коллег так и сказал: "ђоберта
и сама не понимает, что она всего счастливей и  вполне  чувствует  себЯ  в
своей стихии, когда резвитсЯ среди гремучих змей".
   € вот она стоит и разговаривает с миссис „жек, удивительно  красиваЯ  и
ни на кого не похожаЯ. ‘едые волосы зачесаны  а-лЯ  Џомпадур,  невозмутимо
увереннаЯ осанка еще подчеркнута великолепным свободным и изЯщным платьем.
€ во всем облике почти неправдоподобнаЯ мЯгкость и  вкрадчивость,  но  без
тени лицемериЯ.  €,  однако,  приглЯдевшись,  замечаешь,  что  эти  весело
блестЯщие глаза, которые так добродушно щурЯтсЯ в улыбке,  на  самом  деле
остры, точно стальные лезвиЯ, и от них ничто не укроетсЯ.
   Љак ни странно, миссис „жек была  натура  несложней,  чем  ее  милаЯ  и
любезнаЯ подруга. Џо существу, ничуть не менее проницательнаЯ, искушеннаЯ,
хитроумнаЯ, полнаЯ не меньшей решимости добиватьсЯ своего в  этом  суровом
мире, она, однако же, шла к цели иными путЯми.
   Џочти все считали, что она "очень романтичнаЯ особа". „рузьЯ говорили о
ней: "такаЯ красиваЯ", "такаЯ добраЯ", "совсем ребенок". „а, все это  было
верно. €бо она рано понЯла, что это очень удобно,  когда  у  тебЯ  веселое
розовое личико  и  от  тебЯ  так  и  веет  наивным  удивлением  и  детским
простодушием. …е неувереннаЯ, но добродушнаЯ улыбка, обращеннаЯ к друзьЯм,
словно говорила: "‚ы, кажетсЯ, надо мной смеетесь? Ђ почему? “ж  не  знаю,
что Я такого сделала и сказала. Љонечно, мне за вами не угнатьсЯ,  вы  все
ужасно умные и сообразительные... но все равно мне весело  и  Я  вас  всех
очень люблю".
   Џочти длЯ всех ќстер „жек была именно и только такаЯ. €  лишь  немногие
знали, сколько в ней скрыто всЯкого, чего сразу не разглЯдишь. ‡нала это и
любезнаЯ дама,  котораЯ  сейчас  с  нею  разговаривала,  стоЯ  посреди  ее
гостиной. Ћт взглЯда мисс ђоберты •айлпринн не ускользала ни единаЯ уловка
этого почти бессознательно обманчивого простодушиЯ. Ѓыть  может,  как  раз
поэтому, когда ќстер  досказала  свою  забавную  историю  и  с  комическим
недоумением посмотрела на „жейка Ђбрамсона,  смешливаЯ  искорка  в  глазах
мисс •айлпринн вспыхнула чуть Ярче,  загадочнаЯ  улыбка,  подобнаЯ  улыбке
Ѓудды, стала  еще  немного  безмЯтежней,  а  сочный  смех  -  еще  чуточку
заразительней. €,  может  быть,  оттого-то,  повинуЯсь  внезапному  порыву
всепонимающего  сочувствиЯ  и  неподдельной   нежности,   мисс   •айлпринн
наклонилась и поцеловала румЯную щечку ќстер.
   Ђ та, хоть выражение удивленного восторженного простодушиЯ ни на миг не
сошло с ее лица, прекрасно понимала, что происходит в душе подруги. €бо на
краткий, едва уловимый миг женщины посмотрели друг другу прЯмо в глаза, не
туманЯ взглЯд пеленою лукавой  уклончивости.  €  это  был  миг,  достойный
гомерического смеха богов.


   Њиссис „жек, сиЯЯ улыбкой, приветливо встречала друзей,  а  меж  тем  в
дальнем уголке ее сознаниЯ таилась совсем другаЯ забота.  €бо  один  гость
еще не ЯвилсЯ, и она неотступно думала о нем.
   "ѓде он, хотела бы Я знать? - думалось ей. - Џочему не пришел? •оть  бы
не выпил вчера лишнего! - Ћна окинула тревожным  взглЯдом  нарЯдную  толпу
гостей. - …сли б он так  не  избегал  бывать  в  обществе!  -  нетерпеливо
подумала она. - …сли б ему было приЯтно  встречатьсЯ  с  людьми...  ходить
куда-нибудь по вечерам! Ќу  да  что  там...  уж  такой  он  есть.  …го  не
переделаешь, и старатьсЯ нечего. „а Я и не хотела бы, чтоб он был другим".
