ковнику, когда все уже будут спать.
   Њне очень хотелось побыть с ним еще, но Я прекрасно понимал Џерикла,  и
даже то чувство зависти, которое не покидало его с тех пор, как он  увидел
мои дурацкие успехи на геркулесовом аппарате.  џ  последовал  его  совету,
быстро развЯзал мешок, вытащил пару кожаных перчаток, которые вернаЯ ‚алли
не забыла уложить, и мы  отправились.  Ѓольше  мы  не  разговаривали.  Ќо,
несмотрЯ ни на что, мы так крепко срослись с первых лет нашей дружбы,  что
нам было трудно  расстатьсЯ,  и  мы  долго  ходили  взад  и  вперед  перед
великолепным домом полковника. Ќаконец  он  просунул  свои  тонкие  паучьи
пальцы  под  мой  рюкзак,  словно  желаЯ  взвесить  тЯжесть,  которую  мне
приходитсЯ таскать, и сказал:
   - Ќу, довольно, ты вспотел, как негр, нам нужно расстатьсЯ.
   - …сли хочешь, Я останусь у тебЯ на все лето, - сказал Я,  обрадованный
его участием.
   - ’ы, верно... - € он постучал пальцем по моему лбу.  -  —то  это  тебе
взбрело на ум? Џровести все лето со мной, домоседом, и с  моим  родителем,
старым пьЯнчугой! ‘тупай, ступай!
   ќто "ступай, ступай" показалось  мне  знакомым.  „а,  Я  слышал  его  в
памЯтную ночь от моей ‚алли. џ извлек из глубины  мешка  банку  консервов,
попавшуюсЯ мне, когда Я искал перчатки;  это  был  свиной  гулЯш,  который
туристы всегда требуют на горных станциЯх, -  неприкосновенный  запас  длЯ
восхождений на глетчеры. џ решил подарить банку Џериклу,  и  после  долгих
пререканий он ее взЯл.
   Ќаконец мы простились. Љогда Я поднЯлсЯ наверх к моему приЯтелю  џгелло
и его восхитительной, золотисто-пепельной, узкобедрой, хрупкой, сероглазой
сестре ќвелине, Я  на  минуту  подошел  к  окну  и  увидел  его,  Џерикла,
воинственного философа, который все ходил перед домом взад и вперед.
   ‘емьЯ полковника принЯла менЯ по-родственному, как всегда, и мы  уехали
на другое же утро. Ћни только менЯ и дожидались.
   ‚ имении нам жилось прекрасно. џ влюбилсЯ в сестру  моего  друга,  дело
дошло даже до робких поцелуев и чего-то вроде помолвки, но все  оставалось
неопределенным, мы не говорили о нашей любви. џ мог бы быть счастлив, если
бы менЯ не терзали старые тревоги:  во-первых,  собственное  мое  будущее,
во-вторых, жизнь и здоровье моей матери. Љак ни бессмысленно казалось  это
мне самому, но ответственность за все Я возлагал на отца.  џ  не  понимал,
почему мне нельзЯ заниматьсЯ делом, длЯ которого Я считал себЯ  созданным.
џ не понимал,  почему  моЯ  беднаЯ  мать  должна  в  тридцать  девЯть  лет
подвергатьсЯ опасностЯм  беременности.  Ђ  только  об  этих  опасностЯх  и
говорили  ее  неразборчивые  длинные  письма.  ‘реди  веселой  суматохи  в
галицийском поместье,  где  каждый  день  приносил  тьму  новых  гостей  и
несметное количество развлечений, Я не мог освободитьсЯ от мысли о матери,
Я вспоминал свои волнениЯ и страданиЯ в пансионе перед рождением ћдифи.  џ
не мог их забыть. Ќо  вдруг  тон  писем  матери  изменилсЯ.  •отЯ  никаких
перемен произойти не могло,  настроение  ее  стало  другим,  письма  стали
приходить реже, в них рассказывалось только о всЯких мелочах. —то  бы  это
значило?
   ‹ето прошло. џгелло должен был вернутьсЯ в школу, в мой родной город. џ
хотел, как мы прежде условились, уехать домой. џ написал об  этом  родным,
но они отвечали уклончиво. Ќаконец Я обратилсЯ с  решительным  вопросом  к
отцу. Ћн ответил устами, или, вернее, рукой, моей матери. Ћн просил, чтобы
Я, если можно, осталсЯ в семье полковника до середины октЯбрЯ. Ћн готов  в
скромных размерах компенсировать расходы на мое  содержание.  Ћб  этом  не
могло быть и речи. Џолковник относилсЯ ко мне как к сыну, да мы и были уже
чем-то вроде небольшой семьи. € все-таки Я чувствовал, что не могу жить  у
него вечно,  передо  мной  стоЯли  другие  задачи.  Ќаконец,  когда  мы  с
полковником уже переехали в город, пришло радостное  известие  о  рождении
маленького брата. џ послал поздравительную телеграмму и  думал,  что  менЯ
немедленно вызовут домой. Ќичего подобного  не  случилось.  Џрошла  втораЯ
половина октЯбрЯ. ЊенЯ терзало  почти  невыносимое  беспокойство.  ќвелина
уехала в очень плохом настроении, она немного прихварывала.
   Џерикла  в  городе  уже  не  было.  Ћн  уехал   в   ѓерманию,   в   тот
университетский город, где жил профессор, принЯвший в  нем  такое  горЯчее
участие. џ помогал џгелло готовить уроки. Ќаконец Я известил  родных,  что
приезжаю в конце октЯбрЯ. ‚озражений не последовало. џ уехал.
   „ома Я застал полную перемену. Њать была еще больше измучена, чем после
рождениЯ ћдифи.  Ћна  не  могла  кормить  новорожденного,  пришлось  взЯть
кормилицу. “ нас стало тесно. Ќужно было отказать ‚алли  или  поселить  ее
где-нибудь на квартире. ’ак и  сделали.  –елый  день  ‚алли,  как  прежде,
работала у нас, а вечером уходила к себе в маленькую комнатушку, в один из
домов, принадлежавших моему отцу. Њою  комнату,  правда,  не  тронули,  но
ћдифь так враждебно относилась к новорожденному братцу, что  ее  пришлось,
по возможности, изолировать. Њать уже  не  могла  всецело  посвЯщать  себЯ
девочке. Ќужно было взЯть опытную бонну, и  ћдифь  с  бонной  должны  были
занЯть мою комнату. Ќо ћдифь не могла расстатьсЯ с ‚алли, она любила ее. €
все оставалось еще невыЯсненным.
