можно было бы придратьсЯ, а вместо с тем во  всем  его
тоне, во всей повадке сквозила какаЯ-то наглаЯ заносчивость. Њать  его  была
крайне взволнована встречей, но если у сына и шевельнулось в  душе  ответное
чувство, то он ничем его не обнаружил. –елуЯ ее руку, он  отвесил  ей  очень
низкий, церемонный поклон; когда же Я протЯнул ему свою, заложил обе руки за
спину, уставилсЯ мне в лицо  и  слегка  кивнул  со  словами:  "Њистер  Ѓарри
‹индон, Я полагаю?" - и сразу  же  повернулсЯ  на  каблуках  и  заговорил  с
матерью о погоде, все времЯ называЯ ее: "‚аша милость!" Њать рассердилась на
него за дерзость и, едва они остались одни,  стала  упрекать,  зачем  он  не
пожал отцу руки.
     - Ћтцу, сударынЯ? - переспросил он. - ‘мею вас уверить, вы  ошибаетесь.
Њоим отцом был достопочтенный сэр —арльз ‹индон.  џ,  по  крайней  мере,  не
забыл его, если забыли другие.
     ќто было объЯвлением войны,  и  Я  сразу  это  понЯл;  хотЯ,  по  чести
сказать, готов  был  дружески  встретить  мальчика  при  его  возвращении  и
постаралсЯ бы с ним ужитьсЯ. Ќо как люди со мной, так и Я с ними. Љто  может
поставить  мне  в  вину  наши  дальнейшие  ссоры  или  возложить   на   менЯ
ответственность за все  последующие  несчастьЯ?  ‚озможно,  Я  иногда  терЯл
терпение и крутенько с ним обходилсЯ. Ќо начал ссору не Я,  а  он,  и  пусть
вина в наших дальнейших злоключениЯх падет на его голову.
     €звестно, что порок надо  убивать  в  зачатке,  а  родительскую  власть
проЯвлЯть так, чтобы она не вызывала никаких  сомнений,  а  потому  Я  решил
схватитьсЯ с мастером Ѓуллингдоном, не откладываЯ дела  в  долгий  Ящик.  Ќа
следующий же день по его приезде,  придравшись  к  тому,  что  он  отказалсЯ
выполнить какое-то мое требование, Я велел отвести его в мой кабинет, где  и
вздул как следует. ЏризнатьсЯ, Я не без волнениЯ приступал к этой  операции,
- мне еще не доводилось поднимать плеть на лорда, - но вскорости привык: его
спина и моЯ  плетка  свели  такое  тесное  знакомство,  что  Я  окончательно
перестал с ним церемонитьсЯ.
     …сли бы Я перечислил здесь все случаи непослушаниЯ  и  непозволительной
грубости юного Ѓуллингдона, Я только утомил бы читателЯ.  ЌегодЯй,  пожалуй,
еще больше упорствовал в своей строптивости, чем Я в  родительском  усердии.
€бо как бы человек ни был тверд в выполнении долга, не может он  с  утра  до
вечера пороть своих детей за каждый их проступок; и хотЯ обо мне пошла слава
как о не в меру жестоком отчиме, по чести сказать, Я  куда  чаще  манкировал
своими обЯзанностЯми, чем их выполнЯл. Љ тому же Ѓуллингдон на целых  восемь
месЯцев в году был от менЯ избавлен, когда Я уезжал из •эктона, чтобы занЯть
свое место в парламенте и при дворе его величества. ‚ ту пору Я не мешал ему
брать уроки  из  латыни  и  греческого  у  нашего  пастора:  старик  крестил
Ѓуллингдона и имел кое-какое влиЯние на  этого  оголтелого  упрЯмца.  Ћбычно
после наших стычек или размолвок юный мЯтежник  искал  совета  и  убежища  в
пасторском  доме,  и,   надобно   признать,   пастор   рассуживал   нас   по
справедливости. Ћднажды он за руку привел мальчишку обратно в •эктон,  после
того как тот поклЯлсЯ не переступать родной порог, покуда Я жив.  Џо  словам
пастора, он уговорил молодого лорда повинитьсЯ и претерпеть любое наказание,
какое мне угодно будет на него наложить. џ  тут  же  избил  его  тростью  на
глазах у нескольких друзей, с которыми выпивал, и, надо  отдать  бездельнику
должное, он вынес суровое наказание, не  поморщившись.  Љто  скажет,  что  Я
чересчур жестоко обходилсЯ с моим пасынком, если даже свЯщенник не  возражал
против моих воспитательных мер?
     ђаза два гувернер Ѓрайена,  ‹эвендер,  тоже  покушалсЯ  наказать  лорда
Ѓуллингдона, но нарвалсЯ на отпор: негодЯй так огрел его стулом, что  бедный
оксфордский выученик  растЯнулсЯ  на  полу,  к  великому  восторгу  плутишки
Ѓрайена, кричавшего: "Ѓраво, Ѓулли, всыпь ему как следует!" Ѓулли  и  всыпал
гувернеру в полное его удовольствие, и тот уже никогда больше не прибегал  к
рукоприкладству, а лишь доносил о провинностЯх молодого  лорда  мне,  своему
естественному покровителю и защитнику.
     ‘ братцем Ѓуллингдон, как ни странно, неплохо ладил. Ћн полюбил малыша,
как, впрочем, каждый, кто видел мое сокровище, и говорил, что Ѓрайен тем ему
дорог, что он  "наполовину  ‹индон".  Ђ  впрочем,  не  удивительно,  что  он
привЯзалсЯ к ребенку: не раз бывало, что по заступничеству моего ангельчика:
"Џапочка, не бей Ѓулли сегоднЯ!" - Я удерживал расходившуюсЯ руку,  избавлЯЯ
бездельника от порки, которой он вполне заслуживал.
     ђодительницу свою  Ѓуллингдоп  на  первых  порах  почти  не  удостаивал
вниманиЯ, говорЯ, что она отступилась от семьи. "Њне не за что любить ее,  -
говаривал  он,она  никогда  не  была  мне  матерью".  —тобы  дать   читателю
представление об этом нестерпимо упрЯмом и угрюмом характере, приведу  здесь
еще одну блажь Ѓуллингдона. ЊенЯ, обвинЯли в том, что  Я,  отказываЯ  ему  в
образовании, приличествующем джентльмену, не посылал его ни  в  колледж,  ни
даже в школу; однако таково было его собственное желание. џ не раз предлагал
ему ехать учитьсЯ (мне было бы только на  руку  видетьсЯ  с  ним  как  можно
меньше), но он решительно отклонЯл мое предложение, и Я долго не мог понЯть,
какие чары удерживают его дома, где жизнь у него сложилась далеко не легкаЯ.