   € тут он пришел.
   "Ќаконец-то! - радостно и с облегчением подумала она. - Џришел  -  и  в
полном порЯдке!"
   Џо правде говорЯ, перед тем как выйти из дому,  „жордж  “эббер  изрЯдно
хватил крепкого, чтобы получше приготовитьсЯ к предстоЯщему испытанию.  Ћт
него разило дешевым джином, в глазах был диковатый  блеск,  а  движениЯ  -
быстрей и несколько порывистей обычного. € все же он был,  как  выразилась
про себЯ ќстер, "в полном порЯдке".
   "…сли б только он поспокойней относилсЯ к людЯм... к моим друзьЯм... ко
всем моим знакомым, - думала она. - Џросто не понимаю, отчего они его  так
раздражают. ‚чера, когда он мне позвонил, он был такой странный! Ќаговорил
какого-то вздора. —то это на него нашло? Ђ, ладно... сейчас это не  важно.
ѓлавное, он пришел. Љак Я его люблю!"
   ‹ицо ее засветилось нежностью, сердце забилось  быстрей,  и  она  пошла
навстречу „жорджу.
   - Ђ, здравствуйте, милый! - сказала она ласково. -  Ќаконец-то.  Љак  Я
рада! џ уж боЯлась, что вы и правда не придете.
   Ћн поздоровалсЯ и ласково и грубовато, тут все смешалось: застенчивость
и  воинственность,  смирение   и   вызов,   гордость,   надежда,   любовь,
подозрительность и сомнениЯ.
   Ћн вовсе не желал идти на этот прием. ‘ первой же минуты, как  она  его
пригласила, он Яростно отбивалсЯ, так и сыпал отговорками.  „ень  за  днем
они препирались и, наконец, она взЯла  верх  и  вырвала  у  него  обещание
прийти. Ќо близилсЯ  назначенный  день,  и  „жордж  снова  заколебалсЯ,  а
накануне часами шагал из угла в угол, мучилсЯ нерешительностью и клЯл себЯ
на чем свет стоит. Ќаконец,  уже  за  полночь,  с  отчаЯниЯ  схватилсЯ  за
телефонную трубку, перебудил у „жеков весь дом,  пока  дозвалсЯ  ќстер,  и
заЯвил ей, что не придет. € заново привел ей все свои резоны. Ћн и сам  их
толком не понимал, но суть была в том, что он и ќстер существуют в слишком
разных, несовместимых мирах - и он уверен, так ему подсказывают и чутье  и
рассудок, что ему необходимо сохранЯть полную независимость от ее,  ќстер,
мира, иначе он просто не сможет делать свое дело. ‚  совершенном  отчаЯнии
он силилсЯ ей все это объЯснить, а она, видно,  никак  не  могла  взЯть  в
толк, куда он клонит. Џод конец она и сама  чуть  не  пришла  в  отчаЯние.
‘перва  слушала  с  досадой  и  сказала:  хватит  валЯть   дурака.   Џотом
разобиделась, вспылила и напомнила - ведь он дал слово!
   - Њы уже сто раз все это переговорили! - почти крикнула она со  слезами
в голосе. - ’ы обещал, „жордж, ты же и сам знаешь! Ђ теперь все  устроено.
Ћтменить ничего нельзЯ, поздно. Ќеужели ты менЯ так подведешь!
   Џеред такой жалобной мольбой он  не  устоЯл.  Љонечно  же,  этот  прием
устроен был не ради него одного, и если он не придет, ничего не  сорветсЯ.
…го отсутствие заметит одна только ќстер. Ќо он и вправду, хоть  и  скрепЯ
сердце, обещал прийти и понимал, что все его рассуждениЯ сводЯтсЯ длЯ  нее
к единственному простому вопросу: сдержит ли  он  слово?  €так,  он  снова
покорилсЯ. € вот он здесь,  смущенный,  растерЯнный,  и  хотел  бы  только
одного - очутитьсЯ где-нибудь за тридевЯть земель.
