вь •ристову продают ковшами,
   ‡десь крест обвит терновыми шипами,
   ‡десь бог на грани гнева, хоть и нем.
   €сус, не приходи сюда совсем,
   €ль к небу брызнет кровь твоЯ струЯми!
   ‡десь даже кожу жадными руками
   ‘ тебЯ сдерут, чтоб в торг пустить затем.
   џ от труда невольно здесь отвык:
   Љак взор Њедузы, сковывает руки
   Ћдетый в пурпур мантии старик.
   Ќо если есть на небе высший суд,
   ’о чем нам, чадам горЯ, воздадут
   ‡а эту нищету, за эти муки!

   Њикеланджело стал ходить ко всем коллекционерам в ђиме, изучаЯ  древние
изваЯниЯ. Ћднажды он увидел действительно юного  ‚акха  -  перед  ним  был
подросток лет пЯтнадцати, абсолютно трезвый.  Џо  тому,  как  он  небрежно
держал в руках гроздь винограда, могло показатьсЯ, будто бог  скучает  при
мысли, что он принес на землю этот чудесный плод, самый странный изо  всех
плодов.
   Ћн, Њикеланджело, должен вдохнуть в свой  мрамор  радость,  постаратьсЯ
выразить суть  животворной  силы  „иониса,  природу  божества,  могущество
хмельного напитка, который дарит человеку способность смеЯтьсЯ  и  петь  и
хоть на короткий час забыть всю горечь земных  бед  и  печалей.  €,  может
быть, ему в то же времЯ удастсЯ  передать  едва  уловимый  дух  распада  и
увЯданиЯ - этот дух проникал в жизнь вместе с  излишней  забывчивостью  и,
как видел Њикеланджело, побуждал людей  поступатьсЯ  своими  моральными  и
духовными  достоинствами  ради   удовольствий   плоти.   ‚акх   предстанет
центральной фигурой, воплощающей эту тему, в нем будет гораздо  больше  от
человека, чем от полубога; рЯдом с ним возникнет ребенок -  ласковое,  лет
семи, дитЯ с  миловидным  личиком:  он  откусывает  Ягоды  от  виноградной
грозди. ‚ изваЯние войдет и мотив смерти: тигр. ’игр любит вино,  и  тигра
любит ‚акх - у тигра совершенно безжизненнаЯ, мертваЯ шкура и голова.
   ‚ поисках натуры Њикеланджело ходил по  банЯм:  ему  казалось,  что  он
создаст фигуру ‚акха тем же методом, каким он работал над статуей ѓеракла,
когда он придирчиво осматривал  сотни  тосканцев,  -  от  одного  человека
возьмет шею, от другого плечи, от  третьего  очертаниЯ  живота.  Ќо  через
несколько недель, применив твердый серебрЯный карандаш, он  свел  с  таким
трудом накопленные этюды в единый рисунок и обнаружил, что  образ  у  него
получаетсЯ неубедительным. € тогда он обратилсЯ к ‹ео Ѓальони.
   - Њне нужен натурщик. Њолодой. Ћт двадцати до тридцати лет. €з знатного
рода.
   - € чтобы был красивым?
   - Љогда-то красивым, но уже увЯдающим. …го фигура должна быть уже  чуть
испорченной.
   - —ем же испорченной?
   - ‚ином. €злишней чувственностью. ђаспущенностью.
   ‹ео подумал мгновение, перебираЯ  в  уме  знакомых  молодых  людей,  их
фигуры и лица.
   - Њожет быть, Я и укажу тебе подходЯщего человека. ќто граф ѓинаццо. Ќо
он богат, из знатной семьи. —ем же ты можешь подкупить его?
   - ‹естью. ’ем, что Я увековечу его  в  виде  великого  греческого  бога
‚акха. €ли „иониса, если ему так больше поправитсЯ.
   - ќтот довод, пожалуй, подействует. ѓраф ведет праздный образ  жизни  и
может отдавать тебе все времЯ, какое у него остаетсЯ после ночных попоек и
утреннего сна.
   Ћт предложенной ему новой роли граф был в восторге. Љогда  Њикеланджело
привел его к себе в сарай, граф разделсЯ донага и принЯл требуемую позу.
   - Ђ знаете, вы сделали мне очень удачное предложение, - сказал он. -  џ
всегда считал, что во мне есть что-то от настоЯщего бога.
   ЏосапываЯ от удовольствиЯ, Њикеланджело приник  к  рисовальному  столу.
Њожно было объехать всю €талию и не найти лучшей модели,  чем  выбрал  длЯ
него ‹ео: чуть-чуть мелкаЯ по отношению к фигуре голова,  мЯгкий  мЯсистый
живот, крупные при таком торсе Ягодицы, несколько вЯлые бицепсы, стройные,
будто литые, бедра греческого борца. Ѓыло в этом облике  что-то  бесполое;
рассеЯнный, усталый взглЯд от  обилиЯ  выпитого  вина  и  съеденной  пищи,
полуоткрытый, словно в изумлении, рот; однако рука, что  держала  поднЯтую
чашу  с  вином,  казалась  гибкой  и  мускулистой,  а   безупречно   белое
бархатистое тело сиЯло под  прЯмыми  солнечными  лучами  так,  будто  было
освещено изнутри.
   - ‚ы прекрасны, - восхищенно сказал Њикеланджело. -  †ивой  ‚акх  да  и
только!
   - ‚есьма тронут вашим мнением, - отозвалсЯ граф ѓинаццо, не поворачиваЯ
головы. - Љогда ‹ео предложил позировать длЯ вас, Я сказал ему: не докучай
мне такими глупостЯми. Ќо сейчас мне, пожалуй, даже интересно.
   - ‚ котором часу вас ждать завтра? €,  пожалуйста,  приносите  с  собой
вино, не стеснЯйтесь.
   - Ћ, значит, все великолепно! џ могу потратить на вас завтра всю вторую
половину днЯ. Ќо без вина это было бы скучно.
   - Њессер, вы никогда не покажетесь мне скучным. Љаждый раз Я  вижу  вас
как бы в новом свете.
   Њикеланджело ставил своего натурщика в сотни  различных  поз:  вот  его
праваЯ нога резко согнута в колене и  приподнЯта,  едва  касаЯсь  пальцами
грубого деревЯнного помоста;  тЯжесть  тела  перенесена  на  левое  бедро,
корпус длЯ равновесиЯ откинут назад; маленькаЯ голова чуть выдвинута  и  с
выражением глубокого самодовольства  медленно  поворачиваетсЯ  то  в  одну
сторону, то в другую. Џо вечерам,  когда  ѓинаццо  уже  сильно  напивалсЯ,
Њикеланджело вплетал ему в волосы виноградные гроздьЯ и рисовал  его  так,
словно бы гроздьЯ сами по себе росли на его голове... ќто забавлЯло  графа
несказанно. Ќо однажды поздним  вечером  граф  выпил  чересчур  много.  Ћн
качалсЯ, еле держась на ногах, потом споткнулсЯ о деревЯнный блок и  упал,
ударившись подбородком о твердую землю. Ћн лежал на землЯном полу,  словно
мертвый. Њикеланджело привел графа в чувство, вылив на  него  ведро  воды.
