  под  высоким
необъЯтным небом, то зимой - у теплого камелька и знать, что все  тут  так
ведетсЯ издавна и так останетсЯ до скончаниЯ века.
   ‚инсент  считал,  что  "Ђнжелюс"  Њилле  -  божественнаЯ  картина,   не
сравнимаЯ  ни  с  каким  другим  созданием   человеческих   рук.   ЏростаЯ
крестьЯнскаЯ жизнь была в его глазах той единственной реальностью, котораЯ
не обманет и пребудет вечно. Ћн хотел писать эту жизнь, писать с натуры, в
широких полЯх. „а, ему придетсЯ миритьсЯ и с  мухами,  и  с  песком,  и  с
пылью, портить и царапать свои  полотна,  часами  блуждаЯ  по  пустошам  и
перелезаЯ через изгороди. ‡ато, приходЯ домой,  он  будет  знать,  что  он
только что смотрел в лицо самой жизни и ему удалось уловить хотЯ бы отзвук
ее изначальной простоты. …сли его  деревенские  полотна  будут  попахивать
ветчиной, дымком, паром, поднимающимсЯ от вареной картошки, - что ж,  ведь
это здоровый запах. ‚едь если в конюшне пахнет  навозом  -  на  то  она  и
конюшнЯ. …сли над полем стоит запах спелой пшеницы,  птичьего  помета  или
других удобрений - это тоже здоровый запах, в особенности длЯ горожан.
   ‚инсент нашел простой выход из положениЯ. Ќеподалеку от  дороги  стоЯла
католическаЯ церковь, а рЯдом с ней домик  сторожа.  ‘торож  этот,  €оганн
‘хафрат, был портным; он занималсЯ своим ремеслом  в  свободное  времЯ.  “
него была жена Ђдриана, добрейшаЯ женщина. Ћна сдала ‚инсенту две комнаты,
испытываЯ даже некоторое удовольствие оттого, что оказала услугу человеку,
от которого отвернулсЯ весь поселок.
   „ом ‘хафратов был разделен  посередине  большим  коридором:  справа  от
входа помещались жилые комнаты, а слева - гостинаЯ, выходившаЯ  окнами  на
дорогу; за гостиной была еще одна маленькаЯ  комнатушка.  ѓостиную  отвели
‚инсенту под мастерскую, а в задней комнатке он хранил свой скарб. ‘пал он
на чердаке, где ‘хафраты сушили белье. ’ам стоЯла в углу высокаЯ кровать и
стул. ђаздеваЯсь на ночь, ‚инсент кидал на этот стул свою одежду,  ложилсЯ
в кровать, выкуривал трубку, глЯдЯ, как гаснет вечернЯЯ зарЯ, и засыпал.
   ‚ гостиной он развесил по стенам свои акварели и рисунки углем и мелом:
головы мужчин и женщин,  у  которых  были  широкие,  как  у  негров,  чуть
вздернутые носы, выступающие скулы и большие уши, фигуры  ткачей,  ткацкие
станки, женщины с челноками в руках, крестьЯне, сажающие картофель. Ћн еще
крепче подружилсЯ с братом Љором; они  вместе  смастерили  посудный  шкаф,
вместе  собрали  коллекцию,  в  которой  было  не  меньше  тридцати  самых
различных птичьих гнезд, всевозможные мхи  и  растениЯ,  ткацкие  челноки,
прЯлки, грелки, земледельческие орудиЯ, старые шапки и  шлЯпы,  деревЯнные
башмаки, посуда и всЯкие другие вещи, свЯзанные с деревенским обиходом.  ‚
дальнем углу мастерской они даже посадили маленькое деревцо.
   ‚инсент принЯлсЯ за работу. Ћн обнаружил, что бистр и битум,  почти  не
употреблЯемые художниками, придают его  палитре  своеобразную  мЯгкость  и
теплоту. Ћн нашел, что достаточно положить самую  малость  желтой  краски,
чтобы желтый цвет зазвучал на полотне во всю силу, если рЯдом с ним  будет
лиловый или сиреневый.
   Ћн понЯл также, что одиночество - это своего рода тюрьма.
   ‚ марте его отец пошел навестить больного прихожанина,  жившего  далеко
за пустошами, и, возвращаЯсь, упал с черной лестницы  своего  дома.  Љогда
Ђнна-ЉорнелиЯ спустилась к нему, он уже был мертв. Џохоронили его в  саду,
рЯдом с церковью. Ќа похороны приехал ’ео. ‚ечером он сидел  в  мастерской
‚инсента - разговор сначала зашел о  семейных  делах,  а  потом  и  об  их
работе.
   - Њне предлагают уйти от ѓупилЯ и поступить в другую фирму, дают тысЯчу
франков в месЯц, - сказал ’ео.
   - Ќу и что же, ты согласилсЯ?
   - Ќет, хочу отказатьсЯ. Њне кажетсЯ, что  эта  фирма  преследует  чисто
коммерческие цели.
   - Ќо ты ведь писал, что и у ѓупилЯ...
   - „а, конечно, "Њесье" тоже гонЯтсЯ за прибылью. Ќо  Я  служу  там  уже
двенадцать лет.  ‡ачем  мне  уходить  от  ѓупилЯ  ради  нескольких  лишних
франков? Ѓыть может, придет времЯ, когда мне поручат руководить  одним  из
филиалов. € тогда Я начну продавать импрессионистов.
   - €мпрессионистов? ЉажетсЯ, Я видел это слово где-то в газете. Љто  они
такие?
   - ќто молодые парижские художники - ќдуард  Њане,  „ега,  ђенуар,  Љлод
Њоне, ‘ислей, Љурбе, ‹отрек, ѓоген, ‘езанн, ‘ъра.
   - Ђ почему их так называют?
   -  ќто  слово  поЯвилось  после  выставки  тысЯча  восемьсот  семьдесЯт
четвертого года у  Ќадара.  Љлод  Њоне  выставил  тогда  полотно,  которое
называлось  "Impression.  Soleil  Levant"  ["‚печатление.  ‚осход  солнца"
(фр.)].  Љритик  ‹уи  ‹еруа  назвал  в  газете  эту   выставку   выставкой
импрессионистов, и так с тех пор Я повелось.
   - Ћни пишут в светлых или темных тонах?
   - Ћ, разумеетсЯ, в светлых! ’емные тона они ненавидЯт.
   - ‚ таком случае, не думаю, что Я смог бы работать с ними. џ  собиралсЯ
изменить свою палитру, но вместо светлых хотел  искать  еще  более  темные
тона.
   - ‚есьма возможно,  что  ты  взглЯнешь  на  это  дело  по-иному,  когда
приедешь в Џариж.
   - Њожет быть. Ђ картины у кого-нибудь из них покупают?
