...
   ‚торой мужчина бросилсЯ на  ѓатериЯ,  тот зашаталсЯ,  но  опЯть одержал
верх.  ќтот  пьЯница отпихнул обоих.  всей тушей кинулсЯ вперед и  схватил
женщину за  плечи,  задев при  этом ее  белокурый локон.  †енщина визгливо
крикнула,  но было поздно.  Џарик свалилсЯ, открыв лоб, покрытый рыжеватой
щетиной.  Ћба провожатых молниеносно закрыли женщину плащом и  скрылись за
занавеской.
   ѓости были поражены.  ‹уций тоже.  ‹ицо без парика показалось знакомым.
Ћн слышал где-то и этот резкий голос. Ќет, нет, он, конечно, ошибсЯ! ќтого
не может быть!  Ќо ведь поговаривают,  что вот так он и ходит по тавернам,
забавлЯетсЯ этим маскарадом...
   Џрежде   чем   ‹уций   успел  додумать,  откинулась  занавеска  и  трое
посетителей  предстали  в новом обличье: наследник императора Љалигула и с
ним  его  товарищи  по ночным кутежам, известные актеры Ђпеллес и Њнестер.
ѓатерий в отчаЯнии взвыл и убежал.
   ѓости  повскакали  с  мест.  Ћни  восторженно  приветствовали всеобщего
любимца:
   -- ‘лава ѓаю  –езарю!  Џриветствуем тебЯ,  наш любимец!  ‘адись к  нам!
Ћкажи честь! ‚ыпей с нами! ‡а счастье вновь видеть тебЯ!
   Ќаследник поднЯл руку в приветствии и улыбнулсЯ:
   -- ‚еселитесь, друзьЯ! ‚се вы мои гости!
   -- Ћ,  мой  ѓай!  --  воскликнул ‹уций  и,  раскрыв  объЯтиЯ,  поспешил
навстречу Љалигуле. ’от сощурилсЯ:
   -- ‘мотри-ка! ‹уций Љурион!
   € он протЯнул руки ‹уцию и подставил ему щеку длЯ поцелуЯ.
   --  Љакое счастье вновь видеть тебЯ после стольких лет, мой драгоценный
ѓай! Ќе окажешь ли мне честь...
   Љалигула  прошел к столу ‹уциЯ, поздоровалсЯ с Џримом Ѓибиеном и улегсЯ
напротив ‹уциЯ. Ћбоим актерам он приказал занЯть места подле себЯ.
   -- ‚ина! -- крикнул ‹уций все еще трЯсущейсЯ от страха Џамфиле.
   -- ’ы позволишь, мой дорогой, выпить с тобой за счастливую встречу?
   Љалигула рассмеЯлсЯ:
   -- ‘  радостью.  ‡апарилсЯ Я  в  этих  трЯпках.  Ќу  и  дерзок же  этот
толстопузый. Љак его зовут?
   -- ’ы  перевоплощаешьсЯ  превосходно,   лучше,   чем  мы,   актеры,   о
божественный... -- смело вмешалсЯ Њнестер.
   -- “  тебЯ походка легкаЯ,  как у женщины,  твои жесты великолепны,  --
вторил ему Џрим.
   -- Љак зовут того человека?  --  обратилсЯ Љалигула к ‹уцию, делаЯ вид,
что не узнал ѓатериЯ.
   "†изнь ѓатериЯ висит на волоске, -- подумал ‹уций, -- но ведь он пьЯн".
‹уций забормотал:
   -- џ  не знаю,  дорогой мой,  ведь Я  давно не был в  ђиме...  Љакой-то
пьЯница...
   -- ѓатерий Ђгриппа, сенатор, -- раздалсЯ голос сзади.
   †естокаЯ усмешка искривила рот Љалигулы. Ћн не спускал глаз с ‹уциЯ.
   -- ’ы не знаешь ѓатериЯ Ђгриппу?  ’ы за три года забыл его лицо? Ѓыстро
ты забываешь. Ќо не бойсЯ за него, ‹уций. Ћн был сильно пьЯн. џ прощу его.
   Џамфила сама  наливала из  амфоры  в  хрустальные чаши  самосское вино.
‹уций был красен.  Ћн чувствовал,  что не угодил Љалигуле. ‚ино как нельзЯ
кстати. Ћн повернулсЯ к статуе богини €зиды, любимой богини Љалигулы.
   -- ’ы всегда великодушен,  мой ѓай. ‚от Я приношу жертву могущественной
€зиде и пью за твое здоровье!
   —аши зазвенели. ‹уций развлекал будущего императора рассказами о ‘ирии,
стараЯсь быть занимательным.
   ‹упанар "‹оно  ‚енеры" продолжал жить  своей  жизнью.  Ќеистовые плЯски
кончались всегда  тем,  что  танцовщица падала  в  объЯтиЯ кого-нибудь  из
гостей.  ‚акханки были  пьЯны.  Ѓезверие,  которое принесли сюда  с  собой
римские аристократы, по мановению „ионисова тирса обернулось наслаждением.
   Љалигула предложил обоим актерам развлекатьсЯ,  как им угодно.  Ђпеллес
присоединилсЯ к  приЯтелЯм,  сидЯщим за  одним из  столов.  Њнестер выбрал
египтЯнку. Џрим удалилсЯ с белокожей гречанкой.
   ЋставшиесЯ,  Љалигула и ‹уций, будто и забыли вовсе, зачем пришли сюда.
‘тарые друзьЯ!  Ћни  встретились после трех  лет  разлуки.  ЉакаЯ радость!
Љакое согласие между ними!  ’о  один.  то другой в  горЯчем порыве стиснет
руку друга,  а  на лицах играют улыбки,  дружеские,  льстивые речи тонут в
звуках грохочущей музыки.
   Ќачало лицемерной игры было великолепно!
   Љалигула притЯнул ‹уциЯ к себе и заговорил веселым, сердечным тоном.
   -- Ђх,  друг,  если бы  ты знал,  как Я  завидовал тебе на состЯзаниЯх!
Џросто зеленел от  зависти,  когда тебе удавалось метнуть копье на  десЯть
шагов дальше,  чем мне.  Љак далеко ушло то времЯ?  Љакой глупой и детской
кажетсЯ мне теперь эта давнЯЯ зависть!
   ‹уций не ждал такой откровенности. Ќе ждал и такого теплого, дружеского
тона. Ћбеспокоенный, напрЯженный, он прикрыл глаза, прЯча недоверие.
   -- џ счастлив, что ты говоришь это, мой ѓай...
   -- Ђ  каким цыпленком Я  был по сравнению с тобой в метании диска или в
верховой езде,  --  смеЯлсЯ наследник,  похлопываЯ ‹уциЯ по плечу.  --  ’ы
очаровывал тогда,  очаровываешь и теперь,  и по праву.  ’воЯ речь в сенате
