омент  Њо решил,
что у него помутилось в глазах. Ћн закричал и побежал
     по  платформе,   но  крик  его  затерЯлсЯ  среди  далеко  растЯнувшихсЯ
блестЯщих рельсов и  в  толпе  пассажиров  и  железнодорожных служащих; одни
болтали,  стоЯ  у  дверей вагонов,  другие,  присев  на корточки тут  же  на
платформе,  ели  моментальную  вермишель,  третьи играли в бильЯрд в  бывшем
кабинете начальника вокзала, недавно переделанном в караоке-бар с мигающими,
как на сцене, огнЯми немыслимо Ядовитых  цветов. Ќикто, разумеетсЯ, не видел
девушку с краденым голубым чемоданом на колесиках фирмы "„елси".
     "Џока  Я  пыталсЯ  что-то узнать у  полицейского, мой поезд  отошел, --
писал Њо (в  новом блокноте с серой  обложкой, который  он  купил на  другой
день. Љроме  того,  он  приобрел  черный  квадратный  чемодан без колесиков,
металлическую цепочку потолще, с более прочными, чем у той, что была раньше,
звеньЯми,  и мобильный телефон.). -- џ побежал за ним, но догнать не смог. €
еще долго шел под дождем по уходЯщим  за горизонт рельсам и  выкрикивал  имЯ
ѓоры ‘тарой ‹уны, призываЯ ее, воплощение красоты и мудрости, на помощь".
     ‡авершив этими  словами свою запись,  Њо,  снЯвший  номер  в плохонькой
гостинице, составил  подробнейший, в несколько страниц,  перечень всего, что
было в утраченном чемодане, с указанием цены во франках и юанЯх, не забыв ни
обуви,  ни  тетрадей, ни маленького термоса -- ни единой вещи,  с тем  чтобы
подать  рекламацию  в  “правление   железных  дорог.  Ќо  скоро  одумалсЯ  и
рассмеЯлсЯ.
     "Љак будто  ты  не знаешь своей великой  родины!"  --  сказал он  себе,
разорвал  список  на мелкие кусочки  и,  не  переставаЯ смеЯтьсЯ, выкинул  в
окошко.

        2
     ЏредсвадебнаЯ трагедиЯ балъзамировщицы трупов
     -- ‘кажи, когда ты первый раз услышала о гомосексуалистах?
     -- Њне было тогда... сейчас посчитаю... по-моему, двадцать пЯть лет.
     -- „вадцать пЯть? ’ак поздно? ’ы уверена?
     --  ’ы ничуть  не  изменилсЯ,  Њо.  ‚се  та же  отвратительнаЯ  страсть
растравлЯть  чужие раны. Ђ  у  менЯ хрупкаЯ  психика, как у любой  женщины в
сорок лет.
     --  …сли  рана  не  зарубцевалась, Я  могу  по крайней мере снЯть боль.
‘читай,  что наш телефонный разговор на расстоЯнии почти в тысЯчу километров
-- это бесплатный сеанс психоанализа.
     -- “ймись, Њо! ’ы звонишь поздравить менЯ с днем рождениЯ -- прекрасно,
Я очень тронута.  ‘пасибо. Ќо все имеет пределы. Џрошло то времЯ, когда мы с
тобой вместе бегали в школу. џ вдова и к тому же бальзамировщица трупов.
     -- —удесное слово  -- "бальзамировщица"! •оть Я плохо себе представлЯю,
что это за профессиЯ, но Я заранее от нее в восторге!  €ногда фильм нравитсЯ
вот так, по названию, еще до того, как посмотришь.
     -- Ќу и что?
     --  Џочему  ты  упираешьсЯ? ’ы  же знаешь, Я никому ничего не расскажу.
Џсихоаналитик -- все равно что свЯщенник, хранит тайну исповеди.
     ќто профессиональнаЯ этика. „оверьсЯ мне, выговоришьсЯ -- станет легче.
Џопробуй.
     -- Ќу ладно. ’ак ты спрашиваешь, когда Я услышала про это дело?
     -- „а, про гомосексуалистов. ’ебЯ, кажетсЯ, пугает само слово.
     -- „о двадцати пЯти лет Я его никогда и не слышала.
     -- Ђ как это было первый раз, помнишь?
     -- „а.  ќто было года  за два до моего  замужества, но мы  с –зЯнем уже
были жених и невеста.  Ћн преподавал английский в  лицее.  Љак-то в  субботу
после работы -- тогда еще работали по субботам -- он на велосипеде заехал за
мной в морг, что-то около шести  вечера. џ, как обычно,  села на багажник, а
он крутил педали...
     (Џедали...  Љраем сознаниЯ Њо  уловил тревожное созвучие  этого слова с
другим, прЯмо относЯщимсЯ  к предмету беседы. ‚ ту пору  он часто видел, как
крутит  педали  этот  парень,  сутуловатый,  с  длинными,  всегда  аккуратно
причесанными волосами,  сиЯющий чистотой,  как  новенькаЯ  монета, с длинным
худым лицом книжного человека.  Џодъехав к серому  бетонному дому, в котором
жили семьи Њо и Ѓальзамировщицы, он тормозил и на несколько секунд  замирал,
сохранЯЯ  равновесие  на  неподвижном велосипеде, прежде  чем небрежно и  не
спеша  опустить ноги на землю. ‚елосипед он всегда оставлЯл довольно далеко,
как  будто опасалсЯ, что  он потерЯетсЯ среди других,  сваленных как  попало
перед подъездом велосипедов.)
     -- Ќу, и все как обычно: мы проехали мимо музыкальной школы, потом мимо
кондитерской фабрики и шинного завода.
     --  Љстати,  один  нескромный,  но  очень  значительный  длЯ  менЯ  как
последователЯ  ”рейда вопрос: тебе никогда не снилась труба  шинного завода?
„линнаЯ-длиннаЯ труба, поднимающаЯсЯ к небу, как огромный, мощный пенис?
     --  Ќет.  Ќикогда.  џ  ее  терпеть  не могу,  эту трубу,  котораЯ вечно
отравлЯет воздух своим черным дымом. Ђ потом сажа и всЯкаЯ труха оседают  на
улицах,  на  домах,  на деревьЯх. ‹етом, перед  грозой, когда  и  так  нечем
дышать, дым стелетсЯ чуть ли не над самой землей, лезет в лицо, набиваетсЯ в
нос.  Љошмар! ‚от мимо кондитерской фабрики проезжать  -- одно удовольствие.
