 соблазнении, то жертвой скорее был мистер Ђртур,  а  не
”анни. Ћн честный малый, хоть любит поважничать и порисоватьсЯ. Ћн  умеет  и
чувствовать как мужчина, и бежать от соблазна как мужчина.  ќто  Я  признаю.
•оть и страдаю от этого, но признаю. “ него есть сердце. Ђ у нее  нет,  сэр.
ќта девушка на все пойдет, лишь бы завлечь мужчину, а потом выкинет его, как
ненужную вещь, и глазом не сморгнет. …сли с ней так поступить, вот тогда она
заплачет. Ћна даже слегла, когда миссис Џенденнис ее выгнала, и тут же стала
обхаживать доктора Ѓальзама - он приезжал ее лечить.  Ђ  теперь  нашла  себе
нового дружка, тоже доктора - умора, да и только! Џолюбилась ей эта  чертова
ступка с пестиком, а уж на коробочки с пилюлЯми прЯмо не  надышитсЯ,  вот  и
завела себе какого-то малого от свЯтого ‚арфоломеЯ,  чтобы  строил  рожи  ее
сестренкам и разгонЯл ее тоску. ‘тупайте, убедитесь сами, сэр: скорее всего,
он сейчас в сторожке. …сли вам надобно узнать про мисс ”анни,  обратитесь  к
докторам, сэр, а не к какому-то старому скрипачу. ‚сего наилучшего,  сэр,  -
менЯ зовет мой больной.
     €з спальни капитана и в самом деле раздалсЯ знакомый голос, говоривший:
"Њне бы попить, Ѓауз, очень пить хочетсЯ". € “орингтон, которого  отнюдь  не
огорчило  известие,  что  покинутаЯ  Џеном  девушка  утешаетсЯ,  как  умеет,
распростилсЯ с сердитым музыкантом.
     ‘лучилось так, что он прошел мимо двери сторожки как раз в  ту  минуту,
когда мистер •акстер пугал девочек маской, о  которой  упоминалось  выше,  и
”анни томно улыбалась на его проказы. "Ќеужели все женщины таковы? - подумал
он с горьким смехом и, вздохнув, добавил про себЯ: - Ќет, одна, по-моему, не
такаЯ".
     Ќа Џикадилли, пока „жордж ждал омнибуса в ђичмонд, к нему подошел майор
Џенденнис, направлЯвшийсЯ туда же, и он рассказал  старому  джентльмену  обо
всем, что видел и слышал касательно ”анни.
     Њайор Џенденнис осталсЯ чрезвычайно доволен и, как и можно было ожидать
от этого философа, произнес те  самые  слова,  которые  раньше  вырвались  у
“орингтона.
     - ‚се женщины одинаковы, - сказал он. - La petite se  console  {Њалютка
утешаетсЯ (франц.).}.  —ерт  побери,  когда  Я  в  школе  читал  ’елемака...
помните, “орингтон, Calypso ne pouvait se consoler {Љалипсо  была  безутешна
(франц.).} и так далее... Я еще тогда говорил,  что  это  чепуха.  —епуха  и
есть, клЯнусь честью. ‘тало  быть,  у  маленькой  сторожихи  поЯвилсЯ  новый
soupirant? {‚здыхатель (франц.).} Ђ девочка мила, чертовски мила. ’о-то  Џен
взбеленитсЯ, а, “орингтон? ‚ы сообщите ему об этом поосторожнее,  не  то  он
опЯть к ней побежит. Ќужно menager {Џоберечь (франц.).} молодого человека.
     - Њне кажетсЯ, миссис Џенденнис следует узнать, что Џен вел себЯ в этой
истории очень достойно. Ћна, по-видимому, считает его виновным, а по  словам
мистера Ѓауза выходит, что он поступил, как порЯдочный человек.
     - „орогой мой “орингтон, - возразил майор, сразу насторожившись.  -  Ќе
забудьте, что здоровье миссис Џенденнис внушает опасениЯ... по-моему,  самое
лучшее - не говорить ей ни слова... или вот что: предоставьте это мне.  џ  с
ней поговорю... осторожно, чтобы не взволновать ее, ну,  вы  понимаете.  „аю
вам слово. ’ак, стало быть, Љалипсо утешилась?
     € пристроившись в углу омнибуса,  майор  всю  дорогу  посмеивалсЯ  этой
приЯтной мысли.
     Џен сидел как на иголках в ожидании минуты, когда он сможет расспросить
“орингтона о результатах возложенной на него миссии, и, как  только  молодые
люди остались одни, посланник заговорил.
     -  ’ы  помнишь  свою  поэму   "Ђриадна   на   острове   Ќаксос",   Џен?
Ћтвратительные, между прочим, были стихи.
     - Apres? {Ќу, что дальше? (франц.).} - перебил его Џен.
     - Џрипомни-ка, что случилось с Ђриадной, когда ’езей ее бросил?
     - ќто ложь! - крикнул Џен, вскакиваЯ с кресла. - ќтого не может быть!
     - ‘иди, дуралей, - сказал “орингтон и, легонько  толкнув  его  в  грудь
двумЯ пальцами, усадил на место. - Ќи о чем лучшем ты и мечтать  не  мог,  -
добавил он печально, увидев, как вспыхнуло от Ярости лицо Ђртура.

        ѓлава LVI
     —ужие краЯ

     Ћбещание, данное “орингтону,  майор  выполнил  ровно  настолько,  чтобы
успокоить свою совесть и немного утишить страхи бедной ќлен, дав ей  понЯть,
что всЯкие сношениЯ между Ђртуром и юной  злодейкой-привратницей  кончены  и
сыну ее уже не грозит ни безрассуднаЯ привЯзанность, ни  унизительный  брак.
„а и сам  Ђртур,  когда  оправилсЯ  от  удара,  нанесенного  его  самолюбию,
почувствовал облегчение при мысли, что мисс ”анни не умрет от любви к нему и
что эта неудачнаЯ  и  мимолетнаЯ  свЯзь  не  повлечет  за  собою  неприЯтных
последствий.
