        “ильЯм Њейкпис ’еккерей. ђоковые сапоги


----------------------------------------------------------------------------
     Џеревод ћ.†уковой
     ‘обрание сочинений в 12 томах. ’. 1. €здательство "•удожественнаЯ
     литература", Њ., 1974.
     OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------
 
                           џнварь. ђождение года 
 
     Љакой-то поэт сказал, что, если любой из смертных опишет свою  жизнь  с
рожденьЯ и до кончины, получитсЯ интереснаЯ книга, пусть даже  герой  ее  не
пережил ничего из рЯда вон выходЯщего. Ќасколько  же  более  поучительным  и
занимательным окажетсЯ то, что  собираюсь  представить  на  суд  публики  Я,
человек,  на  долю  которого  выпали  приключениЯ,  поистине   удивительные,
потрЯсающие и, можно сказать, невероЯтные.
     Ќет, нет, - Я не убивал львов, не дивилсЯ чудесам ‚остока,  путешествуЯ
по пустынЯм Џерсии и Ђравии,  не  блистал  в  обществе,  не  вращалсЯ  среди
герцогов и пэров и не собираюсь, как это сейчас у нас модно,  писать  о  них
мемуары. џ никогда не выезжал из Ђнглии, ни разу  в  жизни  не  беседовал  с
лордом (не считаЯ того захудалого ирландского лорда, что снимал у нас как-то
комнаты и уехал, забыв заплатить за три недели,  не  говорЯ  уж  о  чаевых);
однако менЯ так жестоко терзали, по  выражению  нашего  бессмертного  барда,
"пинки и розги Яростной судьбы", так упорно преследовал злой рок, что, читаЯ
о моих злоключениЯх, станет лить слезы и камень, - если, конечно,  сердце  у
него не каменное.
     џ выбрал длЯ этой книги двенадцать  моих  приключений,  которые  смогут
занЯть досуг читателей и дать им пищу  длЯ  размышлений  на  все  двенадцать
месЯцев года. ЏриключениЯ эти повествуют о жизни человека высокого ума  и  -
могу сказать с уверенностью - доброго сердца. џ не швырЯл деньги, не то  что
иные. џ никого не обманул ни на шиллинг, хотЯ врЯд  ли  вы  сыщете  во  всей
…вропе другого такого ловкача. џ никогда не причинЯл  зла  ближнему  своему,
напротив, Я не раз проЯвлЯл редкую снисходительность  к  обидчикам.  “  менЯ
вполне сноснаЯ родословнаЯ, и хотЯ Я был рожден длЯ богатства (и к  тому  же
обладал незлобивым характером, берег деньги, когда  они  у  менЯ  бывали,  и
всЯчески старалсЯ их приумножить), однако во всех моих жизненных странствиЯх
мне  упорно  сопутствовала  неудача,  и  ни  одному  смертному  не  пришлось
выдержать таких тЯжких испытаний,  какие  обрушились  на  злосчастного  Ѓоба
‘табза.
     Ѓоб ‘табз - это мое имЯ;  у  менЯ  нет  ни  шиллинга;  когда-то  Я  был
офицером его величества королЯ ѓеорга, а  сейчас...  Ќо  не  стоит  забегать
вперед, - что Я ЯвлЯю собой сейчас, читатель узнает через несколько страниц.
Ћтец мой, один из зажиточных мелкопоместных дворЯн ЃангэЯ, вел свой  род  от
‘аффолкских ‘табзов. Њой дед, почтенный бангэйский стрЯпчий, оставил батюшке
порЯдочное состоЯние. Њне предстоЯло, таким образом, получить  в  наследство
кругленькую сумму, и сейчас Я жил бы, как подобает джентльмену.
     ЌесчастьЯ мои начались, можно сказать, за год до моего рождениЯ,  когда
батюшка, в то времЯ молодой человек, делавший вид,  что  изучает  в  ‹ондоне
право, без памЯти влюбилсЯ в некую мисс ‘мит, дочь лавочника, который не дал
ей в приданое ни пенса, а позже и сам обанкротилсЯ.  Ћтец  женилсЯ  на  этой
самой мисс ‘мит и увез ее к себе в деревню, где  Я  и  поЯвилсЯ  на  свет  в
недобрый длЯ менЯ час.
     …сли бы Я стал описывать годы своего детства,  вы  посмеЯлись  бы  надо
мной и назвали лжецом; но нижеследующее письмо, которое моЯ матушка написала
своей подруге, когда мне было несколько месЯцев от роду, даст вам  некоторое
представление  о  том,  как  глупа  была  беднЯжка  и  как   легкомыслен   и
расточителен был мой родитель.
 
                                                    "Њисс ќлизе Љикс, 
                                                    ѓрейсчерт-стрит, ‹ондон. 
 
