оЯвлЯлось десЯтка два, а то и больше человек, которые собирались в  простом
деревЯнном  сарае  и  слушали  менЯ  с   видом   величайшего   пониманиЯ   и
удовольствиЯ. ‚ы не считаете, что это много говорит о человеческой природе?
 
     <center><img src="t86.gif"></center>
 
     ‘транствие по югу превратилось в настоЯщее  путешествие,  подчас  очень
опасное. Ћднажды между ”редериксбергом и ђичмондом два дюжих негра на крутом
откосе стопорили движение поезда, времЯ от времени бросаЯ бревна на  рельсы,
потому что тормозов у паровоза  не  было.  …сли  вам  даже  думать  об  этом
страшно, вообразите, что чувствовал Я, когда сидел в вагоне и переживал  все
это въЯве - бр-р-р! Њы с ќйром порою останавливались в страшной глухомани  и
очень гордились  своей  отвагой.  Ќекоторые  гостиницы  были  так  наводнены
блохами - уж в этом-то Я  разбираюсь,  -  что  мы  боЯлись  быть  съеденными
заживо, а когда выходили погулЯть, не верилось, что окружающий пейзаж нам не
приснилсЯ:  вокруг  царили  невероЯтные  убожество  и  ветхость.  Ќас  очень
сковывало и смущало, что мы так сильно отличаемсЯ от местных  жителей:  хотЯ
мы  с  ними  говорили  на  одном  Языке  -  если   прибавить   или   убавить
гласную-другую - общение наше протекало  так,  словно  то  было  тарабарское
наречие. ‚се негры из речных верховьев неспешно двигались по своим делам, и,
глЯдЯ на их чужие  лица,  совсем  отличные  от  наших,  Я  не  мог  себЯ  не
спрашивать, грешно  ли  думать,  что  их  толстые,  приплюснутые  физиономии
свидетельствуют о  врожденном  недостатке  интеллекта?  ‘амо  их  лицезрение
ставило менЯ в тупик и наполнЯло  чувствами,  которых  мне  бы  не  хотелось
знать, поэтому Я предпочитал глЯдеть на мальчишек, похожих на всех мальчишек
в мире, лишь более живых  и  подвижных,  в  отличие  от  их  родителей.  Њне
нравилось болтать и шутить с ними, должен сказать, что они были понЯтливы  и
отвечали  дружелюбно.  ќйр,   конечно,   пыталсЯ   отравить   это   невинное
удовольствие, пытаЯсь привлечь мое внимание к печальным созданиЯм с  жалкими
узелками, которые ждали отправки  на  аукцион,  но  Я  предпочитал  замечать
светлую сторону  и  вглЯдывалсЯ  в  играющих  детей  или  в  веселую  улыбку
негритЯнки, торговки арахисом, котораЯ в ответ  на  мой  вопрос  о  здоровье
ответила: "‘пасибо, дела идут на лад". ‘лишком легко видеть  повсюду  только
горе, и так во всем в жизни.
     ‚ этой части страны у менЯ было не так много лекций, как в городах,  но
это и неудивительно. ‚ промежутках мне хватало времени слонЯтьсЯ, сидеть  на
солнышке, зевать, спать, есть, пить, курить  -  ритм  жизни  был  тут  такой
неспешный, что моего бездельЯ, пожалуй, никто не замечал. Џоначалу  оно  мне
нравилось, но вскоре наскучило, ничто менЯ не взбадривало: ни  общество,  ни
театры, ни клубы - делать особенно было нечего, осматривать тоже, и над всем
краем стоЯло марево лени, пропитавшей менЯ до мозга костей. ‚озможно, где-то
какие-то люди тЯжко трудились, но Я их не видел и не  слышал  и  чувствовал,
что прирастаю к месту, в котором остановилось времЯ. ‚се чаще и чаще Я  стал
возвращатьсЯ мыслЯми к дому и к близким, хотЯ менЯ манил Ќовый Ћрлеан,  где,
как  говорили,  можно  было  ждать  хороших  сборов  от  изголодавшейсЯ   по
культурным  развлечениЯм  публики,  но  Я  стал  уставать  от  юга  и   менЯ
останавливала мысль о неудобствах шестидневного пути. џ снова не  знал,  что
делать дальше. Џора было задуматьсЯ - и очень глубоко -  не  только  о  том,
куда ехать по Ђмерике, но и о том,  в  какую  сторону  двигатьсЯ  по  жизни,
однако дремотный дух этих мест вызывал во мне лишь вЯлость и  сонливость,  и
если Я о чем и думал, так это о том, что подадут к обеду. Љонечно, Я мечтал,
мечтал и ночью, и днем, но стыдно сказать, о чем  были  мои  грезы,  -  они,
наверное, вас разочаруют. ђазве Я  не  предал  прошлое  забвению,  разве  не
исцелилсЯ, разве Ђмерика не  вернула  мне  жизнелюбие?  Ќо  что  бы  нас  ни
разделЯло, осталась памЯть о добром  старом  времени,  которое  нельзЯ  было
отринуть, и, несмотрЯ на боль и горе, из него струились потоки прежней любви
и доброты. —то за загадки? - спрашиваете вы. Љакие там загадки, Я  говорю  о
„жейн. Ћднако то не были неотступные, страстные  думы,  терзавшие  менЯ  так
много лет подрЯд, но грустные, неЯсные,  не  лишенные  приЯтности  грезы,  в
которых Я глЯдел на нее издали и слал прощальный привет, исполненный печали.
Ћна прислала мне в Ђмерику одну из своих чопорных, ненавистных мне записочек
- Я ни за что ее не  процитирую  из  страха,  что  вы  станете  смеЯтьсЯ,  -
сообщала, что снова в положении, здорова и желает мне того  же.  „ругие  мои
корреспондентки, сестры ќллиот, тоже сообщили мне эту новость, добавив,  что
„жейн еще страдает, но спокойна. —то ж, Я тоже хранил спокойствие настолько,
что распорЯдилсЯ, чтоб в день, рождениЯ ей  от  моего  имени  доставили  две
лилии: длЯ нее и длЯ ее новорожденного младенца, - и все же в моей душе  был
тайный уголок, который посвЯщен был ей одной. Ђ ‘алли Ѓакстер?  Ђх,  что  за
глупости, это маленькое увлечение совсем улетучилось из моей памЯти.
     џ полагал, что поеду в Љанаду и  оттуда  отправлюсь  домой  примерно  в
июне, но пока Я мешкал на юге, не желаЯ расставатьсЯ  с  теплыми  солнечными
лучами, пришло письмо, вернее, два письма, заставившие менЯ  поторопитьсЯ  и
ехать  прЯмо  в  Ќью-‰орк,  откуда  при  желании  Я  мог  отправитьсЯ  домой
немедленно. ‚ письмах говорилось, что мой отчим тЯжело болел, перенес что-то
вроде удара, но уже оправилсЯ и длЯ тревоги нет  причин.  ‚сЯ  эта  грустнаЯ
историЯ случилась  несколько  недель  назад,  сокрушатьсЯ  было  бесполезно,
принимать срочные меры - поздно, но, сидЯ на юге, на веранде, Я читал письмо
и снова переживал с ними это ужасное времЯ, делил их горе  и  хотел  быть  с
ними рЯдом. ‚ конце концов, все обошлось, но все же  менЯ  охватила  великаЯ
тревога, и Я изводил себЯ мыслью, что на месте  моих  девочек  -  будь  Я  в
положении отчима, делать бы вообще ничего не пришлось - Я впал бы в истерику
и не сумел от страха пальцем шевельнуть. ‡а сколько дней  можно  доехать  до
Ќью-‰орка? ‘колько недель ждут судна? Ѓоже мой, это немыслимо, это ужасно, Я
был не вправе задерживатьсЯ ни на  минуту.  —то  ни  говорите,  а  Я  подвел
матушку как раз тогда, когда она больше всего во мне нуждалась, - уж она-то,
видит бог, никогда менЯ не подводила, когда бывала  мне  нужна.  џ  принЯлсЯ
думать о горе этой достойной женщины, и  мое  раздражение  на  ее  безмерную
преданность отчиму сменилось чувством вины из-за того, что Я не  оценил  как
должно любовь, их, несомненно, соединЯвшую. Њне следовало быть с ней  рЯдом,
держать  ее  за  руку,  подставить  ей  плечо,  на  котором  она  могла   бы
выплакатьсЯ; но когда Я вообразил, что Ђнни, а может быть, и Њинни  пришлось
это делать вместо менЯ, Я ощутил еще большую тревогу: что если они оказались
недостаточно крепкими и сломились под тЯжестью испытаниЯ?
     ’о был толчок, в котором Я нуждалсЯ, - мы упаковали вещи и  отправились
в Ќью-‰орк с величайшей  поспешностью.  Љак  сильно  отличалсЯ  путь  назад:
занЯтому своими думами  путешественнику,  которого  тЯнет  домой,  ничто  не
интересно, кроме стрелок часов и железнодорожных расписаний, и хотЯ Я  вовсе
не был уверен в том, что мне и в самом деле следует ехать домой  и  оставить
мысли о Љанаде, Я торопилсЯ попасть туда, где мог бы часто получать известиЯ
из дому, и думал лишь об этом.
 
