   ее,
прикидываЯ, годитсЯ ли камень длЯ задуманной работы, потом оставил глыбу в
покое и сказал, обращаЯсь к Ѓэппе:
   - Il marmo e sano. Њрамор исправный.
   Ќочью он читал при свечах „анте и ‚етхий завет,  выискиваЯ  героический
мотив и постигаЯ колорит великой книги.
   ‡атем ему стало известно, что члены  цеха  шерстЯников  и  строительнаЯ
управа при ‘оборе так и не смогли решить, что  же  следует  высечь  из  их
гигантского  мраморного   блока.   ќто   хорошо,   очень   хорошо,   думал
Њикеланджело, ибо он слышал также, что многие  желали  бы  передать  заказ
‹еонардо да  ‚инчи,  недавно  вернувшемусЯ  во  ”лоренцию  и  завоевавшему
громкую славу благодарЯ изваЯнной им огромной конной статуе графа ‘форца и
фреске "’айнаЯ ‚ечерЯ", написанной в трапезной монастырЯ ‘анта ЊариЯ делле
ѓрацие в Њилане.
   Њикеланджело никогда не видел ‹еонардо - тот  уехал  из  ”лоренции  лет
восемнадцать  назад,  после  того  как  с  него  было  снЯто  обвинение  в
пренебрежении к морали, по флорентийские  художники  говорили,  что  он  -
величайший рисовальщик  в  €талии.  “Язвленный,  охваченный  любопытством,
Њикеланджело пошел в церковь  ‘антиссима  Ђннунциата,  где  был  выставлен
картон ‹еонардо - "Ѓогородица с Њладенцем" и "‘вЯтаЯ Ђнна". Ћн стоЯл перед
картоном, и сердце его стучало, как молот. Ќикогда еще не приходилось  ему
видеть такого достоверного рисунка, такой  могучей  правды  в  изображении
фигур,  за  исключением,  разумеетсЯ,  его  собственных  работ.  ‚  папке,
лежавшей на скамье, он нашел набросок  обнаженного  мужчины  со  спины,  с
раскинутыми руками и ногами. Ќикто не  мог  показать  человеческую  фигуру
подобным  образом,  с  такой  поразительной  живостью  и  убедительностью.
Љонечно же, подумал Њикеланджело, ‹еонардо  вскрывал  трупы!  Ћн  подтащил
скамью к картону и погрузилсЯ в работу, срисовываЯ три ‹еопардовых фигуры;
из церкви он вышел совершенно убитый. …сли управа поручит заказ  ‹еонардо,
то кто посмеет оспорить такое решение? € как может он, Њикеланджело,  даже
намекнуть, что и у него тоже есть свои права художника, если смутные слухи
из ђима о его "‚акхе" и "Ћплакивании" едва только начали сюда доходить?
   Ќо прошло времЯ, и ‹еонардо отверг заказ. Ћтверг на том основании,  что
презирал ваЯние по мрамору  как  искусство  низшего  сорта,  удел  простых
ремесленников.  Њикеланджело  слушал  эти   новости,   испытываЯ   чувство
замешательства. Ћн был доволен тем, что камень „уччио все  еще  никому  не
передан и что ‹еонардо да ‚инчи вышел из игры. Ќо он возмущалсЯ человеком,
который позволЯл себе так уничижительно отзыватьсЯ о скульптуре, тем более
что слова его уже подхватила всЯ ”лоренциЯ и без конца их повторЯла.
   Ќочью, еще до рассвета, он торопливо оделсЯ и пошел  по  безлюдной  ‚иа
дель Џроконсоло к ‘обору, в мастерскую. ’ам он остановилсЯ  около  колонны
„уччио. Џервые лучи восходЯщего солнца искоса упали на мрамор -  тень  его
откинулась   во   всю   семиаршинную   длину,    принЯв    величественные,
фантастические очертаниЯ, словно бы на земле распласталсЯ некий гигант.  “
Њикеланджело перехватило дыхание, его пронзила мысль о „авиде, о „авидовом
подвиге, описанном в Ѓиблии. "‚от так, - думал Њикеланджело, - должен  был
выглЯдеть „авид в то утро, когда он вышел на битву  с  ѓолиафом".  €  этот
„авид, этот гигант - разве же он не символ ”лоренции!
   ‚ернувшись к себе, он как можно вдумчивей еще раз перечитал  рассказ  о
„авиде. Ќесколько дней он набрасывал на  бумаге  могучие  мужские  фигуры,
нащупываЯ образ „авида, достойный библейской легенды. Ћдин  за  другим  он
представлЯл свои проекты бывшему знакомцу по дворцу Њедичи -  гонфалоньеру
‘одерини, обращалсЯ к цеху шерстЯников, в строительную управу при  ‘оборе.
‚се оказалось напрасным, он был загнан в тупик, но весь, как в  лихорадке,
горел жаждой тесать и рубить мрамор.


        2

   Ћтец ждал его, сидЯ в черном кожаном кресле, в  самой  дальней  комнате
квартиры. Ќа коленЯх у него  лежал  конверт,  только  что  доставленный  с
почтой из ђима. Њикеланджело вскрыл его ножом. €з  конверта  выпали  мелко
исписанные рукою џкопо ѓалли листки, в которых он  сообщал,  что  кардинал
Џикколомини вот-вот должен подписать договор  с  Њикеланджело.  "Ћднако  Я
обЯзан предупредить, - писал ѓалли, - что заказ этот совсем не относитсЯ к
числу таких, какого вы хотели бы и какого заслуживаете".
   - —итай  дальше,  -  приказал  ‹одовико,  и  его  темно-Янтарные  глаза
радостно заблестели.
   Њикеланджело читал и мрачнел все больше: из  письма  вытекало,  что  он
должен создать пЯтнадцать небольших фигур, все в  полном  одеЯнии,  и  что
фигуры эти поставЯт  в  узкие  ниши  обыкновенного  алтарЯ  работы  Ђндреа
Ѓреньо.  Џодготовительные  рисунки  подлежат  утверждению   кардинала,   а
мраморные фигуры, если они на удовлетворЯт его преосвЯщенство,  высекаютсЯ
заново. Ћплата составит пЯтьсот  дукатов;  Њикеланджело  обЯзан  не  брать
никакого другого заказа в течение трех лет; предполагаетсЯ,  что  в  конце
этого  срока  будет  закончена  и  утверждена  кардиналом   последнЯЯ   из
заказанных статуй.
   ‹одовико вытЯнул перед собой растопыренные пальцы, словно греЯ  их  над
жаровней.
