сил, не оказал ли он некогда помощи нашему отцу?
   - ‘перва Я так был поражен, что мне это и в голову не пришло,  а  потом
некогда было, и он скоро ушел. €так, Я ответил ему на его вопрос  вопросом
же: "„еревнЯ-то эта та самаЯ, но почему вы узнали, что Я француз?"
   "џ слышал ваше пение, - отвечал он. - Ќе можете ли вы мне сказать,  где
здесь живет госпожа ‘имон, жена генерала?"
   "Ћна живет здесь, господин".
   Ћн молча смотрел на менЯ несколько мгновений,  а  затем,  протЯнув  мне
руку, сказал:
   "‚ы друг генерала ‘имона... его лучший друг?"
   (Џредставьте себе мое изумление, дети!)
   "Љак вы это могли узнать?"
   "Ћн часто говорил мне о вас с чувством глубокой признательности!"
   "‚ы видели генерала?"
   "„а... несколько времени тому назад в €ндии. џ тоже его друг  и  принес
его жене вести о нем. џ знал, что  она  сослана  в  ‘ибирь;  в  ’обольске,
откуда Я иду, мне сказали, что она живет в этой деревне. Џроводите менЯ  к
ней".
   - „обрый человек... Я уже люблю его!.. - заметила ђоза.
   - Ћн был другом нашего отца!
   - џ попросил его  подождать  и  пошел  предупредить  вашу  мать,  чтобы
неожиданность не потрЯсла ее. —ерез пЯть минут он вошел к ней...
   - Ђ как он выглЯдел, этот странник, „агобер?
   - Ћн был очень высокого роста,  в  темной  шубе,  в  меховой  шапке,  с
длинными черными волосами.
   - Ђ красивый?
   - „а, дети,  очень  красивый...  только  с  таким  грустным  и  кротким
выражением лица, что у менЯ невольно сердце сжалось.
   - Ѓедный! “ него, верно, было большое горе?
   - Џоговорив с ним несколько минут наедине  ваша  мать  позвала  менЯ  и
сообщила, что получила добрые вести от генерала. Ћна залилась  слезами,  а
перед ней на столе лежал толстый  сверток  с  бумагами.  ќто  был  дневник
вашего отца, в который он каждый вечер записывал все то, что передавал  бы
ей лично, если  бы  мог...  Ћн  избрал  бумагу  в  доверенные...  это  его
утешало...
   - ѓде же эти бумаги, „агобер?
   - ’ам все, в мешке, вместе с моим крестом и нашими деньгами... џ  вынул
только несколько листов, чтобы дать вам прочитать  сегоднЯ...  вы  узнаете
зачем... а остальное Я передам вам позднее...
   - Ђ давно был наш отец в €ндии?
   - ‘удЯ по тому немногому, что успела сообщить мне  ваша  мать,  генерал
отправилсЯ в €ндию после того, как дралсЯ за греков против турок: он любил
брать сторону угнетенных  против  притеснителей...  ‚  €ндии  он  сделалсЯ
отчаЯнным врагом англичан... они резали наших  пленных  на  понтонах,  они
мучили императора на острове св.…лены... не  грех  было  воевать  с  ними,
потому что и тут пришлось защищать против них правое дело.
   - Љакому же делу служил наш отец?
   -  „елу  одного  из  несчастных  индийских  раджей,  владениЯ   которых
англичане разорЯют и доныне без зазрениЯ совести.  ‡начит,  ваш  отец  мог
битьсЯ за слабого против сильного, и этой возможности  он  не  упустил.  ‚
несколько месЯцев он  вооружил  и  обучил  от  12  до  15  тысЯч  человек,
составлЯвших войско этого раджи, и в двух  стычках  они  наголову  разбили
англичан, конечно, не предполагавших, что им  придетсЯ  боротьсЯ  с  таким
полководцем, как ваш храбрый отец. Ќо несколько страниц  из  его  дневника
объЯснЯт вам это гораздо  лучше,  дети  мои,  чем  Я...  Љроме  того,  там
встретите вы имЯ, которое  должны  запомнить  навсегда...  длЯ  того  Я  и
отделил эти листки.
   - Љакое счастье! —итать слова, написанные  нашим  отцом,  -  это  почти
равносильно тому, что слышать его самого! - сказала ђоза.
   - Ѓудто он вместе с нами! - прибавила Ѓланш.
   „евушки с живостью протЯнули руки к „агоберу,  чтобы  получить  листки,
которые он вытащил из кармана. ‡атем,  с  невольным,  полным  трогательной
грации порывом, они безмолвно поцеловали рукопись отца.
   - ‚ы из этого узнаете также и то, почему Я так удивилсЯ, узнав, что ваш
ангел-хранитель зоветсЯ ѓабриелем... —итайте... читайте... - прибавил  он,
видЯ удивление девушек. - ’олько Я  должен  вас  предупредить,  что  когда
генерал это писал, он не видал еще  того  странника,  который  принес  эти
бумаги.
   ђоза, сидЯ на кровати,  начала  читать  нежным,  растроганным  голосом.
Ѓланш, положив голову на плечо сестры, следила за ней глазами  с  глубоким
вниманием. Џо движению губ можно было видеть, что  она  также  читает  про
себЯ.


        8. Ћ’ђ›‚Љ€ €‡ „Ќ…‚Ќ€ЉЂ ѓ…Ќ…ђЂ‹Ђ ‘€ЊЋЌЂ

   20 февралЯ. Ѓивуак в горах Ђвы. 1830 г.

   "Љаждый раз, когда Я принимаюсь писать в дневнике, который веду  теперь
в глубине €ндии, куда закинула бурнаЯ  и  неспокойнаЯ  судьба  изгнанника,
менЯ охватывает особое чувство. Ѓыть может, ты никогда не  прочтешь  этого
дневника, моЯ горЯчо любимаЯ …ва, и Я испытываю  нежное  и  вместе  с  тем
жестокое чувство: менЯ утешает мысль, что Я разговариваю с тобою, и тем не
менее она будит во мне всю горечь сожалений, так как, говорЯ  с  тобой,  Я
лишен возможности тебЯ видеть.
   Ќо если  когда-нибудь  эти  страницы  попадутсЯ  тебе  на  глаза,  твое
благородное сердце забьетсЯ при имени храбреца, которому Я сегоднЯ  обЯзан
своей жизнью. € если мне  суждено  счастье  когда-нибудь  увидеть  тебЯ  и
нашего ребенка, мы этим будем обЯзаны ему... Ќашего ребенка! ‚едь он  жив?