   ЊоЯ милаЯ, беднаЯ мать заклинала менЯ со слезами (правда, через секунду
она уже лукаво улыбалась, суматоха и беготнЯ  вниз  и  вверх  по  лестнице
забавлЯла ее) "временно" потерпеть. Ћхотно. Ќо  как?  Њожет  быть,  и  мне
поискать пристанище в одном из доходных домов отца? џ улыбнулсЯ. „лЯ  менЯ
этот вопрос был наименее важным. ‚едь в любой  каморке  Я  найду  если  не
слишком много простора, то,  во  всЯком  случае,  покой.  „лЯ  менЯ  самым
главным были занЯтиЯ.
   ‘рок подачи заЯвлений на медицинский факультет, в виде исключениЯ,  мог
быть продлен до ноЯбрЯ. џ решил этим воспользоватьсЯ. џ без конца  пыталсЯ
уговорить отца.  Њать  была  на  моей  стороне  или,  может  быть,  только
притворЯлась. ‚последствии Я узнал, что моЯ судьба уже  была  решена.  „а,
все было давным-давно решено и чуть ли не скреплено печатью.  €  случилось
это вовсе не теперь, а много лет назад, после моего  злополучного  подарка
ко дню рождениЯ отца, после  "кражи"  книги  о  душевнобольных  и  т.д.  џ
никогда не узнал бы об этом и никогда не поверил бы этому, если бы  ‚алли,
котораЯ никогда не лгала, не рассказала мне все. Ћна слышала разговор моих
родителей. Ќо тогда Я еще ничего не знал. ‘ ‚алли Я почти не разговаривал,
хотЯ наша страсть, - совсем иное  чувство,  чем  то,  которое  Я  питал  к
ќвелине, - не угасла, да и не могла угаснуть.
   џ добилсЯ, чтобы отец принЯл менЯ длЯ решительного разговора, - сколько
их уже было в последние годы? ‚  назначенное  времЯ  Я  ЯвилсЯ  к  нему  в
кабинет. Ћн еще не закончил приема. Џациентов вызывали одного за другим. џ
видел белые повЯзки и черные платки, закрывавшие глаза. џ видел  очки,  за
которыми  можно   было   разглЯдеть   оперированные   радужные   оболочки,
деформированные зрачки и странно светЯщиесЯ глаза, с которых  отец  удалил
катаракту. Ќо, в сущности, Я видел только  его  лицо,  которое  поЯвлЯлось
из-за зеленой плюшевой портьеры, когда  он  выпускал  пациента  и  впускал
другого.
   Ќаконец наступил мой черед. џ вошел. Ћн не сел на  старое,  хорошо  мне
знакомое кресло за письменным столом: он ходил по комнате,  исчезаЯ  времЯ
от  времени  в  "зеркальной",  примыкавшей  к  кабинету,  он  убирал   там
инструменты. Ђ Я сидел на стуле, говорил, говорил и не знал  даже,  слышит
ли менЯ отец.
   Ќаша беседа длилась недолго. џ повторил свое старое желание. Ћн сказал,
вначале, очевидно, пытаЯсь пойти мне навстречу:
   - ’ут есть некоторые препЯтствиЯ. •орошо ли ты все обдумал?
   џ кивнул.
   - Ђ если  ты  начнешь,  а  потом  через  несколько  лет  выдохнешьсЯ  и
потерЯешь охоту к этому делу, тогда что? “чение на медицинском  факультете
длитсЯ дольше, чем на всех других. …сли ты ничего не добьешьсЯ, ты  только
попусту убьешь свою юность. “ченый пролетарий! —то  может  быть  хуже,  не
правда ли?
   - џ приложу все усилиЯ, - начал Я.
   - ‡наю, знаю, усилий у тебЯ хватит, но  обладаешь  ли  ты  необходимыми
способностЯми?
   - ’акие, как у многих других, у менЯ, вероЯтно, тоже есть.
   - Љак у  многих  других?  Џосредственных  врачей  сколько  угодно.  ќто
истиннаЯ чума, они приносЯт только вред  и  сбивают  нам  цены.  €  прежде
всего: ты слишком неспокоен, - сказал он, словно  подводЯ  итог.  -  ‚рач,
который подвержен внутреннему беспокойству, распространЯет его вокруг себЯ
и заражает им больных. …ще Џарацельс говорил,  что  врач  обЯзан  обладать
уверенностью и спокойствием. Ќож, который режет, должен быть острым, иначе
он не поможет.
   - “ менЯ хватит сил и на  это,  если  понадобитсЯ.  џ  вовсе  не  такой
мЯгкотелый. џ ведь еще молод. Њне это страшно важно, иначе Я  не  стал  бы
настаивать на своем. ’ы знаешь,  папа,  как  охотно  Я  выполнил  бы  твое
желание, но...
   - „а, - прервал он менЯ, - ты всегда  говоришь  о  любви.  Ќо  принести
жертву, пусть самую  маленькую,  послушатьсЯ  опытного  человека,  который
желает тебе добра?! Ѓудь же благоразумен.
   - Ќет, - сказал Я, - Я знаю, что это  мое  призвание,  что  Я  поступаю
вполне благоразумно, когда прошу тебЯ не  препЯтствовать  мне  идти  своим
путем. - € Я рассказал ему о том, как Я врачевал в Ђ., - недавно  Я  снова
вспомнил об этом, - как излечил мокруна и вставил выбитый зуб.
   - Ђх, так, ах, так! - сказал отец, теперь впервые возвысив голос. - ќто
доказывает только, что прав Я. ’ы так ребЯчлив, что  считаешь  эти  фокусы
свидетельством  твоих  врачебных  способностей.  Ђ  Я  считаю  их   только
задатками шарлатанства.
   - Ќо ведь лечение мне удалось?
   - Ќичего не доказывает, ровно ничего. ’ебе просто повезло не по разуму.
’о, что ты сделал, - это чистейшее шарлатанство. Ђ ты  дал  себе  отчет  в
том, что случилось бы, если бы твое чудодейственное  лечение  не  удалось?
Ќет! ‘ моей стороны было бы непростительно, если  бы  Я  допустил  тебЯ  к
страждущему человечеству. Њедицина не твое призвание.
   - Ђ что же тогда?
   - —то? - переспросил он несколько мЯгче. - —то  угодно.  џ  лично  того
мнениЯ, что длЯ нашей семьи одного ученого достаточно. ‘тань коммерсантом!
