рии, был уже совсем в глубине блюда.
   ЏерейдЯ к окончательной отделке тондо, он применил с десЯток  различных
способов резьбы и почти исчерпал все возможные варианты; лишь  лицо  Њарии
было  отполировано  до  той  телесной  иллюзорности,  какой  он  достиг  в
"Ћплакивании",  -   образ   ее   эмоционально   обогатилсЯ.   Њикеланджело
чувствовал, что никогда еще ЊариЯ  не  выходила  из-под  его  резца  такой
зрелой и сильной женщиной; сын ее  олицетворЯл  всю  прелесть  счастливого
младенчества; фигуры двигались в круге свободно и непринужденно.
   Ђрджиенто аккуратно закутал тондо в одеЯла  и,  взЯв  у  соседа-кузнеца
ручную тележку, покатил в ней мрамор по улицам к дому Џитти.  Њикеланджело
шел рЯдом  с  тележкой.  ‘овместными  усилиЯми  они  поднЯли  изваЯние  по
лестнице, внесли в квартиру над мануфактурной лавкой и поставили на узкий,
высокий буфет. ‚се Џитти - и родители и дети - обмерли, лишась дара  речи,
потом сразу заговорили, заохали и принЯлись разглЯдывать  тондо  с  разных
сторон и расстоЯний.
   Ќаступили счастливые месЯцы жизни Њикеланджело - лучшего времени он  не
помнил. "„авида", которого флорентинцы все еще называли "ѓигантом",  город
принЯл как свой новый символ, как своего покровителЯ и наставника. ‚ делах
республики наметилсЯ резкий поворот к лучшему: тЯжело заболел  и  перестал
быть угрозой –езарь Ѓорджиа; Ђреццо и  Џиза,  казалось,  были  усмирены  и
теперь проЯвлЯли  покорность;  папа  ћлий  ‚торой,  державшийсЯ  дружбы  с
”лоренцией,  сделал  кардинала  „жованни  де  Њедичи  важной  персоной   в
‚атикане. Љругом  царил  дух  довериЯ,  энергиЯ  и  предприимчивость  били
ключом. ’орговлЯ процветала; всем  хватало  работы,  любое  изделие  труда
находило себе сбыт.  Џравительство  с  постоЯнным  своим  главой  ‘одерини
обрело  устойчивость  и   уверенность,   внутренние   распри   и   раздоры
флорентинцев были забыты.
   ѓорожане  считали,   что   чуть   ли   не   всем   этим   они   обЯзаны
"ѓиганту-„авиду". „ень, когда была установлена статуЯ „авида,  открыл,  на
взглЯд флорентинцев, новую эру. Џод разными соглашениЯми и контрактами они
помечали: "‚ первый месЯц после водружениЯ „авида".  ‚  разговорах,  чтобы
определить какой-то отрезок времени, говорили: "ќто было до "ѓиганта" или:
"џ хорошо помню: это произошло на вторую неделю после открытиЯ "ѓиганта".
   Њикеланджело добилсЯ у  ‘одерини  обещаниЯ  не  препЯтствовать  отъезду
Љонтессины вместе с мужем и детьми в  ђим  под  покровительство  кардинала
„жованни, как только ‘овет ‘емидесЯти даст на это  свое  согласие.  ’еперь
Њикеланджело гораздо дружелюбнее и терпимее держалсЯ  на  обедах  Ћбщества
ѓоршка, оставив нападки ка ‹еонардо, и был готов помочь любому  скульптору
получить тот или иной заказ. Ћн требовал от Ђрджиенто,  чтобы  тот  уделЯл
больше времени своему учению и не пренебрегал его уроками. ‚  эти  дни  он
вновь пошел в ‘еттиньЯно и увидел, что  груда  тонких  каменных  плит  длЯ
карниза растет и растет, и что каждаЯ из них высечена с  такой  любовью  и
искусством,  будто  это  была  драгоценнаЯ  гемма.  €з  дома  ’ополино  он
направилсЯ к Љонтессине  -  дал  урок  ‹уиджи  и  поиграл  с  подраставшим
Ќикколо. Ћн проЯвлЯл необыкновенное терпение к своему семейству и спокойно
слушал, как разглагольствовал ‹одовико, мечтаЯ накупить домов и земли  длЯ
своих сыновей.
   Џитти прислал  к  Њикеланджело  некоего  ’аддео  ’аддеи,  образованного
флорентинца, любителЯ искусств. ’аддеи спрашивал, не согласитсЯ ли маэстро
Ѓуонарроти высечь ему тондо. “ Њикеланджело  был  уже  в  голове  замысел,
поЯвившийсЯ в то времЯ, когда он работал над заказом  Џитти.  Ћн  набросал
карандашный эскиз будущей скульптуры,  -  ’аддеи  был  в  восторге.  ’аким
образом, Њикеланджело получил еще один приЯтный заказ от тонкого и  умного
человека, заранее восхищавшегосЯ задуманным длЯ него изваЯнием.
   Љ своему  тридцатилетию,  до  которого  оставалось  несколько  месЯцев,
Њикеланджело, казалось, осуществил все, к чему стремилсЯ:  во  весь  голос
сказал свое слово в искусстве и получил признание,


        13

   Ѓлагодатные времена Њикеланджело кончились, едва наступив.
   “ехав по вызову ћлиЯ ‚торого в  ђим,  ‘ангалло  каждую  неделю  сообщал
Њикеланджело  приЯтные  новости:  то  он  расхваливал  в  беседе  с  папой
"„авида", то уговорил его свЯтейшество посмотреть в  храме  ‘вЯтого  Џетра
Њикеланджелово "Ћплакивание", то убеждал папу,  что  равного  Њикеланджело
мастера нет во всей  …вропе.  ћлий  ‚торой  стал  подумывать  о  мраморных
изваЯниЯх; скоро он решит, что именно он хотел  бы  заказать,  а  потом  и
пригласит Њикеланджело в ђим...
   Њикеланджело читал эти письма на встречах  Ћбщества  ѓоршка,  и,  когда
папа, чтобы возвести в церкви ‘анта ЊариЯ  дель  Џополо  два  надгробиЯ  -
кардиналу ђеканати и кардиналу ‘форца, - вызвал в ђим не его, а ‘ансовино,
он был поражен как громом. Ћбщество устроило ‘ансовино  шумный  прощальный
вечер - Њикеланджело пошел на него, радуЯсь удаче своего старого  товарища
и на времЯ забыв собственное унижение. Ћн  чувствовал,  что  его  престижу
нанесен жестокий удар.
   Њногие в городе спрашивали:
   - …сли Њикеланджело в самом деле первый скульптор ”лоренции, то  почему
вместо него папа вызвал ‘ансовино?
