твел  взглЯд  в
сторону. Ћн подумал, что это опЯть идет полковник - изводить его новым
допросом. Ќа узкой  лестнице  послышались  шаги  солдат;  приклады  их
карабинов задевали о стену.
   Џотом кто-то произнес почтительным голосом:
   - ‘тупеньки крутые, ваше преосвЯщенство.
   Ћвод судорожно рванулсЯ, но ремни больно впились ему в тело,  и  он
весь съежилсЯ, с трудом переводЯ дыхание.
   ‚ камеру вошел Њонтанелли в сопровождении сержанта и трех часовых.
   - ‘ейчас вам принесут стул, ваше преосвЯщенство, - сказал  сержант.
- џ уже распорЯдилсЯ. €звините, ваше преосвЯщенство: если  бы  мы  вас
ожидали, все было бы приготовлено.
   - Ќе надо никаких приготовлений, сержант.  Ѓудьте  добры,  оставьте
нас одних. Џодождите внизу.
   - ‘лушаю, ваше преосвЯщенство... ‚от и  стул.  Џрикажете  поставить
около него?
   Ћвод лежал с  закрытыми  глазами,  но  чувствовал  на  себе  взглЯд
Њонтанелли.
   - Ћн, кажетсЯ, спит, ваше преосвЯщенство, - сказал сержант.
   Ќо Ћвод открыл глаза.
   - Ќет, не сплю.
   ‘олдаты  уже  выходили  из  камеры,  но  внезапно   вырвавшеесЯ   у
Њонтанелли восклицание остановило их. Ћни оглЯнулись  и  увидели,  что
кардинал наклонилсЯ над узником и рассматривает ремни.
   - Љто это сделал? - спросил он.
   ‘ержант мЯл в руках фуражку.
   - ’аково было распорЯжение полковника, ваше преосвЯщенство.
   - џ ничего об этом не знал, синьор  ђиварес,  -  сказал  Њонтанелли
упавшим голосом.
   Ћвод улыбнулсЯ своей злой улыбкой:
   - Љак Я уже говорил вашему преосвЯщенству, Я вовсе не  ж-ждал,  что
менЯ будут гладить по головке.
   - Љогда было отдано распорЯжение, сержант?
   - Џосле побега, ваше преосвЯщенство.
   - Ѓольше  двух  недель  тому  назад?  Џринесите  нож  и  сейчас  же
разрежьте ремни.
   - Џростите, ваше преосвЯщенство, доктор тоже  хотел  снЯть  их,  но
полковник ”еррари не позволил.
   - Ќемедленно принесите нож!
   Њонтанелли не повысил  голоса,  но  лицо  его  побелело  от  гнева.
‘ержант вынул  из  кармана  складной  нож  и,  наклонЯсь  над  Ћводом,
принЯлсЯ разрезать ремень, стЯгивавший ему руки. Ћн  делал  это  очень
неискусно и неловким движением затЯнул ремень еще сильнее.
   Ћвод вздрогнул и, не удержавшись, закусил губу.
   Њонтанелли быстро шагнул вперед:
   - ‚ы не умеете, дайте нож мне.
   - Ђ-а-а!
   Ћвод расправил руки, и из груди его  вырвалсЯ  протЯжный  радостный
вздох. …ще мгновение - и Њонтанелли разрезал ремни на ногах.
   - ‘нимите с него кандалы, сержант, а потом подойдите ко мне: Я хочу
поговорить с вами.
   ‘тав у окна, Њонтанелли молча глЯдел, как с  Ћвода  снимают  оковы.
‘ержант подошел к нему.
   - ђасскажите  мне  все,  что  произошло  за  это  времЯ,  -  сказал
Њонтанелли.
   ‘ержант с полной готовностью выполнил его  просьбу  и  рассказал  о
болезни  Ћвода  и  примененных  к  нему  "дисциплинарных  мерах"  и  о
неудачном заступничестве врача.
   - Ќо, по-моему, ваше преосвЯщенство, -  прибавил  он,  -  полковник
нарочно не велел снимать ремни, чтобы заставить его дать показаниЯ.
   - ЏоказаниЯ?
   - „а, ваше преосвЯщенство. џ слышал  третьего  днЯ,  как  полковник
предложил ему снЯть ремни, если только он... - сержант бросил  быстрый
взглЯд на Ћвода, - согласитсЯ ответить на один его вопрос.
   ђука Њонтанелли, лежавшаЯ на подоконнике, сжалась в кулак.  ‘олдаты
переглЯнулись. Ћни  еще  никогда  не  видели,  чтобы  добрый  кардинал
гневалсЯ.
   Ђ Ћвод в эту минуту забыл об их существовании, забыл  обо  всем  на
свете и ничего не хотел знать, кроме физического ощущениЯ  свободы.  “
него бегали  мурашки  по  всему  телу,  и  теперь  он  с  наслаждением
потЯгивалсЯ и поворачивалсЯ с боку на бок.
   - Њожете идти, сержант, - сказал кардинал. -  Ќе  беспокойтесь,  вы
неповинны в нарушении дисциплины, вы  были  обЯзаны  ответить  на  мой
вопрос. Џозаботьтесь, чтобы нам никто не мешал. џ  поговорю  с  ним  и
уйду.
   Љогда дверь за солдатами  затворилась,  Њонтанелли  облокотилсЯ  на
подоконник и несколько минут смотрел на заходЯщее солнце,  чтобы  дать
Ћводу времЯ прийти в себЯ.
   - Њне сказали, что вы хотите поговорить со мной  наедине,  -  начал
он, отходЯ от окна и садЯсь возле койки. - …сли вы  достаточно  хорошо
себЯ чувствуете, то Я к вашим услугам.
   Њонтанелли говорил холодным, повелительным  тоном,  совершенно  ему
несвойственным. Џока ремни не были  снЯты,  Ћвод  был  длЯ  него  лишь
страдающим,  замученным  существом,  но  теперь  ему   вспомнилсЯ   их
последний разговор и смертельное оскорбление, которым он закончилсЯ.
   Ћвод небрежно заложил руку за голову и поднЯл глаза на кардинала.
   Ћн обладал прирожденной грацией движений, и когда его голова была в
тени, никто не угадал бы, через  какой  ад  прошел  этот  человек.  Ќо
сейчас, при Ярком дневном свете, можно было разглЯдеть его измученное,
бледное лицо и страшный, неизгладимый след, который оставили  на  этом
лице страданиЯ последних дней. € гнев Њонтанелли исчез.
   - ‚ы, кажетсЯ, были больны, - сказал он. - ѓлубоко сожалею,  что  Я
не знал всего этого раньше. џ сразу прекратил бы истЯзаниЯ.
   Ћвод пожал плечами.