     ЋбъЯснение пришло спустЯ годы. Њы с леди ‹индон частенько не  ладили  -
отчасти по моей, отчасти по ее вине; и так как никто  из  нас  не  отличалсЯ
ангельским характером, дело доходило и до крупных перепалок. џ обычно  бывал
под мухой,  а  какой  джентльмен  в  подобном  состоЯнии  отвечает  за  свои
поступки? ‚озможно, мне и случалось в подпитии обойтись с  миледи  несколько
бесцеремонно: Я мог разок-другой  запустить  в  нее  стаканом  или  обозвать
нехорошим словом. џ мог даже пригрозить, что убью ее  (хотЯ  какой  мне  был
интерес ее убивать), словом, задавал ей страху.
     ‚о времЯ одной такой ссоры, когда она с криком бежала по  коридорам,  а
Я, спотыкаЯсь, преследовал  ее,  пьЯный  в  дым,  как  и  полагаетсЯ  лорду,
Ѓуллингдон выбежал из  своей  комнаты,  по-видимому,  привлеченный  шумом  и
возней, и как только Я ее настиг, наглец подставил мне ножку, хоть Я  и  без
того был нетверд на ногах, и, обнЯв перепуганную до смерти мать, увлек ее  в
свою комнату; здесь, но ее горЯчей просьбе, он поклЯлсЯ не уезжать из  дому,
доколе она свЯзана со мной. џ понЯтиЯ не имел ни об этой клЯтве, ни о пьЯном
скандале, который ей  предшествовал;  менЯ,  как  говоритсЯ,  в  бесчувствии
подобрали слуги и отнесли в постель, и  наутро  Я  столько  же  помнил,  что
произошло накануне, как если бы это было со  мной  в  далеком  младенчестве.
‹еди ‹индон спустЯ много лет рассказала мне эту  историю,  и  Я  привожу  ее
здесь  в  доказательство  того,  сколько  напраслины  возвели  на  менЯ  мои
хулители, обвинЯЯ в жестокости к пасынку. Џусть посмеют  теперь  заступитьсЯ
за бессовестного грубиЯна, который мог подставить ножку  своему  богоданному
опекуну и отчиму, отЯжелевшему после обеда.
     ќтот случай несколько сблизил мать и сына, но слишком они  были  разные
люди.  Њне  думаетсЯ,  она  чересчур  менЯ  любила,  чтобы  искренне  с  ним
помиритьсЯ. Џо мере того как Ѓуллингдон  подрастал,  его  ненависть  ко  мне
принЯла и вовсе непозволительный характер  (разумеетсЯ,  Я  возвращал  ее  с
процентами); примерно году на семнадцатом  этот  наглый  сорвиголова  как-то
летом, - Я только что вернулсЯ домой после парламентской сессии и  собиралсЯ
высечь его за какую-то провинность, - дал  мне  понЯть,  что  он  больше  не
потерпит такого обращениЯ, и поклЯлсЯ,  скрежеща  зубами,  застрелить  менЯ,
если Я еще раз посмею поднЯть на него руку. џ посмотрел на малого, - он  был
уже совсем мужчина; и пришлось  мне  махнуть  рукой  на  эту  необходимейшую
сторону его воспитаниЯ.
     ‚се  это  совпало  со  временем,  когда  Я  набирал  роту   длЯ   нашей
американской армии; и тут мои враги в графстве (а после победы над  ’иптофом
их было у менЯ немало) окончательно распоЯсались: они  стали  распространЯть
бессовестные небылицы насчет  моего  обращениЯ  с  негодным  шалопаем,  моим
драгоценным пасынком, утверждаЯ, будто Я намерен  от  него  избавитьсЯ.  Њою
преданность престолу истолковали в том смысле, будто Я  одержим  нечестивым,
противоестественным желанием извести молодца, будто Я и роту набираю,  чтобы
поставить во главе ее молодого виконта и тем вернее от него отделатьсЯ. —уть
ли не называли человека в отрЯде, коему Якобы Я поручил с ним расправитьсЯ в
первом же  крупном  сражении,  и  сумму,  которую  Я  обещал  ему  за  столь
щекотливую услугу.
     Ќа самом деле Я уже тогда держалсЯ  мнениЯ  (и  пусть  мое  пророчество
покуда не сбылось, Я верю, оно  сбудетсЯ,  рано  или  поздно),  что  милорду
Ѓуллингдону не потребуетсЯ моЯ помощь длЯ переселениЯ в лучший  мир:  он  со
своим характером сам найдет туда дорогу и последует по  ней  очертЯ  голову.
Ћн, кстати, и ступил на нее достаточно рано:  из  всех  неуемных,  отчаЯнных
ослушников и негодЯев, когда-либо огорчавших родительское  сердце,  он  был,
конечно, самый неисправимый; хоть бей его, хоть умолЯй, хоть кол  на  голове
теши - ничего не помогало.
     ’ак, например, когда мы, бывало, сидим после обеда  за  бутылкой  вина,
милорд, выбрав времЯ, когда гувернер приведет Ѓрайена, принималсЯ  отпускать
по моему адресу кощунственные, недопустимые колкости.
     - ‘окровище мое, - говорил он, ласкаЯ и целуЯ малыша, - какаЯ  жалость,
что Я все еще стою у тебЯ на дороге! —то бы мне  убратьсЯ  на  тот  свет!  “
‹индонов был бы более достойный представитель;  ведь  в  твоих  жилах  течет
славнаЯ кровь рода Ѓарри из Ѓарриога, не правда ли, мистер Ѓарри ‹индон?
     ђазумеетсЯ, он заводил свои дерзкие речи именно в те дни, когда  к  нам
заезжал кто-нибудь из окрестных свЯщенников или дворЯн.
