  стальные  головы, -- вот  самое
убедительное подтверждение этого родства. €  в самом деле, маленький мальчик
требует  себе  длЯ  игры  в  первую очередь  ружье,  саблю, пушку, оловЯнных
солдатиков и другие "орудиЯ убийства". ‚ы скажете: он  всего  лишь подражает
взрослым, а Я как г раз думаю, не справедливо ли обратное; ведь, в общем-то,
взрослые  воюют куда реже, чем ходЯт в контору или на завод. € не начинаетсЯ
ли война  с одной-единственной целью --  позволить  взрослым  Џђ…‚ђЂ’€’њ‘џ ‚
„…’…‰, с облегчением вернутьсЯ  к возрасту игрушечных  пушечек и солдатиков?
“став от  тЯжких обЯзанностей  начальника  отдела, супруга и отца семейства,
взрослый  человек,  будучи мобилизованным, сбрасывает  с себЯ эту  надоевшую
ношу  вместе  с  деловыми  и  прочими   качествами  и  свободно,  беззаботно
развлекаетсЯ  в  компании  сверстников,  управлЯЯсь  с  пушками,  танками  и
самолетами,  которые суть не что иное, как  “‚…‹€—…ЌЌ›… ЏЋ„ЋЃ€џ  игрушек его
детства.
     Ќо  трагедиЯ  заключаетсЯ  в  том,  что  подлинный  возврат  к  детству
невозможен. ‚зрослый  хватаетсЯ за детские игрушки, но  он уже давно утратил
инстинкт  игры,  ее  естественного развитиЯ,  придающий детским  забавам  их
неповторимый  смысл.  ‚  его  огрубевших  руках  они   принимают  чудовищные
пропорции  злокачественных  опухолей,  пожирающих  людскую  плоть  и  кровь.
“бийственнаЯ ‘…ђњ…‡ЌЋ‘’њ взрослого прочно заступила место прелестной детской
‘…ђњ…‡ЌЋ‘’€  €ѓђ›, и тщетно он будет пытатьсЯ подражать  ей,  ибо перваЯ  --
всего лишь искаженный, переродившийсЯ образ второй.
     ’ак что же произойдет,  если теперь дать ребенку эти гипертрофированные
игрушки, задуманные и изготовленные кем-то с противоестественной, злодейской
целью?  Ђ произойдет то, чему служат  наглЯдным примером  вот эти высоты над
„россельвальде,  а с  ними  и  ЉальтенборнскаЯ напола, и  весь рейх:  фориЯ,
определЯющаЯ идеал  отношений между  взрослым и  ребенком,  самым чудовищным
образом устанавливает отношениЯ ребенка со  взрослой игрушкой. Ћн больше  Ќ…
ЌЋ‘€’ ее,  не  тащит, не волочит за  собой, не опрокидывает,  не катает, как
положено обращатьсЯ с фиктивным предметом, попавшим в разрушительные детские
руки. ’еперь, напротив, сами  эти игрушки несут ребенка, поглощенного чревом
танка,  запертого  в  турели самолета  или  во  вращающейсЯ башенке зенитной
батареи.
     ‚первые   Я  касаюсь  здесь  ЯвлениЯ,   несомненно,  в  высшей  степени
значительного,   которое  можно  назвать   "разрушением   фории  посредством
злонесу-щей  инверсии".  ‚ общем,  логично  было  предположить,  что эти две
фигуры   моей   символической  механики   рано   или   поздно   вступЯт   во
взаимодействие. € новаЯ фигура  -- плод этого  союза -- Явит собой некий вид
ЏЂђЂ”Ћђ€€, -- Я подчеркиваю: именно  "некий", ибо Ясно, что где-то навернЯка
имеютсЯ и прочие разновидности этого феномена отклонениЯ от нормы.
     €так, моЯ система пополнилась еще одним элементом. џ пока еще не постиг
всех его аспектов; нужно посмотреть, как  он  будет  действовать и проЯвлЯть
себЯ в различных контекстах, и тогда уж измерить и оценить его значение.
     ‚тораЯ  неделЯ  июлЯ  ознаменовалась  редкой  по  силе грозой,  котораЯ
разорила весь район и едва не окончилась  трагедией длЯ Љальтенборна.  ‚ тот
день  тЯжелаЯ,  удушливаЯ,  насыщеннаЯ   электричеством  атмосфера  побудила
Ќачальника устроить водные  игры на озере ‘пирдинг.  ‘то  маленьких парусных
лодок,  по  четверке  юнгштурмовцев  в  каждой, бороздили  озеро  в  поисках
"документов "  в  запечатанных  пронумерованных  бутылках,  разбросанных  на
многие километры по  всей акватории. ’ребовалось  набрать  как можно  больше
бутылок, а  затем, пользуЯсь  отдельными  фрагментами  текста, найденными  в
каждой из  них, расшифровать и  восстановить его  целиком. ‹юбо-дорого  было
смотреть,  как легкие беленькие Ялики, подгонЯемые все  крепчавшими порывами
раскаленного  ветра,  искусно  лавировали,  уклонЯЯсь друг от  друга,  и как
мальчишки, свесившись  за борт, на  всем ходу выхватывали из  воды очередную
бутылку  с  ключом  к шифру. ‚ пЯть  часов днЯ  небо  внезапно почернело,  и
ураганный  ветер поднЯл сильную волну. Ќачальник  тотчас отдал приказ идти к
берегу.  ‡а  исключением  четырех лодок, которые опрокинулись,  не причинив,
впрочем, особого  вреда своим  гребцам, все суденышки  подошли  к причалу, и
мальчики опрометью кинулись в ангары, спасаЯсь от налетевшего буйного ливнЯ.
’олько  тут  и  заметили, что  отсутствует экипаж лодки из  3-й  центурии. ‚
свинцовом сумраке, за сплошной  стеной Яростно хлеставшего дождЯ  разглЯдеть
ничего было нельзЯ. Ќачальник распорЯдилсЯ обзвонить все прибрежные деревни,
а  озеро  тщательно  обследовать на катере.  Ќо поиски оказались напрасными,
хотЯ и продлились до  следующего утра,  осветившего вновь  спокойные,  хотЯ,
увы, и пустынные воды озера.
     ’иффожу пришла в голову мысль обыскать ненаселенные  прибрежные места с
помощью  одиннадцати живших в замке доберманов. Џсы, привычные  к близости и
запаху  детей, рванулись  вперед с ликующим  разноголосым лаем;  за  ними  с
трудом поспевал сам ’иффож на ‘иней Ѓороде. ‚ конечном счете именно собаки и
разыскали четырех мальчишек, живых и невредимых, но совершенно закоченевших,
в расщелине скалы, о которую разбилсЯ их Ялик.
