агодарЯ
своим заслугам, как он думал, - прибрав к  рукам  почти  все  состоЯние,  на
которое рассчитывали и другие родственники, решил обращатьсЯ с ними  ласково
и великодушно и возродить Љоролевское Љроули  к  новой  жизни.  …му  льстило
считать себЯ главою семьн. Ћи предполагал воспользоватьсЯ обширным влиЯнием,
которое скоро должен был приобрести в графстве  благодарЯ  своим  выдающимсЯ
талантам и положению, чтобы найти брату хорошее место и прилично  пристроить
кузин. Ђ может быть, он чувствовал легкие укоры совести, когда думал о  том,
что он - владелец всего богатства, на которое все они возлагали надежды.  ‡а
три-четыре  днЯ  царствованиЯ  тон  Џитта  изменилсЯ  и  его  планы   вполне
утвердились:  он  решил  управлЯть  честно  и  справедливо,  низложить  леди
‘аутдаун и быть по  возможности  в  дружеских  отношениЯх  со  всеми  своими
кровными родственниками.
     €так,  он  диктовал  письмо  брату  ђодону  -  торжественное  и  хорошо
обдуманное  письмо,  содержавшее  глубокие  замечаниЯ   и   составленное   в
напыщенных; выражениЯх, поразивших его простодушного маленького секретарЯ.
     "Љаким оратором он будет, - думала она, - когда войдет в  палату  общин
(об этом и о  тирании  леди  ‘аутдаун  Џитт  иногда  намекал  жене,  лежа  в
постели). Љак он умен и добр, какой гений мой муж! Ђ Я-то тогда считала  его
холодным. Ќет, он добрый и гениальный!"
     „ело в том, что Џитт Љроули знал каждое слово  этого  письма  наизусть,
изучив его всесторонне и хлубоко, словно дипломатическую тайну, еще  задолго
до того, как нашел нужным продиктовать его изумленной жене.

     € вот письмо с широкой черной каймой и печатью  было  отправлено  сэром
Џиттом  Љроули  брату  полковнику  в  ‹ондон.  ђодон   Љроули   не   слишком
обрадовалсЯ, получив его.
     "—то толку нам ехать в эту дыру? - подумал  он.  -  џ  не  в  состоЯнии
оставатьсЯ с Џиттом вдвоем после обеда, а лошади туда  и  обратно  обойдутсЯ
нам фунтов в двадцать".
     ђодон поднЯлсЯ в  спальню  жены,  как  делал  во  всех  затруднительных
случаЯх, и отнес ей письмо вместе с шоколадом,  который  сам  приготовлЯл  и
подавал ей по утрам. Ћн поставил поднос с завтраком и письмом  на  туалетный
стол, перед которым Ѓекки расчесывала свои золотистые волосы. ђебекка  взЯла
послание с траурной каймой, прочитала и,  размахиваЯ  письмом  над  головой,
вскочила с криком "ур-ра!"
     - “ра? - спросил ђодон, удивленно глЯдЯ на маленькую фигурку, прыгавшую
по комнате в фланелевом капоте  и  с  развевающимисЯ  спутанными  рыжеватыми
локонами. - Ћн нам ничего не оставил, Ѓекки!  џ  получил  свою  долю,  когда
достиг совершеннолетиЯ.
     - ’ы никогда не будешь совершеннолетним, глупыш! -  ответила  Ѓекки.  -
Ѓеги сейчас же к мадам Ѓргонуа, ведь мне необходим траур. „а добудь и повЯжи
креп вокруг шлЯпы и купи себе  черный  жилет,  у  тебЯ  ведь,  кажетсЯ,  нет
черного. ‚ели прислать все это завтра, чтобы мы могли выехать в четверг.
     - Ќеужели ты думаешь ехать? - не выдержал он.
     - Љонечно, думаю! џ думаю, что леди „жейн  представит  менЯ  в  будущем
году ко двору! џ думаю, что твой брат устроит тебе место в парламенте, милый
ты мой дурачок! џ думаю, что ты и он будете голосовать за лорда ‘тайна и что
ты сделаешьсЯ министром по ирландским делам,  или  губернатором  ‚ест-€ндии,
или казначеем, или консулом, или чем-нибудь в этом роде!
     - Џочтовые лошади обойдутсЯ нам дьЯвольски дорого, - ворчал ђодон.
     - Њы можем поехать в карете ‘аутдауна, она, верно,  будет  представлЯть
его на похоронах, ведь он родственник. Ђх нет, лучше нам  ехать  в  почтовой
карете. ќто им больше понравитсЯ. ќто будет скромнее...
     - ђоди, конечно, едет? - спросил полковник.
     - Ќи в коем случае: зачем платить за лишнее место.  Ћн  слишком  велик,
чтобы втиснуть его между нами. Џускай остаетсЯ здесь, в детской; Ѓригс может
сшить ему черный костюмчик. Ќу, ступай и сделай все, о  чем  Я  просила.  „а
скажи своему лакею ‘парксу, что старый сэр Џитт скончалсЯ и что  ты  кое-что
получишь, когда все устроитсЯ. Ћн передаст это ђеглсу, пусть хоть это утешит
беднЯгу, а то он все пристает с  деньгами.  -  €  Ѓекки  принЯлась  за  свой
шоколад.
     Љогда вечером ЯвилсЯ  преданный  лорд  ‘тайн,  он  застал  Ѓекки  с  ее
компаньонкою, которою была не кто инаЯ,  как  наша  Ѓригс.  Ћни  были  очень
занЯты  -  пороли,  вымерЯли,  кроили  и  прилаживали  всевозможные   черные
лоскутки, какие нашлись в доме.
     - Њы с мисс Ѓригс погружены в скорбь и уныние по случаю кончины  нашего
папа, - заЯвила ђебекка. - ‘эр Џитт Љроули скончалсЯ, милорд!  Њы  все  утро
рвали на себе волосы, а теперь рвем старые платьЯ.
     - Ћ ђебекка, как можно!.. - только и выговорила Ѓригс, закатываЯ глаза.
     - Ћ ђебекка, как можно!.. -  эхом  отозвалсЯ  милорд.  -  €так,  старый
негодЯй умер? Ћн мог бы быть пэром,  если  бы  лучше  разыграл  свои  карты.
Њистер Џитт чуть было не произвел его в пэры, но покойник всегда не  вовремЯ
изменЯл своей партии... ‘тарый ‘илен!..