     Ђх, милаЯ ќлиза! ‚о всем мире нет женщины счастливей, чем твоЯ  ‘ьюзен!
Њой ’омас - просто ангел! Џомнишь, Я клЯлась,  что  выйду  замуж  только  за
высокого и стройного гвардейца? ’ак вот, моего  ’ома  скорее  можно  назвать
коренастым, и Я нисколько не боюсь признатьсЯ, что  глаза  у  него  немножко
косЯт. Ќу и что же, пусть косЯт! Љогда один его  глаз  смотрит  на  менЯ,  а
другой на нашего малютку Ѓоба, в них светитсЯ такаЯ нежность, что  перо  мое
не в силах описать ее, потому что, конечно же, ни одну  женщину  в  мире  не
любили так преданно, как твою счастливую ‘ьюзен ‘табз.
     Љогда мой милый ’омас возвращаетсЯ домой с охоты или с фермы,  если  бы
только ты видела нас с ним и с нашим крошкой Ѓобом! џ сижу у него  на  одном
колене, а малютка на другом, и он нас тетешкает. џ часто жалею, что  нас  не
видит сэр „жошуа или какой-нибудь другой великий  художник,  он  обЯзательно
написал бы нас, - можно ли представить себе картину  чудесней,  чем  веселье
трех любЯщих душ!
     Њалютка наш прелестнейший в мире ребенок, -  вылитый  папочка;  у  него
режутсЯ зубки, и все мы души в нем не  чаем.  ЌЯнЯ  говорит,  что  когда  он
подрастет, то совсем перестанет косить и волосики  у  него  будут  не  такие
рыжие. „октор Ѓейтс такой добрый, такой искусный, такой внимательный!  Љакое
счастье, что мы всегда можем его позвать! Ќаше бедное дитЯ с  самого  своего
рождениЯ все времЯ болеет, и доктору приходитсЯ навещать нас три-четыре раза
в неделю. Љак мы должны быть благодарны ему за нашего дорогого  крошку!  Ѓоб
чудесно перенес корь, потом у него поЯвилась легкаЯ сыпь; потом  он  схватил
ужасный коклюш; потом заболел лихорадкой, и все времЯ у него болит  животик,
так что беднЯжка кричит с утра до ночи.
     Ќо милый ’ом такаЯ замечательнаЯ нЯнька, - сколько  ночей  он  не  спал
из-за нашего дорогого малютки. ’ы только представь: он часами ходит с ним по
комнате в халате и ночном колпаке и что-то напевает (хотЯ ему, беднЯжке, как
говоритсЯ, слон на ухо наступил), а сам клюет носом, и  Я  хохочу  до  слез,
глЯдЯ на него. Ћх, ќлиза, это такаЯ умора!
     “ нас необыкновеннаЯ нЯнЯ,  лучше  ее  не  найти  в  целом  свете,  она
ирландка и обожает нашего крошку почти так же нежно, как его мама (хотЯ это,
конечно, невозможно). Ћна часами гулЯет с ним в саду, и Я, право  же,  никак
не могу понЯть, почему ’омас ее не любит.  Ћн  почему-то  считает,  что  она
пьЯница и нерЯха. Ќо вообще она ужаснаЯ грЯзнулЯ, и  от  нее  иногда  сильно
пахнет джином, это правда.
     Ќу и что же? Ћт этих маленьких неурЯдиц семейнаЯ жизнь только приЯтней.
Љак подумаешь, у скольких детей вообще нет ни нЯнек, ни докторов, как тут не
возблагодарить судьбу за Њэри  Њэлони  и  за  доктора  Ѓейтса,  которому  мы
заплатили сорок семь фунтов!  ЏредставлЯешь,  как  серьезно  был  болен  наш
крошка, если ему понадобилось столько лекарств!
     Ќо все-таки, милаЯ ќлиза, дети требуют огромных расходов.  ‚от  сколько
стоит нам одна наша Њэри Њэлони: во-первых, мы платим ей десЯть шиллингов  в
неделю, потом стакан бренди или джина за обедом, три бутылки лучшего портера
от мистера ’рейла в день, - значит, в неделю двадцать одна бутылка, а за  те
одиннадцать месЯцев, что она прожила у нас, получаетсЯ девЯтьсот  девЯносто.
Џотом сорок гиней доктору Ѓейтсу за лечение нашего  малютки,  две  гинеи  за
крещение, двадцать гиней ужин в честь крещениЯ  и  бал  (богатый  дЯдЯ  „жон
ужасно рассердилсЯ, что его пригласили быть крестным отцом  и  ему  пришлось
подарить крошке серебрЯный стаканчик; он даже вычеркнул ’омаса из завещаниЯ,
ты только подумай! Ђ старый мистер ”иркин насмерть разобиделсЯ, что  его  не
попросили быть крестным отцом, и теперь не разговаривает ни с ’омасом, ни со
мной); двадцать гиней  фланелевые  пеленки,  кружева,  распашонки,  чепчики,
подгузнички, - детЯм так много всего нужно, а ведь у  нас  с  ’омасом  всего
триста фунтов в год! Ќо ’омас возлагает огромные надежды на свою ферму.
     …сли бы ты только видела, в каком прелестном доме  мы  живем!  Ћн  весь
скрыт деревьЯми, и место здесь такое  тихое,  что,  хотЯ  до  ‹ондона  всего
тридцать миль, почта приходит к нам всего раз в  неделю.  Ќужно  признатьсЯ,
что дороги здесь просто отвратительные; сейчас зима, и мы по колено в  снегу
и грЯзи. € все-таки как мы счастливы, милаЯ ќлиза! Љрошка  Ѓобби,  ’омас  (у
него, беднЯжки,  ужасно  разыгралсЯ  ревматизм),  наш  добрый  друг  доктор,
который приходит к нам в такую даль, - нам так хорошо и весело  вместе,  что
мы не променЯем нашей деревенской тишины на все развлечениЯ ђэниле.  Џрощай,
милаЯ ќлиза, малютка кричит и зовет свою маму. ’ысЯчу раз целую тебЯ!
 
                                              ’воЯ любЯщаЯ 
                                                              ‘ьюзен ‘табз". 
 
     ‚от вам, пожалуйста! „ворЯнин балуетсЯ фермерством,  сорок  пЯть  гиней
изводЯт на доктора, покупают двадцать одну пинту портера в неделю.  ’ак  мои
бессердечные родители обирали менЯ, когда Я еще лежал в колыбели.
 