„а? џ должен в это верить, потому что иначе твоЯ жизнь в  страшной  ссылке
была бы  просто  невыносима!  Ђнгел  мой  дорогой!  ‚едь  ему  теперь  уже
четырнадцать лет... Љаков он? Ћн, верно, похож на тебЯ, не так ли? “  него
твои чудные большие голубые глаза... Ѓезумец!..  сколько  раз  Я  невольно
задавал тебе тот же вопрос на страницах этого дневника, вопрос, на который
ты не можешь дать ответа... и сколько раз Я еще задам его! Ќаучи же нашего
ребенка помнить  и  любить  имЯ  -  довольно  варварское,  правда,  имЯ  -
„жальма!"
   - „жальма! - повторила ђоза, прерываЯ чтение. ѓлаза девушки были  полны
слез.
   - „жальма! - повторила за сестрой не менее ее взволнованнаЯ Ѓланш. - Ћ!
мы никогда не забудем этого имени.
   - € не забывайте, деточки; видимо,  это  выдающийсЯ  воин,  хотЯ  он  и
молод. Џродолжай же, ђоза.
   "‚ предыдущих листках Я передавал тебе, дорогаЯ  …ва,  о  двух  славных
битвах  этого  месЯца.  ‚ойска  моего  старого  друга,  индийского  раджи,
обученные на  европейский  лад,  делали  чудеса.  Њы  разбили  англичан  и
заставили их освободить часть истерзанной страны,  которой  они  завладели
вопреки всем правам и законам и которую они  безжалостно  разорили.  ‚ойна
англичан здесь - это измена, грабежи  и  убийства.  ‘егоднЯ  утром,  после
томительного перехода по здешним горам, разведчики сообщили, что  к  врагу
подоспели подкреплениЯ и что он готовитсЯ к атаке.  Ћн  находилсЯ  от  нас
всего в нескольких лье,  и  поэтому  сражениЯ  избежать  было  невозможно.
‘тарый индийский раджа, отец моего спасителЯ и  мой  старый  друг,  так  и
рвалсЯ в бой. Ѓитва началась около трех часов  и  сопровождалась  страшным
кровопролитием и ожесточением. ‚идЯ, что наши усталые  и  немногочисленные
силы слабеют перед свежими подкреплениЯми англичан, Я выступил  вперед  со
своим небольшим кавалерийским отрЯдом.
   ‘тарый раджа находилсЯ  в  центре  войска.  Ћн  билсЯ,  как  всегда,  с
безумной отвагой. …го сын, восемнадцатилетний „жальма,  храбрый,  как  его
отец, не отставал от менЯ. ‚ самую горЯчую минуту битвы подо мной  убивают
лошадь, и Я лечу вместе с ней в овраг, около которого  мы  находились;  мы
падаем, да еще так глупо,  что  Я  очутилсЯ  под  лошадью,  и  сперва  мне
казалось, что у менЯ сломано бедро".
   - Ѓедный отец! - сказала Ѓланш.
   - Љ счастью, на этот раз он спассЯ благодарЯ „жальме. ‚идишь,  „агобер,
- заметила ђоза, - как Я хорошо запомнила это имЯ.
   ‡атем она продолжала:
   "Ђнгличане решили, что если Я буду убит, то справитьсЯ с  армией  раджи
им ничего не стоит (очень лестное длЯ менЯ мнение). Џоэтому один офицер из
сипаев и пЯть  или  шесть  наемных  солдат,  трусливых,  низких  бродЯг  и
разбойников, увидав мое падение, стремглав спустились в овраг, чтобы  менЯ
прикончить... ‘реди огнЯ и дыма мои  горцы,  увлеченные  жаром  битвы,  не
заметили, как Я упал, но „жальма, не покидавший менЯ, тотчас же бросилсЯ в
овраг, чтобы помочь мне. …го хладнокровие и храбрость  спасли  мне  жизнь.
Ћдним выстрелом из  карабина  он  убил  офицера,  другим  прострелил  руку
солдату, успевшему уже проткнуть штыком  мне  левую  ладонь...  “спокойсЯ,
любимаЯ …ва, это были пустЯки, простаЯ царапина".
   - ђанен... опЯть ранен! - вскричала Ѓланш, прерываЯ сестру.
   -  “спокойтесь,  -  сказал  „агобер,  -  это,  вероЯтно,  была  простаЯ
царапина. ђану, котораЯ не мешала продолжать битву, генерал называл обычно
"белой раной". ’олько он и мог придумать такое словечко!
   "„жальма, заметив, что Я ранен, - продолжала  ђоза,  вытерев  глаза,  -
начал  действовать  своим  карабином,  как  палицею,  и  заставил   солдат
отступить. Ќо в эту минуту Я увидал еще одного  неприЯтелЯ,  спрЯтавшегосЯ
среди густого  бамбука,  который  окаймлЯл  овраг;  этот  солдат  медленно
опускал свое длинное ружье, устанавливаЯ его ствол  между  двух  ветвей  и
вздуваЯ фитиль; затем он прицелилсЯ в „жальму,  и  храбрый  юноша  получил
пулю в грудь, прежде чем мои крики могли  его  предупредить,  Џочувствовав
боль, молодой человек  упал  на  одно  колено,  но  не  переставал  стойко
держатьсЯ, стараЯсь своим собственным телом загородить  менЯ,  быть  живым
щитом... ’ы можешь себе представить мое отчаЯние, мой  гнев.  ЌесмотрЯ  на
все усилиЯ, Я не мог освободить свои ноги из-под тела лошади; мне  мешала,
кроме того, невыносимаЯ боль в бедре.  Џока  Я  лежал  так,  безоружный  и
бессильный, на моих глазах продолжалась  неравнаЯ  борьба.  „жальма  начал
слабеть от потери крови; уже  один  из  солдат,  призываЯ  громко  других,
вытаскивал из-за поЯса громадный Ятаган, которым сразу можно снести голову
с плеч, как вдруг подоспела помощь, - с десЯток  горцев  подошли  как  раз
вовремЯ. „жальме помогли встать, менЯ  вытащили  из-под  лошади,  и  через
четверть часа Я снова  в  седле.  ЌесмотрЯ  на  все  наши  потери,  победа
осталась все-таки за нами. ‡автра исход боЯ будет решен. Ќам видны  отсюда
бивуачные огни англичан... ‚от каким образом  Я  обЯзан,  жизнью,  дорогаЯ
…ва,  этому  юноше.  Џо  счастью,  его  рана  очень  незначительна:   пулЯ
отклонилась и скользнула только по ребрам".
   - ‚ерно, славный мальчик назвал  это  тоже  "белой  раной"  по  примеру
генерала! - сказал „агобер.
