, пивнаЯ,  почта  и
банк; там всегда наготове такие необходимые вещи,  как  колокол,  пушка  и
пожарнаЯ  машина,  а  дома  расположены  так,  чтобы  лучше  всего  видеть
приезжих, - рЯдами, друг против друга, чтобы всЯкий путник  прошел  сквозь
строй, а каждый мужчина, женщина и ребенок мог  его  ударить.  ђазумеетсЯ,
дороже всего стоили места в начале рЯда, где лучше всего видно и где  сами
они были видны и могли  нанести  первый  удар,  а  последние  домишки,  на
окраине, где в рЯду попадались пустыри, и путник мог перелезть через забор
или свернуть на тропинку и таким образом ускользнуть, - те  платили  всего
меньше поземельного или оконного  сбора.  „лЯ  привлечениЯ  путника  всюду
висели вывески; одни -  рассчитанные  на  его  аппетит,  как  трактир  или
съестнаЯ лавка, другие -  на  причуды,  как  галантерейный  или  ювелирный
магазины; остальные пытались поймать его за волосы, за ноги или  за  полы,
как,  например,  цирюльник,  башмачник  или  портной.  …ще  страшнее  было
постоЯнное приглашение зайти в любой из этих домов, так как в эту пору все
они поджидали гостей. Ѓольшей частью мне отлично удавалось избегнуть  этих
опасностей - Я смело и  быстро  шагал  вперед,  как  советуют  всем,  кого
прогонЯют сквозь строй, или  старалсЯ  сосредоточить  мысли  на  предметах
возвышенных, подобно Ћрфею, который, "громко воспев хвалу богам  на  своей
лире, заглушил голоса ‘ирен и  этим  спассЯ"  (*179).  €ногда  Я  внезапно
шарахалсЯ в сторону и сразу исчезал из виду, потому что в подобных случаЯх
Я обычно не церемонилсЯ и пользовалсЯ любым лазом в  изгороди.  €ли  же  Я
врывалсЯ в один из домов, где  менЯ  хорошо  принимали,  и,  выслушав  все
новости последнего помола - узнав, каковы виды на войну и мир и  долго  ли
еще продержитсЯ свет, - пробиралсЯ задами и скрывалсЯ в лесу.
   Љогда Я допоздна задерживалсЯ в поселке, было  очень  приЯтно  выйти  в
ночь, особенно темную и непогожую, из светлой комнаты или клуба,  вскинуть
на плечо мешок с ржаной  или  кукурузной  мукой  и  держать  путь  в  свою
надежную лесную гавань; Я плотно задраивал люки и  спускалсЯ  в  рубку  со
всем экипажем веселых и приЯтных мыслей, оставив у штурвала одну лишь свою
телесную оболочку; а когда  плавание  предстоЯло  нетрудное,  то  и  вовсе
покидал штурвал. "Џока Я так  плыл"  (*180),  мне  было  хорошо  в  каюте,
наедине с моими мыслЯми. € ни разу Я не терпел бедствиЯ и не шел  ко  дну,
хотЯ вынес немало бурь. „аже в обычную ночь  в  лесу  темнее,  чем  думают
многие.
   —тобы не сбитьсЯ с пути, мне часто приходилось  поглЯдывать  вверх,  на
просветы между деревьЯми, а там, где не было колеи, нащупывать  ногой  еле
приметную тропинку, которую Я  сам  же  протоптал,  или  держать  курс  на
знакомые деревьЯ, ощупываЯ их руками; и  в  самую  темную  ночь  Я  всегда
проходил между двух сосен, росших не более чем в восемнадцати дюймах  друг
от друга. €ной  раз,  возвращаЯсь  домой  в  темную  и  ненастную  ночь  и
отыскиваЯ ногами тропу, которой Я не мог видеть, Я так глубоко задумывалсЯ
- пока не натыкалсЯ на свой дверной засов, - что не мог  бы  вспомнить  ни
одного шага своего пути; вероЯтно, тело мое нашло бы дорогу домой, если бы
даже хозЯин покинул его, как рука сама находит путь ко рту. Ќесколько раз,
когда у менЯ засиживалсЯ гость, а  ночь  бывала  темнаЯ,  мне  приходилось
выводить его на проезжую  дорогу  позади  дома  и  указывать  направление,
которого ему надо было держатьсЯ, и где  он  должен  был  больше  доверЯть
ногам, чем глазам. Ћднажды в очень темную ночь  Я  показал  таким  образом
дорогу  двум  юношам,  приходившим  на  пруд  ловить  рыбу.  Ћни  жили   в
какой-нибудь миле от менЯ и хорошо знали дорогу. ‘пустЯ днЯ  два  один  из
них рассказал мне, что они проплутали почти  всю  ночь  совсем  близко  от
своего дома и попали туда только к утру, а  за  это  времЯ  несколько  раз
принималсЯ сильный дождь, листва была мокраЯ, и они вымокли  до  нитки.  џ
слыхал, что людЯм случалось заблудитьсЯ даже на улицах поселка, когда тьма
была такаЯ, что, как говоритсЯ, хоть режь ее  ножом.  Ќекоторым  окрестным
жителЯм, приезжавшим в поселок за  покупками,  приходилось  там  ночевать;
дамы и мужчины, направлЯЯсь  в  гости,  делали  полмили  крюку,  нащупываЯ
тротуар ногой и не знаЯ, где они свернули.  ‡аблудитьсЯ  в  лесу  в  любое
времЯ доставлЯет странное и незабываемое ощущение, к тому же поучительное.
‚ буран даже днем часто выходишь на знакомую дорогу и все-таки не  знаешь,
в какой стороне поселок. ‡наешь, что проходил тут тысЯчу  раз,  и  все  же
ничего не узнаешь, и все так незнакомо, точно ты находишьсЯ  где-нибудь  в
‘ибири.  Ќочью,  разумеетсЯ,  трудности  неизмеримо  возрастают.  ‚  самых
обычных наших прогулках мы постоЯнно, хотЯ и бессознательно,  правим,  как
лоцманы, на какой-нибудь хорошо  знакомый  маЯк  или  косу,  и  если  даже
отклонЯемсЯ  от  привычного  курса,  всегда  мысленно   ориентируемсЯ   на
ближайший мыс. Џока мы совсем не собьемсЯ  с  дороги  и  не  закружимсЯ  -
потому что человека достаточно один раз повернуть вокруг себЯ с  закрытыми
глазами, чтобы он совершенно потерЯлсЯ в этом мире, - мы не постигаем всей
огромности и необычайности Џрироды. Љаждому  приходитсЯ,  пробудившись  от
сна или выйдЯ из задумчивости, заново находить точки компаса. Џока  мы  не
потерЯемсЯ - иными словами, пока мы не потерЯем мир, - мы не находим  себЯ
и не понимаем, где мы и сколь безграничны наши свЯзи с ним.
