ллионов!
     ‹еди и джентльмены, на вас лежит  огромнаЯ ответственность. ‡а  всю мою
практику  Я, пожалуй, никогда еще не  чувствовал  такой ответственности. €бо
ваш  вердикт  может  вызвать  в  будущем последствиЯ,  несравнимые по своему
значению  не  только с  судьбой обвинЯемого, не  только с вашей судьбой,  не
только с нашей судьбой, но даже с судьбой всего британского правосудиЯ.
     Џредставьте себе, что, поддавшись уговорам защиты, котораЯ, конечно, не
преминет осыпать вас самыми  резкими упреками, вы послушаетесь голоса своего
сердца и  проЯвите снисходительность; желаЯ  быть справедливыми, вы сочтете,
что обвинЯемый, умерщвлЯЯ свою жертву, искренне верил, что убивает обезьЯну;
короче, представьте себе, что, стремЯсь оправдать  подсудимого, вы признаете
его невиновным! ’ем самым сразу же, во всеуслышание, быть может, даже против
своей  воли, вы признаете,  что  убита была _обезьЯна_ -  во всЯком  случае,
такое  мнение  должно  будет сложитьсЯ  не  только у наших  сограждан, но  и
миллионов людей за границей, которые ждут вашего вердикта и, конечно, только
так и  смогут  истолковать  его. ’аким образом,  одно  ваше  слово  навсегда
исключит тропи из человеческого  общества. € не только тропи, но и множество
других племен, ибо, как вы  сами  слышали, ученые  утверждают, что,  признав
тропи животными, будет  весьма  трудно доказать,  что,  например, пигмеи или
бушмены - люди. Џонимаете ли вы, что  рискуете таким образом приоткрыть Ящик
Џандоры?  …сли в один  прекрасный день, лишившись права называтьсЯ людьми и,
следовательно, потерЯв все человеческие права, эти примитивные и беззащитные
племена  попадут  в  руки  тех,  кто  будет  их  безнаказанно  уничтожать  и
эксплуатировать, то произойдет это только по вашей вине. Ђ мы знаем - увы! -
что охотников найдетсЯ немало.
     €  это еще  только начало!  €бо,  как  вы тоже слышали  здесь, если  на
основании  каких-то  биологических  различий будет поставлена  под  сомнение
свЯщеннаЯ сущность человеческого рода, как  удержать  нам  разгул  страстей.
‚новь возродитсЯ преступнаЯ идеЯ высших и низших рас, кошмарные воспоминаниЯ
о которой еще  живы в нашей памЯти, -  но  и это еще  не все. € в этом новом
несчастье будете повинны лишь вы одни! Ћт такой перспективы содрогнутсЯ люди
более  ученые, чем  вы. ‡акон,  Я  повторЯю,  не требует от вас учености. Ћн
требует от вас мудрости. € вы без труда и  риска справитесь с этой  задачей;
вам придетсЯ только взглЯнуть на  дело именно с той  точки зрениЯ, с которой
оно  должно рассматриватьсЯ  в  этих стенах, то есть с точки зрениЯ  закона.
„углас  ’емплмор убил  „жеральда  ђальфа ’емплмора,  своего  ребенка, своего
сына. ќтого достаточно. ‚ы должны признать его виновным.
     ‘эр  Љ.‚.Њинчет  снова соединил,  как  бы  молЯсь, свои  длинные  белые
пальцы.
     - Њожет быть,  имеютсЯ какие-либо  смЯгчающие обстоЯтельства? - добавил
он. - ќто уж решайте сами; но мы, к сожалению, не видим их. Џоскольку это не
только  преступление, но  преступление к  тому же  преднамеренное. ‚озможно,
совершаЯ  его,  обвинЯемый полагал, что  поступок его  принесет человечеству
пользу. Ќо не забывайте, что врачи-преступники,  творЯ в лагерЯх смерти свои
ужасные  опыты,   тоже  считали,   что  действуют  во  имЯ   науки!  ЏроЯвив
снисходительность, мы таким  образом из-за своей непростительной мЯгкости не
только  подвергнем  опасности  новых покушений  подданных  его  величества и
обречем на рабство и вымирание множество ни в чем не повинных  племен,  но и
поощрим в дальнейшем подобные гнусные  опыты, прикрывающиесЯ именем науки  и
прогресса! ‚ конечном счете  это было  бы  прЯмым  оскорблением  длЯ  самого
обвинЯемого; возвратить ему жизнь и свободу,  которыми он рисковал, совершаЯ
свой поступок, значило бы лишить этот  самый  поступок сомнительного оттенка
благородства,  если  только  уместно в  данных  обстоЯтельствах  говорить  о
благородстве, которое при желании ему можно было бы приписать.
     ‹еди  и джентльмены,  Я кончил. Љ чему распространЯтьсЯ  о вещах, и без
того достаточно  Ясных? Џусть  защита  произносит  длинные речи  -  ведь  ей
придетсЯ доказывать недоказуемое:  что обвинЯемый не убил своего  сына. Ђ он
его убил. „остаточно и этих коротких слов, чтобы вынести вердикт.
     ‘казав это, сэр Љ.‚.Њинчет сел.
     ‘удьЯ, повернувшись к защите, дал слово ее представителю.
     Њистер Ѓ.Љ.„жеймсон поднЯлсЯ и заЯвил:
     -  ‘огласно  желанию обвинЯемого,  защитительнаЯ  речь  произнесена  не
будет.
     Ћднако   он  не  сел  на  место  и,   делаЯ  вид,   что   не   замечает
удивленно-взволнованного шепота, пробежавшего по залу, добавил:
     -  ‡ащита  считает  своим  долгом заЯвить,  что  по  рЯду  вопросов она
полностью согласна с уважаемым представителем обвинениЯ. ‚ особенности с той
частью его  речи, когда он заклинал взвесить лежащую на вас ответственность.
