ованьЯм? —аса через три  после  отправки  первого  гонца  он
воротилсЯ  с  весьма  вытЯнутым  лицом  и,  опустившись  на   колени   перед
маркграфом, протЯнул ему записку следующего содержаниЯ:

                                                    "ЌонненвертскаЯ обитель,
                                                      пЯтница после полуднЯ.

     ‘эр, слишком долго сносила Я ‚аше гнусное обращение и более терпеть его
не намерена. „овольно мне  быть  предметом  ‚аших  плоских  шуток  и  грубых
выходок. Ќа прошлой неделе ‚ы замахнулись на менЯ тростью! Ќе далее  как  во
вторник ‚ы запустили в менЯ графином, и хоть попали, правда,  в  дворецкого,
Ясно, в кого ‚ы метили. ‘егоднЯ утром, при слугах, ‚ы назвали  менЯ  низким,
гадким, ужасным именем, которое небеса запрещают мне повторить. ‚ы  прогнали
менЯ из дому по ложному навету. ‚ы решили заточить менЯ до  самой  смерти  в
этой противной обители. „а  будет  так.  џ  не  вернусь,  невзираЯ  на  ‚аше
раскаЯние. Ќичто не может быть хуже, чем  жить  под  одной  крышей  с  таким
порочным, грубым, необузданным, пьЯным чудовищем. џ остаюсь здесь  навеки  и
краснею, будучи вынуждена подписатьсЯ

                                                      ’еодора фон ѓодесберг.

     P. S. Ќадеюсь, ‚ы не оставите у себЯ мои лучшие платьЯ, драгоценности и
уборы; не  сомневаюсь,  что  ‚ы  услали  менЯ,  чтоб  взЯть  к  себе  в  дом
какую-нибудь подлую тварь, которой Я с удовольствием повыцарапала бы глаза.

                                                                    ’. ф. ѓ"

        ѓ‹Ђ‚Ђ VII
     Ќаказание

     ‘ей несравненный документ, отображающий чувства женщин  всех  времен  и
нравы того века  в  особенности,  поверг  бедного  маркграфа  в  неописуемое
отчаЯние.
     - ‘праведливы ли намеки ее сиЯтельства?  -  спросил  пустынник  строгим
голосом. - ‚оспитание жены посредством  трости  можно  простить,  ему  можно
посочувствовать; но запускать в нее бутылью губительно и длЯ нее и длЯ вина.
     - Ќо она перваЯ швырнула в менЯ ножом, - сказал убитый горем супруг.  -
Ћ ревность, зеленое чудище! ‡ачем, зачем склонил Я  слух  к  твоим  коварным
уговорам!
     - €м случалось повздорить, но они истинно любили друг друга,  -  шепнул
сэр ‹юдвиг пустыннику, и тот, в свою очередь, немедлЯ начал длинную  речь  о
разладах и о правах супругов, каковаЯ повергла бы  обоих  его  слушателей  в
глубокий сон, когда б не прибытие второго гонца, посылавшегосЯ  в  Љельн  за
маркграфовым сыном. ‹ицо у этого посланника было еще длинней, нежели  у  его
предшественника.
     - ѓде мое сокровище? - вскричал трепещущий родитель.  -  Џривез  ли  ты
его?
     - Ќ-нет, - нерешительно ответил вестник.
     - џ задам пострелу славную порку, когда он вернетсЯ, -  вскричал  отец,
тщетно пытаЯсь скрыть под личиной суровости свою теплоту и нежность.
     - Џрошу прощениЯ, ваше сиЯтельство, - с отчаЯнием проговорил  гонец,  -
графа Ћтто нет в монастыре.
     - ’огда где же он, о презренный?
     - Ћни там-с, - важно отвечало дитЯ природы, указываЯ на  могучий  ђейн,
залитый великолепными лучами заходЯщего солнца.
     - ’ам-с! —то это значит! - взревел маркграф, доведенный до неистовства.
     - “вы!  Њой  добрый  господин!  Љогда  графа  Ћтто  везли  на  лодке  в
монастырь, они... они вдруг выпрыгнули из лодки и у-у-утонули.
     - ‘хватить этого раба и тотчас же повесить! -  проговорил  маркграф  со
спокойствием, еще более ужасным, нежели самаЯ  отчаЯннаЯ  вспышка  гнева.  -
‚зЯть всю лодочную команду и каждым выстрелить из башенной пушки, - исключаЯ
рулевого, а его...
     —то следовало сделать с рулевым, так, однако, никто и не знает;  ибо  в
этот миг, не снесши обуревавшего  его  волненьЯ,  маркграф  как  подкошенный
рухнул на пол.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VIII
     ѓодесбергский отрок

     € отпетому тупице Ясно (если мы  позволим  себе  допустить,  что  среди
наших  читателей  окажетсЯ  отпетый  тупица),  что  беспамЯтство  маркграфа,
описанное в  предшествующей  главе,  было  вызвано  неосновательным  страхом
легковерного и не в меру попечительного  родителЯ  за  судьбу  возлюбленного
дитЯти. Ќет, юный Ћтто не утонул, где, когда, в какой романтической  повести
герой обрекалсЯ смерти так далеко от конца? ћный Ћтто не утонул.  ‘лучись  с
ним такое, маркграф непременно умер бы в конце  той  же  главы;  и  далее  в
немногих сумрачных  строках  сообщалось  бы,  как  прелестнаЯ  леди  ’еодора
лишилась рассудка в  монастыре  и  как  сэр  ‹юдвиг  по  кончине  отшельника
(воспоследовавшей от потрЯсениЯ при вестЯх столь печальных) решил  удалитьсЯ
в освободившийсЯ скит, уподобЯсь одеждою, бородой и умерщвлением плоти  этой
досточтимой и отрешенной духовной особе. Ћтто не утонул, и все  герои  нашей
истории, следственно, живы и здоровы.
     ‹одка с  изумленным  юным  графом  -  ибо  ему  неведома  была  причина
отцовского гнева и он возмутилсЯ против неправого приговора - не проплыла  и
нескольких миль, как наш доблестный юноша воспрЯнул от  недолгого  уныниЯ  и
недоумениЯ и, не желаЯ быть  рабом  ни  в  каком  монастыре,  какому  бы  ни
принадлежал он ордену,  решилсЯ  на  отчаЯнную  попытку  к  бегству.  ‚  то,
мгновенье, когда команда изо всех сил налегала на весла, борЯсь с  течением,
а Љуно, рулевой, смотрел, как бы провести утлую ладью  меж  грозных  скал  и
мелей, коими изобилует величаваЯ, но коварнаЯ река, Ћтто вдруг выпрыгнул  из
лодки и очутилсЯ в кипучем, пенном водовороте.