   Ћднажды под вечер, в конце моего первого лета, когда Я пошел в  поселок
взЯть башмак из починки, менЯ схватили и посадили в тюрьму за то,  что  Я,
как Я рассказал об этом в другом месте (*181), отказалсЯ уплатить налог  и
признать власть штата, где у сенатских дверей торгуют мужчинами, женщинами
и детьми, точно скотом. џ удалилсЯ  в  лес  не  поэтому.  Ќо  куда  бы  ни
отправилсЯ человек, люди гонЯтсЯ за ним  и  стараютсЯ  навЯзать  ему  свои
гнусные  порЯдки  и  принудить  его  вступить  в  их  мрачное  и   нелепое
сообщество. Џравда, Я мог бы сопротивлЯтьсЯ с большим или меньшим успехом;
мог бы свирепствовать, точно одержимый  "амоком";  но  Я  предпочел,  чтоб
свирепость проЯвил не Я, а общество - ведь это оно доведено до  крайности.
‚прочем, на другой день Я был  освобожден,  получил  починенный  башмак  и
вернулсЯ в лес вовремЯ, чтобы  пообедать  черникой  на  холме  ”ейр-•эвен.
Ќикто никогда не причинЯл  мне  вреда,  кроме  официальных  представителей
штата. џ ничего не запирал, кроме Ящика с бумагами, и ни одним гвоздем  не
забивал двери или окон. џ не запирал двери ни днем ни  ночью,  даже  когда
отлучалсЯ на несколько дней и даже когда на  следующую  осень  провел  две
недели в лесах штата Њэн. € все же мой дом был в большей сохранности,  чем
если бы был оцеплен солдатами. “сталый путник мог отдохнуть и обогретьсЯ у
моего  очага,  любитель   чтениЯ   -   пользоватьсЯ   немногими   книгами,
оставленными на столе, а любопытный - шарить в моем чулане и смотреть, что
осталось у менЯ от обеда и что предполагаетсЯ на  ужин.  €  хотЯ  на  пруд
ходило множество самых разных людей, Я не терпел от них особых  неудобств,
и у менЯ ничего не пропало, кроме маленького  томика  ѓомера,  на  котором
было, быть может, слишком много позолоты, как  в  этом  сейчас,  наверное,
убедилсЯ один из солдат, стоЯвших у нас лагерем. џ уверен, что если бы все
жили так просто, как Я жил тогда, кражи и грабежи были бы неизвестны.  Ћни
имеют место только в тех обществах, где у одних есть излишки, а другие  не
имеют даже необходимого. ’огда и  тома  ѓомера  были  бы  распределены  по
справедливости.

   ...Nec bella fuerunt,
   Faginus astabat dum scyphus ante dapes (*182).
   ...‚ойн не знали люди,
   Џокуда ели в лубЯной посуде.

   "Џравители, к чему применЯть наказаниЯ? ‚озлюбите добродетель, тогда  и
народ  станет  добродетелен.  „обродетель   великих   подобна   ветру,   а
добродетель простых людей  подобна  траве:  под  ветром  трава  сгибаетсЯ"
(*183).


        Џђ“„›

   €ногда, пресытЯсь людским обществом и разговорами и  надоев  всем  моим
приЯтелЯм из поселка, Я шел еще дальше  на  запад  от  своего  постоЯнного
жилища, в самые безлюдные части нашей округи, "в новый лес и в  луг  иной"
(*184), или  на  закате  солнца  ужинал  черникой  и  голубикой  на  холме
”ейр-•эвен и запасалсЯ ею на несколько дней.  ’е,  кто  покупает  Ягоды  и
фрукты, как и те, кто растит их на продажу, не знают их истинного аромата.
“знать его можно лишь одним способом, но к нему прибегают  немногие.  …сли
хочешь узнать, как вкусна  черника,  спроси  у  пастуха  или  у  перепелки
(*185). Љто никогда не собирал черники, тот напрасно думает, что знает  ее
вкус. „о Ѓостона черника не доходит, она неизвестна там  с  тех  пор,  как
перестала расти на трех его холмах. Ќеповторимый аромат и вкус ее исчезают
вместе с нежным налетом, который стираетсЯ с нее в рыночной повозке, и она
превращаетсЯ в простой фураж. Џока царит ‚ечнаЯ  ‘праведливость,  ни  одна
Ягода черники не может быть доставлена  с  лесных  холмов  во  всей  своей
невинности.
   €ногда, окончив дневную прополку, Я присоединЯлсЯ к долго  поджидавшему
менЯ товарищу, который с утра рыбачил на пруду,  молчаливый  и  недвижный,
как утка или плавучий лист  кувшинки,  и  перебрав  различные  философские
системы, к моему приходу обычно убеждалсЯ, что принадлежит к древней секте
сенобитов (*186). Џриходил также один старик, отличный  рыболов,  опытный,
кроме того, во всех видах охоты; ему нравилсЯ мой дом, который  он  считал
построенным специально ради удобства рыболовов; а мне нравилось, когда  он
сидел у менЯ на пороге, разбираЯ свои удочки. €ногда мы вместе  сидели  на
пруду, он на одном конце лодки, Я - на другом; но разговаривали  мы  мало,
потому что он к старости оглох и только иногда  тихонько  напевал  псалом,
что вполне соответствовало моему умонастроению. ’аким  образом,  ничто  не
нарушало гармонии наших отношений, и вспоминать их куда приЯтнее, чем если
бы они выражались словами. Љогда - как это бывало чаще всего -  мне  не  с
кем было общатьсЯ, Я будил эхо, ударЯЯ веслом по краю  лодки,  и  наполнЯл
окрестные  леса  волнами  разбегающихсЯ  звуков,  дразнЯ  их,  как  сторож
зверинца дразнит зверей, пока каждый лесистый дол и холм не откликалсЯ мне
рычанием.
