оследний  населенный  пункт
осталсЯ в двенадцати километрах позади, следующий -- в семнадцати километрах
впереди. Ђ Я-то всегда считала ѓерманию густонаселенной страной.
     -- ѓоспода останутсЯ надолго, -- сказала дама за стойкой регистрации.
     ќто прозвучало утвердительно.
     Ќадан вел себЯ  так,  как будто  он в  этом  еще  отнюдь не уверен.  Ћн
сказал:
     -- ќто сильно зависит, -- но не сказал от чего.
     Џобледнев,   он  напрЯженно  и  очень  внимательно  смотрел  в  сторону
туалетов,  там  же,  чуть  дальше  был вход в ресторан,  в  подвале,  откуда
доносились непонЯтные глухие звуки.
     „ама сказала:
     -- Ђх, эти... они дошли до кондиции.
     -- ќто мы слышим, -- сказала Я, стараЯсь понапрасну не пугатьсЯ.
     „ама тем временем махнула рукой и высказалась:
     -- Љ закрытию как раз успевают развеселитьсЯ.
     Ћна дала нам ключ от комнаты,  но мы не  сразу отправились наверх. Џока
мы жевали в ресторане холодные  фрикадельки  с солеными огурчиками, которыми
приходитсЯ   перебиватьсЯ   тем,   кто  пропустил   времЯ   ужина,   веселье
продолжалось. Ћно даже шло по нарастающей, и можно было уже отличить женское
веселье от мужского; сперва их разделЯла октава, потом, на пике весельЯ, уже
две.  Њы  принЯлись  заключать  пари  обо  всем  на  свете  --  из чего  эти
фрикадельки, из обрезков печени или из хлеба? Џоют ли все еще внизу "Њолодую
полЯчку" или  уже нет? Љак стоЯт кровати, под углом  друг к другу или рЯдом?
‚ыберемсЯ ли мы вообще когда-нибудь из этой дыры?
     ‚дали можно было различить огни то ли Њанхайма, то ли ‹юдвигсхафена.
     ”рикадельки  состоЯли  наполовину  из  обрезков печени,  наполовину  из
хлеба, и вкус у них был отвратительный. Ќадан сказал:
     --  Љак они умудрились  набратьсЯ  этим теплым пивом, длЯ менЯ остаетсЯ
загадкой.
     Џотом мы пошли в номер.
     Ќадан сказал:
     --  Њожешь не сомневатьсЯ, ни с одной женщиной  на свете, кроме тебЯ, Я
не согласилсЯ бы ночевать в подобной комнате.
     ќто прозвучало искренне, и Я сказала:
     -- Њожно подумать, машину здесь остановила Я.
     "‡а мной последовав конем, сойдешь с ума, мой милый", -- подумала  Я, и
тут мы вошли в комнату, окленную обоЯми в цветочек.
     ‘ той самой  ночи на сосне мне в голову порой приходили удачные цитаты,
когда  Я хотела оградить себЯ  от  чего-нибудь ужасного. Љонечно Я  давно не
верила в их волшебную силу, как правило, они и не помогали вовсе, только вот
Њоргенштерн еще иногда помогал,  и Я вдруг засмеЯлась, потому что эта цитата
про ход конем  и про сумасшествие как нельзЯ лучше подходила и к слоникам на
галстуке  Ќадана, и к  цветочкам  на  обоЯх. Ќо с того вечера на  поваленной
сосне Ќадан не выносил, когда на него обрушивали цитаты, особенно  если  это
делала Я, он подозревал, что  за каждой цитатой скрываетсЯ нечто личное, то,
что старательно замалчиваетсЯ, но таит в себе насмешку над ним самим или над
"ђоллинг стоунз". Ћн понЯтиЯ не имел  о моих стилистических проблемах, а сам
теперь решал проблемы весьма возвышенного свойства, стоЯ в номере отелЯ, где
так сильно вонЯло дезинфекцией, что вот-вот разболитсЯ голова, и где потолок
был сделан целиком из коричневого ламината, а Ќадан мне  еще объЯснЯл,  что,
если потолок плесневеет изнутри, значит, он из ламината;  и даже если он еще
не плесневеет,  но где-то поблизости ламинат,  он обЯзательно  заплесневеет;
отсюда и сильный запах дезинфекции -- несмотрЯ на него, он, Ќадан, Явственно
чувствует затхлость воздуха, вызванную плесневым грибком.
     Љ счастью, пока ни одного таракана.
     Ќа кровать  лучше вообще до поры  до времени не смотреть, это  мы знали
навернЯка.
     Ќадан стоЯл  возле двери и с укоризной  разглЯдывал потолок на  предмет
наличиЯ плесени  и  строительных  неполадок, причиной  которых, вне  всЯкого
сомнениЯ,  был ламинат, а также Я, Я же  тем временем готовилась сделать ход
конем.
     ‹ично Я больше всего на свете хотела бы сейчас оказатьсЯ дома наедине с
текстами ‚алло, если бы у  менЯ  что-то не ладилось с переводом, Я  могла бы
позвонить  в  Џариж  --  ‚алло как  раз, наверное, вернулсЯ из  кино  или  с
какого-нибудь ужина, он вежливо сказал бы мне "Bonsoir, madame" вместо того,
чтобы  указывать на строительные огрехи, обнаруженные на  потолке, и мы бы с
ним  не  торопЯсь прошлись  по списку  вопросов, он  поблагодарил бы менЯ за
тщательность работы  и указал на небольшую логическую неточность на странице
453, которую мы прежде не замечали, и он только что ее обнаружил. –итату  из
Љортасара,  хоть  он и помнит ее, сразу отыскать  не  удастсЯ,  вероЯтно, он
найдет  ее  к  завтрашнему  дню.  —удеснаЯ  сугубо  деловаЯ  интонациЯ, едва
различимый  подтекст  с его  стороны  -- мне это уже знакомо,  --  и вопросы
снЯты,  Я  могу работать дальше,  ведь нет ничего лучше, чем ночью сидеть за
письменным столом при свете зеленой лампы, пока город не станет совсем тихим
и  темным,  если не считать  нескольких  окон  там,  где люди тоже сидЯт  за
письменными столами.  Љ ’роице перевод был бы готов,  а теперь он  вместе со
словарЯми  лежит  в черной сумке,  но здесь невозможно  работать, здесь  нет
стола; из бара еще выходЯт отдельными группками подвыпившие гости, и в холле
никак  не  утихнет в миллионный раз обесчещеннаЯ  полЯчка.  Љогда-нибудь это
кончитсЯ?
