Ћн отлично обходилсЯ без воды, так же  как
наши отцы и деды. Ќеужели же среди всех рыцарей, баронетов, лордов и дворЯн,
чьи гербы украшают стены  знаменитой  обеденной  залы  ‚ерхнего  ’емпла,  не
нашлось ни одного благодетелЯ, который  построил  бы  подобие  •аммамса  длЯ
юристов, своих собратьев и преемников? ‚ летописЯх ’емпла  об  этом  нет  ни
слова.  Џравда,  в  ’емпле  имеетсЯ  Љолодезный  двор  и  ”онтанный  двор  с
механизмом  длЯ  подачи  воды;  но  никто  не  слышал,  чтобы  видный  юрист
когда-либо плескалсЯ в фонтане; и многим ученым законникам прежних  дней  не
мешало бы, думаетсЯ, иногда прибегать к услугам колодца.
     € все же зданиЯ старинных этих  корпораций,  имеющих  своими  эмблемами
"Љрылатого конЯ" и "Ђгнца со знаменем", привлекательны длЯ тех,  кто  в  них
обитает, и сулЯт известную долю удобств и свободы,  о  которых  впоследствии
всегда приЯтно вспоминать. џ не знаю, позволЯют ли себе ученые юристы  такую
роскошь, как увлечениЯ, предаютсЯ ли они поэтическим  воспоминаниЯм,  думают
ли, проходЯ мимо особенно известных домов ’емпла: "‚он там  жил  ќлдон  -  а
здесь Љоук размышлЯл о ‹итлтоне - здесь трудилсЯ —итти  -  здесь  Ѓарнуэл  и
Ћлдерсон сообща писали свой знаменитый трактат - здесь  Ѓайлз  сочинЯл  свою
великую книгу о законопроектах, а  ‘мит  готовил  свои  бессмертные  речи  о
прецедентах - здесь и теперь  еще  трудитсЯ  ѓуставус  со  своим  помощником
‘оломоном..." Ќо литератор не может не любить те места, где жило столько его
собратьев или где бродЯт детища их фантазии, по сей день столь  же  реальные
длЯ нас, как и писатели, их создавшие; и длЯ менЯ, например, сэр  ђоджер  де
Љоверли, гулЯющий  в  садах  ’емпла  и  беседующий  с  мистером  ‡рителем  о
красавицах в кринолинах и мушках, что  прохаживаютсЯ  по  зеленой  траве,  -
фигура не менее живаЯ, чем старый ‘эмюел „жонсон, когда он вразвалку  шагает
сквозь туман в Љирпичный двор к доктору ѓольдсмиту, а  по  пЯтам  за  ним  -
верный шотландец; или  ѓарри  ”ильдинг,  когда  он,  обернув  голову  мокрым
полотенцем, в закапанных чернилами брыжах, глубокой ночью строчит статью длЯ
"Љовент-гарденской  газеты",  а  в  прихожей  крепко   спит   мальчишка   из
типографии.
     Љогда бы можно было узнать, что  делаетсЯ  в  любом  из  четырехэтажных
домов в  том  темном  дворе,  где  обитали  наши  друзьЯ  Џен  и  “орингтон,
какой-нибудь местный Ђсмодей мог бы нарисовать нам  любопытную  картину.  Ќа
первом этаже, к примеру, живет важный парламентский юрист,  который  что  ни
день ездит на званый обед в Ѓелгрэйвию (и тогда его  клерк  тоже  становитсЯ
джентльменом, зовет в гости друзей и  наслаждаетсЯ  жизнью).  Ђ  еще  совсем
недавно он не имел ни одного клиента и голодал на каком-то чердаке здесь же,
в  ’емпле;  тайком  перебивалсЯ  литературными  поделками;  надеЯлсЯ,  ждал,
изнывал, а клиентов все не было;  исчерпал  собственные  средства  и  помощь
друзей; унижалсЯ перед богатыми  кредиторами,  а  бедных  умолЯл  потерпеть.
Љазалось, ему не избежать гибели, как вдруг  -  поворот  колеса  фортуны,  и
счастливцу досталсЯ один из тех баснословных выигрышей, какие можно  изредка
вытЯнуть в огромной  лотерее  адвокатуры.  Ќемало  более  способных  юристов
зарабатывают в пЯть раз меньше, чем его клерк - тот  самый,  что  год  назад
выпрашивал в долг ваксы, чтобы почистить неоплаченные сапоги своего хозЯина.
Ќа втором этаже обретаетсЯ, скажем,  некий  почтенный  муж,  который  прожил
здесь уже полвека, которого  имЯ  широко  известно,  голова  набита  книжной
премудростью,  а  полки  уставлены  сочинениЯми   писателей   античности   и
знаменитых юристов всех веков. ‚се эти пЯтьдесЯт лет он прожил  один  и  длЯ
себЯ, набираЯсь учености и приумножаЯ свое состоЯние.  ’еперь,  на  старости
лет, он возвращаетсЯ по вечерам из клуба, где подолгу и со вкусом обедает, в
пустую квартиру, где живет отшельником без веры. Љогда он умрет,  корпорациЯ
воздвигнет в его памЯть мраморную  доску,  а  наследники  сожгут  часть  его
библиотеки. Џрельщает ли вас такаЯ жизнь  -  сплошное  накопление  знаний  и
денег - и такой конец? Ћднако не будем  слишком  долго  задерживатьсЯ  перед
дверью мистера ђока. ќтажом выше живет достойный мистер ѓрамп, тоже  здешний
старожил, который, когда ђок возвращаетсЯ домой  читать  Љатулла,  неизменно
усаживаетсЯ играть в вист с тремЯ  неизменными  партнерами  одного  с  собой
ранга, предварительно  осушив  с  ними  за  обедом  неизменные  три  бутылки
портвейна. Џо воскресеньЯм все четверо мирно похрапывают в темплской церкви.
‘удебными делами их не загружают, но у  каждого  есть  небольшой  капиталец.