   - „юран-ђюэль изредка продает картины Њане.  ќтим,  собственно,  все  и
ограничиваетсЯ.
   - Ќа какие же средства они живут?
   - Ѓог их знает. €зворачиваютсЯ, как могут. ђуссо дает детЯм уроки  игры
на скрипке; ѓоген занимает деньги у своих бывших  друзей  по  бирже;  ‘ъра
содержит мать, ‘езанна - отец. Ђ на что живут остальные - ума не приложу.
   - ’ы всех их знаешь, ’ео?
   - „а, постепенно Я перезнакомилсЯ со всеми. џ все убеждал своих  хозЯев
отвести им хоть небольшой угол под выставку, но они  не  хотЯт  подпускать
импрессионистов и на пушечный выстрел.
   - Џожалуй, мне стоило бы встретитьсЯ с этими людьми. Џослушай, ’ео,  ты
пальцем не пошевельнул, чтобы познакомить менЯ с кем-нибудь из художников,
а мне бы это так пригодилось.
   ’ео подошел к окну и поглЯдел на зеленую лужайку между домом сторожа  и
дорогой на ќйндховен.
   - ’огда перебирайсЯ в Џариж и живи со мной. ‚  конце  концов  тебе  все
равно этого не миновать.
   - Џока Я не готов. Њне сначала надо закончить кое-какие работы.
   - Ќо если ты будешь жить здесь, в глуши, то об  общении  с  художниками
говорить не приходитсЯ.
   - ќто, может быть, и так, ’ео, но одного Я не могу понЯть.  ’ы  до  сих
пор не продал ни единого моего рисунка, ни единой картины маслом, ты  даже
не пыталсЯ это сделать. ‚едь правда?
   - Ќет, не пыталсЯ.
   - Ђ почему?
   - џ показывал твои работы знатокам. Ћни говорЯт...
   - Ћх уж  эти  знатоки!  -  ‚инсент  пожал  плечами.  -  ‡наю  Я,  какие
банальности они изрекают. ’ы же понимаешь,  ’ео,  что  оценить  работу  по
достоинству они не могут.
   - Ќу, Я бы этого не сказал. ’воим работам недостает  совсем  немногого,
чтобы их можно было продать, но...
   - ’ео, ’ео, ты то же самое писал и о моих эттенских набросках!
   - ќто правда, ‚инсент; ты все  времЯ  подходишь  к  порогу  зрелости  и
совершенства. џ с жадностью хватаюсь за каждый твой новый  этюд,  надеЯсь,
что наконец ты достиг мастерства. Ќо пока что...
   - Ќу, разговоры о том, продаютсЯ картины или не  продаютсЯ,  -  прервал
его ‚инсент, выколачиваЯ трубку об печку, - это стараЯ песнЯ, Я больше  не
хочу ее слушать.
   - ‚от ты говоришь, что у тебЯ есть незаконченные работы. ‡аканчивай  их
поживей. —ем скорее ты приедешь в Џариж, тем лучше длЯ  тебЯ.  €  если  ты
хочешь, чтобы Я за это времЯ продал что-нибудь из  твоих  вещей,  присылай
мне картины, а не этюды. ќтюдами никто не интересуетсЯ.
   - „а, но ведь трудно сказать,  где  кончаетсЯ  этюд  и  где  начинаетсЯ
картина. Ќет, ’ео, мы уж лучше будем трудитьсЯ,  как  можем,  и  останемсЯ
самими собой, со своими  недостатками  и  достоинствами.  џ  говорю  "мы",
потому что деньги,  которые  ты  мне  платишь  и  которые  достаютсЯ  тебе
нелегко, дают тебе право считать, что ты такой же автор моих работ, как  и
Я.
   - Ќу, это уж лишнее... - ’ео отошел  в  дальний  угол  комнаты  в  стал
играть старым чепцом, висевшим на деревце.


        8

   Џока был жив отец, ‚инсент хоть и изредка, но все же навещал пасторский
дом. Ћн приходил сюда то поужинать, то просто  поговорить.  Џосле  похорон
’еодора сестра …лизавета дала понЯть ‚инсенту, что он  persona  non  grata
[лицо нежелательное (лат.)].  ‘емьЯ  хотела  сохранить  свое  положение  в
обществе; Ђнна-ЉорнелиЯ считала, что ‚инсент сам отвечает за  себЯ,  а  ее
долг - позаботитьсЯ о дочерЯх.
   ‚инсент был  в  Ќюэнене  совсем  один;  вместо  общениЯ  с  людьми  ему
оставалось только общение с природой. Ћн  начал  с  того,  что  безуспешно
старалсЯ ее копировать, и  все  выходило  из  рук  вон  плохо;  кончил  он
спокойно обдуманным творчеством, уже  исходЯ  из  собственной  палитры,  в
природа  тогда  подчинилась  ему,  стала  послушной.   ЊучаЯсь   в   своем
одиночестве, ‚инсент вспоминал бурный спор в мастерской ‚ейсенбруха  и  те
хвалы, которые злоЯзычный мастер возносил страданию. “ своего  неизменного
Њилле он нашел фразу, в которой философиЯ ‚ейсенбруха  была  выражена  еще
убедительнее: "џ даже не хочу подавлЯть страдание, ибо нередко именно  оно
заставлЯет художника выразить себЯ с наибольшей силой".
   Ћн подружилсЯ с крестьЯнским семейством „е ѓроот. ‘емьЯ эта состоЯла из
матери, отца, сына и двух  дочерей;  все  они  работали  в  поле.  Џодобно
большинству брабантских крестьЯн, „е ѓроотов с таким же правом можно  было
назвать "чернорожими", как и углекопов Ѓоринажа. ‚ лицах у них было что-то
негритЯнское - широкие, открытые ноздри, сильно выдвинутые вперед  носы  и
челюсти, большие выпуклые губы и длинные,  угловатых  очертаний  уши.  ‹бы
были покатые, головы маленькие, с острыми макушками. Ћни  жили  в  хижине,
где была всего одна комната с нишами длЯ постелей. Џосередине хижины стоЯл
стол, пара стульев  и  какие-то  Ящики,  с  грубого  бревенчатого  потолка
свисала лампа.
   „е ѓрооты были едоками картофелЯ.  ‡а  ужином  они  выпивали  по  чашке
черного кофе  и  раз  в  неделю  съедали  по  куску  ветчины.  Ћни  сажали
картофель, копали картофель и ели картофель: в картофеле  заключалась  всЯ
их жизнь.
   ‘тин „е ѓроот была милаЯ семнадцатилетнЯЯ девушка. Ћна  носила  широкий
белый чепец и черную кофту с белым воротником. ‚инсент стал  ходить  к  „е
ѓроотам каждый вечер. Ћни со ‘тин часто веселились от всей души.
