сразил ее не бешеный полет свинца, а волЯ дона —езаре, материализовавшаЯсЯ
в этом резком движении руки, вскинувшей  ружье,  что  его  рука  вцепилась
добыче прЯмо в шею, где так мЯгок пух, подсекла широко распахнутые  крыльЯ
и душит ее, душит, пригибаЯ к топкой низине.
   Љогда дон —езаре подстрелил четвертую водЯную курочку, он,  нажимаЯ  на
курок, вдруг почувствовал, что у него онемела рука. ‚ последние годы с ним
такое бывало, нередко бывало. ‘ам он приписывал это Явление  своей  манере
стрелЯть не целЯсь, четким, сухим, решительным и на диво изЯщным движением
вскидываЯ ружье, но постепенно, с годами в самом этом изЯществе  поЯвилось
что-то, пожалуй, преувеличенное, чрезмерное, четкость сменилась  резкостью
движений, что отдавалось в мускулах предплечьЯ. ђука, плечо,  а  иногда  и
бедро надолго, на несколько часов, немели; в этих случаЯх ќльвира  ставила
ему горЯчие припарки. Ђ  старуха  „жулиЯ  в  твердом  убеждении,  что  раз
онемело, значит, тут повинен дурной глаз и надо  против  сглаза  боротьсЯ,
притаскивала в миске воду с оливковым маслом.
   - ѓлаз, глаз ищите, дон —езаре.
   € она произносила заклинаниЯ, имеющие целью вызвать на поверхность воды
дурной глаз, будь то один, будь то хоть целый десЯток. „он —езаре не верил
ни в сглаз, ни в заклинаниЯ, хотЯ не раз говаривал, что,  по  его  мнению,
колдовство не столь безрассудно, как, скажем, религиЯ и медицина.  Џоэтому
он и смотрел в воду с маслом, налитые в миску, пока не  обнаруживал  нечто
действительно напоминавшее глаз, отчасти чтобы порадовать „жулию,  отчасти
из уважениЯ к древнему городу “риЯ, где широко практиковалсЯ этот  обычай,
а еще и потому, что, не будь он неверующим из принципа, он  скорее  бы  уж
признал эти суевериЯ, чем суевериЯ религии или политики,  коль  скоро  они
восходили еще к традициЯм древней территории “рии, чьим последним сеньором
был он, дон —езаре. Љ вечеру или следующему утру от вчерашнего недомоганиЯ
не оставалось и следа;  рука,  плечо  действовали,  как  и  раньше,  и  он
становилсЯ все тем же могучим старцем, самым удачливым,  самым  элегантным
из всех охотников их краЯ.
   Љ полудню он добралсЯ до дома с колоннами (как раз в  то  самое  времЯ,
когда ”ранческо Ѓриганте и донна  ‹укрециЯ  в  пещере  на  мысе  Њанакоре,
неподалеку от  трабукко,  заговорили  о  своей  любви).  Џосле  сиесты  он
спустилсЯ в большую нижнюю залу и уселсЯ  в  неаполитанское  кресло  XVIII
века с затейливыми золочеными деревЯнными  подлокотниками,  вырезанными  в
форме китайских уродцев;  на  плечо  и  на  бедро  ему  поставили  горЯчие
припарки, а сам он накинул на себЯ темно-синий шелковый халат (из кармашка
кокетливо выглЯдывал уголок шелкового белоснежного  платка),  вокруг  него
стоЯли кружком все три женщины:  старуха  „жулиЯ,  ЊариЯ,  жена  ’онио,  и
ќльвира, сестра  Њарии,  наложница  дона  —езаре.  ’ут  в  открытую  дверь
постучались - вошел агроном.
   ЊариЯ живо бросилась к нему, желаЯ помешать ему  вступить  в  беседу  с
хозЯином дома.
   - џ пришел узнать, осталсЯ ли наш договор насчет  Њариетты  в  силе,  -
начал агроном.
   - Љонечно, осталсЯ, - ответила ЊариЯ.
   ‘таруха „жулиЯ приблизилась к ним.
   - ќто вы что, насчет моей дочки, а? - спросила она.
   Ћн стоЯл перед этими двумЯ женщинами, с  нежным  румЯнцем  на  щеках  -
настоЯщий северЯнин, - и  во  всех  его  повадках  чувствовалась  какаЯ-то
наиграннаЯ развЯзность, на лице застыло  странно-противоречивое  выражение
растерЯнности  и  самоуверенности,  весьма  характерное   длЯ   агрономов,
которые, понЯтно, гораздо лучше разбираютсЯ в  сложной  науке  земледелиЯ,
нежели крестьЯне, но при всем при том агроном знает, что  крестьЯне  зорко
следЯт за ним, радуютсЯ любой его промашке, любому ложному шагу -  словом,
готовы придратьсЯ к первому же пустЯку, чтобы поставить под вопрос всю  их
агротехническую премудрость. Џоэтому агрономы чувствуют себЯ скованными по
рукам и ногам даже тогда, когда речь идет не о земледелии.
   - џ пришел узнать, остаетсЯ ли наш договор в силе, - повторил  он  свой
вопрос.
   - Њы согласны, - ответила старуха „жулиЯ, - только на тех же условиЯх.
   - ’огда она может начать работу сегоднЯ же вечером. „авайте Я отвезу ее
вещи на машине.
   - ‘егоднЯ она... - протЯнула „жулиЯ.
   - Ћна к тетке поехала, - подхватила ЊариЯ. - ‚ ”оджу...
   - …е тетка, та, что в ”одже, заболела, - добавила „жулиЯ.
   - Ќу ладно, это неважно, - сказал агроном. - Ќачнет с завтрашнего  днЯ.
џ заеду за ней к вечеру.
   - Ћна завтра к вечеру врЯд ли еще вернетсЯ... - заметила „жулиЯ.
   - Џотому что у нас тетка больна, - подхватила ЊариЯ.
   ’ут к ним подошла и ќльвира.
   - Џо-моему, будет  лучше,  если  Њариетта  начнет  у  вас  работать  со
следующего понедельника, - проговорила она.
   ђаздалсЯ голос дона —езаре, легко покрывший все остальные голоса.
   - €ди сюда ко мне и сЯдь! - крикнул он.
   †енщины замолчали. Ђгроном вопросительно поглЯдел на Њарию.
   - Ћн с вами поговорить хочет, - поЯснила та.
   - џ же тебе сказал, иди сюда, сЯдь ко мне, - повторил дон —езаре.
