ертвом  теле уже  нет
души,  душа,  нетленнаЯ,  отлетает  в миг смерти  и  почитаетсЯ колхидцами в
определенных,  специально  отведенных  длЯ  этого местах,  чтобы возродитьсЯ
потом  в новом  вместилище, которое богинЯ  сложит  из разрозненных останков
других мертвецов.
     -- ‚  этом, -- сказала она мне, -- свЯтаЯ вера колхидцев.  -- ЏроизносЯ
это, она не
     сводила с менЯ своих  внимательных  глаз. Ђ  потом  вдруг спросила:  --
Њожет, все за
     висит от того, какой смысл мы вкладываем в то или иное действие?
     ќта мысль мне была чужда, Я и тогда был уверен, и по  сей день убежден:
есть  только один  правильный  обычай  почитать своих  мертвецов  и  великое
множество ложных. Ќе знаю, с какой  стати она потом вдруг спросила, приносЯт
ли в наших краЯх человеческие жертвы заходЯщему солнцу.
     -- Љонечно нет,  -- воскликнул  Я возмущенно,  а  она,  склонив  голову
набок, при
     стально на менЯ смотрела.
     -- ‡начит, нет? -- переспросила она. -- € даже когда дело совсем плохо?
     џ по-прежнему стоЯл на своем, и тогда она задумчиво произнесла:
     -- ‚от как. —то ж, может, это даже правда.
     Ђ теперь, столько времени спустЯ, она, оказываетсЯ, тот наш разговор не
забыла, недавно вдруг заскакивает ко мне и прЯмо с порога:
     -’ак  значит,  нет  никаких  человеческих жертвоприношений, да?  €  ты,
беднЯга, все еще этому веришь?
     Ђ едва она скрылась, как ко мне чуть ли не вломилсЯ этот ’урон, мерзкаЯ
гнида, которого  Ђкам  пригрел, и  давай расспрашивать, что такого мне ЊедеЯ
сказала. „а что хоть стрЯслось? Ќапустили туману, а Я в нем торкаюсь,  впору
чуть ли не  пожалеть, что Я  вообще  с  Њедеей повстречалсЯ или, по  крайней
мере, в Љолхиде ее не оставил.  „а. Љак  ни  страшно такое подумать.  Ђ ведь
Я-то знаю: без нее ни одному из нас из Љолхиды бы не вернутьсЯ.
     €  внезапно, разом передо мною снова возникла картина, которую все  эти
годы  Я прЯтал  в омутах памЯти. ‘амый жуткий и самый неотразимый из образов
Њедеи, какие Я знаю.  Ћна -- верховнаЯ  жрица на алтаре самой древней богини
их  народа, закутаннаЯ в бычью шкуру, на голове -- фригийскаЯ нахлобучка  из
бычьих   Яиц,   свЯщенный    атрибут   жрицы,   котораЯ   вправе   совершать
жертвоприношениЯ. € она его совершила. ‚змахнув  ножом над головой молодого,
украшенного цветами  бычка,  она взрезала ему шейную жилу, бычок  рухнул  на
колени, кровь брызнула струей. €  тут женщины кинулись под эту струю и давай
ее пить, ЊедеЯ перваЯ, смотреть  на нее было жутко, но и.глаз оторвать  было
нельзЯ,  и Я  уверен,  она  хотела, чтобы  Я  видел  ее  такой,  страшной  и
прекрасной одновременно, в тот миг Я возжелал ее,  как никогда  не  желал ни
одну женщину, Я не знал, что бывает  такое вожделение, когда тебЯ просто  на
части рвет, и  убежал, когда опьЯненные кровью  женщины начали свои  прыжки,
ужимки и

     необузданные плЯски, и с тех  пор Я знал: без этой женщины мне не жить.
Ћна должна быть моей.
     џ сделал все, как она  приказала. —тобы одолеть  быков, дал напЯлить на
себЯ эту  омерзительную фригийскую шапку, она Якобы волшебнаЯ  и делала менЯ
невидимым,  позволил распалить  себЯ их  дикой барабанной музыкой,  котораЯ,
казалось,  проникает во все члены, наполнЯЯ  их дрожью и  бешенством, Я  уже
себЯ не помнил, кинулсЯ на быков и всех перерезал, был вне себЯ, и мне этого
хотелось. џ  обманул царЯ, пил с ним и  его свитой  прощальный кубок, покуда
все  они вместе  со  стражей не  погрузились в  сон. Џотом с  головы до  пЯт
натерсЯ ее мазью, котораЯ вроде как защищает от змеиного Яда. € всему  этому
Я верил! —то потом  со мной  было, не помню. Ћдно  знаю --  это было ужасно.
‘ознание покинуло менЯ.
     Љогда Я очнулсЯ, мне было так худо, что казалось, все, помираю, -- она,
ЊедеЯ, сидела рЯдом,  была ночь, кругом темный лес,  она что-то помешивала в
котелке  на треножнике, под  которым  горел огонь,  и выглЯдела  в отблесках
пламени  древней старухой. ѓоворить Я  не мог.  џ побывал в пасти  у смерти,
менЯ обдало ее гибельным дыханием, и какаЯ-то часть менЯ все еще пребывала в
том ином мире, которого мы  по праву  страшимсЯ. Ѓез нее,  без  Њедеи,  Я бы
точно пропал.  џ  простонал  что-то  вроде: "Џомоги же,  ЊедеЯ", на  что она
ответила только: "„а-да,  сейчас". Ћкунула черпак в варево, которое кипело у
нее  на костре,  и  велела  мне  пить. ‡елье, омерзительное на  вкус,  огнем
разлилось  по моим жилам. ЊедеЯ положила ладонь  мне на грудь и так держала,
отчего  по всему моему телу прокатывалась дрожь,  возвращавшаЯ менЯ к жизни.
“поительное,   незабываемое  блаженство,  как  же  хотелось,  чтобы  оно  не
кончалось никогда. ‚ какой-то миг Я пробормотал: "„а  ты волшебница, ЊедеЯ",
на что  она невозмутимо и  просто ответила: "„а". Џомолодевшим  и полным сил
поднЯлсЯ Я с  этого ложа. џ не помнил, сколько прошло  времени.  Ќо с  этого
часа  Я понимаю, почему  колхидцы  относЯтсЯ к  Њедее с таким  благоговейным
почтением и страхом.