   - Ћх, смотрите! - взвизгивала она. - ЉакаЯ из менЯ получилась  красиваЯ
дама! ‘мотрите, как менЯ рисуют! Ђ не  надеть  ли  длЯ  вас  новый  чепец,
минхер?
   - Ќе надо, ‘тин, ты очаровательна и так.
   - џ - очаровательна!
   € она заливалась звонким хохотом. “ нее были большие  веселые  глаза  и
милое личико. Љогда она, копаЯ картофель, наклонЯлась, в ее фигуре ‚инсент
находил больше истинной грации, чем даже  у  Љэй.  Ћн  понЯл,  что,  рисуЯ
человеческую фигуру, главное - передать движение и что в  рисунках  старых
мастеров есть большой недостаток - они статичны, люди там  не  показаны  в
труде. Ћн рисовал „е ѓроотов в поле, в хижине за  столом,  когда  они  ели
дымЯщийсЯ картофель, и всегда ‘тин заглЯдывала через его плечо и шутила  с
ним. €ногда,  в  воскресный  день,  она  надевала  чистый  чепец  и  белый
воротничок и шла с ним погулЯть на пустоши.  €ных  развлечений  у  здешних
крестьЯн не было.
   - ‹юбила вас Њарго Ѓегеманн? - спросила она однажды.
   - „а, любила.
   - ’огда почему же она хотела покончить с собой?
   - Џотому что родные не позволили ей выйти за менЯ замуж.
   - Ћна просто дура. ‡наете, что Я сделала бы на ее месте? џ не стала  бы
травитьсЯ, Я бы вас любила!
   ‘тин расхохоталась прЯмо ему в лицо и побежала к сосновому леску.  ‚есь
день они резвились и смеЯлись, бродЯ меж деревьев. €х не раз видели другие
гулЯющие парочки. ‘тин была хохотуньЯ от природы: что бы ни говорил  и  ни
делал  ‚инсент,  все  вызывало  у  нее  безудержные  взрывы   смеха.   Ћна
схватывалась боротьсЯ с ним и всЯчески норовила свалить его наземь.  Љогда
ей не нравились рисунки, которые он делал у нее в доме,  она  обливала  их
кофе или кидала в огонь. Ћна стала часто ходить к ‚инсенту в мастерскую, и
после ее ухода все вещи в комнате валЯлись в невообразимом беспорЯдке.
   ’ак прошло лето и осень и снова  наступила  зима.  ‘негопады  вынуждали
‚инсента целыми днЯми  сидеть  в  мастерской.  †ители  Ќюэнена  не  любили
позировать, и если бы ‚инсент не платил им, у него не было  бы  ни  одного
натурщика. ‚ ѓааге он делал наброски чуть ли не с сотни  белошвеек,  чтобы
скомпоновать этюд из трех фигур. ’еперь ему хотелось написать семейство „е
ѓроотов за ужином, когда они едЯт свой картофель и пьют  кофе,  но,  чтобы
картина была верна, он считал, что сначала надо перерисовать всех крестьЯн
в округе.
   Љатолический свЯщенник был не очень доволен, что церковный сторож сдает
комнату Язычнику и  художнику,  но  поскольку  ‚инсент  вел  себЯ  тихо  и
вежливо, он не мог найти повода его  выставить.  Ћднажды  Ђдриана  ‘хафрат
вошла в мастерскую очень взволнованнаЯ.
   - ‚ас хочет видеть отец Џаувелс!
   Ђндреас Џаувелс был дородный, краснолицый мужчина.  Ћн  быстро  оглЯдел
комнату и решил про себЯ, что  подобного  хаоса  ему  еще  не  приходилось
видеть.
   - —ем Я могу быть вам полезен, отец мой? - любезно осведомилсЯ ‚инсент.
   - Ќичем вы мне не можете быть полезны! Ђ вот Я вам - могу. џ окажу  вам
помощь в этом деле, если только вы будете менЯ слушатьсЯ.
   - Ћ каком деле вы говорите, досточтимый отец?
   - „а ведь она католичка, а вы-то протестант. Ќо  Я  выхлопочу  длЯ  вас
специальное  разрешение  у  епископа.  ѓотовьтесь,  через  день-два  будет
венчание!
   ‚инсент шагнул к окну, чтобы видеть свЯщенника получше.
   - Ѓоюсь, что Я вас не понимаю, отец мой, - сказал он.
   - Ћ, вы все прекрасно понимаете. Ќе притворЯйтесь, это бесполезно. ‘тин
„е ѓроот беременна! —есть семейства должна быть спасена.
   - Ќу и чертовка!
   - ‚ы можете называть ее как угодно, хотЯ бы и чертовкой. ’ут  и  впрЯмь
без черта не обошлось.
   - Ђ вы уверены, что это так, отец мой? ‚ы не заблуждаетесь?
   - џ никогда не обвинЯю людей, если не имею неоспоримых доказательств.
   - € сама ‘тин... Ќеужели она сказала вам... что это Я?
   - Ќет. Ќазвать имЯ мужчины она отказываетсЯ.
   - ’огда почему же вы приписываете эту заслугу именно мне?
   -  ‚ас  неоднократно  видели  вместе.  ђазве  она  не  ходила  в   вашу
мастерскую?
   - •одила.
   - ђазве вы не гулЯли с ней по воскресеньЯм?
   - „а, гулЯл.
   - Љакие же еще нужны доказательства?
   ‚инсент минуту молчал. Џотом он сказал спокойно:
   - џ очень огорчен всем этим, отец мой, в особенности потому,  что  беда
постигла моего друга ‘тин. Ќо должен уверить вас, что мои отношениЯ с  нею
были совершенно чистыми.
   - Ќеужели вы думаете, что Я вам поверю?
   - Ќет, не думаю, - ответил ‚инсент.
   ‚ечером, когда ‘тин возвращалась с полЯ, он ждал ее  у  порога  хижины.
‚се семейство село ужинать, а ‘тин, не  заходЯ  в  хижину,  опустилась  на
землю рЯдом с ‚инсентом.
   - ‘коро вы сможете рисовать еще кое-кого, - сказала она.
   - ’ак это правда, ‘тин?
   - Љонечно. •отите пощупать?
   Ћна взЯла его руку и положила к себе на  живот.  ‚инсент  почувствовал,
как сильно он округлилсЯ.
   - Ћтец Џаувелс сегоднЯ сказал мне, что этот ребенок от менЯ.
   ‘тин засмеЯлась.
   - •отела бы Я, чтобы он был от вас. Ќо вы-то никогда этого  не  хотели,
правда?
   ‚инсент поглЯдел на ‘тин, на ее грубоватые,  неправильные  черты  лица,
толстый нос, толстые губы, на ее смуглое, пропитанное потом тело. Ћна тоже
взглЯнула на него и улыбнулась.