   "’еперь, дорогаЯ …ва, - продолжала ђоза,  -  Я  должен  хоть  письменно
познакомить тебЯ с отважным  юношею,  принцем  „жальмой.  …му  только  что
минуло восемнадцать лет. џ постараюсь обрисовать одним словом эту  храбрую
и благородную натуру. ‚ их стране часто дают прозвища. ‘ пЯтнадцати лет он
носит прозвание "‚еликодушного", -  разумеетсЯ,  великодушного  сердцем  и
душой. Џо старинному, но очень трогательному обычаю страны,  это  прозвище
распространЯетсЯ и на его отца. …го зовут "Ћтец ‚еликодушного!".  Ђ  Я  бы
дал этому благородному старцу имЯ "‘праведливого", так  как  трудно  найти
человека такой рыцарской честности, такой гордой независимости,  как  этот
старый индус. Ћн мог бы, по примеру других принцев,  склонитьсЯ  под  игом
отвратительного деспотизма англичан, выторговать  дорогую  плату  за  свой
отказ от власти и покоритьсЯ перед силой. Ќо  он  поставил  своим  девизом
слова: "€ли все мои права, или могила в родных горах!" € это не хвастливое
упрЯмство: это полное сознание своей правоты и справедливости своего дела.
   - Ќо вас борьба сломит, - сказал Я ему однажды.
   - —то бы вы  выбрали,  мой  друг,  если  бы  вам  предложили  совершить
постыдное дело, если бы сказали: "‘дайсЯ  или  умри"?  -  ответил  он  мне
вопросом.
   € с этой минуты Я понЯл, что верен ему душой  и  телом,  посвЯтил  себЯ
свЯтому делу защиты слабого против сильного. ’ы видишь, …ва, что „жальма -
достойный сын своего отца. Њолодой индус обладает такой геройской,  гордой
храбростью, что сражаетсЯ, как молодые греки времен ‹еонида, с  обнаженной
грудью, в то времЯ как другие его  соотечественники,  которые  обыкновенно
ходЯт с открытой грудью,  руками  и  плечами,  надевают  в  битву  толстые
куртки. ЃезумнаЯ  отвага  этого  мальчика  напомнила  мне  неаполитанского
королЯ, о котором Я так много тебе рассказывал и которого не раз  видел  в
пылу опаснейших сражений с одним хлыстом вместо всЯкого оружиЯ!"
   - ќто был один из тех, о ком Я вам уже  говорил  и  из  кого  император
выпекал королей, - сказал „агобер. - џ  видел  одного  пленного  прусского
офицера, которого этот сумасшедший неаполитанский король ударил хлыстом по
лицу. Ћсталась темно-багроваЯ полоса. Џруссак уверЯл, что  он  опозорен  и
что удар шпаги был бы длЯ него куда приЯтнее. џ думаю... Ќу, уж и черт  же
был этот бешеный король! Ћн знал одно: _лезть прЯмо на  пушечную  пальбу_.
’олько, бывало, заслышитсЯ пальба, уже ему  кажетсЯ,  что  каждый  выстрел
зовет его по имени, и он прибегал, отвечаЯ: "џ здесь!" џ рассказываю вам о
нем потому, дети, что он постоЯнно и всем говорил:  "…сли  Я  или  генерал
‘имон не прорвем каре, то, значит, это каре не прорвать никому на свете!"
   ђоза продолжала:
   "џ заметил, однако, к моему огорчению,  что,  несмотрЯ  на  юные  годы,
„жальма испытывал порою приступы глубокой меланхолии.  €ногда  Я  подмечал
между отцом и сыном обмен какими-то  странными  взглЯдами...  ЌесмотрЯ  на
нашу взаимную привЯзанность, Я понЯл, что они от  менЯ  скрывают  какую-то
грустную семейную тайну. Ќасколько Я мог понЯть из немногих слов, печально
оброненных тем и другим, дело шло о каком-то странном событии, которому их
мечтательное и возбужденное воображение придало сверхъестественный смысл.
   ‚прочем, ты  знаешь,  дорогаЯ  подруга,  что  мы  сами  потерЯли  право
смеЯтьсЯ над чужим легковерием. џ, после случаЯ  при  ‚атерлоо,  объЯснить
которое до сих пор ничем не могу..."
   - ќто о человеке, бросившемсЯ между жерлом пушки и генералом, - поЯснил
„агобер.
   "...Ђ ты, - продолжала чтение ђоза, - ты,  моЯ  дорогаЯ  …ва,  -  после
посещениЯ этой прекрасной  молодой  женщины,  котораЯ,  как  оказалось  из
рассказов твоей матери, ЯвлЯлась и твоей бабушке сорок лет тому назад".
   ‘ироты с удивлением взглЯнули на солдата.
   - џ ничего подобного не слыхал ни от вашей матери,  ни  от  генерала...
ќто менЯ не меньше вашего поражает, дети.
   ђоза продолжала все с увеличивающимсЯ волнением и любопытством:
   "„а, и наконец, дорогаЯ …ва, иногда самые  странные  на  первый  взглЯд
вещи объЯснЯютсЯ случаем, или сходством, или игрой природы. ‚едь  чудесное
очень  часто  ЯвлЯетсЯ  или  следствием  оптического  обмана,  или   игрой
воображениЯ,  и  приходит  времЯ,  когда   все,   что   казалось   в   нем
сверхъестественным и сверхчеловеческим, объЯснЯетсЯ очень просто  и  самым
естественным образом.  Ќе  сомневаюсь,  что  и  наши  _чудеса_  объЯснЯтсЯ
когда-нибудь очень по-земному".
   - ‚идите, дети, сперва-то покажетсЯ чудом,  а  потом  выходит...  самаЯ
простаЯ штука... Ђ сперва и не понЯть ничего...
   - ђаз это говорит наш отец, мы должны  этому  верить  и  не  удивлЯтьсЯ
ничему. Ќе правда ли, сестрица?
   - Љонечно... раз все это в  один  прекрасный  день  должно  найти  свое
объЯснение.
   - Ђ и в самом деле, подумайте-ка,  -  сказал  „агобер  после  минутного
молчаниЯ, - представьте себе, что кто-нибудь не знал бы, что  вас  двое  и
что вы так необыкновенно похожи друг на друга, так  похожи,  что  и  самый
близкий  человек  вас  не  сразу  различит...  Ќу,   так   подумайте,   не
представилась  ли  бы  ему  всЯкаЯ...  чертовщина  по  поводу  таких  двух
маленьких ангелочков, как вы?
   - ’ы прав, „агобер. ’ак можно объЯснить многое, как говорит и наш отец.
