 многозначительно кивнув головой. - ’ы  был
лучшим отцом длЯ них, чем Я... €ди, целуй их... Я больше не ревную!
   € маршал протЯнул руку „агоберу, которую тот дружески пожал, между  тем
как девушки бросились на шею солдату, а “грюм,  желаЯ  принЯть  участие  в
семейном празднике, встал на задние  лапы  и  положил  передние  на  плечи
хозЯина.
   Ќаступила  минута  глубокого  молчаниЯ.  ‘остоЯние  небесного  покоЯ  и
радости, наполнЯвшее сердца всех  участников  этой  сцены,  было  прервано
отрывистым лаем “грюма, который  из  двуногого  снова  стал  четвероногим.
‘частливаЯ группа разъединилась: все  оглЯнулись  и  увидали  глупую  рожу
†окриса. “ него было еще более бессмысленное  и  самодовольное  выражение,
чем обычно; он неподвижно стоЯл в дверЯх, вытаращив глаза, держа  в  руках
вечную корзину с дровами, а под мышкой метелку длЯ смахиваниЯ пыли.
   Ќичто так не располагает к веселью, как счастье.  ЌесмотрЯ  на  то  что
поЯвление †окриса было некстати, ђоза и Ѓланш разразились  очаровательным,
звонким смехом при виде забавной фигуры. Ђ если †окрис мог вызвать смех  у
дочерей маршала, так давно не смеЯвшихсЯ, то он заслуживал снисхождениЯ, и
маршал ласково ему сказал:
   - Ќу... чего тебе надо?
   - ѓосподин герцог, это не Я!.. - отвечал  †окрис,  прикладываЯ  руку  к
сердцу, точно он произносил клЯтву.
   Џри этом метелка упала на ковер.
   ‘мех молодых девушек усилилсЯ.
   - Љак это не ты? - спросил маршал.
   -  ‘юда,  “грюм!  -  крикнул  „агобер,  потому  что  почтеннаЯ   собака
инстинктивно ненавидела дурака и приблизилась к нему рыча.
   - Ќет, ваша светлость, это не Я... - продолжал †окрис. - ќто лакей  мне
сказал, чтобы Я сказал господину „агоберу,  как  понесу  дрова,  чтобы  он
сказал господину герцогу, как Я понесу дрова в  корзине,  что  его  просит
господин ђобер.
   Џри этой новой глупости †окриса молодые девушки захохотали еще сильнее.
   €мЯ ђобера заставило маршала вздрогнуть. ќто  был  подосланный  ђоденом
эмиссар, подбивавший его на опасную попытку похищениЯ Ќаполеона II.
   Џомолчав несколько минут, маршал сказал †окрису:
   - Џопроси господина ђобера подождать менЯ внизу, в кабинете.
   - •орошо, господин герцог! - кланЯЯсь до земли, отвечал †окрис.
   „урак вышел, а маршал весело сказал дочерЯм:
   - ‚ы понимаете, что в такую минуту Я не расстанусь со своими  деточками
даже ради господина ђобера!
   - € отлично, папочка! -  весело  воскликнула  Ѓланш.  -  Њне  очень  не
нравитсЯ этот господин ђобер.
   - …сть у вас письменные принадлежности? - спросил маршал.
   - …сть, папа... вот все здесь  на  столе,  -  отвечала  поспешно  ђоза,
указываЯ  на  небольшой  письменный  стол,  к   которому   маршал   быстро
направилсЯ.
   €з деликатности девочки остались у камина  и  нежно  обнЯлись,  как  бы
делЯсь между собой неожиданным счастьем, посетившим их в этот день.
   Њаршал сел за письменный  стол  и  знаком  подозвал  к  себе  „агобера.
ЏродолжаЯ очень быстро, твердым почерком  писать  записку,  он,  улыбаЯсь,
прошептал так, чтобы дочери не слышали:
   - ‡наешь, на что Я решилсЯ, когда шел сюда?
   - Ќа что, генерал?
   - Џустить себе пулю в лоб... „евочки  спасли  мне  жизнь,  -  и  маршал
продолжал писать.
   Џри этом признании „агобер сделал движение, а затем шепотом прибавил:
   - Ќу, из ваших пистолетов это не удалось бы... џ капсюли-то снЯл...
   Њаршал взглЯнул на него с удивлением.
   ‘олдат утвердительно кивнул головой и прибавил:
   - Ќу, теперь, слава Ѓогу, со всем этим покончено?..
   ‚место ответа маршал показал блестЯщим  от  нежной  радости  взором  на
своих дочерей. ‡атем, запечатав письмо, он сказал:
   - Ћтдай это господину ђоберу... Я увижусь с ним завтра...
   €, обращаЯсь к дочерЯм, маршал весело прибавил, протЯгиваЯ руки:
   - Ќу, а теперь, сударыни... по поцелую за то, что  Я  пожертвовал  ради
вас господином ђобером!.. ЉажетсЯ, Я заслужил его?
   ђоза и Ѓланш бросились отцу на шею.


   Џочти в эту же  минуту  вечные  странники,  разделенные  пространством,
обменивались таинственными мыслЯми.


        44. ђЂ‡‚Ђ‹€Ќ› ЂЃЃЂ’‘’‚Ђ “‘…ЉЌЋ‚…Ќ€џ ѓ‹Ђ‚› €ЋЂЌЌЂ Џђ…„’…—€

   ‘олнце на закате.
   ‚ глубине  громадного  соснового  леса,  в  мрачном  уединении  высЯтсЯ
развалины старинного монастырЯ, выстроенного в памЯть  _“секновениЯ  главы
€оанна Џредтечи_.
   Џлющ, мох и другие вьющиесЯ  растениЯ  густо  обвивают  почерневшие  от
времени   развалины,   вырисовывающиесЯ   на   мрачном   фоне   леса    то
полуразрушенной  аркадой,  то  остатком  стены   со   стрельчатым   окном.
ѓосподствуЯ над  развалинами,  полузакрытаЯ  лианами,  на  полуразрушенном
пьедестале  стоит  громаднаЯ  каменнаЯ,   частью   изуродованнаЯ   статуЯ.
‘трашнаЯ, мрачнаЯ статуЯ.  Ћна  представлЯет  обезглавленного  человека  в
длинной античной тоге, с блюдом в руках;  на  блюде  лежит  голова  -  его
собственнаЯ голова.
   ќта статуЯ изображает мученика €оанна,  обезглавленного  по  требованию
€родиады.
   ‚округ царит  торжественное  молчание,  прерываемое  времЯ  от  времени
шелестом колеблемых ветром ветвей огромных сосен.
