 менЯ некоторое  времЯ подержали  бы  в карантине, а
потом экстравагантную выходку, причуду ребенка, предали бы забвению, и Я  бы
тихо и спокойно продолжал заниматьсЯ в своем училище. ‚от какова правда. Ћна
не слишком  лестна, но  Я от вас  ничего не  скрываю.  Љороче  говорЯ, Я  бы
сдрейфил. Ќо все  дело в том, что именно в этот день, как  будто  нарочно, Я
стал жертвой злоключениЯ, которое  выбило менЯ из колеи. ‚ конце концов пора
рассказать вам эту  историю, хотЯ она отнюдь не принадлежит к числу приЯтных
воспоминаний, и даже наоборот.
     Ћн  посмотрел на  менЯ  таким  взглЯдом,  с  такой  неопределенной -  и
очаровательной - улыбкой,  что мне стало немного жаль его.  "•отите, сделаем
маленький перерыв? € тем временем выпьем чаю". Ћн не возражал.


        9


     -  ‚ наши  дни секс вторгаетсЯ в повседневную  жизнь на каждом шагу,  в
любом возрасте.  …два ли не с  детства. •орошо ли это?  Ќе знаю. Њожет быть,
да. Ђ может, и нет. ‚ пору моего детства о нем не говорили. ќто было табу. џ
уже вам рассказывал, как  осторожно выбирала  выражениЯ  моЯ  мать,  пытаЯсь
выЯснить  так,  чтобы  не  произнести этого вслух и чтобы Я не понЯл, нет ли
среди моих друзей  развращенных  мальчиков. € насколько Я  был наивен в этих
вопросах.  “ менЯ был  соученик по фамилии ’улуз, мы учились в одном классе,
но близкой  дружбы  между  нами  не  было.  …му,  как  и  мне,  должно  было
исполнитьсЯ  пЯтнадцать;  внешне он напоминал  старинную миниатюру,  портрет
‹юдовика XV в детстве -  тонкое,  пожалуй, даже чересчур  миловидное личико.
Ћднажды после  уроков -  мы кончили  третий класс  и  перешли во второй  - Я
отправилсЯ  в  магазин "Old  England"  ["‘тараЯ ЂнглиЯ"  (англ.)]  примерить
первые  в моей  жизни длинные  брюки. ’улуз оказалсЯ  там,  он тоже примерЯл
длинные брюки. Њы  посмеЯлись над этим совпадением,  а потом вместе вышли на
бульвар,  по-прежнему в  коротких штанишках, и  вдруг он шепнул мне на  ухо:
"Ќынешней  зимой возьму бабу". ‘начала мне  показалось  непонЯтным, куда  он
собираетсЯ взЯть женщину. € только когда он добавил, что они с Љоппаром (тот
был немного старше нас) решили сложитьсЯ, чтобы взЯть себе  "подружку", и не
какую-нибудь первую попавшуюсЯ, "а вроде вон той", сказал он, увлекаЯ менЯ к
свету  фонарей, где  прогуливалась  женщина в  горностаевой  шубке,  которую
вначале Я принЯл было за светскую даму,  - только тогда Я понЯл, какой смысл
он вкладывал в  свои  слова. Џосле этого его признаниЯ  Я стал  испытывать к
нему смесь зависти, восхищениЯ,  но при этом брезгливости  и неприЯзни из-за
его бесстыдных планов - ведь мы были еще детьми.
     ‚  наши  дни трудно себе  представить,  что мальчик, достигший  половой
зрелости, мог стеснЯтьсЯ того, чем нынешние дети обоего пола занимаютсЯ едва
ли  не  с  колыбели. Њожет,  и  четверть  века  назад  Я  представлЯл  собой
исключение? Ќе думаю. Ќо если  даже  и так, Я не считаю себЯ смешным. ‹юбовь
была в моих глазах  благородным и  возвышенным  чувством, это и придавало ей
неизмеримую ценность, Я ждал от нее неземных восторгов, плотскаЯ  пародиЯ на
нее казалась мне отвратительным свЯтотатством. —тобы покончить с  вопросом о
нынешних развращенных юнцах обоего пола, которые стараютсЯ перещеголЯть друг
друга  в распутстве, скажу одно: боюсь, что  в легкодоступных  радостЯх  они
загубЯт  драгоценную  возможность будущего  счастьЯ, потому  что  никогда не
смогут оценить  его  чистоты,  а  значит,  составить  о нем хоть  отдаленное
представление.  Џечальный  удел.  Ћни  обрекают  себЯ на  душевную  пустоту,
которую  тщетно  будут  пытатьсЯ заполнить  все  новым  блудом, а  не  то  и
наркотиками.  „а,  Я их  жалею, жалею  даже  больше, чем тогда им завидовал,
потому что воздержание, от которого они с такой легкостью отказываютсЯ, если
в какой-то степени и  тЯгостно в юности, вознаграждает  нас потом чистыми  и
несказанными  наслаждениЯми. Ќо  хватит  об  этом.  €так, Я  осуждал  ранний
разврат,  которым похвалЯлсЯ  ’улуз.  ’ем не менее с  этой минуты,  когда  Я
смотрел на девушек, в мыслЯх моих начиналось смЯтение. ‚прочем, дальше этого
дело не  шло,  потому  что  девушки,  даже девочки, сестры моих  соучеников,
наводили на менЯ страх. џ  влюблЯлсЯ в каждую  из них  по очереди, но всегда
издали. „ва года спустЯ Я все еще пребывал в  роли молчаливого вздыхателЯ  и
ни разу  не отважилсЯ  заговорить с  понравившейсЯ  мне  девушкой  или  даже
посмотреть в ее сторону, боЯсь, что менЯ отвергнут, осмеют, но, пожалуй, еще
пуще боЯсь, что ко мне отнесутсЯ благосклонно. ‚ самом деле, Я не знаю, чего
Я страшилсЯ больше: что мною пренебрегут, унизЯт  мою гордость или что  менЯ
вынудЯт стать предприимчивым...
     ’ак вот, Я молчаливо вздыхал по сестре ’улуза.  …й было семнадцать лет,
на год меньше, чем мне, она притЯгивала менЯ, но Я робел перед ней, отчасти,
наверное, из-за ее разбитного братца, поскольку Я, возможно, приписывал и ей
дерзкое  бесстыдство,  которым  тот  когда-то  щеголЯл. ‚месте  с  небольшой
группой моих соучеников Я снимал крытый теннисный корт над каким-то  гаражом
- мы играли там днем по  четвергам. ’улуз  прекрасно играл  в теннис, он все
еще был  по-девичьи миловиден  и  капризен  и злопамЯтен,  как девчонка.  Ћн
считал себЯ первой ракеткой нашей группы. ‘естра его просто боготворила. Ћна
навернЯка  замечала, что Я неравнодушен к ней, но виду  не  подавала. ‚се ее
внимание было отдано брату. € вот в этот  злополучный четверг мы заканчивали
нечто вроде турнира, финал которого, как правило, разыгрывалсЯ между ’улузом
и тем самым Љоппаром, вместе с которым он три года назад потерЯл невинность.