   - ‚ойна есть война, - холодно проговорил он. - ‚аше  преосвЯщенство
не признает ремней  теоретически,  с  христианской  точки  зрениЯ,  но
трудно требовать, чтобы полковник разделЯл ее. Ћн,  без  сомнениЯ,  не
захотел бы знакомитьсЯ с ремнЯми на  своей  собственной  шкуре,  к-как
случилось со мной.  Ќо  это  вопрос  только  л-личного  удобства.  —то
поделаешь?  џ  оказалсЯ  побежденным...   ‚о   всЯком   случае,   ваше
преосвЯщенство, с вашей стороны очень любезно, что вы  посетили  менЯ.
Ќо, может быть,  и  это  сделано  на  основании  христианской  морали?
Џосещение заключенных... „а, конечно! џ забыл. "Љто напоит единого  из
м-малых сих..."(*91) и так далее. Ќе особенно это лестно, но  один  из
"малых сих" вам чрезвычайно благодарен...
   - ‘иньор ђиварес, - прервал его кардинал, - Я пришел сюда ради вас,
а не ради себЯ. …сли бы вы не "оказались  побежденным",  как  вы  сами
выражаетесь, Я никогда не  заговорил  бы  с  вами  снова  после  нашей
последней встречи. Ќо у вас двойнаЯ привилегиЯ: узника и больного, и Я
не мог отказать вам. ‚ы действительно хотите что-то сообщить  мне  или
послали за мной лишь  длЯ  того,  чтобы  позабавитьсЯ,  издеваЯсь  над
стариком?
   Ћтвета не было. Ћвод отвернулсЯ и закрыл глаза рукой.
   - Џростите, что приходитсЯ вас беспокоить... -  сказал  он  наконец
сдавленным голосом. - „айте мне, пожалуйста, пить.
   Ќа окне стоЯла кружка  с  водой.  Њонтанелли  встал  и  принес  ее.
Ќаклонившись  над  узником  и  приподнЯв  его  за  плечи,   он   вдруг
почувствовал, как холодные,  влажные  пальцы  Ћвода  сжали  ему  кисть
словно тисками.
   - „айте мне руку... скорее... на одну только  минуту,  -  прошептал
Ћвод. - ‚едь от этого ничто не изменитсЯ! ’олько на минуту!
   Ћн припал лицом к его руке и задрожал всем телом.
   - ‚ыпейте воды, - сказал Њонтанелли.
   Ћвод молча повиновалсЯ, потом снова лег и закрыл глаза. Ћн  сам  не
мог бы объЯснить, что с ним произошло, когда рука кардинала  коснулась
его щеки. Ћн сознавал только, что это была самаЯ  страшнаЯ  минута  во
всей его жизни.
   Њонтанелли придвинул стул ближе к койке и снова сел. Ћвод лежал без
движениЯ, как труп,  с  мертвенно-бледным,  осунувшимсЯ  лицом.  Џосле
долгого молчаниЯ он открыл глаза, и его блуждающий взглЯд  остановилсЯ
на Њонтанелли.
   - Ѓлагодарю вас, - сказал он. - Џростите... ‚ы, кажетсЯ, спрашивали
менЯ о чем-то?
   - ‚ам нельзЯ говорить. …сли хотите, Я приду завтра.
   - Ќет, не уходите, ваше преосвЯщенство.  Џраво,  Я  совсем  здоров.
Џросто  немного  поволновалсЯ  последние  дни.  „а  и  то  это  больше
притворство - спросите полковника, он вам все расскажет.
   - џ предпочитаю делать выводы сам, - спокойно ответил Њонтанелли.
   - Џолковник тоже. € его выводы часто бывают в-весьма остроумны. ќто
трудно предположить, судЯ по его виду, но  иной  раз  ему  приходЯт  в
голову оригинальные идеи. ‚ прошлую пЯтницу, например... кажетсЯ,  это
было в пЯтницу... Я стал немного путать дни,  ну  да  все  равно...  Я
попросил дать мне опиум. ќто Я помню очень хорошо. Ђ он пришел сюда  и
заЯвил: опиум мне д-дадут, когда Я скажу, кто отпер дверь камеры перед
моим побегом. "…сли вы действительно больны, то согласитесь;  если  же
откажетесь, Я сочту это д-доказательством того, что вы притворЯетесь".
џ и не предполагал, что это будет так смешно. 3-забавнейший случай...
   Ћн разразилсЯ громким, режущим ухо смехом. Џотом вдруг повернулсЯ к
кардиналу и заговорил с лихорадочной быстротой, заикаЯсь  так  сильно,
что с трудом можно было разобрать слова.
   - ђазве вы не находите, что это забавно? Ќу, к-конечно,  нет.  ‹ица
д-духовного  званиЯ  лишены   чувства   юмора.   ‚ы   все   принимаете
т-трагически. Ќ-например, в  ту  ночь,  в  соборе,  какой  у  вас  был
торжественный вид! Ђ Я-то в костюме паломника! Љак трогательно! „а  вы
и сейчас не видите н-ничего смешного в своем визите ко мне.
   Њонтанелли поднЯлсЯ:
   - џ пришел выслушать вас, но  вы,  очевидно,  слишком  взволнованы.
Џусть врач даст вам что-нибудь успокоительное, а завтра  утром,  когда
вы выспитесь, мы поговорим.
   - ‚-высплюсь? Ћ, Я успею в-выспатьсЯ, ваше преосвЯщенство, когда вы
д-дадите свое с-согласие полковнику!  “нциЯ  свинца  -  п-превосходное
средство от бессонницы.
   - џ вас не понимаю, - сказал Њонтанелли, удивленно глЯдЯ на него.
   Ћвод снова разразилсЯ хохотом.
   -  ‚аше  преосвЯщенство,  ваше  преосвЯщенство,   п-правдивость   -
г-главнейшаЯ из христианских добродетелей! Ќ-неужели вы д-думаете, что
Я н-не знаю, как настойчиво добиваетсЯ полковник вашего с-согласиЯ  на
военный  суд?  Ќе   противьтесь,   ваше   преосвЯщенство,   все   ваши
братьЯ-прелаты поступили бы точно так же. Cosi  fan  tutti(*92).  ‚аше
согласие не п-принесет ни  малейшего  вреда,  а  только  пользу.  ќтот
пустЯк не стоит тех бессонных ночей, которые вы из-за него провели...
   - Џрошу вас, перестаньте смеЯтьсЯ, - прервал его  Њонтанелли,  -  и
скажите: откуда вы все это знаете? Љто вам говорил об этом?
   - ђ-разве полковник не жаловалсЯ, что Я д-дьЯвол, а  не  человек?..
Ќет? Ђ мне он повторЯл это не раз. џ умею проникать в чужие мысли. ‚ы,
ваше преосвЯщенство, считаете менЯ  крайне  н-неприЯтным  человеком  и
очень хотели бы, чтобы кто-нибудь другой решил, как со мной поступить,
и чтобы ваша чуткаЯ совесть не  была  т-таким  образом  п-потревожена.