’ам так вкусно пахнет! Џомнишь?
     --  …ще бы. Љогда  мы были маленькие, в шестидесЯтые годы, пахло всегда
молочно-ванильной карамелью -- Я обожал  эти конфеты  и никогда нигде больше
их не встречал. ђассказывай дальше. ‡начит, вы ехали на велосипеде и вдыхали
черный дым шинного завода.
     --  Ќу и вот. Ћколо  музыкальной  школы он свернул  и поехал  напрЯмик,
потому что уже темнело.
     -- „а-да,  по узкой  аллейке вдоль сточной канавы, там еще всегда такаЯ
вонища. €  дорога всЯ в колдобинах... ЏредставлЯю, каково тебе было трЯстись
на багажнике.
     -- ’ам почти  никто и  не ездил -- именно потому, что дорога плохаЯ. €,
если помнишь, посреди аллеи стоЯл маленький домик.
     -- Њужской общественный туалет.
     -- ’уалет -- громко сказано. ’ошнотворный нужник.
     -- ’ы права. ќто была такаЯ темнаЯ, сыраЯ кирпичнаЯ развалюха,
     свет проникал только сквозь дыры в черепичной крыше. ќлектрйчест-
     ва тоже не было. ‚нутри тучи мух. Ќа полу лужи, даже в сухую  погоду. Ђ
уж когда дождь, просто не  зайдешь. ‚се мочились прЯмо с порога. €ногда даже
устраивали  соревнованиЯ,  местные  Ћлимпийские игры  --  кто  дальше пустит
струю.
     -- ‚ тот день так  называемый туалет был оцеплен  полицией. €здалека  Я
видела просто какие-то тени и не могла понЯть, кто это. Ђ когда мы подъехали
поближе,  заметила,  что у них в руках  автоматы  --  дула поблескивали  под
фонарЯми.  Џолицейские  в форме. € довольно много.  ‚се происходило в полной
тишине. Ћни арестовали десЯток мужчин -- совсем молодых и постарше. ‹иц Я не
разглЯдела  --  они выходили из домика  гуськом, опустив голову. Џолицейские
перекрыли дорогу. Њы сошли с  велосипеда  и пошли пешком. џ спросила  своего
будущего мужа, кто эти несчастные люди. ‚от тогда-то, в двадцать пЯть лет, Я
и услышала то самое слово.
     -- —то они делали в будке?
     -- –зЯнь  объЯснил мне,  что  у них  там  было  место встреч.  ‚се  они
сгорбившись прошли мимо нас под конвоем полицейских к бронированному фургону
с  решетками. ‚ид  у  них  был  подавленный,  виноватый,  они были похожи на
пойманных зверей, которым перебили хребет.  „аже полицейские смотрели на них
с  любопытством, как на диковинку. €  такаЯ  жуткаЯ тишина! ‘лышно было, как
гудЯт  телеграфные провода на ветру,  как булькает вода в сточной  канаве, Я
услышала даже урчание своего  пустого живота. –зЯнь  шел,  опустив голову  и
глЯдЯ  на  грЯзную  дорогу  под  колесами.  ’олько  когда мы снова  сели  на
велосипед и Я прислонилась щекой к его спине, Я почувствовала через рубашку,
что он  весь в холодном поту. џ что-то ему сказала, но  он не ответил. Џотом
мы никогда больше не ездили той дорогой.
     -- Ђ он часто заезжал за тобой на работу?
     -- „а. Џочти каждый день. € отвозил менЯ домой.
     -- ‚от это галантность! “ менЯ не  хватило бы духу,  даже если бы Я был
влюблен. Ѓоюсь мертвых.
     -- –зЯнь не боЯлсЯ.
     --  Њожет,  ты еще  скажешь, что смерть его  чем-то притЯгивала? „а?  ‚
таком  случае, у него психологиЯ западного человека. €нтересный  тип.  †аль,
что его нельзЯ подвергнуть анализу.
     -- ‡наешь, где мы с ним познакомились? ‚ морге. ‚ том самом зале, где Я
до сих пор работаю.
     -- ђасскажи.
     --  ќто  было в  начале восьмидесЯтых. Џрошло уже почти двадцать лет. џ
даже не помню, во что он был тогда одет.
     -- Џодумай -- и вспомнишь.
     -- Ќет, больше не могу, хочу спать. „авай продолжим завтра, ладно?
     -- „оговори только, как вы познакомились. Њне это очень важно.
     -- ‡автра.
     -- Ќу, хорошо, до завтра. џ тебе позвоню.
     --  Ѓыло  часов пЯть вечера.  ‚се мои  коллеги и  начальник  смены ушли
играть  в  баскетбол  -- у них был товарищеский матч  с командой пожарных. џ
вошла  в  ритуальный зал и  увидела –зЯнЯ с каталкой, на которой лежало тело
женщины.  Џомню  его ухоженные  волосы до  плеч,  грустный,  замкнутый  вид,
измученный взглЯд и особенно его духи. ’огда, в начале
     восьмидесЯтых, духи  были  такой  редкостью!  „аже у  богатых. џ  сразу
почувствовала запах  настоЯщих духов. ’онкий, прЯный, экзотический аромат, в
нем  угадывалась  герань с  легкой  примесью  розы.  ‚ одной  руке он держал
длинное   жемчужное   ожерелье,   которое  как-то   неприЯтно   подчеркивало
женственность его облика, и машинально  перебирал бусины,  как  монах четки.
Џальцы  у него были короткие и  грубые (потом Я узнала, что это  последствие
трудового  перевоспитаниЯ  в  глухой  горной  деревне  во  времЯ  культурной
революции), на правой руке виднелись два уродливых шрама.
     -- Љак ты была одета в тот день?
     -- Ќа мне был белый халат и перчатки.
     -- Ѓелый халат?
     -- Ќу да. Љак у медсестры. џ всегда ношу свежий, белоснежный. Ќе то что
другие  сотрудники!  Џосмотрел бы  ты  на их  халаты! —ерные,  засаленные, и
только когда совсем уж залоснЯтсЯ, они их стирают.
     -- ЏредставлЯю. Ђ –зЯнь, наверное, любил, когда одеваютсЯ опрЯтно.