•орошо, пусть  даже  купцом  с  университетским  образованием.  ‚идишь,  Я
противоречу себе из желаниЯ сделать тебе приЯтное.  џ  не  могу  посвЯтить
себЯ заботам о моих делах. ‘делай это  вместо  менЯ.  Њне  нужен  человек,
который мне предан. Љ тебе Я питаю непоколебимое доверие, несмотрЯ на твои
мальчишеские проделки с дукатами и подписЯми. -  Ћн  улыбнулсЯ  необычайно
доброй улыбкой. - Љогда-нибудь ты унаследуешь мое  состоЯние,  разумеетсЯ,
после матери, и наравне с другими братьЯми  и  сестрами.  ђазве  не  лучше
получить в  наследство  мое  состоЯние,  чем  изнурительную  профессию,  с
помощью которой Я его нажил?
   - Ќо Я хочу именно этого! џ хочу быть твоим наследником только  в  этой
области. Ќа что мне деньги?
   - ’ы рассуждаешь, как ребенок! Ќет,  как  гимназист!  Њозги  наизнанку.
‘амое времЯ тебе познакомитьсЯ с практической жизнью.
   - Ќо Я хочу изучать медицину! - повторЯл Я.
   - Ќо Я не хочу!
   - Џочему?
   - Џотому что не хочу. “ тебЯ это просто упрЯмство, как у многих  жалких
шарлатанов,  которые  настаивают  на  своем,  даже  когда  по  их  милости
несчастный больной находитсЯ уже на краю могилы. ЊенЯ принудили заниматьсЯ
этой профессией. …сли бы Я был на твоем месте... …сли б Я был  сейчас  так
же молод и передо мной открывалась бы такаЯ же  замечательнаЯ  жизнь,  как
перед тобой... џ завидую тебе...
   џ молчал. „вери в приемную отворились,  мы  услышали  это,  хотЯ  двери
кабинета были обиты войлоком; вошли новые пациенты. Ћтец  начал  проЯвлЯть
нетерпение.
   - џ вижу, - сказал он наконец, - что так мы не  сдвинемсЯ  с  места.  џ
делаю тебе последнее  предложение.  ’ы  поступишь  в  ‚ысшее  коммерческое
училище. Ќасколько Я  знаю,  ты  будешь  там  находитьсЯ  в  самом  лучшем
обществе. …сли, против ожиданиЯ, окажетсЯ, что тебЯ не интересуют всеобщаЯ
географиЯ, Языки, вексельное право, торговое право, бухгалтериЯ и  прочее,
если тебе безразличны предметы, которые страстно интересуют менЯ,  зрелого
человека, и ради которых Я готов  поступить  потом  к  тебе  в  учение,  -
хочешь? ’ак вот, если ты никак там не выдержишь и признаешь менЯ  неправым
по всем статьЯм, ты можешь летом идти отбывать воинскую  повинность,  а  с
будущей осени - изучай себе, с богом, что хочешь.
   - Ќо ты сам говоришь, что учение на медицинском длитсЯ дольше,  чем  на
любом другом факультете. Љак же ты можешь требовать, чтобы Я  потерЯл  еще
год?
   - ’ребовать? ’ребовать? - и  в  голосе  его  зазвучала  та  теплота,  о
которой никто в мире не мог бы сказать,  искренна  она  или  наигранна.  -
ђазве мы с тобой должник и заимодавец,  чтобы  требовать  друг  от  друга?
ђазве мы не отец и сын? ђазве ты не  мой  первенец,  не  мой  старший,  на
которого Я возлагаю самые большие надежды? Џойми же менЯ, пожалуйста. - Ћн
придвинулсЯ ко мне вплотную. - ‚едь чего Я хочу? Ќавсегда обеспечить  твое
существование. џ хочу, чтобы ты имел постоЯнный, солидный доход, чтобы  ты
женилсЯ на женщине нашего круга, чтобы ты мог содержать ее и  своих  детей
согласно своему общественному положению и чтобы ты извлек  из  жизни  все,
что может извлечь человек.
   - Ќо это не препЯтствие... - прервал Я его. Ћн не дал мне договорить:
   - џ забочусь только о твоем счастье. ’ы молод, ты  не  знаешь  себЯ.  џ
опытен, Я думаю, что Я тебЯ  знаю.  ђазве  ты  можешь  когда-нибудь  стать
опасным длЯ менЯ конкурентом?
   - „а Я вовсе и не хочу этого.
   - ђазве нас можно будет когда-нибудь спутать  друг  с  другом?  Ќет!  Љ
сожалению. ѓоворю тебе это совершенно откровенно.  ’ы  вынуждаешь  менЯ  к
этому безобразным упрЯмством, которое,  правда,  естественно  вытекает  из
твоего характера. џ наблюдаю тебЯ в течение многих лет. џ достаточно думаю
о тебе, это мой отцовский долг.
   - Њожет быть, ты все-таки не совсем менЯ знаешь, - сказал Я. Ќо Я и сам
себе не верил, произносЯ эти слова.
   - Ќет, если бы Я мог  предположить,  что  у  тебЯ  есть  хоть  малейшие
способности к этой неблагодарной профессии, Я, разумеетсЯ,  с  бесконечной
радостью облегчил бы твои усилиЯ. Ќо ты  поддалсЯ  страсти.  Ђ  человек  с
сильными страстЯми не  нужен  страждущему  человечеству.  “  тебЯ  слишком
богатое сердце. “ тебЯ неспокойнаЯ рука.
   Ћн говорил так убежденно, что первый раз с тех пор, как Я себЯ помню, Я
поколебалсЯ в своем решении.  Ќа  столе  зазвонил  телефон.  Ћн  долго  не
обращал на это вниманиЯ. Ћн смотрел на менЯ до тех  пор,  пока  его  рука,
прекраснаЯ белаЯ рука с розовыми овальными, коротко  обрезанными  ногтЯми,
не взЯлась наконец за трубку. Ћн сказал, чтобы ему позвонили  позднее.  Ћн
резко дал отбой. Ћн думал обо мне. џ был сейчас самым главным.
   - Џотерпи! - сказал он необычайно  мЯгко.  џ  видел  его  волосы,  чуть
поредевшие на висках. - „оверьсЯ мне.  —то  такое  полгода?  …сли  за  эти
полгода ты узнаешь другую сторону жизни, времЯ, право, не  будет  потерЯно
длЯ тебЯ. Ќу, ударим по рукам. Љогда-нибудь ты еще, может быть, будешь мне
благодарен.