     ‚ообразите отчаЯние команды, заметившей исчезновение  юного  господина!
‚се любили его; все с радостью отдали б за него  свои  жизни;  но  поскольку
плавать они не умели, то и почли за благо не  бросатьсЯ  попусту  в  воду  и
стоЯли на веслах в немом изумлении и печали. ‚  первый  раз  показалось  над
водой его прелестное личико под золотыми кудрЯми; во  второй  раз  вынырнуло
оно,  пыхтЯ  и  задыхаЯсь;  в  третий  раз  поднЯлось  оно  над   водой   на
один-единственный миг - то  была  последнЯЯ  надежда,  -  но  оно  скрылось,
скрылось, скрылось. ЏредвидЯ прием, который ожидал их у законного владетелЯ,
люди маркграфа не стали возвращатьсЯ в ѓодесберг, но высадились в первой  же
бухте на другом берегу и бежали в земли герцога Ќассауского, где, коль скоро
они мало имеют отношениЯ к нашей повести, мы их и оставим.
     Ћднако они не знали, сколь  замечательный  пловец  был  юный  Ћтто.  Ћн
исчез, это верно; но отчего? Ћттого что он нырнул.  Ћн  сообразил,  что  его
сочтут утонувшим, жажда свободы придала ему крыльЯ, или здесь уместнее  было
бы сказать плавники, и доблестный юноша проплыл под водою, ни  на  мгновение
не  поднимаЯ  головы,  все  расстоЯние  от  ѓодесберга  до  Љельна,  каковое
составлЯет двадцать пЯть или тридцать миль.
     Ѓежав от очей наблюдателей, он выбралсЯ на другой берег реки, где нашел
покойную и удобную харчевню, и, сказавши, что потерпел  крушение  в  волнах,
тем объЯснил влажность своих одежд; и покуда эти  последние  сушились  подле
очага в  отведенной  ему  горнице,  он  лег  в  уютную  постель  и  принЯлсЯ
размышлЯть, не без изумлениЯ, о странных событиЯх минувшего днЯ. "…ще утром,
- думал он, - Я был знатный наследник кнЯжеских богатств, а  к  вечеру  стал
бесприютным бродЯгой  и  располагаю  лишь  несколькими  жалкими  банкнотами,
которые мама, к счастью, подарила мне в день рожденьЯ. Ќе странный ли  выход
на жизненное поприще длЯ молодого человека моего происхождениЯ!  Ќо  у  менЯ
есть мужество и решимость: первый мой шаг по  жизни  оказалсЯ  доблестным  и
удачным; последующие беды будут мною одолены с тою же отвагой".  €,  поручив
самого себЯ,  свою  бедную  мать  и  заблудшего  отца  попечениЯм  небесного
заступника, свЯтого Ѓуффо, благородный юноша  забылсЯ  таким  крепким  сном,
какой дано вкушать лишь молодым, здоровым, невинным и до  крайности  усталым
людЯм.
     „невнаЯ усталость (а мало кто не устал бы, проплыв едва ли не  тридцать
миль под водой) повергла Ћтто в столь глубокий сон, что он и не заметил, как
закатилось солнце пЯтницы и затем, в натуральной последовательности Явлений,
мир озарила субботнЯЯ ”ебова колесница, - о  да!  -  и  вновь,  в  свой  час
определенный, покинула небеса. ‘лужанки постоЯлого двора заглЯдывали  в  его
горницу, видели, что он  спит,  и,  перекрестив  очаровательного  юношу,  на
цыпочках спешили за дверь; коридорный дважды или  трижды  ненароком  окликал
его (таков обычай коридорных), однако прелестный  мальчик,  всхрапнув,  лишь
переворачивалсЯ на другой бок, не замечаЯ  помехи.  €ными  словами,  молодой
человек проспал крЯду тридцать шесть часов; и воскресное солнце сиЯло, сотни
кельнских колоколов звонили и благовестили, а горожане и горожанки толпились
у церквей, когда Ћтто проснулсЯ.
     ЋблачаЯсь  в  одежды  из  драгоценного  генуэзского  бархата,   мальчик
поначалу очень удивилсЯ, что никак в них не влезает.
     - ‚от те на! - сказал он. - ЊоЯ беднаЯ мама (горЯчие слезы брызнули  из
прекрасных глаз его, когда он  о  ней  подумал),  моЯ  беднаЯ  мама  нарочно
сделала эти бриджи подлиннее, а теперь они мне  коротки  на  десЯть  дюймов.
’ррах! Љамзол лопаетсЯ на мне, когда Я пытаюсь его застегнуть; а рукава едва
достигают мне до локтей! —то за чудеса? Ќеужто Я так  вырос  и  раздалсЯ  за
одну-единственную ночь? Ђх! Ђх! Ђх! Ђх! ‚се понЯтно!
     € неунывающий отрок от души расхохоталсЯ. …му вспомнилась  причина  его
ошибки: одежда села после двадцатипЯтимильного пребываниЯ под водой.
     …го  уму  представилсЯ  один  лишь  выход;  и  надо  ли  говорить,  что
заключалсЯ он в покупке нового платьЯ.  ђасспросив,  как  пройти  к  лучшему
магазину готовой одежды в городе Љельне, и узнавши,  что  он  расположен  на
Њиноритенштрассе  и  содержитсЯ  предком  знаменитого  лондонского   Њозеса,
высокородный отрок поспешил в это  заведение,  не  пренебрегши,  однако,  по
дороге своим религиозным долгом. ‚ойдЯ в собор, он направил свои стопы прЯмо
к усыпальнице свЯтого Ѓуффо, и, таЯсь за колонной  (дабы  не  быть  узнанным
архиепископом или каким-нибудь из  многочисленных  кельнских  друзей  своего
отца), он сотворил молитву, как было принЯто среди  молодых  людей  высокого
происхождениЯ в те времена.
     Ћднако как ни был он углублен  в  молитву,  он  невольно  обвел  взором
церковь, и, к своему удивлению, заметил, что всЯ  она  запружена  лучниками;
тогда он припомнил, что и на улицах видел множество  людей,  равным  образом
облаченных во все зеленое. Ќа расспросы его о причине такого  стечениЯ  один
молодец отвечал ему (шутливо): "”у-ты, парень! ’ы, видать,  сам  еще  совсем
зелен, коли не знаешь, что все мы направлЯемсЯ к замку его  милости  герцога
Ђдольфа Љлевского, который всЯкий год устраивает стрелковую  потеху,  а  мы,
лучники, оспариваем друг у друга назначенную награду".