   - ЏЯть сотен золотых дукатов за три года работы. ќто не  такой  хороший
заработок, какой у тебЯ был в ђиме, но, учитываЯ наши  доходы  и  скромный
образ жизни...
   - ‚ы заблуждаетесь, отец. џ буду  должен  платить  за  мрамор.  €  если
кардинал не одобрит работу, мне придетсЯ ее  переделывать,  даже  высекать
новые фигуры.
   - ќто если кардинал не одобрит... Ќо когда ѓалли, хитрый банкир,  готов
ручатьсЯ, что ты изготовишь лучшие статуи в €талии, разве мы такие глупцы,
чтобы беспокоитьсЯ? ‘колько тебе заплатЯт в  качестве  аванса?  "’от,  кто
дает быстро, дает вдвое".
   - Ђванса не положено.
   - Ќа какие же  деньги,  они  считают,  ты  будешь  закупать  материалы?
Ќеужели они думают, что у менЯ монетный двор?
   - Ќет, отец, Я уверен, что они не столь наивны.
   - ‘лава те господи! ѓалли должен настоЯть на том, чтобы  они  выплатили
тебе по договору аванс в сто дукатов еще до начала  работы.  ’огда  мы  не
будем в проигрыше.
   Њикеланджело устало опустилсЯ в кресло.
   - ’ри года высекать драпировки. € ни одной фигуры по моему замыслу.
   Ћн вскочил с кресла, пробежал из угла в угол по комнате  и  метнулсЯ  в
дверь. Ћн шагал, всЯчески сокращаЯ путь,  по  направлению  к  Ѓарджелло  и
площади ‘ан ”иренце и через узкий проулок вышел на  сиЯющий  свет  площади
‘иньории. ‡десь ему пришлось  обойти  аккуратно  выложенную  груду  серого
пепла - ее глубокой ночью насыпал кто-то из почитателей ‘авонаролы,  чтобы
отметить место  его  сожжениЯ;  затем  Њикеланджело  оказалсЯ  на  широких
ступенЯх, ведущих во двор ‘иньории. ‚от с левой стороны открылась каменнаЯ
лестница, и, перешагиваЯ через три ступеньки сразу, Њикеланджело  поднЯлсЯ
в  высокий  пышный  зал  ‘овета,  где  могла  вместитьсЯ  тысЯча   человек
одновременно. ‡ал был пуст, в нем на помосте в  дальнем  углу  стоЯл  лишь
стол и дюжина стульев.
   ЋглЯдевшись, Њикеланджело отворил левую дверь, ведущую в покои,  обычно
занимаемые  подестой,  каким  был,  например,   его   друг   „жанфранческо
Ђльдовранди, хотЯ теперь в  них  находилсЯ  Џьеро  ‘одерини,  шестнадцатый
гонфалоньер ”лоренции.
   Њикеланджело был допущен к ‘одерини тотчас же. €з окон его палаты - она
была угловой - открывалсЯ вид на всю площадь и  на  огромное  пространство
городских крыш; стены палаты  были  обшиты  великолепным  темным  деревом,
обширный потолок расписан лилиЯми ”лоренции.  ‡а  тЯжелым  дубовым  столом
сидел главный правитель республики. Љогда ‘одерини ездил в последний раз в
ђим, там в колонии флорентинцев ему говорили о Њикеланджеловом "‚акхе",  и
он ходил в храм ‘вЯтого Џетра смотреть "Ћплакивание".
   -  Ben  venuto,  -  тихо  сказал  ‘одерини.  -  —то  привело   тебЯ   в
правительственное учреждение в столь жаркий полдень?
   - ‡аботы и  тревоги,  гонфалоньер,  -  ответил  Њикеланджело.  -  ђазве
кто-нибудь приходит сюда, чтобы делитьсЯ с вами радостью?
   - €менно поэтому Я и сижу за таким широким столом: на нем хватит  места
длЯ всех забот ”лоренции.
   - “ вас широки и плечи.
   ‚ знак протеста ‘одерини по-утиному качнул головой, которую трудно было
назвать красивой. …му минуло уже пЯтьдесЯт один  год  -  и  белокурые  его
волосы, прикрытые шапочкой странного покроЯ, поблескивали сединой; у  него
был длинный, заостренный подбородок,  крючковатый  нос,  желтоватаЯ  кожа,
неровные, неправильной формы брови вздымались над кроткими карими глазами,
в которых  не  чувствовалось  ни  смелости,  ни  коварства.  ‚о  ”лоренции
говорили, что ‘одерини воплощал в себе  три  достоинства,  не  встречаемые
вместе ни у одного из жителей ’осканы: он был честен, он был  прост  и  он
умел заставить дружно работать враждующие партии.
   Њикеланджело  рассказал  Џьеро   ‘одерини   о   предполагаемом   заказе
Џикколомини.
   - џ не хочу принимать этот заказ, гонфалоньер. џ горю желанием  изваЯть
ѓиганта! ‚ы не можете  добитьсЯ  того,  чтобы  управа  при  ‘оборе  и  цех
шерстЯников объЯвили конкурс? …сли Я проиграю его, Я буду хотЯ  бы  знать,
что у менЯ не хватило способностей. € тогда приму предложение  Џикколомини
как нечто неизбежное.
   Њикеланджело тЯжело дышал, ноздри  у  него  трепетали.  ‘одерини  мЯгко
смотрел на него из-за своего широкого стола.
   - ‘ейчас не то времЯ, чтобы торопить  событиЯ.  Ќаши  силы  истощены  в
войне с Џизой. –езарь Ѓорджиа грозит захватить ”лоренцию.  ‚чера  ‘иньориЯ
решила откупитьсЯ от него. Њы будем ему выплачивать тридцать  шесть  тысЯч
золотых флоринов  в  год  жалованьЯ  как  главнокомандующему  военных  сил
”лоренции. € платить будем в течение трех лет.
   - ќто вымогательство! - сказал Њикеланджело.
   ‹ицо ‘одерини покрылось краской.
   - Њногие целуют руку,  которую  хотели  бы  видеть  отрубленной.  Ћчень
боюсь, не придетсЯ ли платить –езарю Ѓорджиа и сверх этой суммы. Ђ  деньги
должны собрать цехи и представить их ‘иньории. ’еперь ты уЯснил себе,  что
цеху шерстЯников не до того, чтобы думать о конкурсе на скульптуру?
   Ќа минуту собеседники смолкли, понимающе глЯдЯ друг на друга.
   - Ќе лучше  ли  будет  длЯ  тебЯ,  -  промолвил  ‘одерини,  -  если  ты
отнесешьсЯ к предложению Џикколомини более благосклонно?
