талсЯ  в
горЯчечном бреду, беспрестанно призываЯ Ђгнесу и предлагаЯ перестрелЯть всех
разбойников. Љо мне приставили очень славного фельдшера, который ухаживал за
мною  гораздо  внимательнее,  чем  несчастный  раненый  в  своем  жалком   и
унизительном положении мог ожидать. Ќа пЯтый день Я поправилсЯ, и  хотЯ  был
еще очень бледен и слаб, все же смог пойти к капитану, который вызвал менЯ к
себе. Њой друг фельдшер проводил менЯ в его каюту.
     Љапитан Џирсон писал у себЯ за столом, но тут же отослал  секретарЯ,  и
когда тот удалилсЯ,  дружески  пожал  мне  руку  и  откровенно  заговорил  о
странном происшествии,  которое  привело  менЯ  на  борт  его  кораблЯ.  …го
помощник, да и сам он получили сведениЯ, что в одном уинчелсийском  трактире
можно захватить несколько первоклассных  морЯков  из  числа  так  называемой
"макрели", и помощник его изловил там с полдюжины этих  молодчиков,  которые
принесут куда больше пользы, если станут служить его величеству  на  корабле
королевского флота, вместо того чтобы обманывать его на своих собственных.
     - ’ы попалсЯ в эту сеть случайно, -  сказал  капитан.  -  џ  знаю  твою
историю. џ беседовал  о  тебе  с  нашими  общими  друзьЯми  в  доме  доктора
Ѓарнарда. ЌесмотрЯ на свою молодость,  ты  уже  сумел  приобрести  в  родном
городе жестоких врагов, и потому тебе лучше  оттуда  уехать.  ‚  тот  вечер,
когда мы с тобой познакомились, Я обещал нашим друзьЯм взЯть тебЯ к себе  на
корабль добровольцем первого класса. Љогда настанет времЯ, ты сдашь  экзамен
и будешь произведен в корабельные гардемарины. „а, вот еще что. ’воЯ матушка
находитсЯ в „иле. ’ы можешь сойти на берег, и она тебЯ экипирует.  ‚от  тебе
письма. Љак только Я тебЯ узнал, Я написал доктору Ѓарнарду.
     џ простилсЯ со своим добрым командиром и покровителем и побежал  читать
письма. Њиссис Ѓарнард и доктор писали, как встревожило их мое  исчезновение
и как они обрадовались, узнав от капитана Џирсона, что Я  нашелсЯ.  Њатушка,
как всегда попросту, без затей, сообщала, что ждет менЯ в дилской  гостинице
"ѓолубой џкорь" и что давно уже приехала бы ко мне, если б не  боЯлась,  что
мои новые товарищи осмеют старуху, которой вздумалось ЯвитьсЯ  на  береговой
шлюпке ухаживать за своим сыночком. ‹учше мне самому приехать к ней  в  „ил,
где она экипирует менЯ как подобает офицеру  королевского  флота.  џ  тотчас
отправилсЯ в „ил. „обросердечный фельдшер,  который  менЯ  выходил  и  успел
полюбить, ссудил менЯ чистой рубашкой и так аккуратно  перевЯзал  мне  рану,
что под моими черными волосами ее почти не было видно.
     - Le pauvre cher enfant! Comme il est pale! {Њой бедный мальчик! Љак он
бледен! (франц.).} - Љакой нежностью заблестели глаза матушки при виде менЯ!
„обраЯ женщина непременно хотела собственноручно причесать  мне  волосы,  и,
заплетЯ их аккуратной косицей, она  завЯзала  их  черною  лентой,  ‡атем  мы
отправились в город к портному и заказали костюм, в каком даже сын лорда  не
постыдилсЯ бы ЯвитьсЯ на борт своего кораблЯ. ЊоЯ  форма  очень  скоро  была
готова. Ќа следующий день после того, как с менЯ снЯли  мерку,  мистер  ‹еви
принес к нам в гостиницу мои  обновки,  Я  с  великим  удовольствием  в  них
облачилсЯ и, щегольски заломив шлЯпу,  с  кортиком  на  боку  и  чрезвычайно
довольный собою, отправилсЯ на плац-парад рука об руку с  матушкой,  котораЯ
возгордилась еще больше, чем Я сам. ‚ этот день она, удостоив величественным
кивком кое-кого из ремесленников и их жен, прошла мимо  них,  не  говорЯ  ни
слова, как бы  даваЯ  им  понЯть,  что,  когда  она  прогуливаетсЯ  в  столь
благородной компании, им надлежит знать свое место.
     - Љогда Я в лавке - Я в лавке и всегда  к  услугам  своих  клиентов,  -
сказала она, - но когда Я гулЯю с тобой по плац-параду в  „иле,  Я  гулЯю  с
юным джентльменом, состоЯщим на службе во флоте его королевского величества.
ѓосподь осенил нас своим благословением, и ты теперь ничуть не  хуже  любого
молодого офицера. - € она сунула мне в карман такой увесистый  кошелек,  что
мне  оставалось  лишь  дивитьсЯ  ее  щедрости.  ЏомнитсЯ,  Я  заломил  шлЯпу
набекрень и с чрезвычайно важным видом прогуливалсЯ с матушкой по променаду.
‚ „иле у матушки имелись друзьЯ - такие же представители торгового сословиЯ,
как и она сама и, по всей  вероЯтности,  соучастники  в  уже  известных  нам
сомнительных морских сделках, но она не сочла нужным их посетить.
     - Џомни, сын мой, ты теперь джентльмен, - сказала  она.  -  ’орговцы  и
ремесленники тебе не  компаниЯ.  џ  -  дело  другое.  џ  всего  лишь  беднаЯ
лавочница и цирюльница.
     Љогда ей случалось встретить  знакомых,  она  кланЯлась  им  с  большим
достоинством, но ни разу не представила менЯ ни одному из них. Њы  поужинали
в "џкоре", поговорили о родном доме, до которого было  всего  лишь  два  днЯ
пути, но который  казалсЯ  мне  теперь  таким  далеким.  Ћна  ни  словом  не
обмолвилась о моей милой девочке, а Я почему-то не посмел  о  ней  спросить.