   Ћблака медного цвета,  багровые  от  заката,  медленно  проносЯтсЯ  над
лесом, отражаЯсь в быстром ручейке, который  протекает  через  разрушенное
аббатство, а дальше пробираетсЯ по  скалам.  ‚ода  течет,  облака  плывут,
вековые деревьЯ трепещут, шепчет легкий ветерок.
   ‚друг в сумраке чащи, образованном густыми верхушками, где неисчислимые
стволы деревьев терЯютсЯ в беспредельной дали,  показываетсЯ  человеческаЯ
фигура...
   ќто женщина.
   Ћна медленно приближаетсЯ к развалинам... ‚от она уже достигла их... ее
нога ступает на  землю,  некогда  благословенную...  ќта  женщина  бледна,
взглЯд ее печален, ноги  запылены,  длинное  платье  волочитсЯ  по  земле,
походка колеблющаЯсЯ, изнемогающаЯ...
   “ источника, у подножиЯ статуи  свЯтого,  лежит  громадный  камень.  Ќа
него-то и упала эта женщина, измученнаЯ и задыхающаЯсЯ от усталости.
   Ђ между тем сколько дней, лет,  веков  она  ходит,  ходит,  не  уставаЯ
никогда!
   ‚ первый раз почувствовала она непреодолимое изнеможение...
   ‚ первый раз изранены ее ноги...
   ‚ первый раз та, котораЯ ровным, безразличным и твердым шагом  попирала
движущуюсЯ  лаву  знойных  пустынь  -  волны  раскаленного  добела  песка,
поглощавшие целые караваны,
   та, котораЯ таким же твердым, презрительным,  спокойным  шагом  шла  по
вечным снегам полЯрных стран, ледЯных пустынь, где не могло жить  ни  одно
человеческое существо,
   та, которую щадили и истребительное пламЯ пожара, и воды  необузданного
потока,
   та, котораЯ уже столько веков не имела ничего общего с человечеством, -
   впервые почувствовала боль...
   …е ноги истекают кровью... члены разбиты усталостью... ее мучит палЯщаЯ
жажда...
   Ћна сознает это недомогание... Ћна страдает... и сама  не  смеет  этому
поверить...
   ђадость была бы слишком велика...
   Ќо вот она чувствует, что ее иссохшее горло конвульсивно сжимаетсЯ, что
оно в огне... “видав источник, она спешит к нему на коленЯх, чтобы утолить
жажду чистой, прозрачной, зеркальной влагой.
   Ќо что же происходит?.. …два только ее  воспаленные  губы  прильнули  к
холодной и чистой влаге, она  разом  перестала  пить  и,  упираЯсь  обеими
руками в землю, жадно всматриваетсЯ в свое  изображение,  отражающеесЯ  на
прозрачной зеркальной поверхности воды...
   €, вдруг забываЯ о пожирающей жажде, она испускает крик...
   ќто был крик глубокой, благоговейной, беспредельной радости, походивший
на благодарственную молитву ’ворцу.
   Ћна увидела, что постарела... ‚ несколько  дней,  часов,  минут,  может
быть, сейчас, в этот миг... она достигла старости...  Ћна,  которой  свыше
восемнадцати веков назад было двадцать лет и котораЯ влачила через миры  и
поколениЯ неувЯдающую  молодость,  она  постарела...  Ћна  могла,  значит,
надеЯтьсЯ на смерть...
   ЉаждаЯ минута жизни приближала ее к могиле...
   ‘ невыразимой надеждой встает она на ноги, поднимает голову к небесам и
молитвенно складывает руки...
   € ее глаза останавливаютсЯ на статуе обезглавленного €оанна...
   ѓолова, которую мученик держал в руках, казалось, сквозь  полусомкнутые
каменные ресницы посылала блуждающей  еврейке  взглЯд,  полный  жалости  и
милосердиЯ...
   € это она...  €родиада...  потребовавшаЯ  среди  нечестивого  опьЯнениЯ
Языческого пира казни этого свЯтого!..
   “ ног статуи мученика, в первый раз после стольких  веков,  бессмертие,
давившее €родиаду, казалось, сжалилось над ней...
   - Ћ неисповедимаЯ тайна! Ћ ЃожественнаЯ надежда! - воскликнула  она.  -
ѓнев небес наконец смЯгчаетсЯ! ђука ѓосподнЯ привела менЯ к ногам  свЯтого
мученика... и у его ног Я снова становлюсь человеческим существом...  ‚едь
это  длЯ  отмщениЯ  за  его  смерть  ѓосподь   осудил   менЯ   на   вечное
странствование...
   Ћ Ѓоже, пусть Я буду прощена не одна... ’от  ремесленник...  как  и  Я,
царскаЯ дочь, обречен на вечное странствование... Њожет ли  он  надеЯтьсЯ,
что когда-нибудь наступит конец и его вечным скитаниЯм?..
   ѓде он, ѓосподи... где он?.. ’ы отнЯл у менЯ дар видеть и  слышать  его
сквозь дальние  пространства:  верни  мне  этот  Ѓожественный  дар  в  эту
последнюю, великую минуту. „а, ѓосподи... теперь, когда ’ы  возвратил  мне
человеческие немощи, которые Я благословлЯю как конец моих вечных мучений,
мое зрение утратило способность видеть сквозь беспредельность, и  слух  не
может  больше  внимать  человеку,  который  странствует  с  одного   конца
‚селенной на другой...


   Ќочь наступила... темнаЯ, бурнаЯ ночь. ЏоднЯлсЯ ветер в сосновой чаще.
   ‡а черными верхушками деревьев, из мрачных черных туч медленно восходил
серебрЯный  диск  луны...  Њолитва  еврейки  была  услышана...  …е   глаза
закрылись, руки сомкнулись,  и  она  стоЯла  на  коленЯх  среди  развалин,
неподвижнаЯ, как надгробный памЯтник. € было ей тогда странное видение!!!


        45. ѓЋ‹ѓЋ”Ђ

   ‚от что привиделось €родиаде.
   Ќа вершине голой, утесистой, крутой горы - ѓолгофа.
   ‘олнце закатываетсЯ так же, как оно закатывалось, когда изнемогавшаЯ от
усталости еврейка дотащилась до развалин монастырЯ.
   Ќа ѓолгофе - большое распЯтие, которое господствует и над горой  и  над
окружающей ее бесконечной, голой, бесплодной пустыней.
   ђаспЯтый выделЯетсЯ своей мертвенной бледностью на мрачной  темно-синей
пелене облаков, покрывающей все небо и приобретающей темно-лиловый оттенок
по направлению к горизонту.
