а.
   Њолитесь за менЯ.
   Џариж 13 февралЯ 1682 г.

   ‚ Џариже улица св.”ранциска, д. N 3.
   ‚ы будете через полтораста лет,
   13 февралЯ 1832 г.
   Њолитесь за менЯ.]

   - —то это значит, „агобер? - спросила Ѓланш,  разглЯдываЯ  эти  мрачные
надписи: - Њама не могла нам разъЯснить.
   - ‚от сегоднЯ на ночлеге обо всем потолкуем, -  отвечал  „агобер,  -  а
теперь уже поздно... спрЯчьте медаль, да и в путь... Ќам  еще  остаетсЯ  с
час идти до гостиницы... Ќу, взглЯнем в последний раз на  этот  холм,  где
был ранен ваш отец, да и в дорогу... живее на лошадь!
   ‘ироты бросили последний благоговейный взор  на  место,  вызвавшее  рЯд
грустных воспоминаний у их спутника, и с его помощью взобрались  опЯть  на
‚есельчака. Ѓлагородное животное ни на минуту  не  попыталось  куда-нибудь
отойти,  как  испытанный  ветеран  оно  воспользовалось  задержкой,  чтобы
пощипать сочной зеленой травы на чужой ‡емле, возбуждаЯ аппетитом  зависть
в “грюме, который спокойно лежал на траве, уткнув  морду  в  лапы.  ‡атем,
когда все двинулись в путь, собака снова занЯла место за  хозЯином.  Џочва
становилась все более и более сырой и  болотистой,  так  что  „агобер  вел
лошадь с большой осторожностью,  исследуЯ  сначала  землю  концом  длинной
палки; через несколько шагов он был вынужден сделать  обход  влево,  чтобы
попасть на большую дорогу.
   Џрибыв в Њокерн, „агобер справилсЯ о  самой  недорогой  гостинице.  …му
ответили, что имеетсЯ только одна гостиница "Ѓелый сокол".
   - Ќу, нечего делать, едем тогда в "Ѓелый сокол", - отвечал солдат.


        3. Џђ€Ѓ›’€… ЌЂ ЌЋ—‹…ѓ

   Ќе раз Њорок нетерпеливо открывал ставню чердачного  окна,  выходившего
на двор  гостиницы  "Ѓелый  сокол",  чтобы  подстеречь  прибытие  сирот  и
солдата. ‚идЯ, что они еще  не  приехали,  он  снова  принималсЯ  медленно
ходить, опустив  голову  и  скрестив  руки,  выискиваЯ  способ  выполнениЯ
задуманного им плана, причем, вероЯтно, расчеты эти  были  очень  нелегки,
так как черты его сурового  лица  принимали  все  более  и  более  мрачный
оттенок.
   ЌесмотрЯ на свирепую внешность,  Њорок  не  был  лишен  ума;  смелость,
которую он выказывал во времЯ упражнений со зверЯми  и  которую  благодарЯ
ловкому шарлатанству он приписывал своему недавнему обращению,  его  речь,
то мистическаЯ, то торжественнаЯ, его суровое лицемерие - все это дало ему
известного рода влиЯние  на  тех  людей,  которых  он  встречал  во  времЯ
путешествий.
   Љонечно, задолго еще до обращениЯ Њорок хорошо  ознакомилсЯ  с  нравами
диких зверей... „ействительно, уроженец северной ‘ибири, он с молодых  лет
был одним из самых неустрашимых охотников на медведей и оленей. Џозднее, в
1810 году оставив это занЯтие, он попал в  проводники  к  одному  русскому
инженеру, посланному с научной целью в северные районы.
   Њорок последовал за ним в  ‘анкт-Џетербург,  где  после  многих  неудач
попал в число императорских курьеров, железных автоматов, которых малейший
каприз деспота  бросал  в  легкие  сани,  летавшие  по  всему  необъЯтному
пространству империи, от Џерсии до  ‹едовитого  океана.  „лЯ  этих  людей,
которые путешествуют день и ночь с молниеносной быстротой,  не  существует
ни времен года, ни препЯтствий, ни опасностей,  ни  усталости.  ќти  люди,
несущиесЯ как  камень  из  пращи,  должны  достигать  цели  или  погибать;
представьте же  себе  смелость,  силу  и  дисциплину  людей,  привыкших  к
подобной жизни.
   ’еперь мы не считаем  возможным  поЯснЯть,  при  каких  обстоЯтельствах
Њорок оставил это трудное  ремесло  длЯ  другой  профессии  и  поступил  в
качестве новообращенного в одно из духовных обществ  во  ”рибурге  и  как,
наконец, окончательно обратившись,  он  стал  хозЯином  неизвестно  откуда
взЯвшегосЯ зверинца и принЯлсЯ за кочевую жизнь.


   Њорок  все  еще  продолжал  ходить  по   чердаку.   Ќадвигалась   ночь.
Ќетерпеливо ожидаемые путешественники не  поЯвлЯлись.  Џоходка  укротителЯ
делалась  все  более  и  более  нервной  и  порывистой.  ‚друг  он   разом
остановилсЯ и, наклонив голову к окну, начал прислушиватьсЯ. ќтот  человек
обладал тонким слухом дикарЯ.
   - ‚от они! - воскликнул он.
   „ьЯвольскаЯ радость сверкнула в его красноватых зрачках.
   Ћн услышал  шум  лошадиного  топота  и  человеческих  шагов.  Ћсторожно
приоткрыв ставень, он увидел, Љак во двор въехали на лошади две девушки  в
сопровождении их спутника, старого солдата.
   Ќаступила темнаЯ, облачнаЯ ночь. ‘ильный ветер колебал пламЯ фонарей, с
которыми встречали новых приезжих. Џриметы, имевшиесЯ у Њорока,  были  так
точны, что ошибитьсЯ он не мог. “веренный, что добыча не ускользнет из его
рук,  он  прикрыл  ставень  и,   после   нескольких   минут   размышлениЯ,
окончательно  продумав  свой  план,  наклонилсЯ  над  люком,  где   стоЯла
лестница, и позвал:
   - ѓолиаф!
   - —то, хозЯин? - ответил хриплый голос.
   - Џоди сюда!
   - ‘ейчас... Я вернулсЯ от мЯсника, принес мЯсо...
   ‚ерхушка лестницы затрЯслась, и на уровне с  полом  поЯвилась  огромнаЯ
голова.