     ‚прочем, Я  и Ђкама понимаю,  и других  коринфЯн,  которые хотЯт от нее
избавитьсЯ. €збавитьсЯ?  „а как это мне в голову  могло  прийти такое слово,
глупости, забыть немедленно. „авеча, когда Ђкам, который со свойственной ему
проницательностью,  конечно  же, догадываетсЯ,  как менЯ буквально разрывает
между  моей  привЯзанностью к Њедее и моим долгом, да и  желанием служить  и
услужить царю  Љреон-ту, начал давать мне подлые советы  просто завалитьсЯ в
кабак к моим аргонавтам  или утешитьсЯ с какой-нибудь продажной девкой, Я же
от Ярости чуть не удавил его прЯмо посреди рыночной площади, у всего Љоринфа
на виду. Ђ он?  —то он на это? € бровью не повел. "’оже неплохо, -- говорит.
-- Џокричи, џсон,  тебе  полезно".  Ќу,  Я отвернулсЯ от  него и ушел.  Ќет,
что-то неладное затеваетсЯ, совсем неладное, а Я ничего поделать не могу.
     …сли  бы еще не это ее  высокомерие.  ‚  конце концов, она же  беженкой
была,  всецело  от  менЯ  зависела.  Ђ  когда рухнул  мой замысел  с помощью
золотого руна  вернуть  отца  на престол в моем  родном  €олке,  когда и мне
пришлось бежать -- тут  все мы оказались зависимы от  милости  царЯ Љреонта.
Њне то и дело  приходитсЯ  ей об этом  напоминать. Ђ она? "Ќе  длЯ того Я из
Љолхиды уезжала, чтобы здесь пригнувшись жить" -- вот ведь какие ведет речи,
и непокорные свои волосы не подвЯзывает, как положено всем замужним женщинам
в Љоринфе,  и еще спрашивает: "Ђ что такого?  ђазве  ты не находишь, что мне
так  лучше?" Ѓесстыдница.  ‡нает ведь прекрасно, что и кто мне  нравитсЯ.  €
носитсЯ по улицам, как вихрь, и кричит, когда разгневана,  и  смеетсЯ во все
горло, когда рада чему-то. Љстати, теперь вот Я припоминаю, что давно уже ее
смеха не слышал. ‡ато одного у нее ни за что не  отнЯть:  права проходить по
городу с деревЯнным ларцом и  белой повЯзкой  на лбу  в знак  того, что  она
целительница, идет на поиск трав и ей нельзЯ мешать -- тут ее всЯкий уважал,
а семьи,  где она  врачевала  больных, не  уставали  славить ее искусство. ‚
Љоринфе  стало модным  обращатьсЯ  за помощью к  ней, а не  к астрологам или
лекарЯм школы Ђкама.  Ђ  эта несчастнаЯ  имела  неосторожность в разговоре с
одним из  государевых  служащих,  сына  которого она  избавила  от  свирепых
мигреней, назвать врачевание этих достойных мужей "нерадивым колдовством" --
отзыв, о  котором  тот просто обЯзан был,  и  незамедлительно,  доложить  во
дворце. ‚от тогда у нас дошло до первой серьезной ссоры.

     "„умай, что  говоришь!"  -- орал  Я на нее,  на что  она  с этой  своей
нарочитой  невозмутимостью мне возразила,  это, мол, как раз то, что она мне
хотела бы посоветовать, ей: "Ћни сильней". Ђ она:  "ќто мы еще посмотрим". Ђ
потом  добавила:  "Џослушай  ты  же сам когда-то  во  врачевании разбиралсЯ.
‚спомни, чему тебЯ  твой •ирон учил ‚едь не этим же жалким фокусам, которыми
они  людей дурачат?" ‚спомнила  тож стараЯ добраЯ наука врачеваниЯ,  которой
менЯ  •ирон  обучал и которую  она, Њеде исповедует, -- Я давно  уже стал ее
забывать.  Ѓез  надобности она  мне здесь. Њне :•  делами во  дворце следить
надо, от них жизнь наша зависит, а она не желает этого понимать.
     ђазумеетсЯ, они оказались сильней. …й пришлось покинуть наши совместные
покои в  одной из  дворцовых  пристроек.  ќто никоим  образом  не направлено
против  менЯ  лично  --  так мне объЯснили. Ћднако  царскую  семью следовало
оградить  от  близ кого  общениЯ  с лицом, способным, по-видимому, оказывать
болезнетворное влиЯниЯ  на окружающих. ђаз  уж они  льстЯт, лгут и выдвигают
заведомо надуманные обвинениЯ,  лишь бы выдворить  ее из дворца,  -- значит,
взЯлись за дело всерьез. Љонечно она ждала, что  Я встану на ее  защиту. €ли
уйду вместе с ней.  Ќо  кого  можно  защитить от  заведомых наветов? Ђ  уйдЯ
вместе с ней, Я только ухудшил бы наше положение
     Ћна ушла. Ћт Ђкама ей дали двух провожатых, которым надлежало пуще глаз
следить  за тем, чтобы  она  не  проклЯла царский дворец.  Љогда Я  про  это
услышал потребовал от Ђкама объЯснений, тот громко расхохоталсЯ.
     --  Ћх уж эти  мне умники! -- воскликнул  он, видимо, и вправду от души
потешаЯсь.  --  Љак будто такаЯ  вот ЊедеЯ не способна проклЯсть кого  и что
угодно без всЯких слов и через голову любого стражника.
     ‘перва Я регулЯрно  навещал  Њедею в  ее  глинобитной  лачуге. ЏонЯтно,
между  нами уже не все как  прежде,  но  это в порЯдке вещей, нынче такое не
редкость. Љреон  приблизил менЯ к себе, на  менЯ возложили кучу всевозможных
поручений  и  обЯзанностей,  среди  них  и  почетные,  которые  способствуют
возвышению.  ђуно среди многих других пожертвований валЯетсЯ на алтаре ‡евса
и потихоньку ветшает. Ќо видь у менЯ в Љоринфе  неплохие, есть тут  у них на
мой  счет кое-какие  задумки.  Њне  Ђкам  намекнул.  ’ак  что  все  было  бы
замечательно,  не начни они раскапывать эту  старую историю. „ескать,  ЊедеЯ
убила своего родного брата. „аже  если да -- ну и что? Љому сегоднЯ от этого
хуже? •уже-то никому, а вот лучше может стать  очень многим, слишком многим,
и не надо себЯ обманывать.
     —то делать, просто ума не приложу. ’олько  она,  ЊедеЯ, и могла бы дать
толковый совет. ЃезумнаЯ мысль.
     Љреонт: €  коли женщины даны нам не к добру,  ’огда  они во зле большие
мастерицы.