Џ-правильно Я угадал?
   - ‚ыслушайте менЯ, - сказал Њонтанелли, снова садЯсь рЯдом с ним. -
ќто правда - каким  бы  путем  вы  ее  ни  узнали.  Џолковник  ”еррари
опасаетсЯ, что ваши друзьЯ предпримут новую попытку освободить вас,  и
хочет предупредить ее... способом, о котором вы говорили. Љак  видите,
Я с вами вполне откровенен.
   - ‚аше п-преосвЯщенство в-всегда славились своей п-правдивостью,  -
Язвительно вставил Ћвод.
   - ‚ы, конечно, знаете, - продолжал Њонтанелли, - что светские  дела
мне не подведомственны. џ епископ, а не легат. Ќо Я пользуюсь  в  этом
округе довольно большим влиЯнием,  и  полковник  врЯд  ли  решитсЯ  на
крайние меры без моего,  хотЯ  бы  молчаливого,  согласиЯ.  ‚плоть  до
сегоднЯшнего днЯ Я был против его плана. ’еперь он  усиленно  пытаетсЯ
склонить менЯ на свою сторону, уверЯЯ,  что  в  четверг,  когда  народ
соберетсЯ сюда на праздник,  ваши  друзьЯ  могут  сделать  вооруженную
попытку освободить вас, и она окончитсЯ кровопролитием... ‚ы  слушаете
менЯ?
   Ћвод рассеЯнно глЯдел  в  окно.  Ћн  обернулсЯ  и  ответил  усталым
голосом:
   - „а, слушаю.
   - Њожет быть, сегоднЯ вам трудно вести этот разговор? ‹учше Я приду
завтра с утра. „ело столь серьезно, что вы должны отнестись к  нему  с
полным вниманием.
   - Њне бы хотелось покончить с ним сегоднЯ,  -  все  так  же  устало
ответил Ћвод. - џ вникаю во все, что вы говорите.
   - €так, - продолжал Њонтанелли,  -  если  из-за  вас  действительно
могут вспыхнуть беспорЯдки, которые приведут  к  кровопролитию,  то  Я
беру на себЯ громадную  ответственность,  противодействуЯ  полковнику.
„умаю также, что в словах его есть долЯ истины. ‘ другой стороны,  мне
кажетсЯ, что личнаЯ неприЯзнь к вам мешает ему быть беспристрастным  и
заставлЯет  преувеличивать  опасность.  ‚  этом  Я  убедилсЯ,   увидев
доказательства его возмутительной жестокости. - Љардинал  взглЯнул  на
ремни и кандалы, лежавшие на полу. - „ать свое согласие - значит убить
вас. Ћтказать - значит подвергнуть риску жизнь ни в  чем  не  повинных
людей. џ очень серьезно думал над этим и старалсЯ  найти  какой-нибудь
выход. € теперь принЯл определенное решение.
   -  “бить  менЯ  и  с-спасти  ни  в  чем  не  повинных  людей?   ќто
единственное решение, к которому может прийти добрый христианин. "…сли
праваЯ рука с-соблазнЯет тебЯ..."(*93) и так далее. Ђ Я даже  не  имею
чести быть п-правой рукой вашего преосвЯщенства. ‚-вывод Ясен. Ќеужели
вы не могли сказать мне все это без такого длинного вступлениЯ?
   Ћвод говорил вЯло и безучастно, с  оттенком  пренебрежительности  в
голосе, словно наскучив предметом спора.
   - Ќу что же? - спросил он после короткой паузы.  -  ’аково  и  было
решение вашего преосвЯщенства?
   - Ќет.
   Ћвод заложил руки за голову и посмотрел на Њонтанелли полузакрытыми
глазами.  Љардинал  сидел  в  глубоком  раздумье.  ѓолова  его   низко
опустилась на грудь, а пальцы медленно постукивали по ручке кресла. Ћ,
этот старый, хорошо знакомый жест!
   - џ поступил так, - сказал наконец Њонтанелли, поднимаЯ  голову,  -
как, вероЯтно, никто никогда не поступал. Љогда мне  сказали,  что  вы
хотите менЯ видеть, Я решил прийти сюда и положитьсЯ во всем на вас.
   - ЏоложитьсЯ на менЯ?
   - ‘иньор ђиварес, Я пришел не как кардинал, не как епископ и не как
судьЯ. џ пришел к вам, как человек к человеку. џ не стану  спрашивать,
известны  ли  вам  планы  вашего  освобождениЯ,  о   которых   говорил
полковник: Я очень хорошо понимаю, что это ваша тайна, которую вы  мне
не откроете. Ќо представьте себЯ на моем месте. џ стар,  мне  осталось
недолго жить. џ хотел бы сойти в  могилу  с  руками,  не  запЯтнанными
ничьей кровью.
   - Ђ разве ваши руки уже не запЯтнаны кровью, ваше преосвЯщенство?
   Њонтанелли чуть побледнел, но продолжал спокойным голосом:
   - ‚сю свою жизнь Я боролсЯ с насилием и жестокостью,  где  бы  Я  с
ними ни сталкивалсЯ. џ всегда протестовал против смертной  казни.  Џри
прежнем папе Я неоднократно и настойчиво высказывалсЯ  против  военных
трибуналов, за что и впал в немилость.  ‚се  свое  влиЯние  Я  всегда,
вплоть до сегоднЯшнего днЯ, использовал  длЯ  дела  милосердиЯ.  Џрошу
вас, верьте, что это правда. ’еперь передо мною труднаЯ задача. …сли Я
откажу полковнику, в городе может вспыхнуть  бунт  ради  того  только,
чтобы спасти жизнь  одного  человека,  который  поносил  мою  религию,
преследовал оскорблениЯми менЯ лично... ‚прочем, это не  так  важно...
…сли этому человеку сохранЯт жизнь, он обратит ее во зло, в чем  Я  не
сомневаюсь. € все-таки речь идет о человеческой жизни...
   Ћн замолчал, потом заговорил снова:
   - ‘иньор ђиварес, все, что Я знал о вашей деЯтельности,  заставлЯло
менЯ смотреть на вас как на человека дурного, жестокого, ни перед  чем
не останавливающегосЯ. „о  некоторой  степени  Я  придерживаюсь  этого
мнениЯ и сейчас. Ќо за последние две недели Я увидел, что  вы  человек
мужественный и умеете  хранить  верность  своим  друзьЯм.  ‚ы  внушили
солдатам любовь и уважение к себе, а это  удаетсЯ  не  каждому.  Њожет
быть, Я ошибсЯ в своем суждении о  вас,  может  быть,  вы  лучше,  чем
кажетесь. Љ этому другому, лучшему человеку Я и обращаюсь  и  заклинаю
его сказать мне чистосердечно: что бы вы сделали на моем месте?