   ќтого человека недаром звали ѓолиафом. ‚ нем было  больше  шести  футов
роста. Ћн обладал сложением ѓеркулеса и отвратительной наружностью.  Љосые
глаза глубоко сидели под маленьким, выпуклым лбом. ђыжие  волосы  и  рыжаЯ
всклокоченнаЯ борода, жесткаЯ, как конский волос, придавали  ему  дикий  и
звериный облик. ‚ своих широких  челюстЯх,  с  длинными,  острыми  зубами,
похожими на клыки, он держал громадный кусок сырого мЯса фунтов  в  десЯть
или двенадцать, находЯ более удобным  нести  свою  ношу  так,  чтобы  руки
оставались свободными и чтобы он мог влезать с  их  помощью  на  лестницу,
котораЯ качалась под его тЯжестью.
   Љогда огромное, массивное тело великана поднЯлось по лестнице,  по  его
бычьей шее, по ширине спины и плеч, по величине рук и ног можно было  Ясно
судить, что ему нипочем борьба один на один с медведем. Ќа нем были старые
синие панталоны с красными полосками и нечто  вроде  казакина  или  скорее
плотнаЯ кожанаЯ кираса, кое-где поцарапаннаЯ острыми когтЯми животных.
   ‚зойдЯ на чердак ѓолиаф разжал клыки и уронил на пол мЯсо, после чего с
видимым удовольствием облизал усы. ќтот человек, похожий на  зверЯ,  начал
свою карьеру, - как и многие другие скоморохи,  с  того,  что  пожирал  на
Ярмарках сырое мЯсо за вознаграждение публики. ‡атем,  привыкнув  к  дикой
пище  и  сочетаЯ  вкусовое  удовольствие  с  выгодой,  он  стал  открывать
выступлениЯ Њорока тем, что съедал на потеху толпе несколько фунтов сырого
мЯса.
   - ‚от мЯсо длЯ Љаина и €уды; моЯ порциЯ и порциЯ ‘мерти внизу, - сказал
ѓолиаф. - ѓде нож? Я разделю им пополам...  и  человеку,  и  зверю...  без
всЯкого предпочтениЯ... Ќа каждую глотку свой кусок...
   €, засучив рукав куртки, причем обнаружилась громаднаЯ волосатаЯ рука с
жилами чуть ли не в палец, он снова спросил, ища глазами оружие:
   - „а где же нож, хозЯин?
   Ќе отвечаЯ на этот вопрос, Џредсказатель спросил своего помощника:
   - ’ы был внизу, когда подъехали новые постоЯльцы?
   - „а, хозЯин, Я шел от мЯсника.
   - —то это за люди?
   - „ве девчонки на белой лошади да какой-то старикашка с седыми усами...
Ћднако где же нож? ‡вери проголодались... да и Я также... где нож?
   - Ђ ты не знаешь, где их поместили, этих приезжих?
   - •озЯин увел их в глубину двора.
   - ‚ то помещение, которое выходит к полю?
   - „а, да, хозЯин... да где же...
   ‚зрыв страшного рева потрЯс стены чердака и прервал ѓолиафа.
   - ‘лышите? - воскликнул он. - џ вам говорил, что голод привел зверей  в
Ярость. џ сам, кабы умел реветь, заревел бы не хуже их... ‘роду  не  видел
€уды и Љаина в таком состоЯнии, как сегоднЯ; они так прыгают в клетке, что
разломать ее могут... а ‘мерть... у нее глаза  прЯмо  горЯт...  точно  две
свечки... беднЯжка ‘мерть!
   Њорок продолжал, не обращаЯ вниманиЯ на слова ѓолиафа:
   - ‡начит, девушек поместили в том строении,  которое  стоит  в  глубине
двора?
   - Ќу да, да! Ќожик-то давайте, черт побери, ножик! ‘ отъездом  Љарла  Я
должен  со  всем  один  управлЯтьсЯ,  а  из-за  этого  наш  ужин   и   так
запаздывает...
   - Ђ старик осталсЯ с девушками? - спросил Њорок.
   ѓолиаф, не понимаЯ, почему хозЯин не обращал вниманиЯ на его  настоЯниЯ
относительно ужина зверей, с возрастающим изумлением глЯдел на него.
   - „а отвечай же, скотина!
   - Љоли Я скотина, так и сила у менЯ скотины, - грубо возразил ѓолиаф, -
и коли на то пошло, так и Я никакой скотине не уступлю...
   - џ тебЯ спрашиваю: осталсЯ старик с  девушками  или  нет?  -  повторил
Њорок.
   - „а нет же! - отвечал великан. - ‘тарик, как отвел лошадь на  конюшню,
так тотчас же потребовал корыто и воды и отправилсЯ под навес... при свете
фонарЯ принЯлсЯ за стирку... Џросто потеха... старик  с  седыми  усами,  а
стирает точно какаЯ-нибудь прачка... ќто все равно, как если бы Я принЯлсЯ
сыпать просо чижикам! - прибавил ѓолиаф, с презрением пожимаЯ  плечами.  -
Ќу, а теперь, хозЯин, когда Я ответил на все ваши вопросы... отпустите  же
менЯ кормить зверей... € куда только этот ножик запропастилсЯ? -  прибавил
он, оглЯдываЯсь кругом.
   Џосле молчаливого раздумьЯ Џредсказатель произнес:
   - ’ы сегоднЯ вечером не будешь давать еды зверЯм!
   ‘перва ѓолиаф ничего не мог  понЯть  -  так  дико  показалось  ему  это
приказание.
   - —то вы сказали, хозЯин? - переспросил он.
   - џ тебе запрещаю сегоднЯ кормить зверей!
   ѓолиаф не ответил, молча всплеснул руками, вытаращил свои косые глаза и
отступил на два шага назад.
   - Ќу, понЯл? - воскликнул с нетерпением Њорок. - ЉажетсЯ, Ясно!
   - Љак же это не есть! Љогда и мЯсо принесено, да и ужин наш на три часа
и без того запоздал? - с все увеличивающимсЯ изумлением сказал ѓолиаф.
   - ‘лушайсЯ и молчи!
   - —его же вы хотите? —тобы сегоднЯ  случилось  какое-нибудь  несчастье?
ѓолод доведет до Ярости и зверей, и менЯ...
   - ’ем лучше!
   - Њы взбесимсЯ!
   - ’ем лучше!
   - Љак это тем лучше?.. Ќо...
   - „овольно.
   - —ерт побери, да ведь и Я голоден не меньше их!
   - Ќу, так ешь! Љто тебе мешает? ’вой ужин ведь готов, варить не надо!
   - џ без своих зверей не ем, и они без менЯ тоже...
   - Ђ Я тебе повторЯю, что если ты осмелишьсЯ накормить  сегоднЯ  зверей,
то Я тебЯ выгоню!