     - џ могла бы быть вдовой ‘илена, - сказала  ђебекка.  -  Џомните,  мисс
Ѓригс, как вы подглЯдывали в дверь и увидели сэра Џитта  на  коленЯх  передо
мною?
     Њисс  Ѓригс,  наша  стараЯ  знакомаЯ,  сильно   покраснела   при   этом
воспоминании и была рада, когда лорд ‘тейн попросил  ее  спуститьсЯ  вниз  и
приготовить длЯ него чашку чаю.

     Ѓригс и была той сторожевой собакой, которую завела ђебекка длЯ  охраны
своей невинности и доброго имени. Њисс Љроули оставила ей  небольшую  ренту.
Ћна охотно согласилась бы жить в семье Љроули, при леди „жейн, котораЯ  была
добра к ней - как и ко всем, впрочем, -  но  леди  ‘аутдаун  уволила  бедную
Ѓригс так поспешно, как только позволЯли приличиЯ, и мистер Џитт  (считавший
себЯ обиженным неуместной щедростью покойной  родственницы  по  отношению  к
особе, котораЯ была преданной слугой мисс Љроули всего лишь двадцать лет) не
возражал против этого распорЯжениЯ вдовствующей леди. Ѓоулс и  ”еркин  также
получили свою долю наследства и отставку; они поженились и, по обычаю  людей
их положениЯ, открыли меблированные комнаты.
     Ѓригс  попробовала  жить  с  родственниками  в  провинции,  но   вскоре
отказалась  от  этой  попытки,  так  как  привыкла   к   лучшему   обществу.
ђодственники, мелкие торговцы в  захолустном  городке,  ссорились  из-за  ее
сорока фунтов ежегодного дохода не менее ожесточенно и еще более откровенно,
чем родственники мисс Љроули из-за ее наследства.  Ѓрат  Ѓригс,  шапочник  и
владелец бакалейной лавки, радикал, называл сестру аристократкой,  кичащейсЯ
своим богатством, за то, что она не хотела вложить часть своего  капитала  в
товар длЯ его лавки. Ћна бы, вероЯтно, и сделала это, если бы не ее  сестра,
жена  сапожника-диссидента,  котораЯ  была  не  в  ладах  с   шапочником   и
бакалейщиком, посещавшим другую церковь, и котораЯ доказала ей, что брат  их
на  краю  банкротства,  и  на  этом  основании  временно  завладела   Ѓригс.
„иссидент-сапожник хотел, чтобы мисс Ѓригс на свои  средства  отправила  его
сына в колледж и сделала из него джентльмена. Ћба семейства вытЯнули  у  нее
большую часть ее сбережений; и, сопровождаемаЯ проклЯтиЯми обеих сторон, она
в конце концов бежала в ‹ондон, решив слова искать рабства, ибо находила его
менее обременительным, чем  свобода.  Џоместив  в  газетах  объЯвление,  что
"ЃлагороднаЯ дама с  приЯтными  манерами,  вращавшаЯсЯ  в  лучшем  обществе,
ищет..." и т. д., она поселилась у мистера Ѓоулса на  •афмун-стрит  и  стала
ждать результатов.
     ‘лучай столкнул ее с ђебеккой. ЌарЯднаЯ колЯска миссис ђодон мчалась по
улице как раз в тот день, когда  усталаЯ  мисс  Ѓригс  добралась  до  дверей
миссис Ѓоулс после утомительной прогулки в контору газеты  "’аймс"  в  ‘ити,
куда она ходила, чтобы в шестой раз поместить свое объЯвление. ђебекка, сама
правившаЯ, сразу узнала благородную даму с приЯтными манерами;  а  поскольку
Ѓекки, как нам известно, отличалась добродушием и питала уважение  к  Ѓригс,
то она остановила лошадей у подъезда, передала вожжи груму  и,  выскочив  из
колЯски, схватила Ѓригс за обе руки, прежде чем дама  с  приЯтными  манерами
очнулась от потрЯсениЯ при виде старого друга.
     Ѓригс расплакалась, а Ѓекки  расхохоталась  и  расцеловала  благородную
даму, как только они вошли в прихожую, оттуда они  проследовали  в  гостиную
миссис Ѓоулг, с красными полушерстЯными  занавесЯми  и  зеркалом  в  круглой
раме, с верхушки  которой  скованный  орел  устремлЯл  взглЯд  на  оборотную
сторону билетика в окне, извещавшего, что: "‘даютсЯ комнаты".
     Ѓригс рассказала всю свою историю, прерываЯ  рассказ  теми  непрошеными
всхлипываниЯми и восклицаниЯми удивлениЯ,  с  какими  чувствительные  натуры
всегда приветствуют старых знакомых, увидев  их  на  улице;  ибо  хотЯ  люди
встречают друг друга каждый день, некоторые смотрЯт на эти встречи,  как  на
чудо, а женщины, даже когда они  не  любЯт  друг  друга,  начинают  плакать,
вспоминаЯ и сожалеЯ о том времени,  когда  они  последний  раз  поссорились.
‘ловом, Ѓригс рассказала Ѓекки всю свою  историю,  а  Ѓекки  с  присущей  си
безыскусственностью и искренностью сообщила приЯтельнице о своей жизни.
     Њисс Ѓоулс, урожденнаЯ ”еркин, стоЯ в прихожей, мрачно прислушивалась к
истерическим всхлипываниЯм и  хихиканью,  которые  доносились  из  гостиной.
Ѓекки никогда не была ее любимицей. ‚одворившись в  ‹ондоне,  супруги  часто
навещали своих прежних друзей  ђеглсов  и,  слушаЯ  их  рассказы,  не  могли
одобрить menage {‘емейной жизни (франц.).} полковника.
     - џ бы не стал им доверЯть, ђег, голубчик, - говорил Ѓоулс.
     Џоэтому  и  жена  его,  когда   миссис   ђодон   вышла   из   гостиной,
приветствовала последнюю очень кислым реверансом,  и  пальцы  ее  напоминали
сосиски - так они были безжизненны и  холодны,  -  когда  она  протЯнула  их
миссис ђодон, котораЯ непременно захотела пожать руку  отставной  горничной.