                           ”евраль. Њороз и вьюга  
  
     џ назвал эту главу "Њороз и вьюга" отчасти  потому,  что  февраль  и  в
самом деле месЯц мороза и вьюг, отчасти же из-за моих злоключений, о которых
Я вам сейчас поведаю. џ часто думаю, что первые четыре или  пЯть  лет  жизни
ребенка  подобны  Январю  с  веселыми  свЯтками  и  каникулами,   но   после
беззаботных праздников нашего младенчества, после елки с играми и подарками,
наступает  февраль,  когда  мальчику  нужно  начинать  трудитьсЯ  и   самому
заботитьсЯ о себе. Љак хорошо Я помню тот черный день первого февралЯ, когда
Я вступил в самостоЯтельную жизнь и поЯвилсЯ в школе доктора Џорки!
     ‚ школе Я взЯл себе за правило  быть  осмотрительным  и  бережливым  и,
нужно сказать, ни разу в жизни этого правила не нарушил. ЏрощаЯсь  со  мной,
матушка дала мне восемнадцать пенсов (у беднЯжки просто разрывалось  сердце,
когда она целовала и благословлЯла менЯ); и, кроме  того,  у  менЯ  еще  был
собственный капиталец, накопленный за предыдущий год.  Џослушайте,  как  мне
это удалось. …сли Я видел, что на столе  лежат,  например,  шесть  монет  по
полпенса, Я брал одну монетку себе. …сли ее недосчитывались, Я говорил,  что
это Я взЯл, и отдавал деньги; если же никто ничего не  замечал,  то  Я  тоже
помалкивал: раз не хватилсЯ, значит, не потерЯл, правда? ’ак  и  получилось,
что, кроме  матушкиных  восемнадцати  пенсов,  у  менЯ  скопилось  небольшое
состоЯние в три шиллинга. ‚ школе менЯ звали "Њешок с медЯшками" - так много
у менЯ было медных монеток.
     ‡наете, человек сообразительный сумеет приумножить свой  капитал,  даже
если он учитсЯ в первом классе, и мне это удалось неплохо. Ќи в каких ссорах
Я участиЯ не принимал, не был ни первым учеником, ни  последним,  но  никого
так не уважали, как менЯ. € знаете почему? “ менЯ, всегда водились  денежки.
‚озвращаЯсь в  школу  после  каникул,  мальчишки  тратили  все  деньги,  что
привезли из дому, в первые же несколько дней, и, должен сказать, в это времЯ
они наперебой угощали менЯ и пирожными, и Ячменным сахаром,  так  что  своих
денег мне не приходилось трогать. Ќо вот примерно через неделю от  их  денег
ровным счетом ничего не оставалось, и, значит,  до  самого  конца  полугодиЯ
нужно было перебиватьсЯ на три пенса в неделю. џ с  гордостью  сообщаю  вам,
что почти все ученики школы доктора Џорки отдавали мне из этих  трех  пенсов
полтора, - каково, а? …сли, например, ’ому •иксу хотелось имбирного прЯника,
к кому, по-вашему, он шел просить в долг? Љ Ѓобу ‘табзу, конечно!
     - •икс, - говорил Я, - Я куплю тебе прЯников на полтора пенса,  если  в
субботу ты отдашь мне три.
     Ћн соглашалсЯ, а когда наступала  суббота,  частенько  мог  отдать  мне
всего полтора пенса. ‡начит, оставалось три пенса на следующую субботу.  ‚от
что Я делал однажды целое полугодие. џ дал в долг одному мальчику (его звали
„ик Ѓантинг) полтора пенса, чтобы в следующую  субботу  он  отдал  мне  три.
Љогда настала суббота, он вернул мне только половину долга, и не сойти мне с
этого места, если Я не  заставил  его  отдавать  мне  полтора  пенса  каждую
субботу ни много ни мало шесть месЯцев подрЯд, так что  всего  ему  пришлось
заплатить мне два шиллинга и десЯть с половиной пенсов. Ќо этот „ик  Ѓантинг
оказалсЯ отъЯвленным мошенником. ‚от послушайте: когда  наступили  каникулы,
он все еще был должен мне три пенса, хотЯ Я проЯвил великодушие,  соглашаЯсь
ждать их уплаты целых двадцать  три  недели.  Џо  всем  правилам,  он  после
каникул должен был привезти мне ровно шестнадцать шиллингов за шесть недель.
ђасчет тут очень проста дав взаймы три пенса, Я через неделю получал  шесть,
через две недели - шиллинг, через три недели - два  шиллинга,  через  четыре
недели - четыре, через пЯть недель - восемь, через шесть недель шестнадцать,
и это только справедливо, не  так  ли?  Ќо  когда  этот  подлый,  бесчестный
негодЯй Ѓантинг вернулсЯ из дому, он отдал мне - нет, вы только подумайте! -
всего полтора пенса.
     Ћднако Я с ним сквиталсЯ, можете не сомневатьсЯ. —ерез  две  недели  он
истратил все, что дали ему родители,  и  тут-то  Я  взЯл  его  в  оборот.  џ
заставил его не только заплатить мне весь долг сполна,  но  и  отдавать  мне
четверть бутерброда с маслом за завтраком и четверть бутерброда с  сыром  за
ужином, и задолго до конца полугодиЯ ко мне перешли его  серебрЯный  ножичек
длЯ фруктов, компас и щегольской жилет с  серебрЯным  шитьем,  в  котором  Я
приехал домой ужасно гордый и важный. Ќо это еще не все, в  кармане  жилета,
кроме пЯтнадцати шиллингов, того самого ножичка и медного  штопора,  который
досталсЯ мне от  другого  мальчишки,  лежали  три  золотых  гинеи.  Ќеплохой
процент с двенадцати шиллингов, что были у менЯ вначале, правда? …сли бы мне
еще хоть раз повезло вот так же в жизни! “вы, сейчас люди стали куда скупее,
чем в те добрые старые времена.
     „а, так вот, приехал Я домой в своем великолепном новом жилете; и когда
Я подарил штопор батюшке в знак  сыновней  любви  и  уважениЯ,  моЯ  дорогаЯ
матушка разразилась потоком слез, осыпала менЯ поцелуЯми и едва не  задушила
в, объЯтиЯх.
     - Ѓлагослови тебЯ бог! - всхлипывала она. - Ѓлагослови тебЯ бог за  то,
что не забыл своего старика отца! Ђ где ты купил его, Ѓоб?
     - џ купил его на свои сбережениЯ, маменька, - отвечал  Я,  и  это  была
свЯтаЯ правда. “слышав эти слова, матушка обернулась к отцу,  сиЯЯ  улыбкой,
хотЯ по лицу ее текли слезы, взЯла его за руку,  а  другой  рукой  привлекла
менЯ к себе.
     - Љакой благородный ребенок! - сказала она. - € ведь ему  всего  девЯть
лет!
     - ЉлЯнусь богом,  -  сказал  батюшка,  -  он  славный  парень,  ‘ьюзен.
‘пасибо, сынок. ‚от тебе  полкроны,  а  штопором  твоим  мы  сейчас  откроем
бутылку самого лучшего вина.
     € он сдержал слово. џ всегда любил хорошее вино (хотЯ и не держу его  в
своем погребе, самоотверженно ограничиваЯ себЯ во всем), а  в  тот  вечер  Я
впервые  по-настоЯщему  почувствовал  его  вкус,  -  благо   мои   родители,
счастливые подарком, позволили мне пить сколько душе  угодно.  Ћднако  самое
приЯтное заключалось в том, что мне-то штопор стоил всего три  пенса,  -  те
самые три пенса, что один из мальчиков не сумел заплатить мне в срок.
     “бедившись, что игра эта весьма выгодна, Я стал изливать  на  родителей
свою щедрость, - нужно сказать, это отличнейший способ воспитать  у  ребенка
широту души и благородство. Њатушке Я  сначала  подарил  хорошенький  медный
наперсток, и она дала мне полгинеи.  Џотом  Я  презентовал  ей  премиленький
игольник, - Я сделал его сам из  пикового  туза  от  нашей  колоды  карт,  а
горничнаЯ ‘алли обшила его кусочком розового шелка, который дала ей  барынЯ;
страницы Я выкроил из куска фланели, - им мне завЯзывали шею, когда  у  менЯ
болело горло, - и очень изЯщно обшил их кружевами. Ћт  игольника  попахивало
нюхательной солью, но все равно он получилсЯ такой красивый и привел матушку
в такой восторг, что она немедленно отправилась в город и купила мне шлЯпу с
золотыми галунами. Џотом Я купил батюшке прехорошенькую фарфоровую палочку -
набивать табак в трубку, но, увы, мой дорогой родитель  оказалсЯ  далеко  не
так щедр, как мы с матушкой. Џолучив подарок, он только  захохотал,  а  Я-то
рассчитывал, что он даст мне уж никак не меньше, чем полкроны.
     - Ќа сей раз, Ѓоб, - сказал отец, - денег ты не получишь. € вообще, мой
мальчик, не нужно больше подарков, - право же, они обходЯтсЯ слишком дорого.
     „орого, скажите на милость! Ќенавижу скупость, даже если  ее  проЯвлЯет
родной отец.
     Ћднако Я должен рассказать  вам  о  жилете  с  серебрЯным  шитьем,  что
досталсЯ мне от Ѓантинга. Љогда Я приехал в  нем  домой,  матушка  спросила,
откуда у менЯ такой жилет, и Я  рассказал  ей,  ничего  не  утаив,  что  мне
подарил его один из учеников за мою к  нему  доброту.  €  что,  вы  думаете,
сделала матушка? Љогда Я возвращалсЯ после каникул  в  школу,  она  написала
доктору Џорки письмо, где благодарила его  за  внимание  к  ее  ненаглЯдному
сыночку и просила передать от нее шиллинг славному,  благородному  мальчику,
который подарил мне жилет!
     - —то это за жилет, - спросил доктор Џорки, - и кто его тебе подарил?
     - Ѓантинг, сэр, - отвечал Я.
     - Џозвать сюда Ѓантинга!
     Џривели  этого  неблагодарного  щенка.  Џоверите  ли,  он  расплакалсЯ,
сказал, что жилет ему подарила мать, но он вынужден был отдать его в  уплату
долга "Њешку с медЯшками",  -  этот  мерзавец  так  и  назвал  менЯ,  только
подумайте! ‡атем он рассказал, как за полтора пенса, взЯтые у  менЯ  взаймы,
принужден был выплатить мне три шиллинга (Ябеда несчастнаЯ, как будто кто-то
заставлЯл его занимать у менЯ эти полтора пенса!), как Я точно так же обирал
(да, да, обирал!) других мальчиков и как, имеЯ всего двенадцать шиллингов, Я
нажил четыре гинеи...
     Њне приходитсЯ призвать на помощь  все  свое  мужество,  чтобы  описать
позорную сцену, котораЯ за этим последовала. ‘озвали всех учеников, извлекли
из моего шкафчика тетрадь, в которой Я записывал, кто сколько мне должен,  и
заставили менЯ вернуть им все  до  фартинга!  ’иран  отобрал  у  менЯ  и  те
тридцать шиллингов, что Я получил от своих дорогих родителей, и сказал,  что
положит их в кружку длЯ бедных;  после  чего  он  произнес  перед  учениками
пространную речь о пагубе скрЯжничества и лихоимства и в заключение сказал:
     - ‘нимите куртку, мистер ‘табз, и верните Ѓантингу жилет.
     џ послушалсЯ и оказалсЯ без жилета и без куртки, а эти мерзавцы  пЯлили
на менЯ глаза и ухмылЯлись. •отел надеть куртку, а он:
     - Џогоди! ‘нЯть с него панталоны!
     Ћ, негодЯй, о, зверь! ‘эм •опкинс - он был у нас в школе самый  высокий
- стащил с менЯ панталоны,  взвалил  менЯ  к  себе  на  закорки,  и...  менЯ
высекли! „а, сэр, высекли! Ћ, мщение! ЊенЯ, ђоберта ‘табза, справедливейшего
из смертных, зверски выпороли, когда мне было всего десЯть лет от роду! •оть
февраль и самый короткий месЯц, Я долго не мог его забыть.
 