   Ќаступило долгое молчание; потом Ћвод взглЯнул на Њонтанелли:
   - ‚о всЯком случае, решал бы сам, не боЯсь ответственности за  свои
действиЯ, и не стал бы лицемерно и трусливо, как это делают христиане,
перекладывать решение на чужие плечи!
   “дар был нанесен так внезапно  и  бешенаЯ  страсть  этих  слов  так
противоречила недавней безучастности Ћвода, что, казалось, он  сбросил
с себЯ маску.
   - Њы, атеисты, - горЯчо продолжал он, - считаем, что человек должен
нести свое бремЯ, как бы тЯжко оно ни было! …сли  же  он  упадет,  тем
хуже длЯ него. Ќо христианин скулит и взывает к своему богу,  к  своим
свЯтым, а если они не помогают, то даже к врагам, лишь бы найти спину,
на которую можно взвалить свою ношу, Ќеужели в вашей библии,  в  ваших
молитвенниках,  во   всех   ваших   лицемерных   богословских   книгах
недостаточно всЯких правил, что вы приходите ко мне и спрашиваете, как
вам поступить? „а что это! Ќеужели мое бремЯ так уж легко и  мне  надо
взвалить на плечи и вашу ответственность? Ћбратитесь к своему  •ристу.
Ћн требовал все до последнего кодранта, так следуйте же его примеру! €
убьете-то вы всего-навсего  атеиста,  человека,  который  не  выдержал
вашей проверки!  Ђ  разве  такое  убийство  считаетсЯ  у  вас  большим
преступлением?
   Ћн  остановилсЯ,  вздохнул  всей  грудью  и  продолжал  с  той   же
страстностью:
   - € вы толкуете о жестокости! „а этот в-вислоухий осел не мог бы за
год измучить менЯ так, как измучили вы за несколько минут. “  него  не
хватит на это смекалки. ‚се, что он может  выдумать,  -  это  затЯнуть
потуже ремни, а  когда  больше  затЯгивать  уже  некуда,  то  все  его
средства исчерпаны. ‚сЯкий дурак может  это  сделать!  Ђ  вы!  "Ѓудьте
добры подписать свой собственный смертный приговор. Њое нежное  сердце
не позволЯет мне сделать  это".  „о  такой  гадости  может  додуматьсЯ
только  христианин,  кроткий,  сострадательный   христианин,   который
бледнеет при виде слишком туго затЯнутого ремнЯ. Љак Я  не  догадалсЯ,
когда  вы  вошли  сюда  подобно  милосердному   ангелу,   возмущенному
"варварством полковника", что только  теперь  и  начинаетсЯ  настоЯщаЯ
пытка! —то вы на менЯ так смотрите? ђазумеетсЯ, дайте ваше согласие  и
идите домой обедать. „ело выеденного Яйца  не  стоит.  ‘кажите  вашему
полковнику, чтобы он приказал  расстрелЯть  менЯ,  или  повесить,  или
изжарить живьем, если это может доставить ему удовольствие, и кончайте
скорей!
   Ћвода трудно было узнать. Ћн пришел в бешенство  и  дрожал,  тЯжело
переводЯ дыхание, а глаза у него искрились  зеленым  огнем,  словно  у
кошки.
   Њонтанелли глЯдел на него молча. Ћн ничего не понимал в этом потоке
неистовых упреков, но чувствовал,  что  дойти  до  такого  исступлениЯ
может лишь человек, доведенный до крайности. €, понЯв это, он  простил
ему прежние обиды.
   - “спокойтесь, - сказал он. - Ќикто не хотел вас мучить.  €,  право
же, Я не думал сваливать свою ответственность на вас, чьЯ ноша  и  без
того слишком тЯжела.  Ќи  одно  живое  существо  не  упрекнет  менЯ  в
этом...
   - ќто ложь! - крикнул Ћвод, сверкнув глазами. - Ђ епископство?
   - …пископство?
   - Ђ! Ћб этом вы забыли? ‡абыть так легко! "…сли  хочешь,  Ђртур,  Я
откажусь..." Њне приходилось решать за вас, мне - в девЯтнадцать  лет!
…сли б это не было так чудовищно, Я бы посмеЯлсЯ над вами!
   - ‡амолчите!  -  крикнул  Њонтанелли,  хватаЯсь  за  голову;  потом
беспомощно опустил руки, медленно отошел к окну и, сев на  подоконник,
прижалсЯ лбом к решетке.
   Ћвод, дрожа всем телом, следил за ним.
   Њонтанелли встал и подошел к Ћводу. ѓубы у него посерели.
   - Џростите,  пожалуйста,  -  сказал  он,  стараЯсь  сохранить  свою
обычную спокойную осанку. - џ должен уйти... џ не совсем здоров.
   Ћн дрожал, как в лихорадке. ѓнев Ћвода сразу погас.
   - Padre, неужели вы не...
   Њонтанелли подалсЯ назад.
   - ’олько не это, - прошептал он. - ‚се, что хочешь, господи, только
не это! џ схожу с ума...
   Ћвод приподнЯлсЯ на локте и взЯл его дрожащие руки в свои:
   - Padre, неужели вы не догадываетесь, что Я не утонул?
   ђуки, которые  он  держал  в  своих,  вдруг  похолодели.  Ќаступило
мертвое молчание. Џотом Њонтанелли опустилсЯ на колени и спрЯтал  лицо
на груди Ћвода.

        x x x

   Љогда он поднЯл  голову,  солнце  уже  село,  и  последний  красный
отблеск его угасал на западе. Ћни забыли обо всем, забыли  о  жизни  и
смерти, о том, что были врагами.
   - Ђртур, - прошептал Њонтанелли, - неужели ты  вернулсЯ  ко  мне?..
‚оскрес из мертвых?
   - ‚оскрес из мертвых, - повторил Ћвод и вздрогнул.
   Ћвод положил голову ему на  плечо,  как  больное  дитЯ  в  объЯтиЯх
матери.
   - ’ы вернулсЯ... вернулсЯ наконец?
   Ћвод тЯжело вздохнул.
   - „а, - сказал он, - и вам нужно боротьсЯ за менЯ или убить менЯ.
   - ‡амолчи, carino! Љ чему все это теперь! Њы с тобой, словно  дети,
заблудились в потемках и принЯли друг друга за привидениЯ. Ђ теперь мы
рука об руку вышли на свет. Ѓедный  мой  мальчик,  как  ты  изменилсЯ!
‚олны горЯ залили тебЯ с головой - тебЯ, в  ком  было  раньше  столько
радости, столько жизни! Ђртур, неужели это  действительно  ты?  џ  так
часто видел во сне, что ты со мной,  ты  рЯдом,  а  потом  проснусь  -
вокруг темно и пусто. Ќеужели менЯ мучает все  тот  же  сон?  „ай  мне
убедитьсЯ, что это правда, расскажи о себе!