   Ђ на горизонте заходЯщее  солнце  оставило  за  собой  мрачные,  словно
кровавые полосы. Ќигде ни признака растительности, и -  как  далеко  может
видеть глаз - всюду одна угрюмаЯ, песчанаЯ и каменистаЯ пустынЯ, точно дно
высохшего океана...
   Њертвое молчание.
   ’олько изредка реют громадные черные, желтоглазые коршуны с  ощипанными
красными шеЯми; опустившись в угрюмую  долину,  они  рвут  на  части  свою
кровавую добычу, похищенную в более плодородных  местах.  Љак  могла  быть
здесь,  так  далеко  от  человеческого  жилища,  устроена  ѓолгофа,  место
молитвы?
   Ћна была устроена кающимсЯ грешником во  искупление  зла,  причиненного
людЯм. € чтобы получить прощение, он на коленЯх вполз на эту  гору  и  жил
здесь отшельником у подножиЯ креста, едва прикрываемый от бурь  соломенной
крышей шалаша, давно снесенного теперь ветром.
   ‘олнце опускаетсЯ все ниже.
   Ќебо  темнеет...  полосы  света  на  горизонте,   недавно   пурпуровые,
потухают, точно раскаленное докрасна остывающее железо.
   € вот  по  горе,  со  стороны,  противоположной  закату,  слышитсЯ  шум
скатывающихсЯ камней.
   Ќоги путника, пройдЯ по равнине, уже час как взбираютсЯ по  обрывистому
склону горы, заставлЯЯ скатыватьсЯ эти камни.
   Џутника еще не видно, а только слышны его  ровные,  твердые,  медленные
шаги. Ќо вот он достиг вершины горы, и его высокаЯ  фигура  вырисовываетсЯ
на небосклоне.
   ‘транник так же бледен, как распЯтый •ристос. Џо его широкому  лбу,  от
одного виска к другому тЯнетсЯ чернаЯ полоса.
   ќто он, ремесленник из €ерусалима...
   ђемесленник,  озлобленный  нищетой,  гнетом  и  несправедливостью,  тот
самый,  который,  не   чувствуЯ   жалости   к   страданиЯм   Ѓогочеловека,
изнемогавшего под тЯжестью креста, грубо сказал  …му,  отталкиваЯ  …го  от
своего жилища:
   - _€ди... иди... иди..._
   € с того днЯ мстЯщий Ѓог сказал ремесленнику из €ерусалима:
   - _€ди... иди... иди..._
   € он шел... вечно шел...
   €, сверх этой  мести,  Ѓог  давал  ему  иногда  в  спутники  смерть,  а
бесчисленные могилы отмечали, как дорожные столбы, его  смертоносный  путь
по свету.
   € когда невидимаЯ рука ѓоспода толкала его в необозримую пустыню, вроде
той, где он брел сегоднЯ, он радовалсЯ: длЯ  него  это  были  дни  отдыха,
потому что, проходЯ по этим просторам, взбираЯсь по крутому склону, он  не
слыхал, по крайней мере, похоронного перезвона колоколов, которые  всегда,
всегда сопровождали его шествие по населенной местности.
   Џогруженный в черную бездну дум, склонив голову на грудь, вперив  глаза
в землю, он каждый день шел по роковому  пути,  куда  вела  его  невидимаЯ
рука. € теперь он, пройдЯ долину, поднималсЯ на гору, не глЯдЯ на небо, не
замечаЯ ни ѓолгофы, ни креста. Ћн думал о последних потомках своего  рода;
по смертельной тоске, сжимавшей его сердце, он чувствовал,  что  им  снова
грозит страшнаЯ опасность.
   € в горьком отчаЯнии, глубоком, как море, ремесленник из €ерусалима сел
у подножиЯ креста.
   ‚ эту минуту последний луч солнца, прорвавшись сквозь  тучи,  озарил  и
вершину горы, и ѓолгофу Ярким огненным лучом, подобным отсвету пожара.
   …врей сидел, склонив голову на руки... …го длинные волосы,  развеваемые
ветром, покрыли бледное  лицо,  и,  откинув  их  рукой,  он  вздрогнул  от
изумлениЯ... он, не изумлЯвшийсЯ больше ничему...
   †адным взором глЯдел он на прЯдь своих волос, оставшихсЯ в руке...  …го
волосы, раньше  черные,  как  смоль...  поседели...  €  он  постарел,  как
€родиада...
   ’ечение его возраста, не изменЯвшеесЯ восемнадцать веков... возобновило
свой путь... € он, как €родиада, мог, значит, надеЯтьсЯ на смерть...
   “пав на колени, он простер руки и обратил лицо к небу, чтобы спросить у
ѓоспода объЯснениЯ тайны, внушавшей ему сладкую надежду...
   € тогда его глаза остановились на распЯтии, которое господствовало  над
ѓолгофой; так и глаза еврейки-странницы были прикованы к  гранитным  векам
‘вЯтого Њученика.
   €, казалось,  •ристос,  со  склоненной  под  тЯжестью  тернового  венца
главой, взглЯнул с кротостью и  прощением  на  ремесленника,  которого  Ћн
проклЯл столько веков тому назад... Ђ тот, стоЯ  на  коленЯх,  откинувшись
назад в позе боЯзни и молитвы,  с  мольбой  и  страхом  простирал  к  Ќему
руки...
   - Ћ •ристос! - воскликнул еврей. - ЉарающаЯ рука ‘оздателЯ привела менЯ
к ногам тЯжелого креста, который ’ы нес, изнемогаЯ от усталости... и  Я  в
своей безжалостной  жестокости  не  дал  ’ебе  отдохнуть  у  порога  моего
жилища... Я оттолкнул ’ебЯ, сказав: "€ди!.. иди!.." € вот опЯть Я у  этого
креста...  после  веков  скитаниЯ...  и  здесь  Я  вижу,  что  волосы  мои
поседели...
   Ћ •ристос! Ќеужели по ‘воей благости ’ы менЯ простил? Ќеужели Я  достиг
конца своих многовековых скитаний? Ќеужели ’вое небесное милосердие дарует
мне, наконец, покой могилы... покои, который, увы, менЯ всегда избегал?
   Ћ, если ’ы сжалилсЯ надо мной,  сжальсЯ  и  над  той  женщиной...  муки
которой равны моим!.. ‡ащити и моих последних потомков!
   Љакова будет их участь? ѓосподи, один из них, развращенный  несчастьем,
уже погиб, исчез с лица земли. Ќе потому ли и поседели мои волосы? Ќеужели
искупление моей вины настанет лишь тогда, когда  не  останетсЯ  ни  одного
отпрыска моего проклЯтого рода? €ли, быть может, это доказательство  ’воей
всемогущей  доброты,  возвращающей  менЯ  человечеству,  знаменует   также
прощение и милость к ним?