     џ  тут же сообщаю Ќадану, что выиграла пари:  ему удалось проследить их
репертуар только до "…го последним  словом было "водка", потом он решил, что
надираютсЯ они отнюдь не пивом.
     Ќадан забыл, что всему виной Я, и радостно сказал:
     -- ‡а это они уже пьют в дверЯх!
     Ћни наконец выпили, еще немного пошумели, и наконец все стихло.
     Љаждый раз, когда Я пытаюсь вспомнить, что и в какой последовательности
происходило той ночью, мне это удаетсЯ с трудом. ‘начала Я как будто достала
свою косметичку  и отправилась  в ванную. Љогда Я  оттуда  вышла,  Ќадан уже
настроил  радио в часах на свою любимую волну. †елтаЯ жидкость на автостраде
оказалась  совершенно  неЯдовитой и  давно была  благополучно  устранена.  џ
подумала:  "Њы могли  бы  уже добратьсЯ  до  ќльзаса", но  вслух Я  этого не
произнесла. џ сказала:
     -- ’ы же не веришь, что она и в самом деле неЯдовитаЯ?
     Ќадан спросил:
     -- Џочему?
     Ћн опЯть замкнулсЯ.
     ЊенЯ слегка затошнило то ли от фрикаделек, то ли от желтой жидкости, то
ли от  запаха дезинфекции, то ли  от  выражениЯ Ќаданова лица,  и Я вышла на
балкон,  чтобы  по  возможности  продышатьсЯ.  ‚  воздухе  пахло сиренью.  џ
старалась не расплакатьсЯ. ‚идимо, старалась Я довольно долго,  пока наконец
мои  усилиЯ  не  увенчались успехом, и  когда вернулась в  комнату,  увидела
затуманенные глаза Ќадана -- у него началась мигрень.
     €з всех неприЯтностей,  которые случаютсЯ с Ќаданом, когда  он проводит
слишком  много времени со мной, мигрень, как мне кажетсЯ,  хуже всего. Ќадан
же  полагает, что  и тошнота,  которой чревато  длЯ менЯ  слишком длительное
пребывание в его обществе, и приступы кашлЯ плохи примерно одинаково.
     џ сказала:
     -- Ќичего удивительного, что у тебЯ разболелась голова: воздух пропитан
Ядовитыми испарениЯми желтой жидкости, да еще этот запах в комнате. Њне тоже
нехорошо.
     --  Џослушай, --  сказал  он,  --  наверное,  об  этом тоже  надо  было
поспорить.
     Џотом несмотрЯ  на  головную боль  и тошноту мы  начали  ругатьсЯ из-за
желтой жидкости: ЯдовитаЯ она или нет.
     Ќадан сказал:
     -- Љакой смысл думать, что она ЯдовитаЯ, если по радио сказали, что она
неЯдовитаЯ.
     --  Њожет,  и  нет  никакого смысла, -- сказала  Я, -- но не стоит быть
таким наивным и,  развесив уши,  верить всему, что  они там  говорЯт, только
потому, что Якобы нет смысла верить в ее Ядовитость.
     -- Џочему? -- спросил Ќадан.
     џ пошла в ванную, чтобы  из стаканчика длЯ зубных  щеток выпить немного
водопроводной воды и выиграть времЯ; потом сказала:
     -- Њожем поспорить.  € года не пройдет, как они  признают, что жидкость
все-таки была Ядовитой.
     -- Ќу и что, -- сказал Ќадан.
     џ сказала:
     -- ’огда ты увидишь.
     џ совершенно  озверела,  когда,  выйдЯ  из  ванной, где  он тоже  выпил
водопроводной воды из стаканчика длЯ зубных щеток, он сказал:
     -- ‘егоднЯ вечером это не имеет решительно никакого значениЯ.
     €з-за головной боли глаза у него стали почти черными, и то ли из-за его
глаз, то ли из-за  запаха дезинфекции Я взЯла единственный стул, который был
в  комнате,  и  снова отправилась  на  балкон,  Я  подумала,  что продолжать
ссоритьсЯ  в таком  состоЯнии  бессмысленно. Ќо Я еще  успела  услышать, как
Ќадан вполголоса сказал как бы себе самому:
     --  –елый день  в  мае она ходит в зимнем пальто, обливаЯсь  потом,  но
когда становитсЯ действительно холодно, с мокрыми волосами торчит на балконе
в одной футболке.
     Џотом Я сидела на балконе в пальто и молча вела бесконечный спор о том,
есть  ли  смысл говорить, что некое вещество Ядовито, если оно действительно
Ядовито.
     Џри этом Я была даже рада, что мы  поссорились из-за желтой жидкости, а
не из-за дома Ќадана или из-за моей квартиры, хотЯ потом мне стало Ясно, что
сегоднЯшний  спор  был всего  лишь  прологом, а квартирнаЯ драма  разразитсЯ
завтра.
     Љ этому времени квартирно-домоваЯ  драма почти достигла длЯ нас  своего
апогеЯ, и,  скорее всего,  так  Я думала, сидЯ  той ночью  на  балконе, мы и
сбежали-то,  и  оказались здесь  длЯ того, чтобы хоть как-нибудь положить ей
конец,  что было  совершенно  невозможно ни  в  Ќадановом доме,  ни  в  моей
квартире,  потому  что  Ќадан не мог даже  войти в мою квартиру -- его сразу
одолевала  мигрень, а  Я,  лежа  рЯдом  с  Ќаданом  у него  в  доме,  часами
сотрЯсалась от кашлЯ, и  Ќадан  не мог ничего  с этим поделать,  кроме того,
чтобы, дождавшись перерыва между приступами, отвезти менЯ поскорее домой.  ‚
машине Я иногда говорила ему:
     --  ЏризнайсЯ,  ты  вбухал в  свой  дом  целую тонну  консервантов  длЯ
древесины.
     Ќадан отвечал:
     -- Ќи единой капли, клЯнусь, не хочешь, не верь.
     €  Я не верила, хотЯ, конечно, отлично сознавала,  что  добрую половину
жизни провела в домах,  насквозь пропитанных консервантами длЯ  древесины, и
ни разу не кашлЯнула, и, значит, дело совершенно не в этом.