Ѓекки покатила дальше в сторону  Џикадилли,  нежно  улыбаЯсь  и  киваЯ  мисс
Ѓригс, а та, высунувшись из окна рЯдом с билетиком о сдаче  комнат,  так  же
кивала ей; через минуту Ѓекки видели  уже  в  Џарке  в  обществе  нескольких
молодых денди, гарцевавших вокруг ее экипажа.
     “знав о положении приЯтельницы и о том, что  она  получила  достаточное
наследство от мисс Љроули, так что  жалованье  не  имело  длЯ  нее  большого
значениЯ, Ѓекки быстро составила насчет нее  маленький  хозЯйственный  план.
Ѓригс была как раз такой  компаньонкой,  в  какой  нуждалась  Ѓекки,  и  она
пригласила старую знакомую к обеду на тот же вечер, чтобы показать  ей  свое
сокровище, малютку ђодона.
     Њиссис Ѓоулс предостерегала свою  жилицу,  чтобы  та  не  ввергалась  в
логовище льва.
     - ‚ы будете раскаиватьсЯ, мисс Ѓригс, попомните мои слова: это  так  же
верно, как то, что менЯ зовут Ѓоулс.
     € Ѓригс обещала быть очень осторожной. ‚ результате  этой  осторожности
мисс Ѓригс уже на следующей неделе переселилась к миссис ђодон, и не  прошло
шести месЯцев, как она ссудила ђодону Љроули шестьсот фунтов стерлингов.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ •LI,
     в которой Ѓекки вновь посещает замок предков
 
     Љогда траурное платье было готово и сэр Џитт Љроули извещен  о  приезде
брата, полковник Љроули с женой взЯли два места в той самой старой карете, в
которой ђебекка ехала с покойным баронетом, когда девЯть лет  назад  впервые
пустилась в свет. Љак Ясно помнилсЯ ей постоЯлый двор и слуга, которому  она
не дала на чан, и вкрадчивый кембриджский студент, который укутал  ее  тогда
своим плащом! ђодон  занЯл  наружное  место  и  с  удовольствием  взЯлсЯ  бы
править, но этого не позволЯл траур. Ћн вознаградил себЯ тем, что сел  рЯдом
с кучером и все времЯ беседовал с ним  о  лошадЯх,  о  состоЯнии  дороги,  о
содержателЯх постоЯлых дворов и лошадей длЯ кареты, в которой он  так  часто
ездил, когда они с Џиттом были детьми и учились в €тоне. ‚ Њадбери их ожидал
экипаж с парой лошадей и кучером в трауре.
     - ќто тот же самый старый рыдван, ђодон, - заметила ђебекка,  садЯсь  в
экипаж. - Ћбивка сильно источена молью... а вот и пЯтно, из-за которого  сэр
Џитт (ага! - железоторговец „осон закрыл свое заведение)... из-за  которого,
помнишь, сэр Џитт поднЯл такой скандал. Ђ ведь это  он  сам  разбил  бутылку
вишневки, за которой мы ездили в ‘аутгемптон длЯ твоей тетушки. Љак времЯ-то
летит! Ќеужели это Џолли ’олбойс, - та рослаЯ девушка, видишь, что  стоит  у
ворот вместе с матерью? џ помню  ее  маленьким  невзрачным  сорванцом,  она,
бывало, полола дорожки в саду.
     - ‘лавнаЯ девушка! - сказал ђодон, приложив два пальца к полоске  крепа
на шлЯпе в ответ на приветствиЯ  из  коттеджа.  Ѓекки  ласково  кланЯлась  и
улыбалась, узнаваЯ то тут, то там знакомые лица. ќти встречи  и  приветствиЯ
были ей невыразимо приЯтны: ей казалось, что она уже  не  самозванка,  а  по
праву возвращаетсЯ в дом своих предков. ђодон, напротив,  притих  и  казалсЯ
подавленным. Љакие воспоминаниЯ о детстве и детской невинности проносились у
него в голове? Љакие смутные упреки, сомнениЯ и стыд его тревожили?
     - ’вои сестры уже, должно быть, взрослые барышни,  -  сказала  ђебекка,
пожалуй, впервые вспомнив о девочках с тех пор, как рассталась с ними.
     - Ќе знаю, право, - ответил полковник. - ќге, вот и стараЯ матушка ‹ок!
Љак поживаете, миссис ‹ок? ‚ы, верно, помните менЯ? Њистер  ђодон,  э?  —ерт
возьми, как эти старухи живучи! …й уже тогда  лет  сто  было,  когда  Я  был
мальчишкой.
     Ћни как раз въезжали в ворота парка, которые  сторожила  стараЯ  миссис
‹ок. ђебекка непременно  захотела  пожать  ей  руку,  когда  та  открыла  им
скрипучие железные ворота и экипаж проехал между двумЯ  столбами,  обросшими
мхом и увенчанными змеей и голубкой.
     - Ћтец изрЯдно вырубил парк, - сказал ђодон, озираЯсь  по  сторонам,  и
надолго замолчал; замолчала и Ѓекки. Ћба были несколько взволнованы и думали
о прошлом. Ћн - об €тоне, о матери,  которую  помнил  сдержанной,  печальной
женщиной, и об умершей  сестре,  которую  страстно  любил;  о  том,  как  он
колачивал Џитта, и о маленьком ђоди, оставленном дома. Ђ  ђебекка  думала  о
собственной юности, о ревниво оберегаемых тайнах тех рано омраченных дней, о
первом вступлении в жизнь через эти самые ворота, о мисс Џинкертон, о  „жозе
и ќмилии.
     ЏосыпаннаЯ гравием  аллеЯ  и  терраса  теперь  содержались  чисто.  Ќад
главным подъездом повешен был большой, писанный красками  траурный  герб,  и
две весьма торжественные и высокие фигуры в  черном  широко  распахнули  обе
половинки  дверей,  едва  экипаж  остановилсЯ  у  знакомых  ступенек.  ђодон
покраснел, а Ѓекки немного побледнела, когда они под  руку  проходили  через
старинные сени. Ѓекки стиснула руку мужа, входЯ в дубовую гостиную,  где  их
встретили сэр Џитт с женой. ‘эр Џитт был весь в черном, леди  „жейн  тоже  в
черном, а миледи ‘аутдаун в огромном черном головном уборе из  стеклЯруса  и
перьев, которые развевались над головою  ее  милости,  словно  балдахин  над
катафалком.
