 уже не  нужно и умерло в нем само по себе... Ќет, он все сделал хорошо.
Џравда, так и не смог понЯть, что все, с чем он столкнулсЯ в море, -  это он
сам. Ќу да такое ему и не под силу.
     Ћн снова замолчал, задумчиво выпускаЯ клубы сизого дыма.
     - Ќо ведь он вернетсЯ? - спросила женщин.
     - ‚се возвращаетсЯ. ‚ернетсЯ и он.
     - Ћн будет помнить?
     -  Ћн будет другим. €  сможет идти дальше. Њожет  быть,  на этот раз он
поймет,  что человек никогда не  сражаетсЯ  с  миром. Ћн  всегда сражаетсЯ с
самим собой.
     ђыбак выколотил трубку и оглЯнулсЯ.
     - ’ебе пора идти, - сказал он кому-то в темноту.
     Њальчик улыбнулсЯ и, взЯв ведерко и сачок, шагнул к двери хижины.

     ...—еловек  сидел на  берегу  морЯ.  ‘олнце  стоЯло  в  зените, и  вода
блестела так,  что  на  нее больно  было смотреть. Ѓыло очень жарко,  и даже
свежий ветер с морЯ не спасал от Яростно палЯщего солнца.
     —еловек разлепил опухшие веки. ‘вет резанул по глазам, но мужнина  лишь
чуть прикрыл их, чтобы привыкнуть к свету, а потом оглЯделсЯ.
     Љаменистый берег был пуст. ‚се живое попрЯталось от безжалостного зноЯ.
‹ишь  чайки  с  пронзительными  криками  кружили  над тем местом, где  сидел
человек.
     Џеред ним стоЯл  мальчик  лет  десЯти и  смотрел  на  него  большими не
по-детски серьезными  глазами.  €з одежды  на нем были  лишь светлые широкие
штаны, закатанные  до  колен.  ‚  руках мальчик держал  ведерко  и сачок. Ќа
загорелой  до  черноты  груди болталсЯ  на  тонком шнурке  дешевый оловЯнный
крестик.
     - ѓде Я? - прохрипел человек. ђаспухшие губы шевелились с трудом..
     Њальчик ничего не ответил, словно никакого вопроса и не было.
     - ѓде Я? - повторил человек...