‚есь дрожа, ѓинаццо оделсЯ, вышел из сараЯ, скрылсЯ меж деревьЯми  сада  и
исчез из жизни Њикеланджело навсегда...
   џкопо ѓалли подыскал ему чудесного  семилетнего  мальчика  с  кудрЯвыми
золотистыми волосами и большими мЯгкими глазами, - рисуЯ его, Њикеланджело
успел с ним подружитьсЯ. Ќо работать с таким натурщиком  было  не  просто:
мальчугану приходилось стоЯть в трудной позе, с поднЯтой рукой, в  которой
он  держал  прижатую  ко  рту  кисть  винограда.  ‡акончив   эту   работу,
Њикеланджело целыми днЯми бродил по окраинам города и рисовал пасущихсЯ на
холмах коз, с особым вниманием приглЯдываЯсь к их ногам, копытцам, длинным
завиткам шерсти.
   ЃудущаЯ скульптура приобрела под  его  карандашом  такие  очертаниЯ:  в
центре слабый, смущенный, высокомерный, обреченный на скорую гибель юноша,
поднимающий чашу:  позади  него  идиллическое  дитЯ,  Ясноглазный,  жующий
виноград мальчуган, символ радости:  между  юношей  и  мальчиком  -  шкура
тигра. ‚акх - внутренне опустошенный, вЯлый, расшатанный, уже постаревший;
‘атир - свежий, юный, веселый, символ детства и шаловливой невинности.
   ‚ воскресное утро Њикеланджело пригласил ѓалли в сарай  и  показал  ему
рисунок: чаша, высоко поднЯтаЯ рукой ‚акха, виноградные гроздьЯ и  листьЯ,
покрывавшие его голову: длинные, изогнутые  ветви  винограда,  свЯзывающие
‚акха и ‘атира; древесный пень, на который опираетсЯ  ‚акх  и  на  который
присЯдет ‘атир; наконец, шкура тигра, идущаЯ от  опущенной  руки  ‚акха  к
руке ‘атира, и голова  тигра,  повиснувшаЯ  между  раздвоенными  копытцами
‘атира, - полаЯ голова тигра как напоминание и символ того, что произойдет
с головой ‚акха в будущем.
   ѓалли задавал  бесчисленные  вопросы.  Њикеланджело  объЯснЯл,  что  он
вылепит несколько восковых  или  глинЯных  моделей,  высечет  из  обломков
мрамора отдельные детали, чтобы хорошо представить  себе,  как,  например,
будет выглЯдеть голова ‘атира у левого локтЯ ‚акха.
   - € как бедро мальчика перейдет в мохнатую ногу ‘атира.
   - ‘овершенно верно.
   ѓалли был заворожен.
   - Џраво, Я не знаю, как и отблагодарить вас.
   —уть смущаЯсь, Њикеланджело рассмеЯлсЯ.
   -  Ћтблагодарить  менЯ  очень  просто.  ЌельзЯ  ли   послать   какое-то
количество флоринов во ”лоренцию?
   ЌаклонЯсь к Њикеланджело, ѓалли словно бы прикрыл  его  своими  мощными
плечами.
   - Ђ не лучше ли будет,  если  Я  прикажу  своему  агенту  во  ”лоренции
выдавать вашему отцу несколько флоринов каждый месЯц, регулЯрно? ’огда  вы
перестанете волноватьсЯ при каждой почте из ”лоренции. € ведь денег на это
пойдет не больше, чем раньше; а каждую выдачу мы будем  записывать,  вносЯ
ее в счет заказа.
   - Џраво же, отец ни в чем  не  виноват,  -  оправдывалсЯ  Њикеланджело,
уЯзвленный в своей гордости. -  „ЯдЯ  заболел,  и  образовались  кое-какие
долги...


        7

   Ћн положил свою мраморную колонну горизонтально наземь, плотно закрепил
ее клиньЯми и брусьЯми, затем, взЯв в руки шпунт, нанес несколько ударов в
том месте, где должна была возникнуть чаша с вином. ‘начала  он  обтесывал
лишь переднюю сторону глыбы, а потом, чтобы охватывать взглЯдом всю работу
сразу, перешел к боковым. Ќаметив  самую  высокую  точку  -  пальцы  руки,
держащей чашу, и выступающее  вперед  правое  колено,  он  стал  врубатьсЯ
вглубь, нащупываЯ живот и устанавливаЯ отношениЯ между крайними  выступами
и впадинами. Џромежуточные плоскости ЯвЯтсЯ в свое  времЯ  сами,  они  уже
предопределены, как бывают предопределены боковые  стороны  и  тыл,  когда
Ясна  фронтальнаЯ  сторона  изваЯниЯ.  ‘коро  Њикеланджело   принЯлсЯ   за
обработку  контуров  торса,   стараЯсь   показать   в   них   шаткость   и
неустойчивость фигуры, затем стал поворачивать блок по часовой  стрелке  и
обтесывать его со всех  сторон,  все  больше  отделываЯ  руку  с  чашей  -
ключевую деталь статуи.
   Ћн вызвал одного  из  сыновей  ѓуффатти,  чтобы  тот  помог  ему  снова
поставить колонну вертикально. ’еперь у мрамора был  уже  свой  лик,  своЯ
индивидуальность - у него определилсЯ размер, пропорции, вес. Њикеланджело
сидел напротив камнЯ  и  сосредоточенно  думал,  заставлЯЯ  его  говорить,
предъЯвлЯть свои требованиЯ. Ћн испытывал чувство боЯзни, будто встретилсЯ
с неким незнакомцем. ‚аЯть - это значит отсекать  мрамор,  но  это  значит
также  исследовать  его,  проникать  в  его  глубины,  обливатьсЯ   потом,
размышлЯть, чувствовать мрамор и жить с ним, пока он не закончен. Џоловина
первоначального веса этого блока останетсЯ  в  готовой  статуе;  остальное
будет лежать в саду в виде щебнЯ и пыли.  €  сожалеть  Њикеланджело  будет
лишь об одном: времЯ от времени ему придетсЯ есть и спать,  с  мучительным
усилием отрываЯсь длЯ этого от работы.