‡вали Љоппара ’ото.  ќто был  рослый парень  атлетического сложениЯ, который
славилсЯ в нашей компании сокрушительной подачей, но был слаб в ударе слева.
‚ прошедший четверг, непрерывно подаваЯ влево с такой быстротой, что  Љоппар
не  успевал отбивать мЯч, Я  одержал победу, которой никто не  ожидал.  ’ото
показал  себЯ  хорошим  спортсменом, в  конце  матча  он широко улыбнулсЯ  и
дружески  трЯхнул  мне руку.  ’аким  образом,  соперником  ’улуза  в  финале
оказалсЯ Я. џ был уверен, что  он обыграет менЯ за три сета. Ќо то ли  ’улуз
устал, то ли победа над ’ото удвоила мои  силы, Я выиграл первый сет. Ћн так
разнервничалсЯ,  что растерЯл все  свое мастерство, стал  играть все хуже  и
хуже, и победителем оказалсЯ Я. ’улуз  был  не такой хороший  спортсмен, как
’ото, он, правда, тоже пожал мне руку под аплодисменты зрителей, но лицо его
исказила злобнаЯ  гримаса.  Ђ в  глазах  вспыхнул мстительный огонек. Ќо,  к
моему  великому изумлению,  его сестра не только  не  встретила менЯ  хмурым
взглЯдом,  но, наоборот,  шепнула мне на ухо  проникновенным и взволнованным
голосом:  "Ѓраво!"  Џотом  вдруг  сказала:  "€демте"  -  и повлекла  менЯ  в
раздевалку.  Ђ там она повела  себЯ со мной с таким вызывающим бесстыдством,
что Я потерЯл  голову.  Ћна прижала мои губы к своим, а кончик ее Языка стал
жадно  прокладывать путь к  моему небу.  ќто был первый  настоЯщий поцелуй в
моей жизни - представлЯете себе мое волнение! Џри этом девушка  схватила мою
руку,  сунула ее к  себе за корсаж и прижала  к своей груди. џ почувствовал,
как под моей ладонью  затвердел  сосок девичьей груди. € в ту же  секунду  -
куда  девалсЯ страх,  робость -  менЯ подхватил волшебный вихрь,  Я  уже  не
соображал, что делаю.  ‚друг она вскрикнула, стала  звать на  помощь, и  две
секунды спустЯ два молодца, ’улуз и ’ото, схватили  менЯ,  выволокли на корт
и, ругаЯ "сатиром" и "сволочью",  при  всех сорвали с менЯ  штаны, высекли и
спустили с  лестницы;  дверь  захлопнулась  за  мной  с  грохотом  пушечного
выстрела. „евушка смеЯлась. Ќе помню уж, как Я очутилсЯ на улице.
     џ тоже рассмеЯлась, он посмотрел на менЯ, забавно попыхиваЯ трубкой,  и
губы его  не  то  чтобы  сложились  в  улыбку,  но правый  их уголок  слегка
приподнЯлсЯ,  точно ‹егран  усмехнулсЯ;  зато родинка в складке  возле  рта,
прозрачнаЯ, точно каплЯ воска, была похожа на застывшую слезинку. џ пыталась
представить  себе  его лицо, когда ему  было  восемнадцать,  но мне  это  не
удавалось - надо было бы снЯть слишком много наслоений, ничуть его, впрочем,
не  портивших: со  временем  его  черты  не  только  не расплылись,  в  них,
наоборот, поЯвилась  какаЯ-то  мужественнаЯ значительность, точно  на  маске
патрициЯ из Ќеаполитанского музеЯ.
     - Ќу вот. Љак видите,  историЯ довольно бесславнаЯ. Ћдна из немногих, в
которых Я не призналсЯ Њарилизе.
     - ‘пасибо за доверие.
     - џ должен был рассказать вам  это, чтобы  вы понЯли,  в каком душевном
состоЯнии Я вернулсЯ домой. ’еперь, когда Я рассказываю вам об этом эпизоде,
мы с вами воспринимаем его с комической, водевильной стороны. Ќо длЯ  юноши,
каким  Я  тогда был  и  тЯжелое  детство которого  Я  вам описал,  это  была
чудовищнаЯ, неслыханнаЯ гнусность, тот груз на чаше весов, который уже ничто
не уравновесит, - vae victis [горе побежденным (лат.)]. ЃессердечнаЯ девушка
расставила мне  ловушку, друзьЯ, товарищи  отомстили за то, что  Я победил в
честном поединке, и, осрамив, выгнали менЯ из страха, чтобы Я не отнЯл у них
первенства.  Џока  Я  ехал  в  метро,  Я  весь  дрожал  от   гнева,  Ярости,
разочарованиЯ, по всему телу пробегали мурашки. Ћчутившись у себЯ в комнате,
Я растоптал свою жалкую победоносную ракетку. ‚ошла Ђрмандина. ‚ид у нее был
странный. ђодители ждут  менЯ в  кабинете,  сказала  она. —то  еще  такое? џ
отправилсЯ в кабинет, сжимаЯ кулаки. € вот Я предстал перед судилищем, перед
людьми,  уставившими на менЯ  суровые взглЯды. Ћтец, мать, дЯдЯ Џоль, ђеми -
он стоЯл, повернувшись лицом к окну и опустив руки, но его обращенные ко мне
ладони казались устремленным на менЯ взглЯдом.  Ђ впереди  всех, вздымаЯ над
пристежным кремовым воротничком голову, похожую на грейпфрут, сидел мой дед,
страдавший, сколько Я его  помню, чем-то вроде хронической желтухи, - дед, о
котором Я вам еще не рассказывал.
     “ менЯ едва не вырвалось  "Ђ-а!" - не столько от  удивлениЯ, сколько от
того, что  мои надежды оправдались, как это бывает в театре, когда на  сцене
поЯвлЯетсЯ новое и  важное действующее  лицо, нежданное, но  необходимое длЯ
сюжета.
     -  џ уже говорил вам, что мой  отец происходил из скромной  семьи - его
отец был  столЯр-краснодеревщик, зато  моЯ  мать,  наоборот, была  родом  из
именитой   семьи  Џровен,  чьЯ   фамилиЯ   встречаетсЯ  среди   приближенных
‹уи-”илиппа. Ћднако Я...
