любила  давать  добрые
советы. - Ћн. нахмурившись, посмотрел на живую изгородь и продолжал: -  Ђ  Я
вот, как ты знаешь, этого не умею. Ќо мне все-таки хотелось бы сказать  тебе
кое-что, если только это не будет тебе неприЯтно.
     - Ќу что вы, папа! - запротестовал Њорис. - „а вы  можете  мне  сказать
все,  что  сочтете  нужным.  Ќо   Я,   кажетсЯ,   догадываюсь:   "Ќе   ставь
поручительства на чужих векселЯх", - не  правда  ли?  ’о,  что  случилось  в
прошлом году, послужило мне хорошим уроком. € главным образом потому, что вы
все понЯли и заплатили, ни слова мне не сказав.
     ћноша покраснел, замЯлсЯ и потом взЯл отца под руку.
     - Њне кажетсЯ, папа, что у вас дар - уметь вовремЯ промолчать.  ѓенерал
Ѓертильон как-то сказал мне, что однажды, когда он был моих лет,  он  сделал
страшную глупость и готов был пустить себе пулю в лоб, а вы просто дали  ему
какое-то срочное поручение и никогда не вспоминали о случившемсЯ. Ћн сказал,
что всю жизнь будет благодарен вам за это и сделает длЯ вашего сына все, что
от него зависит. €... и... Я... папа тоже сделаю все, что от менЯ зависит.
     ђене ласково погладил руку сына.
     - Ќичего, все будет хорошо, но Я собиралсЯ говорить о другом...
     Ћн снова взглЯнул на живую изгородь. Ќе так легко было сказать то,  что
ему хотелось.
     - Ќа войне знакомишьсЯ с самыми разными людьми.  …сли  ты  когда-нибудь
повстречаешь человека  и  он  покажетсЯ  тебе...  непохожим  на  тебЯ  и  на
других... одного из  тех  редких  людей,  которые  проходЯт  среди  нас  как
ослепительные звезды... постарайсЯ  не  забыть,  что  знать  таких  людей  -
большое счастье, но любить их опасно.
     - џ не совсем вас понимаю, папа, - ответил Њорис. „обродушный, здоровый
юноша, каким был Њорис, мог стать отличным  офицером,  но  он  врЯд  ли  был
способен разбить свое счастье, что-нибудь чрезмерно полюбив.
     ђене со вздохом провел рукой по седым волосам.
     - ќто не так-то просто объЯснить. Џонимаешь ли,  маленькие  радости,  и
горести, и привЯзанности - все, что так дорого длЯ  нас,  простых  смертных,
все это слишком обыденно длЯ этих людей и не заполнЯет их жизни. Ђ когда  мы
всей душой к ним привЯзываемсЯ и думаем, что наша дружба нерасторжима, порой
оказываетсЯ, что мы им только в тЯгость.
     € тут же сдержал себЯ, словно боЯсь даже на миг  упрекнуть  трагическую
тень того, чьи глаза преследовали его до сих пор.
     -  Ќе  подумай,  что  они  способны  сознательно  обманывать  нас.  ’ак
поступают только мелкие люди, а по-настоЯщему великие люди всегда  стараютсЯ
быть  добрыми.  ‚  этом-то  и  беда.  Ћни  терпЯт  нас  из  состраданиЯ  или
благодарности  за  какую-нибудь  услугу,  которую  нам  посчастливилось   им
оказать. Ђ потом, когда  мы  им  окончательно  надоедаем,  -  а  это  должно
произойти рано или поздно, ведь они все-таки только люди, - тогда нам бывает
слишком поздно начинать жизнь сначала.
     - Ќо... - начал Њорис.
  
     ‹илиан
     ‚ойнич
     1910г.