     Љогда Я думаю о Ќадановом доме, мне на ум приходит белый попугай.
     Љогда Ќадан входит в мою квартиру, он обычно говорит:
     -- Ќе понимаю, как ты можешь так жить.
     Њы никогда не могли спокойно поговорить об  этих "как"  и "так", потому
что у Ќадана то ли от моей квартиры, то  ли от поливинилхлоридового покрытиЯ
на полу, то  ли  от моего  красного  вина тут же начиналась мигрень, и  этой
ночью  Я предчувствовала,  что завтра нам предстоит разговор  об этих  самых
"как" и "так", и,  конечно,  заранее было  Ясно,  что никаких общих "как"  и
"так" нет и не  может  быть,  ведь даже  его галстук со слониками не  сможет
находитьсЯ  в одном шкафу с  моим зимним пальто, и мне  становилось страшно,
потому что  Я любила Ќадана, а завтрашний  день, скорее всего,  будет просто
ужасным.
     џ решила немного поспать, но из-за тревоги, любви и неудобного  стула у
менЯ ничего не вышло.
     џ вернулась  в комнату уже под утро, потому что запах сирени стал почти
что неразличим во влажном  воздухе. Ќадан спал. Ћн продолжал  спать, когда Я
тихонько улеглась на другую  кровать  и только теперь вдруг обнаружила,  как
сильно у менЯ замерзли ноги и  сколь утомительной  вообще длЯ человека может
быть подобнаЯ ночь  с запахом сирени на балконе. џ закрыла глаза, и именно в
этот момент Ќадан проснулсЯ. Ћн сел на своей кровати, уставилсЯ в  темноту в
моем направлении и сказал:
     -- Ђльниньо, пожалуйста.
     ќти  слова  прозвучали так, словно шли из самых сокровенных  глубин его
души,  они настолько потрЯсли менЯ, что Я  тут же позабыла все  наши споры и
свои ледЯные ступни. Ќежным голосом Я сказала:
     -- „а, что такое?
     Љогда он говорит так, с  мольбой,  Я готова исполнить любую его просьбу
даже в пЯть часов утра,  и мЯгким голосом, который  Я люблю уже столько лет,
он сказал:
     -- ’олько пожалуйста не начинай сейчас кашлЯть.
     Љогда Я в третий раз  за эту ночь  вышла на балкон, Я  взЯла с собой  и
пальто,  и  одеЯло  и  увидела  наконец,  как  звезды  бледнеют,  а  вдалеке
просыпаетсЯ то  ли  Њанхайм, то ли  ‹юдвигсхафен, потом  Я увидела, наконец,
огромный  лиловый  куст  сирени,  который  доставал почти до  самого  нашего
балкона,  а за ним начиналсЯ самый  настоЯщий луг, через который  шла тонкаЯ
извилистаЯ тропка, а надо всем этим парил легкий туман. џ выкурила сигарету,
тошнота прошла, кашель прекратилсЯ, и Я вдруг рассмеЯлась, вспомнив Ѓеттину,
которой приходилось топать на лестничную клетку, чтоб покурить.
     „ень  началсЯ с  того,  что  Ќадан  пошел в ванную, и Я обнаружила, что
совершенно не  привыкла к  тому, что кто-нибудь кроме менЯ  может издавать в
ванной  звуки. Ћни  неприЯтно менЯ удивлЯли,  и  мне вдруг  стало совершенно
Ясно,  что  Ќадан  --  чужой мне человек  и что,  хотЯ  Я люблю его  всю мою
сознательную жизнь, Я,  наверное, люблю его  только головой и,  может  быть,
сердцем, а в  реальной жизни Я, скорее  всего, вообще не  могу долго  любить
человека, который, когда чистит зубы, зачем-то издает горлом такие банальные
звуки. Ќет, Я бы сказала, ничего ужасного не было в этих звуках, они не были
слишком громкими --  нормальные звуки; сама Я хоть и не полощу громко горло,
когда чищу  зубы,  мне  они  все же  показались совершенно  нормальными,  и,
значит, не к чему было прицепитьсЯ. €  все  же все  во  мне  восстало против
этого  человека только из-за  того, что звуки  были банальны, а любовь -- не
банальна. Љогда загудела бритва, Я отчетливо представила себе, что, живи Я в
доме Ќадана, который на самом деле и домом-то назвать нельзЯ,  это скорее уж
крепость  --  огромный,  темный,  неуютный,  какой-то  заброшенный,  --  мне
пришлось бы каждое утро  слушать эти клокочущие  звуки, гудение  бритвы, шум
воды  в душе. —ерез очень короткое времЯ с любовью  всей моей жизни  было бы
покончено навсегда.
     ‘лушаЯ,  как  Ќадан  полощет  горло,  Я  наконец  осознала  то,  о  чем
догадывалась  еще  с  той  ночи  на поваленной  сосне,  но  никак  не  могла
сформулировать: любить  в  мечтах гораздо проще, чем  в  жизни,  где  помимо
мешающих поцелуЯм мыслей  существуют холодные фрикадельки, покрытые плесенью
потолки,  галстуки  со  слониками,  звуки  в  ванной  и  еще   много  всЯких
обескураживающих мелочей,  которые в  самый  неподходЯщий  момент  глупейшим
образом вылезают наружу. џ не могла понЯть, как же некоторым людЯм, несмотрЯ
на это, все-таки удаетсЯ любить друг друга.
     „ело было совершенно не в том,  что Я вдруг разлюбила  Ќадана,  скорее,
услышав эти звуки, Я внезапно почувствовала, что не хочу больше этой любви и
не  могу  себе  представить,  что  Я  когда-нибудь  снова  смогу  этой любви
захотеть.
     Љ тому же,  подумала Я, это дает мне некоторое тактическое преимущество
на  весь  наступающий  день  и  на  времЯ  предстоЯщей  квартирной  драмы --
определеннаЯ бесстрастность может только пойти на пользу.
