телось смыть сейчас  же.  Ћн  нащупал  в  темноте  кусок
жесткого мыла и вымыл руки холодной водой.
   Љогда он лег в постель, все его тело было как ледЯное.  Ћн  прижалсЯ  к
брату, но даже тепло Ѓуонаррото не согревало его. Ќесколько раз он  должен
был вставать с постели и идти к ведру - его  снова  тошнило  и  рвало.  Ћн
слышал, как поднЯлась, оделась и  прошла  через  кухню  ‹укрециЯ,  как  по
винтовой лестнице она  спустилась  на  улицу,  едва  первые,  еще  слабые,
жемчужно-серые отблески рассвета тронули окно, выходЯщее  на  конюшни  ‚иа
деи Ѓентаккорди.
   ‚есь день его то бросало в жар, то знобило. ‹укрециЯ сварила  длЯ  него
куриный бульон, но он не мог проглотить ни  ложки.  ‚се  в  доме  один  за
другим входили в спальню взглЯнуть,  что  с  ним  случилось.  Ћн  лежал  в
постели, чувствуЯ себЯ холодным и липким, как труп. ’рупный запах  в  носу
не улетучивалсЯ, он давал себЯ знать каждую минуту.  Њикеланджело  заверил
‹укрецию, что он занемог не от еды, которой она  кормила  его  за  ужином;
успокоеннаЯ, она пошла на кухню и  приготовила  ему  лечебное  снадобье  -
настои из трав. Њонна Ђлександра осмотрела внука, желаЯ знать,  нет  ли  у
него прыщей.  Љ  вечеру  Њикеланджело  был  уже  в  силах  выпить  немного
целебного отвара и от душа поблагодарил за него ‹укрецию.
   Љогда времЯ  приближалось  к  одиннадцати,  он  встал,  надел  башмаки,
рейтузы,  теплую  рубашку,  плащ  и,  еле  держась  на  ослабевших  ногах,
направилсЯ в ‘анто ‘пирито.
   Њертвеца в покойницкой не было. …го не оказалось и на  следующий  день.
‡а это времЯ Њикеланджело уже успел вполне оправитьсЯ. Ќа третью  ночь  он
обнаружил, что на узком дощатом топчане снова  лежит  завернутый  в  саван
труп.
   Џокойник на этот раз был старше возрастом, с кустиками седой бороды  на
широком красном лице; на очень плотной коже  у  пего  проступали,  как  на
мраморе, влажные крапины и разводы. ’еперь Њикеланджело  действовал  ножом
гораздо увереннее и вскрыл брюшную полость с первой попытки. Џустив в  ход
левую руку, он начал взламывать ребра; ребра трещали, как сухое дерево. Ќо
отделить грудную клетку от ключиц ему не удалось.
   Ћн поднЯл свечу, чтобы хорошенько осветить открывшиесЯ в полости  груди
внутренности: он видел их впервые. Џеред ним  была  некаЯ  бледно-краснаЯ,
ЯчеистаЯ, прочнаЯ ткань - Њикеланджело догадалсЯ, что это легкие. Ћни были
покрыты черным налетом: Њикеланджело знал по рассказам, что так  бывает  у
рабочих-шерстЯников.
   Ћн попробовал нажать на легкое: изо  рта  мертвеца  вырвалсЯ  свистЯщий
звук. Њикеланджело в ужасе  выронил  из  рук  свечу.  Љ  счастью,  она  не
погасла. Љогда он немного пришел в себЯ и вновь поднЯл  свечу,  он  понЯл,
что, прикоснувшись к  легкому,  он  выдавил  находившийсЯ  в  нем  воздух;
впервые он Ясно представил себе, что такое дыхание, -  он  мог  видеть,  и
чувствовать, и слышать, как ходит воздух между легкими и ртом, он  увидел,
как воздействует дыхание на форму всего торса.
   ‘двинув легкое в сторону, он заметил темно-красную массу:  он  подумал,
что это, должно быть, сердце. Ћно было окутано блестЯщей пленкой. ЋщупываЯ
и оглЯдывал его, он убедилсЯ, что по очертаниЯм оно  напоминает  Яблоко  и
подвешено в грудной клетке почти свободно.
   "Ђ можно его вынуть?"
   Ћн колебалсЯ одну секунду,  затем  взЯл  ножницы  и  надрезал  защитную
оболочку. Ћн снЯл ее, не применЯЯ ножа, будто счистил кожуру с  банана.  ‚
его руках теперь было обнаженное сердце. € тут, совсем неожиданно, его так
ударило по нервам, словно бы на  него  обрушилась  дубинка  ѓеракла.  …сли
сердце и душа - это одно  и  то  же,  то  что  произойдет  с  душой  этого
несчастного человека, если он вырезал у пего сердце из груди?
   Ќо страх исчез так же  быстро,  как  и  поЯвилсЯ.  ‘ейчас  Њикеланджело
испытывал  лишь  чувство  торжества.  ‚едь  он  держал   в   своих   руках
человеческое сердце! Ћн был счастлив от сознаниЯ того, что  прикоснулсЯ  к
самому важному органу тела человека, увидел  его,  ощутил  его  плоть.  Ћн
взрезал ножом сердце и был потрЯсен,  обнаружив,  что  внутри  его  пусто.
Џотом он вложил сердце снова в грудь  и  поставил  на  свое  место  ребра,
рисунок которых художники без особых хлопот постигали на первом  встречном
худощавом тосканце. Ќо теперь Њикеланджело в точности знал, в каком именно
месте под ребрами бьетсЯ сердце.
   Ћ том, как обращатьсЯ со змеевидной кишкой, у Њикеланджело не  было  ни
малейшего представлениЯ. Ћн  ухватил  ее  пальцами  и  осторожно  потЯнул.
Ђршина на два она вышла наружу легко, ибо  кишечник  отделЯлсЯ  от  задней
стенки довольно свободно. Ќо скоро кишка стала вытЯгиватьсЯ уже с  трудом.
‚ верхней части  она  утолщалась  и  была  соединена  с  каким-то  мешком:
Њикеланджело заключил, что это желудок. Ћн взЯл нож  и  отрезал  кишку  от
желудка.
   Ћн вытЯнул кишечник наружу аршин на  десЯть,  перебрал  и  ощупал  его.
Љишки были  то  толще,  то  тоньше  и  наполнены  то  чем-то  твердым,  то
совершенно жидким. Њикеланджело стало Ясно, что  кишечник  -  это  длинный
канал,  наглухо  закрытый:  внутрь  него  проникнуть  было  нельзЯ.  —тобы
взглЯнуть, что же в нем есть, Њикеланджело разрезал его ножом в нескольких
местах. ‚ нижней части обнаружилсЯ кал - запах его был ужасен.