   ‚ теплые вечера Я часто сидел в лодке и играл  на  флейте,  и  ко  мне,
словно зачарованные, подплывали  окуни,  а  лунный  свет  передвигалсЯ  по
ребристому дну, усеЯнному лесными обломками. ђаньше  Я  ходил  на  пруд  в
поисках приключений, в темные летние вечера, с каким-нибудь приЯтелем;  мы
разводили костер у самой воды, думаЯ привлечь этим рыбу, и ловили  сомиков
на свЯзку червей, а потом, глубокой ночью, высоко  подбрасывали  в  воздух
головешки, как фейерверк; падаЯ в пруд, они гасли с громким шипением, и мы
внезапно оказывались в полной тьме. ‚ этой темноте,  насвистываЯ  песенку,
мы возвращались в жилые места. Ђ  теперь  Я  совсем  поселилсЯ  на  берегу
пруда.
   €ногда, погостив у кого-нибудь в поселке, пока хозЯевам  не  пора  было
спать, Я возвращалсЯ в лес и добывал свой завтрашний обед -  удил  рыбу  с
лодки при луне; совы и лисицы пели мне серенады, а иногда над  самой  моей
головой раздавалсЯ трескучий  крик  какой-то  неведомой  птицы.  ќто  были
незабываемые ночи; Я стоЯл на Якоре на глубине 40 футов, в  четверти  мили
от берега, окруженный иногда тысЯчами  мелких  окуней  и  других  рыбешек,
которые рЯбили хвостами посеребренную луной  воду;  длиннаЯ  льнЯнаЯ  нить
соединЯла менЯ с таинственными ночными рыбами, обитавшими  на  глубине  40
футов; иногда, плывЯ по воле легкого ночного ветерка, Я тащил по пруду  60
футов лесы, временами ощущаЯ в ней легкое подергивание, говорившее о  том,
что на другом ее конце идет какаЯ-то жизнь и кто-то ворочаетсЯ там и никак
не может решитьсЯ. Ќаконец, перебираЯ лесу  руками,  медленно  вытЯгиваешь
наверх какую-нибудь извивающуюсЯ  и  прыгающую  рогатую  рыбу.  ќто  очень
странное чувство -  особенно  темной  ночью,  когда  уносишьсЯ  мыслЯми  в
беспредельный космос, - ощутить вдруг этот слабый рывок, прерывающий  твои
грезы и снова соединЯющий тебЯ с Џриродой. Љазалось, Я  мог  бы  забросить
удилище не только вниз, но и вверх, в воздух, почти такой же темный.  €  Я
как бы ловил двух рыб на один крючок.
   Џейзажи “олдена скромны; хотЯ они и прекрасны, но не могут быть названы
величавыми и не тронут того, кто не ходит  сюда  часто  или  не  живет  на
берегу. Ћднако  пруд  так  удивительно  глубок  и  чист,  что  заслуживает
подробного описаниЯ. ќто прозрачный и глубокий зеленый  водоем,  длиною  в
полмили, окружностью в милю и три четверти, а  площадью  примерно  в  61,5
акра; неисчерпаемый родник среди сосновых и дубовых лесов, без какого-либо
видимого притока или оттока, кроме облаков  и  испарениЯ.  Ћкружающие  его
холмы круто подымаютсЯ  из  воды  на  высоту  от  40  до  80  футов,  а  в
каких-нибудь четверти или трети мили на юго-восток и восток они  достигают
100-150 футов. ‚се это  поросло  лесом.  ‚се  водоемы  Љонкорда  имеют  по
меньшей мере два цвета - один издали, другой,  более  правильный,  вблизи.
Џервый больше зависит от освещениЯ и отражает небо. ‚ Ясную летнюю погоду,
особенно при ветре, озера на небольшом расстоЯнии кажутсЯ синими, а издали
все они одинаковы. ‚ бурную погоду они иногда становЯтсЯ  темно-серыми.  Ђ
море, говорЯт, бывает один день синим, другой  -  зеленым,  независимо  от
погоды. ‚ нашей реке мне случалось видеть и воду, и  лед  зелеными,  почти
как трава, когда кругом лежал снег. Ќекоторые  считают,  что  цвет  чистой
воды - "синий, как в жидком состоЯнии, так и в твердом". Ќо если  смотреть
в наши воды прЯмо с лодки, цвета оказываютсЯ там самыми различными. “олден
кажетсЯ иногда голубым, а иногда - зеленым, даже с одного и того же места.
Ћн лежит между небом и землей и принимает цвет  обоих.  …сли  смотреть  на
него с вершины холма, он отражает  цвет  неба,  а  если  приблизитьсЯ,  то
увидишь, что у берега, там, где  виден  песок,  он  желтоватый,  дальше  -
светло-зеленый, а  к  середине  зеленый  цвет  постепенно  сгущаетсЯ.  Џри
известном освещении он  даже  с  холма  кажетсЯ  у  берегов  Ярко-зеленым.
Ќекоторые объЯснЯют это  отражением  зелени,  но  он  так  же  зелен  и  у
песчаного берега, ближайшего к железной дороге, и весной, когда листва еще
не распустилась; быть может, это происходит от смешениЯ  преобладающего  в
нем голубого цвета с желтым цветом песка. ’аков цвет глаз “олдена.  ’акова
также та  его  часть,  где  весенний  лед,  разогретый  солнечным  теплом,
отраженным от дна, а также теплом земли,  тает  раньше  всего  и  образует
узкий канал вокруг еще замерзшей середины. Љак и в других наших  водоемах,
в Ясную погоду и при сильном ветре, когда волны отражают небо  под  прЯмым
углом  или  вообще  получают  больше  света,  синева  пруда  на  некотором
расстоЯнии кажетсЯ темнее неба; в такую пору, находЯсь на его  поверхности
и одновременно следЯ за отражениЯми,  Я  различал  в  нем  несравненную  и
неописуемую светлую синеву,  напоминающую  переливы  муара  или  блики  на
сабельном лезвии и более  Яркую,  чем  само  небо;  другаЯ  сторона  волны
оставалась темно-зеленой и  рЯдом  с  этим  цветом  казалась  мутной.  Њне
запомнилась эта стеклЯннаЯ, зеленоватаЯ голубизна, подобнаЯ кускам зимнего
неба на закате, проглЯдывающим сквозь тучи. Њежду  тем  стакан  уолденской
воды кажетсЯ на  свет  прозрачным  и  бесцветным,  точно  стакан  воздуха.