   —тение продолжалось:
   "‚прочем, моЯ милаЯ …ва, Я отчасти горжусь тем,  что  в  жилах  „жальмы
течет и французскаЯ кровь. Ћтец его был  женат  на  француженке,  родители
которой давно уже переселились в Ѓатавию, на остров џву.  ќто  сходство  в
положении, - так как и ты ведь родом француженка и твои родители тоже жили
на чужой земле, - кажетсЯ, еще больше увеличило мою  симпатию  к  старику.
Ќо, к несчастью, он давно уже потерЯл дорогую жену, которую боготворил.
   Џослушай, …ва, моЯ дорогаЯ возлюбленнаЯ, знаешь,  моЯ  рука  задрожала,
когда Я писал эти слова... џ знаю... это слабость... Я безумец... но, увы,
мое сердце невольно сжимаетсЯ и готово разорватьсЯ... ѓосподи!  если  менЯ
постигнет подобное несчастье... Ђ наш ребенок... что будет с  ним  в  этой
варварской стране?.. что станетсЯ с ним без тебЯ... без менЯ? Ќет,  нет!..
ќто безумный, необоснованный страх!.. Ќо какаЯ пытка  находитьсЯ  в  такой
мучительной неизвестности!.. ‚едь Я  ничего  не  знаю...  ѓде  ты?  —то  с
тобой?.. —то ты делаешь?.. Џрости менЯ за эти черные  мысли...  они  часто
овладевают мной помимо воли... “жасные, нестерпимые минуты! Љогда Я откину
эти мрачные мысли, Я себЯ утешаю так: ну, хорошо, Я несчастен,  одинок,  Я
изгнанник, но все-таки там, далеко, на краю света есть два сердца, которые
бьютсЯ длЯ менЯ: ты и наше дитЯ... моЯ дорогаЯ …ва!"
   ђоза насилу дочитала последние слова. ђыданиЯ заглушили ее голос. Њежду
грустными предчувствиЯми генерала  ‘имона  и  печальной  действительностью
была скорбнаЯ свЯзь. „а и вообще слишком уж задевала за  живое  и  трогала
эта беседа храброго солдата накануне страшного боЯ,  при  свете  бивуачных
огней, беседа, которой он старалсЯ заглушить тоску тЯгостной  разлуки,  не
предполагаЯ еще, что эта разлука стала вечной.
   - Ѓедный генерал, он и не  подозревает  о  нашем  несчастье,  -  оказал
„агобер. - Ќо он не знает также, что  вместо  одного  ребенка  у  него  их
двое...  это  все-таки  будет  длЯ  него  утешением!  Ђ  знаешь,  Ѓланш...
продолжай чтение теперь ты: ђоза утомилась... она слишком взволнована,  да
и справедливее поделить поровну удовольствие и горесть при этом чтении.
   Ѓланш взЯла письмо, а ђоза, вытерев глаза, прилегла  к  ней  на  плечо.
—тение продолжилось.
   "’еперь Я спокойнее, моЯ милаЯ …ва,  Я  прогнал  мрачные  думы  и  хочу
вернутьсЯ к нашей беседе.
   ‘ообщив тебе достаточно об €ндии, Я хочу поговорить  теперь  о  …вропе.
’олько вчера вечером один верный человек достиг наших аванпостов и передал
мне письмо, адресованное из ”ранции  в  Љалькутту.  Ќаконец-то  Я  получил
весть об отце и успокоилсЯ на его счет. Џисьмо помечено августом  прошлого
года. €з него Я узнал, что предыдущие письма где-то затерЯлись,  а  Я,  не
получаЯ их целых два года, предавалсЯ мучительной тревоге относительно его
участи. „орогой батюшка, годы на нем не отразились, он осталсЯ все тем же:
та же энергиЯ, та же сила, то же здоровье, как пишет он мне... по-прежнему
работает простым  рабочим  и  гордитсЯ  этим,  по-прежнему  верен  строгим
республиканским воззрениЯм и надеетсЯ на лучшее будущее... Ћн уверен,  что
"времЯ близко", и подчеркивает эти слова... Ћн же сообщает мне  новости  о
семье нашего старого „агобера, нашего друга... ‡наешь, …ва, мне становитсЯ
как-то легче на душе, когда Я вспоминаю, что он с тобой...  потому  что  Я
твердо уверен, что этот превосходный человек пошел за  тобою  в  ссылку!..
Љакое золотое сердце под суровой солдатской оболочкой!.. € как он,  верно,
любит наше дитЯ!.."
   Џри этом „агобер  закашлЯлсЯ  и,  наклонившись,  принЯлсЯ  искать  свой
клетчатый носовой платок на полу, хотЯ  он  был  у  него  на  коленЯх.  Ћн
оставалсЯ согнувшись несколько секунд, затем поднЯлсЯ и крепко  отер  свои
усы.
   - Љак хорошо тебЯ знает наш отец!
   - Љак он угадал, что ты нас любишь!
   - •орошо, хорошо, деточки... оставим это... —итайте  поскорее  то,  что
генерал говорит об Ђгриколе и  о  ѓабриеле,  приемном  сыне  моей  жены...
ЃеднаЯ жена!.. € подумать только, что, может  быть,  через  три  месЯца...
—итайте же, читайте, дети, - прибавил солдат, желаЯ скрыть свое волнение.
   "џ не терЯю надежды,  что  когда-нибудь  до  тебЯ  дойдут  эти  листки,
дорогаЯ …ва, и поэтому опишу здесь то,  что  может  заинтересовать  нашего
„агобера. „лЯ него будет большим утешением  услышать  что-нибудь  о  своей
семье. Њой отец, старший мастер у добрейшего господина ѓарди, говорит, что
последний взЯл  к  себе  и  сына  нашего  „агобера.  Ђгриколь  работает  в
мастерской отца, и отец от него в восторге. Ћн  пишет,  что  это  сильный,
высокий юноша, как перышко подкидывающий  свой  тЯжелый  кузнечный  молот,
веселый, умный и трудолюбивый; лучший рабочий на фабрике,  что  не  мешает
ему, после тЯжелого рабочего  днЯ,  возвратившись  к  матери,  которую  он
обожает,  сочинЯть  замечательные  патриотические  песни  и   стихи.   Ћни
пользуютсЯ громадным успехом и распеваютсЯ во всех мастерских, потому  что
полны возвышенной энергии, а припевы у  них  такие,  что  разогреют  самое
холодное и робкое сердце".
   - Љак ты должен гордитьсЯ своим сыном, „агобер! - сказала с восхищением
ђоза. - Ћн пишет песни!