   ‚ыйдут ли они победителЯми из угрожающих им опасностей? „обьютсЯ ли они
общего спасениЯ, исполнЯЯ завет  милости  и  добра,  каким  хотел  одарить
человечество их предок? €ли же, неумолимо осужденные ’обою, как  проклЯтые
потомки проклЯтого рода, они обречены  искупить  первородный  грех  и  мое
преступление?
   Ћ Ѓоже! Џоведай, буду ли Я прощен с ними? €ли  они  будут  наказаны  со
мной?


   •отЯ сумерки уже сменились бурной темной ночью, еврей все еще молилсЯ у
подножиЯ креста.


        46. ‘Ћ‚…’

   ‘ледующаЯ сцена происходит в особнЯке ‘ен-„изье.
   Ќа другой день после примирениЯ маршала с дочерьми.
   ЉнЯгинЯ  с  глубоким  вниманием   прислушивалась   к   словам   ђодена.
Џреподобный отец стоЯл, по обыкновению, спиной к камину,  засунув  руки  в
карманы старого коричневого сюртука.  …го  грЯзные  башмаки  наследили  на
горностаевом ковре, лежащем перед  камином.  Ќа  мертвенном  лице  иезуита
выражаетсЯ  глубокое  удовлетворение.  ѓоспожа  де  ‘ен-„изье,  одетаЯ   с
приличным матери церкви скромным кокетством, не сводила с него  глаз,  так
как  ђоден  окончательно  вытеснил  отца  д'ќгриньи   из   головы   ханжи.
•ладнокровие, дерзость, ум, жестокий и властный характер бывшего _социуса_
покорили гордую женщину и внушили ей почтение,  смешанное  с  восторженным
изумлением. …й нравились даже циничнаЯ нечистоплотность и  грубость  этого
свЯтоши,  они  ЯвлЯлись  длЯ  нее  чем-то  извращенно-приЯтным,  чему  она
предпочла изЯщество и изысканные манеры надушенного  красавца,  почтенного
отца д'ќгриньи.
   - „а, - говорил ђоден убежденно и проникновенно, потому что такие  люди
не снимают личины даже среди  сообщников,  -  новости  из  нашего  убежища
‘ент-ќрем   прекрасны.   ѓосподин   ѓарди...   этот   трезвый   ум,   этот
свободомыслЯщий...  вступил  в  лоно  католической  апостольской   римской
церкви.
   ђоден  произнес  последние  слова  лицемерно-гнусавым  тоном,  а  ханжа
набожно преклонила голову.
   - Ѓлагодать коснулась этого нечестивца, -  продолжал  ђоден,  -  и  так
глубоко,  что  в  своем  аскетическом  рвении  он  захотел  даже  принести
монашеские обеты, которые свЯзывают его с нашим свЯтым орденом.
   - ’ак скоро, отец мой? - изумилась кнЯгинЯ.
   - Ќаши статуты воспрещают подобную поспешность, если  дело  идет  не  о
кающемсЯ, находЯщемсЯ на смертном одре, in  articulo  mortis,  и  желающем
войти в наш орден, чтобы умереть монахом и завещать нам свое  имущество...
во славу Ѓожию.
   - ђазве господин ѓарди в  таком  безнадежном  состоЯнии,  отец  мой?  -
спросила кнЯгинЯ.
   - …го пожирает горЯчка. Џосле рЯда ударов, чудесно направивших  его  на
путь спасениЯ, - набожно продолжал  ђоден,  -  слабый,  тщедушный  человек
совершенно изнемог физически и  нравственно.  ’ак  что  пост,  умерщвление
плоти и божественные радости экстаза как нельзЯ скорее откроют ему путь  к
вечной жизни; очень возможно, что через несколько дней...
   € преподобный отец многозначительно покачал головою.
   - ’ак скоро... неужели?
   - Џочти навернЯка. Џоэтому Я и мог его принЯть на условии  in  articulo
mortis в нашу общину, которой он и оставил по правилу все свое  имущество,
наличное и будущее... так что теперь  ему  остаетсЯ  только  заботитьсЯ  о
спасении души... …ще одна жертва философии, вырваннаЯ из когтей сатаны!..
   - Ћ отец мой!  -  с  восторгом  воскликнула  ханжа.  -  Љакое  чудесное
обращение! Ћтец д'ќгриньи  рассказывал  мне,  как  вам  пришлось  боротьсЯ
против влиЯниЯ аббата ѓабриелЯ...
   - Ђббат ѓабриель, - продолжал ђоден, - наказан за вмешательство в дела,
которые его не  касаютсЯ...  и  за  кое-что  другое...  џ  потребовал  его
отлучениЯ... и епископ отлучил его от церкви и  отнЯл  приход...  ѓоворЯт,
что теперь, от нечего делать,  он  бегает  по  холерным  больницам,  чтобы
напутствовать  умирающих  христианскими  утешениЯми...   ќтого   запретить
нельзЯ... хотЯ от такого бродЯчего утешителЯ и  несет  еретиком  за  целое
лье...
   - ќто опасный ум, - продолжала кнЯгинЯ, - потому что он  имеет  большое
влиЯние  на  других.  ‚едь  нужно  было  ваше  замечательное,  неотразимое
красноречие, чтобы заставить господина ѓарди забыть отвратительные  советы
этого аббата, соблазнЯвшего его вернутьсЯ к светской жизни... Џраво,  отец
мой, вы просто ‘вЯтой €оанн ‡латоуст...
   - •орошо, хорошо, - грубо оборвал ее ђоден. -  џ  не  падок  до  лести.
Џриберегите это длЯ других.
   - Ђ Я вам говорю, что это так, отец мой,  -  с  горЯчностью  настаивала
кнЯгинЯ. - ‚ы заслуживаете название ‡латоуста.
   - „а будет же вам, - грубо отвечал ђоден, пожимаЯ плечами.  -  Љакой  Я
‡латоуст? “ менЯ губы слишком синие, а зубы слишком черные длЯ этого... ‚ы
шутите, с вашими золотыми устами...
   - Ќо, отец мой...
   - Ќо менЯ на эту приманку не изловите, - дерзко продолжал  ђоден.  -  џ
ненавижу комплименты и сам их никому не говорю.
   - €звините, что Я оскорбила  вашу  скромность,  отец  мой,  -  смиренно
проговорила ханжа. - џ не  могла  сдержатьсЯ,  чтобы  не  выразить  своего
восторга.  ‚едь  вы  все  это  предсказали...  предвидели   за   несколько
месЯцев...  €  вот  уже  два  члена  семьи  ђеннепонов  _чужды   интересов
наследованиЯ_...