€звестно,  что  большой  стеклЯнный  сосуд  имеет   зеленоватый   оттенок,
объЯснЯющийсЯ, как говорЯт мастера, тем, что здесь  стекло  "в  массе",  а
маленький осколок того же сосуда бесцветен. ‘колько  требуетсЯ  уолденской
воды, чтобы отражать зеленый цвет, этого Я не проверЯл. ‚ода нашей  речки,
если смотреть на нее прЯмо сверху, кажетсЯ  черной  или  темно-коричневой;
как и в большинстве прудов, тела купальщиков выглЯдЯт в  ней  желтоватыми;
но в этом пруду вода так кристально чиста, что  придает  телам  купающихсЯ
белизну алебастра  и  к  тому  же  увеличивает  их  и  чудовищно  искажает
пропорции, превращаЯ их в натурщиков, достойных Њикеланджело.
   ќта вода так прозрачна, что на глубине 25-30 футов можно Ясно различить
дно. ‘ лодки вам видны глубоко внизу стайки окуней  и  плотвы,  длиною  не
более дюйма; первых  легко  отличить  по  их  поперечным  полоскам,  и  вы
спрашиваете себЯ, какие рыбы-аскеты могут находить там пропитание. Ћднажды
зимой, много лет назад, Я вырубал во льду проруби,  чтобы  ловить  молодых
щук и, выходЯ на берег, кинул на лед топор, который, как на зло, скользнул
прЯмо в одну из прорубей, глубиной в 25 футов. €з любопытства Я лег на лед
и стал глЯдеть в прорубь, пока не  увидел  свой  топор,  стоЯвший  стоймЯ,
топорищем вверх, и тихо качавшийсЯ в такт пульсу “олдена; так  он  мог  бы
стоЯть и покачиватьсЯ, пока не сгнил бы, если  бы  Я  не  потревожил  его.
Џроделав прЯмо над ним еще одно отверстие с помощью долота и срезав  ножом
самую высокую березку, какаЯ нашлась по соседству, Я прикрепил к ее  концу
скользЯщую петлю, осторожно опустил ее туда, накинул на топорище, подтЯнул
топор вдоль ствола с помощью лесы и таким образом вытащил его.
   Џруд окаймлен гладкими, округлыми белыми  камнЯми,  вроде  тех,  какими
мостЯт мостовые, и только в двух местах имеютсЯ небольшие песчаные  плЯжи;
берега его так круты,  что  во  многих  местах  вы  можете  одним  прыжком
оказатьсЯ в воде с головою; если  бы  не  удивительнаЯ  прозрачность  этой
воды, дальше уж не было бы видно дна до противоположного берега. Ќекоторые
считают этот пруд бездонным. ‚ нем нигде  нет  ила,  и  на  первый  взглЯд
кажетсЯ, что совсем нет и водорослей и вообще никаких растений, кроме  как
на недавно  затопленных  лужайках,  которые,  собственно,  нельзЯ  считать
частью пруда, - сколько ни смотри, не увидишь ни шпажника, ни  камыша,  ни
даже желтой или белой кувшинки,  лишь  кое-где  мелкий  рдест  и  кабомба;
купальщик может и не заметить их; все эти растениЯ  чисты  и  светлы,  как
окружающаЯ их вода. ѓалька продолжаетсЯ на 15-20 футов под водой, а дальше
идет чистый песок, и разве что в самых глубоких местах немного отложений -
вероЯтно,  остатки  листьев,  столько  лет  падавших  в   воду,   да   еще
Ярко-зеленые водоросли, которые Якорь  зацеплЯет  и  вытЯгивает  там  даже
среди зимы.
   …сть у нас еще один такой же пруд - Ѓелый пруд в  Ќайн-ќйкр  Љорнер,  в
двух с половиной милЯх к западу; но хотЯ мне и знакомо большинство  прудов
на 12 миль в окружности, Я не знаю больше ни одного, который отличалсЯ  бы
подобной родниковой чистотой.  ‚ероЯтно,  не  одно  племЯ  пило  из  него,
любовалось им, мерЯло его глубину и исчезало с лица земли, а его вода  все
так же зелена и прозрачна. Ќикогда не иссЯкал этот источник. Ѓыть может, в
то весеннее утро, когда Ђдам и …ва были изгнаны из  раЯ,  “олденский  пруд
уже существовал и тогда уже поливалсЯ тихим весенним дождем  с  туманом  и
южным ветром, а на поверхности  его  плавали  бесчисленные  утки  и  гуси,
ничего не слыхавшие о грехопадении и вполне довольные этой  чистой  водой.
“же тогда его уровень то подымалсЯ, то опускалсЯ, и он очистил свои  воды,
придав им их теперешний цвет, и получил от  небес  патент  на  право  быть
единственным  в  мире  “олденским  прудом,  где  производитсЯ  дистиллЯциЯ
небесной росы. Љак знать, быть может, в поэзии многих  забытых  племен  он
был Љастальским источником? (*187) Ђ в  ‡олотом  веке  у  него  были  свои
нимфы? ‚ короне Љонкорда - это алмаз чистейшей воды.
   € все же первые пришельцы на эти берега оставили, по-видимому, какие-то
следы. џ с удивлением обнаружил вокруг всего пруда, даже там,  где  только
что были срублены густые заросли, узкую, как карниз, тропу  вдоль  крутого
склона, котораЯ идет то подымаЯсь, то опускаЯсь, то приближаЯсь к воде, то
отдалЯЯсь от нее; тропа эта,  вероЯтно,  ровесница  первым  людЯм  здешних
мест; ее протоптали туземные охотники, а с тех пор ею иногда  пользовались
позднейшие обитатели. …сли стоЯть зимой посредине пруда, когда только  что
выпал снег, она особенно Ясно различима в виде волнистой белой  линии;  ее
не заслонЯют ветви и камыши, и  она  видна  за  четверть  мили  во  многих
местах, где летом ее трудно различить даже вблизи. ‘нег как бы печатает ее
четким и рельефным белым шрифтом. ‘леды ее, вероЯтно, сохранЯтсЯ и  тогда,
когда по берегам настроЯт вилл с нарЯдными садами.
   Џруд имеет свои приливы и отливы, но насколько они регулЯрны и часты  -
этого не знает  никто,  хотЯ,  как  обычно,  многие  уверЯют,  что  знают.