 
        ^T16^U 
        ^Tџ возвращаюсь домой и снова впадаю в уныние^U 
 
     Љак только Я оказалсЯ в Ќью-‰орке, где мог регулЯрно получать почту,  Я
настолько успокоилсЯ, что вновь всерьез стал размышлЯть: а не поехать ли мне
все-таки в Љанаду? ќто было очень близко, мне не пришлось бы возвращатьсЯ  в
Ќью-‰орк: из ЊонреалЯ в ‹иверпуль ходили суда, - по крайней мере, Я  считал,
что ходили, - и отказатьсЯ от поездки значило  упустить  случай.  “же  стоЯл
апрель, зима кончилась, лучше всего - думал Я - вернутьсЯ домой к июню, чтоб
вывезти куда-нибудь семью и хорошенько  отдохнуть.  Џока  Я  навещал  старых
друзей" и носилсЯ по городу, все мои мысли бежали в этом направлении, но вот
что случилось дальше. џ сидел в "Љларендоне", в некоем  подобии  холла,  где
американцы обычно читают газеты, когда в глаза мне  бросилось  объЯвление  о
том, что сегоднЯ утром отбывает пассажирский лайнер "Љунард", казалось,  это
напечатали специально длЯ менЯ. џ сразу понЯл, что непременно должен на него
попасть,  хоть  эта  мысль  была,  вне  всЯкого  сомнениЯ,  нелепа.   ‘ловно
одержимый, Я бросилсЯ к ќйру и велел ему  паковатьсЯ,  ибо  хотел,  чтоб  мы
отправились сегоднЯ же. Ќе дожидаЯсь его ответа, Я выскочил  на  лестницу  и
уже снова бежал по улице к билетной кассе на “олл-стрит. „умаю, что менЯ там
принЯли за сумасшедшего: - “ вас есть два места на этот, как он  называетсЯ,
лайнер, который сегоднЯ отплывает? - …сть, сэр, но  он  вот-вот  отчалит.  -
Ќеважно, Я их покупаю. - ‚ам надо быть на судне через двадцать минут, - и  Я
оттуда  выскочил.  Ќе  знаю,  как  это  ќйру  удалось,  но  к  минуте  моего
возвращениЯ наш багаж был собран, мы даже поднЯлись на борт заблаговременно.
     •отел бы  Я  всегда  так  уезжать:  без  суеты,  без  нервотрепки,  без
мучительных прощаний, просто поднЯтьсЯ и уехать. Ѓоюсь,  друзьЯ,  которых  Я
оставил,  сочли,  что  поступил  Я  очень   странно,   невоспитанно   и   не
по-джентльменски, жалею, если огорчил  их,  но  зрЯ  они  усмотрели  в  моей
поспешности знак неуважениЯ, знай они менЯ лучше, они бы  так  не  подумали.
‘екрет же в том, что мною иногда овладевают неудержимые  порывы,  которым  Я
вынужден  подчинЯтьсЯ,  иначе  потом   невыносимо   страдаю   от   тоски   и
разочарованиЯ. ‚ такие минуты менЯ охватывает страшное нервное  возбуждение,
которое придает мне  редкостную  энергию  и  решимость:  Я  чувствую  прилив
жизненных сил и весь горю  энтузиазмом.  ’огда  в  "Љларендоне"  мне  словно
кто-то приказал  или  внушил  под  гипнозом:  _домой_!  ЋбъЯвление  гласило:
_домой_, - и Я поехал домой.
 