   ‚се начало 1504 года ‹еонардо да  ‚инчи  посвЯтил  механике,  изобретаЯ
насосы и турбины, разрабатываЯ проект отвода вод Ђрно от Џизы,  раздумываЯ
над устройством обсерватории под крышей своей мастерской, чтобы с  помощью
увеличительного стекла  наблюдать  и  изучать  ‹уну.  Џолучив  выговор  от
‘иньории за то, что он не занимаетсЯ фреской, ‹еонардо принЯлсЯ за  нее  в
мае с большой энергией. Љартон ‹еонардо стал предметом разговоров во  всей
”лоренции: художники толпились в его  рабочей  комнате  при  церкви  ‘анта
ЊариЯ Ќовелла и с восхищением рассматривали и изучали рисунки;  применЯЯсь
к манере ‹еонардо, они усердно срисовывали их. ѓород был  полон  слухов  о
том, что ‹еонардо создает нечто необыкновенное, поразительное.
   ‘ каждой неделей ‹еонардо и его картоном восхищались все больше, теперь
уже всюду кричали, что это настоЯщее чудо. Љартон стал чуть ли не  главной
темой бесед и пересудов в городе. Ќа "„авида" уже смотрели  как  на  нечто
разумеющеесЯ само собою,  ощущение  того,  что  он  принес  городу  добрые
времена, поблекло и стерлось. Њало-помалу Њикеланджело убеждалсЯ,  что  он
превзойден, отодвинут на задний  план.  ѓорЯчие  почитатели  и  незнакомые
люди, останавливавшие его, бывало, на улице, чтобы выразить свое уважение,
теперь при встрече лишь небрежно кивали  головой.  ‚ремЯ  успеха  и  славы
Њикеланджело отошло теперь в прошлое. ѓероем днЯ стал ‹еонардо  да  ‚инчи.
”лоренциЯ с гордостью называла его "первым художником ’осканы".
   Џроглотить столь горькую пилюлю Њикеланджело было нелегко. Љак суетны и
переменчивы, однако, эти флорентинцы! ђазвенчать  его,  лишить  первенства
так быстро! Џрекрасно знаЯ входы и выходы в церкви ‘анта ЊариЯ  Ќовелла  с
той поры, когда он работал так с ѓирландайо, Њикеланджело сумел  осмотреть
картон ‹еонардо так, что его присутствиЯ  никто  не  заметил.  Љартон  был
изумительный! ‹еонардо любил лошадей не менее горЯчо, чем  ђустичи.  ђисуЯ
битву при Ђнгиари,  он  создал  настоЯщий  гимн  боевым  конЯм  -  в  пылу
жестокого сражениЯ они несли на себе облаченных  в  древнеримские  доспехи
всадников, которые разили друг друга мечами, бились, кусались,  сцеплЯлись
подобно фуриЯм; люди и кони  на  равных  правах  были  брошены  в  кипение
кровавой  схватки;  многочисленные  группы  великолепно  входили  в  общую
композицию.
   „а, ‹еонардо - великий живописец, этого Њикеланджело не  отрицал;  быть
может, даже самый великий из всех,  живших  на  свете.  Ќо  эта  мысль  не
приносила Њикеланджело успокоениЯ,  а,  наоборот,  только  разжигала  его.
‚ечером, перед закатом солнца,  проходЯ  мимо  церкви  ‘анта  ’ринита,  он
увидел группу людей, оживленно толкующих  между  собой  на  скамейке  близ
банкирского дома ‘пины. Ћни спорили насчет отрывка из „анте:  Њикеланджело
понЯл, что речь шла об одиннадцатой песне "Ђда":

   ...„лЯ тех, кто дорожит уроком,
   Ќе раз философ повторил слова,
   —то естеству ЯвлЯютсЯ истоком
   Џремудрость и искусство божества.
   € в физике прочтешь, и не в исходе,
   Ђ только лишь перелистав едва:
   €скусство смертных следует природе,
   Љак ученик ее, за пЯдью пЯдь...

   —еловек, сидевший среди юношей, вскинул взглЯд - это  был  ‹еонардо  да
‚инчи.
   - Ђ вот Њикеланджело, - сказал он. - Њикеланджело  растолкует  нам  эти
стихи.
   Њикеланджело выглЯдел в этот вечер  так,  что  его  вполне  можно  было
принЯть за возвращающегосЯ с работы мастерового, и молодые друзьЯ ‹еонардо
в ответ на его слова громко рассмеЯлись.
   - ђастолковывай сам! - вскричал Њикеланджело, считаЯ, что молодые  люди
смеютсЯ по вине ‹еонардо. - ’ебе только стихи и толковать. ‚от  ты  слепил
конную статую и хотел отлить ее в бронзе, да так и бросил, к стыду своему,
не окончив!
   “ ‹еонардо вспыхнули лоб и щеки.
   - џ не хотел тебе сказать ничего обидного, Я всерьез  спрашивал  твоего
мнениЯ. …сли кто-то смеетсЯ, Я за других не отвечаю.
   Ќо уши Њикеланджело словно бы наглухо заложила горЯчаЯ сера Ярости.  Ћн
отвернулсЯ, не слушаЯ, и зашагал прочь,  к  холмам.  Ћн  шагал  всю  ночь,
стараЯсь  умерить  свой  гнев,  подавить  чувство  униженности,  стыда   и
катастрофы. Џока он не вышел за город, его все  времЯ  бередило  ощущение,
что люди бесцеремонно глЯдЯт на него, что всюду он натыкаетсЯ  на  колющие
взглЯды.
   ЃлуждаЯ в ночи, он  оказалсЯ  в  глухих  местах  близ  Џонтассиеве.  Ќа
рассвете он уже стоЯл у слиЯниЯ рек ‘иеве и Ђрно -  отсюда  дорога  шла  в
Ђреццо и ђим. Ћн Ясно понЯл теперь: превзойти ‹еонардо ни в манерах, ни  в
красоте и изЯществе ему никогда не удастсЯ. Ќо он, Њикеланджело, -  лучший
рисовальщик во всей €талии. Ћднако если он  просто  скажет  об  этом,  ему
никто не поверит. Ќеобходимо это доказать. Ђ какое же доказательство будет
убедительнее, если не фреска - столь  же  обширнаЯ,  внушительнаЯ  фреска,
какую пишет ‹еонардо?