   Ќедели и  месЯцы  постоЯнного,  настойчивого  труда  текли  как  речнаЯ
стремнина. ‡има выдалась мЯгкаЯ, покрывать сарай крышей  не  было  никакой
нужды; когда холод давал себЯ знать  всерьез,  Њикеланджело  натЯгивал  на
голову валЯнную из шерсти шлЯпу с наушниками и надевал теплую  тунику.  Џо
мере того как ‚акх Я ‘атир выступали из камнЯ, у  Њикеланджело  поЯвлЯлись
новые чувства, рождались новые мысли, но, чтобы воплотить  их  в  мраморе,
требовалось времЯ. Ћн должен был внутренне расти и зреть сам, пока росла и
зрела его  работа.  Ќезавершенный  мрамор  преследовал  его,  занимаЯ  все
помыслы в любой час днЯ и  ночи.  Ћсвобождать  от  лишнего  камнЯ  чашу  и
согнутое правое колено сразу,  оставив  их  в  пустом  пространстве,  было
небезопасно;  Њикеланджело  пришлось  сохранить  мраморную  препону  между
воздетой  вверх  чашей  и  предплечьем,  между  коленом  и  локтем,  между
подножием и коленом: пока он врезалсЯ в блок глубже  и  глубже,  изваЯнным
деталЯм нужна была прочнаЯ подпора. ’еперь он то обтачивал  статую  сбоку,
то работал над головой и лицом, шеей, виноградным венком в волосах, то над
левым плечом, захватываЯ и лопатку, потом переходил к бедру, к икре  ноги.
‘зади  он  уже  обозначил  ‘атира,  пенек,  на  котором  он  сидел,  кисть
винограда, которую он ел, и шкуру тигра, соединЯвшую обе фигуры. ќто  была
самаЯ сложнаЯ по композиции вещь, какую когда-либо  начинал  Њикеланджело.
•отЯ голову ‘атира и его руки, ухватившие виноградную  кисть,  он  искусно
прикрыл левым локтем ‚акха, они все же достаточно сильно выступали наружу.
   ЌастоЯщаЯ битва началась в  тот  лень,  когда  он  принЯлсЯ  обтачивать
мускулы, даваЯ окончательное воплощение всему  замыслу.  ѓрубаЯ  обработка
глыбы  была  позади,  и  теперь,  сдираЯ  остатки  внешней   коры   камнЯ,
Њикеланджело с нетерпеливо бьющимсЯ сердцем ждал,  как  засиЯют  на  свету
высвободившиесЯ формы человеческого тела.  Њрамор  был  упорен;  столь  же
упорен был и  Њикеланджело,  стремЯсь  показать  еле  заметную  игру  мышц
округлого мЯгкого живота, гладкую, будто глинЯную, поверхность  древесного
пнЯ, спиралеобразный поворот тела ‘атира, виноградные  гроздьЯ  на  голове
‚акха, сливающиесЯ с его похожими на  лозы  волосами.  ЉаждаЯ  законченнаЯ
деталь приносила Њикеланджело  огромное  удовлетворение,  вселЯла  в  него
чувство мира и покоЯ: в тот миг отдыхали не только его глаза, мозг и душа,
но и плечи, спина, поЯсница.
   Ђ когда он был не в силах найти форму  какой-то  детали,  он  складывал
инструмент, выходил из сараЯ и смотрел  сквозь  ветви  деревьев  на  небо.
‚озвратившись в сарай, он оглЯдывал мрамор издали, оцениваЯ его контуры  и
массы, и уже знал, как надо продолжить работу. „еталь  становилась  теперь
частью целого.  Њикеланджело  снова  бралсЯ  за  инструмент  и  работал  с
Яростью: один-два-три-четыре-пЯть-шесть-семь - наносил он  удары  молотом;
один-два-три-четыре - это отдых, передышка времЯ от времени он отступал на
несколько шагов, чтобы взглЯнуть, что у него получилось. Њысль его  всегда
опережала его физические возможности. …сли бы он только мог  работать  над
блоком с четырех сторон сразу!
   ‚ысекаЯ круглое колено, лохматую ногу и копыто ‘атира или шкуру  тигра,
он стремилсЯ за одну серию ударов  выхватить,  высвободить  из  камнЯ  как
можно больше. Љаждый день должен был приносить свои плоды,  каждый  натиск
резца и молота, прежде чем Њикеланджело  отложит  их  вечером  в  сторону,
должен был вызвать к жизни новые формы. ЏросыпаЯсь по утрам,  Њикеланджело
был зарЯжен нервной энергией, будто сжатаЯ пружина, и работал, не замечаЯ,
как летЯт часы. Ћн не мог оторватьсЯ от резца, если даже один палец статуи
был обточен у него в меньшей степени, чем другой, ибо он продвигал  работу
всю  сразу,  как  единое  целое.  ‹юбой  день  труда  лишь  усиливал   это
впечатление цельности. Ћна проглЯдывала в каждом узле  изваЯниЯ,  на  всех
ступенЯх работы и была как бы злаком его творческого могущества.
   Џеред тем как уйти вечером из сараЯ, он еще раз  оценивал  сделанное  и
размечал те места, которые следовало обработать завтра. “ себЯ  в  комнате
он писал письма домой, горделиво ставЯ в конце:
   "Њикеланджело, скульптор в ђиме".
   “ него не было теперь времени ни на встречи с приЯтелЯми, ни на отдых и
развлечениЯ, и Ѓальдуччи с упреком  говорил,  что,  застрЯв  с  головой  в
мраморе, он совсем покинул мир. Њикеланджело признавалсЯ другу, что в  его
словах есть большаЯ долЯ правды: скульптор переносит в мрамор видение мира
более Яркого, чем тот, который его окружает. Ќо художник не укрываетсЯ, не
бежит от мира, он преследует его. ЌапрЯгаЯ все  свои  силы,  он  стараетсЯ
ухватить  видение.  €  отдыхал  ли  господь  бог  на  седьмой  день  своей
созидательной работы? ‚ прохладе того долгого вечера, когда  он  дал  себе
спокойно сосредоточитьсЯ, не спрашивал ли он себЯ: "Ђ кто  будет  говорить
на земле от  моего  имени?  Ќадо  сотворить  там  еще  какое-то  существо,
совершенно особое. џ  назову  его  "художник".  Џусть  его  заботой  будет
вдохнуть смысл и красоту во всю поднебесную".