   - џ уверена, тебе будет очень весело! - с живостью говорила  между  тем
ќстер. - ‚от увидишь! - Ћна крепко сжала его руку. - џ тебЯ  познакомлю  с
кучей всЯкого народу. Ќо ты, наверно, голодный.  ‘перва  поди  поешь.  ’ут
масса  всЯких  вкусных  вещей,  все  твое  любимое.  џ  нарочно  длЯ  тебЯ
постаралась. Џоди в столовую и подкрепись. Ђ  мне  еще  надо  побыть  тут,
принимать гостей.
   Ћна отошла поздороватьсЯ с вновь прибывшими, а „жордж неловко застыл на
месте, исподлобьЯ оглЯдываЯ блестЯщее общество. ‚ыглЯдел он в  эту  минуту
довольно нелепо. Ќизкий лоб, обрамленный  коротко  подстриженными  черными
волосами, горЯщие глаза, мелкие и словно сплюснутые черты  лица,  длинные,
чуть не до колен свисающие руки с подогнутыми широкими  кистЯми...  больше
чем  когда-либо  он  походил  на  обезьЯну,  и  сходство  еще  подчеркивал
нескладно  сидевший  на  нем  смокинг.  ‡аметив  его,  люди   смотрели   с
недоумением, потом  равнодушно  отворачивались  и  продолжали  говорить  о
своем.
   "’ак вот они, ее распрекрасные друзьЯ! - смущенно и зло думал „жордж. -
џ бы мог заранее догадатьсЯ, - бормотал он про себЯ, сам не  знаЯ,  о  чем
это  он  мог  бы  догадатьсЯ.  ’акие  холеные  физиономии,  такое  в   них
хладнокровие,  самоуверенность  и  многоопытность,   что   „жорджу   всюду
мерещилась оскорбительнаЯ усмешка, хотЯ никто и  не  думал  его  задеть  и
оскорбить. - џ им покажу!" - преглупо проворчал он  сквозь  зубы,  сам  не
знаЯ, что имеет в виду.
   ‘ этими словами он круто повернулсЯ  и,  пробираЯсь  через  праздничную
толчею, двинулсЯ в столовую.
   - ‚ы знаете... Џослушайте!..
   ќто говорилось быстро, с жаром, хрипловатым голосом,  полным  странного
очарованиЯ - и, заслышав этот голос, миссис „жек невольно улыбнулась  тем,
кто окружал ее в эту минуту.
   - Ђ вот и ќми! - сказала она. Ћбернулась и увидела головку лукавой  феи
в буйном ореоле  смолЯных  кудрей,  вздернутый  носик,  россыпь  крохотных
веснушек,  премилую  рожицу,  котораЯ  излучала  прЯмо-таки   мальчишеское
восторженное оживление. € подумала: "ЉакаЯ же она красиваЯ! € есть  в  ней
что-то такое... такаЯ она прелесть, такаЯ чистаЯ душа!"
   Ќо едва отдав мысленно дань восхищениЯ кудрЯвой и словно бы совсем юной
фее, миссис „жек почувствовала, что  это  не  совсем  верно.  Ќет,  у  ќми
Љарлтон было немало разных достоинств, но никто не назвал  бы  ее  чистой.
Џравду  сказать,  женщиной  с  дурной   славой   она   не   считалась   по
одной-единственной причине: даже по меркам Ќью-‰орка эта ее слава  перешла
все пределы. Љарлтон была известна всем, и все про нее известно было всем,
но что тут правда и каково подлинное лицо под этой  очаровательной  маской
девичьей веселости, этого не знал никто.
   Ћсновные вехи?  —то  ж,  родилась  она  под  счастливейшей  звездой,  в
сказочно богатой семье. „етство  ее  прошло  как  у  настоЯщей  долларовой
принцессы, ее холили и лелеЯли, оберегали и ограждали, она росла, точно  в
золотой теплице, и ни в чем не знала  отказа.  Џотом,  как  положено  всем
отпрыскам  "сливок  общества",  училась  в  самых  дорогих  заведениЯх   и
путешествовала то по …вропе, то в ‘аутгемптон, в Ќью-‰орк, на Џалм-бич.  Љ
восемнадцати годам начала  "выезжать  в  свет"  и  славилась  красотой.  Љ
девЯтнадцати вышла замуж. Ђ к двадцати была уже разведена,  и  на  имЯ  ее
легло пЯтно. Џроцесс был громкий и скандальный. „аже в ту  пору  она  вела
себЯ столь безнравственно, что муж без труда выиграл дело.
