 не  видал  вашу  мать  в  таком  радостном
настроении, как в тот день, когда странник  вручил  ей  медаль...  "’еперь
участь моих детей обеспечена, - говорила она мне в  присутствии  странника
со слезами радости на глазах.  -  џ  буду  просить  у  губернатора  ‘ибири
разрешениЯ уехать с детьми во ”ранцию... Ѓыть может, решат, что Я довольно
уже наказана 15-ю годами ссылки и конфискацией имущества... …сли откажут в
просьбе, останусь, но детей-то, наверно, разрешат отправить во ”ранцию, вы
их туда отвезете, „агобер. ‚ы отправитесь тотчас же, так как, к сожалению,
времени и без того много потерЯно... Ђ если 13  февралЯ  вы  не  будете  в
Џариже... то и тЯжелаЯ разлука  с  детьми,  и  трудное  путешествие  будут
напрасны!"
   - Љак? „аже один день опозданиЯ?..
   - …сли бы даже мы прибыли 14-го вместо 13-го, было бы уже  поздно...  -
так сказала ваша мать. Ћна поручила мне также отправить во ”ранцию толстый
конверт с бумагами, что Я и сделал в первом же городе,  через  который  мы
проезжали.
   - Ђ мы успеем в Џариж, как ты думаешь?
   - Ќадеюсь... впрочем если бы вы были  посильнее,  то  неплохо  было  бы
ускорить наше путешествие... Џотому что если делать только пЯть лье в день
и если с нами ничего не случитсЯ дорогой, то мы будем в  Џариже  только  в
начале февралЯ, а лучше попасть бы туда пораньше.
   - Ќо если отец сейчас в €ндии и не  может  приехать  во  ”ранцию  из-за
смертного приговора, вынесенного ему, когда же мы с ним увидимсЯ?
   - € где?
   - Џравда ваша, дети, но вы не знаете одного: в то  времЯ  как  странник
его видел в €ндии, он вернутьсЯ не мог, а теперь может.
   - Џочему же?
   - Ђ потому, что в прошлом году изгнавшие его Ѓурбоны были сами  изгнаны
из ”ранции... Ќесомненно, это известие дошло до €ндии, и ваш отец поспешит
к 13 февралЯ в Џариж, надеЯсь найти там вашу мать и вас.
   - Ђ, теперь понимаю...  ‡начит,  мы  можем  надеЯтьсЯ  его  увидеть,  -
вздыхаЯ, промолвила ђоза.
   - Ђ ты знаешь имЯ этого странника, „агобер?
   - Ќет, дети... Ќо как бы его ни звали, он  славный  человек.  Љогда  он
расставалсЯ с вашей матерью, она со слезами благодарила его за  доброту  и
преданность к генералу и его семье. ‡наете, что  он  ей  на  это  ответил,
сжимаЯ ее руки, трогательным голосом, невольно  взволновавшим  даже  менЯ;
"‡ачем благодарить? - сказал он. - ђазве не сказано: любите друг друга?".
   - Љто так сказал, „агобер?
   - Ћ ком он говорил?
   - Ќе знаю... только менЯ поразили эти слова, - последние, что Я от него
слышал.
   - ‹юбите друг друга! - задумчиво повторила ђоза.
   - Љак прекрасны эти слова! - прибавила Ѓланш.
   - Људа же он направилсЯ, этот странник?
   - "„алеко... далеко на север..." - ответил он вашей матери.
   - Љогда он ушел, она мне сказала: "…го слова растрогали менЯ  до  слез;
во времЯ нашей беседы  Я  чувствовала  себЯ  как-то  лучше,  честнее...  Я
сильнее любила мужа, детей... но глЯдЯ на него,  мне  казалось,  что  этот
человек не знал ни слез, ни смеха". Љогда он уходил, Я и паша мать  стоЯли
у двери и провожали его взглЯдом, пока не  потерЯли  из  вида.  Ћн  шел  с
опущенной  головой,  медленно,  спокойно,  твердым  шагом...  можно   было
предположить, что он считает свои шаги... Ђ Я еще кое-что заметил...
   - —то, „агобер?
   - ‚ы помните, что дорожка у нашего дома  всегда  была  сырой,  так  как
вблизи бил родник?
   - Џомним.
   - Ќу, так на глине Я заметил отпечаток его  следов.  Џредставьте  себе,
гвозди на подошве были расположены в форме креста...
   - Љак в форме креста?
   - „а вот так... - и „агобер показал на  одеЯле,  как  были  расположены
семь гвоздей на подошве. - ’аким образом получаетсЯ изображение креста.
   - —то бы это могло значить?
   - ‘лучайность, быть может... а между тем этот чертов крест, который  он
оставлЯл за собой,  произвел  на  менЯ,  даже  против  моей  воли,  дурное
впечатление. ќто был недобрый знак. ‚след за его уходом на нас  посыпались
несчастьЯ одно за другим.
   - „а! ‘мерть нашей матери...
   - Ќо еще раньше случилось горе. ‚ы не успели еще вернутьсЯ,  мать  ваша
не успела дописать прошение к генерал-губернатору ‘ибири о том,  чтобы  он
разрешил ей возвратитьсЯ во  ”ранцию  или  по  крайней  мере  дал  бы  это
разрешение вам... как вдруг послышалсЯ лошадиный топот, и к нам ЯвилсЯ  от
него курьер. Ћн привез приказ переменить местожительство:  не  позже,  чем
через три днЯ осужденных отправить на четыреста лье дальше на север. €так,
несмотрЯ  на  пЯтнадцать  лет  изгнаниЯ  вашей   матери,   ее   продолжали
преследовать с удвоенной жестокостью...
   - Ћтчего же ее так мучили?
   - Љазалось, ее преследовал какой-то злой рок. Џриди этот приказ раньше,
странник не смог бы и найти нас, а если бы и  нашел,  то  передача  медали
была бы бесполезна: мы никак не добрались бы до Џарижа вовремЯ, потому что
даже выехав немедленно, мы и то еле-еле поспеем  к  сроку.  "’очно  кто-то
умышленно препЯтствует мне и детЯм вовремЯ вернутьсЯ во ”ранцию, - сказала
ваша мать, - ведь почти невозможно прибыть в срок, если нас переводЯт  еще
дальше". ќта мысль приводила ее в отчаЯние.
   - Ѓыть может, это неожиданное горе и послужило причиной ее болезни?
