о, что
его интерес совпадает с нашим, мы это знаем, и он знает, что мы это знаем. ‚
отношениЯх наших открываютсЯ все новые бездны,  и мне  это нравитсЯ. Џростые
отношениЯ мне до смерти скучны.
     Ќаше дело теперь только смотреть в оба, ЊедеЯ сама, шаг за  шагом, идет
прЯмо  в сеть, а нам  остаетсЯ лишь позаботитьсЯ о том, чтобы о каждом новом
ее шаге узнавал Ђкам -- но, разумеетсЯ, не  от нас. —тобы Ђкаму  стало Ясно:
ЊедеЯ от  своего  не  отступит, осторожно,  но упрЯмо  продолжает  она  свои
разысканиЯ,  мало- помалу  добиваЯсь доступа ко  всем  людЯм  в Љоринфе,  от
которых  надеетсЯ  получить  сведениЯ  о  своей  находке,  сделанной  в  том
подземном  ходе,  страшной находке,  о  содержимом  которой  Я  догадываюсь.
„огадываюсь, но ни за что не произнесу вслух слово, которое может стоить мне
жизни, даже в самых сокровенных глубинах моего существа Я не рискну облечь в
слова эту  свою догадку.  ‚от почему  у  менЯ иной  раз просто в  голове  не
укладываетсЯ то безрассудство, с которым она, ЊедеЯ, действует.
     Ћна  не  побоЯлась  тайком встретитьсЯ с государыней в той старой части
дворца,


     когда  отец,  наш  государь,  тебЯ и всех нас  этой  своей  злосчастной
задумкой огорошил, ты уже тогда предчувствовал: тебе это будет стоить жизни.
Ђ мы ничего, кроме  нашего  смущенного молчаниЯ, так и  не смогли этой затее
противопоставить.  Њы его недооценили, нашего отца,  нашего  бестолкового  и
дрЯхлого  правителЯ, а он последние остатки своих хилых силенок сосредоточил
на одном: во что  бы то ни стало  сохранить власть, а значит и жизнь. Њы  не
знали, что он способен на такое вероломство. Њы были слепы, Ђпсирт.
     „аже тебе было  понЯтно: ќет  правит Љолхидой  плохо, настраиваЯ против
себЯ  все больше подданных, в том числе и нашу мать, и менЯ,  жрицу  ѓекаты,
чей   храм   без  всЯкого   моего  содействиЯ  постепенно   стал  прибежищем
недовольных, прежде  всего молодежи, и ты, братец, там постоЯнно  бывал. Ћни
возмущались  упрЯмством  ќета   и  бездумным  расточительством  двора,   они
требовали  употребить  сокровища  государства,  наше  золото,  на  поощрение
торговли и на то,  чтобы облегчить нищенский  удел наших  земледельцев.  Ћни
требовали,  чтобы царь  и его свита  вспомнили об  ответственности,  которую
искони накладывают  на  них древние  обычаи Љолхиды.  Ђх,  Ђпсирт!  —то  мы,
несведущие, могли тогда знать о роскоши! ‚от с тех пор как Я живу в Љоринфе,
Я и вправду знаю, что такое расточительство, но оно никого здесь, похоже, не
огорчает,  даже беднЯки  в деревнЯх и на городских окраинах  начинают  прЯмо
светитьсЯ  от восторга,  когда  рассказывают о  грандиозных празднествах  во
дворце, длЯ  которых  они  обЯзаны  поставлЯть  скот и  хлеб,  сами  не имеЯ
возможности даже краем глаза на эти празднества взглЯнуть.
     ‚се мы  в Љолхиде были  в  плену у наших  древних преданий,  в  которых
мудрые цари и царицы  правили  страной, где  люди  жили  в  согласии друг  с
другом, а владениЯ распределЯлись по справедливости, так что никто никому не
завидовал и не зарилсЯ  на чужое добро, не говорЯ уж о чужой жизни. Љогда Я,
только  очутившись  в  Љоринфе, еще неопытнаЯ, начинала рассказывать об этой
нашей колхидской мечте, на лицах моих слушателей неизменно поЯвлЯлось одно и
то же выражение снисходительной и недоверчивой  жалости, а потом и скучливой
неприЯзни, из-за которого у менЯ вскоре пропала  охота объЯснЯть, что у нас,
колхидцев, эта чаемаЯ  мечта стоит  перед глазами очень Явственно и мы  даже
соизмерЯем с нею  нашу теперешнюю жизнь. Ќо мы-то видели, что из года в  год
от  этой мечты  только удалЯемсЯ, и главной помехой  всему  был  наш старый,
закосневший  государь. ‘ама собой напрашивалась мысль,  что  новый,  молодой
правитель способен повернуть дело к лучшему. € тут среди женщин нашего круга
вызрела смелаЯ идеЯ поставить на царство •алкиопу, нашу сестру. Ђ  поскольку
предание гласит,  что  в  Љолхиде  в прежние времена  государили  женщины, и
поскольку уж  мы все равно ратовали  за возрождение древних обычаев, кое-кто
из старожилов вдруг очень кстати нам напомнил, что когда-то  царь в  Љолхиде
имел право оставатьсЯ на престоле только семь лет, в крайнем случае два раза
по семь лет, но после этого  срок его  царствованиЯ истекал, и он обЯзан был
передать бразды правлениЯ своему  наследнику. Њы подсчитали: получалось, что
царь  ќет правит  как раз  седьмой год второго срока,  и среди нас тотчас же
нашлись блаженные  легковеры, полагавшие,  будто  ќет  и вправду добровольно
отречетсЯ  от  престола,  стоит  только  его  убедить,  что так  положено по
древнему колхидскому закону.
     Љакие же  мы  были глупые.  Љак  слепые  кутЯта. ќет тоже знал  древние
сказаниЯ, и конечно же, ему о наших намерениЯх донесли. Њы  его недооценили.
Љогда  группа  колхидцев,  нами посланнаЯ,  к нему  Явилась, он  уже  был во
всеоружии.  ‚место  того  чтобы выслушивать от  них сообщение,  что срок его
правлениЯ  истек, он сам ошеломил  их велеречивым рассказом о старом обычае,
согласно которому царь может править лишь два раза по семь лет, заключив сию
речь  кичливым  заЯвлением:   он,   царь,  готов  перед  старинным   обычаем
склонитьсЯ, больше того,  он  поступит в точности  так,  как в таких случаЯх
Якобы поступали его предки  -- на один день сложит с себЯ царские регалии, и
в этот день царем Љолхиды будет его сын и грЯдущий законный преемник Ђпсирт.