   ”реска ‹еонардо должна была занЯть правую  половину  длинной  восточной
стены Ѓольшого зала. Ћн, Њикеланджело,  попросит  себе  у  ‘одерини  левую
половину. …го работа предстанет перед зрителем рЯдом  с  работой  ‹еонардо
как доказательство того, что он способен  превзойти  ‹еонардову  живопись,
победить его в каждой своей фигуре. ‹юбой человек сможет увидеть фрески  и
судить сам. ’огда-то ”лоренциЯ осознает, кто ныне первый ее художник.
   ѓраначчи пыталсЯ охладить его пыл.
   - ќто у тебЯ болезнь, вроде горЯчки.  ЏридетсЯ  нам  всерьез  подлечить
тебЯ.
   - Џерестань смеЯтьсЯ.
   - Dio mio, Я и не думаю смеЯтьсЯ. Ќо  чего  ты  не  выносишь,  так  это
близости ‹еонардо.
   - ’ы хочешь сказать: запаха его духов.
   - —епуха. ‹еонардо не пользуетсЯ духами, у него просто такой запах.
   ѓраначчи оглЯдел руки и ноги друга с запекшимисЯ на них  струЯми  пота,
его рубашку, почерневшую от кузнечной копоти и сажи.
   - џ считаю, что, если бы ты хоть изредка мылсЯ, ты бы не умер от этого.
   ‘хватив тЯжелый брус, Њикеланджело стал  размахивать  им  над  головой,
крича:
   - ‚он из моей мастерской! ‘ию же минуту вон... ты... предатель.
   - Њикеланджело, это же не Я заговорил о запахе,  а  ты!  €  зачем  тебе
выходить из себЯ по поводу ‹еонардовой  живописи,  когда  ты  столько  лет
отдал скульптуре?. ‡абудь его совсем, плюнь!
   - ќто как шип, вонзившийсЯ мне в ногу.
   - Ќу, а что, если ты, предположим,  не  победишь  его  и  окажешьсЯ  не
первым, а вторым? ‚от уж насыплешь соли на свою рану!
   Њикеланджело рассмеЯлсЯ:
   - Џоверь, ѓраначчи, Я не буду вторым. џ должен быть первым.
   Љ вечеру он уже сидел в приемной  у  гонфалоньера  ‘одерини,  тщательно
вымывшийсЯ, постриженный, в чистой голубой рубашке.
   - ”у, - сказал ‘одерини, отклонЯЯсь от него в своем  кресле  как  можно
дальше. - —ем это цирюльник намазал тебе волосы?
   Њикеланджело покраснел:
   - Џахучее масло...
   ‘одерини послал слугу за  полотенцем.  ЏротЯнув  его  Њикеланджело,  он
сказал:
   - ‚ытри голову хорошенько. Џусть у тебЯ останетсЯ лишь твой запах.  Ћн,
по крайней мере, естественный.
   Њикеланджело объЯснил ‘одерини, зачем он ЯвилсЯ. ‘одерини был  изумлен:
впервые Њикеланджело увидел, как он вышел из себЯ.
   - ќто совсем глупо! - кричал он,  вышагиваЯ  вокруг.  своего  обширного
стола и пронзаЯ глазами Њикеланджело. - ‘колько раз ты говорил мне, что не
любишь фреску и что работа у ѓирландайо была тебе в тЯгость!
   - џ заблуждалсЯ. - Њикеланджело опустил голову, в  голосе  его  звучало
упрЯмство. - Џраво, Я могу писать фрески. € лучше, чем ‹еонардо да ‚инчи.
   - ’ы уверен?
   - ѓотов положить руку на огонь.
   - Ќо если ты даже и можешь, то ведь фреска волей-неволей отвлечет  тебЯ
на долгие годы от работы  по  мрамору.  ’воЯ  "Ѓогоматерь"  длЯ  брюггских
купцов поистине божественна. Џрекрасно и тондо Џитти. “ тебЯ настоЯщий дар
божий. ‡ачем же пренебрегать этим даром и братьсЯ за работу, к  которой  у
тебЯ нет склонности?
   - ѓонфалоньер,  вы  так  радовались  и  торжествовали,  когда  ‹еонардо
согласилсЯ расписать половину вашей стены. ‚ы говорили, что на  нее  будет
смотреть весь мир. Ђ вы знаете, что зрителей соберетсЯ вдвое больше,  если
одну фреску напишет ‹еонардо, а другую Я? ќто  будет  колоссальное  palio,
великое состЯзание - оно взволнует множество людей.
   - € ты надеешьсЯ превзойти ‹еонардо?
   - ѓотов положить руку на огонь.
   ‘одерини вернулсЯ к своему украшенному золотыми лилиЯми креслу,  устало
сел в него и с сомнением покачал головой.
   - ‘иньориЯ никогда не пойдет на это. ‚едь у тебЯ уже подписан договор с
цехом шерстЯников и управой при ‘оборе на „венадцать Ђпостолов.
   - џ высеку их. Ђ втораЯ половина стены должна остатьсЯ за мною. Њне  не
надо на нее, как ‹еонардо, два года,  Я  распишу  ее  за  год,  за  девЯть
месЯцев, даже за восемь...
   - Ќет, caro. ’ы ошибаешьсЯ. џ не позволю тебе попасть в передрЯгу. џ не
хочу этого.
   - € все потому, что вы не верите в  мои  силы.  ‚ы  вправе  не  верить,
потому что Я пришел к вам с пустыми руками. ‚ следующий раз Я принесу  вам
рисунки, и тогда мы посмотрим, способен Я или не способен написать фреску.
   - Џожалуйста, принеси мне вместо рисунков готового мраморного апостола,
- устало ответил ‘одерини. - ’ы должен нам изваЯть апостолов -  длЯ  этого
мы построили тебе и дом, и мастерскую.
   ‘одерини поднЯл взор и стал рассматривать лилии на плафоне.
   - € почему только  Я  не  был  доволен  двухмесЯчным  сроком  на  посту
гонфалоньера? Џочему Я должен тЯнуть эту лЯмку всю свою жизнь?
   - Џотому что вы мудрый и красноречивый  гонфалоньер,  и  вы  несомненно
добьетесь того, чтобы городские власти отпустили еще десЯть тысЯч флоринов
на роспись второй половины стены в Ѓольшом зале.
   —тобы воодушевить ‘иньорию на трату дополнительных сумм,  чтобы  увлечь
своим проектом и уговорить старшин цеха шерстЯников и  попечителей  ‘обора
отсрочить договор с ним на целый год,  Њикеланджело  должен  был  написать
нечто такое, что славило бы имЯ флорентинцев  и  возбуждало  их  гордость.
Ћднако ему вовсе не хотелось изображать коней в  ратной  броне,  воинов  в
латах и шлемах, с мечами и копьЯми в руках - словом, ту обычную  батальную
сцену, где  в  сумЯтице  боЯ  перемешаны  вздыбленные  лошади,  раненые  и
умирающие люди. ‚се эго было ему не по душе.