     --  Ћн  на  менЯ даже не  посмотрел. ѓлЯдел не отрываЯсь на  фиолетовое
пЯтно за ухом матери. Џервый признак, что труп  начал разлагатьсЯ. „остал из
кармана  и  протЯнул мне  записку  от  директора  похоронного бюро, это было
разрешение -- не знаю  уж,  как  он его добилсЯ, --  присутствовать  в  виде
исключениЯ  при бальзамировании.  џ тогда еще  не  бальзамировала сама. —ерт
знает, что за  блажь на  менЯ нашла, но почему-то Я  не  сказала ему, что  Я
только  делаю  покойникам  прически,  а  длЯ  главной  процедуры надо  ждать
начальника смены.
     -- —асто у вас допускаютсЯ такие наблюдатели?
     -- Ќет, крайне редко.
     -- џ  тебЯ  слушаю  и  понемногу  начинаю понимать этого  малого. ѓотов
спорить, что он надушилсЯ духами своей матери и ожерелье тоже было ее.
     --  Њолодец,  французский  аналитик! ѓолова  у  тебЯ варит!  ‚от только
почему ты до сих пор не женилсЯ? ‚се еще влюблен  в однокурсницу, которой до
тебЯ и дела не было? Љак там ее звали? ЉакаЯ-то ѓора?..
     -- ѓора ‘тарой ‹уны. Ќе смей говорить о ней в таком тоне. •ватит валЯть
дурака, рассказывай дальше.
     -- Ќа чем мы остановились?
     -- Ќа том, что ты собиралась бальзамировать его мать.
     (‚друг  внимание  нашего аналитика отвлекли  звуки из соседнего  номера
дешевой  гостиницы, в которой  он остановилсЯ.  ‡авыли  трубы, полилсЯ  душ,
запел мужской голос, а  потом спустили  воду из бачка -- казалось, прЯмо над
головой   у  Њо  загрохотал  водопад,  старые  трещинки  на   потолке  стали
расползатьсЯ  и  превратились  в   Язвочки,  из  которых  посыпались  хлопьЯ
известки. ќто придало  особый колорит телефонному сеансу психоанализа. Џотом
нежно  зажурчал  ручеек -- бачок  стал наполнЯтьсЯ --  и зашумела стиральнаЯ
машина. ќтот  шум  вернул Њо  на  двадцать  лет  назад,  в далекое  весеннее
воскресенье, словно стараЯ, полузабытаЯ  песенка зазвучала у него  в голове.
Ћн увидел  Ѓальзамиров-щицу, ее жениха и всех обитателей двора, столпившихсЯ
около общественного  крана, перед  которым стоЯла  новехонькаЯ,  купленнаЯ к
свадьбе  стиральнаЯ  машина. Џервое  семейное приобретение.  Ѓудущие супруги
смотрели, как в машину наливаетсЯ вода, и одно это зрелище
     переполнЯло счастьем их души.  Њо  вспомнил, что в  ту  пору в городе с
восьмимиллионным  населением  еще  не   было  такси,  так  что  гордаЯ  пара
добиралась до дома пешком, он вел велосипед за руль, она подталкивала сзади.
Ђ на багажнике ехала привЯзаннаЯ веревками из рогожи стиральнаЯ машина марки
"‚осточный ветер", продукциЯ одноименного местного завода.  ’о было  великое
событие,  достойное войти в анналы двора, в котором проживали несколько  сот
семей медицинских работников.  Ѓурные аплодисменты! ’олпа детей и  взрослых,
по  большей  части врачей, в  том числе нескольких светил, сгрудилась вокруг
машины. Ћдни громко восхищались, другие интересовались,  сколько она стоит и
как   действует.  “ступив   многочисленным   просьбам,  владельцы   агрегата
согласились  устроить  публичную   демонстрацию.  Ѓальзамировщица  пошла  за
грЯзным бельем, а –зЯнь тем временем подключил машину  к  уличному крану. Њо
тоже был там  и испытывал такое чувство, как будто присутствует  при запуске
космического  кораблЯ.  –зЯнь  нажал на  кнопку  пуска,  красные  и  зеленые
лампочки замигали  над  круглым  окошком,  сквозь которое  было  видно,  как
промокло  и завертелось  белье,  как  заплескалась,  ритмично  поднимаЯсь  и
опускаЯсь, вода, как вскипели и радужно заискрились  под  весенним солнышком
пузырьки мыльной пены. Ѓальзамировщица, повиснув на руке –зЯнЯ и восторженно
ахаЯ, обходила, осматривала и ощупывала  машину  со  всех сторон.  Њежду тем
белый корпус трЯссЯ все сильнее и  сильнее  и  временами ревел, как  самолет
перед взлетом.
     Ќаконец   затихли  последние  конвульсии,  и  демонстрациЯ  завершилась
открытием  люка. †ених  и невеста опустились  перед  машиной  на колени и на
глазах  собравшихсЯ  торжественно   извлекли  выстиранную  одежду  --   вещи
невозможно было узнать, безжалостный "‚осточный ветер" изодрал их в клочьЯ.)
     -- …сли б ты видел, до чего ужасно выглЯдела его мать.  Љогда Я подошла
к ней, менЯ так  и передернуло. „ело не в том, что лицо стало серым, к этому
Я уже привыкла, но  оно  было так искажено, как будто она умирала в приступе
дикой  Ярости, мускулы застыли  в  какой-то  злобной  гримасе --  странно  и
страшно! ‚ыпученные глаза, оскаленный рот, десны наружу... ну прЯмо  лошадь,
под копытами которой разорвалсЯ  снарЯд:  дым,  порох,  землЯ  разлетаютсЯ в
разные  стороны, и она дико ржет. –зЯнь сдавленным голосом,  сквозь рыданиЯ,
объЯснил,  что его мать была лингвистом и умерла где-то на границе с Ѓирмой,
где   изучала   бесписьменный   Язык   какого-то   архаического  племени   с
матриархальным строем. Ћна хотела доказать,  что большаЯ часть лексики этого
Языка происходит от древнекитайского эпохи ЃорющихсЯ царств (ќпоха ЃорющихсЯ
царств  --  период междоусобных войн с V по  III  в. до н. э), еще до первых
императоров. …е  доставили в местную  больницу, и в предсмертной агонии  она
выкрикивала слова  этого неизвестного наречиЯ. „аже не слова, а корни  слов,
какие-то  странные   нагромождениЯ   слогов,   отдельные  гласные,  взрывные
согласные.
     -- Ќу, лингвистика лингвистикой, а что показало вскрытие?
     --  Џричин смерти  могло быть  две:  редкаЯ  тропическаЯ болезнь или же
отравление Ядовитыми растениЯми или грибами --  печень буквально развалилась
на кусочки под  пальцами  патологоанатома. –зЯнь выглЯдел  таким потерЯнным,
подавленным  горем  и  всеми похоронными  процедурами.  Ћн,  бедненький, был
совсем один.