   - Љонечно, это превосходно... Ќо менЯ больше радует то, что  он  хорошо
относитсЯ к матери и ловко обращаетсЯ с молотом... —то  касаетсЯ  песен...
так длЯ того, чтобы написать "Њарсельезу" или  "Џробуждение  народа",  ему
еще очень долго надо ковать железо... Ќо это  все  равно...  џ  только  не
понимаю, у какого черта мог он этому выучитьсЯ?.. „олжно быть, в школе, вы
дальше прочтете, что он ее посещал вместе с ѓабриелем.
   Џри имени ѓабриелЯ, напомнившего им  их  ангела-хранителЯ,  любопытство
девушек сильно разгорелось, и Ѓланш еще внимательнее продолжала читать:
   "Џриемный брат ЂгриколЯ, бедный покинутый ребенок, великодушно принЯтый
женой нашего доброго „агобера, ЯвлЯетсЯ,  по  словам  моего  отца,  полной
противоположностью Ђгриколю. ’олько не по  сердцу:  они  у  них  одинаково
хороши. Ќо насколько Ђгриколь жив, весел и деЯтелен, настолько же ѓабриель
мечтателен и грустен. Ћтец добавлЯет, что  и  лицом  они  резко  разнЯтсЯ.
Ђгриколь - брюнет высокий, сильный... у него веселаЯ, смелаЯ физиономиЯ, а
ѓабриель - блондин, слабый, хрупкий; как девушка,  лицо  у  него  выражает
чисто ангельскую кротость..."
   ‘ироты  с  удивлением  переглЯнулись;  затем,   обратив   на   „агобера
простодушный взглЯд, ђоза заметила:
   - ‘лышишь, „агобер? Ћтец пишет, что твой ѓабриель блондин  и  похож  на
ангела... ќто совсем, как и наш?..
   - „а, да. ‚от почему менЯ так и поразил ваш сон!
   - †елала бы Я знать, голубые ли у него глаза, - сказала ђоза.
   - —то касаетсЯ этого, дети, то хоть генерал и ничего  не  пишет,  но  Я
уверен, что они голубые... у блондинов всегда голубые глаза... Ќо  голубые
или черные, а засматриватьсЯ ими на молодых  девушек  ему  не  придетсЯ...
—итайте дальше и вы увидите почему...
   "Ќаружность ѓабриелЯ действительно ангельской кротости... ќто  обратило
на него внимание одного из братьев их церковной  школы,  где  он  обучалсЯ
вместе с Ђгриколем и другими детьми из квартала.  Џораженный  его  умом  и
добротой, монах поговорил о  нем  с  одним  важным  покровителем,  который
заинтересовалсЯ мальчиком и поместил его в семинарию, и вот уже два  года,
как ѓабриель - свЯщенник. Ћн  готовитсЯ  к  миссионерской  деЯтельности  и
скоро уедет в Ђмерику..."
   - ’вой ѓабриель - свЯщенник!.. - сказала ђоза „агоберу.
   - Ђ наш ѓабриель - ангел! - прибавила Ѓланш.
   - ‡начит, ваш чином выше! Љонечно, у всЯкого свой  вкус,  хорошие  люди
везде есть... но,  откровенно  говорЯ,  Я  рад,  что  черную  рЯсу  выбрал
ѓабриель, а не Ђгриколь. џ предпочитаю видеть своего  сына  с  засученными
рукавами, в кожаном переднике, с молотом в руках. ‘ловом,  таким  же,  как
ваш дедушка, дети, отец маршала ‘имона, герцога де ‹иньи. ‚се эти  отличиЯ
ведь ваш отец получил от императора за личные заслуги. Ћднако продолжайте.
   - ЋстаетсЯ лишь несколько строчек,  к  сожалению,  -  сказала  Ѓланш  и
принЯлась за чтение:
   "€так,  дорогаЯ,  бесценнаЯ   …ва,   ты   можешь   успокоить   „агобера
относительно участи его жены и сына, которых он покинул  ради  нас!..  —ем
вознаградить такую  жертву?..  Ќо  Я  спокоен:  твое  доброе,  благородное
сердце, конечно, сумело его вознаградить.
   Џрощай... прощай на сегоднЯ, возлюбленнаЯ моЯ жена... џ сейчас ходил  в
палатку „жальмы, он спит,  а  бодрствующий  около  него  отец  сделал  мне
успокоительный знак: храброму юноше не грозит опасность.  „а  пощадит  его
судьба и в завтрашнем бою!..
   Џрощай, дорогаЯ …ва: ночь тиха и молчалива, тихо гаснут бивуачные огни;
наши бедные горцы отдыхают после сегоднЯшней кровавой битвы. ’олько  времЯ
от времени доноситсЯ окрик часовых... ќти крики на чужом Языке наводЯт  на
менЯ грусть. Ћни напоминают мне то, что удаетсЯ забыть иногда. Ќо когда  Я
тебе пишу, то осознаю, что нахожусь  далеко  от  тебЯ,  на  краю  света...
разлучен и с тобой, и с нашим ребенком! „орогие вы мои!..  Љакова-то  ваша
участь и теперь и в будущем?.. …сли бы Я мог переслать  тебе  хотЯ  бы  ту
медаль, которую, к несчастью, нечаЯнно захватил при отъезде из  ‚аршавы!..
Ѓыть может, ты могла бы тогда добитьсЯ возвращениЯ во ”ранцию или  послать
туда с ней нашего ребенка с  „агобером...  потому  что  ты  знаешь,  какое
важное значение... ‚прочем, к чему добавлЯть лишнее  горе  ко  всему,  что
приходитсЯ испытывать?.. Љ несчастью, годы идут. Ќастанет роковой день и у
менЯ будет отнЯта последнЯЯ надежда... Ќо не  хочу  кончать  так  грустно!
Џрощай, возлюбленнаЯ  …ва!  Ћбними  нашего  ребенка  и  покрой  его  всеми
поцелуЯми, какие Я шлю вам из глубины моего изгнаниЯ.
   „о завтра, после боЯ".
   „олгое молчание наступило после этого  трогательного  чтениЯ.  Њедленно
текли слезы сирот. „агобер, закрыв лицо руками, казалось, был  погружен  в
печальную думу.
   Ђ на улице ветер ревел все сильнее и сильнее, дождь  звонко  хлестал  в
окна, в гостинице царила полнаЯ тишина.


   ‚ то времЯ как дочери генерала с умилением  читали  строки,  написанные
рукою их отца, в зверинце укротителЯ происходила таинственнаЯ  и  страшнаЯ
сцена.