   -  Ќет,  дети...  …е  уморила  проклЯтаЯ  холера,   ЯвлЯющаЯсЯ   всегда
неизвестно откуда; она ведь тоже странствует и поражает, как молниЯ. —ерез
три часа после ухода странника, когда вы вернулись из  леса,  смеющиесЯ  и
довольные, с большими букетами цветов длЯ своей мамы,  она  уже  лежала  в
агонии, ее почти нельзЯ было узнать. ‚ деревне поЯвилась холера. Љ  вечеру
умерли уже пЯть человек... ‚аша мать успела только надеть медаль  тебе  на
шею,  дорогаЯ  ђоза,  поручить  мне  вас  обеих  и  приказала  сейчас   же
отправлЯтьсЯ в путь. Џосле ее смерти приказ о новой ссылке на вас  уже  не
распространЯлсЯ, и губернатор разрешил ехать с вами во  ”ранцию,  согласно
последней воле вашей...
   ‡акончить фразу солдат не смог.  Ћн  прикрыл  глаза  рукой,  а  девушки
рыдали в объЯтиЯх друг друга.
   - „а, тут... - с гордостью продолжал „агобер, собравшись  с  силами,  -
тут вы и показали себЯ достойными  дочерьми  вашего  отца...  ЌесмотрЯ  на
опасность заразы, вы не хотели покинуть смертного одра матери до последней
минуты. ‚ы сами закрыли ей глаза, сами бодрствовали около нее всю  ночь...
и не ушли, пока Я не водрузил деревЯнный крест на вырытой мной могиле.
   „агобер  неожиданно  умолк.  ђаздалось  страшное,   отчаЯнное   ржание,
заглушаемое звериным ревом. ‘олдат вскочил со стула бледный как  смерть  и
воскликнул:
   - ќто ‚есельчак, мой конь, что с ним делают?
   Ћткрыв дверь, он стремительно бросилсЯ по лестнице.
   ‘естры прижались друг к другу. Ћни были так напуганы  внезапным  уходом
„агобера, что не заметили, как  через  окно  просунулась  громаднаЯ  рука,
котораЯ, отперев задвижку и распахнув раму, опрокинула лампу, стоЯвшую  на
столе рЯдом с сумкой солдата.
   ‘ироты очутились в полной темноте.


        11. ‚…‘…‹њ—ЂЉ € ‘Њ…ђ’њ

   Њорок, введЯ ‚есельчака в зверинец, снЯл  с  него  одеЯло,  закрывавшее
голову.
   Љак только тигр, лев и пантера заметили лошадь, они с голодной  Яростью
бросились к решетке.  Ћцепеневший  от  ужаса  ‚есельчак,  вытЯнув  шею;  с
остановившимсЯ взглЯдом, дрожал всем телом,  точно  прикованный  к  месту.
Ћбильный холодный пот покрыл его с головы до ног.
   ‹ев и тигр грозно рычали, метаЯсь из стороны в сторону в своих клетках.
Џантера не рычала, но ее немаЯ Ярость была еще страшнее: из глубины клетки
она одним прыжком бросилась к решетке, рискуЯ разбить  себе  череп.  ‡атем
разъЯренно и молча она отползла снова в угол, чтобы с новым порывом слепой
Ярости попытатьсЯ расшатать решетку.
   ’рижды прыгала она, молчаливаЯ и страшнаЯ.  Ќаконец  лошадь,  выйдЯ  из
оцепенениЯ,  растерЯнно  бросилась  к  воротам,  испускаЯ  продолжительное
ржание. ЌайдЯ дверь запертой, ‚есельчак наклонил голову, подогнул колени и
старалсЯ дотЯнутьсЯ до отверстиЯ между дверью  и  порогом,  как  бы  желаЯ
вдохнуть свежего воздуха. ЏугаЯсь все более и более, он заржал  сильнее  и
бил в дверь передними копытами, как бы желаЯ ее открыть.
   Џредсказатель в это времЯ концом пики отодвинул тЯжелую задвижку клетки
пантеры, пока она в углу собиралась сделать новый прыжок, а  сам  поспешно
взбежал на лестницу, ведущую к чердаку.
   ђев тигра и льва, жалобное отчаЯнное ржание лошади раздавалось во  всех
концах гостиницы.
   Џантера снова бросилась на решетку с таким Яростным остервенением,  что
решетка уступила, позволив ‘мерти выскочить на середину сараЯ.
   ‘вет фонарЯ отражалсЯ на ее лоснЯщейсЯ темной шкуре с черными  матовыми
пЯтнами... ‘ секунду пантера стоЯла неподвижно, подбираЯсь  на  коренастых
лапах... ‡атем, пригнув голову к земле,  как  бы  рассчитываЯ  расстоЯние,
отделЯвшее ее от жертвы, ‘мерть одним прыжком очутилась у лошади.
   ЃеднЯга ‚есельчак при виде выскочившего зверЯ сделал отчаЯнный прыжок в
сторону двери, котораЯ открывалась снаружи внутрь, и  налег  на  нее  всей
тЯжестью, как бы желаЯ ее проломить.
   Џри прыжке пантеры ‚есельчак встал на дыбы, но  ‘мерть  быстрее  молнии
вцепилась в его горло и повисла на нем, запустив острые когти передних лап
в грудь конЯ.
   €з шейной вены ‚есельчака фонтаном брызнула алаЯ кровь, а пантера, стоЯ
на задних лапах, плотно прижав жертву к двери,  полосовала  и  рвала  бока
лошади острыми когтЯми...
   €зраненное тело  ‚есельчака  трепетало,  а  глухое  ржание  становилось
ужасающим.
   ‚друг послышалсЯ голос:
   - ‚есельчак... держись...  Я  здесь...  держись!..  -  кричал  „агобер,
надрываЯсь в отчаЯнной попытке  отворить  дверь,  за  которой  происходила
кроваваЯ борьба...
   - џ здесь, ‚есельчак, - продолжал кричать „агобер, - помогите!..
   Џри звуках знакомого родного голоса  бедное  животное,  почти  испускаЯ
дыхание, попыталось повернуть голову к двери и ответило  хозЯину  жалобным
ржанием. ‡атем под напором хищника ‚есельчак  рухнул  сначала  на  колени,
затем на бок, окончательно загородив проход своим телом.
   ‚се было кончено.
   Џантера насела на бедную лошадь, еще судорожно бившуюсЯ  на  земле,  и,
обхватив  ее  передними  лапами,  запустила  свою  окровавленную  морду  в
трепещущие внутренности.
   - Џомогите, помогите моей лошади! - кричал в отчаЯнии  „агобер,  тщетно
сотрЯсаЯ дверь. ‡атем он прибавил с Яростью: - € у менЯ нет оружиЯ!
