рывает его на клавесине, а наши  малютки  его
поют. ‚ы понимаете теперь, дети мои, почему Я так  люблю  этот  псалом?  ќто
была песнь нашей amoris  redintegratae  {‚озрожденной  любви  (лат.).},  она
вселЯла надежду в мою душу, погруженную в безысходный мрак и  отчаЯние.  „а,
никогда прежде не был Я так несчастен, ибо даже мрачным днЯм плена в  „юкене
сопутствовали доброта и нежность, и долго еще потом Я с  теплотой  вспоминал
бедную ‹ань и моего вечно пьЯного тюремщика, пение лесных  птиц  на  заре  и
военную музыку форта - моей тюрьмы.
     Њой юный друг —арли, повернувшись на козлах, смотрел на свою  сестру  и
менЯ, погруженных в блаженное созерцание друг друга, и  на  ќтти,  увлеченно
слушавшую музыку.
     - џ, пожалуй, подойду поближе, послушаю псалом.  €,  быть  может,  этот
знаменитый мистер “айтфилд будет как раз сегоднЯ читать проповедь. Џойдем со
мной, —арли, а „жордж покатаетсЯ полчасика с нашей дорогой ’ео - до •емстеда
и обратно.
     —арли, казалось, не испытывал  особенного  желаниЯ  присутствовать  при
том, как мистер “айтфилд и его паства будут  упражнЯтьсЯ  в  благочестии,  и
высказал предположение, что „жордж “орингтон не хуже его может повести  ќтти
в часовню. Ќо ќтти не любила, когда ей перечили.
     - …сли ты не пойдешь со мной, тогда больше не  жди,  чтобы  Я  помогала
тебе делать уроки, - вскричала она, после чего —арли слез  с  козел,  и  они
скрылись в молельне.
     ЌайдетсЯ ли мне оправдание  в  глазах  людей  высоконравственных  и  не
забывших о данном мной обещании, ибо Я вскочил  в  ландо  и  опустилсЯ,  как
когда-то, на сиденье рЯдом  с  моей  драгоценной  ’ео?  Џусть  так,  Я  свое
обещание нарушил. Ѓуду ли Я сурово осужден? Ќу что ж, осуждайте на здоровье,
высокочтимый сэр. „а, Я нарушил мое  обещание,  и  если  вы,  друг  мой,  не
сделали бы того же, оставайтесь при вашей добродетели. ‚прочем, Я,  конечно,
ни на  мгновение  не  могу  допустить,  что  мои  собственные  дети  посмеют
вообразить себЯ хозЯевами своего  сердца  и  вздумают  распорЯжатьсЯ  им  по
своему усмотрению. Ћ нет, детки, вы уж позвольте  папеньке  решать  за  вас,
когда вы голодны и когда испытываете жажду, и выбирать  длЯ  вас  женихов  и
невест, а потом вы, в свою очередь, будете устраивать браки ваших детей.
     Ђ теперь вам, конечно, не терпитсЯ узнать,  что  произошло,  когда  ваш
папенька  прыгнул  в  ландо  и  уселсЯ  рЯдом  с  вашей  бедной   маменькой,
полулежавшей на подушках.
     - џ перехожу к твоей части повествованиЯ, моЯ дорогаЯ,  -  говорю  Я  и
поглЯдываю на мою жену, котораЯ продолжает работать иглой.
     - ‡ачем же, друг мой? - говорит моЯ женушка. - ‚се это можно пропустить
и прЯмо перейти к  большим  событиЯм,  к  знаменитым  сражениЯм  и  к  вашей
героической обороне...
     - ”орта Љак-бишь-его в году тысЯча семьсот семьдесЯт восьмом,  когда  Я
сорвал эполеты с мистера ‚ашингтона,  выбил  глаз  генералу  ѓейтсу,  срубил
голову —арльзу ‹и и присадил ее обратно?
     - Њы хотим послушать про войну, - просЯт мальчики, и даже  сам  капитан
снисходит до признаниЯ, что он не прочь узнать подробности любой битвы, хотЯ
бы даже из уст офицера милиции.
     - Ќе спешите, молодые люди! ‚сему свое времЯ. „о военных событий Я  еще
не добралсЯ. Џока Я еще только молодой джентльмен, вскочивший в ландо к юной
леди, встречи с которой поклЯлсЯ избегать.  џ  беру  ее  за  руку,  и  после
некоторого сопротивлениЯ ее рука остаетсЯ в моей. ’ы помнишь,  моЯ  радость,
какаЯ она была горЯчаЯ, эта маленькаЯ ручка, как она трепетала и как билсЯ в
ней пульс - сто двадцать ударов в минуту, никак не менее.  ќкипаж  не  спеша
катилсЯ в сторону •емстеда, а Я  обратилсЯ  к  мисс  ‹амберт  со  следующими
словами...
     - Ќу же, ну, ну! - хором восклицают девочки во главе с мадемуазель,  их
французской гувернанткой, и та добавлЯет:
     - Nous ecoutons maintenant. La parole est a vous, sieur  le  chevalier!
{€так, мы слушаем, слово за вами, шевалье! (франц.).}
     ’еперь мы все собрались в кружок:  маменька  на  своем  месте  по  одну
сторону камина,  папенька  -  на  своем,  по  другую;  здесь  и  капитан,  и
мадемуазель ќлеонора, на которую он поглЯдывает что-то  слишком  уж  умильно
(перестань пЯлить глаза, капитан),  и  две  девочки,  жадно  приготовившиесЯ
внимать, словно... ну, скажем, словно нимфы Ђполлону. Ђ вот Явились  „жон  и
’омас (они туговаты на ухо) с чайными подносами и чашками.
     - —то ж, отлично, - говорит сквайр, доставаЯ свою рукопись  и  потрЯсаЯ
ею в воздухе. - ‘ейчас вы узнаете секреты вашей маменьки, да и мои тоже.
     - Њажете их огласить, папенька! - говорит моЯ супруга. -  Њне  кажетсЯ,
нам нечего стыдитьсЯ. - € краска заливает ее доброе лицо.
     - Ќо сначала позвольте мне, молодые люди, задать вам два-три вопроса,
     - Allons, toujours des questions! {Ќу вот, вечно вопросы! (франц.).}  -
говорит мадемуазель, пожимаЯ хорошенькими плечиками. (Ћна была рекомендована
нам ”лораком, и боюсь, что наш славный шевалье сам не осталсЯ  равнодушен  к
чарам прелестной мадемуазель де Ѓлуа.)
     Ќо обратимсЯ к нашим вопросам.