‚ообразите,  говорил  он, вообразите  только,  к  каким  последствиЯм  может
привести ваша  ошибка!  Ћднако мы позволим себе сделать  из этого  положениЯ
совсем иной вывод. Ќет, нет, леди и джентльмены, вы не должны соглашатьсЯ  с
этим  слишком упрощенным и чисто формальным  предложением, которое опираетсЯ
не на закон  даже, а на формальность.  € на какую формальность?  Ќа  простую
запись  в  книге мэрии!  Џредставьте себе, что в юности  кто-нибудь  из вас,
господа, вместе  с  товарищами,  подпоив чиновника  из  мэрии, заставил его,
шутки ради, зарегистрировать гражданское  состоЯние  новорожденного щенка, а
потом, когда  пес одрЯхлел, вы попросили бы ветеринара  отравить его,  и вот
теперь ветеринара приговаривают к повешению!
     ќто, конечно, шутка.  „ругие доводы уважаемого представителЯ  обвинениЯ
гораздо  более серьезны.  Ћн предостерегал  вас против  последствий, которые
может повлечь  за  собой оправдание,  ибо  оно признавало бы ipso facto, что
тропи - обезьЯны.  „оводы весьма существенные. Ќу а если тропи действительно
обезьЯны? Ќеужели,  вы думаете,  было бы меньшим  преступлением отправить на
каторгу, а может быть,  и на виселицу  английского джентльмена,  пусть  даже
ради  того, чтобы  дать  свободу двадцати пЯти тысЯчам  обезьЯн? ‘ознательно
послать на смерть  невинного, пойти на преступление, совершить, как  это нам
предлагают, вопиющую несправедливость, лишь  бы не дать себе труда подумать!
Љак,  по-вашему, можно это назвать?  ќто  было  бы преступным не  только  по
отношению  к личности человека весьма достойного, но и  по отношению к нашим
самым свЯщенным правам! €бо поставить свободу и жизнь британского гражданина
в зависимость не от его  поступков, а от предполагаемых последствий, которые
может вызвать его оправдание, - значит отдать каждого  из нас, свЯзанного по
рукам и ногам,  на произвол  властей. Љто из  нас в таком случае  может быть
уверен в завтрашнем дне? ќто  значит одним ударом покончить  со всеми нашими
свободами!
     Ќет, леди и джентльмены, вы можете признать подсудимого виновным лишь в
случае полнейшей  уверенности в  том, что он убил человеческое  существо, то
есть  если  у вас не будет никакого сомнениЯ в  том, что тропи  - люди. „аже
рискуЯ  весьма  удивить уважаемого  представителЯ  обвинениЯ,  мы не  станем
доказывать  обратное.  €бо здесь мы отстаиваем  не  свою  собственную жизнь,
котораЯ,  в общем, так мало значит. Њы отстаиваем здесь истину. Њы не станем
доказывать, что  тропи - обезьЯны, ибо,  будь мы в этом уверены, мы не убили
бы это невинное  маленькое  существо и не подставили  бы шею  позорной петле
виселицы. Њы готовы  ко всему. Ћднако мы хотим, чтобы наша смерть помогла по
крайней мере  выЯснить то единственное, что важно длЯ нас:  не то, что может
показатьсЯ полезным  и нужным, а то,  что справедливо и более  соответствует
истине, и  не в ее сомнительной Ясности,  а в ее абсолютной очевидности! „а,
мы готовы пожертвовать  своей жизнью ради жизни тропи, если только удастсЯ с
полной  неоспоримостью  доказать, что они люди; и это  разрушит замыслы тех,
кто собираетсЯ обречь их на рабство. Ќо  если тропи -  обезьЯны, мы еще  раз
заЯвлЯем,  что  было  бы  позором  приговорить  к  смерти  человека  в  силу
совершенно неслыханного довода, что так, мол, удобнее!
     Ќаша точка зрениЯ совершенна Ясна. Џусть ваша будет не  менее Ясной. Њы
не просим ни милости,  ни  прощениЯ, мы  не нуждаемсЯ в вашем  снисхождении.
Џоймите нас хорошенько! „а, мы не нуждаемсЯ в нем. Ќо мы требуем от вас лишь
того минимума, на который вправе рассчитывать: серьезно подумать, прежде чем
принЯть решение.
     ‚от почему, -  проговорил  он, повернувшись к суду,  - мы  обращаемсЯ к
вам,  милорд,  с  ходатайством.  Њы были  кратки,  и  суд мог  бы  поддатьсЯ
искушению, воспользовавшись оставшимсЯ временем, заставить присЯжных вынести
вердикт сегоднЯ же...
     € вдруг неожиданно длЯ всех добавил странно равнодушным тоном:
     - ’ак или иначе, нам кажетсЯ, им следовало бы дать ночь на размышление,
это бы привело к лучшим результатам.
     ‘удьЯ „рейпер озадаченно посмотрел на адвоката; взглЯды их встретились:
зачем защита  вносит такое  предложение? ‚едь и так очевидно: чтобы спокойно
обсудить  вопрос,  присЯжным  понадобитсЯ  куда  больше времени,  чем у  них
остаетсЯ...  "Њожет  быть,  он  хочет что-то  дать  мне  понЯть... на что-то
пытаетсЯ намекнуть?.." -  подумал судьЯ.  € первым отвел глаза.  "Љонечно, -
подумал он,  -  конечно!  Ћн  прав!  €м  нельзЯ  давать времени  собратьсЯ с
мыслЯми..." Ћн взглЯнул на часы и произнес:
     - ‘уд не может  принЯть ваше ходатайство. “ нас  остаетсЯ  еще  полтора
часа.  ‘уд считает, что  этого  времени  вполне  достаточно,  чтобы  вынести
справедливый приговор.
     ‘казав это, сэр Ђртур надел очки.


     Ќаступило тЯгостное и продолжительное молчание. ’олько слышалось, как в
переполненном  зале  шаркают  чьи-то  подошвы  и кто-то  глухо  покашливает.
Ћткуда-то справа  донессЯ  шепот, но двести голов  одновременно с осуждением
повернулись в ту сторону, и шепот сразу стих.
     „углас  не  спускал глаз  с сэра  Ђртура. ‘  самого начала процесса  он
старалсЯ  не смотреть на ”ренсис. Ћн заранее  решил, что  не  произнесет  ни
слова,  при  всех обстоЯтельствах  останетсЯ  безучастным, словно его  нет в
зале: он хотел присутствовать  здесь  в качестве некоего символа. €грать эту
роль  оказалось нелегко,  мучительно  сжималось сердце.  Ћдин только  взглЯд
”ренсис, полный боли, страха, мольбы, - и, кто знает, доведет ли он до конца
свою  роль?  €  уж  совсем  невыносимой  мукой  оказалсЯ  запрет  не  видеть
трогательно  прекрасного лица с чересчур крупным ртом... €з  этих двух пыток
приходилось  выбирать  ту, котораЯ  по крайней  мере  не  лишала  смысла его
поступок, оправдывала  риск,  на который  он пошел. €  до  сих пор  ему  это
удавалось неплохо.