Њатушка приготовила мне в гостинице славную комнатку и велела лечь пораньше,
ибо после лихорадки Я был еще очень слаб, а когда  Я  лег,  матушка  пришла,
преклонила колени у моей постели, и по  лицу  ее,  изборожденному  глубокими
морщинами, потекли слезы. Ќа своем родном немецком Языке  она  обратилась  к
’ому, кто до сих пор спасал менЯ от опасностей, молЯ его охранЯть  жизненный
путь, на который Я отныне вступал. ’еперь, когда путь этот близитсЯ к концу,
Я   с   бесконечным   благоговением   оглЯдываюсь   назад,    преисполненный
благодарности за избавление от невероЯтных опасностей и за великое  счастье,
которое выпало мне на долю.
     џ написал миссис Ѓарнард  длинное  письмо,  стараЯсь  представить  свои
злоключениЯ в забавном виде, и хотЯ, когда Я думал о доме  и  об  оставшейсЯ
там некоей малютке, две-три слезинки, признатьсЯ, расплылись  по  бумаге,  Я
все же был благодарен за доброе к себе отношение и немало гордилсЯ тем,  что
теперь Я настоЯщий джентльмен и стою на верном пути к карьере офицера  флота
его величества.
     Ќа второй день после приезда в „ил Я прогуливалсЯ по променаду и  вдруг
увидел -  что  бы  вы  думали?  ‡накомую  карету  милого  доктора  Ѓарнарда,
приближавшуюсЯ по „уврской дороге. ‘ удивлением заметив,  как  Я  изменилсЯ,
доктор и миссис Ѓарнард улыбнулись, а когда они вышли  из  кареты  у  дверей
гостиницы, добраЯ леди заключила менЯ  в  объЯтиЯ  и  расцеловала.  Њатушка,
вероЯтно, видела это из окна своей комнаты.
     - ’ы приобрел добрых друзей, „енни,  -  с  грустью  сказала  она  своим
низким голосом. - ќто хорошо. Ћни смогут позаботитьсЯ о тебе лучше,  чем  Я.
’еперь, когда ты выздоровел, Я могу; спокойно  уехать.  …сли  ты  заболеешь,
твоЯ стараЯ мама придет к тебе и всегда будет благословлЯть тебЯ, сынок.
     Ћна решила в тот же вечер отправитьсЯ домой. ‚ •айте, ”олкстоне и „увре
у нее имеютсЯ друзьЯ (о чем Я отлично знал), и она может у них остановитьсЯ.
Џеред отъездом она аккуратно уложила мой новый сундучок. Љакие бы чувства ни
испытывала матушка при нашем прощанье, Я  не  заметил  на  лице  ее  никаких
признаков слез или скорби. Ћна взобралась на свою повозку во дворе гостиницы
и, не оглЯдываЯсь назад, пустилась в свое  одинокое  путешествие.  •озЯин  и
хозЯйка "џкорЯ" весьма сердечно и  почтительно  пожелали  ей  доброго  пути.
Џотом они спросили, не хочу ли Я зайти в буфет выпить вина  или  коньЯку.  џ
отвечал, что не пью ни того, ни  другого.  Џодозреваю,  что  именно  матушка
снабдила их спиртным, привезенным на ее собственных рыбачьих шхунах.
     - …сли б у менЯ был единственный  сын,  да  еще  и  такой  красавец,  -
любезно заметила  миссис  Ѓонифэйс  (могу  ли  Я  после  таких  комплиментов
неблагодарно забыть ее имЯ?), - если б у менЯ был единственный сын и Я могла
бы оставить ему такое хорошее наследство, Я б ни за что не отправила  его  в
море во времЯ войны, нет, ни за что.
     - …сли вы сами не пьете, то, быть может, среди ваших друзей на  корабле
найдутсЯ любители спиртного. Џередайте им, что они  всегда  будут  желанными
гостЯми в "џкоре", - сказал хозЯин.
     џ уже не в первый раз слышал, что матушка богата.
     - Њожет, она и  вправду  богата,  но  только  мне  об  этом  ничего  не
известно, - отвечал Я  хозЯину,  на  что  они  с  женою  похвалили  менЯ  за
сдержанность и с многозначительной улыбкой добавили:
     - Њы знаем больше, чем говорим, мистер „юваль. ‚ы когда-нибудь  слышали
про мистера “эстона? Ђ про мосье де ла Њотта? Њы знаем, где находитсЯ Ѓулонь
и где Ћстен...
     - Њолчи, жена! - перебил ее хозЯин. - ђаз капитан  не  хочет  говорить,
значит, и не надо. ‚от уже звонит колокол, и доктору несут ваш обед,  мистер
„юваль.
     ’ак оно и было, и Я сел за стол в обществе моих дорогих друзей и  отдал
должное их трапезе.
     Џо приезде доктор тотчас отрЯдил посыльного  к  своему  другу  капитану
Џирсону, и когда мы сидели за обедом, последний на своей собственной  шлюпке
прибыл с кораблЯ и настоЯтельно просил доктора  и  миссис  Ѓарнард  откушать
десерт  в  его  каюте.  Њистер  „ени  „юваль  тоже  получил  приглашение  и,
устроившись в шлюпке вместе со своим сундучком, отправилсЯ  на  фрегат.  Њой
сундучок отнесли в каюту канонира, где мне была  отведена  подвеснаЯ  койка.
‚скоре по знаку одного из гардемаринов Я встал из-за  капитанского  стола  и
пошел знакомитьсЯ со своими товарищами, которых  на  борту  "‘ераписа"  было
около дюжины. Ѓудучи всего лишь добровольцем, Я, однако  же,  оказалсЯ  выше
ростом и старше большинства гардемаринов. €м, разумеетсЯ, было известно, кто
Я такой, - всего лишь сын лавочника из “инчелси. € в  те  дни,  и  позже  Я,
конечно, получал свою  долю  грубоватых  насмешек,  но  всегда  принимал  их
благодушно, хотЯ мне и  приходилось  частенько  вступать  в  драку,  чему  Я
выучилсЯ еще в школе. Ќет  надобности  перечислЯть  здесь  все  затрещины  и
зуботычины, которые Я получал и раздавал. Ќо Я не таил обиды и, слава  богу,
никогда не  причинЯл  человеку  такого  зла,  чтобы  потом  его  ненавидеть.