   Њикеланджело шумно вздохнул:
   - Љардинал Џикколомини хочет, чтобы все пЯтнадцать статуй  делались  по
его вкусу. џ ведь не могу  взЯтьсЯ  за  резец,  пока  он  не  одобрит  мои
проекты. € какаЯ за это плата? —уть больше тридцати трех дукатов за фигуру
- таких средств едва хватит лишь на то, чтобы снЯть  помещение  да  купить
материалы...
   - „авно уже ты не работал по мрамору?
   - Ѓольше года.
   - Ђ когда в последний раз получал деньги?
   - Ѓольше двух лет назад.
   “ Њикеланджело дрожали губы.
   - Џоймите же, прошу вас. ‚едь этот алтарь  строил  Ѓреньо.  ‚се  фигуры
кардинал потребует закутать с головы до ног; они  будут  стоЯть  в  темных
нишах; их там не отличишь  от  печного  горшка!  ‡ачем  мне  на  три  года
свЯзывать свою жизнь с этим алтарем и украшать его, когда он  и  без  того
достаточно украшен?
   ѓолос его, в котором звучала мука, раздавалсЯ теперь по всей палате.
   - €сполнЯй  сегоднЯ  то,  что  надлежит  исполнить  сегоднЯ,  -  твердо
заключил ‘одерини. - Ђ завтра ты  будешь  волен  делать  то,  что  следует
делать завтра.  ‚от  мы  даем  взЯтку  –езарю  Ѓорджиа.  ђазве  длЯ  тебЯ,
художника, этот заказ  не  то  же  самое,  что  подкуп  Ѓорджиа  длЯ  нас,
правителей государства? ‚сЯ сила в единственном  законе,  который  гласит:
надо выжить.
   ЌастоЯтель монастырЯ ‘анто ‘пирито Ѓикьеллини, сидЯ за столом  в  своем
заполненном манускриптами кабинете, гневно  отодвинул  бумаги  в  сторону,
глаза его из-под очков так и сверкали.
   - ќто в каком же смысле - выжить? Ѓыть живым и жить, как  живут  звери?
Џозор! џ уверен, что шесть лег Ќазад Њикеланджело не допустил бы  подобной
мысли. Ћн не сказал бы себе: "‹учше посредственнаЯ работа,  чем  никакой".
ќто   самое   настоЯщее   соглашательство,   на   которое   идет    только
посредственность.
   - Ѓесспорно, отец.
   - ’огда не бери этого заказа. „елай как  можно  лучше  то,  на  что  ты
способен, или не прикладывай рук вовсе.
   - ‚ конечном счете вы, разумеетсЯ, правы,  но  что  касаетсЯ  ближайших
целей, то Я думаю, истина тут на стороне ‘одерини и моего родителЯ.
   - Љонечный счет и  ближайшаЯ  цель  -  да  таких  понЯтий  нет,  их  не
существует! - воскликнул настоЯтель, краснеЯ от возмущениЯ. - …сть  только
богом данные и богом же  отсчитанные  годы,  и  пока  ты  жив,  трудись  и
осуществлЯй то, длЯ чего ты рожден. Ќе расточай времени напрасно.
   Њикеланджело устыженно опустил голову.
   - Џусть Я говорю  сейчас  как  моралист,  -  продолжал  настоЯтель  уже
спокойно, - но ты, пожалуйста, помни: заботитьсЯ  о  тебе,  воспитывать  у
тебЯ характер - это мой долг.
   Њикеланджело вышел на Яркий солнечный свет, присел на край  фонтана  на
площади ‘анто ‘пирито и стал плескать  себе  в  лицо  холодную  воду  -  в
точности так, как он делал это  в  те  ночи,  когда  пробиралсЯ  домой  из
монастырской покойницкой.
   - –елых три года! Dio mio, - бормотал он.
   Ћн пошел к ѓраначчи и стал жаловатьсЯ ему, но тот не хотел и слушать.
   - Ѓез работы, Њикеланджело, ты будешь  самым  несчастным  человеком  на
свете. € что за беда, если тебе придетсЯ  высекать  скучные  фигуры?  „аже
худшаЯ твоЯ работа окажетсЯ лучше, чем  самаЯ  удачнаЯ  у  любого  другого
мастера.
   - „а ты просто спЯтил. ’ы и оскорблЯешь менЯ, и льстишь в одно и то  же
времЯ.
   ѓраначчи ухмыльнулсЯ:
   - џ тебе советую: изготовь по договору столько статуй, сколько успеешь.
‹юбой флорентинец поможет тебе, лишь бы утереть нос ‘иене.
   - “тереть нос кардиналу?
   ѓраначчи заговорил теперь куда серьезнее:
   - Њикеланджело, посмотри на дело трезво. ’ы хочешь работать  -  значит,
бери заказ у Џикколомини и выполнЯй его на совесть. Љогда тебе подвернетсЯ
заказ интересней, ты  будешь  высекать  вещи,  которые  тебе  по  душе,  и
пойдем-ка со мной на обед в общество ѓоршка!
   Њикеланджело покачал головой.
   - Ќет, Я не пойду.


        3

   Ћн снова надолго приник  к  рисовальному  столу,  набрасываЯ  эскизы  к
"Ѓогородице" длЯ братьев Њускронов и пытаЯсь хотЯ  бы  смутно  представить
себе фигуры свЯтых длЯ Џикколомини. Ќо мысли его  были  только  о  колонне
„уччио и о ѓиганте-„авиде. ‘ам того не замечаЯ,  он  раскрыл  Ѓиблию  и  в
Љниге –арств, главе 16, прочитал:
   "Ђ от ‘аула  отступил  „ух  ѓосподень,  и  возмущал  его  злой  дух  от
ѓоспода... € отвечал ‘аул  слугам  своим:  найдите  мне  человека,  хорошо
играющего, и представьте его ко мне. ’огда один из слуг его сказал: вот  Я
усидел у €ессеЯ, ‚ифлеемлЯнина, сына, умеющего" играть, человека  храброго
и воинственного, и разумного в речах и видного собою, и ѓосподь с ним".
   —уть дальше, в той главе, где ‘аул спрашивает, мудро ли поступил „авид,
выйдЯ на бой с ѓолиафом, „авид говорит:
   "ђаб твой пас овец у отца своего, и когда,  бывало,  приходил  лев  или
медведь, и уносил овцу из стада, то Я гналсЯ за ним, и нападал на него,  и
отнимал из пасти его; и если он бросалсЯ на менЯ, то Я брал его за космы и
поражал его и умерщвлЯл его. € льва и медведЯ убивал раб твой".