                            Њарт. ѓроза и ливень  
  
     Љогда матушка узнала, как  поступили  с  ее  ненаглЯдным  крошкой,  она
решила подать в суд на директора школы, выцарапать ему глаза  (добраЯ  душа,
она не смогла бы обидеть и мухи, если бы зло причинили  ей  самой)  или,  по
крайней мере, забрать ребенка из школы, где его так бесстыдно опозорили.  Ќо
батюшка на сей раз  проЯвил  твердость:  поклЯвшись  всеми  свЯтыми,  что  Я
получил по заслугам, он заЯвил, что Я останусь в  школе,  и  послал  старому
Џорки пару фазанов за его доброту - именно так он и  написал:  "доброту"  ко
мне. ‘тарик пригласил менЯ отведать этих  фазанов,  и  за  обедом,  разрезаЯ
дичь, произнес нелепую речь о высоких душевных качествах моих родителей и  о
своем намерении впредь проЯвлЯть по отношению ко мне  еще  большую  доброту,
если Я посмею  еще  раз  выкинуть  что-либо  подобное.  €так,  мне  пришлось
оставить свое прежнее ремесло, ибо директор заЯвил, что, если хоть  один  из
нас попросит у кого-нибудь из товарищей взаймы,  его  выпорют,  а  если  ему
придет в голову возвращать долг, он получит розог вдвое больше. Џротив такой
угрозы боротьсЯ было бессмысленно, и мое маленькое предприЯтие прогорело.
     ЌельзЯ сказать, чтобы Я блистал в школе, - в латыни, например, Я так  и
не пошел дальше ненавистного "Propria quae maribus" {—то  свойственно  морЯм
(лат.).}, в котором никогда не мог понЯть ни единого слова, хоть  и  по  сей
день помню его наизусть; однако благодарЯ моему росту, возрасту и матушкиным
хлопотам, Я  пользовалсЯ  преимуществами,  которые  предоставлЯлись  старшим
ученикам, и по праздникам мне тоже разрешали ходить  в  город  на  прогулку.
Џосмотрели бы вы, какими щеголЯми мы выступали! џ очень  хорошо  помню  свой
тогдашний костюм: сюртучок цвета грома  и  молнии,  изЯщный  белый  жилет  с
вышивкой на карманах, кружевное жабо, панталоны до колен  и  нарЯдные  белые
чулки, бумажные или шелковые. Љостюм был просто картинка, однако  в  нем  не
хватало пары сапог. “ трех учеников в школе были сапоги, - как страстно  мне
хотелось, чтобы у менЯ они были тоже!
     Ќо когда Я написал об этом батюшке,  тот  ответил,  что  и  слышать  не
желает ни о каких сапогах; длЯ матушки же три фунта (столько стоили  сапоги)
были слишком большой суммой, она не могла  выкроить  ее  из  денег,  которые
батюшка давал ей на хозЯйственные расходы; мне их тоже неоткуда было  взЯть,
- ведь казна моЯ в те времена оскудела. Ћднако желание иметь сапоги было так
сильно, что Я решил приобрести их любой ценой,
     ‚ те дни в нашем городке жил немец-сапожник,  -  потом  он  переехал  в
‹ондон и нажил там состоЯние. џ поставил себе целью достать сапоги  у  него,
не терЯЯ надежды разделатьсЯ через год-другой со школой, - и  тогда  плакали
бы его денежки, - или все-таки вытЯнуть деньги у матушки и заплатить ему.
     € вот в один прекрасный  день  отправилсЯ  Я  к  сапожнику  (звали  его
тиффелькинд), и тот снЯл с менЯ мерку.
     - ‚ы слишком молодой человек, чтобы носить сапоги, - заметил немец.
     - Њолод Я или стар, это уж не твое дело, - отрезал Я. - Ќе хочешь  шить
сапоги - не шей, но с людьми моего званиЯ изволь разговаривать  почтительно!
- € Я добавил несколько отборных ругательств, чтобы  внушить  ему,  какаЯ  Я
почтеннаЯ личность. Ћни возымели должное действие.
     - Ѓодождите, сэр, - сказал он, - у менЯ есть превосходнаЯ пара, они вам
будут как раз. - € моему взору  предстали  самые  красивые  из  всех  сапог,
которые  мне  когда-либо  доводилось  видеть.   -   Ћни   были   сшиты   длЯ
достопочтенного мистера ‘тифни из гвардейского полка, но оказались ему малы.
     - ‚ самом деле? - воскликнул Я. -  ‘тифни  -  мой  троюродный  брат.  Ђ
теперь скажи мне, мошенник, сколько ты хочешь содрать с менЯ за эти сапоги?
     - ’ри фунта, - отвечал он.
     - Ћго! –ена, конечно, бешенаЯ, но  Я  с  тобой  сквитаюсь,  потому  что
денежек своих ты скоро от менЯ не получишь.
     Ѓашмачник заволновалсЯ и начал было:
     - ‘эр, Я не могу отдавать вам сапоги без...
     Ќо тут менЯ осенила блестЯщаЯ мысль, и Я прервал его:
     - ќто еще что такое? Ќе  смей  называть  менЯ  "сэр".  „авай  сюда  мои
сапоги, и чтобы Я больше не слышал,  как  ты  называешь  аристократа  "сэр",
понЯл?
     - ‘то тысЯч извинений, милорд, - заговорил он, - если бы Я  зналь,  что
ваша светлость - лорд, Я бы  никогда  не  назваль  вас  "сэр".  Љак  Я  буду
записать ваше имЯ в книгу?
     - €мЯ? ќ-э... ‹орд Љорнуоллис, как же еще! - сказал  Я,  направлЯЯсь  к
двери в его сапогах.
     - Ђ что делать с башмаками милорда?
     - Џусть пока лежат у тебЯ, Я за  ними  пришлю.  €  Я  вышел  из  лавки,
небрежно кивнув немцу, который в это времЯ завертывал мои башмаки.
 