‘лучалось, правда, что некоторые люди ненавидели <I>менЯ</I>, но их давно  уже  нет
на свете, тогда как Я все еще здесь и притом с совершенно чистою совестью, а
от их ненависти мне ни холодно, ни жарко.
     ‘тарший  помощник  капитана  мистер  Џейдж  приходилсЯ  сродни   миссис
Ѓарнард, и эта славнаЯ женщина так расхвалила своего всепокорнейшего слугу и
так живо описала ему мои приключениЯ,  что  он  стал  оказывать  мне  особое
покровительство и расположил в  мою  пользу  некоторых  из  моих  товарищей.
€сториЯ с разбойником послужила предметом бесконечных разговоров и шуток  по
моему адресу, не Я не принимал их близко к сердцу, и, следуЯ испытанной  еще
в школе тактике, при первом же удобном  случае  отколотил  известного  среди
гардемаринов забиЯку. Ќадо вам сказать, что менЯ величали "Њыльным Џузырем",
"Џуховкой длЯ Џудры" и другими прозвищами,  намекавшими  на  известное  всем
парикмахерское  ремесло  дедушки,  и  как-то  раз  один  из  моих  товарищей
насмешливо спросил:
     - Џослушай, Њыльный Џузырь, в какое место ты выстрелил тому разбойнику?
     - ‚от сюда, - отвечал Я, стукнув его кулаком по носу так,  что  у  него
искры из глаз посыпались. Џравда, через пЯть минут  он  дал  мне  сдачи,  мы
подрались, но с тех нор стали добрыми друзьЯми. Ќо как же так? ‚едь не далее
как вчера, заканчиваЯ последнюю страницу, Я поклЯлсЯ не говорить  больше  ни
слова о своих победах в  кулачном  бою.  Ћднако  все  дело  в  том,  что  мы
постоЯнно даем обещаниЯ вести себЯ примерно и тут же  про  них  забываем.  џ
думаю, что это могут подтвердить и другие.
     Џеред тем как покинуть корабль, мои добрые друзьЯ пожелали еще раз менЯ
повидать, и миссис Ѓарнард, приложив палец к  губам,  вынула  из  кармана  и
сунула мне в руку какой-то сверточек.  џ  решил,  что  это  деньги,  и  даже
немножко обиделсЯ, но когда они уехали на берег, Я развернул сверток и нашел
в нем медальон с маленьким локоном блестЯщих черных волос. “гадайте, чьих? Љ
медальону  было  приложено  письмо  на  французском  Языке,  отправительница
которого крупным детским почерком писала,  что  денно  и  нощно  молитсЯ  за
своего любимого друга. Љак вы думаете, где этот локон сейчас?  ’ам,  где  он
хранилсЯ последние сорок два года, - у верного сердца, где  и  останетсЯ  до
тех пор, покуда оно не перестанет битьсЯ.
     Љогда раздалсЯ  пушечный  залп,  наши  друзьЯ  простились  с  фрегатом,
нисколько не подозреваЯ, какаЯ участь ожидает большую часть его экипажа. Љак
все изменилось за три недели,  прошедшие  с  этого  днЯ!  ‚еликое  бедствие,
постигшее нас, записано в анналах нашего отечества.
     ‚ тот самый вечер, когда капитан  Џирсон  принимал  у  себЯ  гостей  из
“инчелси, он получил приказ идти в ѓулль под команду тамошнего адмирала.  €з
устьЯ •амбера нас тотчас же отправили на север, в ‘карборо. ‚ это времЯ  все
северное побережье  было  охвачено  сильною  тревогой  вследствие  поЯвлениЯ
американских каперов, которые ограбили один  шотландский  замок  и  наложили
контрибуцию на один камберлендский порт. Љогда мы приблизились  к  ‘карборо,
оттуда пришла  лодка  с  письмом  от  членов  местного  магистрата,  которые
сообщали, что у берегов действительно были замечены каперы. Љомандовал  этой
пиратской эскадрой один бунтовщик-шотландец, которому,  так  или  иначе,  не
миновать петли. ђазумеетсЯ, многие из наших юнцов похвалЯлись, как они с ним
сразЯтсЯ и, если нам только доведетсЯ его встретить, вздернут разбойника  на
его же собственной нок-рее. Ќа самом деле,  разумеетсЯ,  diis  aliter  visum
{Ѓоги судили иначе (лат.).}, как мы, бывало, говаривали у Џоукока, и в конце
концов плохо пришлось именно нам. €зменником, если  вам  угодно,  был  мосье
„жон Џоль „жонс, впоследствии награжденный  его  христианнейшим  величеством
орденом "‡а заслуги", и более отважного изменника еще не видывал свет.
     Ќам и "ѓерцогине ‘карборо" под командованием капитана  Џерси  приказано
было охранЯть караван торговых кораблей, направлЯвшихсЯ в  Ѓалтийское  море.
‚от почему и случилось так, что мне, состоЯвшему на  службе  его  величества
всего лишь двадцать пЯть дней, довелось принЯть участие  в  одном  из  самых
жестоких и кровавых сражений не только нашего  времени,  но  и  всех  времен
вообще.
     џ не стану даже делать  попытки  описать  битву  23  сентЯбрЯ,  котораЯ
окончилась капитулЯцией нашего славного капитана перед превосходЯщими силами
непобедимого врага.  ‘эр  ђичард  уже  поведал  историю  своего  бедствиЯ  в
выражениЯх более возвышенных, нежели те, которые доступны мне, ибо Я, хотЯ и
участвовал  в  этом  ужасном   деле,   когда   мы   сложили   оружие   перед
отступником-британцем и его разношерстной командой, видел, однако же,  всего
лишь ничтожную часть столь роковой длЯ нас  битвы.  Ћна  началась  только  к
ночи. џ как сейчас помню грохот вражеской пушки, в  ответ  на  оклик  нашего
капитана пустившей Ядро нам по борту. ‡а этим последовал бортовой залп наших
орудий - первый залп, услышанный мною в бою.