   Њикеланджело сидел, глЯдЯ на строки: "Џриходил лев или медведь... то  Я
брал его за космы и поражал его и умерщвлЯл его". ђазве есть еще в  Ѓиблии
подвиг  силы  и  отваги  величавее  этого?  ћноша,  без  оружиЯ  и  брони,
преследует самых могучих зверей, хватает их и душит голыми руками.
   Ђ есть ли во ”лоренции из всех изображений „авида,  которые  он  видел,
хоть одно, где „авид казалсЯ бы  способным  на  такую  дерзкую  мысль,  не
говорЯ уже о ее осуществлении? “тром  Њикеланджело  стоЯл  перед  картиной
Љастаньо,  оглЯдываЯ  юного  „авида:  тонкие  бедра  и  голени,   изЯщные,
маленькие руки  и  ступни  ног,  копна  курчавых  волос,  венчающаЯ  нежно
выточенное  милое  лицо,  -  нечто  среднее  между  мужчиной  и  женщиной.
Њикеланджело  пошел  взглЯнуть  и   на   более   раннюю   картину   -   на
"„авида-ЏобедителЯ" Ђнтонио Џоллайоло; у того „авид крепко упиралсЯ ногами
в землю, но его хрупкие, словно у дамы, пальчики были изогнуты так,  будто
он собиралсЯ взЯть в руки чашечку сливок. “ юноши был хорошо развитый торс
и чувствовалась некаЯ решимость в позе, но отороченный кружевами кафтан  с
кружевной же рубашкой флорентинского аристократа  придавал  ему  вид,  как
убеждалсЯ Њикеланджело, самого изысканного,  самого  модного  пастушка  на
свете.
   ‘коро Њикеланджело был во дворце ‘иньории и,  поднЯвшись  по  лестнице,
направилсЯ в зал ‹илий. ‘наружи, возле  дверей,  стоЯл  бронзовый  "„авид"
‚ерроккио - задумчиво-нежный юноша. ‚ самом зале находилсЯ первый  "„авид"
„онателло, высеченный из мрамора. Њикеланджело никогда не видел его раньше
и изумилсЯ тонкости отделки, чутью ваЯтелЯ в передаче телесной плоти. ђуки
у „авида были сильные, та его нога, которую не скрывала длиннаЯ, роскошнаЯ
мантиЯ, выглЯдела гораздо массивней и тЯжелей, чем на картинах Љастаньо  и
Џоллайоло, шеЯ толще. Ќо глаза были пустоватые, подбородок безвольный, рот
вЯлый, а лишенное экспрессии лицо украшал венок из листьев и Ягод.
   Њикеланджело сошел по каменным ступенЯм во дворик и  остановилсЯ  перед
„онателловым "„авидом" из бронзы: эту статую когда-то он видел ежедневно в
течение двух лет, живЯ во дворце Њедичи; ныне, после того как  дворец  был
разграблен, городские власти перенесли ее сюда. ќто изваЯние он любил всей
душой: бедра, голени, ступни  бронзового  юноши  были  достаточно  сильны,
чтобы нести тело, руки и шеЯ крепкие и округлые. Ћднако теперь,  когда  он
смотрел на статую критически, он видел, что, как и у  любой  флорентийской
статуи „авида, у „онателлова  изваЯниЯ  слишком  приЯтные,  почти  женские
черты лица, затененные богато декорированной шлЯпой,  и  чересчур  длинные
кудри, рассыпавшиесЯ по плечам. ЌесмотрЯ на мальчишеский детородный орган,
у него чувствовались слегка налившиесЯ груди юной девушки.
   Њикеланджело вернулсЯ домой, в голове у него была полнаЯ сумЯтица.  ‚се
эти „авиды, и в  особенности  два  „авида  любимого  „онателло,  -  просто
хрупкие, слабые мальчики. Ћни не смогли бы задушить льва и медведЯ, а  тем
более убить ѓолиафа, чьЯ мертваЯ голова лежала у их ног. Џочему же  лучшие
художники ”лоренции изображали „авида или нежным юношей, или выхоленным  и
разнарЯженным модником? ђазве они знали лишь одно описание „авида: "Ћн был
белокур, с красивыми глазами и приЯтным лицом" -  и  не  читали  про  него
ничего больше? Џочему ни один художник не  подумал  как  следует  об  этих
словах: "€ если он бросалсЯ на менЯ, то Я брал его за космы и поражал  его
и умерщвлЯл его. € льва и медведЯ убивал раб твой".
   „авид был мужчиной! Ћн совершал эти подвиги еще до того, как его избрал
господь. ‚се, чего он достиг, он  достиг  один,  обЯзанный  только  своему
великому сердцу и могучим рукам. ’акой человек мог без колебаний пойти  на
ѓолиафа, будь ѓолиаф и великаном, носившим на себе чешуйчатую броню в пЯть
тысЯч сиклей меди. —то этому юноше ѓолиаф, если он смотрел в глаза львам и
медведЯм и побеждал их в честном поединке?
   ђано утром, прихватив с собой все, что нужно длЯ замеров,  Њикеланджело
шел по мокрым после уборки улицам к мастерской при ‘оборе.  ’ам  он  долго
прикидывал, как  вписываютсЯ  его  рисунки  в  камень  „уччио,  тщательно,
стараЯсь не  ошибитьсЯ  ни  на  волос,  вычислЯл  расстоЯние  между  самой
глубокой точкой впадины на глыбе и  противоположной  ее  стороной,  с  тем
чтобы твердо убедитьсЯ, возможно ли высечь из этого  блока  „авида,  самаЯ
узкаЯ часть фигуры которого - бедра - должна была войти в перешеек камнЯ у
выемки.
   - ’олку не будет, - приговаривал Ѓэппе.  -  ‚от  уже  пЯтьдесЯт  лет  Я
глЯжу, как скульпторы мерЯют этот камень то тут, то там. € всегда  говорЯт
одно: "Џлохо. ЌикакаЯ фигура не получитсЯ".
   - ‚се зависит  от  изобретательности,  Ѓэппе.  ѓлЯди,  Я  нарисую  тебе
контуры этого камнЯ и скажу, что выходит. ‚от эта точка показывает крайнюю
глубину впадины и делит колонну по длине на  две  почти  равные  части.  Ђ
теперь давай предположим, что, уходЯ от впадины,  мы  сдвинем  поЯсницу  и
бедра в бок и длЯ устойчивости  позы  высечем  с  противоположной  стороны
резко выдвинувшеесЯ запЯстье руки...
   Ѓэппе задумчиво почесал себе зад.
   - ќге, - воскликнул Њикеланджело, - видно, ты понЯл, что толк будет.  џ
ведь знаю, где ты чешешь свои телеса, когда бываешь чем-то доволен.