—ем,  конечно, будет оказано достаточное уважение к  обычаЯм нашего  народа;
ведь не намерены же мы, чего доброго,  потребовать соблюдениЯ наидревнейшего
из  ритуалов, согласно которому кто-то один, либо старый царь, либо его юный
наследник, должен быть принесен в жертву.


     даже без нашего участиЯ, у него есть и свои  источники, -- Я наконец-то
увидела его  в Ярости. ’еперь он уже не в силах  Њедею защитить. € не вправе
требовать от нас  и  далее  утаивать  то,  что  нам  известно.  ќто  был миг
ликованиЯ и страха  одновременно. Њы  оба, Џресбон и Я,  сошлись на том, что
каждый из  нас расскажет о подозрениЯх против Њедеи только одному  человеку.
Ѓыло  любопытно, сколь быстро разлетитсЯ слух.  “же  два днЯ спустЯ  об этом
знали все  колхидцы и лишь  немногие коринфЯне,  которые, кстати, выказывали
определенную брезгливость и Явное нежелание копатьсЯ в старых и неприглЯдных
колхидских дрЯзгах. џсон,  тот, конечно, сразу впал в панику.  Ќо и ЊедеЯ, к
глубочайшему  моему  удовлетворению, обнаружила  признаки  беспокойства. Ћна
посчитала  возможным  остановить менЯ  прЯмо на улице,  хотЯ  никак не могла
знать, от кого пошла молва.
     --  Џослушай,  Ђгамеда,  -- начала она без  обинЯков,  --  ведь  ты  же
прекрасно зна
     ешь, что к смерти Ђпсирта Я никакого отношениЯ не имею...
     € тут на менЯ нашло одно из гениальных моих озарений. џ ей ответила:
     -- Ѓудто ты, ЊедеЯ, не знаешь: у сестры есть много способов иметь жизнь
брата
     на своей совести.
     € вот тут она побледнела, и Я это видела.
     џсон (Њедее): €ди  ж, лети чертогами  высокого эфира € убедись: там нет
богов в помине.
     ‘енека. ЊедеЯ
     ЊедеЯ
     Ђпсирт,  братик,  значит, ты не  умер, и напрасно  Я тебЯ  собирала  по
косточкам на том ночном поле, по которому разбросали тебЯ  безумные старухи,
несчастный, растерзанный мой  братишка. ’ы дошел ко  мне,  стойкий, каким  Я
тебЯ не знала -- а каким Я тебЯ знала? -- составил себЯ  заново,  собрал  по
кусочкам со дна морского, косточку за косточкой, и вот, наконец, нагнал менЯ
-- неосЯзаемым сгустком воздуха, молвой. ’ы, никогда не желавший могущества,
теперь всемогущ. ‚семогущ,  чтобы  достать  менЯ хоть в  небе,  хоть на  дне
морском, так, по крайней мере, они считают, и не только  Џресбон  и Ђгамеда,
которые всею душой этого  жаждут, но  и  ‹еукон,  в чьих  глазах Я Явственно
видела  тревогу. ‘ама  же Я, напротив, почти не испугалась, когда предвестье
молвы  дуновением  коснулось менЯ, мне  же  в лицо никто ничего не  говорил,
только за спиной  шушукались.  € Я услышала твое имЯ, как же давно Я  его не
слышала, братец, а потом и свое, а когда оглЯнулась, встретила угрюмые лица,
опущенные  глаза.  ‚се  уже знали, все,  кроме  менЯ,  пока  ‹исса  менЯ  не
просветила: оказываетсЯ, Ђпсирт,  братик, это Я  тебЯ убила. џ  рассмеЯлась.
‹исса и не думала смеЯтьсЯ. џ посмотрела на нее, потом сказала:
     - ’ы же знаешь, как все было на самом деле.
     -- ‡наю, -- ответила ‹исса, -- и всегда буду помнить.
     —то означало: не все и не всегда будут помнить то, что знают. џ все еще
не понимала, что к чему, почувствовала даже  нечто вроде облегчениЯ, наконец
хоть что-то случилось, что, быть может, разгонит смутную тоску, котораЯ слой
за слоем осаждалась на мне все эти годы в Љоринфе.
     €бо сам Љоринф, его прошлые и нынешние дела, менЯ никогда не волновали.
ђоднаЯ  Љолхида  стала  длЯ  менЯ словно вторым  моим  огромным  телом, и  Я
чувствовала  малейшее его  движение. “падок  Љолхиды Я ощущала в себе самой,
будто ползучую  болезнь,  из  жизни уходили любовь и радость,  Я даже  тебе,
младшему брату, не раз об этом говорила, ты ведь всегда такой смышленый был,
такой  чуткий.  Љогда мы сиживали вместе  с  матерью,  сестрой  •алкиопой, с
‹иссой  и,  не скрываЯ тревоги,  судили-рЯдили о том, что же такое  с  нашей
Љолхидой   творитсЯ,   ты,    еще   ребенок,   бывало,   пугал   нас   своей
проницательностью. Ќичто так не мучит менЯ, как мысль, что,


     Ќаши люди, шедшие требовать  и в один миг превращенные в просителей, от
неожиданности  лишились  дара  речи  и вынуждены  были  смущенно  удалитьсЯ.
‚озможно,  мы  проЯвили бы больше  присутствиЯ  духа, если  бы не аргонавты,
которые,  как  назло, именно в эти  дни  прибыли в Љолхиду, повсюду шастали,
путались под ногами,  а нам приходилось сбивать их с толку, дабы  они ничего
не заметили. Ћни и не заметили ничего. Ћднако царь успел использовать выгоды
создавшегосЯ  положениЯ,  он  действовал решительно  и  умно.  Ѓез  излишней
пышности,  но чинно  и строго был  проведен церемониал, во времЯ которого он
сложил с себЯ царский сан и посадил на  царство тебЯ, мой несчастный братец.
џ  как  сейчас вижу тебЯ  в  тЯжелом  и  дорогом царском  облачении,  такого
крохотного на огромном деревЯнном  троне, а рЯдом невзрачного, в затрапезной
одежде,  ќета  --  больше  не  царЯ.  џ  не  понимала,  что  происходит, это
единственное мое оправдание, однако страх и безысходность, написанные у тебЯ
на лице, мгновенно передались и мне тоже.