     Ћтто, дотоле не избравший себе определенного пути, немедлЯ решилсЯ, что
ему делать. Ћн направилсЯ  безотлагательно  в  магазин  господина  Њозеса  и
спросил у этого последнего одежду лучника. Њозес тотчас же извлек  из  своих
обширных запасов нарЯд, отлично пришедшийсЯ впору нашему юноше, и продал его
(нужно ли о том упоминать?) за  весьма  умеренную  цену.  Џредстав  в  новом
платье (и сердечно пожелав господину Њозесу  доброго  здоровьЯ),  юный  Ћтто
ЯвлЯл  вид  пышный,  благородный  и  возвышенный.  Љуртка  и   штаны   цвета
отборнейшего зеленого горошка, украшенные  множеством  медных  пуговиц,  как
влитые, обрисовывали безупречную стройность его фигуры. Ќоги его были  обуты
в высокие  остроносые  ботинки  воловьей  кожи,  а  за  ремень  из  того  же
материала, препоЯсывавший гибкий стан, были заткнуты нож, трубка  и  длинный
блистающий кинжал, каковой храбрый юноша до той  поры  употреблЯл  лишь  длЯ
строганиЯ крикетных воротец, либо длЯ  разрезаниЯ  хлеба  и  сыра,  но  ныне
вознамерилсЯ обратить против врага. —арующий  вид  дополнЯла  изЯщнаЯ  белаЯ
шлЯпа, беспечно и  бесстрашно  сдвинутаЯ  набекрень,  а  прекрасные  волосы,
обрамлЯвшие открытое сиЯющее чело, падали на плечи десЯтками тысЯч  локонов,
подобно золотым эполетам, и спускались по спине до самого  поЯса;  Џоручусь,
что  не  одна  хорошенькаЯ  кельнскаЯ  дева  проводила  пленительного  юношу
затуманенным взором, и той ночью ей пригрезилсЯ Љупидон в обличье  "славного
зеленого мальчонки".
     ‘ледующей мыслью юноши была забота о луке.  Ћн  скоро  приобрел  его  у
самого модного поставщика луков; и был он  из  самого  лучшего  материала  и
отличной работы.  ‹ук  был  слоновой  кости,  украшенный  розовым  бантом  и
шелковой тесьмою. Љ нему прилагалсЯ изЯщнейший колчан, красиво  раскрашенный
и вышитый, с дюжиной великолепных  стрел  из  ветвей  знаменитого  Яванского
анчара и с наконечниками из дамасской стали.
     ‘овершив все эти покупки (помимо саквоЯжа,  несессера,  смены  бельЯ  и
прочего), юный искатель приключений расспросил о местонахождении  постоЯлого
двора, где имели обыкновение собиратьсЯ лучники. “знавши, что  это  "‡олотой
Ћлень", он поспешил под сей веселый кров  и,  заказав  немало  вина  и  элЯ,
быстро свел знакомство со своими будущими товарищами, случившимисЯ за  общим
столом, и снискал их расположение.
     Љогда они вдоволь напились и наелись, Ћтто  обратилсЯ  к  ним  с  такой
речью:
     - Љогда вы отправлЯетесь, друзьЯ? џ родом издалека и еду, как и вы,  на
состЯзание в замок герцога Ђдольфа; ежели вы не погнушаетесь моим обществом,
это скрасит мой одинокий путь.
     ‹учники отвечали:
     - ’ы молодой и славный  малый  и  тратишь  свое  золото,  как  истинный
дворЯнин, а потому мы с охотой берем тебЯ с собой. ѓотовьсЯ, ибо в  половине
третьего мы выступаем!
     ‚ означенный час всЯ веселаЯ компаниЯ приготовилась в путь, и  всеобщаЯ
любовь к Ћтто немало возросла, когда юноша  побеседовал  с  хозЯином,  после
чего этот последний вошел в комнату, где перед дорогой собрались лучники,  и
объЯвил:
     - ѓоспода, счет оплачен! - ‘лова, покуда  еще  никогда  не  оскорбившие
слуха ни одного лучника на свете, ей-ей, никогда,  как  и  человека  всЯкого
другого из ведомых мне призваний.
     Ћни бодро отшагали несколько лье, обмениваЯсь шутками, распеваЯ песни и
рассказываЯ о тысЯчах подвигов на ратном поле, в любви  и  на  охоте.  Њежду
делом кто-то заметил Ћтто, что он одет не совсем по форме, ибо  на  шлЯпе  у
него нет пера.
     - Ќе беспокойсЯ, Я раздобуду себе перо, - улыбаЯсь, ответил молодец.
     ’огда другой принЯлсЯ трунить над тем, что лук у Ћтто совсем новый.
     - ‘мотри, как бы твой старый не оказалсЯ похуже  моего  нового,  добрый
‚ольфганг, -  отвечал  невозмутимый  юноша.  …го  ответы,  его  осанка,  его
щедрость, его краса и его находчивость  наполнЯли  всех  новых  друзей  Ћтто
интересом и вместе любопытством, и всем им не терпелось узнать, оправдает ли
его искусство стрелка тайную сердечную склонность, какую они к нему питали.
     ‘лучай показать это искусство не замедлил представитьсЯ - как это всего
чаще бывает с героЯми романов, такими, как юный Ћтто. ‘удьба  словно  следит
за подобными героЯми; событиЯ происходЯт с ними в точности  в  должный  миг;
они спасают дев из самой пасти людоедов; они случаютсЯ при  дворе  во  времЯ
интереснейших церемоний и видЯт интереснейших людей в интереснейшие  минуты;
необходимо ли им приключение - и приключение немедлЯ подвертываетсЯ; и  мне,
замечу мимоходом, часто приходилось восхищенно недоумевать (причем тайна так
и  осталась  длЯ  менЯ  неразгаданной),  каким  образом  самый  скромный  из
романтических героев - синьор Љлоун - безотлагательно раздобывает  себе  все
нужное ему длЯ пантомимы. Љак это ему удаетсЯ?  ‡ахочет  ли  он  переодетьсЯ
женщиной, к примеру, и в ту же секунду рЯдом  возникает  угольщик  в  шлЯпе,
легко могущей послужить капором; тотчас же следом приходит мальчик из мЯсной
лавки со свЯзкой сосисок и бычьими пузырЯми,  невольно  поставлЯЯ  господину
Љлоуну ожерелье и турнюр и совершенно то  же  со  всем  прочим  туалетом,  -
отчего бы это? Ћ, не сомневайтесь, есть нечто, чего мы  не  ведаем,  в  этом
таинственном умении великих личностей покорЯть себе обстоЯтельства,  в  этом
счастливом и чудном совпадении —еловека и —аса; и потому, что  до  менЯ,  то
после слов лучника насчет отсутствиЯ пера на шлЯпе у  Ћтто,  мне  тотчас  же
стало Ясно, что в следующей строке выпрыгнет  цаплЯ,  дабы  снабдить  нашего
героЯ плюмажем.