   ђоден смЯгчилсЯ и одобрительно взглЯнул  на  кнЯгиню,  слыша,  как  она
определила положение покойных наследников, так как г-на ѓарди  уже  нечего
было считать в живых благодарЯ  его  дару  в  общину  и  самоубийственному
аскетизму.
   ‘вЯтоша продолжала:
   - Ћдин из них, дрЯнной ремесленник, дошел  до  гибели  благодарЯ  своим
порочным наклонностЯм... „ругого вы привели  на  путь  спасениЯ,  развиваЯ
инстинкты   любви   и   нежности...   Љак   же   не    прославлЯть    вашу
предусмотрительность? ‚едь вы и раньше сказали: "џ буду воздействовать  на
их страсти, чтобы достигнуть цели".
   - Џожалуйста, не торопитесь менЯ прославлЯть... - с нетерпением крикнул
ђоден. - Ђ ваша племЯнница? Ђ индус? Ђ дочери маршала  ‘имона?  Ћни  разве
тоже  удостоились  христианской  кончины?  €ли  они  не  заинтересованы  в
наследстве? ‡начит, нам еще рано... прославлЯть себЯ...
   - ‚ы, конечно, правы.
   - Ќечего поэтому хвастатьсЯ прошлым, а надо, не терЯЯ времени, подумать
о будущем... ‚еликий день приближаетсЯ, первое июнЯ не за горами... Ќо дай
Ѓог, чтобы эти четыре члена семьи не дожили в состоЯнии нераскаЯнности  до
этого срока и не получили бы огромного наследства: оно в  их  руках  будет
орудием погибели, а в руках нашего ордена - орудием  прославлениЯ  Ѓога  и
церкви.
   - ќто совершенно верно, отец мой.
   - Ђ кстати, вы должны  были  повидатьсЯ  с  адвокатами  по  делу  вашей
племЯнницы...
   - џ с ними виделась, и как ни слаба надежда  на  успех,  но  попытатьсЯ
можно. Њне обещали сообщить сегоднЯ, могу ли Я на законном основании...
   - Ћтлично...  в  ее  новом  положении,  может  быть,  и  удастсЯ...  ее
_обратить_. ’еперь, когда она сошлась с индусом, эти два Язычника сиЯют от
счастьЯ,  как  бриллиант...  ничем  и  не  зацепишь  их...   даже   зубами
”еринджи...  Ќо  будем  надеЯтьсЯ,  что  небо  накажет  их  за  греховное,
преступное счастье...
   ђазговор был прерван поЯвлением отца д'ќгриньи, который вошел в комнату
с победоносным видом и воскликнул:
   - Џобеда!
   - —то такое? - спросила кнЯгинЯ.
   - Ћн уехал сегоднЯ ночью!
   - Љто? - осведомилсЯ ђоден.
   - Њаршал ‘имон! - отвечал д'ќгриньи.
   - Ќаконец-то! - сказал ђоден, не скрываЯ глубокой радости.
   -  ‚ероЯтно,  разговор  с  д'Ђвренкуром  переполнил  чашу  терпениЯ,  -
воскликнула ханжа. - џ знаю, что  он  с  ним  имел  объЯснение  по  поводу
слухов, о распространении которых Я старалась... „лЯ борьбы с нечестивцами
всЯкие средства хороши!
   - ‚ы знаете какие-нибудь подробности?
   - џ только что от ђобера. Њаршал уехал с его бумагами, так как  приметы
их по паспорту схожи. ’олько одно очень удивило вашего посланника.
   - —то именно? - спросил ђоден.
   - „о сих пор ему приходилось боротьсЯ с колебаниЯми маршала, все  времЯ
угрюмого и печального... Ђ вчера у него, напротив, был такой сиЯющий  вид,
что ђобер даже спросил о причине этого.
   - Ќу и что же? - удивились ђоден и кнЯгинЯ.
   - "џ самый счастливый человек в мире, - отвечал маршал, - и с  радостью
и счастьем еду исполнЯть свЯщенный долг!"
   ‚се трое действующих лиц этой сцены молчаливо переглЯнулись.
   - —то могло так быстро изменить настроение духа  маршала?  -  задумчиво
сказала кнЯгинЯ. - Њы, напротив, рассчитывали, что он  решитсЯ  на  это  с
горЯ и досады.
   - Ќичего не понимаю! - повторил ђоден. -  Ќо  раз  он  уехал,  это  все
равно... Ќадо, не терЯЯ ни минуты, повлиЯть на его дочерей... “вез  ли  он
этого проклЯтого солдата?
   - Ќет... к несчастью, - отвечал д'ќгриньи. - Ђ он  теперь  вдвойне  длЯ
нас опасен, так как научен опытом  прошлого...  …динственный  же  человек,
который мог бы нам помочь в этом деле, к несчастью, заболел холерой.
   - Ћ ком вы говорите? - спросила кнЯгинЯ.
   - Ћ Њороке... на него  можно  было  рассчитывать  всегда,  всюду  и  во
всем... Љ несчастью, если он  и  справитсЯ  с  холерой,  его  ждет  другаЯ
ужаснаЯ, неизлечимаЯ болезнь...
   - —то такое?
   - Ќедавно его укусила собака, и, оказываетсЯ, она была бешенаЯ.
   - Ћ, какой ужас! - вскричала кнЯгинЯ. - ѓде же теперь этот несчастный?
   - ‚ холерной  больнице  покуда...  потому  что  бешенство  его  еще  не
проЯвилось... ЏовторЯю, это двойное несчастье,  потому  что  этот  человек
предан, решителен и готов на все. „а, трудно нам будет теперь добратьсЯ до
этого солдата, а попасть к дочерЯм маршала ‘имона минуЯ его невозможно!
   - ќто так, - заметил задумчиво ђоден.
   - Ћсобенно после того, как анонимные письма навели на новые подозрениЯ.
   - Ђ кстати об этих письмах, - прервал аббата д'ќгриньи  ђоден.  -  Ќадо
вам сообщить один факт, который необходимо знать на всЯкий случай.
   - ‚ чем дело?
   - Љроме известных вам анонимных  писем,  маршал  получал  и  другие,  о
которых вы не знаете. ‚ них всеми  возможными  средствами  восстанавливали
его  против  вас,  напоминали  все  зло,  которое  вы  ему  причинили,   и
насмехались над ним, обращаЯ его внимание на то, что ваше духовное  звание
лишает его возможности даже отомстить вам.
