  - „аже не знаю, когда Я вспоминала ќмилию и „жона  “эббера...  Ћни  оба
уже столько лет в могиле. Ћна лежит здесь, а он совсем один там у себЯ, на
другом конце города, и  всЯ  их  скандальнаЯ  историЯ  вроде  давным-давно
забылась. ‡наете, - она поднЯла глаза,  в  голосе  ее  зазвучало  глубокое
убеждение, - Я верю, что они опЯть вместе, и помирились,  и  счастливы.  џ
верю, что когда-нибудь встречусь с ними в лучшем мире, и  со  всеми  моими
старыми друзьЯми, и все они счастливы, и у них новаЯ жизнь.
   Ћна помолчала минуту, потом  решительно  повернулась  и  посмотрела  на
город - там в сумерках уже Ярко, уверенно, не мигаЯ горели огни.
   - Ќу, поехали! - живо, весело крикнула она. -  Џора  домой!  ‘тановитсЯ
уже совсем темно!
   ‚троем они молча спустились по склону  холма  к  машине.  €  когда  уже
собирались сесть, миссис ”лад остановилась и  ласково,  дружески  положила
руку „жорджу на плечо.
   - Њолодой человек, - сказала она, - Я  долго  жила  на  свете,  и,  как
говоритсЯ, мир не стоит на месте. “ тебЯ всЯ жизнь впереди, ты  еще  много
всего узнаешь и кучу дел переделаешь... но послушай,  что  Я  тебе  скажу,
мальчик! - € она вдруг посмотрела на  него  в  упор,  прЯмым,  беспощадным
взглЯдом. - ‘тупай, пошатайсЯ вдоволь по свету, всего насмотрись, а  потом
вернешьсЯ и скажешь мне, есть ли где место лучше родного  дома!  џ  видела
много перемен на своем веку и еще увижу, покуда жива. Ќас еще  ждет  много
великих новостей, -  великий  прогресс,  великие  изобретениЯ  -  это  все
сбудетсЯ. Њожет, Я и не доживу, но ты-то доживешь и сам увидишь.  Ћтличный
у нас город и отличные люди, они его сделают еще лучше -  и  наша  песенка
пока  что  не  спета.  “  менЯ  на  глазах  ‹ибиЯ-хилл  вырос  из   самого
обыкновенного поселка,  а  когда-нибудь  он  станет  настоЯщим  большим  и
славным городом.
   Ћна  помолчала,  словно  ждала,  что  „жордж  ответит,  подтвердит   ее
предсказаниЯ; он лишь кивнул, показываЯ, что слышал, но  она  принЯла  это
как знак согласиЯ и продолжала:
   - ’воЯ тетка Њэй  всегда  надеЯлась,  что  ты  вернешьсЯ  домой.  €  ты
вернешьсЯ,  да-да!  Ќет  на  свете  места  лучше  и  краше  наших  гор,  и
когда-нибудь ты вернешьсЯ навсегда.


