и с наливкой,  -  приказал  Я,  и  когда  мне
принесли цилиндрическую пробочку, Я вырезал  в  ней  маленький  желобок  и
вставил пробку юноше в рот.
   - Ќу, крепись! Џрикуси как следует! - сказал Я, и он прикусил.
   - ’ы можешь сплевывать?
   - Њогу.
   - •орошо! - сказал Я. - ‡абинтуйте ему лицо потуже, так, чтобы ночью он
не мог открыть рта. Ђ теперь попостись-ка несколько часов.
   “же было  поздно.  ‘квозь  разбитое  стекло  струилсЯ  холодный  ночной
воздух. Ќадзиратель, очевидно,  забыл  о  нас.  Ќам  даже  пришлось  самим
потушить свет.
   ‚се вели себЯ тихо. ‘ улицы снова послышалсЯ скрип крестьЯнской телеги,
поднимавшейсЯ в гору. Џочти все заснули. ’олько несколько человек о чем-то
перешептывались и смеЯлись.
   Њудрые, все предвидЯщие духи  разыскали  ночной  горшок,  единственный,
который у нас был и который  раньше  предназначалсЯ  длЯ  мокруна,  словно
мокруна можно вылечить ночными  горшками!  ’еперь  он  сослужил  службу  в
качестве плевательницы  длЯ  ѓолиафа.  џ  слышал,  как  беднЯга,  тихонько
вздыхаЯ, каждые две минуты садитсЯ в постели, вытаскивает горшок и плюет в
него.
   ‘о вчерашнего днЯ все эти неаппетитные вещи - плевки, горшки - утратили
длЯ менЯ прежнее значение. џ надеЯлсЯ когда-нибудь стать врачом. Ќо  Я  не
собиралсЯ продолжать свои опыты в пансионе. ‚тайне Я все-таки надеЯлсЯ  на
отца, Я думал о моей бедной матери и о своем будущем.


        8

   Ќа другое утро мне пришлось торопитьсЯ, чтобы вовремЯ попасть в  школу,
находившуюсЯ в  пЯтнадцати  минутах  ходьбы  от  пансиона.  ѓолиаф  II  не
подымалсЯ с постели. ѓолова его была туго обвЯзана. ‚ ответ на мой  вопрос
- Я ведь должен был спросить его, даже рискуЯ опоздать в школу, - он  тупо
уставилсЯ на менЯ. ’огда Я крикнул:
   - Ћн сидит?
   - ‘идит! - пробормотал из-под платка  ѓолиаф,  и  что-то  вроде  улыбки
мелькнуло на его лице. ‚ отчаЯнной спешке Я приказал  ему  убрать  осколки
оконного стекла и, если будет  нужно,  объЯснить  происшествие  несчастным
случаем. Ћчевидно, он не послушалсЯ менЯ. Ћтсюда-то и начались все беды.
   Ќо прежде всего этот день принес мне счастье.
   џ не в силах описать мою радость, когда за обедом мне вручили обернутый
в   разорванную   бумагу   рождественский   подарок   и    необыкновенное,
замечательное письмо от моей дорогой матери! Ћна сама выбрала мне  подарок
и, судЯ по почтовому штемпелю, отправила его вовремЯ. Ќо так  как  посылка
была плохо запакована,  ее  доставили  с  опозданием.  Њать  прислала  мне
красивую новую  щетку  длЯ  волос  с  белоснежной  жесткой,  очень  густой
щетиной. ђучка щетки была просто великолепна -  из  антильского  лимонного
дерева, писала мама, - Янтарного цвета и благоухающаЯ, как ветвь лимона  в
цвету. (џ никогда не видал такой ветви.) Ђ что она мне  писала!  Ћна  была
очень больна и собиралась в тот же  день  уехать  в  загородный  санаторий
вместе "с нашей верной ‚алли, котораЯ так тебЯ любит". ‚ тоне письма  было
что-то непонЯтное мне. Ћна писала, что "на всЯкий случай"  просит  у  менЯ
прощениЯ, что у  нее  не  было  намерениЯ  прогонЯть  менЯ  из  дому,  что
когда-нибудь, когда у менЯ самого будут жена и ребенок, Я, конечно,  пойму
ее. Ќо о своем "разрешении" она ничего не писала. Ћна говорила только, что
боитсЯ немного за себЯ и за ребенка, но что она твердо уповает  на  матерь
божью и на нашего дорогого папу (на моего отца) и что, как это ни глупо, у
нее бывает такое чувство, будто она не вернетсЯ живой,  но  она  помнит  -
снова маленький пластырь на большую  рану,  -  что,  когда  Я  должен  был
ЯвитьсЯ на свет, у нее было точно такое же чувство. €так, она  желает  мне
счастливых и  веселых  праздников,  надеетсЯ,  что  эта  посылочка  придет
вовремЯ и ничто не нарушит моего праздничного настроениЯ. ‚  приписке  она
извинилась за свой невероЯтно неразборчивый почерк, словно  почерк  матери
может быть неразборчивым, и подписалась не как  обычно  -  мама,  а  своим
именем и - это было самое  замечательное  -  перед  именем  поставила  еще
"твоЯ".
   џ был так счастлив, что немедленно отправилсЯ к  директору  и  дал  ему
прочесть письмо. Ќо он не увидел в  нем  ничего  замечательного,  даже  не
дочитал его до конца и поглЯдел на менЯ не слишком приветливым взглЯдом.
   - ‡ачем же мы тогда телеграфировали? -  спросил  он  сухо.  …го  обычно
столь ласковаЯ жена не решалась взглЯнуть на менЯ.
   Ћна подтолкнула мужа и, стараЯсь заставить поскорее  покончить  с  этим
делом, сказала небрежно:
   - „ети всегда преувеличивают! Ќо, Ћтто, не забудь о другом.
   ’ут директор оживилсЯ.
   - •орош комедиант! - сказал он. - —то это вы еще натворили вчера ночью?
   џ хотел объЯснить все, но менЯ свЯзывала товарищескаЯ тайна.
   - —то? Љак? Џотом! Џотом! - сказал директор сердито. -  ‘ейчас  у  менЯ
нет времени! Џить водку, выбивать зубы, разбивать окна и прочее и  прочее!
€ этакий парень приходит, вытаскивает менЯ ни свет ни зарЯ  из  постели  и
требует денег. Ќе соврал ли ты? Џослал ли ты вообще телеграмму? Џочему нет
ответа? ‚рет, как цыган на Ярмарке. ѓовори правду, повеса!
   - Ћставь!  -  попыталась  жена  успокоить  его.  -  ‘начала  нужно  все
выЯснить.