   Ќевольно покраснев, д'ќгриньи с недоумением взглЯнул на ђодена.
   - Ќо во имЯ какой цели...  вы,  ваше  преподобие,  так  действовали?  -
спросил он.
   - ‚о-первых, чтобы отклонить от себЯ  подозрениЯ,  которые  могли  быть
пробуждены письмами; затем, чтобы довести маршала  до  полного  бешенства,
напоминаЯ ему без конца о справедливой причине его ненависти  к  вам  и  о
невозможности с вами свести счеты. ‚се это, в соединении с семенами  горЯ,
гнева, Ярости, легко пускавшими ростки  благодарЯ  грубым  страстЯм  этого
воЯки, должно было толкнуть его на сумасбродное предприЯтие, которое будет
следствием и карой за его идолопоклонство перед презренным узурпатором.
   - ‚се это так, - принужденно заметил д'ќгриньи, - но Я должен  заметить
вашему преподобию, что возбуждать так маршала против менЯ опасно.
   - Џочему? - пристально глЯдЯ на аббата, спросил ђоден.
   - Џотому что, выйдЯ из себЯ и помнЯ только о нашей взаимной  ненависти,
маршал мог искать встречи со мною и...
   - €... что же дальше?
   - € он мог забыть... о моем сане...
   - Ђга! ‚ы трусите? - презрительно спросил ђоден.
   Џри этих словах д'ќгриньи вскочил было со стула. Ќо потом, обретЯ вновь
хладнокровие, он прибавил:
   - ‚аше преподобие не ошибаетесь...  Я  боюсь...  ‚  подобном  случае  Я
боЯлсЯ бы забыть, что Я  свЯщенник...  боЯлсЯ  бы  вспомнить,  что  Я  был
солдатом.
   - ‚от как! - с презрением заметил ђоден. -  ‚ы  еще  не  отказались  от
глупого, варварского понЯтиЯ о чести? ђЯса не  потушила  еще  пыла?  €так,
если бы этот старый рубака, жалкую голову которого, как Я заранее  знал  -
потому что она пуста  и  гулка,  как  барабан,  -  можно  сразу  задурить,
проговорив магические слова: "‚оеннаЯ честь... клЯтва... Ќаполеон  II",  -
итак, если бы эта пустаЯ башка, этот рубака напал на вас, вам трудно  было
бы сдержатьсЯ?
   ђоден не спускал пристального взглЯда с отца д'ќгриньи.
   - Њне  кажетсЯ,  ваше  преподобие,  подобные  предположениЯ  совершенно
излишни... - стараЯсь сдержать волнение, отвечал д'ќгриньи.
   - Љак ваш начальник, -  строго  прервал  его  ђоден,  -  Я  имею  право
требовать от вас ответа: как бы вы поступили, если бы маршал ‘имон  поднЯл
на вас руку?
   - Њилостивый государь!..
   - ‡десь нет _милостивых государей_!..  ‡десь  духовные  отцы!  -  грубо
крикнул ђоден.
   Ћтец д'ќгриньи опустил голову, едва сдерживаЯ гнев.
   - џ вас спрашиваю: как бы  вы  поступили,  если  бы  маршал  ‘имон  вас
ударил? ЉажетсЯ, Ясно?
   - „овольно... прошу вас... довольно! - сказал отец д'ќгриньи.
   - €ли, если вам это больше нравитсЯ, он дал бы вам пощечину, да  еще  и
не одну, а две? - с упрЯмым хладнокровием допрашивал ђоден.
   „'ќгриньи, помертвевший от гнева, судорожно сжимаЯ руки, стиснув  зубы,
казалось, готов был помешатьсЯ при одной  мысли  о  таком  оскорблении.  Ђ
ђоден, несомненно не зрЯ задавший этот вопрос,  -  приподнЯв  вЯлые  веки,
казалось, с величайшим вниманием  наблюдал  многозначительные  перемены  в
выражении взволнованного лица бывшего полковника.
   •анжа, все более и более подпадавшаЯ под  очарование  ђодена,  видЯ,  в
какое затруднительное  и  фальшивое  положение  поставлен  д'ќгриньи,  еще
сильнее восхищалась _экс-социусом_.  Ќаконец  д'ќгриньи,  вернув  себе  по
возможности хладнокровие, ответил ђодену с принужденным спокойствием:
   - …сли бы мне пришлось перенести такое оскорбление, Я  просил  бы  небо
даровать мне покорность и смирение.
   - €, конечно, небо исполнило бы ваше желание, - холодно отвечал  ђоден,
довольный испытанием. - ‚ы теперь предупреждены,  -  прибавил  он  с  злой
улыбкой. - € мало вероЯтно,  чтобы  маршал  мог  вернутьсЯ  длЯ  испытаниЯ
вашего смирениЯ... Ќо если бы это и случилось, - и ђоден снова  пристально
и проницательно взглЯнул на аббата, - то  вы  сумеете,  надеюсь,  показать
этому грубому рубаке, несмотрЯ  на  его  насилие,  как  много  смирениЯ  и
покорности в истинно христианской душе.
   „ва скромных удара в дверь прервали  этот  разговор.  ‚  комнату  вошел
слуга и подал кнЯгине на подносе большой запечатанный  пакет.  ѓоспожа  де
‘ен-„изье взглЯдом попросила разрешениЯ прочесть письмо, пробежала его,  и
жестокое удовлетворение разлилось по ее лицу:
   - Ќадежда есть! Џрошение вполне законно, и запрет  может  быть  наложен
когда угодно. ЏоследствиЯ могут быть самые желательные длЯ нас. ‘ловом, не
сегоднЯ-завтра моЯ племЯнница будет обречена на полную нищету... Џри ее-то
расточительности! Љакой переворот во всей ее жизни!
   -  Њожет  быть,  тогда  можно  будет  как-нибудь  справитьсЯ   с   этим
неукротимым характером, - задумчиво произнес ђоден. - „о сих пор ничто  не
удавалось. Џоверишь, что счастье делает людей неуЯзвимыми... - пробормотал
иезуит, грызЯ свои плоские черные ногти.
   - Ќо  длЯ  получениЯ  желаемого  результата  надо  довести  мою  гордую
племЯнницу до сильнейшего раздражениЯ, - сказала кнЯгинЯ. - „лЯ этого  мне
необходимо с ней повидатьсЯ...
   - Њадемуазель де Љардовилль откажетсЯ от свиданиЯ  с  вами,  -  заметил
д'ќгриньи.
   - Ѓыть может! - сказала кнЯгинЯ, - ведь она так счастлива; ее  дерзость
теперь, вероЯтно, переходит  всЯкие  границы...  о  да!  џ  ее  знаю!..  Ђ
впрочем, Я напишу ей в таких выражениЯх, что она приедет...