была великолепна...
   ‹уций льстиво заметил:
   -- Џерестань,  дорогой!  ЊенЯ радует твое великодушие,  но  Я  не  могу
допустить,  чтобы ты  хвалил мою  речь.  Љопье и  диск  может метать любой
пастух  или  гладиатор.  Ќо  ораторствовать?  Љто  же  может  сравнитьсЯ в
риторике с тобой? ’воЯ дикциЯ, твои паузы... Ћ, ты прекрасный оратор!
   ‹уций распиналсЯ в похвалах искренне, потому что Љалигула действительно
был замечательным оратором.
   -- …сли  бы  выступал  в  сенате  ты,  то  сами  боги  должны  были  бы
рукоплескать!
   Ќаследник был польщен.  Џохвала казалась искренней,  но  от Љалигулы не
укрылось и раболепие ‹уциЯ.  Ћн усмехнулсЯ:  "‚от видишь,  ты, независимый
республиканец,  стоит тебЯ приласкать,  а  ты уж и  ластишьсЯ,  как кошка,
спину гнешь.  ‚о всем тебе везет, а передо мной ты все равно ничто. Ћчень,
очень разумно тебЯ  купить,  выкормыш Љатонова гнезда.  „ревностью рода  и
умом ты превзойдешь многих".
   ‚слух он приветливо сказал:
   -- ’ы дорог мне, как родной брат, ‹уций!
   “  ‹уциЯ  вспыхнули  щеки.  ‚озможно  ли?  Џравда  ли?  —естолюбие  его
ликовало. Ќо разум отказывалсЯ верить. Ќет, нет, он играет со мной.
   -- ’ы  не  найдешь сердца  более  преданного,  чем  мое,  мой  ѓай!  --
торжественно признес он.
   -- Џозволь мне поцеловать тебЯ, -- загорелсЯ Љалигула и обнЯл друга. Ћн
чувствовал,  что  ‹уций  сбит  с толку и взволнован. "“видим, насколько ты
тверд  в  своих  принципах.  —то  засело  у  тебЯ  глубже  в  сердце: твой
республиканский  род  или  твое честолюбие, которому Я, будущий император,
мог   бы  предложить  порЯдочный  куш.  ‘ирийский  легион,  говорЯт,  тебЯ
боготворит.  „а  и  на  форуме  плебеи  всегда  с восторгом приветствовали
Љурионов. ‘енат ты ослепил. Ќикогда никому не завидовал Я так, как тебе!"
   ѓай –езарь снЯл с мизинца перстень с большим бриллиантом:
   -- Њой привет твоей ’орквате.
   ‹уций был озадачен и недоверчиво посмотрел на Љалигулу.
   -- Ћн  недостаточно хорош  длЯ  нее?  --  спросил  Љалигула  и  вытЯнул
унизанные перстнЯми пальцы:  --  џ выбрал самый ценный.  ’ы хочешь длЯ нее
другой? Њожет быть, этот, с рубином?
   --  Ќет, нет, -- заторопилсЯ ‹уций, заметив, что Љалигула оскорблен. --
Ћн великолепен.
   €, протЯнув ладонь, принЯл подарок.
   -- Ќо чем Я  заслужил?..  Љ  моей любви присоединЯетсЯ и благодарность,
мой ѓай!
   Љалигула,  актер более искушенный, чем воинственный Љурион, ловко скрыл
свою радость.
   -- ’ы не нравишьсЯ мне, ‹уций!
   ќто было неожиданно. Џрозвучало сурово и резко. ‹уций пролепетал:
   -- Ћтчего, мой повелитель?
   -- ’акой красавец,  а  вид у тебЯ неподобающий.  Ќу что за прическа.  €
туника старомоднаЯ. џ не чувствую твоих духов. ‡ачем тебЯ массируют козьим
жиром,  фу!  Ђ  ногти!  ‚семогущаЯ €зида,  --  повернулсЯ он к изображению
богини,  сжимающей в левой руке систрум,  а в правой --  амфору с нильской
водой,  --  опрокинь свою амфору на этого углежога, которого Я считаю моим
дорогим другом, чтобы мне не приходилось стыдитьсЯ за него!
   ‹уций  ожил.   Ћн  поклЯлсЯ  €зидой,  что  займетсЯ  собой.  ‘олдатскаЯ
привычка!  ђазумеетсЯ,  это недопустимо, дорогой ѓай прав, как всегда и во
всем.
   Љалигула одарил его ласковой улыбкой,  а  в  голове у него промелькнула
сатанинскаЯ мысль: "‹астись, Љурион! џ раскрою тебе объЯтиЯ. џ куплю тебЯ.
‘ын республиканца -- мой прислужник!"
   -- ‚ будущем Я хотел бы рассчитывать на тебЯ, ‹уций. Њогу ли?
   -- Њожешь ли?  ’ы должен! џ предан тебе беспредельно! -- воскликнул сын
Љуриона.
   Ќаследник хлопнул в ладоши. Џамфила мигом очутилась рЯдом.
   -- Џриведи самую красивую какаЯ есть.
   -- ‘ию минуту,  благородный господин.  ќто алмаз.  Ђлмаз среди девушек.
’акую не скоро найдешь...
   Ћна  пришла.  ђаспущенные волосы  выкрашены по  обычаю римских гетер  в
пронзительно-рыжий цвет.  Ѓрови и ресницы черные.  Џод прозрачной материей
совершенное тело. ѓрудь обнажена, как это принЯто у египтЯнок. …й сказали,
кто будущий император, и она села к нему на колени.
   -- ’ы египтЯнка? -- спросил он по-гречески.
   -- „а, милостивый господин.
   ѓай –езарь улыбнулсЯ ‹уцию.
   -- ќта подойдет. Ћна твоЯ, ‹уций.
   ‹уций  был захвачен врасплох и немного задет. Ћн был в нерешительности.
Љалигула встал:
   -- ’ы  мой  лучший друг,  а  длЯ лучшего друга --  все самое лучшее.  џ
ухожу.
   Ћн  кликнул актеров.  Њнестр  подлетел к  нему.  €  Ђпеллес поднЯлсЯ со
своего места. Љалигула обнЯл ‹уциЯ, милостиво кивнул ему и ушел. Ђктеры за
ним.
   „евушка облегченно вздохнула и  подошла к ‹уцию.  ‚се смотрели на него.
Ћн поднЯлсЯ и пошел вслед за ней.
   Ћна сбросила тунику,  но  ‹уций ничего перед собой не видел,  ничего не
замечал, вместо лица девушки перед ним стоЯло другое лицо, загадочное лицо
его нового друга ѓаЯ –езарЯ.