   Ѓальдуччи все же не отступал и каждое  воскресенье  вечером  ЯвлЯлсЯ  к
Њикеланджело, надеЯсь соблазнить его и вытащить из  затвора.  Ћн  подыскал
ему девушку,  котораЯ  была  так  похожа  на  Љлариссу,  что  Њикеланджело
заколебалсЯ. Ќо мрамор поглощал все его силы, и  выбора,  в  сущности,  не
оставалось.
   - џ пойду с тобой, как только закончу "‚акха", - обещал он Ѓальдуччи.
   ’от с отчаЯнием покачал головой:
   - ’ак долго отказыватьсЯ от лучших благ жизни!  ќто  значит  -  бросать
свою молодость псу под хвост.
   ђадуЯсь в душе  тому,  как  он  твердо  противилсЯ  уговорам  приЯтелЯ,
Њикеланджело вскинул голову и  захохотал,  вслед  за  ним  расхохоталсЯ  и
Ѓальдуччи.
   Њикеланджело испытывал минуты особого волнениЯ, когда, удалЯЯ  каменную
препону между выступами фигуры,  видел  на  гранЯх  среза  Яркое  свечение
мрамора. Ћн чувствовал, как воздух врываетсЯ в открывшеесЯ пространство  и
мгновенно окутывает формы, как эти формы начинают словно  бы  двигатьсЯ  и
дышать, едва от них оторвешь резец.
   ‘амым тонким делом оказалось выбрать камень  между  предплечьем  правой
руки, держащей чудесную чашу с вином, и чуть склоненной набок головою.  Ћн
работал с величайшей осторожностью, пока не вышел на покатую линию  плеча.
€ все не мог решитьсЯ выбить толстую преграду, крепившую руку  с  поднЯтой
чашей и отставленное правое бедро.
   Ѓальдуччи поддразнивал его, не знаЯ жалости.
   - ’ы допускаешь Явный промах. ’ебе надо высечь какой-то столб, чтобы он
подпирал у бедного парнЯ его мужские сокровища.  Ђ  вдруг  они  отвалЯтсЯ?
’огда дело будет куда хуже, чем если упадет эта чаша,  о  которой  ты  так
печешьсЯ.
   Њикеланджело схватил горсть мраморной пыли и швырнул ее в Ѓальдуччи.
   - …сли рассудить, все твои мысли, все до единой, упираютсЯ в эти  самые
сокровища.
   - Ђ у кого они не упираютсЯ?
   ‚ конце концов Њикеланджело не устоЯл  перед  зазываниЯми  Ѓальдуччи  и
пошел с  ним  полюбоватьсЯ  на  праздничные  развлечениЯ  римлЯн:  то  был
карнавал накануне великого поста. ЏриЯтели поднЯлись  на  гору  ’естаччио.
‡десь  они  увидели  четырех  увитых  лентами,  расчесанных   специальными
цирюльниками поросЯт;  животные  были  запрЯжены  в  четыре  разукрашенных
флагами тележки. Љогда трубачи протрубили сигнал, тележки покатились  вниз
в направлении Ђвентинского холма; вооруженнаЯ ножами толпа бешено ринулась
вслед за тележками; все кричали: "•ватай свиней!" - "Al porco! Al  porco!"
‘катившись с горы, тележки разбивались вдребезги; люди с ножами  бросались
к поросЯтам и, теснЯ и толкаЯ друг друга, старались  вырезать  себе  кусок
мЯса получше.
   Љогда Њикеланджело вернулсЯ домой, он увидел,  что  его  ждет  француз,
кардинал ‘ен „ени. Ќарушив свои обычные правила, ѓалли спросил, нельзЯ  ли
провести кардинала в мастерскую и показать ему "‚акха".  Њикеланджело  был
вынужден согласитьсЯ.
   ‡асветив в сарае лампу,  Њикеланджело  объЯснил,  что  он  обрабатывает
статую со всех сторон сразу, стараЯсь достичь того,  чтобы  все  ее  формы
выЯвились одновременно. Ћн рассказал, как,  вырубаЯ  камень  между  ног  и
между левой рукой и торсом ‚акха, он обтачивал блок спереди и  сзади,  все
утончаЯ и утончаЯ преграду. € тут же, на глазах кардинала, чтобы показать,
как просто  проломить  каменную  перепонку,  он  слегка  постучал  по  ней
шпунтом, а затем, взЯв закругленную скарпель,  начисто  ее  срезал  и  тем
высвободил форму полностью.
   - Љак вы добиваетесь такого впечатлениЯ, что у вас будто живет и  дышит
даже полуобработаннаЯ фигура? Џод этой мраморной поверхностью Я прЯмо-таки
ощущаю кровь  и  мышцы.  ЏриЯтно  сознавать,  что  растут  новые  мастера,
работающие по мрамору.
   —ерез несколько дней  слуга  принес  в  сарай  записку  от  ѓалли:  "Ќе
поужинаете ли вы сегоднЯ вместе с ѓроле и со мною?"
   Њикеланджело спокойно работал до вечера, потом пошел в баню и  помылсЯ,
выпарив мраморную пыль из всех своих пор, надел свежую рубашку и рейтузы и
причесалсЯ, спустив волосы на лоб. ‘иньора ѓалли подала легкий ужин,  ибо,
исполнЯЯ  обет,  принЯтый  им  еще  с  юности,  кардинал  не  ел  мЯса;  к
предложенным блюдам он едва прикасалсЯ. Љогда он заговорил с Њикеланджело,
его выцветшие глаза, отражаЯ пламЯ свечи, блеснули.
   - џ знаю, сын мой, что жить мне недолго. џ должен оставить  после  себЯ
что-то такое, что было бы достойно красоты ђима,  Явилось  бы  приношением
этому городу от ”ранции, от Љарла ‚осьмого  и  моей  скромной  персоны.  џ
получил согласие папы поставить изваЯние в храме свЯтого Џетра, в  капелле
Љоролей ”ранции. ’ам есть  ниша,  котораЯ  вместит  статую  в  натуральную
величину.
   Њикеланджело даже не пригубил чудесного треббиано, стоЯвшего на  столе,
но чувствовал себЯ так, будто винил больше,  чем  граф  ѓинаццо  в  жаркий
послеобеденный час. €зваЯние длЯ самого древнего, самого почитаемого храма
в христианском мире - длЯ надгробьЯ ‘вЯтого Џетра! Њыслимо ли, чтобы  этот
французский кардинал выбрал его, Њикеланджело?  €  за  какие  заслуги?  ‡а
маленького "Љупидона"? €ли за "‚акха", что стоит,  еще  не  оконченный,  в
сарае?
   Џока он в смЯтении думал об этом, разговор за столом перешел на  другие
темы.  Љардинал  стал  рассказывать  џкопо   ѓалли   о   сочинениЯх   двух
еретиков-свЯщенников, осужденных на Ќикейском соборе. ‚скоре за кардиналом
подъехала карета. Ћн распрощалсЯ, пожелав Њикеланджело доброй ночи.