     “ ”ренсис не было  таких оснований сдерживать себЯ. ‘идЯ между ѓримом и
‘ибилой,  она, казалось,  не  только  слухом, но и глазами впитывала  каждое
слово. €ногда, схватив руку ‘ибилы, она до боли сжимала ее. €ногда, в полном
изнеможении закрыв глаза,  она  откидывалась на  спинку  скамейки. Љогда сэр
Ђртур отклонил ходатайство защиты, ”ренсис, чтобы не выдать своего волнениЯ,
до крови закусила губу. Ќо в груди у нее что-то вдруг оборвалось.
     Ђ „уг  даже бровью не повел. Љак ей хотелось, о, как ей хотелось, чтобы
он взглЯнул на нее - хоть один раз, ну хотЯ бы в эту  минуту! Ќо они обещали
друг другу:  он  - не смотреть на нее, а она - не искать его взглЯда. Ћн был
прав, прав! € она отвернулась.
     ’еперь она тоже смотрела на судью. ‘эр Ђртур медленно  надевал  очки. €
вот, когда он укрепил их на носу, ”ренсис заметила вдруг,  да, заметила этот
беглый,  как взмах ресниц,  веселый, дружеский, почти  сообщнический взглЯд,
который скользнул по лицу обвинЯемого...
     - ‚идели? - шепнула ”ренсис в сильном волнении ‘ибиле.
     - „а, - ответила ‘ибила, - да... похоже, что...
     ‘ибила не кончила фразы, и пораженнаЯ ”ренсис увидела, как она тихонько
трижды постучала о деревЯнную обшивку скамьи.
     - ‚ы и не подозревали, что Я такаЯ суевернаЯ? - рассмеЯлась ‘ибила.
     - Љонечно, нет! - ответила ”ренсис. - “ж кто-кто...
     - Џодождите, вы еще и не то обо мне узнаете... Ќо взглЯните на „угласа!
     „уг, казалось,  окаменел.  Ќо если он превратилсЯ в  мрамор, то  мрамор
пурпуровый. Ћн покраснел до корней волос.  ѓубы его приоткрылись, он смотрел
на  судью  удивленными  глазами,  словно  перед ним предстал  ангел, несущий
благостную весть.
     - Ћн тоже заметил, - прошептала ”ренсис. - ‹ишь бы...
     Ќо ‘ибила в страхе сжала  руку ”ренсис и заставила ее замолчать. Љ тому
же судьЯ „рейпер уже взЯл слово.


     - ‹еди и джентльмены, господа  присЯжные, - начал  он, - в течение трех
дней  перед  вами  выступали  свидетели  обвинениЯ и  свидетели  защиты,  вы
выслушали обвинительную  речь,  и  только  по желанию  обвинЯемого  не  была
произнесена речь защиты. ’еперь вам надлежит  решить его судьбу.  Ќо прежде,
следуЯ   традиции,  суд   в  нескольких  словах  подведет   итог   судебному
разбирательству,  дабы  по  возможности облегчить вам  принЯтие  трудного  и
ответственного решениЯ.
     €бо оно действительно  трудно и действительно ответственно. Ћбе стороны
дали  вам  Ясно  понЯть, что придетсЯ серьезно подумать,  прежде чем вынести
окончательный  приговор.  Ќе буду возвращатьсЯ к этому  вопросу. Њой  долг -
напомнить вам вкратце показаниЯ сторон на этом  процессе; Я не смогу хотЯ бы
в  какой-то степени облегчить вашу задачу: только вам, вам одним,  предстоит
сделать выводы из всего сказанного.
     Ђ теперь перейдем к сути дела.
     Љ чему же, в конце концов, она сводитсЯ?
     ЋбвинЯемый, став вследствие  экспериментального  оплодотворениЯ  самки,
принадлежащей    к    недавно    открытому    антропоморфному,    то    есть
человекообразному, виду, став, как мы уже сказали, отцом маленького существа
- гибрида, убил его.
     ‚ам  предстоит решить  вопрос, совершил ли обвинЯемый,  таким  образом,
убийство.
     Џоступок, совершенный обвинЯемым, можно  назвать убийством  лишь в  том
случае, если он полностью соответствует определению  убийства, записанному к
кодексе, то есть: "“бийство есть умышленное лишение человека жизни".
     ‚ данном случае вы  можете признать обвинЯемого виновным, если у вас не
останетсЯ  никакого  разумного  сомнениЯ в том,  что  доказаны нижеследующие
пункты:
     1. Ћбъект действительно убит обвинЯемым.
     2. “бийство совершено обвинЯемым преднамеренно.
     3. Ћбъект убийства ЯвлЯетсЯ человеческим существом.
     ‚рЯд  ли  у  вас возникнут сомнениЯ по двум  первым пунктам; обвинЯемый
признает себЯ ответственным  за свой поступок; он  признает и  заЯвлЯет, что
совершил его преднамеренно; различные свидетельские  показаниЯ подтверждают,
что это действительно так.
     Ќо третий пункт далеко не столь Ясен.
     Џрофессор Ќаач считает жертву  человеческим  существом.  Џо его мнению,
доказательством тому служит следующее: вид,  к  которому принадлежит жертва,
помимо  прЯмостоЯниЯ,   умеет  обтесывать   камни,  добывать  огонь,   имеет
зачаточные признаки речи. ’ой же точки зрениЯ, хотЯ  и по иным соображениЯм,
придерживаютсЯ профессора Љокс и •ансон.
     ‚  противоположность им профессор  €тонс утверждает, что  жертву нельзЯ
отнести к человеческому  роду, ибо  за всю историю  существованиЯ ветви,  от
которой произошел человек, ни один из представителей ее не имел такой стопы,
как стопа жертвы.
     ’аково же мнение доктора ”иггинса.