     € точно, так оно и было; поднЯвшись над болотной  топью,  мимо  которой
шли наши лучники, прекраснаЯ  цаплЯ,  выгнув  шею,  поднЯв  хохолок,  поджав
ножки, уставив клюв и красные глаза против  ветра,  летела  медленно,  ЯвлЯЯ
несравненную мишень.
     - ‘трелЯй, Ћтто, - сказал кто-то из лучников, -  в  ворону  не  станешь
стрелЯть, ибо она нечистаЯ птица, ни в Ястреба, ибо  он  благороднаЯ  птица;
подстрели-ка ты эту цаплю. Ћна летит медленно.
     Ћтто, однако, в тот момент  шнуровал  ботинок,  и  ђудольф,  третий  по
меткости стрелок, выстрелил в птицу и промахнулсЯ.
     - ‘трелЯй же, Ћтто, -  сказал  ‚ольфганг,  юноша,  полюбивший  молодого
стрелка, - она улетает все дальше и дальше.
     Ћтто, однако, в тот момент  обстругивал  только  что  срезанный  ивовый
прут. Њакс, второй по меткости стрелок, выстрелил и промахнулсЯ.
     - Ќу, - сказал ‚ольфганг, - попытаю-ка и Я  счастьЯ;  чтоб  тебе  пусто
было, негодник! ’акой случай пропустить!
     ‚ольфганг прицелилсЯ со всем тщанием и выстрелил в птицу.
     - …е уж не достать, - сказал он, - разрази ее гром!
     Ћтто, как раз обстругавший свой  прутик  (он  вырезал  на  одном  конце
отличнейшую карикатуру на ‚ольфганга),  отбросил  свою  тросточку  и  сказал
беспечно:
     - Ќе достать? Ѓудто? ”ью! ‚ нашем распорЯжении еще две минуты. -  €  он
принЯлсЯ загадывать загадки и  шутить  шутки,  которых  никто  из  лучников,
однако, не слушал, так внимательно следили они, задрав носы, за отдалЯющейсЯ
птицей.
     - ‚ какое место целить? - спросил Ћтто.
     - Џолно тебе! - сказал ђудольф. - Ќичего уж не различить, она всЯ-то не
больше блохи.
     - ‹адно, стрелЯю в правый глаз, - сказал Ћтто; и, ступив шаг вперед  на
английский  манер  (как  показывал  ему  крестный,   научившийсЯ   этому   в
Џалестине), он оттЯнул тетиву до самого уха, внимательно прицелилсЯ,  принЯл
в расчет ветер, в точности вычислил  параболу,  -  ввв-у-уу-х!  -  и  стрела
засвистела.
     Ћн снова принЯлсЯ за прутик и стал  вырезать  на  другом  конце  голову
ђудольфа, смеЯсь, балагурЯ и напеваЯ балладу.
     „олго стоЯли лучники, глЯдЯ в небо и держа носы по  ветру,  но  наконец
переменили вертикальное положение на горизонтальное, говорЯ:
     - „а ну его, он просто враль! ‘трела пропала, пошли!
     - —ур моЯ! - смеЯсь, воскликнул Ћтто.  ‚  небе  показалась  точка,  она
быстро приближалась; вот она уже стала величиной с крону, потом с куропатку,
потом с чайник и - бух! - на землю упала  великолепнаЯ  цаплЯ,  при  падении
свалив с ног злополучного Њакса.
     - ‚ытащи-ка стрелу у нее из глаза, ‚ольфганг, - молвил Ћтто, не  глЯнув
на птицу, - оботри и положи в мой колчан. -  €  точно,  стрела  была  там  и
прошла сквозь самый зрачок.
     - “ж не роднЯ ль тебе Freischtitz? - спросил ђудольф, пораженный.
     Ћтто, смеЯсь, просвистел "•ор охотников" и сказал:
     - Ќет, мой друг. ’о был меткий выстрел, не более  как  меткий  выстрел.
‚идишь ли, менЯ учили стрелЯть так,  как  подобает  в  веселой  Ђнглии,  где
стрелок - это поистине стрелок.
     € с этими словами он отрезал крыло цапли длЯ своего плюмажа; а  лучники
побрели дальше, переговариваЯсь в изумлении:
     - € дивнаЯ же страна должна быть эта веселаЯ ЂнглиЯ!
     Ћтнюдь не питаЯ зависти к успеху товарища, бодрые  лучники  с  радостью
признали его  превосходство;  что  же  до  ‚ольфганга  и  ђудольфа,  то  они
протЯнули юному герою руки, просЯ, как высокой чести, его дружбы. ‚есь  день
они были в пути, а когда спустилась  ночь,  нашли  премилую  харчевню,  где,
можете не сомневатьсЯ, любезный читатель, осушили не одну чашу элЯ, пунша  и
шампанского за здоровье герцога Љлевского и всех сидевших вкруг стола.  ђано
поутру они снова двинулись в дорогу и шли, делаЯ привалы  лишь  затем,  чтоб
подкрепитьсЯ (тут  обнаружилось,  что  Ћтто  при  всей  своей  молодости  ел
вчетверо больше даже самого старшего из стрелков и пил - соответственно), и,
закусываЯ непрестанно таким образом, почувствовали себЯ  в  силах  идти  еще
долго и остановились только тогда, когда ночь застала их у ворот  небольшого
городка ‚индека.
     —то было делать? ѓородские ворота были заперты.
     -  Ќет  ли  здесь  постоЯлого  двора  либо  замка,  где  мы  могли   бы
остановитьсЯ на ночлег? - спросил Ћтто у стража, охранЯвшего ворота. - џ так
голоден, что за неимением лучшей пищи мог бы съесть родную бабушку!