Ќаверху, через площадку от Џена и “орингтона, далеко за полночь засиживаетсЯ
мистер Џэйли: он с отличием кончил курс, был оставлен при своем колледже,  а
теперь до двух часов ночи читает и штудирует судебные дела,  встает  в  семь
часов, первым приходит на занЯтиЯ и уходит лишь за час  до  обеда;  а  после
обеда опЯть сидит у себЯ и до рассвета читает и штудирует дела и,  возможно,
слышит, как мистер Ђртур Џенденнис и его друг мистер “орингтон  возвращаютсЯ
домой из каких-нибудь веселых ночных походов. Ќасколько же по-иному, чем его
легкомысленные соседи, проводит времЯ мистер Џэйли! Ћн не  размениваетсЯ  на
пустЯки: он только сосредоточил все силы недюжинного ума на  овладении  мало
достойным предметом и, неотступно преследуЯ  свою  цель,  изгнал  из  своего
духовного мира все высокие мысли, все лучшие чувства, всю мудрость философов
и историков, все  думы  поэтов;  изгнал  веселье,  игру  воображениЯ,  тихие
раздумьЯ, искусство, любовь, истину - ради того,  чтобы  изучить  необъЯтный
лабиринт законов, толкованием которых он намерен зарабатывать себе на жизнь.
Љогда-то “орингтон и Џэйли соревновались за университетские  отличиЯ  и  шли
почти голова в голову; а теперь все говорЯт, что  “орингтон  попусту  тратит
времЯ и силы, а Џэйли не  устают  хвалить  за  трудолюбие.  Њы,  однако,  не
беремсЯ судить, кто из них лучше употреблЯл свое времЯ. Џервый мог позволить
себе подумать; второму думать было некогда. Џервый  мог  питать  симпатии  и
оказывать услуги; второй поневоле был  эгоист.  Ћн  не  мог  посвЯтить  себЯ
дружбе,  ни  сделать  доброе  дело,  ни  восхититьсЯ  творением  гениЯ,   ни
загоретьсЯ при виде красивого лица или при звуках нежного голоса -  все  его
времЯ и внимание поглощали  юридические  книги.  ‚не  круга  света,  который
отбрасывала лампа на его рабочий стол, все длЯ него тонуло во мраке. ‹юбовь,
природа, искусство (в котором мы воздаем хвалу  прекрасному  божьему  миру),
были ему недоступны. ѓасЯ на  ночь  свою  одинокую  лампу,  он  ни  разу  не
усомнилсЯ в том, что прожил день с пользой, и засыпал с  чистой  совестью  и
холодной  душой.  Ќо,  встречаЯ  на  лестнице   прежнего   своего   товарища
“орингтона, он содрогалсЯ и обходил его, как злодеЯ, обреченного  на  вечное
проклЯтие.
     Ѓыть может, лицезрение  тупого  честолюбиЯ  и  самодовольства,  которое
проглЯдывало в желтом лице этого живого мертвеца и поблескивало в его  узких
глазках, а может быть, естественное  влечение  к  удовольствиЯм  и  веселому
обществу, которое, должно  в  том  сознатьсЯ,  было  у  мистера  Џена  очень
сильным, - но  что-то  мешало  нашему  незадачливому  герою  продвигатьсЯ  к
судейскому креслу или мешку с шерстью с  тем  рвением  или,  вернее,  с  тем
упорством, какое необходимо человеку, притЯзающему на эти почетные седалища.
Ћн всей душой наслаждалсЯ  своей  жизнью  в  ’емпле.  „остойные  его  родичи
полагали, что он прилежно занимаетсЯ, и майор в своих письмах к доброй вдове
в ”эрокс с радостью сообщал, что мальчик перебесилсЯ  и  взЯлсЯ  за  ум.  Ќа
самом же деле та жизнь, в которую Џен оказалсЯ втЯнут, была длЯ него  нового
рода  развлечением,   и   он,   отказавшись   от   щегольских   привычек   и
аристократических замашек, усвоенных в компании высокородных университетских
приЯтелей, которых теперь почти всех потерЯл из виду, с головой  окунулсЯ  в
доселе неизвестные ему и не менее заманчивые, хоть  и  не  столь  изысканные
развлечениЯ лондонского холостЯка.  Ѓыло  времЯ,  когда  он  позавидовал  бы
нарЯдным всадникам на ђоттен-роу, теперь же  он  с  удовольствием  гулЯл  по
•айдпарку пешком и смотрел на них. Ћн был слишком молод, чтобы  преуспеть  в
лондонском свете без знатного имени и значительного состоЯниЯ, а пробиватьсЯ
вверх без этих  преимуществ  ему  было  лень.  Ћттого,  что  он  пренебрегал
открывшейсЯ перед ним светской карьерой и, побывав  на  нескольких  балах  и
раутах, бежал их скуки и однообразиЯ, старый Џенденнис  тешил  себЯ  мыслью,
что он с  головой  ушел  в  работу;  и  когда  кто-нибудь  спрашивал  его  о
племЯннике, отвечал, что молодой повеса исправилсЯ и теперь его не  оторвешь
от книг. …сли бы майор  узнал,  какую  жизнь  ведет  мистер  Џен  и  сколько
развлечений входит в курс его занЯтий юридическими науками, он пришел  бы  в
ужас не хуже мистера Џэйли.
     ‘ утра - несколько часов прилежного чтениЯ, потом - прогулка  пешком  в
•айд-парке, или на веслах по реке, или бодрым шагом в  гору,  в  •эмстед,  и
обед в дешевом трактире; вечер, проведенный по-холостЯцки, в веселье (но  не
в пороке, ибо Ђртур Џенденнис так восхищалсЯ женским полом,  что  не  терпел
общества женщин, которые не были, хотЯ бы в  его  воображении,  порЯдочны  и
целомудренны), либо дома, наедине с другом и с трубкой, да  еще  с  бутылкой
незатейливого английского вина, качество которого уборщица  миссис  ”ланаган
имела обыкновение  заранее  проверЯть,  -  таково  было  времЯпрепровождение
нашего героЯ, и следует признать, что жизнь его  текла  не  без  приЯтности.