     - Ђ отец? Ћн ведь, кажетсЯ, тоже лингвист?
     - Ћн работает  в Џекине. ђодители –зЯнЯ развелись в конце шестидесЯтых.
Њать вырастила его одна.  €  –зЯню непременно  хотелось, чтобы в гробу у нее
было  нормальное,  достойное  крупного ученого  выражение  лица,  а  не  эта
дьЯвольскаЯ гримаса. ’ело доставили самолетом, но оно уже начало разлагатьсЯ
--  Я так ему и  сказала. Љогда Я опускала покойной веки -- профессиональный
рефлекс, --  то заметила  на шее и висках  синеватые пЯтна. џ сказала –зЯню,
что дорога каждаЯ минута. ђаботники, которые перевозЯт трупы, ушли  вместе с
начальником смены, а  грузовые  лифты закрыты на цепь с  замком, так что нам
пришлось  самим  тащить  его мать  на  второй  этаж,  в  бальзамировочную, и
обкладывать  льдом. Њы поднЯли  завернутое  в одеЯло тело --  оно совершенно
окоченело,  --  Я за плечи, –зЯнь за ноги, и кое-как, спотыкаЯсь, понесли  к
лестнице. –зЯнь молчал и вообще казалсЯ не  в себе. ел неуверенно, каким-то
деревЯнным шагом. …му было очень плохо. —тобы ухватитьсЯ  покрепче, он надел
жемчужное  ожерелье на шею,  по  щекам его  текли слезы.  „о  лестницы  было
недалеко, но с каждым шагом тело как будто наливалось тЯжестью и свисало все
ниже.  „важды за  этот  короткий путь  мы  останавливались,  чтобы  Я  могла
отдохнуть. €  Я  постоЯнно чувствовала аромат его  духов. ‚о  времЯ одной из
таких передышек Я,  выбившись из сил, присела на  корточки спиной к  стене и
положила голову покойной  себе на колени. ‡акрыла глаза и так застыла. –зЯнь
был  тут, совсем рЯдом, но Я его не  видела,  не слышала  его  голоса  и его
дыханиЯ,  а только впивала этот гераниевый запах... была еще примесь  розы и
мускуса, но почему-то она стала слабее, чем  сначала. ‘кажешь,  субъективное
ощущение? Њожет  быть. Ќо  Я  погружалась в этот аромат, он пропитал все мои
поры. ќто было похоже на сон:  вот Я сижу и держу на коленЯх голову трупа, а
вот закрываю глаза и чуть  не задыхаюсь от насыщенного запаха  герани... еще
немножко  --  и  сама  превращусь  в  длинный  изЯщный плод  герани. ’ы  его
когда-нибудь видел?  Љак бы его  описать?  Ћн похож на клюв  белого журавлЯ,
такой же изысканный изгиб.
     -- Џо лестнице вы тоже несли тело вдвоем?
     -- Ќет.  ‹естница бетоннаЯ,  крутаЯ и, главное, очень узкаЯ.  Љогда  мы
дошли до нее, –зЯнь сказал,  что будет удобнее и проще, если он понесет свою
мать один. ‘начала он  попробовал  взЯть  ее на руки -- знаешь, как  в кино,
когда молодой муж после  свадьбы подхватывает счастливую новобрачную и легко
взбегает со своей ношей по лестнице в спальню. Ќо у –зЯнЯ так не получилось.
‚идимо,  ему  было слишком  тЯжело. Ћн не мог идти.  ’огда он попросил  менЯ
помочь  ему взвалить тело на  спину. ’ут-то Я  и увидела,  что щеки покойной
провалились еще больше, а кожа совсем посерела.  Ќачалось расслабление мышц,
значит, скоро  отвалитсЯ  нижнЯЯ челюсть и работать  с  лицом будет  страшно
трудно.  џ  подвЯзала  челюсть  салфеткой.  Џри  свете   голой  лампочки  на
лестничной клетке было видно,  что  глаза опЯть  открылись  и смотрели прЯмо
вперед, но  выражение их изменилось: вместо  злобы и ненависти  в них теперь
стоЯло такое отчаЯние, такаЯ тоска,  что все во мне перевернулось и Я отвела
взглЯд. —то это был за подъем! ѓлЯдЯ на
     –зЯнЯ, Я думала,  что нет длЯ человека более тЯжелого бремени, чем тело
мертвой матери.  –зЯнь преодолевал ступеньку за ступенькой. €кры его дрожали
от  напрЯжениЯ,  кожа  на  щиколотках так обтЯгивала  косточки, что едва  не
лопалась. Ќо он упорно карабкалсЯ вверх.  ‚друг ожерелье, висевшее у него на
шее,  лопнуло, бусины посыпались на  узкие ступеньки и с хрустальным  звоном
запрыгали по бетону. џ шла несколькими ступенЯми ниже, так что мне ничего не
стоило  вытЯнуть   руки  и  наловить  полные   пригоршни  летЯщих  жемчужин.
Ќеожиданно  сверху  раздалсЯ  оглушительный хохот --  Я вздрогнула и поднЯла
голову. –зЯнь смотрел на менЯ через голову матери и давилсЯ  от смеха. —ерез
минуту  он пришел в себЯ,  пробормотал извинениЯ  и,  тЯжело  переваливаЯсь,
двинулсЯ  дальше,  а  застрЯвшие  у  него  в  волосах  и  в складках свитера
жемчужины  при каждом  шаге  соскакивали  и плЯсали  вокруг  менЯ  -- ужасно
красиво.
     (Њо вспомнилсЯ другой звук, не столь мелодичный и хрустальный, как звон
скачущих  по бетону жемчужин. Ѓульканье стиральной машины, снова запущенной,
к великой радости  Ѓальзамировщицы, ее  жениха и дворовых зевак, ровно через
неделю после первой неудачной попытки, в следующее воскресенье. ЊолодаЯ пара
вернула  растерзавший все  белье "‚осточный ветер" на завод-изготовитель,  а
неделю  спустЯ  привезла  новую   машину  тем   же  порЯдком:  на  багажнике
велосипеда, который один вел за  руль, а другаЯ подталкивала сзади. •отЯ уже
стемнело,  их  поЯвление вызвало  во дворе  еще больший фурор, чем в прошлый
раз. ѓоворили, что даже  отъЯвленный скупердЯй врач  с первого этажа, жертва
нервного тика, который случалсЯ у  него  от  трех до трех тысЯч раз в  день,
расщедрилсЯ  и  протЯнул  из  окошка  удлинитель,  куда включили 5оо-ваттную
лампу.  Џодвесили прЯмо  над  колонкой, около которой  красовалсЯ  новенький
агрегат марки "‚осточный ветер".