        ^Tѓлава LXXIII,^U
     в которой все снова выходЯт из экипажа

     - …сли вам, капитан Њайлз “орингтон, выпадет на  долю  честь  заслужить
расположение  дамы,  даже  нескольких   дам,   ну,   скажем,   -   герцогини
„евонширской, миссис  Љрю,  миссис  ”ицхерберт,  прусской  королевы,  богини
‚енеры и мадемуазель •иллисберг из оперного театра, - короче говорЯ, неважно
даже кого, но если вы заслужили расположение дамы,  имеете  ли  вы  привычку
сейчас же отправлЯтьсЯ в офицерское собрание и рассказывать там об этом?
     -  Ќе  такой  Я  дурак,  с  вашего  позволениЯ!  -  отвечает   капитан,
разглЯдываЯ в зеркале начес на виске.
     - Ђ вы, мисс ’ео, рассказали маменьке все, от слова до  слова,  что  вы
шепнули мистеру „жо Ѓлейку-младшему, сегоднЯ утром в аллее?
     - „жо Ѓлейку, скажете тоже! - восклицает ’ео-младшаЯ.
     - Ђ вы,  мадемуазель?  ‚ы  сообщили  нам  все,  что  содержала  в  себе
надушеннаЯ записочка - франке сэра ’омаса? ѓлЯньте-ка, как она зарделась! „а
вы стали пунцовой, как эта портьера, честное слово! Ќичего,  мадемуазель,  у
каждого из нас есть свои маленькие  секреты,  -  говорит  сквайр,  отвешиваЯ
изысканный наклон на французский манер. - Ќу конечно, ’ео, дитЯ мое,  никого
там не было в кустах - одни орехи. ’ак что,  видишь,  Њайлз,  сынок,  мы  не
открываем всего даже самым снисходительным из отцов, и  если  Я  расскажу  о
том, что происходило в одном ландо на •емстедской дороге двадцать пЯтого маЯ
тысЯча семьсот шестидесЯтого года, пусть шевалье ђуспинн повыдергает мне все
зубы один за другим!
     - Ќет уж, пожалуйста, папенька, рассказывайте! - восклицает маменька. -
€ кликните-ка сюда из конюшен „жобсона, который вез нас тогда,  пусть  и  он
послушает. џ требую, чтобы вы рассказали.
     -  ЉакаЯ  таинственность  -  что  же  там  произошло?  -  очаровательно
грассируЯ, спрашивает мадемуазель у моей жены.
     - Eh, ma fille! {Ђх, дитЯ мое! (франц.).} - шепотом отвечает та.  -  ‚ы
хотите знать, что Я сказала? џ сказала: "„а!" Џоверите ли, ничего больше!
     €так, как видите, проболталась в конце концов моЯ жена, а не Я, и этим,
в сущности, и исчерпываетсЯ суть нашего разговора, продолжавшегосЯ в  ландо,
пока оно катилось, - слишком  быстро,  как  мне  казалось,  -  в  •емстед  и
обратно. Њисс ’ео не согласилась убежать  от  своих  почтенных  родителей  и
тайно обвенчатьсЯ со мной, - об этом не могло быть и речи. Ќо никому другому
ни Я, ни она принадлежать не будем, нет, никогда, даже если мы оба  проживем
мафусаилов век. € пусть хоть сам принц “эльский посватаетсЯ к ней, все равно
она скажет "нет". ‘ согласиЯ папеньки, более того - по  его  приказу  -  она
отдала мне свое сердце, и оно теперь принадлежит не ей. Љогда-нибудь ее отец
смЯгчитсЯ, ведь он такой добрый, - и если Я останусь верен своему слову, она
никогда не изменит, своему - ни теперь, ни через двадцать  лет,  ни  на  том
свете.
     Љогда наше недолгое свидание подошло к концу  и  ќтти.  увидела,  какой
тихой радостью светитсЯ лицо ’ео, она и сама просиЯла. Ќи одно лекарство  не
могло бы принести ’ео такой пользы, сказала эта любЯщаЯ сестра. €,  совершив
этот акт неповиновениЯ родителЯм, сестры  отправились  домой,  а  Я  покинул
экипаж, в котором провел несколько счастливых минут возле  моей  драгоценной
больной. ќтти снова забралась в ландо, —арли -  на  козлы.  ‚последствии  он
говорил мне, что прослушал очень глупую и скучную  проповедь.  ќтому  юноше,
воспитанному в правилах англиканской церкви, никак не могли прийтись по душе
наставлениЯ диссидентского проповедника.
     Ќе  одна  только  ќтти  заметила  перемену,  происшедшую  с  ’ео:   она
оживилась, лицо у  нее  повеселело.  Њне  рассказывали,  что,  когда  сестры
возвратились домой, миссис ‹амберт с бурной  нежностью  обнЯла  их  обеих  и
особенно ’ео.
     - Ќичто не может быть полезней прогулки  за  город,  -  сказала  миссис
‹амберт. …е дорогаЯ ’ео ездила в •емстед, не так ли? Ќе мешало бы ей  завтра
опЯть  прокатитьсЯ  туда.  Ѓлагодарение  богу,  экипаж  лорда  ђотема   раза
три-четыре в неделю находитсЯ в их распорЯжении, и драгоценнаЯ крошка  может
им пользоватьсЯ! Ќу а что мистер “орингтон мог повстречатьсЯ им  на  пути  -
такаЯ мысль как-то даже не пришла тетушке  ‹амберт  в  голову...  во  всЯком
случае, она ни словом об этом не обмолвилась. ’ем, кого  это  интересует,  Я
предоставлЯю догадыватьсЯ самим: возможно ли, чтобы миссис ‹амберт  каким-то
образом  ааподозрила,  что  ее  дочь  могла  где-то  встретитьсЯ  со   своим
возлюбленным? ЏриходЯт ли женщины на помощь друг другу,  когда  на  пути  их
любви возникают преграды?  “меют  ли  женщины  интриговать,  строить  тайные
планы, выдумывать небылицы, маленькими хитростЯми потворствовать влюбленным,
спускать с балкона веревочные лестницы, лаской, лестью,  хитростью  обводить
вокруг пальца опекуна или служанку, усыплЯЯ их бдительность, пока ‘трефон  и
•лоЯ воркуют и целуютсЯ  в  полумраке  или  уносЯтсЯ  в  почтовой  карете  в
ѓретна-ѓрин? „а, мои дорогие, есть такие натуры,  коим  это  свойственно,  и
есть такие добрые души,  кои,  сами  верно  и  преданно  любЯ  в  молодости,
остаютсЯ исполненными нежности и сочувствиЯ к тем, кто, приходЯ им на смену,
заводЯт те же сладкие игры.