     ’иффож не преминул воспользоватьсЯ результатами этого опыта.  Џоскольку
собаки знали  юнгштурмовцев и  умели их разыскивать,  отчего бы  не обратить
этот инстинкт на поиски  любого другого  мальчишки того  же  возраста и  тех
качеств, что требовались  длЯ зачислениЯ в наполу?! Ћн попробовал брать псов
в  свои  рекрутские  экспедиции  и  быстро  убедилсЯ в  эффективности  этого
замысла.   …два  попав  в  деревню,  доберманы  рассыпались  меж   домов   и
палисадников,  и, когда они  с Яростным лаем  делали  стойку перед дверью, у
забора или  под деревом,  почти всегда  оказывалось, что длЯ  вербовщика тут
найдетсЯ интересный  экземплЯр. Љ тому же ’иффож стал носить с собой длинный
охотничий  хлыст и набивать карманы обрезками сырого мЯса; таким образом, он
в совершенстве выдрессировал псов, наказываЯ за промахи и поощрЯЯ за удачные
находки. ‘ей неожиданный вклад в  дело набора кандидатов оказалсЯ  тем более
ценным, что  летние каникулы, а  также почти поголовнаЯ мобилизациЯ учителей
опустошили школы, рассеЯв детей по окрестностЯм,  и одному человеку за  ними
было не  угнатьсЯ.  Џравда, некотораЯ опасность  таилась  в самом жестоком и
красочном  зрелище,  какое представлЯли  собой  в  глазах  населениЯ черные,
свирепо рычащие псы  и всадник  с мрачным  темным лицом на рослом коне цвета
ночи. Љонечно, временами эта страшноватаЯ картина, наводЯ робость на  людей,
могла  давать хорошие  результаты, но бывало и  наоборот, когда  приходилось
сталкиватьсЯ  с жестоким отпором; так случилось  и  в  тот памЯтный день  20
июлЯ.
     ЏредыдущаЯ неделЯ  оказалась  богата  уловом, и ’иффож  возвращалсЯ  из
деревни  ќрленау, где  добилсЯ  того,  чтобы  местные  мальчишки  1931  года
рождениЯ   были   представлены  Ќачальнику.  Ћн   неторопливо   ехал   через
лесопосадки, как вдруг прЯмо  у него  над ухом просвистела пулЯ, и тоненькаЯ
березка, с которой  он поравнЯлсЯ, рухнула, срезаннаЯ  выстрелом. Њиг спустЯ
он услышал  убегающие шаги.  ‘инЯЯ Ѓорода резко отшатнулсЯ, едва  не сбросив
хозЯина наземь. Џервой мыслью ’иффожа было пуститьсЯ  вместе с  собаками  на
поиски  стрелЯвшего, но  найти его значило подставить себЯ под вторую пулю и
потом, что он будет делать, оказавшись лицом к лицу с виновным? Ћн пришпорил
конЯ  и вернулсЯ в Љальтенборн, твердо решив не говорить никому ни  слова об
этом нападении.
     Ћн уже спешивалсЯ во дворе крепости, когда Ќачальник, выглЯнув из окна,
знаком  подозвал  его к себе  и протЯнул лист грубой бумаги,  на  котором  с
помощью люже оттиснут следующий текст:
     ќто  предупреждение  относитсЯ  ко  всем  матерЯм,  живущим  в  районах
ѓеленбурга, ‘енсбурга, ‹ощена и ‹ика! Ѓ…ђ…ѓ€’…‘њ ‹ћ„Ћ…„Ђ €‡ ЉЂ‹њ’…ЌЃЋђЌЂ! Ћн
похищает ваших сыновей. Ћн рыщет по нашим землЯм и ворует  мальчиков. …сли :
у вас есть дети,  думайте, думайте каждую  минуту о ‹юдоеде,  ибо он  каждую
минуту думает о  них!  Ќе отпускайте детей одних далеко от себЯ. Ќаучите  их
убегать и прЯтатьсЯ при  виде великана на синем коне, со сворой черных псов.
…сли он придет к вам в дом, не  бойтесь его угроз,  не  поддавайтесь на  его
обещаниЯ. Њатери,  запомните только одно: если ‹юдоед  унесет ваше дитЯ,  вы
его больше Ќ€ЉЋѓ„Ђ не увидите!"
     Ќезадолго до своего отъезда  Ѓлаттхен почти безразлично сказал ’иффожу:
"Њне тут рассказывали о сыне  углежога из Ќиколайненского леса. “ него будто
бы белоснежные волосы, сиреневые глаза и горизонтальный цефалический индекс,
близкий  к 70. ‚ам  следовало бы поехать  взглЯнуть  на  этого мальчика. …го
зовут ‹отар ‚устенрот. ђодители упорно не отвечают на наши вызовы".
     ’иффож  впервые попал в  этот  район, самый бедный  в кантоне,  да  еще
вдобавок и труднодоступный. …му пришлось перебиратьсЯ  через длинную старицу
на ветхом паромчике, которым  управлЯл зобастый и Явно глухой,  как пень, но
вполне  жизнерадостный  "капитан".  ‘инЯЯ  Ѓорода,  пометавшись  по  берегу,
наконец,  отчаЯнным  броском вспрыгнул на  скользкие  бревна парома, едва не
свалившись в воду.
     ‡обастый  включил  маленький  мотор, чье  прерывистое  тарахтение  эхом
разнеслось  по  тихим  берегам.  ‚о времЯ этой  короткой  переправы  лошадь,
испуганно выкатив  глаза, беспокойно озиралась и  била передними  копытами в
бортик.  ’иффож припомнил слова Ѓлаттхена,  когда увидел черных с головы  до
ног  людей, что суетились  на  лужайках вокруг  пылающих угольных Ям,  таких
огромных, что невольно напрашивалось сравнение со сказочным царством гномов.
Ћн  опросил почти  всех углежогов,  назвав  имЯ  ‚устенрота. ‹юди  разводили
руками и упорно выказывали недоумение;  наконец, один из них неохотно указал
на  восток: там, в пЯти-шести  километрах  отсюда, находилась нужнаЯ ’иффожу
местность под названием Ѓаренвинкель.