   - ‚ыЯснить?  Ќет!  Џрежде  всего  надо  возместить  убыток,  -  оборвал
директор,  -  а  там   мы   посмотрим.   ’акие   вещи   нельзЯ   оставлЯть
безнаказанными. Џравила  внутреннего  распорЯдка  требуют  дисциплинарного
взысканиЯ. Ќу, убирайсЯ, чего ты ждешь?
   Ќо Я не дал себЯ выгнать.
   - џ не соврал, - сказал Я и твердо  посмотрел  в  его  серые  маленькие
глазки. - џ не вру. ’елеграмма зарегистрирована в почтовой книге.
   - ‚озможно, - сказал он уже менее ворчливо, - но теперь оставь менЯ. Ћт
наказаниЯ ты не уйдешь.
   џ не спускал с него глаз.
   - Џротив этого Я не возражаю, только, пожалуйста, ничего не пишите моим
родителЯм.
   - ‚от как, ты еще смеешь требовать, негодный нахал? Џо какому праву?
   - Ќе по праву, - сказал Я тихо  и  уже  сквозь  слезы,  -  а  только...
здесь... - Я указал на то место  в  письме,  где  мать  говорила  о  своих
опасениЯх, пожеланиЯх, просьбах.
   - ‹адно! ‘тупай! - сказал он. - ‘егоднЯ он ревет, а  вчера  выбил  клык
здоровенному парню, этакий вспыльчивый клоп! - ‘очетание  "вспыльчивый"  и
"клоп" заставило менЯ улыбнутьсЯ  сквозь  слезы,  директорскаЯ  чета  тоже
рассмеЯлась.
   - Џожалуйста, не пишите ничего моему отцу! - повторил Я.
   - ’ам видно будет, - сказал он. - Џосмотрим, как ты будешь себЯ  вести.
Ќад малышом ты тоже, кажетсЯ, учинил  какую-то  дьЯвольщину.  Љто  бы  мог
подумать? ќтакий актер, этакий комедиант!
   - ‚се дети комедианты, - сказала  директорша,  у  которой  всегда  было
наготове мудрое изречение.
   - „елайте со мной все что угодно, только не пишите моим родителЯм.
   - ‹адно, это Я тебе обещаю, -  сказал  директор,  чтобы  отвЯзатьсЯ  от
менЯ, - но от наказаниЯ ты не отделаешьсЯ.
   џ ушел с легким сердцем.  џ  был  глупым  мальчишкой  и  поверил  слову
директора. Њы весело пообедали, хотЯ дни изобилиЯ миновали  и  пост  снова
вступил в свои права. Џосле вечерних занЯтий Я наспех приготовил уроки  и,
задыхаЯсь от волнениЯ и  восторга,  вновь  отдалсЯ  волшебству  письма.  џ
написал три длинных посланиЯ -  первое  моей  дорогой  матери,  в  котором
призывал на нее милость и благословение божье и сообщал ей о своем  обете.
‚торое письмо, несколько более короткое, Я отправил Џериклу. …го Я  прежде
всего поблагодарил за подарок и сообщил ему, что мы увидимсЯ не  во  времЯ
летнего семестра, как мы думали, а гораздо  позже.  …му  Я  тоже  подробно
объЯснил причину этого, хотЯ знал, что он ни во  что  не  ставит  религию,
божью матерь, обеты, ex voto и тому подобное. ’ретье  письмо  Я  адресовал
полковнику. ќто послание было очень коротким, так как уже прозвенел звонок
к ужину и надзиратель начал собирать наши письма.
   Ћтцу Я не написал. Ђ ведь пока Я писал, Я много о  нем  думал,  гораздо
больше, чем о других. Ќе могу объЯснить, почему Я не написал ему. џ  вовсе
не сердилсЯ на него за то, что он не  обратил  вниманиЯ  на  телеграмму  с
оплаченным ответом, что он не написал мне, не прислал подарка. ќто чувство
не могло возникнуть у ребенка, который привык подчинЯтьсЯ такому человеку,
как мой отец.
   ЊенЯ  подвергли  довольно  строгому  наказанию.  Ќо  Я  не   счел   его
несправедливым. Џравда, зуб, который  Я  искусно  вставил,  сидел  так  же
крепко, как прежде; зубной врач подивилсЯ будто бы моей работе. Ќо  слова,
с которыми Я обратилсЯ к ѓолиафу: "Ћн сидит?" - теперь нередко  относились
ко мне, и  товарищи  не  щадили  менЯ,  отвечаЯ:  "„а,  сидит!"  џ  сидел.
Ќаказание - шесть часов карцера - не пугало менЯ. џ использовал это  времЯ
на воспоминаниЯ о юности, - впрочем, что может  подросток  называть  своей
юностью! - об отце, о пилигримах, о седом  мальчике,  о  пире,  который  Я
задал моим тогдашним соученикам на  драгоценные  дукаты,  о  полусгоревшем
учебнике по душевным болезнЯм (его Я протащил контрабандой, и  он  скрасил
мне часы наказаниЯ). ‚ обычное времЯ Я не мог читать эту книгу без помехи,
любопытные мальчишки не давали мне  покоЯ.  ’аким  образом,  времЯ  прошло
очень быстро, и совесть моЯ снова была чиста. џ забыл  дурацкое  выражение
‚алли "разрешитсЯ", Я знал теперь, что обет мой принЯт и  что  все  должно
кончитьсЯ хорошо. џ всецело полагалсЯ на бога.
   „ействительно, через несколько дней, во второй половине ЯнварЯ,  пришла
наконец телеграмма.  Ѓыл  ли  это  ответ,  оплаченный  мною  давным-давно?
Ѓезразлично. ‚ конце концов и тогда Я истратил деньги моего дорогого отца.
џ вскрыл телеграмму, и менЯ охватило чувство неописуемого счастьЯ. џ готов
был расцеловать весь  мир,  даже  обоих  ѓолиафов,  а  особенно  -  мудрую
директоршу.
   ‘одержание телеграммы было очень кратким: "ђодилась сестричка.  Њать  и
ћдифь здоровы. ‘частливы. Ћтец".
   Џомню, что в эту ночь Я не мог заснуть от радости. € в простоте своей Я
думал, что за этим днем последуют уже только счастливые дни.
   „ействительно, почти сразу пришло очень ласковое письмо от  полковника.
Ћтец моего бывшего ученика получил  повышение.  Ђ  потом  пришло  длинное,
необычайно философическое письмо от моего старого Џерикла,  в  котором  он
советовал мне твердо держатьсЯ моего героического (!)  решениЯ.  џ  должен
"принЯть на себЯ муки одиночества и вдали от  пошлых  семейных  нежностей,
которым предаетсЯ мещанское стадо, с железной силой ковать  свою  судьбу".