   ѓолиаф глухо заворчал, точно медведь, и с гневным удивлением  продолжал
смотреть на ЏредсказателЯ.
   Ћтдав приказаниЯ, Њорок, погруженный в думы, продолжал  расхаживать  по
чердаку. ЋбращаЯсь к ѓолиафу, все еще оторопелому, он сказал:
   - ’ы помнишь, где дом бургомистра, куда Я ходил сегоднЯ  регистрировать
свой вид на жительство... еще его жена накупила маленьких книжечек?
   - Ќу! - грубо отвечал великан.
   - Џоди, спроси его служанку, застану ли Я его рано утром дома.
   - Ђ зачем?
   - Њожет быть, мне понадобитсЯ сообщить  ему  нечто  весьма  важное.  ‚о
всЯком случае, предупреди, чтобы он никуда не отлучалсЯ, не повидав менЯ.
   - ‹адно... а звери-то как?  Њожно  их  покормить,  прежде  чем  идти  к
бургомистру?.. џ только дам поесть Яванской  пантере...  Ћна  больше  всех
оголодала... •озЯин, слышите? ’олько бы ‘мерть покормить. џ возьму длЯ нее
кусочек? Љаин, Я и €уда - мы подождем.
   - …й особенно нельзЯ ничего сегоднЯ давать... не смей!..
   - ‚от дьЯвольщина! - воскликнул ѓолиаф. - „а что с вами сегоднЯ... Я  и
понЯть не могу! †аль, Љарла нет, он хитер и сразу бы объЯснил мне,  почему
это вы не хотите давать есть зверЯм, когда они голодны.
   - ’ебе это вовсе не надо знать!
   - Ђ Љарл еще не скоро вернетсЯ?
   - Ћн вернулсЯ.
   - ѓде же он?
   - Ћн снова ушел.
   - —то же такое у нас творитсЯ? Љарл уходит, приходит, опЯть уходит...
   - „ело не в Љарле, а в  тебе.  ’ы  хоть  голоден,  как  волк,  а  хитер
все-таки, как лиса... Ђ когда захочешь, так и Љарла перехитришь.
   € Њорок дружески хлопнул великана по плечу,  разом  менЯЯ  свое  с  ним
обращение.
   - џ-то хитер?
   - € в доказательство  этого  сегоднЯ  ночью  можешь  заработать  десЯть
флоринов, а у тебЯ достанет хитрости их заполучить... џ в этом уверен...
   - Ћ, на этот счет у менЯ сметка есть! - с довольной  и  глупой  улыбкой
сказал великан. - Ђ что надо сделать, чтобы добыть эти десЯть флоринов?
   - Ђ вот увидишь.
   - ’руднаЯ штука?
   - “видишь... €ди же сперва к бургомистру... но прежде разожги  жаровню,
- и он жестом указал на нее ѓолиафу.
   - •орошо, хозЯин, - ответил ѓолиаф,  несколько  утешенный  перспективой
получениЯ десЯти флоринов.
   -  Ђ  на  жаровне  ты  раскалишь  этот  стальной   прут,   -   прибавил
Џредсказатель.
   - •орошо, хозЯин.
   - Џрут этот ты оставь на огне,  а  сам  отправишьсЯ  к  бургомистру  и,
вернувшись, жди менЯ здесь.
   - •орошо, хозЯин.
   - € чтобы жаровнЯ не потухла.
   - •орошо, хозЯин.
   Њорок хотел уже уходить, но снова остановилсЯ и переспросил:
   - ’ак ты говоришь, что старик стирает под навесом?
   - „а!
   - Ќе забудь же ничего. ‘тальной прут на огонь, потом к  бургомистру,  а
затем жди менЯ здесь.
   €, сказав это, Џредсказатель спустилсЯ в люк и исчез.


        4. ЊЋђЋЉ € „ЂѓЋЃ…ђ

   ѓолиаф не ошибсЯ... „ействительно, „агобер стирал белье,  сохранЯЯ  при
этом непоколебимо серьезный вид, не покидавший его никогда.
   ЏринимаЯ  во  внимание  привычки  солдата  во  времЯ   похода,   нечего
удивлЯтьсЯ кажущейсЯ эксцентричности этого поступка: кроме  того,  „агобер
только и думал, чтобы сэкономить скромные средства сирот и избавить их  от
всЯкого труда и заботы; поэтому каждый вечер, после перехода, он занималсЯ
всевозможными женскими делами. ‚прочем, ему к этому было не привыкать:  не
раз во времЯ  войны  приходилось  весьма  умело  исправлЯть  беспорЯдок  и
прорехи, которые причинЯет солдату день битвы; получать сабельные удары  -
это еще не все: нужно уметь чинить свой мундир,  так  как,  задеваЯ  кожу,
клинок рвет и одежду. Џоэтому вечером, после жаркой битвы, или  на  другой
день можно видеть, как лучшие солдаты  -  те,  которые  всегда  отличаютсЯ
исправностью  мундира,  вытаскивают  из  ранца  _сверточек_  с   иголками,
нитками, ножницами, пуговицами и другой галантереей, чему позавидовала  бы
самаЯ аккуратнаЯ хозЯйка, чтобы занЯтьсЯ всевозможными починками.
   ‚от удобный случай  объЯснить  прозвище  „агобера,  которое  было  дано
”рансуа Ѓодуэну (провожатому  двух  сирот),  признанному  одним  из  самых
смелых и красивых конно-гренадеров императорской гвардии.
   ‚есь день продолжалась жаркаЯ битва, но перевеса не получила ни та,  ни
другаЯ сторона. ‚ечером отрЯд, в котором находилсЯ и наш герой, был послан
занЯть посты в развалинах покинутой деревни, где, разместив караулы, часть
всадников осталась  верхом,  а  часть  расположилась  на  отдых,  привЯзав
лошадей к колышкам.
   ‚ числе последних был и ”рансуа. Ћн храбро дралсЯ, но не был ранен, так
как не принимал в счет  глубокой  царапины,  нанесенной  ему  _на  памЯть_
неловким штыком какого-то _эмигранта_, задевшим ему бедро.
   - ђазбойник!.. Њои новые брюки! - воскликнул гренадер, созерцаЯ зиЯющую
прореху на бедре и отплачиваЯ  ловким  ударом  _палаша_,  пронзившего  его
противника насквозь. ‘тоически  равнодушный  к  царапине,  нанесенной  его
коже, наш герой совсем  иначе  относилсЯ  к  катастрофической  прорехе  на
парадных брюках.