   - ‘казать по чести, ‘тин, Я бы не отказалсЯ.
   - ‡начит, отец Џаувелс говорит, что это вы. ‚от, забава-то!
   - —то ж тут забавного?
   - …сли Я вам скажу, от кого у менЯ ребенок, вы менЯ не выдадите?
   - „аю слово.
   - Ћт сторожа его церкви!
   ‚инсент даже присвистнул.
   - ‚аши родные знают?
   - Љонечно, нет. џ им никогда и не скажу. Ќо они знают, что это не вы.
   ‚инсент вошел в хижину. ’ам было все по-прежнему, как будто ничего и не
случилось. „е ѓрооты отнеслись к беременности ‘тин  с  таким  равнодушием,
словно это была не их дочь, а чужаЯ корова.  ‚инсента  они  встретили  как
обычно, и он видел, что они его не винЯт.
   Ќо в поселке думали иначе. Ђдриана ‘хафрат подслушала у двери  разговор
отца Џаувелса с ‚инсентом. Ћна тут же  передала  его  соседЯм.  —ерез  час
жители Ќюэнена все до  одного  знали,  что  ‘тин  „е  ѓроот  беременна  от
‚инсента и что отец Џаувелс решил непременно обвенчать их.
   Ѓыл уже ноЯбрь, наступила настоЯщаЯ зима. Џора  было  уезжать.  †ить  в
Ќюэнене дольше не имело смысла. Ћн уже написал здесь все, что  можно  было
написать, и узнал  о  крестьЯнской  жизни  все,  что  можно  было  узнать.
ЋставатьсЯ в этой деревне, где снова вспыхнула вражда к нему, он не хотел.
Ѓыло Ясно, что надо уезжать. Ќо куда?
   - Њинхер ‚ан ѓог, - сокрушенно сказала Ђдриана, предварительно постучав
в дверь. - Ћтец Џаувелс говорит, что вы должны сегоднЯ же покинуть наш дом
и поселитьсЯ где-нибудь в другом месте.
   - —то ж, пусть будет так.
   ‚инсент  прошелсЯ  по  мастерской,  оглЯдываЯ  свои  работы.  „ва  года
непрерывного каторжного труда! ‘отни этюдов  -  ткачи,  их  жены,  ткацкие
станки, крестьЯне, работающие в поле, тополи, растущие в саду  пасторского
дома, церковь с ее шпилем, пустоши и  изгороди  под  жарким  солнцем  и  в
холодных зимних сумерках.
   Ћн почувствовал, как на него навалилась невыносимаЯ  тЯжесть.  ‚се  эти
работы  так  отрывочны,  так  фрагментарны.  ‡десь  были  мелкие   осколки
крестьЯнской жизни в Ѓрабанте во всех ее проЯвлениЯх, но картина,  котораЯ
бы цельно, в едином  сгустке  показала  крестьЯнина,  выразила  самый  дух
деревенской хижины и дымЯщегосЯ картофелЯ - такой картины не было. ѓде  же
его брабантский "Ђнжелюс"? € как можно уехать отсюда, пока он не создан?
   ‚инсент взглЯнул на календарь. „о начала следующего  месЯца  оставалось
двенадцать дней. Ћн кликнул Ђдриану:
   - ‘кажите отцу Џаувелсу, что Я уплатил за квартиру до первого  числа  и
до тех пор никуда не уеду.
   Ћн взЯл краски, холсты, кисти, мольберт и поплелсЯ к хижине „е ѓроотов.
’ам было пусто.
   Ћн  принЯлсЯ  набрасывать  карандашом  обстановку  их  комнаты.   Љогда
семейство вернулось с полЯ домой, он разорвал рисунок. „е ѓрооты принЯлись
за свой дымЯщийсЯ картофель, черный кофе и ветчину. ‚инсент натЯнул  холст
и работал, пока хозЯевам  не  пришло  времЯ  ложитьсЯ.  ‚сю  эту  ночь  он
дописывал  полотно  у  себЯ  в  мастерской.  ‘пать  он  лег   уже   утром.
Џроснувшись, он с отвращением и Яростью бросил картину  в  огонь  и  снова
пошел к „е ѓроотам.
   “ старых голландских мастеров он усвоил, что рисунок и цвет  неотделимы
друг от друга. „е ѓрооты сели за стол точно так же, как садились всю  свою
жизнь. ‚инсент стремилсЯ как можно Яснее показать, что  эти  люди,  едЯщие
картофель при свете висЯчей лампы, теми же  руками,  которыми  они  теперь
брали еду, копали землю; он хотел рассказать о тЯжком физическом труде,  о
том, как честно эти люди зарабатывают свой хлеб насущный.
   - ‘егоднЯ приходил отец Џаувелс, - сказала жена „е ѓроота.
   - —то ему надо? - спросил ‚инсент.
   - Ћн предлагал нам денег, если мы откажемсЯ позировать.
   - Ќу, а вы?
   - Њы сказали, что вы наш друг.
   - Ћн обошел тут все дома, - добавила ‘тин. - Ќо все  ему  сказали,  что
лучше будут позировать вам за одно су, чем примут от него подачку.
   Ќа следующее утро ‚инсент вновь уничтожил  свою  картину.  €м  овладело
чувство гнева и бессилиЯ. “ него оставалось  теперь  всего-навсего  десЯть
дней.  Ћн  должен  был  уехать  из  Ќюэнена;   жизнь   здесь   становилась
невыносимой. Ќо он не мог уехать, не исполнив своего обета, данного Њилле.
   Љаждый вечер он приходил к „е ѓроотам. Ћн  работал  там,  пока  они  не
засыпали, сидЯ за столом. Љаждый раз он пробовал новое сочетание  тонов  и
масс, новые пропорции и каждый раз убеждалсЯ, что не  достиг  своей  цели,
что картина его несовершенна.
   Ќаступил последний  день  месЯца.  ‚инсент  дошел  в  своей  работе  до
исступлениЯ. Ћн перестал спать, почти ничего не ел. Ћн жил  лишь  за  счет
нервной энергии. ЉаждаЯ новаЯ неудача только подстегивала его. Ћн сидел  в
хижине „е ѓроотов  и  ждал,  когда  они  вернутсЯ  с  полЯ.  Њольберт  был
установлен в нужном месте, краски смешаны, холст натЯнут на  подрамник.  “
него оставалсЯ последний шанс. ‡автра утром он покинет Ѓрабант навсегда.
   Ћн работал, не отрываЯсь, много часов подрЯд. „е  ѓрооты  понимали  его
волнение. Ћкончив ужин, они не встали из-за стола,  а  продолжали  сидеть,
тихонько разговариваЯ на своем крестьЯнском жаргоне. ‚инсент  уже  сам  не
разбирал, что он пишет. Ћн стремительно метал краски на широкий холст,  не
думаЯ и не соразмерЯЯ того, что творила его рука. Љ десЯти часам „е ѓрооты
уже не могли боротьсЯ со сном, а ‚инсент был  вымотан  вконец.  Ћн  сделал
все, что мог. Ћн собрал свои вещи, поцеловал ‘тин и распрощалсЯ со  всеми.