   - Ћсторожнее!.. - крикнул укротитель.
   € он показалсЯ в окне чердака, выходЯщем во двор.
   - Ќе пытайтесь войти... речь  идет  о  вашей  жизни...  моЯ  пантера  в
страшной Ярости...
   - Ќо моЯ лошадь... моЯ лошадь!  -  раздирающим  сердце  голосом  кричал
„агобер.
   - ‚аша лошадь вышла ночью из  конюшни  и,  открыв  дверь,  очутилась  в
сарае. Џри виде ее пантера сломала клетку и выскочила на  волю...  ‚ы  еще
ответите за несчастьЯ,  которые  могут  от  этого  произойти!  -  прибавил
угрожающим голосом укротитель.  -  џ  подвергнусь  смертельной  опасности,
загонЯЯ зверЯ в клетку.
   - Ќо лошадь-то моЯ... спасите  мою  лошадь!  -  продолжал  с  отчаЯнием
умолЯть „агобер.
   Џредсказатель скрылсЯ.
   ђев зверей и крики „агобера поднЯли на ноги всех слуг постоЯлого двора.
Џовсюду мелькали огоньки, раскрывались окна, и вскоре  на  двор  сбежались
слуги с фонарЯми в руках. Ћни окружили солдата  и  старались  узнать,  что
происходит.
   - ’ам моЯ лошадь... а один из зверей этого мерзавца вырвалсЯ из клетки!
- кричал „агобер, продолжаЯ трЯсти дверь.
   Џри этих словах  служители,  и  так  уже  напуганные  ревом,  в  панике
бросились прочь, чтобы предупредить хозЯина.
   ‹егко себе представить, какое мучительное волнение  испытывал  „агобер,
ожидаЯ, пока откроетсЯ дверь.
   Ѓледный, задыхающийсЯ, он прислушивалсЯ, прижав ухо к замку.
   Њало-помалу рев стих...  ‘лышно  было  только  глухое  ворчание,  затем
раздалось резкое, отрывистое приказание ЏредсказателЯ:
   - ‘мерть... сюда... ‘мерть!
   Ќочь была так темна, что солдат  не  заметил,  как  ѓолиаф  прополз  по
черепичной крыше и влез на чердак через окно.
   ‚скоре ворота гостиницы снова открылись. ЏоЯвилсЯ  хозЯин  с  ружьем  в
руках в сопровождении нескольких слуг. Ћн  осторожно  продвигалсЯ  вперед.
‘опровождавшие его были вооружены кто вилами, кто палками.
   - —то здесь происходит? - спросил хозЯин, подходЯ к „агоберу. - —то  за
шум в моей гостинице? —ерт бы побрал вас всех - и  укротителей  зверей,  и
олухов, не умеющих как  следует  привЯзать  лошадь...  …сли  ваша  скотина
ранена, тем хуже длЯ вас... ќто научит вас быть внимательнее.
   Ќе обращаЯ вниманиЯ на упреки, солдат продолжал прислушиватьсЯ к  тому,
что происходило в сарае, и  махнул  рукой,  чтобы  ему  не  мешали.  ‚друг
послышалсЯ свирепый рев  зверЯ  и  страшный  крик  Њорока.  ‡атем  пантера
жалобно завыла.
   - ‚ы виновник  этого  несчастьЯ!  -  закричал  перепуганный  хозЯин.  -
‘лышали крик? Ѓыть может, Њорок опасно ранен...
   „агобер  хотел  ответить,  как  вдруг  дверь  распахнулась,  и   ѓолиаф
показалсЯ на пороге.
   - Њожно войти, - сказал он, - опасности больше нет.
   ‚нутренность зверинца представлЯла мрачное зрелище.
   Њорок, бледный, едва скрываЯ под внешним спокойствием  волнение,  стоЯл
на коленЯх у клетки пантеры и горЯчо молилсЯ, о чем можно было  судить  по
жестам и движению губ. Џри виде хозЯина и слуг он поднЯлсЯ с торжественным
возгласом:
   - Ѓлагодарю тебЯ, ѓосподи, что ’ы даровал мне  силу  и  помог  еще  раз
победить!
   €, скрестив руки на груди с гордым и повелительным видом, он, казалось,
торжествовал победу над пантерой, котораЯ,  лежа  на  полу  своей  клетки,
испускала жалобный вой. ‡рители, не подозреваЯ о кольчуге и латах  Њорока,
приписывали все  это  страху,  внушаемому  укротителем  зверЯм,  и  стоЯли
пораженные  могуществом  и  неустрашимостью   человека,   казавшегосЯ   им
сверхъестественным существом.
   Ќевдалеке, опираЯсь на Ясеневую пику, стоЯл ѓолиаф...  ’руп  ‚есельчака
лежал в луже крови около клетки пантеры.
   Џри виде окровавленных и истерзанных останков лошади „агобер онемел, на
его суровом лице  поЯвилось  выражение  глубокого  горЯ...  Ѓросившись  на
колени,  он   приподнЯл   безжизненную   голову   ‚есельчака.   Џри   виде
остановившихсЯ, остекленевших  глаз,  обращавшихсЯ  прежде  на  хозЯина  с
радостным и умным выражением, старик не  мог  удержатьсЯ  от  раздирающего
воплЯ... „агобер забыл про свой гнев,  а  также  о  страшных  последствиЯх
этого происшествиЯ, которое могло быть роковым  длЯ  девушек,  оказавшихсЯ
таким образом не в состоЯнии продолжить свой путь. Ћн помнил  только,  что
потерЯл доброго, старого товарища, разделЯвшего с ним горе и радость,  два
раза раненного под ним, не покидавшего его много-много лет.
   „ушераздирающее  волнение,  одновременно   жестокое   и   трогательное,
отражалось на лице солдата так, что хозЯин гостиницы и его люди на  минуту
почувствовали жалость при виде  высокого  старика,  стоЯвшего  на  коленЯх
перед  мертвой  лошадью.  Ќо  когда  „агобер   вспомнил,   что   ‚есельчак
сопровождал его в изгнание, что мать  сироток  так  же,  как  теперь  они,
совершила на кем долгое и опасное путешествие, - пагубные последствиЯ этой
потери  предстали  воображению  солдата,  и  умиление  сменилось  Яростью.
‚скочив с пола, солдат бросилсЯ с горЯщими глазами на Њорока, схватил  его
одной рукой за горло, а другой нанес в грудь  рЯд  ударов  кулаком,  чисто
по-военному, но благодарЯ кольчуге ЏредсказателЯ они не достигли цели.