   € вечером, на  бивуаке,  он  решил  помочь  беде:  вытащив  из  кармана
сверточек, выбрав самую лучшую нитку, самую лучшую иголку и вооружив палец
наперстком, он, при свете огней,  принЯлсЯ  за  портновскую  работу.  ‘нЯв
предварительно большие, верховые  сапоги,  он  вывернул  брюки  наизнанку,
чтобы штопка была менее заметна.
   ќто  частичное  раздевание  грешило  против  дисциплины,  но   капитан,
делавший обход, не мог удержатьсЯ от смеха при виде старого солдата, важно
восседавшего на корточках, без сапог, с меховой шапкой на голове, в полной
форме, и державшего на коленЯх брюки, которые  он  чинил  с  хладнокровием
портного, работающего у себЯ на столе.
   ‚друг началась перестрелка, и часовые бросились  к  отрЯду,  крича:  "Љ
оружию!"
   - Ќа коней! - громовым голосом скомандовал капитан.
   Њинута - и все были в  седле.  ЃеднЯга-штопальщик,  стоЯвший  во  главе
первого взвода, не имел даже времени, чтобы вывернуть брюки; он натЯнул их
наизнанку и, не имеЯ времени  надеть  сапоги,  вскочил  на  лошадь.  ЋтрЯд
казаков,  пользуЯсь  прикрытием  леса,  хотел  захватить  врага  врасплох;
схватка была кровавой. Ќаш воин дошел до остервенениЯ. Ћн очень ценил свои
_вещи_, а этот день был длЯ него роковым:  разорванные  брюки,  потерЯнные
сапоги! ‡ато он и рубил как бешеный, двоих убил, одного офицера захватил в
плен, так что при свете луны весь полк мог любоватьсЯ  подвигами  храброго
гренадера.
   Џосле этой схватки, в которой отрЯд  отстоЯл  позицию,  капитан  собрал
команду, чтобы ее  похвалить.  †елаЯ  воздать  должное  храбрости  ”рансуа
Ѓодуэна,  капитан  вызвал  его  из  рЯдов,  чтобы  отдельно  поздравить  и
поблагодарить за изумительную отвагу. ‘ большим бы удовольствием отказалсЯ
солдат от этой чести, но делать было нечего.
   Џредставьте же себе изумление капитана  и  всех  товарищей,  когда  они
увидели громадную фигуру гренадера верхом, с босыми ногами в  стременах  и
пришпоривающего лошадь голыми пЯтками. Љапитан  в  изумлении  приблизилсЯ,
но, вспомнив, чем занималсЯ солдат перед тревогой, он все понЯл.
   - Ђх ты, старый воробей! ’ы подражаешь, должно быть, королю „агоберу  -
надеваешь штаны наизнанку! - сказал он.
   ЌесмотрЯ на дисциплину, шутка капитана вызвала смех, хотЯ и сдержанный.
Ђ наш герой невозмутимо-серьезный отдал честь  по  всем  правилам  устава,
выслушал  благодарность  капитана  и  хладнокровно,  не  моргнув   глазом,
вернулсЯ на место.
   ‘ этой поры и навсегда осталось за ”рансуа Ѓодуэном прозвище „агобер.
   €так, ветеран под навесом  гостиницы  занималсЯ  стиркой.  ќто  зрелище
возбуждало  глубокое  изумление  нескольких  любителей  пива,  которые   с
любопытством наблюдали за ним из общей залы, где они собрались.
   „ействительно, зрелище было занЯтное.
   „агобер снЯл длЯ удобства серый плащ и засучил рукава рубашки. ‘ильными
руками он обильно мылил и тер  маленький  мокрый  платок,  разложенный  на
доске, нижний наклоненный конец которой погружалсЯ  в  бак  с  водой;  два
шрама в палец шириной виднелись  на  правой  руке  солдата,  татуированной
красными и синими военными эмблемами.
   ‘уровый, насупленный вид старика, который он принимал всегда, когда при
нем не было его девочек, седые усы, лысаЯ голова - все это  совершенно  не
подходило к занЯтию, которому он предавалсЯ, и поэтому  удивление  немцев,
пивших пиво и куривших трубки, было вполне понЯтно. Ђ солдата начинало уже
раздражать назойливое внимание, так как он не находил ничего  странного  в
том, что делал.
   ‚  эту  минуту  под  навес  вошел  Џредсказатель.   Ћн   сперва   долго
рассматривал „агобера, а потом подошел к нему ближе и довольно насмешливым
тоном заметил ему по-французски:
   - ЉажетсЯ, дружище, вы не особенно доверЯете мокернским прачкам?
   „агобер, не прерываЯ стирки, искоса, нахмурив брови, взглЯнул на Њорока
и ничего не ответил.
   “дивленный молчанием, Њорок, начал снова:
   -  џ,  разумеетсЯ,  не  ошибаюсь.  ‚ы  француз.  ќто  видно  по   вашей
татуировке, да и всЯ ваша выправка указывает на  военное  ремесло.  Џраво,
длЯ героЯ императорской армии вы странно кончаете, занимаЯсь бабьим делом.
   „агобер продолжал молчать. ’олько  нервным  покусыванием  усов  да  все
более  и  более  порывистыми  движениЯми  при  намыливании   проЯвлЯл   он
неудовольствие, а оно было довольно сильно, потому  что  и  лицо  и  слова
укротителЯ в высшей степени не нравились ему.
   ‚место того чтобы унЯтьсЯ, Њорок продолжал:
   - џ уверен, приЯтель, что вы не глухи и не немы. Џочему же  вы  мне  не
отвечаете?
   ЏотерЯв терпение, „агобер оглЯнулсЯ и, пристально посмотрев на  Њорока,
резко ответил:
   - џ вас не знаю, да и знать не хочу; оставьте менЯ в покое.
   € он снова принЯлсЯ за свое дело.
   - —то же, можно и познакомитьсЯ... разопьем вместе бутылочку  рейнского
вина... поговорим о наших походах... џ тоже бывал на  войне...  џ  вас  об
этом предупреждаю, в надежде, что это придаст вам вежливости.
   †илы на лысом лбу „агобера сильно напрЯглись. …му чуЯлось в словах и во
взглЯде упрЯмого собеседника нечто неуловимо дерзкое и вызывающее.  Ќо  он
постаралсЯ сдержатьсЯ.
   - џ вас спрашиваю, почему вы не хотите распить со мной бутылочку?..  Њы
бы поговорили о ”ранции... Я там долго жил... славнаЯ страна... Џоэтому  Я
всегда рад встрече с французом, особенно если он так искусно управлЯетсЯ с
мылом: право, будь у менЯ хозЯйка, Я послал бы ее на выучку к вам...