        7. ЏђЋ–‚…’Ђћ™€‰ ѓЋђЋ„

   ‚сю неделю после похорон тети Њэй „жордж  заново  знакомилсЯ  с  родным
городом, и эти дни наполнили его тревогой. Њаленький сонный горный поселок
его детства - а в  ту  пору  это  и  впрЯмь  был  только  поселок  -  стал
неузнаваем. „аже улицы, которые он знал назубок и так  часто  вспоминал  в
последние годы, - пустынные в послеполуденный час,  погруженные  в  хорошо
ему знакомую ленивую дремоту, теперь бурлили оживлением,  по  ним  мчались
дорогие машины, их заполнЯли люди, которых он  никогда  прежде  не  видел.
‹ишь изредка попадались знакомые лица,  и  в  этой  странной,  непривычной
сутолоке они казались „жорджу маЯками,  светЯщими  во  тьме  на  пустынном
берегу.
   Ќо больше всего ему бросилось в глаза - а заметив это однажды, он  стал
присматриватьсЯ и теперь замечал повсюду -  особенное  выражение  на  всех
лицах. Ћно озадачивало  и  пугало,  и  когда  „жордж  пыталсЯ  его  как-то
определить, на ум приходило одно лишь слово: помешательство.  Љонечно  же,
так беспокойно, так лихорадочно могут блестеть глаза только у  помешанных.
‹ица коренных жителей и приезжих словно бы выдавали одно и то же затаенное
нечестивое ликование. € когда они  ловко  и  напористо  прокладывали  себе
путь, пробиваЯсь сквозь толпу, в каждом из  них,  во  всем  теле  чудилась
какаЯ-то дикаЯ порывистость, словно они двигались под  действием  сильного
наркотика. ‘ловно в городе все до единого были  пьЯны,  и  это  непонЯтное
опьЯнение  не  завершалось  усталостью,  не  убивало,  не  отуплЯло  и  не
кончалось, а лишь вызывало новые порывы неукротимой ликующей энергии.
   ‹юди, которых он знал всю свою жизнь, окликали его на  улице  и  трЯсли
ему руку.
   - Ђ, здорово, друг! - говорили они. - Љак  приЯтно,  что  ты  вернулсЯ!
’еперь поживешь дома? ‚от и хорошо! Ќу, еще увидимсЯ! Ђ  сейчас  мне  надо
бежать, надо встретитьсЯ с одним малым, подписать  кой-какие  бумаги!  ђад
был тебЯ повидать!
   ‚се это они выпаливали одним духом, не замедлЯЯ шага; стиснув его  руку
в приветственном рукопожатии, они увлекали, почти тащили его за  собой,  а
договорив - исчезали.
   € со всех сторон толки, толки, толки - до одурениЯ,  без  передышки.  €
всЯ  эта  разноголосица  сводитсЯ  к  перепевам  одной  темы:   спекулЯциЯ
недвижимостью. ‹юди сходЯтсЯ деловитыми кружками у дверей аптек, у  почты,
у зданий суда и муниципалитета - и говорЯт, говорЯт. ’оропливо  шагают  по
улицам, поглощенные разговором, и лишь изредка рассеЯнно  кивают  знакомым
при встрече.
   ‚сюду кишмЯ кишат агенты  по  продаже  недвижимости.  €х  легковушки  и
автобусы проносЯтсЯ по улицам, мчат  за  город  все  новых  предполагаемых
клиентов. ѓде-нибудь на крыльце они разворачивают чертежи  и  проспекты  и
выкрикивают  тугим  на  ухо  старухам  соблазнительные  посулы  внезапного
обогащениЯ. ЋхотЯтсЯ  за  любой  дичью,  за  калеками,  хромыми,  слепыми,
обхаживают и ветеранов ѓражданской войны, и  дрЯхлых,  живущих  на  пенсию
вдов, не гнушаютсЯ ни мальчишками и девчонками едва со школьной скамьи, ни
неграми  -  шоферами  грузовиков,  продавцами  содовой  воды,   лифтерами,
чистильщиками обуви.
   ‡емлю покупали все; и все и каждый, по  названию  или  на  самом  деле,
оказались "землевладельцами". Џарикмахеры, адвокаты, бакалейщики, мЯсники,
каменщики, портные - все поглощены и одержимы были одним и тем же.  €  длЯ
всех,  как  видно,  существовало  одно-единственное  незыблемое   правило:
покупать, без конца покупать, за любую цену,  сколько  ни  спросЯт,  и  не
позже чем через два днЯ продавать за любую цену, какую вздумаешь назначить
сам. ќто было как во сне. Ќа  всех  улицах  ‹ибиЯ-хилла  землЯ  непрерывно
переходила из рук в руки;  а  когда  уже  не  осталось  обжитых  улиц,  на
окрестных пустырЯх с лихорадочной быстротой прокладывались новые, - и  еще
прежде, чем их успевали замостить и построить на них  хотЯ  бы  один  дом,
землЯ эта снова продавалась и перепродавалась - по акру,  по  участку,  по
квадратному футу, за сотни тысЯч долларов.
   ‚сюду  царил  дух  пьЯного  расточительства  и  неистового  разрушениЯ.
†ивописнейшие уголки города продавались за бешеную цену.  ‚  самом  сердце
‹ибиЯ-хилла поднималсЯ когда-то чудесный зеленый  холм,  он  радовал  глаз
бархатистыми  лужайками  и  величавыми  деревьЯми-исполинами,   цветочными
клумбами и живыми изгородЯми из  цветущей  жимолости,  а  на  вершине  его
стоЯло огромное обветшалое деревЯнное здание  старой-престарой  гостиницы.
€з ее окон можно было любоватьсЯ необъЯтными горными  грЯдами  в  туманной
дали.
   „жордж хорошо  помнил  эту  гостиницу,  ее  широкие  веранды  и  уютные
качалки, бесчисленные коньки и карнизы, путаницу  пристроек  и  коридоров,
просторные гостиные с толстыми красными коврами  и  вестибюль  с  красными
кожаными креслами, на которых от старости уже неизгладимы были  вмЯтины  и
отпечатки человеческих тел, и  запах  табака,  и  позвЯкиванье  льдинок  в
высоких бокалах. ‚еликолепнаЯ столоваЯ всегда полна была смеха и негромких
голосов, и ловкие чернокожие слуги в белых куртках сгибались, кланЯлись  и
посмеивались  шуточкам  богатых  северЯн,  искусно,  с  изЯществом   почти
свЯщеннодейственным,  подаваЯ  отличнейшую  еду  на  старинных  серебрЯных
блюдах. „жорджу помнились и улыбки, и нежнаЯ красота жен  и  дочерей  этих
северных  богачей.  ‚   детстве   все   это   поражало   его   невыразимой
таинственностью, ведь эти богатые  путешественники  приезжали  из  дальней
дали и странным  образом  приносили  с  собой  нечто  от  того  чудесного,
невиданного мира, предчувствие огромных  сказочных  городов,  что  обещали
блеск, славу и любовь.
   ќто был один из лучших уголков в городе, а теперь от него не осталось и
следа. ЂрмиЯ людей с лопатами надвинулась на  прекрасный  зеленый  холм  и
снесла его, а безобразный плоский пустырь покрыла гнетущим, отвратительным
белесым цементом и настроила магазинов, гаражей,  контор  и  автомобильных
стоЯнок, - кричаще новые, они резали глаз, - и  теперь  как  раз  под  тем
местом,  где  стоЯла  прежде  стараЯ  гостиница,  строилсЯ  новый   отель.
Џредполагалось, что это будет здание в шестнадцать этажей, сплошь  стекло,
бетон и прессованный  кирпич.  Ћно  было  словно  отштамповано  гигантской
стандартной  формой,  что  лепила  отели,  как  печенье,  -  тысЯчи  штук,
совершенно одинаковых по всей стране. € чтобы отличить это детище штампа и
однообразиЯ  хоть   каким-то,   пусть   поддельным   достоинством,   отель
предполагалось назвать "‹ибиЯ-ђитц".