     - Љак же они познакомились?
     -  Њои  родители?  ‚о  времЯ  войны.  Ћтец  был  одним  из  "подопечных
солдатиков" моей матери, и во времЯ побывки...
     - Џонимаю. Ђ как семьЯ Џровен отнеслась к этому браку?
     - ‘амо собой, весьма неодобрительно. Џоэтому  мать редко встречалась со
своей родней. Ђ Я и того реже. €  только деда мы с ђеми видели дважды в год:
один раз - первого ЯнварЯ, когда мы, робеЯ, наносили ему визит, а второй раз
-  когда он председательствовал на семейном обеде: моЯ мать,  приверженнаЯ к
обрЯдам и традициЯм, давала этот обед ежегодно в день рождениЯ моей покойной
бабки. ‚ильЯм Џровен  был  гордостью  и кошмаром  моего детства.  ћпитер,  о
котором все  говорЯт  и  который,  существуЯ  где-то там в  загадочной дали,
подавлЯет своим невидимым присутствием. ‚ течение всего  моего отрочества он
представлЯлсЯ  мне человеком иного  мира, мира знаменитых  людей, понимаете:
послов,  академиков, президентов ђеспублики, - мира, который  недосЯгаем длЯ
тебЯ даже в мечтах, если ты уверен, что рожден и останешьсЯ червем. ‚прочем,
в моих глазах  дед и ‚ильЯм Џровен  довольно долго оставались двумЯ  разными
лицами,  которых  мне никак  не удавалось  слить  воедино. Ћдин  был пращур,
надменный и  неприступный,  но  все-таки  роднЯ,  потому  что  его  называли
дедушкой.  „ругой  был незнакомец, личность  почти  мифическаЯ,  неподкупный
государственный  деЯтель,  который   к  концу   карьеры   стал   генеральным
инспектором Џороховых  Џогребов,  потом  в  течение  нескольких  недель  был
помощником  министра  вооружений в  недолговечном кабинете ’ардье,  а  позже
министром  торгового флота в правительстве ЏолЯ ђейно. Ћн  пережил множество
премьер-министров и сохранЯл свой портфель  более трех  лет. Њой отец и дЯдЯ
Џоль, оба были ему обЯзаны: один - прибыльной  должностью у ‹лойда, другой -
своим капитанством на кораблЯх дальнего плаваниЯ. ’еперь, на склоне лет, дед
восседал  в председательских креслах нескольких акционерных  обществ, в  том
числе одной из двух могущественных компаний морских перевозок. Ћн был членом
”ранцузской академии. …го фигура подавлЯла менЯ  физически  и морально, как,
впрочем,  подавлЯла бы  фигура любого  представителЯ "другого мира". џ видел
его слишком редко, чтобы любить. „а и  можно ли любить легенду, недосЯгаемый
образец? …го можно терпеть,  им можно восхищатьсЯ, можно даже обожать (когда
раз в году, рассеЯнно ущипнув тебЯ за ухо, тебе преподносЯт игрушку), но это
не значит любить. Ђ если при этих обстоЯтельствах ты в один прекрасный  день
обнаруживаешь, что восхищатьсЯ нечем, мир рушитсЯ. €менно это и случилось со
мной примерно за полгода до описываемых событий, когда, сидЯ у  парикмахера,
Я стал пробегать глазами старый номер "Ћз экут" и вдруг наткнулсЯ на статью,
в которой был  дан  весьма Язвительный "портрет" некоего  великого человека,
которого весь  парламент  сокращенно  называл "‚.Џ.".  ‘татьЯ была, впрочем,
скорее насмешливаЯ, чем злаЯ (автор с  особенным  удовольствием прохаживалсЯ
насчет высокомерного вида ‚.Џ., который из-за хронической желтухи производил
довольно  комическое  впечатление), но  весьма ехиднаЯ в  оценке пресловутой
неподкупности, в которой, судЯ по всему, было довольно много мелких изъЯнов,
чтобы не  сказать - брешей.  ‚ частности,  автор  статьи припоминал довольно
странные обстоЯтельства, при  которых  произошло внезапное  изменение  трена
жизни  ‚.Џ.  (отнюдь  не  соответствовавшее скудному  жалованью чиновника  и
совершившеесЯ   вскоре  после  того,   как  попечением   ‚.Џ.  было  создано
благотворительное  общество  "„лЯ  наших храбрецов").  ‚  результате успешно
проведенных   благотворительных   базаров,   самоотверженно   организованных
супругой ‚.Џ., обществу оказалось  по карману в  течение  трех  лет снабжать
раненых трубками  и  табаком,  а  ‚.Џ.  преподнести  имение  в  департаменте
„е-‘евр, который стал колыбелью его политической карьеры.  Љонечно, в статье
это было сказано не столь прЯмолинейно, речь в ней шла о "совпадении" (иначе
и нельзЯ было выражатьсЯ,  не рискуЯ быть привлеченным к  суду),  однако, вы
понимаете  сами,  Я  уже  не  мог  удовлетворитьсЯ этими сведениЯми.  џ стал
разыскивать  старые  номера  газет  примерно  тех  времен,  когда  ‚.Џ.  был
министром. €з  двусмысленных газетных  материалов,  которые надо было читать
"между  строк",  Я  узнал, что  успехами  дед  был  обЯзан  не столько своим
дарованиЯм  и  еще  менее  своей  репутации  неподкупного  служаки,  сколько
махинациЯм при военных  поставках длЯ армии и  флота -  он  проворачивал  их
вместе с высокопоставленными лицами, например с неким сенатором,  который во
времЯ войны представлЯл область, богатую каштанами, а из этого дерева делают
деревЯнные кресты...
     Џримерно   в   это   самое   времЯ   дочь   деда,   Љлеманс,   потерЯла
одиннадцатилетнего ребенка, мою кузину ”анни,  котораЯ умерла от перитонита.
џ редко  встречалсЯ с Џровенами и поэтому мало знал девочку - всего раза два
или три играл с  нею, - но  это была  моЯ перваЯ утрата, и  она произвела на
менЯ  глубокое  впечатление.  ‚зволнованный,  чуть  не плача, Я  бросилсЯ  к
Џровенам.   ‚  холле   дед  принимал  друзей.  Љак   всегда,  торжественный,
значительный, важно склонЯЯ бледное лицо, которое было разве что чуть желтее
обычного,  он  встречал  каждого  гостЯ  словами:  "Ћна  боролась  всю  ночь
напролет, и под утро волк ее сожрал".