   ‚ воскресенье, в час обедни, Њикеланджело  направилсЯ  в  храм  ‘вЯтого
Џетра - посмотреть часовню Љоролей  ”ранции  и  нишу,  о  которой  говорил
кардинал ‘ен „ени. Ћн поднЯлсЯ по тридцати  пЯти  мраморным  и  порфировым
ступенЯм, ведущим к базилике, пересек атриум, миновал центральный  фонтан,
обнесенный колоннадой из порфира, и остановилсЯ  у  подножиЯ  каролингской
колокольни:  плачевнаЯ  ветхость  храма,  резко  накренившегосЯ  в   левую
сторону, повергла его в ужас.  ‚ойдЯ  внутрь,  он  убедилсЯ,  что  часовнЯ
Љоролей ”ранции очень скромна по размерам и  достаточно  сумрачна  -  свет
падал сюда из небольших окон под кровлей; единственным украшением  капеллы
было несколько саркофагов, перенесенных с  Языческих  и  раннехристианских
могил, да деревЯнное распЯтие в боковой нише.  Ћн  оглЯдел,  разочарованно
измерЯЯ взглЯдом, пустую нишу на  противоположной  стене:  ниша  оказалась
настолько глубокой, что статуЯ в ней была бы видна только спереди.
   ѓалли вернулсЯ к прежнему разговору лишь через неделю.
   - Њикеланджело, этот заказ кардинала ‘ен „ени может стать самым крупным
заказом начинаЯ с того днЯ, как Џоллайоло взЯлсЯ изваЯть надгробие  ‘икста
—етвертого.
   “ Њикеланджело заколотилось сердце.
   - Ђ много ли у менЯ шансов получить этот заказ?
   ‡агибаЯ свои длинные тонкие пальцы,  ѓалли  стал  считать,  словно  эти
шансы поддавались какому-то подсчету.
   - ‚о-первых, Я  должен  убедить  кардинала  в  том,  что  вы  -  лучший
скульптор в ђиме. ‚о-вторых, вы должны придумать тему, котораЯ  воодушевит
его. €, в-третьих, нам надо добитьсЯ подписаниЯ формального договора.
   - Ћн одобрит лишь духовную тему?
   - Ќе потому, что  он  церковник,  а  потому,  что  он  человек  глубоко
духовный. Ћн живет в ђиме вот уже три года,  находЯсь  в  таком  блаженном
состоЯнии души, что буквально не видит, как разложилсЯ и прогнил ђим.
   - —то это - наивность? €ли слепота?
   - Њогу ли Я ответить вам, что это вера? Љогда у человека  такое  чистое
сердце, как у кардинала ‘ен „ени, он идет  по  земле,  чувствуЯ  на  своем
плече господню руку, Ќе замечаЯ земного зла, он видит лишь ‚ечную –ерковь.
   - Ќе  знаю,  хватит  ли  у  менЯ  сил  изваЯть  статую,  в  которой  бы
чувствовалась рука господнЯ.
   ѓалли покачал своей львиной головой:
   - Ћб этом придетсЯ думать уже вам самому.
   ђаботать целыми днЯми над образом, олицетворЯющим  духовный  упадок,  и
одновременно замышлЯть статую на возвышенную тему казалось невозможным. Ќо
скоро Њикеланджело уже  знал,  что  предметом  его  будущей  работы  будет
"Џиета" - Ћплакивание, Џечаль. …му  хотелось  изваЯть  Ћплакивание  с  тех
самых  пор,  как  он  высек  свою  "Ѓогоматерь  с  Њладенцем":  ведь  если
"Ѓогоматерь с Њладенцем" была  началом,  то  "Ћплакивание"  -  это  конец,
предначертанное завершение всего того, на что  решилась  ЊариЯ  в  роковой
час, когда воззвал к ней господь. ’еперь, через тридцать три  года,  после
долгого своего странствованиЯ, ее сын был снова на ее коленЯх.
   ‡аинтересованный этим замыслом Њикеланджело, ѓалли повел его во  дворец
кардинала ‘ен „ени: здесь им пришлось ждать, пока кардинал  исполнит  свои
моленьЯ и обрЯды, занимавшие у каждого бенедиктинца пЯть часов в сутки. Ќо
вот он ЯвилсЯ, и все трое уселись в открытой  лоджии,  выходившей  на  ‚иа
ђекта, - позади них,  на  стене,  была  картина  "Ѓлаговещенье",  писаннаЯ
маслЯными красками. Џосле долгих  молитв  кардинал  был  мертвенно-бледен.
Ћпытным взглЯдом скульптора Њикеланджело видел, что под  складками  одежды
кардинала почти не чувствуютсЯ очертаниЯ тела.  Ќо  когда  речь  зашла  об
"Ћплакивании", глаза кардинала засветились.
   - Ђ как насчет мрамора, Њикеланджело? Њожно ли  найти  здесь,  в  ђиме,
такой прекрасный камень, какой вам требуетсЯ?
   - Џолагаю, что не  найти,  ваше  преосвЯщество.  Љолонна  найдетсЯ,  но
продолговатый, с хорошей глубиной, блок, ширина которого  превосходила  бы
высоту, - такого блока Я нигде здесь не видел.
   - ‡начит, будем искать его в Љарраре. џ напишу братьЯм монахам в ‹укку,
попрошу их помочь. …сли они  не  найдут  того,  что  нужно,  вам  придетсЯ
поехать в каменоломни самому и выбрать подходЯщую глыбу.
   Њикеланджело подпрыгнул в кресле.
   - ‡наете ли вы, отец, что чем выше в горах беретсЯ мрамор, тем он чище?
’ам нет такого давлениЯ тЯжестей, и мрамор образуетсЯ без всЯких  полостей
и изъЯнов. …сли бы нам удалось добыть глыбу на вершине горы  ‘агро  -  это
был бы замечательный мрамор!
   Џо дороге домой ѓалли сказал:
   - ‚ам надо ехать в Љаррару немедленно. џ оплачу все расходы.
   - Ќет, Я не могу.
   - Џочему же?
   - џ должен закончить "‚акха".
   - "‚акх" может подождать. Ђ кардинал не  может.  ‘коро  наступит  день,
когда господь опустит руку на его плечо чуть тЯжелее, и  ѓроле  вознесетсЯ
на небо. Ђ с неба он уже не закажет вам изваЯть "Ћплакивание".
   -  ќто  верно.  Ќо  Я  не  могу  прерывать  работу,  -  упрЯмо  твердил
Њикеланджело.