                         ЏримечаниЯ к "„ени „ювалю"

     €так,  подписчики  "Љорнхилл  мэгэзин"  прочитали  последнюю   строчку,
написанную “ильЯмом Њейкписом ’еккереем. Џовесть его оборвалась так же,  как
окончилась жизнь - полнаЯ могучих сил и надежд,  словно  цветущаЯ  ЯблонЯ  в
мае, и различие между творением и жизнью состоит лишь в одном - в  последних
главах повести заметны прискорбные  мелкие  пробелы  и  следы  незавершенных
усилий, тогда как последние главы жизни были законченными и полными.  Ћднако
оставим жизнь в стороне; что же касаетсЯ пробелов и пропусков  на  последних
страницах, то мы едва ли сможем прибавить им  значительности.  ‘траницы  эти
перед нами; они уже полюбились читателю и пробудили в нем  чувства,  которых
не изменить заурЯдному критику. „ругое дело, если бы за это мог взЯтьсЯ  сам
мистер ’еккерей. Џроповедник - так называл он  себЯ  в  "‡аметках  о  разных
разностЯх", где неизменно слышатсЯ наиболее мЯгкие из его интонаций,  однако
никогда еще ни одно сочинение не радовало его так, как порадовали бы  <I>теперь</I>
эти последние  отрывочные  главы.  Ћставалось  лишь  проставить  дату  одной
пЯтницы, но ‚ремени больше нет. ’ак будет ли <I>очень уж</I> самонадеЯнно, если  мы
представим себе  "заметку  о  разных  разностЯх",  которую  мистер  ’еккерей
написал бы по поводу этого своего незаконченного труда, если бы мог  к  нему
вернутьсЯ? Њы не думаем, чтобы это было очень уж  самонадеЯнно  или  трудно.
Ћн, особенно в зрелые свои годы, в большой степени обладал тем, что Љарлейль
назвал божественным даром речи, и из  сказанного  им  со  всею  очевидностью
вытекало почти все, что он хотел бы  сказать  о  предметах,  занимавших  его
мысли; поэтому нам остаетсЯ лишь представить себе притчу о "„вух женщинах на
мельнице" {* "„ве женщины будут молоть на мельнице, одну  уберут,  а  другаЯ
останетсЯ".}, чтобы у нас в голове поЯвились те  мысли,  которые  один  лишь
мистер ’еккерей мог бы облечь в слова.
     „о чего же, однако, тщетны эти соображениЯ - но тщетны ли  они?  Ћтнюдь
нет, если только мы - в рассуждении того, что и наши труды тоже скоро должны
прерватьсЯ - попытаемсЯ представить себе, что подумал бы о своих  прерванных
трудах он сам. Ћднако об этом можно  сказать  не  так  уж  много,  и  потому
приступим прЯмо к делу, а именно, постараемсЯ  наилучшим  образом  показать,
каков был бы "„ени „юваль", если  бы  автор  его  осталсЯ  в  живых  и  смог
завершить свой труд. Џри всей своей отрывочности рассказ этот всегда  должен
оставатьсЯ  достаточно  содержательным,  ибо  он  послужит  предостережением
неумелым  критикам  -  никогда  не  торопитьсЯ  объЯвлЯть   о   каком-нибудь
мыслителе: "…го жила истощена, в нем не осталось  ничего,  кроме  отголосков
пустоты". Ќа хулителей никогда не  обращают  большого  вниманиЯ,  но  каждый
честный литератор испытывает не просто удовлетворение, но даже  своего  рода
торжество, когда он видит сам и знает, что и все остальные тоже увидЯт,  как
гений, о котором порой говорили, будто он к концу дней своих скрылсЯ в  тени
облака, вдруг перед самым закатом неожиданно засверкал новым Ярким  сиЯньем.
"„ени „юваль" осталсЯ незавершенным, но с <I>этим</I> обвинением теперь  покончено.
џркий блеск  гениЯ,  озаривший  город  в  "џрмарке  тщеславиЯ",  разгорелсЯ,
склонЯЯсь к закату, в "ќсмонде" и  ничуть  не  померк,  а  стал  лишь  более
мЯгким, Ясным и благостным, перед тем как внезапно угаснуть в "„ени „ювале".
     ‚се это говоритсЯ лишь длЯ того, чтобы опровергнуть еще  одно  чересчур
поспешно   составленное,   однако,   как   мы   полагаем,   весьма    широко
распространенное мнение, а именно, что  мистер  ’еккерей  мало  заботилсЯ  о
плане своих сочинений. Ќа самом  же  деле  он  как  раз  чрезвычайно  о  нем
заботилсЯ. Њы убеждаемсЯ в этом, когда, желаЯ помочь читателЯм его  журнала,
задаемсЯ вопросом, осталось ли что-либо, из  чего  можно  узнать  о  замысле
"„ени „ювалЯ": Ћтвет мы  находим  в  виде  многочисленных  самых  тщательных
заметок и выписок касательно мельчайших подробностей, долженствующих сделать
рассказ  <I>правдивым</I>.  Њного  ли  найдетсЯ   молодых  романистов,  отнюдь   не
наделенных выдающимсЯ талантом, которые, пожелай они, скажем, выбрать себе в
герои человека, жившего в “инчелси сто лет назад,  взЯли  бы  на  себЯ  труд
узнать, как этот город был построен, какие ворота вели из него в  город  ђай
(если бы герою пришлось там бывать),  кто  были  местные  вельможи  и  каким
образом осуществлЯлось местное управление? Ђ ведь именно так поступил мистер
’еккерей, хотЯ его изысканиЯ не добавили к повести и двух десЯтков  строк  и
не придали ей решительно никакого "интереса"; он  всего  лишь  добросовестно
старалсЯ  сохранить  в  своем  вымысле   как   можно   больше   правды.   ’о
обстоЯтельство, что в “инчелси было трое ворот - "Ќьюгейт на ћ.-‡., ‹эндгейт
на ‘.-‚., ‘трэндгейт (ворота, ведущие в город ђай) на ћ.-‚.",  что  "городом
управлЯли совместно мэр и двенадцать олдерменов", что "во времЯ коронации от
города посылались носильщики  балдахина"  и  т.  д.  и  т.  п.,  -  все  это
тщательнейшим образом занесено в записную книжку с указанием  на  источники.
’акие же записи мы находим  о  беженцах  в  ђае  и  о  тамошней  французской
реформатской церкви, и  нет  ни  единого  слова,  которого  нельзЯ  было  бы
подтвердить историческими документами. „остойны вниманиЯ  также  точность  и
аккуратность, с какими эти записи  сделаны.  ЉаждаЯ  предварена  заголовком,
как, например:

     Ѓеженцы в  ђае.  -  ‚  ђае  существует  небольшаЯ  колониЯ  французских
беженцев,  которые  большей  частью  занимаютсЯ  рыбной   ловлей   и   имеют
собственного свЯщенника.
     ”ранцузскаЯ реформатскаЯ церковь. - ’ам, где имеетсЯ достаточное  число
верующих, имеетсЯ церковь. Џастор назначаетсЯ  на  должность  провинциальным
синодом или собранием,  при  условии,  что  в  него  входит  не  менее  семи
пасторов. Џасторам в отправлении их обЯзанностей  помогают  мирЯне,  которые
именуютсЯ старейшинами,  дьЯконами  и  церковными  старостами.  ‘овокупность
пасторов, старейшин и дьЯконов составлЯет консисторию.

     ђазумеетсЯ, подобнаЯ старательность сама по себе  еще  не  есть  особаЯ
заслуга, но коль скоро именно это достоинство мистеру  ’еккерею  обыкновенно
не приписывают, было бы только справедливо о нем упомЯнуть. Љроме  того,  на
этом  примере  можно  показать,  начинающим  сочинителЯм,  чт<I>о   он</I>   считал
необходимым длЯ совершенствованиЯ своего труда.
     Ћднако главный интерес этих записей и заметок заключаетсЯ  в  том,  что
они позволЯют  нам  представить  себе  дальнейший  ход  событий.  Ќет  нужды
публиковать их все - это  значило  бы  просто  переписать  длинный  перечень
ссылок на  книги,  журналы  и  газеты,  содержащих  малоизвестные  сведениЯ,
которые зажгли воображение мистера  ’еккереЯ  и  дали  ему  возможность  так
глубоко проникнуть в характеры и нравы. ’ем не менее нам  хотелось  бы  дать
читателю возможно более полное представление о повести.
     Џрежде всего, существует любопытное письмо, в котором  мистер  ’еккерей
излагает ее план длЯ сведениЯ своего издателЯ.

                                „орогой ‘.,
     џ родилсЯ в 1764 году в “инчелси,  где  мой  отец  был  бакалейщиком  и
приходским причетником. ‚се местные жители промышлЯли контрабандой.
     ‚ нашем доме часто бывал один знатный  французский  дворЯнин  по  имени
граф де ла Њотт и с ним немец, барон де ‹юттерлох. Ћтец часто возил в Љале и
Ћстенде пакеты по поручению обоих  этих  господ,  и  может  статьсЯ,  что  Я
однажды побывал в Џариже, где видел французскую королеву.
     Њировым судьею в нашем городе был сквайр “эстон  из  Џриората.  ‚  доме
обоих братьев “эстонов собиралось самое изысканное общество в округе. ‘квайр
“эстон состоЯл старостой нашей церкви и пользовалсЯ большим  уважением.  „а,
но, прочитав "…жегодное обозрение" за 1781 год,  ‚ы  узнаете,  что  13  июлЯ
шерифы отправились в лондонский ’ауэр, чтобы взЯть под стражу некоего де  ла
Њотта, обвиненного в государственной измене. ‘уть дела  заключалась  в  том,
что этот эльзасский дворЯнин, попав в затруднительное положение  у  себЯ  на
родине (где он командовал полком ‘убиза),  приехал  в  ‹ондон  и  под  видом
пересылки гравюр во ”ранцию и Ћстенде снабжал французский кабинет  министров
отчетами о передвижениЯх английских сухопутных войск и флотилий. ‘вЯзным при
нем был ‹юттерлох, уроженец Ѓрунсвика, в прошлом вербовщик солдат,  а  потом
лакей, который состоЯл шпионом на службе у ”ранции и  мистера  ”ранклина,  а
позднее выступил королевским свидетелем против ла Њотта, вследствие чего тот
был повешен.
     ‘даетсЯ мне, что этот ‹юттерлох,  который  служил  сначала  вербовщиком
германской армии во времЯ войны с Ђмерикой, затем лакеем в ‹ондоне во  времЯ
бунта ѓордона, затем свЯзным шпиона, затем шпионил за  другим  шпионом,  был
отъЯвленным  негодЯем,  вдвойне  отвратительным  из-за  того,  что   говорил
по-английски с немецким акцентом.
     —то, если бы ему вздумалось женитьсЯ  на  той  очаровательной  девушке,
котораЯ жила у мистера “эстона в “инчелси? ѓм-гм! ‡десь  мне  видитсЯ  некаЯ
тайна.
     —то,  если  этот  негодЯй,  желаЯ  получить  свое   вознаграждение   от
английского адмирала, с которым он поддерживал свЯзь в  Џортсмуте,  оказалсЯ
на борту "ђойЯл „жорджа" в тот самый день, когда этот корабль пошел ко дну?
     —то касаетсЯ „жорджа и „жозефа “эстонов из Џриората, то Я, к сожалению,
должен сказать, что  и  они  были  мерзавцы.  ‚  1780  году  их  обвинили  в
ограблении бристольской почты, ввиду отсутствиЯ улик  признали  невиновными,
но тотчас же снова предали суду по другому обвинению, на этот раз в подлоге,
причем „жозеф был оправдан, а „жордж приговорен к смертной казни. Ќо беднЯге
„жозефу это  не  помогло.  Ќезадолго  до  суда  они  с  несколькими  другими
заключенными бежали из тюрьмы Ќьюгет, и „жозеф выстрелом ранил  привратника,
который пыталсЯ его остановить на ‘ноухилле. ‡а  это  он  был  предан  суду,
признан виновным, согласно ‡акону о —ернолицых, и повешен  вместе  со  своим
братом.
     ’ак вот, если бы Я оказалсЯ невинным соучастником измены де ла Њотта, а
также подлогов и грабежей “эстонов, в какие переделки Я должен был попасть?
     џ женилсЯ на молодой девушке, которой хотел завладеть злодей ‹юттерлох,
и жил счастливо до конца своих дней.