     …врипид. ЊедеЯ
     Ђгамеда
     џ добилась своего! џ видела, как она бледнеет! Ќужные слова сорвались с
губ непроизвольно,  но  моЯ  ненависть  шлифовала их  столько месЯцев, что в
нужный миг они нашлись  сами. ЊедеЯ побледнела. џ видела, как она вскидывает
руки,  словно  молЯ менЯ  о пощаде. ђазумеетсЯ,  она  и  не  подумает никого
умолЯть, просто пыталась  совладать с собой. ‚  этот миг над нею самой впору
было  посмеЯтьсЯ  ее  издевательским   смехом.  €ли   все-таки  нет?  Њожет,
великодушием Я посрамила бы ее еще больше?
     €ной раз самый крутой оборот дела зависит от сущего пустЯка. Љак тогда,
давным-давно,  когда  она  менЯ  предала,  да-да, предала,  хотЯ, наверно, и
припомнить не пожелает, она-то может позволить себе провалы памЯти. €ли  вот
недавно,  когда   она  заболела.  Љак   будто  почуЯла,  что   самое  худшее
надвигаетсЯ.  Ћ, как  Я хотела первой принести ей эту беду. ‘ каким истовым,
слишком истовым восторгом смотрела бы,

     как она  принимает страшную весть, дабы вполне насладитьсЯ ее ужасом. џ
была вне  себЯ  от Ярости,  когда  заметила,  какой сильный  у  нее жар. Ћна
ускользнула от менЯ в свою болезнь. € в ту же секунду Я понЯла, что ей нужна
помощь, ЊедеЯ, великаЯ  целительница, лежала передо мной пластом и нуждалась
в помощи,  у менЯ сердце подпрыгнуло, наконец-то сбудетсЯ самое заветное мое
желание, которым Я бредила в детстве, Я, Я стану ее помощницей, буду сутками
напролет сидеть возле ее ложа,  ухаживать за ней, прислуживать ей,  сделаюсь
ей  необходимой  и  наконец-то  обрету  то,  чего  всегда  так страстно,  до
омерзениЯ, жаждала, -- ее  благодарность, ее любовь. џ сама  себЯ презирала,
но ведь это был миг, которым Я грезила днем и ночью. џ ей нужна. џ ее спасу.
‚ечнаЯ благодарность привЯжет ее ко  мне,  отныне Я первой в кругу избранных
смогу дышать  с  нею одним  воздухом.  ЋпЯть этот  туман в  голове,  который
накатывает на менЯ вблизи Њедеи, нет, накатывал, впредь,  Я уверена, со мной
такое не повторитсЯ. Ќипочем  мне теперь ее  колдовские ухищрениЯ,  ее  злые
чары, Я все это ‹иссе так прЯмо и выложила, когда та примчалась и стала менЯ
от  ложа  Њедеи гнать,  Я  ей этих  гримас отвращениЯ век не забуду, будто Я
гадина какаЯ, будто это Я на Њедею хворь напустила.
     ќто Я-то. Ђгамеда.  Ќекогда самаЯ одареннаЯ из ее учениц, она сама  мне
так  говорила.  "’ы будешь хорошей целительницей, Ђгамеда". Ќо тут  же,  как
всегда, остудила мою  буйную  радость, добавив:  "…сли  научишьсЯ знать свое
место. Ќе Я лечу, -так она сказала, -- и не ты лечишь, Ђгамеда, что-то в нас
лечит,  с  нашей помощью. ‚се, что мы можем сделать, -- это обеспечить этому
что-то  полную  свободу  действий,  в  нас  самих  и  в  больном". ‚от  так.
Ѓольшинство  из  ее приемов  -- состав  и  приготовление различных  отваров,
секреты действиЯ трав, многие из ее заклинаний  -- Я перенЯла, подсмотрела и
подслушала.   ‘ама  теперь  целительница.   Ќекоторые  предпочитают  у  менЯ
лечитьсЯ, ее они боЯтсЯ. Ћсобенно, кстати, именно  знатные коринфские семьи,
эти сразу  стали приглашать менЯ в свои шикарные дома и любЯт послушать, как
Я,  совершенно  чистосердечно,  их роскошью  восхищаюсь и  рассказываю им  о
примитивных постройках, в  которых жило большинство моих землЯков в Љолхиде.
Ћсобенно их изумлЯло, что там даже царский дворец  -- и то  из дерева, этому
они  никак поверить  не могли и  жалели менЯ,  и  платили мне тем лучше, чем
больше менЯ жалели и чем больше ценили благодарЯ мне свой образ жизни, тут Я
их  быстро раскусила и уже вскоре могла носить то, что мне хочетсЯ, и начала
привыкать к изысканным кушаньЯм и тЯжелым сладким винам, которые здесь пьют.
Џресбон,  который давно уже  вкушает  здесь триумфы со своими празднествами,
которыми он  так тешит  коринфЯн,  вот кто  первым рекомендовал  менЯ  своим
знакомым. Ђ теперь вот, когда звезда  Њедеи клонитсЯ к закату, поскольку  во
дворце  на  менЯ  мода  пошла,  так  Џресбон говорит, --  теперь Я  нередко,
возвращаЯсь от больного, нахожу в своей сумочке дорогое украшение. Џерстень,
бусы. џ их пока не ношу, Џресбон мне отсоветовал. Ќе стоит навлекать на себЯ
чужую зависть.  Ћн-то, Џресбон, мне не  завидует, Я ему не соперница, ему-то
даже лучше, что не он один из колхидцев теперь у коринфЯн в чести. Џрежде он
менЯ  и взглЯдом не  удостаивал,  Я не  из тех женщин,  что в его вкусе, ему
нравЯтсЯ красивые и беззаветно преданные,  Я ни тем, ни другим  похвастатьсЯ
не могу. Ќо теперь он  стал на менЯ  посматривать  с чем-то вроде удивлениЯ,
которое, как мне кажетсЯ, может  подменить  собой  желание. Ђ то и взаправду
стать желанием. …сли какаЯ причуда  мужских  вожделений мне и известна,  так
именно эта, и Я не раз с успехом ее использовала.
     ђазумеетсЯ,  эта  ‹исса  на  менЯ  наорала,  обозвала  менЯ и  Џресбона
гнусными тварЯми, не  хватало только обругать  нас предателЯми, которыми они
навернЯка именуют нас промеж собой, когда собираютсЯ вместе, эти  стареющие,
отставшие от жизни колхидцы. Љогда садЯтсЯ на  площади в своей слободе,  где
они  обустроили  себе  свою  Њалую  Љолхиду,  ревниво  оберегаемую  от любых
перемен,  сдвигают  головы  и  бубнЯт,  бубнЯт  свои  легенды  про   дивную,
несказанную Љолхиду, которой  отродЯсь, никогда и  нигде, на свете не  было.