   џ повиновалсЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ


        1

   Њать утешила менЯ в моей неудаче маленьким подарком.  Ћн  лежал  у  нее
наготове, когда Я рассказал ей о моем разговоре с отцом. ќто была  дорогаЯ
гребенка из слоновой кости. Њного лет назад Я получил  от  нее  "маленький
пластырь на большую рану" - щетку длЯ волос из лимонного дерева, теперь  у
менЯ была и гребенка. џ горько улыбнулсЯ и ушел в свою  комнатушку,  чтобы
написать моим друзьЯм - Џериклу и џгелло. Џериклу Я сообщил всю правду. Ћт
џгелло Я покамест ее утаил. џ решил, что мне может повредить в глазах  его
сестры то, что Я не настоЯл на своем в столь важном деле.
   ‹екции в ‚ысшем коммерческом училище уже начались.  Ћттого  ли,  что  Я
пропустил начало занЯтий, оттого ли, что нам  была  предоставлена  свобода
посещений, до которой Я, может  быть,  еще  не  дорос,  Я  посещал  лекции
нерегулЯрно. Љое-что Я запомнил, потому что унаследовал от отца прекрасную
памЯть, кое-что, вернее, почти все, проходило мимо менЯ, не оставлЯЯ  даже
следа. Ћбычно во времЯ занЯтий Я сидел, чертил пером по бумаге и думал  об
ќвелине, о старых временах, о пилигримах, о ‚алли, о саде, а то и вовсе ни
о чем.
   ‚ечера Я часто проводил с моими новыми товарищами. Ћтец не  преувеличил
- почти все они были  из  очень  богатых  семейств  и  наследники  крупных
заводов и всЯких других предприЯтий. Њы посещали кафе, играли на бильЯрде,
в  карты,  в  шахматы,  нас  часто  приглашали  в  гости,  мы   танцевали,
флиртовали,  разумеетсЯ,  в  пределах  пристойности.  ќто  были   светские
знакомства,  поглощавшие  тьму  времени,   но   по   существу   совершенно
поверхностные,  ни  к  чему  не   обЯзывающие.   Ќочью,   разумеетсЯ,   мы
развлекались и по-другому, в соответствии с нравами этих юношей.
   Ћтец наконец заметил мою апатию. Ќеужели он рассчитывал  на  что-нибудь
другое? Ћн часто занимал менЯ теперь по вечерам, он даже  привлек  менЯ  к
своей работе над измерением внутриглазного давлениЯ, задуманной  им  много
лет назад, и предложил мне быть его секретарем. …ще совсем  недавно  такаЯ
честь осчастливила бы менЯ и Я с жаром набросилсЯ бы на работу. ’еперь она
была мне в тЯгость, Я уныло писал под его прерывистую диктовку и часто так
неразборчиво, что на другой день не  мог  прочесть  собственных  каракуль.
Ћтец не терЯл терпениЯ. ‘ тех пор как он настоЯл на своем в вопросе о моем
будущем, он был сама доброта и снисходительность.
   Ќаконец от Џерикла пришел ответ. џ ждал его со странным  нетерпением  и
надеЯлсЯ, что он стрЯхнет с менЯ апатию, ведь в глубине души Я чувствовал,
что долго так продолжатьсЯ не может.  Џерикл  писал  обстоЯтельно,  но,  к
сожалению, не совсем то, чего Я ждал. "Ќеужели тебе  интересно  превращать
больных и увечных в здоровых, а сумасшедших в мудрецов? Ќет!  ‚сегда  быть
на стороне слабых - это  вечное  проЯвление  слабости  духа.  Џеред  тобой
блестЯщаЯ будущность, ты  здоров,  ты  наследник  большого  состоЯниЯ,  ты
можешь  развивать  свой  ум,  как  хочешь,   наслаждатьсЯ,   где   можешь,
властвовать, где должен. ‚от видишь,  Я  начал  со  скромности,  а  кончил
доблестью.
   Њожет быть,  природа,  создавшаЯ  недуги  и  страданиЯ,  мудрее  врача,
беспомощного в борьбе с ними".
   Ђ затем он писал  о  своей  великой  любви,  на  этот  раз  к  воистину
потрЯсающей женщине, и о том, что, завоевав ее, он завоюет неведомый  мир.
‚прочем,  он  не  забыл  и   своего   "старика",   налогового   чиновника,
преждевременно уволенного на пенсию, и просил менЯ замолвить  словечко  за
несправедливо   потерпевшего   перед   моим   отцом,   перед   "господином
профессором", который лечил когда-то начальника старика.
   ‚ один из ближайших дней, когда отец расхаживал  по  комнате,  стараЯсь
сформулировать новую, оригинальную  идею,  гениальное  разъЯснение  одного
темного пункта в области глазных болезней, так называемого  симпатического
заболеваниЯ глаза, Я обратилсЯ к нему с просьбой вступитьсЯ за отца  моего
товарища. ЌаучнаЯ работа доставлЯла отцу так же мало удовольствиЯ, как мне
работа в качестве его секретарЯ, крупные капли пота выступили  у  него  на
лбу, и он был  рад  перерыву.  Ћтец  велел  мне  все  объЯснить  подробно,
выслушал и пожал плечами.
   - ’ы совсем ничего не можешь длЯ него сделать?.  Ќачальство,  очевидно,
поступило с ним несправедлив во, - сказал Я.
   -  ‘той,  стой!  -  вскричал  отец.  -  Ќачальство   всегда   поступает
справедливо. € кто вообще имеет право контролировать его поступки?
   Ћтвечать  на  подобные  сентенции,  к  которым  отец  пристрастилсЯ   в
последние годы, было бесполезно. џ смолчал  и  навлек  на  себЯ  немилость
друга юности. Ќо сейчас Я думал только о том, как бы  поскорее  избавитьсЯ
от работы и пойти в кафе, где Я стал одним из самых блестЯщих и  страстных
игроков на бильЯрде, настолько блестЯщим, что  играл  на  деньги.  Ќо  что
толку было мне в этих деньгах? џ тратил их так же легко, как и  выигрывал,
а когда мне нужны были деньги, Я беззастенчиво требовал их у отца, который
не решалсЯ мне отказывать. „а он и не спрашивал, на  что  они  мне  нужны.
Љазалось, он очень привЯзалсЯ ко мне. Њожет быть, втайне он и сам понимал,
что направил менЯ по неверному пути, - не знаю.
   Њать стала прибегать к моему посредничеству во  всЯких  сложных  делах.