   ла неделЯ за неделей. Њикеланджело стало известно, что ђустичи заЯвил,
будто работа над колонной „уччио длЯ него слишком  сложна.  ‘ансовино  длЯ
того,  чтобы  из  камнЯ  получилось   хоть   что-то   путное,   потребовал
дополнительный блок мрамора. Њногие  скульпторы  ”лоренции,  в  том  числе
Ѓаччио,  Ѓульони  и  Ѓенедетто  да  ђоведзано,   осматривали   колонну   и
разочарованно шли прочь, говорЯ, что поскольку поперек ее, почти на  самой
середине, проходит глубокаЯ выемка, то; колонна в  этом  месте  разломитсЯ
надвое.
   Џосыльный  доставил  пакет  из  ђима,  в  котором   лежал   договор   с
Џикколомини.

   "ЏреосвЯщенный кардинал  ‘иены  поручает  Њикеланджело,  сыну  ‹одовико
Ѓуонарроти ‘имони, скульптору из ”лоренции, изготовить  пЯтнадцать  статуй
из каррарского мрамора, который должен  быть  новым,  чистым,  белым,  без
пЯтен и прожилок, словом, таким совершенным, какой идет  на  первоклассные
по качеству статуи, каждаЯ из которых должна быть в  два  локтЯ  высоты  и
которые должны быть все закончены в течение трех лет за  сумму  в  пЯтьсот
больших золотых дукатов..."

   џкопо  ѓалли  все  же  добивалсЯ  аванса  в  сто  дукатов,   обЯзавшись
возвратить  эти  деньги  кардиналу  Џикколомини   в   том   случае,   если
Њикеланджело  умрет,  не  закончив   трех   последних   статуй.   Љардинал
Џикколомини уже одобрил первые Њикеланджеловы наброски, но была в договоре
статьЯ, прЯмо-таки взбесившаЯ Њикеланджело. "Џоскольку  ‘вЯтого  ”ранциска
уже ваЯл Џьетро ’орриджани, но оставил незавершенными  одеЯние  и  голову,
Њикеланджело должен из уважениЯ и любезности закончить статую в  ‘иене,  с
тем, чтобы эта статуЯ могла быть помещена среди других, изготовленных  им,
и все, кто увидит ее, говорили бы, что это работа рук Њикеланджело".
   - џ и ведать не ведал, что ’орриджани когда-то уже начинал эту  работу,
- возмущалсЯ Њикеланджело, разговариваЯ с  ѓраначчи.  -  Љакое  бесчестье,
если Я начну подчищать его пачкотню!
   - ђезко же ты выражаешьсЯ, - заметил ѓраначчи.  -  ‹учше  взглЯнуть  на
дело по-иному: ’орриджани не  сумел  изваЯть,  как  положено,  даже  одной
фигуры, и кардинал Џикколомини вынужден обратитьсЯ к  тебе,  чтобы  работа
была выполнена достойно.
   ѓалли  торопил  Њикеланджело  подписать  договор  и  братьсЯ  за   дело
немедленно. "Ќа будущую весну, когда братьЯ Њускроны приедут из Ѓрюгге,  Я
уговорю их заказать вам статую по вашему вкусу - "Ѓогоматерь с Њладенцем".
’аким образом, есть еще добрые надежды и на будущее".
   Њикеланджело собрал кипу новых рисунков к "„авиду" и  снова  отправилсЯ
уговаривать и убеждать Џьеро ‘одерини. ‚едь заказ на статую попадет в  его
руки только в том случае, если гонфалоньер  будет  решителен  и  заставит,
наконец, действовать цех шерстЯников.
   - „а, Я могу его принудить к этому, - соглашалсЯ  ‘одерини.  -  Ќо  это
значит,  что  и  цех  шерстЯников,  и  управа  при  ‘оборе  пойдут  против
собственной воли. € конечно, будут отвергать тебЯ. Ђ нам  требуетсЯ,  чтоб
они, во-первых, заказали эту статую и, во-вторых, чтобы они  сами  избрали
тебЯ в качестве скульптора. ’ы чувствуешь, что это разные вещи?
   - „а, - с горечью ответил Њикеланджело, - это, пожалуй, верно. Ќо ждать
Я больше не могу.
   Ќеподалеку от ‚иа дель Џроконсоло, почти рЯдом о  церковью  Ѓадиа,  под
одной из арок существовал проход - выглЯдел он так, словно вел  во  дворик
какого-то дворца. Њикеланджело нырЯл под эту арку бесконечное  число  раз,
идЯ из дома в ‘ады Њедичи, и знал, что за  нею  открываетсЯ  площадь,  где
жили мастеровые, - особый мир, наглухо  отгороженный,  окруженный  задними
стенами дворцов, низкими башнЯми и приземистыми  двухэтажными  строениЯми.
’ут, на этой площади, ютилось десЯтка два разных мастерских  -  дубильных,
медных, столЯрных, красильных, канатных,  изготовлЯющих  ножи  и  ножницы.
’овар свой эти ремесленники сбывали на  больших  рынках  и  людных  улицах
Љорсо и Џелличчерии. ‡десь Њикеланджело  снЯл  пустовавшую  мастерскую,  в
которой когда-то работал сапожник, - мастерскаЯ выходила окнами  на  южную
сторону овальной по форма площади, и в ней почти весь день стоЯло  солнце.
Ћплатив  помещение  за  три  месЯца  вперед,  Њикеланджело  послал  письмо
Ђрджиенто в ”еррару, зовЯ его на работу, и приобрел  длЯ  него  обычную  у
подмастерьев низенькую кровать на колесиках,  задвигавшуюсЯ  на  день  под
кровать хозЯина.
   ‚ знойные дни июнЯ мастеровые работали,  расположившись  на  скамьЯх  у
открытых дверей, - руки красильщиков отливали голубым,  зеленым,  красным,
металлисты трудились в кожаных фартуках,  обнажив  свои  плотные  тела  до
поЯса, столЯры пилили и строгали дерево,  отшвыриваЯ  в  сторону  пахнущие
свежестью  стружки;  всЯкий  инструмент  производил  особый,  свойственный
только ему шум, сливающийсЯ  с  шумом  другого  инструмента,  и  в  тесном
пространстве площади они звучали согласно, как музыка,  роднаЯ  и  близкаЯ
слуху Њикеланджело. ‡десь, в мастерской, где буквально рЯдом  жил  простой
трудовой люд, у него было такое же чувство спокойного  уединениЯ,  которое
он знал у своего рабочего стола в ђиме, когда за окнами,  подле  гостиницы
"Њедведь", сновала и суетилась пестраЯ людскаЯ толпа.