     „аже в минуту такого несчастьЯ  мерзкий старикан продолжал  играть свою
роль. Ќаверное, он  искал эту цитату тоже  всю  ночь  напролет, пока  беднаЯ
козочка  боролась со  смертью! ‘ тех пор как  Я  прочитал разоблачающие  его
материалы,   мистическое  обожание  детских  лет  сменилось   в  моей   душе
презрением. ’еперь  оно уступило место ненависти.  ‚сем сердцем  Я ненавидел
этого   бесчувственного  и  напыщенного  шута.  Џрошло  полгода.  €  вот  он
председательствует  на  семейном  судилище,  которому  предстоит вынести мне
приговор. ‚  руках  дЯди ЏолЯ  Я  увидел мои тетрадки  -  дЯдЯ  Яростно  ими
размахивал. Њать сморкалась, глаза у нее были заплаканные. Ћтец,  смертельно
бледный, скрипЯ  зубами, стискивал челюсти, а на его туго  обтЯнутых  скулах
ходили нервные желваки  - так бурЯ  волнует гладь  озера. ‚се это Я  отметил
сразу и как-то бессознательно, потому что мое  сознание было почти полностью
поглощено  жгучей обидой,  Ягодицы  горели  от публичного унижениЯ,  а  небо
пылало от  коварного  прикосновениЯ Языка  юной  предательницы.  Џосле такой
подлости, такой несправедливости  мне все  было нипочем. Џереступив порог, Я
еще сжимал кулаки. ’еперь Я  остолбенел от изумлениЯ. Ќе успел Я опомнитьсЯ,
как дЯдЯ театральным жестом  швырнул  тетради через всю комнату  прЯмо мне в
лицо. џ кое-как  подобрал  их, прижал к груди и стал ждать.  "Ќу!" - крикнул
мне дЯдЯ, точно хлестнув менЯ по лицу. Ќоги у менЯ задрожали, но по-прежнему
не  столько  от страха,  сколько  от  Ярости. "—то ты можешь  сказать в свое
оправдание?  „лЯ кого ты  предназначаешь  эти гнусности?"  џ  уже  собиралсЯ
ответить: "Ќи длЯ  кого", но Ярость  ослепила  менЯ,  и  Я  выкрикнул:  "„лЯ
общественного мнениЯ!" Џосмотрели бы вы на их лица!
     -  Ќо ведь  вы как будто  утверждали... что  у вас не было ни малейшего
намерениЯ...
     - Ђ у менЯ его и правда не было. Ќо дух протеста сотрЯсал менЯ с головы
до ног, и в  нем  Я почерпнул наконец  силы  длЯ вызова, который принес  мне
долгожданное  утешение,  опьЯнил  свирепой  радостью.  Ћтец  шагнул  вперед,
сведенной в судороге рукой ткнул в пылающий  камин:  "‘ию  минуту сожги  эту
пакость!"  џ  молча  отступил к  двери. Ћн  крикнул: "ђеми,  отбери  у  него
тетрадки!" ђеми обернулсЯ ко мне  и,  не двигаЯсь с  места, негромко сказал:
"”ред, послушай, это  глупо. ќто  ребЯчество. „ай  мне тетради. Ћбещаю,  что
возвращу  тебе  их,  как  только  ты образумишьсЯ". ‘говор  предателЯ ђеми с
родителЯми, со взрослыми, с лжецами и притворщиками,  был последней  каплей,
переполнившей чашу  гнусностей этого злосчастного днЯ. Ћтвращение, омерзение
подступили мне к горлу - Я должен был дать им выход. ‚ физическом смысле это
было невозможно, значит, все должно было  по необходимости принЯть словесную
форму.  џ отступил еще на шаг к двери. ЉажетсЯ, откашлЯлсЯ, чтобы прочистить
горло. €,  не  повышаЯ  тона  -  странный  у  менЯ,  наверное, был голос,  -
произнес:  "џ   ненавижу  вас  всех.  Џрезираю.  „ед  -  самый  обыкновенный
взЯточник.  Ћтец  - ростовщик. ’вой отец - развратник,  а ты лакей. Љатитесь
все к черту и оставьте менЯ в покое".  Љак ни кипел Я от желчи и злобы, Я со
смесью  ужаса  и  восторга  услышал  этот хриплый, дрожащий  голос,  который
исходил  из  моей  собственной гортани:  Я  ведь  понимал, что  теперь  менЯ
непременно вышвырнут из дому.


        10


     …го трубка  погасла.  € пока он ее раскуривал, Я закончила вместо него:
"’ак оно и случилось". Ћн  задул спичку и  ответил не  сразу,  сначала долго
уминал в трубке табак, потом, как паровоз, стал выпускать клубы дыма.
     - ’ак... и... случилось. Џонимаете, Я действовал в каком-то пароксизме.
ѓнев захлестнул менЯ. „а и не знаю, бывает ли по-другому в восемнадцать лет?
     -  ‘пособность хладнокровно принимать  важные решениЯ зависит не только
от возраста. Ћдни достигают зрелости к шестнадцати годам, другие не успевают
созреть и к сорока. Љогда умер мой отец, моему брату исполнилось двенадцать.
Њатери было не под силу возглавить  фирму  по  производству  химикалиев; мой
брат, продолжаЯ  учитьсЯ, взЯл дело в  свои  руки и стал его  вести  на свой
страх и  риск.  Ћн  взЯлсЯ  за это  так умело,  что фирма стала  расширЯтьсЯ
гораздо быстрее,  чем при отце.  ђабота не  мешала брату самозабвенно бегать
взапуски  со  сверстниками на школьном дворе. ‚нутреннЯЯ самостоЯтельность -
это что-то врожденное.
     - „а, удивительнаЯ историЯ.
     - ЃлагодарЯ  этому мальчугану  Я смогла получить образование и косвенно
благодарЯ  ему  принимаю вас  сегоднЯ  у себЯ... Ќо  не  будем  отклонЯтьсЯ.
ђассказывайте дальше. џ слушаю.
     -  ‘обственно, рассказывать больше  не о  чем. Ћ  жизни  впроголодь  не
расскажешь.
     - ‚ы опЯть скрытничаете? Ђ ну, давайте начистоту. —ем кончилась сцена?
     - ЉакаЯ сцена?
     - ‚ашего изгнаниЯ из дому.
     - ‚идите ли... Я помню ее не так отчетливо, как все остальное. Љакие-то
обрывки. Љонечно, услышав мои слова, отец вскочил с места. џ повернулсЯ было
спиной и уже переступил порог - вероЯтно, в смутной  надежде укрытьсЯ у себЯ
в комнате, - когда затрещина едва не сбила менЯ с ног.  џ стукнулсЯ виском о
дверной косЯк. ‘овершенно растерЯнный, Я еще крепче стиснул в руках тетради.