Ћдним из таких дел было увольнение старой кухарки, которую мы, так же  как
и ‚алли, привезли с собой из нашего города. Њать была  привЯзана  к  своим
служанкам, они тоже любили ее, да это было и не удивительно, если знать ее
доброту. Њы занимали квартиру в третьем этаже  нашего  большого  доходного
дома, оснащенного всеми современными удобствами, даже лифтом.  ќтот  лифт,
как и всюду, в то времЯ предназначалсЯ исключительно длЯ "господ".
   Ќаша стараЯ кухарка в последнее времЯ с трудом взбиралась по  лестнице.
Ћтец сам установил у нее астму и  ослабление  сердечной  деЯтельности.  …й
приходилось делать много покупок. ‘тараЯсь купить подешевле,  она  нередко
путешествовала в самые далекие  районы  города  и  возвращалась  оттуда  с
тЯжелыми корзинами. Њы часто слышали, как она, задыхаЯсь,  поднимаетсЯ  по
лестнице и останавливаетсЯ на каждой площадке. џ был молод, Я  взлетал  по
лестницам, перепрыгиваЯ через три ступени, и в простоте душевной  Я  отдал
кухарке свой ключ от лифта.
   ‚се сошло бы благополучно, если бы этого не заметил отец, когда однажды
вернулсЯ домой в неурочный час. Ћн ничего не сказал, он был даже настолько
галантен, что отворил двери перед старой, побагровевшей от  напрЯжениЯ,  с
трудом переводившей дух "кухонной феей".
   Ќо моей матери он разъЯснил, что кухарка,  как  и  остальнаЯ  прислуга,
должна взбиратьсЯ по лестнице пешком.  Њать  не  решилась  возразить,  она
обратилась ко  мне,  и  Я,  как  умел,  выступил  в  роли  адвоката.  Ћтец
насмешливо смотрел на менЯ.
   - ‘ каких это пор ты стал заступником униженных и оскорбленных? ‘ каких
это пор тебЯ занимает социальный вопрос?
   џ ответил, что ничего не смыслю в социальном вопросе (не  понимаЯ,  как
компрометирую себЯ этим), но думаю, что старой кухарке надо дать  ключ  от
лифта, иначе она уйдет.
   - Ќи в коем случае, -  ответил  отец.  -  ќто  не  педантизм,  это  мой
основной  принцип,  и  Я  настоЯтельно  прошу  тебЯ  запомнить,  если   ты
собираешьсЯ  когда-нибудь  управлЯть  нашим  недвижимым  имуществом,   что
подобные соображениЯ и побуждениЯ не имеют ровно никакой цены.  „лЯ  обеих
сторон. ђазве в прежние времена кухоннаЯ оборванка мечтала о лифте?
   - Ћна ведь больна, - возразил Я. - ’ы же сам поставил диагноз.
   - џ поставил его как врач, но не как домовладелец. Њы сдаем квартиры за
высокую плату.  Њы  не  можем  требовать,  чтобы  наши  высокопоставленные
жильцы, их супруги и дети поднимались в лифте вместе с феей в  пропотевшем
платье или чтоб они ждали внизу, покуда служанка возноситсЯ ввысь.
   - Ќо она ведь всю жизнь работает на нас, на господ?
   - Ђ мы, в свою очередь, на нее. џ  думал,  что  в  ‚ысшем  коммерческом
училище и в том обществе, где вращаютсЯ юноши из промышленных  кругов,  ты
начнешь разбиратьсЯ в социальном вопросе. Њы вовсе не  призваны  устранЯть
социальные предрассудки. Ќаоборот, общество  дает  нам  привилегии  именно
благодарЯ  этим  предрассудкам,  если  тебе   угодно.   Ќаша   обЯзанность
поддерживать общество таким, какое оно есть. Џрислуга в господском лифте -
это революциЯ.
   ‘ этим ответом Я и ЯвилсЯ к матери, и она ровно ничего не понЯла в нем,
так же как и Я. ‡ато, как это ни странно, стараЯ служанка прекрасно понЯла
все. “ нее было слишком мало сбережений, она не могла еще уехать  доживать
свой век в деревню. Ќо она знала, что, имеЯ хорошую рекомендацию от  моего
отца, она найдет себе другое подходЯщее место. €,  должен  сказать,  семьЯ
моЯ поступила великодушно. ‚о всЯком случае, стараЯ кухарка рассыпалась  в
изъЯвлениЯх самой искренней и безмерной благодарности, когда  на  прощанье
она получила от моей матери месЯчное жалованье и старое шелковое платье, а
от отца  очень  хорошую  рекомендацию.  €,  что  самое  удивительное,  она
предупредила новую кухарку о том, как требовательны моЯ мать и  мы,  дети,
но бесконечно расхваливала моего отца. ‚последствии  она  даже  Явилась  к
нему на прием, и он принЯл ее, хотЯ  вообще  предпочитал  видеть  в  своем
кабинете только пациентов с глазными болезнЯми, и  притом  таких,  которые
хорошо  платЯт  (пилигримов  он  всегда  поручал  ассистентам).  Ћтцу  она
осталась благодарна навеки.
   џ продолжал жить по-прежнему. џ не замечал, как мчатсЯ дни и недели,  Я
не ждал уже никаких перемен. Ћсновным длЯ  менЯ  стала  ‚алли,  которой  Я
долгое времЯ пренебрегал.
   ЃлагодарЯ моим новым друзьЯм,  Я,  кроме  бильЯрда  и  карт,  познал  и
любовные утехи. џ сознательно говорю утехи, но они не давали  мне  счастьЯ
и, наоборот, глубоко разочаровали. ‚кушал ли Я их, нет ли, мне  было  это,
по существу, безразлично. € так же безразлично, извлекаю ли Я какую-нибудь
пользу из лекций в ‚ысшем коммерческом училище. џ оставалсЯ холоден, когда
получал  короткие  письма  от  ќвелины,  которые  в  первые  недели  после
возвращениЯ домой так глубоко волновали менЯ. џ сомневалсЯ, способен ли  Я
вообще любить.
   ‚алли тоже как будто изверилась в более счастливом будущем. Ћна заЯвила
моей матери, что собираетсЯ уйти в монастырь. …е тетка  жила  в  одном  из
монастырей под Ѓриксеном, в южном  ’ироле.  Њать  и  слышать  об  этом  не
хотела. Ћна относилась к ‚алли, пожалуй, как к младшей подруге, а не как к
служанке, услуги которой оплачивают деньгами, и только  деньгами.  …й  уже
пришлось отпустить старую кухарку. Ђ теперь нас покинет и ‚алли?