     ’еперь  ничто  не   мешало   нашим   друзьЯм   осуществить   задуманное
путешествие, и вот Ђртур Џенденнис, rentier, voyageant avec Madame Pendennis
et Mademoiselle Bell {ђантье, путешествующий с мадам Џенденнис и мадемуазель
Ѓелл (франц.).}, a также „жордж  “орингтон,  particulier,  age  de  32  ans,
taille 6 pieds  (Anglais),  figure  ordinaire,  cheveux  noirs,  barbe  idem
{—астное лицо, 32 лет, рост 6 английских футов,  лицо  обыкновенное,  волосы
черные, борода чернаЯ (франц.).} и т. д., выправили паспорта у  консула  его
величества королЯ бельгийского в „увре и совершили переезд из этого порта  в
Ћстенде, а оттуда не спеша, с остановками в Ѓрюгге и  ѓенте,  отправились  в
Ѓрюссель и дальше, на ђейн. Њы  не  будем  подробно  описывать  этот  многим
знакомый маршрут, ни подробно  рассказывать,  как  ‹ора  восхищалась  тихими
старинными  городами,  которые   она   видела   впервые,   как   изумили   и
заинтересовали ќлен бегинские обители, которые они посетили,  и  как  она  с
чувством, близким к ужасу, смотрела на коленопреклоненных монахинь в  черных
покрывалах, простирающих руки  к  Ярко  освещенным  алтарЯм,  или  созерцала
пышные обрЯды католического богослужениЯ. Ѓосые  монахи  на  улицах;  фигуры
свЯтых и богородиц в золотых венцах, перед которыми люди падали ниц,  что  в
ее глазах было прЯмым нарушением  заповедей  господних;  свЯщенники,  словно
кичащиесЯ роскошными облачениЯми, либо прЯчущиесЯ  в  темных  исповедальнЯх;
театры, открытые в воскресенье, и воскресные  танцы  -  все  эти  невиданные
ранее картины и нравы оскорблЯли ее  чувства;  и  когда  Џен  с  “орингтоном
возвращались с вечерней прогулки, они еще  заставали  на  столе  Ѓиблию,  из
которой ‹ора  до  самого  их  прихода  читала  вдове  вслух  излюбленные  ею
страницы.  ‚олнениЯ,  пережитые  ќлен  из-за  сына,  жестоко  подорвали   ее
здоровье; ‹ора, затаив щемЯщую тревогу, зорко следила  за  каждым  движением
своей названой матери; бедный Џен тоже был  с  нею  неизменно  внимателен  и
ласков, и ее израненное сердце исходило любовью к нему,  хотЯ  их  разделЯла
тайна и мать с болью душевной, чуть ли не с Яростью  сознавала,  что  сердце
сына уже не принадлежит ей целиком, что в нем  есть  тайники,  куда  она  не
должна или не смеет заглЯдывать. ‘ тоской вспоминала она свЯщенные  дни  его
детства, когда все было по-другому: когда сын ничего от нее не утаивал и она
была длЯ него всем на свете; когда он нес в  ее  объЯтиЯ,  всегда  длЯ  него
раскрытые, свои радости и надежды, свои детские огорчениЯ, а затем и победы;
когда ”эрокс еще был длЯ него родным гнездом; когда судьба, природа,  эгоизм
еще не нашептали ему, что пора  расправить  вольные  крыльЯ  -  пуститьсЯ  в
самостоЯтельный полет - запеть собственную песню - самому строить  гнездо  и
искать подругу. ‚идЯ, как снедают ќлен эти заботы и сожалениЯ, ‹ора  однажды
сказала ей:
     - …сли бы Џен любил менЯ, как вы того желали, маменька, Я бы  завоевала
его, но вас Я тогда навернЯка потерЯла бы; а Я лучше хочу, чтобы менЯ любили
вы. Џо-моему, мужчины не умеют любить так, как мы, женщины.
     € ќлен согласилась  с  последними  ее  словами,  хотЯ  первые  пыталась
оспорить. Ќа мой же взглЯд, мисс ‹ора была права и в том и в  другом,  а  уж
под конец и вовсе выразила  старую,  всеми  признанную  истину:  нас  любовь
посещает на час, с женщиной она не расстаетсЯ ни днем, ни  ночью.  “  „амона
мысли  занЯты  налогами,  проповедЯми,  парадами,   счетами   от   портного,
парламентскими обЯзанностЯми и черт его знает чем еще; у „елии мысли  занЯты
„амоном. „амон - это прЯмой, могучий дуб  (или  столб),  а  „елиЯ  -  нежнаЯ
жимолость или повилика, обвивающаЯ  его.  ђазве  не  так,  „елиЯ?  ђазве  не
свойственно тебе цеплЯтьсЯ за его ноги и целовать их, обвивать его  ствол  и
не отпускать, пока „амой стоЯт,  крепко  упершись  в  землю,  как  британец,
заложивший руки в карманы панталон?..

     ‘тарший Џенденнис проводил наших друзей только до „увра и посадил их на
корабль,  препоручив  заботам  “орингтона.  ‘ам  он  был  свЯзан   обещанием
погостить у некоего вельможи, своего близкого друга,  после  чего  собиралсЯ
встретитьсЯ с невесткой на немецком курорте, который они выбрали длЯ  житьЯ.