Џотом он в темноте поплелсЯ домой, машинально переставлЯЯ ноги.
   ‚ мастерской он  поставил  свое  полотно  на  стул,  закурил  трубку  и
остановилсЯ перед ним. Љартина не получилась. Ћн вновь промахнулсЯ. Ћн  не
сумел схватить истинный дух деревни. ‘нова - в который раз  -  катастрофа.
„ва года тЯжкого труда в Ѓрабанте пропали даром.
   Ћн выкурил трубку до последней затЯжки,  до  последней  крошки  табака.
Џотом стал упаковывать вещи. Ћн снЯл со стены и убрал со  стола  все  свои
этюды и рисунки в положил их в большой Ящик. Џотом он лег на диван.
   Ћн не сознавал, сколько прошло  времени.  Ћн  встал  с  дивана,  сорвал
полотно с подрамника, швырнул его в угол и  натЯнул  новый  холст.  ‘мешал
краски, уселсЯ и стал работать.
   "Ќачинаешь с того, что безуспешно копируешь природу, и все  выходит  из
рук вон плохо; кончаешь спокойно обдуманным, творчеством,  уже  исходЯ  из
собственной  палитры,  и  тогда  природа  подчинЯетсЯ   тебе,   становитсЯ
послушной.
   On croit que j'imagine - ce n'est pas vrai - fe me souviens  [полагают,
что Я выдумываю, - это неправда - Я вспоминаю (фр.)]".
   „а, да, именно это говорил ему в Ѓрюсселе Џитерсен:  он  сидел  слишком
близко к натуре. Ћн не мог уловить перспективы. ‚  ту  пору  он  вкладывал
всего себЯ в воссоздание натуры; теперь же он выразил  натуру  через  свое
восприЯтие.
   Ћн писал композицию в тоне картофелЯ -  доброго,  пыльного,  нечищеного
картофелЯ. ѓрЯзнаЯ домотканаЯ скатерть на столе, закопченнаЯ стена, лампа,
подвешеннаЯ к грубым балкам, ‘тин, подающаЯ отцу дымЯщуюсЯ картошку, мать,
наливающаЯ черный кофе, брат, поднесший чашку ко рту, - и  на  всех  лицах
печать спокойствиЯ, терпеливого смирениЯ перед извечным распорЯдком вещей.
   “треннее солнце робко заглЯнуло в окно его  комнаты.  ‚инсент  встал  с
табурета. Ќа душе у него был полнейший покой и  умиротворение.  „венадцать
дней лихорадочных волнений остались позади. Ћн посмотрел на  свою  работу.
Ћна попахивала ветчиной, дымком и картофельным  паром.  Ћн  улыбнулсЯ.  Ћн
создал свой "Ђнжелюс". Ћн уловил то непреходЯщее, что живет в  преходЯщем.
Ѓрабантский крестьЯнин никогда не умрет.
   Ћн смазал картину Яичным белком. Џотом отнес Ящик с рисунками и этюдами
в дом, отдал его матери и попрощалсЯ с  нею.  Ћн  вернулсЯ  в  мастерскую,
вывел на полотне два слова:  "…доки  картофелЯ",  захватил  вместе  с  ним
несколько лучших своих этюдов и уехал в Џариж.


        —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ. ЏЂђ€†


        1

   - ‡начит, ты не получил мое последнее письмо? - спросил ’ео ‚инсента на
следующее утро, когда они пили кофе с булочками.
   - Ќет, как будто не получил, - отозвалсЯ ‚инсент. - Ђ что ты там писал?
   - џ писал, что мне дали повышение у ѓупилЯ.
   - Ђх, ’ео, почему же ты не сказал об этом ни слова вчера?
   - ’ы был слишком взволнован, чтобы слушать.  Њне  поручили  галерею  на
бульваре Њонмартр.
   - „а ведь это замечательно! €меть свою картинную галерею!
   - Ћна отнюдь не моЯ, ‚инсент. џ должен строго следовать политике  фирмы
ѓупиль. Ќо все же мне разрешили выставлЯть импрессионистов на  антресолЯх,
так что...
   - Љого же ты выставил?
   - Њоне, „ега, Џиссарро и Њане.
   - Ќе видел ни разу.
   - ‚ таком случае приходи в галерею и хорошенько, не торопЯсь,  посмотри
их.
   - Ћтчего ты так лукаво улыбаешьсЯ, ’ео? —то это значит?
   - Ћ, ровно ничего. —ерез несколько минут нам надо идти. џ  каждое  утро
хожу туда пешком. •очешь еще кофе?
   - ‘пасибо. Ќет, нет, только полчашки. —ерт  возьми,  ’ео,  до  чего  же
все-таки приЯтно снова позавтракать вместе с тобой!
   - џ давно ждал, что ты приедешь  в  Џариж.  ‚  конце  концов  это  было
неизбежно. Ќо, пожалуй, лучше бы тебе  потерпеть  до  июнЯ,  а  Я  к  тому
времени перебралсЯ бы на улицу ‹епик.  ’ам  у  нас  будет  три  просторные
комнаты. ‡десь, как видишь, работать тесновато.
   ‚инсент поглЯдел вокруг. Љвартира ’ео состоЯла из одной жилой  комнаты,
кабинета и маленькой  кухни.  Љомната  была  обставлена  мебелью  в  стиле
‹уи-”илиппа, и от этого в ней негде было повернутьсЯ.
   - …сли Я поставлю здесь мольберт, - сказал ‚инсент, - то  нам  придетсЯ
вынести часть этой чудесной мебели на двор.
   - џ и сам вижу, что комната загромождена  вещами,  но  мне  повезло:  Я
купил эту мебель по случаю, и мне хочетсЯ обставить новую квартиру  именно
так. ‘обирайсЯ же скорее, ‚инсент, Я тебЯ  проведу  бульваром  -  это  моЯ
любимаЯ дорога. ’от не знает Џарижа, кто не видал, каков он ранним утром.
   ’ео  надел  тЯжелое   черное   пальто,   из-под   которого   выглЯдывал
безукоризненно белый галстук-бабочка, в последний раз притронулсЯ щеткой к
завиткам, лежавшим по обе стороны его  пробора,  пригладил  усы  и  мЯгкую
бородку. ‡атем он надел черный котелок, взЯл перчатки и трость и шагнул  к
двери.
   - Ќу, ‚инсент, ты готов? Ѓоже, что у тебЯ за вид! …сли бы ты вышел,  на
улицу в таком платье где-нибудь еще, тебЯ бы арестовали!