   - ‚се было очень просто. џ спрЯталсЯ на торговом судне  и  уехал  в
ћжную Ђмерику.
   - Ђ там?
   - ’ам Я жил, если только это можно назвать жизнью... Ћ, с  тех  пор
как вы обучали менЯ философии,  Я  постиг  многое!  ‚ы  говорите,  что
видели менЯ во сне... џ вас тоже...
   Ћн вздрогнул и надолго замолчал.
   - ќто было, когда Я работал на рудниках в ќквадоре...
   - Ќеужели рудокопом?
   - Ќет, подручным рудокопа, наравне с китайскими кули.  Њы  спали  в
бараке у самого входа в шахту. џ страдал тогда той же болезнью, что  и
теперь, а приходилось таскать целые дни камни под раскаленным солнцем.
Ћднажды ночью у менЯ, должно быть, началсЯ бред, потому что Я  увидел,
как вы отворили дверь. ‚ руках у вас было распЯтие, вот такое же,  как
здесь на стене. ‚ы читали молитву и прошли совсем близко,  не  заметив
менЯ. џ закричал, просЯ вас помочь мне, дать мне Яду или нож -  любое,
что положило бы конец моим страданиЯм, прежде чем Я лишусь рассудка. Ђ
вы...
   Ћн закрыл глаза одной рукой; другую все еще сжимал Њонтанелли.
   - џ видел по вашему лицу, что  вы  слышите  менЯ,  но  вы  даже  не
взглЯнули в  мою  сторону  и  продолжали  молитьсЯ.  Џотом  поцеловали
распЯтие, оглЯнулись и прошептали: "Њне очень жаль тебЯ, Ђртур,  но  Я
не смею выдавать свои чувства... он разгневаетсЯ..." € Я посмотрел  на
•риста и увидел, что •ристос смеетсЯ... Џотом  пришел  в  себЯ,  снова
увидел барак и кули, больных проказой, и понЯл все.  Њне  стало  Ясно,
что вам гораздо важнее снискать расположение этого вашего  божка,  тем
вырвать менЯ из ада. € Я запомнил это. Ђ сейчас, когда вы  дотронулись
до менЯ, вдруг все забыл... но ведь Я болен. џ любил  вас  когда-то...
Ќо теперь между нами не может быть  ничего,  кроме  вражды.  ‡ачем  вы
держите мою руку? ђазве вы не понимаете, что, пока вы веруете в вашего
€исуса, мы можем быть только врагами?
   Њонтанелли склонил голову и поцеловал изуродованную руку Ћвода:
   - Ђртур, как же мне не веровать?  …сли  Я  сохранил  веру  все  эти
страшные годы, то как отказатьсЯ от нее теперь, когда ты возвращен мне
богом? ‚спомни: ведь Я был уверен, что убил тебЯ.
   - ќто вам еще предстоит сделать.
   - Ђртур!
   ‚ этом возгласе звучал ужас, но Ћвод продолжал,  словно  ничего  не
слыша:
   - Ѓудем честными до конца. Њы не сможем протЯнуть друг  другу  руки
над той глубокой пропастью, котораЯ разделЯет нас. …сли вы  не  смеете
или не хотите отречьсЯ от всего этого, - он бросил взглЯд на распЯтие,
висевшее на стене, - то вам придетсЯ дать свое согласие полковнику.
   - ‘огласие! Ѓоже мой... ‘огласие! Ђртур, но ведь Я люблю тебЯ!
   ‘традальческаЯ гримаса исказила лицо Ћвода.
   - Љого вы любите больше? ЊенЯ или вот это?
   Њонтанелли медленно встал. “жас объЯл его душу и страшной  тЯжестью
лег на плечи. Ћн почувствовал себЯ слабым, старым и жалким, как  лист,
тронутый первым морозом. ‘он кончилсЯ, и перед  ним  снова  пустота  и
тьма.
   - Ђртур, сжальсЯ надо мной хоть немного!
   - Ђ много ли у вас было жалости ко мне, когда  из-за  вашей  лжи  Я
стал  рабом  на  сахарных  плантациЯх?  ‚ы  вздрогнули...   ‚от   они,
мЯгкосердечные свЯтоши! ‚от что по душе господу  богу  -  покаЯтьсЯ  в
грехах и сохранить себе жизнь, а сын пусть умирает! ‚ы  говорите,  что
любите менЯ... „орого обошлась мне ваша любовь!  Ќеужели  вы  думаете,
что можете загладить все  и,  обласкав,  превратить  менЯ  в  прежнего
Ђртура? ЊенЯ, который мыл посуду в грЯзных притонах и чистил конюшни у
креольских фермеров - у тех, кто сами были ничуть  не  лучше  скотины?
ЊенЯ, который был клоуном в  бродЯчем  цирке,  слугой  матадоров(*94)?
ЊенЯ, который угождал каждому негодЯю,  не  ленившемусЯ  распорЯжатьсЯ
мной, как ему  вздумаетсЯ?  ЊенЯ,  которого  морили  голодом,  топтали
ногами, оплевывали? ЊенЯ, который  протЯгивал  руку,  просЯ  дать  ему
покрытые плесенью объедки, и получал  отказ,  потому  что  они  шли  в
первую очередь собакам? ‡ачем  Я  говорю  вам  обо  всем  этом?  ђазве
расскажешь о тех бедах, которые вы  навлекли  на  менЯ!  Ђ  теперь  вы
твердите о своей любви! ‚елика ли она, эта любовь?  Ћткажетесь  ли  вы
ради нее от своего бога? —то сделал длЯ вас €исус?  —то  он  выстрадал
ради вас? ‡а что вы любите его больше менЯ? ‡а пробитые гвоздЯми руки?
’ак посмотрите же на мои! € на это поглЯдите, и на это, и на это...
   Ћн разорвал рубашку, показываЯ страшные рубцы на теле.
   - Padre, ваш бог - обманщик! Ќе верьте его ранам, не верьте, что он
страдал, это все ложь. ‚аше сердце должно по праву  принадлежать  мне!
Padre, нет таких мук, каких Я не испытал из-за вас. …сли бы вы  только
знали, что Я пережил! € все-таки мне не хотелось  умирать.  џ  перенес
все и закалил свою душу терпением, потому что  стремилсЯ  вернутьсЯ  к
жизни и вступить в борьбу с вашим богом. ќта цель была моим щитом,  им
Я защищал свое сердце, когда мне  грозили  безумие  и  смерть.  €  вот
теперь, вернувшись, Я снова вижу на моем месте лжемученика, того,  кто
был пригвожден к кресту всего-навсего на шесть часов, а потом  воскрес
из мертвых. Padre, менЯ распинали год за годом  пЯть  лет,  и  Я  тоже
воскрес!  —то  же  вы  теперь  со  мной  сделаете?  —то  вы  со   мной
сделаете?..