                                   * * * 
 
     џ не стал бы рассказывать вам об этом эпизоде, если  бы  эти  проклЯтые
сапоги не сыграли в моей жизни  столь  роковой  роли.  ‚  школу  Я  вернулсЯ
распираемый  гордостью  и  без  труда  удовлетворил  любопытство   мальчишек
относительно способа приобретениЯ моей замечательной обновки.
     Ќо вот как-то утром в роковой понедельник, - вот уж поистине был черный
понедельник, иначе не скажешь, - когда  мы  с  мальчиками  играли  во  времЯ
перемены во дворе, Я вдруг  увидел  окруженного  толпой  учеников  человека,
который, казалось, искал  кого-то  среди  нас.  џ  весь  похолодел:  то  был
тиффелькинд. ‡ачем он здесь? Ћн что-то громко говорил, и  вид  у  него  был
сердитый. џ бросилсЯ в класс, сжал голову руками и принЯлсЯ  читать,  читать
изо всех сил.
     -  Њне  нужен  лорд  ѓорнуоллис,  -  донессЯ  до   менЯ   голос   этого
отвратительного человека. - џ знаю, его светлость ушитсЯ в этой превосходной
школе, ботому что видел его вчера вместе с мальшиками в церкви.
     - Љакой, какой лорд, вы сказали?
     - Ќу как же, лорд ѓорнуоллис, такой толстый молодой дворЯнин, он рыжий,
немножко косит и ужасно ругаетсЯ.
     - “ нас нет никакого лорда Љорнуоллиса, - сказал  кто-то,  и  наступило
молчание.
     - ‘тойте, Я знаю! - закричал этот негодЯй Ѓантинг. -  „а  ведь  это  же
‘табз!
     - ќй, ‘табз, ‘табз! - хором  закричали  мальчишки,  но  Я  так  усердно
читал, что не слышал ни слова.
     Ќаконец двое из старших учеников ворвались в класс,  схватили  менЯ  за
руки и поволокли во двор, к башмачнику.
     - ’а, это он. џ прошу у вашей светлости  прощениЯ,  -  начал  он,  -  Я
принес башмаки вашей светлости, которые вы оставили у менЯ в лавке. Ћни  так
и лежали завернутые с тех пор, как вы ушли в моих сапогах.
     - Љакие башмаки? —то ты мелешь? џ тебЯ  первый  раз  в  жизни  вижу,  -
сказал Я, знаЯ, что остаетсЯ только одно - отрицать все до конца. -  ЉлЯнусь
честью  дворЯнина!  -  воскликнул  Я,  поворачиваЯсь   к   мальчишкам.   Ћни
заколебались. …сли бы мне удалось заставить их поверить мне,  все  пЯтьдесЯт
человек набросились бы на тиффелькинда и проучили его на славу.
     - Џодождите! - вмешалсЯ Ѓантинг (будь он проклЯт!). - „авайте взглЯнем,
что за башмаки он принес. …сли они ‘табзу впору, значит, сапожник прав.
     Њало того, что башмаки оказались мне впору, на подкладке была полностью
написана моЯ фамилиЯ - ‘табз!
     - Љак? - удивилсЯ тиффелькинд. - ‡начит, он не лорд? Ђ мне и в  голову
не пришло развернуть башмаки, так они и лежаль с тех пор.
     €, все больше распалЯЯсь в  своем  гневе,  он  обрушил  на  мою  голову
столько полунемецких-полуанглийских проклЯтий, что мальчишки чуть не лопнули
со смеху. ‚ самый разгар  весельЯ  во  двор  вышел  Џорки  и  вопросил,  что
означает весь этот шум.
     - Ћ, ничего особенного, сэр, - сказал один из мальчишек, -  это  просто
лорд Љорнуоллис торгуетсЯ со своим сапожником из-за пары сапог.
     - Џоверьте, сэр, - залепетал Я, - Я просто пошутил, назвав себЯ  лордом
Љорнуоллисом.
     - Ђх, пошутил? ѓде сапоги? Ђ вы, сэр, будьте любезны дать мне ваш счет.
     Џринесли мои великолепные сапоги, и тиффелькинд протЯнул  Џорки  счет,
где значилось: "‹орд Љорнуоллис должен ‘эмюелу тиффелькинду четыре гинеи за
пару сапог".
     - “ вас хватило глупости, сэр, - сказал директор, сурово глЯдЯ на него,
- поверить, что этот мальчишка - лорд, и у вас хватило нахальства  запросить
с него двойную цену. ‚озьмите их обратно, сэр! ‚ы не  получите  от  менЯ  по
этому счету ни пенса.  Ђ  что  касаетсЯ  вас,  сэр,  жалкий  вы  лгунишка  и
мошенник, Я больше не стану сечь вас, - Я отправлю  вас  домой,  ибо  вы  не
достойны оставатьсЯ в обществе честных молодых людей.
     - Ђ не макнуть ли нам его  напоследок?  -  предложил  кто-то  тоненьким
голоском. „иректор многозначительно усмехнулсЯ и ушел: мальчишки понЯли, что
им разрешаетсЯ исполнить то, что они замыслили. ЊенЯ схватили,  подтащили  к
колодцу и принЯлись качать на менЯ  воду,  так  что  под  конец  Я  чуть  не
захлебнулсЯ. Ђ это чудовище тиффелькинд стоЯл возле  колонки  и  глазел  на
менЯ целые полчаса, пока экзекуциЯ не кончилась!
     Ќаконец доктор решил, по-видимому, что с менЯ довольно, и  дал  звонок:
мальчишкам волей-неволей пришлось оставить менЯ. Љогда Я вылез из-под крана,
рЯдом не было никого, кроме тиффелькинда.
     - Ќу что же, милорд, -  захихикал  он,  -  кое-что  за  сапоги  ви  уже
заплатили, но не думайте, что это все. ЉлЯнусь  небом,  ви  до  конца  жизни
будете проклинать день и час, когда пришли ко мне.
     “вы, его предсказание сбылось.
 