     џ все еще не знаю доподлинно, как именно он это сделал. Ќаверное, ему и
делать-то  ничего особенно не пришлось. Њожет, он вначале ничего такого и не
замышлЯл, кроме того, о чем нам сказал, а мысль тебЯ  убить -- или дать тебЯ
убить --  пришла ему в голову  позже, когда ему стало  Ясно, что ритуальными
уловками  дела  все равно не поправишь.  €  может, потом,  после  всего, его
скорбь о сыне даже не была притворной. …сли  бы  не  выбирать  одно из двух,
если  бы можно было  и власть  удержать, и  тебЯ,  братик, сохранить, он бы,
конечно,  с  радостью  так  и  сделал. ‚ миг,  когда  он понЯл,  что  это не
получаетсЯ,  он,  наверно,  изведал, что  такое ужас. Ќо  потом, как  ему  и
пристало, все-таки выбрал власть. € наивернейший путь к ней -- устрашение.
     Њожет, кто-то  из  его  прихлебателей  намекнул  старухам,  этой  ораве
оголтелых фанатичек, длЯ которых  весь смысл их существованиЯ свелсЯ к тому,
чтобы всю Љолхиду заставить жить в точности, до последней мелочи так же, как
жили  наши предки.  Њы не принимали  их  всерьез,  и это  оказалось ошибкой,
соотношение сил в Љолхиде вдруг разом обернулось в их пользу, они сочли, что
час  их наконец пробил, и, вдохновленные обращением царЯ к  древним законам,
возжаждали  исполнениЯ этих законов  в полной мере  и до конца: лишь  кто-то
один,  либо царь, либо  его наследник, должен остатьсЯ в живых, а  посему  в
полночь, по  истечении  днЯ  твоего  царствованиЯ,  братик,  через  один  из
дворцовых входов, который  в ту ночь  почему-то  не  охранЯлсЯ,  о  чем  они
почему-то прекрасно  знали, ворвались в твои покои и, застигнув тебЯ, нагого
и беззащитного, в ванной, там и убили под завывание своих жутких песнопений.
€бо таков обычай древних времен, на  который и  мы ведь ссылались, поскольку
сулили себе от этого выгоду. € с  тех пор менЯ охватывает  ужас при  мысли о
древних временах и о силах,  которые они в нас высвобождают и с которыми нам
не совладать. €бо ведь когда-то же в глубине времен это  ритуальное  убиение
наследника,  происходившее при  всеобщем,  в  том числе и  его  собственном,
согласии, все-таки превратилось в убийство, так что если твоЯ жуткаЯ смерть,
брат мой, чему менЯ и научила, так это вот чему: нельзЯ обходитьсЯ с прошлым
по своему  усмотрению,  нельзЯ  брать  из него  отдельные куски, складываЯ и
раскладываЯ их  как  заблагорассудитсЯ. џ же, не воспрепЯтствовав  этому,  а
даже, напротив,  поощрив,  невольно  споспешествовала твоей гибели. Ђгамеда,
конечно,  что-то  другое  имела  в виду,  когда  менЯ давеча  смертью  твоей
попрекнула, а  Я все равно побледнела. € всЯкий раз бледнею, братец, когда о
тебе думаю, о тебе и твоей смертушке, что менЯ из Љолхиды прочь погнала. ѓде
уж Ђгамеде  об  этом  знать.  …е  ослеплЯет ненависть.  Ќо за что  она  менЯ
ненавидит? Џочему менЯ вообще ненавидЯт?
     €ли они чувствуют во мне отсутствие  веры, безверие мое? € не могут мне
этого  простить?  Љогда Я  бегала  по полю, по  которому  они,  старухи  эти
бесноватые, разбросали твои останки, когда Я, хрипЯ и завываЯ в подступающем
ночном мраке,  по полю этому бегала и  тебЯ,  мой несчастный, мой поруганный
брат, клочок за клочком, косточка к косточке, собирала -- вот тогда  во  мне
вера кончилась.  „а как это мы возвращаемсЯ на  эту землю в новом обличье? €
каким  таким образом рассеЯнные по  полю останки мертвого  человека способны
сделать это поле  особенно плодородным?  ‘ какой такой блажи  богам, которые
только и знают, что требовать от нас зна-


     ков поклонениЯ и благодарности, сперва заставлЯть нас  умирать, а потом
зачем-то  отправлЯть  на землю  обратно?  ’воЯ смерть, Ђпсирт,  раскрыла мне
глаза. ‚первые Я обрела утешение в  мысли, что не буду жить вечно.  € смогла
эту страхом порожденную веру оставить; а вернее  сказать -- с отвращением из
себЯ исторгнуть.
     € не встречала еще человека, с которым можно об этом поговорить. ‡десь,
правда, нашла одного, он  верует не больше  моего --  Ђкам,  но он стоит  по
другую  сторону. Њы много друг о друге  знаем. џ ему говорю, одними глазами,
что насквозь  вижу  его  неискоренимое  равнодушие  ко всему  и  всЯ,  кроме
собственной персоны, а  он мне отвечает, одними глазами, что  насквозь видит
мою  неискоренимую  нужду зачем-то вмешиватьсЯ  не в  свои  дела,  привычка,
которую он находит странной и неумной. Ђ в последнее времЯ и крайне опасной.
Ћн  менЯ предостерегает, одними глазами, а Я прикидываюсь,  будто не понимаю
отчего. —то ж, пора выЯснить.
     џ уплыла с џсоном, потому что оставатьсЯ в этой обреченной,  прогнившей
Љолхиде  больше  не  могла.  ќто было  бегство. Ђ  теперь вот ту же  гримасу
наглости  и страха,  что напоследок  не сходила с лица ќета,  нашего отца  и
государЯ, Я заметила  и в чертах Љреонта, царЯ Љоринфа.  ‚о времЯ похоронных
торжеств в  честь своего отданного  на  заклание сына, в твою честь, братик,
наш  отец  не мог поднЯть  на менЯ глаза.  ‡дешнему  царю, похоже, угрызениЯ
совести неведомы:  пусть его власть зиждетсЯ  на  злодеЯнии --  он  нахально
глЯдит в  глаза всем и  каждому. ‘ той поры, как  Я побывала с Ђкамом на той
стороне  реки, в  здешнем городе мертвых, где в роскошных, пышно  украшенных
усыпальницах  покоЯтсЯ  богатые  и знатные  коринфЯне.  ‘ той  поры,  как  Я
повидала, чем  их снабжают  в  дорогу, дабы они могли осилить путешествие  в
царство мертвых, а потом, по-видимому, и  купить себе  доступ в это царство,
-- золото, украшениЯ, пищу, даже лошадей, иной раз и слуг, -- с тех пор весь
их великолепный Љоринф представлЯетсЯ мне лишь зыбким, призрачным отражением
вечного,  нетленного города  мертвых  на  том  берегу, а порою  мне  и вовсе
кажетсЯ, что  и  здесь, у нас, всем заправлЯют тоже они,  мертвецы.  €ли что
нами правит страх смерти. € спрашиваю  себЯ, не лучше  ли уж было в  Љолхиде
остатьсЯ?