        22

                      ѓде в небо устремлЯетсЯ орел,
                                    символ империи,
                      там господствует право и закон.

   Fuerat   quondam...[*]   Љогда-то   в  ђиме  царил  закон  свЯщенный  и
неприкосновенный.  Ћн не только карал, но и восстанавливал справедливость.
…сли  кто-нибудь  что-нибудь  украл, он должен был по закону вернуть это в
двойном размере. …сли кто-нибудь причинил кому-нибудь ущерб, то должен был
возместить  убыток в четырехкратном размере. ќто был закон. Џрекрасный, но
во времена императоров уже забытый.
   [* Љогда-то так было (лат.).]

                      ѓде в небо устремлЯетсЯ орел,
                                    символ империи,
                      там господствует право и закон.

   ’екст осталсЯ,  он превратилсЯ в  ни к чему не обЯзывающий девиз,  суть
дела изменилась. Ќеписаный закон этого времени стал звучать так:

               „а здравствует прибыль -- деньги не пахнут.

   ђимский сенат  как  сенат  занималсЯ только  высокими делами.  ‘енаторы
поодиночке занимались всем: хочешь построить дворец? •очешь снести дворец?
•очешь ссуду?  Љонцессию на  публичный дом?  •очешь женитьсЯ?  ђазвестись?
Ћбратись к сенатору, который сосредоточил свою деЯтельность в той области,
котораЯ тебЯ интересует.  € всегда помни, что и сенаторскаЯ курица задаром
не копаетсЯ в земле.
   Ѓольшую  власть  имел  сенат,   тот  сенат,  который  со  временем  так
опустилсЯ,  что  некоторые его члены,  не  заинтересованные в  спекулЯциЯх
большинства, поставили на рассмотрение сената вопрос "о возрождении морали
сената". Ћднако дальше слов дело не пошло.
   ‘тоицизм призывал к  власти разума,  к  справедливости,  к  равноправию
людей. Ќо голос его был слаб, он не громил, он только в отчаЯнии заламывал
руки, глЯдЯ на царЯщее безобразие. ќта философиЯ пришлась по вкусу высшему
обществу,  она стала почти государственной философией,  стала модой.  Ѓыло
пикантным вслух призывать к братству с рабами и при этом обращатьсЯ с ними
как с говорЯщим орудием.
   ќто  был парадокс, типичный длЯ эры практицизма: ирреальные сентенции и
мечты  стоиков  подавили  реальную  и  творческую  силу  учениЯ ќпикура. “
стоицизма  не  было  сил изменить сущность человека и уж тем более римский
образ жизни.
   ђимский образ жизни --  расточительство, обжорство и разврат -- хотЯ бы
на  минуту должен был избавить пресыщенного богача от скуки,  страха перед
одиночеством и императором.
   ‘трах перед императором отравлЯл жизнь не одному десЯтку сенаторов. ќта
тень топором нависла над ними.
   ђимским  народом правит  не  только  император,  но  высокооплачиваемые
чиновники   и   богачи,   которые   повышают   цены   на   все,   как   им
заблагорассудитсЯ.  ђимский  народ  страдает  от  дороговизны,  бедствует,
чахнет. Ѓедноте безразлично, кто правит, император ли, сенат ли или консул
республики. Џростой люд хочет жить.
   Ќынешний год засушливый и потому особенно тЯжелый.  Ќеурожай длЯ господ
-- прекрасный случай нажитьсЯ.  Ћни  притворЯютсЯ,  что запасы на  исходе,
хотЯ при этом их закрома полны, и жалуютсЯ.
   €мператор им поверил и обратилсЯ к сенату с письмом:
   "€талиЯ  нуждаетсЯ  в  помощи  извне.  †изнь римского народа зависит от
капризов  морЯ  и  погоды. € если землевладельцам и рабам не будет оказана
помощь из провинции, нас врЯд ли прокормЯт наши леса и сады..."
   Ћни тайком посмеивались. Њоре еще "закрыто" длЯ судов. Љорабли с зерном
из  …гипта могут прийти не  раньше чем через два месЯца.  ’очнее говорЯ --
только через  два  месЯца.  Ќужно  поторапливатьсЯ,  если  хочешь получить
прибыль побольше.  ‘енаторы поднЯли цены на зерно. Џекари не повысили цены
на  хлеб,  но ухудшили его качество,  чтобы тоже получить свое.  ѓородской
плебс в отчаЯнии. Ќа улучшение рассчитывать не приходитсЯ.
   ”абий  ‘кавр пишет фарс,  скоро будет премьера в  театре Ѓальба.  Ќе  о
супружеской  неверности,   пьЯницах,  хвастливых  солдатах  или  коварстве
олимпийских богов. Ћн пишет пьесу о хлебе. Џьесу воинственную, призывающую
к бунту.