     Љогда Я в конце концов сама попала  в ванную и старалась по возможности
не издавать вообще никаких звуков, мне вдруг пришло в голову, что сегоднЯ не
только  праздник ‚ознесениЯ,  но еще  и „ень  отца  {{„ень отца  *  немецкий
праздник, совпадающий  с  религиозным  праздником  ‚ознесениЯ. ‚  этот  день
мужчины,  особенно  отцы  семейств, устраивают  себе "праздник"  с  обильной
выпивкой и гулЯньЯми. (<i>‡десь и далее * прим. перев.</i>)}}, самый отвратительный
из  всех праздников,  и  Я  порадовалась,  что  мы  как-никак  пережили  уже
пребывание в этом отеле, скоро его покинем и окажемсЯ во ”ранции задолго  до
того,  как здесь станут  собиратьсЯ  папаши, которые  снова начнут петь  про
прекрасную полЯчку, и конца этому не будет.
     Ѓыло похоже, что день  предстоит  солнечный и по-настоЯщему  майский, Я
надела свое любимое  платье в желтую  и черную полоску, за  завтраком отдала
Ќадану  свой сыр,  он отдал мне свой черносмородиновый  джем, и на  какую-то
секунду мне даже показалось, что все не  так  плохо, но тут неожиданно Ќадан
сказал:
     -- ‘ такой мигренью Я не сЯду за руль.
     "ѓоспода останутсЯ надолго", -- сказала та дама за стойкой регистрации.
     ќто звучало утвердительно.
     ѓоспода остались до воскресеньЯ.
     ЌельзЯ  сказать, что с  нашей любовью, с этим  нашествием саранчи, было
покончено, хотЯ  оба мы  времЯ от времени молили  небеса именно об  этом, но
когда в  воскресенье вечером мы сидели в темной  Ќадановой крепости на Ящике
из-под апельсинов, Ќадан сказал:
     --  Џредлагают аспирантскую стипендию  год  или  два  в обсерватории  в
Ђризоне.
     €  он   встал,  чтобы  принести  чего-нибудь  выпить.   Ћткрыв   дверцу
холодильника, крикнул:
     -- ’ут только молоко!
     -- Ќ-да-а-н, ну тогда молока.
     Љогда он принес молоко, Я сказала:
     --   …сть   место   преподавателЯ:   год   или   два   в   университете
Љлермон-”еррана.
     Џастеризованное молоко  прокисло.  Ќо вкус у него был не кислый,  как у
нормального кислого молока, а отвратительно горький, и Я сказала:
     -- Љак тебе  удалось добитьсЯ, чтобы пастеризованное молоко скисло, оно
ведь хранитсЯ полгода.
     Џотом Я взЯла такси.
     "’ак не пойдет", -- все еще звучал у менЯ в ушах голос Ќадана.
     Ђ Я на это: "Ђ как, скажи пожалуйста, как пойдет?"
     Ќадан: "Џерестань говорить этим писклЯвым голосом".
     џ: "?"
     Ќадан (сам с собой): "‘ любой другой женщиной все было бы так просто".
     џ: "Ќу и давай начни наконец с любой другой женщиной".
     Љогда Я закрываю глаза, Я вижу, как  мы с Ќаданом сидим на солнышке  на
лугу позади  того  самого отелЯ. ‘начала  Ќадан разъЯснЯет  мне,  что  такое
теориЯ относительности, потом что-то  о ценных бумагах и, наконец, что такое
двойнаЯ жизнь. Џоследнее он придумал  только что. џ  говорю:  "„войнаЯ жизнь
стара  как мир".  Ќо  Ќадан  не любит, когда  его учат,  он сам себе выдумал
двойную жизнь и  очень хотел бы попробовать, и у менЯ  такое чувство, что он
хотел бы жить  с Ђльбертой в своем доме, который  он, собственно говорЯ, длЯ
нее и построил,  и чтобы Ђльберта, уж будь  добра, следила за тем, чтобы дом
этот перестал быть таким заброшенным: прикупила бы мебель, заботилась, чтобы
в  холодильнике было что выпить, времЯ от времени мыла окна. ‘ Ђльбертой это
могло бы пройти, да вот Ђльниньо этот дом на дух не выносит. „ругую жизнь он
бы хотел прожить с Ђльниньо.
     џ указываю на группу папаш позади нас, которые с воплЯми поднимаютсЯ по
узкой дорожке к отелю, и говорю:
     -- Љаждый второй из них тоже мечтает о двойной жизни.
     Ќадан говорит:
     -- ’ы просто не понимаешь.
     Њожет быть.
     Ћсенью Ќадан уехал в Ђризону, а у менЯ был выбор: в  Љлермон-”ерран или
в ‹ион. џ выбрала ‹ион.
     †ан-”илипп
     Џрошло уже несколько лет с тех пор, как  Я написала рассказ "Ђльниньо".
Њы жили в ’., маленьком городке на берегу реки ђоны между ‚ьенной и ‚аленсой
в  доме родителей  моего  мужа.  Ќа субботу и воскресенье  из ‹иона приезжал
†ан-”илипп. Џосле  недельного сидениЯ за письменным столом ему  было  только
полезно побыть с  семьей на природе. Ћн любил ездить с отцом на виноградники
по  другую сторону реки и, когда отец его спрашивал, давал  советы, пора или
нет еще заменить один  сорт  винограда другим; он ругал  старика за привычку
распылЯть над виноградниками слишком много инсектицидов, "продукта", как они
здесь говорили, так много, что листьЯ потом целую неделю отдавали синевой.
     Џару раз Я тоже ездила с ними на виноградники, и  мне всегда нравилось,
отстав от них на пару  шагов,  наблюдать,  как они оживленно  разговаривают,
жестикулируют, подмечать, как они друг другу близки. Љогда-нибудь †ан-”илипп
унаследует  виноградники и, скорее всего,  сдаст их в аренду. Ћн никогда  не
говорил об этом с отцом, но мы полагали, отец догадывалсЯ.
     €ногда  по воскресеньЯм мы  все  вместе ужинали в ресторане.  ќто  было
хорошее времЯ. Ќе длЯ всего мира, о котором мы каждый день читали в газетах,
а  лично длЯ  нас. ‘есиль  перешла  из подготовительной  школы  в  обычную и
гордилась  тем, что стала  по-настоЯщему взрослой,  а Я радовалась, что могу
теперь уделЯть себе больше времени. ‘лучалось, Я оставлЯла ‘есиль с бабушкой
и ехала на неделе в ‹ион, чтобы взЯть книги в библиотеке, найти какую-нибудь
цитату, просто побыть среди людей, сделать покупки, длЯ которых ’. и ‚аленса
были слишком малы. Џотом Я заезжала в институт за †аном-”илиппом, и мы с ним
вместе шли ужинать в ресторанчик на  улице  Њарронье,  а иногда --  в оперу;
случалось, мы просто вместе готовили ужин и говорили друг с другом о работе,
и Я оставалась ночевать в маленькой квартирке на площади Ѓелькур, которую мы
и после рождениЯ ‘есиль оставили за собой.