     Ќо  теперь вот  Љолхида сама  менЯ настигла. ’вои косточки,  братик,  Я
бросила в море. ‚ наше  —ерное море, которое  мы так любили  и которое ты, Я
уверена,  хотел  избрать  своей  могилой.  ѓлЯдЯ  на  корабли колхидцев, что
гнались за нами, и перед лицом нашего отца  ќета Я, стоЯ на корме "Ђрго", по
кусочкам,  по  косточкам  сбросила тебЯ  в море. € ќет приказал своему флоту
поворачивать,  в последний  раз увидела  Я  его окаменевшее от  ужаса родное
лицо.  „а  и у  моих  аргонавтов чуть  руки-ноги  не  поотнимались при  виде
женщины, что,  испускаЯ дикие вопли, бросает навстречу ветру в морскую волну
кости мертвеца, которые зачем-то были у нее при  себе. Џусть Я не удивлЯюсь,
говорит џсон, если сейчас,  вспоминаЯ эту картину, они не  будут  знать, что
она означала,  и  врЯд ли станут свидетельствовать в мою пользу. "’ак неужто
вы и вправду способны поверить, -- спросила Я его, -- будто Я своего родного
брата убила, на кусочки  разорвала, а потом еще  и с  собой в дорогу в мешок
сложила?" Ћн отвернулсЯ, мой бесподобный  џсон. Ќо так  и оставил мой вопрос
без ответа.
     ‚се эти  годы, братец, мне  никак не  удавалось увидеть тебЯ  во сне. Ђ
теперь вот, вместе с  воспоминаниЯми,  проснулись и мои  сны. €з ночи в ночь
передо мною снова и снова вскипает море, из ночи в  ночь  проглатывает волна
твои останки, из ночи в ночь Я наконец-то проливаю слезы, которые тогда тебе
задолжала. €  из ночи в ночь  кончики моих  пальцев снова  и снова ощупывают
косточки, что Я  нашла в том  дворцовом подземелье, узенький  череп, детскаЯ
ключица,  хрупкий позвоночник... €финоЯ.  ’воЯ сестричка  по смерти, ближе и
родней тебе, чем когда-либо могла стать Я. Љогда Я просыпаюсь в слезах, Я не
знаю, по кому Я плакала, по тебе, братец, или по ней.
     џ  знаю,  аргонавты  пытались  уговорить џсона  выдать  менЯ  отцу. Њне
вздумалось бежать, а их теперь преследует весь колхидский флот. …ще немного,
и  они  выкинули  бы  менЯ  за  борт  --  пусть  преследователи, мои честные
колхидцы, менЯ вылавливают.  џсон  вел себЯ храбро.  џ  на корабле  под  его
защитой. „лЯ менЯ это было внове: знать, что Я нахожусь под защитой мужчины.
Ќо  он  был  в  растерЯнности.  …го  соратники  начали  что-то  говорить  об
искуплении.  Њол,  делу  можно  помочь,   если  как-то  умилостивить  богов,
разгневанных смертью Ђпсирта, заодно притЯнув к искупитель-


     ному ритуалу  мое бегство из  Љолхиды и пособничество џсона. џ всЯчески
противилась этой затее, менЯ возмущало в ней косвенное признание нашей вины,
но  Я  видела  --  џсону  позарез нужно  это искупление.  Ђ мы как  раз были
недалеко  от острова, на  котором  уже  много лет жила  Љирка,  моЯ  тетЯ по
матери.  ‹исса  мне  об  этом напомнила,  у менЯ  перед  глазами  тотчас  же
вспыхнула  огненнаЯ копна волос, а почему бы и нет, подумала Я, почему бы не
повидать  дальнюю родственницу,  чьЯ  слава  волшебницы давно перешагнула за
берега ее острова. Ђргонавты тоже про  нее слышали, но со мною и џсоном идти
не решились: им рассказывали, будто Љирка превращает мужчин в свиней. ‚ыбрав
тихую бухту, они высадили нас на сушу.
     Ќа берегу мы повстречали женщину,  она стоЯла в море, волны  омывали ее
огненно-рыжие волосы и белую тунику, когда она обратила к нам свое пугающее,
изборожденное морщинами  лицо, похоже, она знала, кто мы  такие и  откуда, и
ждала нас; направлЯЯсь вместе с нами в глубь острова, к пригоршне деревЯнных
хижин, где она обитала вместе со своими помощницами, она сказала: этой ночью
ей снились потоки крови, в которых и она барахталась, вот она наутро и пошла
к морю -- очиститьсЯ.  Њы помолчали,  как  и положено тем, кто  приходит  за
искуплением, сели к ее очагу и  вымазали наши лица золой -- в памЯть о тебе,
братец. Љирка наложила на лоб белую повЯзку жрицы, взЯла в руку жезл,  потом
спросила, чью кровь мы хотим искупить. - Љровь брата, -- отвечала Я.
     -- Ђпсирта, -- обронила Љирка бесцветным голосом.
     џ кивнула.
     -- ЌесчастнаЯ, -- выдохнула она.
     €  такаЯ  вдруг  накатила на  менЯ  лютаЯ  скорбь,  вот  и  сейчас  она
проснулась и  распахнута во мне, как распахнута всЯ моЯ памЯть, выпроставшаЯ
разом все  эти  обломки воспоминаний, словно пашнЯ, изрыгающаЯ по  весне  из
земных глубин новые камни.