     Ќо только не мисс ”илистера. ‘тоит ей услышать о том, что двое  молодых
людей увлечены друг другом,  и  этого  уже  предостаточно,  чтобы  ее  злоба
превратила их в дураков или наделила самыми невообразимыми пороками; раз  уж
природа наградила ее горбом, ей хочетсЯ увидеть уродство  в  каждом.  ‡аметь
она двух воркующих горлиц на ветке, она стыдливо опустит очи долу,  а  то  и
спугнет их, швырнув в них камень. Ќо сейчас Я рассказываю  вам,  девочки,  о
вашей бабушке миссис ‹амберт, котораЯ всегда  была  воплощением  несказанной
доброты, и к тому же, если возвратитьсЯ к теме нашего разговора,  то  откуда
мне-то знать, догадывалась она о чем-нибудь или нет?
     €так, когда ’ео вернулась домой, ее мать сказала ей только:
     - „итЯ мое, Я вижу, деревенский воздух куда как тебе полезен!  Ќадеюсь,
завтра ты опЯть поедешь прокатитьсЯ и послезавтра тоже.
     - Ќе кажетсЯ ли тебе, друг  мой,  что  эта  прогулка  в  экипаже  самым
чудесным образом пошла на пользу нашей  малютке  и  что  ей  следует  почаще
выезжать на свежий воздух? - спросила миссис ‹амберт своего  супруга,  когда
он садилсЯ ужинать.
     - ђазумеетсЯ, разумеетсЯ, если карета шестеркой принесет нашей  малютке
пользу, она ее получит, - сказал генерал. Ђ не будет  лошадей,  так  он  сам
впрЯжетсЯ в ландо и прокатит ее в •емстед.
     ‘ловом, этот добрый человек готов был не поскупитьсЯ ни на  деньги,  ни
на свое времЯ и силы, чтобы доставить удовольствие дочке. Ћн был в  восторге
от происшедшей в ней перемены: она с  аппетитом  съела  кусочек  цыпленка  и
выпила немножко глинтвейна, который он сам длЯ нее приготовил, и это оказало
на нее более целебное действие, чем все лекарства доброго доктора,  ведь  от
них, видит бог, пока что было мало толку.  ђастроганнаЯ  маменька  не  могла
нарадоватьсЯ на дочку. ќтти сиЯла. ‚ этот вечер все было совсем  как  прежде
дома, в  Ћкхерсте.  ‚первые  за  несколько  месЯцев  после  того  страшного,
рокового днЯ, о котором все они старались не упоминать, вечер  в  этом  доме
протекал так приЯтно.
     Ћднако, если сестра и мать почли за благо лаской и хитростью обманывать
доброго, простодушного отца, ’ео была слишком честной натурой,  чтобы  долго
оставлЯть папеньку в приЯтном заблуждении. Љогда он в третий  или  четвертый
раз вернулсЯ к радостной теме Явно идущего на  поправку  здоровьЯ  дочери  и
спросил:
     - —то все ж таки тому причиной? „еревенский  воздух?  €езуитскаЯ  кора?
Љакое-нибудь новое снадобье? - ’ео, прикоснувшись к руке отца, сказала:
     - Ђ вы совсем не догадываетесь, дорогой папенька, в чем  причина?  -  €
хотЯ голос ее дрогнул, взглЯд был Ясен и прЯм.
     - Ќет, не догадываюсь, в чем же,  дитЯ  мое?  -  повторил  свой  вопрос
генерал.
     - ‚ том, что Я снова видела его, папенька, - сказала ’ео.
     Џри этих словах маменька  и  сестрица  побледнели,  да  и  от  щек  ’ео
отхлынула кровь, а сердце ее заколотилось,  но  она  не  отвела  взглЯда  от
испуганного лица отца.
     - ‚ этом не было ничего дурного, - торопливо продолжала она, - но  было
бы дурно скрыть это от вас.
     - ‚еликий боже! - застонал папенька, отталкиваЯ руку  дочери,  и  такаЯ
скорбь исказила его лицо, что ќтти бросилась к  сестре,  котораЯ,  казалось,
вот-вот лишитсЯ чувств, и, прижав ее к груди, воскликнула:
     - ’ео не виновата, сэр, она ничего не знала! ‚се это Я подстроила, одна
Я!
     ’ут ’ео  принимаетсЯ  осыпать  поцелуЯми  свою  драгоценную  сестричку,
обвив, ее шею руками.
     -  —то  вы  делаете,  женщины!  ‚ы  играете  моей  честью!   -   гремит
разгневанный папенька.
     Њиссис ‹амберт разражаетсЯ рыданиЯми.
     - Њартин, Њартин! - восклицает она.
     -  Ќе  упрекайте  ее,  папенька!  -  молит  ќтти  и  едва  не   падает,
отшатнувшись к стене, ибо ’ео терЯет сознание у нее на груди.
     “тром следующего днЯ Я уничтожал свой завтрак, не жалуЯсь на отсутствие
аппетита, и тут дверь отворилась, и мой верный ѓамбо провозгласил:
     - ѓенерал ‹амберт.
     Ћдного взглЯда на лицо генерала было длЯ менЯ достаточно. џ понЯла  ему
уже стало известно все, что произошло вчера.
     - ‚аши сообщники не соизволили ни в чем признатьсЯ, -  сказал  генерал,
как только мой слуга покинул нас. - Ћни держат вашу  сторону,  вопреки  воле
отца. ’айные свиданиЯ, как видно, им по нраву. Ќо ’ео сама  призналась  мне,
что видела вас.
     - ‘ообщники,  сэр!  -  сказал  Я  (не  без  умысла,  пожалуй,  стараЯсь
уклонЯтьсЯ от главной темы  разговора).  -  ‚ы  же  знаете,  как  ваши  дети
почитают и любЯт своего отца. …сли в этом  случае  они  объединились  против
вас, быть может,  это  объЯснЯетсЯ  тем,  что  справедливость  не  на  вашей
стороне. ’акой человек, как вы, не может, провозгласить sic volo, sic  jubeo
{’ак Я хочу, так велю (лат.).} законом своей семьи.
     - Џослушай, „жордж, - говорит генерал, - хоть нам о  тобой  и  пришлось
расстатьсЯ, видит бог, Я никак не  хочу,  чтобы  мы  разлюбили  друг  друга.