   Џо что же ему написать?
   Ћн пошел  в  библиотеку  ‘анто  ‘пирито  и  попросил  у  дежурного  там
монаха-августинца какую-нибудь историю  ”лоренции.  ’от  дал  ему  хронику
”илиппе ‚иллани. Њикеланджело  прочитал  в  ней  о  сражениЯх  гвельфов  и
гибеллинов, о войнах с Џизой и другими  городами-государствами.  ‚  фреске
можно обойтись и без битвы, но в ней необходимо показать какой-то  триумф,
торжество, льстЯщее чести  землЯков.  Ќа  каких  страницах  отыщешь  такой
эпизод, который к тому же был бы хорош длЯ карандаша и кисти и  ЯвилсЯ  бы
драматическим контрастом ‹еопардовой баталии? ќпизод,  дающий  возможность
одержать верх над ‹еонардо?
   Њикеланджело читал ужа несколько дней и не находил ничего  подходЯщего,
пока не наткнулсЯ на рассказ, от которого у него заколотилось сердце. ђечь
шла о местечке Љашине, близ Џизы, где в жаркий летний  день  флорентинское
войско разбило лагерь на берегу Ђрно. —увствуЯ себЯ в безопасности, многие
солдаты полезли в реку купатьсЯ,  другие  сидели  поблизости  и  обсыхали,
третьи, сложив тЯжелые доспехи, нежились на траве. ‚друг на берег выбежали
часовые. "Њы погибли! - кричали они. - Ќа  нас  напали  пизанцы!"  ‘олдаты
повыскакивали из реки, те, кто сидел на берегу, поспешно надевали одежду и
доспехи, хватали в руки оружие... как  раз  вовремЯ,  чтобы  отразить  три
атаки пизанцев и разбить неприЯтелЯ наголову.
   ќто был повод написать большую группу мужчин,  молодых  и  старых,  под
Ярким солнцем, со следами воды на теле, - мужчин  в  минуту  опасности,  в
напрЯженном действии, в тревоге, котораЯ читалась не только на  их  лицах,
но и в каждом мускуле; воины  будут  в  самых  разнообразных  позах  -  то
наклонившиесЯ, чтобы  поднЯть  с  земли  оружие,  то  уже  готовые  грудью
встретить врага и защитить свою жизнь.  ‘ловом,  тут  крылась  возможность
создать нечто захватывающее. ќтих людей надо написать так, чтобы каждый из
них был подобен „авиду: общий портрет человечества, изгнанного из  своего,
дарованного ему на мгновение ђайского ‘ада.
   Ћн пошел на улицу Љниготорговцев, накупил  там  бумаги,  выбираЯ  самые
большие листы, разноцветных чернил и  мелков,  черных,  белых,  красных  и
коричневых карандашей и все это разложил на своем рабочем столе.  “глубЯсь
в работу, он быстро скомпоновал сцену на Ђрно: в  центре  ее  был  „онати,
кричавший капитану Њалатесте: "Њы погибли!" Љое-кто из воинов  был  еще  в
воде, другие взбирались на крутой берег, третьи накидывали на себЯ  одежду
и брались за оружие.
   —ерез  три  днЯ  Њикеланджело  уже  стоЯл  в  кабинете  ‘одерини.   Ћни
пристально посмотрели друг на друга настороженным  взглЯдом.  Њикеланджело
расстелил на полу, подгонЯЯ край к  краю,  свои  огромные  листы  с  двумЯ
десЯтками мужских фигур: одни были заштрихованы  пером,  другие  набросаны
угольными карандашами и подцвечены размашистыми,  смелыми  линиЯми  белого
свинца, третьи покрыты краской телесного цвета.
   Џотом он с чувством усталости сел в  кожаное  кресло  -  кресла  стоЯли
рЯдом, одно к другому, у  боковой  стены  -  и  замер  в  тупом  ожидании.
‘одерини молча разглЯдывал рисунки. Љогда  он  оторвал  от  них  взглЯд  и
посмотрел на Њикеланджело, тот прочел в его глазах горЯчее участие.
   - џ был неправ,  когда  сдерживал  тебЯ  и  предостерегал  от  неудачи.
€стинный художник должен с равным умением и ваЯть,  и  писать  картины,  и
возводить  архитектурные  сооружениЯ.  ’воЯ  фреска  будет,  как  "„авид",
совершенно новой по своему характеру и доставит нам такую  же  радость.  џ
решил добиватьсЯ, чтобы тебе дали заказ. ђади этого  Я  готов  боротьсЯ  с
каждым членом ‘овета".
   „ействительно, он  не  пожалел  сил  на  борьбу  и  добилсЯ  того,  что
Њикеланджело отпустили три тысЯчи  флоринов  -  меньше  трети  той  суммы,
котораЯ  была  назначена  ‹еонардо  да  ‚инчи.  Ћднако   и   таких   денег
Њикеланджело еще никогда не  получал,  хотЯ  его  весьма  удручала  оценка
‘иньории, ставЯщей его работу так низко по сравнению с  работой  ‹еонардо.
—то же, когда ‘иньориЯ увидит законченную  фреску,  ей  придетсЯ  изменить
свое мнение.
   ’еперь при встрече с ним на улице люди  останавливались  и  спрашивали,
правда ли, что он собираетсЯ написать множество  -  прЯмо-таки  полчище  -
„авидов.
   - ‡начит, флорентинцы признали тебЯ  вновь,  -  насмешливо  замечал  по
этому поводу ѓраначчи. - ’ы опЯть наш первый художник, если, конечно, твоЯ
фреска получитсЯ блестЯщей. Ќадеюсь только, что тебе не придетсЯ заплатить
за это слишком многим.
   - Љаждый платит ровно столько, сколько должен.


        14

   …му предоставили длинную узкую  палату  в  благотворительной  больнице,
котораЯ была построена  цехом  красильщиков  еще  в  1359  году.  Ѓольница
выходила фасадом на улицу Љрасильщиков; через два квартала  от  нее,  близ
церкви ‘анта Љроче, находилсЯ старый дом, в котором Њикеланджело вырос,  -
мальчишкой он не раз забиралсЯ здесь в  сточные  канавы,  где  текла  вода
голубого,  зеленого,  красного  и  пурпурного  цвета.  Ћкна  нынешней  его
мастерской при больнице выходили на Ђрно, к югу,  так  что  солнце  в  ней
стоЯло целый день; заднЯЯ стена палаты была обширнее, чем  предназначеннаЯ
длЯ его фрески половина стены в зале Ѓольшого ‘овета. ‡десь  вполне  можно
было прикрепить к стене весь картон, лист за листом, и хорошенько оглЯдеть
его как целое, прежде чем приступать  к  исполнению  фрески.  Ћн  приказал
Ђрджиенто держать дверь на запоре и никого не пускать.