     Љирка  обрызгала  нас кровью свежезарезанного поросенка  и пробормотала
заклинание: кровнаЯ вина  кровью  да  очиститсЯ.  Џотом дала  нам отпить  из
разных чаш. Џосле чего џсон тут же заснул, у менЯ же сна ни в одном глазу не
было. ‚ нашем распорЯжении было два часа. ‚ремЯ тЯнулось нескончаемо,  Љирка
многое мне рассказала после того, как Я поведала ей, почему покидаю Љолхиду,
у менЯ даже возникло чувство, что в чем-то  она моЯ предшественница,  а Я ее
последовательница,  ведь  ее в свое времЯ  тоже изгнали, когда она со своими
женщинами  всерьез надумала выступить  против царЯ и  его присных,  те стали
науськивать против нее народ, облыжно обвинЯЯ ее в  злодеЯниЯх, которые сами
же  и совершали, и  в итоге  навесили на нее Ярлык  злой колдуньи, лишив  ее
всЯкого довериЯ в  народе, так что она уже ничего, совсем ничего поделать не
могла. Џоследнее свое  исцеление, этого, братец, Я тоже раньше не знала, она
свершила  над  матерью и  над  тобой, ты,  оказываетсЯ,  при родах  чуть  не
задохнулсЯ,  потому  что у матери не  хватало  сил тебЯ из  лона исторгнуть.
’огда Љирка своими  тонкими сильными руками в нее  проникла, повернула  тебЯ
головкой  вперед и вытащила, а  после  ночь напролет всеми средствами, какие
она  только  знала  --  и  мне  передала,  --  пыталась  остановить  у  €дии
кровотечение. ‚олЯ к жизни в  маме почти совсем погасла, и тогда она, Љирка,
положила ей  на грудь тебЯ, крохотный жалкий комочек,  и принЯлась на сестру
орать: мол,  если та вздумает истечь  кровью, то  этот вот младенец умрет. €
кровотечение вскоре прекратилось. ’ак что твоЯ смерть,  братец, была длЯ нее
тЯжким ударом. Ђ на Љолхиду она давно рукой махнула.
     Ћна  больше нас знала  о  белом  свете. …й  не  требовалось  длЯ  этого
покидать  остров,  люди  сами  приходили к  ней:  корабли  из  многих  стран
бороздили эту часть ‘редиземного морЯ,  так что в портовых кабачках  на всех
побережьЯх только и было разговоров, что о волшебнице Љирке.
     -- ‡наешь, ЊедеЯ, чего им надо? -- спросила она.  -- Ћни  ищут женщину,
кото
     раЯ скажет им, что они ни в чем не повинны; что  это  боги, которым они
без разбору
     поклонЯютсЯ, втЯгивают  их в свои промыслы. —то след  крови, который за
каждым из
     них тЯнетсЯ, неотъемлем от их образа мужчины, так угодно богам. Ѓольшие
дети,
     страшные и несносные, вот они кто,  ЊедеЯ. € таких все  больше,  поверь
мне. ќто рас
     ползаетсЯ, как болезнь. ‚от и твой красавчик, на которого  ты оперлась,
скоро сам за

     тебЯ цеплЯтьсЯ будет.  Ѓеда  уже  угнездилась  в  нем.  Ќо  самим-то им
отчаЯние  не  по плечу,  отчаЯние они  сбагривают  на нас, кто-то  же должен
скорбеть,  но  только не  он, значит, женщина. …сли бы землЯ наша  полнилась
только  громом  битв,  воплЯми  и  стонами  поверженных  --  она  бы  просто
остановилась, тебе не кажетсЯ?
     „а как же Я  могла так  надолго позабыть  все это?  ‹ишь теперь  вот  Я
вспомнила: Я  ведь  просила  у Љирки разрешениЯ у нее остатьсЯ,  возле нее и
среди ее женщин.  ‡а  мгновение Я  прожила  подле нее  целую  жизнь  на этом
острове,  под  этим  божественным  светом.  Љорабли  приплывали и  уплывали,
мужчины приходили и уходили, кто утешившись  и излечившись, а кто и  нет. ‡а
то же  одно мгновение Љирка успела  пережить то же  самое.  Ђ потом сказала:
нет, мне нельзЯ  оставатьсЯ.  џ из тех, кому надлежит жить среди этих людей,
среди мужчин, и постигать премудрость  нашего с ними  обхождениЯ, и пытатьсЯ
научить их  избывать  в себе  тот страх, который  превращает их в опасных  и
лютых зверей. •отЯ бы вот этого одного, џсона.
     „а как же Я могла все это  позабыть? „а, ответила Љирка на мой вопрос и
рассмеЯлась,  ей  уже случалось  превращать ораву мужиков  в стадо свиней  и
изгонЯть  их с  острова,  это, так ей думаетсЯ, должно пробудить в  них хоть
искорку самопознаниЯ. -- ‡наешь, ЊедеЯ, знаешь,  что Я думаю? ‘о временем Я,
наверно, и вправду стану злюкой. Џостепенно превращусь в злыдню, буду целыми
днЯми стоЯть  на  берегу и изрыгать проклЯтиЯ  и никого  к своему острову не
подпускать. ‚едь все эти ушаты зла, низости и подлости,  которые они на менЯ
тут изливают, -- они же не стекают просто так как с гусЯ вода.
     „а как  же это Я  забыла? Љак  могла забыть, что Я ведь тоже тогда себе
пожелала
     -- когда надо, уметь становитьсЯ злой,  по-настоЯщему  злой. €  теперь,
Ђпсирт, длЯ
     этого как раз самое времЯ.
     Љ сожалению, Я всего лишь растерЯна. €з-за того, что  все так прозрачно
и  так  легко разгадать.  € что  им от  этого ни холодно  ни  жарко. —то они
способны вот  так, без зазрениЯ совести, смотреть мне прЯмо в глаза и лгать,
лгать, лгать. Ќеумение лгать
     -- тЯжкий порок. Њне вспоминаютсЯ наши детские игры, братик, мы  хотели
научить
     сЯ  лгать.  Њы придумывали  какую-нибудь ложь,  и  тот,  кому удавалось
правдоподоб
     но поведать ее маме или отцу, считалсЯ победителем. Ћбычно, однако, нас
со смехом
     выпроваживали, мы оба  в этой игре были не слишком сильны. Ђ вот здесь,
Ђпсирт,
     все большие доки по этой части,  лгут  в охотку, в  том  числе  и самим
себе. ‘ самого
     начала Я удивлЯлась судорожной напрЯженности их тела. џ клала ладонь им
на заты
     лок, на плечо, на живот -- и ничего не чувствовала, ни тепла, ни токов.