     ‚ другой раз - был день рождениЯ Ѓрайена, и мы  задали  в  •эктоне  пир
горой - все ждали поЯвлениЯ виновника  торжества,  очаровательного  в  своем
пышном придворном костюмчике (увы мне! слезы и сейчас навертываютсЯ  на  мои
старые глаза, как вспомню это милое  сиЯющее  личико);  гости  столпились  у
дверей, и шепот пробежал по рЯдам, когда в зал (поверите ли?) в чулках вошел
Ѓуллингдон, ведЯ за  руку  малютку,  шлепавшего  в  огромных,  не  по  ноге,
башмаках старшего брата. "Ќе правда ли, сэр ђичард “оргрейв, мои башмаки как
раз ему впору?" - заЯвил бездельник,  обращаЯсь  к  одному  из  гостей;  все
переглЯнулись, послышалсЯ смех и ропот, и тогда мать с большим  достоинством
подошла к лорду Ѓуллингдону, поднЯла меньшого  сына  на  руки  и,  прижав  к
груди, сказала: "Џо тому, как Я  люблю  этого  ребенка,  милорд,  вы  можете
судить,  как  Я  любила  бы  его  старшего  брата,  если  бы  он  заслуживал
материнской привЯзанности!" ‘казав это, она зарыдала и покинула зал, оставив
на сей раз молодого лорда в некотором замешательстве.
     Ќо однажды он так допек менЯ (это случилось на охоте, и свидетелей было
больше чем достаточно), что Я,  потерЯв  всЯкое  терпение,  направил  лошадь
прЯмо на него, изо всей силы столкнул его с конЯ, а потом спрыгнул наземь  и
так отделал плетью голову и плечи мерзавца, что прикончил бы на месте,  если
бы нас не растащили. џ уже не владел собой и в эту минуту был готов на любое
преступление.
     Ѓуллингдона увезли домой и уложили в постель. „ва днЯ он  провалЯлсЯ  в
горЯчке -  скорее  от  бессильной  злобы  и  обиды,  мне  думаетсЯ,  чем  от
полученных побоев; а еще три днЯ спустЯ слуга, вошедший в спальню  спросить,
не благоугодно ли ему спуститьсЯ  вниз  к  обеду,  нашел  кровать  пустой  и
холодной, а на столе увидел записку.  ћный  злодей  сбежал,  и  у  него  еще
достало наглости написать моей жене, а своей матери, следующее послание.

     "‘ударынЯ, - гласило письмо, - Я терпел, сколько было сил человеческих,
помыкательство гнусного ирландского выскочки, с коим вы делите ложе.  Ќо  не
так низкое его происхождение и  несноснаЯ  вульгарность  манер  внушают  мне
отвращение и ненависть, и они не угаснут в  моей  груди,  пока  Я  ношу  имЯ
‹индонов, коего он недостоин, - как его позорное обращение с вашей милостью:
грубые,   подлые   выходки,   открытые   измены,    распутство,    пьЯнство,
беззастенчивое мотовство, расхищение моего и вашего  имущества.  …го  подлое
издевательство над  вами  возмущает  менЯ  куда  больше,  нежели  бесчестное
обращение со мной. ЏомнЯ свое обещание, Я не покинул  бы  вас,  если  бы  не
видел, что за последнее времЯ вы снова, предались ему; и поскольку  Я  лишен
возможности проучить  подлеца,  который,  к  нашему  общему  стыду,  зоветсЯ
супругом моей матери, но и не в силах  глЯдеть,  как  он  помыкает  вами,  и
сносить его общество, которое так менЯ гнетет и мучит, что Я  сторонюсь  его
как чумы, то и вижу себЯ вынужденным покинуть  родину  -  до  скончаниЯ  его
презренной жизни либо моей. Ћт покойного отца Я унаследовал небольшую ренту,
которую мистер Ѓарри,  разумеетсЯ,  захочет  у  менЯ  отнЯть,  но  вы,  ваша
милость, если в вас осталась хоть  каплЯ  материнских  чувств,  быть  может,
отдадите ее  мне.  Ѓлаговолите  же  распорЯдитьсЯ,  чтобы  господа  —айльды,
банкиры, выплачивали ее мне по первой просьбе; впрочем, если они не  получат
от вас такого указаниЯ, Я нисколько  не  удивлюсь,  знаЯ,  что  вы  в  руках
злодеЯ,  который  не  посовестилсЯ  бы  грабить  на  большой  дороге;  Я  же
постараюсь избрать себе более достойное поприще, нежели то,  на  коем  нищий
ирландский  проходимец  достиг  возможности  лишить   менЯ   моих   прав   и
родительского крова".

     Џослание  безумца  носило  подпись  "Ѓуллингдон".   ‚се   наши   соседи
утверждали в один голос, что Я причастен к побегу мальчишки и не премину  им
воспользоватьсЯ, хотЯ, честью клЯнусь, прочтЯ это возмутительное  письмо,  Я
чувствовал одно только желание - очутитьсЯ на расстоЯнии протЯнутой руки  от
его автора и сказать ему все, что Я о нем думаю. Ќо  людей  не  переспоришь:
они втемЯшили себе, что Я  намеревалсЯ  прикончить  Ѓуллингдона,  тогда  как
убийство отнюдь не входит в число моих дурных наклонностей; а если и было  у
менЯ желание разделатьсЯ с моим юным врагом, то самый  обыкновенный  здравый
смысл подсказывал мне, что незачем пороть  горЯчку,  -  несчастный  так  пли
иначе свихнет себе шею.
     Њы долгое времЯ оставались в неведении о судьбе безрассудного  беглеца;
и только пЯтнадцать месЯцев  спустЯ  получил  Я  возможность  очиститьсЯ  от
ложных  обвинений  в  убийстве,  предъЯвив  вексель   за   подписью   самого
Ѓуллингдона, выданный в армии генерала ’арлтона, в составе которой моЯ  рота
покрыла  себЯ  неувЯдаемой  славой  и  где  теперь  служил  волонтером  лорд
Ѓуллингдон.  ’ем  не  менее  кое-кто  из  моих  любезных  друзей   продолжал
приписывать мне злонамеренные козни. ‹орд ’иптоф выражал сомнение,  способен
ли Я вообще оплатить какой-либо вексель, а тем  более  вексель  Ѓуллингдона,
тогда как сестра его,  стараЯ  леди  Ѓетти  ѓримсби,  уверЯла,  что  вексель
подложный л что бедный юноша убит. Ќо тут от Ѓуллингдона к ее милости пришло
письмо, в коем он рассказывал, что побывал в нью-йоркской  штаб-квартире,  и
описывал пышные празднества, заданные  офицерами  гарнизона  в  честь  наших
славных полководцев братьев ѓау.