   Ћн трудилсЯ с отчаЯнной Яростью, решив доказать городу, что  он  зрелый
мастер, постигший  тайну  быстрой  работы,  и  что  ‘иньории  не  придетсЯ
упрекать его  в  растрате  времени  на  чертежи  водЯных  насосов  и  иных
технических выдумок. Љогда наступили холода, он послал Ђрджиенто  в  лавку
за воском и скипидаром: на зиму надо было пропитать  в  скипидаре  бумагу,
как это делали красильщики, и затЯнуть ею окна. Ћбщую композицию фрески он
разработал на длинном листе, вырезанном по масштабу, потом разбил  его  на
квадраты, с тем чтобы, соединив эти квадраты, покрыть  ими  площадь  стены
размером в девЯть с половиной аршин на двадцать три с половиной. ‚ отличие
от своей  юношеской  "Ѓитвы  кентавров"  главные  фигуры  этой  композиции
Њикеланджело сделал крупными, высотой в  четыре  аршина,  и,  однако,  все
изображенные люди должны были производить то же впечатление единой массы -
сбившиесЯ  на  тесном   пространстве   обнаженные   воины,   перепутанные,
переплетенные  руки,  торсы,  головы,  словно   часть   чего-то   единого,
органического целого: в минуту опасности, пока противник  не  подступил  к
ним вплотную, ратники одним порывом выскакивают из  воды,  хватаЯ  одежду,
латы, оружие, и встают против врага.
   Ћн нарисовал молодого воина, обращенного спиной к  зрителю,  -  на  нем
кираса, в руке щит, меч у него под ногами; вот обнаженные  юноши  схватили
свои копьЯ и мечи, не обращаЯ вниманиЯ на одежду; вот бывалые,  закаленные
солдаты, у них мускулистые, крепкие ноги и плечи - они готовы броситьсЯ на
приближающегосЯ неприЯтелЯ  о  голыми  руками:  вот  три  молодых  солдата
карабкаютсЯ на берег из реки; вот центральнаЯ группа вокруг „онати  -  она
еще на грани между  оцепенением  и  готовностью  к  действию;  воин,  рука
которого с судорожной силой высовываетсЯ из наброшенной на  плечи  рубахи;
старый солдат с ивовым венком на голове натЯгивает рейтузы на свои  мокрые
ноги так  остервенело,  что,  как  Њикеланджело  объЯснЯл  ѓраначчи,  "его
проступившие под кожей мускулы и сухожилиЯ видны все до единого, и рот его
перекошен ненавистью, и все тело мучительно напрЯглось вплоть  до  пальцев
ног".
   ’щательнаЯ работа над картоном о Љаш€не, который  Њикеланджело  называл
теперь  "Љупальщиками",  потребовала  бы  целого  года;  при  молодости  и
наивысшем расцвете таланта можно было  надеЯтьсЯ  на  завершение  труда  в
шесть месЯцев.  Љ  1505  году,  через  три  месЯца  после  начала  работы,
подчинЯЯсь силе, которую он не  в  состоЯнии  был  сдержать,  Њикеланджело
закончил картон. ‘альвадоре, переплетчик, трудилсЯ  накануне  Ќового  года
двое суток, склеиваЯ листы воедино; теперь Ђрджиенто, ѓраначчи, Ђнтонио да
‘ангалло и Њикеланджело прикрепили картон к легкой раме и поставили его  у
задней стены. ЊастерскаЯ была словно  бы  забита  полусотней  отчаЯвшихсЯ,
застигнутых бедой полуголых солдат. ’ут был  и  цепенЯщий  ужас,  и  страх
неминуемой гибели, а рЯдом с  этим  прорывалось  и  брало  верх  мужество:
внезапности катастрофы противостоЯло поспешное и точное действие.
   ѓраначчи стоЯл, завороженный бешеной силой этих людей,  оказавшихсЯ  на
грани жизни и смерти, и следил, как каждый из них выказывает в трагическую
минуту свой характер и волю. Њогущество графики Њикеланджело-его поразило.
   - ‘транно, очень, странно, - бормотал он. - ’акой  простей  сюжет  -  а
рождаетсЯ великое искусство! - Њикеланджело ничего не ответил приЯтелю;  а
ѓраначчи продолжал: - ’ебе надо открыть двери мастерской длЯ  всех,  пусть
люди увидЯт, что ты создал.
   - Љое-кто уже ворчит по поводу  того,  что  ты  затворилсЯ,  -  добавил
Ђнтонио. - „аже в Ћбществе ѓоршка менЯ  спрашивают,  почему  ты  прЯчешьсЯ
буквально ото всех. ’еперь они могут посмотреть на это  чудо,  которое  ты
сотворил всего за три месЯца, и тогда им станет все Ясно.
   - џ хотел бы подождать еще три месЯца, пока не напишу фрески в  Ѓольшом
зале, - хмуро сказал Њикеланджело. - Ќо если вы  оба  считаете,  что  пора
показать работу, Я спорить не буду.
   Џервым ЯвилсЯ ђустичи. Џоскольку это был близкий друг  ‹еонардо,  слова
его имели особое значение. € он взвешивал их самым тщательным образом.
   - ѓлавное в ‹еопардовом картоне - кони,  у  тебЯ  же  главное  -  люди.
’акого великолепиЯ, которое создал ‹еонардо, еще никогда не бывало во всей
батальной живописи. € мир еще не видел такой разительной силы, с какой  ты
написал человека. ‘иньориЯ получит чертовски прекрасную стену.
   ђидольфо ѓирландайо - ему теперь было двадцать два года, и он  обучалсЯ
в мастерской ђосселли - попросил разрешениЯ срисовать картон. ‘ бумагой  и
карандашами  ЯвилсЯ  и  девЯтнадцатилетний  Ђндреа  дель  ‘арто,   недавно
бросивший учение у ювелира и перешедший в живописную мастерскую  Џьеро  ди
Љозимо.  „вадцатичетырехлетнего  племЯнника,  обучавшегосЯ  у   Џеруджино,
привел Ђнтонио ‘ангалло.  ‚месте  с  ’аддео  ’аддеи,  тем  самым,  который
заказал Њикеланджело второе тондо, пришел ђафаэль ‘анцио,  юноша  двадцати
одного года, тоже бывший ученик Џеруджино.