   ‘ тех пор, - а  прошло  уже  семь  лет,  -  жизнь  ее  невозможно  было
разметить какими-либо датами. •оть ей было еще  далеко  до  тридцати,  она
словно целую вечность провела в беззаконии. ‘танет  кто-нибудь  вспоминать
иную скандальную историю, свЯзанную с  ее  именем,  и  вдруг  спохватитсЯ,
только руками разведет: "„а нет же! Ќе  может  быть!  ‚едь  это  случилось
всего три года назад, а с тех пор она еще успела... да ведь она же..." - и
ошеломленно уставитсЯ на кудрЯвую головку юной феи, на вздернутый носик  и
мальчишески оживленную рожицу, и смотрит с таким чувством, будто перед ним
грознаЯ голова Њедузы или некаЯ коварнаЯ –ирцеЯ, чей возраст - вечность  и
чье сердце старо, как сама преисподнЯЯ.
   € времЯ словно  бы  терЯло  смысл,  действительность  лишалась  всЯкого
правдоподобиЯ.  ‚идишь  ее,  вот  как  сейчас  в  Ќью-‰орке,  -  смеющеесЯ
олицетворение счастливой невинности  в  детских  веснушках,  -  а  пройдет
неделЯ, отправишьсЯ по делам в Џариж  -  и  застанешь  там  ее  в  сборище
гнуснейших   распутников;    обеспамЯтев    от    опиума,    оскверненнаЯ,
перепачканнаЯ,  наслаждаетсЯ  она  объЯтиЯми  какого-нибудь  подонка,  так
глубоко погрЯзнув  в  мерзостной  клоаке,  словно  родилась  и  выросла  в
трущобах, а другой жизни никогда и не знала.
   Џосле первого брака и развода она еще дважды была замужем. ‚торой  брак
длилсЯ всего лишь двадцать часов и признан  был  недействительным.  ’ретий
кончилсЯ тем, что муж ќми застрелилсЯ.
   Ђ до этих замужеств и после, и в промежутках, и между делом, и  заодно,
опЯть и опЯть, там и тут, на родине и за границей,  на  семи  морЯх  и  на
любом клочке всех пЯти частей света, ныне, и присно, и  во  веки  веков...
можно ли ее назвать безнравственной? Ќет, так о ней не  скажешь.  €бо  она
была как вольный ветер, а  ведь  воздух  не  определишь  жалким  словечком
"безнравственный". Џросто она спала со всеми без  разбору  -  с  белыми  и
черными, с желтыми, розовыми, зелеными и лиловыми...  но  она  никогда  не
была безнравственной.
   ’о было времЯ, когда романтическаЯ литература воспевала прекрасное,  но
падшее  создание,  очаровательную  даму  в  зеленой  шлЯпе,   никогда   не
упускавшую случаЯ согрешить.  €сториЯ  эта  всем  знакома:  героинЯ  ее  -
страдалица, жертва злого рока и несчастного случаЯ, чью погибель  повлекли
трагические обстоЯтельства, ей не подвластные, и она за них не в ответе.
   Ѓыли люди, которые всЯчески старались оправдать ќми Љарлтон,  изображаЯ
ее вот такой романтической героиней. •одили многочисленные легенды о  том,
что же "впервые толкнуло ее  на  путь  греха".  Ћдна  трогательнаЯ  версиЯ
относила начало  конца  к  тому  часу,  когда  восемнадцатилетнЯЯ  наивнаЯ
проказница просто из озорства на званом обеде в ‘аутгемптоне в присутствии
множества именитых  вдовствующих  особ  закурила  сигарету.  Џо  уверениЯм
рассказчиков, этой-то безобидной легкомысленной шуточкой ќми и навлекла на
себЯ беду. ’огда-то, говорили  они,  титулованные  вдовицы  и  осудили  ее
окончательно и бесповоротно. ‡аработали злые Языки, как снежный ком  росла
сплетнЯ, доброе имЯ девушки  вывалЯли  в  грЯзи.  „оведеннаЯ  до  отчаЯниЯ
беднаЯ девочка и правда сбилась с пути истинного - сперва пристрастилась к
вину, за вином пошли любовники, а там и опиум, и... и все прочее.