   - Ќеужели? - ‚инсент удивленно оглЯдел себЯ. - џ носил  его  почти  два
года, и никто не сказал ни слова.
   ’ео расхохоталсЯ.
   - Ќу, ладно, дело  хозЯйское.  Љ  таким,  как  ты,  парижане  привыкли.
‚ечером Я куплю тебе что-нибудь поприличней.
   Ћни спустились по винтовой лестнице, миновали каморку консьержа и вышли
на улицу ‹аваль. ќто  была  довольно  широкаЯ,  и  фешенебельнаЯ  улица  с
большими магазинами, в которых торговали лекарствами, рамами длЯ картин  и
всЯкими древностЯми.
   - ‚зглЯни-ка на этих прекрасных дам, - вон,  на  третьем  этаже  нашего
дома, - сказал ’ео.
   ‚инсент поднЯл голову и увидел три  гипсовых  бюста.  Џод  первым  было
написано  "‘кульптура",  под  вторым  "Ђрхитектура",  а  под   третьим   -
"†ивопись".
   -  Ќо  почему  же  они  представлЯют  себе  †ивопись  в  образе   такой
отвратительной шлюхи?
   - ’рудно сказать, - ответил ’ео. - Ќо, во всЯком  случае,  ты  попал  в
самый подходЯщий дом.
   ‚инсент и ’ео прошли антикварный магазин "‘тарый ђуан", где  ’ео  купил
свою мебель в стиле ‹уи-”илиппа. ‘коро они были  уже  на  улице  Њонмартр,
котораЯ отлогими изгибами поднималась одним концом к авеню Љлиши  и  холму
Њонмартра, а другим шла вниз, к центру города. “лица  была  залита  лучами
утреннего солнца и  запахами  просыпающегосЯ  Џарижа,  во  всех  кафе  ели
слоеные рожки  и  пили  кофе,  открывались  зеленные,  мЯсные  и  молочные
лавочки.
   ќто были оживленные буржуазные кварталы с великим  множеством  торговых
заведений. Њастеровой люд  уже  высыпал  на  улицы.  •озЯйки  ощупывали  и
осматривали  товар,  разложенный  на  лотках  у   магазинов,   и   Яростно
торговались с продавцами.
   ‚инсент вздохнул всей грудью.
   - Џариж! - вырвалось у него. - Џосле всех этих лет!
   - „а, Џариж. ‘толица …вропы. € столица живописи.
   ‚инсент упивалсЯ этим буйным потоком  жизни,  захлестывавшим  Њонмартр;
мелькали красные и  черные  куртки  гарсонов;  женщины  несли  под  мышкой
длинные  незавернутые  хлебы;  по  обочинам  стоЯли  ручные  тележки;   из
подъездов выходили  горничные  в  мЯгких  домашних  туфлЯх;  преуспевающие
дельцы  торопились  в  свои  конторы.  Љогда   многочисленные   колбасные,
пирожные, булочные и прачечные заведениЯ и кафе кончились, улица  Њонмартр
сбежала к подножию холма и влилась в площадь атодэн, - неправильный крут,
у которого встречаютсЯ шесть улиц. ‚инсент и  ’ео  прошли  эту  площадь  и
оказались у церкви Ќотр-„ам де ‹оретт - квадратного,  грЯзноватого  зданиЯ
из темного камнЯ с  тремЯ  ангелами  на  крыше,  идиллически  парившими  в
небесной голубизне. ‚инсент зорко вглЯделсЯ  в  надпись,  начертанную  над
входом.
   - ‚ерЯт они сами этим словам: Liberte, Egalite,  Fraternite?  [‘вобода,
ђавенство, Ѓратство (фр.)]
   - Џожалуй, верЯт. ’ретьЯ республика продержитсЯ, наверное, очень долго.
‘ роЯлистами покончено, а социалисты входЯт в силу. ќмиль ‡олЯ сказал  мне
недавно, что грЯдущаЯ революциЯ будет направлена уже против капитализма, а
не против королей.
   - ‡олЯ! Љакой ты счастливец, ’ео, - ты знаешь ‡олЯ.
   - ЊенЯ познакомил с ним Џоль ‘езанн. Љаждую неделю мы все встречаемсЯ в
кафе "Ѓатиньоль". ‚ следующий раз мы пойдем туда вместе.
   ‡а площадью атодэн улица Њонмартр имела уже иной, не столь торгашеский
характер - она стала более величественной. Њагазины были  роскошнее,  кафе
шикарнее,  люди  лучше  одеты,  дома  красивее.  ‚доль  тротуара  тЯнулись
концертные залы, рестораны и отели, по мостовой вместо  грузовых  фургонов
катили экипажи.
   ЃратьЯ шли крупным, спорым шагом. •олодный свет зимнего солнца  бодрил,
мЯгкий ветерок шептал о чарах богатой столичной жизни.
   - ђаз ты не можешь работать дома, то не пойти ли тебе в студию Љормона?
- сказал ’ео ‚инсенту.
   - Ђ кто этот Љормон?
   -  Џонимаешь,  Љормон  такой  же  академик,  как  в  большинство  наших
учителей, но если ты не захочешь выслушивать его критические замечаниЯ, то
он оставит тебЯ в покое.
   - Ђ это дорого стоит?
   ’ео похлопал ‚инсента тростью по бедру.
   - ђазве ты забыл, что Я получил повышение? ‘коро Я буду  одним  из  тех
плутократов,  которых  ‡олЯ  собираетсЯ  уничтожить   в   своей   грЯдущей
революции.
   Ќаконец улица Њонмартр влилась в великолепный широкий бульвар  Њонмартр
с его огромными универмагами и пассажами. ќтот  бульвар,  через  несколько
кварталов называвшийсЯ уже €тальЯнским, вел к площади Ћперы и был одной из
главнейших артерий города. •отЯ в этот ранний час  здесь  было  малолюдно,
приказчики в магазинах уже готовились встретить посетителей.
   ѓалереЯ, порученнаЯ ’ео, помещалась в доме 19, всего в  одном  квартале
от улицы Њонмартр. ‚инсент и ’ео пересекли широкий бульвар, остановились у
газового фонарЯ, чтобы пропустить  проезжавший  экипаж,  и  направились  к
галерее.
   Џревосходно вышколенные приказчики почтительно кланЯлись ’ео, когда  он
шел  по  салону.  ‚инсент  мгновенно  припомнил,  что  в   свою   бытность
приказчиком он так же почтительно  кланЯлсЯ  ’ерстеху  и  Ћбаху.  ‚  самом
воздухе здесь он чувствовал ту изысканность и утонченность, от которой он,
как ему казалось, уже давным-давно отвык. Џо стенам были развешаны полотна
Ѓугро, ќннера  и  „елароша.  ‹естница  в  глубине  салона  вела  на  узкие
антресоли.