     ‚осторженные зрители не только толпились вокруг  машины  во дворе, но и
глазели  из  окон, точно с театральной галерки.  Џарни швырЯлись петардами в
девушек, которые по такому случаю выскочили  из  дому с мисками в  руках, не
доужинав  и  угощаЯ друг дружку. Ђтмосфера  была  самаЯ  праздничнаЯ:  смех,
крики,  споры, шуры-муры. ‚се грЯзное белье  Ѓальзамировщицы  пошло в расход
еще  неделю  назад,  поэтому  ей  не  осталось  ничего другого,  как  только
загрузить в машину чистую одежду, что она и сделала у всех на глазах, храбро
улыбаЯсь.  Њашину  включили,  жених  с невестой взЯлись  за руки и  стали  с
умилением  наблюдать через круглое окошечко, как кувыркаютсЯ  в мыльной пене
синие куртки,  цветастые  блузки,  поплиновые  юбки, жакетки,  а также  пара
джинсов, пара расклешенных  брюк, которых никто ни разу не видел на хозЯйке,
и множество  белых  фирменных  футболок  -- похоронное бюро премировало  ими
сотрудников.
     ‚ремЯ   стирки   постепенно  подходило  к   концу,  как  соната   --  к
заключительной ноте. Ќервы публики напрЯглись до предела -- все помнили  тот
адский рев взбесившегосЯ самолета, который предшествовал трагическому финалу
первой демонстрации. ‹ампочка  раскачивалась на ветру и попеременно украшала
лица  зрителей  желтыми  и  багровыми  бликами или серыми  тенЯми. ‚ладельцы
машины,  понЯтно,  волновались  больше  всех, но  держались  мужественно  и,
избегаЯ устремленных  на них десЯтков пар  глаз, сосредоточенно  глЯдели  на
запотевшее и забрызганное изнутри  окошко. ‚се вроде бы шло хорошо.  Ѓарабан
продолжал  ритмично крутитьсЯ, хорошо смазанный  механизм  урчал  в глубоком
баритональном тембре. ЌапрЯжение толпы ослабло.
     €  все-таки  "‚осточный ветер"  снова  проЯвил  вероломство. Џоложенное
времЯ истекло, а машина, как упрЯмый осел, не желала останавливатьсЯ. Џрошло
десЯть, пЯтнадцать минут,  некоторые стали расходитьсЯ, остальные недовольно
загомонили.  Љто-то  схохмил, что  завод вместо стиральной  машины  подсунул
машину длЯ зомби, и все  покатились со смеху.  Њо видел, как Ѓальзамировщица
тоже попыталась засмеЯтьсЯ, но не  смогла. ‹ицо ее пылало. Ќасмешки сыпались
на жениха с невестой со всех сторон, и те, как под ударами, вжимали голову в
плечи. Љ тому же в желтом конусе электрического света замельтешили дождинки.
     —ерез несколько минут двор опустел. ‘квалыга-врач,  верный себе, забрал
лампочку (зрЯ только  жег!) и, дергаЯ ртом и левым глазом, потребовал, чтобы
Ѓальзамировщица заплатила ему за расход электричества.
     „ождь  разошелсЯ  и  хлестал  по  корпусу  машины,  она  же  продолжала
наЯривать в  темноте,  словно  предаваЯсь  гнусному самоублажению. Њо из-под
навеса дома  напротив видел  сквозь дождевую завесу, как мигают изумрудные и
рубиновые огоньки. Ќеумолимый, бесчувственный,  дикий монстр дебоширил и пел
под  ливнем, причем  баритон  перешел теперь  в  напористый,  самовлюбленный
тенор.
     €з соседних окон сначала послышались одиночные возгласы, а потом хлынул
поток возмущенных криков и  брани по адресу Ѓальзамировщицы и ее жениха. Ћни
же стоЯли  у колонки, вдвоем  под одним  зонтиком, который держал  –зЯнь,  и
обреченно смотрели на упрЯмую машину, струи дождЯ и ручьи под ногами.
     Љакой жестокий удар! Љогда наконец дверца щелкнула  и  открылась, когда
из  машины достали  и  осветили дрожащим  лучом  карманного  фонарика белье,
оказалось, что все вещи до единой снова изорваны в клочьЯ.)
     - џ тебе уже говорила, что в то времЯ Я еще не бальзамировала, а только
причесывала покойников. Џрепарировать и заниматьсЯ косметикой мне до тех пор
ни разу не приходилось.  Џоэтому, скрыв  истину,  Я,  как ты  догадываешьсЯ,
оказалась в ужасном  положении. џ уложила мать  –зЯнЯ  на холодильный стол и
стала  тщательно, медленно разбирать ее волосы -- надеЯлась, что начальник и
остальные  вернутсЯ наконец  со  своего  баскетбола.  Ќадо сказать,  волосы,
несмотрЯ  на  возраст покойной,  были  великолепные.  Ќе особенно густые,  с
проседью, но такие шелковистые! џ их  промыла, высушила, расчесала прЯдку за
прЯдкой и уложила в  шиньон: –зЯнь сказал, что такую  прическу она делала по
торжественным случаЯм -- в  день рождениЯ, праздники,  Ќовый год. “ нее была
длиннаЯ красиваЯ шеЯ, и ей нравилось смотреть на нее в зеркало.  Џрическа ей
действительно  шла -- придавала интеллигентный, едва ли не аристократический
вид.  •отЯ, конечно, выражение лица изменить не могла.  Љак бы тебе сказать?
Џомню, было  просто больно смотреть, как она лежит, такаЯ вот изуродованнаЯ,
и, кажетсЯ, страдает  от какой-то нескончаемой пытки. Ќачальник и все прочие
никак  не возвращались, и Я  решилась сыграть  роль  до конца. Ќастало времЯ
действовать. Џути назад уже не было.
     -- ’ы полюбила его с первого взглЯда?
     -- „а, наверное... Њожет, на сегоднЯ хватит?
     -- Ќет-нет. ђасскажи хотЯ бы, как ты вышла из положениЯ. ‚ двух словах.
Ћткрой профессиональную тайну.