Ћбыкновенно вода в нем стоит выше зимой  и  ниже  -  летом,  хотЯ  это  не
зависит ни от засухи, ни от дождей. џ помню времЯ, когда она стоЯла на фут
или два ниже и, наоборот, футов на пЯть выше, чем в ту пору, когда  Я  там
жил. ’ам есть узкаЯ песчанаЯ отмель, а по одну сторону от  нее  -  большаЯ
глубина; на этой отмели в 1824 г. мы варили в котелке рыбу, в сотне  футов
от главного берега, чего  нельзЯ  было  делать  целых  25  лет;  с  другой
стороны, друзьЯ не верили мне, когда  Я  рассказывал,  что  несколько  лет
спустЯ Я удил рыбу с лодки в полусотне футов от  единственного  известного
им берега, в укромной бухточке, котораЯ с тех пор превратилась в  лужайку.
Ќо вот уже два года, как уровень  воды  неуклонно  подымаетсЯ,  и  сейчас,
летом 1852 г., он на пЯть футов выше, чем когда Я там жил; он опЯть так же
высок, как 30 лет назад, и на лужайке снова можно  удить.  ђазница  уровнЯ
составлЯет шесть - семь футов, а между тем  с  окружающих  холмов  стекает
очень незначительное количество воды, и повышение  объЯснЯетсЯ,  очевидно,
подземными родниками. ќтим  летом  уровень  воды  снова  начал  снижатьсЯ.
Џримечательно,  что  эти  колебаниЯ,  периодические  или  непериодические,
растЯгиваютсЯ, видимо, на много лет. Ќа моей памЯти одно такое повышение и
частично - два понижениЯ, и Я  думаю,  что  через  12-15  лет  вода  опЯть
достигнет самого низкого из известных мне уровней. Ќа  расстоЯнии  мили  к
востоку ”линтов пруд - где, конечно, надо принимать в расчет  впадающие  в
него и вытекающие из него ручьи и роль смежных мелких прудов - ведет  себЯ
одинаково с “олденом и недавно одновременно с ним достиг своего наивысшего
уровнЯ. Ќасколько Я мог наблюдать, то же относитсЯ и к Ѓелому пруду.
   ќто медленное падение и  повышение  уровнЯ  уолденских  вод  имеет,  во
всЯком случае, одно значение: держась на высоком уровне в течение  года  и
больше, вода затруднЯет путь вокруг пруда, уничтожает кустарник и деревьЯ,
успевшие вырасти по берегам после прошлой высокой воды, - смолистую сосну,
березу, ольху, осину и другие - и, отступаЯ, оставлЯет берега  чистыми;  в
отличие от многих прудов и всех водоемов, где бывают  ежедневные  приливы,
берега “олдена всего чище, когда уровень воды понижаетсЯ. Ќа  той  стороне
пруда, котораЯ ближе к моему дому, рЯд смолистых сосен высотою в 15  футов
был таким образом опрокинут и срезан; наступление леса было остановлено, и
по размеру деревьев можно судить, сколько  лет  назад  вода  подымалась  в
последний раз до этого уровнЯ. ЃлагодарЯ  таким  колебаниЯм  уровнЯ,  пруд
_оберегает свои берега_, и деревьЯ не могут на них закрепитьсЯ. ќто - губы
пруда, на которых не растет борода. ‚ремЯ от  времени  он  их  облизывает.
Љогда вода стоит всего выше,  ольха,  ива  и  клен,  стараЯсь  удержатьсЯ,
опускают из своих стволов  в  воду  массу  красных  волокнистых  корней  в
несколько футов длиной, а обычно бесплодные кусты  голубики,  растущие  по
берегу, в изобилии покрываютсЯ Ягодами.
   Ќекоторые недоумевают, отчего берега пруда как будто  вымощены  камнем.
‚сем моим землЯкам известна легенда - самые древние старики уже слышали ее
в юности - об индейцах, некогда собравшихсЯ на сходку  на  холме,  который
настолько же подымалсЯ к небу, насколько пруд ушел сейчас в землю, и будто
бы они там сквернословили - хотЯ  это  один  из  тех  пороков,  в  которых
индейцы никогда не были повинны, - как вдруг холм внезапно провалилсЯ  под
ними; уцелела  лишь  одна  стараЯ  скво  [женщина  (на  Языках  сев.-амер.
индейцев)] по имени “олден, в честь которой и  был  назван  образовавшийсЯ
пруд. Џредполагают, что когда  холм  сотрЯссЯ,  с  него  скатились  камни,
которые и образовали нынешние берега. Ћдно во всЯком случае  достоверно  -
когда-то пруда не было, а теперь он есть, и этот индейский миф  ничуть  не
противоречит рассказу уже  упомЯнутого  мною  старого  поселенца,  который
отлично помнит, как впервые пришел сюда с заветным ореховым прутиком,  как
с травы встал туман, а прутик упорно указывал вниз, и он решил копать  тут
колодец. —то касаетсЯ камней, многие не согласны с тем,  что  их  смыло  с
холмов волнами; однако, по моим  наблюдениЯм,  окрестные  холмы  изобилуют
точно такими же камнЯми, и там, где железнаЯ дорога проходит ближе всего к
пруду, их пришлось сгрести в высокие валы по обе стороны полотна;  к  тому
же, камней больше всего там, где берег круче, так что,  к  несчастью,  это
теперь длЯ менЯ не тайна. џ догадалсЯ, кто вымостил берега. …сли  название
не произошло от какой-нибудь  английской  местности  -  например,  ‘аффрон
“олден, - можно предположить, что пруд называлсЯ  первоначально  Walled-in
pond [пруд, окруженный стеной (англ.)].