   Ќасмешка была понЯтна.  „ерзость  и  вызов  недвусмысленно  читались  в
нахальном  взглЯде  ЏредсказателЯ.  ЏринимаЯ  во  внимание,  что  ссора  с
подобным противником могла завести очень далеко и желаЯ ее избежать во что
бы то ни стало, „агобер подхватил ушат и двинулсЯ в  другой  угол  навеса,
чтобы этим положить конец сцене,  испытывавшей  его  терпение.  ‚  красных
глазах Њорока блеснула молниЯ радости. Љазалось, белаЯ полоса над  зрачком
расширилась. Ћн с видимым удовольствием запустил свои крючковатые пальцы в
русую длинную бороду и медленно  приблизилсЯ  к  солдату  в  сопровождении
нескольких любопытных, покинувших залу трактира.
   ЌесмотрЯ на хладнокровие „агобер, пораженный и  оскорбленный  нахальной
назойливостью ЏредсказателЯ, возымел было желание  размозжить  ему  голову
доской, на которой он стирал, но  сдержалсЯ,  вспомнив  о  сиротах.  ’огда
Њорок, сложив на груди руки, дерзким и сухим тоном промолвил:
   - Ђ вас нельзЯ все-таки назвать вежливым, господин прачка!
   ‡атем, обратившись к зрителЯм, он прибавил по-немецки:
   - џ сказал этому французу с длинными усами, что он невежа... Џосмотрим,
что он нам на это ответит! ЏридетсЯ, пожалуй, преподать ему урок!..  џ  не
забиЯка... избави менЯ небо, - прибавил он набожным тоном.  -  Ќо  ѓосподь
просветил менЯ, Я …го творение, и из почтениЯ к нему  Я  должен  заставить
уважать …го дело!
   ќти мистические и нахальные разглагольствованиЯ еще больше  понравились
любопытным.  ‘лава  о  Џредсказателе  дошла  и  до  Њокерна,  и   подобное
вступление было забавной подготовкой к завтрашнему спектаклю.
   “слыхав наглый вызов противника, „агобер не  утерпел  и  по-немецки  же
ответил:
   -  џ  немецкий  Язык  знаю...  продолжайте  же  по-немецки...  понЯтнее
будет...
   Џодошли еще новые зрители. Љруг их  все  более  и  более  увеличивалсЯ,
интерес возрастал, дело обещало выйти забавным.
   Џредсказатель продолжал по-немецки:
   - џ сказал, что вы невежа, а теперь прибавлю еще, что  вы  бессовестный
грубиЯн! —то вы мне на это ответите?
   - Ќичего! - хладнокровно заметил „агобер, принимаЯсь за  стирку  другой
вещи.
   - Ќичего? - продолжал Њорок. - ќто немного! џ  буду  не  так  краток  и
скажу вам следующее: когда честный человек вежливо  предлагает  незнакомцу
распить с ним бутылочку, то этот незнакомец не  имеет  права  отвечать  на
предложение грубостью, иначе он заслуживает хорошего урока!
   Џот крупными каплЯми струилсЯ по  лбу  и  щекам  „агобера.  …го  борода
нервно  вздрагивала,  но  он  все  еще  владел  собою.  ЏоднЯв  за  уголки
выстиранный платок,  он  выполоскал  его  в  воде,  встрЯхнул  и  принЯлсЯ
старательно его выжимать, напеваЯ сквозь зубы старую казарменную песенку:

   De Tirlemont taudion du diable,
   Nous partirons demain matin
   Le sablre en main,
   Disant adieu a...

   [€з ’ирлемона, чертовой дыры,
   мы выступим завтра утром
   с саблей в руке,
   сказав прости... (фр.)]

   (Њы не приводим слишком вольный конец куплета.)
   Њолчание, на которое обрек себЯ „агобер, его душило;  песенка  принесла
облегчение.
   Њорок, лицемерно делаЯ вид, что сдерживает себЯ,  сказал,  обращаЯсь  к
зрителЯм:
   - Њы знаем, что солдаты Ќаполеона  были  Язычники;  они  ставили  своих
лошадей в –еркви, оскорблЯли ѓоспода по сто раз в  день,  за  что  и  были
справедливо разбиты и потоплены при Ѓерезине, как фараоны. Ќо нам не  было
до сих пор известно, что ‘оздатель, длЯ наказаниЯ нечестивцев, лишил  даже
единственной их добродетели - мужества!.. ‚от человек, оскорбивший во  мне
избранника ЃожиЯ и Якобы не понимающий, что Я требую от него  извинениЯ...
или... иначе...
   - Ќу, что же: иначе? - спросил, не глЯдЯ на ЏредсказателЯ, „агобер.
   - €наче Я требую удовлетворениЯ. џ вам сказал: Я  тоже  видел  войну...
верно, где-нибудь найдутсЯ две сабли... и завтра на рассвете... в укромном
уголке мы и посмотрим, у кого какаЯ кровь... если  только  в  ваших  жилах
кровь течет!..
   ‡рители, не ожидавшие такой трагической развЯзки, начали уже трусить.
   - „ратьсЯ! ‚от глупости! - закричал кто-то из них. - ‚идно,  хочетсЯ  в
тюрьму попасть... у нас насчет дуэлей строго!
   -  Ћсобенно,  когда  речь  идет  о  простолюдинах  или  иностранцах,  -
подхватил другой. - ’олько попадись с оружием в руках, бургомистр  засадит
еще до суда месЯца на три в тюрьму.
   - „а разве вы на нас донесете? - спросил Њорок.
   - Ќет, конечно, - ответили буржуа, - делайте, что вам угодно...  Ќо  мы
просто даем дружеский совет; пользуйтесь им, как хотите.
   - Љакое мне дело до тюрьмы?  -  вскричал  Џредсказатель.  -  „айте  мне
только сабли достать... так Я вам покажу, очень  ли  Я  забочусь  о  вашем
бургомистре!
   - €  что  же  вы  будете  делать  с  саблЯми?  -  спросил  с  полнейшим
хладнокровием „агобер.
   - Ђ вот когда одна из них будет у менЯ в руках, а другаЯ у вас... так и
увидите, что Я буду делать. ‘оздатель приказывает защищать свою честь.
   „агобер пожал плечами. ‘ложив в платок все выстиранное белье, он  обтер
мыло, спрЯтал его в клеенчатый мешок и, насвистываЯ свою любимую песенку о
’ирлемоне, сделал шаг вперед.