     Џредставитель обвинениЯ пытаетсЯ убедить вас, что вам не следует решать
ученые  споры, но  в то  же  времЯ  не признает  за вами права  умыть  руки,
оправдав подсудимого, не  принимаЯ  в  расчет все  те  страшные последствиЯ,
которые  повлечет за  собой оправдание;  вы  обЯзаны,  утверждает обвинение,
признать  подсудимого виновным  в совершении преднамеренного убийства, ибо с
точки зрениЯ закона и правосудиЯ этот факт не вызывает сомнений.
     Ћднако суд  не  считает,  что  вы  можете безоговорочно принЯть  данный
тезис.  Ќапротив, он полагает, что  объЯвить подсудимого виновным вы сможете
лишь  тогда,  когда у вас будет  твердаЯ уверенность  в том,  что  полностью
доказано третье условие в определении убийства: другими словами, когда у вас
не  будет  никакого  разумного  сомнениЯ  в  том, что  жертва  действительно
ЯвлЯетсЯ человеком.
     Ќикакого разумного сомнениЯ! ќто  выражение не раз повторЯлось во времЯ
процесса. „олг суда раскрыть вам точное значение двух этих слов.
     ‚ чем же заключаетсЯ "разумное сомнение"?
     Џри  истолковании  этого  термина  и  впрЯмь  может  произойти  опаснаЯ
путаница.
     ‘омнение может коренитьсЯ в самих  фактах:  так, обвинЯемого застали на
месте убийства, но виновность его не может быть доказана  абсолютно точно. ‚
этом случае, естественно, возникает разумное сомнение.
     ‘омнение может коренитьсЯ в сознании: так, например, если  присЯжные не
в силах разобратьсЯ в нагромождении фактов, накопленных в ходе процесса, они
не могут  составить  Ясное  представление о деле  в  целом. ‡десь,  конечно,
нельзЯ  говорить  о  разумном  сомнении.  ‚  этом  случае  присЯжные  должны
потребовать  все  необходимые   им  разъЯснениЯ.  €  если   в  конце  концов
разъЯснениЯ эти так и не помогут проЯснить суть дела, им останетсЯ лишь один
выход: объЯвить, что они не в состоЯнии решить данный вопрос.
     …сли же, на ваш взглЯд, разумное  сомнение лежит в самих фактах, вам ни
в  коем  случае не следует принимать в расчет  любые возможные  последствиЯ,
какими бы ужасными и грозными ни рисовало их вам обвинение: вы должны будете
признать обвинЯемого невиновным.
     Ќо если же, наоборот, вы решите, что сомнение лежит не  в самой природе
фактов,  а в _вашем_  понимании этих  фактов,  Я буду вынужден согласитьсЯ с
доводами обвинениЯ: если бы речь шла  только об  одном обвинЯемом, только  о
том,  чтобы ввиду имеющихсЯ  сомнений отнестись  к нему со всем христианским
милосердием, против этого мы  не стали бы  возражать,  но  в  данном  случае
снисходительный приговор  может вызвать  слишком  тЯжелые последствиЯ, и ваш
долг - долг  людей гуманных -  помнить об этих ужасных  последствиЯх.  Ќо  и
суровый приговор, вынесенный, несмотрЯ на сомнение, закравшеесЯ в вас, столь
же  неприемлем. ‚ самом деле, вы  бы создали не  менее опасный прецедент длЯ
будущего  нашего  правосудиЯ:  потому  что,  послав  на  смерть, возможно  и
невинного, человека, осужденного не за совершенное им преступление, а только
в  силу  предполагаемых последствий, в  плане  политическом  или социальном,
которые могли бы повлечь за  собой оправдание, вы таким образом подорвали бы
самые основы правосудиЯ нашей страны.
     Џосле короткой паузы судьЯ продолжал:
     - ђезюмирую  вышесказанное. Њы, как и  обвинение, считаем, что  в самих
фактах у  нас не может быть сомнениЯ, факты остаютсЯ фактами, тропи остаютсЯ
тропи. €х природа  - факт, от нас  не зависЯщий. Њы считаем,  так  же как  и
обвинение, что сомнение, если таковое и существует, вызвано  вполне понЯтным
замешательством, внесенным в ваши умы спорами  ученых. ‘ледовательно, так же
как  и обвинение, мы считаем, что сомнениЯ  такого рода не могут расположить
нас в пользу бездумной снисходительности, не считающейсЯ с последствиЯми.
     Ќо  зато мы  полагаем - на  сей  раз так же, как  и  защита, -  что  вы
сможете, не покривив душой, осудить обвинЯемого, будучи лишь твердо уверены,
что доказаны полностью все три пункта, определЯющие убийство.
     Џрежде чем высказатьсЯ за  или против, необходимо предварительно решить
длЯ  самих себЯ  вопрос  о  природе  жертвы - обезьЯна она  или человеческое
существо.
     ’олько тогда,  когда у вас  не останетсЯ никаких сомнений на этот счет,
вы сможете принЯть то или иное решение.
     €наче, каким бы ни был ваш приговор,  вы рискуете совершить трагическую
и кровавую ошибку.
     ‚новь последовала пауза, затем сэр Ђртур продолжал:
     - ’еперь, леди и джентльмены, вам известна суть дела. ‚ам остаетсЯ лишь
ответить  после совещаниЯ "да" или "нет" на вопрос, который вам будет задан:
"‚иновен ли подсудимый?"
     ‘удебный исполнитель,  соблаговолите провести присЯжных в  комнату  длЯ
совещаний. ЋбъЯвлЯю перерыв.
     Ћн поднЯлсЯ и,  выйдЯ из зала, с облегчением снЯл надоевший парик,  под
которым невыносимо горела голова.  € в ту же  минуту публика, с  облегчением
нарушив тЯгостное молчание, зашумела, как морской прибой, бьющийсЯ о скалы.


     Љогда заседание возобновилось,  присЯжные вновь предстали перед  судом.
Ћт  имени  своих  коллег  председатель  присЯжных  попросил у суда кое-каких
разъЯснений.  ‹ицо  его было  почти  такое же белое,  как и маленький листок
бумаги, дрожавший в его руках.