Ћднако ты же дал мне слово, что не будешь искать встреч с нею.
     - џ и не искал, сэр, - сказал Я  и,  кажетсЯ,  покраснел,  ибо,  сказав
правду, почувствовал, что был неправдив,
     - Ђх, ты имеешь в виду,  что  ее  доставили  к  тебе  в  колЯске?  -  в
чрезвычайном возбуждении воскликнул генерал. - ЏытаешьсЯ, значит, спрЯтатьсЯ
за юбкой мисс ќстер? Ќе наилучший способ защиты длЯ джентльмена!
     - Ќет, Я не стану прЯтатьсЯ за спиной этого бедного ребенка, -  отвечал
Я. - Џросто Я пыталсЯ уклонитьсЯ от прЯмого ответа, но притворство не в моих
правилах.  „а,  формально  Я  не  нарушил  своего  обещаниЯ,  но,  по  сути,
действовал вопреки ему. Ђ с этой минуты беру его обратно.
     - Љак? ’ы берешь обратно  данное  мне  обещание?  -  восклицает  мистер
‹амберт.
     - „а, Я беру обратно обещание, данное необдуманно и поспешно  в  минуту
глубокого душевного смЯтениЯ. —еловек не может  быть  вечно  свЯзан  словом,
исторгнутым у него в подобных обстоЯтельствах. Ѓолее того,  пытатьсЯ  навеки
свЯзать кого-либо таким словом - не гуманно и нечестно, мистер ‹амберт.
     - ’еперь вы уже задеваете мою честь, сэр! - весь  вспыхнув,  восклицает
генерал.
     - Ќе будем бросатьсЯ такими словами, - запальчиво отвечаю  Я.  -  Љогда
произнесено это слово, уже не может быть речи о  взаимном  уважении,  любви,
разнице в возрасте, и, доведись вы мне родным отцом, - а Я  люблю  вас,  как
отца, дЯдюшка ‹амберт, - упрек в бесчестии Я бы не снес  даже  от  вас!  —то
бесчестного Я совершил? џ увиделсЯ с девушкой, которую считаю своей невестой
перед богом и перед людьми, и увижусь с нею снова, если она  этого  захочет.
…сли она придет ко мне, мой дом станет ее домом  вместе  с  половиной  моего
скромного достатка. Ќет, это вы лишены права,  однажды  одарив  менЯ,  взЯть
свой дар обратно. €з-за того, что моЯ мать несправедливо вас  оскорбила,  вы
теперь хотите выместить свою обиду на этом нежном, невинном  создании  -  на
вашей дочери? ‚ы говорите,  что  любите  ее,  а  сами,  не  можете  немножко
поступитьсЯ своей гордостью ради ее блага. Џусть лучше она зачахнет от горЯ,
лишь бы стараЯ женщина в далекой  ‚иргинии  не  имела  повода  сказать,  что
мистер ‹амберт помогал заманить в сети жениха длЯ одной из своих дочерей.  €
во имЯ того, что вы называете вашей  честью,  а  Я  называю  себЯлюбием,  мы
должны расстатьсЯ, разбить  себе  сердце,  постаратьсЯ  забыть  друг  друга,
разлюбить, соединить свою судьбу с кем-то другим? „а может ли другой мужчина
стать длЯ моей любимой тем, чем был Я? Ѓоже сохрани! €  разве  может  другаЯ
женщина заменить мне ее? „аже если вы обручите ее завтра с принцем “эльским,
все равно это будет вероломством и изменой. Љак можем мы отречьсЯ от  клЯтв,
которые дали друг другу перед богом, и как можете вы заставить  нас  от  них
отречьсЯ? ‚ы можете разлучить нас, и она умрет, как умерла дочь €евфаЯ.  €ли
вы поклЯлись перед богом лучше умертвить дочь, чем отдать ее мне? “бейте ее,
если вы свЯзаны такой клЯтвой, Я же, клЯнусь, рад, что вы пришли  сюда,  ибо
это дает мне возможность заЯвить: Я беру  обратно  необдуманно  данное  мною
слово, и если мисс ’ео захочет менЯ видеть и позовет, Я приду к ней.
     Ќет сомнениЯ в том, что всю эту тираду  мистер  “орингтон  произнес  со
всем  волнением  и  жаром,  свойственным  молодости,  пребываЯ   в   твердом
убеждении, что неизбежным следствием насильственной разлуки влюбленных будет
смерть одного из них или, быть может, обоих. Љто не верит,  что  его  перваЯ
любовь пребудет с ним до могилы? Ќемало повидав на своем веку, Я не раз  был
свидетелем зарождениЯ, роста и - увы, должен признатьсЯ и в этом! - увЯданиЯ
страсти и мог бы с улыбкой вспоминать теперь  мои  юношеские  заблуждениЯ  и
пылкие речи. Ћднако нет, пусть это было заблуждение, Я предпочитаю разделЯть
его и теперь, Я предпочитаю думать, что ни Я, ни ’ео не могли  бы  заключить
другого союза и что из всех земных существ небу  было  угодно  отметить  нас
двоих как предназначенных друг длЯ друга навеки.
     - ‚ таком случае нам не остаетсЯ ничего другого,  -  сказал  генерал  в
ответ на мою неистовую вспышку, - как  расстатьсЯ  и  забыть,  что  мы  были
друзьЯми, хотЯ, видит бог, Я очень старалсЯ этого избежать. Ћтныне, мистер
     “орингтон, мы с вами больше не знакомы.  џ  прикажу  всем  членам  моей
семьи, - и ни один из них менЯ не ослушаетсЯ, - не  узнавать  вас  в  случае
нечаЯнной с вами встречи,  поскольку  вы  отказываете  мне  в  уважении,  на
которое может претендовать мой возраст, а вас должно обЯзывать  благородство
дворЯнина. ЏолагаЯсь на ваше чувство чести и на то ложное представление, кое
Я составил себе о вас, Я рассчитывал, что вы по  собственной  воле  всемерно
пойдете мне навстречу в моем горестном и трудном положении, ибо, видит  бог,
Я нуждаюсь в сочувствии. Ќо вместо того, чтобы протЯнуть мне руку помощи, вы
воздвигаете новые трудности на моем  пути.  ‚место  друга  Я  нахожу,  -  да
простит мне милосердный бог! - нахожу в вашем лице врага! ‚рага, угрожающего
покою и миру дома моего и чести детей моих, сэр! € таковым отныне Я  и  буду
почитать вас и буду знать, как мне  с  вами  поступить,  буде  вы  вздумаете
досаждать мне!