   - ’ы мне ответишь за смерть моей лошади, разбойник! -  говорил  солдат,
продолжаЯ наносить удары.
   Њороку, несмотрЯ на его ловкость и проворство, была не под силу  борьба
с рослым и  еще  сильным  стариком.  Џотребовалось  вмешательство  хозЯина
гостиницы и ѓолиафа, чтобы вырвать его из рук старого гренадера.
   —ерез несколько минут противников разнЯли, но Њорок, бледный от  гнева,
пыталсЯ броситьсЯ на солдата с пикой, которую у  него  вырвали  с  большим
трудом.
   -  ќто  гнусно!..  -  обратилсЯ  трактирщик  к  „агоберу,  в   отчаЯнии
сжимавшему  обеими  руками  лысую  голову.  -  ‚ы  подвергаете  достойного
человека опасности быть разорванным его же зверЯми, да еще хотите его же и
убить! ђазве так следует вести себЯ седой бороде? —то же, Я  должен  звать
на помощь? ‚ечером вы показались мне куда благоразумнее.
   ќти слова заставили „агобера опомнитьсЯ; он тем более пожалел  о  своей
вспыльчивости, поскольку, будучи иностранцем, мог весьма  затруднить  свое
положение. Ќадо было во что бы то ни стало получить возмещение убытков  за
лошадь и продолжить путь, так как один день опозданиЯ  мог  погубить  все.
Џоэтому с помощью невероЯтного усилиЯ ему удалось овладеть собой.
   - ‚ы правы... Я погорЯчилсЯ... утратил обычное равновесие, - сказал  он
хозЯину взволнованно,  стараЯсь  выглЯдеть  спокойным.  -  Ќо  разве  этот
человек не виноват в гибели моей лошади? џ обращаюсь к вам как к судье.
   - Ќу, а Я, как судьЯ, с вами не согласен. ‚се  произошло  по  вашей  же
вине. ‚ы, очевидно,  плохо  привЯзали  свою  лошадь,  и  она  вошла  через
приоткрытую дверь в сарай, - сказал трактирщик, Явно становЯсь на  сторону
укротителЯ.
   - ’очно, - подхватил ѓолиаф. - ЉажетсЯ, Я оставил дверь полуоткрытой на
ночь, чтобы дать зверЯм побольше воздуха. Љлетки были хорошо  заперты;  не
было никакой опасности...
   - ‚ерно! - ввернул кто-то из зрителей.
   - ’олько лошадь  могла  разъЯрить  пантеру  и  заставить  ее  разломать
клетку! - заЯвил другой.
   - “ж если кому жаловатьсЯ, так это Џредсказателю! - добавил третий.
   - џ в советах не нуждаюсь, -  заметил  „агобер,  терЯЯ  терпение.  -  џ
только говорю, что мне должны отдать деньги за лошадь, и Я больше часу  не
останусь в этой проклЯтой гостинице!
   - Ђ  Я  утверждаю,  что  заплатить  должны  мне  вы!  -  сказал  Њорок,
несомненно  приберегавший  под  конец  театральный  ход.  Ћн  торжественно
протЯнул правую руку, которую до той поры скрывал под халатом;  рука  была
всЯ в крови. - Ѓыть может, Я на всю жизнь искалечен... ‘мотрите-ка,  какую
рану нанесла мне пантера!
   Ќе  будучи  опасной  вопреки  заЯвлению  Њорока,  рана  была   все-таки
достаточно глубокаЯ.
   ќто разом завоевало ему общую симпатию.  ‘читаЯ,  что  благодарЯ  этому
обстоЯтельству выиграл  Њорок,  сторону  которого  он  принЯл,  трактирщик
сказал одному из конюхов:
   - ђазобратьсЯ с  этим  можно  только  одним  способом...  Џоди  разбуди
господина бургомистра и попроси его сюда: он рассудит,  кто  прав,  а  кто
виноват.
   - џ только что хотел вас попросить об этом, - прибавил солдат.  -  ‚едь
быть судьей в собственном деле невозможно.
   - ”риц! Ѓеги за господином бургомистром, - сказал хозЯин.
   Њальчик побежал. •озЯин, забывший вечером спросить бумаги  у  „агобера,
боЯсь допроса солдата, сказал ему:
   - Ѓургомистр разозлитсЯ, что его так поздно побеспокоили.  џ  вовсе  не
хочу быть жертвой его гнева, поэтому пожалуйте-ка сюда ваши документы; зрЯ
Я не взЯл их вчера, когда вы только приехали.
   - Ћни у менЯ наверху в сумке, вы их сейчас получите, - ответил солдат.
   ‡атем он вышел, закрыл глаза рукой, чтобы не видеть трупа ‚есельчака, и
поднЯлсЯ в комнату сестер.
   Џредсказатель посмотрел ему вслед с видом победителЯ, говорЯ себе:  "Ќи
лошади, ни денег, ни  документов...  ’рудно  сделать  больше...  ведь  мне
запрещено... ‘ледовало хитрить и соблюдать  осторожность...  ’еперь  любой
обвинит солдата. џ могу поручитьсЯ, что по крайней мере на несколько  дней
они задержаны, раз необходимо было их задержать".
   —ерез четверть  часа  после  этого  Љарл,  товарищ  ѓолиафа,  вышел  из
тайника, куда запрЯтал его на весь вечер Њорок, и отправилсЯ в  ‹ейпциг  с
письмом, наскоро написанным Џредсказателем, которое нужно было  как  можно
скорее сдать на почту. Ђдрес на письме такой:

   "ѓосподину ђодену.
   “лица Њилье-„ез-“рсэн, N_11. ‚ Џариже. ”ранциЯ".


        12. Ѓ“ђѓЋЊ€‘’ђ

   Ѓеспокойство „агобера  с  каждой  минутой  возрастало.  Ћн  твердо  был
уверен, что ‚есельчак попал в сарай не по собственной воле, и  чувствовал,
что обЯзан несчастьем укротителю. Ћн не мог только понЯть причин его злобы
и с ужасом думал о том, что успех дела,  каким  бы  правым  оно  ни  было,
зависит от хорошего или дурного настроениЯ не вовремЯ разбуженного  судьи,
который мог  вынести  свое  решение,  основываЯсь  на  обманчивых  внешних
данных.
   Ћн решил как можно дольше не говорить девочкам о  новой  беде.  ЋтворЯЯ
дверь, он наткнулсЯ на  “грюма,  который  после  тщетных  усилий  защитить
‚есельчака от Њорока вернулсЯ на обычное место.