     ‘траж засмеЯлсЯ этому гиперболическому выраженью голода и сказал:
     - ‚сего лучше вам переночевать в  ‚индекском  замке.  -  €  добавил  со
странным, значительным видом: - ’ам вас никто не потревожит.
     ‚ это мгновенье из-за туч выплыла луна и в самом деле осветила на холме
неподалеку некое подобие замка.  Ѓыл  он  без  крыши,  окна  разбиты,  башни
вот-вот грозили рухнуть, и все  пронизывал  насквозь  безжалостный  холодный
лунный свет. Ћдна часть строениЯ, правда, сохранила крышу, однако  выглЯдела
куда более мрачной, запустелой и унылой, нежели остальное строение.
     -  ’ам  мы,  разумеетсЯ,  можем  заночевать,  -  сказал  Ћтто   стражу,
указавшему в сторону замка своей алебардой, - но скажи мне, милейший, как бы
нам поужинать?
     - Ћ, вас угостит эконом замка, - отвечал  воин  с  усмешкой  и  зашагал
вдоль стены, покуда лучники держали совет, должно  ли  им  располагатьсЯ  на
ночь в этом мрачном и покинутом доме.
     - Љроме сов, мы едва ли сумеем там чем-нибудь  полакомитьсЯ,  -  сказал
юный Ћтто. - ќх, ребЯта, не лучше ли  нам  штурмом  взЯть  этот  город;  нас
тридцать доблестных молодцов, а в гарнизоне,  Я  слыхал,  не  более  трехсот
человек. - Ћднако остальные решили, что так ужин может обойтись им  чересчур
дорого, и, жалкие рабы, они предпочли сон вповалку и натощак смелому натиску
под водительством Ћтто, дабы умереть либо завоевать что-то поприличнее.
     € все, как один, они двинулись к замку. Ћни взошли в  пустую  и  гулкую
залу, где вспугнутые совы и летучие мыши взлетали  при  звуке  их  шагов  со
зловещим уханьем и хлопаньем  крыльев,  и,  пройдЯ  по  бесчисленным  шатким
лестницам, сырым, зловонным перекрытиЯм и  обветшалым  галереЯм,  очутились,
наконец, в помещении, которое, хоть и было запустелым и  мрачным,  казалось,
однако же, лучше всех соседствующих покоев и потому было избрано местом  длЯ
ночлега. Џотом они кинули жребий, кому нести ночной дозор. Џервые  два  часа
достались Ћтто, сменить же его  надлежало  юному,  но  скромному  другу  его
‚ольфгангу; и отрок ѓодесберга начал  свою  докучную  вахту;  остальные  тем
временем, невзираЯ на отсутствие ужина, спали глубоким  сном,  даваЯ  о  том
догадатьсЯ дружным храпом.
     Ќадо ли говорить, какие воспоминаниЯ нахлынули на  благородного  отрока
во времЯ двухчасового бдениЯ; какие мысли  теснились  в  его  голове;  сколь
сладкие  и  горькие  мечты  о  родном  доме  заставили  сильнее  битьсЯ  его
мужественное сердце; и как высокое стремленье к славе помогало ему сохранЯть
бодрость духа. "ћность самонадеЯнна", - говорит поэт. ‘частливаЯ, счастливаЯ
пора! Џролетали  лунные  часы  на  серебрЯных  крыльЯх,  приветливо  мерцали
звезды. „оверЯсь юному  стражу,  крепко  спали  доблестные  стрелки,  и  все
неустанно ходил взад и вперед, взад и вперед благородный отрок.  Ќаконец,  к
неописуемой радости Ћтто, его брегет возвестил о том, что  времЯ  его  вахты
миновало, он весело растолкал спЯщего ‚ольфганга,  и  добрый  малый  покинул
ложе и, обнажив меч, сменил друга на посту.
     Ћтто  лег  в  точности  на  место,  оставленное  предшественником,  еще
сохранившее тепло  его  тела,  и  долго  не  мог  уснуть.  Ќо  вот  мечты  и
действительность начали мешатьсЯ в уме его, и он уж почти не отличал одно от
другого. Ќа миг он погружалсЯ в дрему;  потом  внезапно  пробуждалсЯ;  снова
засыпал; и вновь просыпалсЯ. - € сквозь зыбкий полусон ему вдруг почудилось,
будто женщина в белом проскользнула в дверь и поманила ‚ольфганга за  собою.
Ћтто вглЯделсЯ. ‚ольфганг исчез. ‚ тот же миг часы на башне пробили полночь,
и Ћтто вскочил со своего ложа.

        ѓ‹Ђ‚Ђ IX
     •озЯйка ‚индевского замка

     Љак  только  колокол  возвестил  полночь,  ‚ольфганг-лучник,   ходивший
дозором, увидал перед собою бледную женскую фигуру. Ћн не  мог  бы  сказать,
откуда она пришла, столь внезапно было ее поЯвление,  но  она  стоЯла  прЯмо
перед ним. …е синие, Ясные, холодные глаза были устремлены на него. ‘ложение
ее было безупречно; ее лицо  -  бледно,  словно  мрамор  прекрасной  статуи,
покуда любЯщаЯ руна скульптора еще не оживила  ее  волшебной  силой.  “лыбка
играла на устах, но прохладнаЯ, словно отражение  лунного  луча  на  озерной
глади; лик же ее сиЯл дивною красой. ‚осторг охватил  юного  ‚ольфганга.  Ћн
смотрел на чудесное виденье, не отводЯ очей и  раскрыв  рот.  ‘  несказанным
лукавством взглЯнув на него, она поднЯла божественную  алебастровую  руку  и
знаком позвала его следовать за  собою.  Џоследовал  ли  ‚ольфганг  -  юный,
пышущий здоровьем ‚ольфганг - за нею? ‘просите  железо  -  тЯнет  ли  его  к
магниту? ‘просите пойнтера - гонитсЯ ли  он  за  куропаткой  сквозь  жнивье?
‘просите малыша- влечет ли его витрина кондитерской? ‚ольфганг последовал за
нею. ‘таринные двери отворились, словно  по  волшебству.  ‘вечи  не  горели,
однако же все было видно отчетливо; они миновали неисчислимые старые  покои,
не вспугнув ни единой из ютившихсЯ там сов и летучих  мышей.  Њы  не  знаем,
сколько в точности покоев прошла юнаЯ чета; но наконец они очутились в зале,
где был накрыт пиршественный стол; и на этом  старинном  столе,  уставленном
тЯжелым серебром, стоЯло два прибора. „ама села  по  одну  сторону  стола  и
ласково кивнула ‚ольфгангу прелестной головкой, призываЯ его сесть напротив.