     ’ем временем менЯ по-прежнему травили. …сли бы  Я  и  самом  деле  убил
лорда Ѓуллингдона, на менЯ не могло бы обрушитьсЯ более  постыдной  клеветы,
чем та, которую распространЯли обо мне в  городе  и  в  деревне.  "‘коро  вы
услышите о смерти бедного мальчика, вот увидите", - восклицал один  из  моих
друзей. "Ђ за сыном последует мать", - подхватывал другой.  "Ћн  женитсЯ  на
„женни „жонс, помЯните мое слово", - добавлЯл третий, и т. д. и  т.  п.  Ћбо
всех злостных слухах и сплетнЯх, ходивших по графству, доносил мне ‹эвендер.
Ќа менЯ восстала всЯ округа. ”ермеры только  хмуро  дотрагивались  до  своих
шлЯп, завидев менЯ в базарные дни, и норовили отойти в сторону; джентльмены,
участники моей  охоты,  покидали  менЯ  один  за  другим  и  сбрасывали  мою
охотничью форму; а когда на публичном балу Я пригласил ‘юзен Љэпермор и, как
всегда, стал  с  ней  третьим,  вслед  за  герцогом  и  маркизом,  все  пары
разбежались, и мы остались одни. ‘юзен Љэпермор такаЯ  охотница  до  танцев,
что стала бы отплЯсывать и на похоронах, лишь бы кто-нибудь ее пригласил,  а
Я из самолюбиЯ не подал виду, что заметил эту пощечину, -  и  мы  продолжали
танцевать в  обществе  всЯкого  сброда,  каких-то  лекаришек,  трактирщиков,
адвокатов и другого отребьЯ, коему открыт доступ на наши публичные балы.
     …пископ, родственник леди ‹индон, не соизволил пригласить нас к себе во
дворец во времЯ  выездной  сессии,  -  словом,  отовсюду  сыпались  на  менЯ
оскорблениЯ, какие только могут обрушитьсЯ на ни в чем не повинного честного
джентльмена.
     ‚ ‹ондоне, куда Я теперь отправилсЯ  с  семьей,  пас  принЯли  едва  ли
лучше.  Љогда  Я  свидетельствовал  свое   почтение   моему   повелителю   в
‘ент-„жеймском дворце, его величество  с  нарочитым  умыслом  спросил  менЯ,
давно ли у менЯ были известиЯ о лорде Ѓуллингдоне.
     - ‘ир, - ответил Я  ему  с  необычайным  присутствием  духа,  -  милорд
Ѓуллингдон сражаетсЯ в Ђмерике с мЯтежниками, нарушившими  верность  короне.
Ќе угодно ли вашему величеству, чтобы Я послал туда  еще  одну  роту  ему  в
помощь?
     Ќо король, не удостоив менЯ ответа, круто повернулсЯ на каблуках, а  Я,
отвешиваЯ его спине поклоны, попЯтилсЯ из аудиенц-зала. Љогда леди ‹индон, в
свою очередь, облобызала в гостиной руку  королевы,  ее  величество,  как  Я
потом узнал, обратилась к ней с тем же  вопросом:  этот  скрытый  упрек  так
смутил леди ‹индон, что она вернулась домой в крайне расстроенных  чувствах.
’ак вот награда  за  мою  верность  и  все  жертвы,  принесенные  на  алтарь
отечества! џ тут же всем  домом  перебралсЯ  в  Џариж  и  уж  здесь  не  мог
пожаловатьсЯ на прием; но на  сей  раз  мне  недолго  пришлось  наслаждатьсЯ
развлечениЯми, которыми так богата эта  столица;  французское  правительство
давно вело тайные  переговоры  с  бунтовщиками  и  теперь  открыто  признало
независимость ‘оединенных татов.  Џоследовало  объЯвление  войны;  все  мы,
беспечные путешественники-англичане, получили предписание о  выезде;  боюсь,
что  Я  оставил  после  себЯ  двух-трех  безутешных  дам;  Џариж,   пожалуй,
единственный город, где джентльмен живет  как  хочет,  не  стеснЯемый  своей
женой. Њы с графиней за наше пребывание здесь почти не видели друг  друга  и
встречались только в  общественных  местах,  на  приемах  и  празднествах  в
‚ерсале или же за 'игорным столом королевы; наш крошка Ѓрайен  тоже  времени
не терЯл; он набралсЯ такого  изЯщества  и  лоску,  что  любо-мило:  всЯкий,
видевший мальчика, не уставал им восхищатьсЯ.
     Ќе забыть бы мне упомЯнуть о последнем свидании с добрым моим дЯдюшкой,
шевалье де Ѓаллибаррп, которого Я оставил в свое времЯ в Ѓрюсселе, когда  он
стал серьезно подумывать о salut - спасении своей души - и удалилсЯ  в  один
из тамошних монастырей. ‘ тех пор, к великому его огорчению и раскаЯнию,  он
снова вернулсЯ в мир, влюбившись без памЯти во французскую актрису,  котораЯ
поступила с ним, как обычно поступают женщины  такого  пошиба,  -  разорила,
покинула,  да  еще  и  насмеЯлась  над  ним.  …го   раскаЯние   представлЯло
поучительное зрелище, под руководством членов €рландской коллегии  он  снова
обратилсЯ мыслЯми к вере; и единственной его просьбой, когда Я  осведомилсЯ,
что Я могу длЯ него сделать, было внести приличный вклад в обитель,  где  он
мечтал укрытьсЯ от мирских тревог.
     ќту услугу Я, разумеетсЯ, не мог ему оказать: мои  религиозные  правила
возбранЯют мне поощрЯть суеверные  заблуждениЯ  папистов;  и  мы  со  старым
джентльменом простились весьма холодно ввиду моего отказа, как он выразилсЯ,
упокоить его старость.
     „ело же, собственно, в том, что Я и сам был на мели; между нами говорЯ,
ђоземонт  из  ”ранцузской  оперы,  не  бог  весть   какаЯ   танцовщица,   но
обладательница божественной фигуры и ножек, забрасывала менЯ  разорительными
счетами на брильЯнты, экипажи и мебели; а тут еще мне отчаЯнно не повезло  в
игре, пришлось идти на позорнейшие сделки  с  ростовщиками,  заложив  добрую
часть брильЯнтов леди ‹индон (кое-какие из них выклЯнчила у менЯ все  та  же
негодница ђоземонт) и на другие малоприЯтные махинации. Ќо в вопросах  чести
Я непогрешим: никто не скажет, что Ѓарри ‹индон кому-либо  проиграл  пари  и
уклонилсЯ от уплаты.