     € мистер ‹амберт надел шлЯпу, махнул мне на прощание  рукой  и  быстрым
шагом удалилсЯ из моего дома.
     Ђ Я осталсЯ в полной растерЯнности,  -  ведь  теперь  между  нами  была
объЯвлена война. Ќедолгое счастье вчерашнего свиданиЯ было омрачено и убито;
никогда еще с первого  днЯ  нашей  разлуки  с  ’ео  не  был  Я  так  глубоко
несчастен, как теперь, когда к прежним страданиЯм прибавилась и горечь  этой
ссоры, и Я увидел себЯ не только одиноким, но и  лишившимсЯ  друга.  ‡а  год
постоЯнного и тесного общениЯ  с  генералом  ‹амбертом  Я  прониксЯ  к  нему
огромным уважением и такой глубокой привЯзанностью, какой не испытывал ни  к
одному человеку на свете, если не считать моего дорогого ѓарри. ’еперь он  в
гневе отвратил от менЯ свое лицо, и  все  померкло  в  моих  глазах,  словно
солнце навеки закатилось длЯ менЯ. Ќо даже и тут Я  по-прежнему  чувствовал,
что был прав, взЯв обратно слишком поспешно данное мною обещание не видетьсЯ
с ’ео, что моЯ верность и преданность ей, так же как и ее преданность мне, -
превыше долга послушаниЯ и всех родственных уз, и Я, пусть и не  обвенчанный
с нею, принадлежу ей и только ей. Њы дали друг другу клЯтву, и разрешить нас
от этой клЯтвы не может даже родительскаЯ власть, и всем  свЯщеннослужителЯм
всего христианского мира остаетсЯ только скрепить заключенный нами свЯщенный
союз.
     ‚ тот же день, забредЯ по привычке в  мое  излюбленное  прибежище  -  в
библиотеку Ќового ЊузеЯ, Я неожиданно столкнулсЯ там с „жеком  ‹амбертом  и,
обуреваемый  желанием  излить  кому-нибудь  душу,   сделал   это   со   всей
стремительностью молодости: потащил его из залы в  сад  и  поведал  о  своем
горе. Џрежде Я не был особенно дружен  „жеком  (по  правде  говорЯ,  он  был
немного педант и нагонЯл на менЯ  тоску  своей  напыщенностью  и  латинскими
цитатами), наше сближение началось в дни моих бедствий, когда  Я  был  готов
уцепитьсЯ даже за него. Ќедавно пережив  разрыв  с  юной  американкой,  haud
ignarus mali {•лебнув лиха (лат.).} (Я не сомневаюсь, что сам  он  выразилсЯ
бы именно так), сей ученый муж был исполнен сочувствиЯ. џ рассказал ему все,
уже подробно изложенное мною здесь, поведал о своей вчерашней встрече с  его
сестрой, о разговоре  с  его  отцом  сегоднЯ  утром  и  о  моем  решении  не
разлучатьсЯ  больше  с  ’ео,  чего  бы  мне  это  ни  стоило.   ђазобравшись
мало-помалу в значении различных греческих и латинских  изречений,  которыми
он менЯ засыпал, Я понЯл, что он на моей стороне, и пришел к выводу, что  он
человек весьма здравомыслЯщий, после чего, ухватив его за локоть, больше уже
не отпускал его от себЯ и прониксЯ к нему такой симпатией, какой  никогда  к
нему не  испытывал  и  котораЯ  была  ему  непривычна.  џ  проводил  его  до
отцовского дома на „ин-стрит, подождал,  пока  за  ним  захлопнетсЯ  дорогаЯ
моему сердцу дверь,  оглЯдел  со  всех  сторон  дом  в  мучительном  желании
угадать, что происходит за его стенами и как здоровье моей любимой. Џотом  в
соседней кофейне Я заказал бутылку вина  и  стал  ждать  возвращениЯ  „жека.
Љогда мы расставались, Я назвал  его  братом.  ’ак  какой-нибудь  несчастный
бродЯга, заключенный в Ќьюгетскую тюрьму, стараетсЯ подольститьсЯ  к  своему
товарищу, или к свЯщеннику, или к любому, кто пожалеет его  в  несчастье.  џ
выпил целую бутылку вина в  кофейне,  котораЯ,  кстати  сказать,  называлась
"Љофейней „жека", и заказал  другую.  Њне  казалось,  что  „жек  никогда  не
вернетсЯ.
     Ћднако  он  все  же  поЯвилсЯ  наконец,  и  вид  у  него  был  довольно
испуганный. ‡айдЯ ко мне за перегородку, он выпил два стакана вина  из  моей
второй бутылки, а затем принЯлсЯ за свой рассказ, представлЯвший - длЯ менЯ,
во  всЯком  случае,  -  немалый  интерес.  ЊоЯ  беднаЯ   ’ео,   потрЯсеннаЯ,
по-видимому, вчерашними событиЯми, не покидала своей  комнаты.  „жек  ЯвилсЯ
домой прЯмо к обеду, по окончании  которого  его  добрый  отец  заговорил  о
событиЯх этого утра; Я рад, сказал он, что присутствие моего  старшего  сына
„жека и отсутствие моей дочери ’еодозии позволЯет говорить  более  свободно,
после чего во всех подробностЯх пересказал разговор, который состоЯлсЯ у нас
с ним в моей квартире. Ћн  сурово  приказал  ќстер  молчать,  хотЯ  беднЯжка
сидела  тихо,  как  мышка,  и  заЯвил  своей  супруге  (занЯтой,  по  своему
обыкновению, манипулЯциЯми с носовым  платком),  что  все  женщины  (тут  он
невнЯтно пробормотал что-то похожее на проклЯтье) в сговоре  против  него  и
все они сводни, и, наконец, Яростно повернувшись к „жеку, спросил, что может
он сказать по поводу всего вышеизложенного.
     Љ немалому изумлению отца и радости  матери  и  сестры,  „жек  произнес
целую речь в мою защиту. Ћн утверждал (опираЯсь на авторитет древних - каких
именно, мне неведомо), что обсуждаемый вопрос уже вне компетенции родителей,
как одной, так и другой из  сторон,  и  что,  дав  несколько  месЯцев  назад
согласие на наш брак, они теперь не вправе взЯть его  обратно.  Ќе  разделЯЯ
взглЯдов  огромного  множества  ученых  и  весьма  уважаемых  богословов  на
свадебный обрЯд, - на эту тему можно было бы сказать еще очень многое, -  он
тем не менее свЯто чтит самый брак, быть может, даже еще  более  свЯто,  чем
они, ибо даже если браки совершаютсЯ в магистрате чиновниками,  без  участиЯ
свЯщеннослужителЯ, тем не менее перед лицом господа эти узы нерасторжимы...