Ќе помню, пыталсЯ ли отец вырвать  их  у менЯ.  Ќе помню, как Я прошел через
прихожую,  помню только, что менЯ вытолкнули на лестницу. ќто было как эхо -
второй  раз в один и тот  же день.  €  снова  с такой силой,  что  Я едва не
пересчитал ступеньки. € снова, как эхо, за мной  захлопнулась дверь с шумом,
от которого содрогнулсЯ дом.
     џ медленно  спустилсЯ вниз, стараЯсь овладеть собой.  ‘тараЯсь ни о чем
не думать. ‚ кармане у менЯ оставалась только какаЯ-то мелочь.
     џ был так взволнован, что ноги у менЯ подкашивались. ЊенЯ била холоднаЯ
дрожь. Ќо  на  улице, на свежем воздухе, Я очнулсЯ.  Љинотеатр на улице ђенн
сверкал  всеми своими огнЯми. ’очно  сквозь сон  видел  Я  проезжавшие  мимо
машины. Љак автомат поднЯлсЯ к  ђотонде. ’ам, на площадке  у подножиЯ статуи
Ѓальзака,  Я  окончательно пришел в себЯ  и проверил свою наличность. Ќа эти
деньги можно было  кое-как перебитьсЯ недели две.  ‚идите, Я  снова,  как  в
четыре года, совершал горестный подсчет...
     Џервым делом мне надо было позаботитьсЯ  о ночлеге. џ нашел  комнатушку
(в ту  пору  это  было еще  сравнительно легко)  на  верхнем  этаже  дома  с
меблированными комнатами на маленькой, плохо  вымощенной улочке, обрамленной
двумЯ  решетчатыми  оградами, -  улица †юлЯ  аплена, вы, наверное,  знаете,
позади   знаменитого  русского   ресторана.  ђешетчатые  ограды  исчезли,  а
маленький кинотеатрик осталсЯ. Ћстались и проститутки,  которые подстерегают
туристов, осматривающих Њонпарнас. Љогда оканчивалсЯ  сеанс,  на  улице было
шумно,  в  остальное времЯ  тихо,  как  в  провинциальном  городке. „еревьЯ,
маленькие палисадники - ну чем не  деревнЯ, особенно если сравнить с мрачным
зданием  на  улице  Њезьер!  Ћчутившись  в  своей  маленькой  комнатушке,  Я
почувствовал себЯ не просто свободным, а, что гораздо важнее,  освобожденным
и  испытал  минуту  горького  восторга. ЏонЯтное дело,  всю  заслугу  своего
освобождениЯ Я приписывал самому себе. Ќе отец  хлопнул дверью, а Я. џ долго
цеплЯлсЯ за эту легенду. Ќо мне было восемнадцать лет, мне было страшно, мне
надо было как-то взбодрить себЯ.
     - Ђ потом?
     - Џотом... потом  Я отправилсЯ в кафе "„ом" поесть  луковой похлебки. џ
уже  бывал в этом кафе, и не раз. Ќо теперь мне все здесь показалось другим,
не похожим на прежнее  и каким-то родным. џ вдруг почувствовал себЯ здесь не
гостем, а почти что завсегдатаем. ‚ ту пору это  было  необычайно оживленное
место.  Љак теперь ‘ен-†ермен-де-Џре.  Љого тут только не  было:  художники,
писатели,  актеры,  журналисты,  как  правило малоизвестные, но  вращающиесЯ
вокруг  немногочисленных  звезд  из  мира  искусства,   а   также  лица,  не
занимающиесЯ  ни живописью, ни литературой, но  мельтешащие  около. €  среди
этого  мельтешениЯ  изрЯдное  количество  одиночек  вроде  менЯ.  Џонимаете?
Ћдиноких не столько в том смысле,  что они одиноко живут, сколько замкнутых,
подобно мне, в своем  внутреннем  одиночестве. ЏриходЯ  сюда, они  согревали
друг  друга.  џ ЯвилсЯ  в "„ом",  движимый  интуицией, надеЯсь,  как  видно,
спастись  от  жестокой отверженности, в  какой внезапно очутилсЯ. ‘начала  Я
встретил нескольких приЯтелей из  ‘орбонны.  Ђ они мало-помалу ввели  менЯ в
другие кружки. € вскоре Я почувствовал себЯ здесь как рыба в воде - спокойно
и одиноко.
     - Ђ на что же вы существовали?
     - ‘начала  пробавлЯлсЯ  чем  придетсЯ.  ЃралсЯ  за  любую  работу.  Ѓыл
разносчиком  в  книжной  лавке  и  у  торговца  красками.  Ћднажды позировал
художникам в мастерской "ѓранд омьер".
     - Ћбнаженным?
     -  Ћ нет, что вы!  џ был  слишком стыдлив, чтобы  позировать обнаженным
даже в ателье, где были одни мужчины. Ђ здесь присутствовали и девушки. Људа
уж тут!  Ќет, Я был одет в костюм русского боЯрина - синий шелковый кафтан и
сапоги.  Љстати,  этому  костюму  Я  обЯзан  потерей   невинности.  ‚ам  это
интересно?
     - Ќе очень, но вообще - как знать.
     -  Ћ! €сториЯ  как нельзЯ  более  банальнаЯ.  „ама  была  уже не первой
молодости, но недурна собой, а  малевала из рук  вон плохо. ђаботаЯ, она все
времЯ мне улыбалась. ‚ конце недели  она  спросила  менЯ,  не соглашусь ли Я
прийти позировать к ней в мастерскую. ‡а щедрую плату. џ  согласилсЯ. Љак вы
догадываетесь, не без задней мысли - иначе длЯ чего бы Я за неимением ванной
с ног до  головы опрыскалсЯ духами. џ  ЯвилсЯ к  ней возбужденный и  немного
напуганный. Ћна сама открыла мне. ‚  халате. Љак и Я, сгораЯ от  нетерпениЯ.
Љонечно, ни  живописи, ни даже мастерской тут не было  и в помине. Ћна сразу
же сбросила халат. “ нее была огромнаЯ, но высокаЯ и довольно упругаЯ грудь,
котораЯ  привела  бы  в восторг  самого требовательного  американца. џ хотел
сбросить кафтан  и сапоги, но она стиснула обеими руками мою голову, прижала
мои пылающие  щеки к  горе душистой и мЯгкой плоти и шепнула мне сразу вдруг
охрипшим голосом: "Ќе надо...  лучше  прЯмо так...  в костюме..." ‚от и все.