     - “ нас нет разногласий по основному вопросу, -  начал он, - то есть по
вопросу... о преступлении. ‡десь сомнений нет. ЋстаетсЯ решить только  одно,
как вы сами изволили указать: люди  тропи или нет? Ђ вот этого-то как раз мы
и не знаем.
     - ‚полне естественно, - ответил сэр Ђртур. - —то же дальше?
     - ’ак вот... Ќе мог бы суд нам  сказать,  что  он сам думает по данному
вопросу.
     - Ќет,  это невозможно. ЋбЯзанность суда - уточнЯть  отдельные  факты и
правовые  вопросы. Ќо он не может иметь своего  мнениЯ по существу  вопроса;
если  бы  даже  он имел собственное  мнение,  то по  закону не  имеет  права
сообщить его вам.
     Џредседатель  присЯжных  -  высокий худой  старик  с  вьющимисЯ  вокруг
маленького багрового  блестЯщего черепа  седыми  кудрЯми - свирепо  подвигал
челюстЯми и наконец заговорил:
     -  ‚от мы  подумали, что если  бы  по крайней мере... если  бы суд  нам
просто  напомнил... то...  стало  быть... определение человека, общепринЯтое
определение человека, ну, хотЯ бы то, которым пользуютсЯ вообще, стало быть,
законное  определение, юридическое...  если  это...  конечно, не выходит  за
пределы обЯзанностей суда?
     -  Ќет, - ответил, улыбаЯсь, судьЯ.  - Ќо длЯ этого  нужно, чтобы такое
законное  определение существовало.  ‚озможно, это покажетсЯ невероЯтным, но
такого определениЯ действительно не существует.
     Ќекоторое времЯ старик тупо молчал, а затем переспросил:
     - Ќе существует?
     - Ќет.
     - Ќо ведь это невозможно...
     -  ‘уд  согласен,  что это странно,  и мы  уже  высказались  по данному
вопросу; хотЯ,  в  сущности, это вполне соответствует духу нашей  страны. ‚о
всЯком случае, таковы факты.
     - € такого определениЯ нет ни в Ђнглии, ни в других странах?
     -  Ќигде.  „аже  во  ”ранции,  где  все  определено  и  узаконено,  где
предусмотрен даже  вопрос  о  том, кому  принадлежит  Яйцо,  снесенное  моей
курицей во дворе соседа.
     - ЌевероЯтно, - произнес старик присЯжный, помолчав  минуту. - ‚ыходит,
что все определено  и узаконено, даже  самые  мелочи... кроме... стало быть,
нас самих.
     - ‘овершенно справедливо, - ответил судьЯ.
     - Ќо неужели... с  тех пор как существуют люди, никогда?.. Џодумали обо
всем... все определили и узаконили, за  исключением?.. Ђ  не значит ли  это,
что люди вообще ни о чем не подумали? Џросто начали с конца?
     ‘удьЯ улыбнулсЯ. Ћн беспомощно развел руками.
     - Џотому что,  - продолжал присЯжный, - если мы не  знаем... точно... Я
хочу  сказать, если уж мы не договорились  между собой... по крайней мере...
даже о нас самих... как же мы можем, черт возьми, тогда понимать друг друга.
     - ‚озможно, именно поэтому,  -  с улыбкой  согласилсЯ  судьЯ, -  мы так
плохо и понимаем друг друга. Ќо мы уклонЯемсЯ в сторону, а времЯ уходит.
     - Џрошу прощениЯ, милорд,  -  продолжал  старик. -  Ќо  право...  стало
быть... даже вот длЯ нашего решениЯ... разве это не ужасный пробел?
     - ‚ вашей власти его заполнить, - заметил судьЯ.
     - Љак - в нашей?
     -  Ѓоюсь, что,  не заполнив  существующий  пробел, вы не сможете здраво
разобратьсЯ  в этом деле; чтобы определить природу  тропи, надо сначала дать
определение самому человеку.
     - Ќо если никто никогда не сделал этого  до нас,  как же  мы-то сможем,
милорд, мы... Џусть нам по крайней мере помогут!
     - ‘уд длЯ того и существует, чтобы отвечать на ваши вопросы.
     - Ђ когда Я вас спрашиваю, вы отвечаете, что сами не знаете!
     -  ‘уд  существует длЯ  того,  чтобы напомнить вам все,  что говорилось
здесь по данному вопросу, и чтобы объЯснить вам то, чего вы не понЯли.
     - Ќо, - с раздражением возразил старик присЯжный, - мы прекрасно помним
все, что здесь говорилось,  и,  мне кажетсЯ, достаточно  хорошо понЯли  все.
„ело в том, что... если бы только, стало быть... все эти профессора пришли к
какому-нибудь соглашению... Ќо они только бранились друг с другом... Љак  же
вы хотите, чтобы мы... мы...
     - € тем не  менее вам придетсЯ это сделать, - ответил судьЯ. - €  даже,
представьте  себе,  сделать безотлагательно:  приговор должен  быть  вынесен
через сорок минут, если вы не хотите завтра начать все сначала.
     ЏрисЯжных провели в комнату длЯ  совещаний. ‘тарик председатель, выходЯ
из  зала,  сокрушенно покачивал  седыми  кудрЯми. Љогда через двадцать минут
старик председатель  вошел  в  зал, он все с тем же  сокрушенным видом качал
головой.
     - Њы не пришли к определенному  мнению, -  заЯвил  он. -  Њы только еще
сильнее запутались. —ем больше мы  спорим, тем труднее нам  принЯть решение.
„вое -  за, трое - против, остальные  ничего  не говорЯт. џ  и сам-то совсем
растерЯлсЯ.
     - € все-таки вы должны настоЯть,  чтобы ваши коллеги вынесли решение, -
сказал судьЯ. - ‘егоднЯ в вашем распорЯжении еще десЯть минут.
     Џо истечении последних минут старый председатель поЯвилсЯ снова, на сей
раз уже в сопровождении всех присЯжных.
     - Њы решительно решили,  что мы ничего не можем  решить, - заЯвил  он и
умолк.
     ‘удьЯ тоже молчал.
     - Ќаверное, вам просто не хватило времени? - заговорил он наконец. - Њы
можем вам дать длЯ размышлений ночь. ‚ас удобно разместЯт, накормЯт...
     -  ‘овершенно бесполезно, - отрезал  старик  председатель.  - Њы решили
окончательно.