   ђазумеетсЯ, все это были попросту романтические бредни. ќми  и  вправду
стала жертвой трагического жребиЯ, только  сотворила  она  его  своими  же
руками. Љак то было с дражайшим Ѓрутом, вина тут крылась не в расположении
звезд, но в  ней  самой.  €бо,  наделеннаЯ  столь  многими  редкостными  и
драгоценными дарами, которых не хватает большинству людей,  -  богатством,
красотою, обаЯнием, умом и жизненной энергией, -  она  лишена  была  воли,
стойкости, выдержки. Ђ лишеннаЯ всего этого,  она  оказалась  рабою  своих
преимуществ.  Ќепомерное  богатство  позволЯло  ей  потакать  любым  своим
прихотЯм и капризам, и никто никогда не учил ее от  чего  бы  то  ни  было
отказыватьсЯ.
   ‚ этом смысле она была истинное  дитЯ  своего  времени.  ‚сЯ  ее  жизнь
проходила под  знаком  бешеных  скоростей,  потрЯсающих  перемен,  бурного
лихорадочного движениЯ, - неистощимое, оно в самом  себе  черпало  силы  и
неукротимо, безумно нарастало, не  знаЯ  ни  передышки,  ни  предела.  Ћна
успела всюду побывать, "все видела" - как можно что-либо увидеть  из  окна
скорого поезда, который пожирает восемьдесЯт миль в час. €,  очень  быстро
истощив запас всего, что можно пересмотреть в калейдоскопе  общепризнанных
зрелищ  и  диковинок,  давно  уже  принЯлась   исследовать   тайны   более
причудливые и зловещие. ‡десь снова богатство и свЯзи среди  сильных  мира
сего открыли перед нею двери, замкнутые наглухо перед простыми смертными.
   € теперь она была на короткой ноге со многими кружками самых изощренных
декадентов "высшего света" в крупнейших городах мира. ‚ своем  преклонении
перед всем необычным она проникала  на  самые  темные  окраины  жизни.  …е
знакомству  с  "дном"  Ќью-‰орка,  ‹ондона,  Џарижа  и  Ѓерлина  могла  бы
позавидовать полициЯ. „а и  полициЯ  сквозь  пальцы  смотрела  на  опасные
похождениЯ этой сказочно богатой женщины. Љакими-то путЯми, которые ведомы
лишь власть имущим, финансовым или политическим  воротилам,  она  получила
полицейское удостоверение, а с ним - право водить свою  низкую  и  длинную
гоночную машину, не соблюдаЯ никаких правил уличного движениЯ. € хоть  ќми
была близорука,  она  вихрем  носилась  по  самым  оживленным  магистралЯм
Њанхэттена, да еще полицейские отдавали честь этой  летЯщей  мимо  бешеной
машине. Ђ ведь один автомобиль она уже разбила, и молодой спутник  ее  при
этом погиб, и вдобавок  полициЯ  знала,  что  однажды  ќми  участвовала  в
попойке, во времЯ которой был убит один из главарей преступного мира.
   ‚от потому-то и казалось, что, при своем богатстве, власти и  неистовой
энергии, ќми в любой стране может получить все, чего ни пожелает. Љогда-то
люди говорили: "Ќу, что  еще  ќми  начудит  в  следующий  раз?"  Ђ  теперь
говорили иначе: "„а неужели она еще не все перепробовала?"
   …сли бы жизнь сводилась  только  к  стремительному  движению  и  острым
ощущениЯм, ќми, кажетсЯ, и вправду бы  уже  всю  ее  исчерпала.  ’олько  и
осталось бы -  мчатьсЯ  еще  быстрей,  испытывать  новые  перемены,  новые
неистовства и острые ощущениЯ - до конца. Ђ что в конце?  Љонец  мог  быть
только один - разрушение,  и  печать  разрушениЯ  была  уже  заметна.  Ћно
отразилось на глазах ќми, зрение ей изменЯло, мир представал перед него  в
искаженном и расщепленном болезненном обличье. Ћна перепробовала  в  жизни
все - но не пробовала жить. Ђ теперь было  уже  поздно,  слишком  давно  и
слишком непоправимо она  сбилась  с  пути.  €  оставалось  только  одно  -
умереть.
   "‚от если бы все длЯ нее сложилось по-другому!" - с  сожалением  думали
люди, как думала  сейчас  ќстер  „жек,  глЯдЯ  на  прелестную  чернокудрую
головку. € пускались в безнадежные поиски по лабиринтам прошлого:  где  же
секрет, в какую минуту она заблудилась? € твердили: "Ѓеда подстерегала вот
здесь... или тут... нет, вон там, видите?.. Ђх, если бы..."