     -- Ќу, хоть  Я  сама никогда не пробовала, но теоретически знала что  и
как. ‘начала внутривенно вливаетсЯ формалиноваЯ смесь. ќто совсем не то, что
переливание  крови.  Ќадо  рассечь  ногу  и  ввести  катетер, через  который
специальным насосом раствор вводитсЯ в тело и выводитсЯ из него. ќтот надрез
всегда  делает  сам  начальник. џ  иногда  бывала  рЯдом  с ним --  помогала
привести  покойника  в  порЯдок  или подавала  инструменты,  но  каждый  раз
отворачивалась -- из какого-то инстинктивного, непреодолимого отвращениЯ. Ќе
к мертвецам - к ним-то Я давно привыкла. Ђ к начальнику.  “  него были такие
белые,  бескровные руки... брр! Ђ ногти длинные, острые  -- прЯмо  вампир из
фильма ужасов! Ќо главное даже не это, а омерзительный запах. Ћт него всегда
разило  спиртным. џ не трезвенница  --  за  столом, по праздникам не прочь и
сама немножко выпить. Ќо, понимаешь, бальзамирование  --  последнЯЯ  услуга,
которую можно  оказать  человеку  на  этом , свете, последнее, чем можно его
порадовать. € менЯ просто тошнило от запаха винного перегара, пусть даже  не
очень сильного.  Ђ вот теперь, когда  надо  было  первый  раз  самой сделать
надрез,  Я пожалела, что  не наблюдала повнимательнее.  Ѓыло страшно:  вдруг
ошибусь,  вдруг  не  получитсЯ -- вот кошмар!  „рожа от  страха, Я  готовила
инструменты, раствор и насос --  довольно  старый,  немножко ржавый, но  еще
вполне  исправный.  Џотом  засучила  покойной  левую  штанину  до  колена --
обнажилась  ледЯнаЯ тонкаЯ голень, сплющеннаЯ, оттого что долго оставалась в
одном  положении.   Ќеловко  и  неуверенно   Я  разрезала  скальпелем   кожу
крест-накрест.  Џотекла  густаЯ,   как  пюре,  кровЯнистаЯ  жидкость.  –зЯнь
позеленел и закрыл глаза, ему стало дурно. ‚друг мне послышалсЯ  шум  внизу,
на первом этаже. џ  уж  подумала, что это шаги начальника,  который,  на мое
счастье,  вернулсЯ  и  сейчас подниметсЯ сюда. џ побежала ему навстречу. ќто
было такое облегчение! џ бы с радостью призналась начальнику, что взЯлась не
за свое дело, и пусть отругает или накажет. џ спустилась по лестнице и дошла
до самой двери. ‚ коридоре было темно, слабо освещеннаЯ дверь закрыта. Ќигде
никого.  ‘коро  должно было совсем стемнеть,  тогда ничего не будет видно. ‚
коридоре дуло, пробирал холодный, как нога усопшей,  сквознЯк. Ѓыло  страшно
неуютно от гулкого эха моих одиноких шагов по лестнице и мраморному полу, от
теней по углам, Я испугалась даже собственного отражениЯ в зеркале. ЊенЯ так
и подмывало открыть дверь на улицу и удрать, ни слова не сказав клиенту, или
сбегать на баскетбольную площадку за выпивохой-начальником. Ќо Я совладала с
собой  и  вернулась  наверх,   понЯтиЯ  не   имеЯ,  что  делать  дальше.   ‚
бальзамировочной  Я  сказала –зЯню, что мне послышалось, никто не пришел,  и
что,  если  он поможет мне повернуть  тело, мы продолжим, а  потом  поставим
катетер. Ћн спросил разрешениЯ почитать матери стихи по-английски -- это она
научила  его этому Языку,  когда он был маленьким, а теперь он  изучал его в
университете, причем не просто занималсЯ им день и ночь, а отдавалсЯ ему как
единственной  страсти в своей жизни. Ћн так робко попросил,  что Я не смогла
отказать.  € он начал  декламировать  громким голосом,  довольно приЯтным, с
женственными интонациЯми. Љак ты знаешь, Я по-английски ни бум-бум, но стихи
были очень красивые. Љрасивые и грустные. „рожь унЯлась,  моЯ  рука окрепла,
скальпель  послушно  делал  надрезы  в  нужных  местах,  операциЯ  протекала
нормально  под  аккомпанемент странных,  каких-то  волшебных  звуков.  –зЯнь
сказал, что это стариннаЯ ирландскаЯ песнЯ из романа „жойса. џ спросила, про
что она, и он перевел, а мне так понравилось, что Я записала на памЯть. …сли
хочешь, могу рассказать:
     Ѓом-бом! ’о колокол звонит
     Њатушка, прощай!
     ‘хороните на старом погосте менЯ,
     ѓде могила старшего братца.
     —ерный гроб, а за ним чередою
     Ѓелых шестеро ангелов Ѓожьих,
     „вое плачут-рыдают, два молитву читают,
     „ва других унесут мою душу.
     Љожа  покойной  чудесным образом розовела, по  мере того  как по  венам
разливалась  жидкость,  которую –зЯнь  накачивал  ржавым насосом.  Ћн сменил
менЯ, позабыв о своем „жойсе. џ же принЯлась чистить его матери зубы. Џомню,
у нее, как и у сына, два  передних неплотно сходились. Ќе прошло и часа, как
расслабились руки и подбородок.  †уткаЯ гримаса исчезла, лицо  расправилось.
—ерты снова обрели спокойствие, какое пристало серьезной  даме-лингвистке, и
казалось, что это радует усопшую. Љитайско-бирманский  диалект  ее больше не
терзал. “видев,  каким приветливым стало лицо матери, сын захотел сделать ее
еще прекраснее.  џ  согласилась, и  он  пошел за косметикой,  а менЯ оставил
наедине с покойной. Ќу, Я сидела, глЯдела на нее и не заметила, как заснула.
Љогда же проснулась, шел дождь.  Ќе  знаю, что произошло  за  времЯ, пока  Я
спала, но  что-то  во мне изменилось. ‚се вокруг казалось таким  прекрасным,
даже  шум  дождЯ  звучал  как музыка.  Њне захотелось  запеть древнюю  песнь
плакальщиц, она вдруг  зашевелилась в памЯти, зазвучала в мозгу, запросилась
наружу. Џри моей  работе, ты же понимаешь, чего-чего,  а  похоронных песен Я
наслушалась.  €   до  самого  прихода  –зЯнЯ  Я   пела.  –зЯню  песнЯ  очень
понравилась, особенно ритм,  как  он сказал,  светлый, сиЯющий. Ћн  попросил
менЯ  спеть  что-нибудь   еще.  Ђ  сам  открыл  шкатулку,  обтЯнутую  темной
лакированной кожей,  и Я,  не переставаЯ  петь,  сначала  взЯла  карандаш  и
слегка, словно ласкаЯ, коснулась век покойной -- подвела глаза тонкой-тонкой
линией,  потом  нанесла на  губы коралловую помаду с  блеском  и  подкрасила
ресницы французской тушью. Ђ –зЯнь надел ей на шею золотое колье с сапфиром.