‚се это было мне совершенно чуждо, Я считал большой жертвой, что до самого
лета не увижу родных.
   ђазумеетсЯ,  Я  сообщил  о  моем  обете  и  духовнику,  у  которого  мы
исповедовались. Ќо он вовсе не прониксЯ уважением к избранному мной  пути.
Џравда, он не стал ни порицать, ни одобрЯть менЯ за мой  обет.  Ћднако  он
чрезвычайно серьезно предостерег менЯ на будущее.
   - ’ы не смеешь самовольно вторгатьсЯ на пути божий, - сказал  патер.  -
’ы  должен  научитьсЯ   смирению.   ‘мирение   есть   перваЯ   добродетель
христианина. ‘мирение, покорность, терпение - понЯл? € уверен ли  ты,  что
действительно принес жертву,  решив  остатьсЯ  здесь  вместо  того,  чтобы
вернутьсЯ домой?
   џ, не раздумываЯ, ответил утвердительно.
   - —то ж, хорошо. Ќо смотри, никогда больше не повторЯй этого, -  сказал
старый свЯщенник, заканчиваЯ свое наставление.
   џ напомнил ему о других ex voto.
   - ’ы должен благодарить спасителЯ твоего за проЯвленную к тебе милость,
но ты не смеешь противитьсЯ его воле и дерзко вымогать у него то, что тебе
хочетсЯ. ’ы согрешил, и поэтому Я накладываю на тебЯ наказание... - €  тут
последовало число литаний и других молитв, которые Я должен прочесть.
   ‚прочем, длЯ менЯ это даже не было наказанием, Я вообще любил молитьсЯ.
   Ќо должен сказать, что на этот раз исповедь не принесла мне облегчениЯ.
‘ тЯжелым сердцем вернулсЯ Я в пансион и нашел там - Я чуть не  сказал:  к
своему ужасу, - длинное письмо от отца. Џредчувствие не обмануло  менЯ.  ‘
тех пор как Я стоЯл рЯдом с ‚алли на коленЯх перед печью в старой детской,
отец никогда еще не укорЯл менЯ так сурово.
   „иректор не сдержал  своего  обещаниЯ.  Ћн  написал  моим  родителЯм  о
происшествии с оконным стеклом. Љак Я узнал позже, он  хотел,  чтобы  отец
заплатил ему за стекло; правда, отец так никогда этого  и  не  сделал,  но
письмо его  опрокидывало  все,  чего  Я  достиг  за  месЯцы  пребываниЯ  в
пансионе.
   ‚о-первых, отец отменЯл мое решение остатьсЯ здесь, в  Ђ.,  ибо  только
ему принадлежит право решать этот вопрос и нести "безмерные  расходы".  Ќо
не расходы принуждают его забрать менЯ немедленно, нет, -  Я  осрамил  его
своей невообразимой грубостью и низостью, Я  сидел  в  карцере.  ‘амым  же
ужасным было то, что он обвинЯл менЯ в лицемерии и ханжестве. џ  попросил,
чтобы мне объЯснили, что значит "ханжество", но  товарищи  тоже  не  знали
значениЯ этого слова, его знал только свЯщенник. Ћтец писал,  чтобы  Я  не
пыталсЯ провести его телеграммами, за которые плачу не Я. Ћн  не  ждал  от
менЯ такого поведениЯ, хотЯ ему следовало бы ожидать всего. "џ не  простил
тебЯ, - писал он строго, но справедливо, как мне казалось тогда,  -  Я  не
простил твоих преступных шалостей,  мотовства,  подделки  подписей,  но  Я
забыл о них. ’ы заставил менЯ снова вспомнить все. “  менЯ  самые  мрачные
опасениЯ относительно твоего будущего, ты должен быть у менЯ на глазах. Ќе
пиши мне и не волнуй бедную мать, котораЯ  нуждаетсЯ  в  покое  и  которую
очень огорчают твои безобразиЯ. „овольно подлогов, и, пожалуйста, довольно
попоек!"
   € ни привета, ни подписи!


        9

   ‚ промежуток времени, к счастью короткий,  который  прошел  между  этим
письмом и моим возвращением домой, тЯжелее всего было то, что  Я  не  смел
писать.
   Ќедели через две, с помощью товарищей, которые с  грустью  расставались
со мной, - даже мокрун и оба  ѓолиафа  простили  менЯ,  -  Я  уложил  свое
имущество в картонную коробку и в старый студенческий  чемодан  отца.  ќто
чудовище так облезло и так протерлось по углам, что его  пришлось  оклеить
изнутри  непромокаемой  бумагой.  Ћдин  особенно  добродушный  мальчик,  с
которым Я впоследствии встретилсЯ снова,  хотел  даже  одолжить  мне  свой
новенький чемодан. џ колебалсЯ. џ был горд ЯвитьсЯ домой с такой роскошью,
но в конце концов Я заметил, что  мальчик  широко  раскрытыми  испуганными
глазами следит за мной. ќто было великодушное предложение,  но  его  никак
нельзЯ было принЯть. Њой  отказ,  хотЯ  он  далсЯ  мне  нелегко,  оказалсЯ
чрезвычайно правильным. Ќаконец все было уложено, а в пустое  пространство
мы напихали старые  газеты  -  вещей  у  менЯ  было  очень  мало.  ’Яжелую
объемистую книгу о сумасшедших Я решил не укладывать, Я  собиралсЯ  читать
ее в дороге. „иректорша потихоньку от экономного  главы  дома  приготовила
мне невероЯтное количество бутербродов. Њне вручили билет третьего класса,
и в одно прекрасное утро Я отбыл. Њальчики махали мне из окон.  ‘луга  нес
мой студенческий чемодан, в одной руке у менЯ была книга о сумасшедших,  в
другой - картонка, Я не мог махать, и только на повороте улицы, ведущей  к
вокзалу, Я обернулсЯ, чтобы на прощание взглЯнуть  на  очень  полюбившийсЯ
мне вопреки всему пансион. џ ехал весь  день  и  приехал  в  родной  город
поздним вечером.
   “ менЯ было не легко на сердце, когда Я уезжал, и вернулсЯ Я  тоже  без
особой радости. Ћткровенно говорЯ, Я боЯлсЯ отца, боЯлсЯ,  как  никогда  в
жизни. Ќо ведь, с другой стороны, мне предстоЯло увидеть мою дорогую мать,
котораЯ только что оправилась после грозившей ей  опасности,  и  маленькую
сестренку, и если Я и сжилсЯ с пансионом, он все-таки не был моей родиной.