Ћн сел. ‘тол был невелик, и его колени коснулись ее колен. Ќогам  его  стало
так холодно, будто он ступил в ледЯные струи.
     - ‹юбезный  лучник,  -  молвила  она,  -  после  днЯ  пути  ты,  верно,
проголодалсЯ. —то пожелал бы ты на ужин? Ќе угодно ль салата из крабов?  €ли
сочного рубца с луком? €ли ломтик жареного вепрЯ с трюфелЯми? €ли  гренок  с
сыром a la cave au cidre? {Џод винным соусом (франц.).}  €ль  бифштекс?  €ль
парочку rognons a la brochette? {Џочек на вертеле (франц.).} ѓовори, славный
стрелок, только пожелай, и все тебе будет подано.
     Љоль скоро на столе  не  стоЯло  ничего,  кроме  закрытого  серебрЯного
блюда, ‚ольфганг подумал, что, предлагаЯ  ему  такое  множество  Яств,  дама
попросту смеетсЯ над ним; и он решил испытать ее, спросив  нечто  совсем  уж
редкостное.
     - ЏрекраснаЯ принцесса, - сказал он, -  Я  большой  охотник  до  свиных
отбивных с картофельным пюре.
     Ћна поднЯла крышку: на блюде лежала  отбивнаЯ,  какой  никогда  еще  не
подавал сам ‘импсон, и картофельное пюре, которого  в  наши  жалкие  времена
хватило бы на ђуперт-стрит по меньшей мере на семь порций.
     Љогда он положил всего этого себе на тарелку, дама вновь накрыла  блюдо
крышкой и стала внимательно следить, как он ест. Џервое времЯ он был всецело
поглощен едой и не замечал, что хозЯйка не отведала ни кусочка; но вот,  как
ни велика была отбивнаЯ, она исчезла; он начисто  выскреб  ножом  сверкающее
серебро своей тарелки и, испустив глубокий вздох, выразил  скромное  желание
чего-нибудь выпить.
     - —его тебе угодно, повелевай, славный лучник, - сказала  дама,  поднЯв
серебрЯную  бутыль  филигранной  работы  с  каучуковой  пробкой,  отделанной
золотом.
     - Ќу тогда, - сказал  ‚ольфганг,  ибо  вкус  его  поистине  был  весьма
скромен, - мне, пожалуй, элЯ пополам с портером. - € согласно его  пожеланию
из бутылки, пенЯсь, излилась в его кубок пинта этого восхитительного питьЯ.
     Ћсушив кубок одним глотком и объЯвив, что такого отменного  элЯ  он  не
пивал сроду, молодой человек вновь ощутил аппетит; и невозможно  перечислить
все те блюда, какие были им заказаны.  ‚последствии,  говорЯт,  он  объЯснЯл
(даром что никто из друзей ему не верил) лишь колдовством свой  аппетит  той
небывалой ночи. Ћн заказал еще свиную отбивную с  картофельным  пюре;  потом
маринованную семгу; а потом пожелал он, чтоб тут же при  нем  была  зажарена
индюшка.
     - Ћбожаю, когда пахнет жареным, - сказал он.
     - џ тоже, - воскликнула бледнаЯ дама с небывалым одушевлением, и  блюдо
тотчас Явилось на столе. …го сменила кровЯнаЯ колбаса, рубец, ватрушки, и  -
что всего примечательнее - всЯкое из заказанных блюд ЯвлЯлось из-под той  же
серебрЯной крышки, каковое обстоЯтельство,  отведав  лакомств  четырнадцать,
наш ‚ольфганг начал находить довольно примечательным.
     - Џолно, - сказала бледнаЯ дама, - что же тут мудреного:  слуги  слышат
тебЯ, а кухнЯ внизу. - €, однако, оставалось неЯсно, как это эль с портером,
горькое пиво, пунш (как джин, так и ром) и даже подсолнечное масло и  уксус,
коими он поливал огурец, поданный к семге, изливались из той же самой флЯги,
откуда дама поначалу налила ему пинту элЯ с портером.
     - …сть многое на свете, Ћбжирацио, - сказала лукаваЯ хозЯйка в ответ на
его вопрос, - что и не снилось  вашим  мудрецам.  -  €,  замечу  в  скобках,
‚ольфганг к тому времени уж был таков, что ничто более не  казалось  ему  ни
странным, ни таинственным.
     - •орошо ли тебе, милый юноша? - спросила дама,  когда,  закусив  таким
образом, он откинулсЯ на спинку стула.
     - Ћ мисс, хорошо ли мне? - был его вопросительный и, однако же,  вполне
утвердительный ответ.
     - •отелось бы тебе всЯкий день так  ужинать,  ‚ольфганг?  -  продолжала
бледнолицаЯ.
     - ‚ общем-то, нет, - отвечал он, - нет, не совсем; не всЯкий день: иной
раз хорошо бы полакомитьсЯ устрицами.
     - Њилый юноша, - сказала она, - лишь будь моим,  а  они  у  тебЯ  будут
круглый год! - ‡лосчастный ‚ольфганг слишком далеко зашел  и  уж  ничего  не
замечал, не то странные эти речи открыли б ему глаза и позволили б понЯть, в
сколь подозрительной  он  находитсЯ  компании.  Ћт  особы,  котораЯ  беретсЯ
угощать вас устрицами круглый год, ждать добра не приходитсЯ.
     - ‘петь тебе песенку, милый стрелок? - спросила дама.
     - ЏрелестнейшаЯ, - сказал он, воодушевлЯЯсь, - начинай, а Я подтЯну.
     Ћна снЯла со стены мандолину и завела песню. ‘ладостен  и  дик  был  ее
простой напев. ‚ ней говорилось о том, как однажды полюбилсЯ паж девице всех
знатней; о том, как не могла девица бежать любви сетей,  хотЯ  предлагал  ей
руку кнЯзь юный, богатей; и был родитель грозный не в силах сладить с ней, и
о том, наконец, как над  беглою  четою  смЯгчилсЯ  ѓименей  и  в  жены  взЯл
счастливец паж девицу всех знатней. ‚ольфганг отбивал такт,  качал  головой,
следовал за мелодией в плачевном от нее отдалении, и не будь он так  опьЯнен
любовью и всем прочим, он непременно бы заметил, как портреты на стенах тоже
кивали в такт песне и качали головами и улыбались. ЏеснЯ кончилась  словами:
"’ы видишь пред собою девицу всех знатней. “годно ль тебе, лучник,  идти  по
жизни с ней?"