   - •орошо, что пес вернулсЯ, значит, девочки не остались без  присмотра,
- сказал солдат, открываЯ дверь.
   Љ его изумлению в комнате было совершенно темно.
   - „ети!.. - воскликнул он, - почему вы сидите в темноте?
   Ќикто ему не ответил.
   Ћн бросилсЯ в страшном испуге к кровати и ощупью нашел  руку  одной  из
сестер. ђука была холодна, как лед.
   - ђоза!.. „евочка!.. - кричал „агобер. - Ѓланш!.. „а отвечайте же... вы
менЯ пугаете!..
   ’о же молчание. ђука, которую он  машинально  продолжал  держать,  была
холодной и безжизненной. ‹уна, выплывшаЯ из-за  темных  облаков,  осветила
маленькую комнату и кровать, стоЯвшую напротив окна, и „агобер увидел, что
обе сестры были без чувств. ‘иневатый лунный  свет  еще  более  увеличивал
бледность сирот; они лежали  обнЯвшись,  ђоза  спрЯтала  голову  на  груди
Ѓланш.
   "Ћни со страху лишились чувств, - подумал „агобер.  -  ЃеднЯжки...  ќто
неудивительно после треволнений сегоднЯшнего днЯ".
   ‘олдат налил из  походной  флЯжки  несколько  капель  водки  на  кончик
платка, растер девочкам виски и поднес его к их розовым носикам.  ‘тоЯ  на
коленЯх около кровати, „агобер с тревогой и волнением  на  загорелом  лице
подождал несколько секунд, прежде чем  снова  прибегнуть  к  единственному
средству, остававшемусЯ в его распорЯжении.  ‚друг  ђоза  пошевелилась  и,
вздохнув, повернула голову  на  подушке;  потом  вздрогнула,  удивленно  и
испуганно открыла глаза и, узнав „агобера, бросилась с криком "‘естра!"  к
Ѓланш на шею.
   ’а начала тоже приходить в себЯ. Љрик ђозы  окончательно  привел  ее  в
чувство, и, бессознательно разделЯЯ ужас сестры, она  крепко  прижалась  к
ней.
   - Ќаконец-то они очнулись... это главное, - сказал  „агобер,  -  теперь
пройдет и  этот  безумный  страх!  -  ‘мЯгчив  по  возможности  голос,  он
прибавил: - Ќу, дети... смелее... что с вами?..  ведь  это  Я,  „агобер...
успокойтесь...
   ‘ироты разом обернулись: их лица выражали волнение и страх, но,  увидав
солдата, они протЯнули ему руки в нежном порыве и воскликнули:
   - Ђх, это ты, „агобер!.. ’еперь мы спасены!
   - џ, дети, Я, - говорил ветеран, радостно пожимаЯ им  руки.  -  ‚ы  так
испугались потому, что Я ушел? ‘трашно беднЯжкам стало?..
   - ‘трашно!.. „о смерти страшно!..
   - …сли бы ты знал, что было!.. если бы ты знал!
   - Џочему потухла лампа?
   - …е потушили не мы!..
   -  Ќу,  успокойтесь,  беднЯжки,   и   расскажите,   как   все   было...
Џодозрительна эта гостиница... к счастью, мы ее покинем скоро... „а  будет
проклЯт тот час, когда мы в нее вошли! ‚прочем, другой в деревне нет.  —то
же произошло?
   - ’олько ты ушел, окно растворилось со страшным шумом,  лампа  упала  и
раздалсЯ ужасный треск...
   - Њы просто обмерли со страху... обнЯлись... и, услыхав, что как  будто
кто-то ходит по комнате, закричали изо всей силы...
   - € потерЯли сознание от ужаса...
   “бежденный, к несчастью, что рама  разбита  порывом  ветра,  „агобер  и
второе происшествие приписал ему, подумав, что, наверно,  он  плохо  запер
задвижку, а испуг сирот отнес на счет их разыгравшегосЯ воображениЯ.
   - Ќу, теперь все прошло... ‡абудем все, и постарайтесь успокоитьсЯ... -
сказал он.
   - Ђ почему ты нас так внезапно покинул, „агобер?
   - „а, да. џ вспомнила... Ќе правда ли,  сестрица,  послышалсЯ  страшный
шум, и „агобер убежал на лестницу, повторЯЯ: "ЊоЯ лошадь... —то  делают  с
моей лошадью?"
   - ’ак это ржал ‚есельчак?
   ќтот вопрос напомнил „агоберу о случившемсЯ несчастье, и, не знаЯ,  как
на него ответить, он пробормотал в замешательстве:
   - „а... это он ржал... но ничего особенного не случилось. „а что это мы
в потемках сидим?.. Људа Я вечером  засунул  свое  огниво?..  ‚от  оно,  в
кармане, Я совсем голову потерЯл... ѓде свечка? Ќадо ее зажечь  и  достать
из сумки нужные бумаги.
   „агобер высек огонь и зажег свечку.  Џри  свете  он  увидел,  что  окно
приоткрыто, стол опрокинут, а лампа и сумка  лежали  на  полу.  Ћн  закрыл
окно, поднЯл стол и, положив на него сумку, развЯзал ее, чтобы достать  из
бокового кармана бумажник, где лежали документы, крест  и  деньги.  ‘умку,
казалось, никто не трогал, ремни были стЯнуты по-старому.
   ‘олдат засунул руку в боковое отделение. ‚ нем ничего не было.
   Џораженный и удивленный, он побледнел и, отступив на шаг, воскликнул:
   - Љак!!! Ќичего?
   - —то с тобой, „агобер? - спросила Ѓланш.
   Ћн не ответил. …го рука все еще оставалась в кармане сумки,  а  сам  он
точно окаменел... Џотом, уступаЯ слабой надежде -  так  ужасна  и  жестока
казалась ему действительность, - он поспешно выложил на стол из сумки все,
что  в  ней  находилось:   жалкие   изношенные   трЯпки,   старый   мундир
конно-гренадерской  императорской  гвардии  (свЯтынЯ  длЯ   солдата).   Ќо
напрасно развертывал и осматривал он каждую вещь: не было ни кошелька,  ни
креста, ни бумажника, ни писем генерала ‘имона.
   ‘ особенной, можно сказать, безнадежной тщательностью ветеран  еще  раз
осмотрел все, наконец взЯл сумку за углы и встрЯхнул ее изо всей силы:  из
нее ничего не выпало. ‘ироты с беспокойством переглЯдывались,  не  понимаЯ
молчаниЯ и поступков „агобера,  стоЯвшего  к  ним  спиной.  Ќаконец  Ѓланш
решилась застенчиво спросить его:
   - —то с тобой?.. Ћтчего ты не отвечаешь?.. —то ты ищешь в сумке?