   Ќа вокзале менЯ ждала ‚алли, прекраснаЯ, как день, полнаЯ нежности.  Ќа
ней был лучший ее нарЯд. Ћна была  похожа  на  даму,  и  меховаЯ  горжетка
обвивала ее белую шею. ‚алли сразу взЯла всю мою поклажу, она несла ее без
малейшего труда,  и  мы  отправились  домой.  ‚алли  болтала  без  умолку,
смеЯлась и смотрела на менЯ  своими  сиЯющими  глазами,  словно  не  могла
досыта наглЯдетьсЯ  на  глупого  мальчишку.  џ  всегда  был  уверен  в  ее
привЯзанности, но сейчас это было мне особенно приЯтно. Џрежде всего ‚алли
рассказала мне о матери, котораЯ совершенно оправилась после тЯжелых родов
и с радостью и законной гордостью сама кормила ребенка. ’еперь она жила  в
моей детской.
   Ќа секунду мне стало тЯжело. џ думал, по наивности, что застану  дом  в
том виде, в каком оставил его в середине лета,  несколько  месЯцев  назад.
Њою комнату, стол у окна, старые чуть выцветшие обои на стенах, где  среди
извилин  узоров  Я  (старый  любитель  бумагомараниЯ)   сделал   множество
маленьких заметок карандашом. ’еперь же,  как  Я  узнал,  комнату  оклеили
новыми обоЯми, кровать матери стоЯла  там,  где  прежде  стоЯла  моЯ,  под
черным деревЯнным крестом с серебрЯным спасителем.
   - Ђ где Я буду спать?
   - ‚ы можете спать у менЯ, - ответила, улыбаЯсь, красавица  и  сверкнула
на менЯ своими глазами-вишнЯми.
   џ не понимал ее.  ‚  этот  вечер  мне,  право,  было  не  до  шуток.  џ
промолчал, она поглЯдела на менЯ искоса и  тоже  умолкла.  —емоданы  в  ее
руках не дрожали. Ћна попыталась было взЯть их в одну  руку,  -  ведь  они
образовали барьер между нами, но длЯ одной руки они были все-таки  слишком
тЯжелы, и мы пришли домой, держась на должном расстоЯнии друг от друга.
   Њать встретила менЯ очень ласково. Ћна была  еще  бледна,  но  казалась
помолодевшей и даже сама стала похожа на ребенка. ‹укаво улыбаЯсь,  совсем
как ребенок, она повела менЯ в  мою  бывшую  комнату  и  там,  в  темноте,
показала мне сестру. Ћна не хотела зажигать  свет,  но  в  отблеске  очень
светлых обоев Я увидел рЯдом с ее кроватью маленькую кроватку с веревочной
сеткой, которую Я хорошо знал со времен собственного детства. џ подошел  к
ней на цыпочках и просунул руку сквозь петли  сетки.  џ  услышал  тихое  и
ровное дыхание ћдифи. Џахло чем-то кисленьким. Ќа моем  бывшем  письменном
столе  белели  детские  весы  и  стопка  пеленок,  от  которых  шел  запах
миндального мыла и лаванды. џ подошел к кровати матери. џ вспомнил о  моей
оборчатой думочке. ‚алли, стоЯвшаЯ тут же, угадала мои мысли.
   - Ћна уже там, сударь, - сказала ‚алли, указываЯ на  дверь  в  коридор,
который вел в спальню родителей.
   - Ќу, теперь пойдем ужинать, - сказала мать  и  нежно  увлекла  менЯ  в
столовую. ‘тол был накрыт на нас двоих.
   - Џокамест ты будешь спать с папой в  большой  спальне.  ’олько  первое
времЯ. Џапа тоже хотел поехать на вокзал, он спрашивал  Ќикласа  (кучера),
поспеет ли он еще к твоему поезду, и Ќиклас сказал, что  поспеет.  Ќо  ему
нужно было еще после, то есть раньше, поехать на операцию,  ты  понимаешь?
Ћн, конечно, очень сожалел, но ведь он должен был поехать. Џравда?
   џ кивнул. џ был очень голоден. ‚алли и старуха кухарка, ни  за  что  не
желавшаЯ показатьсЯ сейчас, хотЯ она всегда была очень ко  мне  привЯзана,
долго ломали себе голову, как бы приготовить мои  любимые  блюда.  “  менЯ
было тЯжело на душе, но даже множество бутербродов  директорши  не  смогли
утолить мой голод во времЯ долгого  пути,  и  теперь  Я  ел  с  жадностью.
“довольствиЯ от еды Я  не  получал,  менЯ  мучило  беспокойство.  …сли  бы
кто-нибудь несколько месЯцев тому назад сказал мне, что Я буду вздрагивать
при каждом шорохе на лестнице!
   - —то с тобой? - спросила менЯ мать. - ’ы  так  устал?  …ще  бы,  такаЯ
дорога!
   - Ќет, дорога нисколько менЯ не утомила, дело не в этом.
   - ’ы ведь не сердишьсЯ на нас за то, что мы переселили тебЯ в спальню?
   - —то ты, мама! - € Я повис у нее на  шее  и  сквозь  тонкую  тафту  ее
блузки почувствовал упругую теплую грудь и услышал тихий  треск  планшеток
корсета, которые подымались и опускались в такт ее глубокому дыханию.
   џ не плакал. џ спросил, изо всех сил стараЯсь подавить дрожь в голосе:
   - Ћн очень на менЯ сердитсЯ?
   - ‘ердитсЯ? -  вскричала  мать  и  так  стремительно  выпрЯмилась,  что
планшетки затрещали снова. - ‘ердитсЯ на тебЯ? Њы? Ќо не папа же!  ‘  чего
ты взЯл?
   џ молчал, и она продолжала, словно про себЯ:
   - „а вовсе не сердитсЯ. Ћткуда это ты взЯл?
   - Ќу, тогда все в порЯдке, - сказал Я и снова сел.
   ‚алли переменила тарелки.
   - Ќапротив. Њы рады, что ты опЯть с нами. Џросто он  считал,  что  твое
пребывание в пансионе обходитсЯ ему слишком дорого. - € мать  рассмеЯлась.
Ћна, очевидно, не  понимала,  что  между  мной  и  отцом  произошло  нечто
ужасное. Џосле ужина Я еще раз пошел в детскую. ђебенок тихо  шевелилсЯ  и
плакал. џ встревожилсЯ, но мать рассмеЯлась воркующим смехом.
   - Ћна просто хочет  ужинать,  и  Я  принесла  ей  покушать.  Џодожди-ка
минутку, ћдифь, - обратилась она к сестренке, - сейчас Я приду к тебе.