     - џ готов с тобой хоть к черту в зубы! - сказал ‚ольфганг.
     - ’огда пойдем, - отвечала дама, бросаЯ на него безумный взор, - пойдем
в часовню. Њы тотчас обвенчаемсЯ!
     Ћна протЯнула ему руку - он взЯл ее. Ћт руки повеЯло могильным холодом;
и они отправились в часовню.
     Љогда они выходили из залы, два портрета,  дама  и  господин,  легонько
взЯлись за рамки, проворно скользнули на пол и, поклонЯсь вслед  удалЯвшейсЯ
чете, занЯли освободившиесЯ за столом места.
     ’ем временем юнаЯ пара проходила к часовне, минуЯ бесчисленные  проходы
и  огромные  покои.  €  покуда  они  шли,  все  портреты  покидали  стены  и
устремлЯлись им вослед. Љакой-то предок, представленный одним  лишь  бюстом,
свирепо нахмурилсЯ, вне себЯ от того, что пьедестал его, будучи  лишен  ног,
не имел возможности  передвигатьсЯ;  а  иные  барельефы  прежних  владетелей
‚индека просто почернели, вынужденные, по тем  же  причинам,  оставатьсЯ  на
своих местах. Ћднако  за  ‚ольфгангом  и  его  нареченной  следовала  весьма
внушительнаЯ процессиЯ; и когда они достигли церкви, уж за ними шла свита из
сотни персон.
     –ерковь сиЯла огнЯми; сверкали старые знамена древних  рыцарей,  совсем
как на „рури-лейн. Ћрган сам принЯлсЯ  играть  "Џеснь  подружек".  Ќа  хорах
толпились люди в черном.
     - €дем, любовь моЯ, - сказала бледнаЯ дама.
     - „а где ж свЯщенник? - воскликнул ‚ольфганг с невольною тревогой.
     - Ђ, свЯщенник! Љакие пустЯки! ќй, епископ, - сказала она и  склонилась
долу.
     ‘клонилась долу - но как? ‚от вам моЯ рука и честное благородное  слово
- она склонилась к медной плите на полу, на коей был изображен епископ  -  и
весьма гадкого вида - с посохом и в митре и с поднЯтым  пальцем,  украшенным
епископским перстнем.
     - Ћбвенчай-ка нас, любезный,  -  сказала  дама  с  игривостью,  котораЯ
больно отозвалась в душе ее нареченного.
     …пископ  поднЯлсЯ;  и  не  успел  он  встать,  как  настоЯтель  собора,
покоившийсЯ под соседней  плитой,  тотчас  подошел  к  нему,  изогнувшись  в
угодливом поклоне; а  тем  временем  каноник  (коего  имЯ  было  иднишмидт)
принЯлсЯ строить у брачующихсЯ за спиной  препотешные  рожи.  Ѓракосочетание
началось, и...
     ‹ишь только часы пробили полночь, юный Ћтто встрепенулсЯ и заметил, что
приЯтель его ‚ольфганг исчез. Њысль, что друг его скрылсЯ  вместе  с  особой
женского пола, облаченной в белые одежды, все более и более тревожила его.
     - Џойду-ка Я за ними, - сказал он;  и,  растолкав  старого  ‘нозо,  чьЯ
очередь была ходить дозором (как ни стремилсЯ тот подоле не покидать  теплое
ложе),  он  бросилсЯ  в  дверь,  за  которою  скрылсЯ  ‚ольфганг  со   своею
искусительницей.
     € его ли в том вина, коль он не нашел их? Ћбширен  был  замок  и  темны
покои. ’ут были тысЯчи дверей,  и  диво  ли,  что  потерЯв  друга  из  виду,
неустрашимый отрок долго не мог набрести на его  след?  Љак  и  должно  было
ожидать, он вошел не в ту дверь и три часа плутал по  огромному,  пустынному
замку, клича ‚ольфганга на потеху равнодушному, холодному  эхо,  разбиваЯ  в
темноте юные коленки о мрачные развалины; однако же не сломилсЯ  его  гордый
дух и не ослабло твердое решение прийти другу на выручку. ‘лавный Ћтто! ’вои
усилиЯ все же были вознаграждены!
     €бо он наконец очутилсЯ в том самом помещении, где ужинал  ‚ольфганг  и
где престарелаЯ парочка, сошедшаЯ со стены и  оказавшаЯсЯ  отцом  и  матерью
невесты, теперь сидела за столом.
     - Ќу, наконец-то у Ѓерты есть муж, - сказала дама.
     - „а, просидела в девках сто пЯтьдесЯт три года, так  что  пора  уж,  -
сказал господин (он был в пудренном парике с косичкой,  как  и  подобало  по
старинной моде).
     - Њуж-то не бог весть какой, - продолжала дама, взЯв понюшку табаку.  -
€з простых: сын мЯсника, если не  ошибаюсь.  ‚идал  ты,  как  он  ел!  “жас!
Џодумать! ЊоЯ дочь - и стрелок!
     - ‘трелки бывают разные, - возразил старичок. - €ные из низкого званиЯ,
как ваше сиЯтельство изволили отметить; иные же, напротив, благородные, хоть
родом, коли не по воспитанью. Љ примеру, Ћтто, маркграфа ѓодесбергского сын,
который подслушивает у двери, словно лакей, и которого Я сейчас проткну...
     - ”и, барон! - сказала дама.
     - ‚сенепременно проткну!  -  отвечал  барон,  обнажив  огромный  меч  и
уставЯсь на Ћтто. € хоть при виде такого меча и  таких  очей  менее  храбрый
юноша обратилсЯ бы в бегство, неустрашимый Ћтто тотчас  переступил  порог  и
приблизилсЯ к барону. Ќа шее у него висел талисман свЯтого Ѓуффо (кусочек от
мочки уха свЯтого, отрезанный в Љонстантинополе).
     - ‘гинь, вражьЯ сила! - вскричал он, держа пред собой свЯщенный амулет,
который надела на него мама; и при виде  этого  амулета  призраки  барона  и
баронессы с нечеловеческим воем попрыгали в свои рамы, как Љлоун в пантомиме
скрываетсЯ в часы.
     Ћн бросилсЯ в распахнутую дверь, в которую прошел  ‚ольфганг  со  своей
замогильной невестой, и все шел и шел по мрачным  покоЯм,  залитым  зловещим
лунным светом: звуки органа и свет в витражах указывали ему путь.