   Њикеланджело запассЯ на этот раз четырехчасовой свечой, но  и  она  уже
оплывала и брызгала воском. Ћн сложил внутренности в брюшную полость  и  с
огромными усилиЯми запеленал труп.
   Ќа площади ‘анто ‘пирито он кинулсЯ к фонтану и хорошенько вымыл  руки,
но ощущение липкой грЯзи на пальцах так и не исчезало. Ћн опустил голову в
ледЯную воду, словно бы желаЯ смыть, снЯть с себЯ чувства вины. Њинуту  он
стоЯл неподвижно; вода струйками текла у него по волосам и лицу. Џотом  он
побежал домой, весь дрожа, как в лихорадке.
   Ћн был измучен душой до предела.
   Љогда он проснулсЯ и открыл глаза, перед ним стоЯл отец  и  смотрел  на
него с недовольным видом.
   - Њикеланджело, вставай. ‹укрециЯ накрывает стол к обеду. ‚идно,  опЯть
у тебЯ новые причуды. Џочему ты целый день спишь? —то же ты делал ночью?
   Њикеланджело, не поднимаЯсь, смотрел на ‹одовико.
   - €звини менЯ, отец. џ себЯ плохо чувствую.
   Ћн тщательно умылсЯ, причесал волосы, надел свежее  платье  и  пошел  к
столу. Ћн уже думал, что совершенно здоров. Ћднако, когда ‹укрециЯ  внесла
миску супа с говЯдиной, он выскочил в спальню  и  стал  блевать  в  ночной
горшок, пока у него не запыли все внутренности.
   Ќо на следующую ночь Њикеланджело был опЯть в покойницкой.
   Ќе успел он запереть дверь кельи, как  на  него  хлынул  запах  тлениЯ.
ђазмотав саван, он увидел, что леваЯ нога мертвеца вздулась,  увеличившись
раза в полтора, и стала коричневой;  на  пей  поЯвились,  выступив  из-под
кожи, зеленые пЯтна. ‚се остальное тело было пепельно-серого цвета;  глаза
и щеки глубоко запали.
   Њикеланджело начал работу с того, на  чем  кончил  во  вчерашнюю  ночь;
быстро проник к кишечнику и распутал, разобрал его, петлю  за  петлей.  Ћн
сложил кишки на полу и поднес свечу прЯмо  к  брюшной  полости.  ’ам  было
несколько органов, увидеть которые он доискивалсЯ, -  селезенка  с  левого
бока и печень с правого. Џечень он узнал,  припоминаЯ,  как  разрубали  на
рынке быков и овец; близ позвоночного столба, по обеим его сторонам,  были
почки.
   Њикеланджело осторожно оттЯнул их  и  убедилсЯ,  что  они  соединены  с
мочевым пузырем тонкими, как проволока, трубками. ‡атем он рассмотрел, как
прикреплена к задней стенке печень; ножницами он перерезал  соединительные
волокна и вынул печень наружу. „ержа печень на ладони, он осмотрел  ее  со
всех сторон и лезвием ножа тронул маленький пузырь, прикрепленный к печени
снизу. €з пузырЯ вытекла темно-зеленаЯ жидкость.
   ’еперь он поднес свечу ближе и увидел то, что прежде ускользало от  его
глаз: брюшнаЯ полость была отделена от грудной  куполообразной  мышцей.  ‚
центре  этой  мускульной  преграды  были  два  отверстиЯ,  через   которые
проходили трубы, соединЯющие желудок со ртом. Ћдна труба - крупный  канал,
идЯ вдоль позвоночника, исчезала  в  грудной  клетке.  Њикеланджело  стало
понЯтно, что грудь и брюшнаЯ полость свЯзаны между собой посредством  двух
проходов. Ћдин из них служил длЯ  принЯтиЯ  нищи  и  жидкостей  Ќазначение
второго Њикеланджело не мог разгадать. Ћн приподнЯл грудную клетку, по так
и не выЯснил, длЯ чего служит этот канал. ‘веча замигала, грозЯ погаснуть.
   Ѓесшумно пробираЯсь по лестнице в дом, он увидел, что отец  не  спит  и
ждет его в дверЯх.
   -  ѓде  ты  был?  —ем  это  от  тебЯ  так  ужасно  вонЯет?   ЏрЯмо-таки
мертвечиной!
   Ћпустив глаза, Њикеланджело извинилсЯ и быстро шмыгнул  мимо  ‹одовико,
чтобы укрытьсЯ в спальне.
   ‡аснуть он был не в силах.
   "Ќеужели Я так никогда не привыкну к трупам?" - с горечью думал он.
   Ќа следующую ночь мертвеца в  покойницкой  не  оказалось.  Њикеланджело
почувствовал, что над ним нависает опасность: то место  на  полу,  где  он
клал кишки, было выскоблено и вымыто и  светлым  пЯтном  выделЯлось  среди
остальных  плит.  €  там  же  на  полу,  подле  ножек  топчана,   остались
скатившиесЯ со свечи капли воска. Ќо если следы работы Њикеланджело и были
замечены, нерушимаЯ, как  и  прежде,  тишина  в  покойницкой  помогла  ему
успокоитьсЯ.
   Љогда вновь наступила ночь, Њикеланджело обнаружил на топчане  мальчика
лет пЯтнадцати. Ќикаких признаков болезни  на  его  теле  не  было  видно.
ЃледнаЯ, почти совершенно белаЯ кожа покойника на ощупь была очень мЯгкой.
Њикеланджело открыл  у  него  веки:  глаза  мальчика  оказались  голубыми,
глубокого оттенка;  рЯдом  с  пергаментно-белыми  веками  они  производили
впечатление темных. Њальчик был мил и привлекателен даже мертвым.
   - Ќу конечно, он сейчас проснетсЯ, - тихо сказал Њикеланджело.
   ѓрудь у мальчика была  совсем  гладкаЯ,  без  единого  волоска,  -  это
почему-то особенно тронуло Њикеланджело, и теперь он испытывал к  мальчику
такую же щемЯщую жалость, какую чувствовал к мертвецу в первую ночь.
   Њикеланджело отступил от топчана:  нет,  он  не  будет  вскрывать  тело
мальчика,  он  сделает  это  завтра.  ‡атем,  ѓлЯдЯ  на  выбеленные  стены
покойницкой, Њикеланджело тЯжело задумалсЯ. ‚едь завтра утром этот мальчик
уже будет  укрыт  под  землей  на  кладбище  ‘анто  ‘пирито.  Њикеланджело
повернулсЯ, шагнул к мальчику и потрогал его: тот был холоден, как лед. Ћн
был прекрасен, но мертв, как были мертвы все другие мертвецы.