   ѓолос у  него  оборвалсЯ.  Њонтанелли  сидел  не  двигаЯсь,  словно
каменное изваЯние, словно мертвец, поднЯтый из гроба. ‹ишь только Ћвод
обрушил на него свое отчаЯние, он задрожал, как  от  удара  бичом,  но
теперь дрожь прошла, от нее не осталось и следа.
   Ћни долго молчали. Ќаконец Њонтанелли заговорил безжизненно  ровным
голосом:
   - Ђртур, объЯсни мне, чего ты хочешь. ’ы пугаешь  менЯ,  мысли  мои
путаютсЯ. —его ты от менЯ требуешь?
   Ћвод повернул к нему мертвенно-бледное лицо:
   - џ ничего не требую. Љто же станет насильно  требовать  любви?  ‚ы
свободны выбрать из нас двоих того, кто вам дороже. …сли вы любите его
больше, оставайтесь с ним.
   - џ не понимаю тебЯ, - устало сказал Њонтанелли. - Ћ  каком  выборе
ты говоришь? ‚едь прошлого изменить нельзЯ.
   - ‚ам нужно выбрать одного из нас. …сли вы любите менЯ,  снимите  с
шеи этот крест и пойдемте со мной. Њои друзьЯ готовЯт новый побег, и в
ваших силах помочь им. Љогда  же  мы  будем  по  ту  сторону  границы,
признайте менЯ публично своим сыном. …сли же в вас недостаточно  любви
ко мне, если этот деревЯнный идол вам дороже, чем  Я,  то  ступайте  к
полковнику и скажите ему, что согласны. Ќо тогда  уходите  сейчас  же,
немедленно, избавьте менЯ от этой пытки! Њне и так тЯжело.
   Њонтанелли  поднЯл  голову.  Ћн  начинал  понимать,  чего  от  него
требуют.
   - џ снесусь с твоими друзьЯми. Ќо... идти с тобой мне  нельзЯ...  Я
свЯщенник.
   - Ђ от свЯщенника Я не приму милости. Ќе надо больше  компромиссов,
padre! „овольно Я страдал от них! ‚ы откажетесь либо от  своего  сана,
либо от менЯ.
   - Љак Я откажусь от тебЯ, Ђртур! Љак Я откажусь от тебЯ!
   - ’огда оставьте своего бога! ‚ыбирайте -  он  или  Я.  Ќеужели  вы
поделите вашу любовь между нами: половину мне, а половину богу!  џ  не
хочу крох с его стола. …сли вы с ним, то не со мной.
   - Ђртур, Ђртур! Ќеужели ты хочешь разбить мое  сердце?  Ќеужели  ты
доведешь менЯ до безумиЯ?
   Ћвод ударил рукой по стене.
   - ‚ыбирайте между нами, - повторил он.
   Њонтанелли достал спрЯтанную на груди смЯтую истершуюсЯ бумажку.
   - ‘мотри, - сказал он.

        џ верил в вас, как в бога. Ќо бог -  это  глинЯный  идол,
     которого можно разбить молотком, а вы лгали мне всю жизнь.

   Ћвод засмеЯлсЯ и вернул ему записку:
   - ‚от что значит д-девЯтнадцать лет! ‚зЯть молоток и  сокрушить  им
идола кажетсЯ таким легким делом. ќто легко и теперь, но только Я  сам
попал под молот. Ќу, а вы еще  найдете  немало  людей,  которым  можно
лгать, не боЯсь, что они изобличат вас.
   - Љак хочешь, - сказал Њонтанелли. - Љто знает, может быть, и Я  на
твоем месте был бы так же беспощаден. џ не могу сделать  то,  чего  ты
требуешь, Ђртур, но то, что в моих силах,  Я  сделаю.  џ  устрою  тебе
побег, а когда ты будешь в безопасности, со мной произойдет несчастный
случай в горах или по ошибке Я  приму  не  сонный  порошок,  а  другое
лекарство. ‚ыбирай, что тебЯ больше устраивает. Ќичего  другого  Я  не
могу сделать. ќто большой грех, но, Я надеюсь, господь  простит  менЯ.
Ћн милосерднее...
   Ћвод протЯнул к нему руки:
   - Ћ, это слишком! ќто слишком! —то Я вам сделал? Љто дал вам  право
так думать обо мне? ’очно Я собираюсь мстить! Ќеужели вы не понимаете,
что Я хочу спасти вас? Ќеужели  вы  не  видите,  что  во  мне  говорит
любовь?
   Ћн схватил руки Њонтанелли и стал покрывать их  горЯчими  поцелуЯми
вперемешку со слезами.
   - Padre, пойдемте с нами. —то у вас общего  с  этим  мертвым  миром
идолов? ‚едь они - прах ушедших веков! Ћни прогнили насквозь,  от  них
веет тленом! “йдите от чумной заразы церкви - Я уведу  вас  в  светлый
мир. Padre, мы - жизнь и молодость, мы - вечнаЯ весна,  мы  -  будущее
человечества! ‡арЯ близко, padre, - неужели вы не хотите, чтобы солнце
воссиЯло и над вами? Џроснитесь, и забудем страшные сны! Џроснитесь, и
начнем нашу жизнь заново! Padre, Я всегда любил вас, всегда! „аже в ту
минуту, когда вы нанесли мне смертельный удар! Ќеужели вы убьете  менЯ
еще раз?
   Њонтанелли вырвал свои руки из рук Ћвода.
   - ѓосподи, смилуйсЯ надо мной! - воскликнул он.  -  Ђртур,  как  ты
похож на мать! /’е же глаза/!
   Ќаступило глубокое, долгое молчание.
   Ћни глЯдели друг на друга в сером полумраке, и сердца их  стыли  от
ужаса.
   - ‘кажи мне  что-нибудь,  -  прошептал  Њонтанелли.  -  Џодай  хоть
какую-нибудь надежду!
   - Ќет. †изнь нужна мне только длЯ того, чтобы боротьсЯ с  церковью.
џ не человек, а нож! „аваЯ мне жизнь, вы освЯщаете нож.
   Њонтанелли повернулсЯ к распЯтию:
   - ѓосподи! ’ы слышишь?..
   ѓолос его замер в глубокой тишине. Ћтвета не было. ‡лой демон снова
проснулсЯ в Ћводе:
   - ѓ-громче зовите! Њожет быть, он спит.
   Њонтанелли выпрЯмилсЯ, будто его ударили. Њинуту  он  глЯдел  прЯмо
перед собой. Џотом опустилсЯ на  край  койки,  закрыл  лицо  руками  и
зарыдал. Ћвод вздрогнул всем  телом,  понЯв,  что  значат  эти  слезы.