     ‘эр Џитт был прав, утверждаЯ, что она не  уедет.  Ћна  довольствовалась
тем, что хранила гробовое молчание в обществе Џитта и его бунтовщицы-жены  и
пугала детей в детской зловещей мрачностью своего  обращениЯ.  ’олько  очень
слабый кивок головного убора и перьев приветствовал ђодона и его жену, когда
эти блудные дети вернулись в лоно семьи.
     ‘казать по правде, эта холодность не слишком их огорчила; в  ту  минуту
ее милость была длЯ них особою второстепенного значениЯ,  больше  всего  они
были озабочены тем, какой прием им окажут царствующий брат и невестка. Џитт,
слегка покраснев, выступил вперед и пожал брату  руку,  потом  приветствовал
ђебекку рукопожатием и очень низким поклоном. Ќо  леди  „жейн  схватила  обе
руки невестки и нежно ее поцеловала. ’акой  прием  вызвал  слезы  на  глазах
нашей маленькой авантюристки, хотЯ она, как мы знаем, очень редко носила это
украшение.  ЃезыскусственнаЯ  доброта  и  доверие  леди  „жейн   тронули   и
обрадовали ђебекку; а ђодон, ободренный этим проЯвлением чувств  со  стороны
невестки,  закрутил  усы  и  просил  разрешениЯ  приветствовать  леди  „жейн
поцелуем, отчего ее милость залилась румЯнцем.
     - —ертовски миленькаЯ женщина эта леди „жейн, - таков  был  его  отзыв,
когда он осталсЯ наедине с женой. - Џитт растолстел, но держит себЯ хорошо.
     - ’ем  более,  что  это  ему  недорого  стоит,  -  заметила  ђебекка  и
согласилась с замечанием мужа,  что  "теща  -  старое  пугало,  а  сестры  -
довольно миловидные девушки".
     Ћни обе были вызваны  из  школы,  чтобы  присутствовать  на  похоронах.
Џо-видимому, сэр Џитт Љроули длЯ поддержаниЯ достоинства дома и фамилии счел
необходимым собрать как можно больше народу, одетого в черное. ‚се  слуги  и
служанки в доме, старухи из богадельни, у которых сэр  Џитт-старший  обманом
удерживал большую часть того, что им  полагалось,  семьЯ  псаломщика  и  все
приближенные, как замка, так и пасторского дома, облачились в траур;  к  ним
следует еще прибавить десЯтка два  факельщиков  с  плерезами  на  рукавах  и
шлЯпах, - во времЯ обрЯда погребениЯ они представлЯли внушительное  зрелище.
Ќо все это немые персонажи в пашей драме, и  так  как  им  не  предстоит  ни
действовать, ни говорить, то им и отведено здесь очень мало места.
     ‚ разговоре с золовками ђебекка не делала попыток забыть  свое  прежнее
положение гувернантки, а, напротив, добродушно и откровенно упоминала о нем,
расспрашивала с большой серьезностью об их занЯтиЯх и  клЯлась,  что  всегда
помнила своих маленьких учениц и очень хотела узнать, как им живетсЯ.  Њожно
было действительно поверить, что, расставшись со своими воспитанницами,  она
только о них и думала. ‚о всЯком случае, ей удалось убедить в этом как самое
леди Љроули, так и ее молоденьких золовок.
     - Ћна ничуть не изменилась за эти восемь лет, - сказала мисс  ђозалинда
своей сестре мисс ‚айолет, когда они одевались к обеду.
     - ќти рыжие женщины всегда выглЯдЯт удивительно молодо, - отвечала та.
     - “ нее волосы гораздо темнее, чем были;  наверно,  она  их  красит,  -
прибавила  мисс  ђозалинда.  -  €  вообще  она  пополнела  и  похорошела,  -
продолжала мисс ђозалинда, котораЯ имела расположение к полноте.
     - Џо крайней мере, она не важничает и помнит, что когда-то была  у  нас
гувернанткой, - сказала мисс ‚айолет, намекаЯ на  то,  что  все  гувернантки
должны помнить свое место, и начисто забываЯ, что сама она была  внучкою  не
только сэра “олпола Љроули, но и мистера „осона из Њадбери и  таким  образом
имела на щите своего герба ведерко  с  углем.  Ќа  џрмарке  ’щеславиЯ  можно
каждый день встретить милейших людей, которые отличаютсЯ такой  же  короткой
памЯтью.
     - Ќаверно, неправду говорЯт кузины, будто ее мать была танцовщицей.
     - —еловек не виноват  в  своем  происхождении,  -  отвечала  ђозалинда,
обнаруживаЯ редкое свободомыслие. - € Я согласна  с  братом,  что,  раз  она
вошла в нашу семью, мы должны относитьсЯ к ней с уважением. Ђ  тетушке  Ѓьют
следовало бы помолчать: сама она мечтает  выдать  Љэт  за  молодого  •упера,
виноторговца, и велела ему непременно самому приходить за заказами.
     - €нтересно, уедет леди ‘аутдаун или  нет?  Ћна  готова  съесть  миссис
ђодон, - заметила ‚айолет.
     - ‚от было бы кстати: мне не пришлось  бы  читать  "Џрачку  ”инчлейской
общины", - заЯвила ђозалинда. ЃеседуЯ таким образом и нарочно минуЯ коридор,
в конце которого в комнате с затворенными  дверЯми  стоЯл  гроб,  окруженный
неугасимыми свечами и охранЯемый двумЯ плакальщиками, обе девицы  спустились
вниз к семейному столу, куда их призывал обеденный колокол.
     ‹еди „жейн тем  временем  повела  ђебекку  в  предназначенные  длЯ  нее
комнаты, которые, как и весь остальной дом, принЯли гораздо более нарЯдный и
уютный вид с тех пор, как Џитт стал у кормила власти, и  здесь,  убедившись,
что скромные чемоданы миссис ђодон принесены и  поставлены  в  спальне  и  в
смежном будуаре, помогла  ей  снЯть  изЯщную  траурную  шлЯпу  и  накидку  и
спросила, не может ли она еще чем-нибудь быть ей полезна.
     - —его мне хотелось бы больше всего, - сказала ђебекка, - это  пойти  в
детскую посмотреть ваших милых крошек.
     Ћбе леди очень  ласково  посмотрели  друг  на  друга  и  рука  об  руку
отправились в детскую.
     Ѓекки пришла в восторг от  маленькой  Њатильды,  которой  не  было  еще
четырех лет, и  объЯвила  ее  самой  очаровательной  малюткой  на  свете,  а
мальчика - двухлетнего малыша, бледного, большеголового, с сонными глазами -
она признала совершенным чудом по росту, уму и красоте.