   Ћна стала рЯдом со мной и преклонила колени на старом коврике  у  своей
постели. Ќа ночном столике в  зеленой  лампадке  горел,  плаваЯ  в  масле,
фитиль. Ќоги спасителЯ, проткнутые  гвоздЯми,  белели  на  черном  тусклом
дереве. Њы смотрели на них и молились.  Џотом  мать  наскоро  перекрестила
менЯ и подтолкнула к двери, но тотчас же вышла следом за  мной  и,  быстро
поцеловав менЯ, прошептала:
   - ’олько веди себЯ ночью очень, очень тихо, у папы чуткий  сон.  ’ы  не
храпишь ведь? Ќет, он не рассердитсЯ, тут ничего не поделаешь. Ћн  извинит
тебЯ, разумеетсЯ. Ђ вот кое-что другое, между нами... Ћн не  любит,  когда
ночью встают. Џоэтому сделай все сейчас. џ тоже  себЯ  приучила  и  теперь
очень ему благодарна. џ не встаю и не бужу моего ребенка.
   џ понЯл. ‚прочем, у менЯ никогда не было  привычки  вставать  ночью  по
своим надобностЯм.
   - ’олько не сердись, - сказала мать, заметив,  что  Я  помрачнел.  -  џ
желаю тебе добра, Я хочу, чтобы мы все непременно жили в мире. ’ак, ну дай
Я тебЯ еще раз поцелую. ‘покойной ночи, приЯтных снов.
   џ повернулсЯ и вошел на цыпочках в спальню родителей. ђЯдом с  кроватью
отца Я  увидел  свою  кровать,  казавшуюсЯ  очень  маленькой;  моЯ  стараЯ
тумбочка стоЯла тут же.
   џ помрачнел только из-за слов матери: "џ не бужу моего ребенка", - ведь
при этом она думала только о своей ћдифи.
   џ разделсЯ и лег в постель. Њои старые подушки и тюфЯки  были  все-таки
великолепны. Ќе знаю, скоро ли Я проснулсЯ или нет. Ќадо мной стоЯл отец и
смотрел на менЯ со своей  неопределенной  улыбкой,  котораЯ  не  сулит  ни
доброго, ни злого. Џотом он  нагнулсЯ,  поцеловал  менЯ  в  щеку  и  начал
теретьсЯ о нее своим небритым, поросшим жесткой щетиной  лицом.  Њне  было
больно, но это была чудеснаЯ боль, потому что она исходила от  него,  и  Я
Ясно видел, что он смеетсЯ.
   - Ќу, вот, хорошо, что ты снова дома. ‘пи теперь. ‡автра  поговорим  на
досуге. ’ы ведь привез мой роскошный чемодан?
   -  ђазумеетсЯ,  -  сказал  Я,  счастливый,  что  слышу  его  голос.  Ћн
выпрЯмилсЯ, Я увидел прЯмой пробор в его прекрасных темно-русых волосах.
   - Ђ как тебе понравилась ћдифь? ’ы гордишьсЯ такой красивой сестричкой?
   ‘естра моЯ была действительно красива, но это Я понЯл только  утром.  ‚
эту ночь Я заснул спокойный и  счастливый.  џ  простил  отцу  его  письмо,
которое доставило мне столько горЯ. џ забыл, что он принудил менЯ нарушить
обет, который Я дал в часовне, Я забыл даже, что  он  не  подписал  своего
жестокого письма.
   ‘естра моЯ казалась очень хрупкой, у нее было  малюсенькое,  но  вполне
сформировавшеесЯ личико, чуть расплывчатый, как  у  всех  детей,  носик  и
коралловые, замечательно очерченные губы, совсем как у  взрослой  женщины.
Ќад высоким выпуклым лбом вились волосы, редкие, но мЯгкие,  как  шелк,  и
такие  светлые,  что  казались  почти  серебрЯными.  Ђ  руки  у  нее  были
изумительной формы. …динственное,  что  мне  не  совсем  понравилось,  это
серьезное, сосредоточенное выражение ее лица. ‘естра  моЯ  редко  опускала
веки над своими большими  синими  глазами,  и  казалось,  что  малютка  не
спускает тихого и пристального взглЯда с того, что она  увидела,  хотЯ  на
самом деле она не видела еще ничего. ђЯдом с этим чудом  природы  цветущаЯ
красота ‚алли казалась грубой. џ узнавал в маленьком личике  сестры  черты
лица моей матери, когда она была ребенком и молодой девушкой, во  времена,
столь от менЯ далекие.  „евочка  была  очень  спокойна,  редко  плакала  и
кричала, разве только когда была нездорова, или хотела кушать,  или  когда
что-нибудь ее тревожило. Ћна никогда  не  мешала  мне  заниматьсЯ.  Ђ  мне
пришлось взЯтьсЯ за работу на следующий же день.
   џ уехал из Ђ. в середине  недели,  в  среду,  и  теперь  между  мной  и
директором, его женой. ѓолиафами,  обетом  и  т.д.  -  легло  уже  большое
расстоЯние. ‚ конце недели Я должен был ЯвитьсЯ в школу. ‚  воскресенье  Я
увиделсЯ с моим дорогим Џериклом, который от  радости  поколотил  менЯ  (а
ведь Я был в десЯть раз сильнее и почти вдвое выше его!), и в  понедельник
Я снова отправилсЯ старой дорогой в школу. …ще  слегка  подмораживало,  и,
как всегда в прежние голы, Я наступал  на  тонкий  ледок,  который  весело
трещал и рассыпалсЯ у менЯ под ногами. Ћтец ни в чем не упрекал  менЯ.  Ќо
он промолчал, когда, набравшись смелости, Я намекнул ему о моих планах  на
будущее. Ћн был очень занЯт, больше следил за своей внешностью, и галстуки
его уже не были вывернуты наизнанку, как в старые времена.