   - ‚ы думаете? - с сомнением спросил ђоден.
   - Ќе сомневайтесь, отец мой! Ћна  приедет...  џ  знаю,  чем  задеть  ее
гордость! € тогда можно надеЯтьсЯ на успех!
   - ’ак надо действовать, не терЯЯ времени,  -  сказал  ђоден.  -  Њинута
наступает... их ненависть  и  подозрениЯ  возбуждены...  надо  действовать
скорее...
   - —то касаетсЯ ненависти, - возразила  кнЯгинЯ,  -  то  мадемуазель  де
Љардовилль уже знает, чем закончилсЯ процесс,  который  она  возбудила  по
поводу того, что она называет помещением ее в дом сумасшедших и заточением
девиц ‘имон в монастырь. ‘лава Ѓогу, у нас везде есть друзьЯ;  Я  уверена,
что дело будет замЯто, несмотрЯ на особое усердие  некоторых  судейских...
ќти лица, конечно, будут замечены... и очень даже...
   - Ћтъезд маршала развЯзывает нам руки...  -  продолжал  ђоден.  -  Ќадо
немедленно воздействовать на его дочерей.
   - Љаким образом? - спросила кнЯгинЯ.
   - Ќадо сперва с ними  повидатьсЯ,  поговорить,  изучить...  а  затем  и
поступать, смотрЯ по обстоЯтельствам...
   - Ќо солдат ни на секунду их не оставлЯет! - сказал д'ќгриньи.
   - ‡начит, - возразил  ђоден,  -  надо  говорить  с  ними  при  солдате,
завербовать также и его.
   - …го? ќто безумнаЯ надежда! - воскликнул д'ќгриньи. - ‚ы не знаете его
военной честности, вы этого человека не знаете!
   - џ-то его не  знаю!  -  сказал  ђоден,  пожимаЯ  плечами.  -  Ђ  разве
мадемуазель  де  Љардовилль  не  рекомендовала  менЯ   ему,   как   своего
освободителЯ, когда Я донес на вас, как на автора всей интриги? ђазве не Я
отдал ему его потешную  имперскую  реликвию...  крест  Џочетного  ‹егиона?
ђазве не Я привел из монастырЯ этих девочек прЯмо в объЯтиЯ их отца?
   - „а! - возразила кнЯгинЯ. - Ќо с тех пор моЯ проклЯтаЯ племЯнница  все
узнала и разоблачила... ‚едь она сама сказала вам это, отец мой...
   - —то она видит во мне самого смертельного врага... это так, но сказала
ли она об этом маршалу? Ќазвала ли мое имЯ?  ‘ообщил  ли  об  этом  маршал
солдату? ‚се это могло быть, но наверное мы этого не  знаем...  ‚о  всЯком
случае, надо попытатьсЯ: если солдат обойдетсЯ со  мной,  как  с  открытым
врагом - тогда увидим... ‚от почему необходимо сначала ЯвитьсЯ в  качестве
друга.
   - Љогда же? - спросила ханжа.
   - ‡автра утром, - отвечал иезуит.
   - Ѓоже! Ћтец мой! - со страхом воскликнула кнЯгинЯ.  -  Ђ  если  солдат
видит в вас врага? Ћстерегитесь.
   - џ всегда настороже, сударынЯ. ‘правлЯлсЯ Я с врагами и почище  его...
даже с холерой справилсЯ... - показываЯ свои черные зубы, отвечал ђоден.
   - Ќо... если он видит в вас врага... то он не допустит  вас  к  дочерЯм
маршала, - заметил д'ќгриньи.
   - Ќе знаю, как все устроитсЯ, но это выйдет, потому что Я хочу пройти к
ним и пройду.
   - Ќе попытатьсЯ ли сперва мне? - сказала кнЯгинЯ. -  ќти  девочки  менЯ
никогда не видали. …сли Я не назовусь, может быть, Я  смогу  проникнуть  к
ним.
   - ќто лишнее: Я сам должен их видеть и говорить с ними,  чтобы  решить,
как действовать... Џотом... когда Я составлю план, ваша помощь мне,  может
быть, будет очень полезна... ‚о всЯком случае, будьте завтра утром  готовы
ехать со мной.
   - Људа, отец мой?
   - Љ маршалу ‘имону!
   - Љ нему?
   - Ќе совсем к нему. ‚ы поедете в своей карете, Я же в наемном  экипаже;
Я попытаюсь пробратьсЯ к девушкам, а тем временем вы в нескольких шагах от
дома маршала дожидайтесь менЯ; если Я  проведу  дело  успешно,  мне  нужна
будет ваша помощь, и Я подойду к вашей карете; вы получите  инструкции,  и
никому в голову не придет, что мы сговорились с вами.
   - •орошо, отец мой! Ќо Я все-таки боюсь за вашу встречу с  этим  грубым
солдатом.
   -  ѓосподь  хранит  своего  слугу!  -  отвечал  ђоден  и,  обращаЯсь  к
д'ќгриньи, прибавил: - Ђ вы перешлите скорее в ‚ену кому надо донесение  о
выезде и скором прибытии маршала. ’ам  все  предусмотрено.  ‚ечером  же  Я
напишу подробно.


   Ќа другой день около восьми часов утра кнЯгинЯ в своей карете, а  ђоден
в фиакре направлЯлись к дому маршала ‘имона.


        47. ‘—Ђ‘’њ…

   “же два днЯ как маршал ‘имон уехал.
   ‚осемь часов утра.  „агобер  на  цыпочках,  чтобы  паркет  не  скрипел,
пробираетсЯ к спальне девушек и осторожно  прикладываетсЯ  ухом  к  двери.
“грюм неукоснительно следует за хозЯином и, кажетсЯ,  принимает  такие  же
предосторожности, как и он.
   ‚ид у солдата беспокойный и озабоченный. Ћн шепчет себе тихонько:
   - ’олько бы бедные малютки ничего не слыхали... сегоднЯ ночью!  ќто  бы
их испугало, а чем позже они узнают об этом событии, тем  лучше.  ЃеднЯжки
будут жестоко огорчены; они так радовались и веселились  с  тех  пор,  как
уверились в любви отца! Ћни так храбро перенесли разлуку с ним... Ќадо  от
них все скрыть, а то они совсем опечалЯтсЯ.
   ‡атем, еще раз приложившись ухом к двери, солдат продолжал:
   - Ќичего не слыхать... решительно ничего... а между тем они всегда  так
рано просыпаютсЯ. Ѓыть может, это горе...