     - Њне хотелось бы, чтобы мама меньше  пичкала  его  лекарствами,  -  со
вздохом заметила леди „жейн. - џ часто думаю, что без этого все мы  были  бы
здоровее.
     ‡атем леди „жейн и ее  новообретенный  друг  вступили  в  одну  из  тех
конфиденциальных медицинских бесед о детЯх, к  которым,  как  мне  известно,
питают пристрастие все матери да и большинство женщин вообще. ЏЯтьдесЯт  лет
назад, когда пишущий эти строки был  любознательным  мальчиком,  вынужденным
после обеда удалЯтьсЯ из столовой вместе с дамами, разговоры  их,  помнитсЯ,
главным  образом  касались  всЯких  недугов.  Ќедавно,  беседуЯ  об  этом  с
двумЯ-тремЯ знакомыми дамами, Я пришел к убеждению, что  времена  ничуть  не
изменились. Џусть мои прекрасные читательницы сами  проверЯт  это  нынче  же
вечером, когда покинут после десерта столовую и перейдут свЯщеннодействовать
в гостиную. €так, через  полчаса  Ѓекки  и  леди  „жейн  сделались  близкими
друзьЯми, а вечером миледи сообщила сэру Џитту, что она считает  свою  новую
невестку доброй, прЯмодушной, искренней и отзывчивой молодой женщиной.
     ‡авоевав,  таким  образом,  без  большого  труда  расположение  дочери,
неутомимаЯ маленькаЯ женщина взЯлась за величественную леди  ‘аутдаун.  …два
ђебекка очутилась наедине с ее милостью, как засыпала ее вопросами о детской
и сообщила, что ее собственный мальчуган был спасен -  буквально  спасен!  -
неограниченными приемами каломели, когда от дорогого малютки отказались  все
парижские врачи. ’ут же упомЯнула  она  о  том,  как  часто  ей  приходилось
слышать о леди ‘аутдаун  от  превосходного  человека,  преподобного  ‹оренса
ѓрилса, свЯщенника церкви в Њэйфэре, которую она посещает; о том, как сильно
ее взглЯды изменились под влиЯнием тЯжелых обстоЯтельств и несчастий  и  как
горЯчо  она  надеетсЯ,  что  ее  прошлаЯ  жизнь,  потраченнаЯ  на   светские
удовольствиЯ и  заблуждениЯ,  не  помешает  ей  подумать  серьезно  о  жизни
будущей. Ћна рассказала, сколь многим в  прошлом  была  обЯзана  религиозным
наставлениЯм мистера Љроули, коснулась попутно "Џрачки ”инчлейской  общины",
которую прочла с огромной длЯ себЯ пользой, и  осведомилась  о  леди  ќмили,
талантливой  авторше  этого  произведениЯ,  ныне  леди   ќмили   •орнблоуэр,
проживавшей в Љейптауне,  где  ее  супруг  имел  большие  надежды  сделатьсЯ
епископом Љафрарии.
     Ћна окончательно утвердилась в расположении леди ‘аутдаун, когда  после
похорон, почувствовав себЯ расстроенной и больной, обратилась к  ее  милости
за медицинским советом, и вдовствующаЯ леди не только дала  этот  совет,  но
самолично, в ночном одеЯнии и более чем когда-либо похожаЯ на  леди  Њакбет,
Явилась  в  комнату  Ѓекки  с  пачкой  излюбленных  брошюр  и  с  лекарством
собственного приготовлениЯ, которое и предложила своей пациентке выпить.
     Ѓекки сначала взЯлась за брошюры и,  листаЯ  их  с  большим  интересом,
завела с вдовствующей леди увлекательную беседу о содержании их и о спасении
своей души, в тайной надежде, что это избавит  от  врачеваниЯ  ее  тело.  Ќо
когда религиозные предметы были исчерпаны, леди Њакбет не  покидала  комнаты
Ѓекки до тех пор, пока не была опорожнена чаша с целебным питьем;  и  беднаЯ
миссис  ђодон  должна  была  с  видом  величайшей  благодарности  проглотить
лекарство под бдительным  оком  неумолимой  старухи,  котораЯ  только  тогда
решилась оставить свою жертву, благословив ее на сон грЯдущий.
     ќто благословение не очень-то утешило миссис ђодон, и муж, войдЯ, нашел
ее в довольно жалком состоЯнии. Љогда же Ѓекки с неподражаемым юмором - хотЯ
на этот раз она смеЯлась над собой - описала все происшествие, в котором она
сделалась жертвой леди ‘аутдаун, ђодон, по  своему  обыкновению,  разразилсЯ
громким хохотом. ‹орд ‘тайн и  сын  леди  ‘аутдаун  в  ‹ондоне  тоже  немало
смеЯлись над этой историей, ибо, когда ђодон с женой вернулись в свой дом  в
Њэйфэре, Ѓекки изобразила перед ними всю сцену в лицах. ЌарЯдившись в ночной
капот и чепец, она произнесла с весьма серьезным видом длинную  проповедь  о
достоинствах лекарства, которое она заставлЯла принимать мнимую  больную,  и
проЯвила при этом такое бесподобное искусство  подражаниЯ,  что  можно  было
думать, будто гнусавит сама графинЯ.
     - Џокажите нам  леди  ‘аутдаун  с  ее  зельем!  -  восклицали  гости  в
маленькой гостиной Ѓекки в  Њэйфэре.  ‚первые  в  своей  жизни  вдовствующаЯ
графинЯ ‘аутдаун служила поводом длЯ веселого оживлениЯ в обществе.
     ‘эр  Џитт  помнил  те  знаки  почитаниЯ  и  уважениЯ,  которые  ђебекка
оказывала ему в прежние дни,  и  потому  был  милостиво  к  ней  расположен.
†енитьба, хотЯ и необдуманнаЯ, значительно  исправила  ђодона,  -  это  было
видно из того, как изменились привычки и поведение полковника, - и разве  не
был этот брачный союз удачею длЯ самого Џитта? •итрый  дипломат  посмеивалсЯ
про себЯ, сознаваЯ, что именно оплошности брата он обЯзан своим  богатством,
и понимаЯ, что у него меньше, чем  у  кого  бы  то  ни  было,  оснований  ею
возмущатьсЯ.  ќту  благожелательность  только  укреплЯли  в  нем   поведение
ђебекки, ее обращение и разговоры.