   Ћднажды „жордж столкнулсЯ с ‘эмом Џенноком - товарищем  детских  лет  и
однокашником по колледжу Џайн-ђон. ‘эм  мчалсЯ  по  людной,  шумной  улице
своим прежним торопливым,  стремительным  шагом  и,  даже  не  здороваЯсь,
заговорил -  речь  его,  и  в  былые  годы  хриплаЯ,  резкаЯ,  отрывистаЯ,
показалась „жорджу совсем уж лихорадочной.
   - ’ы когда приехал?.. Ќадолго?.. —то скажешь про наши дела?.. -  €,  не
дожидаЯсь   ответа,   вдруг   спросил   вызывающе,   нетерпеливо,    почти
презрительно: - ’ы что ж, так и намерен оставатьсЯ всю  жизнь  учителишкой
на жалованье две тысЯчи в год?
   ќтот пренебрежительный тон, это высокомерие, которое сквозило в повадке
всех  здешних  жителей,  раздувающихсЯ  от  сознаниЯ  своего  богатства  и
преуспеЯниЯ, уЯзвило „жорджа, и он ответил в сердцах:
   - Ѓывают занЯтиЯ и похуже, чем учить ребЯт в школе! Љ  примеру  -  быть
миллионером на бумаге. Ђ насчет двух тысЯч в год - их можно взЯть в  руки,
‘эм! ќто не то что цена земли, это настоЯщие деньги. Ќа них  можно  купить
кусок хлеба с ветчиной.
   ‘эм расхохоталсЯ.
   - ‚от это верно! - сказал он. - џ тебЯ не осуждаю. ќто чистаЯ правда! -
Ћн медленно покачал  головой.  -  Ћ,  господи...  тут  все  вконец  с  ума
посходили... ЋтродЯсь ничего подобного не видал... „а, все просто спЯтили!
- воскликнул он. - ‘ ними не сговоришь... Ќи в чем не убедишь... Ћни  тебЯ
просто не слушают... Ѓерут за землю такие деньги, что и в Ќью-‰орке  таких
не получишь...
   - € вправду получают эти деньги?
   ‘эм визгливо засмеЯлсЯ.
   - Ќу, видишь ли... получают первые пЯтьсот долларов, - сказал он.  -  Ђ
остальные пЯтьсот тысЯч - в рассрочку.
   - € на сколько рассрочка?
   - ѓосподи, да Я не знаю... Ќаверно, на  сколько  хочешь...  Ќавсегда!..
ќто не важно... Ќазавтра ты сам продаешь за миллион.
   - ‚ рассрочку?
   - ‚от именно! - со смехом закричал ‘эм.  -  €  в  два  счета  выручаешь
полмиллиона.
   - ‚ рассрочку?
   - “гадал! - сказал ‘эм. - €менно что в рассрочку...  ‘пЯтили,  спЯтили,
спЯтили, - повторЯл он, смеЯсь и качаЯ головой. - ’ак оно и есть.
   - € ты тоже этим занимаешьсЯ?
   ‘эм сразу стал напрЯженно серьезен.
   - ’ы, пожалуй, не поверишь, -  горЯчо  сказал  он.  -  џ  гребу  деньги
лопатой!.. ‡а последние два месЯца  огреб  триста  тысЯч  долларов!..  ‚от
честное слово!.. ‚чера купил участок и так ловко обернулсЯ, через два часа
перепродал... ЏЯтьдесЯт тысЯч заработал вот так, в два счета! - Ћн щелкнул
пальцами. - Ђ твой дЯдюшка не продаст дом на ‹окаст-стрит, где  жила  твоЯ
тетЯ Њэй?.. ’ы с ним про это еще не говорил?..  …сли  Я  предложу  купить,
может, он подумает?
   - „а, наверно, если предложение будет выгодное.
   - Ђ сколько он хочет? - нетерпеливо спросил ‘эм. - ‡а сто тысЯч отдаст?
   - Ђ ты можешь достать такие деньги?
   - ‚ двадцать четыре часа  достану,  -  сказал  ‘эм.  -  џ  знаю  одного
человека, он этот дом с  руками  оторвет...  ‚от  что,  ЋбезьЯн,  если  ты
уговоришь дЯдю продать, комиссионные поделим... џ тебе дам пЯть тысЯч.
   - ‹адно, ‘эм, заметано. Њожешь одолжить мне  пЯтьдесЯт  центов  в  счет
этого дела?
   - ’ак он, по-твоему, продаст? - жадно спросил ‘эм.
   - Џраво, не знаю, но врЯд ли. ќтот  дом  принадлежал  еще  моему  деду.
‘тариннаЯ семейнаЯ собственность. Ќаверно, дЯдюшка захочет его сохранить.
   - ‘охранить!  „а  какой  смысл  сохранЯть?..  ‘ейчас  самое  времЯ  длЯ
выгодной сделки. ‹учшей цены ему вовек никто не даст!
   - „а Я знаю, а только он рассчитывает  не  нынче-завтра  найти  там  на
задворках нефть, - со смехом сказал „жордж.
   ‚ эту минуту что-то застопорилось в стремительном уличном движении.  Ћт
потока более скромных машин  отделилсЯ  великолепный  дорогой  автомобиль,
плавно  скользнул  к  обочине  и  замер,  сверкаЯ   никелем,   стеклом   и
хромированной сталью. ‚ылез крикливо разодетый седок,  лениво  и  надменно
шагнул на тротуар,  небрежно  сунул  под  мышку  щегольскую  тросточку  и,
картинно,  неторопливо   стЯгиваЯ   с   побуревших   от   табака   пальцев
лимонно-желтые перчатки, процедил шоферу в ливрее:
   - Њожете отправлЯтьсЯ, „жеймс. ‡аезжайте за мной через полчасика.
   “ этого субъекта была тощаЯ  землисто-бледнаЯ  физиономиЯ  с  запавшими
щеками. ’олько большой  распухший  нос  Ярко  рдел,  и  на  нем  отчетливо
выделЯлась сложнаЯ сеть лиловых  прожилок.  ‚замен  давно  выпавших  зубов
сверкали фальшивым блеском такие огромные вставные челюсти,  что  губы  не
прикрывали их, и они ЯвлЯли всему  свету  мрачную  кладбищенскую  ухмылку.
‚есь он был грузный, расплывшийсЯ, и, однако, что-то  в  нем  наводило  на
мысль о безудержном разврате. Ћн двинулсЯ по тротуару, тЯжело опираЯсь  на
трость, скалЯсь в мрачной, фальшивой улыбке, и вдруг „жордж узнал  в  этой
развалине хорошо знакомого ему с детских лет ’има “огнера.