   Ќезабудковое  небо,   хотЯ  солнце  уже  склонилось  к  џникулу,  полно
солнечного сиЯниЯ.  ‡олотЯтсЯ порталы  храмов  на  форуме  и  кажутсЯ  еще
больше.  ЊраморнаЯ колоннада храма  двенадцати богов  отбрасывает огромные
тени.  ђостры залиты желтым светом.  ‚ этот вечерний час знаменитые актеры
читают с них стихи ‚ергилиЯ,  ѓорациЯ, ЋвидиЯ, Љатулла. Џространство перед
рострами забито народом. Џатриции прогуливаютсЯ по ‘вЯщенной дороге.
   Љто-то  поднимаетсЯ на  ораторскую  трибуну.  Ђктер?  Ќет.  Ќа  мужчине
отороченнаЯ пурпурными полосами туника и белаЯ тога. ‘енатор. Љто же это?
   €сторик ‚еллей Џатеркулл,  который недавно за заслуги перед родиной был
возведен в сенаторский сан.  Ћн пишет "€сторию ђима" и сейчас будет читать
свое сочинение.
   Њогучий голос разноситсЯ над форумом:
   -- ‘тоит ли перечислЯть все событиЯ последних шестнадцати лет, ведь они
проходили  у  нас  на  глазах.  ’иберий  своего отца Ђвгуста обожествил не
приказом, а своей богобоЯзнью: он не провозгласил его божеством, а сделал.
‚  общественную  жизнь с властью ’ибериЯ вернулось доверие; недовольство и
честолюбие покинули заседаниЯ сената и собраниЯ народа, навсегда покончено
с  разногласиЯми  в  куриЯх.  ‘праведливость,  равенство,  порЯдочность  и
усердие возвращены римскому обществу. “чреждениЯ вновь обрели достоинство.
‘енат -- свое величие...
   Ѓелые тоги перед курией зашевелились. Ѓибиен непроизвольно оглЯнулсЯ на
‘ервиЯ Љуриона, на лице которого застыло выражение отвращениЯ и презрениЯ.
Љто-то в толпе сенаторов зааплодировал. ќто было похоже на насмешку.
   -- ‘уды вновь обрели уважение,  --  продолжал Џатеркулл,  -- призваны к
порЯдку  актеры.  ‚сем  представлена возможность  делать  добро.  „облести
уважаютсЯ,  грехи наказываютсЯ.  ЃеднЯк уважает мужа власть имущего. н0 не
боитсЯ  его:  человек,  обладающий  властью,  управлЯет  беднЯком,  но  не
презирает его...
   ’олпа под рострами разволновалась и зашумела.
   Ќарод знает, что Џатеркулл написал "€сторию ђима" и передал ее Њакрону.
Њакрон  доставил копию  на  Љапри.  Џатеркулл получил сенаторское звание и
виллу  в  подарок.  Ћднако поговаривают,  что  ’иберий,  читаЯ восхвалениЯ
Џатеркулла,  сплюнул и  сказал что-то о  подхалимском сброде.  €  приказ о
звании подписал,  говорЯт,  с неудовольствием, а виллу панегиристу подарил
сам Њакрон.
   ‹уций  стоЯл,  прислонившись к  трибуне.  Ћн  думал о  пресмыкательстве
Џатеркулла и  гордости  отца.  Џотом  вдруг  вспомнил  свое  выступление в
сенате. ‚от здесь стоЯт льстец Џатеркулл и мой отец. Ћдин -- за. другой --
против.  “  каждого своЯ точка зрениЯ.  Ќо  на  что  решитьсЯ ему,  ‹уцию,
барахтающемусЯ где-то между ними?
   Џатеркулл продолжал восхвалЯть власть ’ибериЯ.  ’олпа на  глазах таЯла,
даже  некоторые сенаторы рискнули удалитьсЯ.  ‹уций видел,  как  его  отец
повернулсЯ спиной к оратору.
   -- „а здравствует император ’иберий! -- раздалсЯ чей-то возглас.
   Ќесколько  угрюмых  глаз  устремились  на  голос, несколько человек без
энтузиазма вЯло повторили восклицание.
   ‚   этот   момент  открылись  ворота  Њамертинской  тюрьмы  и   палачи,
спотыкаЯсь,  вытащили железными крюками два трупа.  „ва римских гражданина
были по доносу осуждены,  задушены палачом,  и теперь тюремные рабы тащили
их трупы в ’ибр.
   “видев это,  Љвирина вскочила,  вскочил и ”абий.  ’олпа расступилась, и
сквозь строй  угрюмых зрителей рабы  протащили тела.  Џатеркулл,  с  ростр
заметив  происходЯщее,  несколько раз  нервно  глотнул слюну  и  с  трудом
продолжил прерванную речь. ѓолос его уже не был таким чистым и звучным.
   -- ‘вЯщенное спокойствие воцарилось в восточных и западных провинциЯх и
во  всех  землЯх,  лежащих к  северу и  к  югу.  ‚се  уголки нашей империи
освободились от  страха перед грабителЯми.  “щерб,  нанесенный гражданам и
целым городам,  возмещает щедрость императора. ѓорода Ђзии снова строЯтсЯ,
провинции  охранЯютсЯ от  вымогателей-прокураторов.  —естные  люди  всегда
могут восстановить справедливость,  недостойных не минует возмездие, может
быть и запоздалое, но заслуженное.
   -- ќти  двое убитых действительно были плохими людьми,  ”абий?  —то они
сделали? -- шептала Љвирина. ”абий пожал плечами.
   ’ем временем толпа под рострами поредела.  Ћсталось десЯтка два трусов,
которые не  рисковали уйти.  Ћни  смотрели в  землю,  им  было  стыдно  за
Џатеркулла, им было стыдно за себЯ. ЋсталсЯ и ‹уций.
   Џатеркулл хрипел, то и дело прерываЯ свою речь:
   -- Ќаш великий император учит нас...  хорошо поступать.  Љогда-нибудь в
мире было столько весельЯ, как во времена его правлениЯ? Љогда-нибудь была
такаЯ низкаЯ цена на зерно?
   ’олпа заволновалась. ‚озмущенные крики летели к трибуне:
   -- ЌегодЯй!
   -- ‹ьстец!
   -- Ѓудьте осторожны, граждане!
   -- Џлевал Я на тебЯ, гадина, лжец! „олой его!
   Џатеркулл исчез  с  трибуны.  ’олпа  пришла в  движение.  ”абий  кивнул
Љвирине.  Ћни пошли за  трупами казненных к  реке,  ’ибр вспух от  грЯзной
воды, принесенной потоками с гор.
   Љазненных сбросили в воду,  и река не вспенилась,  не застонала --  она
молча проглотила жертвы.
   Љрасное небо  темнело,  мраморные колонны храмов  светились,  напоминаЯ
побелевшие,  выжженные солнцем человеческие кости. ‘ острова ќскулапа, где
в  подземелье доживали последние дни  неизлечимо больные рабы,  доносились
отчаЯнные крики умирающих.
   Љвирина с глазами,  расширившимисЯ от ужаса, судорожно вцепилась в руку
”абиЯ.

        23

   ’ессеры на  представление в  театре Ѓальба были розданы в  одну минуту;
из-за них были драки.  Ќа десЯть тысЯч мест было двести тысЯч желающих.  €
те,   что  потерпели  неудачу,  поносЯ  эдиловых  ликторов  и  обзываЯ  их
дармоедами  и  свиньЯми,  шумно  потЯнулись в  ближайшие  трактиры,  чтобы
утешитьсЯ хотЯ бы кружкой вина.
   Ќа верхние,  отведенные длЯ плебеев рЯды,  народ валом валил задолго до
начала,  чтобы  захватить  лучшие  места.  ђазмещеннаЯ  в  театре  когорта
преторианцев  следила  за  порЯдком.  –ентурион  презрительно наблюдал  за
происходЯщим:  вон какой-то  вонючий сапожник лезет через толпу и  думает,
что  он  важнаЯ особа  только потому,  что  раздобыл тессеру.  Ђ  вон  там
какой-то невежа с  пристани,  с утра мешки таскал,  а теперь развалилсЯ на
сиденье,  арбуз  жрет  и  семечки на  нижних сплевывает.  "‚ам  бы  только
поротозейничать,  рвань несчастнаЯ",  -- резюмировал центурион, уверенный,
что он тут и есть самый главный.
   Ѓудет потеха. ‚от и на афише стоит:

                             Ѓ…‡„ЋЌЌ“ћ ЃЋ—Љ“
                 представлЯть будет труппа ”абиЯ ‘кавра.
                  Џотом труппа ќлиЯ Ѓарба разыграет фарс
                          Ћ„“ђЂ—…ЌЌЂџ Њџ‘Ќ€—€•Ђ.
             Ћба представлениЯ из современной римской жизни.
                            ‹ЋЏЌ…њ ‘Ћ ‘Њ…•“!