   Ћн взрезал теперь кожные покровы куда искусней,  чем  прежде:  просунув
руку под грудину, он легко отделил  ее.  ЏродвигаЯсь  к  шее,  он  нащупал
какую-то трубку, с дюйм в диаметре; всЯ она состоЯла словно  бы  из  очень
твердых колец. Њежду кольцами прощупывалась  мЯгкаЯ  перепончатаЯ  трубка,
выходившаЯ из самой шеи. Њикеланджело не мог установить, где кончалась эта
трубка и начинались уже легкие; но когда он  потЯнул  трубку,  шеЯ  и  рот
мальчика пришли в движение. Њикеланджело судорожно отдернул руку и  отошел
от трупа.
   Њинуту спустЯ он вслепую перерезал трубку - увидеть ее было  невозможно
- и одно за другим вынул из груди легкие. Ћни были почти невесомы, а когда
Њикеланджело сжал их, ощущение было такое, точно он сжимал комок снега. Ћн
попыталсЯ вскрыть легкое ножом, положил его на  топчан  и  взрезал  -  под
плотной поверхностью легкого обнаружились сухие губчатые ткани.  Ќа  одном
легком Њикеланджело заметил бледную желтовато-белую слизь, от которой  оно
делалось влажным;  на  другом  легком  слизь  казалась  розовато  красной.
Њикеланджело хотел было открыть у мальчика рот и обследовать горло и  шею,
но, прикоснувшись к зубам и Языку,  почувствовал  отвращение  и  замер  на
месте.
   …му вдруг показалось, что в покойницкой кто-то есть, хотЯ он  прекрасно
знал, что это немыслимо, что он запер дверь изнутри. ‚се в эту  ночь  было
длЯ него слишком тЯгостным.
   Њикеланджело завернул мальчика в саван: труп был легок, и это  давалось
ему без труда. “ложив покойника так, как  он  лежал  прежде,  Њикеланджело
вышел из кельи.


        5

   Ћн не мог больше рисковать тем, чтобы  отец  вновь  почувствовал  запах
мертвечины, и брел наугад по улицам, пока не наткнулсЯ в рабочем  квартале
на винную лавочку, котораЯ была уже открыта. ’ам он выпил немного  кьЯнти.
“лучив момент, когда торговец на секунду отвернулсЯ, он вылил остатки вина
себе на рубашку.
   ЏочуЯв крепкий винный запах, ‹одовико был взбешен:
   - Њало того, что ты шлЯешьсЯ все ночи по улицам и  бог  знает  что  там
творишь, мало того, что снюхалсЯ с падшими женщинами, - теперь  ты  ЯвилсЯ
домой в таком виде, что от тебЯ несет, как от винной бочки! џ на  в  силах
тебЯ понЯть. Љакой дьЯвол толкает тебЯ на эту, дурную дорожку?
   Њикеланджело мог  сохранить  мир  в  семье,  лишь  держа  ее  в  полном
неведении о своих занЯтиЯх. Џусть отец думает, что Њикеланджело  гулЯет  и
бражничает:  ведь  он  уже  притерпелсЯ  к  мысли  о  разгуле,   поскольку
„жовансимоне нередко возвращаетсЯ домой с окровавленной  физиономией  и  в
изорванном платье. Ќо времЯ шло, и,  видЯ,  что  Њикеланджело  по-прежнему
где-то  бродит  целые  ночи  и  ЯвлЯетсЯ  спать  только  перед  рассветом,
семейство вознегодовало. Љаждый нападал на Њикеланджело, исходЯ  из  своих
соображений. ‹укрециЯ на  том  основании,  что  он  совсем  не  ест,  дЯдЯ
”ранческо потому, что боЯлсЯ, как бы Њикеланджело не наделал долгов,  тетЯ
Љассандра - опасаЯсь за его моральные устои. Ћдин только  брат  Ѓуонаррото
заставил Њикеланджело рассмеЯтьсЯ.
   - џ знаю, что ты не кутишь и не гулЯешь, - сказал он.
   - Ћткуда же ты знаешь?
   - „а это Ясней Ясного. ‚едь с тех  пор,  как  ты  купил  свечи,  ты  не
спрашивал у менЯ ни скудо. Ђ без денег женщину во ”лоренции не достанешь.
   Њикеланджело понЯл теперь, что ему необходимо найти место, где  он  мог
бы отдыхать и отсыпатьсЯ днем. ’ополино никогда ни  о  чем  не  спрашивают
его, но до ‘еттиньЯно далеко: чтобы ходить туда  и  обратно,  пришлось  бы
попусту тратить очень нужные ему драгоценные часы.
   ЏридЯ утром в свою мастерскую  на  дворе  ‘обора,  Њикеланджело  уселсЯ
перед столиком длЯ рисованиЯ. Љогда Ѓэппе здоровалсЯ  с  ним,  на  лице  у
старика была недоуменнаЯ мина.
   - ’ы так исхудал, дружище, поглЯдеть - ну, чисто труп. —ем это ты  себЯ
мучишь?
   Њикеланджело бросил на каменотеса быстрый взглЯд:
   - џ... Я работал, Ѓэппе.
   Џоказав свои беззубые десны, Ѓэппе захихикал.
   - Ћх, если бы Я еще годилсЯ длЯ этой работы! Ќо послушай менЯ,  дружок:
не позволЯй подниматьсЯ палице ѓеракла каждую  ночь.  Џомни:  то,  что  ты
отдашь ночью женщине, уже не отдашь утром мрамору.
   ‚  ту  ночь  Њикеланджело  впервые  столкнулсЯ  с   покойником,   столь
обезображенным смертью, что, весь дрожа, смотрел на него и думал: господи,
во что только может превратитьсЯ твое творение! Њертвец был лет сорока,  с
крупным темно-красным лицом, с опухолью на шее. ђот  у  него  был  открыт,
губы синие, белки глаз  в  красных  пЯтнах.  ‡а  желтыми  зубами  виднелсЯ
багровый Язык, он распух и заполнЯл собой всю полость рта.
   Њикеланджело приложил руку к лицу покойника.  ™еки  его  напоминали  на
ощупь сырое  тесто.  Њикеланджело  хотелось  на  этот  раз  разобратьсЯ  в
строении лица и головы. Ћн взЯл в руки небольшой нож - меньших у  него  не
было - и разрезал кожу на лице покойника от линии волос до горбинки  носа.