     ’иффож  погнал  конЯ  через  обширные  вырубки  и  редкие  лесопосадки,
перешедшие  в  лиловато-желтые ланды и  песчаники, где  ‘инЯЯ Ѓорода еле-еле
передвигалсЯ судорожными скачками, то и дело  увЯзаЯ по  самые бабки. „альше
опЯть потЯнулсЯ  угольный  лес с  выжженными Ямами,  корчевьЯми  и  широкими
прогалинами, где  свет костров болезненно ранил глаза, привыкшие к  зеленому
полумраку  чащи.  Џервым,  кого  вспугнуло  поЯвление  незнакомца,  оказалсЯ
ребенок  --  по крайней  мере, судЯ по его  росту,  это был  не взрослый;  в
остальном  он был  одет так же, как и  все прочие  -- в  нечто вроде мешка с
прорезью длЯ головы  да в ветхие штаны. ’иффож собралсЯ было задать  вопрос,
но  тут  же понЯл,  что это  излишне. Њальчишка поднЯл  к нему перепачканное
сажей лицо, и на этой черной  маске сверкнули нежно-сиреневым цветом анемона
детские глаза.
     --  ‹отар ‚устенрот!  --  произнес  ’иффож,  не  то  спрашиваЯ,  не  то
утверждаЯ.
     Њальчик  не  выказал никакого  удивлениЯ, разве  что анемоны  на черной
маске заблестели еще  Ярче. Ћн просто неторопливо  стащил с головы шерстЯную
шапочку, обнажив гладкую литую массу серебристо-белых волос.
     ’иффож заранее  приготовилсЯ  к  сложным  и,  скорее  всего,  неудачным
переговорам. Ћпыт  подсказывал  ему,  что набор в  юнгштурмовцы проходит тем
труднее,  чем  ниже социальный  уровень  кандидата.  …сли крупнаЯ  буржуазиЯ
буквально дралась за места в наполе длЯ своих отпрысков,  вербовка в рабочих
и  крестьЯнских семьЯх --  наиболее  желанных  длЯ  руководства  молодежными
организациЯми -- неизменно наталкивалась  на испуганное,  а  то и откровенно
враждебное  сопротивление. Ќо, к величайшему  его восторгу, чета ‚устенротов
моментально согласилась на  все условиЯ. Ћни так охотно пошли ему навстречу,
что  он,  наконец, усомнилсЯ,  вправду ли они  уЯснили  себе  суть дела.  ‚о
избежание недоразумений, он повел их в мэрию ближайшей коммуны -- ‚арнольда,
где секретарь подробно растолковал родителЯм все сказанное ’иффожем, а потом
и записал это, черным по белому.
     ‚озвращаЯсь  в  Ѓаренвинкель, ’иффож не помнил себЯ  от счастьЯ, ибо  в
последний момент было решено,  что  он  нынче же вечером  заберет  ‹отара  в
Љальтенборн, и  ему  уже  представлЯлось, как  он скачет на  коне в победном
пламени заката, укрываЯ  под просторным  плащом дитЯ с  сиреневыми глазами и
белыми волосами. Ќо  ему очень скоро  пришлось отказатьсЯ от этой заманчивой
перспективы, ибо в его отсутствие ‹отар покинул деревню. ‹юди видели, как он
шел в сторону ‚арнольда, и решили, что он, помывшись и приодевшись, догонЯет
родителей и  незнакомца. Њальчика  так и не нашли, и поздним вечером  ’иффож
поневоле вернулсЯ в  Љальтенборн с пустыми  руками  и сердцем, переполненным
обидой и негодованием.
     Ѓыло условленно, что ‚арнольдскаЯ мэриЯ станет  поддерживать постоЯнный
контакт  с ‚устенротами  и, как только ‹отар вернетсЯ к родителЯм, тотчас же
сообщит об  этом  в  Љальтенборн.  ’иффож закрепил  за мальчиком  вакансию в
наполе, определил  ему место  в одной  из  центурий, а также  в  столовой  и
дортуаре; даже начал подбирать комплект посуды, бельЯ и одежды, не забыв при
этом  кинжал, который вручалсЯ  новичкам в торжественной обстановке.  Ќо шли
дни, и на  все его телефонные запросы из ‚арнольда отвечали либо  невнЯтными
обещаниЯми, либо уклончивым  молчанием. Ћднако  вместо того, чтобы.поставить
крест на этом деле, ’иффож, как ни странно, укрепилсЯ в доверчивом ожидании.
€счезновение ‹отара, в отличие от любого другого событиЯ его жизни, не могло
быть делом  случаЯ.  ђазочарование  уЯзвило ’иффожа так остро и  болезненно,
будто чьЯ-то  гигантскаЯ рука на его глазах  прорвала пелену облаков и прЯмо
из-под  носа похитила  ребенка  с  сиреневыми  глазами. Ћн знал: если  ‹отар
ускользнул  от него  в  тот  злосчастный день,  значит,  его  поступление  в
Љальтенборн  имело слишком большое значение;  потому-то судьба и окутала его
туманом столь загадочных обстоЯтельств.
     ’иффожу  пришлось  ждать  до  конца августа,  пока обстоЯтельства  эти,
соединившись вместе, не вознаградили  его терпеливое и страстное  желание. ‚
тот  день одна  из центурий  переправилась  через  озеро,  чтобы провести  в
‰оганнисбургском   лесу  нечто   вроде  охоты   с  гончими,  котораЯ  обычно
завершалась триумфальным возвращением маленьких парусников с богатой добычей
-- оленЯми и косулЯми, чьи  свесившиесЯ за  борт головы  бороздили кончиками
рогов  поверхность  воды. ‚о времЯ охоты  дети, сопровождаемые на  восточном
фланге ’иффожем,  ‘иней Ѓородой и доберманами, прочесывали кустарник и чащу,
оттеснЯЯ  к берегу всю поднЯтую дичь. “  них не  было огнестрельного оружиЯ,
только   дубинки  и  кинжалы,  да  еще  великое  множество  лассо  и  сетей.
—исленность и ловкость юных охотников компенсировали им недостаток опыта,  а
необыкновенное изобилие дичи,  расплодившейсЯ за долгие военные годы, делало
эти веселые импровизированные облавы крайне  успешными. Ћднако  нынче  утром
подлесок  был спокоен  и  безмолвен;  отсутствие  мелкой  дичи  указывало на
близость  какого-то крупного  зверЯ, затаившегосЯ  в  овраге  или в  кустах.
Ћблава длилась уже целый  час, ничем особенным не радуЯ участников; наконец,
им выпало  развлечение  в виде крупного тетерева, сидевшего на ветке граба и
шумно,  хлопотливо  взлетевшего при поЯвлении  людей. Њетко пущеннаЯ дубинка
сбила его прЯмо на лету; птица рухнула в заросли и собралась было  скрытьсЯ,
но  один  из  подоспевших доберманов  прикончил  ее  на  месте. ’етерев  был
великолепен,  размерами с  большого индюка;  его привЯзали к шесту,  который
потащили двое мальчиков.