        10

   ’ак как программа  занЯтий  в  Ђ.  не  вполне  совпадала  с  программой
гимназии моего родного города, мне было очень трудно не  отстать.  “  менЯ
почти не было времени думать о сестричке. €з моей  комнаты  Я  был  раз  и
навсегда, не могу даже сказать - изгнан, Я просто не смел в нее входить  и
часто не знал, куда мне приткнутьсЯ с моими трудными уроками. „орогой  мой
Џерикл  всегда  оказывал  мне  дружеский  прием.  Џравда,  уроки  его   не
интересовали. Џри своих сверхчеловеческих способностЯх, он обычно  готовил
их в школе перед началом занЯтий, а задачи решал под крышкой зеленой парты
во времЯ уроков истории. Ћн все ловил на лету и,  прочтЯ  страницу,  легко
запоминал ее наизусть. “ себЯ дома он всегда уступал  мне  свое  место  за
хромым столом и только поздним вечером освобождал угол длЯ скромного ужина
вдвоем с отцом. ќта ежедневнаЯ трапеза состоЯла из маленьких хлебцев -  их
звали жуликами - и литра дешевого вина. Ќаша дружба становилась все  более
сердечной.  ’ретьим  в  нашем  союзе  был   маленький   полЯк,   он   мало
разговаривал, но был  нам  предан  всей  душой  и  часто  по  воскресеньЯм
совершал с нами далекие-прогулки, хотЯ мог бы кататьсЯ в полковом  экипаже
со своей красивой, хрупкой сестрой. Ѓольше всех разглагольствовал  Џерикл,
но ни Я, ни џгелло не  могли  понЯть  всего,  что  он  говорил.  ‚ероЯтно,
Џериклу было не важно, поймем ли мы  его,  перестроим  ли  мы  свою  жизнь
подобно  тому,  как  он  уже  перестроил  свою.  Ћн  решил  претворить   в
действительность слова: "–арствие мое не от мира сего".  Ќо  его  царство,
царство  воли  и  гениального  избранничества,  должно   было   героически
поработить весь род людской. ’ут уж мы никак не могли следовать за ним.
   Љ сожалению, Я не мог рассказать ему о моем отце, которого, если только
это возможно, Я любил еще больше, чем прежде, хотЯ  он  часто  внушал  мне
страх именно  своей  приветливостью.  €ногда  мне  казалось,  что  он  уже
предопределил  мое  будущее.  Ќе  собираетсЯ  ли  он  сделать  менЯ  своим
ассистентом при глазной клинике?
   ЊенЯ   больше   интересовали   сумасшедшие.   Љонечно,    Я    старалсЯ
воспользоватьсЯ минутами, когда Я уже лежал в кровати,  а  он  еще  только
раздевалсЯ, разумеетсЯ, в темноте. Ћтец клал свои часы на ночную тумбочку.
„ожидаЯсь его ответа, после того как Я чуть не в сотый раз "советовалсЯ" с
ним по поводу всЯких школьных дел, Я слышал глухое тиканье его часов, стук
собственного сердца и потом  шлепанье  его  босых  ног,  направлЯющихсЯ  к
постели... ‚ конце концов он все-таки начинал говорить. —асто  он  говорил
даже дольше, чем Я мог боротьсЯ со сном.  ‚едь  тогдашнЯЯ  моЯ  жизнь  при
постоЯнной беготне и полном отсутствии покоЯ  и  собственного  угла  очень
утомлЯла менЯ. € мне казалось, что он  нарочно  пользуетсЯ  моей  дурацкой
сонливостью, чтобы говорить о довольно существенных вещах. Ћднажды,  когда
Я осмелилсЯ деликатно намекнуть ему, что он не сказал, или слишком  поздно
сказал мне об одном важном деле, он ответил:
   - ђазумеетсЯ! ‚иноват всегда Я. џ бездельник, Я болтаюсь по целым днЯм,
к взрослому моему сыну Я отношусь несерьезно. џ не забочусь о нем, он  длЯ
менЯ ничто, по ночам Я развлекаюсь, мне нечего делать. џ  думаю  только  о
себе! „ружок! „ружок!
   џ  покраснел  и  замолчал.  Ћн  усвоил   теперь   привычку   иронически
подчеркивать мою бесцеремонность.
   „ело было в следующем. ‹етний семестр окончилсЯ в середине июлЯ,  через
несколько дней мы должны были ехать в Џушберг. € вернутьсЯ  осенью  в  наш
город? Ќет. Њне опЯть предстоЯло перейти в новую школу. џ  даже  не  смогу
проститьсЯ с моими любимыми друзьЯми. € менЯ не радует перемена, третьЯ за
год? ‚едь отец же предупреждал менЯ о ней?
   ЋказываетсЯ, он сообщил мне - во всЯком случае,  так  он  утверждал,  -
сообщил под строжайшей тайной, ибо мать еще  тоже  ничего  не  знала,  что
осенью он ждет приглашениЯ в большой город и что уже с будущего семестра Я
обЯзательно начну учитьсЯ в одной из тамошних  гимназий,  -  их  там  было
несколько.
   - ђазве ты не рад? - спросил он и начал заводить тихо жужжащие часы.
   ‚ сущности, не очень. „рузей моих  сейчас  не  было  в  городе.  Џерикл
гостил у старой тетки в Њоравии. џгелло, как и каждое лето, жил у  себЯ  в
имении.
   - ‘начала ты поселишьсЯ в комнате, которую мы тебе  снимем,  -  поЯснил
отец. - Ћсенью, самое позднее к Ќовому году,  мы  переедем  все.  ‚  нашей
новой квартире у тебЯ будет большаЯ, хорошаЯ  комната  длЯ  работы,  и  ты
сможешь совершенно спокойно готовитьсЯ к экзамену на аттестат зрелости.
   - ‘кажи, папа, - спросил Я и схватил  его  изумительную,  белую  мЯгкую
руку, котораЯ как раз в эту минуту взЯлась за часы. - џ  ведь  буду  потом
учитьсЯ дальше?
   - ђазумеетсЯ, - ответил он чуть нетерпеливо,  высвободил  свою  руку  и
снова положил часы  на  кожаную  подстилку,  чтобы  они  не  портились  на
холодном мраморе ночного столика. - ђазве Я по глупости забыл тебе сказать
об этом? ’ы должен сдать экзамен на аттестат зрелости, и Я надеюсь, что ты
не осрамишь менЯ. Ђ теперь спокойной ночи.
   - Џапа, - промолвил Я через несколько секунд, нарушаЯ  неписаный  закон
не заводить разговоров после "спокойной ночи". - ’ы спишь, папа?
   - џ спал, - пробормотал он не очень приветливо, - но ты разбудил  менЯ.
—то угодно моему сударю-сыну?
   - —то мне угодно? - спросил Я и сел. - џ хочу стать врачом, как ты.
   - Љто же может помешать тебе, сударь мой сын? - ответил он.
   - Џозволь мне! - сказал Я. - Џомоги мне! џ  не  осрамлю  тебЯ.  ’ы  мне
поможешь? „а? ‡начит, ты обещаешь мне?
   - „а, Я обещаю тебе. Ђ теперь можно твоему родителю спать? - спросил он
иронически.
   - „а, папа, только еще  минутку!  -  џ  заметил,  что  дело  становитсЯ
серьезным. - Њогу Я  рассчитывать,  что  ты  действительно  исполнишь  мое
желание?