   - Љартины, которые ты хочешь посмотреть, на антресолЯх, - сказал ’ео. -
Љогда наглЯдишьсЯ, спустись сюда в скажи свое мнение.
   - —то же ты так загадочно улыбаешьсЯ, ’ео?
   ’ео усмехнулсЯ еще откровеннее.
   - A tout a l'heure [до скорой встречи (фр.)], - бросил он,  не  ответив
на вопрос, и скрылсЯ за дверью своего кабинета.


        2

   "Ќеужели Я в сумасшедшем доме?"
   ‚инсент растерЯнно подошел к креслу, одиноко стоЯвшему  на  антресолЯх,
опустилсЯ в него и протер глаза. ‘ двенадцати  лет  он  знал  только  одну
живопись - темную и мрачноватую, где мазок был незаметен, где  все  детали
на полотне были выписаны правильно и законченно, где  ровные  тонкие  слои
красок постепенно переходили один в другой.
   ’а живопись, котораЯ теперь весело смеЯлась над ним со стены, не  имела
ничего общего с картинами, виденными им  до  сих  пор.  €счезли  ровные  и
тонкие  красочные   слои.   €счезла   сентиментальность   и   невозмутимаЯ
степенность. €счезла  коричневаЯ  подливка,  в  которой  плавала  живопись
…вропы не одно столетие. ‡десь были картины, напоенные  буйным,  неистовым
солнцем. ‚сюду здесь трепетал и пульсировал свет и воздух. ”игуры  балерин
за кулисами были написаны чистым красным, зеленым и  голубым,  положенными
рЯдом друг с другом с вызывающей смелостью. Ћн взглЯнул на подпись: „ега.
   ‚от целаЯ сюита речных пейзажей - в них сверкало зрелое знойное лето  и
щедро лучилось солнце. ”амилиЯ художника -  Њоне.  ‚инсент  пересмотрел  в
своей жизни сотни картин, но такой силы света,  такой  одухотворенности  и
обаЯниЯ, как на этих сиЯющих полотнах, ему еще не доводилось видеть.  „аже
самый темный тон в пейзажах Њоне был в десЯть раз светлее любого  светлого
тона на всех полотнах, хранЯщихсЯ в музеЯх ѓолландии. Њазок был  Явственно
виден, он не стыдилсЯ, не прЯталсЯ; каждое прикосновение кисти, каждый  ее
удар передавал  ритм  облюбованной  натуры.  Љрасочный  слой  был  густой,
глубокий, весь в содрогании и трепете расточительных пЯтен и наплывов.
   ‚инсент остановилсЯ перед полотном, на котором был изображен мужчина  в
полосатой шерстЯной рубашке; с  истинно  галльской  сосредоточенностью  он
правил рулем своей небольшой Яхты -  француз  наслаждаетсЯ  послеобеденной
воскресной прогулкой. †ена его,  сложив  руки  на  коленЯх,  сидит  рЯдом.
‚инсент взглЯнул на фамилию художника.
   - ЋпЯть Њоне? - воскликнул он. - ‚от чудеса! Ќи  малейшего  сходства  с
теми речными пейзажами.
   Ћн посмотрел на подпись снова и  понЯл,  что  ошибсЯ.  ќтого  художника
звали Њане, а не Њоне. ’ут он вспомнил историю с его картинами "‡автрак на
траве" и "ЋлимпиЯ", - чтобы публика не оплевала  и  не  изрезала  полотна,
полиции пришлось огородить их веревками.
   ‚инсент не мог понЯть, почему живопись Њане напоминала ему книги  ќмилЯ
‡олЯ. Џожалуй, тут были те же неистовые исканиЯ  правды,  та  же  отважнаЯ
проницательность, та же убежденность, что во всЯком  характере,  каким  бы
непривлекательным,   он   ни   казалсЯ,   есть   своЯ   красота.   ‚инсент
внимательнейшим образом приглЯдывалсЯ к  технике  Њане  -  тот  накладывал
чистые, несмешанные краски рЯдом, без плавных переходов и оттенков, многие
детали у него были только намечены, свет и тени не имели четких очертаний,
а, дробЯсь и расплываЯсь, переходили одна в другую.
   - €менно так видит их глаз в природе, - сказал ‚инсент.
   € тут он мысленно услышал голос Њауве:  "Ќеужели  ты  не  можешь  найти
верную линию, ‚инсент?"
   Ћн снова сел в кресло и уже внутренним  взором  вновь  окинул  все  эти
картины. ‘коро ему стало понЯтно,  благодарЯ  чему  в  живописи  произошел
такой  решительный  переворот.  ќти  художники  наполнили   свои   полотна
воздухом! € этот  живой,  струЯщийсЯ,  щедрый  воздух  так  действовал  на
изображениЯ предметов, что, глЯдЯ на них, зритель видел  и  самый  воздух.
‚инсент знал, что длЯ академиков воздух не существует; длЯ  них  это  лишь
пустое пространство, в котором они размещали твердые, устойчивые тела.
   Ќо эти новые живописцы! Ћни открыли воздух! Ћни открыли свет  и  ветер,
атмосферу и солнце; они увидели, что мир пронизан  неисчислимыми  струЯми,
трепещущими в этой текучей стихии. ‚инсент  понЯл,  что  прежнЯЯ  живопись
отжила  свой  век.  ”отоаппараты   и   академики   будут   делать   точные
воспроизведениЯ;  художники  же  будут  смотреть  на  все  сквозь   призму
собственного восприЯтиЯ и сквозь тот пронизанный солнцем воздух, в котором
они живут и работают. ‚печатление было такое:  эти  люди  создали  еще  не
виданное, совсем новое искусство.
   ‘потыкаЯсь, ‚инсент пошел вниз по лестнице. ’ео был в салоне. ‘ улыбкой
на лице он повернулсЯ к ‚инсенту и пристально посмотрел на него,  стараЯсь
угадать впечатление, произведенное картинами.
   - Ќу как, ‚инсент? - спросил он.
   - Ћх, ’ео! - только и вымолвил тот.
   Ћн попыталсЯ что-то сказать, но не мог. Ћн снова бросил  взглЯд  вверх,
на антресоли. Џотом повернулсЯ и выбежал из галереи.
   Ћн шагал по широкому бульвару, пока не вышел к  восьмиугольному-зданию,
в котором узнал Ћперу. ‚дали, в каньоне огромных каменных домов, он увидел
мост и побрел к реке. Ћн спустилсЯ к самой воде  и,  присев  на  корточки,
окунул пальцы в ‘ену. Џотом перешел мост, даже не поглЯдев  на  бронзового
всадника, и сквозь лабиринт улиц выбралсЯ на левый берег. Ћн упорно  шагал
вперед, поднимаЯсь все выше.  Њиновав  кладбище,  он  повернул  направо  и
оказалсЯ  у  большого  вокзала.  ‡абыв,  что  он  пересек  ‘ену,  он  стал
спрашивать у полицейского, как пройти на улицу ‹аваль.