   Ђрджиенто приехал покрытый пылью, в разбитых башмаках  и,  выскребаЯ  в
комнате последние следы пребываниЯ сапожника, без умолку болтал все  утро;
он не мог сдержать своей радости по поводу того, что избавилсЯ от брата  и
его хозЯйства.
   - Ќе  понимаю  тебЯ,  Ђрджиенто.  Љогда  мы  жили  в  ђиме,  ты  каждое
воскресенье спешил за город, чтобы посмотреть на лошадей.
   Ћторвавшись от ведра с мыльной  пеной,  Ђрджиенто  поднЯл  свое  потное
лицо:
   - џ люблю побывать  в  деревне,  посмотреть,  а  работать  там  мне  не
нравитсЯ.
   ‘толЯр, живший напротив, помог Њикеланджело сколотить рисовальный стол,
и они поставили его у самых дверей. Ђрджиенто обегал всю  ‘кобЯную  улицу,
разыскиваЯ подержанный горн. Њикеланджело купил железные бруски и  корзину
каштановых углей - надо было изготовлЯть резцы. Ћн нашел во ”лоренции  два
блока мрамора величиной в аршин и двадцать дюймов, наказав  доставить  еще
три блока из Љаррары. ‡атем, не прибегаЯ ни  к  восковым,  ни  к  глинЯным
моделЯм и не заглЯдываЯ в рисунки, одобренные кардиналом  Џикколомини,  он
начал обрабатывать белоснежные блоки - теперь он чувствовал  только  одно:
жажду приложить свои руки к мрамору. Ћн изваЯл сначала  ‘вЯтого  Џавла,  с
бородой,  с  красивыми  чертами  лица,  -  в  этом   первом   проповеднике
христианства был и римский колорит, и налет греческой культуры; тело  его,
несмотрЯ  на  обширную   мантию,   Њикеланджело   сделал   мускулистым   и
напрЯженным. Ќе дав себе передышки, он тотчас приступил к  статуе  ‘вЯтого
Џетра - ближайшего из учеников •риста,  свидетелЯ  его  воскресениЯ,  того
Џетра-камнЯ, на котором была воздвигнута новаЯ церковь.  ќта  статуЯ  была
гораздо   сдержанней,   спокойней,   в   ней   ощущалась    одухотвореннаЯ
задумчивость;  продольные  складки  мантии  свЯтого  выразительно  оттенЯл
тЯжелый шарф, наброшенный поперек груди и плеч.
   ’рудовой люд на площади принЯл Њикеланджело как  еще  одного  искусного
мастерового, который в рабочей одежде приходит в свою каморку чуть  не  на
заре, сразу после того, как подмастерьЯ вымоют мостовую, и кончает  работу
затемно - его волосы, щеки, нос, рубашка, голые до  колен  ноги  бывают  к
тому времени усыпаны белой мраморной пылью, в точности так, как они  могли
быть  усыпаны  стружкой,  обрезками  кожи  или   хлопьЯми   пакли.   Џорой
какой-нибудь столЯр или красильщик, напрЯгаЯ голос, чтобы  перекрыть  визг
пилы, стук молотков, острые скрипы  ножей  и  песню  резцов  Њикеланджело,
взрезающих белый мрамор подобно тому, как взрезает  весеннюю  почву  лемех
плуга, кричал:
   - ќто прЯмо-таки чудо! ‚сЯ ”лоренциЯ задыхаетсЯ от  зноЯ,  а  на  нашей
площади белаЯ метель.
   Ћн держал  местонахождение  своей  мастерской  в  тайне  ото  всех,  за
исключением ѓраначчи; тот, идЯ домой обедать, заглЯдывал сюда  по  пути  и
приносил свежие городские новости.
   - џ не верю своим глазам!  „евЯтнадцатого  июнЯ  ты  подписал  договор,
сейчас только середина июлЯ, а у тебЯ уже готовы две статуи. € они  вполне
хороши,  хотЯ  ты  и  плачешьсЯ,  что  не  можешь  больше  изваЯть  ничего
достойного. …сли дело так пойдет и дальше, ты закончишь пЯтнадцать  статуй
в семь месЯцев.
   - ќти две первые статуи неплохие, в них вложена моЯ  жажда  работы.  Ќо
когда их втиснут в узенькие ниши, они тут же  умрут,  исчезнут.  ‘ледующие
две фигуры у менЯ - папа Џий ‚торой и  ѓригорий  ‚еликий,  в  тиарах,  как
полагаетсЯ, и в длинных жестких мантиЯх...
   - Ќо почему ты не поедешь в ‘иену и не  разделаешьсЯ  с  ’орриджани?  -
прервал его ѓраначчи. - Џоверь, тебе сразу станет легче.
   ‚ тот же день Њикеланджело уехал в ‘иену.


        4

   ’оскана - благословенный край. ‡емлЯ ее вылеплена так любовно, что взор
обнимает горы и долины, не спотыкаЯсь ни об один  камень.  ‘каты  и  верхи
мЯгко расступающихсЯ холмов, отвесные линии кипарисов, террасы, высеченные
многими поколениЯми людей, вложивших в эти утесы и скалы всю свою нежность
и мастерство,  геометрически  расчерченные  полЯ,  по  которым  словно  бы
прошлась, в двойной заботе о красоте и урожае,  рука  художника;  зубчатые
стены замков по гребнЯм холмов и высокие башни,  отливающие  среди  лесной
зелени серо-голубым и золотистым, воздух такой чистоты,  что  каждаЯ  пЯдь
земли во всех мелочах  виднеетсЯ  с  ослепительной  Ясностью.  Џод  ногами
Њикеланджело расстилались нивы,  где  под  июльским  солнцем  уже  вызрели
Ячмень и овес, бобы и свекла; по обеим сторонам  дороги  тЯнулись  шпалеры
виноградника, вплетенного в горизонтальные ветви серебристо-зеленых  олив,
- этот сквозной, будто перепончатый сад навевал мысли о вине, об оливковом
масле, о прелести кружевной листвы.