   - „он —езаре хочет с вами поговорить, - живо вмешалась ќльвира.
   Ђгроном не спеша подошел к  креслу.  Ћн  терпеть  не  мог  этой  манеры
богатых землевладельцев ћга обращатьсЯ на "ты" к молодым  чиновникам,  как
будто они были его личными слугами.
   „он —езаре показал на скамейку, стоЯвшую напротив кресла.
   - ‘адись сюда, - сказал он.
   ‹омбардец сел. †енщины тоже подошли поближе.
   - Ђ вы, женщины, - скомандовал дон —езаре, - оставьте нас одних.
   ЊариЯ и „жулиЯ бросились в дальний угол зала, к камину.
   - € ты тоже, - обратилсЯ дон —езаре к ќльвире.
   ќльвира присоединилась к матери и сестре.
   - ‘колько тебе лет? - спросил дон —езаре.
   - „вадцать восемь, - ответил ломбардец.
   - Ќеужели ты не понимаешь, что они все это  нарочно  подстроили,  чтобы
заставить тебЯ женитьсЯ на Њариетте?
   - Њне уже об этом говорили.
   - ’ы нашего ћга не знаешь, - продолжал  дон  —езаре.  -  Џропадешь  как
миленький.
   - Ќу, это мы еще посмотрим.
   - Џочему бы тебе не женитьсЯ?
   - џ же не сказал, что Я против.
   - „еньги у тебЯ есть?
   - ’олько жалованье.
   - ‚едь не государство же раскошелилось  и  построило  тебе  дворец  длЯ
твоих коз.
   - џ получил небольшое наследство. € все его  ухлопал  на  хозЯйственные
постройки.
   - ’ы веришь в это дело?
   - џ люблю свою работу.
   - ’ы мог бы женитьсЯ на дочке какого-нибудь землевладельца.
   - џ об этом не думал.
   - ‘ыновьЯ наших землевладельцев ни на что иное не способны, как идти  в
адвокаты да в депутаты. ‚от он, наш ћг. Ђ агроном  может  оказать  немалую
услугу землевладельцу. „умаю, что дон Ћттавио согласилсЯ бы отдать за тебЯ
свою дочку. •очешь, посватаю?
   - џ за приданым не гонюсь, - ответил агроном.
   „он —езаре приглЯдывалсЯ к своему собеседнику: выпуклый  лоб,  румЯнец,
как и у всех  там  у  них  на  ‘евере,  упрЯмый  и  ребЯчливый  вид  юнца,
окончившего высшее учебное заведение.
   - ‡десь у нас еще в V веке до рождества •ристова уже были  агрономы,  -
начал дон —езаре. - Ќа козьих холмах по ту сторону озера уже тогда имелись
ирригационные сооружениЯ...
   - Ќе понимаю, при чем тут это, - ответил агроном.
   Ђ дон —езаре думал: "Џросто крестьЯнин, решивший, что его  крестьЯнских
знаний достаточно длЯ того, чтобы получить у нас  права  гражданства.  „лЯ
того чтобы быть "принЯтым" у нас, у самых старых  горожан  во  всем  мире,
надо уметь жить". Ќо тут же мелькнула другаЯ мысль: "Ќаше умение жить  уже
давным-давно безнадежно погрЯзло  в  трЯсине  и  в  песках  дюн,  потонуло
одновременно с благородным городом “риЯ, и остались от  него  одни  только
суевериЯ". …му расхотелось унижать юнца.
   - —то ж, ты прав, - сказал он.
   - ‚ы не хотите, чтобы Њариетта пошла ко мне в  услужение?  -  напористо
спросил агроном.
   - Ћна вольна поступать, как сама захочет.
   - …сли кто и может быть против, так  это  только  ее  мать.  Ђ  не  вы,
надеюсь?
   - —то ты об этом знаешь?.. - проговорил дон —езаре.
   - …сли не ошибаюсь, право первой ночи отменено!
   "‚от-то действительно дурак ломбардский", - подумал дон —езаре.
   - ‡начит, ты хочешь на ней женитьсЯ? - спросил он вслух.
   - ќто касаетсЯ только нас двоих, ее и менЯ, ну, на худой конец,  еще  и
ее матери.
   - ЏонЯтно, - протЯнул дон —езаре. - Џредпочитаешь иметь ее, не свЯзываЯ
себЯ узами брака. Ќо если тебЯ заставЯт вести ее к алтарю,  придетсЯ  тебе
все-таки подчинитьсЯ.
   - ќто уж мое дело, - отрезал агроном.
   Ћн поднЯлсЯ.
   - „умаю, наш разговор окончен.
   - ‘адись, - приказал дон —езаре.
   - Њне лично больше с вами разговаривать не о чем, - уперсЯ ломбардец.
   Ќо все-таки сел.
   Ђ  дон  —езаре  думал,  что,  когда  ему   приходило   желание   лишить
девственности какую-нибудь из своих служанок,  он  ее  брал,  никому  и  в
голову не приходило возражать. …сли же он уступит Њариетту ломбардцу,  его
люди навернЯка сочтут, что он в  полном  своем  праве  потребовать,  чтобы
сначала  она  провела  с  ним  ночь  или  столько   ночей,   сколько   ему
заблагорассудитсЯ. Ђ затем его женщины обвинЯт чужеземца, что это он, мол,
лишил девицу невинности (как произошло это со свЯтой “рсулой “рийской). Ќо
коль скоро сам он был uomo di  cultura,  человеком  высокой  культуры,  он
подумал также и обо  всех  исторических,  социологических,  биологических,
психоаналитических  аспектах,  которыми  можно  было  бы  объЯснить  культ
девственности и одновременно желание ее похитить, что превращаетсЯ прЯмо в
какую-то манию у них на ћге.  —то  сам  он  лично  этого  предрассудка  не
разделЯет. —то вовсе он не требовал, чтобы все без исключениЯ девственницы
его дома проходили через его постель. —то брал  он  женщину  или  девушку,
если она приходилась ему по вкусу, в расчете только  на  собственное  свое
удовольствие, не гонЯЯсь обЯзательно за девственностью  как  таковой.  —то
было  бы  слишком  долго  да   и   бесполезно   растолковывать   агроному,
проникнутому   сознанием   своего    двойного    превосходства    -    как
дипломированного специалиста и как уроженца ‘еверной €талии, -  неписаную,
но четко сформулированную юрисдикцию ћга, классического краЯ юристов.  —то
этот   демократически   настроенный   чиновник   преисполнитсЯ   искренним
негодованием, узнав, что на ћге еще  полностью  в  ходу  своЯ  благороднаЯ
феодальнаЯ юрисдикциЯ, признаваемаЯ молча, но безоговорочно. Ћднако каковы
бы ни были вкусы дона —езаре, каково бы ни было  его  мнение  относительно
девственности,  он  решил  в  данном  случае,  в   случае   с   Њариеттой,
воспользоватьсЯ своими привилегиЯми.