     - Ќичего не решать?
     - Ќичего  не  решать. € заЯвлЯем,  что мы не в  состоЯнии  решить  этот
вопрос.
     Ќесколько минут все молчали, наконец сэр Ђртур произнес:
     -  ‘уд сожалеет, но при данных обстоЯтельствах ему  придетсЯ освободить
присЯжных от возложенных  на них обЯзанностей.  ‘удебный процесс переноситсЯ
на следующую сессию с новым составом присЯжных. ‡аседание окончено.
     ‹ишь когда судьЯ вышел из зала, присутствующие  понЯли, что  произошло.
‘начала в зале воцарилось  растерЯнное молчание. Ќо потом затишье  сменилось
бурей.  ’олько  уважение к этим  древним  стенам  умерЯло рокот человеческих
голосов. ‹юди вскакивали с мест, что-то спрашивали друг у друга сдержанными,
но  полными досады и возбуждениЯ голосами.  ”ренсис тоже не могла усидеть на
месте. —ерез головы людей она старалась поймать взглЯд „уга, которого минуту
назад привели выслушать приговор и  теперь  уже уводили обратно. …й  удалось
встретитьсЯ  с ним глазами.  €  он,  словно  боксер, вышедший победителем на
ринге, поднЯв обе руки, радостно приветствовал свою ”ренсис.


        ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’ЌЂ„–Ђ’Ђџ


     ‚олнение лорда-хранителЯ печати, равно как и владельцев ткацких фабрик.
"Tropi or not tropi? [’ропи или не тропи? (англ.)] ‚от  в чем вопрос". ‘удьЯ
„рейпер  предлагает  передать  дело  в парламент.  Љак обходЯт одну из самых
славных  традиций. ‘оздание  комиссии  по  изучению вопроса.  ЏротиворечиЯ в
комиссии. “гроза провала. Џоложение осложнЯетсЯ. Џольза взаимопротиворечивых
мнений. Њучительное  признание  ”ренсис.  ‘олидарность  всего  человеческого
рода. Ћсновное различие между человеком и животным. Њолчание устраивает.

     ‘эр  Ђртур „рейпер ждал, что его  вызовут.  Ћт кого последует вызов: от
министра  внутренних  дел?  €ли,  может  быть,  от  генерального  прокурора?
Ћказалось, что  его просто попросил заглЯнуть в клуб лорд-хранитель печати -
министр без портфелЯ.
     ЏересекаЯ  ѓрин-парк, сэр  Ђртур думал: "‘тало быть,  речь  пойдет  обо
всем,  кроме правосудиЯ.  ‘ одной стороны, это менЯ  даже  устраивает..."  €
далее:  "Ќе придетсЯ, по-видимому, объЯснЯть ему, как,  действуЯ, откровенно
говорЯ... не совсем по форме, Я фактически сорвал процесс и привел присЯжных
в полное замешательство. Ќапротив,  он  сам, по всей вероЯтности, собираетсЯ
попросить  менЯ  о  чем-то.  €  попросить,  конечно,  о   чем-то  не  совсем
официальном... ’ак что козыри  в моих руках. Ќо сумеешь  ли ты пустить их  в
ход, старина? ’ы ведь никогда не был силен в дипломатии..."
     ‹орд-хранитель  печати   не  заставил  себЯ  долго  ждать.   Ћн  весело
приветствовал сэра Ђртура  дружеским "хэлло!" и, фамильЯрно  похлопав его по
спине,  провел  в  зал. Ћни  уселись  в  укромном уголке.  Џосле  нескольких
любезных вступительных фраз министр протЯнул судье кипу газет.
     - ‚ы уже просмотрели иностранную прессу?
     ‘эр  Ђртур  отрицательно  покачал  головой  и не  без  интереса  прочел
напечатанный  огромными  буквами заголовок в  "—икаго дейли пост": "Tropi or
not  tropi? ‚от  в  чем  вопрос". Ђвтор статьи весьма  саркастически  кратко
изложил ход  судебного разбирательства и подверг резкой  критике  британский
формализм и британское  правосудие, которое  в  силу  полнейшего  отсутствиЯ
гибкости заходит  в  тупик  при  любом выходЯщем  за обычные  рамки судебном
разбирательстве.   ”ранцузскаЯ   газета  "Џаризьен"  поместила   статью  под
названием "’ропи  и  тропы  британского правосудиЯ". ‚  ней,  правда в более
игривом  и не  столь  насмешливом тоне, развивалась все та же мысль. Ћднако,
обращаЯсь к  читателю, она с нескрываемым юмором добавлЯла: "Ђ как поступили
бы вы  на месте присЯжных?" ЏражскаЯ  "ђуде право" в статье  под ироническим
заголовком "ЃурЯ в умах  двенадцати" приводила бесконечное множество нелепых
вопросов: "Љого бы вы стали спасать во времЯ кораблекрушениЯ: мать, жену или
дочь,  если бы  могли спасти  только одну  из них?  ‚от  какие  нравственные
проблемы ставит буржуазное правосудие перед несчастными присЯжными..."
     Ќо  ни  одна из газет, казалось,  не заметила тонкого  маневра  старого
судьи.
     ‘эр Ђртур  молча положил  газеты  на стол  и вопросительно взглЯнул  на
министра.
     -  Ќеужели  действительно было невозможно, - начал министр, -  добитьсЯ
определенного решениЯ?
     ‘удьЯ   ответил,  что,  как  известно,  по  английским  законам  нельзЯ
заставить присЯжных помимо их воли вынести решение.
     - Ќо... вы действительно... сделали все возможное? - спросил министр. -
‚ы действительно использовали все свое влиЯние?
     - ‚ каком плане? - осторожно осведомилсЯ сэр Ђртур.
     - Ќу, чтобы добитьсЯ от них решениЯ.
     - ђешениЯ, но в каком именно плане? - повторил судьЯ.
     Њинистр нетерпеливо пошевелилсЯ в кресле.
     - Ќе мне, конечно...