   Џредсказатель нахмурил брови. Ћн начинал боЯтьсЯ,  что  вызов  окажетсЯ
напрасным. ‡агородив дорогу солдату, он, скрестив руки  на  груди,  смерил
его с головы до ног взглЯдом, исполненным самого дерзкого пренебрежениЯ  и
заметил:
   - €так, старый солдат разбойника Ќаполеона годитсЯ только  в  прачки?..
Ћн отказываетсЯ от дуэли?
   - „а, отказываетсЯ! - твердым  голосом,  страшно  побледнев,  промолвил
„агобер.
   Ќикогда, быть может, не давал он  сиротам,  доверенным  его  попечению,
наибольшего доказательства своей нежности и преданности. „лЯ человека  его
закала отказатьсЯ от дуэли, позволив безнаказанно  себЯ  оскорблЯть,  было
неизмеримой жертвой.
   - Ђх... так вы трус... вы боитесь... сознайтесь в этом!
   Џри этих словах „агобер уже готов был броситьсЯ на Њорока, но внезапнаЯ
мысль удержала его.
   Ћн  подумал  о  девочках  и  о  том,  к  каким  гибельным  задержкам  и
последствиЯм длЯ их путешествиЯ приведет хороший или дурной исход подобной
дуэли.
   ѓневное  движение  солдата,   хотЯ   и   мгновенное,   было   настолько
многозначительно, а  выражение  его  сурового,  бледного  лица,  покрытого
каплЯми пота, было так ужасно, что и Њорок, и зрители невольно  попЯтились
назад.
   ‚оцарилось глубокое молчание, и  внезапно  все  симпатии  оказались  на
стороне „агобера. Ћдин из зрителей сказал:
   - Ќу нет, этот человек не трус!
   - Љонечно, нет!..
   - €ногда нужно больше мужества отказатьсЯ от вызова, чем принЯть его!
   -  „а  и  Џредсказатель  не  прав,  задираЯ  его  таким  образом.   ќто
иностранец...
   - Ђ если иностранца засадЯт за дуэль в тюрьму, то не скоро выпустЯт.
   - Љроме того, он не один... с ним две  девочки.  ђазве  можно  в  таком
случае рисковать из-за пустЯков? …сли бы его убили или засадили в  тюрьму,
что бы сталось с беднЯжками?
   „агобер обернулсЯ и взглЯнул  на  последнего  из  говоривших.  ќто  был
толстый мужчина с открытым, добродушным лицом. ‘олдат протЯнул ему руку  и
сказал растроганно:
   - Ѓлагодарю вас!
   Ќемец сердечно пожал протЯнутую руку.
   - ѓосподин, - добавил он, не выпускаЯ руки „агобера из своей, -  право,
знаете... пойдемте выпьем вместе по стаканчику пунша... мы заставим  этого
чертова ЏредсказателЯ признать, что  он  чересчур  обидчив...  и  заставим
выпить с вами...
   “кротитель  зверей,  сильно  раздосадованный  неожиданным  концом  этой
сцены, так как он все еще надеЯлсЯ, что солдат  примет  вызов,  с  мрачным
презрением смотрел на зрителей, перешедших на сторону противника. Ќо затем
черты его лица  смЯгчились:  сообразив,  что  ему  будет  выгоднее  скрыть
неудачу, он сделал шаг в сторону солдата и сказал довольно любезным тоном:
   - Ќичего не поделаешь. џ подчинЯюсь этим господам и сознаюсь,  что  был
не прав... менЯ оскорбил ваш прием, и Я не мог сдержатьсЯ... ЏовторЯю... Я
не  прав...  -  прибавил  он  со  сдержанной  досадой.  -  ѓосподь   велит
смирЯтьсЯ... и прошу вас извинить менЯ...
   ќто   доказательство   раскаЯниЯ   и   умеренности   произвело    самое
благоприЯтное впечатление на слушателей. Ћни громко выразили одобрение.
   - ‚идите, он извинилсЯ... значит, больше и говорить не о  чем,  храбрый
воин! - сказал один из них, обращаЯсь к „агоберу. - Џойдемте... выпьем все
вместе, мы вам предлагаем от чистого сердца, примите и вы это так же...
   - „а, примите наше предложение,  пожалуйста...  мы  просим  вас  именем
ваших славных девочек, - прибавил толстый немец, чтобы заставить  „агобера
скорее решитьсЯ.
   Џоследний, тронутый дружескими заЯвлениЯми немцев, ответил:
   - Ѓлагодарю вас, господа... вы очень добры. Ќо раз Я принЯл предложение
выпить... то надо и поднести в свою очередь, не так ли?
   - ‚ерно... —то же, мы и не отказываемсЯ...  всЯкому  свой  черед...  за
первый пунш платим мы... а вы заплатите за второй...
   - Ѓедность не порок, - прервал их „агобер. - Џоэтому мне  нисколько  не
стыдно сознатьсЯ совершенно откровенно, что мне не на  что  угостить  вас.
€дти нам еще очень далеко, и Я не могу делать лишние траты.
   „агобер произнес эти слова с таким спокойным достоинством, что немцы не
рискнули настаивать, понимаЯ, что старый солдат должен был  бы  унизитьсЯ,
принЯв их приглашение.
   - Ќу,  нечего  делать...  жаль...  -  проговорил  толстЯк.  -  џ  бы  с
удовольствием чокнулсЯ с вами. Џокойной  ночи,  храбрый  воин...  покойной
ночи. Џора и нам... уже поздно, и, пожалуй,  хозЯин  "Ѓелого  сокола"  нас
скоро выставит за дверь.
   - „оброй ночи, господа, -  проговорил  и  „агобер,  отправлЯЯсь  задать
лошади вторую порцию корма.
   Њорок приблизилсЯ к нему и самым смиренным голосом проговорил:
   - џ созналсЯ в своей вине... Я просил у вас извинениЯ и прощениЯ...  ‚ы
ничего не ответили... неужели вы на менЯ сердитесь?
   - …сли Я тебЯ когда-нибудь найду,  когда  не  буду  больше  нужен  моим
девочкам, - отвечал ветеран глухим и сдержанным голосом, -  Я  тебе  тогда
скажу словечка два... Ќаш разговор недолго протЯнетсЯ...
   ‡атем он резко повернулсЯ  спиною  к  Џредсказателю,  который  медленно
удалилсЯ со двора.