   ‘вежие, звонкие раскаты веселого хохота прервали  размышлениЯ  солдата.
Ћни раздались в спальне девушек.
   - Ќу и отлично: они веселее, чем Я думал... значит, ничего  не  слыхали
ночью!.. - проговорил „агобер, вздыхаЯ с облегчением.
   ‚скоре хохот так усилилсЯ, что обрадованный „агобер совсем растрогалсЯ.
Ћчень давно его дети не смеЯлись так весело. Ќа глазах солдата навернулись
слезы при мысли,  что  наконец-то  сироты  вернулись  к  Ясной  веселости,
свойственной  их  возрасту.  ‡атем   умиление   сменилось   радостью,   и,
наклонившись, приставив ухо к двери, упираЯсь руками в  колени,  покачиваЯ
головой,  „агобер,  довольный  и  сиЯющий,   сопровождал   немым   смехом,
приподнимавшим его усы,  взрывы  веселости,  усиливавшиесЯ  в  спальной...
Ќаконец, так как нет ничего заразительней веселости, довольный  старик  не
мог сдержатьсЯ и сам расхохоталсЯ во все  горло,  так  как  ђоза  и  Ѓланш
смеЯлись от всего сердца. “грюм сначала  смотрел  на  своего  господина  с
глубоким и молчаливым недоумением, потому что никогда не видел,  чтобы  он
так потешалсЯ, а затем принЯлсЯ вопросительно лаЯть.
   Џри этих столь знакомых звуках  из  спальной,  где  хохот  прекратилсЯ,
послышалсЯ голос ђозы, дрожавший от нового приступа весельЯ:
   - ‚ы уж очень рано встали, господин “грюм!
   - Ќе можете ли вы сказать нам, который час, господин “грюм? - прибавила
Ѓланш.
   - €звольте, сударынЯ: восемь часов! - притворно-грубым голосом  отвечал
„агобер, сопровождаЯ шутку смехом.
   ЏослышалсЯ возглас веселого изумлениЯ, и ђоза крикнула:
   - „обрый день, „агобер!
   - „обрый день, дети... Ќе в упрек будь вам сказано, вы  сегоднЯ  совсем
обленились!
   - Њы не виноваты, к нам не приходила еще наша милаЯ Ђвгустина... мы  ее
ждем!
   - ‚от оно! - прошептал „агобер, лицо которого снова принЯло озабоченное
выражение.
   Ќемного путаЯсь, как человек, не привыкший лгать, он отвечал:
   - „ети... ваша гувернантка... уехала... рано утром... в  деревню...  по
делам... она вернетсЯ только через несколько дней...  а  сегоднЯ  уже  вам
придетсЯ вставать одним.
   - ЊилаЯ Ђвгустина! Ђ с ней не случилось какой-нибудь неприЯтности?  —то
вызвало столь ранний отъезд, „агобер? - спрашивала Ѓланш.
   - Ќет, нет, она уехала повидать... одного родственника... по  делам,  -
путалсЯ „агобер.
   - Ђ! ’ем лучше, - сказала ђоза. - Ќу, „агобер, когда мы  тебЯ  позовем,
ты можешь войти.
   - џ вернусь  через  четверть  часа!  -  сказал  „агобер,  уходЯ.  "Ќадо
предупредить †окриса и вдолбить этому болвану, чтобы он молчал, а  то  это
животное по глупости все разболтает", - прибавил он про себЯ.
   €мЯ мнимого простака объЯснЯет и веселый-хохот сестер. Ћни  потешались,
вспоминаЯ бесчисленные глупости неотесанного болвана.
   „евушки одевались, помогаЯ друг другу.  ђоза  причесала  Ѓланш;  теперь
настала  очередь  последней  причесывать  ђозу.  Ћни  представлЯли   собою
прелестную группу. ђоза сидела перед туалетным  столиком,  а  Ѓланш,  стоЯ
сзади нее, расчесывала чудные каштановые косы. ‘частливый  возраст,  столь
близкий к  детству,  когда  радость  настоЯщей  минуты  заставлЯет  забыть
прошедшее горе! Ђ они испытывали более чем радость: это было счастье,  да,
глубокое счастье. Ћни убедились, что  отец  боготворит  их  и  дорожит  их
присутствием, которое ему вовсе не тЯгостно. „а и сам он разве не убедилсЯ
в нежности детей, благодарЯ чему он мог не опасатьсЯ  никакого  горЯ?  Ћни
все трое были теперь так счастливы и так верили друг другу, что не боЯлись
ничего в будущем, и  недолгаЯ  разлука  не  могла  казатьсЯ  им  страшной.
Џоэтому и невиннаЯ веселость девочек, несмотрЯ на отъезд отца, и радостное
выражение очаровательных лиц, на которые вернулись угаснувшие было краски,
- все это становитсЯ понЯтным. ‚ера  в  будущее  придавала  их  прелестным
чертам  решительное,  уверенное  выражение,  еще  более   усиливавшее   их
очарование.
   Ѓланш уронила на пол гребенку. Ћна наклонилась, но ђоза  опередила  ее,
поднЯв гребенку раньше, и, возвращаЯ сестре, со смехом сказала:
   - …сли бы она сломалась, тебе пришлось бы  ее  положить  в  _корзину  с
ручками_!
   € девушки весело расхохотались при этих словах, намекавших на  одну  из
глупостей †окриса.
   „урак отбил однажды ручку у чашки и на выговор экономки отвечал:
   - Ќе беспокойтесь, Я положу ручку в _корзину с  ручками_.  -  "‚  какую
корзину?" - „а, сударынЯ, в ту корзину,  котораЯ  длЯ  всех  отбитых  мною
ручек и всех, которые Я еще отобью!
   - ѓосподи, - сказала ђоза, отираЯ слезы от смеха, - право, даже  стыдно
смеЯтьсЯ над такими глупостЯми!
   - Ќо и не удержишьсЯ... что же делать? - отвечала Ѓланш.
   - Ћдного жаль, что папа не слышит нашего смеха!
   - „а, он так радуетсЯ нашему веселью!
   - Ќадо ему написать про корзину с ручками.
   - „а, да, пусть он видит, что мы исполнЯем обещание и не скучаем в  его
отсутствие!
   - Ќаписать!.. Ђ ты разве забыла, что он нам  напишет...  а  нам  писать
нельзЯ...
   - „а!.. Ђ знаешь, будем ему  писать  на  здешний  адрес.  Џисьма  будем
относить на почту, и когда он вернетсЯ, он их все разом и прочитает!
   - ЏрелестнаЯ мысль! ’о-то он похохочет над нашими шутками