   ‹омбардец, сидЯ напротив старика, не  спеша  обдумывающего  свои  думы,
нетерпеливо ерзал на скамье.
   - Ћ чем вы хотели со мной поговорить? - наконец не выдержал он.
   Ђ дон —еэаре думал о том, что именно нынче утром во  времЯ  охоты,  как
раз перед тем, как у него онемела рука,  он  принЯл  решение  не  уступать
никому девственности Њариетты. ЃродЯ  среди  камышей,  выслеживаЯ  водЯных
курочек, он  перебрал  в  памЯти  все  событиЯ  минувшей  ночи.  Њариетта,
присевшаЯ у его ног на низенькой деревЯнной скамеечке, поглЯдывающаЯ из-за
его колен, следившаЯ за маневрами матери и сестер, потом ее пение в кустах
возле дома; и тут он вдруг понЯл, что решение уже принЯто.
   Њне не о чем с тобой говорить, - произнес он.
   - Ќо вы же сами просили менЯ сесть.
   - Њариетта не хочет идти к тебе работать.
   - Ђ мать ее сказала, что хочет.
   - ‘проси у самой Њариетты.
   - Ђ где она?
   - ‚от этого-то никто и не знает, - ответил дон —езаре.
   Љрупно шагаЯ, агроном удалилсЯ, проклинаЯ  вполголоса  несчастную  свою
судьбу, забросившую его в этот край, на ћг  €талии,  где  приходитсЯ  жить
среди диких крестьЯн и еще более диких землевладельцев.
   - ќльвира! - крикнул дон —езаре.
   ќльвира подошла к креслу.
   - Џеремени припарки.
   ќльвира бросилась к камину, где на треноге, под которой тлел  древесный
уголь, кипела вода.
   „жулиЯ и ЊариЯ подобрались к креслу. ‚ошел  ’онио  и  встал  в  уголке,
зорко следЯ за тем, чтобы женщины по всем правилам ухаживали за  хозЯином.
‡а ним ворвались ребЯтишки Њарии  и  ’онио  и  молча  выстроились  кружком
вокруг кресла. „ону —езаре показалось было, что мышцы бедра тоже  онемели,
но он промолчал. Ќа ногу и плечо положили новые припарки.
   - ќльвира, - начал дон —езаре, - с нынешнего вечера ты будешь  спать  в
комнате „жулии.
   ‚о все времена именно  такими  словами  давалась  в  доме  с  колоннами
отставка очередной наложнице. ќльвира побледнела. Ћна уже давно  понимала,
что это должно произойти со днЯ на день. —то рано или поздно  ее  низведут
до ранга простой служанки, как ее мать, старуху „жулию.
   - “ менЯ в комнате и без того тесно, - запротестовала „жулиЯ.
   - ќльвира может спать в постели Њариетты.
   - Њариетта же вернетсЯ!
   - Ќикуда Њариетта и не уезжала, - сказал дон —езаре. - Џросто не  хочет
показыватьсЯ вам на глаза, потому что вы ее запугали.  Љогда  увидите  ее,
скажите, чтобы она пришла ко мне поговорить.
   Ћн поднЯлсЯ с глубокого неаполитанского кресла, опираЯсь о подлокотники
в виде китайских уродцев. ’еперь уже онемела и нога.
   - Џалку! - скомандовал он.
   ’онио  бросилсЯ  за  палкой.  „он  —езаре  ждал,  тЯжело   опершись   о
подлокотники в виде китайских уродцев, и так смотрел на женщин, что у  них
не хватало духу с ним заговорить.
   - Џойду  работать,  -  объЯвил  он,  -  и  чтобы  никто  не  смел  менЯ
беспокоить.
   ЋпираЯсь на палку, он направилсЯ к дальней двери, и еще долго  ’онио  и
женщины слышали шум его шагов и стук палки сначала в  коридоре,  потом  по
ступенькам лестницы, потом в залах, отведенных под коллекции древностей.


   Њаттео Ѓриганте направилсЯ в  Џорто-Њанакоре,  пробираЯсь  по  узеньким
дорожкам, пролегавшим между высокими стенками, ограждавшими апельсиновые и
лимонные плантации.
   …го заклеймили. Ћн размышлЯл об этом совершенно новом длЯ него факте  -
его заклеймили, его! - еще час  назад  столь  невероЯтном  факте,  что  он
никогда не допускал такой нелепой  возможности,  мысли  не  допускал,  что
подобное может случитьсЯ именно с ним, и, когда это  приключилось  с  ним,
всего какой-нибудь час назад,  от  руки  Њариетты,  воспользовавшейсЯ  его
собственным окулировочным ножом с  маркой  "„ва  быка",  он  даже  не  мог
осознать сразу все последствиЯ этого происшествиЯ, оставившего после  себЯ
неизгладимый шрам на его щеке, не простой шрам, а крест.
   Љонечно, мало кто посмеет лезть к нему с  вопросами,  даже  намеком  не
решатсЯ дать понЯть, что они,  мол,  сразу  заметили  клеймо.  Ќо  кое-кто
все-таки осмелитсЯ. Љак, например, поведут себЯ в этих обстоЯтельствах его
вчерашние  партнеры,  о  которыми  он  играл  в  "закон"?  Ќи  ’онио,   ни
Ђмериканец, конечно, не осмелЯтсЯ, но Ђвстралиец, тот  навернЯка  спросит,
Ясно, не длЯ того, чтобы ему досадить, спросит почтительно,  но  навернЯка
спросит. Џиццаччо тоже спросит, но в обычной его  манере,  предлагаЯ  свою
помощь: "…сли у тебЯ какие неприЯтности, помни, что Я здесь",  "…сли  кого
нужно убрать и если тебе это почему-либо не с руки, давай уберу Я".  Ќо  в
душе-то будет, конечно, рад. Ђ Ђвстралийцу Ѓриганте ответит: "’от, кто это
сделал, уже мертв". Ќет, ответ неудачный и, ѓлавное, никого не обманет. „а
нет, ответ удачный, он сразу отшибет у всех прочих охоту лезть  со  своими
вопросами. Ќу а на Џиццаччо достаточно будет  взглЯнуть,  и  он  проглотит
Язык.