   - џ освобождаю вас от своего заказа. Љогда вы закончите  "Ћплакивание",
вы вновь возьметесь за "‚акха".
   - ќто длЯ менЯ немыслимо. ‘татуЯ уже созрела в моем воображении.  —тобы
она вышла совершенной, Я должен закончить ее без задержки.
   - ‚сЯкий раз, когда мечтательные порывы вторгаютсЯ в практические дела,
Я изумлЯюсь, - вздохнул ѓалли. -  „окучать  кардиналу  рассказом  о  вашем
упрЯмом фанатизме Я уже не буду.
   - Џока не кончен "‚акх",  работать  над  "Ћплакиванием"  невозможно.  €
поступитьсЯ своим фанатизмом Я не в силах.


        8

   Ќизкую  подставку  между  плоскостью  основаниЯ  и  пЯткой   ‚акха   он
уничтожил, а правую стопу, котораЯ как  бы  висела,  поставил  на  пальцы.
‡атем, взЯвшись за дрель, он  стал  сверлить  камень,  остававшийсЯ  между
локтем правой руки и чашей, сделав несколько отверстий  ближе  к  плечу  и
осторожно расширЯЯ их. ‚ конце концов он добилсЯ  того,  что  кисть  руки,
полностью выточеннаЯ, уже вздымала в воздухе чашу. ‘атир  в  нижнем  левом
углу и чаша в верхнем правом теперь дополнЯли друг друга. ‚сЯ  фигура  при
круговом     обзоре     казалась     скомпонованной     великолепно.     ‘
горделиво-удовлетворенным чувством он обходил и оглЯдывал ее,  прослеживаЯ
линию от крайнего выступа правого колена  до  противоположного  плеча;  он
убеждалсЯ, что сумел слить воедино все части изваЯниЯ, начинаЯ  от  стенок
чаши и кончаЯ копытцами ‘атира.
   Ћсобую выразительность фигуре  придавало  распределение  весовых  масс.
ѓолова ‚акха наклонена, сильный торс чуть  откинут,  затем  масса  мрамора
словно бы стекала к животу и тЯнула все тело вниз, к тазу. ’Яжелые Ягодицы
служили как бы  противовесом  сзади,  прекрасно  изваЯнные  бедра  держали
фигуру в устойчивости, хотЯ и не столь уж  прочной,  ибо  опьЯненный  ‚акх
покачивалсЯ; леваЯ его ступнЯ была уверенно впечатана в землю,  а  праваЯ,
опиравшаЯсЯ на пальцы, еще раз  напоминала  о  том,  что  ‚акх  испытывает
головокружение.
   - ‚ы как инженер, - отозвалсЯ ѓалли, с  восхищением  осмотрев  ‚акха  и
разобравшись в замысле Њикеланджело.
   - џ говорил Ѓертольдо, что скульптор и должен быть инженером.
   - ‚о времена императоров вы проектировали бы колизеи, термы и бассейны.
‚место всего этого теперь вы творите душу.
   †елтоватые глаза Њикеланджело вспыхнули.
   - Ќет души, нет и скульптуры.
   - Њногие из моих античных статуй были найдены разбитыми  на  куски.  Ќо
когда мы собрали и восстановили их, дух изваЯний открылсЯ снова.
   - ‚от почему скульптор навсегда остаетсЯ жить в мраморе.
   ‚ воскресенье Њикеланджело пошел обедать к  ђучеллаи,  желаЯ  послушать
новости о ”лоренции. Џочти во всех событиЯх было замешано имЯ  ‘авонаролы.
ђимскаЯ община флорентинцев восхищалась тем, что ‘авонарола обличал  папу,
что он заЯвил Ѓорджиа, будто несправедливое отлучение от церкви  не  имеет
силы; община торжествовала и  радовалась,  знаЯ,  что  ‘авонарола  вопреки
запрещению отслужил три мессы в соборе ‘ан Њарко на ђождество.  ‘авонарола
будто бы писал королЯм,  государственным  мужам  и  кнЯзьЯм  церкви  всей;
…вропы, требуЯ созыва собора, который должен изгнать  Ѓорджиа  и  провести
самые решительные реформы, уничтожив симонию  в  церкви  и  существовавшую
торговлю не только местами кардиналов, но  и  престолом  самого  папы.  11
февралЯ 1498 года он снова выступил в ‘оборе с  проповедью  и  нападал  на
папу, а две недели спустЯ сошел с кафедры  с  гостией  в  руках  и  заЯвил
тысЯчам флорентинцев, толпившихсЯ на площади,  что,  если  он  заслуживает
отлучениЯ, пусть его немедленно поразит господь. “бедившись,  что  господь
его не поражает, ‘авонарола ознаменовал свое торжество  новым  костром,  в
котором пылали предметы роскоши и искусства;  его  ћношескаЯ  армиЯ  вновь
рыскала по городу, грабЯ дома.
   Џисьма  ‘авонаролы,  призывающие  к  реформе,  тайно   распространЯлись
флорентинцами в ђиме, он стал их кумиром. Љогда Њикеланджело рассказывал о
виденном им костре, в котором погибли сотни бесценных манускриптов,  книг,
картин и скульптур, римских флорентинцев это мало трогало.
   - …сли кругом  голод,  за  пищу  платЯт  любую  цену,  -  возражал  ему
Љавальканти. - Њы  должны  уничтожить  Ѓорджиа,  во  что  бы  это  нам  ни
обошлось.
   Њикеланджело находил новые доводы:
   - Ђ как вы посмотрите на эту цену через несколько лет, когда  ни  папы,
ни Ѓоттичелли уже не  будет  в  живых?  Џридет  другой  папа,  но  другого
Ѓоттичелли нам уже никогда не видать. ђаботы, которые он бросил  в  огонь,
исчезли навеки. Ќа мой взглЯд, вы оправдываете  беззакониЯ  во  ”лоренции,
чтобы избавитьсЯ от них здесь, в ђиме.
   Њикеланджело не мог убедить римских флорентинцев своими  рассуждениЯми,
но папа тронул у них самое уЯзвимое место: он пригрозил  конфисковать  все
имущества общины и  выдворить  ее  из  города  без  всЯких  средств,  если
‘иньориЯ ”лоренции не доставит ‘авонаролу на суд в ђим. Ќасколько  понимал
Њикеланджело,  община  пошла  на  полную  капитулЯцию:  ‘авонарола  должен
умолкнуть; он должен признать себЯ отлученным и молить  папу  о  прощении.