Њайор считал, что уделил достаточно вниманиЯ болЯщим родичам и теперь вправе
немного отдохнуть; правда, лучших куропаток уже  перебили,  но  фазанов  еще
можно было пострелЯть, и высокородный владелец еще проживал в ‘тилбруке, так
что майор отбыл в этот гостеприимный дом и провел  там  времЯ  с  превеликим
удовольствием и комфортом. ‘реди гостей был один герцог  королевской  крови,
несколько знатных иностранцев, несколько видных государственных  деЯтелей  и
несколько просто приЯтных людей; и у старого Џенденниса  сердце  радовалось,
когда, раскрываЯ "Њорнинг пост", он видел свое имЯ в перечне именитых  особ,
гостЯщих у маркиза ‘тайна в  поместье  ‘тилбрук.  Ђ  сам  майор  был  весьма
полезным человеком в любом загородном  доме.  Ќа  охоте  или  в  курительной
комнате  он  забавлЯл  молодых  гостей  изЯщными  анекдотами  и  гривуазными
сплетнЯми, и они смеЯлись над пим и вместе  с  ним.  Џо  утрам  он  угодливо
любезничал с дамами в отведенных им покоЯх.  Ћн  водил  вновь  прибывших  по
парку и по цветникам, объЯснЯл, как распланировано поместье и с какого места
открываетсЯ особенно красивый вид на дом, или на озеро; показывал, где будут
сводить лес и где проходила стараЯ дорога до того, как построили новый  мост
и сровнЯли бугор; и полЯну в лесу, где старый лорд ‹инкс застал сэра  ”елима
Ћ'Ќийла на коленЯх перед миледи, и так далее и тому  подобное.  Ћн  звал  по
именам сторожей и садовников; ему было  известно,  сколько  слуг  обедает  у
экономки, а сколько в людской; он умел поговорить со  всеми  обо  всех  и  о
каждом в меру позлословить. ‘ловом, ему цены не было, так что отдых, которым
он наслаждалсЯ после своих трудов, был им честно  заработан.  €,  заслуженно
наслаждаЯсь жизнью среди своих знатных друзей, майор, возможно, не  жалел  о
том, что передал руководство  семейной  экспедицией  “орингтону,  тем  самым
обрекаЯ его и на дальнейшее служение обеим дамам - на рабский труд,  который
“орингтон был счастлив взвалить на себЯ ради своего друга  и  ради  общества
той, кого видеть было ему день ото днЯ все большей отрадой. “орингтон хорошо
знал немецкий Язык и предложил давать уроки мисс ‹оре; она с радостью на это
согласилась, не то что Џен, которому после болезни было трудно, а  может,  и
просто лень  возобновить  занЯтиЯ  немецким.  “орингтон  заменЯл  и  гида  и
переводчика; “орингтон следил за погрузкой и выгрузкой багажа на пристанЯх и
в гостиницах, платил по счетам и строил  свой  маленький  отрЯд  в  походный
порЯдок. “орингтон узнавал, где находитсЯ английскаЯ церковь, и если  миссис
Џенденнис и ‹ора выражали желание ее посетить, чинно следовал туда вместе  с
ними. “орингтон шагал рЯдом с осликом, на котором миссис Џенденнис совершала
по вечерам прогулки; нанимал длЯ нее экипаж; покупал ей "ѓалиньЯни"; находил
длЯ  нее  самую  удобную  скамейку  под  липами,  когда   приезжаЯ   публика
разгуливала после обеда на променаде,  пока  в  курзале  того  городка,  где
поселились наши утомленные путешествием друзьЯ, так мелодично играл оркестр.
Ќемало усатых  пруссаков  и  франтоватых  французов,  приехавших  сюда  ради
"trente-et-quarante" {"’ридцать  и  сорок"  (франц.)  -  азартнаЯ  карточнаЯ
игра.}, поглЯдывало на свеженькую английскую мисс, верную  спутницу  бледной
вдовы, и подумывало о том, как приЯтно было бы пройтись с ней в вальсе или в
галопе. Ќо ‹ора поЯвилась на танцах всего раз или два,  когда  ее  соизволил
сводить туда Џен, а что до “оринггона, то этот увалень не побывал в руках  у
учителЯ танцев и не умел вальсировать, - впрочем, с такой дамой,  как  ‹ора,
он был бы не прочь поучитьсЯ... с такой-то дамой!.. Ћ господи, и на что ему,
закоренелому холостЯку, сдались дамы и вальсы? € о чем он думает, что  ходит
тут на задних лапках, что впивает этот сладкий Яд, не сулЯщий ему в  будущем
ничего, кроме тоски, одиночества и  поздних  сожалений.  €  все-таки  он  не
уезжал. ѓлЯдЯ, как неустанно он заботитсЯ о вдове, впору было подумать,  что
он ее сын или что он авантюрист, задумавший женитьсЯ на ее деньгах, или,  на
худой конец, выманить у нее какое-нибудь сокровище, - а  так  оно,  по  всей
вероЯтности, и было, ибо, как уже мог заметить читатель, наша повесть -  это
Џовесть об ќгоизме, и почти каждый, кто в ней выведен, соответственно  своей
натуре, будь то менее или более благородной,  чем  у  „жорджа,  и,  как  нам
кажетсЯ, в соответствии с общепринЯтым обычаем, занЯт  ‘амим  ‘обой.  €  вот
“орингтон эгоистически ублажал ќлен,  котораЯ  эгоистически  ублажала  Џена,
который эгоистически ублажал себЯ, поскольку в эту пору ему не о ком и не  о
чем больше было думать, исключаЯ, правда, здоровье матери, не на  шутку  его
беспокоившее; но с ней, даже оставаЯсь вдвоем,  они  разговаривали  мало,  и
отчуждение между ними не уменьшалось.
     ‘ каждым днем ‹ора все более нетерпеливо ждала “орингтона  и  встречала
его все ласковее. Ћн ловил себЯ на том, что в разговорах с нею  обнаруживает
красноречие, какого и не знал за собой; что  совершает  галантные  поступки,
которым сам потом удивлЯетсЯ; что тупо разглЯдывает  в  зеркале  морщинки  у
глаз, и белые прЯдки в волосах, и  серебрЯные  щетинки,  закравшиесЯ  в  его
грозную синюю бороду; что, глЯдЯ на молодых щеголей в парке -  на  белокурых
немцев в узких сюртуках, на вертлЯвых французов с их нафабренными усиками  и
лакированными сапожками, на английских денди, в том числе и на  Џена,  с  их
невозмутимой надменностью и вызывающе томным видом,  он  завидует  молодости
одних, красоте или ловкости других - словом, всему, чего ему недоставало.  €
каждый вечер, когда наступало времЯ  покинуть  тесный  семейный  кружок,  он
делал это все более неохотно, а вернувшись к  себе,  испытывал  все  большее
одиночество и тоску. ‚дова не могла не заметить его  состоЯниЯ.  ’еперь  она
понимала, почему майор Џенденнис (который, хоть и не  говорил  этого  вслух,
всегда осуждал ее заветную мечту) так уговаривал “орингтона  ехать  с  ними.
‹ора не скрывала своей горЯчей симпатии к „жорджу; а  Џен  ничего  не  хотел
знать. Џен словно не видел, что происходит; или не желал этому  мешать;  или
даже сам этому потворствовал. Ќедаром он любил повторЯть, что  не  понимает,
как может мужчина два раза делать предложение одной и той же женщине.  ‚дова
терзалась - и тайной враждой с сыном, дороже которого у ней никого  не  было
на свете; и сомнениЯми  по  поводу  ‹оры,  которые  она  даже  себе  боЯлась
высказать; и своей неприЯзнью к “орингтону, такому великодушному и  доброму.
Ќе удивительно, что целебные воды ђозенбада мало ей помогали  и  что  доктор
фон ѓлаубер,  здешний  врач,  навещавший  ее  на  дому,  не  находил  у  ней
улучшениЯ. Ђ Џен тем временем быстро поправлЯлсЯ, - с неослабным прилежанием
спал по двенадцать часов в сутки; ел за четверых; и вскоре был не  слабее  и
весил не меньше, чем до своей болезни.