Ћдну только
     эту судорожную твердость.  ‘колько  требовалось времени и сил, чтобы ее
размЯгчить,
     и  как  же  они были  недовольны, как  сопротивлЯлись! Љак  противились
чувству состра
     даниЯ.  €  как  затем  иной раз  разражались рыданиЯми, эти  испытанные
мужчины... Ђ
     многие больше никогда не приходили и менЯ к себе не пускали, потому что
стыди
     лись. ‘овсем не сразу Я научилась их понимать, тут џсон мне помог.
     ќто  был великолепный мужчина. Џоходка, осанка, игра мускулов, когда он
стоЯл у рулЯ  -- Я глаз от него не могла оторвать, а когда нескольких из его
аргонавтов колхидцы ранили, и мы вместе, џсон и Я, их выхаживали, оказалось,
он и  в этом разбираетсЯ,  знает приемы и  снадобьЯ. Ќикогда после не был он
мне так близок, как той ночью, когда  мы с  ним  плечо к плечу  трудились не
покладаЯ  рук и понимали друг друга без слов. ‚от почему Я согласилась стать
его  женой, и совсем не только из-за того, что царь  острова Љеркира, где мы
искали пристанища, иначе выдал  бы менЯ второму флоту  колхидцев, у которого
был приказ без менЯ  домой не возвращатьсЯ.  ‡а одну  ночь  свершили мы  все
предписанные свадебным обрЯдом церемонии  и  разделили ложе в  гроте  Њакры,
древней  богини,  моей  покровительницы, и  Я  сложила  на  ее  алтарь  свои
украшениЯ. ‘ той поры Я не ношу никаких драгоценностей, это мой обет богине,
котораЯ так менЯ  и понЯла. „аже заветный перстень с руки снЯла и на  алтарь
положила.  џ  стала  обычной  женщиной и вверила себЯ  в  ее  руки.  ’акой и
отдалась џсону, без всЯкого  удержу, чем его к  себе и привЯзала. Џомню, как
впивались  мои  пальцы  в  его плечи, когда  он лежал на  мне, как ощущала Я
малейшее  напрЯжение каждого  его  мускула  и  блаженную их расслабленность.
Џомню, как больно было мне,  когда  его плечи, как и у большинства  мужчин в
Љоринфе, стали постепенно затверде-


     вать.  €   как  он  перестал  переживать  по  этому   поводу.  ‘делалсЯ
придворным. "ђади  вас, -- говорил он мне.  -- ђади тебЯ и детей. —тобы тебЯ
здесь оставили".  ’ак уже и говорил  -- "ради вас", себЯ к нам не причислЯл,
шаг был сделан. ‚се еще эта боль, не проходит.
     –арь Љреонт,  что  при  виде менЯ  нацеплЯет каменную маску и  шествует
мимо, не удостаиваЯ менЯ ни взором, ни кивком, может сколько угодно пытатьсЯ
менЯ оскорбить  и  запугать. Њне это безразлично.  Џусть Ђкам сколько угодно
уговаривает  менЯ  прекратить ворошить  кости  мертвеца,  найденные  мною  в
подземелье, тогда, мол, и слухи о том, что Я Якобы убила собственного брата,
сами  собой заглохнут. џ в ответ его спрашиваю: откуда  он  знает,  что  это
именно мертвец, то есть мужчина? ’огда он бледнеет, стискивает зубы так, что
желваки на скулах  проступают, и с угрозой спрашивает:  "—то  тебе известно,
ЊедеЯ?" џ молчу.
     Ќо когда џсон, сам не  свой от страха и тревоги, менЯ начинает о том же
расспрашивать, когда и  он пытаетсЯ заставить  менЯ замолчать -- мне это уже
не безразлично. € ему Я говорю, что мне известно:  что там,  в пещере, лежат
останки девочки, почти ребенка, твоих лет, братец. € что это останки царской
дочери, первого ребенка царЯ Љреонта и царицы Њеропы, той самой бессловесной
царицы, котораЯ все же не безмолвствовала, когда Я навестила ее в ее мрачных
покоЯх, от  нее требовалось лишь  отвечать "да" или  "нет", потому как Я уже
почти докопалась до правды. ‚ымолвила, почти не разжимаЯ губ:
     ќто он приказал. —тобы убрать ее с дороги, нашу €финою.  ЃоЯлсЯ, что мы
посадим ее на его место. Њы так и хотели. •отели спасти Љоринф.
     •олод, что Я тогда ощутила, с тех пор менЯ не оставлЯет. Ћдна из  тощих
служанок  вывела менЯ  на  свет. ‘ камнем на душе,  от которого мне  уже  не
избавитьсЯ, бродила Я по дворцовым подворьЯм.  Ћни  хотели спасти Љоринф. Њы
хотели  спасти  Љолхиду.  Ђ  вы, эта  малютка  €финоЯ и  ты,  Ђпсирт,  стали
жертвами.  Ћна твоЯ сестричка, Ђпсирт,  ближе  и родней тебе, чем когда-либо
могла стать Я.
     Ќе  надо  было мне  покидать  Љолхиду.  Ќе  надо  было  помогать  џсону
заполучить руно. €  уговаривать  своих ехать со  мною.  € принимать на  свои
плечи  тЯготы  долгого  путешествиЯ,  и  влачить  все  эти  годы  в  Љоринфе
существование полузатравленной, полупрезренной туземки. „ети, да. Ќо  что им
достанетсЯ? Ќа краюхе суши, которую мы  называем ‡емлей, никого, братец мой,
больше  не  осталось, кроме победителей и их  жертв.  € теперь мне невтерпеж
узнать,  что Я обнаружу  там, куда менЯ вскорости неминуемо вынесет,  --  за
краем краюхи.
     Љак только женщины будут поставлены  вровень  с  нами,  они станут выше
нас.
     Љатон
     Ђкам
     ЋпЯть об этой простодушной.  ‚сЯ наша погибель от них, от простодушных.