•олодный пот выступил у него на лбу.
   Ћн натЯнул на голову одеЯло, чтобы не слышать этих  рыданий.  ђазве
не довольно того, что ему придетсЯ умереть - ему, полному сил и жизни!
   Ќо рыданий нельзЯ было заглушить. Ћни раздавались у  него  в  ушах,
проникали в мозг, в кровь.
   Њонтанелли плакал, и слезы струились у него сквозь пальцы.  Ќаконец
он умолк и, словно ребенок, вытер глаза платком. Џлаток упал на пол.
   - ‘лова излишни, - сказал он. - ’ы понЯл менЯ?
   - „а, понЯл, - бесстрастно проговорил Ћвод. - ќто не ваша вина. ‚аш
бог голоден, и его надо накормить.
   Њонтанелли повернулсЯ к нему. € наступившее молчание было  страшнее
молчаниЯ могилы, которую должны были вскоре  выкопать  длЯ  одного  из
них.
   Њолча  глЯдели  они  друг  на  друга,  словно  влюбленные,  которых
разлучили насильно и которым не переступить  поставленной  между  ними
преграды.
   Ћвод первый опустил глаза. Ћн  поник  всем  телом,  прЯча  лицо,  и
Њонтанелли понЯл, что это значит: "“ходи". Ћн повернулсЯ  и  вышел  из
камеры.
   Њинута, и Ћвод вскочил с койки:
   - џ не вынесу этого! Padre, вернитесь! ‚ернитесь!
   „верь захлопнулась. „олгим взглЯдом обвел он  стены  камеры,  знаЯ,
что все кончено. ѓалилеЯнин победил(*95).
   ‚о дворе тюрьмы всю ночь шелестела трава -  трава,  которой  вскоре
суждено было увЯнуть под ударами заступа. € всю  ночь  напролет  рыдал
Ћвод, лежа один, в темноте...


        ѓлава VII

   ‚о вторник утром происходил военный суд.
   Ћн продолжалсЯ недолго. ќто была лишь пустаЯ формальность, занЯвшаЯ
не больше двадцати минут. „а много времени и не требовалось. ‡ащита не
была допущена. ‚ качестве свидетелей выступали только  раненый  сыщик,
офицер да несколько солдат. Џриговор  был  предрешен:  Њонтанелли  дал
неофициальное  согласие,  которого  от  него  добивались.   ‘удьЯм   -
полковнику ”еррари, драгунскому майору и двум офицерам папской гвардии
- собственно, нечего было делать. Џрочли обвинительный акт,  свидетели
дали  показаниЯ,  приговор  скрепили  подписЯми  и  с  соответствующей
торжественностью прочли  осужденному.  Ћн  выслушал  его  молча  и  на
предложение воспользоватьсЯ  правом  подсудимого  на  последнее  слово
только нетерпеливо махнул рукой. “ него на груди был  спрЯтан  платок,
оброненный Њонтанелли. Ћн осыпал этот платок поцелуЯми  и  плакал  над
ним всю ночь, как над живым существом. ‹ицо  у  него  было  бледное  и
безжизненное, глаза все еще хранили следы слез.  ‘лова  "к  расстрелу"
мало  подействовали  на  него.  Љогда  он  услыхал  их,   зрачки   его
расширились - и только.
   - Ћтведите осужденного в камеру, - приказал  полковник,  когда  все
формальности были закончены.
   ‘ержант, едва сдерживаЯ слезы, тронул за плечо неподвижную  фигуру.
Ћвод чуть вздрогнул и обернулсЯ.
   - Ђх да! - промолвил он. - џ и забыл.
   Ќа лице полковника промелькнуло нечто похожее на жалость. Џолковник
был не такой уж злой человек, и роль, которую ему  приходилось  играть
последние недели, смущала его самого. € теперь, поставив на своем,  он
был готов пойти на маленькие уступки.
   - Љандалы можно не надевать, - сказал он,  посмотрев  на  распухшие
руки Ћвода. - Ћтведите его в прежнюю камеру. - € добавил, обращаЯсь  к
племЯннику: - ’а, в которой полагаетсЯ сидеть приговоренным к смертной
казни,  чересчур  уж  сыраЯ  и  мрачнаЯ.  ‘тоит  ли  соблюдать  пустые
формальности!
   Џолковник смущенно кашлЯнул и вдруг окликнул сержанта, который  уже
выходил с Ћводом из зала суда:
   - Џодождите, сержант! Њне нужно поговорить с ним.
   Ћвод не двинулсЯ. Љазалось, голос полковника не коснулсЯ его слуха.
   -  …сли  вы  хотите   передать   что-нибудь   вашим   друзьЯм   или
родственникам... џ полагаю, у вас есть родственники?
   Ћтвета не последовало.
   - ’ак вот, подумайте и скажите мне или  свЯщеннику.  џ  позабочусь,
чтобы ваше поручение было исполнено... ‚прочем,  лучше  передайте  его
свЯщеннику. Ћн  проведет  с  вами  всю  ночь.  …сли  у  вас  есть  еще
какое-нибудь желание...
   Ћвод поднЯл глаза:
   - ‘кажите свЯщеннику, что Я хочу побыть один. „рузей  у  менЯ  нет,
поручений - тоже.
   - Ќо вам нужна исповедь.
   - џ атеист. џ хочу только, чтобы менЯ оставили в покое.
   Ћн сказал это ровным голосом,  без  тени  раздражениЯ,  и  медленно
пошел к выходу. Ќо в дверЯх снова остановилсЯ:
   - ‚прочем, вот что,  полковник.  џ  хочу  вас  попросить  об  одном
одолжении. Џрикажите, чтобы завтра мне оставили руки свободными  и  не
завЯзывали глаза. џ буду стоЯть совершенно спокойно.

        x x x

   ‚ среду на  восходе  солнца  Ћвода  вывели  во  двор.  …го  хромота
бросалась в глаза сильнее  обычного:  он  с  трудом  передвигал  ноги,
тЯжело опираЯсь на руку сержанта.
   Ќо выражение усталой покорности  уже  слетело  с  его  лица.  “жас,
давивший в ночной тиши, сновидениЯ,  переносившие  его  в  мир  теней,
исчезли вместе с ночью, котораЯ породила их. Љак только засиЯло солнце
и Ћвод встретилсЯ лицом к лицу со своими  врагами,  волЯ  вернулась  к
нему, и он уже ничего не боЯлсЯ.
   Џротив увитой плющом стены выстроились в линию  шесть  карабинеров,
назначенных длЯ исполнениЯ  приговора.  ќто  была  та  самаЯ  осевшаЯ,
обвалившаЯсЯ стена, с которой Ћвод спускалсЯ в ночь своего  неудачного
побега. ‘олдаты, стоЯвшие с карабинами в руках, едва сдерживали слезы.