     <center><img src="t87.gif"></center>
 
     …стественно, что обстоЯтельства  исключали  прощаниЯ,  но  Я  ухитрилсЯ
набросать торопливую записочку тем, кого мой отъезд задевал  всего  больнее.
’о были,  конечно,  Ѓакстеры,  которых  Я  просил  не  ставить  мне  в  вину
внезапность моего отъезда и  обещал  вскоре  вернутьсЯ.  ‚ерил  ли  Я  своим
словам?  ‚не  всЯкого  сомнениЯ.  ЊоЯ  любовь  к  Ђмерике  была   совершенно
искренней, Я чувствовал  к  ней  благодарность.  ђазве  Я  не  приехал  сюда
измученным и подавленным и разве не покидал ее приЯзненные берега здоровым и
бодрым? ‘амо мое здоровье доказывало пользу путешествиЯ,  замечательно,  что
почти все времЯ Я чувствовал себЯ отлично. ЊенЯ больше  не  мучили  приступы
болезни, донимавшей менЯ  в  Ђнглии,  Я  был  на  удивленье  бодр.  Љак  это
объЯснить, ведь Я все времЯ поглощал немыслимые горы снеди - тамошние порции
неправдоподобно велики, - изрЯдно пил и часто менЯл климат? Ќе знаю и  знать
не хочу, Я радовалсЯ  своему  здоровью  и  не  докапывалсЯ  до  его  причин,
впрочем, порой мне приходило в голову, что здоров Я  оттого,  что  счастлив.
Ќаверное, теоретическое  допущение,  что  дух  способен  править  телом,  не
выдерживает  серьезной  научной  проверки,  но  не  терЯет  от  этого  своей
привлекательности. •отел бы Я превратить его сейчас в закономерность:  одним
усилием воли избавитьсЯ от всех терзающих менЯ болей и  мук  и  снова  стать
здоровым, хотел бы Я, чтоб счастье жить в прелестном доме с дочками способно
было исцелить менЯ от  всех  недугов,  но  увы,  не  могу  этим  похвастать.
‘тарость зашла слишком далеко, чтоб чары  возымели  действие,  мне  остаетсЯ
только смиритьсЯ, не  сетовать  и  благодарить  судьбу  за  те  способности,
которые не пострадали. Ћдна из них,  моЯ  памЯть,  за  исключением  немногих
досадных случаев, становитсЯ все лучше, и легкость, с которой Я вспоминаю не
только места и событиЯ, но и владевшие мной некогда чувства и умонастроениЯ,
почитаю за счастье. Љак  будто  у  менЯ  есть  доступ  к  какой-то  огромной
сокровищнице, по которой Я могу расхаживать  в  любую  пору,  заглЯдываЯ  во
всЯкие чарующие тайники - все разноцветные и с драгоценными дарами. ‚се чаще
и чаще Я вхожу туда, чтобы открыть еще одну дверь и насладитьсЯ  созерцанием
часок-другой, но дом так необъЯтен, что мне не обойти его покоев,  -  всегда
найдетсЯ неизвестнаЯ светелка вверху потайной лестницы, которую  Я  обнаружу
невзначай,  зайду  и  буду  там  блаженствовать.  —то  сталось  бы  с  нами,
стариками, без такого дома?
     Њы с бедным, измученным ќйром не могли  прийти  в  себЯ  от  изумлениЯ,
когда 20 апрелЯ 1853 года понЯли, что в самом деле находимсЯ в открытом море
и  держим  путь  к  …вропе.  ‘  добрым  чувством  простилсЯ  Я  с  Ђмерикой,
скрывавшейсЯ за горизонтом, не  сомневаЯсь,  что  вернусь  сюда  вновь,  как
только  подготовлю  следующий  курс  лекций,  и  заранее   предвкушаЯ   этот
счастливый день, ибо теперь у менЯ были друзьЯ и пристанище по  эту  сторону
Ђтлантики. Љогда мы освоились с корабельным распорЯдком,  Я  захотел  многое
обдумать и с удовольствием систематизировал свои впечатлениЯ от  только  что
покинутой страны, да и в ‹ондоне, Я знал, менЯ о них спросЯт. Ћ  большинстве
из них Я вам рассказывал по ходу дела, но, кажетсЯ, забыл вам доложить -  уж
эта мне скромность! - о своей собственной  великой  популЯрности.  ЏоследнЯЯ
весьма расположила менЯ к американцам, равно как их  наивнаЯ,  бесхитростнаЯ
манера всЯчески ее подчеркивать.  џ  нахожу,  что  англичане  не  умеют  так
носитьсЯ со знаменитостЯми, как обитатели Ђмерики,  котораЯ,  в  отличие  от
нас, испытывает голод на общественные фигуры; Я вовсе не хочу этим  сказать,
что в Ђнглии не чтЯт, не чествуют и не обожествлЯют великих людей,  конечно,
чтЯт, и чествуют, и  поклонЯютсЯ,  но  совсем  иначе,  чем  за  океаном.  џ,
разумеетсЯ, не был так ослеплен своим успехом, чтобы хоть на  минуту  забыть
истинные размеры своей личности и  вообразить  себЯ  ‚еликим  —еловеком,  но
американцы сделали это за менЯ. џ думаю, они способны, коль  скоро  им  того
захочетсЯ, превратить в знаменитость каждого, буде  он  предоставит  им  длЯ
начала строчку-другую печатного  текста.  ќта  их  восторженность  со  всеми
вытекающими последствиЯми  помогла  мне  сделать  интересное  открытие,  над
которым Я долго размышлЯл по пути домой; Я понЯл, что  большаЯ  популЯрность
вовсе не так приЯтна, как мне  прежде  думалось.  …сли  вы  помните,  именно
известности и успеха Я жаждал когда-то всей душой, но  Ђмерика  открыла  мне
глаза на  то,  к  чему  они  ведут,  когда,  в  конце  концов,  приходЯт.  ‚
известности есть страшное однообразие - все люди так похожи в своих чувствах
и словах, и вам так быстро это приедаетсЯ, так трудно изображать  интерес  к
тому, что стало  длЯ  вас  обыденным.  Џозировать,  разыгрываЯ  льва,  очень
утомительно, и Я, лишенный уединениЯ и отдыха, быстро устал от всего  этого.
‘удите сами, полезно ли мне было осознать это  в  преддверии  того  близкого
днЯ, когда за здоровье ’итмарша будет подымать тосты всЯ …вропа?
 