     ‡десь, как может убедитьсЯ читатель, весьма бегло намечен  общий  план,
причем план этот выполнен был далеко не по всем пунктам.  ‚  другом  письме,
которое так и не было отослано  по  назначению,  повествуетсЯ  о  дальнейшей
судьбе „ени:

     „еда моего звали „юваль; он был цирюльником и парикмахером по профессии
и состоЯл старостой  французской  протестантской  церкви  в  “инчелси.  ЊенЯ
отправили в город ђай на полный пансион к бакалейщику-методисту,  с  которым
он вел дела.
     ќти двое держали лодку длЯ рыбной ловли,  но  вместо  рыбы  вылавливали
большое количество бочонков нантского коньЯку, которые мы выгружали на берег
- неважно где - в одном хорошо известном нам месте. Џо наивности своей  Я  -
совсем еще дитЯ - выпросил разрешение ездить на рыбную ловлю. Њы обыкновенно
выходили в море ночью и встречали корабли с французского берега.
                       џ научилсЯ сплеснивать тросы,
                              брать  рифы  на  парусах  при  сильном  ветре,
                              подбирать утлегарь
ничуть  не  хуже  самого  ловкого  из  них.  Љак хорошо Я  помню тарабарщину
французов  в  первую   ночь,   когда   они  передавали  нам  бочонки! „ругой
ночью нас обстрелЯл британский таможенный куттер "ђысь". џ  спросил, что это
за шарики свистЯт на воде, и т. д.
     џ не хотел больше  заниматьсЯ  контрабандой  -  менЯ  обратил  на  путь
истинный мистер “эсли, который приехал в город ђай читать нам  проповеди,  -
но это уже к делу не относитсЯ...

     ‚ этих письмах не фигурирует ни "моЯ матушка", ни  граф  де  ‘аверн  со
своей  несчастною  женой,  а  Ђгнеса  существует  лишь  как  "та  прелестнаЯ
девушка". ѓраф де ла  Њотт,  барон  де  ‹юттерлох  и  “эстоны,  по-видимому,
занимали главное место в мыслЯх автора - это  исторические  лица.  ‚  нервом
письме, упоминаЯ об истории де ла Њотта и  ‹юттерлоха,  автор  ссылаетсЯ  на
"…жегодное обозрение", и вот что мы там читаем:

     5 ЯнварЯ 1781 года. - „ворЯнин по имени ѓенри ”рэнсис де ла Њотт - имЯ,
которое он носил с титулом барона - был взЯт  под  стражу  за  изменнические
действиЯ. Ћн некоторое времЯ проживал на Ѓонд-стрит  в  доме  мистера  Ћтли,
суконщика.
     ЏоднимаЯсь по  лестнице  в  канцелЯрию  ѓосударственного  секретарЯ  на
Љливленд-роу, он уронил на ступеньки несколько бумаг,  что  было  тотчас  же
замечено курьером, который, войдЯ вместе с ним к лорду •илсборо, передал  их
последнему. Џо окончании допроса он был заключен  в  ’ауэр  по  обвинению  в
государственной измене. ‚зЯтые у него бумаги оказались чрезвычайно  важными.
‚ числе их находЯтсЯ подробные списки всех боевых кораблей, стоЯщих во  всех
наших верфЯх и доках, и т. д. и т. п.
     ‚ свЯзи с обнаружением  вышеупомЯнутых  бумаг  позднее  был  схвачен  и
доставлен в ‹ондон ѓенри ‹юттерлох, эсквайр, из “икема, что близ  Џортсмута.
Љурьеры нашли мистера ‹юттерлоха одетым и готовым к выезду на охоту.  ЏонЯв,
зачем они Явились, он не выказал ни малейшего замешательства и с  величайшей
готовностью отдал им свои ключи... Њистер ‹юттерлох - немец; он недавно снЯл
дом в “икеме, в нескольких милЯх от Џортсмута, а так  как  он  держит  свору
гончих и слывет добрым малым, его охотно принимают местные дворЯне..
     14 июлЯ 1781 г.- ЏоказаниЯ мистера ‹юттерлоха были  настолько  важными,
что в продолжение всего его допроса  судьи  не  переставали  изумлЯтьсЯ.  Ћн
заЯвил, что в 1778 году вступил с  подсудимым  в  сговор  с  целью  снабжать
французский двор секретными сведениЯми о британском военно-морском флоте, за
каковые вначале получал всего лишь восемь гиней в месЯц; однако,  убедившись
в важности его донесений, подсудимый вскоре положил ему  пЯтьдесЯт  гиней  в
месЯц, не считаЯ множества ценных подарков; далее он сказал,  что  в  случае
крайней необходимости он приезжал в город к де ла Њотту почтовым дилижансом,
но  обычно  по  условиЯм  их  договора  посылал  ему  донесениЯ  почтой.  Ћн
подтвердил подлинность бумаг, найденных у него в саду; что же до печатей, то
они, по его словам, принадлежат мосье де  ла  Њотту  и  хорошо  известны  во
”ранции. Ћн ездил в Џариж по  поручению  подсудимого  и  совещалсЯ  с  мосье
‘артином, французским морским министром. Ћн составил  план  захвата  эскадры
капитана „жонстона, за что потребовал восемь тысЯч гиней и одну треть судов,
которые предполагалось поделить между подсудимым, им  самим  и  его  другом,
занимающим некий высокий пост, но французский двор  не  соглашалсЯ  уступить
более одной восьмой части эскадры. ‘огласившись дать  французам  возможность
захватить командира эскадры, он ЯвилсЯ к сэру •ью Џаллисеру и предложил  ему
план захвата французов, который должен  был  расстроить  его  первоначальный
замысел, представленный им французскому двору.
     ‘уд продолжалсЯ тринадцать часов,  а  когда  присЯжные  после  краткого
совещаниЯ признали подсудимого виновным, ему был тотчас же вынесен приговор.
Џодсудимый принЯл свою страшную участь (его приговорили к виселице, дыбе и к
четвертованию) с большим  самообладанием,  но  в  весьма  резких  выражениЯх
обрушилсЯ на мистера ‹юттерлоха... Ќа протЯжении всего  суда  поведение  его
ЯвлЯло собою сочетание мужества, спокойствиЯ и присутствиЯ  духа.  ‚  то  же
времЯ он держалсЯ учтиво, снисходительно и непринужденно и,  смеем  сказать,
не мог бы сохранить такую твердость и уверенность в  столь  страшную  минуту
(хоть он  и  был  справедливо  осужден  как  изменник  государству,  которое
предоставило ему защиту), не будь он - пусть даже  и  ошибочно  -  внутренне
убежден в своей невиновности, ибо посвЯтил жизнь служению своему отечеству.
     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
     Њосье де ла Њотт был пЯти футов десЯти дюймов росту, пЯтидесЯти лет  от
роду, отличалсЯ приЯтной  наружностью,  чрезвычайно  благородною  осанкой  и
проницательным взглЯдом. Ћдет он был  в  белый  суконный  камзол  и  вышитый
тамбуром полотнЯный жилет ("…жегодное обозрение", т. XXIV, стр. 184).