   - Ћх, господи, какое желание? - спросил он тоскливо.
   - —то ты сделаешь из менЯ врача.
   - Ђх ты, господи боже мой! - сказал он. - ’ы либо будешь  врачом,  либо
не будешь. ђазве в твоем возрасте Я мешал своему отцу спать и приставал  к
нему с ножом к горлу?
   - Ќет, - сказал Я, - Я хочу только, чтобы ты помог мне. Њне кажетсЯ,  Я
буду счастлив на этом поприще.
   - ’ы, может быть, - заметил он, уже с Явным неудовольствием, - но  твои
пациенты, твои бедные больные?
   џ не стал углублЯтьсЯ в этот вопрос.
   - џ хочу только сказать, что Я способен на  большее,  чем  ты  думаешь.
Џожалуйста, папа, дай мне высказатьсЯ!
   - …сли хочешь говорить, молчи!
   - Ћбещаю тебе, что в течение оставшихсЯ шести семестров Я стану  первым
учеником, а ты обещай, что позволишь мне изучать медицину.
   - „авай заключим мир, - сказал он. - есть семестров -  это  три  года.
…сли тебе придетсЯ после школы отбывать воинскую повинность, значит, целых
четыре. —етыре года. ‘ейчас двадцать минут  двенадцатого.  ‡автра  у  менЯ
шесть серьезных операций, не считаЯ обычной мелочи.  Џодожди,  пожалуйста,
три и три четверти года. ’огда мы поговорим снова.
   - џ не смогу спокойно работать, если ты не дашь своего согласиЯ.
   - Џожалуйста, без угроз, - возразил он. - џ поступлю так, как длЯ  тебЯ
будет лучше.
   - Њожет быть, длЯ менЯ было бы лучше, если бы ты оставил менЯ на летний
семестр в Ђ.
   - ’ак, - протЯнул он, - так! ‡начит, мне нужно просить у тебЯ прощениЯ.
   - џ этого не говорю.
   - Ќу, вот, теперь ты мне нравишьсЯ. ’огда Я не стану перечислЯть списка
твоих грехов.
   - ђазве ты не можешь понЯть  менЯ?  -  €  Я  снова  схватил  его  руку,
лежавшую поверх одеЯла.
   “казательный палец отца с обручальным кольцом резко белел в темноте. Ћн
быстро отнЯл руку, вздохнул несколько преувеличенно и промолчал.
   - Џожалуйста, пойми менЯ, Я люблю только тебЯ.
   - ’ы слишком любишь, - ответил он жестко.
   „ействительно, Я слишком любил его.
   - ’огда прости менЯ!
   - џ мог бы просить тебЯ о том же. Џрежде  всего  давай  спать.  Њы  это
заслужили. Њать немного бледна,  у  ћдифи  режутсЯ  первые  зубы,  Я  тоже
утомлен, каникулы пойдут всем нам на пользу. Ђ там посмотрим...
   —ерез три года Я сдал экзамен на аттестат зрелости и получил  диплом  с
отличием. ‘ам по себе факт этот не сулил никаких особых преимуществ, разве
только стипендию при поступлении в университет. ‚ Ђвстрии "первые ученики"
имели в то времЯ больше шансов на ее получение.  Ќо  это  касалось  только
неимущих студентов, Я же отнюдь не принадлежал к ним.  ‚  новом  городе  у
отца  была,  правда,  не  очень  обширнаЯ,  но  исключительно   прибыльнаЯ
практика. Ћн купил четырехэтажный дом, в котором мы снимали  квартиру,  и,
кроме того, еще множество битком набитых жильцами доходных  домов,  -  мы,
дети, даже не знали, на какой улице они находЯтсЯ. џ говорю мы,  хотЯ  моЯ
сестренка не интересовалась такими вещами. Ћна  была  поразительно  хороша
собой. Љогда мы гулЯли, - мать обычно шла с правой стороны, Я с  левой,  а
ћдифь посредине, - люди на улице оборачивались ей вслед. Њать уже не могла
заниматьсЯ мною, как прежде. џ понимал это и никогда не  упрекал  ее.  Ћна
снова ждала ребенка и совершенно спокойно сказала мне об этом. ‚ последнее
времЯ она говорила со мной не как мать со взрослым сыном,  а  как  старшаЯ
замужнЯЯ сестра с младшим братом. Љогда она бывала счастлива, Я  тоже  был
счастлив, и в благодарность за мою сдержанность,  она  всЯчески  старалась
выказать мне свою любовь.
   Џолучив аттестат зрелости, Я позвонил по телефону  в  клинику  к  отцу.
’елефон был тогда новинкой,  и  пользовались  им  только  в  особо  важных
случаЯх. ђазговаривающие часто так волновались, что не сразу узнавали, кто
говорит. Ћтец тоже, очевидно, не узнал  моего  голоса  и  принЯл  менЯ  за
знакомого  профессора-терапевта,  звонка  которого  он  ждал.   Ћн   сразу
поинтересовалсЯ, как высок  у  больного  процент  белка.  џ  с  изумлением
переспросил, но он не дал мне договорить, повторил свой вопрос и  упомЯнул
о "красивом глазном дне больного".
   - „а нет, папа, это Я, - сказал Я и рассмеЯлсЯ, радуЯсь, как дурак.
   - Ђх, ты! —то случилось? - Ќо он и слушать менЯ не стал. - €ду, иду,  -
сказал он, очевидно, своему ассистенту и тотчас же оборвал наш разговор. -
џ постараюсь прийти сегоднЯ домой пораньше, тогда расскажешь.
   џ хотел в двух словах сообщить ему о моем аттестате, но он  уже  отошел
от телефона, и Я не решилсЯ вызвать его вторично. џ не посмел отрывать его
от работы.
   ЌесмотрЯ на обещание, он вернулсЯ домой поздно вечером.  џ  нетерпеливо
ждал его на улице и протЯнул ему аттестат.
   - ‡начит, выдержал?  -  спросил  он  рассеЯнно,  словно  это  не  имело
никакого значениЯ.
   Џоследние годы Я работал очень напрЯженно, ведь это не пустЯк - перейти
в чужую школу в качестве среднего ученика, из года в год учитьсЯ все лучше
и лучше и окончить первым учеником. џ закусил губу и ничего  не  сказал  о
пометке "‘ отличием".
   - Ќу, хорошо, покажи-ка, - сказал отец уже на лестнице.
   џ подал ему аттестат и искоса взглЯнул на него. Ћн не  очень  изменилсЯ
за эти годы, только взглЯд его стал, пожалуй, острее, губы немного тоньше,
волосы немного реже, и расчесывал он их теперь не на прЯмой,  а  на  косой
пробор.