     ‡агонщики уже подходили к берегу  озера, где  обычно  кончалась облава,
как вдруг совсем рЯдом, в кустах, послышалсЯ дробный топоток  копыт.  ’иффож
прикрикнул на  собак,  велЯ им  замолчать, и тут  его внезапно заинтриговало
поведение ‘иней  Ѓороды: конь стоЯл в настороженном ожидании, навострив уши,
прерывисто дыша и подергиваЯсь.  Њиг  спустЯ раздалсЯ  дикий крик и началась
азартнаЯ погонЯ  за  оленем  и двумЯ сопровождавшими его самками. ‚  воздухе
свистели лассо, мальчишки со всех ног гнались за  тремЯ ускользавшими от них
беглецами. ‘коро ’иффож потерЯл ребЯт из вида и  перестал слышать их голоса.
Џригнувшись к шее конЯ, он, как мог быстро, продвигалсЯ следом, ориентируЯсь
на отдаленный лай собак, также умчавшихсЯ вперед.
     Џервые часы  погони разворачивались, словно красиваЯ,  безобиднаЯ игра.
ЋленьЯ семьЯ огромными  гибкими прыжками уходила от преследованиЯ, за ней по
пЯтам  неслась  сплоченнаЯ, как  пальцы на  руке,  собачьЯ  свора;  звонкий,
голосистый лай  одиннадцати разгорЯченных глоток разносилсЯ по всей  округе,
заменЯЯ собой  охотничий  рог. ’иффож ослабил  поводьЯ,  и  ‘инЯЯ Ѓорода без
понуканий, азартно, всей своей массой ломилсЯ сквозь кустарник, топтал ивнЯк
и   папоротники,  Яростно  бил  всеми  четырьмЯ  копытами  при  виде  любого
препЯтствиЯ на своем пути,  будь то овраг, поваленное дерево  или  изгородь.
’иффожу все времЯ приходилось нагибатьсЯ, чтобы уберечь голову  от  хлещущих
еловых лап или от удара о низкий дубовый  сук. Ѓольшое, разгорЯченное, все в
пене конское тело, чей бешеный ритм скачки передалсЯ и ему самому,  излучало
такую  мощную, такую непобедимую  силу, что всаднику осталось только слепо и
доверчиво подчинитьсЯ ей.
     ’иффож догнал  свору  на берегу узкой старицы  в тот  миг, когда  олень
почти переплыл  ее, высоко, как канделЯбр, держа над  водой свою царственную
голову.  Ћбе лани куда-то исчезли, и  ’иффож  с удовольствием  отметил,  что
собаки  не польстились на эту второстепенную добычу.  Ћлень  уже выбралсЯ на
противоположный берег, когда псы в свою очередь разом кинулись в воду, найдЯ
место помельче; за ними вброд  перебралсЯ и конь. € погонЯ возобновилась под
неистовый рев  черных демонов с налитыми кровью глазами, мчавшихсЯ бок о бок
по все более редеющему лесу. ’иффож снова потерЯл псов из вида, когда они, с
ходу проскочив распаханный клин, скрылись в  молодом орешнике. Џерелесок, за
ним  еще  один,  потом заросшие дроком  полЯны, сиреневые ланды,  песчаники,
изрытые кроличьими норками, -- все это собаки миновали с оглушительным лаем,
как  вдруг ’иффож понЯл,  что гонка кончилась,  --  видимо,  загнанный олень
встал и повернулсЯ  к своим  преследователЯм; свора по-прежнему не смолкала,
но   теперь,  казалось,  ее  голоса  звучат   иначе  --  более  звонко,  но,
одновременно,  более  свирепо и вразнобой. ќто  уже  был  не слаженный  хор,
сопровождавший  трудную  и  прекрасную погоню  за  добычей; это  была  песнь
смерти, прелюдиЯ к закланию жертвы.
     ’иффож подстегнул ‘инюю Ѓороду, который перешел было на рысцу, словно и
он понЯл, что собаки остановились. ‚ыехав из  леса, он очутилсЯ на огромном,
распаханном под пар поле; вдали, на горизонте, высилсЯ корЯвый, растрепанный
огненный  бук. Џриблизившись  неспешным  галопом  к  подножию  дерева, он  с
удивлением увидел, что окружавшие  его  псы почему-то глЯдЯт  вверх, Яростно
облаиваЯ толстые ветви. ’иффож поднЯл  голову. ‚ развилке бука, вцепившись в
ствол, сидел мальчик с сиреневыми глазами.
     -- џ боюсь  собак! --  закричал  он, едва увидев ’иффожа. -- “берите их
отсюда!
     „аже  пожелай  ’иффож  усмирить  одиннадцать  бесновавшихсЯ у  его  ног
доберманов,  он  не  смог бы этого сделать. Џодогнав ‘инюю Ѓороду  к  самому
дереву, он встал во  весь  рост на  седло. Њерин словно почуЯл  всю важность
роли, отведенной ему в предстоЯщем форическом ритуале: он замер, как статуЯ,
не обращаЯ  вниманиЯ на разъЯренных псов, взметавшихсЯ вверх, словно  черные
волны. ‹отар,  судорожно держась за ветки и брыкаЯсь, изо всех сил отбивалсЯ
от ’иффожа. Ќаконец, тому удалось схватить его за ногу и рывком  притЯнуть к
себе. ‚  тот миг  когда ребенок  упал сверху на ’иффожа,  его охватила такаЯ
горЯчаЯ радость, что он даже не почувствовал, как маленький пленник до крови
прокусил ему руку.

     Њрачные записки
     ‹ошадь  --  не  только  животное-тотем „ефекации  и  зверь  с  идеально
несущей,  форической  функцией.  ќтот  Ѓог  Ђнус  может, кроме  того,  стать
инструментом похищениЯ, захвата, увоза и, имеЯ  на себе  всадника, форически
несущего в руках свою добычу, возвыситьсЯ  до уровнЯ ‘“Џ…ђ”Ћђ€€. Ѓолее того,
похищение  может  состоЯтьсЯ  даже  тогда,  когда   суперфориЯ   уже  прочно
достигнута,  -- к примеру, если  некое сверхчеловеческое существо вырывает у
всадника  ребенка, которого тот увозит; именно так случилось в поэме "‹есной
царь".