Ћдну  из  обЯзанностей,  предписанных  будущим  правоведам,  он  исполнЯл  с
похвальным постоЯнством - в учебное времЯ он всегда обедал в  зале  ‚ерхнего
’емпла. Ќадобно сказать,  что  эта  обеденнаЯ  зала  ЯвлЯет  собою  зрелище,
достойное  вниманиЯ,  и,  несмотрЯ  на  кое-какие  пустЯчные   переделки   и
нововведениЯ, человеку ничего  не  стоит  вообразить,  что  он  участвует  в
трапезе семнадцатого века. “ адвокатов там свои столы, у  тех,  кто  еще  не
допущен к практике, - свои, а старейшины сидЯт за особым столом, на помосте,
окруженные  портретами  знаменитых  судей  и   членов   королевской   семьи,
когда-либо   почтивших    здешние    пиршества    своим    присутствием    и
покровительством. Љогда Џен впервые вошел  сюда,  картина,  открывшаЯсЯ  его
взору, немало его позабавила.  ‘реди  тех,  кто,  подобно  ему,  еще  только
готовилсЯ стать адвокатом, были люди всех возрастов, от  семнадцати  лет  до
шестидесЯти; были  грузные,  седовласые  провинциальные  стрЯпчие,  решившие
получить  более  высокое  звание,  и  светские   денди,   которым   зачем-то
понадобилсЯ семилетний адвокатский стаж, и темнолицые, черноглазые  уроженцы
колоний, желавшие сдать здесь экзамен, перед тем как занЯтьсЯ  практикой  на
своих родных островах, и много ирландцев, которые проводили некоторое  времЯ
в ’емпле, прежде чем возвратитьсЯ на свою зеленую родину. Ѓыли тут  усердные
школЯры - те, собираЯсь кучками, весь обед  говорили  о  своей  науке;  были
заЯдлые гребцы - те толковали о лодочных гонках, о "Љрасном доме", ‚оксхолле
и опере; были и знатоки политики, присЯжные ораторы студенческих  клубов;  и
со всеми этими кружками, кроме первого,  чьи  разговоры  были  мистеру  Џену
почти непонЯтны и совсем не интересны, он постепенно свел знакомство и нашел
много точек соприкосновениЯ.
     ™едраЯ стариннаЯ корпорациЯ ‚ерхний ’емпл предоставлЯет  своим  рЯдовым
членам за очень умеренную плату отличный обед: суп, жаркое, сладкие пироги и
портвейн или херес. ‡а каждым столом сидЯт по четыре человека  и  на  каждый
такой квартет полагаетсЯ бараньЯ нога или ростбиф, Яблочный пирог и  бутылка
вина. Ќо среди завсегдатаев обеденной залы, принадлежащих к младшей  братии,
есть и любители более тонкой кухни, и они знают много невинных трюков  (если
позволено мне будет употребить  превосходное  слово,  уже  вошедшее  в  наши
новейшие словари), с помощью которых добывают себе блюда  более  изысканные,
чем ежедневное жаркое.
     - Њинуточку, - сказал мистер  ‹оутон,  один  из  таких  гастрономов.  -
Њинуточку, - сказал мистер ‹оутон, дернув Џена за мантию, -  народу  сегоднЯ
много, а у старейшин на  десЯть  заказных  блюд  всего  три  человека.  …сли
подождать, мы, может быть, добудем что-нибудь с их стола.
     € Џен, следуЯ за  его  жадным  взглЯдом,  с  интересом  окинул  глазами
помост, где три старых джентльмена стоЯли у стола перед  десЯтком  блюд  под
серебрЯными крышками,  в  то  времЯ  как  клерк  дребезжащим  голосом  читал
предобеденную молитву.
     ‹оутон извлекал из обеда все возможное. Ћн всегда  старалсЯ  занЯть  за
своим столом председательское место, и  ему  доставалась  тринадцатаЯ  рюмка
портвейна. Ћн же резал жаркое, выбираЯ  себе  самые  лакомые  куски,  и  так
проворно подливал себе соуса, что Џен, глЯдЯ на  него,  веселилсЯ  от  души.
Ѓедный „жек ‹оутон! ќпикуреец, чьи запросы не превышали полутора  шиллингов!
’вои удовольствиЯ были поистине безобидны.
     Џен был постарше многих из своих товарищей, и в облике его, как мы  уже
говорили,  было  что-то  дерзкое  и  надменное,  что  придавало  ему   некую
исключительность, резко отличаЯ его и от бледных юношей,  толковавших  между
собой на юридические темы, и от  завзЯтых  денди  в  спортивных  рубашках  и
сногсшибательных  булавках  и  жилетах,  составлЯвших  праздную  часть  этой
маленькой общины. Ќезаметному, добродушному  ‹оутону  Џен  сразу  понравилсЯ
своим высокомерным видом, и, очутившись с ним за  одним  столом,  он  первый
завЯзал знакомство.
     - Ќынче нас, кажетсЯ, кормЯт вареной говЯдиной, сэр, - сказал ‹оутон.
     - Џраво, не знаю, сэр, - отвечал Џен, с трудом удерживаЯсь от смеха, но
тут же добавил: - џ здесь человек новый, недавно приехал. - € ‹оутон немедлЯ
стал осведомлЯть его о местных знаменитостЯх.
     - ‚он судьЯ Ѓуси - тот лысый, что сидит  под  портретом  и  ест  суп...
наверно, из черепахи, им часто подают черепаховый суп.  ђЯдом  с  ним  Ѓолз,
королевский адвокат, и ‘веттенхем - знаете, контора "•одж и ‘веттенхем". ‚он
тот - старый ѓрамп; он, говорЯт, уже сорок лет здесь  обедает.  Ќа  их  стол
часто достаетсЯ рыба от старейшин. Ђ вон там, напротив нас, видите  -  сидЯт
четверо? ќто молодые люди первый сорт, уж вы мне поверьте: мистер ’рэйл, сын
епископа €лингского, достопочтенный ”ред ђингвуд, брат лорда ‘инкбара. Ћн-то
получит хорошее место, будьте спокойны. € Ѓоб ‘осунок, он от него ни на  шаг
не  отстает,  тоже   замечательный   человек...   •а-ха-ха!   -   неожиданно
расхохоталсЯ ‹оутон.
     - —то это вы? - удивилсЯ Џен.
     - ќх, хотел бы Я с ними столоватьсЯ! - сказал ‹оутон, хитро  подмигиваЯ
Џену и наливаЯ себе вина.
     - Џочему?
     - Љак почему? Ћни ведь сюда не обедать приходЯт, они только делают вид,
что обедают. Ћчень нужны им здешние обеды! Ћни ездЯт обедать в  какие-нибудь
важные клубы, а не то в гости. €х  имена  печатаютсЯ  в  "Њорнинг  пост",  в
списках гостей на всех званых обедах. Џари держу, что вот и сейчас  ђингвуда
ждет на углу ќссекс-стрит наемный кеб, а ’рэйла - его  выезд  (он,  скажу  Я
вам, малый не промах, умеет транжирить папашины денежки).  Ћбед!  ќти  будут
обедать еще часа через два!
     - Ќо раз они не обедают, почему вам хотелось бы с ними  столоватьсЯ?  -
спросил Џен, все еще не понимаЯ. - ‚ам что, своего обеда мало?
     - ќх, молодо-зелено! - сказал ‹оутон. - Џростите менЯ, но вы, право же,
наивны. Џоймите, они не пьют вина, и если сидеть с  этой  тройкой  за  одним
столом, можно  одному  выпить  всю  бутылку.  Џотому-то  Љоркоран  к  ним  и
примазалсЯ.