   Ђх, если бы люди слеплены были не из плоти и  крови,  не  из  чувств  и
страстей, а просто из глины! …сли бы!
   - ‚ы знаете... Џослушайте!..
   ‘ этими восклицаниЯми, в которых  так  часто  выражалась  беспредметнаЯ
восторженность и еле пробудившаЯсЯ мысль, ќми выхватила изо рта сигарету и
хрипло, порывисто рассмеЯлась, сразу видно было  -  ей  не  терпитсЯ  всем
открыть, что же переполнЯет ее таким ликованьем.
   - Џослушайте! - опЯть выкрикнула  она.  -  ‚ы  только  сравните  это  с
ерундой,  которую  нам  преподносЯт  теперь!  Џослушайте!   Ќу,   никакого
сравнениЯ!
   Ћна победоносно рассмеЯлась, словно все и каждый навернЯка понЯли,  что
она хотела сказать этими невнЯтными возгласами, Яростно затЯнулась и вновь
рывком отнЯла от губ сигарету.
   ќми была точно некое светило в тесном кольце спутников,  среди  которых
находилсЯ  и  ее  очередной  возлюбленный  -   молодой   Японец,   и   его
непосредственный предшественник, молодой еврей; теперь  весь  этот  кружок
передвинулсЯ к камину и рассматривал висЯщий над ним портрет миссис  „жек.
Џортрет осыпали похвалами, и он их вполне  заслуживал.  ’о  была  одна  из
лучших работ ѓенри Њэллоу в ранний период его творчества.
   - Ќет, вы только посмотрите и подумайте,  как  давно  это  написано!  -
торжествующе  кричала  ќми,  показываЯ  на  портрет   короткими   взмахами
сигареты. - € какаЯ она тогда была красиваЯ, и сейчас  какаЯ  красиваЯ!  -
воскликнула она восторженно, хрипло рассмеЯлась и с  досадой  окинула  все
вокруг горЯщим взглЯдом серо-зеленых глаз. - ‚ы  знаете!  Џросто  никакого
сравнениЯ! - Ћна  нетерпеливо  затЯнулась  сигаретой.  €,  сообразив,  что
сказала что-то не то, продолжала почти с отчаЯнием: -  Џослушайте!  -  Ћна
сердито швырнула сигарету в пылающий камин. - ‚едь  это  же  так  Ясно!  -
пробормотала она, чем окончательно  привела  слушателей  в  недоумение.  €
внезапно обратилась к ‘тивену •уку (он  все  еще  стоЯл  тут,  в  стороне,
облокотЯсь на угол каминной полки), требовательно спросила:  -  Љогда  это
было, ‘тив?.. ‚ы знаете... двадцать лет назад, верно?
   - „а уж не меньше, - с холодной  скукой  в  голосе  отозвалсЯ  •ук.  Ћн
беспокойно и смущенно попЯтилсЯ  еще  дальше  и  повернулсЯ  к  подошедшей
молодежи чуть ли не спиной. - џ бы даже сказал, около тридцати, - кинул он
через плечо и  небрежно,  равнодушно  назвал  дату.  -  Џо-моему,  портрет
написан в тысЯча девЯтьсот первом или втором - не так ли, ќстер? - спросил
он миссис „жек, котораЯ как  раз  подошла  к  кружку  ќми.  -  Џримерно  в
девЯтьсот первом, не так ли?
   - Ћ чем это вы? - спросила  ќстер  „жек  и  тут  же  продолжала:  -  Ђ,
портрет? Ќет, ‘тив. Ћн написан в девЯтьсот... (она спохватилась мгновенно,
никто, кроме •ука, этого не заметил)... шестом.
   ’ут она уловила на его бледном, скучающем лице тень  улыбки  и  глЯнула
быстро, предостерегающе, но он лишь пробормотал:
   - Ђ... значит, гораздо позже, Я и забыл.
   Ќа самом деле он прекрасно помнил, когда закончен был портрет, помнил и
месЯц, и даже день. €, все еще размышлЯЯ о женских причудах, подумал:  "„о
чего все они глупы! Љак она не понимает, ведь всЯкий, кто хоть  что-нибудь
слышал про Њэллоу, в точности знает, когда написан ее портрет".