     <center><img src="t88.gif"></center>
 
     ќта тема подводит менЯ - пожалуй, слишком  прЯмо  -  к  другой,  больше
всего менЯ мучившей с тех пор, как мы поплыли на огромной скорости домой: за
что принЯтьсЯ дальше? Џисательство - особое занЯтие, это не то,  что  право,
где требуетсЯ подобрать в конторе папку очередного дела, или  политика,  где
собирают голоса длЯ следующих выборов, ничто в нем не напоминает бизнес, где
вещи покупаютсЯ и продаютсЯ, или  медицину,  где  врач  обходит  больницу  и
назначает операцию тем, кто в ней нуждаетсЯ, не похоже оно и на  обЯзанности
свЯщенника, который следует порЯдку служб и проповедей, - оно вообще  ни  на
что не похоже. Џисатель должен решить, о чем ему  писать,  и  это  никак  не
свЯзано с его желанием писать. Џоследнее бесплодно,  пока  его  не  выручает
тема. Ќе говорите мне, что Я объездил всю Ђмерику и,  надо  думать,  накопил
немало наблюдений длЯ романа, да, верно, Я ее объездил,  но  романы  так  не
пишутсЯ. ‘начала нужно изобрести сюжет (всегда самаЯ хлопотнаЯ часть дела) и
героев, только  тогда  мне  может  пригодитьсЯ  мой  американский  опыт.  Ќо
хотелось ли мне  писать  роман?  Ќе  провалилсЯ  ли  "ќсмонд"  из-за  плохих
рецензий  в  "’айме",  было  ли  времЯ  благоприЯтно  длЯ  нового  сочинениЯ
’еккереЯ?  ‘о  времени  успеха  "џрмарки  тщеславиЯ"   прошло   много   лет,
"Џенденниса"  встретили  прохладно,  "ќсмонда"  холодно  -   о   боже,   мое
писательское имЯ гибло, а рЯдом „иккенс все времЯ упрочивал свое. џ  был  не
столько подавлен, сколько страшилсЯ того, что утерЯл свой  дар  рассказчика,
как тогда быть? ‚рЯд ли мне достанет сил  сесть  и  сплести  интригу,  когда
ничто нейдет само на ум. —то оставалось на долю усталой, загнанной клЯчи?
     ’ревога не отпускала менЯ ни на миг, Я видел себЯ дома: день за днем  Я
сижу в кабинете, уставившись на чистые страницы, - картина приводила менЯ  в
ужас. Љонечно, можно было" тотчас приступить  к  новому  курсу  лекций,  но,
выполнив недавно такой большой подрЯд  на  ‹екции,  Я  не  испытывал  к  ним
влечениЯ. Љ тому же, оставаЯсь моей  важнейшей  заботой,  деньги  больше  не
держали менЯ в страхе, в банке лежало достаточно,  чтоб  обеспечить  жену  и
девочек на случай, если менЯ не станет, правда до 10 000 фунтов на каждую  Я
не дотЯнул, но нужда и без того им не грозила.  Њне,  несомненно,  предстоит
подписывать контракты на романы - Я не способен  отказатьсЯ  от  предложений
издателей (на мой взглЯд, это и неразумно, и эгоистично), но не из-за  денег
- с тех пор, как Я вернулсЯ из Ђмерики, они перестали быть длЯ менЯ  главным
соображением, - а по другой причине. Џожалуй,  из-за  честолюбиЯ,  видно,  Я
всегда  был  честолюбивее,  чем  соглашалсЯ  сказать   даже   самому   себе:
признатьсЯ, что Я отчаЯнно стремлюсь к тому, чего  мне  не  дано,  -  писать
первоклассные книги,  казалось  унизительно.  Љак  мне  было  трудно  тогда,
терзаЯсь страхом и неверием в  свои  силы,  преодолеть  себЯ  и  взЯтьсЯ  за
работу, и все же  сдерживатьсЯ  и  выжидать,  пока  менЯ  посетит  еще  одна
блестЯщаЯ идеЯ, было бы еще  трудней.  ‡адним  числом  легко  говорить,  что
следовало на год-другой оставить землю  под  паром,  чтоб  к  ней  вернулось
плодородие. џ поступил иначе, решил писать, что напишетсЯ,  в  надежде,  что
благодарЯ упорному труду добьюсь успеха. ‚озвращаЯсь  из  Ђмерики,  Я  знал:
если мне закажут роман, Я вынужден буду согласитьсЯ, даже не имеЯ  за  душой
увлекательного замысла, и было грустно, что именно так все и получаетсЯ.
     “гнетали менЯ и иные  обстоЯтельства,  о  которых,  надеюсь,  никто  не
догадывалсЯ. ‚от Я громко провозглашаю вместе  с  другими  пассажирами,  что
невыносимо истосковалсЯ по дому и рад, что приближаюсь к Ђнглии, но в душе Я
все времЯ себЯ спрашивал,  о  ком  истосковалсЯ  и  куда  рад  возвратитьсЯ.
Љонечно, к девочкам и к матушке, в том сомнений не было,  в  свой  маленький
домик в Љенсингтоне, который Я,  по  правде  говорЯ,  подумывал  сменить  на
что-нибудь получше. Ћ, как это будет восхитительно, когда  две  пары  нежных
юных ручек обовьютсЯ вокруг моей шеи, два  улыбающихсЯ  личика  прижмутсЯ  к
моему лицу, две милые сороки наполнЯт мои уши всЯким вздором, да, это  будет
восхитительно, и Я всплакну, начну сморкатьсЯ, но тотчас засмеюсь, решу, что
самое большое счастье в мире иметь таких  детей,  взглЯну  на  матушку,  чьЯ
нежнаЯ улыбка пленит менЯ, как всех и каждого, почувствую, как щемит  сердце
при виде новых знаков бренности, которые Я замечаю после очередной  разлуки,
и  снова  дам  волю  слезам.  ‘ентиментально,   правда?   Њое   возвращение,
действительно,  было  сентиментально,  и  Я  это  предвкушал.  џ   рад   был
возобновить прежние знакомства, проведать старые места, киваЯ и  улыбаЯсь  в
знак  приветствиЯ,  вернутьсЯ,  в  привычную  колею,  но  всего  этого  было
недостаточно, нет, недостаточно, в душе Я подозревал, что  томлюсь  о  доме,
которого не существует, спешу навстречу пустоте, которую  нельзЯ  заполнить,
со страхом Я воображал, что менЯ ждет впереди. Ѓеда заключалась в том, - и Я
знал это, - что Я томилсЯ о женской ласке, которой в моей жизни не  было.  џ
страстно хотел вернутьсЯ домой к... пустому очагу.  Њне  предстоЯло  увидеть
„жейн мельком, в обществе “ильЯма, с еще одним его ребенком на коленЯх.  ’ак
ли возвращаютсЯ домой? ќтого было довольно, чтобы  снова  ввергнуть  менЯ  в
глубокую тоску, Я заметил, что начинаю говорить вслух, когда об этом  думаю,
а думалось мне часто: хотелось верить,  что  им  достанет  благопристойности
удалитьсЯ в деревню и не показыватьсЯ в ‹ондоне после моего приезда.
 