   Џруд служил мне колодцем. —етыре месЯца  в  году  вода  в  нем  так  же
холодна, как она бывает чиста весь год, и тогда  она,  по-моему,  не  хуже
любой в городе,  а  пожалуй,  и  лучше.  ‡имой  вода  под  открытым  небом
холоднее, чем в  закрытых  источниках  и  колодцах.  Ћднажды  Я  продержал
прудовую воду с пЯти часов вечера до полуднЯ следующего днЯ, 6 марта  1846
г., в комнате,  где  температура  временами  доходила  до  65-70ь  отчасти
потому, что крыша накалЯлась солнцем, и температура воды осталась 42ь - на
градус меньше, чем свежаЯ вода из самого холодного колодца  в  поселке.  ‚
тот же самый день температура ЉипЯщего Љлюча была 45ь (*188), т.е.  теплее
всех испробованных, хотЯ вообще летом это самаЯ холоднаЯ вода из известных
мне, когда к ней не примешиваетсЯ  застоЯвшаЯсЯ  вода  с  поверхности  или
мелких мест. Љ тому же летом “олден благодарЯ  своей  глубине  никогда  не
нагреваетсЯ так, как обычнаЯ вода, согретаЯ солнцем. ‚ самую жаркую погоду
Я обычно ставил ведро воды  в  погреб,  где  она  охлаждалась  за  ночь  и
оставалась холодной весь день; правда, Я брал  также  воду  из  ближайшего
ключа. —ерез неделю она была так же свежа, как только что набраннаЯ, и  не
имела привкуса металлической трубы. …сли  кто  летом  раскинет  на  неделю
палатку на берегу пруда, пусть только вроет в землю ведро воды  где-нибудь
в тени, и ему не потребуетсЯ такаЯ роскошь, как лед.
   ‚ “олдене случалось вылавливать молодых щук весом в семь фунтов; а одна
ускользнула и с большой  скоростью  утащила  за  собой  спиннинг,  который
рыболов, не разглЯдев ее, спокойно поставил на восемь фунтов; здесь  ловЯт
также окуней и сомиков, достигающих иной раз  двух  фунтов,  голавлей  или
плотву (Leuciscus pulchellus), изредка лещей и даже угрей -  один  из  них
весил четыре фунта; Я привожу  эти  подробности  потому,  что  славу  рыбе
создает только ее вес, а про других угрей Я здесь не слыхал.  ‚споминаютсЯ
мне также рыбки дюймов в пЯть длиною, с серебристыми боками и  зеленоватой
спиной, несколько похожие на плотву,  которых  Я  упоминаю  здесь  главным
образом длЯ того, чтобы подкрепить легенды фактами. Ќо все же пруд наш  не
так уж  богат  рыбой.  Ѓольше  всего  он  может  похвалитьсЯ  щуками.  Њне
доводилось видеть на льду щук по крайней мере трех различных видов; одна -
длиннаЯ и плоскаЯ, стального цвета, более других похожаЯ  на  речных  щук;
другаЯ - золотаЯ с зеленоватыми отливами, удивительно насыщенного цвета  -
этой здесь водитсЯ больше всего; и третьЯ  -  тоже  золотистаЯ  и  той  же
формы, но усыпаннаЯ с боков, как  форель,  мелкими  темно-коричневыми  или
черными пЯтнышками, вперемежку с красными. Љ  ней  не  применимо  название
reticulatus; скорее можно  сказать  про  нее  guttatus  [сетчатый  (лат.);
пЯтнистый (лат.)]. ‚се это очень плотнаЯ рыба, и  весит  она  больше,  чем
может показатьсЯ по объему. Џлотва, сомики, да и окуни, как  и  всЯ  рыба,
обитающаЯ в нашем пруду, гораздо красивее, чище и мЯкоть  у  нее  плотнее,
чем у речной рыбы или рыбы из большинства других прудов;  ее  сразу  можно
отличить - и это потому, что вода здесь чище. ‚ероЯтно,  многие  ихтиологи
отнесли бы некоторых из них к особым разновидностЯм. ‚одитсЯ у  нас  также
чистаЯ  порода  лЯгушек  и  черепахи;  изредка  попадаютсЯ   двустворчатые
ракушки. ‡десь  находЯт  следы  ондатр  и  норок,  а  иногда  забредает  и
кусающаЯсЯ черепаха. Ѓывало, что  по  утрам,  спускаЯ  на  воду  лодку,  Я
спугивал крупную кусающуюсЯ черепаху, котораЯ прЯталась под ней  на  ночь.
‚есной и осенью пруд посещают  дикие  утки  и  гуси;  над  ним  проносЯтсЯ
белобрюхие ласточки (Hirundo bicolor), а на каменистых  берегах  все  лето
подпрыгивают кулики-травники (Totanus macularius).  €ногда  мне  случалось
спугнуть птицу-рыболова, сидевшую над водой, на ветке белой  сосны,  но  в
отличие от ”ейр-•авена наш пруд  не  осквернЯетсЯ  чайками.  Ћн  допускает
самое большое одну полЯрную гагару в  год.  ‚от  и  все  главные  нынешние
обитатели пруда.
   ‚ тихую погоду у песчаного восточного  берега,  где  глубина  достигает
восьми - десЯти футов, вы можете  увидеть  с  лодки  круглые  кучи  мелких
камней меньше куриного Яйца; кучи футов шести в окружности и около фута  в
вышину, насыпанные на чистом песке. ‘перва вы можете подумать, что индейцы
зачем-то насыпали их на льду, а летом они опустились на дно; но длЯ  этого
они имеют слишком правильную форму,  а  некоторые  Явно  совсем  недавнего
происхождениЯ. Џодобные образованиЯ находЯт и в реках, но так как здесь не
водЯтсЯ чукучаны и миноги, Я не могу сказать, какие  рыбы  их  образовали.
Ѓыть может, это гнезда  голавлей  (*189).  Ћни  придают  дну  пруда  некую
приЯтную таинственность.
   Ѓерега  достаточно  разнообразны,  чтобы  не  наскучить.   џ   мысленно
представлЯю себе западный  берег,  изрезанный  глубокими  заливами,  более
крутой северный и красивый южный, вырезанный фестонами, где  мысы  заходЯт
один за другой, образуЯ неизведанные бухты. € лес кажетсЯ всего  красивее,
если смотреть на него с середины небольшого  озера,  окруженного  холмами,
встающими прЯмо из воды; вода, в которой он отражаетсЯ, не только образует
длЯ него самый лучший передний план; извилистые берега составлЯют вместе с
тем естественную и  живописную  границу  леса.  Ќичто  здесь  не  нарушает
гармоничной линии опушки, как нарушают ее порубки или  примыкающие  к  ней
полЯ. „еревьЯ могут свободно расти в сторону воды, и каждое  простирает  к
ней свою самую мощную ветвь. Џрирода создает здесь естественную  кайму,  и
взглЯд постепенно переходит от низких прибрежных кустов к  вершинам  самых
высоких деревьев. ‡десь почти  не  видно  следов  человека.  ‚ода  омывает
берега, как тысЯчу лет назад.
   Ћзеро - самаЯ выразительнаЯ и  прекраснаЯ  черта  пейзажа.  ќто  -  око
земли,  и,  заглЯнув  в  него,  мы  измерЯем  глубину  собственной   души.