     —то до моих честолюбивых надежд на приобретение ирландского пэрства, то
по возвращении мне предстоЯло узнать,  что  подлец  лорд  Љрэбс  бессовестно
водил менЯ за нос: он охотно брал у менЯ деньги, но столько же способен  был
добыть длЯ менЯ корону пэров, сколько папскую тиару. ‡а  мое  пребывание  на
континенте дурное мнение моего августейшего монарха  обо  мне  нисколько  не
изменилось; напротив, как Я узнал  от  некоего  адъютанта,  состоЯвшего  при
особах великих герцогов, его братьев, какие-то шпионы во ”ранции представили
ему мое поведение и мои шалости в Џариже в превратном свете, и  король,  под
действием этой злостной клеветы, отнессЯ обо мне как о самом беспутном малом
во всех трех королевствах. џ - беспутный малый! џ  приношу  бесчестие  моему
имени и моей родине! “слышав эти несправедливые обвинениЯ, Я пришел в  такой
гнев, что тут же побежал к лорду Ќорту  объЯснЯтьсЯ,  потребовать  у  своего
министра высочайшей аудиенции, дабы обелить себЯ перед  его  величеством  от
позорной клеветы, а также, сославшись на мои заслуги  перед  правительством,
коему  Я  неизменно  отдавал  свой  голос,  спросить,  когда  же  мне  будет
пожалована обещаннаЯ награда, когда титул моих предков будет вновь возрожден
в моем лице.
     ”легматичный толстЯк, лорд Ќорт, принЯл менЯ  с  обычным  своим  сонным
равнодушием, которое  больше  всего  бесило  оппозицию.  Ћн  слушал  менЯ  с
полузакрытыми глазами. Љогда же Я закончил свою пространную и горЯчую речь -
произносЯ ее, Я стремительно расхаживал по его  кабинету  на  „аунинг-стрит,
жестикулируЯ с истинно ирландским пылом, - он приоткрыл один глаз, улыбнулсЯ
и спокойно спросил, все ли это, что Я хотел сказать. џ подтвердил это, и вот
что Я от него услышал:
     - —то ж, мистер Ѓарри, отвечу вам по пунктам. Љороль, как вам известно,
считает неразумным увеличивать число наших пэров. Ћ притЯзаниЯх  ваших,  как
вы их называете, было ему доложено, и  его  величество  соизволил  милостиво
заметить, что вы самый наглый проходимец в  его  доминионах  и  что  вам  не
миновать виселицы. —то же до угрозы впредь нас не поддерживать, то вы вольны
отправитьсЯ с вашим голосом  куда  угодно.  Ђ  засим  Я  просил  бы  вас  не
затруднЯть менЯ больше своим присутствием, Я очень занЯт.
     ‘казав это, он лениво  протЯнул  руку  к  сонетке  и  отпустил  менЯ  с
поклоном, любезно осведомившись на прощание, чем он еще может мне служить.
     џ воротилсЯ домой в неописуемой Ярости и, поскольку лорд Љрэбс  в  этот
день у менЯ обедал, рассчиталсЯ с  его  милостью,  сорвав  с  него  парик  и
швырнув ему оный в лицо, а также выместив злобу на той  части  его  персоны,
котораЯ, по преданию, удостоилась пинка его величества. Ќа следующий день  о
расправе  узнал  весь  город,  во  всех  клубах  и  книжных  лавках   висели
карикатуры, где Я был представлен за этой экзекуцией. ‚есь город смеЯлсЯ над
изображением лорда и ирландца, так как нас, разумеетсЯ, узнали. ‚ те дни обо
мне заговорил весь ‹ондон: мои костюмы, мои экипажи, мои приемы были у  всех
на устах, словно Я  был  признанным  законодателем  моды,  и  если  на  менЯ
косились в светских кругах, то Я был достаточно  популЯрен  в  других  слоЯх
общества. ’олпа приветствовала менЯ во времЯ ѓордоновых  беспорЯдков,  когда
чуть не был убит мой приЯтель  „жемми  ’витчер  и  чернь  сожгла  дом  лорда
Њэнсфилда; ибо если до сих пор Я был известен  как  стойкий  протестант,  то
после ссоры с лордом Ќортом перекинулсЯ к оппозиции и пакостил ему,  сколько
позволЯли мои силы и возможности.
     Љ сожалению, они были ограничены, Я не обладал ораторским  талантом,  и
моих речей в палате никто не слушал; к тому же в 1780 году, после ѓордоновых
беспорЯдков, парламент распустили и были  объЯвлены  новые  выборы.  Ѓот  уж
подлинно: пришла беда - отворЯй ворота; все мои несчастьЯ обычно сваливаютсЯ
на менЯ одновременно. €зволь опЯть  на  грабительских  условиЯх  раздобывать
деньги длЯ проклЯтых выборов, а тут еще ’иптофы оживились  и  стали  травить
менЯ пуще прежнего.
     Љровь и сейчас вскипает во мне при  мысли  о  возмутительном  поведении
моих недругов во времЯ этой грЯзной  кампании.  ЊенЯ  выставлЯли  ирландским
‘иней Ѓородой, на менЯ писали пасквили и рисовали карикатуры, на  которых  Я
то избивал леди ‹инд он, то  собственноручно  порол  лорда  Ѓуллингдона  или
выгонЯл  его  из  дому  в  грозу  и  бурю,  и  так  далее  в  том  же  роде.
ђаспространЯлись изображениЯ ветхой хижины в €рландии, где  Якобы  протекало
мое детство; другие шаржи изображали менЯ  лакеем  или  чистильщиком  сапог.
‘ловом, на менЯ излилсЯ такой ноток клеветы и грЯзи, что у всЯкого человека,
не обладающего моим мужеством, опустились бы руки.
     € хоть Я и не оставалсЯ в долгу у моих хулителен,  хоть  тратил  деньги
без счета, а в •эктоне и  снЯтых  мною  трактирах  шампанское  с  бургонским
лилось рекой, все же выборнаЯ кампаниЯ  обернулась  против  менЯ.  ЏроклЯтое
дворЯнство от менЯ отказалось  и  переметнулось  к  партии  ’иптофа.  •одили
слухи, будто бы жена хочет менЯ оставить и Я удерживаю ее силою. Ќапрасно  Я
отправлЯл ее в город  одну,  носЯщую  мои  цвета,  с  Ѓрайеном  на  коленЯх,
напрасно посылал с визитами к супруге мэра и ко всем  видным  горожанкам,  -
ничто не могло разубедить людей в том, что  она  живет  в  вечном  страхе  и
трепете; распоЯсавшаЯсЯ чернь осмеливалась задавать ей  наглые  вопросы:  не
боитсЯ ли она ехать домой и как ей правитсЯ добраЯ плетка на ужин?