     <center><img src="t89.gif"></center>
 
     ‚ам, наверное, кажетсЯ, будто Я только и делал по пути домой, что думал
о неприЯтном, вовсе нет. ‹ишь когда Я опиралсЯ на поручни,  подставлЯЯ  лицо
солнцу и ветру, - погода нам благоприЯтствовала, -  менЯ  пронзала  мысль  о
том, что менЯ ожидает дома, или же по ночам, когда Я  засыпал.  ‚  остальное
времЯ Я был бодр,  как  и  все  прочие,  так  же  возбужден  сознанием,  что
приближаюсь к Ђнглии. ‚озвращение на родину и в самом  деле  возбуждает:  вы
напрЯженно вглЯдываетесь в горизонт, чтобы заметить первый признак суши,  и,
глупо улыбаЯсь, долгими часами смотрите на воду. Љак  хорошо  ни  в  чем  не
сомневатьсЯ, все узнавать с первого взглЯда,  не  задаватьсЯ  вопросом,  что
делать и куда пойти, знать как свои  пЯть  пальцев  каждую  повадку,  каждое
словцо своих соотечественников, примечать мелкие новшества,  которые  значат
только то, что в целом ничего не изменилось, все принимать как есть,  словно
расположившись в старом кресле. џ знал, что  с  той  минуты,  как  сойду  на
берег, все обо мне забудут, никто менЯ не спросит, что Я думаю об Ђнглии,  и
не потащит в сторону, чтоб десЯть миллионов раз пожать руку, - Я  скроюсь  в
темноте, из которой ненадолго  вынырнул  и,  предвкушаЯ  это,  Я  вздыхал  с
безмерным облегчением.
 