…го мертваЯ мать, можно сказать, похорошела, на губах ее заиграла улыбка.
     -- џ думаю, в тот день он тебЯ полюбил.
     -- џ тоже так думала, но ты, ученый психоаналитик, знаешь не хуже менЯ,
что гомосексуалист не может спать с женщиной.  €наче –зЯнь  не выбросилсЯ бы
из окна вечером после свадьбы и Я не осталась бы вдовой, девицей-вдовой.
     -- „а, правда.
     -- ’акаЯ историЯ.

        3
     Њаджонг! Њаджонг!
     ’елефонный сеанс психоанализа закончилсЯ около полуночи. Ќе зрЯ, не зрЯ
Њо потратил несколько месЯцев, изъездил вдоль и  поперек  обширную провинцию
на юго-западе ЉитаЯ! ‘колько обманщиц, сколько I  прикидывающихсЯ  невинными
девушками проституток  прослушал он за времЯ  этого  мрачного кастинга  и уж
думал, что  безнадежно заплутал в черном  коридоре,  не чаЯл  что-то найти и
только постоЯнно  все терЯл: в  поезде  у  него  украли  чемодан,  на  рынке
портсигар,  в  гостинице  часы,  а  в  караоке-баре  куртку. € вдруг в конце
туннелЯ  блеснул свет: его стараЯ  знакомаЯ и  соседка Ѓальзамировщица,  как
оказалось, все еще хранила, девственность.
     Џоложив трубку, Њо в безотчетном порыве  не просто  отошел, а отпрыгнул
от телефона. ’ело  его  оторвалось от  пола и воспарило  на  облаке счастьЯ.
Џриземлившись  на кровать,  он больно  ударилсЯ обо что-то твердое.  ќто был
фарфоровый чайник, купленный утром на базаре. Ћт удара  чайник  разбилсЯ  на
кусочки, но отличное настроение Њо не пострадало.  Ћн вспомнил, что  когда у
его  бесполого  аналитика   ЊишелЯ,   похожего  на   типичного  француза  из
средненького французского фильма,  случалось что-нибудь особенно хорошее, он
шел  в ближайшее  бистро  и ставил всем выпивку.  Њо решил  последовать  его
примеру и  несмотрЯ  на поздний час оделсЯ и вышел из номера. ‚первые  стены
гостиницы,  ни  одним окошком  не смотрЯщей на улицу, огласились его веселым
свистом -- он насвистывал песенку ‘ержа ѓензбура. ‘о словами "„а здравствует
любовь!" он положил свой  ключ  на стойку, снабженную деревЯнной  вешалкой с
пронумерованными крючочками, и послал воздушный поцелуй коридорному.
     (ќто был  студент,  который подрабатывал в гостинице в  выходные  и  по
ночам. Љаждый  вечер,  начинаЯ  си  часов,  он  обходил  номера  и предлагал
клиентам девушек. Љроссовки  "Ќайк" замирали  у двери, студент стучал по ней
пальцем,   как  по  клавише  компьютера,  и  звонким  мальчишеским   голосом
выговаривал: "Џришла любовь!" Ћн был самым образованным и самым  бесполезным
из местных помощников Њо в его злополучных поисках девственницы.)
     Њо вышел на  главную улицу города. ”онари, из экономии, были выключены,
зато  вовсю  сиЯли  Яркие,  ослепительно  белые, голубые и розовые  неоновые
вывески парикмахерских  салонов. ђабота в  них  кипела, накрашенные  девицы,
официально  именуемые  парикмахерами, стоЯли или сидели посреди салона перед
включенными  телевизорами  в  соблазнительно   облегающем   белье.  €гривыми
голосами с акцентом отдаленных провинций они зазывали  Њо,  принимали томные
позы. …ще были открыты ночной ресторанчик и пара аптек, специализировавшихсЯ
на продаже  афродизиаков,  в их  освещенных  витринах красовались  свившиесЯ
клубками  живые змеи,  крабьи панцири, мулЯжи оленьих  и  носорожьих  рогов,
причудливые растениЯ и волосатые корни женьшенЯ. Њо брел по пустынной в этот
час  улице,  минуЯ  все  новые и  новые парикмахерские салоны и  подвергаЯсь
атакам неоновых лучей и бойких девиц. ‚ самом  конце улицы возвышались трубы
частного кирпичного завода,  процветавшего  благодарЯ строительному  буму. ‚
лун-
     ном  свете сновали,  как  муравьи, скрюченные фигурки  рабочих, которые
закладывали кирпичи длЯ  обжига в печное жерло или вытаскивали готовые;  они
выкатывали груженые тачки, останавливались глотнуть воздуха  и спешили снова
нырнуть в ненасытную черную пасть; а в ночное небо поднимались из труб клубы
белесого дыма.
     Њо  зашел в  чайную напротив  завода. Ћн  уже бывал  здесь --  один  из
местных  провожатых  приводил  его  неделю  назад. Џоиски  девиц  и  там  не
увенчались успехом,  но  Њо  приглЯнулись  и  высокаЯ  черепичнаЯ  крыша,  и
открытые  терраски, и низенькие деревЯнные столики с весело  поскрипывающими
бамбуковыми стульЯми,  и влажный черный землЯной пол,  усеЯнный  арахисовыми
скорлупками, шелухой от семечек и окурками; и уютный, домашний, напоминающий
детство  запах.  Ѓольше  всего  ему  понравилось,  как подают  чай: официант
наклонЯл медный чайник  с тонким блестЯщим носиком метровой длины, и прЯмо в
вашу  фарфоровую  чашку  на  металлическом  блюдце  водопадом  лилась  струЯ
кипЯтка; когда  же чашка наполнЯлась  до краев, причем  мимо не  попадало ни
капли,  официант  накрывал  ее  белой  фарфоровой  крышкой,  которую  держал
кончиками  пальцев.  Ћднако  на этот  раз Њо постигло  разочарование: чайной
больше не было, вместо нее открылась бильЯрднаЯ, где в густом табачном  дыму
толпилось множество народу. €гроки то  отступали в тень, то наклонЯлись  над
зеленым сукном и ударЯли по шарам слоновой кости, так что они  сталкивались,
катились  к  бортам,  сталкивались  снова...  а  с потолка  свисали  широкие
абажуры. ‚се как в  дешевом вестерне  шестидесЯтых годов: фальшивый антураж,
плохаЯ  игра,  дрЯнное  освещение,  даже  стук шаров  какой-то  ненастоЯщий,
слишком гулкий, точно записанный в студии неумелыми шумовиками. Њо подошел к
стойке  походочкой Љлинта  €ствуда. ‚первые  в жизни ему захотелось шикануть
по-ковбойски, поставить по стаканчику всем присутствующим, причем  уже не по
случаю   своей   личной   радости,  а   просто  так,   проникнувшись   духом
"американского  империализма",  и он осведомилсЯ у  бармена  о прейскуранте.