     ЊенЯ забаллотировали на выборах, и тут свалились на  менЯ  просроченные
векселЯ, все то, что накопилось у моих кредиторов  за  годы  моей  женитьбы,
словно эти негодЯи сговорились; векселЯ грудами лежали у менЯ на столе. џ не
стану называть здесь общую сумму долга: она была ужасна. Њои  управлЯющие  и
адвокаты тоже предъЯвили свои  претензии.  џ  билсЯ  в  паутине  векселей  и
долгов, закладных и страховок и всех сопутствующих им подвохов.  Ђдвокат  за
адвокатом приезжали из ‹ондона, одно соглашение с кредиторами  следовало  за
другим; чтобы удовлетворить алчность этих гиен, почти  на  все  доходы  леди
‹индон был наложен арест. ѓонориЯ в это трудное времЯ вела себЯ сравнительно
милостиво: ведь каждый раз, как мне требовались деньги, Я  вынужден  был  ее
улещать, а когда Я становилсЯ с ней ласков, эта  малодушнаЯ,  легкомысленнаЯ
женщина приходила в отличное  настроение:  она  готова  была  отдать  тысЯчу
годового дохода, чтобы купить себе одну  спокойную  неделю.  Љогда  почва  в
•эктоне накалилась и Я решил, что единственный длЯ нас выход -  переехать  в
€рландию, с тем чтобы, наведЯ жестокую экономию, отдавать львиную долю  моих
доходов кредиторам, пока их требованиЯ не будут удовлетворены, миледи ничуть
не возражала: только бы мы не ссорились, говорила она, и все  будет  хорошо;
ее даже радовала необходимость, жить более скромно, это сулило нам уединение
и домашний покой, к которому она давно тЯнулась всей душою.
     Ќеожиданно длЯ всех мы укатили в Ѓристоль,  предоставив  ненавистной  и
неблагодарной хэктонской братии злобствовать за нашей спиной. Њои конюшни  и
собаки были проданы с молотка. ќти гарпии обобрали бы менЯ до нитки,  но,  к
счастью, это было не в их власти. „ействуЯ хитро и осторожно, Я заложил свои
рудники и поместьЯ за их настоЯщую цену, и негодЯи остались ни с чем,  -  по
крайней мере, в данном случае; что же до серебра и всей недвижимости в нашей
лондонской  резиденции,  то  это   имущество   было   неприкосновенно,   как
собственность наследников дома ‹индон.
     €так, Я переехал в €рландию и временно поселилсЯ в  замке  ‹индон.  ‚се
воображали, что Я окончательно разорен  и  что  знаменитый  светский  щеголь
Ѓарри ‹индон никогда больше не поЯвитсЯ в тех  кругах,  коих  украшением  он
был. Ќо они обманывались. Џосреди невзгод судьба все еще  хранила  длЯ  менЯ
великое утешение. €з  Ђмерики  пришли  депеши,  сообщавшие  о  победе  лорда
Љогшуолиса и поражении генерала ѓейтса в Љаролине, а также  о  смерти  лорда
Ѓуллингдона, участвовавшего в этом сражении в качестве волонтера.
     ’еперь мое желание получить какой-то жалкий ирландский  титул  утратило
всЯкий смысл. Њой сын становилсЯ  наследником  английской  графской  короны;
отныне Я велел именовать его лорд виконт Љасл-‹индон,  присвоив  ему  третий
фамильный титул. Њатушка чуть с ума не сошла от радости, что может  называть
внука  "милорд",  а  Я  чувствовал,  что  все  мои   страданиЯ   и   лишениЯ
вознаграждены, ибо моему дорогому сыночку уготовано высокое положение.


        ѓлава XIX
        ‡аключение

     …сли бы свет не был сворой неблагодарных прохвостов,  которые  делЯт  с
вами ваше благосостоЯние, покуда оно длитсЯ, и, еще отЯжелев от вашей дичи и
бургонского, норовЯт обругать хозЯина щедрого пиршества, Я мог бы сказать  с
уверенностью, что составил себе доброе имЯ и безупречную  репутацию,  а  тем
более в €рландии, где мое хлебосольство не знало границ и великолепие  моего
дома и моих приемов превосходило все, чем может похвалитьсЯ любой  известный
мне вельможа. „о тех пор, покуда длилась пора моего величиЯ, никому в округе
не было отказа в гостеприимстве: на конюшне у менЯ  стоЯло  такое  множество
верховых лошадей, что можно было бы посадить на  них  полк  драгун;  в  моих
погребах хранились такие запасы вина, что Я мог бы годами спаивать население
нескольких графств.  ‡амок  ‹индон  стал  штаб-квартирой  десЯтков  неимущих
дворЯн, а когда Я выезжал на охоту, менЯ  сопровождала  знатнейшаЯ  молодежь
графства  на  положении  моих  сквайров  и  доезжачих.  Њой   сын,   малютка
Љасл-‹индон, рос принцем: его воспитание и манеры уже в этом нежном возрасте
делали честь обеим знатным фамилиЯм, от коих  он  происходил;  каких  только
надежд не возлагал Я на моего мальчика! …го будущие успехи, его положение  в
свете рисовались мне  в  самых  радужных  красках.  Ќо  непреклоннаЯ  судьба
решила, что Я не оставлю  после  себЯ  продолжателЯ  рода,  и  повелела  мне
закончить мой жизненный путь в нынешней бедности и одиночестве,  без  милого
потомства. “ менЯ, возможно, были  свои  недостатки,  но  никто  не  посмеет
сказать, что Я не был добрым и нежным отцом. џ горЯчо привЯзалсЯ к мальчику;
быть может, любовь моЯ была слепа и пристрастна - Я ни  в  чем  не  мог  ему
отказать. ‘ радостью, клЯнусь, с великой радостью принЯл бы Я  смерть,  если
бы этим можно было отвести от него столь преждевременный и тЯжкий жребий.  ‘
тех пор как Я потерЯл сына, кажетсЯ, не  было  днЯ,  когда  бы  его  сиЯющее
личико и милые улыбки не светили мне с небес, где  нынче  он  обретаетсЯ,  и
когда бы сердце мое не тосковало по нем. Њой милый мальчик был взЯт  у  менЯ
девЯти лет, когда он блистал красотой и так  много  обещал  в  будущем;  его
образ властвует надо мной, и Я не в силах его забыть;  его  душенька  ночами
вьетсЯ вокруг моего одинокого бессонного изголовьЯ; не  раз  бывало,  что  в
компании одичалых забулдыг за круговой чашей, когда гремели  песни  и  смех,
менЯ охватывали думы о нем. џ все еще храню на груди локон  его  шелковистых
каштановых волос, этот медальон положат со мной в постыдную  могилу  нищего,
где уже скоро, без сомнениЯ, упокоютсЯ старые, усталые кости Ѓарри ‹индона.