Ћн попыталсЯ  снЯть  кожу  со  лба,  но  это  оказалось  невозможно:  кожа
обтЯгивала черен чересчур плотно.  ’огда  он  сделал  надрезы  над  обеими
бровЯми и, проведЯ лезвием ножа до внешних уголков глаз, а потом в сторону
уха, откинул кожу на висках и скулах.
   ’еперь голова трупа  была  так  безобразна,  что  Њикеланджело  не  мог
продолжать работу. Ћн поднЯл с полу саван и  прикрыл  им  ужасную  голову,
сосредоточив свое внимание на костЯх таза и волокнистых мышцах бедра.
   ‘пустЯ несколько  ночей,  когда  в  покойницкой  был  уже  новый  труп,
Њикеланджело умело снЯл кожу с лица, действуЯ ножницами. Џод тонким  слоем
желтого жира он обнаружил мышечную красную ткань - мышцы  кругом  облегали
рот и шли от одного уха до другого. ‚первые в жизни Њикеланджело  осознал,
каким образом движение мускулов вызывает на  лице  улыбку,  слезное  горе,
печаль.
   —уть глубже этих тканей располагалась несколько  более  толстаЯ  мышца,
идущаЯ  от  угла  челюсти  к  основанию  черепа.  Џросунув   туда   палец,
Њикеланджело нажал на мышцу и заметил, как челюсть шевельнулась. Ћн, вновь
и вновь нажимал на мышцу, заставлЯЯ челюсть делать жевательное движение, а
затем разыскал мускул,  двигающий  веки.  —тобы  узнать,  вследствие  чего
двигаетсЯ глаз, ему надо было  проникнуть  в  глазницу.  ‡асовываЯ  в  нее
палец,  он  надавил  слишком  сильно.  ѓлазное  Яблоко   лопнуло.   Џальцы
Њикеланджело запачкала белаЯ слизь, глазница сразу стала пустою.
   Џораженный ужасом, он отошел в угол кельи и прижалсЯ лбом к выбеленной,
холодной  стене:  его  опЯть  невыносимо  тошнило.  Џодавив  наконец  этот
приступ, он вернулсЯ к трупу и перерезал мышечные  ткани,  вокруг  второго
глаза - глаз держалсЯ теперь лишь на чем-то, скрытом в  глубине  глазницы.
Њикеланджело погрузил в нее палец  и  медленно  подвигал  глаз  направо  и
налево, а затем вытащил его наружу. Ћн долго перекатывал  его  на  ладони,
стараЯсь разгадать, как он движетсЯ. Ћн поднес свечу прЯмо к  опустошенной
глазнице и заглЯнул в нее. Ќа дне впадины было заметно отверстие:  тонкое,
как проволочка, волоконце шло из глазницы в череп. „о тех пор пока  он  не
снимет верхушку черепа и не рассмотрит мозг, понЯть, как видит  глаз,  ему
не удастсЯ.
   …го свеча уже догорала. Ћн срезал все мЯгкие ткани носа, обнажив кость,
и Ясно представил себе, что произошло с его  собственным  носом  от  удара
кулака ’орриджани.
   ‘веча оплыла совсем и зашипела.
   Људа же теперь идти? …два волоча ноги, он плелсЯ  через  площадь  ‘анто
‘пирито. Ћт усталости у него ныло все тело, глаза жгло, желудок крутило  и
выворачивало. ‚озвращатьсЯ домой  Њикеланджело  не  хотел:  ведь  ‹одовико
встретит его на лестнице и будет кричать, что он, его сын, опускаетсЯ  все
ниже и идет прЯмой дорогой к тюрьме.
   Њикеланджело решил укрытьсЯ в своей мастерской при ‘оборе. Ћн перекинул
через ограду сумку, а затем легко перелез и сам. ‚ лучах луны глыбы белого
мрамора  светились,  словно  были   совсем   прозрачные,   щебень   вокруг
полузавершенных  колонн  сиЯл,  как  свежий,  только  что  выпавший  снег.
Џрохладный воздух успокаивал боль  в  желудке.  Њикеланджело  добралсЯ  до
своего верстака, расчистил под ним место и лег спать, укутавшись с головой
плотной холстиной.
   ‘пустЯ час или два  он  проснулсЯ;  солнце  уже  поднЯлось.  ‘  площади
доносились голоса: приехавшие на рынок крестьЯне выставлЯли  свои  товары.
Њикеланджело прошел  к  фонтану,  умылсЯ,  купил  кусок  пармезана  и  два
поджаристых хлебца и снова вернулсЯ на двор ‘обора.
   ЏолагаЯ, что ощущение железных инструментов в руках даст  ему  радость,
он начал было обрубать углы ѓераклова блока. Ќо скоро он сложил молоток  и
закольник наземь, сел за стол и начал рисовать - руку,  сухожилие,  мышцу,
челюсть, сердце, голову.
   Љогда к  нему  подошел  поздороватьсЯ  Ѓэппе,  Њикеланджело  растопырил
пальцы и прикрыл ими рисунки. Ѓэппе не стал особо любопытствовать, но  все
же успел разглЯдеть изображение пустой глазницы и вынутых наружу кишок. Ћн
мрачно покачал головой, отвернулсЯ и зашагал прочь.
   —тобы успокоить отца, к обеду Њикеланджело ЯвилсЯ домой.
   Џрошло несколько дней, прежде чем Њикеланджело собралсЯ с духом и решил
идти в  покойницкую,  вскрывать  черен.  Ћн  вскрывал  его,  наносЯ  удары
молотком и зубилом в переносье. ќто была не работа, а сплошнаЯ пытка - при
каждом ударе голова мертвеца содрогалась и дергалась. Њикеланджело  совсем
не знал, с какой силой надо ударЯть инструментом, чтобы  разрубить  кость.
‚скрыть череп ему так и не удалось. Ћн закутал голову  мертвеца  в  саван,
перевернул труп  на  живот  и  весь  остаток  ночи  потратил  на  изучение
позвоночника.
   Ќа  следующую  ночь,  когда  в  покойницкой  был  уже  новый   мертвец,
Њикеланджело не повторил своей ошибки и не стал взламывать  переносье;  он
начал пробивать череп у верхнего  кончика  левого  уха,  на  линии  волос;
нанесЯ три или четыре сильных удара но одному  месту,  он  прорубил  кость
насквозь. ’еперь, удлинЯЯ открывшуюсЯ щель, можно было отделЯть  череп  по
окружности головы. ‚ыступало влажное желтое вещество;  щель  делалась  все
шире.  Љогда  щель  охватила  половину  окружности  головы,   Њикеланджело
просунул зубило поглубже Я нажал на него сверху, как  на  рычаг.  —ерепнаЯ
коробка отвалилась и лежала теперь у него в руках.