ђимские флорентинцы обратились к ‘иньории,  просЯ  ее  действовать  от  их
имени и привезти ‘авонаролу под стражей в ђим. ‚едь папа  только  требует,
объЯснили они, чтобы ‘авонарола ЯвилсЯ в ђим Я получил отпущение грехов. Ђ
потом он будет волен возвратитьсЯ во ”лоренцию и спасать души.
   ‚ конце маЯ по  ђиму  распространилсЯ  слух,  заставивший  Њикеланджело
поспешить в Џоите: первый помощник ‘авонаролы, фра „оменико, решил  обречь
себЯ  на  испытание  огнем.  ”лорентийскаЯ  община  собралась   у   своего
патриарха, Љавальканти. ‚ойдЯ в его дом, Њикеланджело был  оглушен:  гости
шумели и кричали на только в гостиной, но и на лестнице.
   - ќто испытание огнем - что оно означает? - спрашивал  Њикеланджело.  -
Џеред масленой ‘авонарола накликал на себЯ смерть и говорил, что если  его
проповедь не внушена самим богом, то пусть бог поразит его. Њожет,  у  фра
„оменико та же игра?
   - Џочти. ђазница только в том, что огонь сжигает.
   ‚иновниками всего  происходившего  были  то  ли  враги  доминиканцев  -
францисканцы, возглавлЯемые ”ранческо ди ЏульЯ, то ли  сам  фра  „оменико.
ЏроизносЯ горЯчую речь в защиту своего патрона, фра  „оменико  заЯвил:  он
так уверен в божественном внушении всего того, чему учит  ‘авонарола,  что
готов в доказательство своей веры войти в огонь и вызывает на то же  самое
любого францисканца. Ќа следующий  день  фра  ”ранческо  ди  ЏульЯ  принЯл
вызов,  но  настаивал,  чтобы  на  костер  шел  не  фра  „оменико,  а  сам
‘авонарола: если ‘авонарола выйдет из огнЯ живым,  то  ”лоренциЯ  признает
его за истинного пророка. ‘обравшись  на  ужин  во  дворце  Џитти,  группа
молодых арраббиати заверила фра ”ранческо и его  орден,  что  на  подобное
испытание ‘авонарола никогда не решитсЯ. …го отказ, говорили они,  покажет
”лоренции, что подлинной веры в  то,  будто  господь  бог  спасет  его,  у
‘авонаролы нет.
   €  вот  в  этот  момент  флорентинцы  выступили  против  ‘авонаролы  по
соображениЯм чисто политическим. ‘емь лет терпели они постоЯнные распри  и
раздоры, живЯ под угрозой папского проклЯтиЯ и отлучениЯ города от церкви,
что сразу привело бы к прекращению торговли и самой ужасной  смуте.  ѓород
нуждалсЯ в трехпроцентном  налоге  на  церковное  имущество,  и  папа  был
согласен разрешить этот налог при  условии,  если  ‘авонарола  смиритсЯ  и
смолкнет. ”лорентийские избиратели лишили довериЯ ‘иньорию, поддерживавшую
‘авонаролу, и выбрали новый ‘овет, враждебный ему. ‚о  ”лоренции,  как  во
времена гвельфов и гибеллинов, назревала гражданскаЯ война.
   ‘едьмого апрелЯ на площади ‘иньории был  возведен  помост,  бревна  его
вымазали смолою. ‘обралась огромнаЯ толпа зрителей. ”ранцисканцы не желали
выйти на площадь, требуЯ, чтобы фра „оменико входил в  огонь  без  гостии.
—асы ожиданиЯ шли и шли, пока  не  разразилась  бурЯ  и  не  пошел  дождь,
заливший помост и разогнавший толпу;  ни  торжество  костра,  ни  сожжение
теперь было уже невозможно.
   Ќа следующую ночь арраббиати напали на монастырь ‘ан Њарко  и  перебили
немало последователей ‘авонаролы. ‘иньориЯ начала действовать и арестовала
‘авонаролу, фра „оменико и фра ‘ильвестро, второго  помощника  ‘авонаролы,
заключив их в колокольную башню своего дворца. Џапа направил во  ”лоренцию
своего  агента,  требуЯ,  чтобы  ‘авонаролу  доставили  в  ђим.   ‘иньориЯ
отказалась выполнить это требование,  но  назначила  комиссию  ‘емнадцати,
котораЯ должна была допросить ‘авонаролу и добитьсЯ  у  него  признаниЯ  в
том, что его проповеди не были внушены богом.
   ‘авонарола твердо стоЯл на своем. ЉомиссиЯ пытала его, сначала  истЯзаЯ
на дыбе, а  потом  вздергиваЯ  на  веревках  и  внезапно  швырЯЯ  на  пол.
‘авонарола впал в беспамЯтство, начал бредить, а затем согласилсЯ написать
признание. Џрекратив пытки, его отвели в  темницу.  ’о,  что  он  написал,
‘иньорию не удовлетворило. …го стали пытать снова.  €стощенный  постами  и
ночными молитвами, ‘авонарола не выдержал мучений  и  подписал  признание,
составленное нотариусом, хотЯ сделал это не сразу,  а  уже  после  третьих
пыток.
   ЉомиссиЯ  признала  ‘авонаролу  виновным  в  ереси.  ‘пециальный  совет
присЯжных, созданный ‘иньорией, приговорил его к смерти.  ‚  тот  же  день
папа разрешил ”лоренции взимать трехпроцентный налог со  всего  церковного
имущества ’осканы.
   Ќа площади ‘иньории, близ ступеней дворца, возвели три помоста. Џублика
стала заполнЯть площадь еще с ночи, окружаЯ  тесным  кольцом  виселицу.  Љ
рассвету на площади и на прилегающих к  ней  улицах  уже  стоЯла  сплошнаЯ
толпа.
   ‘авонаролу, фра „оменико и фра ‘ильвестро  вывели  на  ступени  дворца:
одежда на них была изодрана, тонзуры расцарапаны. Ћни взошли на  эшафот  и
молча помолились. ‡атем взобрались  по  лесенке  под  самую  виселицу.  €м
надели на шеи веревочные петли и  железные  цепи.  —ерез  минуту  они  уже
раскачивались в воздухе со сломанными шейными позвонками.
   Љостер под виселицей подожгли. ЏламЯ взвилось вверх. ’ри трупа все  еще
висели, держась на цепЯх, так как веревки уже сгорели. Ђрраббиати кидали в
полуобгоревших мертвецов камнЯми. ‡атем собрали пепел  и  повезли  его  на
телегах к ‘тарому мосту, где сбросили в Ђрно.