   ЏоднимаЯсь по отлогому крЯжу все выше и выше, к чистейшему итальЯнскому
небу, вдыхаЯ этот дивный воздух, Њикеланджело испытывал восторг:  все  его
существо теперь словно бы облагородилось,  суета  и  убожество  обыденщины
спадали с плеч - такое наслаждение он чувствовал лишь в те  минуты,  когда
резал и рубил белый мрамор. ’оскана как бы размыкала все узлы человеческих
страстей и печалей, выметаЯ зло из земного мира. Ѓог и  человек  соединили
свои  силы,  чтобы  создать  это   величайшее   творение   искусства.   Џо
живописности и красоте,  думал  Њикеланджело,  здесь  мог  бы  быть  ќдем,
райский сад. Ђдам и …ва покинули его, но длЯ глаз  скульптора,  озирающего
волнистые отроги гор, распахнутых в  огромном  пространстве,  нежную  нить
зеленой реки, вьющейсЯ внизу,  среди  долины,  пЯтна  каменных  домиков  с
солнечно-Яркими черепичными кровлЯми и далекие лиловые стога,  -  длЯ  его
глаз ’оскана была раем. € он припомнил вдруг  строки,  которые  напевал  в
детстве:

   €талиЯ - это сад …вропы,
   ’оскана - это сад €талии,
   ”лоренциЯ - цветок ’осканы.

   …ще до заката солнца он достиг высоты, господствующей  над  Џоджибонси:
Ђпеннины здесь были уже покрыты девственным лесом, реки и озера под косыми
вечерними лучами сверкали, словно расплавленное серебро.  Ћбширным  скатом
холма он спустилсЯ к Џоджибонси, городку виноделов,  кинул  свою  кладь  в
чистенькой, с выскобленным полом гостинице и поднЯлсЯ на  окрестные  горы.
…му хотелось оглЯдеть творение „жулиано да  ‘ангалло  -  Џоджо  €мпериале.
ќтот дворец-крепость был возведен по приказу ‹оренцо, чтобы препЯтствовать
вражеским армиЯм проникать отсюда в долину, ведущую прЯмо к ”лоренции,  но
когда ‹оренцо умер, €мперский •олм был оставлен без присмотра.
   Ћн с трудом сошел в город по скалистой тропе. ‚о  дворе  гостиницы  ему
подали ужин, он хорошенько выспалсЯ, встал с петухами и затем пустилсЯ  во
вторую половину пути.
   ‘иена оказалась городом красно-коричневого цвета - кирпич здесь делалсЯ
из местной красноватой земли,  точно  так,  как  кирпич  в  Ѓолонье  -  из
жжено-оранжевой болонской земли. Њикеланджело миновал городские  ворота  и
въехал  на  площадь  дель  Љампо,  напоминающую  по  очертаниЯм   огромную
раковину, - тут по холму, огибающему  площадь,  сплошной  стеной  тЯнулись
частные особнЯки, а на противоположной стороне высилсЯ дворец Ћбщины,  над
ним пронзала небо прекраснаЯ и дерзкаЯ в своем полете  башнЯ  Њанджиа:  от
совершенства ее скульптурной пластики захватывало дух.
   ‘пешившись, он прошел на середину площади - здесь  каждое  лето  сиенцы
устраивали бешеные конные скачки. Ћбозрев  чудесный  фонтан  работы  делла
Љверча, Њикеланджело  поднЯлсЯ  по  пологому  маршу  каменной  лестницы  к
баптистерию: в нем  была  купель,  созданнаЯ  делла  Љверча,  „онателло  и
ѓиберти.
   ЋбойдЯ вокруг купели и полюбовавшись работой лучших скульпторов €талии,
он вышел из баптистериЯ и стал взбиратьсЯ на крутой,  как  гора,  холм,  к
кафедральному собору. ‘ чувством благоговениЯ смотрел  он  на  черно-белый
мраморный фасад  собора  с  его  великолепно  изваЯнными  фигурами  работы
„жованни  Џизано,  на  круглые  ажурные  окна,  на  черно-белую  мраморную
кампанилу. ‚ойдЯ внутрь, он ступил на мощные мраморные плиты с черно-белой
мозаикой, изображающей сцены из ‚етхого и Ќового завета.
   € тут его сердце словно  оборвалось  и  упало.  Џеред  ним  был  алтарь
Ѓреньо, - ниши алтарЯ оказались гораздо мельче, чем он  воображал,  и  над
каждой из них надстроен похожий на раковину купол с густой  насечкой:  под
такою кровлей  лица  предполагаемых  фигур  должны  были  утратить  всЯкое
выражение. Ќекоторые ниши помещались столь высоко, что о том, какие в  них
стоЯт изваЯниЯ, зритель не мог и догадатьсЯ.
   Њикеланджело принЯлсЯ было измерЯть эти  ниши,  прикидываЯ  в  уме,  на
какой высоте следует поставить фигуры свЯтых, и вдруг заметил, что к  нему
приближаетсЯ смотритель - довольно приЯтный на вид румЯный мужчина средних
лет.
   - Ђх, это вы тот самый Њикеланджело Ѓуонарроти, которого мы ожидали,  -
сыпал словами смотритель, едва успев поздороватьсЯ.  -  ‘вЯтого  ”ранциска
привезли из ђима уже несколько недель назад. џ поставил его  в  прохладном
помещении  неподалеку  от  баптистериЯ.  Љардинал  Џикколомини  велел  мне
хорошенько позаботитьсЯ о вас. ‚ам приготовлена комната в нашем доме,  как
раз напротив площади. ЊоЯ жена отлично готовит, у  нас  бывает  прекраснаЯ
сиенскаЯ лапша с заЯчьим соусом.
   Њикеланджело решилсЯ прервать этот поток слов.
   - ‚ы не проведете менЯ к ‘вЯтому ”ранциску? Њне надо поглЯдеть, сколько
там осталось работы.
   - Ќу разумеетсЯ! €, сделайте милость, не забывайте, что вы здесь  гость
кардинала Џикколомини, а кардинал у нас - великий человек...
   Џри виде скульптуры ’орриджани у Њикеланджело перехватило дыхание.  ќто
был  топорный,  безжизненный  болван,  наглухо  закутанный  в  ниспадающие
одежды, под которыми нельзЯ было почувствовать ничего человеческого;  руки
без признаков вен, кожи или костей; жесткое, стилизованное, тупое  лицо...
все  это  мгновенно  отметил  про  себЯ  Њикеланджело,  пока   его   глаза
безжалостно обшаривали незавершенный мрамор.
   Ћн поклЯлсЯ отдать бедному изувеченному ”ранциску, которого  сейчас  не
узнали бы и птицы, всю свою любовь  и  все  свое  мастерство.  Ќадо  будет
заново вторгнутьсЯ в толщу блока, содрать пошлые украшениЯ,  обрубив,  где
следует,  опозоренный  камень,  переосмыслить  всю  фигуру,   весь   облик
”ранциска, с тем чтобы он ЯвилсЯ таким, каким его  видел  Њикеланджело,  -
нежнейшим из  всех  свЯтых.  Џотом,  хорошенько  выспавшись,  Њикеланджело
принесет сюда принадлежности длЯ рисованиЯ и засЯдет  в  этой  прохладной,
высеченной в громаде собора, комнате, с рассеЯнным светом  верхнего  окна,
чтобы думать и  искать,  искать  до  тех  пор,  пока  ‘вЯтой  ”ранциск  не
предстанет взору во всей своей любви к сирым, бедным и покинутым.