     <center><img src="t90.gif"></center>
 
     Ќикто не ждал менЯ на пристани, к чему Я был готов, и, пробираЯсь между
кучками трогательно обнимавшихсЯ людей, напоминал себе,  что  мое  настоЯщее
возвращение еще не наступило,  -  ведь  девочки  были  в  Џариже,  и  ручек,
обвившихсЯ вокруг  моей  шеи,  которые  Я  так  красноречиво  описал,  нужно
подождать. Ќичто, однако, не могло менЯ обескуражить, и прЯмо из ‹иверпулЯ Я
поспешил на бал к леди ‘тенли, где  мое  поЯвление  вызвало  бурю  восторга.
Џостойте, не Я  ли  утверждал,  что  жажду  остатьсЯ  незамеченным,  и  вот,
пожалуйста, Я делаю все возможное, чтоб оказатьсЯ в центре вниманиЯ, нелепо,
правда? Ќо если бы вы переступили вместе со мной порог улицы џнг, если бы вы
побывали в этом ужасно безлюдном, запертом доме, вы понЯли  бы,  почему  мне
захотелось весельЯ, общества и радостных приветствий.  џ  просто  был  не  в
силах поставить чемоданы в холле, отправитьсЯ наверх и там расположитьсЯ,  а
если вам непонЯтно, по какой причине, значит,  вам  не  случалось  открывать
дверь дома, простоЯвшего полгода на запоре и издающего особый затхлый  запах
пыли, закупоренных окон и безмолвиЯ. ‚озможно, Я несколько преувеличиваю,  и
дом, наверное, был в порЯдке,  но  Я  нисколько  не  преувеличиваю  трепета,
пробежавшего по Њоей спине от тишины. ‹юбимые не вслушивались  в  звук  моих
шагов, никто не закричал от радости при виде менЯ - не слышно  было  ничего,
только скрип моих башмаков на лестнице, мой кашель -  Я  задохнулсЯ  спертым
воздухом - и удары моего сердца, стучавшего с невероЯтной силой.  Џоэтому  Я
навострил лыжи и обратилсЯ в бегство; проведав после  небольшого  сыска  про
бал у леди ‘тенли, Я поспешил туда, где, как Я  знал,  удачно  застану  всех
своих друзей в сборе.
     Ќедавно Я видел человека в "ѓаррик-клубе", заурЯдного, скучного малого,
который объЯвил, что на днЯх вернулсЯ из Ђмерики, и  тотчас  возникло  общее
движение, вокруг него мгновенно выросла толпа,  градом  посыпались  вопросы,
так что он весь побагровел от натуги и едва мог выдавить  свои  банальности.
Џризнаюсь,  эта  сцена  потрЯсла  менЯ;  не  возбудил  ли  Я   подобное   же
любопытство, возвратившись из Ђмерики десЯть лет назад, и не кажетсЯ ли вам,
что десЯть лет - серьезный срок и новизна за это времЯ  могла  бы  несколько
поистеретьсЯ? џ задаюсь вопросом, станет ли когда-нибудь  посещение  Ђмерики
таким же привычным и бездумным делом, как поездка  в  Ѓрайтон.  “  менЯ  нет
никаких тому свидетельств,  но  допускаю,  что  когда-нибудь  картина  будет
выглЯдеть примерно так: некто нам скажет, что возвратилсЯ из Ђмерики, а мы в
ответ зевнем, заметим "вот как!" и снова уткнемсЯ в свои  газеты,  удивлЯЯсь
про себЯ, какого дьЯвола нас оторвали, чтобы сообщить такую  скучную,  ничем
не примечательную новость. € если вы к этому всему давно уже  привыкли,  мой
читатель, вам трудно будет поверить, что лучшее общество ‹ондона  столпилось
вокруг менЯ, горЯ желанием услышать,  что  Я  думаю  о  континенте,  который
только что покинул. џ, можно сказать, кормилсЯ своими  впечатлениЯми  -  изо
днЯ в день ездил на званые обеды и растолстел не столько от еды, сколько  от
собственных раздутых описаний. ‚ Ђмерике менЯ измучили вопросом, как она мне
нравитсЯ, но дома этот же вопрос  Я  встречал  с  огромным  удовольствием  и
великой радостью. Ќет, Я не возражал, когда мне его  задавали,  Я  возражал,
когда  его  не  задавали,  более  того,  почитал  себЯ  глубоко  задетым   и
положительно жаждал иметь аудиторию длЯ небольшой лекции  на  вышеозначенную
тему.  „умаю,  удовольствие  отчасти  объЯснЯлось  возможностью   шокировать
публику: все ожидали, что Я питаю неприЯзнь к Ђмерике,  и  стоило  мне  дать
понЯть, что Я не только не испытываю ничего похожего, но в чем-то даже отдаю
ей предпочтение, как слушатели бывали огорошены. Љогда по невежеству или  из
предвзЯтости мои собеседники отпускали какое-нибудь уничижительное замечание
об Ђмерике и американцах, Я только что не доходил до откровенной грубости, и
это было неразумно, ибо в подобном случае достало бы  и  мЯгкого  упрека.  џ
стал главным поборником американских нравов и  обычаев,  должно  быть,  моим
слушателЯм частенько хотелось посоветовать мне  сложить  вещички  и  махнуть
туда снова, раз мне все там нравитсЯ. „умаю, что, как это  часто  бывает,  Я
перегибал палку в другую сторону,  но  такова  уж  человеческаЯ  природа,  и
незаметно  длЯ  себЯ  Я  начал  оскорблЯть  чужие  чувства,   настаиваЯ   на
превосходстве всего американского. Ћ,  говорил  Я  на  каком-нибудь  большом
балу, разве это бал - вот если бы вы видели американские нарЯды  (по  правде
говорЯ, Я их считал безвкусными); разве это угощение - вот если бы вы видели
американскую снедь, - и так далее и тому подобное. Ќе  странно  ли,  что  не
сыскалось патриота, который расквасил бы мой перебитый нос? ‚прочем, Я и сам
готов   был   надавать   затрещин,   ибо   нет    ничего    несноснее    чем
разглагольствованиЯ невежд, которые ничего не знают, не имеют никакого опыта
в обсуждаемом вопросе, но выступают, словно знатоки. € если Я был неумерен в
своей преданности Ђмерике, то только  потому,  что  менЯ  на  это  подбивали
несправедливые нападки тех, кто полагал, что насмехатьсЯ модно.
     ђадость  возвращениЯ  и  благодарность  за  удачную  поездку  оказалась
недолгой. Ќекоторое времЯ Я демонстративно не переводил  часы,  поставленные
по нью-йоркскому времени, и  ощущал  невыносимую  тоску,  когда  смотрел  на
солнце, ежевечерне заходившее на западе, и думал о местах,  где  оно  сейчас
еще светит. ‘тоило мне очутитьсЯ дома, и Ђмерика мне показалась безупречной,
Я забыл все раздражавшие менЯ порой мелочи. Љ тому  же,  не  был  ли  Я  там
всегда здоров и не сразила ли менЯ, лишь только Я вернулсЯ, зверскаЯ  зубнаЯ
боль? Њожете смеЯтьсЯ и говорить: "и что за беда - зубнаЯ боль?" - мой  зуб,
вернее, три болевших зуба доставили мне самые  ужасные  страданиЯ,  какие  Я
испытал во всю свою жизнь. Ћт боли - мучительной, сверлЯщей - горела голова,
хотелось кричать в голос, но Я не мог издать ни звука, потому  что  мой  рот
был забит креозотом. Љакую картину Я ЯвлЯл собой! џ  лежал  в  этом  унылом,
мертвом доме, стонал, охал, мечтал перенестись в Ђмерику и убеждал себЯ, что
надо пойти к зубному врачу. џ не люблю зубных врачей - всех и всЯческих.  Ќа
мой  взглЯд,  зубоврачебному  искусству,  как  и  всему  прочему   искусству
врачеваниЯ, предстоит еще многому научитьсЯ, и потому предпочитаю  держатьсЯ
в стороне от медиков, но Ясно было, что в данном случае мне это не  удастсЯ.
Ѓоль не утихала, Я не мог ни есть,  ни  спать,  ни  поЯвлЯтьсЯ  в  приличном
обществе. Љаким Я ни был трусом, пришла пора взглЯнуть в  лицо  неизбежному,
и, хлопнув большой стакан... неважно чего длЯ поддержаниЯ духа, Я отправилсЯ
к мистеру ѓилберту на улицу ‘уффолк. џ сильно подозревал, что при виде  этих
кошмарных  стальных  клещей,  или  как  они  там  называютсЯ,   мне   тотчас
припомнитсЯ срочное свидание и Я опрометью выскочу на улицу, а если  даже  и
не выскочу, то при первом же прикосновении  металла  зареву  как  бык,  врач
ничего не сможет сделать, и в зубоврачебном мире - а есть ли такой мир?  что
за смешнаЯ мысль! - менЯ ославЯт трусом.  Ћднако  на  сей  раз  Я,  пожалуй,
осталсЯ собой доволен: решительно, как полагаетсЯ  мужчине,  сел  в  кресло,
открыл рот, сделал глубокий вдох, и через пЯть страшных минут - за это времЯ
Я не раз бледнел и морщилсЯ - все было кончено. Љакое чудо!  -  боль  прошла
немедленно, на свете нет ничего лучше!  Ќе  это  ли  одно  из  самых  дивных
ощущений? € разве мы потом  не  спрашиваем  себЯ  с  удивлением,  отчего  мы
колебались, если знали заранее, что именно так все и  произойдет?  ‚озможно,
будь Я способен вынести мысль  о  скальпеле  хирурга,  как  вынес,  в  конце
концов, щипцы дантиста, Я испытал бы не меньшее облегчение, но дело  в  том,
что боль во внутренностЯх терзает менЯ не всегда, и стоит ей утихнуть, как Я
говорю себе, что она больше не повторитсЯ и незачем спешить под нож.
     Љак бы то ни было, три черных, источавших боль чудовища были  извлечены
у менЯ изо рта, и Я почувствовал себЯ намного лучше, правда, осталась дырка,
казавшаЯсЯ глубокой и бездонной, словно океан, и  Я  непрестанно  трогал  ее
Языком.  ‡убы  -  ужаснаЯ  докука,  по-моему,  природа  очень  неудобно   их
придумала, но стоит их лишитьсЯ, как нам их очень  не  хватает.  €з-за  этой
малоприЯтной процедуры  отложилась  моЯ  долгожданнаЯ  встреча  с  семьей  в
Џариже, однако Я задержалсЯ  лишь  настолько,  сколько  потребовалось,  чтоб
убедитьсЯ, что боль не повторитсЯ, и поспешил во ”ранцию. ‚ ту пору  матушка
жила на Ђнгулем, 19, красивой улице в приЯтном оживленном  месте,  -  помню,
как, стоЯ на ступеньках ее дома и дергаЯ звонок, Я думал,  что  тут  веселее
Љенсингтона и что неплохо было бы и мне сюда перебратьсЯ. Њожет, и  неплохо,
кто это знал? ‚о всЯком случае, не Я, Я понЯтиЯ не имел, куда ветер дует,  и
с  интересом  ждал,  когда  это  выЯснитсЯ.  Ќаверное,  стоЯ  на  ступеньках
матушкиного дома, Я  глупо  улыбалсЯ,  взволнованный,  трепещущий  и  больше
похожий на возвратившегосЯ любовника, чем на отца: сердце мое стучало часто,
а от необъЯснимого возбуждениЯ по спине пробегали мурашки восторга.
 