ќто было бы смешно,  когда  бы  не  было так  грустно,  кричала Я ‹иссе. "’ы
видишь только  то, что тебе  хочетсЯ  видеть,  --  ответила  та, -только эту
горстку  замшелых старцев и старух, которые совсем ополоумели от горЯ, тоски
по родине, а еще от негодованиЯ, потому что коринфЯне беспрерывно их уни-


     жают, вот они и намечтали себе сказочный мир". Ќо Я всегда, мол, -- так
эта  баба  осмелилась  мне заЯвить,  --  всегда норовила  видеть в людЯх,  а
особенно  в  себе  самой,  только то,  что  мне  нужно, а главное, удобно  и
выгодно.  џ  была  вне  себЯ. "ќто  Я-то?  --  кричала Я  ей.  -- џ? Ђ  ваша
ненаглЯднаЯ  ЊедеЯ?  ЉотораЯ  окружила себЯ  одними  почитателЯми? €  никого
больше  к  себе  не  допускает?"  ’ут  ‹исса  вдруг  притихла.  "Ђ  ведь  ты
сумасшедшаЯ, --  сказала она мне.  -- ’ы ведь веришь  в весь этот бред. ’ы и
вправду хочешь ее уничтожить".
     „а.  •очу.  €менно  уничтожить.  € день,  когда это  произойдет,  будет
счастливейшим днем моей жизни.
     ‹исса, эта телка,  как  Џресбон ее  называет. ‘оздана только длЯ  того,
чтобы  питать, вскармливать, сперва собственную дочь Ђринну,  потом и  обоих
сыновей  Њедеи  выкормила  грудью, а  еще --  это  она тоже умеет  -- немало
способствовала  тому,  чтобы  ей,  Њедее, до  поры  до времени буквально все
удавалось. —тобы она просто купалась в счастье. —тобы носила по городу копну
своих  непокорных волос,  как  стЯг. Ќо  все,  кончились те времена. ’еперь,
отправлЯЯсь  во дворец, что бывает  достаточно  редко, она повЯзывает волосы
косынкой. џсон прилюдно от нее отрекаетсЯ, а сам тайком к ней шастает. Ћ да,
мне-то  известно. „а  вовсе никого и  не  требуетсЯ, чтобы Њедею уничтожить,
распалЯлась Я,  стоЯ перед ‹иссой, лучше нее  самой это дело все равно никто
не уладит.  ’ут ‹исса схватила менЯ за плечо и как встрЯхнет, оказываетсЯ, у
нее  в гневе  глаза  отнюдь не коровьи, не забыть  бы  Џресбону  рассказать.
"‘ейчас же прекрати беду накликивать!" -- закричала она. Џо счастью, в самый
последний  миг  Я успела одуматьсЯ. ‘бросила с  плеча ‹иссину  руку  и пошла
прочь.
     ‚се было решено. џ была готова. Џресбон уже ждал менЯ. Џора было идти к
Ђкаму. „абы облечь в дела наши желаниЯ.
     Ћднако  если мы думали, что Ђкам примет нас с распростертыми объЯтиЯми,
то мы сильно заблуждались. Ђкам заставил нас ждать. Ќам было сказано, что он
занЯт. џ при моей-то  вспыльчивости  тут же хотела уйти. Ћднако Џресбон менЯ
удержал.  Њы  считаем своим долгом донести до сведениЯ наших радушных хозЯев
нечто важное, что подвергает опасности уклад всей их жизни. ’акой уж человек
Џресбон -- просто  гений  самообмана.  ‹юбые  свои  поступки,  равно  как  и
бездействиЯ, он  способен объЯснить  только самыми благородными намерениЯми.
’ак что Я совсем не сразу  распознала действительные мотивы, побуждающие его
гнать Њедею прЯмо на острие ножа.  ‚  отличие  от всех  нас,  Џресбон хочет,
чтобы  его  не  только  любили. Ћн  чувствует  себЯ человеком лишь  в  лучах
ликующего обожаниЯ толпы, длЯ  которой он  устраивает  празднества, неважно,
верит он сам в ее богов или нет. Ћн заставлЯет себЯ в них верить. ЊедеЯ, как
ему  кажетсЯ,  его  за  это презирает.  Ќа деле-то все гораздо  хуже: он  ей
безразличен.  Њысль эта впиваетсЯ в  него шипом,  и  вот  Я дала ему в  руки
средство вырвать колючку и навсегда избавитьсЯ от нестерпимой муки.
     Ђкам принЯл нас с той трудноописуемой отчужденностью, которую коринфЯне
с  самого  начала взЯли  за правило в обхождении с  нами и  которую, как  бы
близко  любой или  любаЯ из  нас с  ними не сходилсЯ,  до  конца  не удаетсЯ
преодолеть никогда.  Џохоже, все  они просто рождены с несокрушимой верой  в
свое превосходство над этими малорослыми, смуглокожими людишками, что ютЯтсЯ
в деревнЯх вокруг их города,  между тем  как в  этих деревнЯх и  по сей день
бытует легенда,  что  именно  они, колхидцы, и есть исконные  обитатели этих
мест, что это они первыми заселили  здешнее побережье, первыми начали ловить
здесь рыбу и сажать оливковые рощи. џсно, что все остальные старались к нам,
колхидцам, примазатьсЯ, охотно  принимали нас  в свои  поселениЯ,  наперебой
предлагали  нашим  мужчинам  своих  дочерей, нашим  девушкам  своих сыновей.
Ћхотнее  всего они  бы  совсем  смешали нас с  бесформенной и безликой кашей
более  поздних  народов  и  племен,  и  были  колхидцы,  которые,  устав  от
бесконечных  скитаний, утратив волю  к сопротивлению, поддавались соблазну и
падали в лоно  недоразвитых  этих  народцев,  растворЯЯсь в них без следа  и
переставаЯ быть  колхидцами.  Њне  тоже кажетсЯ  глупым истово цеплЯтьсЯ  за
несбыточный  идеальный образ собственного  прошлого, когда есть  возможность
приобщитьсЯ   к  более   высоким  формам  жизни.  џ  не  желаю  прозЯбать  в
ничтожестве. „ержа в уме эту цель, Я и предстала наконец перед Ђкамом.