   ЊученическаЯ смерть ‘авонаролы потрЯсла Њикеланджело. Ћн хорошо помнил,
как Џико делла Њирандола, сидЯ рЯдом с ним, тогда  еще  совсем  мальчиком,
советовал ‹оренцо пригласить монаха во ”лоренцию. ‘авонарола способствовал
смерти ‹оренцо, Џико, Џолициано, а теперь вот умер сам. Њикеланджело  лишь
смутно сознавал, какие  чувства  шевелились  в  его  душе:  все  заглушала
жалость.
   Ћн погрузилсЯ в работу. ‚ мире бушует хаос, но мрамор - надежнаЯ  вещь.
“ мрамора есть своЯ волЯ, свой разум, у пего  есть  постоЯнство.  Љогда  в
твоих руках мрамор, мир хорош.


   …му хотелось поскорей закончить "‚акха". „о сих пор он  только  намечал
плоскость лба, нос,  рот,  полагаЯ,  что  высеченнаЯ  фигура  подскажет  и
выражение лица.  ’еперь  он  отработал  все  детали,  придав  лицу  ‚акха,
уставившегосЯ на чашу с вином, изумленное выражение: глаза чуть  выпучены,
рот алчно открыт. —тобы изваЯть виноград, пришлось пустить в ход дрель,  -
каждаЯ Ягода получилась  круглой,  как  бы  наполненной  соком.  ЋбозначаЯ
курчавую шерсть на козьих ногах  ‘атира,  он  срезал  жесткую  поверхность
камнЯ закругленной скарпелью, придававшей завиткам  определенный  ритм,  -
пучки шерсти ложились рЯдами, один за другим.
   ЏредстоЯло затратить еще два месЯца на отделку  и  полировку  изваЯниЯ,
чтобы оно  засветилось  тем  телесным  блеском,  которого  хотел  добитьсЯ
Њикеланджело. ќта работа, требовавшаЯ необычайной осторожности и точности,
была все же технической и поглощала у Њикеланджело лишь часть сил:  в  нем
действовал сейчас только ремесленник. ’еперь, теплыми весенними днЯми,  он
мог вволю размыслить, в чем же заключаетсЯ внутренний  смысл  ЋплакиваниЯ.
Џо вечерам, пользуЯсь прохладой, он пыталсЯ изобразить на  бумаге  Њать  и
‘ына в те последние минуты, когда они были вместе.
   Ћн спросил џкопо  ѓалли,  можно  ли  сейчас  же,  не  откладываЯ  дела,
подписать договор с кардиналом ‘еч „ени. ѓалли ответил, что  кардинальский
монастырь в ‹укке уже давно заказал мраморную глыбу  тех  размеров,  какие
желал Њикеланджело. ѓлыба была уже  выломана,  но  каррарскаЯ  каменоломнЯ
отказалась доставить ее в  ђим,  так  как  за  нее  не  было  уплачено.  Ђ
монастырь в ‹укке в свою очередь, не хотел платить за глыбу,  пока  ее  не
одобрил кардинал. Љаменотесам надоело держать у себЯ глыбу без  пользы,  и
они сбыли ее какому-то перекупщику.
   ‚ тот же вечер  Њикеланджело  набросал  условиЯ  договора,  который  он
считал справедливым как в отношении себЯ, так и в отношении кардинала  ‘ен
„ени. ѓалли монотонным голосом прочитал эти пункты  вслух  и  сказал,  что
унесет документ к себе в банк и спрЯчет его в надежном месте.
   Љ осени "‚акх" был закончен, ѓалли в своем восхищении не знал границ.
   - Њне кажетсЯ, что ‚акх совсем живой и может  в  любую  минуту  уронить
чашу. Ђ ‘атир у вас и шаловлив, и  невинен.  ‚ы  создали  длЯ  менЯ  самую
прекрасную статую во всей €талии. Ќадо поставить  ее  в  саду  и  устроить
праздник.
   ‘лепцы-августинцы, Ђврелий и ђафаэль, своими  чувствительными  пальцами
ощупали ‚акха с ног до головы, заЯвив, что они  "еще  не  видели"  мужской
статуи, о которой была бы так выражена внутреннЯЯ  сила  жизни.  Џрофессор
Џомпоний ‹ет, подвергшийсЯ пыткам инквизиции за Язычество, был  тронут  до
слез и заверЯл, что композициЯ статуи, так же как и отделка ее  атласистой
поверхности, носит чисто греческий  характер.  ‘ерафино,  придворный  поэт
‹укреции Ѓорджиа, с первого взглЯда прониксЯ к "‚акху" ненавистью,  назвав
его "безобразным, бессмысленным,  лишенным  всЯкого  намека  на  красоту".
‘анназаро, соединЯвший в своих стихах  образы  христианства  и  Язычества,
объЯвил "‚акха" "олицетворением синтеза".  “  статуи,  говорил  он,  стиль
исполнениЯ - греческий, чувство, вложенное в  нее,  -  христианское,  и  в
общем она "взЯла все  лучшее  из  обоих  миров";  такаЯ  оценка  напомнила
Њикеланджело  рассуждениЯ  четверки  платонистов  о  его   "Ѓогоматери   с
Њладенцем".  Џетер  ‘анинус,   профессор   красноречиЯ   в   университете,
собиратель  раннехристианских  текстов,  и  его  друг  „жованни   Љапоччи,
занимавшийсЯ раскопками в катакомбах, трижды приходили смотреть статую,  и
хорошенько  обсудив  ее,  заЯвили,  что,  хотЯ  они  и  не  принадлежат  к
поклонникам изваЯний на античные темы, "‚акх", по их мнению, - нечто новое
в искусстве скульптуры.
   ‘ наибольшим  вниманием  отнессЯ  Њикеланджело  к  оценке  „жулиано  да
‘ангалло. ‚есело улыбаЯсь, ‘ангалло разобрал весь сложный замысел статуи.
   - ’ы построил этого "‚акха" так, как мы строим храм или  дворец.  ’акой
эксперимент в конструкции очень опасен,  очень  смел.  “  тебЯ  все  могло
рухнуть. Ќо этот малый будет стоЯть до тех пор, пока не рухнет небо.
   Ќа  следующий  день  ѓалли  принес  из  банка  договор  Њикеланджело  с
кардиналом ‘ен „ени: его составил сам ѓалли, а кардинал под ним уже только
расписалсЯ. ‚ договоре впервые Њикеланджело был назван _маэстро_;  но  тут
же применЯлось  слово  _статуарио_,  изготовитель  статуй,  что,  конечно,
звучало далеко не так уважительно. ‡а сумму в четыреста пЯтьдесЯт  дукатов
в папском  золоте  он  обЯзывалсЯ  изваЯть  из  мрамора  Ћплакивание;  сто
пЯтьдесЯт дукатов  выплачивались  ему  в  начале  работы,  и  сто  дука