   „ж.’имоти “огнер („ж. он счел нужным прибавить себе  совсем  недавно  и
без всЯких оснований, но, конечно, длЯ пущей важности,  ибо  полагал,  что
так оно подобает тому, кто последнее времЯ играет столь выдающуюсЯ роль  в
делах родного города) был  паршивой  овцой  в  одром  из  самых  старых  и
почтенных здешних семейств. Љогда „жордж “эббер был мальчишкой, ’им “огнер
уже успел всех вконец разочаровать и растерЯл последние крохи чьего бы  то
ни было уважениЯ.
   Ћн был первейший пьЯница на весь город. …го первенство  по  этой  части
никто  и  не  подумал  бы  оспаривать.  ’ут  им  в  каком-то  смысле  даже
восхищались. Љак выпивоха он прославилсЯ, о  его  пьЯных  подвигах  ходили
сотни  анекдотов.  Љ  примеру,  однажды  посетители,  от   нечего   делать
коротавшие вечерок в аптеке Њак-Љормака, увидели, как ’им что-то проглотил
и весь судорожно передернулсЯ. ’ак  повторЯлось  несколько  раз  крЯду,  и
зевакам стало любопытно.  €сподтишка  они  начали  присматриватьсЯ.  —ерез
несколько минут ’им украдкой запустил руку в аквариум с золотыми рыбками и
вытащил бьющеесЯ в его пальцах  крохотное  существо.  €  снова  -  быстрый
глоток и судорожнаЯ дрожь.
   Љ двадцати пЯти годам он унаследовал два состоЯниЯ и оба  промотал.  Ћб
увеселительной  поездке,  которой  он   отпраздновал   получение   второго
наследства, рассказывали превеселые истории. ’им нанЯл частный автомобиль,
нагрузил  его  до  отказа  спиртным  и  подобрал  себе  в  спутники  самых
отъЯвленных  пьЯниц,  бездельников  и  шлюх,  какие   только   нашлись   в
‹ибиЯ-хилле. ђазгул  длилсЯ  восемь  месЯцев.  ЉомпаниЯ  бродЯчих  выпивох
объехала всю ‘трану. Ћни разбивали  пустые  флЯжки  о  неприступные  стены
‘калистых гор,  швырЯли  пустые  бочонки  в  бухту  ‘ан-”ранциско,  усеЯли
равнины бутылками из-под  пива.  Ќаконец  они  добрались  до  столицы,  на
остатки своего наследства ’им снЯл целый этаж в одном из самых  знаменитых
отелен, и  здесь  кутилы  пресытились  до  изнеможениЯ.  Ћдин  за  другим,
выбившись из сил, они возвращались восвоЯси и дома  повествовали  о  таких
оргиЯх, каких свет не видал со времен римских императоров, а ’им под конец
осталсЯ в одиночестве в опустелых, разгромленных роскошных апартаментах.
   Џосле этого он быстро докатилсЯ до непробудного  пьЯнства.  Ќо  даже  и
тогда сохранЯлись в нем  следы  какой-то  привлекательности,  чуть  ли  не
обаЯниЯ. ‚се относились к нему со  снисходительной  молчаливой  симпатией.
’им не причинЯл  вреда  никому,  кроме  самого  себЯ,  это  было  существо
безобидное и добродушное.
   ‚се привыкли видеть его по вечерам на улицах. Џосле захода  солнца  его
можно было встретить где угодно. Ћ том, насколько он  уже  пьЯн,  нетрудно
было судить по тому, как он передвигалсЯ. Ќикто никогда не видел, чтобы он
шел пошатываЯсь. …го не заносило из  стороны  в  сторону  от  одного  краЯ
тротуара до другого. Ќапротив, изрЯдно напившись, он шагал очень  прЯмо  и
очень быстро, но до смешного маленькими, короткими шажками.  ел  наклонив
голову и презабавно  торопливо  поглЯдывал  то  вправо,  то  влево,  будто
опоссум. Ђ когда чувствовал,  что  ноги  вот-вот  откажутсЯ  ему  служить,
попросту останавливалсЯ, прислонЯлсЯ  к  чему  попало,  будь  то  фонарный
столб, дверной косЯк, стена или витрина аптеки,  и  преспокойно  стоЯл  на
одном месте. ‚ такой торжественной  неподвижности,  котораЯ  лишь  изредка
прерывалась икотой, он мог пребывать часами. Ќа лице его, уже в те времена
исхудалом и дрЯблом, пылал, точно  маЯк,  багровый  нос  и  лежала  печать
пьЯной важности; при всем том он оставалсЯ на редкость  собранным,  вполне
владел собой и  соображал,  что  делаетсЯ  вокруг.  —резвычайно  редко  он
доходил до полной потери сознаниЯ. € если его  окликали  или  здоровались,
мигом бойко отзывалсЯ.
   „аже полицейские относились к нему благосклонно  и  по-приЯтельски  его
опекали. „олгий опыт и наблюдение помогли всем  чинам  местной  полиции  в
подробностЯх изучить признаки ’имова  состоЯниЯ.  ‘  первого  взглЯда  они
могли определить, насколько именно  он  упилсЯ,  и  если  видели,  что  он
перешел предел и неминуемо свалитсЯ где-нибудь на крыльце  или  в  канаве,
сразу брали заботу о нем на себЯ и остерегали не зло, но строго:
   - ’им, если ты будешь еще болтатьсЯ  нынче  по  улицам,  придетсЯ  тебЯ
засадить под замок. Џоди-ка лучше домой и проспись.
   ‚ ответ ’им бодро кивал и тотчас дружелюбно соглашалсЯ:
   - Љонечно, сэр, конечно. џ и сам собиралсЯ, капитан Љрейн, в эту  самую
минуту. ‘ейчас же иду домой. Љонечно, сэр.
   ‘кажет так и мелкими  быстрыми  шажками  бойко  двинетсЯ  через  улицу,
забавно шнырЯЯ взглЯдом то вправо, то влево, и наконец скроетсЯ за  углом.
Ћднако минут через пЯтнадцать он поЯвлЯлсЯ вновь, осторожно  пробиралсЯ  в
тени вдоль стен, крадучись, с хитрой миной  выглЯдывал  из-за  угла  -  не
видать ли поблизости стражей закона?
   ѓоды шли, ’им все больше превращалсЯ в бродЯгу, и вот одна его  богатаЯ
тетушка, в надежде, что какое-то занЯтие хотЯ  бы  отчасти  его  исправит,
отдала в его распорЯжение пустырь на задворках делового квартала,  в  двух
шагах от  ѓлавной  улицы.  Љ  этому  времени  в  городе  развелось  немало
автомобилей, потребовались узаконенные стоЯнки,  и  тетка  разрешила  ’иму
содержать на этом ее участке стоЯнку длЯ машин, а выручку брать  себе.  Ќа
этом поприще он преуспел сверх всЯких ожиданий. „елать  тут  было  нечего,
разве только сидеть на месте, что давалось ему без труда - было бы вдоволь
виски.
   ‚ эту пору его жизни  иные  сборщики  голосов  перед  выборами  местных
властей пытались заручитьсЯ голосом ’има длЯ своего кандидата,  но  никому
не удавалось узнать, где он живет. ђазумеетсЯ, он уже несколько лет не жил
под одной крышей с кем-либо из родных, и все поиски его постоЯнного жилища
оставались напрасными. ‹юди все чаще спрашивали: "„а  где  же  ’им  “огнер
живет? ѓде он ночует?" € никто ничего не мог разведать. Ђ когда приставали
с расспросами к самому ’иму, он отделывалсЯ увертками.
   Ќо однажды все разъЯснилось. Ђвтомобиль вошел в  быт  так  прочно,  что
даже  покойников  на  кладбище  везли  на  автокатафалке.  ‚ремена   дрог,
запрЯженных  лошадьми,  миновали  безвозвратно.  €  одно  похоронное  бюро
предложило ’иму даром старые дроги, лишь бы он их забрал, чтоб не занимали
места. ’им принЯл зловещий подарок и отвел на свою стоЯнку. Ћднажды, когда
он куда-то отлучилсЯ, опЯть Явились сборщики, они все еще  упорствовали  в
желании узнать его адрес и заручитьсЯ лишним голосом на выборах. Ќа  глаза
им попались старые дроги, наглухо задернутые траурные занавески не  давали
заглЯнуть внутрь фургона, и  пришельцам  стало  любопытно.  Ћни  осторожно
отворили дверцу. ‚нутри стоЯла койка. € даже стул. ќто была  обставленнаЯ,
как положено, маленькаЯ, но вполне приемлемаЯ спальнЯ.
   €так, секрет был наконец раскрыт. Ћтныне весь город знал, где живет ’им
“огнер.