     Ђкам  был вежлив --  на  свой безличный манер. Ќи словом не  упомЯнув о
долгом нашем ожидании, он тем не менее  церемонно поклонилсЯ и даже выполнил
просьбу  Џресбона,  отослав  из  комнаты ’урона,  своего  молодого  шустрого
помощника. ’от, пройдЯ совсем  близко  от  менЯ,  подмигнул.  Њы  ведь с ним
достаточно  коротко знакомы,  ’урон из  тех молодых  коринфЯн,  которым Я не
отказываю в своих милостЯх, поскольку со временем они обретут  вес и  смогут
оказатьсЯ мне полезны.
     ‚ Љоринфе, в отличие  от Љолхиды, принЯто, чтобы мужчина говорил первым
и даже, что уж совсем смешно, говорил за женщину. ‚от  почему Џресбон первым
взЯл слово, придерживаЯсь привычного своего тона  --  где-то посередке между
дерзостью и подобострастием. Ћн  известил Ђкама о том,  что Я, Ђгамеда, имею
сообщить ему  нечто  важное.  Ђкам  устремил на менЯ тЯжелый  взглЯд.  ќтому
человеку Я не нравлюсь. Ћн произнес: ѓовори.
     џ сказала, что дело касаетсЯ Њедеи. Ђкам резко менЯ перебил: беженцы --
это не по его части. ’ут Я поклЯлась себе: "Ќу погоди, ты еще научишьсЯ менЯ
уважать!"  € холодно  заметила: это  уж ему решать, хочет он  или  не  хочет
выслушать известие, важность которого длЯ Љоринфа нам оценивать не пристало.
’ут он взглЯнул на менЯ внимательней и, как мне  показалось, чуть удивленно,
после чего рЯвкнул снова: -- ѓовори!
     €  тогда  Я  рассказала то, что видела: во  времЯ  царского  пира ЊедеЯ
шпионила за царицей Њеропой.
     “слышанное пришлось Ђкаму Явно не по вкусу.
     -  пионила?  --  переспросил  он,  вскидываЯ  бровь.  -- ќто каким  же
образом, милочка?
     џ  чувствовала,  как деревенеет  под  его  бесстыдным взглЯдом все  мое
нескладное тело -- слишком крупный нос, который Я по возможности стараюсь не
показывать в  профиль, неуклюжие руки и ноги, которые Я еще  девчонкой вечно
прЯтала. € лишь ЊедеЯ, которой Я, к стыду своему, одно времЯ открывала душу,
учила менЯ  распознавать  в себе  красоту:  красивый  разрез  моих глаз, мои
густые волосы,  мои груди. Ќо волосы у  менЯ слишком гладкие, груди обвисли,
это каждому видно, и Ђкаму в том числе,  Я проклинала Џресбона, который менЯ
сюда  притащил.  Ђкам менЯ презирал.  —то  ж, длЯ  менЯ это не новость.  Њои
добрые колхидцы  тоже менЯ  презирают  с тех  пор,  как  Я  все  реже  стала
поЯвлЯтьсЯ в их колонии, а все  чаще показываюсь в сопровождении влиЯтельных
коринфЯн, и уж подавно после того,  как Я им презрительно  бросила: с  какой
стати мне  лелеЯть воспоминаниЯ об  их Љолхиде,  в которой  мне давным-давно
было  тошно. "•орошо же ты раньше умела притворЯтьсЯ", -- сказала мне как-то
раз ‹исса. Ђ хотЯ  бы  и так. „а мне  плевать, раз коринфЯне мне за эту  мою
нынешнюю  прЯмоту благодарны. џ-то мигом раскусила, как важно им верить, что
они живут в самой  распрекрасной стране на белом свете. ’ак что мне стоит их
в этой вере помаленьку укреплЯть?
     Ќо Ђкам еще пожалеет о том, что дал почувствовать мне свое презрение. џ
ведь тоже хочу вершить чужими судьбами, и способностей у менЯ к этому ничуть
не меньше, чем  у  него, и нет длЯ менЯ большего восторга, чем  узнавать мои
собственные намерениЯ и мысли в словах и поступках другого человека, который
даже не подозревает, что это Я их ему внушила.
     •орошо  еще, что то, о  чем мне  надлежало поведать  Ђкаму, по  крайней
мере,  соответствовало истине. ‘овершенно случайно -- это  было единственное
лукавое слово в моем рассказе -- во времЯ последнего царского пира, где  Я в
качестве сопровождающей при царевне ѓлауке, как и положено, стоЯла в дверЯх,
Я увидела, как государынЯ наша, Њеропа, выходит из трапезной.  Ћдна. Ђ потом
углЯдела, что следом за ней тенью крадетсЯ ЊедеЯ. € видела -- сперва царица,
а потом  ЊедеЯ  скрылись за шкурой  в  боковом  проходе  и долго, во  всЯком
случае, настолько долго, насколько мне вообще приличествовало ждать,  оттуда
не  показывались. ’ак что  Я начала уже  не на  шутку беспокоитьсЯ и вот-вот
готова  была поднЯть  тревогу, если бы  не случившийсЯ  с  царевной  ѓлаукой
приступ  слабости,  который,  конечно  же,  потребовал моего  вмешательства.
"Џриступ слабости" -- так врачи по договоренности с царем ус-

     ловились называть припадки, когда его бледнаЯ, худенькаЯ дочка начинает
сперва дергатьсЯ, потом падает  навзничь,  содрогаетсЯ  всем  телом в жутких
судорогах, натЯгиваЯсь, словно тетива на невидимом луке, глаза закатываютсЯ,
так что  видны одни белки, а на перекошенных  губах выступает пена. ‚се, кто
был  в трапезной, могли  наблюдать  это прискорбное  зрелище, в том числе  и
Ђкам, и  Џресбон,  у  которого кстати,  из-за этого оказалсЯ сорван  один из
самых пышных его праздников, подготовленный длЯ прославлениЯ  царского дома.
Ќу,  а  мне пришлось опрыскивать  несчастную водой, изо всех сил держать  ее
неистово  бьющуюсЯ  голову, потом бежать pЯдом с носилками,  на  которых  ее
унесли в  ее покои,  где травными примочками  и  наложением  рук  Я пыталась
привести ее в чувство, и все это к тому же почти  украдкой дабы  не обратить
на  себЯ внимание  царских лекарей  и  не помешать  их усилиЯм,  как всегда,
конечно же, бесплодным, да  и  потом  ни словом о  своем участии в  поправке
беднЯжки ѓлауки не упоминать.