     €сториЯ  о  Ќадане и Ђльберте возникла у  менЯ  однажды чудной весенней
порой. —аще всего Я сидела тогда на солнышке на нашей  нижней террасе в ’. и
писала: именно так в мою историю проникли флюиды маЯ, сирени и даже красного
вина собственного  свекра, впрочем,  Я  думаю,  истории это не повредило.  џ
считала, она закончена и получилось неплохо.
     Ќо прежде чем  положить  ее туда,  где  лежали  другие  мои рассказы, и
отослать по  почте  в  издательства, Я  дала  ее прочесть †ану-”илиппу.  Њне
нравитсЯ следить  за его лицом, когда он читает. Љ тому же Я уверена, он это
знает.  —итаЯ,  он  времЯ от  времени  задавал  вопросы,  не  мог  перевести
некоторых слов, хотел знать точнее, о какой  именно радиостанции идет речь и
в  довершение  всего  мне пришлось,  переборов  себЯ,  спеть ему  не  только
"Џрекрасную полЯчку", но и "…го последним  словом  было "водка". Ћн наморщил
лоб, прикрыл глаза, помотал головой. Џотом сказал: "ЉакаЯ недобраЯ историЯ".
     џ  вовсе не считала, что это недобраЯ историЯ, может быть, потому,  что
писала ее  в приподнЯтом,  даже иногда  озорном настроении, сидЯ на весенней
террасе с видом на  виноградники моего свекра, которого  Я очень люблю, и от
этого сама историЯ  казалась мне  милой и немного  абсурдной, но  †ан-”илипп
стоЯл на своем: это недобраЯ историЯ.
     Ђ потом  произошло  нечто странное,  чего между нами никогда  не бывало
прежде и позднее никогда не  повторЯлось. Ћн сказал очень  определенно: "€ к
тому же историЯ еще отнюдь не закончена".
     ’еперь, когда Я пишу эти  строки  и снова слышу его голос, мне кажетсЯ,
что он произнес это не просто уверенно, но даже твердо, если не жестко.
     € хотЯ мы всегда  охотно и подробно говорили друг с другом о работе, ни
один  из  нас  никогда  не  вмешивалсЯ  в  дела  другого,  и  мне  очень  не
понравилось, что  он вдруг  позволил себе столь определенное высказывание по
поводу моей работы. џ сказала:
     --  Ћна, несомненно,  закончена. Ќичего не осталось. Il n'y  en a plus.
Ќадан  сидит  в  обсерватории  в  Ђризоне,  Ђльберта  преподает  в  ‹ионском
университете, и точка. ‡анавес.
     -- Њожет, и занавес, но  лишь до поры до времени, -- сказал †ан-”илипп.
-- Љонец первого действиЯ, да, но до настоЯщего конца еще далеко, и конец не
наступит  просто потому, что ты отправила его  в Ђризону,  а  ее -- в  ‹ион.
‘лучитсЯ еще много чего, и веселого тут будет мало. ЊужайсЯ, моЯ дорогаЯ.
     ‚се это он говорил с подчеркнутой любезностью, хотЯ глаза его смеЯлись,
и было невозможно не уловить насмешку.
     ќто  менЯ  удивило.  ќто   менЯ  рассердило.  ќто  звучало  так,  будто
†ан-”илипп знает о моей истории больше менЯ. ‘ этим трудно было смиритьсЯ. џ
не привыкла  к тому, чтобы  †ан-”илипп говорил со мной в  таком  тоне. ’аким
тоном мужчины обычно рассказывают женщинам о войне.
     €  все  же  ему удалось  сбить  менЯ с  толку, Я  сама  вдруг  потерЯла
уверенность, что историЯ и в  самом деле завершена; длЯ начала отложила ее в
сторонку и написала парочку новых  рассказов. †ан-”илипп больше  к  этому не
возвращалсЯ. ‚ течение всего лета.
     Ђвгуст мы  провели на море. Џо утрам †ан-”илипп сидел над  диссертацией
своего коллеги и шел с  нами на море только после обеда, был сосредоточен  и
молчалив.
     Ћсенью он снова поинтересовалсЯ моей историей. Ќа времЯ сбора винограда
он  взЯл отпуск  и привез с  собой  в  ’. целую  стопку книг,  в том числе и
собственную работу о застольной песне в "‡аратустре", иногда рассказывал нам
об особенностЯх смешного у Ќицше и был, очевидно, рад, что он наконец дома и
может  до  хрипоты спорить  с  отцом:  производить  ли  много  вина среднего
качества или немного,  но  исключительного; и что необходимо предпринЯть длЯ
переориентации    производства,    если,    конечно,   вообще   стоит    его
переориентировать. ‚ любом случае выходило, что надо прикупить еще несколько
гектаров земли.
     --  ѓосподин философ  решил  пройтись по  виноградникам,  -- миролюбиво
отшутилсЯ отец,  когда решил, что с  него хватит. “слышав  эти его  слова, Я
почувствовала прилив любви к  нему, ибо  в тот  момент мне стало  совершенно
Ясно:  конечно  же  он  знает,  что  †ан-”илипп  не  будет  сам   заниматьсЯ
виноградниками, а  не говорит он  об этом потому, что  щадит  чувства сына и
уверен * бессмысленно спорить с сыновьЯми о будущем. „о сих пор Я думала, им
просто  весело, это у них такаЯ  игра -- спорить о виноградарстве. ’еперь  Я
засомневалась.
     €ногда †ан-”илипп вставал среди  ночи, чтобы  отправитьсЯ с друзьЯми на
рыбалку,  в горы.  Ѓывало, им  даже удавалось  что-нибудь поймать.  Ќо когда
ќлиза видела эту форель, она со смехом говорила: "Ћни выудили ее в ближайшем
супермаркете".
     ‚се было почти как всегда.
     ’олько начинаЯ с весны Я  не  давала  ему читать  ничего из написанного
мною. ‚прочем, он тоже не давал мне своих работ.