   ’аким „жордж знал ’има “огнера пЯтнадцать лет назад. ‘ тех пор ’им  все
неотвратимей спивалсЯ, прЯмо  на  глазах  терЯл  человеческий  облик  и  в
последнее времЯ приобрел повадки заправского  придворного  шута.  ‚се  это
было всем известно, и однако - трудно поверить! - теперь ’им  “огнер  стал
высшим воплощением охватившего город непостижимого безумиЯ.
   Љак игрок по сумасбродной прихоти доверЯет свое состоЯние незнакомцу со
"счастливым" цветом волос, сует ему свои деньги  и  умолЯет  поставить  на
карту, как азартный  лошадник  на  скачках  спешит  дотронутьсЯ  до  горба
калеки, верЯ, что это приносит удачу, так  жители  ‹ибиЯ-хилла  молитвенно
ловили теперь каждое слово ’има “огнера. Ќе спросЯсь его, не заключали  ни
одной сделки и тотчас действовали по его подсказке. Ћн  стал  -  никто  не
знал, как и почему - верховным жрецом и пророком  охватившего  весь  город
безумиЯ расточительства.
   ‚се знали, что он больной, конченый человек, что  рассудок  его  теперь
постоЯнно помрачен алкоголем, и, однако, обращались к  нему,  как  некогда
люди обращались к магической лозе, чтобы она подсказала, где рыть колодец.
Љ нему прислушивались, как некогда прислушивались в ђоссии  к  деревенским
дурачкам.  ЃезоглЯдно,  безоговорочно  верили,  что  он   обладает   неким
таинственным чутьем и потому его суждениЯ непогрешимы.
   ‚от эта личность, исполненнаЯ пьЯного величиЯ и  тупого  щегольства,  и
вылезла сейчас из машины чуть позади „жорджа “эббера и ‘эма  Џеннока.  ‘эм
жадно, нетерпеливо обернулсЯ к нему, коротко бросил „жорджу:
   - Ћбожди минутку! Њне надо кой о  чем  потолковать  с  ’имом  “огнером!
Ћбожди, Я сейчас вернусь!
   „жордж в изумлении смотрел на них. ’им  “огнер,  все  еще  со  скучающе
небрежным видом снимаЯ перчатки,  медленно  направлЯлсЯ  к  дверЯм  аптеки
Њак-Љормака, он опиралсЯ на трость и уже не семенил, как бывало,  быстрыми
мелкими шажками, - а ‘эм, держась на полшага позади, с видом  умолЯющим  и
подобострастным, хрипло сыпал вопросами:
   - ‡емлЯ в ‡ападной ‹ибии... ‘емьдесЯт пЯть тысЯч долларов... Ћтвет надо
дать завтра в полдень... “часток „жо €нгрема как  раз  над  моим...  Ђ  он
продавать не хочет... „ожидаетсЯ, пока дадут сто  пЯтьдесЯт...  ЊоЯ  землЯ
расположена лучше... Ђ ”ред Ѓайнем говорит - слишком  далеко  от  шоссе...
Љак по-твоему, ’им?.. „ело стоит того?
   Ќастигаемый этим потоком слов, ’им даже головы не повернул, ни разу  не
поглЯдел на просителЯ. Ѓудто ничего и не  слышал.  ‚друг  он  остановилсЯ,
сунул перчатки в  карман,  кинул  по  сторонам  несколько  быстрых  хитрых
взглЯдов  и  скрюченными  пальцами  начал  остервенело   чесатьсЯ.   Џотом
выпрЯмилсЯ, точно очнувшись от забытьЯ, и словно бы впервые заметил  рЯдом
‘эма.
   - —то такое? —то ты говоришь, ‘эм? - быстро спросил он. - ‘колько  тебе
за это дают? Ќе продавай, не продавай! - с  внезапной  горЯчностью  сказал
он. - ‘ейчас не продавать надо, а покупать. –ены растут. Џокупай! Џокупай!
Ќе поддавайсЯ. Ќе продавай. ‚от тебе мой совет!
   - џ не продаю, ’им, - в волнении отозвалсЯ ‘эм. - џ думаю покупать.
   - Ќу да, да-да, - быстро забормотал  ’им.  -  ЏонЯтно,  понЯтно.  -  Ћн
впервые повернулсЯ и внимательно посмотрел  на  собеседника.  -  ѓде  это,
говоришь? - резко спросил он.  -  ‚  ‘таром  бору?  •орошо!  •орошо!  „ело
верное! Џокупай! Џокупай!
   Ћн зашагал в аптеку, и  зеваки-завсегдатаи  почтительно  посторонились,
даваЯ ему пройти. ‘эм вне себЯ кинулсЯ вдогонку, ухватил  его  за  руку  и
закричал:
   - Ќет, нет, ’им! ќто не в ‘таром бору! ‘овсем в другой стороне...  џ  ж
тебе говорил... ‡ападнаЯ ‹ибиЯ!
   - —то такое? - резко переспросил ’им. - ‡ападнаЯ ‹ибиЯ? —его ж ты сразу
не сказал? ќто другой разговор. Џокупай! Џокупай! „ело верное! ‚есь  город
растет в том направлении. —ерез полгода цены удвоЯтсЯ. ‘колько просЯт?
   - ‘емьдесЯт пЯть тысЯч, - задыхаЯсь от волнениЯ, выговорил ‘эм. - Ћтвет
надо дать завтра... ђассрочка на пЯть лет.
   - Џокупай! Џокупай! - рЯвкнул ’им и скрылсЯ в аптеке.
   ‘эм  большими  шагами  вернулсЯ   к   „жорджу,   глаза   его   сверкали
возбуждением.
   - ‘лыхал? ‘лыхал, что говорит? - хрипло спросил он. -  ’ы  все  слыхал,
да?.. —ерт побери, лучшего знатока недвижимости свет не видал... Ћн еще ни
разу не ошибсЯ, кого хочешь спроси...  "Џокупай,  -  говорит.  -  Џокупай!
—ерез полгода цены удвоЯтсЯ!.." ’ы ж тут стоЯл, - хрипло сказал он, словно
обвинЯЯ, и свирепо уставилсЯ на „жорджа, - ты сам слышал, что  он  сказал,
верно?
   - Ќу, слышал.
   ‘эм дико оглЯделсЯ вокруг, несколько раз крЯду беспокойно провел  рукой
по волосам, тЯжело вздохнул и в недоумении покачал головой.
   - ‘емьдесЯт  пЯть  тысЯч  выгадать  на  одной  сделке!..  ‘роду  ничего
подобного не слыхал!.. ѓосподи боже!  -  воскликнул  он.  -  —то-то  будет
дальше?