     ’олько по остроте и настойчивости допроса,  которому Ђкам менЯ подверг,
понЯла,  насколько серьезно  воспринЯл  он мое сообщение.  € какой опасности
подвергла себЯ  ЊедеЯ. Њне  это  понравилось, только  вот  ни в коем  случае
нельзЯ, чтобы он и  менЯ  в эту историю  втЯнула. Џотребовалась всЯ моЯ сила
убеждениЯ, чтобы заставить Ђкама поверить, будто Я ни шагу  не сделала вслед
за обеими  женщинами и  понЯтиЯ не имею о том, что скрываетсЯ за той висЯчей
шкурой.
     -- ђади твоего же  блага  надеюсь, что это  и вправду так, -- сказал он
мне сухо, но Я-то почувствовала: он мне  поверил. € только позже Џресбон дал
мне понЯть: если уж  Ђкам решит погубить менЯ заодно с Њедеей, верит  он мне
или нет -- это  не будет иметь длЯ него ровным счетом никакого значениЯ; ибо
одно, по  крайней мере, из его  расспросов мне стало Ясно -- тут дело идет о
жизни и смерти. ‚алун, который мы на Њедею  столкнули, оказалсЯ куда больше,
чем мы предполагали.  "‡най  Я об этом, пошла  бы Я  к Ђкаму?" -- вопрошаю Я
себЯ  и Ясно слышу в ответ:  "„а. „аже тогда. „аже если  этот валун  и  менЯ
прибьет -- все равно да!"
     Ќо  этого не будет, Ђкам сам не допустит. ‚едь Я ему теперь нужна, и не
только  в  том  простейшем  смысле,  который  Я  с  самого  начала  уЯснила:
разумеетсЯ, Я нужна  ему длЯ  свидетельских показаний, более  правдоподобных
никто ему не представит. Taк что он позволит мне разыграть игру, в которой Я
большаЯ  мастерица. џ  нужна ему чтобы сплести длЯ  Њедеи сеть, в которую та
угодит,  даже не  успев ни  о чем догадатьсЯ.  ’ут  Я ему услужу,  как никто
другой. Ќо  куда важнее, это лишь  потом  до менЯ до  шло, иное воздействие,
которое Я на него оказываю и которому он настолько подвержен, что уже просто
не может без него обойтись.  ЊедеЯ в своей одержимости ставит только на силу
в людЯх,  Я же играю на их слабостЯх. ‚от  мне и удалось  выманить и:  этого
невзрачного  и  несколько  тщедушного  тела и  из  этой неказистой,  слишком
большой и слишком  круглой головы со  слегка выпученными немигающими глазами
некие влечениЯ, в которых  он сам боитсЯ себе  признатьсЯ и которые, как и у
всЯкогс  мужчины,  слишком долго  предававшегосЯ  вынужденному  воздержанию,
овладевают  им всецело.  џ  имею  в  виду  не  любовь  во  всех  ее  игривых
разновидностЯх,  тут Ђкам неуЯзвим. џ  имею  в  виду безудержную  похотливую
жажду творить зло, котораЯ, впрочем, иногда проЯвлЯетсЯ и в любовных играх.
     Ќо  только  не  у  Ђкама.  ќтот  странный  человек  будто  составлен из
разнородных  частей.  Ћн  живет,  укрывшись  в  чертогах  своих  кропотливых
умопостроений, которые  и считает  правдой  и которые на  самом  деле служат
одной-единственной цели укрепить его в его шатком самомнении. ‚озражений  он
не терпит, высокомерно обдаваЯ Ядом тайного  или неприкрытого презрениЯ всех
этих жалких недоумков, то  есть  буквально всех и каждого,  ибо он всегда  и
всюду  должен быть  уверен  в собственном  превосходстве. џ хорошо помню  ту
минуту, когда понЯла,  как  плохо  он знает людей и поэтому вынужден жить на
сваЯх принципов,  незыблемость которых никто не смеет ставить  под сомнение,
он воспринимает это как страшное посЯгательство. Ћдин из таких принципов  --
это  его  навЯзчиваЯ  идеЯ, что он будто  бы справедливый человек, џ  сперва
вообще не  поверила, что он говорит  всерьез,  но когда он начал досконально
перечислЯть  все,  что свидетельствует в пользу  Њедеи, тут Я понЯла: он  бы
очень  не прочь получить в руки улики против  Њедеи. ‚от где у него  все ее,
Њедеи, художества


     сидЯт.  …му  до  смерти  надоело  отвечать  своей безупречностью на  ее
безупречность, дабы не чувствовать  в ее присутствии ничьего  превосходства.
Ћ, Я  слишком  хорошо  изучила  все  виды  воздействиЯ, которые эта  женщина
способна оказывать на окружающих.
     Љонечно, ошибка могла стоить мне головы, но Я положилась на свое  чутье
и,  когда Ђкам  начал расхваливать достоинства Њедеи, рискнула  перебить его
вопросом: да верит ли он сам в то, что говорит. Џресбон потом мне призналсЯ,
что у  него  просто дыхание перехватило.  ‘  тех  пор как  Ђкам стал  первым
советником царЯ, подобной наглости в  разговоре с ним  никто себе ни разу не
позволЯл.
     Ђкам осексЯ на полуслове, в глазах его отразилось крайнее изумление, но
и интерес, на  который Я и рассчитывала. Ћн пожелал осведомитьсЯ, что Я имею
в виду. Ќа это  Я  сказала:  если  человек  выставлЯет  себЯ в  ореоле такой
непорочности и такого совершенства,  как ЊедеЯ, -- значит, тут дело нечисто.
‡начит, ей есть что скрывать. Ћна торопитсЯ укорить нас нашими недостатками,
чтобы никто не  додумалсЯ заглЯнуть под  эту блестЯщую  завесу,  которой она
себЯ окутала. € он, Ђкам, прекрасно это знает.
     Ђкам помолчал. Џотом сказал Џресбону:
     -- Ђ ты привел ко мне умное дитЯ. Џожалуй, даже слишком умное, тебе  не
кажетсЯ?
     „ело  все еще висело на волоске. € тогда Я прибегла к средству, которое
-- Я не  раз в этом убеждалась -- безотказно действует на любого  мужчину: Я
пустила  в ход самую бесстыдную  лесть. џ  не умнее  других, сказала Я, и уж
никак не умнее его. Ћднако  была бы счастлива хоть изредка иметь возможность
насладитьсЯ умом того, кто мне так нравитсЯ.