     Ћднажды вечером, когда  ‘есиль  уже спала, он вдруг как бы между прочим
спросил:
     -- Ђ что поделывает твоЯ Ђльберта? “ нее все в порЯдке?
     -- ‘пасибо, все отлично, -- сказала Я.
     -- „ело движетсЯ?
     -- Џоживем -- увидим.
     ‚от и все. € мы снова уткнулись каждый в свою книгу.
     Џосле  праздника ‚ознесениЯ Ќадан и Ђльберта молча  решили  больше друг
другу  не звонить  и не  встречатьсЯ. Ќесколько  дней  Ђльберта  чувствовала
облегчение. Ќе слишком приЯтное чувство, что тебЯ разлюбили, да  ты же еще и
Ђльниньо, говорила  она себе. ЌикакаЯ она не Ђльниньо и  вовсе  не  хочет ею
быть.  ‡а  всем  этим стоит недоразумение, очень давнее  недоразумение, но и
очень давние  недоразумениЯ вместе с сопутствующими им  предысториЯми должны
рано или поздно заканчиватьсЯ. Љроме того, работу над  переводом  ‚алло пора
было   заканчивать,  сроки  поджимали,  нужно  было  скорее  искать  цитаты,
вставлЯть их в текст, звонить ‚алло, а по обе стороны  компьютера росли горы
книг. ђабота шла уже не так быстро, теперь она тащилась как черепаха, текст,
казалось  Ђльберте,  к  концу  стал  труднее, чем  она  предполагала,  хотЯ,
конечно,  с  самого начала было Ясно, что  в  этом тексте времЯ  от  времени
попадаютсЯ  препротивные  куски.  Љак  раз когда Ђльберта переводила один из
таких мерзких абзацев,  очень возможно, что в ее голове ни с того ни с  сего
возникли одна за другой  картинки их бегства: в  отеле, на лугу, но также  и
ужасный Ќаданов дом, к сожалению, и  Ђльберта  погрузилась  в  их созерцание
вместо того,  чтобы  пытатьсЯ следить  за  смыслом в переводимом  тексте,  а
уследить  за ним  было непросто.  ‚ышло  даже  так,  что ей  дважды пришлось
звонить в Џариж с одним и тем же вопросом; особаЯ  интонациЯ  в голосе ‚алло
исчезла, ее сменило нечто  другое, что, правда, пока  еще  никак нельзЯ было
назвать  несдержанностью,  но  за вежливыми  словами  уже угадывалось легкое
раздражение.
     Љо  всему  прочему что-то случилось с  ее  квартирой. Ћна  вдруг  стала
казатьсЯ Ђльберте гораздо меньше, чем даже два днЯ назад, хотЯ,  разумеетсЯ,
мебели в ней  было не  так уж много, скорее ее обстановку можно было назвать
спартанской, если не обращать вниманиЯ на книги, которыми все было завалено.
‚  кабинете на письменный стол из  окна падало  слишком мало света, в ванной
краска  слоЯми  отставала   от  стен,   плитка  на  кухне  приобрела   вдруг
Ядовито-желтый  оттенок, а несколько штук вообще отвалилось. ‚се это, решила
Ђльберта, срочно нуждаетсЯ в ремонте. Џлюс безотрадный вид из кухонного окна
на оптовый  рынок  напитков, а  к  безотрадному  виду  добавились  вдруг шум
грузовиков  и  отвратительное  брЯканье Ящиков  с бутылками  при погрузке  и
разгрузке -- это было невыносимо.
     ’ак и мигрень заработать можно.
     Џо мнению Ђльберты, единственное, что было хорошего в Ќадановом доме --
это  панорамный  вид  из  его  больших  окон на юг.  ‚дали  можно было  даже
различить лес, чуть ближе --  несколько частных домиков с березами и ивами в
садах. Ћт этой картины веЯло покоем.
     Ћна забыла,  что совсем недавно у  них  состоЯлось  ужасное  молчаливое
сражение -- ничего  подобного вообще не должно происходить с людьми, которые
всю жизнь любЯт друг друга. Ќи вслух, ни молча.
     Ќадан: "’ак не пойдет".
     Ђльберта: "Ђ как, скажи пожалуйста, как пойдет?"
     Ќадан: "Џерестань говорить этим писклЯвым голосом".
     Ђльберта: "‚ моем голосе нет ничего писклЯвого! € вообще Я же ничего не
сказала".
     Ќадан : "Ќу ты же видишь, так не получитсЯ".
     Ђльберта: "Ђ как, скажи пожалуйста, получитсЯ?"
     Ќадан: "‘ тобой вообще ничего получитьсЯ не может".
     Ђльберта:  "‚от  как? ђазве это Я полощу горло после  того,  как почищу
зубы, так, что  дрожат стены? ђазве у  менЯ  на ногах  эти, прошу  прощениЯ,
прелестные тапочки?"
     Ќадан:  "‡наю, знаю,  ты очень  хочешь погнусничать,  но так  ничего не
выйдет".
     Ђльберта: "’огда оставим это".
     Ќадан: "’олько не начинай сейчас плакать".
     Ђльберта: "Ќу  вот  еще, вот уж чего  Я точно не  буду делать,  так это
из-за тебЯ плакать".
     Ћна не забыла ни эти немыслимые диалоги, ни слезы, которые следовали за
ними. ЉакаЯ-то  ее часть,  запертаЯ навсегда,  так и осталась сидеть  на той
поваленной сосне и не становилась умнее, с тех самых пор как жизнь много лет
назад поперхнулась и на какое-то времЯ перестала дышать.
     € в тот момент,  когда Ђльберту вдруг захлестнули чувства --  ведь есть
же что-то  трогательное в том,  что  Ќадан,  едва достигнув совершеннолетиЯ,
задумал построить  дом,  свЯзалсЯ со  строительной  фирмой и в  конце концов
построил его на  участке земли  в пригородном  районе, и в этом доме, так он
задумал, с  ним должна  была жить Ђльниньо,  ведь  это  на самом деле  очень
трогательно,  конечно  немного  наивно,  так  же трогательно  и наивно,  как
галстук  со слониками и,  если  подумать, как выглаженнаЯ пижама, и эти, ну,
тапочки,  и  почему  вообще человек не может,  почистив  зубы,  как  следует
прополоскать рот, -- так вот, в этот момент ей вдруг пришла в голову другаЯ,
очень своеобразнаЯ  мысль, и она никак не могла от нее отделатьсЯ. Ћна вдруг
осознала, что уже в  начале следующего года  в  одной из  нескольких детских
комнат, предусмотренных в доме Ќадана, мог поЯвитьсЯ обитатель.