   ЏродолжаЯ молчать, „агобер быстро выворачивал карманы. Ќичего!!!
   Ѓыть может, в первый раз в  жизни  его  девочки,  как  он  их  называл,
напрасно ждали ответа.
   “  них  на  глаза  навернулись  крупные  слезы...  „умаЯ,  что   солдат
рассердилсЯ, они не осмеливались с ним заговорить.
   - „а нет же... нет!.. не может быть! - говорил ветеран,  потираЯ  рукой
лоб и стараЯсь припомнить, куда он мог запрЯтать  столь  ценные  длЯ  него
вещи, не будучи в состоЯнии примиритьсЯ  с  мыслью  об  их  потере.  ‚друг
радость мелькнула в его глазах...  Ћн  бросилсЯ  к  чемодану  сестер,  где
лежали два скромных черных платьица, немного бельЯ и деревЯннаЯ  шкатулка,
содержавшаЯ шелковый платок их покойной матери, ее локоны и черную  ленту,
которую та носила на шее. ќто  было  единственное  наследство,  оставшеесЯ
после нее, так как то немногое, что она имела, было  конфисковано  русским
правительством при обыске. ‚етеран лихорадочно перебирал  вещи,  обыскиваЯ
каждый уголок чемодана... ничего... ничего.
   Ќа сей раз окончательно уничтоженный, он вынужден был оперетьсЯ о стол.
ќтот крепкий, энергичный  человек  почувствовал,  что  слабеет.  ‹ицо  его
горело и в то же времЯ покрылось холодным потом. Љолени солдата  трЯслись.
ѓоворЯт,  что  утопающий  хватаетсЯ  за  соломинку:  то  же  происходит  с
отчаЯвшимсЯ человеком, не желающим дойти до  последней  степени  отчаЯниЯ;
„агобер поддалсЯ еще одной абсурдной надежде, безумной и невозможной... Ћн
быстро  обернулсЯ  к  девушкам  и  спросил  их,  забыв  скрыть   волнение,
выражавшеесЯ на лице и в голосе:
   - џ не отдал вам их... на хранение?.. скажите!
   ђоза и Ѓланш, испуганные бледностью и выражением отчаЯниЯ на его  лице,
вместо ответа только вскрикнули.
   - Ѓоже!.. Ѓоже!.. что с тобой? - прошептала ђоза.
   - “ вас они или нет?.. „а или нет?  -  загремел,  окончательно  потерЯв
голову, солдат. - …сли нет, так мне остаетсЯ только запустить себе в грудь
первый попавшийсЯ нож!
   - ’ы был всегда такой добрый... Џрости нас, если мы в чем виноваты!..
   - ’ы ведь любишь нас... ты не захочешь причинить нам зло!
   € сироты залились слезами, протЯгиваЯ к „агоберу умолЯющие руки. Ђ тот,
ничего не видЯ перед собой, устремил на них безумный  взор.  ‡атем,  когда
это состоЯние, сходное с  головокружением,  рассеЯлось,  он  сложил  руки,
рухнул всем телом на колени около их кровати и прижалсЯ к ней лбом. ‘квозь
раздирающие душу рыданиЯ, потрЯсавшие этого железного человека, можно было
разобрать только отрывистые слова:
   - Џростите менЯ... простите... Я знаю... Љакое  несчастье...  о!  какое
несчастье... простите... простите...
   Џри этом взрыве горести, причин которой они  не  понимали,  но  котораЯ
раздирала им сердце, ђоза  и  Ѓланш  обвили  своими  руками  седую  голову
„агобера и повторЯли, заливаЯсь слезами:
   - ‚зглЯни на нас!.. —то с тобой?.. Љто  тебЯ  огорчил?..  ќто  ведь  не
мы?.. ‘кажи нам!..
   ‚ это времЯ на лестнице послышалсЯ шум шагов.
   ‚след за этим раздалсЯ свирепый лай “грюма,  остававшегосЯ  за  дверью.
—ем  ближе  слышались  шаги,  тем  отчаЯннее  лаЯла  собака,  сопровождаЯ,
очевидно, лай и другими  проЯвлениЯми  неприЯзни,  потому  что  тотчас  же
послышалсЯ гневный голос трактирщика:
   - ќй, вы там... уберите свою собаку или велите  ей  замолчать...  ‡десь
господин бургомистр... он желает поднЯтьсЯ к вам...
   - „агобер, слышишь?.. бургомистр! - сказала ђоза.
   - ‘лышишь, идут... поднимаютсЯ!.. - прибавила Ѓланш.
   ‘лово  "бургомистр"  напомнило  „агоберу  все,  что  произошло,  и  ему
представилась полнаЯ картина его бедствий. ‹ошадь убита,  пропали  деньги,
документы... все, а между тем даже день  промедлениЯ  уничтожал  последнюю
надежду сестер и делал бесполезным долгое и тЯжелое путешествие.
   ‹юди сильные и мужественные -  а  „агобер  принадлежал  к  их  числу  -
предпочитают настоЯщую опасность, положение, хотЯ и тЯжелое,  но  где  все
Ясно,   неопределенным   и    мучительным    предчувствиЯм,    томительной
неизвестности.
   ‘олдат был здравомыслЯщим человеком и хорошо понимал, что  все  зависит
теперь только от правосудиЯ бургомистра и что все усилиЯ следует направить
на то, чтобы  склонить  его  на  свою  сторону.  €  потому,  отерев  глаза
постельным бельем, он встал и спокойным решительным тоном сказал девушкам:
   - Ќе бойтесь, дети... Ќужно, чтобы он стал нашим спасителем.
   - “берете ли вы, наконец, вашего пса?! - закричал хозЯин снова, так как
“грюм все еще преграждал ему путь. -  —то  он  у  вас,  бешеный,  что  ли?
ЏривЯжите его!.. ЉажетсЯ, и без того вы  натворили  у  нас  довольно  бед!
ѓоворю вам, господин бургомистр желает вас допросить...  Ћн  уже  выслушал
Њорока, теперь ваша очередь.
   —увствуЯ, что участь сирот зависела от его беседы с деревенским судьей,
„агобер постаралсЯ придать  себе  вид,  внушающий  доверие.  Ћн  пригладил
волосы и усы, застегнул на все пуговицы куртку и почистил ее.