        9. Љ‹…’Љ€

   Њорок вооружилсЯ.  Џод  кожаную  куртку  он  надел  стальную  кольчугу,
мЯгкую, как полотно, и крепкую, как  алмаз.  Ћн  привЯзал  себе  наручи  и
набедренники и облачилсЯ в башмаки с железными подковами; все эти защитные
принадлежности скрылись  под  широкими  панталонами  и  просторной  шубой,
застегнутой на все пуговицы. Ћн взЯл в руки  раскаленный  добела  стальной
прут с деревЯнной рукоЯткой.
   •отЯ звери  были  давно  уже  укрощены  благодарЯ  энергии  и  ловкости
ЏредсказателЯ, но тигр Љаин, лев €уда  и  чернаЯ  пантера  ‘мерть  не  раз
пытались в минуту раздражениЯ попробовать на  нем  свои  зубы  или  когти.
ЃлагодарЯ кольчуге и латам, спрЯтанным под шубой Њорока, они  тупили  свои
когти о стальную поверхность его тела и ломали зубы о железо рук и ног,  -
в то времЯ  как  легкий  удар  металлического  прута  в  руке  их  хозЯина
заставлЯл их кожу дымитьсЯ и трескатьсЯ, покрываЯ ее глубокими ожогами.
   ЋбладаЯ хорошей памЯтью, звери скоро понЯли, что все усилиЯ их зубов  и
когтей  напрасны  и  хозЯин  неуЯзвим.  Џоэтому  пугливое  подчинение  ему
возросло настолько, что во времЯ  публичных  выступлений  Њорок  заставлЯл
зверей пресмыкатьсЯ и покорно ложитьсЯ  при  малейшем  движении  маленькой
Џалочки, оклеенной бумагой цвета раскаленного железа.
   ’щательно вооружившись, Џредсказатель спустилсЯ через люк в сарай,  где
находились  клетки  со  зверЯми.  ‘арай  этот  отделЯлсЯ   только   тонкой
перегородкой от конюшни, где стоЯли лошади укротителЯ.
   ”онарь с рефлектором Ярко освещал клетки.
   €х было четыре.
   ирокаЯ железнаЯ решетка окружала их по бокам. ‘ одной  стороны  клетки
она висела на петлЯх и могла отворЯтьсЯ,  как  дверь,  служа  выходом  длЯ
зверей. Љлетки стоЯли на перекладинах с  четырьмЯ  колесами,  так  что  их
удобно  было  подкатывать  к  громадной  крытой  фуре,  в  которую  они  и
устанавливались во времЯ путешествиЯ. Ћдна из клеток пустовала, а  в  трех
остальных помещались лев, тигр и пантера. Ђбсолютно чернаЯ пантера,  родом
с џвы, вполне заслуживала своим мрачным  и  свирепым  видом  зловещее  имЯ
"‘мерть". Ћна забилась, свернувшись клубком, в глубину клетки, сливаЯсь  с
окружавшей ее темнотой, так что ее вовсе не было видно, и во мраке сверкал
только Яркий и неподвижный блеск ее глаз... „ва широких  зрачка,  желтого,
фосфорического оттенка, зажигались,  если  можно  так  выразитьсЯ,  только
ночью, потому что все животные кошачьей  породы  обретают  полную  Ясность
зрениЯ только в темноте.
   Џредсказатель молча вошел в конюшню. …го краснаЯ шуба резко  отличалась
цветом от  почти  белых  прЯмых  волос  и  длинной  бороды.  ‘вет  фонарЯ,
помещенного довольно высоко, целиком освещал всю фигуру этого человека,  и
резкость света в  сочетании  с  темными  тенЯми  еще  больше  подчеркивала
угловатые черты костлЯвого и свирепого лица.
   Ћн медленно подошел к клетке.
   ЃелаЯ полоса над его зрачками, казалось,  еще  сильнее  расширилась,  а
глаза спорили в блеске и неподвижности с блестЯщим и пристальным  взглЯдом
пантеры...
   ЏоследнЯЯ чувствовала уже на себе  магнетическое  влиЯние  глаз  своего
хозЯина. „ва или три раза, глухо ворча от гнева, она резко опускала  веки,
но, тотчас же снова открыв глаза, как бы помимо своей  воли,  она  вопреки
своей воле приковывалась к глазам ЏредсказателЯ.
   ’огда пантера прижала круглые уши  к  черепу,  сплющенному,  как  череп
ехидны, конвульсивно собрала  кожу  на  лбу  в  складки,  сморщила  морду,
покрытую длинной шелковистой шерстью, и два раза безмолвно открыла  пасть,
вооруженную страшными клыками.
   Љазалось,  с  этого  момента  между  зверем  и  человеком  образовалась
какаЯ-то магнетическаЯ свЯзь. Џредсказатель протЯнул к клетке  раскаленный
прут и повелительно, отрывистым тоном произнес:
   - ‘мерть, сюда!
   Џантера встала, но так изогнула  спину,  что  ее  живот  почти  касалсЯ
земли. Ћна была  трех  футов  вышины  и  около  пЯти  футов  в  длину;  ее
эластичнаЯ и мЯсистаЯ спина, сильно развитые лЯжки, как у беговых лошадей,
широкаЯ грудь, выдающиесЯ огромные бока, нервные  коренастые  лапы  -  все
доказывало,  что  в  этом  ужасном  животном  соединЯютсЯ  выносливость  с
гибкостью и сила с ловкостью.  Њорок,  протЯнув  прут  в  сторону  клетки,
сделал шаг к пантере...
   Џантера сделала шаг к Џредсказателю...
   Ћн остановилсЯ...
   ‘мерть остановилась тоже.
   ‚ эту минуту тигр €уда, к которому Њорок стоЯл спиной, сделал громадный
прыжок в своей клетке и, как бы ревнуЯ хозЯина  за  то  внимание,  которое
было оказано пантере, испустил глухой рев. ЏоднЯв голову,  тигр  обнаружил
треугольную страшную пасть и  широкую  грудь,  где  грЯзновато-белый  цвет
смешивалсЯ с  медно-красным,  испещренным  черными  полосами.  …го  хвост,
похожий на большую  красноватую  змею  с  черными  кольцами,  то  прилегал
вплотную к бокам, то медленно и равномерно  ударЯл  по  ним.  ‡еленоватые,
блестЯщие, прозрачные глаза остановились на Њороке.  Ќо  так  сильно  было
влиЯние на зверЯ этого человека, что тигр тотчас же перестал ворчать,  как
бы  испугавшись  своей  смелости,  хотЯ  дыхание  его  осталось  шумным  и
учащенным.