     - ‚ы, Я вижу, хитрец, мистер ‹оутон, - сказал Џен, в восторге от своего
нового знакомого, на что тот скромно отвечал, что почти всю жизнь  прожил  в
‹ондоне, ну, и кое-что соображает; а затем продолжал свой перечень.
     - €рландцев здесь - хоть отбавлЯй. Љоркоран первый, и не могу  сказать,
чтобы он мне нравилсЯ. Ђ вон и еще один - видите, такой красавчик в  розовой
рубашке и желтом жилете, а платок синий: это Њоллой Њалони  из  Ѓаллималони,
племЯнник сэра ѓектора Ћ'„ауда. - ‹оутон  попробовал  изобразить  ирландский
акцент и сам рассмеЯлсЯ. - Ћн все хвалитсЯ своим дЯдей. Ђ сюда в первый  раз
ЯвилсЯ в штанах с серебрЯным кантом... ’от, что сидит рЯдом с ним, - брюнет,
длинноволосый, - смутьЯн и бунтовщик. Џослушать его речи -  кровь  стынет  в
жилах. Ђ дальше сидит тоже ирландец, „жек ”иньюкейн, - журналист. Ћни крепко
держатсЯ друг за друга, эти ирландцы. ‚аша очередь наливать. —то? Ќе  хотите
портвейна? Ќикогда не пьете портвейна за обедом? Ќу, ваше здоровье.
     € то обстоЯтельство, что Џенденнис не  пил  за  обедом  портвейна,  еще
возвысило его в глазах этого славного малого.
     Ћднажды, когда Џен обедал таким образом с ‹оутоном, к ним присоединилсЯ
рослый мужчина в адвокатской мантии, - видимо, не найдЯ места среди  юристов
одного с ним ранга, он подошел к их столу и сел на  скамью  рЯдом  с  Џеном.
Џлатье на нем было поношенное, выцветшаЯ мантиЯ обвисла, а рубашка,  хоть  и
чистаЯ, совсем обтрепалась - не то что розовое  великолепие  мистера  ЊоллоЯ
Њалони,  который  председательствовал  за  соседним   столом.   Џо   обычаю,
заведенному в ‚ерхнем ’емпле, джентльмены, обедающие в зале,  должны  в  том
расписыватьсЯ, длЯ чего на каждый стол кладетсЯ листок бумаги и карандаш.  ‚
тот день первым записал свое имЯ ‹оутон, вторым - Ђртур Џенденнис, а потом к
листку протЯнул руку мужчина в поношенном платье. “видев  фамилию  Џена,  он
улыбнулсЯ и поглЯдел на него.
     - Ђ ведь мы с вами встречались,  -  сказал  он.  -  Њы  оба  -  питомцы
ЃонифациЯ: менЯ зовут “орингтон.
     -  Љак,  вы  -  Њолодч...  “орингтон?  -  воскликнул  Џен,  чрезвычайно
обрадованный встречей с этим героем. “орингтон рассмеЯлсЯ.
     -  „а,  да,  Њолодчага  “орингтон,  -   подтвердил   он.џ   помню   вас
первокурсником. ‚ы, кажетсЯ, и менЯ перещеголЯли.
     - ‚ колледже вас до сих пор вспоминают, - сказал Џен, всегда отдававший
должное талантам и  храбрости.  -  Ѓилли  ‘аймс  -  помните,  тот  лодочник,
которого вы положили на лопатки, - только и мечтает о том,  чтобы  вы  опЯть
наведались в Ћксбридж. € обе мисс Ќотли, что торгуют галстуками...
     - ’сс!.. ђад познакомитьсЯ, Џенденнис. џ много о вас слышал.
     Њолодые  люди  предались  университетским  воспоминаниЯм,  и  Џен,  еще
недавно задиравший нос перед ‹оутоном и уверЯвший его, что не пьет за обедом
портвейна, увидев, с каким удовольствием “орингтон поглощает свою  долю,  не
замедлил последовать его примеру, чем немало огорчил простодушного  ‹оутона.
Џокончив с обедом, “орингтон спросил, как Џен думает провести вечер.
     - џ хотел съездить домой переодетьсЯ, а потом в театр - послушать ѓризи
в "Ќорме".
     - ‚ы сговорились с кем-нибудь там встретитьсЯ?
     - Ќет, думал только послушать оперу. џ очень люблю музыку.
     - ’огда пойдем лучше ко  мне,  -  предложил  “орингтон.  -  ‚ыкурим  по
трубочке. џ живу рЯдом, в ‹емб-Љорте. Џотолкуем о колледже, вспомним молодые
годы.
     Ћни ушли,  и  ‹оутон  проводил  их  печальным  вздохом.  Ћн  знал,  что
“орингтон - сын баронета, а любой аристократ внушал ему благоговение.
     Џен и “орингтон стали с этого вечера закадычными друзьЯми.  Ѓодрость  и
обаЯтельность “орингтона,  его  трезвый  ум,  грубоватое  радушие  и  всегда
готоваЯ к услугам трубка сразу пленили Џена, и закусывать с другом в дешевом
трактире оказалось куда приЯтнее,  нежели  обедать  в  парадном  одиночестве
среди вежливых и безмолвных членов клуба "Џолиантус".
     Ђ вскоре Џен съехал с квартиры, в которую перебралсЯ из  гостиницы;  он
решил, что экономнее будет поселитьсЯ с “орингтоном в ‹емб-Љорте и обставить
пустовавшую там комнату. Ќужно заметить, что Џен с необыкновенной  легкостью
предпринимал всЯкий шаг, суливший ему что-то новое и приЯтное. € теперь юный
Џиджен и уборщица ”ланаган служили верой и правдой  как  “орингтону,  так  и
Џену.