џ вообще поверить не мог, что такое еще бывает на свете. ‚едь ей, подогреваЯ
любопытство, предшествовали  слухи;  иные из  мореходов, сходивших у  нас на
берег, уже встречались с "Ђрго", а значит, и с этой женщиной, в каком-нибудь
из портов на  берегах нашего  ‚еликого ЊорЯ, а сплетни и россказни  из  всех
портовых кабачков  все  равно прибивает к нашему побережью, и Я не припомню,
чтобы  в  те дни хоть  что-то  еще привлекало к  себе  столь же  пристальное
внимание, как приключениЯ аргонавтов, и о ком еще было столько трепотни, как
об этой  женщине,  которую уже вскоре прозвали  прекрасной дикаркой. џ  знаю
людей,  полагаю,  Я  вправе  так  о  себе  сказать,  знаю их  причудливые  и
неискоренимые   потребности,   их  необузданные  фантазии  и  странную  тЯгу
принимать порождениЯ  этой фантазии за чистую монету, но в этой женщине было
что-то особенное, что воспламенЯло их умы мгновенно и уже не отпускало.


     –арь  Љреонт,  который  всех  своих  двоюродных  братьев  на  престолах
сопредельных с нами стран знает как облупленных, предвидел,  что произойдет.
—то џсону  славное завоевание  золотого руна ровным счетом ничего  не  даст,
поскольку  его дЯдюшка-узурпатор  просто  не захочет  уступить ему  место на
троне. —то он никого не сыщет, кто согласитсЯ воевать за его  наследственные
права. € что  он, следовательно, вместе со своей женой и ее присными  начнет
искать места, где бы приютитьсЯ. "€ этим местом,  -- заЯвил Љреонт на совете
старейшин, -- станет Љоринф". Ћн, дескать, этого своего племЯнника не знает,
однако   навел   справки,   и   полученные   сведениЯ,  как   он  выразилсЯ,
неблагоприЯтными  назвать  нельзЯ.  ‚оспитание,  полученное  этим  џсоном  в
фессалийских  лесах, разумеетсЯ, ни  в какое  сравнение не идет с  тем,  как
воспитывают престолонаследников у  нас во  дворце, однако оно  тем не  менее
определенные наклонности сумело  развить, другие  обуздать,  а дикие  побеги
обрезать.  ЋставшуюсЯ  малость --  довести  становление сметливого  молодого
человека до  ума  -- мы  уж  как-нибудь  сумеем  осилить.  Њы  все  согласно
закивали. Љак-никак знали: престол наш без мужского наследника, одна ѓлаука,
беднЯжка.  Ђвгуры,  тоже  что-то по своей части  смекнув, прЯтали  глаза, но
бормотали  нечто одобрительное.  Љогда они ушли,  Љреонт велел мне остатьсЯ,
что было мне лестно, хоть Я и предпочел бы,  чтобы  он не выделЯл менЯ столь
Явно, на глазах у всех, даваЯ поводы длЯ всеобщей зависти.
     -- —то думаешь ты, Ђкам?
     Ћн в последнее времЯ завел привычку доверительно со  мной советоватьсЯ,
и  мне всЯкий раз  предстоЯло  заново  выведывать, чего он от  менЯ ждет  --
откровенности или всего лишь  подкреплениЯ его мнениЯ. џ сказал, что молодой
человек со статью џсона, несомненно, украсит собою дворец Љоринфа.
     -- •орошо, хорошо, а что еще?
     - ’ам еще эта женщина, Љреонт, -- замЯлсЯ Я.
     -- ‡наю, -- кивнул Љреонт. -- ‚от и посмотрим на нее, не так ли?
     -- €менно так, государь, -- отвечал Я.
     Њне  было велено приготовить все необходимое  к  прибытию џсона  и  его
спутников.
     ‘колько-то  недель спустЯ,  в ветреный сумрачный день  "Ђрго"  вместе с
кораблЯми колхидцев, сопровождавших Њедею,  зарулил  в нашу гавань. ‚переди,
указываЯ гостЯм дорогу, шел корабль сопровождениЯ от нашего флота, встречать
гостей на берегу были посланы несколько дворцовых чиновников средней руки. џ
стоЯл чуть в стороне и ждал поЯвлениЯ женщины.  Ћна  вышла, опираЯсь на руку
џсона, и вольным,  хотЯ  и тЯжелым шагом спустилась по мосткам. Ћна была  на
сносЯх, всЯ  бледнаЯ, изможденнаЯ, с запавшими  глазами, переход по  бурному
морю измотал  ее  до крайности, женщины, хлопотавшие  вокруг нее, всю дорогу
боЯлись,  что она  разрешитсЯ от бремени прЯмо на этом то  вздымающемсЯ,  то
готовом опрокинутьсЯ в бездонные пучины корабле. џ видел, как она красива, и
понимал џсона. Џотом она оказалась передо мной, и Я увидел ее  зеленые глаза
и эти золотые искорки. ѓлаза у нее были очень живые и Ясные.
     -- Џока  у женщины ноги холодные, она не разродитсЯ, --  сказала она, и
это были
     первые слова, которые Я от нее услышал.
     Љолхидцы  сбились вокруг  нее,  как  вспугнутые  грозой цыплЯта  вокруг
наседки,  темнаЯ  сутулаЯ  толпа  на  сумрачном  берегу  под  низко летЯщими
облаками. "€згнанники,  --  подумал  Я.  --  ’олько  бы  с  нами  такого  не
случилось".
     џсон   назвал   мне  имена   немногих  аргонавтов,   которые  еще   его
сопровождали, и учтиво поблагодарил за прием, который они, беглецы, надеютсЯ
у нас встретить. Џришлось мне напомнить ему,  что  он забыл представить  мне
свою супругу. …го  это привело в страшное замешательство. ЊедеЯ рассмеЯлась.
Ћказалось, что узнавать ее можно будет не только  по глазам, но и  по смеху.
’еперь вот Я давно этого смеха не слышал и знаю, знаю, это мы его  задушили,
к сожалению, иной раз приходитсЯ делать и то, что самому не по душе.
     ‚  ту же  ночь она произвела на свет  своих детей,  это  были близнецы,
впрочем,   почему  были,  просто   близнецы,  двое  мальчиков,  здоровых   и
крепеньких,  один   такой  же  белокурый,   как  џсон,   второй  кудрЯвый  и
темноволосый -- весь в нее. Ћна и по

     этому поводу  почему-то страшно смеЯлась. ђодины были  не  тЯжелые. Њы,
толпившиесЯ по такому случаю под дверЯми, слышали, как женщины, находившиесЯ
в комнате Њедеи, беззаботно болтают друг с другом, а то  даже и поют. ‹исса,
опрошеннаЯ дворцовой челЯдью  о  причинах столь необычной веселости, в ответ
дала  понЯть, что родины  -- это  праздник, значит, надо праздновать. € менЯ
теперь совсем не удивлЯет, что иные из наших женщин, в том числе и из знати,
зовут к себе  колхидок и учатсЯ у них рожать на колхидский  манер, однако во
дворец  наши высокоученые  лекари все  это колхидское  бабье  знахарство  не
допускают. € совершенно правильно делают, ибо их врачевание нам не подходит.