   ѓостиница "Ѓелый сокол" представлЯла собою параллелограмм. ‚ одном  его
конце стоЯло главное здание, а в другом тЯнулось невысокое  строение,  где
комнаты сдавались по дешевой цене  небогатым  путешественникам;  сводчатые
ворота прорезывали это здание насквозь и выходили прЯмо в поле. Ќаконец, с
каждой стороны двора имелись  службы,  конюшни  с  чердаками  и  навесами,
амбары. „агобер, войдЯ в одну из конюшен, взЯл  с  Ящика  мешок  с  овсом,
насыпал его в мерку и,  потрЯхиваЯ,  понес  ‚есельчаку.  Љ  его  удивлению
старый дорожный товарищ не отозвалсЯ обычным  веселым  ржанием  на  легкий
шум, происходивший от встрЯхиваниЯ зерна в ивовой плетенке. ‚стревоженный,
он ласково окликнул ‚есельчака. Ћднако лошадь не повернула  к  нему  своей
умной головы, не рыла с  нетерпением  землю  передними  ногами,  а  стоЯла
совершенно неподвижно. ‚се более и более удивлЯЯсь, солдат приблизилсЯ.
   Џри слабом свете фонарЯ он увидел, что  бедное  животное  было  страшно
перепугано. Љолени его были подогнуты, морда вытЯнута, уши прижаты, ноздри
раздувались, и ‚есельчак, натЯгиваЯ повод, старалсЯ порвать его, как бы  с
целью удалитьсЯ от  перегородки,  примыкавшей  к  кормушке.  •олодный  пот
обильно покрывал бедное животное, шерсть его, всегда гладкаЯ и лоснЯщаЯсЯ,
серебристаЯ на черном фоне конюшни, казалась  ощетинившейсЯ,  и  времЯ  от
времени судорожнаЯ дрожь пробегала по всему телу ‚есельчака.
   - Ќу, ну, старина ‚есельчак! - проговорил солдат, ставЯ  овес  на  пол,
чтобы, погладить конЯ. - —то с  тобой?  ’ы  тоже  струсил...  как  и  твой
хозЯин!.. - прибавил он с горечью, вспоминаЯ нанесенную ему  обиду.  -  ’ы
боишьсЯ чего-то? Ђ ведь ты никогда трусом не бывал!
   ЌесмотрЯ на слова и ласковые поглаживаниЯ  хозЯина,  лошадь  продолжала
проЯвлЯть все признаки ужаса. Ћднако она стала меньше натЯгивать повод  и,
приблизив морду к руке „агобера, обнюхивала его, глубоко втЯгиваЯ  в  себЯ
воздух, как будто, сомневалась, хозЯин ли это был.
   - ’ы даже уж менЯ не узнаешь! - воскликнул солдат. - Ќесомненно,  здесь
происходит что-то необыкновенное!
   € он с беспокойством оглЯнулсЯ.
   ЉонюшнЯ была просторнаЯ, темнаЯ  и  едва  освещеннаЯ  фонарем,  который
висел на потолке, покрытом густой паутиной.  Ќа  другом  ее  конце,  через
несколько отделений,  стоЯла  тройка  сильных  вороных  коней  укротителЯ,
которые были  настолько  же  спокойны,  насколько  был  напуган  и  дрожал
‚есельчак.
   „агобер, удивленный этим странным контрастом,  объЯснение  которому  он
должен  был  скоро  найти,  продолжал  потихоньку  поглаживать  лошадь,  и
‚есельчак, ободренный присутствием хозЯина, стал лизать его руки, теретьсЯ
о них головой, легонько заржал и начал по-старому ласкатьсЯ.
   - Ќу, в добрый час... вот таким Я тебЯ люблю... мой старина  ‚есельчак!
- и „агобер высыпал при этом овес из мерки в колоду. - Ќу, ешь  же  теперь
на доброе здоровье! Ќам завтра предстоит длинный переход.  Ђ  главное,  не
пугайсЯ так сдуру, без всЯкого основаниЯ... Љабы с тобой был твой  товарищ
“грюм, ты бы успокоилсЯ... но он наверху, с девочками: без менЯ он  служит
им сторожем. Џолно же... полно... ешь-ка лучше, чем на менЯ глЯдеть.
   Ќо лошадь, только  дотронувшись  до  овса  кончиком  губы,  как  бы  из
повиновениЯ хозЯину, снова от  него  отвернулась  и  принЯлась  покусывать
рукава серой куртки „агобера.
   - Ђх ты,  мой  бедный  ‚есельчак!..  с  тобой  что-нибудь,  несомненно,
приключилось... ты такой охотник  до  овса  и  совсем  к  нему  теперь  не
притрагиваешьсЯ... ‘о времени нашего отъезда с тобой такого не бывало!.. -
продолжал  солдат,  серьезно  встревожившись,  так  как  счастливый  исход
путешествиЯ главным образом зависел от бодрости и здоровьЯ конЯ.
   ‚друг ужасающий рев разнессЯ по конюшне, и так  близко,  что  казалось,
его испустил кто-то находившийсЯ в  ней.  ‚есельчак  испугалсЯ  так,  что,
страшно рванувшись, порвал повод и, перескочив через  перекладину  стоила,
вырвалсЯ в  полуоткрытые  ворота  прЯмо  во  двор;  „агобер  сам  невольно
вздрогнул при этом могучем и неожиданном  реве.  €спуг  конЯ  стал  теперь
вполне понЯтен. ‡а не особенно толстой перегородкой, к которой  прислонены
были  колоды,  помещалсЯ  в  другой  конюшне   зверинец   Њорока;   лошади
ЏредсказателЯ так привыкли  к  этому  соседству,  что  вовсе  не  пугались
страшного рева.
   - Ђга... понимаю теперь... - сказал  солдат,  успокоившись  немного.  -
‚есельчак, конечно, услыхал рев еще давеча... этого было достаточно, чтобы
испугатьсЯ... ‚ другой конюшне, а  такаЯ  здесь,  наверное,  найдетсЯ,  он
подберет до крошки свой корм, и мы завтра двинемсЯ  отсюда  ранехонько,  -
прибавил солдат, тщательно выгребаЯ овес из колоды.
   €спуганнаЯ лошадь, поносившись  по  двору,  подошла,  наконец,  на  зов
хозЯина, который схватил ее за конец повода;  конюх,  у  которого  „агобер
спросил, имеетсЯ  ли  свободнаЯ  конюшнЯ,  указал  ему  сарай,  где  могла
поместитьсЯ только одна  лошадь.  ‚есельчак  был  там  размещен  со  всеми
удобствами. Ћсвободившись от неприЯтного  соседства,  лошадь  успокоилась,
весело подергала куртку „агобера, даваЯ  ему  возможность  снова  доказать
свое искусство в штопаний, но он только любовалсЯ тою быстротой, с которой
‚есельчак уплетал овес.
   ‘овершенно успокоившись, солдат закрыл дверь конюшни  и  заторопилсЯ  к
ужину, так как его начинала уже мучить совесть, что он так надолго оставил
сироток одних.