     ‘ тех пор Џресбон  передо мною просто благоговеет. Џо-моему, он  даже в
постель  со мной после этого долго не отваживалсЯ снова лечь, до того он был
напуган моим  превосходством.  Ќу а  еще, конечно, потому, что боЯлсЯ  Ђкаму
поперек  дороги вставать. €бо как-то  так  само вышло, что  иногда, когда мы
вечерами встречаемсЯ  кое-какие  замыслы  обсудить, Я  потом на ночь  у него
остаюсь. —то сказать? Ќаверно, мужчине и не дано блистать во всех сферах, да
и Я до этих утех не особенно падка. Њне  совсем не трудно поддерживать в нем
уверенность, что  он непревзойденный любовник.  Ђ мысль,  что Я  делю ложе с
самым  умным  и  могущественным  мужчиной во  всем  городе,  доставлЯет  мне
наслаждение, равного которому Я ни с кем другим не изведаю.
     ‚от  как сейчас все  обстоит, а самое прекрасное -- никто ни за  что не
может поручитьсЯ. ‘плошнаЯ неопределенность,  мне это больше всего нравитсЯ,
каждый день нырЯешь в новую воду, каждый день требует полного напрЯжениЯ ума
и сил. €бо, конечно же, Ђкам остерегаетсЯ менЯ, а Я, конечно же, остерегаюсь
его, и, конечно же, Я знаю, что та частица его души, которой он больше всего
дорожит,  все еще томитсЯ по  Њедее и  что,  значит,  одной рукой, той,  что
служит царю, он  работает против  нее, но другой,  той, которую  он к сердцу
прижимает, когда  перед  ней, Њедеей,  склонЯетсЯ, сам  же пытаетсЯ  отвести
навлекаемую  на нее беду. Њожет, правда, и это всего  лишь  коварный расчет,
такой  уж он человек, как  бы там ни было, а  своего он  добилсЯ: доверчиваЯ
ЊедеЯ долго  еще ни о  чем не  подозревала. ‚прочем,  где-то в самой глубине
этого  и  без того  труднообъЯснимого отношениЯ  Ђкама к Њедее  Я чую  и еще
нечто, к  чему  и слова-то не подберешь. Џотому как  если сказать  "нечистаЯ
совесть", то это точно будет не то, и тем не менее не только у Ђкама, но и у
других  коринфЯн  Я  обнаруживала  эту  странность, котораЯ роднит  их  даже
больше, чем преданность царскому дому, хотЯ сами они напрочь ее не замечают.
Ќеким  непостижимым,  потусторонне-глубинным  путем  им,  далеким  потомкам,
похоже, передаетсЯ  знание их  древних пращуров, знание о  том, что когда-то
давным-давно они  вот  эту  полоску земли, заселенную коренными обитателЯми,
которых они теперь так презирают,  захватили грубой силой. Њне не доводилось
слышать,  чтобы кто-то  из коринфЯн об  этом хоть словом обмолвилсЯ,  однако
случайное замечание  Ђкама  однажды ночью разом  помогло мне уЯснить,  какую
услугу,  сама  о  том  не  ведаЯ, ЊедеЯ  ему оказывает:  она  позволЯет  ему
уверитьсЯ в том, что он и туземкой обходитсЯ справедливо, без предубеждений

     и даже любезно. Ќелепость  в том, что подобное отношение утвердилось  и
даже стал  модным  при дворе, в  отличие  от  простолюдинов,  которые честЯт
варваров без зазрениЯ совести  и  срывают на них  зло  без  всЯких раздумий.
Ћчень  менЯ  привлекает  задача  заставить  Ђкама  действовать  против Њедеи
напрЯмик и без стеснениЯ.
     ‚  конце  той  первой  встречи  он с самой  надменной  миной,  на какую
способе]  объЯвил нам, что нас  постигнет суроваЯ  кара, буде  мы не  сумеем
обуздать  собственное  любопытство и вздумаем выведывать, что  скрываетсЯ за
пологом, за которые исчезли Њеропа,  а  за ней ЊедеЯ. Њы  с готовностью дали
свЯщенную  клЯтву,  и, поскольку  жизнь мне  еще  не  надоела, Я  эту клЯтву
сдержала и  до конца дней буду держать. ‚тайне мы все  трое  надеЯлись,  что
ЊедеЯ такого благоразумиЯ не  проЯвит, она  эти наши  надежды оправдала. „а,
она продолжала вынюхивать, пусть  осторожно, тишком, но ежели кто собирал на
нее  улики -- он сумел бы их найти. Ћднако, суд по всему, тайна, которую она
пытаетсЯ раскрыть,  столь страшного  свойства,  что даже  сами  эти улики ей
публично  предъЯвлЯть  нельзЯ.  €менно  так, хотЯ и в завуалированной форме,
Ђкам обрисовал нам всю сложность создавшегосЯ положениЯ.  Њы быстро смекнули
что к чему, и это Џресбона осенила идеЯ вместо преступлениЯ, в котором Њедею
обвинить  никак  невозможно,  подыскать  какое-нибудь   другое,  привлеч  ее
прилюдно к ответу и  таким путем добитьсЯ желаемого  итога.  Њы ни звука  не
проронили о том, каким должен оказатьсЯ этот желаемый итог. Њы играли нашими
день  ото  днЯ  все  более  изощренными  замыслами  в   некоем  воображаемом
пространстве  словно  игра  наша  никому и ничем  не грозит. Ћчень  полезный
способ, позволЯет  мыс  лить  свободно,  непредвзЯто,  а  значит, с  хорошей
отдачей. “ нас, в Љолхиде, его  еще не знали,  считаетсЯ, что такое мышление
дано только  мужчинам,  но  Я-то уверена,  что тоже на это способна.  ‚от  и
упражнЯюсь, тайком правда.
     Ђкам в  тот раз не дал  нам никаких  поручений,  видно, хотел пока  что
сохранить пути к отступлению.  •отел длЯ начала  сам  за Њедеей понаблюдать.
Џосмотреть, вдруг она еще образумитсЯ, но Я-то точно знала: она-то ни за что
не прекратит как бы не взначай наводить справки  относительно той норы, куда
она за  царицей шмыгнула про  которую и мне хоть  и не  дозволено  знать,  а
теперь  вот  известно.  ‚  Њедее  Я  не  сомневалась,  она  ведь  убеждена в
собственной  неуЯзвимости. ђасхаживает повсюду  будто на ней  панцирь. Ђ  Я,
наоборот, с  раннего детства  беззащитна, открыта всем хворЯм и болЯчкам. „а
вообще -- подумать страшно: ЊедеЯ, царскаЯ дочь, ЊедеЯ жрица ѓекаты. € вдруг
в десЯть лет, когда умерла мама,  менЯ берут в храмовые прислужницы, Я  могу
учитьсЯ у  Њедеи,  о чем, сколько  себЯ помню,  только и  мечтала. †ить  как
ЊедеЯ, казалось мне единственным,  что достойно устремлений, поэтому  смерть
мамы принесла мне не  одну только скорбь. ЊедеЯ была ее подругой и приложила
все свои умениЯ, чтобы ее спасти, однако лихорадка пожирала  маму на глазах.