   Ћна была словно бы сделана из сухого дерева. ЏотрЯсенный,  Њикеланджело
едва не уронил ее на пол. Ћн перевел взглЯд с черепа на труп и  ужаснулсЯ:
лишенное лба, лицо казалось чудовищно нелепым и страшным.
   ‘ейчас его опЯть переполнЯло чувство тЯжкой вины, но,  снЯв  череп,  он
мог уже рассмотреть, как выглЯдит человеческий мозг.  ѓде  же  зарождаютсЯ
эмоции, какаЯ  часть  мозга  дает  возможность  лицу  выражать  чувства  и
настроениЯ? Љак художник, Њикеланджело интересовалсЯ  прежде  всего  этим.
Џридвинув свечу к мозгу, он  увидел,  что  его  изжелта-белаЯ  поверхность
изрезана красно-голубыми жилками: артерии и  вены  шли  повсюду,  в  любом
направлении.  ‚сЯ  масса  мозга  делилась  посередине  на  две  части;   в
соответственном месте вдоль  черепа  шла  разделительнаЯ  линиЯ.  Ќикакого
запаха  у  мозга  не  было.  Њикеланджело  осторожно  притронулсЯ  к  нему
пальцами: он был влажный, очень мЯгкий и  чуть  скользкий;  ощущение  было
такое, словно прикасаешьсЯ к нежной и мЯгкой рыбе.
   Ћн приладил череп, надев его снова на голову, и плотно  обмотал  голову
саваном  так,  чтобы  череп  держалсЯ  на  месте.  Љогда  наступило  утро,
Њикеланджело уже  не  чувствовал  себЯ  ни  больным,  ни  несчастным  и  с
нетерпением ждал часа, когда он вновь попадет в покойницкую и взрежет  уже
самый мозг.
   ‘нЯв черепную коробку у нового трупа, Њикеланджело  был  поражен:  люди
так непохожи друг на друга, а мозг у  них  почти  одинаков!  Џосле  минуты
раздумий он пришел к выводу, что внутри мозга должна существовать какаЯ-то
физическаЯ субстанциЯ, от которой зависит  своеобразие  каждого  человека.
‡апустив указательный палец в основание черепа, он  ощупал  мозг  со  всех
сторон и убедилсЯ, что его масса не соединена плотно с костью и  легко  от
нее  отделЯетсЯ.  ’огда  он,  просунув  руки  под  мозг  справа  и  слева,
попробовал приподнЯть и вынуть его. Ћднако мозг не вынималсЯ.
   Џальцы  его  рук,  шарЯ  под  мозгом,  уже  сошлись  друг   с   другом:
Њикеланджело ощутил, что всЯ масса мозга удерживаетсЯ на месте посредством
множества волокон, похожих  на  проволоку.  Ћн  перерезал  эти  волокна  и
вытащил мозг наружу. Њозг оказалсЯ таким мЯгким и  в  то  же  времЯ  таким
скользким, что, боЯсь помЯть и  разрушить  его,  Њикеланджело  должен  был
действовать с величайшей  осторожностью.  ѓлЯдЯ  на  вынутый  мозг,  он  и
дивилсЯ и восхищалсЯ: ведь эта, в общем  столь  небольшаЯ  желтовато-белаЯ
масса, весившаЯ от силы два фунта, породила все величие человеческого рода
- его искусство, науку, философию, государственность; она сделала человека
таким, каков он есть - добрым и злым одновременно.
   Љогда Њикеланджело разрезал мозг вдоль борозды,  делившей  его  на  две
половины, нож прошел сквозь белую массу с такой легкостью, словно  бы  это
был очень мЯгкий сыр, прошел бесшумно,  ничуть  не  сминаЯ  краев.  Љак  и
прежде, Њикеланджело не ощущал никакого запаха. Људа бы ни  проникал  нож,
всюду открывалось одно и то же вещество серого, чуть отдающего в желтизну,
цвета. Њикеланджело сдвинул труп немного в  сторону,  освободив  место  на
топчане длЯ мозга, и был удивлен, когда заметил, что  мозг  стал  медленно
оседать и расплыватьсЯ.
   ЋтверстиЯ в черепе, как обнаружил Њикеланджело, были заполнены теми же,
похожими на проволоку, волокнами, которые ему пришлось  оборвать,  вынимаЯ
мозг. Ћн проследил, куда идут эти волокит, и  понЯл,  что  лишь  они-то  и
свЯзывают мозг с телом. Џередние отверстиЯ соединЯли с мозгом  глаза,  два
отверстиЯ с боков соответствовали ушам. Њикеланджело увидел еще отверстие,
дюйма в полтора, находЯщеесЯ в основании затылочной части черепа: оно вело
прЯмо к позвоночнику, - это была свЯзь между мозгом и спиною.
   Ћн уже изнемогал от усталости, ибо работал пЯть часов крЯду, и был рад,
когда свеча догорела.
   ‘идЯ на краешке  фонтана  на  площади  ‘анто  ‘пирито  и  обмываЯ  лицо
холодной водой, он мучительно раздумывал:
   "“ж не сошел ли Я с  ума,  занЯвшись  таким  делом?  €мею  ли  Я  право
вскрывать трупы только потому, что это нужно длЯ скульптуры?  Љакой  ценой
придетсЯ мне заплатить за эти сокровенные знаниЯ?"
   Ќаступила весна, воздух стал теплее. Ћднажды Ѓэппе сказал Њикеланджело,
что в ‘анто ‘пирито собираютсЯ перестраивать приемную палату и ищут  людей
длЯ скульптурной работы: надо будет делать резные капители и украшать свод
и двери. Њикеланджело не приходило и в голову,  что  можно  обратитьсЯ  по
этому поводу к настоЯтелю Ѓикьеллини. Ћн разыскал десЯтника, руководившего
перестройкой каменного  свода,  и  предложил  ему  свои  услуги.  „есЯтник
заЯвил, что ученик длЯ такой работы не  подходит.  Њикеланджело  сказал  в
ответ, что он покажет десЯтнику свою "Ѓогородицу  с  Њладенцем"  и  "Ѓитву
кентавров", чтобы тот судил, можно ли ему поручить работу. „есЯтник нехотЯ
согласилсЯ взглЯнуть на мраморы Њикеланджело. Ѓуджардини взЯл в мастерской
ѓирландайо  повозку,  подъехал  к  дому  Ѓуонарроти,  помог   Њикеланджело
закутать мраморы в мешковину и снести их вниз по лестнице.  Ћни  погрузили
их в телегу, обложив со всех сторон соломой, и через  пост  ‘вЯтой  ’роицы
двинулись к ‘анто ‘пирито.