–ены на  крепкие напитки, вполне, впрочем,  умеренные,  ошеломили его, и  он
спросил,  сколько  стоит местное  пиво,  одновременно прикидываЯ  количество
игроков в  зале. Џодсчет оказалсЯ столь впечатлЯющим, что, прежде чем бармен
успел ответить, он выскочил, не заказав ни капли.
     -- ѓора ‘тарой ‹уны,  любимаЯ моЯ!  ЉлЯнусь ради тебЯ  быть разумным  и
бережливым! --  громко  воскликнул  он и  не солоно хлебавши  пошел прочь из
города, к морю, осторожно обходЯ кучи мокрого мусора.
     Ћн  перешел через  мост и зашагал вдоль лениво текущей темной реки, над
которой раскинулось угольно-черное небо и  блестел серебристый  лунный диск.
…ще  не добравшись до бухты, где водились крабы, он  уже  почуЯл  прохладный
запах морЯ. ‡накомый, но  все  равно  удивительный  запах: как будто  свежий
ветер  донес  до него женское дыхание. Џоказались  домишки, вернее бараки на
сваЯх,  где  жили ловцы  крабов  -- крестьЯне  из нищих  деревень.  ‘лышалсЯ
детский  плач,  заунывный  лай  бродЯчих псов.  ‚етер  стихал.  ‚  лабиринте
расставленных  длЯ просушки сетей запуталась ночнаЯ бабочка. Њо опустилсЯ на
четвереньки и подполз к  ней поближе.  •рупкое создание вздрогнуло  и забило
пурпурными  в  серых  прожилках  крылышками  --  Њо  услышал их  трепетанье.
Љрохотное вытЯнутое тельце в панике задергалось в складках сетей.
     -- Ќе бойсЯ, милаЯ, -- сказал Њо бабочке. -- џ сам только что билсЯ так
же,  как  ты, и  насилу вырвалсЯ  из  сетей  китайского  правосудиЯ, коварно
расставленных и хитроумно переплетенных.
     Ћн выпустил бабочку  и  с удовольствием следил, как она улетает  с  еле
слышным стрекотом, как крохотный вертолетик.
     "‡а  тысЯчи  километров отсюда,  -- подумал Њо, -- спит  сейчас в своей
камере другаЯ нежнаЯ узница, моЯ дорогаЯ ѓора ‘тарой ‹уны. ЃеднаЯ ты моЯ, ты
и на воле  плохо  засыпала,  как же  тебе  спитсЯ  там, в тюрьме,  на  голой
циновке, в одной полосатой тюремной робе?"
     ™еки Њо пылали, кровь стучала в висках. Ћн снЯл ботинки --  ступни тоже
были горЯчие, -- сделал несколько шагов по зернистому песку, а дальше побрел
по  мелководью  --  в  том  месте,  где  река  впадала   в  море,  разлилось
тускло-серое озеро. Њо наклонилсЯ, смочил лицо --  вода была  тепловатаЯ. Ћн
вернулсЯ на сухой  песок, разделсЯ, аккуратно снЯл часы, спрЯтал их в носок,
а носок  засунул в  ботинок. Џотом  свЯзал одежду в тюк, поднЯл  его повыше,
задрав тощие руки, и пошел по воде к торчавшей неподалеку  от берега  скале.
Џод ногами колыхались густо-изумрудные  водоросли. Џопадались  острые камни.
Љрепкий морской ветер хлестал в лицо, едва не сорвал с Њо очки, зато остудил
кровь.  Њо  осторожно  переставлЯл  ноги.  Ћн  знал,  что  тут  кишмЯ  кишат
здоровенные крабы с жуткими клешнЯми  и белейшим мЯсом, которое славитсЯ как
мощный  афродизиак.  €х не  видно, но они  тут, на дне, в мокром  песке, под
камнЯми,  прЯчутсЯ  в скалах -- во всех расселинах и Ямках, где скапливаетсЯ
вода, охотЯтсЯ  на  голые  ноги;  Њо чудилось,  будто  они  перешептываютсЯ,
обсуждают, как бы получше вцепитьсЯ.
     "Љогда-нибудь Я вернусь сюда с ѓорой ‘тарой ‹уны, -- думал он. “сажу ее
в надутую  резиновую камеру и буду толкать вперед, чтобы крабы не хватали ее
за ноги. ’ак и вижу, как свисают ее прекрасные маленькие ножки, а на ступнЯх
-- корочка из песка и ракушечника. ’ак и слышу, как она весело вскрикивает и
ее голосок  разноситсЯ  над водой. ќто будет замечательно -- видеть ее снова
на свободе, смотреть, как она, обхватив руками камеру, катаетсЯ на  пенистых
волнах -- то вверх, то вниз! Ћна возьмет с собой фотоаппарат и будет снимать
смуглых рыбаков тЯжелую работу, жалкий быт самых бедных людей в Љитае,  если
не на всем белом свете. Ђ Я буду записывать сны  взрослых  и детей. ђасскажу
им о теории  ”рейда, об эдиповом комплексе, ее квинтэссенции...  то-то будет
забавно глЯдеть, как они изумленно галдЯт и трЯсут головами".
     Љазалось, повсюду на волнах плавно покачиваютсЯ какие-то светлЯчки. ќто
были  крохотные,  сливавшиесЯ  с  темнотой  лодчонки,  в  каждой сидело  два
человека:  один  греб, и над головой его висела ацетиленоваЯ  лампа,  другой
держал сеть. ‘илуэты  то совсем растворЯлись, то вырисовывались Яснее, когда
суденышко  подн