     ќто  баллада  ѓете, где отец  скачет через ланды  на  коне, укрываЯ под
плащом  сына, которого  ‹есной царь стремитсЯ соблазнить и  выманить  из рук
отца, а под конец похищает  насильно; вот  она  --  истиннаЯ  хартиЯ  фории,
возведенной  в  третью,  высшую  степень  могущества.  ќто  латинский  миф о
•ристофоре Ђльбукеркском, доведенный силою  гиперборейской  магии до высшего
накала, до пароксизма. Љ  охоте с гончими,  при которой  Ѓог Ђнус догонЯет и
травит  ‚ога  ”аллоносца,  мой  личный гений добавлЯет еще  и эту  сцену  --
преображение  оленЯ в  ребенка и суперфорический ритуал,  за  ним следующий.
ќтот  нежданный  поворот открывает  новую страницу  в  моей игре  сущностей;
посмотрим же, чем завершитсЯ он в Љальтенборне.
     ђауфайзен долго не  мог понЯть, что нужно было  Љомандору  от  ’иффожа,
когда он срочно вызывал его и держал  у себЯ целыми часами. ‘амолюбие мешало
ему расспрашивать француза, а субординациЯ  никогда не позволила  бы просить
объЯснений у генерала. „ело  же заключалось в том, что со времени встречи на
дороге, возле поломанного автомобилЯ  и возвращениЯ домой на двуколке старый
аристократ  открыл  в  мире ’иффожа,  насыщенном  знаками  и  символическими
фигурами, поле исследований, весьма близких к его собственным  размышлениЯм,
и,  в  то  же  времЯ,  достаточно   новое  и  неизведанное,  чтобы   всерьез
заинтересоватьсЯ  им.  †ивущий в строгой изолЯции,  вежливо  отстранЯемый от
участиЯ в  повседневной жизни,  трудах и  праздниках наполы, генерал  высоко
оценил  общество ’иффожа, его  почтительное  внимание  к  себе  и  некоторые
рассуждениЯ,   заставлЯвшие  забывать  о  том,   что  перед   ним   француз,
обыкновенный солдат и простолюдин. €бо ’иффож впервые в жизни изменил своему
правилу молчать о собственных страхах, радостЯх и открытиЯх. ђазумеетсЯ, это
не означало, что он  открыл Љомандору все свои тайны; он не поведал ему ни о
своей людоедской сути, ни о сообщничестве  с судьбой, зато, страстно надеЯсь
узнать побольше, заговорил с ним об инверсии -- и благой и злонесущей,  -- о
насыщении, о фории и ее героЯх.
     ‚о  времЯ  этих   бесед  Љомандор  вспоминал   свое   детство,  юность,
проведенную  в  юнкерском  училище  Џлона,  где  он  воспитывалсЯ  вместе  с
сыновьЯми  кайзера,  гарнизонную  жизнь  в  Љенигсберге,  в  такой  затхлой,
удушливой атмосфере, что даже он,  юнкер, выросший в  монастырских  условиЯх
закрытой  школы, не  выдержал  и  сбежал  оттуда,  воспользовавшись  удобным
предлогом  --  восстанием Ѓоксеров  (Ђнглийское  название  китайской  секты,
организовавшей в  1900  г.  восстание  и  резню  в  иностранных  посольствах
Џекина).  Џолучив  офицерское   звание   прЯмо  в  Џотсдаме,  новоиспеченный
лейтенант  вступил в  международный  экспедиционный корпус под командованием
фельдмаршала   ‚альдерзее,   отомстивший  за  убийство  немецкого   министра
Љеттелера и вызволивший из  плена работников иностранных посольств в Џекине.
‚ войну 1914 года он бросилсЯ на фронт с пылом,  который мало соответствовал
его  уже  вполне  зрелому  возрасту,  зато  был  оправдан  первыми  успехами
немецкого наступлениЯ. Ћднако, когда на его глазах  распустили кавалерийские
полки  и  смешали в  грЯзи траншей кирасиров с пехотинцами, он  понЯл, что в
мировом порЯдке вещей сломалось  что-то главное, лопнула самаЯ нужнаЯ, самаЯ
гибкаЯ  и тонкаЯ пружина. ђазочарованиЯ  и последующий  разгром армии  стали
фатальными последствиЯми этой первоначальной ошибки.
     Џотом он дожил до отречениЯ кайзера и социалистической смуты, воспринЯв
и  то  и  другое  с отстраненностью  человека,  преждевременно  постаревшего
оттого,  что  мир,  к  которому он безраздельно  принадлежал,  рухнул, исчез
навсегда. ‘ той поры геральдическаЯ наука, словно прозрачный экран, защищала
его от окружающей действительности.
     -- ‚се заключено в  символах, -- утверждал он. --  џ понЯл, что величие
моей родины умерло окончательно и бесповоротно, когда в  1919 году рейхстаг,
заседавший  в муниципальном театре  ‚еймара (подумать только,  в  ‚еймаре! ‚
театре! ЉакаЯ позорнаЯ буффонада!),  отказалсЯ от нашего славного имперского
черно-бело-красного  флага,  завещанного  доблестными предками  --  рыцарЯми
’евтонского  ордена, -- и сделал из черно-красно-золотого,  в горизонтальных
полосах, знамени, которое  Ядовитым цветком распустилось  на баррикадах 1848
года, новую эмблему нации.  ‚от  когда  они  официально открыли эру позора и
падениЯ ѓермании! ’от, кто  грешит с помощью символов, от них же и погибнет.
’иффож, Я давно понЯл, что вы -- толкователь  символов, да вы  и сами менЯ в
этом  убедили.  ‚ам казалось, будто  вы  нашли  в  ѓермании страну идеальных
сущностей,  где  все происходЯщее есть  символ, есть  парабола. €  вы правы.
‚прочем, любому  человеку,  отмеченному судьбой, роковым  образом  назначено
окончить свои дни в  ѓермании;  так мотылек, порхающий во тьме, всегда, рано
или  поздно,  отыскивает  источник  света,  что манит  его,  зачаровывает  и
убивает. Ќо вам еще многому предстоит научитьсЯ. „о сих пор вы открывали длЯ
себЯ знаки вещей; так  люди читают  буквы и цифры на дорожных знаках.  Ђ это
весьма  примитивнаЯ  форма  символической  экзистенции.  Ќо  Ѓоже  вас упаси
поверить,  что  знаки  всегда  ЯвлЯют  собой   только  безобидные  и  слабые
абстракции! ‡наки -- великаЯ сила, ’иффож; вспомните, что именно они привели
вас сюда.  ‡наки обидчивы и злопамЯтны, их легко восстановить  против  себЯ.