   Ђ что, если спросит дон ђуджеро, да еще засмеетсЯ при этом:
   - Љак это ты, петух, допустил, чтобы тебе физиономию раскровЯнили?
   —то ему ответить? ’ак бы его и укокошил, но  человек,  владеющий  таким
состоЯнием, какого достиг сейчас Ѓриганте,  не  убивает  так,  за  здорово
живешь. Ђ если он ответит дону ђуджеро, что человек, который  сделал  это,
уже мертв - каким и следовало бы ему быть, - дон ђуджеро расхохочетсЯ  уже
совсем оскорбительно:
   - Ќу, это мы еще увидим.
   "—еловек, который сделал это, человек, заклеймивший Њаттео Ѓриганте..."
Ќо в том-то и дело, что заклеймила его девчонка и будет еще этим хвастать.
ќта мысль впервые пришла  ему  в  голову,  и  он  круто  остановилсЯ.  …го
заклеймила девственница, котораЯ будет перед всем городом гордитьсЯ  своим
подвигом. Ќадо немедленно вернутьсЯ  на  плантацию  и  попросить  Њариетту
держать Язык за зубами, потребовать  под  угрозой  смерти,  чтобы  она  не
хвасталась тем,  что  заклеймила  его,  умолЯть  ее,  тронуть  ее  сердце,
предложить  ей  денег,  все,  что  она  только  захочет.  Ќо   воображение
подсказало ему ответ Њариетты - короткий смешок,  весело-любопытный  блеск
глаз. Ћна такаЯ же, как он, - несгибаемаЯ.
   €так,  весь  город,  всЯ  их  провинциЯ  узнает,  что  клеймо  наложила
девственница. € даже при всем своем  богатстве,  если  он  решитсЯ  убить,
чтобы восстановить свою честь, кого, в сущности, убивать? Ќе девчонку  же,
не гуальоне - это чересчур ничтожно, никак не соизмеримо с  честью  Њаттео
Ѓриганте.
   “ехать. Ќемедленно, прЯмо сейчас же покинуть Џорто-Њанакоре;  он  будет
давать сыну письменные распорЯжениЯ относительно их  капиталов.  ‘  такими
деньгами да его  повсюду  будут  встречать  как  знатную  особу.  Ќет!  Ћн
заклеймен. ќтот неизгладимый крест на щеке  не  просто  обычный  шрам,  не
почетный рубец дуэлЯнта, как кое у кого из немецких туристов,  наводнЯющих
южноитальЯнские портовые города в поисках мальчиков,  а  позорное  клеймо,
совсем такое же, как ухо, которое отсекали мошенникам в  какой-то  стране,
только он забыл в какой.
   Ћн снова  зашагал  по  направлению  к  Џорто-Њанакоре,  обдумываЯ  свое
положение и так и этак. Ћн - Њаттео Ѓриганте  -  человек,  который  всегда
жил, стиснув зубы. ‚ тюрьме он,  даже  глазом  не  моргнув,  сносил  побои
надзирателей; никогда не отвечал на подначки других арестантов;  на  времЯ
отсидки он как бы вынес свою честь за скобки, потому что единственным  его
желанием было освободитьсЯ досрочно. Ќа флоте, куда он завербовалсЯ  после
досрочного освобождениЯ из тюрьмы, снова  пришлось  как  бы  вынести  свою
честь за скобки, пока его не назначили старшим матросом; только  тогда  он
разрешил себе подратьсЯ на дуэли с одним старшим матросом,  который  цукал
Њаттео, когда тот был еще матросом, - вызвал  его  под  каким-то  довольно
сомнительным предлогом. Ђ на публику был приготовлен иной мотив  дуэли,  в
соответствии с кодексом  воинской  чести,  просто  смехотворный  в  глазах
Њаттео Ѓриганте, но он выбрал предлог в духе этого кодекса, что  заставило
бы офицеров  закрыть  глаза  на  нарушение  дисциплины,  снисходительно  и
благосклонно отнестись к старшему матросу, который пытаетсЯ  сравнЯтьсЯ  с
ними; зрЯ, конечно, стараетсЯ, зато побуждение его весьма симпатично,  раз
он рисковал своей и чужой жизнью, лишь бы показать всем, что,  мол,  дорос
до их пониманиЯ чести. Ќо истиннаЯ причина (о  чем  офицеры,  конечно,  не
знали) точно соответствовала порто-манакорскому кодексу  чести:  два  года
назад  этот  старший  матрос,  злоупотреблЯЯ  привилегией,  даваемой   ему
званием, навЯзывать свои закон простому матросу,  унизил  Ѓриганте  в  его
достоинстве  сына  и  любовника,  всЯчески  поносЯ  перед  всем  экипажем,
выстроившимсЯ на палубе, его мать и любовницу (с которой позже, когда  она
носила ”ранческо, он и сочеталсЯ законным браком). Ќа всю свою жизнь  враг
был заклеймен глубокими шрамами на лице и  груди.  Ѓриганте  посадили  под
арест, но нашивок с него не снЯли, именно так он и рассчитывал.
   Ђ теперь заклеймен он, и кем?  „евственницей.  ‚от  какаЯ  убийственнаЯ
мысль терзала его всю дорогу, пока он добиралсЯ до Џорто-Њанакоре.
   "Ќо, - подумал он, вспомнив свою дуэль на  саблЯх,  -  но  оскорбление,
нанесенное девственницей, не идет ни в какое  сравнение  с  честью  такого
человека, как Я". Љроме того, он знал, что сумеет вогнать обратно в глотку
любые слова тому, кто осмелилсЯ бы усомнитьсЯ в этом, ибо  поистине  столь
велика дистанциЯ между оскорбленным и оскорблением, что она как бы начисто
зачеркивает самый акт оскорблениЯ. ‚овсе не следует скрывать  своей  беды,
а, напротив, всЯчески  ее  афишировать,  превратить  в  смешной  пустЯчок,
бахвалитьсЯ ею.
   Ћн решил, не откладываЯ в долгий Ящик, сразу же  сделать  первый  опыт.
„омой  он  не  пошел,  как  решил  было  сначала,  а  направилсЯ  прЯмо  в
"‘портивный бар".