   - „а ведь это же очень хороший аттестат, - сказал  он,  словно  упрекаЯ
менЯ за то, что Я без надобности обеспокоил его. -  џ  нахожу  его  вполне
удовлетворительным.
   Њы успели поднЯтьсЯ наверх и услышали, что ћдифь  играет  с  матерью  и
шалит, но шум прекратилсЯ, как только  отец  вставил  ключ  в  замок.  Ћни
знали, что ему нужен покой.
   Њы собирались, как всегда, уехать сейчас же  после  моих  испытаний,  и
сундуки стоЯли в передней почти совсем запакованные. ‚алли приехала вместе
с нами из нашего родного  города.  Ћна  не  хотела  расставатьсЯ  с  нашей
семьей, а Я был бы даже доволен, если бы она ушла. Ћна волновала менЯ.  …е
красота и девичьЯ прелесть действовали слишком возбуждающе.  €ногда  Я  не
мог устоЯть, чтобы словно ненароком не прикоснутьсЯ к ней, не схватить  ее
маленькую, холодную жестковатую руку, и она  бледнела,  несмотрЯ  на  свой
восхитительный румЯнец и налитые кровью губы... —асто  она  щекотала  менЯ
своими мЯгкими, слегка вьющимисЯ волосами, и  когда  она  думала,  что  ее
никто не видит, глаза ее  становились  влажными,  полные  губы  еще  более
наливались. Ћна бурно вздыхала, потом старалась показыватьсЯ мне на  глаза
как можно реже. џ тоже. џ не любил ее.
   Џосле ужина отец, вспомнив свою молодость, спросил, не собираюсь  ли  Я
на выпускную вечеринку.
   - ђазумеетсЯ, - ответил Я, - но она состоитсЯ только завтра. Ђ  сегоднЯ
мне хотелось бы сказать тебе не" сколько слов.
   - ђазумеетсЯ, сын мой,  -  ответил  он,  -  но  ведь  завтра  утром  вы
уезжаете? ‚се упаковано? ’ы рада, ћдифь?
   Ћн знал, что спрашивать ее бесполезно. Ћна была крайне скупа  на  слова
со всеми, кроме менЯ и матери, и эта сумрачность  не  гармонировала  с  ее
исключительной красотой. ‚алли хозЯйничала в столовой, Я  чувствовал,  что
она пожирает менЯ глазами, и, подаваЯ что-то на стол, она коснулась  моего
плеча своей круглой, ту" той грудью.
   Ћтец заметил это, и двусмысленнаЯ, хорошо мне знакомаЯ улыбка  заиграла
у него  на  губах.  Ћн  откинулсЯ  на  стуле  и,  покачиваЯсь,  пристально
посмотрел на девушку, котораЯ отошла, густо покраснев. ’огда он поднЯлсЯ и
поцеловал мою сестру в губы. Ћна подставила  их  нехотЯ,  стиснув  зубы  и
глЯдЯ на него злыми глазами  (но  на  этой  ласке  он  настаивал  со  всей
строгостью). ‡атем он поцеловал мать, сначала в лоб, затем в глаза, вокруг
которых снова поЯвились безобразные  желтые  пЯтна,  как  перед  рождением
ћдифи, и молодецким движением обхватил менЯ за шею так, что его сверкающаЯ
крахмальнаЯ манжета с простой перламутровой запонкой очутилась как  раз  у
менЯ перед глазами.
   - Ќу, дружок, ты желаешь поговорить со мной?  ’вой  покорнейший  слуга.
Џриказывай! џ повинуюсь.
   - Џожалуйста, не надо так, -  сказал  Я  уже  в  коридоре  и  попыталсЯ
высвободитьсЯ из-под его руки, потому что объЯтие  это,  признатьсЯ,  было
мне неприЯтно. - џ хотел только... џ хотел...
   - Ќу, говори же, - сказал он,  еще  крепче  прижимаЯ  менЯ  к  себе.  -
Џройдем, пожалуйста, ко мне в кабинет. ’ы уже взрослый, Я ничего  не  имею
против, если отныне ты будешь считать его и своим владением. ђасполагайсЯ,
пожалуйста, поудобнее.
   Ћн предложил мне стул, на  который  обычно  садились  пациенты,  а  сам
уселсЯ  напротив  за  письменный  стол.  €нструменты,  зеркала,  Ящики  со
стеклами, лупы, лекарства и таблицы длЯ проверки зрениЯ помещались  теперь
в маленькой комнате рЯдом, котораЯ  и  была,  в  сущности,  его  врачебным
кабинетом. Ѓиблиотека отца очень увеличилась за последние годы. џ  заметил
рЯды книг, которых прежде не было.
   - Њожешь рытьсЯ в них, если это доставит тебе удовольствие.  Ќо  думаю,
что, в сущности, они не интересны тебе.
   - Ќапротив! ‚ высшей степени, - сказал Я и вскочил.
   - ‘иди, пожалуйста! - призвал менЯ к порЯдку отец. - ‚от как, интересны
в высшей степени? Ќо ведь ты не смыслишь в них ни  аза?  ‚оздушные  замки,
лунные царства! „умаю, дорогой мой мальчик, что у  тебЯ  самое  превратное
представление о моей профессии, что тебе кажетсЯ...
   - —то бы мне ни казалось, Я решил, - сказал Я  и,  встав,  несмотрЯ  на
запрещение,  начал  расхаживать  по  тихой  комнате,   устланной   мЯгкими
персидскими коврами.
   - Љак господину фон сыну угодно, - произнес отец. - ’ы решил?  —то  же,
действуй, пожалуйста! ‡ачем же тогда менЯ спрашивать?
   - ’ы обещал мне. Њы договорились с тобой три года назад.
   - •орошо. џ все обдумаю. ‘ейчас тебе необходимо отдохнуть. Њне тоже. Ќо
в этом году Я приеду к вам позднее. Њне предстоит одна научнаЯ  работа.  €
удобнее всего занЯтьсЯ ею во времЯ каникул.
   - Ќе могу ли Я помочь тебе? џ с удовольствием останусь здесь.
   - —резвычайно обЯзан, чрезвычайно польщен, мой дорогой сын. Ќо  как  же
ты можешь помочь мне?! ’ыне можешь быть мне полезен.
   - Ќо когда-нибудь? Џозднее? - спросил Я. - ‚едь может наступить  времЯ,
очень  не  скоро,  конечно,  лет  через  двадцать,  тридцать,  когда  тебе
понадобитсЯ моЯ помощь? Љак ты думаешь?
   - Ђ что ты, свЯтой пр