        ^Tѓлава XXX^U
     ‘тарые и новые знакомые

     Џен, вдохновленный мыслью, что узнает жизнь, побывал во многих  уголках
‹ондона, пользующихсЯ сомнительной славой. …му нравилось общатьсЯ со всЯкого
рода  людьми:  он  наблюдал  грузчиков  в  кабаках,  боксеров  в  харчевнЯх,
добропорЯдочных горожан, развлекающихсЯ в  пригородах  или  на  реке;  и  он
охотно поболтал бы с знаменитыми карманниками или  выпил  бы  кружку  элЯ  в
компании громил и взломщиков, если бы случай свел его  с  этой  братией.  Ћн
восхищалсЯ тем, как серьезно “орингтон слушает россказни ‹юбимца  ’атбери  и
Ѓрайтонского  Њолодца  в  "ѓербе  —емпиона"  и  какое  участие  принимает  в
грузчиках, собравшихсЯ выпить у "‹исы под ѓорой". “орингтон знал чуть ли  не
все питейные заведениЯ ‹ондона и предместий и чуть ли не всех, кто  проводил
там времЯ. Џовсюду он был  личным  другом  хозЯина  и  хозЯйки  и  одинаково
желанным гостем  в  буфете  и  в  распивочной.  Ћн  уверЯл,  что  здесь  ему
интереснее, нежели среди людей его собственного  круга,  чьи  манеры  претЯт
ему, а разговор невыносимо скучен. "‚ обществе, - уверЯл он, - все  на  одно
лицо, все одинаково одеваютсЯ, все пьют, едЯт и говорЯт одно и то  же;  один
денди в клубе и выглЯдит и разговаривает в точности как  другой;  одна  юнаЯ
мисс на бале похожа на другую как две капли воды. Ђ здесь  встречаешь  людей
самобытных. џ люблю побеседовать с первым силачом Ђнглии, или  с  человеком,
который  может  всех  в  Ђнглии  перепить,  или  с  шлЯпником,   этим   Ярым
республиканцем, который считает ’ислвуда величайшей исторической  личностью.
ѓрог Я предпочитаю кларету, а  посыпанный  песком  пол  в  Љарнаби-Њаркет  -
натертому до блеска паркету в Њэйфэре. „а, признаюсь,  те,  кто  не  вхож  в
"высший свет", мне более по душе".
     Љак  видим,  по  своим  общественным  вкусам   мистер   “орингтон   был
республиканец; беседуЯ с „жеком или ’омом,  он  не  допускал  мысли,  что  в
каком-то смысле  он  лучше  их,  хотЯ  уважительное  их  обхождение  втайне,
возможно, и льстило ему.
     Џен, как уже сказано, с великим  восторгом  и  прилежанием  сопровождал
друга в его разнообразных походах. Ќо он был значительно  моложе,  а  посему
держалсЯ  более  надменно  и  чопорно:  прЯмо-таки  переодетый  юный  принц,
посещающий беднЯков во владениЯх своего августейшего родителЯ. ‚ нем  ценили
наружность, хорошие манеры - сразу видно, что из господ.  Ћт  него  исходила
милостиваЯ доброта, царственное прЯмодушие  и  величавость,  хотЯ  отец  его
торговал припарками и унаследовать ему предстоЯло не престол, а  всего  лишь
грошовое состоЯние. Љогда нас возносЯт на такую высоту, мы  с  охотой  этому
поддаемсЯ и всегда готовы  восчувствовать  свое  превосходство  над  людьми,
которые ничем нас не хуже. ‚ысокомернаЯ снисходительность Џена  в  эту  пору
его жизни была  поистине  восхитительна.  “  людей  неглупых  эта  нахальнаЯ
кичливость с годами проходит; но забавно наблюдать, как  важничает  умный  и
великодушный юноша  -  есть  даже  что-то  умилительное  в  этом  ребЯческом
недомыслии.
     €так, посвЯтив утро прилежному  чтению,  притом  не  одних  лишь  сухих
юридических трактатов, но также трудов по истории и политике и  романов,  не
менее необходимых длЯ развитиЯ и просвещениЯ молодых умов; уделив достаточно
вниманиЯ   изЯщной   словесности,   обозрениЯм,   капитальным   трудам    по
юриспруденции, а главное - газете, наши друзьЯ замечали,  что  близитсЯ  час
обеда, и, подгонЯемые голодом и желанием поразвлечьсЯ, выходили  из  дому  с
намерением провести остаток днЯ  столь  же  приЯтно,  но  повеселее.  •орошо
живетсЯ в двадцать четыре года, когда ум и тело равно здоровы  и  деЯтельны,
когда жизнь еще внове и ты шагаешь по ней, окрыленный молодостью и  чудесной
способностью наслаждатьсЯ! …сли впоследствии мы чувствуем себЯ молодыми, так
только с товарищами тех давних лет; если напеваем в старости песни, так лишь
те, что запомнились нам с той поры. ‘лучаетсЯ, что памЯть  воскрешает  перед
нами сплошной праздник, каким была тогда жизнь; но как зарос  сорнЯками  наш
увеселительный сад, как облетели гирлЯнды, как поредели и состарились  гости
и сколько погасло огней! ‘едина подкралась к нам, как рассвет, - рассвет,  и
с ним головнаЯ боль.  ђадость  уснула,  не  стерев  со  щек  румЯн.  —то  ж,
приЯтель, пойдем  дальше  при  свете  днЯ  -  трезвые  и  печальные,  но  не
ожесточенные.
     Ќе знаю, что сказали бы ќлен и ‹ора, если б увидели, - а доведись им  в
это времЯ быть в ‹ондоне и не в постели, они могли бы нередко это увидеть, -
как на заре, когда мосты начинают розоветь под первыми лучами солнца, Џен  и
“орингтон катЯт по звонким мостовым  к  ’емплу  после  своих  бурных  ночных
похождений -  бурных,  но  не  столь  греховных,  как  бывают  иногда  такие
похождениЯ, ибо “орингтон был женоненавистником, а Џен, как уже  говорилось,
не унижалсЯ до  пошлых  интрижек.  ћный  принц  фэрокский  к  любой  женщине
обращалсЯ учтиво и почтительно, с врожденной воспитанностью избегаЯ  всЯкого
грубого слова или жеста, ибо, хотЯ он, как мы видели, влюбилсЯ в  дуру,  тем
уподобившись многим мужчинам  и  лучше  его  и  хуже,  и  хотЯ  первый  раз,
вероЯтно, не был последним, однако, пока заблуждение длилось, он  поклонЯлсЯ
своей любви  как  богине.  Њужчины  служат  женщинам,  преклонив  колена,  а
поднЯвшись с колен - уходЯт.
     ќти слова напрЯмик сказал Џену один его знакомый - старый  знакомый,  с
которым он вновь свиделсЯ в ‹ондоне, - не кто иной, как мистер Ѓауз, некогда
состоЯвший при театре в —аттерисе, а ныне сопровождавший игрой на фортепьЯно
пение тех  высоко  одаренных  мужей,  что  ежевечерне  услаждают  публику  в
трактире "ѓолова ”ильдинга", том  самом,  где  собиралсЯ  кружок,  именуемый
—ернаЯ ЉухнЯ.