   Џосреди главного прохода он остановилсЯ,  вынул  окровавленный  носовой
платок и не спеша стер капли крови,  проступившие  по  краЯм  его  двойной
раны. Ђ сам тем временем искал глазами взглЯдов посетителей; но, когда его
глаза останавливались на ком-нибудь из сидЯщих за столиком,  тот  поспешно
отворачивалсЯ.
   Њаттео Ѓриганте подошел к стойке и заказал себе  французского  коньЯку.
Ћн встретилсЯ глазами с „жусто, официант том, и ткнул себЯ пальцем в щеку,
чтобы вызвать встречный вопрос.
   „жусто вопросительно поднЯл брови.
   - ќто менЯ девственница заклеймила, - поЯснил Њаттео Ѓриганте - пока  Я
ее насиловал.
   Џроизнес он эту  фразу,  повысив  голос  так,  чтобы  его  слышала  всЯ
публика, сидевшаЯ в баре.
   - Sangue per sangue, - ответил „жусто, - кровь за кровь,  тут  никакого
оскорблениЯ, синьор Ѓриганте, нету.
   - €менно, что кровь за кровь, - подхватил Њаттео Ѓриганте.
   Ћн обернулсЯ к залу, медленно обвел взглЯдом публику.
   - Љровь за кровь, - продолжал он. - ’аков мой девиз.
   - Ђ разрешите спросить, что это такаЯ за девственница?  -  обратилсЯ  к
нему „жусто.
   - Ќет, нет, - ответил Ѓриганте, - Я человек чести.
   Ћн хохотнул, потом добавил:
   - Ќе исключено даже, что она сама будет этим хвастатьсЯ.
   € он вынул бумажник, желаЯ заплатить за коньЯк.
   ќто был вовсе не черный кожаный бумажник, прекрасно известный не только
„жусто, но и всем завсегдатаЯм  "‘портивного  бара",  куда  все  манакорцы
клали свою лепту; совсем другой бумажник, рыжей кожи и с врезанными в кожу
золотыми инициалами.
   Љак великолепно ни владел собой Њаттео Ѓриганте,  пройдЯ  долгую  школу
самотренировок, сначала в те годы, когда приходилось  стискивать  зубы,  и
позже, когда он вступил на путь рэкетира, он  растерЯнно  вертел  в  руках
этот непонЯтно откуда  взЯвшийсЯ  бумажник,  потом  открыл  его:  в  одном
отделении было пусто, в другом лежали какие-то бумаги,  которые  он  видел
впервые в жизни. ‡аметив, что „жусто отвел глаза, но наблюдает  за  ним  в
зеркало, он не спеша сунул  бумажник  в  карман  своего  зеленовато-синего
альпагового пиджака.
   - ‡апиши за мной, - обратилсЯ он к официанту.
   - Prego, - поспешил ответить „жусто,  -  пожалуйста,  синьор  Ѓриганте,
пожалуйста.


   Њариетта ждала  Џиппо  там,  где  ручей,  бегущий  с  гор,  разливаетсЯ
небольшим озерцом. …ще не успело солнце скрытьсЯ за островами,  как  между
оросительными бороздами, по которым весело бежала вода, поЯвилсЯ Џиппо.
   - џ заклеймила Њаттео Ѓриганте, - проговорила Њариетта важным тоном.
   Ћна рассказала Џиппо об этом приключении,  умолчала  только  о  подмене
бумажника. Ћн слушал с сиЯющими  глазами,  то  и  дело  откидываЯ  со  лба
мешавшие ему черные крутые локоны.
   - ‚о здорово, - твердил он, - во здорово-то...
   Ћни вошли в сарайчик, потому что Њариетте хотелось показать  поле  боЯ.
„аже велела ему хорошенько приглЯдетьсЯ к каплЯм крови на полу, но они уже
успели высохнуть и стали сейчас коричнево-ржавого цвета.
   “ них было что обсудить: как и откуда Ѓриганте, к примеру, мог узнать о
ее тайнике? Џиппо и мысли не допускал, чтобы их мог предать кто-нибудь  из
гуальони, работавших на очистке оросительных борозд. “же десЯтки раз после
ссор со своей матерью „жулией или с сестрами Њарией  и  ќльвирой  Њариетте
доводилось скрыватьсЯ в сарайчике на этой плантации дона —езаре, но она на
тех же основаниЯх могла укрытьсЯ в сарайчике и на других  плантациЯх  того
же дона —езаре, в сложенных из камнЯ хижинах на козьих холмах,  в  хибарах
на оливковых плантациЯх, крытых соломой лачугах,  разбросанных  в  низине.
Љак-то раз она даже провела ночь на самом дальнем конце перешейка, в башне
Љарла V, ныне превращенной в амбар длЯ фуража, - башнЯ эта только  одна  и
уцелела, хотЯ по приказу императора южный берег был защищен  целым  поЯсом
таких же башен. …сли Њариетта прибежала на эту плантацию, то лишь  потому,
что они условились с Џиппо, который поручил  своим  гуальони  поддерживать
между ними свЯзь. Њожет, их выдал  тот,  кто  разносил  молоко?  Ќет,  это
просто невозможно, хотЯ бы потому, что  молочник  не  знает  их  условного
знака, который они малюют на дорожных столбах (круг, а в  кругу  крест)  и
которым, как у них было договорено заранее, Њариетта могла бы предупредить
Џиппо о новой ссоре с матерью и сестрами или о  каком-нибудь  чрезвычайном
событии, мешавшем их совместно разработанным планам или вынуждающем срочно
бежать из дома с колоннами.
   ‘ самым серьезным видом они обсуждали  все  эти  вопросы,  обсуждали  с
жаром, даже с плохо сдерживаемым восторгом, и в каждом  их  слове  звучала
радость, коль скоро они одолели самого Њаттео Ѓриганте.
   - Ђ вдруг он вернетсЯ? - спохватилсЯ  Џиппо.  -  ‹учше  тебе  здесь  не
оставатьсЯ.
   - “ менЯ нож есть, так что Я ничем не рискую.
   - Ќож-то нож, а все-таки... ‡наешь, какой он хитрюга.  Ќайдет  средство
тебЯ обезоружить.
   - ’огда оставайсЯ ты со мной, - предложила Њариетта.
   Ћб этом он сам и не подумал.
   - џсно, останусь.
   Ћба замолчали. “селись на груду холщовых  мешков  и  взЯлись  за  руки.
‘овсем так же рука в руке сидели они сегоднЯ утром на берегу  бассейна,  и
Џиппо тогда рассказывал ей о  ночных  подвигах  гуальони.  Ќо  теперь  оба
молчали. Љаждый думал о том, что всю эту ночь им придетсЯ провести вместе.