     - џ хочу сказать, сэр, - тут „жек, по его словам, повернулсЯ к отцу,  -
что если "никто да не расторгнет узы, коими Я, „жон ‹амберт, служитель бога,
соединил этого мужчину и эту женщину", то никто да не разлучит  и  тех,  кто
соединилсЯ перед лицом бога. - € в этом месте  своего  рассказа  он  обнажил
голову. - ’ут, - продолжал он, - длЯ менЯ нет никаких  сомнений.  ‚ы,  глава
семьи, лицо в своей семье свЯщенное, соединили этих двух молодых людей,  или
дали им право свЯзать себЯ  нерасторжимыми  узами  с  вашего  согласиЯ.  Њои
воззрениЯ на этот предмет не допускают двух толкований, и Я подробно  изложу
их в нескольких последовательных собеседованиЯх, кои, без  сомнениЯ,  должны
будут вас удовлетворить. Џосле этого, - продолжал „жек, -  отец  сказал:  "џ
уже вполне удовлетворен, мой мальчик", - а эта вострушка ќтти, которой палец
в рот не клади, шепнула мне на ухо:  "Њы  с  маменькой  сошьем  тебе  дюжину
сорочек, честное слово",
     - Џока мы так беседовали, - продолжал свой рассказ  „жек,  -  поЯвилась
моЯ сестрица ’еодозиЯ, очень бледнаЯ, надо сказать, и  очень  взволнованнаЯ,
поцеловала папеньку, опустилась  на  стул  рЯдом  с  ним,  отломила  кусочек
гренка... „орогой мой „жордж, этот портвейн  восхитителен,  Я  пью  за  твое
здоровье... Ћтломила кусочек гренка и окунула его в глинтвейн.
     "’ы бы слышала, какую проповедь прочел нам сейчас „жек, жаль, что  тебЯ
здесь не было! - сказала тут ќстер. - ќто была очень красиваЯ проповедь".
     "‚от как?" - говорит ’еодозиЯ. Ћна, беднЯжка, была  настолько  слаба  и
измучена, что у нее, думаетсЯ мне,  не  хватило  бы  даже  сил  оценить  мое
красноречие или блестЯщий подбор цитат, который,  признатьсЯ,  довелось  мне
сегоднЯ пустить в ход.
     "Ћн говорил подрЯд три четверти часа по шрусберийским башенным часам, -
сказал папенька, хотЯ, разумеетсЯ, по моим часам, Я не говорил так долго.  -
€ все это касалось тебЯ, моЯ  дорогаЯ",  -  продолжал  папенька,  похлопываЯ
’еодозию по руке.
     "ЊенЯ, папенька?"
     "’ебЯ, душенька... и мистера “орингтона... то есть „жорджа",  -  сказал
папенька и тут - (продолжал мистер „жек) - сестра  положила  ему  голову  на
плечо и заплакала.
     "ќто напоминает мне одно место из ЏавзаниЯ, сэр, - сказал Я,  -  только
там было по-другому".
     "‚от как? €з ЏавзаниЯ? - говорит папенька. - Ђ это кто такой, позвольте
узнать?"
     џ невольно улыбнулсЯ простодушию нашего папеньки, который  не  стыдилсЯ
выказывать свое невежество перед детьми.
     "Љогда “лисс похитил Џенелопу у отца, царь поспешил следом за дочерью и
женихом, умолЯЯ ее возвратитьсЯ. “лисс же, как нам сообщают, предоставил  ей
решать самой: хочет ли она возвратитьсЯ или хочет остатьсЯ с ним. ‚ ответ на
это дочь €кариЯ опустила на лицо покрывало, моЯ же  сестрица,  за  неимением
покрывала, нашла спасение в вашей жилетке,  сэр",  -  сказал  Я,  и  мы  все
рассмеЯлись.  Ћднако  маменька  заЯвила,  что,   сделай   кто-нибудь   такое
предложение ей... или будь Џенелопа женщиной с характером, она  тут  же  без
промедлениЯ вернулась бы домой к отцу.
     "Ќо Я никогда не отличалась сильным характером,  маменька!"  -  сказала
’еодозиЯ, все еще пребываЯ in gremio patris {‚ объЯтиЯх отца (лат.).}.
     - —то-то Я не припомню, чтобы в годы моей юности подобные нежности были
у нас в ходу, - заметил „жек. - Ќо тут вскоре, братец „жордж, Я  вспомнил  о
вас и покинул родителей, которые в это времЯ уговаривали ’еодозию  вернутьсЯ
в постель. Џоследние событиЯ, как видно,  очень  взволновали  и  еще  больше
ослабили ее. Њне самому  довелось  в  свое  времЯ  испытать,  как  известное
чувство, именуемое страстью,  полно  solicita  timoris  {’ревожащего  страха
(лат.).}, как оно изнурительно длЯ души, и Я совершенно  убежден,  что  если
позволить ему зайти слишком далеко или в такой мере ему поддаватьсЯ, как это
делают женщины, неспособные мыслить философски, то, повторЯю,  Я  совершенно
убежден, что оно в конечном счете может сокрушить  любое  здоровье.  Ќу,  за
ваше здоровье, братец!
     ‘коль быстро свершилась эта перемена - от скорби к надежде! Љакой поток
счастьЯ захлестнул мою душу и огнем пробежал по жилам! •озЯин, еще  бутылку!
Џожелай мой честный „жек опустошить целый бочонок вина, Я был бы только  рад
его попотчевать, и, правду сказать, „жек щедро проЯвил свое расположение  ко
мне этим  способом  и  не  скупЯсь  проЯвлЯл  его  весь  день.  џ  не  стану
подсчитывать количества опорожненных бутылок  или  определЯть,  насколько  Я
отстал от „жека, и оставлЯю на совести обрадованных слуг  предъЯвленный  мне
фантастический счет. „жек  был  мой  дорогой  брат,  лучший  из  братьев!  џ
поклЯлсЯ ему в вечной дружбе! џ готов был длЯ него на все, - пожелай он  сан
епископа, и, клЯнусь, он бы его получил.  Ћн  говорит,  что  Я  декламировал
стихи под окном моей возлюбленной, но был  усмирен  ночным  сторожем.  Њожет
быть, не знаю. ‡наю только, что Я  проснулсЯ  утром  в  блаженном  состоЯнии
восторга, хотЯ голова у менЯ раскалывалась от боли.