     Ќет ничего невозможного в том, что из этого  отчета  о  состоЯвшемсЯ  в
1781 году суде над государственным преступником и возникла всЯ повесть.  ќто
- те же люди, которых мы видели на  страницах  книги  ’еккереЯ,  и  нетрудно
убедитьсЯ в глубине и силе его таланта, если сравнить их в том виде,  какими
они сохранились длЯ истории на страницах  "…жегодного  обозртениЯ",  с  тем,
какими они вновь оживают в "„ени „ювале". ‡десь уже  видно,  какую  роль  им
назначено было сыграть в повести, не Ясно лишь, каким  образом  они  омрачат
жизнь „ени и его возлюбленной. "Џо крайней мере, „юваль, - сказал мне де  ла
Њотт, когда Я пожал ему руку и от всей души простил его, - каким бы безумным
сумасбродом Я ни был, сколько бы горЯ  ни  принес  Я  всем,  кого  любил,  Я
никогда не допускал, чтобы малютка нуждалась, и содержал ее в достатке, даже
когда сам оставалсЯ почти без куска хлеба". Љакую же обиду простил от  всего
сердца „ени? —еловек, которому суждено было сыграть  столь  роковую  роль  в
судьбе всех, кого он любил, де ла  Њотт,  несомненно,  должен  был  поощрЯть
‹юттерлоха, имевшего виды на Ђгнесу, историЯ которой в этот  период  времени
обозначена в записной книжке словами -  "ѓенриетта  €фигениЯ".  ‚едь  Ђгнеса
первоначально была наречена ѓенриеттой, а „ени носил имЯ Ѓлез*.
     {* ‘реди заметок имеетсЯ небольшаЯ хронологическаЯ  таблица  событий  в
том порЯдке, в каком они происходЯт:
     Ѓлез, род. в 1763 г.
     ѓенриетта де Ѓарр, род. в 1706-7 г.
     …е отец отправилсЯ на Љорсику в 68 г.
     Њать бежала в 68 г.
     Ћтец убит при Ѓ. в 69 г.
     Њать умерла в 70 г.
     Ѓлеза выгнали в 79 г.
     ѓенриетта Iphigenia, 81 г.
     ѓибель ла Њотта, 82 г.
     ‘ражение адмирала ђодни, 82 г.}
     —то касаетсЯ мосье ‹юттерлоха,  "этого  законченного  негодЯЯ,  вдвойне
отвратительного  из-за  того,  что  он  говорил  по-английски   с   немецким
акцентом", то, отправив на виселицу де ла Њотта  (после  того  как  они  оба
торжественно поклЯлись никогда не предавать друг друга, он тотчас же побилсЯ
об заклад, что де ла Њотт непременно  будет  повешен),  взломав  секретер  и
отличившись разными другими способами, он, по всей вероЯтности, отправилсЯ в
“инчелси, где ему без труда удалось угрозами или посулами склонить  “эстонов
к тому, чтобы они попытались заставить Ђгнесу отдатьсЯ в его руки. Ћна  жила
у этих людей, и мы знаем, как они противодействовали ее верной привЯзанности
к  „ени.  Ћна  вынуждена  была  искать  защиты  от  настойчивых   притЯзаний
‹юттерлоха и “эстонов у  доктора  Ѓарнарда,  и  вскоре  Явилась  неожиданнаЯ
помощь.  „е  ‚ьоменили,  родственники  ее  матери,  внезапно   убедились   в
невинности графини. Ѓыть может (и говорЯ "быть может", мы  повторЯем  намеки
на планы мистера ’еккереЯ, сделанные им в беседах у камина), быть может, они
знали, какое состоЯние Ђгнеса унаследует в  случае,  если  ее  матери  будут
отпущены грехи; как бы то ни было, они имели свои причины затребовать  ее  к
себе в этот весьма подходЯщий момент - что они и сделали. Џо совету  доктора
Ѓарнарда Ђгнеса уезжает к этим преуспевающим родственникам, которые  теперь,
после столь длительного  небрежениЯ,  так  настойчиво  ее  домогаютсЯ.  Ѓыть
может, когда „ени писал: "Ћ Ђгнеса,  Ђгнеса!  Љак  быстро  промчались  годы!
Љакие удивительные приключениЯ выпали  на  нашу  долю,  какие  тЯжкие  удары
обрушились на нас, с какою нежною заботой  хранило  нас  провидение  с  того
самого днЯ, когда твой родитель преклонил  колени  у  маленькой  тележки,  в
которой спала его дочь!" - он вспомнил тот грустный час, когда, спустЯ много
лет возвратившись домой, он узнал, что его возлюбленной там нет.
     ‚ то самое времЯ, когда Ђгнеса едет домой во ”ранцию, „ени вдали от нее
сражаетсЯ на борту "Ђретузы" под начальством своего прежнего  капитана  сэра
ђичарда Џирсона, который командовал "‘ераписом" в бою с Џолем „жонсом.  „ени
был ранен в самом начале этого  сражениЯ,  в  котором  Џирсон  вынужден  был
спустить свой флаг, ибо  почти  все  его  люди  были  убиты  или  ранены.  Ћ
дальнейшей  судьбе  Џирсона,  за  которой  „ени,  несомненно,   должен   был
впоследствии  следить,  в  записной  книжке  мистера  ’еккереЯ   упоминаетсЯ
несколько раз:

     "‘ерапис", ђ. Џирсон, "Њемуары Ѓитсона".
     "„жентльменз мэгэзин", 49, стр. 484. Ћтчет о сражении с Џолем „жонсом в
1779 г.
     "„жентльменз мэгэзин",  502,  стр.  84.  Џирсон  возведен  в  рыцарское
достоинство, 1780 г.
     ‚ 1781 г. командовал
     "Ђретузой" в сражении
     Љемпенфельдта у о-ва
     “эссан, "Њарсово поле", ст. “эссан.

     Ђ затем следует вопрос:

                  Љак Џирсону удалось уйти от ЏолЯ „жонса?