Њариетта попросила Џиппо остатьсЯ ночевать, хотЯ за минуту даже не  думала
об этом, как-то сказалось это само собой во времЯ их беседы. € вот впервые
в жизни они не смели взглЯнуть в глаза друг другу.
   “же не раз им приходилось проводить вместе и день, и ночь, и даже целые
сутки, в низине, на козьих холмах, среди дюн, на плантациЯх и даже в  лесу
’еней. Ќо цель там была инаЯ - воровство и браконьерство. ’ак уж повелось,
что он советовалсЯ с ней, прежде чем пуститьсЯ вместе со  своими  гуальони
на какое-нибудь дело, и подчас дело  весьма  рискованное,  как,  например,
угон "веспы", принадлежавшей карабинеру, или на другое дело, потребовавшее
еще большего размаха, что повлекло за собой,  помимо  других  последствий,
подмену черного бумажника Ѓриганте (о чем Џиппо  еще  не  знал)  на  рыжее
кожаное портмоне; но, о чем бы они ни  совещались,  какие  бы  проекты  ни
строили, говорили они обо всем по-ребЯчьи.
   Ћни уже давно решили, что любЯт друг друга. Ќикогда они не расстанутсЯ,
это Ясно. Џотом они, конечно, поженЯтсЯ, это тоже само собой разумеетсЯ. Ђ
на ближайшее времЯ они договорились бежать вместе из Џорто-Њанакоре, благо
счастливый случай и известнаЯ ловкость рук доставили им нужные  длЯ  этого
средства: Њариетта должна  была  назначить  день  побега.  Ћднако  они  не
торопились. Ќи разу они не обменЯлись даже беглой лаской, ни  разу  он  не
поцеловал ее в губы. € им даже не приходилось длЯ этого сдерживать  жар  в
крови. ќто вовсе не значит, что они были какие-то  пуритане.  …сли  бы  им
пришла охота целоватьсЯ по-настоЯщему, касатьсЯ  друг  друга,  заниматьсЯ,
наконец, любовью, они  бы  и  занЯлись  без  малейшего  зазрениЯ  совести,
недаром же они были главарЯми шайки гуальони, привыкшими  нарушать  все  и
всЯческие законы. Џросто в них еще не заговорило желание.
   ЌельзЯ сказать,  что  Џиппо  не  знал  технической  стороны  любви,  он
обучалсЯ ей  с  другими  мальчишками,  с  козами,  в  одиночестве  и  даже
неоднократно,  прибавив  себе  годы,  с  девицами  из  публичного  дома  в
Џорто-Ђльбанезе.  €  нередко  он  получал  от  этого  удовольствие,  когда
побольше, когда поменьше, чаще всего поменьше, потому  что  девицы  всегда
ужасно торопились; один только раз, когда у него хватило  денег  заплатить
за получасовой визит, девушка обучила его многому: и как надо вести себЯ с
партнершей, и как получать от этого побольше наслаждениЯ. Ќо он еще  никак
не соотносил радости, получаемые от публичных девушек, со своей любовью  к
Њариетте. …му нравилось быть с ней вместе, она была  поверенной  всех  его
тайн и замыслов, часто вдохновительницей его игр и разбойничьих  подвигов,
и  было  установлено,  что  она  станет  его  женой  и  таким  образом  их
дружба-сообщничество будет длитьсЯ вечно. Ќо мысль о том, что  она  станет
его женой, как-то не вЯзалась с мыслью о Њариетте - партнерше по  любовным
утехам; он знал, что так оно  рано  или  поздно  случитсЯ,  но  как-то  не
задерживалсЯ на этой мысли, больше того - вообще избегал об этом думать.
   ѓлаварю гуальони, находЯщемусЯ в состоЯнии  непрекращающейсЯ  войны  со
всем  взрослым  населением   Џорто-Њанакоре,   волей-неволей   приходилось
внимательно наблюдать за частной жизнью манакорцев.  Ѓогачи  делают  своим
женам детей, но длЯ удовольствиЯ  посещают  публичные  дома  в  ”одже  или
заводЯт себе на стороне  любовницу,  искусную  в  любовных  делах,  такую,
какой, скажем, будет „жузеппина длЯ комиссара полиции или длЯ  кого-нибудь
другого. Ћдни только  беднЯки  занимаютсЯ  любовью  с  собственной  женой,
потому что им не из чего платить другим. •отЯ он, понЯтно, сам не смог  бы
точно сформулировать свою мысль, но то, что до сих пор он никогда  даже  в
мыслЯх не свЯзывал с Њариеттой,  своей  теперешней  сообщницей  и  будущей
женой, техническую сторону  любви,  было  длЯ  него  как  бы  своего  рода
роскошью.
   Ђ Њариетта, красиваЯ, вполне сформировавшаЯсЯ  еще  четыре  года  назад
девушка, с дерзко поднимающими платье кончиками грудей, привыкла,  что  ей
вечно приходитсЯ отбиватьсЯ от беглых прикосновений,  от  лапаньЯ  мужчин,
буквально шалевших при мысли  о  ее  девственности.  ‘лучалось  даже,  она
ловила на себе тЯжелый взглЯд дона —езаре, ничуть не  игривый,  ничуть  не
горЯчий, просто обволакивающий ее взглЯд; ее не возмущала мысль о том, что
ей придетсЯ, если он того потребует,  отдать  ему  свою  невинность,  коль
скоро таков неписаный  закон  ћга,  который  она  чуть  ли  не  с  детства
приучилась считать "вполне естественным"; если она  и  думала  об  этом  -
только думала она об этом редко, - то не как о  страшном  насилии  над  ее
волей, а, скорее, как об одной из тех бесчисленных мелких докук, от  каких
не всегда удаетсЯ отвертетьсЯ - тут уж ничего не попишешь, - а после сразу
же займешьсЯ чем-нибудь другим.
   Ќо вот нынче вечером, очутившись в сарайчике на апельсиновых и лимонных
плантациЯх, когда впереди была всЯ  долгаЯ  ночь,  которую  им  предстоЯло
провести бок о бок на груде холщовых  мешков,  когда  еще  не  улетучилось
хмельное чувство сообщничества двух победителей в битве с Њаттео Ѓриганте,
- вот тогда-то они и начали целоватьсЯ.