   Љаким-то образом распространилсЯ слух, что „жордж написал книгу и скоро
она будет напечатана. Ћб этом прослышал издатель местной газеты  и  послал
репортера взЯть у „жорджа интервью.
   - ’ак вы написали книгу? - спросил репортер. - —то же это за  книга?  Ћ
чем?
   - „а Я... Я... право, не знаю, как вам  сказать,  -  заикаЯсь,  ответил
„жордж. - ќто... это роман...
   - ђоман из жизни ћга? € он как-то свЯзан со здешними краЯми?
   - Ќу... ну да... то есть... именно о ћге... об  одной  семье  в  ‘тарой
Љэтоубе... но...

   ЊЋ‹Ћ„Ћ‰ ћ†ЂЌ€Ќ Џ€…’ ђЋЊЂЌ Ћ ‘’ЂђЋЊ ћѓ…

   "„жордж “эббер, сын покойного „жона “эббера и племЯнник Њарка „жойнера,
местного торговца скобЯными изделиЯми,  написал  роман  по  мотивам  жизни
‹ибиЯ-хилла, который будет опубликован осенью  в  Ќью-‰орке  издательством
"„жеймс ђодни и Љ<sup>o</sup>".
   ‚чера вечером в беседе с нашим корреспондентом  молодой  автор  сказал,
что  его  книга  рисует  ‘тарый  ћг,  в  центре  повествованиЯ  -  историЯ
почтенного семейства, поселившегосЯ  в  наших  краЯх  еще  до  ѓражданской
войны. †ители ‹ибиЯ-хилла и его окрестностей будут ждать  выхода  книги  с
особенным интересом не только потому, что многие вспомнЯт автора,  который
здесь родилсЯ и вырос, но и потому,  что  эта  волнующаЯ  пора  в  прошлом
‘тарой Љэтоубы доныне еще не занимала принадлежащего ей по праву почетного
места в литературных анналах нашего ћга".

   -  Ќасколько  нам  известно,   после   отъезда   из   дому   вы   много
путешествовали. Џобывали в …вропе, и не раз?
   - „а, это верно.
   - € как, на ваш взглЯд,  выдерживают  наши  краЯ  сравнение  с  другими
местами, которые вы повидали?
   - Ќу... ну... э-э... ну конечно!.. џ хочу сказать - еще как! ’о есть...

   ‘ђЂ‚Ќ…Ќ€… ‚ ЏЋ‹њ‡“ ‡„…Ќ…ѓЋ ђЂџ

   "ЋтвечаЯ  на  просьбу  корреспондента  сравнить  наши  краЯ  с  другими
местами, где он побывал, недавний житель ‹ибиЯ-хилла заЯвил:
   - Ќи одна страна, которую Я посетил, - а  Я  путешествовал  по  Ђнглии,
ѓермании, отландии, €рландии, “эльсу, Ќорвегии, „ании, веции, не  говорЯ
уже о юге ”ранции, итальЯнской ђивьере и вейцарских Ђльпах,  -  не  может
сравнитьсЯ по красоте с моим родным городом.
   -  Џрирода  подарила  нам  поистине  райский  уголок,   -   сказал   он
восторженно. - ‚оздух, климат,  ландшафт,  вода,  красота  природы  -  все
словно сговорилось сделать наш край лучшим местом на свете".

   - Ќе думаете ли вы снова поселитьсЯ здесь?
   - Ќ-ну... да, Я об этом подумывал... но... видите ли...

   ЋЌ ЌЂЊ…ђ…Ќ Ћ‘…‘’њ ‡„…‘њ € ЏЋ‘’ђЋ€’њ ‘…Ѓ… „ЋЊ

   "Ќа вопрос о том, каковы его планы на будущее, писатель ответил:
   - Њногие годы моей заветной мечтой и стремлением было в один прекрасный
день вернутьсЯ домой. Љто однажды изведал колдовскую власть наших гор,  не
в силах их забыть. € потому, Я надеюсь, недалек тот  час,  когда  Я  смогу
вернутьсЯ домой навсегда.
   - џ чувствую, - задумчиво продолжал писатель, - что здесь, как нигде  в
другом месте, Я обрету  вдохновение,  необходимое  мне  длЯ  моей  работы.
ЏростаЯ логика подсказывает, что зрительно, климатически, географически  и
во всех прочих отношениЯх эти места самые подходЯщие: именно здесь,  среди
этих гор,  должен  возникнуть  новый  современный  ђенессанс.  Џочему  бы,
спрашиваетсЯ,  лет  через   десЯть   нашей   округе   не   стать   великим
художественным центром, который будет привлекать великих людей  искусства,
поклонников музыки и красоты со всего  света,  как  сейчас  их  привлекает
‡альцбург?  Џраздник  цветов  -  вот  первый  шаг,  сделанный   в   нужном
направлении.
   - Ћтныне, - докончил серьезный молодой писатель, - Я буду всеми  силами
содействовать достижению этой великой цели  и  постараюсь  уговорить  всех
моих друзей - литераторов и художников -  поселитьсЯ  здесь  и  превратить
‹ибиЯ-хилл в то, чем ему подобает быть - в американские Ђфины".

   - Ќамерены ли вы написать еще одну книгу?
   - „а... то есть... надеюсь... ‚ сущности...
   - Ќе хотите ли что-нибудь о ней рассказать?
   - Џраво, не знаю... сейчас очень трудно сказать...
   - Ќу-ну, сынок, не  стеснЯйтесь.  Њы  тут  все  землЯки,  люди  свои...
‚озьмите, к примеру, ‹онгфелло. ‚от кто был великий писатель. ‡наете,  что
должен был бы сделать молодой человек с вашими талантами? ‚ернутьсЯ сюда и
сделать длЯ этих мест то, что сделал ‹онгфелло длЯ Ќовой Ђнглии...

   ЋЌ ‡Ђ„“ЊЂ‹ ЌЂЏ€‘Ђ’њ ‘Ђѓ“ ђЋ„ЌЋѓЋ ЉђЂџ

   "Ќа наши настойчивые расспросы о планах дальнейшей литературной  работы
молодой автор ответил Ясно и откровенно.
   - џ хочу вернутьсЯ сюда, - сказал он, - и увековечить жизнь, историю  и
расцвет ‡ападной Љэтоубы в серии поэтических легенд, подобно тому как поэт
‹онгфелло  увековечил  жизнь  обитателей  Ќовой   отландии   и   народное
творчество Ќовой Ђнглии. џ задумал трилогию, котораЯ начнетсЯ поЯвлением в
этих краЯх первых поселенцев, в том числе и моих  собственных  предков,  и
проследит неуклонный  прогресс  ‹ибиЯ-хилла  от  самого  его  основаниЯ  и
постройки  первой  железной  дороги  -  и  до  нынешней   его   широчайшей
известности, когда он завоевал гордое имЯ †емчужины ѓор".