     Ћн бросилсЯ к двери. Ћна была заперта! Ћн постучал. ‘лужки были  глухи.
Ћн приложил к замочной скважине свой бесценный талисман и - рраз! -  бах!  -
тррах! - бумм! - дверь распахнулась! Ћрган смолк посередине фуги, - свечи  в
шандалах затрепетали и взлетели под потолок, - призраки,  теснЯсь  и  визжа,
метнулись прочь, - невеста взвыла и лишилась чувств, - жирный епископ улегсЯ
под свою плиту, - настоЯтель бросилсЯ назад  в  свой  семейный  склеп,  -  а
каноник  индишмидт,  по  своей  привычке,  насмехавшийсЯ  на  сей  раз  над
епископом, принужден был на самом  интересном  месте  прервать  эпиграмму  и
исчезнуть в пустоте, откуда он ЯвилсЯ.
     Ћтто упал в обморок на паперти,  в  то  времЯ  как  ‚ольфганг  замертво
рухнул на ступени алтарЯ; в  таком  положении  и  нашли  их  прибывшие  сюда
лучники. Ќадо ль говорить, что обоих вернули  к  жизни;  однако,  когда  они
повели свой дивный рассказ (хоть  волненье  почти  сковало  им  уста),  иные
недоверчивые натуры поговаривали: "ќ, да они  просто  нализались!"  -  в  то
времЯ как другие, постарше,  покачиваЯ  головами,  восклицали:  "Ћни  видели
хозЯйку ‚индекского замка!" - и поминали многих, многих юношей, кои,  будучи
опутаны ее бесовскими чарами, не  были  столь  удачливы,  как  ‚ольфганг,  и
исчезли - навеки!
     Џосле  этого  событиЯ  ‚ольфганг  всем  сердцем  привЯзалсЯ  к   своему
доблестному избавителю; и лучники - поскольку уж  забрезжил  день  и  петухи
огласили округу звонким кукареканьем - без промедленьЯ пустились  в  путь  к
замку благородного покровителЯ стрелкового  искусства,  доблестного  герцога
Љлевского.

        ѓ‹Ђ‚Ђ X
     ‘остЯзание лучников
     •оть меж ‚индеком и Љлевом расположено неисчислимое множество замков  и
аббатств  и  длЯ  каждого  имеетсЯ  в  путеводителЯх  своЯ  легенда  и  свое
привидение, и достало б самой заурЯдной  изобретательности,  чтоб  заставить
эти привидениЯ подстеречь наших смельчаков  в  пути,  однако  же,  поскольку
путешествие стало  бы  тогда  почти  нескончаемым,  мы  сократим  его,  лишь
сообщив, что путники беспрепЯтственно достигли  Љлева  и  нашли  там  многое
множество гостей, прибывших на ожидаемые игрища.
     „алее легко было б описать собравшихсЯ, выказав тонкое  знание  древних
обычаев. Њы начали б- с кавалькады рыцарей, в сопровождении  пажей,  несущих
сверкающие золотом шлемы, следом за ними - могучих стремЯнных, оруженосцев и
знаменосцев. ‘ледом ЯвилсЯ бы аббат, трусЯщий на своем иноходце и окруженный
спутниками в белоснежных сутанах. Џотом шли бы песенники, менестрели, шуты и
скоморохи, пестрые цыгане, черноокие и  темнолицые  Zigeunerinnen;  {–ыганки
(нем.).}  потом  -  поселЯне,  распевающие  рейнские  песенки  и  везущие  в
запрЯженных  волами  повозках  юных   дев,   чьи   щеки   позлатило   солнце
виноградников. „алее мы описали бы портшезы, украшенные гордыми  гербами,  и
глЯдЯщие из-за расшитых занавесей  надменные  головки  на  лебЯжьих  шейках,
принадлежащие знатным красавицам. Ќо длЯ подобных описаний у нас нет  места;
отсылаем читателЯ к отчету о турнире в искуснейшей  повести  "Ђйвенго",  где
вышеозначенное изображено со всеми подробностЯми. Њы же скажем  только,  что
Ћтто и  его  спутники  прибыли  в  Љлев  и,  поспешив  в  харчевню,  вкушали
отдохновение после днЯ пути, приготовлЯЯсь к славной завтрашней встрече.
     € завтра настало; и коль скоро состЯзание начиналось спозаранок, Ћтто и
его сотоварищи поспешили на поле,  вооружась,  уж  конечно,  лучшими  своими
луками и стрелами и горЯ мечтою отличитьсЯ,  как  и  прочие  стекшиесЯ  сюда
стрелки. Ђ их было  множество  из  всех  соседних  земель:  толпы  англичан,
вооруженных, как легко догадаетсЯ любезный читатель, путеводителЯми  ЊэрреЯ,
группы болтливых французов, франкфуртские  евреи  со  столами  длЯ  рулетки,
тирольцы в побрЯкушках и в перчатках - все устремлЯлись  на  поле,  где  уже
расставили мишени и ожидалась стрелковаЯ потеха.
     Ќо где найти мне слова, дабы передать волнение, охватившее благородного
юношу, когда следом за оркестром из труб, волынок, свирелей и других духовых
инструментов,  пред  очи  собравшихсЯ  ЯвилсЯ  принц  Љлевский  и  дочь  его
принцесса …лена? € - ах! - возможно ль скромным моим пером достойно  описать
красы сей юной леди? ‚ообразите всЯческие прелести, украшающие  человеческое
созданье, всЯческие добродетели, возвышающие душу,  всЯческие  совершенства,
делающие прелестную душу и прелестное созданье еще более прелестными,  и  вы
получите лишь неполное и слабое представление о достоинствах  ее  высочества
принцессы …лены. ‚ообразите цвет лица, какой, как говорЯт  (не  знаю,  сколь
это справедливо), обеспечивает своим потребительницам косметическое средство
фирмы ђоуленд;  вообразите  зубы,  пред  которыми  восточный  жемчуг  -  что
каменный уголь; глаза, столь синие, нежные и Яркие, что сверкающий  их  взор
проникает в самую душу и исцелЯет  от  всех  болезней;  шею  и  стан,  столь
восхитительно стройные и гибкие, что чем меньше мы о них скажем, тем  лучше;
маленькую ножку, ступающую по цветам не тЯжелее, чем упадает  на  них  каплЯ
росы; и вообразите это прелестное созданье в