Џосле этого Я ее ни разу не видел.  Ќи у нее дома, ни в мастерской. Ћна туда
больше  не приходила.  ‚ глубине  души  это менЯ устраивало, хотЯ Я иногда и
вспоминал ее роскошную грудь.
     - Ћна заплатила вам за визит?
     - Ќет. (‘меетсЯ.)  џ не захотел - у менЯ были  свои понЯтиЯ  о чести. Ђ
деньги  мне   были   нужны   позарез.  Ќо  в  молодости  всегда   как-нибудь
выкручиваешьсЯ. –елую неделю весь  твой обед составлЯет кофе со сливками,  а
потом какой-нибудь приЯтель, продавший картину, задает пир, который помогает
тебе продержатьсЯ  следующую  неделю. Њежду нищими  денежные расчеты просты:
тот из нас,  у кого в кармане заводились деньги, по-братски делил их с теми,
у  кого не было  ни  гроша. Ћтдаст,  не  отдаст - об  этом не  задумывались.
‘купость  -  порок  богатых, а  не бедных.  Љогда  деньги  тратит  богач, он
проделывает  брешь   в  своем  богатстве,  а  это   большаЯ  неосторожность:
кровопускание таит длЯ богатства смертельную опасность... Ђ беднЯк,  отдаваЯ
то немногое, что у него есть, отнюдь не рискует покуситьсЯ на свою бедность.
Љогда  перебиваешьсЯ с хлеба на воду, взЯть деньги у приЯтелЯ или ссудить их
ему - все равно что попросить прикурить. ‚ этом прелесть жизни богемы.
     ‚ его голосе прозвучала такаЯ тоска, что Я сочла нужным возразить.
     - ‚рЯд ли вы, однако, забыли ее отталкивающую сторону.
     -  …ще  бы,  конечно,  нет.  ‘лучались  ужаснейшие ссоры.  Ћднажды даже
поножовщина. Џравда,  об этом Я узнал гораздо позже. Ђ Я, сам того не ведаЯ,
едва  не  стал  сутенером.  „евушка,  только  недавно  вышедшаЯ  на  панель,
увлеклась  мною.  ‡наете  ли  вы,  что   влюбитьсЯ  без  памЯти  можно  и  в
проститутку?  ‘транное это чувство: смесь жалости,  нежности и пронзительной
муки  - не ревности,  а  Яростного  отвращениЯ.  џ был слишком беден,  чтобы
вытащить ее из грЯзи, Я мог только охранЯть ее, старатьсЯ оберечь от слишком
уж гнусных клиентов. Ќелепые отношениЯ - по счастью, длившиесЯ недолго, - но
удивительно  чистые, хотЯ и парадоксальные, они вспоминаютсЯ мне  как что-то
нереальное. ‘ловом,  атмосфера в духе Ѓодлера. Њалютка исчезла,  как падучаЯ
звездочка, - надо полагать, ее товарки предупредили кого  следует. џ горевал
о ней несколько  недель, а потом забыл. Њне  неприЯтно думать,  какой у  нее
теперь вид. Ђ  тогда у нее  были  зеленые глаза и маленькие груди прелестной
формы с бледными прозрачными сосками. џ ни у кого не встречал  таких - кроме
как у мраморной Ђфродиты ЏраксителЯ в Ќеаполе.
     - Ќе стоит углублЯтьсЯ.
     џ рассмеЯлась: он забыл и обо мне.
     - Џростите. € в  самом деле  не стоит. Љ  тому же  такаЯ жизнь не могла
длитьсЯ  вечно: Я  должен был покончить  с нею,  потому что главным длЯ менЯ
оставались мои занЯтиЯ,  мои архивы!  Ђрхивы!  Ђрхивы! Ђх,  господи, древние
рукописи, далекие времена, забвение подлых  нравов нынешнего века!  ‚  конце
концов  Я нашел  более  или менее постоЯнную работу  в маленькой галерее  на
бульваре ќдгара Љине, котораЯ имела свой бар и закрывалась только в два часа
ночи, - там Я и работал в ночные часы.
     - € ничего не знали о семье?
     - Ќет, Я не хотел о ней знать. ‚начале у  менЯ, может, и было намерение
сообщить  свой  адрес  матери, но  Я  побоЯлсЯ, что  она  будет  приходить и
плакать.  „ва-три месЯца мы ничего не знали друг о  друге.  €  вдруг однажды
вечером, выходЯ  с лекций, у дверей  училища Я увидел ђеми - он  менЯ  ждал.
ђуки в карманах, во  рту трубка, невозмутимый, как  всегда,  точно поджидать
менЯ здесь давно вошло у него  в привычку. ‡аметь Я его издали, Я,  конечно,
постаралсЯ бы  скрытьсЯ. Ќо Я столкнулсЯ с ним нос к носу.  џ спросил: "—его
тебе здесь надо, черт тебЯ возьми?" Ћн взЯл  менЯ под руку: "Ќе кипЯтись!.."
џ  пожал  плечами,  и мы вместе отправились  к  моему жилищу.  џ заранее был
уверен, что наш разговор ни к чему не приведет. Њы были точно волк и собака:
Я вырвалсЯ из конуры, удрал за  ограду, а он осталсЯ взаперти с ошейником на
шее. Њежду  нами не осталось ничего общего - даже если считать, что когда-то
было.  —тобы  нарушить   молчание,   он  стал  расспрашивать   менЯ  о  моих
профессорах, о лекциЯх,  которые у нас читали. € при этом все времЯ улыбалсЯ
благодушной улыбкой, котораЯ свидетельствовала о  полном душевном комфорте и
спокойной совести, а менЯ приводила в Ярость.
     Њы поднЯлись в мою каморку. џ начал с места в карьер: "‚ыкладывай,  что
тебе надо". Ћн снЯл свой плащ, аккуратно сложил его на кровати и сел нога на
ногу. "…сли желаешь, Я принес тебе весть  о помиловании". џ все-таки  слегка
удивилсЯ:  "Ћт  моего  папаши?" - "„а,  от твоего отца. …му известно, что ты
работаешь  и  продолжаешь  учитьсЯ,  не  бьешь баклуши,  как  другие  дураки
мальчишки, которые таким образом Якобы протестуют против конформизма - будто
это  не тот же  самый конформизм.  …сли  только ты  согласишьсЯ  отдать  мне
тетради..." џ не дал ему договорить. "’ак Я и думал, - бросил Я  ему в лицо,
стиснув зубы. - ’ы просто гончий пес•ватит.  “бирайсЯ!" -  "Ђ ты  не  можешь
стать благоразумным хотЯ бы на минуту?" - "Њне известно  заранее все, что ты
скажешь". Ћн улыбнулсЯ: "Љак знать".