   ђафаэль ‘анцио понравилсЯ Њикеланджело с первого  взглЯда.  “  молодого
человека было  выразительное  патрицианское  лицо  с  большими  нежными  и
внимательными глазами, полные,  твердого  очерка,  губы,  длинные,  пышные
красиво расчесанные волосы  -  та  же  изысканность,  что  и  у  ‹еонардо,
проступала в этом лице, и вместе с тем, несмотрЯ на молочную белизну кожи,
оно было мужественно. „ержалсЯ юноша с видом неподдельной  сердечности.  ‚
сильных и красивых чертах его лица чувствовалась уверенность, но не было и
тени высокомериЯ. Ћдет он был с таким же  изЯществом,  как  и  ‹еонардо  -
белаЯ рубашка с  кружевным  воротником,  Яркий  цветной  плащ,  со  вкусом
выбранный берет,  но  никаких  драгоценных  украшений  или  запаха  духов.
Љрасота юноши, спокойнаЯ  его  манера  говорить,  его  богатое  платье  не
вызывали у Њикеланджело ощущениЯ собственной  уродливости  и  ничтожества,
какое он всегда испытывал при встречах с ‹еонардо.
   ђафаэль принЯлсЯ сосредоточенно рассматривать картон и  умолкнул  почти
на весь вечер. ‹ишь когда уже стало темно, он подошел к Њикеланджело и без
малейшего оттенка лести произнес:
   - ‚аша работа заставлЯет взглЯнуть на  живопись  совсем  по-иному.  Њне
придетсЯ начать все-все заново. „аже того, что Я усвоил у ‹еонардо, сейчас
будет мне мало.
   ‚ глазах его,  обращенных  к  Њикеланджело,  был  не  столько  восторг,
сколько недоумение, словно бы он хотел сказать,  что  все,  увиденное  им,
создано не руками Њикеланджело, а какой-то сторонней, внешней силой.
   ђафаэль  спросил,  может  ли  он  принести  сюда  свои  инструменты  из
мастерской Џеруджино и поработать у картона. ‘овсем  покинул  Џеруджино  и
юный ‘ебастьЯно да ‘ангалло - он  погрузилсЯ  в  изучение  Њикеланджеловых
воинов, штудируЯ их  движениЯ,  формы,  мускулатуру,  одновременно  он,  с
большими длЯ себЯ муками, набрасывал трактат, в котором разбиралсЯ  вопрос
о том, почему Њикеланджело избрал длЯ своих фигур столь трудные ракурсы  и
положениЯ. Ћтнюдь не желаЯ того, а может, и  желаЯ,  Њикеланджело  увидел,
что он возглавлЯет целую школу молодых одаренных художников.
   Ќеожиданно  навестил  мастерскую  Ђньоло  „они  -  теперь  он  усиленно
распространЯл слух, что именно под его влиЯнием Њикеланджело встал на путь
художника-живописца. ђазве  Њикеланджело  не  твердил  постоЯнно,  что  он
непричастен к живописи? € разве не он,  „они,  в  свое  времЯ  понЯл,  что
только его вера в талант Њикеланджело побудит скульптора  встать  на  путь
живописца, сулЯ ослепительные успехи?  ЃаснЯ  выглЯдела  правдоподобно.  €
поскольку кое-кто принЯл ее за чистую монету,  „они  становилсЯ  одним  из
признанных знатоков искусства во ”лоренции.
   ’еперь, Явившись в  палату  при  больнице  Љрасильщиков,  он  предложил
Њикеланджело, чтобы тот написал его портрет, а также портрет его жены.
   - ќтот заказ, - горделиво добавил он, - сделает тебЯ портретистом.
   ‘амоуверенность „они забавлЯла Њикеланджело. Ќо по существу  купец  был
прав.  „ействительно,  он  втЯнул  Њикеланджело  в  работу   над   "‘вЯтым
‘емейством". € если бы Њикеланджело не почувствовал тогда вкуса к кистЯм и
краскам, он до сих пор считал бы живопись чуждой длЯ себЯ, отвергаЯ всЯкую
возможность к ней приобщитьсЯ. Ќо к портретам он пока не имеет отношениЯ!
   Љак раз в эту минуту в  мастерской  поЯвилсЯ  ђафаэль.  €  Њикеланджело
сказал „они:
   - Џортреты напишет тебе ђафаэль - в них будет и очарование и  сходство.
€ так как он художник начинающий, ты сможешь заполучить его по дешевке.
   -  Ђ  ты  уверен,  что  его  работа  будет   соответствовать   высокому
художественному уровню моей коллекции?
   - џ ручаюсь за это.


   ‚ конце ЯнварЯ в  мастерскую  Њикеланджело  при  больнице  Љрасильщиков
пришел Џеруджино - его привели сюда восхищенные отзывы ђафаэлЯ. „алеко уже
не молодой - старше  Њикеланджело  на  двадцать  пЯть  лет,  -  он  ступал
по-медвежьи, переваливаЯсь с боку на бок, как  истый  житель  деревни,  на
лице его темнели глубокие морщины - след  многолетних  лишений,  голода  и
нужды. Љогда-то он училсЯ в мастерской ‚ерроккио,  а  впоследствии  развил
труднейшую технику перспективы, продолжив дело Џаоло “челло.
   Њикеланджело встретил его очень приветливо.
   Џеруджино стал спиной к окнам и на несколько минут  замер  в  молчании.
Џотом краем глаза Њикеланджело увидел, как он медленно подходит к картону.
‹ицо у него, будто обуглившись, потемнело еще  больше,  взор  горел,  губы
дрожали; казалось, он  силитсЯ  и  не  может  произнести  какое-то  слово.
Њикеланджело поспешно подставил ему стул.
   - ЏрисЯдьте, пожалуйста... ‘ейчас Я вам дам воды.
   Џеруджино резким движением оттолкнул от себЯ стул:
   - ...черт побери!..
   Њикеланджело смотрел на него в изумлении. ЏрижимаЯ жесткие,  негнущиесЯ
пальцы левой руки к сердцу, Џеруджино обвел взглЯдом картон.
   - ’олько дай дикому  зверю  кисть,  и  он  намалюет  то  же  самое.  ’ы
разрушаешь все, все, на что мы потратили жизнь!
   “ Њикеланджело стеснило грудь, он пробормотал:
   - Џочему вы говорите такие вещи, Џеруджино?  Њне  очень  нравЯтсЯ  ваши
работы...
   - Њои работы! Љак ты смеешь говорить о моих работах, когда  вот  тут...
такаЯ непристойность! ‚ моих работах есть мера, вкус, приличие!  …сли  мои
работы - живопись, то у тебЯ - разврат, разврат в каждом дюйме!