     Ћна удвоила свою почтительность, котораЯ и раньше так очаровывала его и
побуждала проЯвлЯть ораторские способности, удивлЯвшие его самого, ибо, хотЯ
он и всегда был высокого мнениЯ о своих талантах,  славословиЯ  ђебекки  еще
укреплЯли в нем эту веру. ‘воей невестка ђебекка  с  полной  убедительностью
доказала, что миссис Ѓьют Љроули сама устроила их брак, а потом сделала  его
предметом  своего  злословиЯ.  ’олько  жадность  миссис  Ѓьют,   надеЯвшейсЯ
получить все состоЯние мисс Љроули и лишить ђодона расположениЯ тетки,  была
причиною и источником всех отвратительных сплетен, которые распускались  про
беднЯжку Ѓекки.
     - Ћна добилась того, что мы сделались  нищими,  -  говорила  ђебекка  с
видом ангельской кротости, - но как Я могу  сердитьсЯ  на  женщину,  котораЯ
дала мне одного из лучших на свете мужей? € разве ее собственнаЯ жадность не
оказалась  достаточно  наказанной  крушенном  всех  ее  надежд   и   потерей
состоЯниЯ, на которое она так сильно рассчитывала? Њы  бедны!  -  восклицала
она. - Ђх, милаЯ леди „жейн, что  значит  длЯ  нас  бедность!  џ  с  детства
привыкла к ней и часто думаю, как хорошо, что деньги мисс  Љроули  пошли  на
восстановление блеска благородной семьи, быть членом которой длЯ менЯ  такаЯ
честь. џ уверена, что сэр Џитт употребит их куда лучше, чем ђодон.
     Љонечно, все эти разговоры преданнаЯ жена передавала сэру Џитту, и  это
настолько усилило  приЯтное  впечатление,  произведенное  ђебеккой,  что  на
третий день после похорон, когда семьЯ собралась за обедом, сэр Џитт Љроули,
разрезавший кур, сидЯ во главе стола, сказал, обращаЯсь к миссис ђодон:
     - ѓм! ђебекка, разрешите положить вам крылышко? - и при этом  обращении
глаза маленькой женщины засверкали от удовольствиЯ.
 
     € все времЯ, пока ђебекка была увлечена своими  мыслЯми  и  планами,  а
Џитт Љроули занималсЯ приготовлениЯми к церемониалу  похорон  и  устройством
различных других дел, свЯзанных с его будущим величием и успехами; пока леди
„жейн возилась в детской, насколько ей позволЯла мамаша, а солнце всходило и
закатывалось и колокол на башенных часах замка призывал, как обычно, к обеду
и к молитве, - тело  умершего  владельца  Љоролевского  Љроули  покоилось  в
комнате, которую он занимал при жизни, безотлучно  охранЯемое  приглашенными
длЯ  этой  цели  профессиональными  лицами.  Ќесколько  женщин,   три-четыре
служащих от гробовщика, лучшие, каких только мог предоставить ‘аутгемптон, в
полном трауре и с приличествующей случаю бесшумной и скорбной  повадкой,  по
очереди дежурили у гроба, а после дежурства собирались в  комнате  экономки,
где потихоньку играли в карты и пили пиво.
     —лены семьи и слуги держались в стороне от мрачного места, где  останки
благородного  потомка  древнего  рода  рыцарей  и  джентльменов   дожидались
последнего упокоениЯ в фамильном склепе. Ќикто не оплакивал его, кроме разве
бедной женщины, котораЯ надеЯлась стать женой и вдовой сэра Џитта и  котораЯ
сбежала с позором из замка, где едва не сделалась признанной правительницею.
Љроме нее да еще старого пойнтера, предмета нежной привЯзанности  старика  в
пору его слабоумиЯ, у сэра Џитта не было ни одного  друга,  который  мог  бы
пожалеть о нем, ибо за всю свою жизнь  он  не  сделал  ни  малейшей  попытки
приобрести друзей. …сли бы лучший и добрейший из  нас,  покинув  землю,  мог
снова навестить ее, Я думаю, что он или она (при условии,  что  какие-нибудь
чувства, распространенные на џрмарке ’щеславиЯ, существуют  и  в  том  мире,
куда мы все направимсЯ) испытали бы сильное огорчение, убедившись, как скоро
утешились оставшиесЯ в живых! ’ак и сэр Џитт был забыт, подобно добрейшим  и
лучшим из нас... только на несколько недель раньше.
     ’е, кто хочет, может последовать за останками умершего до самой могилы,
куда они были отнесены  в  назначенный  день  с  подобающими  почестЯми.  €х
сопровождали: родственники в черных каретах, с носовыми платками,  прижатыми
к носу в ожидании слез,  которые  так  и  не  поЯвлЯлись;  гробовщик  и  его
факельщики с глубокой скорбью на лицах; избранные  арендаторы  с  выражением
подобострастного сочувствиЯ к  новому  владельцу  по  случаю  понесенной  им
утраты; приходский свЯщенник с неизменными  словами  "об  отошедшем  от  нас
дорогом брате". ’раурный кортеж замыкали кареты соседних дворЯн,  тащившиесЯ
со скоростью трех миль в час, пустые, но  внушавшие  зрителЯм  благоговейную
печаль. Џока мы еще не расстались с телом умершего, мы разыгрываем  над  ним
комедию ’щеславиЯ, обставлЯЯ ее богатой бутафорией и пышными церемониЯми. Њы
укладываем его в обитый бархатом гроб,  забиваем  золочеными  гвоздЯми  и  в
довершение всего возлагаем на могилу  камень  с  лживой  надписью.  Џомощник
Ѓьюта, франтоватый молодой свЯщенник, окончивший Ћксфорд, и сэр Џитт  Љроули
вместе составили  подобающую  латинскую  эпитафию  длЯ  покойного  баронета;
франтоватый свЯщенник произнес классическую проповедь, призываЯ оставшихсЯ в
живых не предаватьсЯ горю и предупреждаЯ их в самых почтительных выражениЯх,
что в свое времЯ и им предстоит  пройти  в  мрачные  и  таинственные  врата,
которые  только  что  закрылись  за  останками  их  дорогого  брата.   ‡атем
арендаторы вскочили на коней, а часть осталась подкрепитьсЯ в трактире "ѓерб
Љроули". Џосле завтрака, который был  предложен  кучерам  в  людской  замка,
помещичьи экипажи разъехались по домам. ”акельщики собрали веревки,  покров,
бархат, страусовые перьЯ и прочий реквизит,  взгромоздились  на  катафалк  и
укатили в ‘аутгемптон. € как только лошади, миновав ворота, пустились  рысью
по большой дороге, лица факельщиков  принЯли  обычное  выражение,  а  вскоре
стайки их тут  и  там  усеЯли  чернильными  пЯтнами  крылечки  трактиров,  и
оловЯнные кружки в их руках Ярко заблестели  на  солнце.  Ѓольничное  кресло
сэра Џитта было отправлено  в  сарай,  где  хранились  садовые  инструменты.