Љогда  у  них  рождаетсЯ  ребенок,  можно  подумать,  что  единственное  его
жизненное предназначение -- просто быть на белом свете, и за одно только это
он достоин  всеобщей любви и всЯческого радениЯ. ‚се это, возможно,  мило  и
прекрасно,  однако, конечно,  примитивно до  крайности, ибо  какой же  смысл
после всех  усилий,  затраченных на  то, чтобы  выбратьсЯ  из  этого  хотЯ и
теплого,  но   стеснЯющего  родильного   лона,  стремитьсЯ  при  первой   же
возможности,  впасть в него обратно.  „ругое дело наши женщины. €ные из них,
словно запамЯтовав все приличиЯ, вдруг обнаруживают странную тЯгу к обществу
чужестранцев.  €  эти задумчивые,  отчужденные взглЯды, которыми  они  стали
посматривать на собственных супругов. Њне-то со стороны даже забавно за этим
наблюдать. •отЯ Я отнюдь не поклонник этих простецких мужчин. € тем более не
поклонник этих столь надменных с виду женщин. Ќо что-то в этих сомнительных,
липких знакомствах  мне претит. Ђгамеда это чувствует.  ’ут мы  с ней схожи.
Љак бы  там ни  было, а скоро тайной славе Њедеи-целительницы придет  конец.
Љто  же  пойдет  к женщине,  котораЯ  убила  собственного  брата.  €ной  раз
приходитсЯ делать и то, что самому не по нутру.
     ‚начале  она мне доверЯла,  и  в  этом, безусловно,  были  свои большие
прелести. Њне было  странно видеть наш город ее  глазами.  "Џочему, -- могла
она  спросить,  --  почему  у вас  будто  два разных  Љреонта?  Ћдин, словно
каменный, на троне,  второй,  такой  раскованный, за  столом,  когда  вокруг
только  свои". Њне  и в голову не могло прийти, что может быть как-то иначе.
„ело в том,  что в  ту пору  Љреонт трапезовал вместе с  џсоном, Њедеей и со
мной,  чувствовал   себЯ  в   нашем  обществе   прекрасно  и  позволЯл  себе
расслабитьсЯ. €ногда  с  нами  бывала и  беднЯжка  ѓлаука, питавшаЯ  к Њедее
нервическое обожание. Ћтец-то, государь, ее и не замечал почти. •одЯт слухи,
что ЊедеЯ тайком лечит ѓлауку от падучей, и, похоже, девочке и вправду стало
лучше, жаль, что мне придетсЯ это пресечь. ‚ ответ  на ее  наивные расспросы
пришлось растолковать Њедее, что в качестве царЯ Љреонт вовсе не Љреонт и не
кто-либо еще, вообще не частное лицо  и не личность,  а  инстанциЯ, то  есть
государь. "ЃеднЯга", --  сказала  она  на  это.  € лишь  недавно Ђгамеда мне
сказала, что  при этом  ЊедеЯ, наверно, думает  о  своем отце, царе Љолхиды.
—удачка.
     џ уступил  превратным  побуждениЯм  и  разъЯснил  Њедее,  как  строитсЯ
управление в Љоринфе, в свЯзи с чем неизбежно  обЯзан был постепенно дать ей
понЯть, каким образом осуществлЯетсЯ моЯ власть, суть которой в том, что она
незрима и все вокруг, в особенности же царь, твердо убеждены, что именно он,
Љреонт, и есть  единственный правитель  Љоринфа. џ не устоЯл перед  щекоткой
соблазна нарушить обет одиночества и молчаниЯ, на который, казалось, обречен
пожизненно,  и сделать эту женщину, котораЯ  в буквальном смысле  не от мира
сего,  поверенной  своих  секретов; а  то,  что она  не смогла  оценить  мой
подарок,  принЯв  его просто  как должное, менЯ  даже  развеселило. ќто было
времЯ, когда мы еще разрешали себе подобные вольности с чужеземцами. Њы были
уверены в себе и в нашем городе, главный царский астроном мог позволить себе
роскошь разъЯснить приезжей особе, котораЯ, казалось, никогда и ни при каких
обстоЯтельствах не будет  представлЯть длЯ  нас опасность, на  чем  зиждутсЯ
блеск и  богатство  нашего города. €бо все зависит от того, чего ты на самом
деле хочешь  и что  считаешь  полезным, то  есть хорошим и  правильным.  ќто
предложение ЊедеЯ целиком не оспаривала, она только  возражала против важной
свЯзки "то  есть"  в  его середине. ’о,  что  полезно, совсем не обЯзательно
хорошо.  Ћ боги!  Љак же она  менЯ, а  прежде  всего саму себЯ  мучила  этим
словечком  "хорошо".  Ћна  пыталась  растолковать  мне,  какой  смысл  Якобы
вкладывалсЯ  в это  слово  у  них  в  Љолхиде.  •орошим считалось  все,  что
способствует раскрытию всего живого.

     --  €  плодородие тоже,  --  ответила ЊедеЯ и принЯлась  рассказывать о
неких
     силах, которые свЯзуют нас, людей, со всеми другими живыми существами и
должны
     иметь свободное русло, чтобы жизнь не заглохла.
     џ понЯл.  € у  нас в Љоринфе есть горстка своих  чудачек, которые ведут
схожие  речи,  но стремитьсЯ  к чему-то подобному  всерьез, возразил  Я  ей,
означало  бы сделать  длЯ  человека,  каким  он устроен,  невозможным всЯкое
существование в людском сообществе.
     Ћна задумалась.
     -- ќто зависит... -- произнесла она задумчиво.
     -- Ћт чего, ЊедеЯ?
     -- Џогоди, -- сказала она, -- что-то  брезжит, но Я не могу  пока этого
выразить.
     ѓоворить с ней всегда увлекательно.  Ќо  Я понимаю, что  иным людЯм она
спо
     собна действовать на нервы. Љреонту -- само собой, оно и понЯтно, он не
светоч
     мысли,  чуть  что  -- и  уже загнан в тупик, уже озираетсЯ, чтобы Я его
выручил, а Я тог
     да позволил себе удовольствие не заметить  его бе