   Ђ как только начали целоватьсЯ, все было начисто забыто - и закон  ћга,
и традиции ћга, и все то, что  оба  они  раньше  думали  с  той  или  иной
степенью приближенности о любви и любовных играх, - все было сразу забыто.
ђелигиЯ длЯ обоих была лишь суеверием, одним из суеверий  среди  множества
других; им и в голову не пришло, что они совершали грех; моральные  устои,
не имеющие под собой теоретической базы, рушатсЯ единым махом. Ћни  просто
были похожи на пастухов, пасущих своих козочек на холмах, соседствующих  с
процветающим городом “риЯ.
   €м хотелось лишь одного - слить свои уста в  едином  дыхании,  касатьсЯ
любых частей тела другого, прижиматьсЯ друг к  другу,  чувствовать  совсем
рЯдом своего партнера, воспламенЯть один другого,  утишить  избытком  жара
свое горение. Њариетта потерЯла невинность, даже не заметив того, как  это
случаетсЯ часто с молодыми девушками, привычными  к  тЯжелому  физическому
труду.
   € не почувствовали они угрызений  совести,  ибо  чувство  это  было  им
совсем уж неизвестно.
   Ћт сумерек  до  утренней  зари  они  сжимали  друг  друга  в  объЯтиЯх,
разжимали объЯтиЯ, снова сжимали, испытываЯ  при  этом  все  более  острое
наслаждение. Ћни не  обменЯлись  ни  единым  словом,  слышно  было  только
невнЯтное бормотание, вскрики и вздохи любви. Љогда один  уставал,  другой
пыталсЯ вновь его воодушевить, на что уходило не больше минуты. ’ак они  и
заснули с первыми проблесками зари на  груде  холщовых  мешков,  переплетЯ
ноги, держась за руки, и сердца их бились в унисон.
   „онна ‹укрециЯ и ”ранческе Ѓриганте расстались  на  маленьком  песчаном
плЯжике неподалеку от трабукко; ”ранческо сначала поднЯлсЯ вверх по откосу
скалы, потом стал спускатьсЯ через сосновую рощу, дошел до кустарника, где
он припрЯтал "веспу" дона ђуджеро; а она шагала по  дорожке,  вьющейсЯ  по
гребню холма, высокаЯ, прЯмаЯ, в скромном своем платье с закрытым  воротом
и длинными рукавами, шла она не  торопЯсь,  обычным  спокойным  шагом,  не
прЯчась от пылающего льва-солнца, которое  еще  не  начинало  клонитьсЯ  к
островам.
   Ћна не бросила ни одного  взглЯда  на  бухту  Њанакоре,  зажатую  между
высокой горой,  увенчанной  лесом  ’еней  и  грЯдой  туч,  которые  нагнал
либеччо, но удерживал над открытым морем сирокко; она  не  любила  здешних
мест, хотЯ десЯть лет назад, когда ее привез сюда  молодой  супруг,  судьЯ
Ђлессандро, любила их, но теперь она и не ненавидела  их,  как  ненавидела
совсем еще недавно: решение уехать принЯто,  материальные  дела,  думалось
ей, улаживаютсЯ, и потому она чувствовала себЯ,  как,  скажем,  жительница
’урина, котораЯ проводит здесь летние каникулы  и  скоро  уедет,  так  как
знает, что ее любимый нуждаетсЯ в вей.
   ’ак, думаЯ только о будущем, она добралась до портика летней колонии. ‚
колонии ‹укрециЯ тут же нашла директора, который решил, что посетительница
ждала его в палаточном городке, где беседовала  с  воспитательницами  и  с
детьми, и он предложил отвезти ее домой на машине, на  что  она  сразу  же
согласилась. •итрость ее, впрочем чисто  ребЯческаЯ,  удалась  как  нельзЯ
лучше, и в этом она увидела доброе предзнаменование.
   ‘воему  мужу,  судье  Ђлессандро,  она   сказала:   "џ   завтракала   с
воспитательницами" - и тут же заперлась у себЯ в спальне. ‹ежа на постели,
уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, она без  конца  думала  о
том, как бы получше устроить  жизнь  ”ранческо  в  ’урине,  чтобы  он  был
счастлив.
   ‚ пЯть часов, когда арестанты начали  петь  и  когда  песнЯ  прорвалась
сквозь  "намордники"  тюрьмы,  пробилась  через   все   четыре   этажа   в
полузакрытые ставни ее спальни, ‹укрециЯ села писать ”ранческо письмо. Ћна
дала ему адрес одного друга их семьи и ее друга тоже, о котором  вспомнила
только сегоднЯ, - бывшего служащего префектуры в ”одже, занимающего теперь
видный пост в ’урине и могущего поэтому быть полезным ”ранческо, и вложила
в письмо рекомендательную записку.  ‚  письме  она  советовала  ”ранческо,
воспользовавшись этой поездкой, снЯть комнату, а если удастсЯ -  небольшую
меблированную квартирку, где они и поселЯтсЯ в  октЯбре.  Ќапоминала  ему,
что длЯ первого визита к своему будущему директору необходимо надеть белую
сорочку и темный галстук. Ћб их любви она почти ничего  не  написала,  это
казалось  ей  само  собой  разумеющимсЯ.  Џисьмо  она  заключила  словами:
"Ѓлагодарю за проЯвленную доброту" - и подумала при этом о  тех  пакостЯх,
которых он мог бы потребовать от нее в пещере и в чем она не считала  себЯ
вправе ему отказать. ‚ конверт она вложила, как и было условлено, тридцать
тысЯч лир длЯ его  путешествиЯ  в  ’урин.  Џотом  отправилась  на  розыски
„жузеппины, чтобы вручить ей письмо длЯ передачи ”ранческо.


   ЏрЯмо из "‘портивного бара" Њаттео Ѓриганте отправилсЯ к  своему  другу
аптекарю - врачевать раны. Ђптекарь ни о чем не спросил. Џромыв  рану,  он
наложил прЯмоугольную повЯзку через всю щеку, а у крыльев носа и на скулах
приклеил ее лейкопластырем.
   - ‚озможно, ты еще не слыхал, - начал аптекарь, - о  последних  успехах
хирургии... пересадка тканей, электролечение... ‚се это вопрос денег...  џ
бы сам свез тебЯ в Ќеаполь,  а  оттуда  ты  возвратишьсЯ  свеженький,  как
девушка.
   - Љогда? - спросил Ѓриганте.
   - Ќужно подождать, пока не образуетсЯ шрам.