     Ћн  покачивалсЯ на стуле,  его  улыбка  менЯ  раздражала,  но,  как  ни
странно,  при этом  он  внушал мне  невольное  уважение. Џеред  ним Я всегда
чувствовал  себЯ  мальчишкой. ’ак было и теперь, Я видел в его  глазах  свое
отражение  - образ  капризного  ребенка, который  подчинЯетсЯ  неразумным  и
необузданным порывам. ќто менЯ злило, но в то же времЯ сбивало с толку. Ђ он
спокойно ждал,  чтобы улеглось  мое  душевное  смЯтение.  Ћ! Ћн хорошо  менЯ
изучил!  Ћн знал: рано  или поздно Я уступлю и  выслушаю все,  что  он хочет
сказать. ‹учше  уж было покончить  разом. "‹адно. ‚ыкладывай!" Ћн дружелюбно
кивнул головой. "џ тоже  прочел твою писанину. - Ћн в упор посмотрел на менЯ
и заставил потомитьсЯ, прежде чем выговорил: - Ђ знаешь, старик, ты не лишен
таланта".
     џ ждал всего чего угодно,  только не этого. Џожалуй, в глубине души его
похвала  доставила  мне  удовольствие.  Ќо  главное  и  прежде  всего  - она
разбудила мои подозрениЯ. Ќе лишен таланта? Џлевать Я на это хотел. —его ему
от менЯ  надо? Џосле  истории  с ’улузом и  его сестрой Я  был весь  сгусток
недовериЯ и, чуть что, ощетинивалсЯ, как еж. Ќо Я и бровью не повел, молчал,
и  больше  ничего.  Ђ  он продолжал: "†аль,  что свой справедливый  гнев  на
устройство  мира ты разбавил глупыми  нападками на деда и  на  наших с тобой
отцов. Ќападками,  вполне  достойными  юнца в переходном возрасте. Ќо теперь
тебе ведь  уже не двенадцать лет. …сли ты выбросишь все эти личные выпады, Я
сам найду тебе издателЯ. “ менЯ есть среди них кое-какие знакомства".
     ‚от  это да! џ возликовал: "’ак-так, здорово же они сдрейфили!  - (ђеми
уставилсЯ на  менЯ непонимающим взглЯдом.) - ‚едь это предложение исходит от
наших  предков?" - "„урак, - ответил он. Ѓез улыбки. Ќо и  беззлобно. - Ќет,
старик, у них нет ни малейшего желаниЯ помогать тебе напечатать что бы то ни
было,  с изъЯтиЯми или без оных.  ќто мне нравЯтсЯ твои стихи. џ считаю, что
они должны увидеть свет. Џри условии - ради тебЯ, старина,  только ради тебЯ
самого, -  что ты уберешь идиотские  личные выпады, иначе над тобой же будут
смеЯтьсЯ. ЏредставлЯешь,  Я  иногда с удивлением замечаю, что читаю наизусть
твои строки. ‘ловно ты Ђрто или Ђполлинер. “ тебЯ есть находки, старик,  они
бьют в точку и врезаютсЯ в памЯть,  словно  их  выгравировали на  камне. ‚от
тебе доказательство: Я прочел их раза два и запомнил:

     ’ы менЯ с грЯзью смешала желтаЯ старость
     Ќо замарал тебЯ желчью страх
     †рет тебЯ Ярость твоЯ ты почти уже прах
     ЊерзкаЯ гнуснаЯ банда...

     ‚полне понЯтно, что им это пришлось не по вкусу. Ђ вот еще, например:

     ‚аша любовь - ничего кроме блуда и срама
     ЏамЯть хранить о ней будет зловоннаЯ Яма...

     ‘огласись, что  длЯ  ушей стариков твои  выражениЯ звучат... как бы это
сказать...  несколько  слишком смачно, что  ли.  Ќо Я  все-таки  вынудил  их
выслушать некоторые строки -  может, и  не менее резкие,  но по крайней мере
несколько  более пристойные  -  и отчасти пересмотреть свое мнение". - "’ы о
ком? Ћб этих старых скорпионах? Ќе станешь  же ты уверЯть менЯ..." - "...что
они пришли в восторг? Ќет. €  все-таки Я их  более или менее утихомирил. Ћни
совершенно не понимают, чем вызвано  твое поведение, твоЯ ненависть,  ничего
не попишешь  - отцы  и дети. Ќо Я  сумел их  убедить,  что в глубине души ты
вовсе не паршиваЯ овца. Ќу а ты, ты воображаешь, что понЯл  этих старых, как
ты  их зовешь, скорпионов? ’ы  забыл, как  жестока  жизнь  и какую борьбу им
пришлось выдержать...  „а что говорить, возьми, к примеру, деда. Љонечно, он
не пророк Њоисей,  как  ты думал, как  думали  мы оба, когда были детьми. Ћн
такой  же человек, как все. ‘о своими достоинствами и недостатками, причем и
те и другие  соответствуют его масштабу  - то есть они немалые. - € вдруг он
вспылил: - „а что ты о себе воображаешь, сам-то ты из какого теста сделан? ‘
какого  такого  Ћлимпа  ты вздумал  осуждать деда?  ’ы  утверждаешь,  что он
спекулЯнт. „опустим. Ќе знаю. Ќу так что из того? ‡ажми себе нос, но с какой
стати орать об этом на  весь мир?  …сли бы  еще он  один был  такой... ‡ачем
ходить далеко,  совсем недавно на ужине у моего однокашника  из Љоммерческой
школы менЯ познакомили с  ‹авалем. Ѓывший премьер.  € снова хочет им  стать.
Ћвернский  акцент, белый  галстук  и усики  барышника. ’ак вот,  дружок,  по
сравнению с ним наш дед - твердынЯ добродетели! € скромности! •очешь, Я тебЯ
познакомлю с ‹авалем?" ‚от  единственный  довод, который  он сумел привести.
‘ослатьсЯ на ‹авалЯ. Ќичего себе оправдание!
     - „а уж...
     - Ђ  он упрЯмо настаивал на нем, да вдобавок  приводил  другие примеры,
еще  почище.  ‘ловом,  мне  надоел этот  разговор. "‚се Ясно, не трать даром
времени,  -  сказал Я. - ’ебе не по  вкусу, чтобы обижали старых ворюг вроде
нашего деда, которые стоЯт у кормила  власти  в нашем гнилом  обществе, ты с
ними спелсЯ  - дело твое. ’ы  ловко пользуешьсЯ  их милостЯми  - ты  в своем
праве, желаю удачи. џ  на это не  пойду, и  мне противно, когда на  это идут
другие, точка. џсно? Ђ потому -  до  свиданьЯ. ’ы  свободен.  ‘тупай в  свою
конуру, жалкий пес!"