   Њорок обернулсЯ к нему и несколько минут не сводил с него глаз.
   €збавившись от влиЯниЯ взглЯда  хозЯина,  пантера  тем  временем  снова
забилась в угол.
   ‚ это  времЯ  раздалсЯ  прерывистый  и  резкий  треск  в  клетке  льва.
Љазалось, он разгрызает что-то громадное и очень  твердое.  ќто  привлекло
внимание Њорока. Ћставив тигра, он перешел к клетке Љаина. ‡десь виден был
только чудовищный  изжелта-рыжеватый  круп  льва.  ‡адние  лапы  его  были
поджаты,  грива  закрывала  голову,  и  только  по  напрЯжению  и  трепету
мускулов, по изогнутости хребта  можно  было  догадатьсЯ,  что  лев  делал
какие-то Яростные усилиЯ пастью и передними лапами.
   Џредсказатель  взволнованно  приблизилсЯ  к  клетке,   опасаЯсь,   что,
несмотрЯ на его запрещение, ѓолиаф дал погрызть льву какую-нибудь кость...
—тобы убедитьсЯ в этом, он коротко и твердо позвал:
   - Љаин!
   Љаин не изменил положениЯ.
   - Љаин... сюда! - крикнул Њорок громче.
   Ќапрасно. ‹ев не оборачивалсЯ, и треск продолжалсЯ.
   - Љаин... сюда! - в третий  раз  крикнул  Џредсказатель,  но  при  этом
тронул раскаленным железом бедро зверЯ.
   …два легкаЯ струйка дыма пробежала  по  рыжей  шкуре  льва,  как  он  с
необыкновенной быстротой повернулсЯ и бросилсЯ к решетке, но не ползком, а
в один прыжок, грозно и величественно.
   Њорок стоЯл у угла клетки. Љаин, чтобы очутитьсЯ  лицом  к  хозЯину,  в
бешенстве повернулсЯ к нему в профиль и, прислонЯсь  к  решетке,  протЯнул
сквозь ее перекладины громадную лапу с напрЯженными мускулами и не тоньше,
чем бедро ѓолиафа.
   - ‹ожись, Љаин! - сказал Њорок, приблизившись.
   ‹ев не слушалсЯ. …го приподнЯтые от  злости  губы  открывали  такие  же
громадные длинные, острые клыки, как клыки кабана.
   Њорок дотронулсЯ раскаленным железом до губ Љаина... Ћт острой  боли  и
внезапного окрика хозЯина лев глухо заворчал, не  смеЯ  зареветь,  и  всей
тЯжестью своего грузного тела рухнул на землю с  выражением  покорности  и
испуга.
   Џредсказатель снЯл фонарь, чтобы рассмотреть, что грыз Љаин:  это  была
доска из пола клетки, которую льву удалось выломать и которую он  принЯлсЯ
грызть, чтобы чем-нибудь заглушить голод.
   Ќекоторое  времЯ  в  зверинце  царствовало  глубокое  молчание.   Њорок
прохаживалсЯ между клетками, вглЯдываЯсь в зверей внимательно и задумчиво,
как бы не решаЯсь, кому из них отдать преимущество. ‚ремЯ  от  времени  он
прислушивалсЯ у двери сараЯ к тому, что происходило во дворе.
   Ќаконец дверь отворилась, и вошел ѓолиаф. ‘ него ручьем лилась вода.
   - Ќу что? - спросил Џредсказатель.
   - ’рудненько-таки было... Љ счастью, ветер большой и проливной дождь, а
ночь темнаЯ.
   - Џодозрений никаких?
   - Ќикаких. ‚аши указаниЯ оказались совершенно верны. €з  погреба  дверь
выходит прЯмо в поле, как раз под окном комнаты девушек. Љогда  Я  услышал
ваш свисток, Я вышел оттуда, приставил скамейку, которую захватил с собой,
и благодарЯ шести футам роста мог облокотитьсЯ на окно. „ержа в одной руке
нож, а другою взЯвшись за ставню, Я толкнул эту  ставню  изо  всех  сил  и
разбил оба стекла.
   - € они подумали, что это ветер?
   - €менно. ‚идите, у  бессмысленной-то  скотины  ума  небось  хватило!..
“строив это, Я сразу скрылсЯ снова в погреб, захватив с собой и  скамью...
‚скоре послышалсЯ голос старика... •орошо, значит, Я не мешкал...
   - „а... Љогда Я тебе дал свисток, он входил в  трактир  поужинать...  Я
думал, он просидит там дольше.
   -  ђазве  такой  человек  способен  занЯтьсЯ  едой  как  следует!  -  с
презрением заметил великан. - Ќу вот, он и высунулсЯ в окно, затем крикнул
свою собаку и велел ей выпрыгнуть из  окна.  ’огда  Я  скорее  бросилсЯ  в
противоположный угол погреба,  чтобы  проклЯтый  пес  не  почуЯл  менЯ  за
дверью.
   - џ запер собаку вместе с лошадью старика... Џродолжай.
   - Љогда Я услышал, что закрывают ставни,  Я  снова  вылез  из  погреба,
вытащил и поставил скамейку и снова  встал  на  нее.  ЏотЯнув  ставень,  Я
открыл его, - разбитаЯ рама была заткнута полами шубы. џ слышал голоса, но
видеть ничего не мог. ’огда Я немного отодвинул шубу. „евчонки  сидели  на
кровати лицом прЯмо ко мне... старик же у изголовьЯ спиной к окну.
   - Ќу, а его мешок?.. мешок-то... ведь это главное?
   - Њешок лежал на столе подле лампы, и мне стоило лишь  протЯнуть  руку,
чтобы его достать.
   - Ђ о чем они говорили?
   - ‚ы мне сказали только о мешке, Я только о нем и помню. ‘тарик сказал,
что в нем лежат его бумаги, письма какого-то генерала, деньги и крест.
   - •орошо, а затем?
   - ’ак как мне трудно было придерживать шубу и в то же времЯ  наблюдать,
она у менЯ вырвалась... †елаЯ ее достать, Я слишком далеко протЯнул  руку,
и одна из девчонок, должно быть, увидала ее и закричала, указываЯ на окно.
   - Ђх, негодЯй!.. все дело пропало! - с гневом воскликнул Џредсказатель.
   - Џодождите... ничего не пропало... “слыхав крик, Я снова  соскочил  на
землю, спрЯталсЯ в погребе, захватив с собой скамейку... ’ак как собаки не
было, Я оставил дверь приоткрытой.  џ  услышал,  что  раскрывают  окно,  и
догадалсЯ по свету, что старик высунулсЯ в окно с  лампой...  но  так  как
лестницы не было, а окно настолько высоко, что человек обыкновенного роста
не мог бы до него достать без нее, то...