     Ћни уже недели две как отдыхали в ђозенбаде,  когда  пришло  письмо  от
майора Џенденниса, извещавшее о его  скором  приезде,  а  вслед  за  письмом
ЯвилсЯ и сам майор со своим  верным  слугою  Њорганом,  без  которого  он  и
помыслить не мог пуститьсЯ в путешествие.  ‚  дорогу  майор  одевалсЯ  очень
молодо и франтовато; со спины его все еще можно было принЯть  за  одного  из
тех молодых людей, чьи  тонкие  талии  и  цветущий  вид  возбуждали  зависть
“орингтона. ‹ишь когда этот достойный человек сдвигалсЯ с места, наблюдатель
мог заметить, что  ‚ремЯ  расслабило  его  почтенные  колени  и  безжалостно
сковало  движениЯ  узких  щегольских   лакированных   сапожек,   в   которые
неунывающий старый  путешественник  по-прежнему  втискивал  свои  ноги.  ’ой
осенью в  ђозенбад  съехалось  много  знатных  особ,  как  англичан,  так  и
чужеземцев. ‚ первый же вечер  старший  Џенденнис  с  большим  удовольствием
прочитал список приезжих знаменитостей, в котором оказалось несколько старых
знакомых, и уже предвкушал  удовольствие  в  ближайшие  дни  отрекомендовать
своего  племЯнника  супруге  немецкого   эрцгерцога,   русской   кнЯгине   и
английскому маркизу; и Џен со своей стороны был очень не прочь познакомитьсЯ
с этими важными особами - блеск и мишура высшего света всегда его прельщали.
‚ тот же вечер бодрый старый майор, опираЯсь на  руку  племЯнника,  вошел  в
курзал  и  не  то   выиграл,   не   то   проиграл   несколько   луидоров   в
trente-et-quarante. Ћн уверЯл, что играет не ради выигрыша,  а  просто  так,
чтобы не отстать от других. †адность русских и испанцев, зарЯщихсЯ  на  горы
золота, он осуждал как варварство: английский  джентльмен  должен  играть  -
там, где  это  модно,  но  не  позволЯть  себе  за  зеленым  столом  никаких
изъЯвлений восторга или отчаЯниЯ. Ћн рассказал Џену, как маркиз ‘тайн, когда
был еще лордом ѓонтом, на его глазах проиграл в Џариже восемнадцать тысЯч  в
один присест, а потом три вечера подрЯд срывал банк и одинаково  бесстрастно
встретил поражение и победу. "‚от это, мой дорогой, и значит быть английским
джентльменом,  -  присовокупил  старик,  воодушевленный   воспоминаниЯми   о
прошедших днЯх. - ’олько у нас, да еще в  немногих  французских  семействах,
сохранилось умение держатьсЯ с  достоинством".  ‚стречаЯ  на  улице  русских
кнЯгинь,   чьЯ   репутациЯ   уже   давно   не   вызывала    сомнений,    или
скомпрометированных английских леди с их верными (до завтра) рыцарЯми, какие
не переводЯтсЯ в этих убежищах легких нравов, старый майор многословно и  со
смаком посвЯщал племЯнника в интересные подробности о жизни этих  героинь  и
без устали развлекал его скандальными сплетнЯми. "…й-ей, как будто молодость
вернулась", - шепнул он Џену, заметив, что его узнала,  и  широко  улыбаЯсь,
направлЯетсЯ  к  нему  нарумЯненнаЯ  кнЯгинЯ  ЋбстровскаЯ  в   сопровождении
великана-лакеЯ, нагруженного ее шалью. Ћн помнил ее с  четырнадцатого  года,
когда она была актрисой театра "Џариж-Ѓульвар" и  на  ней  женилсЯ  адъютант
императора Ђлександра (способнейший человек, много чего  знавший  о  кончине
императора Џавла, и к тому же завзЯтый игрок). Љак  нельзЯ  более  учтиво  и
почтительно он испросил у кнЯгини позволениЯ побывать у нее и представить ей
своего племЯнника мистера Ђртура Џенденниса, после чего  показал  племЯннику
еще нескольких дам, со столь же громкими  фамилиЯми  и  столь  же  красочным
прошлым. —то бы подумала беднаЯ ќлен, если б слышала эти  речи  и  знала,  с
какими людьми майор знакомит ее сына? ‹ишь однажды, опираЯсь на  руку  Џена,
прошла она через залу, где были расставлены зеленые столы и охрипшие  крупье
выкликали роковые слова "Rouge gagne" и "Couleur perd" {Љрасное  выигрывает,
цвет проигрывает (франц.) - термины в азартной игре.}. Ћна в ужасе бежала из
этого ада и  потом  заклинала  Џена,  даже  исторгла  у  него  торжественное
обещание никогда, никогда не играть. Ђ старый ветеран при виде этой картины,
так перепугавшей неискушенную вдову, только радовалсЯ и молодел!  Ћн  полной
грудью вдыхал тот воздух, в котором она задыхалась. …е правила  были  не  по
нем; его пища была длЯ нее отравой. ’ак по-разному устроены  люди,  и  такою
смесью из несхожих между собой созданий  населен  наш  удивительный  мир.  Љ
чести Џена должно сказать, что слово, данное матери, он сдержал  и  о  своем
намерении не нарушать его сразу же предуведомил дЯдюшку.
     Џриезд майора несколько испортил настроение по меньшей мере трем членам
нашего тесного кружка: ‹оре, котораЯ  отнюдь  не  питала  к  нему  уважениЯ;
“орингтону, который невольно принимал с ним презрительно-высокомерный тон; и
робкой  вдове,  смертельно  боЯвшейсЯ,  что  он  помешает  осуществлению  ее
заветной, хотЯ и почти несбыточной мечты. Ђ майор,  сам  того  не  ведаЯ,  и
вправду привез вести, которым суждено было нарушить жизнь всех наших  друзей
подобно взрыву бомбы.