        5. ђЋ‡Ђ € Ѓ‹ЂЌ

   „евушки занимали  невзрачную  комнатку  в  одном  из  самых  отдаленных
флигелей гостиницы, единственное  окно  которой  выходило  прЯмо  в  поле.
Љровать без полога,  стол  и  два  стула  составлЯли  более  чем  скромное
убранство каморки, освещенной светом лампы. Ќа столе, около окна,  „агобер
положил свою сумку.
   “грюм, большаЯ собака сибирской породы, лежала у дверей и  раза  два  с
глухим ворчанием поворачивала голову к окну, ограничиваЯ, впрочем,  только
этим выражение неудовольствиЯ.
   ‘естры, одетые теперь в длинные белые капоты, застегнутые под горлом  и
у кистей рук, полулежали на кровати. Ћни были без чепцов,  и  их  чудесные
русые локоны удерживались на высоте висков только широкой лентой, чтобы не
спутатьсЯ ночью. Ѓелое одеЯние и венец белой ленты на голове придавали еще
более невинный вид их свежим и прелестным лицам.
   ‘ироты разговаривали и смеЯлись. ЌесмотрЯ на горе, которое их  посетило
так  рано,  девочки,  благодарЯ  юному  возрасту,  сохранили  простодушную
веселость. ЏамЯть о матери печалила их порою, но эта грусть  не  носила  в
себе ничего горького: это была скорее нежнаЯ меланхолиЯ, они  не  избегали
ее и охотно ей отдавались. „лЯ них обожаемаЯ мать не умерла... они считали
ее только отсутствующей.
   ЃлагодарЯ тому, что в той глуши, где они росли, на было ни  церкви,  ни
свЯщенника, девочки были почти так же,  как  и  „агобер,  невежественны  в
религии. Ћни только твердо верили в то, что на небе  есть  Ѓог,  добрый  и
справедливый, который из милосердиЯ к бедным матерЯм, оставившим на  земле
сирот, позволЯет им с неба наблюдать  за  ними,  видеть  их  и  слышать  и
посылать к ним иногда прекрасных ангелов-хранителей длЯ защиты.
   ЃлагодарЯ наивному заблуждению сироты были уверены, что мать  постоЯнно
следит за их поступками, и если они  сделают  что-нибудь  дурное,  то  это
сильно огорчит ее, а их сделает недостойными попечениЯ добрых ангелов.
   ќтим и ограничивались все религиозные познаниЯ ђозы и  Ѓланш,  впрочем,
вполне достаточные длЯ чистых любЯщих душ.
   ЋжидаЯ „агобера, девочки болтали.
   ђазговор был им очень интересен. ‚от уже  несколько  дней,  как  у  них
завелась тайна... важнаЯ тайна, заставлЯвшаЯ битьсЯ их девственные сердца,
волновавшаЯ юную грудь, заливавшаЯ огнем щеки и заволакивавшаЯ беспокойной
и мечтательной томностью нежную синеву глаз.
   ђоза лежала с краю. …е округлые руки были закинуты за голову,  а  лицом
она повернулась к Ѓланш, опиравшейсЯ  локтем  на  изголовье  и  с  улыбкой
смотревшей на сестру.
   - ’ы думаешь, он придет и сегоднЯ ночью, - говорила ђоза.
   - „а. ‚едь он вчера обещал.
   - Ћн такой добрый!.. Ћн сдержит обещание.
   - Ђ как он хорош со своими длинными белокурыми локонами!
   - Ђ какое очаровательное имЯ... Ћно так к нему подходит!
   - Ђ улыбка какаЯ нежнаЯ! Љакой нежный голос, когда он говорил, берЯ нас
за руки: "„ети, благословлЯйте ‘оздателЯ за то,  что  Ћн  дал  вам  единую
душу... ’о, что иные ищут вовне, вы найдете в самих себе".
   - "’ак как ваши сердца нераздельны", - прибавил он.
   - Љакое счастье, что мы помним все его слова, сестра!
   - Њы ведь так внимательно его слушаем... ‡наешь... когда Я вижу, как ты
его слушаешь,  Я  точно  вижу  самое  себЯ,  милое  мое  ты  зеркальце!  -
проговорила ђоза, улыбаЯсь и целуЯ сестру в лоб.  -  €  знаешь,  когда  он
говорит, у тебЯ глаза... т.е. у нас глаза... делаютсЯ  большие-большие,  а
губы шевелЯтсЯ... точно мы за ним про  себЯ  повторЯем  все  его  слова...
Ќеудивительно, что мы ничего не забываем из того, что он говорит.
   - € все, что он говорит, так возвышенно, благородно и великодушно.
   - € потом, не правда ли,  сестра,  во  времЯ  беседы  с  ним  в  голову
приходит столько хороших мыслей? ’олько бы нам не забывать их никогда!
   - Ѓудь спокойна... они  останутсЯ  в  наших  сердцах,  точно  птенцы  в
гнездышке у матери.
   - Ђ знаешь, ђоза... какое счастье, что он любит нас обеих!
   - „а разве могло быть иначе, когда у нас одно сердце!
   - Љак же можно любить ђозу, не любЯ Ѓланш!
   - —то бы сталось с нелюбимой?
   - Ђ потом ему было бы слишком трудно выбирать!
   - Њы так друг на друга похожи!
   - ‚от, чтобы выйти из затруднительного  положениЯ,  -  сказала  ђоза  с
улыбкой, - он нас обеих и выбрал...
   - „а и не лучше ли так? Ћн любит нас один... а мы его вдвоем!
   - ’олько бы он не покинул нас до Џарижа!
   - Ђ в Џариже? Џусть он будет и там!
   - Ќепременно с нами... в Џариже... будет так приЯтно быть с ним... и  с
„агобером... в этом громадном городе.  Ћ,  Ѓланш,  как  он,  должно  быть,
хорош, Џариж!
   - Џариж? ќто, наверно, город из золота!
   - ‚ерно, там все счастливы... потому что он так красив!
   - Љак  и  войти-то  мы  туда  посмеем,  бедные  сироты...  Љак  на  нас
посмотрЯт?
   - „а, это так... но знаешь... раз там все счастливы, то, конечно, все и
добры?
   - € нас полюбЯт!..
   - Љроме того, с нами будет наш друг... с белокурыми локонами и голубыми
глазами.
   - Ђ он нам ничего не говорил о Џариже.
   - Ќе подумал об этом... надо поговорить с ним сегоднЯ ночью.
   - „а, если он будет расположен  разговаривать...  ты  знаешь,  ведь  он
часто любит