     Ћднако, прежде чем на него ответить, мы процитируем "историю бедствиЯ",
как рассказывает ее сэр ђичард, "в выражениЯх более возвышенных, нежели  те,
которые доступны мне", - ведь мистер ’еккерей, очевидно, был весьма высокого
мнениЯ об этом письме в Ђдмиралтейство,  полагаЯ,  что  в  нем  раскрываетсЯ
характер Џирсона.

     Џосле предварительных стычек

     Њы сошлись борт о борт от носа до кормы, и когда лапа нашего  запасного
ЯкорЯ зацепила его ют, мы оказались так близко  по  всей  длине  судна,  что
стволы наших орудий касались друг друга.  ‚  этом  положении  мы  бились  от
половины девЯтого до половины одиннадцатого, за каковое  времЯ  от  большого
количества разнообразного горючего материала, которым они  забрасывали  наши
палубы, руслени и, короче говорЯ, все части судна, у нас не менее десЯти или
двенадцати раз возникали пожары в различных частЯх кораблЯ, и порой  лишь  с
величайшим трудом и напрЯжением, какие только можно  себе  представить,  нам
удавалось их потушить. Љроме  того,  пока  шло  сражение,  больший  из  двух
фрегатов беспрестанно крейсировал вокруг нас, ведЯ продольный огонь по  всей
длине нашего судна, вследствие чего были  убиты  или  ранены  почти  все  на
главной палубе и на шканцах.
     Ћколо  половины  десЯтого  загорелсЯ  картуз  с   порохом,   и   огонь,
перебрасываЯсь с картуза на картуз по направлению к корме, послужил причиною
взрыва, от которого взлетели на воздух все офицеры и матросы,  размещавшиесЯ
за грот-мачтой... ‚ десЯть часов с кораблЯ, стоЯвшего борт о  борт  с  нами,
запросили пощады; услыхав это, Я собрал  абордажную  партию  и  приказал  ей
взЯть противника на абордаж, что и было сделано; однако в ту  минуту,  когда
мои люди взобрались на борт вражеского судна, они  обнаружили  превосходЯщую
их числом группу матросов, которые находились в укрытии  и  встретили  их  с
пиками в руках; наши люди  тотчас  отступили  на  свое  судно,  вернулись  к
орудиЯм и оставались при них до тех пор, покуда, вскоре после десЯти  часов,
по другую сторону нашей кормы не поЯвилсЯ вражеский фрегат, вновь обрушивший
на нас бортовой залп, на который мы не могли ответить ни  единой  пушкой,  и
тогда Я решил, что в том положении, в котором мы находимсЯ, держатьсЯ  далее
без всЯкой надежды на успех напрасно и бесполезно. Џоэтому  Я  спустил  свой
флаг. ‚ ту же минуту наша грот-мачта рухнула за борт...
     џ чрезвычайно сожалею  о  происшедшем  несчастье  -  о  потере  кораблЯ
военно-морского флота его величества, которым Я имел честь командовать, но в
то же времЯ льщу себЯ надеждою,  что  их  сиЯтельства  лорды  убедЯтсЯ,  что
корабль не был сдан без боЯ, но что, напротив, употреблены были все средства
длЯ его защиты.

     "‘ерапис" и "ѓрафинЯ ‘карборо" некоторое времЯ  дрейфовали  в  ‘еверном
море, а затем Џоль „жонс привел их на остров ’ексел, после чего  сэр  „жозеф
‰орк, наш посол в  ѓааге,  обратилсЯ  к  ѓенеральным  татам  Ќидерландов  с
просьбой  освободить   захваченные   суда.   ‚ысокое   собрание   отказалось
вмешиватьсЯ в это дело.
     ђазумеетсЯ, „ени разделил судьбу "‘ераписа", и тут тоже встает  вопрос:
а как удалось уйти от ЏолЯ „жонса <I>ему?</I> ‡аметка, помещеннаЯ тотчас  же  вслед
за этим вопросом, показывает, что он лишь чудом спассЯ от двойного плена.

     Ќесколько морЯков недавно прибыли из Ђмстердама на борту "‹етиции"  под
командованием  капитана  Њарча.  €х  извлек  из  трюма  кораблЯ  голландской
Ћст-€ндской компании  капитан  капера  "Љингстон",  который,  недосчитавшись
нескольких человек из своего экипажа, узнал об их участи от одной певицы,  и
у которого достало смелости взЯть это судно на абордаж и обыскать  его.  ‚се
несчастные были закованы в цепи в трюме, и, если бы не он, их  увезли  бы  в
вечное рабство ("„жентльменз мэгэзин", 50, стр. 101).

     ’еперь вы видите, как сочетаютсЯ здесь правда и вымысел? —то,  если  бы
„ени „юваль, бежав из плена в ѓолландии,  был  захвачен  судном  голландской
Ћст-€ндской компании или похищен вместе с матросами капера "Љингстон"? „ени,
закованный в цепи в трюме, то предаетсЯ воспоминаниЯм об Ђгнесе и о  садовой
стене, котораЯ одна их разделЯла, то думает о том, что теперь его  влекут  в
вечное безнадежное рабство. € вдруг - певица и матросы "Љингстона",  которые
с радостными  криками  врываютсЯ  в  трюм  и  освобождают  пленников.  ‹егко
представить себе, какими были бы эти главы.
     ‚новь обретЯ свободу, „ени все еще  оставалсЯ  на  морской  службе,  но
совершил свои геройские подвиги далеко  не  сразу,  а  напротив,  постепенно
проходил обычный путь молодого морЯка, что соответственно находит свое место
в записЯх.

     Ћн обЯзан прослужить два  года  на  корабле,  прежде  чем  сможет  быть
произведен в чин  гардемарина.  ’аких  волонтеров  обыкновенно  препоручают,
заботам канонира, который имеет  за  ними  попечение;  им  с  самого  начала
разрешаетсЯ   ходить   по   шканцам   и   носить   форму.   Џо    достижении
пЯтнадцатилетнего возраста и  будучи  произведены  в  чин  гардемарина,  они
получают  право  обедать  за  офицерским  столом.  „лЯ  сдачи  экзамена   на
офицерский чин  они  обЯзаны  досконально  изучить  навигацию  и  мореходную
астрономию,  знать  течениЯ,  уметь  производить  суточное  счисление  пути,
определЯть