     Њой Ѓрайен был весь огонь (да и могло ли быть иначе  при  его  породе),
даже моЯ опека тЯготила его, и не раз случалось, что  наш  плутишка  отважно
против нее восставал, а уж с леди ‹индон и другими женщинами  в  доме  он  и
вовсе не считалсЯ и только смеЯлсЯ их  угрозам.  ЊоЯ  матушка  (она  звалась
теперь "миссис Ѓарри из ‹индона",  во  внимание  к  моему  новому  семейному
положению) и та не могла держать его  в  узде,  такой  это  был  своевольный
мальчуган. Љабы не его живой нрав, он, может быть, здравствовал бы и поныне.
Њожет быть, - но к чему пустые сожалениЯ! ђазве он теперь не в лучшем  мире?
€ что бы стал он делать с наследием нищего! Џожалуй, нечего роптать, что так
случилось, - да смилуетсЯ над нами господь! Ќо тЯжко отцу  пережить  сына  и
оплакивать его.
     ‚ октЯбре Я съездил в „ублин длЯ свиданиЯ  с  моим  адвокатом  и  неким
толстосумом из Ђнглии, который не прочь  был  приобрести  кое-что  из  моего
имущества,  а  также  договоритьсЯ  о  вырубке  •эктонского  парка:  Я   так
возненавидел эти места и так нуждалсЯ в деньгах, что решил свести его  весь,
до последнего деревца. Џравда, на моем пути стоЯли трудности. ‘читалось, что
Я не вправе трогать •эктонский  парк.  ‚сю  мужицкую  сволочь  вокруг  моего
имениЯ до такой степени против менЯ настрополили, что никто из этих негодЯев
не желал взЯтьсЯ за топор. Њой агент (все тот же мошенник  ‹аркинс)  клЯлсЯ,
что с ним грозЯт расправитьсЯ по-свойски, если он  отважитсЯ  на  дальнейшее
"расхищение" (как они это называли) барского поместьЯ.  Ќечего  и  говорить,
что к тому времени были проданы все великолепные мебели в доме; что  нее  до
серебра, то Я позаботилсЯ вывезти его в €рландию,  где  оно  и  находитсЯ  в
полной сохранности у моего банкира, выдавшего мне под него аванс  в  размере
шести тысЯч фунтов - сумма, котораЯ очень скоро мне пригодилась.
     €так, Я отправилсЯ в „ублин длЯ переговоров с  английскими  дельцами  и
настолько убедил мистера  ‘плин-та,  крупного  плимутского  судостроителЯ  и
лесоторговца, в моих непререкаемых правах на хэктонский строевой лес, что он
согласилсЯ купить его на корню за треть настоЯщей цены и тут же отсчитал мне
пЯть тысЯч фунтов, чему Я был крайне рад, так  как  мне  предстоЯли  срочные
платежи по долговым обЯзательствам. “ мистера ‘плинта, разумеетсЯ,  не  было
никаких затруднений с валкой леса. Ћн набрал на своих королевских  верфЯх  в
Џлимуте целый полк корабельных плотников и пильщиков,  и  за  два  месЯца  в
•эктонском парке осталось не больше деревьев, чем на Ђлленском болоте.
     Њне отчаЯнно не повезло с этой распроклЯтой поездкой -  и  с  деньгами,
будь они неладны. Ѓольшую их часть Я продул за две ночи у  "„ейли"  -  долги
мои так и остались неуплаченными. …ще до того как мошенник  лесопромышленник
сел на судно, которое должно было доставить его в •олихед, у  менЯ  от  всей
выручки остались только  две-три  сотни  фунтов,  с  которыми  Я  в  великом
огорчении отправилсЯ домой, отправилсЯ в тем большей спешке, что  дублинские
купцы,  прослышав,  что  Я  растранжирил  полученный  куш,  крайне  на  менЯ
обозлились, а двое виноторговцев, коим Я задолжал  несколько  тысЯч  фунтов,
даже выправили приказ о моем аресте.
     ‚ „ублине Я купил длЯ Ѓрайена давно обещанную лошадку, - уж если Я  что
обещаю, то держу слово любою ценой. ќто был подарок ко дню  рождениЯ,  моему
сыночку исполнЯлось десЯть лет. ‹ошадка, прелестное животное, - она обошлась
мне очень дорого, но длЯ моего  любимца  Я  ничего  не  жалел,  -  оказалась
совершеннейшим дичком, она сбросила мальчишку-конюха,  который  сел  на  нее
первым, и он сломал ногу; и хоть она-то и доставила  менЯ  домой,  лишь  мое
искусство и мой вес помогли мне с ней управитьсЯ.
     Џо возвращении Я отослал дикарку с одним из грумов на отдаленную ферму,
чтобы там ее объездили, и сказал сгоравшему от нетерпениЯ  Ѓрайену,  что  он
получит лошадку в  день  своего  рождениЯ  и  сможет  погонЯть  ее  с  моими
собаками. џ и  сам  предвкушал  удовольствие  увидеть  сына  на  охоте  и  с
гордостью думал, что когда-нибудь он поведет ее вместо своего любЯщего отца.
ѓоре мне!
     •раброму мальчику так и не довелось участвовать в  лисьей  травле,  ему
так и не суждено было занЯть среди окружного  дворЯнства  то  первенствующее
место, которое предназначали ему происхождение и природные дарованиЯ!