Џрибрежные деревьЯ - ресницы, опушившие этот  глаз,  а  лесистые  холмы  и
утесы вокруг него - это насупленные брови.
   ’ихим сентЯбрьским днем, стоЯ на  гладком  песчаном  восточном  берегу,
когда противоположный берег слегка подернут туманом, Я понЯл, откуда  идет
выражение "зеркальнаЯ гладь озера". …сли  смотреть  на  нее  вниз  головой
(*190), поверхность озера покажетсЯ тончайшей паутиной,  протЯнутой  через
долину, блестЯщей на  фоне  дальнего  соснового  леса  и  разделЯющей  два
воздушных слоЯ. ‚ам покажетсЯ, что можно пройти под ней,  не  замочившись,
до противоположного берега и что летающие над озером ласточки могли бы  на
нее сесть. €ногда им действительно случаетсЯ нырнуть за черту, но тут  они
обнаруживают свою ошибку. ‚зглЯните на запад, и вам придетсЯ обеими руками
заслонитьсЯ не только от настоЯщего, но и от отраженного солнца,  ибо  оба
они одинаково Ярки; всмотритесь пристально в водную поверхность между ними
- она кажетсЯ действительно гладкой, как стекло, и только слегка  искритсЯ
от рассыпанных  повсюду  водомерок,  или  где-нибудь  плещетсЯ  утка,  или
ласточка, как Я уже говорил, задевает воду  крылом.  €ли  вдруг  выпрыгнет
рыба и опишет в воздухе дугу в три - четыре фута, Ярко сверкнув  там,  где
выпрыгнула, и там, где ушла под воду, а иной раз  прочертив  серебром  всю
дугу; или проплывет пушинка чертополоха, и  рыбы,  стараЯсь  схватить  ее,
рЯбЯт воду. ‚ода подобна расплавленному стеклу, охлажденному,  но  еще  не
затвердевшему, и немногие пЯтнышки на ней  тоже  чисты  и  прекрасны,  как
бывают изъЯны на стекле. —асто в ней можно различить еще более  гладкий  и
темный слой, отделенный словно невидимой паутиной,  -  плавучий  мост  длЯ
отдыха водЯных нимф. ‘ вершины холма вам  видна  каждаЯ  прыгнувшаЯ  рыба;
стоит щуке или плотве поймать мошку на  этой  зеркальной  глади,  как  уже
потревожена  всЯ  поверхность  озера.  “дивительно,   с   какой   Ясностью
обнаруживаетсЯ этот простой факт - это убийство  на  воде,  -  и  с  моего
отдаленного наблюдательного поста Я вижу расходЯщиесЯ круги до сотни футов
в диаметре. ‡а четверть мили можно даже различить,  где  по  водной  глади
бежит водЯной жук (Gyrinus); эти жуки слегка бороздЯт воду, образуЯ  Ямку,
и от нее - две расходЯщиесЯ линии; а водомерки -  те  скользЯт,  почти  не
оставлЯЯ рЯби. Љогда поверхность взволнована, на ней нет ни водомерок,  ни
водЯных жуков, а в тихую погоду они отваживаютсЯ выходить  из  укрытий  и,
двигаЯсь короткими толчками, сбегаютсЯ на середину. ‚ погожие осенние дни,
когда особенно дорожишь солнечным теплом, хорошо сидеть на пне, где-нибудь
на вершине холма, над прудом и  следить,  как  кто-то  непрестанно  чертит
расходЯщиесЯ круги на зеркале, которое иначе было  бы  невидимо  и  только
отражало небо и деревьЯ. —то бы ни взволновало эту  обширную  поверхность,
она  спешит  успокоитьсЯ  и  разгладить  свои  морщины;  как  бывает   при
сотрЯсении сосуда с водой, дрожащие круги бегут  к  берегу,  и  все  снова
стихает. ‘тоит где-нибудь выпрыгнуть рыбе или насекомому упасть на воду, и
это тотчас же отражаетсЯ в разбегающейсЯ рЯби, в прекрасных линиЯх  -  это
дышит пруд, это трепещет в нем  жизнь  и  вздымаетсЯ  его  грудь.  Ѓоль  и
радость выражаютсЯ здесь одинаковым трепетом. Љак мирно свершаетсЯ все  на
озере! ‘нова творениЯ рук человеческих сиЯют, точно весной;  всЯкий  лист,
веточка, камушек и паутинка сверкают среди днЯ так, как это бывает  весной
только по утрам, по росе. Љаждое движение весла  или  насекомого  высекает
искру света; а когда весло падает на воду, какие нежные отзвуки оно будит!
   ‚ такой день, в сентЯбре или октЯбре, “олден кажетсЯ  настоЯщим  лесным
зеркалом в оправе из камней,  которые  представлЯютсЯ  мне  редкостными  и
драгоценными. Ќет на лице земли ничего прекраснее, чище и в  то  же  времЯ
просторнее, чем озеро. ќто - небеснаЯ вода. …й не  нужны  ограды.  Џлемена
проходЯт мимо нее, не осквернЯЯ ее чистоты. ќто  зеркало,  которое  нельзЯ
разбить камнем, с которого никогда не сойдет амальгама, на котором Џрирода
постоЯнно обновлЯет позолоту; ни бури,  ни  пыль  не  могут  замутить  его
неизменно Ясной поверхности;  весь  сор,  попадающий  на  него,  исчезает,
смахиваетсЯ легкой метелкой солнца; его не затуманить ничьим  дыханием,  а
собственное его дыхание подымаетсЯ над ним облаками  и  продолжает  в  нем
отражатьсЯ.
   ‚однаЯ стихиЯ отражает воздушную. Ћна непрестанно получает сверху новую
жизнь и движение. Џо природе своей она  лежит  посредине  между  землей  и
небом. Ќа земле от ветра колышутсЯ только трава и деревьЯ, а  на  воде  он
волнует всю поверхность. Џо бликам света Я вижу,  где  пробегает  над  ней
ветерок.  ‡амечательно,  что  на  водную   поверхность   можно   смотреть.
Љогда-нибудь наш глаз сможет так же смотреть и на воздушную и замечать  на
ней дуновениЯ еще более неуловимые.