Ћни не могли примиритьсЯ с мыслью, что им предстоит убить Ћвода.  ќтот
человек, с его остроумием, веселым,  заразительным  смехом  и  светлым
мужеством, как солнечный луч, озарил их серую, однообразную  жизнь,  и
то, что он должен теперь умереть - умереть  от  их  рук,  казалось  им
равносильным тому, как если бы померкло Яркое солнце.
   Џод большим фиговым деревом во дворе его ожидала могила. …е  вырыли
ночью подневольные руки. ЏроходЯ мимо, он с улыбкой заглЯнул в  темную
Яму, посмотрел на лежавшую подле поблекшую траву и  глубоко  вздохнул,
наслаждаЯсь запахом свежевскопанной земли.
   ‚озле дерева  сержант  остановилсЯ.  Ћвод  посмотрел  по  сторонам,
улыбнувшись самой веселой своей улыбкой.
   - ‘тать здесь, сержант?
   ’от молча кивнул. ’очно комок застрЯл у него в горле; он не мог  бы
вымолвить ни слова, если б даже от этого зависела его жизнь. Ќа  дворе
уже собрались  все:  полковник  ”еррари,  его  племЯнник,   лейтенант,
командующий отрЯдом, врач и свЯщенник. Ћни вышли вперед,  стараЯсь  не
терЯть достоинства под вызывающе-веселым взглЯдом Ћвода.
   - ‡дравствуйте, г-господа! Ђ, и его преподобие уже на ногах в такой
ранний час!.. Љак поживаете, капитан? ‘егоднЯ  наша  встреча  длЯ  вас
приЯтнее,  чем  прошлаЯ,  не  правда  ли?  џ  вижу,  рука  у  вас  еще
забинтована. ‚се потому, что Я тогда дал промах. ‚от эти молодцы лучше
сделают свое дело... Ќе так ли, друзьЯ? - Ћн  окинул  взглЯдом  хмурые
лица солдат. - Ќа этот раз бинтов не понадобитсЯ. Ќу-ну, почему  же  у
вас такой  унылый  вид?  ‘мирно!  €  покажите,  как  метко  вы  умеете
стрелЯть. ‘коро вам будет столько работы, что не знаю,  справитесь  ли
вы с ней. Ќужно поупражнЯтьсЯ заранее...
   - ‘ын мой! - прервал его свЯщенник, выходЯ вперед;  другие  отошли,
оставив их одних. - ‘коро  вы  предстанете  перед  вашим  творцом.  Ќе
упускайте же последних минут, оставшихсЯ вам длЯ покаЯниЯ.  Џодумайте,
умолЯю вас, как страшно умереть без отпущениЯ грехов,  с  ожесточенным
сердцем! Љогда вы предстанете  пред  лицом  вашего  судии,  тогда  уже
поздно будет раскаиватьсЯ. Ќеужели вы приблизитесь к  престолу  его  с
шуткой на устах?
   - ‘ шуткой, ваше преподобие? Њне кажетсЯ, вы  заблуждаетесь.  Љогда
придет наш черед, мы пустим в ход пушки, а не  карабины,  и  тогда  вы
увидите, была ли это шутка.
   - Џушки! Ќесчастный! Ќеужели вы  не  понимаете,  какаЯ  бездна  вас
ждет?
   Ћвод оглЯнулсЯ через плечо на зиЯющую могилу:
   - €так, в-ваше преподобие думает, что, когда менЯ опустЯт туда,  вы
навсегда разделаетесь со мной? Њожет быть, даже на мою могилу  положат
сверху камень,  чтобы  помешать  в-воскресению  "через  три  днЯ"?  Ќе
бойтесь, ваше преподобие! џ не  намерен  нарушать  вашу  монополию  на
дешевые чудеса. Ѓуду лежать смирно, как мышь, там, где менЯ положат. Ђ
все же мы пустим в ход пушки!
   - Ѓоже милосердный! - воскликнул свЯщенник, - Џрости ему!
   - Ђминь, - произнес лейтенант глубоким басом, а полковник ”еррари и
его племЯнник набожно перекрестились.
   Ѓыло Ясно, что увещаниЯ ни к чему не приведут. ‘вЯщенник  отказалсЯ
от дальнейших попыток и отошел в сторону, покачиваЯ  головой  и  шепча
молитвы. „альше все пошло без  задержек.  Ћвод  стал  у  краЯ  могилы,
обернувшись только на миг в сторону  красно-желтых  лучей  восходЯщего
солнца. Ћн повторил свою просьбу не завЯзывать ему глаза, и,  взглЯнув
на него, полковник нехотЯ согласилсЯ. Ћни оба забыли о  том,  как  это
должно подействовать на солдат.
   Ћвод  с  улыбкой  посмотрел  на  них.  ђуки,  державшие   карабины,
дрогнули.
   - џ готов, - сказал он.
   ‹ейтенант,  волнуЯсь,  выступил  вперед.   …му   никогда   еще   не
приходилось командовать при исполнении приговора.
   - ѓотовьсь!.. –ельсЯ! Џли!
   Ћвод слегка пошатнулсЯ, но не упал. Ћдна пулЯ,  пущеннаЯ  нетвердой
рукой, чуть поцарапала ему  щеку.  Љровь  струйкой  потекла  на  белый
воротник. „ругаЯ попала в  ногу  выше  колена.  Љогда  дым  рассеЯлсЯ,
солдаты  увидели,  что  он  стоит,  по-прежнему  улыбаЯсь,  и  стирает
изуродованной рукой кровь со щеки.
   - Џлохо стрелЯете, друзьЯ! - сказал Ћвод, и его  Ясный,  отчетливый
голос резанул по сердцу окаменевших от страха солдат. - Џопробуйте еще
раз!
   ђопот и движение пробежали по шеренге. Љаждый карабинер  целилсЯ  в
сторону, в тайной надежде, что смертельнаЯ  пулЯ  будет  пущена  рукой
соседа, а не его собственной. Ђ Ћвод по-прежнему стоЯл и улыбалсЯ  им.
ЏредстоЯло начать все снова; они  лишь  превратили  казнь  в  ненужную
пытку. ‘олдат охватил ужас. Ћпустив карабины,  они  слушали  неистовую
брань офицеров и в  отчаЯнии  смотрели  на  человека,  уцелевшего  под
пулЯми.
   Џолковник потрЯсал кулаком перед их лицами,  торопил,  сам  отдавал
команду. Ћн тоже растерЯлсЯ и не смел взглЯнуть на  человека,  который
стоЯл как ни в чем  не  бывало  и  не  собиралсЯ  падать.  Љогда  Ћвод
заговорил, он вздрогнул, испугавшись звука этого насмешливого голоса