Ћскорбленный  вами  символ  становитсЯ  дьЯвольской  силой. Ѓывший  до  того
средоточием света и  согласиЯ,  он перерождаетсЯ в  оружие  мрака,  источник
раздоров. ‚аше призвание  заставило вас открыть форию, злонесущую инверсию и
насыщение. ’еперь вам остаетсЯ познать квинтэссенцию  этой механики символов
-- ‘Ћћ‡ ’ђ…• ЌЂ‡‚ЂЌЌ›• ”€ѓ“ђ ‚ Ћ„ЌЋ‰, ЉЋ’ЋђЂџ …‘’њ ‘€ЌЋЌ€Њ ЂЏЋЉЂ‹€Џ‘€‘Ђ. €бо
наступает страшное мгновение, когда знак отказываетсЯ от своего носителЯ, --
представьте себе, например,  знамЯ, отринувшее знаменосца. ‡нак  завоевывает
себе самостоЯтельность, он  отрекаетсЯ  от вещи,  которую символизировал, и,
что самое  ужасное, теперь ‘ЂЊ Ѓ…ђ…’ …… ЌЂ ‘…Ѓџ. € тогда  горе ей! ‚спомните
‘трасти  •ристовы. „олгие часы €исус нес на себе крест. Ђ потом крест поднЯл
…го  на  себЯ. "€  разодралась  завеса во  храме, и  угасло солнце"... Љогда
символ  пожирает  олицетворЯемую  им  вещь,  когда  Љрестоносный  становитсЯ
ЉрестораспЯтым, когда злонесущаЯ инверсиЯ разрушает форию, это означает, что
близок  конец света. €бо символ, уже  ничем не сдерживаемый, превращаетсЯ  в
повелителЯ мира. Ћн  разрастаетсЯ, захватывает  все  вокруг, разбиваетсЯ  на
тысЯчи значений,  ровно  ничего  не означающих. —итали ли  вы  "Ђпокалипсис"
‘вЯтого €оанна?  ’ам описаны пугающие  и грандиозные сцены: объЯтые пламенем
небеса, фантастические звери, мечи и короны, светила и созвездиЯ, вселенский
хаос  из  архангелов,  скипетров,  тронов и солнц.  €  все это,  несомненно,
символ,  все  это  --  шифр.  Ќо не  пытайтесь  постичь, --  иными  словами,
подыскать длЯ каждого знака вещь, к которой этот символ Якобы  отсылает вас.
€бо  символы  эти -- дьЯвольское  наваждение,  они  ровно  ничего больше  не
символизируют. Ђ из их насыщениЯ рождаетсЯ конец света.
     ѓенерал смолк и подошел к окну; там, в небе, на ночном ветерке с мЯгким
шелестом полоскалось знамЯ.
     --  Љак видите, Я живу здесь, в собственном  замке, который разукрасили
флагами и знаменами со свастикой, -- продолжал он. -- „олжен признатьсЯ, что
в  1933  году, когда новый  канцлер  вышвырнул на  свалку истории три  цвета
‚еймарской республики и  вернулсЯ к исконным цветам империи Ѓисмарка, во мне
забрезжила слабаЯ надежда. Ќо  когда Я увидел этот кошмарный  красный стЯг с
черной свастикой в белом круге, то  понЯл, что  нужно ждать самого  худшего.
€бо этот  черный перекошенный паук,  угрожающий своими  крючковатыми  лапами
всему, что встает на его пути,  -- ЯвнаЯ и откровеннаЯ антитеза мальтийскому
кресту, олицетворению  безмЯтежного, умиротворЯющего покоЯ! Ћднако III  рейх
поистине  превзошел  все,  когда,  в  продолжение  реставрации  традиционных
государственных  эмблем,  решил  восстановить  славу  прусского  орла.  ‚ам,
конечно, известно, что в геральдической символике  правое считаетсЯ левым, а
левое -- правым? ’иффож кивнул. ќто правило было ему внове, но оно настолько
соответствовало лево-правой интерверсии, с которой он регулЯрно сталкивалсЯ,
когда символы вели свою игру, что показалось знакомым.
     --  ќтой   интерверсии  дали   практическое   объЯснение,   несомненно,
придуманное задним  числом. Ќапример, утверждаетсЯ, что  изображение на щите
должно читатьсЯ  не со  стороны стоЯщего  перед ним  зрителЯ, а  со  стороны
рыцарЯ, который несет его на  левой руке. Ћбщеизвестно, что у прусского орла
голова  повернута  вправо,  a  dextre,  как  диктует  свЯтаЯ  геральдическаЯ
традициЯ. Ђ теперь взглЯните на орла III рейха, сжимающего в когтЯх венок из
дубовых  листьев  со свастикой посередине: его  голова повернута a senestre.
ќто орел-Ћ’ђЂ†…Ќ€…, настоЯщаЯ аберрациЯ, оставлЯемаЯ, как правило, побочным,
незаконным  ветвЯм знатных семейств. Ћ, разумеетсЯ, ни один высокий чиновник
партии  не  осмеливалсЯ  оправдывать   эту  чудовищную  нелепость.  ‚се  они
ограничивались   смутными   намеками   на  обыкновенную   ошибку   художника
Њинистерства пропаганды. Ќаконец, ѓеббельс придумал оригинальное объЯснение:
орел III рейха Якобы смотрит на восток, в сторону ‘оветского ‘оюза, которому
грозит нападением. Ђ ведь истина, мсье ’иффож, заключаетсЯ в другом.
     € он подошел к французу поближе, чтобы тихим свистЯщим шепотом раскрыть
ему тайну, которой отныне им предстоЯло владеть вдвоем.
     -- €стина заключаетсЯ в том, что с самого начала III рейх был продуктом
символов, которые  властно, по-хозЯйски ведут свою  игру. Ќи один человек не
понЯл предупреждениЯ -- а  оно было таким красноречивым! --  в виде инфлЯции
1923 года, с  ее грудами  обесцененных банкнот,  денежных символов,  которые
ровно ничего не символизировали;  она обрушилась на страну с опустошительной
Яростью саранчи.  ’еперь заметьте, что именно в  тот год, когда доллар стоил
4,2  биллиона  марок,  ѓитлер  и  ‹юдендорф,  в  сопровождении  кучки  своих
приспешников,  прошли  по  площади Ћдеон  в Њюнхене,  намереваЯсь  свергнуть
правительство  Ѓаварии.  Џродолжение  вам  известно:  перестрелка, скосившаЯ
шестнадцать   путчистов,   тЯжело   раненный   ѓеринг,   насмерть  сраженный
ебнер-ђихтер, увлекший  за собой в падении  ѓитлера, который  в  результате
вывихнул себе плечо. ‡атем тринадцатимесЯчное  заключение будущего фюрера  в
крепости  ‹андсберга,  где  он пишет  "Њайн кампф". Ќо  это  все  --  только
аксессуары. Ћтныне во всем, что происходит в ѓермании, человек будет служить
лишь аксессуаром. ѓлавное, что имело значение в тот  день 9 ноЯбрЯ 1923 года
в Њюнхене, это знамЯ -- знамЯ  со свастикой, несомое заговорщиками и упавшее
посреди шестнадцати  трупов  в  лужу  крови, запЯтнавшей  и освЯтившей  его.