   - Ќа улицу ‹аваль? - удивилсЯ полицейский. - ‚ы не в том конце  города,
сударь. ќто Њонпарнас. ‚ам нужно  спуститьсЯ  вниз,  перейти  ‘ену  и  там
поднЯтьсЯ на Њонмартр.
   „олго бродил ‚инсент по Џарижу, не особенно заботЯсь  о  том,  куда  он
идет. …му попадались широкие, опрЯтные  бульвары  с  богатыми  магазинами,
жалкие, грЯзные переулки, торговые улицы с бесконечными  винными  лавками.
‘нова он оказалсЯ на холме, где возвышалась ’риумфальнаЯ арка.  Љ  востоку
отсюда тЯнулсЯ обсаженный  деревьЯми  проспект,  который  с  обеих  сторон
окаймлЯли узкие полосы зелени; бульвар этот выходил на обширную площадь  с
египетским обелиском. ‚зглЯнув на запад, ‚инсент увидел густой лес.
   “лицу ‹аваль он разыскал уже довольно поздно. Ћн чувствовал, что сильно
устал,  где-то  внутри  шевелилась  тупаЯ  боль.  Ћн  сразу  же   принЯлсЯ
распаковывать свои картины и этюды, раскладываЯ их на полу.
   Ћн долго смотрел на свои полотна.  Ѓоже!  Љак  они  темны,  унылы.  Љак
неуклюжи, безжизненны,  мертвы!  ‘ам  того  не  подозреваЯ,  он  писал  их
поистине в минувшем веке.
   ’ео вернулсЯ уже в сумерки и застал ‚инсента грустно сидЯщим  на  полу.
Ћн опустилсЯ рЯдом с  братом.  Џоследний  луч  дневного  света  угасал,  в
комнате становилось темно.
   ‘ минуту ’ео молчал.
   - ‚инсент, - начал он наконец, -  Я  знаю,  что  у  тебЯ  на  душе.  ’ы
ошеломлен. ќто грандиозно, правда? Њы выбрасываем за борт почти  все,  что
считалось в живописи свЯщенным.
   ‘воими сузившимисЯ, покрасневшими глазами ‚инсент поймал взглЯд брата.
   - ’ео, почему ты молчал? Џочему Я ничего не знал? Џочему ты  не  привез
менЯ сюда раньше? €з-за тебЯ Я потерЯл даром шесть долгих лет.
   - ЏотерЯл даром? ѓлупости. ’ы вырабатывал свою манеру.  ’ы  пишешь  как
‚инсент ‚ан ѓог и никто другой на свете. …сли бы ты приехал  сюда  раньше,
не выносив и не найдЯ собственный стиль, Џариж подчинил бы тебЯ и увлек за
собой.
   - Ќо что мне теперь делать? ‚зглЯни на это  дерьмо!  -  Ќоском  башмака
‚инсент подбросил большое темное полотно. - ‚се это мертвым-мертво, ’ео. €
никому не нужно.
   - ’ы спрашиваешь, что тебе делать?  ‘лушай  же.  ’ы  должен  учитьсЯ  у
импрессионистов. ‘вет и колорит - это ты должен у них  позаимствовать.  Ќо
не больше. Џонимаешь? ’ы не должен подражать. Ќе давай себЯ оболванить. Ќе
позволЯй Џарижу подчинить и подмЯть себЯ.
   - Ќо, ’ео, ведь Я должен учитьсЯ заново. ‚се, что в делаю, неверно.
   - ‚се, что ты делаешь, верно... за исключением света и колорита. ’ы был
импрессионистом с того самого днЯ, как взЯл в руки  карандаш  в  Ѓоринаже.
Џосмотри на свой рисунок! Џосмотри  на  свой  мазок!  Ќикто  до  Њане  так
никогда еще не  писал.  Џосмотри  на  свои  линии!  ’ы  почти  никогда  не
определЯешь их точно. Џосмотри, как ты  пишешь  лица,  деревьЯ,  фигуры  в
полЯх! ќто же твои впечатлениЯ, это настоЯщий  импрессионизм.  Ћни  резки,
грубоваты, они прошли сквозь призму твоего восприЯтиЯ. ќто и значит - быть
импрессионистом: писать  не  так,  как  пишут  все,  не  следовать  рабски
правилам  и  канонам.  ’ы  принадлежишь  своему  веку,   ‚инсент,   и   ты
импрессионист, независимо от того, нравитсЯ тебе это или нет.
   - Ђх, ’ео, конечно, нравитсЯ!
   - ’е молодые парижские художники, с чьим мнением стоит считатьсЯ, знают
твои работы. Ћ, не думай, что  Я  говорю  о  художниках,  которые  успешно
сбывают свои полотна, нет, Я имею в виду тех, которые серьезно ищут  новых
путей. Ћни хотЯт познакомитьсЯ с тобой. ’ы  узнаешь  от  них  удивительные
вещи.
   - Ћни знают мои работы? Њолодые импрессионисты знают менЯ?
   ‚инсент, все еще сидевший на полу, встал на колени, чтобы Яснее  видеть
’ео. Ђ ’ео думал о тех днЯх в ‡юндерте, когда они вот так же вместе играли
на полу в детской.
   - Ќу конечно. —то, по-твоему, Я  делал  в  Џариже  все  эти  годы?  Ћни
считают, что у тебЯ проницательный глаз и рука художника. ’ебе надо теперь
только высветлить  свою  палитру  и  научитьсЯ  писать  живой,  светЯщийсЯ
воздух. Ќу, разве это не замечательно, ‚инсент, жить в такое времЯ,  когда
совершаютсЯ столь важные дела?
   - ’ео, ты просто черт, старый черт, вот кто ты такой!
   - ‚ставай с пола и зажги свет. „авай переоденемсЯ и пойдем пообедаем. џ
поведу тебЯ в ресторан "Ѓрассери  ћниверсель".  ’ам  подают  самый  лучший
шатобриан  во  всем  Џариже.  Њы  закатим  настоЯщий  банкет.  ‘  бутылкой
шампанского, старина! Ћтпразднуем тот великий день, когда Џариж и  ‚инсент
‚ан ѓог наконец встретились!


        3

   Ќа следующее  утро  ‚инсент  взЯл  свои  рисовальные  принадлежности  и
отправилсЯ к Љормону.  ‘тудиЯ  помещалась  на  четвертом  этаже;  это  был
большой зал с широким окном, выходившим на  север.  Ќап