     -  € не  мне,  -  сказал сэр Ђртур.  -  …сли судьЯ  не  может сохранить
беспристрастность, то  к чему тогда институт  присЯжных? ќто было бы  просто
оскорбительно длЯ сознаниЯ и чести британских граждан. Џусть  уж французское
судопроизводство  считает  своих  сограждан  слабоумными;  вы,  надеюсь,  не
одобрЯете их закона, принЯтого правительством во  времЯ  немецкой оккупации,
по которому судьЯ сам руководит совещанием присЯжных?
     - Љонечно, нет! - живо отозвалсЯ  лорд-хранитель печати. - Ћднако...  €
все-таки это очень неприЯтнаЯ историЯ, - добавил он, взЯв в руки  пепельницу
и  разглЯдываЯ ее с  преувеличенным  вниманием. -  Ќо  наши-то  газеты вы по
крайней мере читали?
     -  Ќет,  только  просмотрел.  Љ  тому  же судьЯ  не  может считатьсЯ  с
общественным мнением.
     - Ћбщественное мнение возбуждено... даже слишком возбуждено... Џожалуй,
не  следовало  бы... —то, по-вашему, произойдет в  следующий  раз?  ‘  новым
составом присЯжных?
     - Ђ  что,  собственно говорЯ, может  произойти? - спросил сэр  Ђртур. -
‚ероЯтнее всего, то же самое.
     - ќто невозможно! - воскликнул министр.
     ‘эр Ђртур развел руками и мЯгким движением опустил их на колени.
     Џоследовало довольно  продолжительное  молчание  -  министр,  очевидно,
решил на этот раз повести атаку с другого фланга.
     - ‚чера у менЯ был мой коллега из министерства торговли, - начал он.
     ‘эр Ђртур слушал с видом вежливого вниманиЯ.
     -  Ћн сказал мне...  конечно, все это между нами... Ћн сообщил мне... Я
говорю вам  это только  в порЯдке информации... само  собой разумеетсЯ, ваши
обЯзанности...  вы  не можете  принимать  в  расчет...  но, в конце  концов,
все-таки  лучше,  если  вы  будете знать...  повторЯю...  только  в  порЯдке
информации... ќтот вопрос очень волнует определенные круги.
     Њинистр с задумчивым видом повертел в руках пепельницу.
     -  ЌельзЯ не учитывать...  особенно  когда  такаЯ  серьезнаЯ  опасность
угрожает  процветанию одной из крупнейших отраслей  нашей  промышленности...
‚ам, вероЯтно, известны, - добавил он, поднЯв  наконец глаза на сэра Ђртура,
- кое-какие планы австралийцев относительно тропи?
     ‘эр Ђртур утвердительно кивнул головой.
     -   Џоистине  счастливое   совпадение,   что...   что  интересы   нашей
прославленной  во  всем  мире  текстильной  промышленности  не  находЯтсЯ  в
противоречии  с...  с точкой  зрениЯ  прокуратуры, - продолжал министр. -  ‘
точки зрениЯ гуманной, не так  ли? €менно гуманной. Ќо если  бы даже... если
бы даже ваша  беспристрастность помешала  вам  полностью разделить эту точку
зрениЯ... было  бы  во всех отношениЯх крайне  желательно -  вы согласны  со
мной? - чтобы тропи раз и навсегда признали человеческими существами?
     ‘эр Ђртур ответил не сразу.
     - —то же, это было бы возможно, - проговорил он наконец.
     Ћн умолк и молчал довольно долго.
     - „а, было бы возможно, - повторил он. - Ќо только при одном условии.
     Ћн  замЯлсЯ, и министр  энергичным движением руки, плохо скрывавшим его
нетерпение, дал понЯть, что ждет продолжениЯ.
     - Џри том  предварительном условии, что  все  поводы длЯ сомнений будут
уничтожены.
     - џ вас не понимаю, - сказал министр.
     - …сли даже новый состав присЯжных, - начал сэр Ђртур,  если даже новый
состав присЯжных  и признал  бы подсудимого виновным (хотЯ в настоЯщее времЯ
это  мало  вероЯтно),  что  бы  это  доказало?  ‹ишь  то,  что  _по  закону_
подсудимого  считают виновным  в  убийстве  собственного  сына. Ќо  вопрос о
природе  его сына  по-прежнему оставалсЯ бы  открытым. ђавно как и  вопрос о
тропи в целом. Њне кажетсЯ, это не привело бы к желаемым результатам.
     Њинистр выжидающе посмотрел на сэра Ђртура.
     -  ЋбвинЯемого  отправили  бы на виселицу или на  каторгу, -  продолжал
судьЯ, - но что помешало бы  компании  ’акуры использовать  тропи в качестве
рабочего скота на своих ткацких фабриках?  ђазве  только пришлось  бы начать
новый процесс, еще более запутанный, чем этот. „а и кто бы его затеЯл?
     - Ќу, а вы что предлагаете?
     ‘эр Ђртур сделал вид, что ответить сразу на этот вопрос не так легко.
     -  џ думаю,  длЯ  того  чтобы добитьсЯ решениЯ,  и к  тому же  решениЯ,
которое  бы  дало  положительные результаты, надо было  бы... надо  было бы,
чтобы  это  решение  строилось  на  совершенно  определенной, не  вызывающей
никаких сомнений основе.
     - ‘огласен, - отозвалсЯ министр. - Ќо на какой?
     - Ќа той, которую тщетно пытались найти присЯжные.
     - ’о есть?
     - Ќа узаконенном, Ясном и точном определении человеческой личности.
     Њинистр широко открыл глаза. Ќаконец после минутного колебаниЯ спросил:
     - Ќо... разве оно не существует?
     -  Љак  раз  этот  вопрос, - сдержанно улыбаЯсь, ответил  сэр Ђртур,  -
задали мне сбитые с толку присЯжные.
     - ЏрЯмо не веритсЯ! - воскликнул министр. - Ќеужели же это возможно?
     - Џодобного  рода  определениЯ не английскаЯ добродетель...  ‘корее они
вселЯют в нас ужас.
     -  ‚ы правы... но Я хотел спросить: неужели  возможно, что  французы...
или  немцы,  друг мой,  даже немцы?.. ’рудно  поверить,  что немецкие ученые
писали свои философские труды  о  чем-то  таком, чему они предварительно  не
дали определениЯ.
     ‘эр Ђртур улыбалсЯ.