‘тарый  пойнтер  первое  времЯ  принималсЯ  изредка  выть  -  и   это   было
единственное проЯвление горЯ в замке, которым сэр Џитт Љроули управлЯл почти
шестьдесЯт лет.
     ’ак как в имении водилось много дичи,  а  охота  на  куропаток  как  бы
входит   в   обЯзанность   английского   джентльмена   с   наклонностью    к
государственной деЯтельности, то, лишь только прошло  первое  потрЯсение  от
горЯ, сэр Џитт Љроули, в белой шлЯпе с черными  плерезами,  начал  понемногу
выезжать и принимать участие в названном развлечении. ‚ид скошенных полей  и
плантаций, составлЯвших  теперь  его  собственность,  доставлЯл  ему  немало
тайных радостей. €ногда в избытке смирениЯ он не брал с собой иного  оружиЯ,
как мирную бамбуковую трость, предоставлЯЯ ђодону и егерЯм палить из  ружей.
„еньги и земли Џитта производили на брата сильное впечатление. Ќе имевший ни
пенни за душой, полковник был преисполнен подобострастиЯ к главе семьи и уже
больше не презирал "мокрой курицы Џитта". ‘очувственно выслушивал  он  планы
старшего брата о  посадках  и  осушении  болот,  давал  советы  относительно
конюшен и рогатого скота,  ездил  в  Њадбери  осматривать  верховую  лошадь,
котораЯ, по его мнению,  должна  была  подойти  длЯ  леди  „жейн,  предлагал
объездить ее и т. д. ЊЯтежный драгун совсем присмирел, стушевалсЯ и сделалсЯ
вполне приличным младшим братом.
     Ћн получал из ‹ондона постоЯнные бюллетени от мисс Ѓригс об оставленном
там маленьком ђодоне; мальчик и сам присылал известиЯ о себе. "џ жив-здоров,
- писал он. - Ќадеюсь, что и ты жив-здоров. Ќадеюсь,  что  и  мама  здорова.
Џони жив-здоров. ѓрэй  берет  менЯ  кататьсЯ  в  Џарк.  џ  научилсЯ  скакать
галопом. џ встретил того мальчика, с которым каталсЯ  верхом.  Ћн  заплакал,
когда поскакал. Ђ Я не плачу".
     ђодон читал эти письма брату и леди „жейн, котораЯ приходила от  них  в
восторг. Ѓаронет обещал платить за мальчика в школу,  а  его  добросердечнаЯ
жена дала ђебекке банковый билет с просьбой купить подарок от нее маленькому
племЯннику.
     „ень проходил за днем; дамы в замке проводили времЯ в тихих занЯтиЯх  и
развлечениЯх, какими обычно довольствуютсЯ женщины, живЯ в деревне.  Љолокол
созывал их к молитве и к столу. Љаждое утро после  завтрака  молодые  девицы
упражнЯлись на фортепьЯно, и ђебекка давала им советы и указаниЯ. ‡атем  они
надевали башмаки на толстой подошве и гулЯли в парке и в роще или, выйдЯ  за
ограду, в деревню, заходили в  коттеджи  и  раздавали  больным  лекарства  и
брошюры леди ‘аутдаун. ‘ама леди ‘аутдаун выезжала в фаэтоне; ђебекка в этих
случаЯх занимала место рЯдом с вдовствующей  леди  и  с  глубоким  интересом
слушала ее назидательные речи. Џо вечерам она пела ѓенделЯ и ѓайдна и начала
вЯзать большую шаль из шерсти, как будто родилась длЯ таких  занЯтий  и  как
будто ей предстоЯло продолжать их, пока она не сойдет в могилу в  преклонных
летах, оставив после себЯ  безутешных  родственников  и  большое  количество
процентных бумаг, - как будто не было ни забот, ни назойливых кредиторов, ни
интриг, уловок и бедности, карауливших за воротами парка, чтобы вцепитьсЯ  в
нее, как только она высунет нос наружу.
     "Ќе велика хитрость быть женой помещика, - думала ђебекка. - Џожалуй, и
Я была бы хорошей женщиной, имей Я пЯть тысЯч фунтов в год.  €  Я  могла  бы
возитьсЯ в детской и считать абрикосы на шпалерах. €  Я  могла  бы  поливать
растениЯ в оранжереЯх и обрывать сухие листьЯ на герани. џ расспрашивала  бы
старух об их ревматизмах и  заказывала  бы  на  полкроны  супу  длЯ  бедных.
Џодумаешь, какаЯ потерЯ при пЯти-то тысЯчах в год! џ даже могла бы ездить за
десЯть миль обедать к соседЯм и одеватьсЯ по моде позапрошлого  года.  Њогла
бы ходить в церковь и не засыпать во времЯ службы или, наоборот, дремала  бы
под защитой занавесей, сидЯ на фамильной скамье и опустив вуаль, - стоило бы
только попрактиковатьсЯ. џ могла бы со всеми расплачиватьсЯ наличными -  длЯ
этого нужно лишь иметь деньги. Ђ здешние чудотворцы  этим  и  гордЯтсЯ.  Ћни
смотрЯт с сожалением на нас, несчастных грешников, не имеющих ни гроша.  Ћни
гордЯтсЯ тем, что дают нашим детЯм банковый  билет  в  пЯть  фунтов,  а  нас
презирают за то, что у нас нет его".
     Љто знает, быть может, ђебекка и была права  в  своих  рассуждениЯх,  и
только деньгами и случаем определЯетсЯ разница между нею и честной женщиной!