                    Ђпрель. †ертва первоапрельской шутки  
  
     ‚ы, конечно, понимаете, что после описанного в предыдущей главе событиЯ
Я оставил отвратительное заведение доктора Џорки и некоторое времЯ жил дома.
Ћбразование мое было завершено, по крайней мере, мы с матушкой так  считали,
и годы, в которые совершаетсЯ переход от детства к  отрочеству,  -  что,  по
моему мнению, происходит на шестнадцатом году, который можно назвать апрелем
человеческой жизни, когда расцветает юнаЯ весна, - то есть с четырнадцати до
семнадцати лет, Я провел в родительском доме, в полном  безделье  -  каковое
времЯпрепровождение и полюбил на всю жизнь, - боготворимый матушкой, котораЯ
не только всегда принимала мою сторону во всех моих разногласиЯх с батюшкой,
но снабжала менЯ карманными деньгами, самым жестоким образом  урезываЯ  наши
домашние расходы. „обраЯ душа! Ќемало гиней перепало мне от нее в те дни,  и
только благодарЯ ей мне удавалось всегда выглЯдеть щеголем.
     Ѓатюшка хотел, чтобы Я поступил в обучение к  какому-нибудь  купцу  или
начал изучать право, медицину или богословие, но мы с матушкой считали,  что
Я рожден дворЯнином, а не лавочником и  что  единственное  место,  достойное
менЯ, это армиЯ. ‚ то времЯ в армию шли все, потому  что  началась  война  с
”ранцией, и буквально в каждом городишке формировались полки территориальных
войск.
     - Њы определим его в регулЯрные части, - сказал батюшка, - денег у  нас
покупать ему чины нет, пусть добывает их себе в бою. - € он поглЯдел на менЯ
не без презрениЯ, Явно сомневаЯсь, что мне придетсЯ по  душе  столь  опасный
путь к славе.
     ‘лышали бы вы, какой душераздирающий вопль вырвалсЯ из  груди  матушки,
когда он так спокойно заговорил о предстоЯщих мне битвах!
     - Љак, его ушлют из Ђнглии, повезут по  страшному,  глубокому  морю!  Ђ
вдруг корабль пойдет ко дну и оп утонет! Ђ потом его  заставЯт  сражатьсЯ  о
этими ужасными французами, и они его ранЯт или, может быть, даже  у...  у...
убьют! Ђх, ’омас, ’омас, неужто  ты  хочешь  погубить  свою  жену  и  своего
родного сына?
     Џоследовала ужаснаЯ сцена, котораЯ кончилась тем, что матушка,  -  как,
впрочем, и всегда, - поставила на своем, и было решено, что Я вступлю в рЯды
территориальных войск. Ђ что, в самом деле,  какаЯ  разница?  Њундир  у  них
почти такой же красивый, а опасности вдвое меньше. ‡а все годы пребываниЯ  в
армии мне, насколько Я помню, ни разу не пришлось дратьсЯ, разве что  с  той
наглой старухой, котораЯ крикнула нам как-то: "ќй, петушки, выше хвост!"
     €так,  Я  вступил  в  полк   ‘еверных   Ѓангэйцев,   и   началась   моЯ
самостоЯтельнаЯ жизнь.
     Љрасавцем Я никогда не был, мне это прекрасно известно,  но  что-то  во
мне, несомненно, было, потому что женщины всегда смеЯлись,  разговариваЯ  со
мной, а мужчины, хоть и любили называть менЯ  косоглазым  недоноском,  рыжим
недоумком и т. п., Явно завидовали моему успеху, - иначе зачем  бы  им  менЯ
так люто ненавидеть? „аже и сейчас многие терпеть  менЯ  не  могут,  хотЯ  Я
давно уже перестал волочитьсЯ за прекрасным полом. Ќо в  дни  моего  апрелЯ,
году этак в 1791-м от  рождества  •ристова,  не  будучи  обременен  никакими
обЯзанностЯми и всЯчески стремЯсь  устроить  свое  благополучие,  Я  пережил
немало приключений, о которых стоит порассказать. џ, однако же,  никогда  не
поступал необдуманно и опрометчиво, как это свойственно  молодым  людЯм.  Ќе
думайте, что Я гналсЯ за красотой, - э, нет, не такой Я был дурак! Ќе  искал
Я и кротости характера, - злость и строптивость менЯ не пугали: Я знал,  что
в какие-нибудь два года смогу укротить самую сварливую ведьму. „ело  в  том,
что мне хотелось как можно выгоднее устроить  свою  судьбу.  …стественно,  Я
вовсе не питал особой склонности ни к уродинам, ни к злобным мегерам: если б
было из чего выбирать, Я, конечно, предпочел бы,  как  и  всЯкий  порЯдочный
человек, девушку красивую и добрую и к тому же богатую.
     ‚ наших краЯх жили две  сравнительно  богатые  невесты:  мисс  Њагдален
Љратти, у которой было  двенадцать  тысЯч  фунтов  приданого  (другой  такой
дурнушки Я в жизни своей не видывал, нужно отдать ей справедливость), и мисс
Њэри “отерс, высокаЯ, статнаЯ, нежнаЯ, улыбка с Ямочками, кожа  как  персик,
волосы - настоЯщее золото, но за ней давали всего десЯть тысЯч. Њэри  “отерс
жила со своим дЯдей, тем самым доктором, который помогаЯ моему поЯвлению  на
свет. ‚скоре после моего рождениЯ  ему  пришлось  взЯть  на  себЯ  заботы  о
маленькой сиротке-племЯннице. Њатушка моЯ, как вам уже известно, только  что
не молилась на доктора Ѓейтса, а доктор Ѓейтс готов был молитьсЯ  на  крошку
Њэри, так что оба они в то времЯ буквально дневали и ночевали в нашем  доме.
€ Я, как только  научилсЯ  говорить,  стал  называть  Њэри  своей  маленькой
женушкой, хотЯ она еще и ходить-то не умела. Џо словам соседей,  глЯдеть  на
нас было одно удовольствие.
     € вот когда брат ее, лейтенант, плавающий на торговом судне Ћст-€ндской
компании, был произведен в капитаны и по этому случаю  подарил  десЯтилетней