   Ќа десЯтника мраморы не произвели впечатлениЯ. ќто, по его словам, было
совсем не то, что требовалось сделать в монастырской приемной.
   - Џомимо всего, Я уже нанЯл двух человек.
   - ‘кульпторов? - изумилсЯ Њикеланджело.
   - Ќу хоть бы и скульпторов.
   - Љак же их зовут?
   - „жованни ди Ѓетто и ‘имоне дель Љаприна.
   - Ќикогда не слышал о таких скульпторах. ѓде они учились?
   - “ серебрЯных дел мастера.
   - ђазве вы думаете отделывать камень серебром?!
   - Ћни уже работали в Џрато. ‹юди с опытом.
   - Ђ разве Я без опыта?  џ  три  года  работал  в  ‘адах  ‹оренцо,  моим
учителем был Ѓертольдо!
   - Ќе горЯчись, сыпок. ’е люди пожилые, им надо  кормить  семьи.  ’ы  же
знаешь, работы по мрамору почти нигде нет. Ќо, конечно, если ты  добьешьсЯ
приказа Џьеро де Њедичи, поскольку Њедичи тебе покровительствуют,  и  если
Џьеро оплатит твою работу...
   Њикеланджело и Ѓуджардини свезли рельефы обратно и уложили их снова под
кровать.
   ‹одовико молчаливо ждал, когда сын изменит свое поведение. Њикеланджело
по-прежнему возвращалсЯ домой на заре, целые ночи орудуЯ ножом над коленом
или лодыжкой, локтем или кистью руки, бедрами, тазом,  половыми  органами.
‘нова и снова вглЯдывалсЯ он в мускулатуру,  изучаЯ  строение  плеч,  рук,
голеней, икр. Ќаконец, ‹одовико прижал его к стене.
   - џ приказываю тебе бросить  этот  распутный  образ  жизни.  „нем  надо
заниматьсЯ делом, а ночью, сразу же после ужина, - спать!
   - Ћбождите немного, отец, и все будет по-вашему.
   ‚идЯ,  что  Њикеланджело  тоже  пристрастилсЯ   к   разгульной   жизни,
„жовансимоне был в восторге.  ”лоренциЯ  волновалась,  обсуждаЯ  последнюю
новость: Џьеро уступил требованиЯм отцов доминиканцев и выслал ‘авонаролу,
как  "чересчур  рьЯного  приверженца  народа",  в  Ѓолонью.  Ќа  привычное
времЯпрепровождение „жовансимоне это не повлиЯло.
   - Њожет быть, мы пойдем сегоднЯ  вечером  вместе?  џ  знаю,  где  будет
крупнаЯ игра и девки.
   - ‘пасибо, не пойду.
   - Ћтчего же? ђазве ты уж так безгрешен, что гнушаешьсЯ много?
   - Љаждому свои собственный грех, „жовансимоне.


        6

   Љонец занЯтиЯм Њикеланджело с трупами положила одна неожиданнаЯ смерть.
‚сегда деЯтельный и крепкий здоровьем, „оменико ѓирландайо заразилсЯ чумой
и в два днЯ скончалсЯ. Њикеланджело пришел  в  мастерскую  своего  бывшего
учителЯ и вместе с ѓраначчи, Ѓуджардини,  —ьеко,  Ѓальдинелли,  ’едеско  и
џкопо встал подле его гроба. Џо другую сторону гроба стоЯли  сын,  братьЯ,
зЯть и друзьЯ покойного.  ЏохороннаЯ  процессиЯ  двигалась  по  тем  самым
улицам, где Њикеланджело когда-то  ехал  в  запрЯженной  осликом  тележке,
впервые направлЯЯсь писать фрески в церкви ‘анта ЊариЯ Ќовелла.
   Џосле заупокойной службы и погребениЯ Њикеланджело пошел  к  настоЯтелю
Ѓикьеллини, спокойно положил длинный бронзовый ключ  на  раскрытую  книгу,
которую тот читал, и тихо сказал:
   - џ с радостью высек бы какое-нибудь изваЯние длЯ церкви.
   ЌастоЯтель отнюдь не удивилсЯ словам Њикеланджело,  его  лицо  выразило
лишь удовольствие.
   - Њне давно нужно распЯтие длЯ центрального алтарЯ. Џожалуй,  его  надо
сделать из дерева.
   - €з дерева? Ќе знаю, сумею ли Я вырезать распЯтие из дерева.
   "ђезьба по дереву - не мое дело" - эти слова были у Њикеланджело уже на
Языке, но он благоразумно сдержалсЯ и  не  произнес  их.  …сли  настоЯтель
хочет, чтобы распЯтие было из дерева, пусть  оно  будет  из  дерева,  хотЯ
Њикеланджело  никогда  не  работал  по  дереву.  Ѓертольдо  заставлЯл  его
осваивать любой материал длЯ скульптуры -  воск,  глину,  различные  сорта
камнЯ. Ќо о дереве Ѓертольдо не заводил и речи; может быть, он не думал  о
нем по той причине, что учитель его, „онателло, создав свое "ђаспЯтие" длЯ
Ѓрунеллески, за последние тридцать пЯть лет  жизни  совсем  не  бралсЯ  за
дерево.
   ЏроведЯ Њикеланджело  через  ризницу,  настоЯтель  указал  на  арку  за
главным алтарем, ведущую в один из алтарных приделов.
   - Њожно ли тут поставить фигуру в натуральную величину?
   - ‘начала, чтобы быть уверенным, надо бы зарисовать и  арки  и  алтарь.
Ќо, мне кажетсЯ, фигура почти в  натуральную  величину  здесь  поместитсЯ.
’олько Я хотел бы работать в монастырской столЯрной - это можно?
   - ЃратьЯ будут тебе рады.
   ‘олнечный  свет  из  высоких  окон  потоком  врывалсЯ  в   монастырскую
мастерскую, заливаЯ плечи и спины столЯров. ‘ Њикеланджело они  обращались
совсем просто, как с  равным  споим  товарищем,  который  делает  какую-то
нужную длЯ обители - одну из тысЯч нужных -  вещь.  •отЯ  особого  запрета
шуметь и громко разговаривать в столЯрной не  существовало,  здесь  всегда
было тихо: люди, склонные к крику и болтовне, в августинских монастырЯх не
уживались.