   Њой братишка ‚иктор развивалсЯ довольно хорошо, но он был слабенький, и
все с облегчением вздохнули,  когда  он  прожил  первые  шесть  месЯцев  -
детские  врачи  считали  этот  период  критическим.  ћдифь  теперь  словно
переродилась. џ хотел, чтобы она перестала ревновать к маленькому брату, и
внушил ей, что ‚иктор принадлежит ей, что  он  -  ее  собственность.  ‘вою
собственность ћдифь, конечно, не  могла  дать  в  обиду.  Њало-помалу  она
примирилась с существованием маленького беззащитного созданиЯ и  подчинила
свои желаниЯ, которые прежде отстаивала чрезвычайно  энергично,  интересам
‚иктора. „ержа в  одной  руке  огромную  куклу,  а  в  другой  коричневого
плюшевого мишку, она  в  восхищении  стоЯла  перед  кроваткой  ‚иктора,  в
которой прежде: спала сама, и предлагала  спЯщему  брату  то  игрушку,  то
лакомство; правда, она колебалась между желанием  подарить  игрушку  своей
собственности, своему брату (вообще она  никому  ничего  не  дарила,  даже
мне), или  все-таки  оставить  ее  себе.  Џоэтому  братишка  больше  всего
нравилсЯ ей, когда спал.
   Њоей матери никто не мог заменить ‚алли, котораЯ снимала с нее  столько
забот  и  вела  все  хозЯйство,  постепенно  очень  увеличившеесЯ.  €   ей
предстоЯло потерЯть эту преданную душу! Љак и  в  случае  с  кухаркой,  Я,
взрослый сын (взрослый - означало старший, только  и  всего),  обЯзан  был
восстановить равновесие. џ не  стал  откладывать  дела  в  долгий  Ящик  и
немедленно отправилсЯ к ‚алли.
   ЊенЯ снова поразила ее  красота,  утратившаЯ  за  последнее  лето  свою
Яркость и нетронутость и только выигравшаЯ от этого, по крайней  мере  длЯ
менЯ. Љрасота ‚алли уже не пугала менЯ, как прежде, пожалуй, она будила во
мне  сострадание.  Ќескольких  моих  слов  было  достаточно,  чтобы  ‚алли
отказалась от своего плана.
   - ‡ачем вам Ѓриксен?
   Ћна посмотрела на менЯ и сказала, что сделает все, как  Я  захочу.  Њне
вспомнились ее слова, сказанные летом: "’ы слишком стара,  слишком  стара!
‚ероника - да, ты - нет!" Ќевольно Я сделал  нечто  неожиданное,  как  мне
казалось из состраданиЯ. џ поцеловал ее в губы. Ћна испугалась, побледнела
и ничего не сказала. ‘уроваЯ складка залегла у нее меж бровей.  Њне  стало
стыдно, Я отошел, она проводила менЯ до порога  и  тихо  затворила  двери,
словно желаЯ показать, что не сердитсЯ на менЯ.
   ’еперь Я постоЯнно  преследовал  ее,  обнимаЯ  во  всех  темных  углах.
Ќаконец однажды вечером Я вошел к ней в комнату.
   - —то вам угодно? - прошептала она, но, конечно, она знала это так  же,
как Я. - Ќет, вы не тронете менЯ. Џожалуйста, не троньте менЯ,  -  сказала
она и так страстно прижала к своей груди мою голову, что Я  едва  вырвалсЯ
из ее объЯтий, - мне казалось, что она хочет задушить менЯ.
   - Ќе троньте менЯ! - крикнула она, точно клЯлась  не  поддаватьсЯ  мне.
ѓубы наши слились, и, отталкиваЯ менЯ руками, она прильнула ко Њне со всем
жаром подавлЯемой страсти и, стиснув зубы, стерпела мое бурное раздирающее
объЯтие, потому что не хотела показать  мне,  что  ей  больно,  не  хотела
нарушить мое первое счастье.


        2

   Ќе думаю, что Я был совершенно счастлив, хотЯ  ‚алли  делала  все,  что
было в ее силах. џ был очень ей благодарен. …сли б у  менЯ  было  занЯтие,
которое поглощало бы менЯ и сулило мне будущность, если бы Я  мог  открыть
отцу глаза на то, что он со мной сделал, если б Я мог доказать  ему,  что,
несмотрЯ на все, Я люблю его всем сердцем, люблю так, как хотела  бы  быть
любимой ‚алли или как она того заслуживала,  -  сплошные  "если",  которые
никогда не превращались  в  единственно  необходимое  "есть".  ‚алли  была
околдована нашей любовью, она и представить  себе  не  могла,  будто  наша
перваЯ ночь может повторитьсЯ. џ тоже не мог  себе  представить,  что  это
прочно, Я думал, что  ‚алли  начнет  терзатьсЯ  раскаЯнием  и  угрызениЯми
совести, что она с ужасом отвергнет менЯ, как только Я  осмелюсь  еще  раз
приблизитьсЯ к ней.
   Њы должны были и виду не подавать в присутствии  родителей  и  ревнивой
сестренки, и нам прекрасно удалось утаить все от отца и от матери.
   Ќо само собой разумеетсЯ, что подобное недоразумение между двумЯ  юными
и страстными людьми не могло длитьсЯ долго. ‚  один  прекрасный  день  или
вечер мы снова лежали в объЯтиЯх друг друга, и только  тут  началось  наше
настоЯщее счастье.
   ‚ эти дни Я получил от џгелло письмо, которое раздосадовало,  менЯ.  Ќе
то чтобы џгелло, узнав, что  мне  не  удалось  осуществить  мой  план,  не
сочувствовал  мне.  Ќапротив!  Ћн  считал  правым  менЯ,  а  не  отца,  он
осмеливалсЯ мерить моего отца обычной меркой, он приписывал ему  низменные
побуждениЯ - властолюбие и зависть к моей юности и  успеху  у  окружающих!
ќтого Я не мог простить џгелло, Я никогда не считал его способным на такую
низость и откровенно высказал ему все в письме, на которое не ждал ответа.
…го и не последовало.
   Ќа этом, к сожалению, дружба с ќвелиной тоже оборвалась. Њне и это было
почти безразлично. ‚ероЯтно, Я сознавал, что не  имею  права  после  ночи,
проведенной с  ‚алли,  писать  ќвелине  мечтательные  письма,  исполненные
неЯсных надежд на будущее.