   - Ќу, конечно, Я тогда была совсем девчонкой, - быстро объЯснЯла миссис
„жек. - ‹ет восемнадцати, а то и меньше...
   "€, стало быть, теперь тебе сорок один, а то  и  меньше!  -  насмешливо
подумал •ук. - Ќет, моЯ милаЯ, тебе во времена  этого  портрета  было  все
двадцать и ты уже третий год была замужем... и чего  ради  женщины  лгут!"
…го разбирала досада и злость...  Ћн  смотрел  на  ќстер  -  в  глазах  ее
вспыхнул мгновенный испуг, почти мольба. Ћн проследил  за  ее  взглЯдом  и
увидел нескладную фигуру „жорджа “эббера, тот неловко  топталсЯ  в  дверЯх
столовой, и ему Явно было не по себе. "‚от оно что! - подумал •ук. -  ќтот
малый... Ќаверно, она ему  сказала..."  Ћн  опЯть  вспомнил  ее  умолЯющий
взглЯд, и в  нем  шевельнулась  внезапнаЯ  жалость.  Ќо  вслух  он  только
пробормотал равнодушно:
   - „а, конечно, лет вам тогда было немного.
   - Ѓог ты мой! - воскликнула ќстер „жек. - Ђ ведь Я была хороша!  -  Ћна
сказала это с  таким  простодушным  удовольствием,  что  в  ее  словах  не
осталось и намека на  предосудительное  тщеславие,  и  окружающие  ласково
заулыбались. Ђ у ќми Љарлтон вместе с быстрым смешком вырвалось:
   - Ћх, ќстер! —естное слово, вы  самаЯ...  ‚ы  знаете!..  -  нетерпеливо
крикнула  она  и  трЯхнула  черными  кудрЯми,  будто  спорЯ  с   невидимым
противником. - Ћна и правда...
   - Ќу еще бы! - ‚се лицо миссис „жек задрожало от смеха. - ‚ы в жизни не
видали другой такой красавицы! џ была ну просто заглЯденье. Ћт менЯ просто
глаз нельзЯ было оторвать!
   - € сейчас нельзЯ, дорогаЯ! - закричала ќми. - џ же о том  и  говорю!..
„орогаЯ, вы самаЯ-самаЯ... ‚едь правда,  ‘тив?  -  Ћна  как-то  неуверенно
засмеЯлась и  с  лихорадочным  нетерпением  смотрела  на  •ука,  дожидаЯсь
ответа.
   Ђ он, охваченный ужасом и жалостью, читал в  растерЯнном  взглЯде  этих
больных глаз гибель, утрату, отчаЯние. Џосмотрел  на  нее  свысока  из-под
устало опущенных век,  ледЯным  тоном  уронил:  "—то  такое?"  -  скучающе
вздохнул и отвернулсЯ.
   ђЯдом с ним улыбалась  ќстер  „жек,  а  сверху,  с  портрета,  смотрела
прелестнаЯ девушка - та, какою она была когда-то. €  его  пронзила  остраЯ
боль: как мучительно, как непостижимо времЯ!
   "Ѓог ты мой, посмотрите на нее! - подумал он. - ‚се еще  с  виду  сущий
ребенок, все еще хороша, все еще влюблена - да  в  кого,  в  мальчишку!  €
прелестна почти так же, как тогда, когда сам Њэллоу был мальчишкой!"
   ‚ тысЯча девЯтьсот первом году! Ћ, ‚ремЯ! –ифры заплЯсали, как  пьЯные,
и ‘тивен потер глаза ладонью. ’ысЯча девЯтьсот первый! ‘колько веков назад
это было? ‘колько минуло жизней и смертей и наводнений, сколько  миллионов
дней и ночей, полных любви и ненависти, страданий и страха, вины,  надежд,
разочарований  и  поражений  погребено  в  древних  эрах  этой  чудовищной
катакомбы,  этого  загадочного  острова!  ’ысЯча  девЯтьсот  первый!  Ѓоже
милостивый! „оисторическаЯ эра человечества! „а ведь все это было миллионы
лет тому назад! ‘ той поры  так  много  всего  началось,  и  кончилось,  и
забылось - столько безвестных жизней, со  всей  их  правдой  и  юностью  и
старостью, столько утекло крови, и пота, и жгучих  слез...  да  он  и  сам
прожил добрую сотню таких жизней. „а, он столько раз жил и умирал,  прошел
через все эти рожде