Ќикогда прежде  не видела Я Њедею у  ложа  умирающего в  таком гневе. Ѓыло в
этом  гневе что-то  неподобающее,  ибо  каждый  колхидец знает, человеческим
способностЯм к врачеванию  положен предел, за которым  участь  больного дано
решать только богам. Ѓогов не пристало обижать чрезмерным изъЯвлением скорби
по умершему,  как  это,  с чем  нам все  еще трудно  свыкнутьсЯ,  принЯто  у
коринфЯн; впрочем, у них же нет и нашей уверенности в том, что душа умершего
после положенного отдыха воскресает в новом теле.
     ‘ловом, ЊедеЯ принЯла  менЯ в стайку своих  учениц,  как и обещала моей
матери, она учила  менЯ всему, что знала сама, однако, против моих ожиданий,
держала  менЯ на  отдалении, отказываЯ моей ранимой детской душе в  приЯзни,
которой Я так  страстно желала; лишь  много позже, когда Я уже  пробилась  в
первые  рЯды ее  учениц, она однажды  как  бы между  прочим заметила --  она
надеетсЯ, Я понимаю: ей приходитсЯ обходитьсЯ  со мной строже, чем  со всеми
прочими, дабы никто не мог сказать, будто  дочь  ее  подруги у нее на особом
положении. ‚ тот же миг Я ее возненавидела.
     Љак-то  она мне сказала:  в  жизни нельзЯ иметь все сразу. —то ж, тогда
пусть сама и изведает справедливость  своих  слов. ЌельзЯ  и  место храмовой
жрицы  по праву  рождениЯ иметь, и  всеобщей  любовью пользоватьсЯ. Ћна моей
ненависти даже не заметила. ‹ишь тут, в Љоринфе, она снова обратила  на менЯ
внимание,  после того как Я быстренько от наших  честных и скучных колхидцев
отбилась и стала водить дружбу


     с коринфскими  молодыми людьми. Љак-то  раз  она даже  пыталась вызвать
менЯ на откровенность, участливой  прикидывалась,  все  выпытывала, отчего Я
такаЯ несчастнаЯ. џ только рассмеЯлась в ответ. ‘лишком поздно.
     ЌесчастнаЯ.  Џрошли  те   времена,  когда  менЯ   можно  было   сделать
несчастной. Љак будто на  счастье  свет  клином сошелсЯ. ‚от  ’урон  и Я, мы
отлично  друг  другу  подходим,  потому  что каждый не  обманываетсЯ  насчет
другого. ‘оюз ради общей цели,  сказал Џресбон, что ж, он понимает, тем паче
что при этом, наверно, другие свЯзи тоже не  исключены. ‚се вдруг разом менЯ
возжелали.  Џресбон как мужчина  менЯ  скорее отталкивает, его жесткие рыжие
волосы,  его  дрЯблое  тело. …му  нужно, чтобы кто-то его  слушал,  от своих
словоизвержений  он  получает  больше  удовольствиЯ,  чем  когда  ложитсЯ  с
женщиной. ’щеславие  его  безмерно,  он  не  в  силах  с  ним совладать, мои
неумеренные похвалы возбуждают его куда  больше, чем мое тело, Я это знаю. Ђ
почему бы и нет,  собственно.  ЉаждаЯ  женщина использует все  свои  сильные
стороны,  чтобы привЯзать к себе мужчину. ’урон открыл  мне дорогу в царский
дворец, Џресбон покажет дорожку, как слаще отмстить Њедее. €бо, конечно, это
он  первым  высказал  предложение,  которое мы  потом  до  последних мелочей
обсуждали всю ночь, завершив обсуждение страстными объЯтиЯми. Џлан и вправду
гениальный, потому что оставлЯет открытыми все возможности.  Њедею обвинЯт в
том, что она еще в  Љолхиде убила  своего брата Ђпсирта.  Ћбвинение позволит
Ђкаму привлечь Њедею к ответу, если он и вправду этого  хочет и раз уж он не
в   силах  использовать   длЯ   этого  ее   действительное   прегрешение  --
посЯгательство  на самую свЯтую государственную тайну. Љстати,  Џресбон и Я,
мы  оба вволю  позлорадствовали по поводу  того, что  в таком расчудесном  и
богатом,  самоуверенном  и  надменном Љоринфе тоже,  оказываетсЯ, есть  свои
мрачные подземельЯ с  запрЯтанными в них как можно глубже страшными тайнами.
Џростому  смертному, не лишенному обычных людских слабостей, все-таки как-то
приЯтней жить среди себе подобных, которые тоже не без греха.
     Ќо от Ђкама эти свои чувства мы, конечно, скрывали. Њы вообще старались
уберечь  его   от  изложениЯ   некоторых  особо  путаных  обстоЯтельств,   в
рассмотрение  которых  так  любит погружатьсЯ  его своеобычный ум.  Љогда он
спросил  нас, а вправду ли ЊедеЯ убила своего брата, мы, как и  было заранее
условлено, ответили, что слухи эти ходили  тогда по всей Љолхиде и никем,  в
том числе и самой Њедеей, опровергнуты не были. Ђкам начал рассуждать вслух,
даваЯ нам возможность развеЯть последние его сомнениЯ.  Ќо все это так давно
было  и  касаетсЯ, в  сущности, только  колхидцев... Љоторые,  между прочим,
находЯтсЯ под  покровительством царЯ Љоринфа и вправе  надеЯтьсЯ, что тот не
оставит  их  своей  справедливой  поддержкой,  ежели они  выкажут  серьезное
намерение  сорвать  покров  тайны с давнишнего  злодеЯниЯ.  ‚се равно  столь
ответственный  шаг надо тщательно  обдумать. Ћн рассчитывает, что до поры до
времени мы будем хранить  молчание  --  перед кем  бы то ни было.  ќто  было
сказано с  угрозой. Њы оба понимали: изменись положение в  пользу Њедеи -- и
нам несдобровать.  Џоэтому  мы крайне заинтересованы в  том, чтобы положение
Њедеи только ухудшалось.  Ђкам это знает. Ћн презирает себЯ и нас за т