   Ќа следующий день он уже сделал рисунки.  Ђ  вечером  оттачивал  чьи-то
старые резцы, длЯ уверенности приучал к ним свои руки, применЯлсЯ  к  весу
молотка. ‘ рассветом он начал рубить камень, и работа закипела, теперь  из
уже сильно стесанного  блока  возникло  изможденное  от  странствий  тело,
худые,   костлЯвые,   прикрытые   ветхой   мантией   плечи,    трогательно
выразительные руки, тонкие, с узловатыми коленЯми, усталые  ноги,  некогда
долго шагавшие по дорогам, - всем  встречным  свЯтой  оказывал  помощь  и,
боготворЯ все сущее в природе, принимал его как благо.
   Ћн чувствовал сейчас полное свое слиЯние со ‘вЯтым ”ранциском и с  этим
изувеченным  камнем,  из  которого  вырастал  свЯтой.  ЏерейдЯ  к   голове
”ранциска, он изваЯл у него свои собственные волосы, начесанные на  лоб  и
ровно подстриженные над бровЯми, свое собственное вогнутое лицо, каким  он
видел его в зеркале  во  дворце  Њедичи  наутро  после  удара  ’орриджани:
расплющенный в переносице нос, в профиль напоминающий букву S,  шишка  над
глазом, распухшаЯ скула; ‘вЯтой ”ранциск  с  печалью  глЯдел  на  то,  что
открывалось ему в божьем мире, но в грустно-болезненных чертах  его  лица,
Ясно читалось всепрощение, светлаЯ ласка и покорность.
   Џечаль не оставлЯла Њикеланджело и в тот час, когда он уже подъезжал  к
”лоренции, пробираЯсь меж холмов Љьанти. “стало слез  он  с  лошади  и,  с
седельной  сумой  на  плече,  зашагал  к   своей   мастерской.   Ђрджиенто
нетерпеливо переминалсЯ  с  ноги  на  ногу,  выжидаЯ,  когда  Њикеланджело
обратит на него внимание.
   - Ќу, Ђрджиенто, что тебЯ так мучит?
   - ѓонфалоньер ‘одерини. Ћн хочет видеть вас. ’о и дело присылал  к  нам
пажа!
   ‚сЯ площадь ‘иньории пылала в оранжевом свете - горЯщие плошки с маслом
были подвешены у каждого окна и гирлЯндами обрамлЯли верх зубчатой  башни.
‘одерини оставил своих коллег по  ‘овету,  сидЯщих  в  верхней  лоджии,  и
встретил Њикеланджело у постамента „онателловой "ћдифи". Ћн был в  простой
шелковой рубашке - вечер  томил  душным  жаром,  -  но  лицо  гонфалоньера
выражало сдержанную гордость и удовлетворение.
   - ‡ачем эти огненные плошки? ‚ честь чего такое празднество?
   - ‚ честь тебЯ.
   - ЊенЯ?
   - „а, отчасти. - ѓлаза ‘одерини, в бликах оранжевого  света,  загадочно
щурились.  -  ‘егоднЯ  в  полдень  ‘овет  принЯл  новую  конституцию.  ќто
официальное объЯснение торжеств. Ђ неофициальное объЯснение заключаетсЯ  в
том, что старшины цеха шерстЯников и ‘обор передали тебе "ѓиганта"...
   Њикеланджело замер. ќто было невероЯтно. Љолонна „уччио стала его!
   - Љогда мы увидели, что наш лучший ваЯтель попал  в  сети  к  сиенскому
кардиналу, мы задали себе вопрос: "Ќеужто ‘иена считает, что ”лоренциЯ  не
ценит своих художников? €ли думает, что у  нас  нет  возможности  дать  им
работу?" ‚едь что ни говори, а мы целые годы воевали с сиенцами...
   - Џо у менЯ договор с Џикколомини...
   - ‚ силу патриотического долга ты обЯзан отложить договор с Џикколомини
и уже в сентЯбре занЯтьсЯ блоком „уччио.
   Њикеланджело почувствовал,  что  у  него  жжет  под  веками  и  вот-вот
навернутсЯ слезы.
   - Љак мне благодарить вас?
   ‘одерини  медленно  покачал  своей  узкой  головой  с  желтовато-седыми
жидкими волосами и негромко сказал:
   - Њы оба - дети ‚еликолепного; мы должны уважать эти узы.


        5

   Ќоги сами несли его через Ѓорго Џинти на ‚иа  дельи  Ђртисти,  затем  к
городским воротам и, вдоль реки Ђффрико, к холмам ‘еттиньЯно.
   - ќй, у менЯ новость! - вскричал Њикеланджело. - ‘амаЯ свежаЯ, с  пылу,
с жару. Љолонна „уччио теперь моЯ!
   - ‡начит, мы можем уже доверить тебе отделывать оконные наличники, - не
без иронии отозвалсЯ отец семейства.
   Њикеланджело раскинул перед ним ладони:
   - ‘пасибо за честь, padre mio, но настоЯщий скальпеллино  любит  рубить
камень - и тут хоть лопни!
   Ћн осталсЯ у ’ополино ночевать, спал на старом соломенном  тюфЯке,  под
аркой, между дедом и самым младшим из внуков. ‚стал на  рассвете  и  пошел
вместе с мужчинами тесать светлый камень. Џроработал он недолго, пока  над
долиной не поднЯлось солнце, потом вернулсЯ в дом. Њать  семейства  подала
ему кувшин холодной воды.
   - Madre mia, что с Љонтессиной?
   - Ћна очень слаба... Ќо это не самое худшее. ‘иньориЯ запретила,  чтобы
кто-нибудь помогал им. - € красноречивым тосканским  жестом  безнадежности
старуха развела руки в стороны. - џд  ненависти,  оставленный  Џьеро,  еще
действует.
   Њикеланджело выпил почти весь кувшин, снова вышел  на  рабочий  двор  и
спросил Ѓруно:
   - “ тебЯ есть в запасе несколько железных брусков?
   - Љак же не быть? ‚сегда есть.
   Њикеланджело подложил в горн дров, разжег его и отковал набор маленьких
резцов и молотков - такой" детский инструмент изготовлЯл длЯ  него,  когда
ему было шесть лет, старый ’ополино. ‡атем он обтесал продолговатую  плиту
светлого камнЯ и вырезал на ней азбуку скальпеллино - от узора в елочку до
тех борозд, чт