     Ќа развеселых этих сборищах Џен  много  с  кем  подружилсЯ.  ‚  "ѓолове
”ильдинга" устраивают концерты чуть ли не с тех времен, когда  прославленный
автор "’ома  „жонса"  исполнЯл  должность  судьи  на  близлежащей  Ѓоустрит;
посетителЯм до сих пор показывают его любимое место, а стул, на котором  он,
по преданию, сидел, достаетсЯ  тому,  под  чьим  председательством  проходит
вечер.  ‚осседал  на  нем  обычно  почтенный  мистер  Љэтс,  хозЯин  "ѓоловы
”ильдинга", если только его не подводила подагра или инаЯ немочь.  ‚озможно,
кое-кто из моих читателей мужчин помнит  его  широкую  улыбку  и  прекрасный
голос; во времЯ музыкальных сборищ он много и охотно пел, причем песни его -
такие, как "Џростой английский джентльмен" или "Њилый  ’ом,  в  этой  темной
бутыли" - можно отнести к школе, которую  Я  бы  назвал  школой  Ѓританского
грога, ибо в них  слиты  воедино  пафос  и  гостеприимство  и  превозносЯтсЯ
баритоном высокие качества спиртного и  застольнаЯ  дружба.  Ќередко  в  них
также воздаетсЯ хвала красоте наших женщин и геройству наших  военачальников
на суше и на море, и в  молодости  Я  не  раз  восхищалсЯ  тем,  как  мистер
Љэтс-певец,  подогрев  наши  патриотические  чувства  описанием   смертельно
раненного Ђберкромби или же доведЯ нас до слез балладой о том,  как  "‘тарик
увидел желтый лист и понЯл: смерть близка", которую он исполнЯл со слезой  и
с дрожанием в голосе, - как Љэтс-певец мгновенно превращалсЯ в Љэтса-хозЯина
и, пока мы, растроганные до глубины души, еще стучали кулаками по  столам  в
знак шумного одобрениЯ, уже выкликал:
     - Ђ теперь, джентльмены, что прикажете?  ‹акей  ждет  заказов...  „жон,
бокал  шампанского  мистеру  ѓрину...  Љак  вы  сказали,  сэр?   Љолбасы   с
картофельным пюре?.. „жон, обслужите.
     - Ђ мне, „жон, стаканчик пунша, да чтобы вода была - кипЯток, - нередко
раздавалсЯ в это времЯ голос, хорошо  знакомый  Џену,  который  вздрогнул  и
покраснел, услышав его,  -  голос  почтенного  капитана  Љостигана,  ибо  он
проживал теперь в ‹ондоне и был одним из  виднейших  участников  музыкальных
сборищ в "ѓолове ”ильдинга".
     Ѓахвальство и чудачества капитана  привлекали  сюда  множество  молодых
людей. Ћн был личностью незаурЯдной, и слава о нем пошла вскоре же после его
прибытиЯ в ‹ондон, а тем более - после замужества его дочери. Ћ ней он много
чего мог порассказать тому, кто в этот день был его другом (то есть кто  пил
с ним за одним столом). ђассказывал о ее свадьбе и о том, что предшествовало
этому событию и что за ним последовало; о том, сколько у  нее  карет  и  как
Њирабель обожает ее и его, Љостигана; о том, что в случае  необходимости  он
всегда может обратитьсЯ к зЯтю и получить у него сто  фунтов  стерлингов.  Ђ
сообщив, что твердо  намерен  "обратитьсЯ"  в  будущую  субботу  -  "клЯнусь
честью, в будущую субботу, четырнадцатого числа... вы сами  увидите,  деньги
мне выдадут здесь же, у Љэтса, едва Я предъЯвлю чек"... - капитан  частенько
просил очередного друга ссудить ему полкроны до этой субботы после  дождика,
когда он -  слово  офицера  и  джентльмена  -  не  преминет  возвратить  сей
пустЯчный заем.
     ‘эр —арльз Њирабель не питал  к  своему  тестю  горЯчей  привЯзанности,
которой последний любил похвастатьсЯ (впрочем, случалось  и  так,  что  Љос,
будучи на взводе, горько сетовал  на  неблагодарность  своей  нежно  любимой
дочери и на прижимистость богатого старика  -  ее  супруга);  однако  нельзЯ
сказать, чтобы он был ими обижен: ему  положили  небольшую  пенсию,  которую
регулЯрно выплачивали, но которую бедный  Љос  еще  более  регулЯрно  тратил
вперед;  и  дни  платежей  были  хорошо  известны  его  друзьЯм  по  "ѓолове
”ильдинга", куда честный капитан ЯвлЯлсЯ с деньгами в руках и в самый разгар
концерта во весь голос требовал, чтобы ему разменЯли банкноту.
     "Ѓудьте благонадежны, Љэтс, эту бумажку Ђнглийский  банк  не  откажетсЯ
принЯть, - говаривал капитан Љостиган. - Ѓауз, хотите стаканчик? ‘егоднЯ вам
нечего скромничать. Ђ лишний стакан пунша поможет вам играть con spirito" {‘
подъемом (итал.).}. €бо капитан, когда был при деньгах, тратил их не жалеЯ и
застегивал карман, только  если  он  был  уже  пуст,  да  еще,  может,  если
поблизости оказывалсЯ кто-нибудь из его кредиторов.
     ‚ одну из таких счастливых минут Џен и застал своего старого  знакомого
в —ерной Љухне: сидЯ за столом певцов, он без удержу бахвалилсЯ и  заказывал
грог длЯ каждого, кто входил в комнату. “орингтон, состоЯвший в приЯтельских
отношениЯх с местным  басом,  сразу  направилсЯ  к  столу  артистов,  и  Џен
последовал за ним.
     Џри виде Љостигана он вздрогнул и покраснел. Ћн приехал сюда со званого
вечера у леди “истон, где впервые после долгих,  долгих  лет  встретил  дочь
капитана и разговаривал с нею. € все еще крепко помнЯ то  времЯ,  когда  она
была длЯ него всем на свете, он с добрым  чувством  подошел  к  Љостигану  и
протЯнул ему руку. €бо хоть наш герой, возможно, не отличалсЯ постоЯнством и
ему случалось переносить свое внимание с одной женщины на другую, однако  он
сохранЯл уважение к тем, кого раньше любил, и,  подобно  турецкому  султану,
требовал,  чтобы  женщине,  однажды   удостоившейсЯ   его   благосклонности,
продолжали оказывать почести.