’еперь это  окровавленное знамЯ станет самой  свЯщенной реликвией нацистской
партии. ЌачинаЯ с  1933 года оно выставлЯетсЯ на всеобщее обозрение дважды в
год.  ‚о-первых,  9  ноЯбрЯ  в  Њюнхене,  на  ”ельдернхалле,  где по примеру
средневековых  мистерий  разыгрываетсЯ  тот  знаменитый  марш путчистов.  Ђ,
главное, в сентЯбре, во времЯ партийных съездов в Ќюрнберге,  что  знаменуют
собой вершину нацистских ритуалов. ‚от  когда этот стЯг -- die  Blutfahne --
точно бык-производитель, оплодотворЯющий бесконечную череду  коров, касаетсЯ
новых знамен, страстно  жаждущих этого символического совокуплениЯ.  џ видел
эту  сцену,  месье  ’иффож,  и  Я утверждаю,  что  знаменитый  жест  фюрера,
свершающего  сей  свадебный  обрЯд   эмблем,   есть  именно  жест  человека,
направлЯющего член быка  в  чрево  коровы. Ђ  мимо шагают целые  армии,  где
каждый  человек  --  знаменосец,  и  это  не  что  иное,  как  ЂђЊ€џ ‡ЌЂЊ…Ќ,
бескрайнее,  бурное,  вздыбленное  ветром  море   стЯгов,  флагов,   знамен,
лозунгов, хоругвей и эмблем. Џо ночам этот апофеоз  озарЯетсЯ  бесчисленными
факелами;  их колеблющийсЯ  свет  багровыми  сполохами  плЯшет  на  древках,
полотнищах  и  венчающих  флаги  бронзовых  орлах;  человеческаЯ  же  масса,
обреченнаЯ на темный конец, погружена в могильный мрак. Ќаконец, когда фюрер
выходит  вперед  на монументальную трибуну, точно на  алтарь длЯ религиозной
службы, сто  пЯтьдесЯт  прожекторов Џ‚Ћ  вспыхивают все  разом,  воздвигаЯ в
ночном небе грандиозный храм света, чьи пилоны высотою в восемь тысЯч метров
подчеркивают сакральное величие этого праздника-таинства.
     ‚ы любите Џруссию, месье ’иффож, ибо под  северным солнцем,  как вы мне
говорили, знаки блестЯт  несравненно Ярче. Ќо вы еще не знаете,  куда  ведет
это жуткое, непрерывно разрастающеесЯ обилие символов.  ‚ насыщенном знаками
небе  зреет бурЯ, котораЯ разразитсЯ  с безжалостной  силой  апокалипсиса  и
поглотит всех нас!

     Њрачные записки
     ‘егоднЯ,  часа  в   три  ночи,  объЯвлена  общаЯ  тревога.  џ   впервые
присутствую  на  том,  что  дети  называют "маскарадом"  --  одном  из самых
отвратительных  издевательств,  какие  могут   родитьсЯ  в  мозгу  прусского
унтер-офицера.  € действительно, ђауфайзен понимает, что  дисциплина в школе
катастрофически  падает и контроль над наполой  ускользает из  его рук.  ‚от
почему  он  безжалостно муштрует  своих питомцев, выбираЯ  длЯ  этого  самые
неподходЯщие моменты.
     „етЯм  приказано в  течение трех  минут  построитьсЯ  во  дворе,  надев
полевую  форму.  Ќа  запоздавших  градом  сыпЯтсЯ  наказаниЯ.  ‡атем,  после
тщательного осмотра,  наказываютсЯ  те,  кто  допустил небрежность в одежде.
—етверть часа ожиданиЯ по стойке "смирно", потом звучит новаЯ команда. —ерез
две  минуты  все должны стоЯть на  том же самом месте, но уже переодетыми  в
каждодневную  форму.  ‘уматошный  бег  по  лестницам,  свалка  в  дортуарах,
толкотнЯ  возле шкафов.  ‘трожайшаЯ  кара  тем,  кто  открыл  рот,  тем, кто
замешкалсЯ,  тем, кто оделсЯ,  на взглЯд  Ќачальника,  не  по уставу.  ЌоваЯ
четверть часа недвижного стоЯниЯ. ‚ольно! —ерез две минуты построитьсЯ здесь
же, одетыми в выходные мундиры. Џотом в спортивные костюмы. Џотом в парадную
форму.  ‘жав  зубы, мальчишки  из последних сил стараютсЯ  вести  себЯ,  как
маленькие роботы, но Я  вижу, что некоторые из  них  не могут сдержать слезы
бессильной обиды.
     џ,  конечно, мог  бы остатьсЯ в постели. Ќо, по правде сказать,  мне не
захотелось пропустить  этот  парад  переодеваний. џ  со  страстным интересом
наблюдаю,  как индивидуальность  каждого  мальчика  соотноситсЯ с его  новым
обличьем, и это зрелище поневоле завораживает менЯ.  ќта индивидуальность не
пронизывает одежду,  как,  например, голос проходит  сквозь стену,  звуча, в
зависимости от ее толщины, глухо или разборчиво. Ќет, каждый раз моему взору
предлагаетсЯ новаЯ сторона личности, до сих пор мне неведомаЯ и производЯщаЯ
совершенно  непредсказуемый эффект, но столь же  полнаЯ, как предыдущаЯ, как
нагота. ќто словно поэма, котораЯ, будучи переведена на один, другой, третий
Язык, нигде ни на йоту не утратит своего магического звучаниЯ, но всЯкий раз
сверкнет новыми, неожиданными гранЯми.
     Ћдежда  --  это,  несомненно,  ключ  к  человеческому  телу,  на  самом
тривиальном  уровне. Ќа этой ступени различиЯ ключ и дешифровальнаЯ решетка,
более или менее  схожи.  Ћдежда, котораЯ  уподоблЯетсЯ ключу,  поскольку она
всего лишь ЌЋ‘€ЊЂ телом, на самом деле схожа с решеткой, ибо покрывает тело,
иногда  даже целиком скрываЯ его;  так.  подробнейший  комментарий  к тексту
иногда оказываетсЯ  куда  длиннее  самого  текста.  Џравда, Я  имею  в  виду
исключительно прозаический  комментарий,; многословный и цветистый, лишенный
эмблематического значениЯ.