   Њикеланджело тут нравилось; от тишины, котораЯ нарушалась лишь приЯтным
шумом пилы, фуганка и молотка, он испытывал физическое наслаждение.  ‡апах
опилок был целителен,  как  лекарство.  —тобы  применитьсЯ  к  работе  над
материалом, столь  непохожим  на  мрамор,  Њикеланджело  перепробовал  все
породы дерева, какие только нашлись в мастерской. Љазалось, дерево  совсем
не отвечает на удар, не сопротивлЯетсЯ ему.
   Њикеланджело принЯлсЯ  читать  Ќовый  завет,  историю  жизни  •риста  в
изложении ЊатфеЯ и Њарка. Џо мере того как он читал страницу за страницей,
в  памЯти,  его  блекли  и  отступали  в  тень  все  стародавние  распЯтиЯ
флорентийских часовен, где крестные муки ‘пасителЯ внушали страх  и  ужас.
’еперь перед его взором стоЯл лишь образ настоЯтелЯ Ѓикьеллини - веселого,
сердечного, самоотверженного человека, во имЯ божие  отдающего  людЯм  все
свои силы и помыслы: его огромный ум  и  благородство  как  бы  утверждали
жизнь.
   Ќатура Њикеланджело требовала сказать нечто свое,  самостоЯтельное.  Ќо
что скажешь нового и оригинального о распЯтом на кресте €исусе,  если  его
ваЯли и писали красками уже столько веков? €  хотЯ  замысел  распЯтиЯ  все
никак не проЯснЯлсЯ, Њикеланджело  хотелось  создать  особенно  прекрасную
вещь и тем оправдать доверие настоЯтелЯ.  ђаспЯтие  должно  быть  поистине
одухотворенным, возвышенным, -  иначе  настоЯтель  придет  к  мысли,  что,
позволив Њикеланджело вскрывать трупы, он сделал ошибку.
   Њикеланджело начал зарисовывать деревЯнные распЯтиЯ тринадцатого  века.
ѓолова и колени •риста на этих распЯтиЯх были повернуты  в  одну  сторону:
такаЯ поза, вероЯтно, легче давалась скульпторам и вернее  действовала  на
чувства зрителей, не вызываЯ лишних  вопросов.  ‚  четырнадцатом  столетии
скульпторы уже ваЯли •риста с лицом,  обращенным  к  зрителю,  симметрично
располагаЯ все части тела по обе стороны центральной вертикали.
   Ћн подолгу стоЯл перед "ђаспЯтием"  „онателло  в  церкви  ‘анта  Љроче,
дивЯсь величию замысла этой работы. Љакие бы чувства ни хотел пробудить  в
зрителе „онателло, он великолепно передал  ощущение  силы,  соединенной  с
идиллической мЯгкостью, способность простить и в  то  же  времЯ  побороть,
сломить сопротивление, готовность исчезнуть, рассыпатьсЯ в  прах  и,  если
надо, воскреснуть. ‚се это было  чуждо  Њикеланджело,  хотЯ,  по-видимому,
„онателло выразил тут свою душу. Њикеланджело никогда не  понимал,  почему
господь бог сам не мог совершить всего того, ради чего он послал на  землю
сына. ‡ачем был нужен  господу  сын?  €зысканно  красивый,  тихий  •ристос
„онателло говорил ему: "‚се совершилось так, как хотел  господь  бог,  все
было предопределено. € легко смиритьсЯ и благословить свою  судьбу,  когда
она уже предрешена. џ был заранее готов к этим мукам".
   Ќо такой взглЯд на  событиЯ  Њикеланджело  не  мог  принЯть  по  своему
характеру.
   Љак примирить, согласовать насильственную смерть с божьей  заповедью  о
любви? ‡ачем господь дал совершитьсЯ насилию, если оно  вызовет  вслед  за
собой ненависть, страх, жажду мщениЯ и снова насилие? € если бог всемогущ,
почему он не нашел другого, более легкого и мирного пути, чтобы возвестить
свое  слово  людЯм?  …го  бессилие  преградить  путь  варварству   ужасало
Њикеланджело... и, быть может, самого •риста.
   Ћн постоЯл на Ярком солнце у ступенек ‘анта Љроме, глЯдЯ, как  мальчики
гонЯли мЯч по твердой, утоптанной площади, затем медленно двинулсЯ по  ‚иа
де Ѓарди, любовно трогаЯ ладонью резной камень дворцов.
   —то пронеслось в голова •риста, думал Њикеланджело, между часом заката,
когда римский воин вогнал первый гвоздь в его  тело,  и  часом,  когда  он
умер? €бо эти мысли определЯли не только его отношение к своей участи,  но
и его позу на кресте. „онателлов •ристос принЯл свою смерть безмЯтежно,  в
нем нет и следа тревожных мыслей. Ђ •ристос Ѓрунеллески был столь хрупким,
столь эфемерным, что скончалсЯ при первом  прикосновении  гвоздЯ,  ему  не
оставалось времени даже подумать.
   Њикеланджело  возвратилсЯ  к  своему  верстаку  и  стал  размышлЯть   с
карандашом и пером в руках. Ќа листе бумаги  поЯвилось  лицо  •риста,  оно
говорило: "џ умираю в муках, но страдаю Я не от  железных  гвоздей,  а  от
грызущих менЯ сомнений". Њикеланджело не мог пойти на то, чтобы обозначить
божественность распЯтого таким атрибутом, как  нимб.  Ѓожественность  надо
было выразить, показав внутреннюю силу •риста, ту силу, котораЯ  позволила
ему преодолеть горестные чувства и мысли в самый тЯжкий длЯ него час.
   •ристос Њикеланджело неизбежно должен был быть ближе к человеку, чем  к
божеству. Ћн словно бы и не знал, что ему предназначено умереть на кресте.
Ћн отнюдь, не жаждал смерти и не помышлЯл о иен. Ќе потому ли  сомнениЯ  и
боль, терзавшие •риста, как они терзали  бы  всЯкого  человека,  судорожно
выгнули, скрутили все его тело?
   ЏриступаЯ к резьбе, Њикеланджело мысленно уже видел  перед  собой  этот
новый образ •риста: он повернет его  голову  и  колени  в  противоположные
стороны, раскрываЯ такой контрастной пластикой  мучительное  борение  двух
разных начал, острый конфликт, потрЯсший тело и душу казнимого.
   Ћн вырезал фигуру €исуса из самого твердого дерева, какое только было в
’оскане, - из ореха и, закончив обработку скульптуры стамеской, протер  ее
наждачной бумагой, а затем чистейшим растительным маслом и воском.  Њонахи
в мастерской молча смотрели, как продвигаетсЯ у него  работа,  не  решаЯсь
высказать ни одного замечаниЯ. ‡аглЯнувший в столЯрную настоЯтель тоже  не
нашел нужным обсуждать изваЯние. Ћн сказал просто и коротко:
   - ђаспЯтие - это всЯкий раз автопортрет художника. €менно такую вещь  Я
желал длЯ алтарЯ. Ѓольшое тебе спасибо.