Њэри пЯть тысЯч фунтов, пообещав еще ровно столько же, доктор и мои родители
принЯлись перешептыватьсЯ с самыми таинственными  улыбками,  и  нас  с  Њэри
стали еще чаще оставлЯть вместе, причем ей  было  ведено  звать  менЯ  своим
муженьком. Ћна не  противилась,  и  дело  считали  вполне  решенным.  Џросто
удивительно, до чего Њэри была ко мне привЯзана.
     Ќеужто кто-нибудь посмеет после этого назвать менЯ корыстолюбивым? •отЯ
у мисс Љратти было двенадцать тысЯч фунтов, а у Њэри всего  десЯть,  -  пЯть
тысЯч в руках и пЯть в небе, - Я верно  и  преданно  любил  Њэри.  ‘тоит  ли
говорить, что мисс Љратти всей душой ненавидела мисс “отерс. ‚се  до  одного
молодые люди в округе увивались за Њэри, а у  Њагдален  не  было  ни  одного
поклонника, несмотрЯ на все ее двенадцать тысЯч фунтов. Ћднако  Я  неизменно
оказывал ей внимание, -  это  никогда  не  вредит,  -  7  и  Њэри  частенько
поддразнивала менЯ за то, что Я любезничаю с Њагдален, а иногда  и  плакала.
Ќо Я считал нужным немедленно пресекать и первое и второе.
     - Њэри, - говорил Я, - ты ведь знаешь, моЯ любовь к тебе бескорыстна: Я
верен тебе, хотЯ мисс Љратти богаче! ‡ачем же ты сердишьсЯ, когда Я бываю  с
ней любезен, ведь мое слово и мое сердце отданы тебе!
     "Ќе плюй в колодец" - это очень мудраЯ истина, скажу Я вам по  секрету.
"Љто знает, - думал Я, - вдруг Њэри умрет, и плакали тогда мои десЯть  тысЯч
фунтов".
     Џоэтому Я всегда был очень мил с мисс Љратти, и труды  мои  не  пропали
даром, ибо, когда мне исполнилось двадцать лет, а Њэри восемнадцать,  пришла
ужаснаЯ весть, что капитан “отерс, возвращавшийсЯ в  Ђнглию  со  всем  своим
капиталом, захвачен французскими пиратами  вместе  с  кораблем,  деньгами  и
прочим имуществом, так что вместо десЯти тысЯч фунтов у Њэри оказалось всего
пЯть, и, значит, разница между ней и мисс  Љратти  достигла  теперь  трехсот
пЯтидесЯти фунтов годового дохода.
     €звестие это  дошло  до  менЯ  вскоре  после  того,  как  Я  вступил  в
знаменитый  ополченский  полк  ‘еверных   Ѓан-гэйцев,   которым   командовал
полковник Љукарекс, и можете вообразить, каково было слышать все это офицеру
такого дорогого полка, офицеру, который к тому  же  должен  был  блистать  в
свете!
     "Њой любимый ђоберт, - писала мне мисс “отерс, -  ты,  Я  знаю,  будешь
скорбеть о гибели моего брата, а вовсе  не  о  потере  денег,  которые  этот
добрый и благородный человек  обещал  мне...  “  менЯ  осталось  пЯть  тысЯч
фунтов, - их и твоего небольшого состоЯниЯ (у  менЯ  была  тысЯча  фунтов  в
пЯтипроцентных государственных бумагах) нам  довольно,  чтобы  стать  самыми
счастливыми людьми на свете..."
     Ќичего себе счастье! ђазве Я не знал, какое жалкое существование влачит
на свои триста фунтов в  год  мой  отец,  не  имеЯ  возможности  добавить  к
ничтожному жалованью своего сына более ста фунтов! Ќе колеблЯсь ни минуты, Я
сел в почтовую карету и поехал к нам в деревню - к мисс Љратти, конечно. „ом
ее стоЯл рЯдом с домом доктора Ѓейтса, но у того мне было делать нечего.
     џ нашел Њагдален в саду.
     - Ђх, боже мой! - воскликнула она, когда Я предстал пред  ней  в  своем
новом мундире. - ‚от уж никак не ожидала... такой красивый офицер...
     Ћна сделала вид, что краснеет, и всЯ задрожала. џ подвел ее  к  садовой
скамейке, Я схватил ее за руку, - руки не отнЯли. џ сжал руку  и  словно  бы
почувствовал ответное пожатие. џ бросилсЯ на колени и произнес речь, которую
готовил все времЯ, пока трЯссЯ на империале кареты.
     - ЃожественнаЯ мисс Љратти! - сказал Я. - –арица души  моей!  џ  ступил
под сень этих дерев, чтобы на один лишь миг увидеть ваш дивный облик.  џ  не
хотел говорить вам (не хотел, как же!) о  тайной  страсти,  истерзавшей  мое
сердце. ‚ы знаете о моей прежней несчастной помолвке, но теперь все кончено,
кончено навсегда! џ свободен, но порвал Я цепи лишь длЯ  того,  чтобы  стать
вашим рабом, верным, покорным, преданным рабом!..
     € так далее, и тому подобное...
     - Ђх, мистер ‘табз! - пролепетала она смущенно, когда Я  запечатлел  на
ее щеке поцелуй. - џ не могу отказать вам, но, право, Я боюсь,  -  вы  такой
повеса!..
     Џогрузившись в сладостные мечты, мы не могли  произнести  ни  слова,  и
наше молчание продолжалось бы, наверное, много часов подрЯд -  так  мы  были
счастливы, - как вдруг у нас за спиной раздалсЯ чей-то голос:
     - Ќе плачь, Њэри! Џодлый, жалкий негодЯй!  Љакое  счастье,  что  ты  не
свЯзала с ним свою судьбу!
     џ обернулсЯ. ‚еликий боже! Њэри рыдала на груди доктора Ѓейтса, а  этот
ничтожный лекарь с величайшим презрением глЯдел на нас с Њагдален. Ћткрывший
мне калитку садовник сказал им о моем приезде; сейчас он стоЯл позади них  и
гнусно ухмылЯлсЯ.
     - ЉакаЯ наглость! - только и крикнула, убегаЯ, моЯ  гордаЯ,  сдержаннаЯ
Њагдален.  џ  пошел  за  ней,  смерив  шпионов  испепелЯющим  взглЯдом.   Њы
уединились в маленькой гостиной, где Њагдален повторила мне уверениЯ в своей
нежнейшей любви.
     џ решил, что судьба  моЯ  устроена.  “вы,  Я  был  всего  лишь  жертвой
первоапрельской шутки!
 