   Џохолодев как лед, Њикеланджело спросил:
   - —то по-вашему, плохо - техника, рисунок, композициЯ?
   - „а есть ли у тебЯ хоть какое-то представление о технике в рисунке?  -
воскликнул Џеруджино. - ’ебЯ надо засадить в тюрьму ‘тинке - там  тебе  не
дадут портить искусство, созданное порЯдочными людьми!
   - Џочему вы не считаете менЯ порЯдочным? ’олько потому, что Я изображаю
обнаженное тело? Џотому, что это... ново?
   - Ѓрось рассуждать о новизне! џ сам внес в искусство не меньше  нового,
чем любой художник €талии.
   - ‚ы сделали много. Ќо развитие живописи не остановитсЯ вместе с  вами.
Љаждый настоЯщий художник творит искусство заново.
   - ’ы тЯнешь искусство к тем временам, когда не было ни цивилизации,  ни
господа бога.
   - Ќечто подобное говорил ‘авонарола.
   - ’ебе не удастсЯ поместить свою бесстыдную мазню на  стенах  ‘иньории,
не надейсЯ. џ подниму против этого всех художников ”лоренции.
   €, хлопнув дверью, он вышел из мастерской, - ступал он жестко,  тЯжело,
голова его на недвижной шее плыла высоко и гордо.  Њикеланджело  поднЯл  с
пола стул и сел на него, весь дрожа. Ђрджиенто, скрывшийсЯ в дальнем углу,
подошел к нему с чашкой воды. Ћбмакнув в нее пальцы,  Њикеланджело  провел
ими по своему воспаленному лицу.
   Ћн не в силах был понЯть,  что  же  произошло.  —то  Џеруджино  мог  не
понравитьсЯ его картон, это было понЯтно. Ќо наброситьсЯ с такой  Яростью,
угрожать ему тюрьмой... требовать уничтожениЯ картона... Љонечно же, он не
такой безумец, чтобы пойти с жалобой в ‘иньорию?..
   Њикеланджело встал, отвернулсЯ от  картона,  затворил  двери  палаты  и
тихонько побрел, опустив глаза, по  булыжным  улицам  ”лоренции  к  своему
дому. ‘ам не замечаЯ того, он оказалсЯ у себЯ  в  мастерской.  Њало-помалу
ему стало лучше, отвратительнаЯ тошнота проходила. Ћн взЯл в руки  молоток
и резец и начал рубить сиЯющий мрамор тондо ’аддеи.  …му  хотелось  теперь
уйти от изваЯниЯ, сделанного длЯ Џитти, и создать  в  этом  мраморе  нечто
противоположное - пусть это будет полнаЯ  грации,  жизнерадостнаЯ  мать  и
жизнерадостное, игривое дитЯ. Ћн изваЯл Њарию в глубине, на втором  плане,
с тем чтобы младенец занЯл центральное место, раскинувшись на  материнских
коленЯх по диагонали тондо; озорной €оанн протЯгивал ему  в  своей  пухлой
ручонке щегла, а младенец увертывалсЯ.
   Њикеланджело выбрал емкий, удобный длЯ работы блок.  „ействуЯ  тЯжелым,
грубым шпунтом, он вырубал фон, стараЯсь передать  ощущение  иерусалимской
пустыни, - белые осколки камнЯ летели, едва не задеваЯ  ему  голову,  клык
троЯнки счастливо входил в глубину, срезаЯ слой за слоем и придаваЯ  блоку
форму чуть вогнутого блюда, фигуры Њарии и €оанна обрамлЯли это  блюдо  по
краЯм, а вытЯнувшийсЯ вдоль овала €исус и разделЯл и свЯзывал Ѓогоматерь и
€оанна - прЯмого соприкосновениЯ с фоном у  фигур  не  было,  они  как  бы
двигались  в  пространстве  при  малейшей   перемене   освещениЯ.   Ќоздри
Њикеланджело втЯгивали дымный запах мраморной пыли, и запах  этот  казалсЯ
сладким, будто сахар, положенный на Язык.
   Љаким он был глупцом! …му ни за что не надо было бросать скульптуру.
   „верь отворилась. ’ихо вошел ђафаэль и стал рЯдом с  Њикеланджело.  ќто
землЯк Џеруджино. ‡ачем он ЯвилсЯ?
   - џ пришел извинитьсЯ за своего друга и учителЯ. “ него  был  сердечный
приступ, сейчас ему очень плохо...
   Њикеланджело взглЯнул в красноречивые глаза ђафаэлЯ.
   - Џочему он набросилсЯ на менЯ?
   - Њожет быть, потому, что вот уже много лет он... он  подражает  самому
себе. ђазве он в состоЯнии думать о какой-то  ломке,  об  изменении  своей
манеры, когда он знаменит во всей €талии и  его  так  любЯт  и  здесь,  во
”лоренции, и на родине, в Џеруджии, и даже в ђиме?
   - џ боготворил его работу в ‘икстинской капелле.
   - ’ак как же вы не понимаете? ѓлЯдЯ на "Љупальщиков", он  испытывал  то
же чувство, что и Я: перед ним была совершенно новаЯ живопись, новый  мир,
в который надо еще войти. „лЯ менЯ это вызов. “ менЯ  открылись  глаза,  Я
понЯл, что искусство еще более прекрасно, чем мне казалось.  Ќо  Я  молод,
мне нет и двадцати двух лет.  †изнь  моЯ  еще  всЯ  впереди.  Ђ  Џеруджино
пЯтьдесЯт пЯть, он уже никогда не начнет заново. Џосле вашей живописи  его
искусство становитсЯ старомодным. - ђафаэль смолк и тЯжело вздохнул. -  Ћт
этого кто угодно заболеет...
   - џ очень тронут тем, что ты пришел сюда, ђафаэль.
   - ’ак будьте же великодушны. ЏроЯвите доброту и не  обращайте  вниманиЯ
на его нападки. Ђ это будет вам нелегко. Ћн уже сходил в  ‘иньорию,  чернЯ
там вашу работу, он созывает сегоднЯ художников на вечер в Ћбщество ѓоршка
- и все за вашей спиной.
   Њикеланджело был в ужасе.
   - Ќо если он начал против менЯ войну, Я должен защищатьсЯ!
   - Ђ надо ли, по сути, вам защищатьсЯ? ‚едь  во  ”лоренции  все  молодые
художники и так на вашей стороне. Џусть Џеруджино  шумит,  сколько  хочет,
скоро он устанет, присмиреет, и все рассеетсЯ само собою.
   - •орошо, ђафаэль, Я буду отмалчиватьсЯ.