     Џен и его дамы занЯли в  ђозенбаде  квартиру;  верный  “орингтон  нашел
комнату на той же улице; майор, как и подобало его достоинству,  остановилсЯ
в одном из больших отелей - "ђимский €мператор" или "—етыре ‚ремени ѓода", -
где за огромным табльдотом ежедневно собиралось и объедалось двести - триста
человек игроков, прожигателей жизни и  больных.  ‘юда-то  и  направилсЯ  Џен
наутро по приезде майора, чтобы засвидетельствовать дЯдюшке свое почтение. ‚
номере Њорган уже успел навести порЯдок: шлЯпы майора были почищены, сюртуки
развешаны; сумки, зонты, паспорта, путеводители, карты и прочее, без чего не
путешествует ни один англичанин, разложены по местам так же аккуратно, как в
квартире его барина на Ѓэри-стрит. ‚се  было  длЯ  него  приготовлено  -  от
склЯнки с лекарством,  только  что  долитой  у  аптекарЯ,  до  молитвенника,
который старый Џенденнис всегда брал с собою в дорогу, ибо поставил себе  за
правило посещать английскую церковь в каждом городе, который  он  удостаивал
хотЯ бы кратким пребыванием. "’ак поступают все, - говаривал  он.  -  ‚сЯкий
английский джентльмен так поступает". Ќе показатьсЯ в  отечественной  церкви
на континенте этот богомольный человек посчитал бы таким же грехом,  как  не
зайти в английское посольство.
     ‘ утра майор успел принЯть ванну - в ђозенбаде все ходЯт на ванны, - и,
когда пришел Џен, он  был  еще  занЯт  своим  туалетом.  Ћн  бодрым  голосом
приветствовал Ђртура из-за двери спальни, где одевалсЯ с помощью Њоргана,  и
вскоре лакей вынес оттуда небольшой пакет - письма и газеты мистера  Ђртура,
поЯснил Њорган, за которыми он съездил на его лондонскую квартиру.  ’о  были
главным образом номера "Џэл-Њэл", которые,  по  мнению  мистера  ”иньюкейна,
могли заинтересовать его сотрудника. ѓазеты были  свЯзаны  в  пачку,  письма
сложены в конверт, надписанный тем же ”иньюкейном.
     ‘реди прочих в конверте оказалось маленькое письмецо, адресованное, как
и другое, о котором мы уже слышали, "Ђртуру Џенденису, эсквайру";  при  виде
его Ђртур вздрогнул и покраснел, а  читаЯ,  испытал  острое  любопытство,  и
боль, и жалость. ”анни Ѓолтон писала, что заходила к Ђртуру на  квартиру,  и
ей сказали, что он уехал... уехал в ѓерманию и не оставил ей весточки,  даже
не ответил на ее первое  письмо,  а  она  так  ждала  от  него  хоть  одного
ласкового слова... и книжки не  оставил,  которые  обещал  ей  в  счастливые
времена, до того как заболел, и которые ей так хотелось сохранить на  памЯть
о нем. Ћна не хочет упрекать людей, которые застали ее у него, когда он  был
в горЯчке и никого не узнавал, и выгнали, даже поговорить с ней не пожелали.
Ћна тогда думала, что умрет от горЯ, но доктор Ѓальзам пожалел ее и выходил,
сохранил ей жизнь, которую и сохранЯть-то, может,  не  стоило,  и  она  всех
прощает, а за Ђртура будет молитьсЯ до последнего вздоха. Ђ когда он был так
болен и ему состригли волосы, она осмелилась оставить  себе  одну  маленькую
прЯдку, в этом она признаетсЯ. Њожно ей сохранить эту прЯдку, или его мамаша
потребует, чтобы и ее тоже вернуть? Ћна во всем будет ему послушна и  всегда
будет помнить, как добр, о, как добр он когда-то был к своей бедной ”анни.
     Љогда майор Џенденнис, улыбаЯсь и охорашиваЯсь, вышел из спальни, Ђртур
сидел, держа это письмо перед собой, и лицо  его  выражало  такой  неистовый
гнев, что старик опешил.
     - Љакие вести из ‹ондона, мой мальчик? - спросил он  осторожно.  -  —то
это ты такой мрачный? “ж не донимают ли тебЯ заимодавцы?
     - ‚ам что-нибудь известно об этом письме, сэр? - спросил Ђртур.
     - Ћ каком письме, милейший? - сухо возразил  майор,  сразу  понЯв,  что
произошло.
     - ‚ы прекрасно знаете, в чем дело... что речь идет о мисс... о  бедной,
милой ”анни Ѓолтон! - взорвалсЯ Ђртур. - Љогда она была у менЯ? Љогда Я  был
в бреду? Њне так и казалось...  так  это  была  она?  Љто  ее  прогнал?  Љто
перехватил ее письма? Љто посмел? Ќеужели вы, дЯдюшка?
     - Ќе в моих привычках  читать  чужие  письма,  а  также,  черт  возьми,
отвечать на дерзкие вопросы!  -  в  сильнейшем  негодовании  вскричал  майор
Џенденнис. - ЉакаЯ-то девушка была у тебЯ в  квартире,  когда  Я  приехал  -
приехал, черт возьми, не посчитавшись ни с временем, ни  с  удобствами...  и
вот награда за мои заботы о тебе... нехорошо это, ей-богу, нехорошо.
     - ќто к делу не относитсЯ, сэр, - резко сказал Ђртур, - и... и простите
менЯ, дЯдюшка. ‚ы всегда были ко мне  очень  добры.  Ќо  Я  хочу  знать:  вы
чем-нибудь обидели эту бедную девочку? ‚ы ее прогнали?
     - џ с ней ни слова не сказал, - ответил майор.  -  €  никуда  Я  ее  не
прогонЯл; и знать о ней ничего не знаю, и не желаю знать.
     - ‘тало быть, это матушка! - снова вскипел Ђртур. -  ќто  она  прогнала
беднЯжку?
     - ѓоворю тебе, Я ничего не знаю, - с раздражением сказал  майор.  -  €,
пожалуйста, довольно об этом.
     - ’ому, кто это  сделал,  Я  никогда  не  прощу!  -  воскликнул  Ђртур,
вскакиваЯ с места и хватаЯсь за шлЯпу.
     Њайор крикнул: "Џогоди, Ђртур,  ради  бога  погоди!"  -  но  Ђртур  уже
выбежал из комнаты, и через минуту майор увидел в окно, что он быстрым шагом
удалЯетсЯ в сторону своего дома.
     - Џодавайте завтрак, - приказал майор Њоргану, а потом, глЯдЯ  в  окно,
покачал головой и вздохнул. - ЃеднаЯ ќлен - жаль мне ее.  Ѓудет  скандал.  џ
все времЯ этого боЯлсЯ, а теперь уж беды не миновать.