     Ћдежда  еще в большей степени, нежели ключ или решетка, есть инструмент
ЋЃђЂЊ‹…Ќ€џ  тела.   ‹ицо   ЋЃђЂЊ‹…ЌЋ  --   и,   следовательно,  истолковано,
прокомментировано -- головным убором  сверху,  воротником снизу. ђуки менЯют
форму в зависимости  от  покроЯ рукава,  длинного или короткого, тесного или
пышного,  или же от его отсутствиЯ. “зкий короткий рукав хорошо обрисовывает
контур  предплечьЯ, выЯвлЯет  форму  бицепса и трицепса, подчеркивает мЯгкую
округлость плеча, но  во всем  этом нет шарма,  нет  приглашениЯ к контакту.
Џышный  же рукав, напротив,  скрывает  округлость  руки, делает  ее  тоньше,
слабее,  но  зато  своей  уютной  просторностью  зовет  к  пожатию,  которое
завладеет кистью, локтем, а если нужно, подниметсЯ и до  самого плеча. орты
и носки обрамлЯют колено и преображают его  в зависимости от того, как низко
спускаютсЯ  первые и как высоко  поднЯты вторые.  Љолено,  едва видное между
шортами  и носками,  поневоле  ограничено  своей скупой и  жесткой  функцией
головки шарнира. Ћно  выражает лишь свое назначение, эффективность и  полное
безразличие  к  окружающей  плоти.  Ђ вот  если  носок спадает на обувь  или
отсутствует вовсе, то икра,  с ее  нежными очертаниЯми, тут же берет реванш,
оспариваЯ у колена главенствующую  роль, на которую оно претендует. Џодобный
образ  Ясно  говорит  о  бессилии  дисциплины,  навЯзываемой  извне  милому,
беззаботному существу, что чисто бессознательно оборонЯетсЯ от нее небрежным
обращением  с костюмом,  в  который  его  обрЯдили.  Људа более  гармоничным
кажетсЯ мне сочетание  очень высокого носка, доходЯщего до самого колена,  а
то  и  частично его  прикрывающего,  с  очень  короткими  шортами, полностью
обнажающими  лЯжку.  ‚  этом  случае  именно  лЯжка  обрамлена и  выставлена
напоказ,  колену  же  отводитсЯ  скромнаЯ  функциЯ  подпорки.  ‚от  истинное
пиршество длЯ глаз,  где узкое предназначение одежды сочетаетсЯ с лирическим
воспеванием  плоти,  а  строго  соблюдаемый  порЯдок  с  восхвалением  самой
округлой,   самой  нежной,  самой  соблазнительной   части  тела.  ’от,  кто
моделировал  длЯ  этих  маленьких  мужчин  одежду  на  все случаи  жизни,  в
частности,  молодежную   форму   и   спортивный   костюм,   руководствовалсЯ
безошибочным  инстинктом знатока человеческой  фигуры.  Ћднако высокие носки
или гольфы довольно часто пренебрегают своей почетной обЯзанностью, если они
не слишком  длинны,  плохо натЯнуты и падают гармошкой.  ‚  этом случае  они
беззастенчиво обнажают ногу, лишаЯ ее  всЯкой загадочности. € тогда остаетсЯ
надеЯтьсЯ лишь на  обувь,  котораЯ  должна  быть  солидно-устойчивой,  чтобы
поддержать in extremis  (Ќа самом  краю)  все это обвалившеесЯ сооружение, и
достаточно надежной,  чтобы служить ноге прочным цоколем, которого ей так не
хватает.

     Њрачные записки
     "‹отар ‚устенрот. ђодилсЯ 19 декабрЯ 1932 года в местечке под названием
Ѓаренвинкель.  ђост  148  см.  ‚ес  35  кг.  Ћбъем  грудной  клетки  77  см.
ѓоризонтальный цефалический индекс -- 72".
     —уткое, вибрирующее,  как натЯнутый  лук, стройное  тело  с великолепно
вылепленной  мускулатурой,  поразительно хорошо  развитой  длЯ такого  юного
возраста. Ћчень широкий, распахнутый подреберный угол. ‚от, кстати, признак,
о  котором  не  подумал  Ѓлаттхен,  а  ведь  именно от  него  зависит  общаЯ
архитектура торса. “ индивидуумов, менее щедро  одаренных природой,  груднаЯ
клетка производит впечатление сжатой, сплющенной с боков. Ћбычно подвздошный
угол  имеет  треугольную форму  и напоминает перевернутое латинское "V". …го
ветви могут изгибатьсЯ так или эдак, но чем больше он походит очертаниЯми на
вешалку, тем  гармоничнее выглЯдит все тело. €менно от этого рисунка грудной
клетки,  скорее даже,  чем  от  высоты лба  или  формы губ,  зависит степень
Ћ„“•Ћ’‚Ћђ…Ќ€џ всего существа. € эта отнюдь не пустаЯ игра слов, -- напротив,
вполне логично, что на данном  уровне  собственный смысл слова смешиваетсЯ с
переносным; хочу напомнить,  что „“• происходит от латинского SPIRJUUS,  чей
первоначальный смысл --„“ЌЋ‚…Ќ€…, ‚…’…ђ.
     ‘купо  намеченное, как бы стилизованное  лицо --  туго обтЯнутаЯ  кожей
маска,  прорезаннаЯ  тонкогубым  ртом,  едва приподнЯтым носом и  сиреневыми
озерцами глаз, -- кажетсЯ еще  мельче  под тЯжелой шапкой платиновых  волос,
остриженных, как здесь принЯто,  "под  горшок".  Њне  нет  нужды прибегать к
антропологическому  инструментарию Ѓлаттхена, чтобы сформулировать, глЯдЯ на
эту  безупречную голову,  золотое  правило человеческой  красоты.  Ћна,  эта
красота,  заключена в ‘ЋЋ’ЌЋ…Ќ€€ ђЂ‡Њ…ђЋ‚ —…ђ…ЏЌЋ‰ ЉЋђЋЃЉ€ €  ‹€–Ђ.  €менно
здесь  таитсЯ все эстетическое  превосходство  ребенка  над взрослым.  —ереп
этого мальчика достиг  размеров черепа  зрелого мужчины,  ему больше  некуда
расти. ‹ицо же, напротив, со  временем увеличитсЯ  по крайней мере  вдвое, и
тогда красоте конец. €бо, чем крупнее лицо по отношению к  черепной коробке,
тем неизбежнее  голова приближаетсЯ  к животному  типу. €