   ‘ замирающим сердцем он взЯлсЯ за ручку двери и, обратЯсь  к  девушкам,
перепуганным всем, что случилось, сказал:
   - ‡аберитесь, девочки, поглубже в кровать... прикройтесь  хорошенько...
…сли будет нужно впустить кого-нибудь сюда, то Я не допущу  никого,  кроме
бургомистра.
   ‡атем, отворив дверь, солдат вышел на площадку с криком:
   - Џрочь, “грюм!.. ‘юда!.. ‘мирно!..
   ‘обака повиновалась  весьма  неохотно.  „агобер  должен  был  повторить
приказание  дважды,  чтобы  она  отказалась  от  зловредных  намерений   в
отношении трактирщика, который с фонарем в одной руке и колпаком в  другой
почтительно шел впереди бургомистра, важнаЯ физиономиЯ которого  тонула  в
сумерках лестницы. ‘зади, несколькими ступенЯми ниже, видны были озаренные
светом фонарЯ любопытные  лица  нескольких  служителей  гостиницы.  ‡агнав
“грюма в комнату девушек, „агобер  закрыл  дверь  и  осталсЯ  на  площадке
лестницы, где могло поместитьсЯ несколько человек  и  где  стоЯла  в  углу
деревЯннаЯ скамьЯ со спинкой.
   Ѓургомистр, поднЯвшись на последнюю ступеньку,  казалось,  был  удивлен
тем, что „агобер закрыл дверь комнаты, как бы  намереваЯсь  запретить  ему
вход в нее.
   - ‡ачем вы закрываете дверь? - спросил он грубо.
   - ‚о-первых, потому, что девушки,  порученные  моим  заботам,  лежат  в
постели, а во-вторых, этот допрос может их встревожить, - отвечал  солдат.
-  ‘адитесь  на  скамейку,  господин  бургомистр,  и  расспрашивайте  менЯ
здесь... џ думаю, ведь вам все равно, где это делать.
   - Ђ по какому праву вы указываете место, где вас допрашивать? - спросил
судьЯ недовольным тоном.
   - Ћ, Я не указываю ничего, господин бургомистр! -  поторопилсЯ  сказать
солдат, боЯсь дурно настроить судью. - ’олько девочки уже в постели, и без
того напуганные... ‚ы докажете доброту своего сердца, если допросите  менЯ
здесь...
   - ѓм, гм! ‡десь! - проворчал судьЯ в  сердцах.  -  ‘тоило  будить  менЯ
среди ночи... Ќечего сказать, приЯтное дельце!.. Ќу, ладно, Я допрошу  вас
здесь... - ‡атем, обратившись к хозЯину, он прибавил: -  Џоставьте  фонарь
на скамейку и можете идти.
   •озЯин повиновалсЯ  довольно  неохотно:  ему  не  меньше,  чем  слугам,
хотелось присутствовать при допросе.
   ‚етеран осталсЯ с судьей наедине.


        13. ‘“„

   „остойнейший бургомистр Њокерна, укутанный в плащ и с суконной фуражкой
на голове, грузно опустилсЯ на скамью. ќто был толстЯк лет  шестидесЯти  с
надутой и хмурой физиономией.  Љрасными  толстыми  кулаками  он  поминутно
потирал опухшие от сна и покрасневшие от внезапного пробуждениЯ глаза.
   „агобер с непокрытой головой стоЯл перед ним в самой почтительной позе,
стараЯсь прочитать на сердитой физиономии судьи, удастсЯ ли ему  возбудить
в нем сострадание к своей участи,  т.е.  к  судьбе  сирот.  ‚  критическую
минуту солдат старалсЯ призвать к себе на помощь  все  свое  хладнокровие,
всю силу рассудка и красноречиЯ, всю решимость... —еловек, больше двадцати
раз с пренебрежением смотревший в лицо смерти, не опускавший глаз, так как
был спокоен и уверен в себе, перед орлиным взором императора,  его  идола,
героЯ  и  кумира...  он  дрожал  теперь  и  смущалсЯ   перед   деревенским
бургомистром с сердитым и недоброжелательным лицом.
   ’очно так же, за несколько часов до этого,  он  бесстрастно  и  покорно
вынужден был переносить оскорблениЯ Њорока, чтобы не лишитьсЯ  возможности
исполнить возложенную на него умирающей матерью свЯщенную миссию; этим  он
показал,  какой  степени  геройской  самоотверженности  может   достигнуть
честнаЯ и простаЯ душа.
   -   Ќу,   что   можете   вы   представить    в    свое    оправдание?..
Џоторапливайтесь... - грубо и нетерпеливо задал вопрос судьЯ, зеваЯ.
   - Њне оправдыватьсЯ нечего, господин бургомистр, Я должен жаловатьсЯ! -
твердым тоном отвечал „агобер.
   - „а что вы менЯ учить  хотите,  как  мне  вас  спрашивать?  -  крикнул
чиновник сердито и так резко, что солдат уже мысленно упрекнул  себЯ,  что
неловко начал разговор.
   †елаЯ укротить гнев  судьи,  он  поспешно  заметил  самым  почтительным
тоном:
   - Џростите менЯ, господин бургомистр,  Я  не  так  выразилсЯ;  Я  хотел
сказать, что в этом деле Я не виноват.
   - Ђ Џредсказатель говорит иное.
   - Џредсказатель... - сомнительно протЯнул солдат.
   - Џредсказатель - человек честный и благочестивый; он лгать не  станет!
- перебил судьЯ.
   - џ ничего не могу возразить... Ќо  думаю,  вы  слушком  справедливы  и
добры, господин бургомистр, чтобы  обвинить  менЯ,  не  выслушав...  ’акой
человек, как вы, не может быть несправедливым... это сразу видно...
   ЏринуждаЯ себЯ играть несвойственную ему роль льстеца, „агобер старалсЯ
смЯгчить голос  и  придать  серьезному  лицу  благообразное  и  вкрадчивое
выражение.
   - ’акой человек, как вы, - продолжал он, удваиваЯ угодливость, -  такой
почтенный судьЯ не станет слушать  нашептываний...  его  уши  и  так  Ясно
слышат.
   - ’ут дело не в ушах, а в глазах, а мои,  хоть  и  горЯт,  будто  Я  их
крапивой натер, а все-таки Ясно разглЯдели ужасную рану Њорока.
   - ќто так, господин бургомистр, все это правда, но рассудите сами: если
бы он запер клетки и затворил дверь в зверинец... ничего  бы  тогда  и  не
случилось.
   - ‘овсем нет... ‚иноваты вы: вам следовало крепче привЯзать лошадь.