     “ себЯ в гостиной Џен застал одного “орингтона - он  дожидалсЯ  ќлен  и
‹ору, чтобы проводить их до дома, где маленькаЯ английскаЯ колониЯ ђозенбада
собиралась на воскресное  богослужение.  ‘ами  они  еще  не  выходили:  ќлен
нездоровилось, и ‹ора была при ней. Ђртура так душил гнев,  что  он  не  мог
ждать молча.
     - ЏолюбуйсЯ, “орингтон, - сказал он,  бросаЯ  письмо  на  стол.  -  Ћна
ухаживала за мной во времЯ болезни, вырвала менЯ из лап смерти,  а  они  вот
как поступили с беднЯжкой. ‘крыли от менЯ ее письма, обошлись со мной, как с
младенцем, а с ней - как с собакой. € это сделала моЯ мать!
     - …сли и так,  ты  должен  помнить,  что  она  твоЯ  мать,  -  возразил
“орингтон.
     - ’ем более  это  непростительно.  …й  бы  следовало  не  гнать  бедную
девочку, а заступитьсЯ за нее; она должна на коленЯх просить у нее прощеньЯ.
€ Я должен. € сделаю это! Џоступить с  ней  так  жестоко!  Љакой  стыд!  Ћна
ничего длЯ менЯ не пожалела, и вот как ее отблагодарили! Ћна всем  длЯ  менЯ
жертвует, а ее гонЯт в шею!
     - ’ише, - сказал “орингтон. - ’ебЯ могут услышать.
     - Џусть слышат! - крикнул Џен еще громче. - ’ем, кто перехватывает  мои
письма, не  возбранЯетсЯ  подслушивать  мои  разговоры.  ‘  бедной  девушкой
обошлись бесчеловечно, и Я постараюсь это искупить, вот увидишь.
     „верь из соседней комнаты отворилась и вошла ‹ора, бледнаЯ  и  строгаЯ.
‚о взглЯде ее, обращенном на Џена, была гордость, вызов, отвращение.
     - Ђртур, маменька нездорова, - сказала она.  -  Ќехорошо  говорить  так
громко, это ее беспокоит.
     - Ђ что Я вообще был вынужден заговорить, это хорошо? - подхватил  Џен.
- € Я еще не все сказал, далеко не все.
     - ’о, что ты намерен сказать, мне едва ли подобает  слушать,высокомерно
заметила ‹ора.
     - •очешь - слушай,  хочешь  -  нет,  как  угодно.  Ђ  теперь  Я  должен
поговорить с матушкой.
     ‹ора быстро вышла на  середину  комнаты,  чтобы  больнаЯ  не  могла  ее
услышать.
     - ’олько не сейчас. ’ы можешь  ее  этим  убить.  ’ы  и  так  достаточно
измучил ее своим поведением.
     - Љаким еще поведением? - в Ярости  вскричал  Џен.  -  Љто  смеет  менЯ
осуждать? Љто смеет вмешиватьсЯ в мои дела? “ж не ты ли затеЯла эту травлю?
     - џ уже сказала, что об этом предмете мне не подобает  ни  слушать,  ни
говорить. Ќо если б маменька поступила иначе с  этой...  с  этой  особой,  в
которой ты принимаешь такое участие,  тогда  не  эта  особа,  а  Я  была  бы
вынуждена уйти из твоего дома.
     - ЏроклЯтье, вот еще не хватало! - воскликнул Џен.
     - Њожет быть, ты этого и  добивалсЯ,  -  сказала  ‹ора,  гордо  вскинув
голову. - Ђ теперь, будь добр, замолчи. џ не  привыкла  ни  к  разговорам  о
таких вещах, ни к таким выражениЯм.
     € молодаЯ леди, бесстрашно глЯдЯ  в  лицо  своему  противнику,  сделала
церемонный реверанс и удалилась в комнату ќлен, затворив дверь перед носом у
Џена.
     ќти  чудовищные,  нелепые  упреки  окончательно  вывели  его  из  себЯ.
ђазъЯренный, сбитый с толку, он разразилсЯ громким, злобным  смехом  и,  как
человек, бодрЯщийсЯ под ножом хирурга, стал выкрикивать Язвительные, бранные
слова, глумЯсь и над собственной мукой, и  над  гневом  своей  гонительницы.
ѓорький этот  смех,  которым  он,  пожалуй,  даже  мужественно  глушил  боль
жестокой и незаслуженной пытки,  был  услышан  в  соседней  комнате,  как  и
вырвавшиесЯ у него до этого  неосторожные  выражениЯ,  и,  подобно  им,  был
истолкован превратно. Ћн вонзилсЯ как  кинжал  в  нежную,  израненную  грудь
ќлен; он хлестнул ‹ору, и душа у ней загорелась гневным презрением. "€ этому
человеку,  который  похвалЯетсЯ  гнусными  интрижками,   этому   закоснелому
распутнику Я когда-то отдала свое сердце!" - думала она. "Ћн преступил самые
свЯщенные заповеди, - думала ќлен. -  ђодной  матери  он  предпочел  предмет
своей страсти! Ћн сказал "она ничего длЯ менЯ не пожалела". € еще хвастаетсЯ
этим и смеетсЯ, надрывает мое сердце". …й казалось,  что  она  не  переживет
этого стыда, этого горЯ, этой обиды.
     “ “орингтона звучали в  ушах  слова  ‹оры:  "Њожет  быть,  ты  этого  и
добивалсЯ". Ћна все еще любит Џена, думал он, это в ней ревность говорила...
     - Џошли, "Џен. „авай сходим в церковь, успокоимсЯ. Ђ матери  ты  должен
все объЯснить. Ћна, видимо, не знает, как обстоит  дело;  да  и  ты  не  все
знаешь, мой милый.
     …му опЯть вспомнилось: "Њожет быть, ты этого и добивалсЯ". „а, она  его
любит. Ђ почему бы и нет? Љого еще ей прикажете любить? —ем она  может  быть
длЯ менЯ? ’олько лучшей, прекраснейшей из женщин, не более.
     Ћставив мать с дочерью дома, друзьЯ вышли на улицу  и,  занЯтые  каждый
своими мыслЯми, довольно долго шли молча. "џ должен все это уладить, - думал
честный „жордж. - ђаз она его все еще любит, Я  должен  успокоить  его  мать
относительно той женщины". €, вдохновленный этим благим намерением, он более
подробно пересказал Џену то, что узнал  от  Ѓауза  касательно  непостоЯнства
мисс ”анни, изобразив ее как самую обыкновенную ветреную кокетку;  возможно,
он при этом несколько преувеличил веселость и довольство, которые усмотрел в
ее поведении с мистером •акстером.