   ‚ это времЯ отца избрали наконец почетным гражданином Џушберга.  Љ  нам
приехал отец ‚алли, его принЯли очень  торжественно,  и  диплом  почетного
гражданина был повешен в отцовском кабинете, рЯдом с портретом гениального
окулиста фон Ѓ., ассистентом которого когда-то был отец.
   Ќо Я, по возможности, держалсЯ в стороне от торжеств. Њне  тЯжело  было
смотреть в глаза отцу ‚алли. Ћна не  понимала  этого.  џ  опоздал  даже  к
торжественному обеду, который состоЯлсЯ в одном из  ресторанов.  ‚алли,  в
качестве гостьи, сидела рЯдом со своим отцом, и все делали вид,  будто  не
знают, что она наша служанка. Ћна надела в этот день национальный  костюм,
он ей не шел. ‚ неуклюжем платье из черной тафты, обвешаннаЯ  старомодными
серебрЯными цепочками, она казалась постаревшей и  огрубевшей.  џ  впервые
нашел сходство между ‚алли и ее уродливой  сестрой  ‚ероникой.  €звинением
моему опозданию послужили старые, вечно отстающие золотые часы, которые  Я
некогда получил  от  отца.  Њне  стоило  только  вытащить  это  старье  из
жилетного кармана и вопросительно посмотреть на окружающих, чтобы разговор
перешел на другую тему, и все упреки тотчас прекратились.
   Ќа душе у менЯ было неспокойно, Я не знал  почему.  Ћднажды  вечером  Я
бросилсЯ к матери. џ не поделилсЯ с ней тем, что менЯ  волнует,  Я  просто
жаждал утешениЯ. € мать дала мне то,  в  чем  Я  нуждалсЯ.  ќто  было  так
просто: сказать  несколько  незначительных  слов,  погладить  мои  волосы,
густотой и мЯгкостью которых она восхищалась,  словно  шерстью  породистой
кошки. ‚се это длилось минуты две, не больше, не то страстнаЯ не по  летам
ћдифь устроила бы сцену ревности. ‚от и все. Њать  считала  менЯ  большим,
взрослым, и Я должен был быть таким.
   џ писал длинные письма Џериклу. Ћн отвечал с  обратной  почтой,  письма
летели стрелой, но часто Я спрашивал  себЯ,  прочитал  ли  он  вообще  мое
письмо, вник ли он в него? Ћн жил в мире, принадлежавшем ему одному, и,  к
сожалению, был так погружен в этот мир, что мои требованиЯ занЯтьсЯ мною и
найти длЯ менЯ выход из состоЯниЯ смЯтениЯ и тревоги  служили  ему  только
поводом длЯ самоанализа, а  может  быть,  и  длЯ  того,  чтобы  преодолеть
собственную заторможенность.
   Џо существу, он осталсЯ прежним. Џерикл был Џериклом.  Ќо  очевидно,  Я
изменилсЯ, и Я требовал от друга того, что он не мог  мне  дать  при  всем
желании.
   ЌесмотрЯ на хилость, бедность, уродливость и одиночество, он все больше
вживалсЯ в роль, в которой образ императора сливалсЯ с образом философа. €
Џерикл был благодарен мне, потому что Я первый Якобы обратил его  внимание
на роль императора. ’ак он, считавший себЯ прирожденным философом,  как  Я
себЯ врачом, сделал своей путеводной нитью мое давнее  ребЯчливо-надменное
словцо.
   Ќо чем больше Я ему писал - истинного положениЯ вещей открыть ему Я  не
мог, - тем большие недоразумениЯ возникали между нами.  Ћн  решил,  что  Я
несчастлив в любви, что менЯ не оценили, он звал  менЯ  проЯвить  железную
силу воли, героическое отречение и намекал, что лично он нашел утешение  у
очаровательных,  хотЯ,  к  сожалению,  и  продажных  женщин,  потому   что
прекрасные его мечтаниЯ встретить умную и аристократическую даму  все  еще
не сбылись. ‚ его письмах теперь часто попадались слова, которых  Я  никак
не ожидал от юноши его типа. "‘мехотворны усилиЯ философов, - писал он мне
примерно в те дни, когда Я впервые поцеловал ‚алли в губы (из жалости),  -
скрыть дьЯвольскую природу человека под личиной гуманности. ‚  тысЯчу  раз
лучше быть сильным дьЯволом и гармонировать со всем, что  достойно  жизни,
чем слыть ангелоподобным, немощным и приЯтным лишь длЯ негероических душ".
   Ќо именно в это времЯ Я гораздо больше нуждалсЯ в добром друге,  чем  в
афористичном философе, ибо туман вокруг менЯ уже рассеЯлсЯ, и мне  суждено
было разбитьсЯ о скалу среди  трЯсины,  там,  где  Я  меньше  всего  этого
ожидал. ЌесмотрЯ на мои любовные похождениЯ, Я все еще оставалсЯ ребенком,
и, может  быть,  отец,  назвав  менЯ  гимназистом,  который  сам  себЯ  не
понимает, был ближе к истине, чем ему думалось.
   ”акты, с которыми Я столкнулсЯ, были  проще  простого.  ‹юбой  из  моих
товарищей  по  ‚ысшему  коммерческому  училищу  знал  о  них  и   мог   бы
предостеречь или  подготовить  менЯ.  Ќо  мне  и  в  голову  не  приходило
посвЯщать их в мои горести. Ћни ничего не знали о моих рухнувших надеждах,
и Я ничего не рассказывал им о моей любви к ‚алли. ‚скоре после  того  как
ее отец уехал обратно в  Џушберг  (увозЯ  в  кармане  значительную  сумму,
необходимую общине, чтобы исправить беды, причиненные  снежными  обвалами,
это было гораздо более необходимо, чем ремонт церкви и богадельни),  ‚алли
все с той же прелестной  улыбкой  на  губах,  которые  стали  теперь  чуть
румЯнее и полнее, попросила менЯ зайти  к  ней.  ќто  было  в  пЯтницу,  и
случилось так, что Я смог  прийти  только  в  воскресенье  вечером.  ‚алли
поджидала менЯ, горЯ от нетерпениЯ. ‚прочем, она постаралась скрыть его  и
вручила  мне  маленький  подарок  к  моему  девЯтнадцатилетию,  которое  Я
праздновал третьего днЯ и вчера. Њы заключили  друг  друга  в  объЯтиЯ,  и
только поздно ночью, когда Я проснулсЯ и стал  одеватьсЯ,  собираЯсь  идти
домой, она, лежа в постели,  обнЯла  менЯ  за  шею  и,  притЯнув  к  себе,
прошептала: "‡наешь, нам придетсЯ расстатьсЯ! ЉажетсЯ,  Я  беременна".  Ќе
дав мне времени опомнитьсЯ, она поднЯлась, отворила двери своей каморки  и
быстро выпустила менЯ.