   - ‚аша правда, господин бургомистр, конечно же,  вы  правы,  -  говорил
солдат самым ласковым и примирительным тоном. -  ’акой  ничтожный  беднЯк,
как Я, разве смеет спорить с вами, но предположим, что кто-нибудь из злобы
отвЯзал мою лошадь и отвел ее в зверинец? ‚едь  тогда,  согласитесь  сами,
вины на  мне  нет?  ’о  есть,  конечно,  если  вам  угодно  будет  с  этим
согласитьсЯ, Я настаивать не смею... - поторопилсЯ прибавить он.
   - Ђ зачем бы, черт побери, с вами сыграли такую скверную штуку?
   - Ќе знаю зачем, господин бургомистр, но...
   - ‚ы не знаете, ну, а Я тем более! - сказал бургомистр с нетерпением. -
€, Ѓог ты мой, сколько глупейших разговоров из-за трупа подохшей клЯчи!
   ‘ лица солдата разом исчезла всЯ его притворнаЯ любезность, и оно снова
сделалось строгим и суровым. Ћн ответил серьезным и взволнованным голосом:
   - ЊоЯ лошадь пала... теперь это только остов клЯчи,  это  так.  Ќо  час
тому назад это было хоть и старое, но усердное и разумное создание...  Ћна
радостно ржала при звуке моего голоса... Ћна лизала  руки  сирот,  которым
служила так же, как ранее  служила  их  матери...  ’еперь  все  кончено...
никому служить она больше не будет... ее выкинут, как падаль, на  съедение
псам...  Ќе  следовало  так  жестоко  напоминать  мне  об  этом,  господин
бургомистр... џ очень любил свою лошадь... да, очень.
   Џри этих словах, произнесенных с трогательной простотой и достоинством,
бургомистр невольно смЯгчилсЯ и упрекнул себЯ за сказанное.
   - Џонимаю, что вам жалко  своего  конЯ,  -  сказал  он  менее  сердитым
голосом, - но что делать? ‘лучилось несчастье!
   - Ќесчастье,  да,  господин  бургомистр,  большое  несчастье.  „евушки,
которых Я сопровождаю, слишком  слабы,  чтобы  идти  пешком,  ехать  же  в
экипаже им не на что. Ђ между тем нам необходимо быть в  Џариже  в  начале
февралЯ... џ обещал это их умирающей матери.  “  детей,  кроме  менЯ,  нет
никого...
   - ‚ы, значит, их...
   - џ их верный слуга, господин бургомистр, а теперь,  когда  моЯ  лошадь
мертва, что же Я стану  делать?  Џослушайте,  вы  человек  добрый,  у  вас
самого, наверно, есть дети! Џредставьте себе,  если  бы  они  очутились  в
таком положении, как мои сиротки? …сли бы у них так же,  как  у  моих,  не
было никого в мире, кроме старого слуги, любЯщего их всей душой, да старой
лошади, служившей им так долго!.. €х с детства преследуют  несчастьЯ...  с
самого рождениЯ... они дочери  изгнанника  и  изгнанницы...  ‚сЯ  радость,
какаЯ может выпасть им на долю в жизни, ждет их в конце этого путешествиЯ,
а между тем смерть лошади делает его невозможным... Џодумайте сами,  разве
это вас не тронет до глубины сердца? ђазве вы не согласитесь,  что  смерть
лошади длЯ менЯ непоправимое несчастье?
   - Љонечно, - ответил бургомистр,  в  душе  человек  довольно  добрый  и
поэтому невольно разделЯвший волнение „агобера. - ’еперь мне понЯтно,  как
тЯжела длЯ вас эта потерЯ... и сироты менЯ заинтересовали. ‘колько им лет?
   - 15 лет и 2 месЯца... они близнецы.
   - 15 лет и 2 месЯца... почти ровесницы моей ”редерике!
   - “ вас такого  же  возраста  барышнЯ?  -  подхватил  „агобер,  начинаЯ
надеЯтьсЯ на благополучный исход. - Ќу, так теперь Я почти спокоен  насчет
участи моих сироток... ‚ы все рассудите по справедливости...
   - ‘удить по справедливости - мой долг, и, по правде говорЯ, в этом деле
обе стороны одинаково  виноваты:  с  одной  стороны,  вы  плохо  привЯзали
лошадь, с другой - укротитель не запер дверей. Ћн мне говорит: "џ ранен!",
вы говорите: "“ менЯ  убита  лошадь...  и  по  тысЯче  причин  эта  потерЯ
невосполнима".
   - ‚ы лучше говорите от моего имени, чем Я сам бы  сумел  сказать,  -  с
угодливой улыбкой заметил солдат. - ‚едь  именно  это  Я  хотел  выразить,
потому что, как вы сами изволили  заметить,  господин  бургомистр,  лошадь
была моим единственным богатством, и справедливо будет, если...
   - ’ак-то так, - прервал его бургомистр, - ваши  доводы  неотразимы!  Ќо
Џредсказатель, со своей стороны, высказал много дельного и основательного.
Ћн человек свЯтой и безукоризненной честности... Я давно  его  знаю...  Њы
здесь все, видите ли, ревностные католики, а он чуть  не  задаром  продает
нашим женщинам назидательные книги и раздает в убыток себе четки,  образки
и тому подобное. Љонечно, это дела  не  касаетсЯ,  скажете  вы  совершенно
справедливо... Ќо знаете, когда Я шел сюда, Я намеревалсЯ...
   - Ћбвинить менЯ... не правда ли, господин  бургомистр?  -  сказал,  все
более и более ободрЯЯсь, „агобер. - Ђ это потому,  что  вы  тогда  еще  не
совсем проснулись... ‚аша справедливость бодрствовала только на один глаз.
   - Ѓыть может, господин солдат, быть может! - добродушно заметил  судьЯ.
- џ даже не скрыл от Њорока, что считаю его правым. ’огда  он  великодушно
мне заметил: "…сли вы обвинЯете  моего  противника  сами,  то  Я  не  хочу
ухудшать его положение и не открою вам некоих вещей"...
   - Џо поводу менЯ?
   - ‚ероЯтно. Ћднако ваш великодушный враг ни  за  что  не  хотел  больше
сказать, когда узнал, что Я решил наложить на вас большой  штраф...  џ  не
скрываю, что намеревалсЯ это сделать до разговора с вами.
   - ‚от видите, как легко может обманутьсЯ самый справедливый и  умнейший
человек, - заметил „агобер, начинаЯ снова входить в роль  льстеца.  ‡атем,
пытаЯсь лукаво улыбнутьсЯ, он прибавил:  -  ’олько  такой