     Ќадобно помнить, что слова Ѓауза были подсказаны неистовой ревностью  и
озлоблением; а у Џена  рассказ  “орингтона  не  отбил  охоту  снова  увидеть
покоренную им красотку, но, напротив, рассердил и раззадорил его, и ему  еще
больше захотелось, как он снова мысленно выразилсЯ, искупить свою вину перед
”анни. Ћни вошли в церковь, но, вероЯтно, ни тот, ни другой не воспринЯл  ни
слова из богослужениЯ, и, уж конечно, они пропустили мимо ушей всю проповедь
мистера ембла, так глубоко были они погружены в свои раздумьЯ. Џосле службы
к ним подошел майор, в начищенной шлЯпе и парике, бодрый и молодцеватый.  Ћн
похвалил их за то, что они показались в церкви; снова повторил, что посещать
английскую церковь за границей - долг каждого порЯдочного человека; пошел  с
ними  вместе  домой,  ни  на  минуту  не  прекращаЯ   веселой   болтовни   и
раскланиваЯсь со знакомыми; и воображал  в  простоте  душевной,  что  Џен  и
„жордж наслаждаютсЯ его анекдотами, в  то  времЯ  как  они  угрюмо  молчали,
предпочитаЯ не перебивать его.
     ‚о времЯ проповеди мистера ембла (бродЯчего англиканского  свЯщенника,
который нанималсЯ на сезон в разных городах, посещаемых англичанами, залезал
в долги, пьЯнствовал и даже, как говорили, играл в рулетку) Џен, до  предела
разозленный травлей со стороны ‹оры и матери, обдумывал важный шаг  -  мЯтеж
во имЯ справедливости, как ему удалось себе внушить; а “орингтон,  со  своей
стороны, думал о том, что в его делах  тоже  наступил  кризис,  и  что  пора
положить конец отношениЯм, которые с каждым днем делаютсЯ длЯ него дороже  и
мучительнее. „а, пора. ђоковые слова "может быть, ты этого и  добивалсЯ"  он
взЯл эпиграфом к унылому назиданию,  которое  читал  себе  в  темном  склепе
собственного сердца, пока мистер ембл нудно бубнил свою проповедь.

        ѓлава LIVII
     ”эрокс отдаетсЯ внаймы

     Ќаша беднаЯ вдова (с помощью верной Њарты из ”эрокса, котораЯ ведала их
скромным хозЯйством, не переставаЯ дивитьсЯ и смеЯтьсЯ на  немецкие  обычаи)
приготовила небольшое  пиршество  в  честь  приезда  майора  Џенденниса,  но
участвовали в нем только сам майор и два его молодых  друга,  так  как  ќлен
велела передать, что больна и к обеду не выйдет,  а  ‹ора  осталась  с  нею.
Њайор говорил за всех, не замечаЯ или не желаЯ  замечать,  как  молчаливы  и
мрачны два другие участника скромного обеда. Ѓыл уже  вечер,  когда  ќлен  и
‹ора вышли в гостиную. ‚дова шла, опираЯсь на руку ‹оры, спиной к меркнущему
свету, так что Ђртур не мог видеть, какое у нее  бледное  и  скорбное  лицо;
когда она приблизилась к сыну, которого  еще  не  видела  в  этот  день,  и,
положив ему руки на плечи, ласково его поцеловала, ‹ора отодвинулась от нее,
а потом отошла в другой конец комнаты. Џен  почувствовал,  что  мать  дрожит
всем телом, дрожал и ее голос, а рука, которой она коснулась его лба,  робко
его обнимаЯ, была холодной и влажной. †алкий ее вид только пуще разжег  гнев
и досаду молодого человека. Ћн  едва  ответил  на  ее  поцелуй,  и  лицо,  к
которому она обратила молЯщий взглЯд, было замкнуто  и  жестоко.  "Ћна  менЯ
травит, - подумал он, - и сама же ко мне идет с видом мученицы".
     - ’ы плохо выглЯдишь, мой мальчик, - сказала она. - “ж  не  заболел  ли
снова? - € без сил опустилась на  диван,  не  выпускаЯ  его  вЯлой  руки  из
тонких, холодных, липких пальцев.
     - “ менЯ было много неприЯтностей,  матушка,  -  сказал  Џен,  и  кровь
застучала у него в висках; а у ќлен сердце  так  заколотилось,  что  она  не
могла вымолвить ни слова и сидела полумертваЯ от страха.
     “орингтон, ‹ора и майор Џенденнис  затаили  дыхание,  понЯв,  что  бурЯ
вот-вот разразитсЯ.
     - џ получил письма из ‹ондона, - продолжал Ђртур, - и среди  них  одно,
которое причинило мне неимоверную боль.  џ  узнал  из  него,  что  некоторые
другие мои письма были перехвачены и не дошли до менЯ; что... что  к  одному
юному существу, которое выказало мне бездну любви и заботы,  была  проЯвлена
страшнаЯ жестокость... вами, матушка.
     - ђади бога замолчи! - воскликнул “орингтон. - Ћна больна,  неужели  ты
этого не видишь?
     - Џусть говорит, - еле слышно произнесла ќлен.
     -  Џусть  говорит  и   убьет   ее,   -   сказала   ‹ора,   бросаЯсь   к
матери.Џродолжай, несчастный, если  хочешь,  чтобы  она  умерла  у  тебЯ  на
глазах.
     - ќто вы жестокие, - вскричал Џен, с тем большим неистовством, что всех
страданий, которые он Якобы причинил, могло бы и  не  быть,  и  это  глубоко
возмущало его сердце, от природы мЯгкое и  слабое.  -  ќто  вы  жестокие,  а
обвинЯете во всем менЯ; это вы жестокие, это все ваши гадкие упреки,  гадкие
подозрениЯ, гадкаЯ травлЯ той, кто менЯ любит...  да,  любит,  и  ради  менЯ
готова на все... а вы ее презираете и третируете,  потому  что  она  низкого
званиЯ. •отите знать, что Я сделаю, на что Я решилсЯ, когда  узнал  о  ваших
кознЯх? џ пойду к бедной девочке, которую вы прогнали из  моей  квартиры,  Я
буду просить ее вернутьсЯ и разделить мое  жилье.  џ  брошу  вызов  гордыне,
котораЯ ее травит, злобным подозрениЯм, которые оскорблЯют и ее и менЯ...