     ‚сЯкий другой на его месте съездил бы мне по  физиономии или по крайней
мере  обозлилсЯ  бы.  Ђ  он и  не  подумал. …го рот растЯнулсЯ в насмешливую
улыбку  - вот  и все,  чего  Я  добилсЯ  от этого рохли.  Ђ  руки  чуть-чуть
приподнЯлись  и  снова  опустились  на  колени  -  ничего,  мол,  больше  не
поделаешь. Ћн не спеша встал. “ менЯ против воли забилось  сердце, ведь Я во
второй  раз обрывал тонкую нить,  котораЯ еще свЯзывала менЯ с семьей. џ сам
этого  хотел,  и  все-таки это было  небезболезненно. ‘ловно  понЯв,  что  Я
чувствую в  эту минуту, он  долго глЯдел  на  менЯ  ласковым взглЯдом. Џотом
сунул руку в карман плаща: "Њать просила передать тебе". € бросил мне пакет.
Џока Я  разрывал бечевку, он закрыл за собой дверь.  ‚ пакете был маленький,
обтЯнутый свиной кожей набор длЯ  курильщика - мать вспомнила, что Я  мечтал
получить его в подарок ко дню рождениЯ.
     Ћн с  улыбкой показал мне свою трубку, почерневшую за двадцать лет, что
ею пользовались, - под нагаром еще угадывалась свинаЯ кожа.


        11


     Љак  ни  поучительна в том  или ином  смысле историЯ чьей-то жизни, мой
долгий опыт учит  менЯ, что никогда  не  надо поглощать ее  слишком большими
порциЯми зараз.  Ќадо предоставить смутным впечатлениЯм возможность обжитьсЯ
в  подсознании, и  тогда они  позже всплывут оттуда уже  проЯснившимисЯ.  „.
рассказывал  мне,  как  Ђнри  Џуанкаре, которому  никак  не  давалась  новаЯ
проблема из области высшей  математики, на неделю перестал  о  ней думать, и
вдруг у вокзала  ‘ен-‹азар,  когда он поставил ногу на  подножку омнибуса, к
нему мгновенно пришло решение - словно ответ выдала вычислительнаЯ машина. ‚
моей профессии работа подсознаниЯ важна не меньше, чем в науке Џуанкаре.
     Џоэтому Я прервала моего ”редерика ‹еграна в  этом месте его исповеди и
предложила  продолжить ее  в  другой  раз.  Ћн  не  скрыл удивлениЯ  и  даже
некоторого  недовольства.  ‚от  так  всегда:  сначала  пациентов  приходитсЯ
уламывать, а уж  когда  они начнут, стоит  прервать  поток их  излиЯний, они
обижаютсЯ и чувствуют себЯ уЯзвленными.
     Ћн ЯвилсЯ  точно  в  назначенное  времЯ и,  по установившейсЯ  традиции
полюбовавшись  из окна  на  панораму Џарижа, с  места в карьер вошел в  роль
исповедующегосЯ  - не успев даже сесть, спросил менЯ, исповедника, на чем мы
остановились.
     - Ќа том, что ваш кузен  ђеми ЯвилсЯ к вам предложить  помилование.  ‚ы
отказались. Ћн похвалил ваши стихи и...
     -  ‚от-вот,  с этого-то все  и началось. „ело в  том, что, как Я ни был
против него настроен, едва он ушел, Я начал проникатьсЯ верой в его похвалы.
€ думать  о них все чаще и чаще.  Џравда, в первую минуту Я заЯвил: "’алант?
Џлевать  Я  на  него  хотел". €,  вероЯтно, это  было  искренне.  Ќо  теперь
волей-неволей Я  должен был  признатьсЯ, что мне на него совсем не  плевать.
Ќаоборот, мысль о том, что Я талантлив, весьма менЯ радует. џ открыл тетради
и стал перечитывать свои стихи  свежими  глазами.  Љак  бы  заново ощупываЯ,
оцениваЯ их. €  они мне  понравились. Ћчень понравились. Ќастолько, что  мне
захотелось  прочесть отдельные строки  еще кому-нибудь, например  приЯтелЯм.
—тобы проверить на них впечатление ђеми и мое собственное. ЏеречитываЯ их, Я
невольно стал вносить в них  поправки, изменениЯ. Ћпубликовать мои  стихи? ‚
самом деле  - почему бы нет?  џ  начал привыкать  к этой мысли.  Ћ,  сначала
только в мечтах - мечтают же люди об императорском троне. Ќо, как бы ни были
невероЯтны  и расплывчаты эти  мечтаниЯ, мне  все больше хотелось  прочитать
кому-нибудь мои стихи, а не таить их про себЯ.
     ‚  эту  пору  Я  свел  знакомство  с  бывшим  учеником  Џедагогического
института,  который  бросил  это  заведение,  так  как не  мог  смиритьсЯ  с
атмосферой, царившей на  улице “льм.  "Џитомник  педантов!" - негодовал  он.
Ћбстановка в  институте  обрыдла  ему  настолько, что он  пришел к отрицанию
культуры во всех ее формах. ‘очинЯЯ, по его словам, многотомный сатирический
роман  "о  выведении  автоматизированных  молодых  умов  в   государственных
инкубаторах",  он,   чтобы  добыть  средства  к  существованию,  писал   длЯ
авангардистских  журналов  "Љоммерс",  "Ѓифюр", а  иногда  длЯ "Ќувель  ревю
франсез"   статьи  о  поэзии   -  кстати   сказать,  довольно  толковые,  но
ниспровергавшие всех и всЯ. ’еперь их мало кто помнит,  а сам автор исчез во
времЯ  войны, так и не закончив романа, если он вообще  его начал. ‡вали его
Џуанье. Њарсель Џуанье. ‚ам что-нибудь говорит это имЯ?
     - Ќет. Ђ может, Я что-то слышала... ‚прочем, наврЯд ли.
     - Ќадо бы мне разыскать его статьи. Ћни на  двадцать лет опередили свое
времЯ. ‡анЯтный тип. ‘тарше менЯ на два-три года. “ него  был  едва заметный
горб с  левой стороны. Ћт  этого  казалось,  что  он  все времЯ  подергивает
плечом, насмехаЯсь над  тобой.  ‚печатление усугублЯл длинный,  острый нос с
глубоко  вырезанными   ноздрЯми.  Ќаверное,   поэтому  вначале  он   мне  не
понравилсЯ, вернее, Я  перед ним робел,  даже  побаивалсЯ его. Ќо постепенно
общее чувство  протеста сблизило нас. €