   Ѓудет потеха.  ”абий ‘кавр --  продувной парень. ‚ыпивоха. ‚есельчак. ‘
ним живот надорвешь. Ђ как он умеет за нос водить императорских наушников!
•а-ха.  Џо этому поводу надо выпить.  €нтересно, что он сегоднЯ придумает,
насмешник наш?  Ќаш насмешник -- в этих словах слышалась любовь. Ѓулькает,
льетсЯ в  глотку разбавленное вино.  Џусть у  тебЯ все  идет как по  маслу
сегоднЯ, ”абий!
   ‡а  занавесом во  взмокшей тунике металсЯ ”абий,  вокруг него  актеры и
помощники:
   -- Џечь  поставьте назад.  Ѓочку  в  правый угол.  Џодальше.  ’ак.  ѓде
мешалки?  —етвертаЯ где?  ѓрЯзь в бочку наложили? ’олько не очень много, а
то эдил утонет! Ѓуханки суньте в печку...
   Џотом  он  побежал в уборную проверЯть костюмы актеров. „лЯ себЯ у него
было  еще  достаточно времени. ‚озвращаЯсь обратно, он встретил выходЯщего
из  женской  уборной ученика пекарЯ. Ќа рыжем парике сдвинутый набок белый
колпак. ‹ицо обсыпано мукой, глаза сиЯют.
   -- Ќу как Я?
   Ћн поцеловал засыпанные мукой губы.
   -- ’ы не пекарь, а прелесть, Љвирина.
   Ћни влюбленно поглЯдели друг на друга.
   -- ”абий! -- послышалось со сцены.
   -- ”абий, где ты?
   -- €ду!
   Ћна схватила его за руку:
   -- ”абий, Я боюсь...
   -- —его, детка?
   -- ’ак.   Ќе  знаю.   ‚друг  испугалась...   как  будто  что-то  должно
случитьсЯ... за тебЯ боюсь...
   -- ѓлупенькаЯ моЯ.  Ќе бойсЯ ничего.  -- € уже на бегу рассмеЯлсЯ: -- €
пеки хорошенько!
   ѓладиаторские  бои  во  времена ’ибериЯ были преданы забвению. ‘тарец с
Љапри  не  желал этой крови. € теперь любые представлениЯ стали редкостью.
‚от почему такаЯ толчеЯ. ‡аполнены и места сенаторов, претор уселсЯ в ложе
напротив  ложи  весталок[*].  ‹иктор  поднЯл пучок прутьев и провозгласил:
"‚нимание!   ЃожественнаЯ   „рузилла!"   ЏриветствуемаЯ   рукоплесканиЯми,
бледнаЯ,  красиваЯ  девушка,  сестра  и  любовница Љалигулы, уселась между
ќннией и ‚алерией в ложе весталок.
   [*   ‚есталкам  --  жрицам  богини  ‚есты  --  в  „ревнем  ђиме  всегда
предоставлЯлись почетные моста в театрах и цирках.]
   Џретор подал знак  платком.  ‡рители утихли.  Љларнетисты,  непременнаЯ
принадлежность подобных представлений, затЯнули протЯжную мелодию. ‡анавес
раздвинулсЯ.  Ќа сцене была ночь. ЏекарнЯ. Њерцали светильники. ЏЯть белых
фигур потЯнулось к середине сцены.
   "Ћткрываю заседание коллегии  римских  пекарей  и  приветствую великого
пекарЯ и главу коллегии",  -- прозвучал густой голос актера ‹укрина. €мена
приветствуемых потонули в  рукоплесканиЯх,  но тем не менее зрители успели
заметить,  что  имена  эти  что-то  слишком длинны  длЯ  пекарей,  слишком
благородны. € туники что-то длинноваты.
   ЌововведениЯ ”абиЯ  на  этом  не  кончились:  он  не  признавал старого
правила,  что только кларнеты сопровождают театральное представление. ‚едь
есть и другие инструменты. ‡апищали флейты, зарокотали гитары.
   ‡агудели голоса великих пекарей:
   -- Љакие новости, друзьЯ-товарищи?
   -- Љакие ж новости? ‚се при старом...
   ‡рители  разразились  хохотом  и  аплодисментами.   ђимский  народ  был
благодарен за  самый  пустЯковый намек.  •а-ха.  ‚се  при  старом ’ибе  --
подавись! „умай там что хочешь, а глотай!
   -- џ  строю  новую пекарню.  “  менЯ  будет больше сотни подмастерьев и
учеников, -- распиналсЯ великий пекарь ‹укрин.
   -- Ќу и ну. ќто будет стоить денег...
   -- Ќу а как доходы, друзьЯ мои?
   -- …ле-еле.  •удовато.  ЌадрываешьсЯ с  утра до  вечера,  орешь на этих
бездельников-учеников. Ђ прибыль? „ерьма кусок...
   -- џ строю пекарню...
   -- „а это уж мы слыхали. Ђ с каких доходов? ѓде денег-то набрал?
   Ѓогатый пекарь понизил голос. ‚се головы наклонились к нему.
   -- џ  тут кое-что придумал.  “совершенствование производства,  господа.
‘екрет  ремесла.  ‚  тесто  замешиваетсЯ половина хорошей муки,  а  другаЯ
половина -- ни то ни се...
   -- —ернаЯ? ЏрогорклаЯ? ’ак это мы уж все давно делаем!
   -- „а нет! Ќи то ни се -- вовсе не мука. Њолотые бобы, солома...
   --  ”у!  --  отозвалсЯ  один  тщедушный  пекаришка.  -- ќто не годитсЯ.
•орошаЯ еда -- прежде всего!
   Ћни налетели на него, как осы.
   -- „урак! ‘ебе-то ты испечешь отдельно, понЯл?
   Ђ тщедушный опЯть:
   -- џ за честность...
   -- Џо тебе и видно!
   -- Ђ как же, когда эдил придет проверЯть товар?
   ‘мышленый пекарь не смутилсЯ:
   -- џ ему дам... в руку кошель... а там золотые будут позвЯкивать...
   Ћни остолбенели. ‚ытаращили глаза. ‚ытЯнули шеи.
   -- € ты отважишьсЯ? ‚зЯтку? ’ак ведь на это закон есть?
   -- ‡асудЯт!
   -- Џопробую. Ђ почему бы нет? Њы будем одни. Ќочь никого не выдаст...
   -- ‚о имЯ пройдохи ЊеркуриЯ расскажи нам потом,  как все будет! ‚озьмет
или нет?
   -- ђасскажу, расскажу, дорогие! € дам вам рецепт этого угощениЯ.
   ‡анавес закрылсЯ.  Џретор свесилсЯ из ложи,  ища глазами эдила.  ’ого в
театре не было. Ћсторожный какой! ‹учше от всего подальше! Ћн повернулсЯ к
префекту, который сидел рЯдом с ним.
   -- ќдила здесь нет.
   Џрефект нахмурилсЯ:
   -- Ћн мне за это ответит!
   € добавил:
   -- Ќе нравитсЯ мне это! Џересажать бы всю эту сволочь комедиантскую...
   -- Џодожди,  дорогой,  с точки зрениЯ римского права длЯ этого пока нет
никаких оснований...
   Ћни тихо переговаривались во времЯ перерыва.
   ‚алериЯ посылала улыбки ‹уцию.  Ћн видел это, весь сиЯл от счастьЯ и не
замечал никого,  кроме нее...  „рузилла с равнодушной улыбкой рассказывала
ќннии,  что брат Љалигула очень мил,  иногда, правда, немного крутоват, но
чего не простишь брату?
   Џростолюдины,  занимавшие верхние рЯды, были в напрЯжении. ‚озьмет эдил
золото?  Ќасчет взЯток есть суровый закон. Ћх, боги мои, да ты простофилЯ,
вот увидишь, что возьмет! Ћни бились об заклад: возьмет -- не возьмет.
   “дарили  в  медный  диск.  —етыре  пекарских ученика большими мешалками
месЯт тесто.  ђитмично,  под  музыку,  они ходЯт вокруг бочки,  как лошади
вокруг жернова, в такт музыке вращают мешалками и поют:

                     ’есто мнетсЯ, тесто льетсЯ,
                     Ќа жаровнЯх хлеб печетсЯ,
                     ’олько весь он -- так-то вот! --
                     „лЯ сиЯтельных господ.
                     €м -- коврижка, нам -- отрыжка,
                     €м -- богатство, нам -- шиши,
                     ’ак что, братцы, надрыватьсЯ
                     „а старатьсЯ -- не спеши...

   ‚ходит ‹укрин,  хозЯин пекарни,  с кнутом в руке.  Џри виде его ученики
заработали вдвое быстрее. € запели хором:

                     “порно, проворно, и ночью, и днем,
                     ‚сем людЯм на свете мы хлеб свой печем...
                     Џобольше уменьЯ, побольше терпеньЯ,
                     € выйдет не хлеб у нас,
                     Ђ объедение!

   ‹укрин  расхаживает,  как  укротитель  зверей,  сыплет  ругательствами,
пощелкивает кнутом. “ченики уже мнут тесто в руках, на лопате сажают хлебы
в  печь,  раз  --  один,  раз  --  другой, чем дальше, тем скорее. ‡рители
хохочут  над  этой  беготней.  ‚от  маленький  ученик,  больше  похожий на
девушку,  сбилсЯ с ритма. € сразу получил кнутом по спине. •охот усилилсЯ.
Ѓуханки мелькают в воздухе, с мальчишки льетсЯ пот, гитары играют быстрее,
барабаны  неистовствуют,  кнут  так  и  свищет.  Ѓуханки  выстраиваютсЯ на
прилавке, румЯные, соблазнительные.
   -- Ќеплохо,  -- сдержанно улыбнулсЯ претор. -- џ еще не видал пантомимы
о выпечке хлеба.
   -- Ќо что за этим кроетсЯ? -- скептически заметил префект.
   ‚игилы,  расположившиесЯ у ног сенаторов,  ковырЯли в носу. Џотеха -- и
ничего больше. ђаботы не будет...
   -- ‡амесите тесто на новый хлеб!
   € вот уже в бочке новое тесто.
   --  ‘егоднЯ  расплата, ученики мои, -- произносит ‹укрин. -- Џодумайте.
Њожно  получить  либо  хлебом,  либо по три сестерциЯ, но только с вычетом
двадцатипроцентного налога.
   -- Њы хотим денег, пусть с налогом! -- прозвучали четыре голоса.
   --  ’упоголовые!  ‚едь  хлеб длЯ вас выгоднее! Џодумайте еще! -- сказал
‹укрин и ушел.
   Џроисходит совет учеников.
   -- ќтот хлеб жрать нельзЯ!
   -- Ќо после уплаты налога нам одно дерьмо останетсЯ. —то делать?
   -- —то выбираем?
   -- „ерьмо с налогом!
   -- Њы хотим денег! -- хором произносЯт они при поЯвлении ‹укрина.
   -- ’огда завтра, раз вы такие упрЯмые.
   -- ќто не годитсЯ, господин, что же мы будем есть?
   -- “ вас есть возможность: хлеб!
   -- Ќет! Ќет! Ќет! Ќет!
   ‚  пекарню входит эдил,  который обЯзан следить за  качеством,  весом и
ценой хлеба.  ™елкнул кнут,  ученики ретировались. Џекарь низко кланЯетсЯ.
ќдил  взвешивает хлеб на  ладони,  раздумывает,  рассматривает.  ЌагнулсЯ,
ковырнул тесто, потЯнул воздух и отскочил, зажав нос.
   -- —то это? Ћткуда эта вонь? -- строго спросил эдил.
   -- ќто  какое-то  недоразумение,  господин  мой,  Я  очень  обеспокоен.
Ќаверно, в муке что-то было, уж и сам не знаю.
   -- Џусти. Џопробую еще раз!
   -- Ќет,  лучше не  надо.  ‚едь  мне  продал муку благородный...  --  Ћн
прошептал имЯ. Ћба почтительно вытЯнулись.
   -- Ќо ты покупателей лишишьсЯ, говорю тебе.
   -- Ћ нет!  Ћдин Я даю им в долг.  --  € в сторону:  -- „ело-то стоЯщее,
окупитсЯ.
   -- € все же это нельзЯ продавать. џ отвечаю, ты знаешь. Љак ты из этого
выкрутишьсЯ?
   -- ЃоЯтьсЯ нечего, господин, раз за нами стоит X.
   Џодает эдилу кошель:
   -- ЏриЯтный звон? Ќе так ли? Џозволь подарить тебе это!
   ќдил  в  негодовании  делает  руками  отрицательный  жест.   Ћдна  рука
отвергает, другаЯ, однако, берет и прЯчет под тогу золото.
   Џублика  поднЯла  оглушительный рев.  ‘порщики  не  могли  угомонитьсЯ:
"‚идал? џ выиграл! ѓони монету!" Ђ другие: "‚оры они все! ‚се!"
   Џрефект напустилсЯ на претора:
   --  —то  это такое? ‚ысокопоставленное лицо берет взЯтки? Џрекратить! ‚
порошок стереть! ‚ тюрьму!
   Џретор усмехнулсЯ:
   -- Ќе шуми. ќдил ведь и на самом деле этим занимаетсЯ. € потом -- здесь
нет ничего против императора. € против властей...
   ’ак они торговались, а представление между тем продолжалось.
   ‚   пекарню  вошел  покупатель.   Ћдет  в  залатанный  хитон.   Џоходка
неувереннаЯ,  движениЯ скованные,  голос почтительный. ‚оплощение робости,
хотЯ роста немаленького.
   "”абий! ”абий!" •лопки.
   -- Њне  бы   хлеба,   господин,   но  только  очень  прошу  --   хорошо
пропеченного.
   -- ‚от тебе!
   ’от взЯл и не понюхал, не взвесил. ЏростофилЯ.
   -- …сли позволишь, в долг...
   -- ‹адно. џ тебЯ знаю...
   “шел. Џришли другие покупатели. Џоумнее.
   -- Ћн черствый. Љак камень.
   ќдил заступилсЯ за пекарЯ:
   -- Ќичего ты не понимаешь. ќто длЯ зубов полезно.
   Џокупатель уходит. Џриходит новый.
   -- ќто не хлеб, а кисель. —уть не течет...
   ќдил смеетсЯ:
   -- Ѓезумец!  џ еще понимаю,  когда жалуютсЯ,  что черствый. Ђ тут? ‡ато
челюсть не свернешь!
   ‘ледующий покупатель:
   -- Ћн слишком легкий. ‹егче, чем должен быть...
   ќдил замахал руками.
   -- ‘умасшедшие. ’о недопеченный. ’о горелый. ’о мЯгкий. ’о черствый. ’о
легче. ’о тЯжелее... —епуху мелете. •ороший хлеб, и все тут!
   ‚ыгонЯет всех.  Џекарь потирает руки.  ќдил уходит, на сцене поЯвлЯютсЯ
члены коллегии пекарей. Ћни одеты лучше, чем в начале представлениЯ. ‚се в
белом,  словно в тогах. Џекарские колпаки исчезли, волосы причесаны, как у
благородных господ.
   ‡рители замерли. Ѓоги! ќто не пекари. ќто сенаторы!
   -- ‘енаторы!
   -- —то Я говорил?  ’ут аллегориЯ.  Ѓезобразие!  Џрекратить!  --  заорал
префект.
   Џретор заколебалсЯ, нахмурилсЯ.
   Ђ действие низвергалось водопадом.
   -- Ћн взЯтку принЯл? ЏринЯл?
   -- ЏринЯл!
   Џекари развеселились:
   -- „авай.  Џеки.  Џродавай.  Ѓери.  †иви. †ить -- иметь. €меть -- жить.
‘лава тебе, прибыль, откуда бы ты ни пришла!
   Џекари ушли со сцены под громкие звуки музыки.
   Ќарод ревел.  ‚се начали понимать.  ЏонЯли и вигилы, эх, не одна потеха
будет, будет и работа!
   Ћбиженные и оскорбленные сенаторы покидали театр.  Ћбеспокоенный претор
оглЯдывалсЯ на когорту преторианцев.  Џрефект злобно постукивал кулаком по
барьеру ложи.
   Ќо  несколько  человек благосклонно отнеслись к представлению. „рузилла
по-детски  смеЯлась  и  восклицала: "„авай. Џеки. Џродавай. Ѓери". ‚алериЯ
была невозмутима. ‹уций издали следил за ней и не уходил.
   Џо лицу сенатора ‘енеки скользнула легкаЯ улыбка.  Љто бы мог подумать!
”абий,  который играл последние роли в  его  трагедиЯх,  сам  теперь пишет
пьесы?  ‚ этом фарсе много от жизни. Џо сравнению с ним трагедии ‘енеки --
просто холодные аллегории.
   Џравда, пьеса несколько вульгарна, она длЯ толпы, а не длЯ образованных
людей,  размышлЯл  философ.  €  все-таки ”абий молодец. “ него ость юмор и
смелость.  ‘енека  даже  завидовал  ”абию,  сам он на такое не способен. Ђ
проделка  с  Ђвиолой!  ‘енека  уверен,  что это дело рук ”абиЯ, хотЯ его и
отпустили  после  допроса,  так как было доказано его алиби. философу было
интересно,  чем кончитсЯ пьеса. ‘мелые намеки на сенаторов слегка испугали
его.  ‡аметил  он и взглЯд, который претор бросил на когорту преторианцев.
‘енека  хорошо  знал  свою силу. Ћн выпрЯмилсЯ, когда претор вопросительно
посмотрел на него и демонстративно захлопал.
   Џретор молча указал разозленному префекту на философа:
   -- ‘енека доволен.
   Ќа сцену выскочила женщина.  Ћна тащила за собой покупателЯ --  ”абиЯ и
эдила.  …й  это ничего не  стоило.  Ћна была похожа на здоровенную кобылу,
этакаЯ гора мЯса.  ‡а ними одураченные покупатели. ‚олюмниЯ вырвала из рук
мужа -- ”абиЯ -- хлеб.
   -- € это хлеб? ѓде тут пекарь?
   ѓолос с верхних рЯдов.
   -- ‡аткни ему  этим  глотку,  пусть  подавитсЯ!  Џусть знает,  что  нам
приходитсЯ жрать!
   -- ѓде пекарь? -- визжала ‚олюмниЯ.
   Џекарь спрЯталсЯ за бочкой и пропищал оттуда:
   -- Ќо ведь эдилу хлеб понравилсЯ!
   Ћна повернулась к эдилу:
   -- ќто же навоз!  Џонюхай!  ‘ъешь! Љусай! -- Ћна совала хлеб ему в рот.
-- ѓрызи! †ри!
   ќдил отчаЯнно сопротивлЯлсЯ, ругалсЯ и угрожал:
   -- џ тебЯ засажу, дерзкаЯ баба, наплачешьсЯ!
   -- ’ы?  Ђх ты,  трЯсогузка,  пачкун никчемный,  да окажись ты у  менЯ в
постели, от тебЯ мокрого места не останетсЯ!
   €, поднЯв хлеб в руке, заорала:
   -- ќто мусор! „ерьмо! Џле-сень!
   -- Џлесень!  -- повторили за ней обозленные покупатели. ќдил попробовал
оправдатьсЯ:
   -- Ѓезумцы! Џлесень от болезней хороша! Ћт чумы, от холеры.
   Ћбманутые покупатели бушевали  в  пекарне.  Џекарь  убежал.  “ченики  и
подмастерьЯ присоединились к  покупателЯм,  набросились на эдила и  общими
силами сунули его  головой в  полную грЯзи  бочку.  €з  бочки  только ноги
торчали, эдил сначала сучил и дергал ногами, потом затих.
   ‚есь театр ревел и  гоготал.  ”абий сбросил свой пестрый центункул и  в
грЯзной,  дырЯвой,  заплатанной тунике,  обычной одежде  римских беднЯков,
вышел на  край сцены к  публике.  ЏоказываЯ на  торчащие из  бочки эдиловы
ноги, он произнес:

                      Њне жалость застилает взглЯд.
                      Ћдин уже, как говорЯт,
                      „ух испустил...
                      Ќо он ли главный
                      ‚иновник бед?
                      Ђ как же славный,
                      ’от продувной богатый сброд,
                      что род от ђомула ведет
                      € тем не менее умело
                      Ћдно лишь
                      Њожет делать дело --
                      Ќас обирать?! Ќе он ли тут
                      € главный вор,
                      € главный плут?..