     ЏьЯненький капитан с чувством ответил на рукопожатие  Џена  (рука  его,
правда, сильно ослабела от непрестанного подниманиЯ тЯжестей в виде стаканов
с грогом), потом вглЯделсЯ в него и воскликнул:
     - Ћ небо, возможно ли? „орогой мой, дорогой мой мальчик, дорогой  друг!
- Ђ потом сник, и на лице его отразилась  растерЯнность.  -  ‚аше  лицо  мне
знакомо, мой добрый, добрый друг, но имЯ ваше, простите, запамЯтовал.
     ‘ их последней встречи прошло пЯть лет сплошного  грога.  Ђртур  сильно
переменилсЯ, и не диво, что капитан его забыл: когда у  человека  двоитсЯ  в
глазах, трудно ожидать, чтобы он отчетливо видел прошлое.
     ‡аметив его состоЯние, Џен рассмеЯлсЯ, хотЯ, возможно,  и  был  немного
уЯзвлен.
     - Ќеужто вы менЯ не помните, капитан? џ Џенденнис, Ђртур Џенденнис,  из
—аттериса.
     Џриветливый голос молодого человека проЯснил захмелевшую памЯть, и Љос,
узнав Ђртура, осыпал его громкими приветствиЯми.  ’еперь  уже  Џен  был  его
милый мальчик, его благородный юный друг, его  поэт,  памЯть  о  нем  всегда
согревала сердце „жека Љостигана... а как поживает его батюшка, то есть нет,
матушка, и его опекун - генерал, то есть майор? Џо вашему виду  Я  заключаю,
сэр,  что  вы  вступили  во  владение  состоЯнием?  Ќу,  вы-то  сумеете  его
растратить, за это Я ручаюсь... —то? …ще не вступили? Џослушайте менЯ, ежели
вам что нужно, у бедного „жека Љостигана найдетсЯ в кармане гинеЯ, а вам-то,
Ђртур, голубчик, никогда не будет отказа. —то желаете пить?  „жон,  а  ну-ка
сюда, да поживее. Џодайте этому джентльмену стакан  пунша,  Я  плачу...  ‚аш
друг? …го лицо мне знакомо... ђазрешите представитьсЯ, сэр, и предложить вам
стакан пунша...
     "Ќе сладко сэру —арльзу Њирабелю с таким тестем", - подумал Џенденнис.
     - Ђ как мой старый приЯтель мистер Ѓауз, капитан? - спросил  он.  -  ‚ы
что-нибудь о нем знаете? ‚идаетесь с ним?
     - ‘корее всего, в добром здоровье,  -  отвечал  капитан,  позваниваЯ  в
кармане  монетами,  и  тут  же  засвистел  мелодию  песни  "Њалютка  „удйн",
исполнением которой он прославилсЯ в "ѓолове ”ильдинга".  -  „орогой  мой...
опЯть позабыл, как вас зовут!.. Ђ  менЯ  зовут  Љостиган,  „жек  Љостиган...
пейте за мой счет, сколько вашей душе угодно. ‚ы знаете мое имЯ:  Я  его  не
стыжусь. - € капитан еще долго бормотал что-то в таком духе.
     - Ќынче у генерала день получки, - сказал бас мистер •оджен, с  которым
тем временем беседовал “орингхон, - и он  изрЯдно  налакалсЯ.  “же  пробовал
петь свою "Њалютку „удин", да сорвалсЯ, как раз перед  тем  как  Я  исполнЯл
"‚ладыка ‘мерть". Ђ вы слышали мою новую песню "ѓробозор", мистер “орингтон?
’ретьего днЯ  на  Ярмарке  свЯтого  ‚арфоломеЯ  имела  потрЯсающий  успех  -
пришлось повторить... ее нарочно длЯ менЯ сочинили. Њожет,  вам  или  вашему
другу желательно приобрести текст? „жон, сделайте одолжение, передайте  сюда
парочку "ѓробозоров"... ’ам и мой портрет помещен, сэр, в виде  ѓробозора...
говорЯт, очень похоже.
     - Ѓлагодарствуйте, - сказал “орингтон, - Я уже девЯть раз  его  слышал,
знаю наизусть.
     ’ут раздались звуки фортепьЯно, и Џен, поднЯв голову, чтобы посмотреть,
кто  играет,  увидел  того  самого  мистера  Ѓауза,  о  котором  только  что
справлЯлсЯ и о существовании которого Љостиган на времЯ позабыл. ‘идЯ у раз-
битого инструмента (чей организм был  ослаблен  бессонными  ночами  и  голос
звучал хрипло и немощно), старик аккомпанировал певцам, а в перерывах  между
песнЯми с большим вкусом и изЯществом исполнЯл фортепьЯнные пьесы.
     Ѓауз увидел и узнал Џена, едва тот вошел, и заметил, как тепло  молодой
человек приветствовал Љостигана. ’еперь  он  заиграл  мелодию,  которую  Џен
мгновенно узнал: ее пел хор поселЯн, как раз перед выходом госпожи •аллер. “
Џена сжалось сердце. Ћн вспомнил, как  некогда  трепетал  при  этих  звуках,
возвещавших поЯвление божественной ќмили. Ќикто, кроме  Ђртура,  не  обратил
вниманиЯ на музыку, да и трудно было  расслышать  ее  среди  стука  ножей  и
вилок, заказов на Яичницу и почки ж шарканьЯ гостей и лакеев.
     Љогда Ѓауз доиграл, Џен подошел к нему и дружески  пожал  ему  руку,  и
старик приветствовал его почтительно и сердечно.
     - Ќе забыли старую песню, мистер Џенденнис?  џ  так  и  думал.  ќто  вы
тогда, верно, в первый раз услышали такой напев? ‚ы же были еще  очень  юны.
Љапитана-то совсем развезло. ‚ дни получки он всегда так. Ќелегко мне  будет
дотащить его до дому. Њы живем вместе. ‘тараЯ фирма все держитсЯ, сэр,  хотЯ
мисс ќм... леди Њирабель и вышла из дела... ’ак вы, значит, помните  прежние
времена? Љак она была хороша, верно, сэр?.. Ќу, будьте здоровы, ваш покорный
слуга. - € он отхлебнул портера из  оловЯнной  кружки,  стоЯвшей  на  крышке
фортепьЯно.
     ‚ дальнейшем Џен еще не раз встречал эту пару и имел случай возобновить
знакомство и с Љостиганом и со старым музыкантом.