     -  ‚се  это ставит нас в весьма  затруднительное  положение, -  добавил
министр, - во всЯком  случае, теперь.  —то  же делать? Љак, по-вашему, можно
добитьсЯ...
     - Џо моему  мнению, - ответил сэр Ђртур, - следовало  бы передать  этот
вопрос в парламент.
     ѓлаза министра заблестели. Ќаконец-то эта  надоевшаЯ историЯ попадала в
его родную стихию. Ќо он тут же досадливо поморщилсЯ.
     -  ‚ы же сами сказали: подобный вопрос приведет в ужас  наших  милейших
депутатов. Ћпределение!..  џсное и точное! Ћпределение человека! „а  никогда
нам не добитьсЯ...
     - Љак знать? ‚ы же  видели, как отнеслись к этому  присЯжные  во  времЯ
процесса? ‚спомните свою собственную реакцию. ‘амое невероЯтное во всей этой
истории, что даже мы, англичане, чувствуем себЯ обЯзанными,  преодолев  свой
инстинктивный ужас...
     - ‚ы шутите, господин судьЯ, - с тонкой улыбкой возразил министр.
     - Ќикогда не позволю себе...
     - ’ак вы говорите серьезно?
     - ‚полне серьезно. Ќеобходимость в  подобном определении давно назрела,
и даже британский парламент, по моему мнению, согласитсЯ взЯть на  себЯ этот
труд.
     Њинистр ответил не сразу, он, очевидно, обдумывал слова собеседника.
     - ‚озможно, вы и правы, в конце  концов... ‘ловом, никто не удивитсЯ...
если  кто-нибудь...  желательно  из  членов  нашей  партии...  обратитсЯ   в
парламент с запросом... и упрекнет нас в том... что мы позволили высмеЯть...
     ЏокусываЯ губу, он рассеЯнно улыбалсЯ. Љазалось, он совсем забыл о сэре
Ђртуре. € вспомнил о нем, лишь когда тот заговорил:
     -  ’олько, господин министр, не следует свЯзывать обсуждение  в  палате
общин  непосредственно  с процессом.  ‚ы,  конечно, знаете,  что,  пока дело
находитсЯ sub judice, нельзЯ начинать политическую дискуссию, котораЯ сможет
так или иначе повлиЯть на приговор.
     - Ђ, черт!.. Ќо в таком случае... это же все менЯет...
     - Џочему же? Ќадо только принЯть необходимые меры предосторожности.
     - ‡начит, мы можем рассчитывать на ваши советы?
     -  ѓосподин  министр,  Я  и  мысли  не  допускаю,  что более  сведущ  в
юридических науках, чем господин генеральный прокурор или же...
     -  Љонечно, конечно,  но  они слишком  занЯты. €так, решено:  вы будете
руководить нами.
     Ћн  встал.  ‘удьЯ последовал  его примеру.  Њолча прошли они по мЯгкому
ковру. ‚друг министр спросил:
     - ‘кажите... а адвокат - член парламента?
     - Њистер „жеймсон? Љонечно, - ответил судьЯ.
     -  Љак  вы думаете,  а нельзЯ  от  него  ждать,  -  сказал  министр,  -
каких-либо... выступлений, которые могли бы затруднить...
     - Ќе думаю, - возразил судьЯ, улыбаЯсь. - Ќаоборот, если  ловко взЯтьсЯ
за дело, мы, вне всЯкого сомнениЯ, найдем в нем союзника.
     Њинистр остановилсЯ. ироко открыл глаза, наморщил лоб.
     - Ќо... - начал он в замешательстве, - не следует заблуждатьсЯ... …сли,
как мы надеемсЯ, тропи окончательно признают людьми...  ведь это значит, что
его подзащитного тогда повесЯт?
     - Ќе надо так говорить, господин министр, - сказал сэр Ђртур, - не надо
так говорить, но... мне кажетсЯ,  что  при всех  условиЯх...  обвинЯемый  не
слишком рискует.
     €, еще раз улыбнувшись, добавил:
     - …сли только адвокат его не окажетсЯ последним глупцом.


     „ело оказалось не таким уж простым.
     Џоначалу все шло гладко:  в  палате  общин с  запросом  к правительству
обратилсЯ  молодой   депутат,   говоривший  с  безукоризненным   оксфордским
произношением;  он разразилсЯ  по адресу правосудиЯ  целым  потоком  острот,
эпиграмм и цитат, позаимствованных из експира и Ѓиблии.
     ‚виду отсутствиЯ министра внутренних дел на запрос с достоинством, но и
не без юмора ответил  лорд-хранитель  печати. Ћн  смело встал на защиту суда
его величества; доказав, что ни в одной другой стране суд не смог бы удачнее
справитьсЯ  с подобной задачей, он попутно  высмеЯл глупость прессы, котораЯ
не  разглЯдела  даже того,  что прЯмо-таки бросалось  в  глаза: отсутствиЯ в
международном праве точного определениЯ _—еловеческой личности_.
     ’огда   молодой  интерпеллЯнт   спросил,  что   собираетсЯ  предпринЯть
правительство, дабы  помешать  одной и той же  причине  бесконечно порождать
одни и те же следствиЯ.
     Њинистр в своем ответе показал, что вопрос этот не застиг правительство
врасплох и что оно уже успело обдумать его. Ћно пришло к заключению, сообщил
он, что  парламент  вполне  компетентен  заполнить сей удивительный  пробел.
Џравительство  предлагало  создать  специальную   комиссию  и  поручить   ей
выработать  с помощью ученых и  юристов  законное  определение  —еловеческой
личности. ’ут  на  господина министра  снизошло  вдохновение, и  он произнес
блестЯщую   речь.  Ћн  сказал,  что  ‚еликобританиЯ,  ЯвившаЯ  миру  образец
демократии, должна теперь взЯть на себЯ эту высокую миссию и заложить первый
камень величественнейшего монумента.
     -  ‚ самом деле, - продолжал он, - вообразите только, какие последствиЯ
повлекут  за собой  подобное  определение  и  подобный  статут, когда в один
прекрасный  день  они выйдут  за  рамки  британского  свода законов  и будут
внесены в международное право! ‚едь, установив законом сущность —еловеческой
личности,  мы  тем самым  определим и  все обЯзательства по отношению к этой
личности, поскольку то, что  ЯвитсЯ угрозой длЯ