   џ провел бессонную ночь. ‚се, что Я  придумывал,  никуда  не  годилось.
‚ыхода из создавшегосЯ положениЯ не было.
   Ќа  другое  утро  мать  удивилась  моей  бледности.  Њне  пришла  мысль
доверитьсЯ ей. ђазве она не была моей матерью? ђазве она  не  должна  была
менЯ понЯть? џ посоветовалсЯ с ‚алли. Ћна пожала плечами. Њожет быть,  она
не хотела давать мне совета? €ли, может быть, у нее был другой план? џ  не
знал. Њы и минуты не могли поговорить без  помехи.  ‚ечером  она  тоже  не
смогла уйти к себе в каморку, потому что у ћдифи началась ангина,  жар,  и
девочка потребовала, чтобы ‚алли ухаживала за ней  и  осталась  у  нее  на
ночь. ‚алли стиснула зубы (как хорошо знал Я эту  решимость,  может  быть,
это и была та  "железнаЯ  сила  воли",  о  которой  мне  писал  Џерикл)  и
осталась. € даже охотно осталась.
   Ќа другой день Я во всем исповедалсЯ матери. Ћна страшно испугалась,  -
Я никогда еще не видел ее такой  испуганной,  -  и  гневно  посмотрела  на
‚алли, котораЯ как раз вошла с подносом длЯ бедной ћдифи.
   - ‚альпургиЯ! - крикнула мать.  Ќа  этот  раз  железнаЯ  сила  воли  не
помогла. ‚алли в страхе выронила поднос, и, как однажды, в старые времена,
мы снова опустились на колени и тихонько  стали  вместе  собирать  с  пола
черепки. Њать взЯла себЯ в руки. Ћна сделала ‚алли знак удалитьсЯ, она  не
хотела разговаривать с ней. € со мной тоже.
   ‘ кем же? ‘ ним? џ заклинал мать ничего не говорить отцу. Ћн должен все
узнать и узнает, но только от менЯ. џ сам должен принЯть удар, Я знал, что
мужеством и спокойствием Я лучше всего отражу его  гнев.  Њать  ничего  не
хотела обещать. Ќаконец мне удалось убедить ее. Ћна обещала  молчать,  она
дала мне честное слово. Ќо Я требовал другой, нерушимой клЯтвы. џ  вытащил
медальон, который носил с детства (тот старый, полученный от  сумасшедшего
мальчика), и, плача вместе с матерью,  заставил  ее  поклЯстьсЯ,  что  без
моего согласиЯ она никогда не выдаст моей тайны отцу.
   Ћтец  в  этот  день  вернулсЯ  раньше  обычного.  Ћн  заметил,  что  мы
взволнованы. Ќо у него было такое хорошее  настроение,  его  так  радовали
открывшиесЯ  перед  ним  блестЯщие  перспективы,  которые  позволЯли   ему
надеЯтьсЯ на место ординарного профессора, а в дальнейшем и на службу  при
австрийском дворе, сулившую под старость потомственное дворЯнство, что  он
удовлетворилсЯ нашими, правда довольно  неловкими,  отговорками.  џ  верил
моей матери, как апостол Џетр верил в свЯтую церковь.
   Ќа душе у менЯ стало немного легче, Я сказал ‚алли, что мать  посвЯщена
в наши дела и  поможет  нам.  Ќа  ‚алли  мои  слова  произвели  удручающее
впечатление. …й очень хотелось плакать, но она должна была прислуживать за
столом да еще присматривать за ћдифью, котораЯ в этот день  в  первый  раз
встала. Ќаконец ‚алли улучила свободную минуту.
   - џ ухожу, - сказала она. - Џожалуйста, не  забывайте,  пожалуйста,  не
предавайте менЯ!
   џ хотел потребовать у нее объЯснений, почему это она  вдруг  обратилась
ко мне на "вы", ко она была не в состоЯнии менЯ слушать.
   - џ напишу вам, Я напишу вам, - повторила она почти машинально и вышла.
€ так тихо затворила двери, словно боЯлась кого-нибудь разбудить.
   Ќо она тотчас вернулась в мою комнату, хотЯ уже постелила мне  на  ночь
постель, и пока ћдифь и мать нетерпеливо звали ее (она и эту  ночь  должна
была провести на кушетке возле девочки), оглЯделась еще раз.  …й  хотелось
взЯть что-нибудь на памЯть, и вдруг ей попалась моЯ стараЯ  полуобгоревшаЯ
книга о сумасшедших, лежавшаЯ на моей  тумбочке;  Я  уже  много  недель  и
месЯцев не открывал ее. ‚се это времЯ Я только и делал,  что  бросалсЯ  от
развлечений к развлечениЯм.
   ќто была  единственнаЯ  пора  в  моей  жизни,  когда  Я  ночи  напролет
просиживал за картами, и крупный выигрыш за зеленым столом  наполнЯл  менЯ
большей гордостью, чем, бывало, успехи в школе. Ќикакой другой возможности
отличитьсЯ у менЯ не было.
   ЊенЯ очень успокаивало сознание того, что Я доверилсЯ матери и что  она
молча разделЯет со мной ответственность.
   Љак, бывало, маленьким мальчиком, Я опустилсЯ на  колени  на  коврик  у
кровати, поднЯл взор  к  черному  кресту  с  серебрЯным  •ристом  и  начал
молитьсЯ, без слов, но всей душой уповаЯ на бога.
   Џотом Я заснул. ђЯдом тикали испорченные часы...


        3

   Џосле всех волнений Я спал очень крепко, и, когда Я внезапно проснулсЯ,
мне показалось, что Я спал очень долго, что  уже  утро.  ‚  комнате  стоЯл
отец. ‚ключив электричество, он наблюдал,  как  Я  поднимаюсь  и  озираюсь
вокруг. џ занимал маленькую комнатку,  так  как  в  прежней  моей  комнате
поселили ‚иктора с кормилицей.
   - ’есновато у тебЯ здесь, - сказал отец, подходЯ ближе. - Љакой спертый
воздух. - € затем: - џ не потревожил тебЯ? Џрости, что разбудил, Я  думал,
ты еще не спишь...