     <center><img src="t91.gif"></center>
 
     џ вынужден был позвонить  дважды,  ответа  не  было,  но  менЯ  это  не
испугало: Я слишком хорошо знал, в чем  тут  причина.  „евочки,  даже  когда
сердца их разрывались от чувств, были так же застенчивы, как и Я, - Я слышал
за дверью тихие возгласы, возню и улыбалсЯ, воображаЯ, что там делаетсЯ, но,
наконец, почувствовав, что настало времЯ  избавить  их  от  нерешительности,
позабыл о своей собственной. џ заколотил в дверь и  спросил,  собираютсЯ  ли
мне отпереть ее, но вот она открылась и все мы, наконец, прижали друг  друга
к сердцу. Ђх, что это была за встреча! ЋбъЯтиЯ, поцелуи,  слезы  радости  не
прекращались целый день, и мне никогда не забыть своего потрЯсениЯ, когда на
несколько секунд взглЯнул на девочек глазами постороннего и залюбовалсЯ ими.
Ѓольшие расстоЯниЯ оказывают нам неоценимую услугу: мы принимаем близких  не
задумываЯсь, когда живем вместе, и потому не видим их в настоЯщем  свете,  и
очень хорошо, когда порой нам выдаетсЯ случай это сделать. Ђнни стала  очень
высокой и женственной, даже не верилось, что какие-нибудь полгода так сильно
преобразили мою неуклюжую девочку, а Њинни сделалась такой хорошенькой,  что
Я был очарован и предвидел, что через несколько лет за ней  будет  увиватьсЯ
весь город. ‘ама их плоть излучала здоровье - то было второе потрЯсшее  менЯ
впечатление: сознание счастьЯ от их физического присутствиЯ. Љогда Я  держал
их в своих объЯтиЯх, Я ощущал себЯ иссохшим деревом, впитывающим живительную
влагу, - во мне как будто расцветала  какаЯ-то  заброшеннаЯ  часть  души.  “
одинокого  сорокадвухлетнего  мужчины  немного  людей,  которых   он   может
заключить в объЯтиЯ, чего ему порою очень хочетсЯ. џ напомнил себе об  этом,
когда увидел дедушку - своего отчима: ужасно тощий и изнуренный, он радостно
мне улыбалсЯ и ожидал, что Я прижму его к груди, как и  прочих.  Њатушку  Я,
конечно, чуть не задушил от радости,  после  чего  отодвинул  на  расстоЯние
вытЯнутой руки, чтоб разглЯдеть получше, и снова стал душить -  изматывающий
ритуал! Џотом девочки порхнули за пианино и удивили менЯ вновь, на этот  раз
своими успехами по музыкальной  части,  затем  Я  должен  был  послушать  их
французский и заЯвить,  будто  ни  за  что  бы  не  догадалсЯ,  что  они  не
урожденные  француженки,  затем  последовали  Ярды  вышивок,   которые   мне
надлежало осмотреть и восхититьсЯ, и так далее и  тому  подобное.  Џлоды  их
трудов были огромны и сложены к моим ногам, словно жертвоприношениЯ к  ногам
древнего божества. ’ам, где всегда  царили  одиночество  и  грусть,  настали
любовь и радость, и Я ощущал полноту сердца. …ще раз  скажу  вам,  что  ради
семьи пожертвовал бы любым своим успехом, любым, какой  ни  назовите,  лучше
нее нет ничего на свете.
     Ќекоторое времЯ мы жили в Џариже, все еще не верЯ до конца, что  завтра
утром снова увидим улыбающиесЯ лица друг друга, и ненадолго мне  показалось,
будто Я снова молод: гулЯЯ под каштанами или поднимаЯ глаза  на  видневшиесЯ
за ними купола ’юильри, Я  ощущал  душевный  мир.  Џочему  нужно  непременно
что-нибудь делать? Џочему не наслаждатьсЯ семейным кругом и просто жить?  Ќе
знаю, почему, но после нескольких недель такой идиллии ко мне вернулось  мое
обычное беспокойство и злость на себЯ за то, что Я не умею его скрыть. †изнь
с матушкой была не по мне. Ќа что способны  краснобаи,  кроме  пустопорожней
болтовни? Ќу вот, Я и назвал вещи своими именами. џ имею в виду общество,  в
котором вращалась эта добраЯ душа; оно менЯ ужасно раздражало, Я терпеть  не
мог царившего там преклонениЯ перед матушкой, к которому эти  люди  пытались
побудить и менЯ, - то было нездорово. Ќе мог Я вынести  и  особого  духа  ее
верований, в которых главный  упор  делалсЯ  на  ‚етхий  завет.  Ђнни  части
ссорилась с ней из-за этого, и хотЯ Я внутренне рукоплескал дочке, Я не смел
обижать матушку и подрывать ее  авторитет,  прилюдно  ей  противореча.  Ќет,
нужно, думал Я, забрать отсюда девочек, вернутьсЯ в ‹ондон - в другую жизнь.
Љак водитсЯ, это было сопрЯжено с разными трудностЯми бытового свойства.  „о
чего менЯ сердило, что Ђнни и Њинни,  одна  шестнадцати,  другаЯ  тринадцати
лет,  не  были  достаточно  взрослыми,  чтоб   окончательно   расстатьсЯ   с
гувернантками; возвратись мы все вместе в ‹ондон,  как  Я  того  хотел,  всЯ
морока началась бы снова,  тогда  как  в  Џариже  при  них  была  матушка  и
превосходнаЯ французскаЯ гувернантка, которую  они  обожали.  џ  думал  было
соблазнить ее поехать с нами, но мог ли Я  это  себе  позволить,  знаЯ,  что
положение гувернантки в Ђнглии совсем иное, чем здесь? Ћна была хорошенькаЯ,
обворожительнаЯ девушка, свободно вращавшаЯсЯ в любом избранном ею обществе,
где к ней относились как к равной, тогда как в ‹ондоне она была бы низведена
в иных домах почти до положениЯ прислуги  и  Я  бы  ничего  не  мог  с  этим
поделать.  Љроме  того,  поЯвись  в  кругу  моей  семьи  такое  пленительное
существо, вообразите, какие пошли бы пересуды - в них не бывало  недостатка,
даже когда у менЯ в  услужении  находилась  какаЯ-нибудь  стараЯ  карга,  не
вызывающаЯ и тени подозрениЯ. Ќет, об этом не могло быть и речи,  лучше  мне
одному как можно скорее вернутьсЯ в ‹ондон, уладить все дела и  приехать  за
девочками. Џеред отъездом Я дал им слово, что по моем возвращении мы  поедем
в ђим и проведем там зиму. ‚оображаете, какие раздались крики восторга?  Љак
только эти слова слетели с моих  уст,  напуганный  бурными  изъЯвлениЯми  их
чувств, Я почти пожалел о сказанном: мне стало страшно, что Я беру  на  себЯ
такую огромную ответственность, и одновременно немного стыдно своего страха;
наверное, лучше было подождать  с  обещаниЯми  и  прежде  убедитьсЯ,  что  с
поездкой все улажено, чтобы не видеть их  мучительного  разочарованиЯ,  если
она сорветсЯ.
 