…сли принЯть во внимание силу соблазна, кто может сказать  о  себе,  что  он
лучше своего ближнего? Џусть спокойное, обеспеченное положение и  но  делает
человека честным, оно, во всЯком случае, помогает ему  сохранить  честность.
Љакой-нибудь олдермен, возвращающийсЯ с обеда, где его  угощали  черепаховым
супом, не вылезет из экипажа, чтобы украсть баранью ногу; но  заставьте  его
поголодать - и посмотрите, не стащит ли он ковригу хлеба. ’ак  утешала  себЯ
Ѓекки, соразмерЯЯ шансы и оцениваЯ распределение добра и зла в этом мире.

     ‘тарые любимые места, знакомые нолЯ и леса, рощи, пруды и сад,  комнаты
старого дома, где некогда она провела целых два года, - все это Ѓекки обошла
опЯть. ‡десь она была молода, или сравнительно молода, - потому что она  уже
не помнила, когда была действительно молодой, - но она помнила свои мысли  и
чувства семилетней давности и сравнивала их с  теперешними,  когда  она  уже
видела свет, общалась со знатными людьми и высоко поднЯлась по сравнению  со
своим первоначальным скромным положением.
     "џ добилась этого, потому что у менЯ есть голова на  плечах,  -  думала
Ѓекки, - и потому, что  мир  состоит  из  дураков.  џ  не  могла  бы  теперь
вернутьсЯ назад и ЯкшатьсЯ с людьми, с которыми встречалась в  студии  отца.
Љо мне приезжают  лорды  со  звездами  и  орденами  ЏодвЯзки  вместо  бедных
артистов с табачными крошками в кармане. “ менЯ муж  -  джентльмен,  у  менЯ
невестка - графскаЯ дочь, и Я живу в том самом доме, где несколько лет  тому
назад мое положение мало чем отличалось от положениЯ прислуги. Ќо лучше ли Я
обеспечена теперь, чем когда была дочерью бедного  художника  и  выпрашивала
чай и сахар в ближайшей лавочке? …сли бы Я вышла замуж за ”рэнсиса,  который
так любил менЯ, Я  и  то  не  была  бы  бедное,  чем  сейчас.  Ђх,  с  каким
удовольствием Я променЯла бы свое положение в обществе и все  мои  свЯзи  на
кругленький капиталец в трехпроцентных бумагах!"
     ‚от каким образом воспринимала Ѓекки тщету человеческих дел,  и  вот  в
какой надежной пристани она мечтала бросить Якорь.
     Њожет быть, ей и приходило в голову, что, если бы она  была  честной  и
скромной женщиной, выполнЯла свои обЯзанности и шла в  жизни  прЯмым  путем,
она была бы сейчас  не  дальше  от  того  счастьЯ,  к  которому  пробиралась
окольными тропами. Ќо как дети в Љоролевском Љроули обходили ту комнату, где
лежало тело их отца, так и Ѓекки, если эти мысли и возникали у нее, обходила
их стороной. Ћна избегала  и  презирала  их,  предпочитаЯ  следовать  другим
путем, сойти  с  которого  представлЯлось  ей  уже  невозможным.  Њне  лично
кажетсЯ, что угрызениЯ совести - наименее действенное  из  моральных  чувств
человека: если они и пробуждаютсЯ, подавить их легче всего, а некоторым  они
и вовсе не знакомы. Њы расстраиваемсЯ, когда нас уличают, или  при  мысли  о
стыде и наказании; но само по себе чувство вины отравлЯет жизнь  лишь  очень
немногим на џрмарке ’щеславиЯ.
     €так, ђебекка за времЯ своего пребываниЯ в Љоролевском Љроули приобрела
столько друзей среди служителей мамоны, сколько было в ее власти. ‹еди „жейн
и ее супруг простились с нею  с  самыми  теплыми  изъЯвлениЯми  чувств.  Ћни
возлагали надежду на скорую  встречу  в  ‹ондоне,  когда  фамильный  дом  на
ѓонт-стрит будет отремонтирован и отделан  заново.  ‹еди  ‘аутдаун  снабдила
ђебекку небольшой аптечкой и послала через нее преподобному  ‹оренсу  ѓрилсу
письмо, в котором просила этого джентльмена спасти  "подательницу  сего"  от
вечного огнЯ. Џитт проводил их в карете четверкой до Њадбери, послав  вперед
на повозке их багаж вместе с запасом дичи.
     - Љак рады вы будете опЯть увидеть вашего милого  мальчика!  -  сказала
леди „жейн Љроули, прощаЯсь с родственницей.
     - Ћ да, так рада! - простонала ђебекка, закатываЯ свои  зеленые  глаза.
Ћна была безмерно счастлива покинуть Љоролевское Љроули, но  уезжать  ей  не
хотелось. Џравда, здесь можно пропасть от тоски, но все-таки воздух  гораздо
чище, чем тот, которым она  привыкла  дышать.  Ћбитатели  замка  скучны,  но
каждый по-своему относилсЯ к ной хорошо.
     "ќто все результат длительного обладаниЯ трехпроцентными  бумагами",  -
говорила себе Ѓекки и, вероЯтно, была права.
     Љак бы то ни было,  лондонские  фонари  весело  сиЯли,  когда  почтоваЯ
карета въехала на Џикаднлли; на Љерзон-стрит Ѓригс жарко растопила камин,  и
маленький ђодон не ложилсЯ спать, чтобы самому встретить папу и маму.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ XLII,
     в которой речь идет о семье Ћсборнов
 
     Њного лет прошло с тех пор, как мы виделись с нашим  почтенным  другом,
старым мистером Ћсборном с ђассел-сквер, и  нельзЯ  сказать,  чтобы  за  это
времЯ он чувствовал  себЯ  счастливейшим  из  смертных.  Џроизошли  событиЯ,
которые  не  способствовали  улучшению  его  характера.  „алеко  не   всегда
удавалось ему поставить на своем, а всЯкое противодействие  столь  разумному
желанию воспринималось этим джентльменом как личное оскорбление, и сделалось
длЯ него тем более несносным, когда подагра, старость, одиночество и  горечь
многих разочарований сообща придавили его своей тЯжестью. Џосле смерти  сына
его густые темные волосы начали быстро седеть; лицо стало еще краснее;  руки
дрожали все сильнее, когда он наливал себе стакан  портвейна.  Ћн  превратил
жизнь своих конторщиков в ‘ити в сущий ад,  да  и  домашним  его  жил