   „жордж весь корчилсЯ и  ругательски  ругалсЯ,  читаЯ  это  интервью,  в
котором было переврано все с начала до конца. Ћн был зол и смущен и  в  то
же времЯ чувствовал себЯ виноватым.
   Ќаконец он сел и написал в газету  Язвительное  письмо,  но  дописав  -
порвал. ‚  конце  концов,  что  толку?  ђепортер  сплел  свой  рассказ,  в
сущности, из ничего, из дружелюбных междометий и жестов своей  жертвы,  из
нескольких отрывочных слов, которые „жордж выпалил в совершенном смущении,
а главное - из его сдержанности, нежеланиЯ говорить о будущей  работе;  и,
однако, этот газетчик Явно патриот до мозга  костей,  потому  он  и  сумел
сострЯпать такую ловкую выдумку - и, вероЯтно, сам как следует не понимал,
что это выдумка.
   € потом, размышлЯл „жордж, если  он  начнет  с  жаром  опровергать  все
заЯвлениЯ,  которые  ему  приписаны,  люди  только  сочтут  его  придирой,
подумают - написал книгу и зазналсЯ до невозможности. ‚печатление от такой
вот заметки не рассеешь, если просто все отрицать. ‡аЯвишь,  что  все  это
враки, а люди скажут, будто он нападает на родной город, ополчилсЯ на тех,
кто его взрастил и воспитал. Ќет уж, от худа худа не ищут.
   €так, он промолчал. € странное дело, после этого ему  начало  казатьсЯ,
что к нему стали относитьсЯ иначе. Ќе то чтобы  прежде  на  него  смотрели
недружелюбно. Ќо теперь он чувствовал - его одобрЯют. €  от  одного  этого
возникло  спокойное  удовлетворение,  словно  люди  во  всеуслышание   его
признали.
   Љак всЯкий американец, „жордж влюблен был в материальный успех и теперь
радовалсЯ мысли, что в глазах родного города  он  богач  или,  по  крайней
мере, находитсЯ на верном пути к богатству. ‚ одном ему особенно  повезло.
Љнигу его принЯло старое и весьма почтенное издательство; фирма  эта  была
всем известна, и, встречаЯ „жорджа на улице, люди крепко пожимали ему руку
ж говорили:
   - ‘тало быть, твоЯ книга выйдет у „жеймса ђодни и Љомпании?  -  —удесно
звучал этот простой вопрос, который задавали, заранее знаЯ ответ.  „жорджу
слышалось: его не только поздравлЯют с тем, что книга  будет,  издана,  но
подразумевают еще, как повезло почтенному издательству, что  они  получили
такую рукопись. ‚от как это звучало  -  и,  вероЯтно,  в  таком  смысле  и
говорилось. Џотому-то у „жорджа и возникло ощущение, что в глазах землЯков
он "своего достиг". Ћн уже не прежний чудной малый, который изводит себЯ в
обманчивой надежде, будто он - шутка сказать! - писатель. „а, он и вправду
писатель.  €  не  какой-нибудь,  а  такой   писатель,   которого   вот-вот
напечатают, и не  где-нибудь,  а  в  старинном  и  почтенном  издательстве
"„жеймс ђодни и Љ<sup>o</sup>".
   …сть что-то очень хорошее в том, как люди радуютсЯ успеху, да и всему -
что бы это ни было, - что отмечено признаками успеха. Џраво  же,  тут  нет
ничего дурного. ‹юди любЯт успех, потому что длЯ большинства  он  означает
счастье - и в какой бы форме он ни пришел, длЯ них он - воплощение того, к
чему они в глубине души стремились сами. ‚ Ђмерике это верно, как нигде  в
мире. ‹юди называют успехом образ самых заветных своих желаний, оттого что
счастье никогда не представало перед ними ни в каком  другом  образе.  ‚от
почему по сути своей эта любовь к успеху - чувство  вовсе  не  дурное,  а,
напротив, хорошее. Ћно вызывает в окружающих щедрый и благородный  отклик,
даже если к этому отклику подчас примешиваетсЯ и долЯ  своекорыстиЯ.  ‹юди
радуютсЯ твоему счастью, потому что им очень хочетсЯ счастьЯ и длЯ себЯ. Ђ
стало быть, это хорошо. ‚о всЯком случае, в основе  лежит  нечто  хорошее.
Ћдна беда - чувства эти идут в ложном направлении.
   ’ак, по крайней мере, казалось „жорджу. Ћн прошел пору долгих,  суровых
испытаний - и вот заслужил одобрение. € от  этого  был  глубоко  счастлив.
‘тоит задире вкусить успеха, и уже ни к чему держатьсЯ  вызывающе.  „жордж
больше не был задирой, ему уже не хотелось чуть что лезть в драку. ‚первые
он почувствовал, как хорошо вернутьсЯ домой.
   Ќе то чтобы у него вовсе не было никаких опасений. Ћн знал, что в своей
книге описал родной город и его жителей. € знал, что писал о них  с  такой
прЯмотой и откровенностью, какие до сих  пор  были  редки  в  американской
литературе. € он спрашивал себЯ, как-то  люди  это  примут.  €  когда  его
поздравлЯли с книгой, ему все равно было неловко и он не без страха  гадал
- что-то они скажут, что подумают, когда книга выйдет и они ее прочитают.
   ќти опасениЯ с грозной силой нахлынули на него однажды ночью, когда ему
вдруг приснилсЯ необычайно Яркий и страшный сон. Ћн бежал, спотыкаЯсь,  по
опаленной солнцем  пустоши,  где-то  в  чужих  краЯх,  убегал,  охваченный
ужасом, сам не знаЯ, что его преследует.  ‡нал  только,  что  его  терзает
невыразимый стыд. —увство было безымЯнное и расплывчатое, словно удушливый
туман, но все существо „жорджа, сердце и рассудок сжимались в  невыразимой
муке отвращениЯ и презрениЯ к себе. € так необоримо было  чувство  вины  и
омерзениЯ, что он рад был бы поменЯтьсЯ даже с убийцами, с теми,  на  кого
обращен  Яростный  гнев  всего  мира.  Ћн  завидовал  всем  злодеЯм,  кого
человечество испокон веков клеймило бесчестьем:  вору,  лжецу,  мошеннику,
отщепенцу и предателю - всем, чьи имена преданы анафеме и  произносЯтсЯ  с
проклЯтьЯми - но все же произносЯтсЯ; ибо сам  он  совершил  преступление,
длЯ которого нет названьЯ, он опозорил себЯ скверной,  которую  нельзЯ  ни
постичь, ни исцелить, в нем - мерзость такой душевной гнили, что  его  уже
не могут коснутьсЯ ни месть, ни спасение, от него равно далеки и  жалость,
и любовь, и ненависть, он недостоин даже проклЯтиЯ.  €  вот  он  бежит  по
огромному голому пустырю под знойным небом, изгнанник посреди необитаемого
куска нашей планеты, - в странном месте, которое, как и он сам, воплощение
позора, не принадлежит ни живым, ни мертвым, и  не  поразит  здесь  молниЯ
отмщениЯ и не укроет милосерднаЯ могила; ибо до самого  горизонта  нет  ни
тени, ни убежища, ни единого бугорка или ложбинки, ни холма, ни дерева, ни
лощины, только одно огромное пристальное око, палЯщее,  непроницаемое,  от
него  негде  укрытьсЯ,  и  оно  погружает  беззащитную  душу   беглеца   в
непостижимые бездны стыда.
   Ђ потом с внезапной поражающей Яркостью  все  во  сне  переменилось,  и
„жордж очутилсЯ среди давно знакомых лиц и картин. Ћн - путешественник,  и
после многолетних скитаний возвратилсЯ в места, знакомые  с  детства.  …го
все еще угнетало зловещее чувство, будто душу его  разъедает  ужаснаЯ,  но
неведомаЯ Язва, и, вновь ступив на улицы родного города, он  понимал,  что
вернулсЯ к самым своим истокам, к родникам чистоты и здоровьЯ, и  они  его
исцелЯт.
   Ќо, войдЯ в город, он убедилсЯ, что на  нем  по-прежнему  лежит  клеймо
вины. Ћн увидел мужчин и женщин, которых  знал  с  детства,  мальчишек,  с
которыми ходил когда-то в школу, девушек, которых водил на танцы. ‚се  они
занЯты были каждый своими делами на службе или дома, и сразу  видно  было,
что между  собой  они  друзьЯ,  но  стоило  ему  подойти  и  приветственно
протЯнуть руку - и они обращали к нему стеклЯнные  глаза,  их  взглЯды  не
выражали ни любви, ни ненависти, ни жалости, ни отвращениЯ, ровно  ничего.
‹ица, в которых, пока эти люди разговаривали  между  собой,  было  столько
дружелюбиЯ и приветливости, обратись к нему, разом  каменели;  ни  единого
проблеска, по которому можно бы понЯть, что его узнали, что ему рады;  ему
отвечали отрывисто, однотонно, отвечали на его вопросы, но все его попытки
возобновить  былую  дружбу  разбивались   об   уничтожающее   молчание   и
равнодушный невидЯщий взглЯд. Ћни не смеЯлись, когда он проходил мимо,  не
подшучивали, не подталкивали друг друга локтЯми и  не  перешептывались,  -
только молчали и ждали, словно у них было единственное  желание  -  больше
его не видеть.
   Ћн шел по хорошо знакомым улицам, вдоль  домов,  таких  кровно  близких
ему, словно он никогда их и не покидал, мимо  людей,  которые  смолкали  и
ждали, чтобы он скрылсЯ из виду, - и в душе все крепло сознание безымЯнной
вины. Ћн знал, что вычеркнут из их жизни бесповоротней, чем если бы  умер,
и чувствовал - отныне длЯ людей он не существует.
   ‚скоре он вышел из города и опЯть оказалсЯ на спаленной солнцем пустоши
и вновь бежал по ней под безжалостным небом, в котором пылало  пристальное
око, пронзаЯ его чувством невыразимо тЯжкого стыда.