   Ѓриганте горько упрекнул себЯ за то, что сразу после того, как  получил
рану, не подумал о тех чудесах, что творЯт ныне хирурги-косметологи. Љогда
он добиралсЯ  до  Џорто-Њанакоре,  когда  его  позорнаЯ  рана,  нанесеннаЯ
Њариеттой, еще кровоточила, он горевал как малое дитЯ; он дошел  до  того,
что чуть было не вернулсЯ молить эту девку о молчании.  Ћн  даже  удивилсЯ
себе - так легко потерЯть голову, вот уж это не в его стиле.
   Ћн быстро зашагал домой, испытываЯ двойное  чувство  облегчениЯ:  и  от
замечаниЯ официанта в "‘портивном баре", что, мол, "кровь за кровь", и  от
обещаниЯ аптекарЯ; оставалась лишь  одна  нерешеннаЯ  проблема  -  подмена
бумажника.
   - ’ы что, ранен? - спросила жена.
   - „а нет, просто царапина. Ћставь менЯ. Њне надо поработать.
   Ћн заперсЯ в столовой и положил перед собой некий предмет из рыжей кожи
с золотыми инициалами. ‚нешний вид точно соответствовал описанию,  которое
дал полиции швейцарец после пропажи пЯтисот тысЯч лир. Ѓриганте  осторожно
повертел бумажник в пальцах.
   Џотом открыл и тщательно осмотрел.  ЋтделениЯ  были  пустые,  только  в
одном лежала квитанциЯ страхового агентства и таможеннаЯ декларациЯ на имЯ
швейцарца, фотографиЯ какой-то женщины, очевидно жены,  и  детей  на  фоне
снежного пейзажа, и две кредитки по десЯть франков. ђазложив  все  это  на
столе, Ѓриганте задумалсЯ.
   Џодменить бумажник могла одна только Њариетта.
   Ђ это значит, что Њариетта свЯзана с виновниками кражи, вернее всего, с
гуальони, или сама украла бумажник; но удивительнее всего,  что  они  (или
она) решились на  такое  крупное  дело.  „еньги  Њариетта  припрЯтала,  не
израсходовала из них пока еще ни гроша: это-то  как  раз  и  указывает  на
зрелость ее ума, о чем, впрочем, Ѓриганте и раньше догадывалсЯ  и  в  душе
восхищалсЯ.
   Ќо к чему ей было подменЯть бумажник? Ќеужели  она  задумала  отомстить
ему, взвалив на него обвинение в краже? Ќо не могла же Њариетта  на  самом
деле не догадатьсЯ, что он сумеет отделатьсЯ от бумажника, прежде, чем она
успеет обвинить его в грабеже.
   Ќа минуту он чуть  было  не  поддалсЯ  искушению  истолковать  поступок
Њариетты как косвенный призыв к помощи, ну, вроде бы она  ему  подмигнула:
"џ обворовала швейцарца, деньги спрЯтала, до сих пор мне как-то  удавалось
оставатьсЯ  вне  подозрений,  но  сейчас  мне  требуетсЯ  помощь  человека
опытного и зрелого". Ќо тут же он отверг это предположение,  почувствовав,
что продиктовано оно его личным влечением к Њариетте, еще усугубившимсЯ  с
тех пор, как она сумела защитить себЯ  так  отважно  и  так  зло;  злость,
котораЯ, по его мнению, была  источником  его  силы,  всегда  внушала  ему
уважение, не только своЯ, но и чужаЯ,  к  уважению  присоединЯлось  еще  и
желание, он уже ступил на рубеж страсти, но пока сам этого не знал.  Ђ  до
времени  он  решил  остерегатьсЯ  этого  чрезмерного   влечениЯ,   которое
испытывал к Њариетте.  Ћн  уже  давно  привык  обуздывать  свои  влечениЯ:
недаром он прожил всю жизнь со стиснутыми зубами. ’ак или  иначе,  он  еще
успеет разобратьсЯ, какими мотивами  руководствовалась  Њариетта.  Џоэтому
сейчас он удовольствовалсЯ тем, что  установил  следующий  факт:  Њариетта
владеет прЯмо или косвенно полумиллионом лир, украденных у швейцарца;  это
уж по его  контролерской  части,  следует  найти  способ  получить  с  нее
причитающуюсЯ ему десЯтину.
   Ћн не боЯлсЯ, что его может скомпрометировать то обстоЯтельство, что  у
него в руках  очутилсЯ  чужой  бумажник,  если  даже  Њариетта  попытаетсЯ
взвалить на него ответственность за кражу, совершенную ею самой  или  тем,
кого она желает выгородить; впрочем, он и не думал, что она пойдет на него
с доносом - как-то трудно было представить себе ее в роли доносчицы, да  и
непонЯтно, какаЯ ей-то самой от этого будет выгода? Ќе верил он  и  в  то,
что сделала она это потому, что разозлилась на него за грубое нападение  -
скорее уж лестное, с его точки зрениЯ, - впрочем, она  полностью,  даже  с
лихвой за него рассчиталась, заклеймив его навеки. Ѓез  всЯкого  сомнениЯ,
„жусто, официант "‘портивного  бара",  доложит  о  происшествии  комиссару
полиции Ђттилио, который в свое времЯ дал  весьма  точное  описание  этого
злополучного бумажника всем своим осведомителЯм (и Њаттео Ѓриганте  в  том
числе); достаточно уж одних этих золотых инициалов, таких  в  Њанакоре  не
водитсЯ; возможно, Ѓриганте придетсЯ намекнуть  комиссару,  что  он,  мол,
напал на след, что бумажник он уже нашел, а деньги пока нет и  поэтому  на
данном этапе предпочитает  помолчать.  Љомиссара  Ђттилио  он  не  боЯлсЯ,
впрочем, тот больше ничего и не спросит. Ћднако, коль  скоро  главным  его
девизом была осторожность, он бумажника у себЯ не оставит. Ќо все же решил
его сохранить, потому что было бы глупо выпустить  из  рук  такой  козырь,
особенно козырь против Њариетты, котораЯ отныне находилась в  его  власти.
Ћн поднЯлсЯ на четвертый этаж башни ”ридриха II вабского  в  их  общую  с
комиссаром гарсоньерку, ключи от которой он, впрочем, держал у себЯ. „вумЯ
ленточками  лейкопластырЯ  он  прикрепил  бумажник  под  доской   круглого
инкрустированного столика. Ћн даже улыбнулсЯ, и  от  этой  полуулыбки,  не
тронувшей губ, по векам пробежала рЯбь мо