   ’еперь уже  все  понЯли,  что тут не  одна забава.  ‡ахваченные словами
”абиЯ,  его пылкими жестами и тоном, зрители повскакали с мест. ‚есь театр
размахивал руками.
   Њаленький пекарский подмастерье,  похожий на девушку, стоит и дрожит. ‚
его расширенных глазах застыл страх. ЋбвинениЯ ”абиЯ сыплютсЯ градом:

                      ‚есь свой век на них одних
                      ѓнем свои мы спины,
                      Ђ они длЯ нас пекут
                      •лебы из мЯкины
                      € жиреют что ни час,
                      ‘ловно свиньи, за счет нас...

   -- •ватит! -- крикнул претор. -- џ запрещаю...
   ѓолос ”абиЯ как удары по медному диску, удержать его невозможно:

                      †ри же, римский гражданин,
                      ќтот хлеб свой гордо,
                      Ђ не хочешь жрать, так блюй,
                      Њожешь во все горло;
                      „а почтительно, будь рад,
                      Љак всегда лизать им...

   Ћн умолк.  ђев голосов докончил стих и,  набираЯ силу, загремел: "Џозор
сенату! Џозор магистратам! „олой! ‚оры, грабители!"
   Џо знаку претора заиграла труба.  Џреторианцы двинулись к сцене. Ђктеры
и народ преградили им путь. ‘отни зрителей с верхних рЯдов неслись вниз на
помощь. ЏоднЯлась суматоха.
   -- ‡адержите ”абиЯ! -- в один голос орали претор и префект.
   Љогда  преторианцы,  раскидав всех,  кто  стоЯл на  пути,  ворвались на
сцену,  ”абиЯ ‘кавра там уже не было. Ћни напрасно искали его. Џреторианцы
накинулись на зрителей.  ‚озмущение росло,  ширилось,  и  только через час
преторианцам удалось очистить театр,  при этом четверо было убито и  более
двухсот человек ранено.
   –ентурион пыхтел  от  усталости,  он  был  невероЯтно горд,  будто  ему
удалось спасти театр Ѓальба от разрушениЯ.  …го выпученные глаза,  которые
он не сводил с  претора и префекта,  светились от самодовольства.  ‚идали,
как мы укротили эту банду? ‚идали, какой Я молодец?
   Џретор  и  префект,  побледневшие,  сидели  в  ложе  пустого театра.  €
чувствовали  себЯ   весьма  неуютно.   ђев   толпы   вдалеке  красноречиво
свидетельствовал о  том,  что  она не  смирилась,  а  только растеклась по
улицам ђима.
   “тром  все  стены на  форуме были  исписаны оскорбительными надписЯми в
адрес сенаторов, всадников и магистратов, а на государственной солеварне в
Ћстии тысЯчи рабов и плебеев бросили работу, протестуЯ против дороговизны.

        24

   ‚алерию   охватило   желание   принадлежать   ‹уцию   в   необыкновенно
романтической  обстановке,   и   она   пригласила  его  во   дворец  отца,
расположенный в  Ђльбанских горах.  ‘ловами она  пригласила его  на  ужин,
глазами --  на ночь. ‹етний дворец находилсЯ в горах над Ќемийским озером,
недалеко от знаменитого свЯтилища „ианы. Ќарод окрестил это озеро „ианиным
зеркалом.
   ‚алериЯ вышла на  галерею виллы и  смотрела в  сторону ђима.  ‚ечер был
прохладный,  сырой,  но весна уже поднималась с  равнины в горы.  Њедленно
тЯнулось времЯ.  Ќетерпение охватило ‚алерию,  она приказала подать плащ и
вышла навстречу любви, не разрешив сопровождать себЯ.
   ‘андалии ‚алерии из выкрашенной под бронзу кожи пропитались влагой, она
куталась в  изумрудно-зеленый плащ.  ЉрестьЯне,  возвращавшиесЯ из  ђима в
‚еллетри,  с удивлением наблюдали за диковинной фигурой.  Ћни не знали,  в
чем дело,  но догадывались.  Џрихоть благородной госпожи,  котораЯ сегоднЯ
утром прибыла на виллу Њакрона в эбеновых носилках в сопровождении рабов и
рабынь...  Ћни  обходили ее.  ли  каменистыми тропками вдоль  дороги.  Ћт
благородных лучше подальше.
   ‚алериЯ дрожала от холода и нетерпениЯ. ‚ремЯ тЯнулось. ‹уций гнал конЯ
галопом и  остановилсЯ в десЯти шагах от нее.  Ћна вскрикнула от радости и
протЯнула к нему руки.
   ‹уций подхватил ее  и  посадил впереди себЯ,  пылко целуЯ.  Ћни вошли в
уютный триклиний,  тесно прижавшись друг к другу. ѓорЯчий воздух обогревал
триклиний. ‘тол был накрыт на двоих.
   -- џ ужасно продрогла.
   Ћн обогревал ее руки, гладил их, целовал.
   -- Ђх ты голодный. Ђх ты ненасытный, -- смеЯлась ‚алериЯ.
   Ћна  захлопала в  ладоши.  ЏоЯвились рабыни --  молодые девушки,  все в
одинаковых хитонах  любимого  ‚алерией  зеленого цвета,  на  их  тщательно
причесанных волосах венки из мирта.
   ‚се было хорошо продумано и подчеркивало чары госпожи.
   Ћни возлегли у  стола.  ‚ разожженном термантере подогревалась калда --
вино с медом и водой.  ђабыни внесли изысканные пикантные закуски,  подали
чаши со свежими и сушеными фруктами и исчезли.
   ‚ амфорах,  запечатанных цементом,  было старое хийское вино с добавкой
алоэ. Ћно опьЯнЯло!
   ‚алериЯ была счастлива. ‡а десертом ‹уций начал расспрашивать ‚алерию о
детстве.
   -- џ  ничего о  тебе не знаю,  моЯ божественнаЯ,  а мне хотелось бы все
знать. ‚едь, любЯ человека, мы любим и те годы, когда мы еще не знали его.
   ‚зглЯд ‹уциЯ был прЯмодушен.
   Ќесколькими  глубокими  вздохами  она  успокоила едва не выскочившее из
груди  сердце.  ‘лезы  засверкали  в  ее затуманенных глазах и приготовили
почву  длЯ  сочувствиЯ  и  жалости.  Ќу как не проникнешьсЯ жалостью, хотЯ
римскому  воину  это  и  не свойственно, к ребенку, росшему в грЯзи, среди
грубости  деревенской  жизни,  к девушке, жившей среди погонщиков скота. ‘
чувственных губ ‚алерии срывались жалобы: о боги! •одить по навозным кучам
босыми  ногами,  быть  искусанной оводами и жирными мухами, слушать грубые
речи  пастухов,  а  в  мыслЯх  промелькнул лупанар, ее первый приют... Ћна
перешла   на   веселый   тон:   ее  ос