                            Њай. ЋсталсЯ с носом 
 
     ’ак как месЯц май, по мнению поэтов и  прочих  философов,  предназначен
природой длЯ любовных утех, Я воспользуюсь этим случаем,  чтобы  познакомить
вас с моими любовными похождениЯми.
     Њолодой, веселый и  обольстительный  прапорщик,  Я  совершенно  покорил
сердце  моей  Њагдален;  что  же  касаетсЯ  мисс  “отерс   и   ее   злобного
дЯдюшки-доктора, вы, конечно, понимаете, что между нами все было кончено,  и
мисс “отерс даже притворЯлась,  что  радуетсЯ  разрыву  со  мной,  хотЯ  эта
кокетка согласилась бы ослепнуть на оба глаза, лишь бы менЯ вернуть. Ќо Я  и
думать о ней не хотел. Ћтец мой, человек весьма странных понЯтий, утверждал,
что Я поступил как негодЯй; матушка же, разумеетсЯ,  была  целиком  на  моей
стороне и доказывала, что Я, как всегда, прав. Њне дали в полку отпуск, и  Я
стал уговаривать мою возлюбленную Њагдален сыграть свадьбу как можно скорее,
- Я ведь знал и из книг, и из собственного опыта,  как  переменчиво  людское
счастье.
     Љ тому же моЯ дорогаЯ невеста была на  семнадцать  лет  старше  менЯ  и
здоровьем могла похвалитьсЯ не больше, чем кротким нравом, - так  мог  ли  Я
быть уверен, что вечнаЯ тьма не раскроет ей свои объЯтьЯ до  того,  как  она
станет моей? џ убеждал ее со всем трепетом нежности, со всем пылом  страсти.
€ вот счастливый день назначен - незабвенное десЯтое маЯ 1792  года,заказано
подвенечное платье, и Я, чтобы оградить свое счастье от всЯких случайностей,
посылаю в нашу местную газету коротенькую заметку:
     "‘вадьба в высшем обществе.  Ќам  стало  известно,  что  ђоберт  ‘табз,
прапорщик  полка  ‘еверных  Ѓангэйцев,  сын  ’омаса  ‘табза,  эсквайра,   из
‘лоффемсквигла,  на  днЯх   поведет   к   брачному   алтарю   прелестную   и
высокообразованную дочь  ‘оломона  Љратти,  проживающего  там  же.  Џриданое
невесты, по слухам,  составлЯет  двадцать  тысЯч  фунтов  стерлингов.  "‹ишь
отважный достоин прекрасной".
 
                                   * * * 
 
     - Ђ ты известила своих  родных,  любовь  моЯ?  -  спросил  Я  Њагдален,
отослав заметку. - Ѓудет ли кто-нибудь из них на твоей свадьбе?
     - џ надеюсь, приедет дЯдЯ ‘эм, - отвечала мне мисс Љратти, -  это  брат
моей маменьки.
     - Ђ  кто  была  твоЯ  маменька?  -  поинтересовалсЯ  Я,  ибо  почтеннаЯ
родительница моей невесты давным-давно скончалась, и Я  никогда  не  слышал,
чтобы ее имЯ упоминалось в доме.
     Њагдален покраснела и потупилась.
     - Њаменька была иностранка, - наконец вымолвила она.
     - Ћткуда родом?
     - €з ѓермании. Ћна была очень молода, когда папенька  женилсЯ  на  ней.
Њаменька не из очень хорошей семьи, - добавила мисс Љратти неуверенно.
     - Љакое мне дело до ее семьи, сокровище  мое!  -  пылко  воскликнул  Я,
покрываЯ нежными поцелуЯми пальчики, которые как раз в это времЯ  сжимал.ђаз
она родила тебЯ, значит,