   ‚ конце  октЯбрЯ,  когда  наступают  настоЯщие  заморозки,  исчезают  и
водомерки и водЯные жуки, в это времЯ и в ноЯбре,  в  тихие  дни  ни  одна
морщинка не набегает на водную гладь. Ћднажды в ноЯбре, уже после полуднЯ,
во времЯ затишьЯ после нескольких дней бури и дождей, когда небо было  еще
сплошь затЯнуто тучами, а в воздухе стоЯл туман, Я обратил внимание на то,
что пруд был удивительно  гладок,  так  что  поверхность  его  была  почти
невидимой,  хотЯ  отражала  уже  не  Яркие  краски  октЯбрЯ,  а  сумрачные
ноЯбрьские холмы. џ вел лодку как только мог осторожно, но  легкие  волны,
которые от  нее  разбегались,  все  же  уходили  очень  далеко  и  смещали
отраженные в пруду картины. Ќо  вот  в  нескольких  местах  Я  заметил  на
поверхности воды слабое мерцание, точно там собрались водомерки, уцелевшие
от холодов, или же гладкаЯ поверхность выдавала места,  где  со  дна  били
ключи. ’ихо подплыв к одному такому месту,  Я  с  удивлением  увидел,  что
оказалсЯ среди несметной стаи мелких окуней, около пЯти дюймов длины;  они
резвились, сверкаЯ  бронзой  в  зеленой  воде,  то  и  дело  подымаЯсь  на
поверхность и оставлЯЯ на ней рЯбь и пузырьки. Ќа этой прозрачной и словно
бездонной воде, отражавшей облака, Я как будто парил на воздушном шаре,  и
стаи рыб тоже, казалось, были в полете, точно стаи птиц, проносившиесЯ как
раз подо мной, справа и слева, распустив плавники, будто крыльЯ.  ‚  пруду
было много таких стай,  которые,  видимо,  спешили  пользоватьсЯ  короткой
порой, прежде чем зима задвинет их широкое окно ледЯными  ставнЯми;  из-за
них поверхность воды  иногда  казалась  взволнованной  легким  ветром  или
изрытой дождевыми каплЯми. Љогда Я спугивал их неосторожным  приближением,
они разом шлепали по воде хвостами - точно кто-то ударЯл по ней  ветвистым
суком - и скрывались в глубине. Ќо вот ветер усилилсЯ, поднЯлсЯ туман,  по
пруду пошли волны,  и  окуни  начали  подпрыгивать  еще  выше,  наполовину
выскакиваЯ из воды, и сотни  этих  темных  черточек  в  три  дюйма  длиной
одновременно поЯвлЯлись на поверхности. Ѓыл один год, когда еще 5  декабрЯ
Я заметил на воде Ямочки и, думаЯ, что начинаетсЯ  сильный  дождь,  потому
что стоЯл туман,  налег  на  весла  и  поспешил  домой;  дождь,  казалось,
усиливалсЯ, хотЯ на менЯ еще не упало ни одной  капли,  и  Я  приготовилсЯ
промокнуть насквозь. Ќо Ямочки  внезапно  исчезли,  потому  что  это  были
окуни, которых плеск моих весел прогнал в глубину, -  Я  увидел,  как  они
уходили, - так что Я все же осталсЯ сухим.
   Ћдин старик, часто бывавший на нашем пруду лет шестьдесЯт назад,  когда
он был затенен окружающими лесами, рассказывал мне, что  в  ту  пору  пруд
кишел дикими утками и другой водЯной птицей, и немало было также орлов. Ћн
приходил сюда рыбачить и брал старый долбленый  каноэ,  который  нашел  на
берегу. Љаноэ был сделан из двух выдолбленных сосновых бревен, скрепленных
вместе и срезанных на концах под прЯмым углом.  ќто  был  очень  неуклюжий
челн, но он прослужил много лет, а потом  пропиталсЯ  водой  и,  вероЯтно,
затонул. Ћн не знал, чьЯ это лодка,  -  она  принадлежала  пруду.  џкорный
канат он сплел из орехового лыка. Ђ один старый горшечник, живший у  пруда
еще до ђеволюции (*191), рассказывал ему, что на дне лежит железный сундук
и что он сам его видел. €ногда сундук подплывал  к  берегу,  но  когда  вы
подходили, он опускалсЯ в глубь и исчезал. Њне понравилсЯ рассказ о старом
долбленом каноэ, заменившем индейский каноэ из такой же  сосны,  но  более
красивой формы, а тот некогда мог быть просто деревом, которое  росло  тут
же, на берегу, упало  на  воду  и  много  лет  на  ней  плавало,  -  самый
подходЯщий челн длЯ такого озера. Џомню, что, впервые заглЯнув в  глубину,
Я смутно различил на дне множество толстых стволов, которые свалились туда
во времЯ бури или, может быть, остались на льду после порубок, когда дрова
были дешевле; сейчас их почти не видно.
   Љогда Я впервые выехал в лодке на “олден, он был со всех сторон окружен
густым и высоким сосновым и дубовым лесом,  а  в  некоторых  бухтах  дикий
виноград, обвиваЯ деревьЯ над самой водой, образовал  своды,  под  которые
могла въехать лодка. Ћкружающие озеро холмы так круты, а лес на них был  в
те годы так густ, что когда вы смотрели на него  с  западного  берега,  он
казалсЯ амфитеатром длЯ какой-то лесной феерии.  Љогда  Я  был  моложе,  Я
проводил на нем многие летние часы; выгребЯ  на  середину,  Я  ложилсЯ  на
спину и плыл по воле зефира и грезил наЯву,  пока  лодка  не  врезалась  в
песок; тогда Я вставал посмотреть, к какому берегу привела менЯ судьба,  -
то были дни, когда праздность была самым  привлекательным  и  продуктивным
занЯтием. ’ак Я провел много утренних  часов,  так  предпочитал  проводить
лучшую часть днЯ, ибо Я был богат, если не деньгами, то солнечными  часами
и летними днЯми, и расточал их щедро и не жалею о том, что не проводил  их
чаще в мастерской или за учительским столом. Ќо с тех пор, как  Я  покинул
эти берега, их сильно опустошили лесорубы, и теперь много лет нельзЯ будет
бродить под лесными сводами, где лишь изредка  открываетсЯ  вид  на  воду.
…сли моЯ Њуза с тех пор умолкла, в этом ее извинение.  ђазве  птицы  могут
петь, когда вырублены их рощи?
   Ќет больше затонувших стволов на дне, нет старого долбленого каноэ, нет
вокруг темных лесов