     ќта мысль тоже  пробудила в Ђльберте нежность. •отЯ в такой же примерно
степени и испугала; день ото днЯ оба чувства становились сильнее: нежность и
страх. Ћна еще  не записалась  ни в Љлермон-”ерран,  ни в  ‹ион,  такие вещи
быстро  не  делаютсЯ,  и  однажды  вечером,  едва  лишь  нежность  чуть-чуть
пересилила страх, снЯла телефонную трубку.
     Џотом сказала то, что хотела сказать.
     Џотом  после  долгой молчаливой паузы,  в которой ей  было  Ясно каждое
слово, услышала: "Ђх вот как".
     Џотом положила трубку и сказала  себе, что она  его разлюбила, и вообще
этому пора положить конец,  пока эта дьЯвольщина не слишком укоренилась в ее
жизни.
     Џотом стала искать в телефонной книжке  другой номер и снова схватилась
за телефон.
     ‚ Ђризоне сквозь самый чистый воздух в мире Ќадан смотрел на луну, лишь
изредка  завешенную  облаками,  и производил  сложные  расчеты,  свЯзанные с
Њлечным Џутем. Џока его наблюдениЯ  постепенно выливались  в астрофизическую
теорию о природе межгалактического тумана, котораЯ позднее повлекла за собой
поездку с  докладами  по  всем ‘оединенным татам, Ђльберта  прогуливалась в
лионском тумане  между ђоной и ‘оной сначала потому, что  ее влекла  красота
эпохи ‚озрождениЯ, и потому,  что все здесь было чужим, возбуждающим, иногда
до  изнеможениЯ,  и  восхитительным,   как,  например,  сказочные  цветочные
магазины,  где  даже из  полевых  трав  умели создать сверкающий  букет.  ‘о
временем  восхищение  поутихло,   и  наступил  момент,  когда   ей  пришлось
признатьсЯ  себе, что  в  ‹ионе,  к  сожалению, невозможно  разрешить  самое
большое  недоразумение  ее  жизни, за  которое  она помимо  собственной воли
продолжала  цеплЯтьсЯ настолько,  что  ей  постоЯнно приходилось вступать  в
переговоры с самой собой, даже  ссоритьсЯ, действительно ли речь здесь  идет
только  лишь  о недоразумении, а  не  о большой любви,  хотЯ, кажетсЯ,  одно
напрочь исключает другое. Љороче, Ђльберту  одолевали ностальгические мечты,
она часто ходила в кино, времЯ от времени предпринимала попытки относитьсЯ к
жизни  легче, на  французский манер, но ей удавалось создать лишь  видимость
легкомыслиЯ, кое-что по-прежнему задевало ее за живое.
     Ќапример, знакомство с ќженом Џюшем.
     ќжен занимал квартиру над  Ђльбертой. Ћднажды возле почтовых Ящиков  он
заговорил с ней: "‚ы та самаЯ дама,  что любит Њоцарта?" € Ђльберта пришла в
совершеннейший ужас.  Ћна тут же пообещала, что отныне будет включать музыку
тихо-тихо, но ќжен засмеЯлсЯ и сказал: "Ќет-нет, что вы, мне нравитсЯ".
     ‚  нескольких  кварталах  от  дома  находилась  его  мастерскаЯ.  —ерез
некоторое  времЯ  у Ђльберты вошло в  привычку после лекций или  прогулок  в
тумане ненадолго туда заглЯдывать. ’ам пахло жженым металлом, огнем, искрами
и  спокойствием ќжена. Ћна старалась принести туда что-нибудь: кусочек торта
с лимоном  или букет  цветов,  чтобы  поставить его  на  бюро  с раздвижными
стеклами, где стоЯл компьютер, за которым ќжен иногда работал.
     ‚ ноЯбре Я не продвинулась дальше осознаниЯ того факта,  что,  несмотрЯ
на особенные отношениЯ  с ќженом, Ђльберта в ‹ионе отнюдь не счастлива, в то
времЯ  как Ќадану  облегчала жизнь его если не  счастливаЯ,  то,  по крайней
мере,   достойнаЯ  удивлениЯ  практическаЯ   способность,   присущаЯ  многим
мужчинам, --  способность полностью забыватьсЯ, погрузившись в работу. Ќадан
прекрасно осознавал, что работает в одной из крупнейших обсерваторий мира --
посреди пустыни, вдали от городов, автострад, промышленности  -- в условиЯх,
о  которых прежде мог только мечтать.  Ћн  разрывалсЯ между  спектроскопами,
астрографами,  радиотелескопами,  моделированием  параллактических  сдвигов,
работой  по  ночам, расчетами  содержаниЯ  гелиЯ  и  водорода,  компьютерным
анализом межзвездной пыли  и газа, и  в конце концов он придумал собственную
теорию происхождениЯ межгалактического тумана и был страшно доволен, что эта
работа вызвала  переполох в научной прессе, за которым сразу  же последовало
несколько приглашений.  Ћн  ездил  из одного университета  в другой и  делал
доклады, пока его теорию не опровергли, но все-таки работа на какое-то времЯ
стала длЯ него действенным средством против нашествиЯ саранчи.
     ‘вой дом,  в строгом  соответствии с количеством  детских комнат, Ќадан
весьма рассудительно сдал на два  года семье с тремЯ детьми, и вернутьсЯ его
в конце концов заставила вовсе не тоска по дому, а скорее тот факт,  что его
предположениЯ не оправдались. Њлечный Џуть осталсЯ там, где и был, в Ђризоне
срок  его работы в обсерватории истек, а после того как специальные  журналы
напечатали  опровержениЯ  его теории,  приглашений в другие  унивеситеты  не
последовало. € хотЯ в  любой европейской стране были бы рады взЯть на работу
астрофизика с опытом работы в татах, Ќадан предпочел провести еще несколько
месЯцев во ”лориде; он жил  то с одной женщиной,  то с  другой,  спал  то  в
одной, то в  другой постели  -- и ему вдруг показалось,  что все это  не  то
чтобы уж вовсе плохо, но как-то неправильно. Ћн так  и  не смог  снова стать
таким  же  беззаботным,  как  в   том   отеле,  неподалеку  от   Њанхайма  и
‹юдвигсхафена.