   - ’о он снова подумал, что это ветер... как и в первый раз...  Ќу,  это
не так еще плохо, как Я думал.
   - ‚олк превратилсЯ в лисицу по вашему  приказанию...  “знав,  где  были
деньги и бумаги, и понимаЯ, что пока предпринЯть больше ничего  нельзЯ,  Я
вернулсЯ... и жду дальнейших приказаний.
   - Џринеси мне самую длинную пику.
   - ‹адно.
   - € красное одеЯло.
   - ‹адно.
   - €ди же.
   ѓолиаф поднЯлсЯ по лестнице, но на середине остановилсЯ.
   - •озЯин... нельзЯ ли принести кусочек мЯса длЯ ‘мерти... не то она  на
менЯ будет сердитьсЯ... Ћна все это на менЯ  свалит...  Ћна  ведь  никогда
ничего не забывает... и при первом случае...
   - Џику и одеЯло! - грозно прикрикнул на него Џредсказатель.
   Џока ѓолиаф, бормоча сквозь зубы проклЯтиЯ, исполнЯл приказание Њорока,
тот, приоткрыв дверь на двор, прислушивалсЯ.
   - ‚от пика и одеЯло! - сказал великан, спускаЯсь с лестницы. - —то  еще
мне делать?
   - ‚озвращайсЯ в погреб,  влезь  в  окно,  и  когда  старик  выбежит  из
комнаты...
   - Љто же заставит его выбежать?
   - ќто уж не твое дело... выбежит...
   - Ђ потом?
   - ’ы говоришь, лампа у окна?
   - „а, на столе... рЯдом с мешком.
   - ’олько что старик уйдет, открой  окно,  столкни  лампу,  и  если  все
последующее будет исполнено  ловко  и  быстро...  считай  десЯть  флоринов
своими... •орошо запомнил, что надо сделать?
   - „а, да!
   - „евчонки так перепугаютсЯ шума и темноты, что онемеют от страха.
   - Ѓудьте спокойны... волк превращалсЯ в лису, превратитсЯ и в змею.
   - Ќо это не все.
   - —то же еще?
   - Љрыша сараЯ невысока...  до  слухового  окна  добратьсЯ  легко...  ты
возвратишьсЯ не в дверь.
   - Ђ в окно! Џонимаю...
   - € без всЯкого шума.
   - Љак змеЯ вползу.
   € великан ушел.
   - „а... - сказал Њорок после нескольких минут раздумьЯ.  -  ‘редство  Я
придумал верное? ЉолебатьсЯ не след? џ - только темное, слепое орудие... и
какова  цель  этих  приказов,  мне  неизвестно.  Ћднако,  ввиду   высокого
положениЯ того лица, которое отдало этот приказ, несомненно, дело  свЯзано
с  интересами  огромной  важности,  интересами,  -  продолжал   он   после
некоторого молчаниЯ, - которые касаютсЯ чего-то очень  большого...  самого
высокого в этом мире! Ћднако Я не могу понЯть, каким  образом  могут  быть
причастны к этим интересам эти девчонки... почти нищие...  и  этот  жалкий
солдат... Ќо мне нет до них дела, - прибавил он смиренно.  -  џ  -  только
рука, котораЯ должна исполнЯть... „ело головы  размышлЯть,  приказывать  и
отвечать за то, что она делает.
   ‚скоре  Џредсказатель  вышел  из  сараЯ,  захватив  красное  одеЯло,  и
направилсЯ к маленькой конюшне ‚есельчака; ветхаЯ дверь была  еле  заперта
на щеколду.
   Џри виде чужого “грюм бросилсЯ на него, но его зубы встретили  железный
набедренник; несмотрЯ на укусы собаки, Џредсказатель  взЯл  ‚есельчака  за
повод и, закутав его голову одеЯлом, вывел из конюшни. ‡атем  он  заставил
лошадь войти в сарай, где помещалсЯ его зверинец и затворил дверь.


        10. Ќ…Ћ†€„ЂЌЌЋ‘’њ

   Ћкончив чтение дневника отца, сироты довольно долго сидели, погруженные
в немую, грустную думу, не сводЯ глаз с пожелтевших от времени листков.
   „агобер также молчал и думал о своей семье, увидеть которую надеЯлсЯ  в
скором времени.
   ‡атем, вынув из рук Ѓланш исписанные листки, солдат тщательно их сложил
и спрЯтал в карман, после чего прервал молчание, длившеесЯ  уже  несколько
минут:
   - Ќу, дети, приободритесь: видите, какой храбрый у вас отец!..  „умайте
теперь о том, как вы его обнимете при свидании да постарайтесь  не  забыть
имЯ того достойного юноши, которому вы будете обЯзаны этим.
   - …го зовут „жальма... Њы никогда его не забудем! - сказала ђоза.
   - €  если  наш  ангел-хранитель  ѓабриель  вернетсЯ,  мы  попросим  его
оберегать „жальму так же, как и нас, - прибавила Ѓланш.
   - ‹адно, дети... Я знаю, когда речь идет о сердечных делах, вы  никогда
ничего не забудете... Ќо вернемсЯ же к страннику, нашедшему  вашу  мать  в
‘ибири. Ћн видел генерала в последний раз спустЯ месЯц после тех  событий,
о которых вы сейчас прочитали, и накануне новых действий против  англичан.
’огда-то ваш отец ему вручил эти бумаги и медаль.
   - Ќо длЯ чего эта медаль, „агобер?
   - € что значат те слова, которые на ней выгравированы? - спросила ђоза,
вытаскиваЯ из-за лифа медаль.
   - ѓм... значит, вы должны быть 13 февралЯ 1832 года в Џариже, на  улице
св.”ранциска, в доме N_3.
   - ‡ачем же?
   - ‚ашу бедную матушку болезнь сразила так внезапно, что она  не  успела
ничего поЯснить; Я знаю только  одно:  что  эта  медаль  досталась  ей  от
родителей; она хранилась у них в семье как свЯтынЯ больше сотни лет.
   - Ђ как она очутилась у нашего отца?
   - Њедаль хранилась у вашей матери в несессере; второпЯх  этот  несессер
попал вместе с вещами, генерала в карету, в которой его насильно увезли из
‚аршавы. Џереслать ее вашей матери генерал не мог, так как у него не  было
средств сообщениЯ, да он даже не знал, где мы находимсЯ.
   - ‡начит, эта медаль имеет громадное значение длЯ нас?
   - Љонечно... Я целых 15 лет