     Ќо Я еще не постиг тогда всей полноты моего счастьЯ, не  знал,  Я  и  о
том, сколь решительное изменение  претерпели  намерениЯ  моего  благородного
врага. …го гордость, несомненно,  была  глубоко  задета,  когда  ему  в  его
возрасте пришлось выслушивать возражениЯ и упреки юнца, да еще выраженные  в
столь малопочтительной  форме.  Ќо,  будучи  истинным  христианином,  мистер
‹амберт,  глубоко  уЯзвленный  и  оскорбленный  резкостью  моего  отпора   и
встревоженный горем своей любимой дочери,  отправившись  по  своим  делам  в
весьма угнетенном, как он  впоследствии  мне  рассказывал,  состоЯнии  духа,
зашел вечером, по своему обычаю, в открытую длЯ молЯщихсЯ церковь.  €  когда
там, преклонив колени и обратись душой к  ’ому,  кто  не  единожды,  хотЯ  и
скрытно от глаз, служил ему опорой и утешением, испросил  он  себе  указаниЯ
свыше, ум его просветлел, и он пенЯЯ,  что  дочь  его  была  права  в  своей
непоколебимой преданности мне, он же заблуждалсЯ, требуЯ от  нее  полнейшего
ему повиновениЯ. ‚от почему стараниЯ „жека так быстро увенчались успехом,  и
длЯ человека, чье  нежное,  благородное  сердце  не  умело  таить  злобу  и,
причинЯЯ боль своим близким, кровоточила само, длЯ человека, который  всегда
чуждалсЯ деспотизма и проЯвлениЯ  своей  власти,  было  лишь  облегчением  и
радостью встать на привычную длЯ него стезю любви и доброты.


        ^Tѓлава LXXVIII^U
     Џирам и ”исба

     Њного  лет  спустЯ,  роЯсь  дома  в  старых  бумагах,  Я  наткнулсЯ  на
заклеенный пакет, надписанный хорошо мне знакомым аккуратным  почерком  моей
матери: "Ђпрель, 1760. €з ‹ондона. —удовищное письмо  моего  сына".  џ  сжег
этот снова попавший ко мне  документ,  не  желаЯ,  чтобы  печальнаЯ  истериЯ
семейного разлада сохранилась в анналах нашей семьи, где она могла попастьсЯ
на глаза  будущим  “орингтонам  и  послужить  непокорным  сыновьЯм  примером
семейною бунта. Џо тем же причинам уничтожил Я и послание,  отправленное  ко
мне моей матерью в эти дни тирании, мЯтежа, взаимных попреков и обид.
     Ћбезумев от горЯ в разлуке с моей любимой и  не  без  основаниЯ  считаЯ
миссис ќсмонд главной виновницей всех постигших менЯ на  земле  страданий  и
бед, Я послал в ‚иргинию письмо, которое, не отрицаю, могло  бы  быть  более
сдержанным, хотЯ Я всеми силами  старалсЯ  держатьсЯ  почтительного  тона  Я
проЯвлЯть,  елико  возможно,  самое  большое  уважение.  џ  писал,  что  мне
неизвестно, какими побуждениЯми руководствовалась матушка, но Я возлагаю  на
нее ответственность за мою исковерканную  жизнь,  ибо  она  сочла  возможным
вполне умышленно ее омрачить и сделать несчастной.  Ћна  послужила  причиной
разрыва между мной и невинным, добродетельным созданием,  чье  счастье,  все
упованиЯ и даже самое  здоровье  погублены  вмешательством  госпожи  ќсмонд.
’еперь сделанного, увы, не воротишь, и  Я  не  собираюсь  выносить  приговор
виновнице, ибо она держит ответ только перед богом, но вместе с тем Я  и  не
намерен  скрывать  от  нее,  что  она  нанесла  мне  такую  страшную,  такую
смертельную рану, что ни она,  ни  Я  до  конца  наших  диен  не  сможем  ее
уврачевать; узы моей сыновней преданности отныне порваны, и Я уже никогда не
сумею быть, как прежде, почтительным и послушным ей сыном.
     ѓоспожа  ќсмонд  ответила  мне  исполненным  достоинства  письмом   (ее
эпистолЯрный стиль всегда был образцом изЯщества). Ћна не позволила себе  ни
единого резкого слова, ни единого упрека, но холодно дала  мне  понЯть,  что
только грозному суду господнему она дает право разрешить наш спор  и  только
от него ждет указаний и со всем смирением готова принЯть  приговор,  который
будет  вынесен  ей  как  матери.  ‘пособен  ли  Я  как   сын   также   нести
ответственность за свои поступки  и  готов  ли  Я  предстать  перед  ‚еликим
‘удией, когда он призовет менЯ к ответу и спросит:  как  чтил  отца  и  мать
свою, как выполнил  свой  долг  но  отношению  к  ним.  Ћ,  popoi  {Ћ,  горе
(греч.).}, мой  дед  приводит  в  своих,  мемуарах  строку  из  ѓомера,  где
говоритсЯ о том, как во всех наших  бедах  и  печалЯх  мы  всегда  стараемсЯ
заручитьсЯ расположением богов. Љогда наша гордынЯ,  алчность,  корыстолюбие
или властолюбие, воздействуЯ на наши чувства, влекут нас к желанной длЯ  нас
цели, разве мы не докучаем небу, взываЯ о  помощи?  ђазве  в  нашем  великом
американском споре не взывали обе стороны к  небесам,  как  к  справедливому
судне, не пели "’е Deum" за победу и не выражали крайне смелой уверенности в
том, что правое дело победит? € если Ђмерика победила, значит  ли  это,  что
она была права? ‚ таком случае  надо  полагать,  что  Џольша  была  неправа,
поскольку она  потерпела  поражение?..  џ  позволил  себе  это  отступление,
пустившись в рассуждениЯ о Џольше, об Ђмерике и бог  весть  еще  о  чем,  но
мысли мои по-прежнему об этой маленькой женщине, которой более нет на  свете
и  котораЯ  докучала  богу  словами  его  же  ‘вЯщенного  писаниЯ   по   той
единственной причине, что сын ее пожелал заключить  неугодный  ей  брак.  Њы
молим, мы проклинаем, мы падаем ниц, мы испрашиваем благословениЯ, мы вопим,
требуЯ вынесениЯ приговора согласно закону,  а  в  этом  огромном  мире  все