     - Џен, так ты, значит... - начала вдова,  и  глаза  ее  ожили,  а  руки
потЯнулись к сыну, но ‹ора перебила ее:  "’ише,  маменька,  погодите",  -  и
вдова умолкла. Љак ни злобны были речи Џена, она впивала их с  жадностью.  -
„альше, Ђртур, дальше, - только и сказала она, чуть не терЯЯ сознание.
     - Ќет, черт возьми, довольно, больше Я слушать  не  намерен,  -  заЯвил
майор, тоже дрожа от гнева. - …сли ты, негодЯй, после всего, что мы длЯ тебЯ
сделали, что Я длЯ тебЯ сделал, решил оскорбить свою мать и втоптать в грЯзь
свое имЯ, свЯзавшись с какой-то судомойкой, - сделай  одолжение,  черт  тебЯ
побери... но мы, сударынЯ, ставим на нем крест.  џ  умываю  руки.  •ватит  с
менЯ. џ старик... долго не протЯну. Њой род и древний  и  знатный,  не  хуже
других в Ђнглии, и Я надеЯлсЯ дожить до  того  днЯ,  когда  этот  мальчишка,
которого Я любил, которого воспитывал и старалсЯ,  черт  возьми,  вывести  в
люди...  что  он  докажет  чем-нибудь  мне,  что   наше   имЯ...   да,   имЯ
Џенденнисов... осталось незапЯтнанным. Ќо раз он  этого  не  хочет,  что  ж,
пусть будет так. € мой отец, и мой  брат  „жон  свЯто  блюли  свою  честь  и
достоинство. Ќикогда бы Я не подумал, что на мое имЯ  лЯжет  такой  позор...
никогда... мне стыдно, что менЯ зовут Ђртур Џенденнис!
     ’ут голос у старика сорвалсЯ, он всхлипнул; уже второй раз Ђртур вызвал
слезы на его морщинистые веки.
     Џри звуке этого изменившегосЯ голоса гнев Ђртура  мгновенно  остыл,  он
перестал бегать по комнате и замер на месте. ‹ора не  отходила  от  ќлен;  а
“орингтон  до  сих  пор  оставалсЯ  безмолвным,  но  отнюдь  не  равнодушным
свидетелем семейной бури. ’ем временем почти стемнело, и когда  в  полумраке
низкий, гулкий голос „жорджа нарушил молчание, наступившее  после  страстной
вспышки майора, все с волнением к нему прислушались.
     - „рузьЯ мои, - начал он, - позвольте  мне  рассказать  вам  кое-что  о
себе. ‚ы были так добры ко мне, сударынЯ, и вы, ‹ора... надеюсь, иногда  мне
можно вас так называть... и мы с Џеном такие близкие друзьЯ,  что  Я...  что
мне уже давно хотелось рассказать вам мою жизнь, и Я бы сделал  это  раньше,
но очень уж это невеселаЯ повесть, к тому же здесь замешана чужаЯ  тайна.  €
все-таки Ђртуру, возможно, будет полезно ее  узнать;  да  и  всем  остальным
тоже.  Ћна  отвлечет  вас  от  мыслей  о  предмете,  который,  по   роковому
недоразумению, причинил вам  всем  немало  страданий.  Њожно  мне  говорить,
миссис Џенденнис?
     - ѓоворите, - отвечала ќлен; ей, в сущности, было не  до  того:  другаЯ
мысль, подсказаннаЯ словами Ђртура, целиком ею владела,  и  она  разрывалась
между страхом и  надеждой,  что  намек,  содержащийсЯ  в  этих  словах,  мог
означать то, чего она и желать не смела.
     “орингтон налил себе стакан вина и, залпом выпив его, заговорил.
     - ‚се вы знаете, каков Я сейчас, - сказал он. - —еловек, не стремЯщийсЯ
выдвинутьсЯ; безразличный к людскому мнению; живущий на чердаке  только  что
не впроголодь, хотЯ у менЯ есть имЯ, и  друзьЯ,  и,  вероЯтно,  способности,
которые Я мог бы использовать, если бы захотел. Ђ Я не хочу. ‘корее всего, Я
так и умру на своем чердаке один-одинешенек. Ќа эту участь Я обрек себЯ  еще
в ранней молодости. ‘казать вам, почему Я давно заинтересовалсЯ Ђртуром и  в
первый же раз, как увидел его, почувствовал к нему симпатию? ‚  Ћксбридже  Я
услышал от своих товарищей по колледжу про историю с актрисой, о которой Џен
часто говорил со мной впоследствии, той самой, котораЯ, если бы  не  тактика
майора, могла бы стать вашей невесткой, сударынЯ. “же темно,  и  Я  не  вижу
Џена, но Я не сомневаюсь, что он покраснел; и мисс Ѓелл, вероЯтно,  тоже;  а
мой друг майор Џенденнис, верно, смеетсЯ, да оно и понЯтно - ведь  он  тогда
одержал победу.  ЉакаЯ  жизнь  была  бы  сейчас  у  Ђртура,  если  бы  он  в
девЯтнадцать лет свЯзал себЯ с безграмотной женщиной, старше его  годами,  с
которой его не  роднили  ни  общие  интересы,  ни  равенство  положений,  ни
взаимное доверие, а скоро не осталось бы и любви? Њожно ли сомневатьсЯ,  что
он был бы несчастлив? € когда он сейчас  грозил  заключить  такого  же  рода
союз, то, поверьте, эта угроза была вызвана гневом, но  гнев  его,  осмелюсь
сказать, сударынЯ, легко понЯть: он поступил  великодушно  и  мужественно  -
Я-то вправе это говорить, поскольку хорошо знаю,  как  было  дело,  -  очень
великодушно, мужественно и самоотверженно (это с  ним  редко  бывает),  -  а
некоторые его друзьЯ обидели его в высшей степени недостойным подозрением  и
несправедливо обошлись  с  другим,  тоже  ни  в  чем  неповинным  существом,
которому и он и вы многим обЯзаны.
     ‚дова привстала с дивана, и “орингтон, заметив это, спросил:
     - џ вас утомил, сударынЯ?
     - Ћ нет, говорите, говорите, - радостно сказала ќлен, и он продолжал:
     - ’ак вот, мне понравилсЯ этот его ранний роман, о котором Я  узнал  из
студенческих сплетен, и вообще мне нравЯтсЯ люди,  которые...  простите  мне
эти слова, мисс ‹ора... способны на большое, безрассу