     •оть Я и не верю снам и приметам, а все же должен признать, что,  когда
над человеком нависает беда, множество темных, таинственных знамений  вещает
ему об этом. ’еперь мне кажетсЯ, что немало их было Явлено и. мне.  Ћсобенно
же чуЯла недоброе леди ‹индон: ей дважды снилось, что сын ее  умер;  но  так
как последнее  времЯ  нервишки  у  нее  опЯть  расходились  и  она  впала  в
мерихлюндию, Я только посмеЯлсЯ над ее страхами, а заодно и  над  своими.  €
вот как-то невзначай за послеобеденной рюмкой Я рассказал беднЯжке  Ѓрайену,
который не уставал спрашивать, где его лошадка да когда он ее увидит, -  что
она уже здесь: Я  отослал  ее  на  ферму  „улана,  где  Њик,  наш  грум,  ее
объезжает.
     - ѓолубчик Ѓрайен, дай мне слово, - вмешалась его мать, - что ты будешь
кататьсЯ на своей лошадке только в присутствии папочки.
     Ќа что Я отрубил:
     - Њадам, не будьте  дурой!  -  Ћчень  уж  она  раздражала  менЯ  своими
повадками побитой собаки - они проЯвлЯлись  на  тысЯчу  ладов,  одна  другой
отвратнее. Џовернувшись к Ѓрайену, Я пригрозил ему: - ‘мотри  у  менЯ,  твоЯ
милость! ‘Ядешь на лошадь без моего разрешениЯ, Я изобью тебЯ, как щенка.
     Ќо, должно быть, бедный мальчик готов  был  заплатить  любой  ценой  за
предстоЯщее удовольствие, а может быть, он  понадеЯлсЯ,  что  отец  отпустит
своему баловню этот грех, ибо на следующее утро, - Я встал позднее обычного,
так как выпивка у нас затЯнулась  до  поздней  ночи,  -  он  на  самой  заре
пробралсЯ через комнату своего наставника (на сей раз это был ђедмонд  Љвин,
мой двоюродный племЯнник, которого Я взЯл к себе), и только его и видели.  џ
сразу же смекнул, что Ѓрайен на ферме „улана.
     ‚ооружившись тЯжелым бичом, Я поскакал за ним,  клЯнЯсь,  что  Я  не  Я
буду, если не сдержу свое слово. Ќо - да простит мне бог - до  того  ли  мне
было, когда мили за три от дома увидел Я  печальную  процессию,  двигавшуюсЯ
мне навстречу: крестьЯн, голосивших  во  всю  мочь,  по  обычаю  ирландского
простонародьЯ, вороную лошадку, которую вели под уздцы, а на двери,  которую
несли какие-то люди, моего милого, ненаглЯдного мальчика; он лежал  навзничь
в своих сапожках со шпорами, в алом с золотом кафтанчике. …го  милое  личико
казалось восковым. “видев менЯ, он улыбнулсЯ, протЯнул мне  ручку  и  сказал
через силу:
     - Џапочка, ты ведь не станешь менЯ сечь? џ только зарыдал в ответ.  Њне
не раз приходилось видеть умирающих, есть что-то в их взоре,  что  ошибитьсЯ
невозможно.  Љогда  мы  стоЯли  под  Љюнерсдорфом,   в   нашего   маленького
барабанщика на глазах у всей роты попала пулЯ. Њальчик был моим любимцем.  џ
подбежал дать ему напитьсЯ, и он посмотрел на менЯ, совсем  как  теперь  мой
Ѓрайен, - сердце холодеет от  этого  взглЯда,  и  ошибитьсЯ  невозможно.  Њы
отнесли его домой, и Я разослал во все концы нарочных за врачами.
     Ќо что могут сделать врачи  в  борьбе  с  суровым,  неумолимым  врагом?
‚сЯкий, кто бы ни приходил, только усугублЯл своим приговором наше отчаЯние.
„ело, очевидно, обстоЯло так:  мальчик  храбро  вскочил  в  седло,  и,  хотЯ
взбесившеесЯ животное вставало на дыбы, брыкалось и бросалось из  стороны  в
сторону, он усидел в седле и, укротив эту первую  вспышку  норова,  направил
конЯ к краю дороги, вдоль которой тЯнулась  ограда.  ‡десь  каменнаЯ  кладка
сверху расшаталась, нога лошади увЯзла в осыпи, и маленький всадник с  конем
рухнули вниз за ограду. ‹юди  видели,  как  бесстрашный  мальчик  вскочил  и
бросилсЯ догонЯть вырвавшуюсЯ лошадку, котораЯ, видимо, успела лЯгнуть его в
спину, пока оба они лежали на земле. Ќо, пробежав несколько шагов,  беднЯжка
Ѓрайен упал как подкошенный. ‹ицо его покрылось страшной бледностью, уже  не
надеЯлись, что он жив. Љто-то влил ему в рот виски,  и  это  привело  его  в
чувство. Ћднако двигатьсЯ он не мог, что-то случилось с  его  позвоночником.
Љогда его дома уложили в  постель,  нижнЯЯ  половина  тела  словно  отмерла.
ѓосподь избавил его от долгих мучений. „ва днЯ беднЯжка оставалсЯ с нами,  и
печальным утешением было сознавать, что его страданиЯ кончились.
     ‚ течение этих двух дней Ѓрайена словно подменили; он просил у матери и
у менЯ прощениЯ за все свои провинности и много  раз  поминал,  что  рад  бы
повидать братца Ѓуллингдона.
     - Ѓулли был лучше тебЯ, папочка,  -  твердил  он  с  укором.  -  Ћн  не
ругалсЯ, а когда тебЯ с нами не было, учил менЯ только хорошему. -  €,  взЯв
мою и матери руки в  свои  холодные,  влажные  ладошки,  он  умолЯл  нас  не
ссоритьсЯ и любить друг друга, чтобы все мы могли встретитьсЯ на небесах,  -
Ѓулли, говорил ему, что скандалистов туда  не  пускают.  Њать  была  глубоко
потрЯсена увещаниЯми нашего дорогого ангельчика, нашего бедного страдальца -
да и Я тоже. …й бы помочь мне своим участием, и Я осталсЯ бы верен  заветам,
преподанным нашим умирающим сыночком, - но чего ждать от такой женщины?
     ‘пустЯ два днЯ Ѓрайен умер. Ћн  лежал  в  гробу,  надежда  моей  семьи,
гордость моего мужества, звено, соединЯвшее менЯ с леди ‹индон.
     - Ћ ђедмонд, - воскликнула она,  пав  на  колени  перед  прахом  нашего
милого дитЯти, - молю, молю тебЯ, прислушайсЯ к истине, которую  вещали  его
благосло