продолжает идти  своим  путем;  мы  домогаемсЯ,  мы  страждем,  боремсЯ;  мы
ненавидим, безумствуем, проливаем жгучие  слезы,  смирЯемсЯ  с  судьбой;  мы
состЯзаемсЯ и  побеждаем,  состЯзаемсЯ  и  терпим  поражение;  мы  уходим  в
небытие, и другие борцы сменЯют нас  на  арене  жизни;  отмеренные  нам  дни
сочтены, длЯ нас наступает ночь, а над миром загораетсЯ новаЯ зарЯ,  но  она
светит уже не нам. Љопию моего письма госпоже ќсмонд, в коем Я оповещал ее о
своем  бунте  и  отказе  повиноватьсЯ  (кажетсЯ,  Я  немало  гордилсЯ   этим
документом), Я показал мистеру ‹амберту; мне хотелось, чтобы он  понимал,  в
каких отношениЯх Я нахожусь с моей матушкой и  насколько  Я  тверд  в  своем
решении рассматривать свою разлуку с ’ео как вынужденную, какие бы  ни  были
пущены в ход  угрозы,  какими  бы  карами  мне  это  ни  грозило.  …сли  мне
представитсЯ  хоть  малейшаЯ  возможность  снова  увидетьсЯ  с  ней,  Я   ею
воспользуюсь. ‘лову, данному мною ей in saecula saeculorum {Ќа  веки  вечные
(лат.).}, Я буду верен до конца своей жизни. џ дал мистеру ‹амберту  понЯть,
что и дочь его в такой же мере свЯзана своим словом, данным мне, и, конечно,
ее добрый отец понимал это и сам. Ћн мог разлучить нас  -  но  это  было  бы
равносильно тому, чтобы дать ей выпить Яду: это нежное,  послушное  создание
покорно принЯло бы от него Яд и скончалось, но и смерть, как и разлука, были
бы в равной мере делом его рук, и он один был бы за них  в  ответе.  Ћн  был
нежный отец, его любовь к детЯм граничила со слабостью, и разве хватило бы у
него духу подвергнуть пыткам любого из них, а уж это его дитЯ - тем паче! Њы
с ’ео пытались расстатьсЯ... и не смогли. Ћн пыталсЯ  разлучить  нас  -  это
оказалось не в его власти. Ћн воздвиг вокруг нее неприступную  стену,  но  и
юнаЯ девушка, томЯщаЯсЯ за этой стеной, и ее верный рыцарь продолжали любить
друг друга. „а! ‘тена была воздвигнута, а Џирам и ”исба все так же шептались
украдкой.  €  добрый  дЯдюшка  ‹амберт,  не  утративший  среди   всех   этих
треволнений и печали чувство юмора, не мог не признатьсЯ самому себе в  том,
что играет довольно-таки незавидную  роль.  ‘  неприступной  стены  начинала
мало-помалу  осыпатьсЯ  штукатурка,  влюбленные   начинали   просовывать   в
образовавшиесЯ щели руки, еще немного, и они просунут и  головы,  -  словом,
стене пора было рухнуть.
     џ не берусь восстановить все событиЯ день за днем и за часом час, да  и
длЯ назиданиЯ потомству это не столь уж существенно. Љогда у  моих  потомков
возникнут любовные затруднениЯ, они сами придумают, как их  преодолеть.  Њне
было дано понЯть, что путь на „ин-стрит  длЯ  менЯ  по-прежнему  закрыт,  но
прогулки в экипаже на свежем воздухе  были  признаны  весьма  полезными  длЯ
здоровьЯ мисс ‹амберт. џ обзавелсЯ отличной лошадкой и стал сопровождать  ее
экипаж  верхом.  •озЯйка  постоЯлого  двора  на  ’отнем-Љорт  вскоре   стала
приветствовать нас как старых знакомых и дружелюбно кивала нам и подмигивала
всЯкий раз, как мы проезжали мимо. „умаетсЯ мне, что этой старушке  было  не
впервой принимать участие в юной  парочке,  и  многие  из  них  пользовались
гостеприимством ее придорожного жилища.
     „октор и деревенский воздух поистине  оказывали  целебное  действие  на
здоровье мисс ‹амберт. ќтти неизменно играла в этих прогулках роль дуэньи, а
в дни каникул мистер —арли порой занимал мое место в седле,  а  Я  его  -  в
экипаже. ‘колько любовных признаний пришлось услышать  мисс  ќтти!  €  какое
поразительное терпение  проЯвлЯла  она  при  этом!  Џравда,  она  больше  не
покидала нас, чтобы послушать проповедь  в  методистской  часовне,  но  одно
несомненно: когда мы катались не в ландо, а в карете,  она  очень  деликатно
смотрела в окно.
     Ђ какое количество писем писалось в те дни! ЉакаЯ шла  беготнЯ  туда  и
сюда! Љривые ноги ѓамбо то и дело трусили из  моего  дома  на  „ин-стрит,  а
горничнаЯ барышень миссис Њолли,  и  по  моей  просьбе,  и  по  собственному
почину, то и дело спешила с ответом  в  Ѓлумсбери.  Љ  тому  времени,  когда
осеннЯЯ листва стала жухнуть, розы на щечках мисс ’ео снова заалели в полную
силу,  и  лечение,  прописанное  нашим  славным  доктором  •эберденом,  было
признано успешным. Љакие же еще событиЯ произошли в эту благословенную пору?
Њистер “орингтон закончил свою  знаменитую  трагедию  "Џокахонтас",  котораЯ
была  на  этот  раз  принЯта  к  постановке   мистером   ѓарриком   (получив
благосклонный отзыв его друга доктора „жонсона), а мой друг и  кузен  мистер
•эган был приглашен на роль героЯ - капитана ‘мита, и надо сказать, что этот
ангажемент  пришелсЯ  длЯ  него  как  нельзЯ  более   кстати.   џ   оказывал
воспомоществование ему  и  его  семейству  в  размерах,  пожалуй,  несколько
превосходЯщих мои возможности -  особенно  в  виду  моей  ссоры  с  госпожой
ќсмонд, …е ответ на мое гневное апрельское послание пришел в начале осени, -
она отвечала ударом на удар, вызов был принЯт и война объЯвлена. ‚прочем, ее
угрозы не слишком менЯ испугали; сколько бы моЯ  беднаЯ  матушка  ни  метала
громы и молнии, ее суровые поучениЯ не достигали цели; моЯ совесть,  а  быть
может, моЯ казуистика, подсказывали мне иное толкование цитат из  ‘вЯщенного
писаниЯ, и грозные ее предсказаниЯ не могли  отпугнуть  менЯ