     ‚ конце концов  он вернулсЯ и стал строить заново  свою жизнь и работу,
перемещаЯсь между университетом  в •. и собственным домом, который, как он и
опасалсЯ, семьей из пЯти человек был  приведен в весьма плачевное состоЯние,
да и как могло быть иначе. Ќа  велюровом ковровом  покрытии фломастером были
нарисованы  клеточки  длЯ  игры в классики и трассы длЯ автомобильных гонок,
повсюду  налипли остатки пластилина,  а  в  детские он  вообще  старалсЯ  не
заглЯдывать,  успел только заметить отпечаток маленького  грЯзного  большого
пальца около выключателЯ, когда же ему попались на глаза  пЯтна от овощей на
обоЯх в столовой, он решил, что здесь, должно быть, устраивали соревнованиЯ,
кто  дальше  плюнет. Ѓольше  всего  его расстроило, что  весьма  далекий  от
строительных работ отец  семейства бестолково и  неаккуратно  понаделал  где
только можно  розеток  длЯ внутренних телефонов,  телевизоров, дистанционных
беби-ситтеров, все провода шли  поверх штукатурки, да еще и  самым идиотским
образом были выкрашены маслЯной краской.
     Ќадан зафиксировал факт осквернениЯ  своего дома квартиросъемщиками, но
дальше  этого  дело не пошло.  ‚се чаще теперь ему в голову  приходила мысль
продать  дом, и только сентиментальные воспоминаниЯ о  юности, которые порой
вдруг  накатывали на него, в самый последний момент не давали ему обратитьсЯ
к маклеру.
     “ него вошло в привычку часок перед работой бродить по лесу, два раза в
неделю ходить в тренажерный зал, чтобы не потерЯть форму.
     Љогда мы с  †аном-”илиппом  встречались в ‹ионе, мы нередко  говорили с
ним об Ђльберте.
     -- Ќу, как поживает твоЯ Ђльберта? -- спрашивал он, и Я отвечала:
     --   Ѓоюсь,  ей   грустно.  ѓород,   конечно,  очень  ей  нравитсЯ,  но
преподавание свЯзывает руки, и  хотЯ студенты попались довольно симпатичные,
ей хотелось бы побольше  переводить, а может, попробовать  что-нибудь совсем
новое --  например, как ќжен, стоЯть  в мастерской со  сварочным аппаратом в
руках  и,  разглЯдываЯ куски  металла,  приговаривать:  "’ут мне потребуютсЯ
четыре электрода, потом надену очки, проведу световую дугу по металлу, и эти
части срастутсЯ". Ќо пока ничего не получаетсЯ,  потому что Ђльберта слишком
несчастна".
     …сли же мне самой хотелось поговорить с ним об этом, Я просто говорила:
     -- ‡наешь, Ђльберта менЯ тревожит.
     Љак-то раз †ан-”илипп сказал:
     -- Њожет, ей влюбитьсЯ, выйти замуж, родить ребенка, все бы и прошло.
     Њне не понравилось, как он  это сказал, в голосе звучали провокационные
нотки, будто это была проверка, и Я чуть не  завелась, потому  что не люблю,
когда откуда-то из засады вдруг выстреливают такими провокационными фразами,
не  говорЯ всего,  что на уме, но  мне  показалось,  правильнее сделать вид,
будто Я ничего не заметила, и Я сказала:
     --  „умаю, с  этим  лучше  подождать,  пока она  не  почувствует, что с
прошлым покончено, женщина переживает любовные проблемы всем своим существом
и страдает тоже. …й нужно времЯ.
     †ан-”илипп сказал:
     -- Њне кажетсЯ, ты сама ждешь чего-то.
     Џотом  сменил тему, спросил о розах,  которые мы с  его  матерью хотели
посадить перед виноградниками,  причем до первых морозов -- всю  осень мы  с
ќлизой не могли договоритьсЯ, какой сорт выбрать: ќлизе  нравились небольшие
светлые  розы "боника",  а  Я  пыталась уговорить  ее  на  более  выносливые
"леонардо".
     --  Ћна  решительно  настаивает  на  "бонике",  --  пожаловалась  Я,  и
†ан-”илипп, качаЯ головой, сказал:
     -- Ќичего не поделаешь, это ее дом и ее виноградник.
     ‚ последний раз Я представила себе, как красиво смотрелись бы на склоне
"леонардо",  и  в конце концов сама  посадила  "бонике", потому  что у ќлизы
из-за осенних дождей разболелась голова. ђозы и работа на радио занимали все
мое времЯ, хотЯ  с  цветами мне иногда помогала ‘есиль, что, конечно, работу
только затЯгивало.
     Ќадан посадил куст бузины и маленький клен.
     “  Ђльберты  была комнатнаЯ липа и  деревце  ибискуса, которое погибло,
пока  она  ездила  на  ђождество  к  матери  в  ‚исбаден.  …е  мать  считала
ненормальным, что Ђльберта до  сих пор не замужем. € сообщала ей об этом  по
нескольку раз в день. Ћднажды они даже поссорились.
     Ќадан поехал на ђождество к своим родителЯм, которые жили неподалеку от
Њюнстера. ђодители действовали ему на нервы  своими восторгами по поводу его
американской карьеры и вообще чрезмерной гордостью за единственного сына. Џо
дороге туда он обдумывал, не стоит ли предложить им перебратьсЯ к нему после
того,  как  мать  в следующем году выйдет на пенсию, --  дом  был достаточно
велик,   и,   вообще-то  говорЯ,  родители  в  свое  времЯ  внесли  довольно
значительную сумму на строительство и потом еще  несколько раз  давали ему в
долг,  при этом и  он, и они знали, что отдавать  эти деньги  необЯзательно,
как-никак единственный сын. Ћн уехал, так и не задав этого вопроса.
     ‚месте с ‘есиль Я ездила к своим родителЯм в Ѓерлин.
     Ќа это времЯ из Ћрлеана в ’. приехал брат †ана-”илиппа с  женой и двумЯ
детьми,  они поселились в комнате  ‘есили и  моей,  и когда мы  верн