     <center><img src="t92.gif"></center>
 
     ‚ернувшись в ‹ондон, Я попыталсЯ взглЯнуть в лицо  действительности,  к
чему всегда считал себЯ способным, работать ради денег,  словно  сам  дьЯвол
гналсЯ за мной по пЯтам, мне больше не приходилось, но деньги  все  же  были
нужны, и чем больше Я мог заработать, пока был  в  силах,  тем  лучше.  Ћдно
времЯ Я подумывал подготовить несколько лекций об Ђмерике. ЊенЯ подбивали на
это некоторые мои друзьЯ, очарованные, по их словам, моими рассказами, но  Я
не мог за это взЯтьсЯ без помощи  своего  секретарЯ  -  ќйра  Љроу,  который
принЯлсЯ в то времЯ за всЯкие другие дела, - что вполне понЯтно, - и был вне
досЯгаемости. Љ тому же, чему бы ни были посвЯщены новые лекции,  это  опЯть
были лекции, а Я был ими сыт по горло. ‚озможно, Я написал бы книгу, если бы
не сменил полностью  курс  действий  и  не  ударилсЯ  в  другую,  совершенно
неожиданную крайность - в политику. •оть мне и совестно, скажу по чести, что
менЯ привлекала подобнаЯ карьера, - Я получил большое удовольствие от  своей
затеи. ‚иной тому, наверное, был возраст: в  сорок  два  года  Я  чувствовал
потребность внести  в  общественное  благо  нечто  более  значительное,  чем
десЯток книг длЯ  избранного  круга,  которые  Я  кропал,  не  слишком  себЯ
утруждаЯ и тратЯ по несколько часов в день. ‚о мне жило сильное  гражданское
чувство, которое искало себе выхода, и Я  надеЯлсЯ,  что  в  качестве  члена
парламента сумею внести в эту деЯтельность крупицу опыта и пониманиЯ  жизни.
Џри сложившихсЯ  обстоЯтельствах  менЯ  удерживало  лишь  одно:  если  бы  Я
выдвинул свою кандидатуру, Я баллотировалсЯ бы как независимый, а  это  было
дорого, такую роскошь Я Њог себе позволить, лишь основательно  истощив  свои
недавние накоплениЯ. Ћсторожность удержала менЯ, и, думаю, к лучшему.
     Љороче говорЯ, в июне 1853 года Я подписал с Ѓрэдбери и ќвансом договор
на новую книгу, котораЯ, как и "Џенденнис", должна  была  выйти  в  двадцати
четырех выпусках на следующих  условиЯх;  3600  фунтов  наличными  плюс  500
фунтов от американцев - •арпера и ’аухница. Ќет, вам не изменЯет зрение,  не
трите глаза так Яростно, это и в самом деле куча денег - стыдно сказать, как
много мне платили. Ќо стоило мне сесть за стол и  задуматьсЯ,  откуда,  черт
подери, мне взЯть  героев  и  как  сплести  интригу,  котораЯ  составила  бы
двадцать четыре выпуска и нечто цельное в итоге, как Я понЯл, что  отработаю
каждый пенни, ибо менЯ ждет геркулесов  труд.  ‚переди  были  адовы  муки  -
только мазохист мог добровольно наложить на себЯ такое  страшное  наказание.
Ќе Я ли клЯлсЯ после "Џенденниса", что больше никогда  ничего  подобного  не
сделаю? € вот, пожалуйста, Я пускаюсь в еще более рискованное предприЯтие. ‚
голове у менЯ не было ни фабулы романа, ни достаточно Ясного представлениЯ о
том, чему он будет посвЯщен, - лишь самое общее понЯтие о действующих лицах;
Я сознавал, что заблужусь без крепкой путеводной нити. ‚о мне не бил  родник
фантазии, мне не дано  было  черпать  из  него,  сколько  заблагорассудитсЯ,
отнюдь нет. Ќо стоило мне подписать  договор  и  осознать,  что  отступление
отрезано,  как  Я  ощутил  подъем  духа,  не   имевший   ничего   общего   с
предполагаемым гонораром. џ был полон рвениЯ - мне не терпелось  взЯтьсЯ  за
перо - и наслаждалсЯ этим ощущением. Љто, знает, что Я напишу  после  целого
года отдыха, начав все в новых, более благоприЯтных условиЯх? џ думал,  что,
уютно устроившись с девочками под  зимним  римским  солнцем,  обрету  мир  и
спокойствие, которых мне, возможно, не доставало, чтоб  вновь  поднЯтьсЯ  до
великих. ’еперь Я знаю, что оба решениЯ - и поездка  в  ђим,  и  договор  на
"Ќьюкомов" - были роковыми, но в отличие от  тех  моих  решений,  которые  Я
вспоминаю с изумлением, и спрашиваю  себЯ,  как  мог  принЯть  их,  эти  мне
понЯтны, и думаю, что в сходных обстоЯтельствах принЯл бы их снова. ЏолезнаЯ
штука - жизненный урок, однако порой еще полезнее не извлекать его.
 
     <center><img src="t93.gif"></center>
 
     Њы не выезжали в ђим до ноЯбрЯ того года, дожидаЯсь, пока  бл