     ‚о времЯ  их  дружеской  беседы  дверь  трактира  то  и  дело  хлопала,
пропускаЯ мужчин всевозможных обличий и состоЯний; здесь  Џен  мог  повидать
такое разнообразие  типов,  что  ему  позавидовал  бы  самый  любознательный
наблюдатель рода человеческого. ЏоразвлечьсЯ в —ерной Љухне пением и  ужином
приходили румЯные фермеры и провинциальные торговцы, приехавшие в ‹ондон  по
делам; заперев ставни хозЯйских лавок и мастерских, сюда гурьбой вваливались
ученики и подмастерьЯ - скорее всего, чтобы подышать свежим воздухом;  здесь
курили и оглушительно аплодировали песнЯм озорные медики, лихие,  отчаЯнные,
кричаще одетые и (добавим по секрету) не блещущие чистотой; захаживали  сюда
и расфранченные студенты университетов с жеманными усмешечками, каким  может
обучить  только  Aima  mater;  и  бравые  молодые  гвардейцы;  и  щеголи  из
фешенебельных клубов, да что там, и  парламентарии,  как  англичане,  так  и
ирландцы; и даже члены палаты лордов.
     ЏеснЯ "ѓробозор" пользовалась бешеным  успехом,  весь  город  хотел  ее
послушать. Ћтдернули занавеску, и глазам зрителей  предстал  мистер  •оджен,
сидЯщий на крышке гроба, а перед ним - флЯга с джином, заступ и воткнутаЯ  в
череп свеча. €сполнЯлась песнЯ  и  вправду  замечательно  -  с  этаким  душу
леденЯщим юмором. ѓолос певца опускалсЯ так низко, что  раскаты  его  пугали
как ворчание грома; а во времЯ припева он ударЯл заступом об пол  и  издавал
демоническое "ха, ха!", от которого даже стаканы дрожали  на  столах,  точно
охваченные ужасом. ‘ "ѓробозором" не мог тЯгатьсЯ никто  из  других  певцов,
даже Љэтс - он сам это  честно  признавал,  а  потому,  не  дожидаЯсь,  пока
роковаЯ эта песнЯ отодвинет его на  задний  план,  предпочитал  удалЯтьсЯ  в
буфет или к себе на квартиру. Џесенку бедного Љоса "Њалютка „удин",  которую
Ѓауз так прелестно сопровождал на фортепьЯно, слушала лишь кучка  любителей,
с честью выдержавшаЯ гробокопательную балладу! Џосле ее  исполнениЯ  комната
обычно пустела - разве что засидЯтсЯ два-три отъЯвленных гулЯки.
     Ћднажды, когда Џен и “орингтон сидели здесь поздно вечером или, вернее,
рано утром, в трактир почти одновременно вошли двое.
     - Њистер •улан и мистер „улан, - шепнул  “орингтон  Џену,  поклонившись
этим господам, и во втором из них Џен узнал своего соседа по дилижансу -  он
тогда не приехал к Џену  обедать,  а  только  поблагодарил  за  приглашение,
объЯснив, что по пЯтницам  профессиональные  обЯзанности  не  позволЯют  ему
отлучатьсЯ в обеденное времЯ.
     ѓазета „улана "‡арЯ", всЯ закапаннаЯ пивом, лежала на столе рЯдышком  с
газетой •улана, которую мы назовем "„ень"; "‡арЯ" была либеральнаЯ, "„ень" -
ультраконсервативнаЯ. ‚о многих наших газетах высшие чины - сплошь ирландцы,
и доблестные эти воины орудуют перьЯми так же, как  их  предки  орудовали  в
…вропе мечом: сражаютсЯ под разными флагами, а едва отгремит битва, как  они
снова - добрые друзьЯ.
     - Џочек и стакан портера, „жон, - заказал •улан. -  Љак  дела,  Њорган?
Љак супруга, младенец?
     - ‘пасибо, Њик, понемножку, она у менЯ привычнаЯ, - отвечал „улан. -  Ђ
твоЯ хозЯюшка здорова? ‚озможно, Я в воскресенье наведаюсь к тебе на  стакан
пунша.
     - ’олько не приводи Џэтси, Њорган,  а  то  у  нашего  „жорджа  корь,  -
предупредил заботливый Њик, и они тут же заговорили о своих делах -  о  том,
кто сейчас корреспондентом в Џариже, и кто шлет  депеши  из  Њадрида,  и  во
сколько обходитсЯ "“тренней газете" рассылка  курьеров,  и  велик  ли  тираж
"‚ечерней ‡везды" и тому подобное.
     “орингтон взЯл со стола  "‡арю"  и  смеЯсь  ткнул  пальцем  в  одну  из
передовых статей, котораЯ начиналась так:
     "Џодобно тому, как в прежние дни  отпетый  негодЯй,  коему  требовалось
совершить злое дело, - убрать с  дороги  врага,  спустить  партию  фальшивой
монеты, дать ложные показаниЯ в суде или убить человека, - нанимал записного
лжесвидетелЯ или убийцу, дабы самому не заниматьсЯ  тем,  длЯ  чего  он  был
слишком известен или слишком труслив, - так и наш небезызвестный современник
"„ень" нанимает на стороне громил - возводить поклепы на  честных  людей,  и
берет себе в помощь разбойников - убивать доброе имЯ тех,  кем  он  почитает
себЯ обиженным. ‚ настоЯщее времЯ там подвизаетсЯ в качестве одного из таких
наемных головорезов некий злодей в черной маске  (которую  мы  заставим  его
снЯть), пишущий под вымышленным именем "’рилистник". Ћн  -  тот  евнух,  что
приносит  удавку  и  душит  безвинных  по  приказу  "„нЯ".  ‚  наших   силах
разоблачить этого подлого раба, и мы его разоблачим.  Ћбвинение,  выдвинутое
им против лорда  Ѓангбанагера  только  потому,  что  он  либерал  и  пар  от
€рландии, а также против комиссии попечителей по проведению закона о  бедных
в Ѓангбанагерском работном доме, свидетельствует..." и т. д., и т. д.

     - Љак у вас там понравилась эта статьЯ, Њик? -  спросил  Њорган.  -  “ж
если капитан возьмемсЯ за дело - держись! ќту статью он написал за два  часа
в... ну, ты сам знаешь где, а мальчишка сидел тут же и ждал.
     - Ќаш хозЯин считает, что публике плевать на эти газетные свары,  и  он
велел доктору больше не отвечать, - сказал  Њик.  -  Ћни  об  этом  при  мне
совещались. „октор-то был не прочь дать сдачи - это, моЯ, легче легкого, и с
материалом знакомитьсЯ не нужно, - но хозЯин говорит: нет, хватит.
     - Њало нынче ценЯт высокий слог, Њик, - сказал Њорган.
     -  Џравда  твоЯ,  Њорган,