   Ќо исполнЯть  это  обещание  ему  становилось  все  труднее.  Џеруджино
предпринЯл против него настоЯщий  крестовый  поход.  ли  дни,  недели,  и
Ярость его не утихала, а разгоралась  все  больше.  Ћн  уже  жаловалсЯ  на
Њикеланджело  не  только  ‘иньории,  но  и  попечителЯм  ‘обора   и   цеху
шерстЯников.
   Љ февралю Њикеланджело убедилсЯ, что враждебные  происки  Џеруджино  не
столь уж тщетны: вокруг  него  образовалсЯ  небольшой  кружок  сообщников,
самым  горластым  из  которых  был  Ѓаччио  Ѓандинелли,   семнадцатилетний
скульптор, сын влиЯтельнейшего во ”лоренции золотых дел  мастера.  ’ам  же
подвизалсЯ кое-кто из друзей ‹еонардо.
   Њикеланджело выпытывал,  что  думает  по  этому  поводу  ѓраначчи.  ’от
старалсЯ хранить свое обычное спокойствие.
   - ќти  люди  поддерживают  Џеруджино  по  разным  причинам.  Ћдни  были
недовольны  тем,  что  ты,  скульптор,  взЯл  заказ  на  живопись.  „ругих
раздражает  сам  картон.  …сли  бы   он   у   тебЯ   вышел   обыкновенным,
посредственным, тогда, Я думаю, никто бы не волновалсЯ.
   - ‡начит, это... ревность?
   - ‡ависть, скорей. ’о же чувство, какое ты питаешь к ‹еонардо. ‚ыходит,
тебе нетрудно понЯть их.
   Њикеланджело вздрогнул. Ќикто, кроме ѓраначчи, не  дерзнул  бы  сказать
ему  такую  вещь,  и  никто,  кроме  ѓраначчи,  не  знал,  насколько   это
справедливо.
   - џ обещал ђафаэлю молчать и ничем не вредить Џеруджино. Ќо теперь  мне
придетсЯ дать ему сдачи.
   - ’ы просто обЯзан. Ћн поносит тебЯ всюду - на улицах, в церкви...
   Џрежде чем перейти в наступление, Њикеланджело осмотрел все, что создал
Џеруджино во ”лоренции, - памЯтное ему с детства  "Ћплакивание"  в  церкви
‘анта Љроче, триптих в  монастыре  „жезуати,  фреску  в  ‘ан  „оменико  во
”ъезоле. ‡акончил он свой обход алтарем в  церкви  ‘антиссима  Ђннунциата,
длЯ которого Џеруджино написал "“спение Ѓогородицы". Њикеланджело  увидел,
что в ранних своих работах старый  художник  мастерски  владел  линией,  с
блеском применЯл  Ясные,  светлые  тона,  очень  привлекательны  были  его
пейзажи. Ќо все  последние  картины  Џеруджино  показались  ему  плоскими,
слишком декоративными, лишенными силы и проникновенности.
   ‚ первое же воскресенье он пошел на обед в Ћбщество ѓоршка. Љак  только
он переступил порог мастерской ђустичи,  смех  и  шутки  среди  художников
сразу оборвались и наступила напрЯженнаЯ тишина.
   - —то  же  вы  все  отводите  глаза  и  молчите,  -  с  горечью  сказал
Њикеланджело. - џ не начинал этой ссоры. џ и не помышлЯл о ней.
   - ‚ерно, - отозвалось в ответ несколько голосов.
   - џ не приглашал Џеруджино к себе в палату Љрасильщиков. Ћн сам пришел,
а потом набросилсЯ на менЯ и наговорил бог знает каких слов. Ќи от кого ни
разу Я не слыхал ничего подобного. € Я долго не обращал  вниманиЯ  на  его
козни, - вы это прекрасно знаете.
   - Њы не виним тебЯ, Њикеланджело.
   ‚ этот момент в мастерскую вошел Џеруджино. Њикеланджело молча  смотрел
на него минуту, а затем сказал:
   - Љогда твое дело в опасности, приходитсЯ  оборонЯтьсЯ.  џ  только  что
осмотрел все работы Џеруджино, какие есть во ”лоренции. € Я понЯл,  почему
он хочет менЯ уничтожить. „лЯ того, чтобы защитить себЯ.
   ‚ комнате воцарилось тЯгостное молчание.
   - џ могу доказать это, -  продолжал  Њикеланджело,  -  взЯв  любую  его
картину, одну за другой, фигуру за фигурой...
   - ’олько не в моем доме, - прервал его ђустичи. - џ объЯвлЯю перемирие.
‘торона, котораЯ его нарушит, будет изгнана отсюда силой.
   Џеремирие длилось до утра: назавтра Њикеланджело узнал, что  Џеруджино,
разозленный речами Њикеланджело в Ћбществе ѓоршка, обратилсЯ к ‘иньории  и
потребовал публично рассмотреть  вопрос  о  непристойности  "Љупальщиков".
…сли ‘иньориЯ встанет на сторону  Џеруджино,  это  будет  означать  отмену
заказа на фреску. Њикеланджело оставалось пока  лишь  жестоко  злословить.
Џеруджино,  говорил  он  каждому  встречному,  истощил  свой  талант.  …го
нынешнее работы старомодны, фигуры у него мертвы, анатомии он словно бы  и
не изучал, все, что он делает теперь, - только перепевы прежнего.
   Џосыльный вызвал Њикеланджело  в  ‘иньорию:  Џеруджино  обвинЯл  его  в
клевете. Ћн предъЯвил Њикеланджело иск за ущерб, нанесенный его репутации,
за подрыв веры  в  его  профессиональное  мастерство.  ‚  назначенный  час
Њикеланджело стоЯл в приемной ‘одерини. Џеруджино ЯвилсЯ туда еще  раньше,
выглЯдел он усталым и очень постаревшим.
   ‘одерини, бледный, сдержанный, даже не взглЯнул на Њикеланджело,  когда
тот вошел в палату. ‡а широким  столом  по  обе  стороны  от  гонфалоньера
сидели его коллеги. Ќачав опрос с  Џеруджино,  он  быстро  установил,  что
именно тот первый стал бранить Њикеланджело и что  поводов  длЯ  этого  не
было  никаких,  кроме  неблагоприЯтного  впечатлениЯ  от  картона.   Џотом
‘одерини спросил Њикеланджело, не бранил ли и он за что-нибудь  Џеруджино.
Њикеланджело призналсЯ, что бранил, но вместе с тем настаивал,  что  делал
это, лишь оборонЯЯсь от  Џеруджино.  ‡адав  несколько  вопросов  со  своей
стороны, сидевшие за столом члены ‘иньории  кивнули  гонф