        8. …… ‚…‹€—…‘’‚Ћ ЉЋЊЏЂЌ€џ

   Џоселившись в комнатке над  гаражом  еппертонов,  „жордж  считал  себЯ
счастливчиком. Џритом он был очень рад, что мистер Њеррит приехал раньше и
получил в свое распорЯжение куда более удобную комнату длЯ гостей, ибо при
первой встрече он с удовольствием ощутил исходЯщее от „эвида Њеррита тепло
веселого доброжелательства. ќто был цветущий, упитанный и холеный  мужчина
лет сорока пЯти, всегда готовый пошутить и  неистощимо  любезный,  карманы
его набиты были отличными сигарами, которыми он щедро  угощал  при  всЯком
удобном случае. ђэнди называл его уполномоченным Љомпании, и  хотЯ  „жордж
понЯтиЯ не имел, какие обЯзанности возложены на уполномоченного  Љомпании,
но, глЯдЯ на мистера Њеррита, нельзЯ было  не  подумать,  что  они  весьма
приЯтны.
   „жордж знал, конечно, что Њеррит - начальник ђэнди и,  как  выЯснилось,
приезжает  в  ‹ибиЯ-хилл  каждые  два-три  месЯца.  Ћн  поЯвлЯетсЯ  этаким
благодушным розовощеким ‘анта-Љлаусом, сыплет веселыми шуточками,  раздает
толстые сигары, обнимает собеседников за плечи, - словом, при нем  у  всех
повышаетсЯ настроение. ‘ам Њеррит сказал так:
   - џ обЯзан наведыватьсЯ времЯ от времени, только чтоб проверить, хорошо
ли ребЯта себЯ ведут и не попадают ли впросак.
   ’ут он так забавно подмигнул „жорджу, что все они поневоле заулыбались.
€ предложил ему отменную сигару.
   ‡адача его, видимо, заключалась в представительстве. Ћн постоЯнно водил
ђэнди и других торговых агентов Љомпании завтракать и обедать,  в  контору
заглЯдывал накоротке, по преимуществу же, казалось,  занЯт  был  тем,  что
распространЯл вокруг благодушие и благоденствие. ђасхаживал по городу,  со
всеми заговаривал, хлопал по спине, называл просто  по  имени  -  и  когда
отбывал из ‹ибиЯ-хилла, местные дельцы еще с  неделю  курили  его  сигары.
ЏриезжаЯ в город, он неизменно останавливалсЯ "у своих", и все знали,  что
Њаргарет станет готовить длЯ него лучшие блюда и в доме  поЯвитсЯ  хорошее
вино. ‚ино мистер Њеррит поставлЯл  самолично,  он  неизменно  привозил  с
собой солидный запас дорогих напитков. „жордж с первой же встречи  увидел,
что  Њеррит  -  из  породы  "добрых  малых",   от   него   так   и   веЯло
доброжелательством, и оттого было вдвойне приЯтно, что  он  остановилсЯ  у
еппертонов.
   Ќо  „эвид  Њеррит  был  не  только  славный  малый.  Ћн   был   еще   и
уполномоченный Љомпании - и „жордж быстро понЯл, что ЉомпаниЯ важнейшаЯ  и
таинственнаЯ движущаЯ сила в жизни всех обитателей города. ђэнди  поступил
туда на службу,  как  только  закончил  колледж.  …го  послали  в  главную
контору,