   ‚оскресным утром Њикеланджело привел  в  церковь  ‘анто  ‘пирито  своих
родных. Ћн усадил их на скамью поблизости от алтарЯ. ‘верху на них смотрел
его •ристос. Ѓабушка сказала негромко:
   - ’ы заставил менЯ почувствовать к нему жалость. Ђ  раньше  мне  всегда
казалось, что он жалеет менЯ.
   ‹одовико был не склонен кого-либо жалеть.
   - Ќа какую сумму был заказ? - спросил он.
   - ќто не заказ. џ вырезал распЯтие добровольно.
   - ’ы хочешь сказать, что тебе не заплатЯт?
   - ЌастоЯтель сделал мне столько добра. џ хотел отблагодарить его.
   - ЌастоЯтель делал тебе добро - это в каком же смысле?
   - Љак вам сказать... он позволЯл мне копировать картины и фрески.
   - –ерковь открыта длЯ всех желающих.
   - џ работал в монастыре. € он разрешил мне ходить в библиотеку.
   - ’ут публичнаЯ библиотека. —тобы парень без гроша за  душой  бесплатно
работал на такой богатый монастырь - длЯ этого надо сойти с ума!


   ѓустой снег, падавший в течение двух суток, сплошь  выбелил  ”лоренцию.
“тро в воскресенье выдалось холодное,  но  Ясное  и  бодрое.  Њикеланджело
сидел один в огороженной  мастерской  на  дворе  ‘обора  и,  примостЯсь  у
жаровни, пыталсЯ набросать углем облик своего будущего ѓеракла. ‚друг  его
окликнули - перед ним стоЯл грум из дворцовой свиты.
   - …го светлость Џьеро де Њедичи спрашивает, не  можете  ли  вы  к  нему
пожаловать.
   Џрежде всего Њикеланджело поспешил к цирюльнику  на  ‘оломенный  рынок,
постриг там волосы, выбрил пробивавшуюсЯ на щеках и подбородке  бороду,  а
придЯ домой, согрел ушат воды, вымылсЯ, надел синюю шерстЯную тунику  и  -
впервые почти за полтора года - направилсЯ  прЯмо  во  дворец  Њедичи.  ‚о
дворе дворца снег шапками лежал на головах статуй. ‚се  молодое  поколение
семейства Њедичи собралось в кабинете ‹оренцо, в камине горел Яркий огонь.
   Џраздновали день рождениЯ „жулиано. Љардинал „жованни - после  избраниЯ
папой враждебного ему Ѓорджиа он  поселилсЯ  в  небольшом,  но  прекрасном
дворце  в  приходе  ‘ант  Ђнтонио  -  выглЯдел  еще  более  одутловатым  и
расплывшимсЯ; он сидел теперь в кресле ‹оренцо, за  спиной  у  него  стоЯл
кузен „жулио. ‘естра их Њаддалена, жена ”ранческето —ибо,  сына  покойного
папы €ннокентиЯ ‚осьмого, приехала с двумЯ своими детьми; с детьми же была
‹укрециЯ, супруга флорентинского банкира џкопо ‘альвиати, владевшего домом
„антовой Ѓеатриче: с ними тихо переговаривались их тетЯ Ќаннина и ее  муж,
Ѓернардо ђучеллаи. Џьеро и Ђльфонсина были со своим старшим сыном. Ќа  них
сиЯла великолепнаЯ парча, украшенный драгоценными камнЯми атлас и бархат.
   Ѓыла там и  Љонтессина  -  ее  шелковое,  с  серебрЯной  нитью,  платье
поражало изЯществом. Њикеланджело с удивлением заметил, что она стала выше
ростом и что ее руки и плечи  стали  чуть  полнее,  а  грудь,  подпираемаЯ
вышитым корсетом, налилась, как у взрослой девушки. Љогда они  встретились
взглЯдом, глаза Љонтессины заблестели подобно тому серебру, в которое  она
была разнарЯжена.
   ‘луга подал Њикеланджело стакан горЯчего вина, сдобренного  прЯностЯми.
‚ино и тот теплый прием, который ему оказали,  остраЯ  тоска,  нахлынувшаЯ
при виде кабинета ‹оренцо, смутнаЯ, быстраЯ улыбка Љонтессины  -  все  это
ударило в голову и ошеломило Њикеланджело.
   Џьеро стоЯл спиной к горЯщему камину. Ћн улыбалсЯ  и,  казалось,  забыл
старую ссору.
   - Њикеланджело, мы весьма рады вновь видеть тебЯ во дворце. ‘егоднЯ  мы
должны делать буквально все, что только будет приЯтно „жулиано.
   - џ рад сделать что угодно, если „жулиано будет счастлив.
   - Џрекрасно. ‡наешь, что сегоднЯ утром  сказал  „жулиано?  "џ  хочу,  -
сказал он, - чтобы мне слепили большую, самую  большую  на  свете  снежную
бабу". Ђ поскольку ты был любимым скульптором  нашего  отца,  естественно,
что мы сразу вспомнили о тебе.
   ‚ груди Њикеланджело что-то оборвалось и упало, как камень. Љогда дети,
обернувшись, пристально посмотрели на него, он вспомнил мертвеца в келье и
те две трубки, которые шли у него ото рта через шею: одна длЯ того,  чтобы
вдыхать воздух, а другаЯ - чтобы пропускать в желудок пищу. Џочему  бы  не
быть еще и третьей - чтобы глотать разбитые надежды?
   - Ѓудь добр. Њикеланджело, слепи мне  бабу!  -  взмолилсЯ  „жулиано.  -
Џусть это будет самаЯ чудеснаЯ снежнаЯ  баба  из  всех,  какие  когда-либо
лепили на свете.
   ‘тоило Њикеланджело услышать это, как остраЯ  горечь,  поднЯвшаЯсЯ  при
мысли, что его позвали лишь  затем,  чтобы  он  кого-то  развлекал,  вдруг
утихла. Ђ что, если он ответит: "Ќет, снег - это не мой материал?"
   - Џомоги же нам, Њикеланджело! - сказала  Љонтессина,  подойдЯ  к  нему
совсем близко. - Ђ мы все будем у тебЯ подмастерьЯми.
   € он сразу почувствовал, что сдаетсЯ.
   Љогда наступил вечер, толпы флорентинцев все еще заполнЯли двор  Њедичи
и, покатываЯсь со смеху, глазели на гигантскую снежную бабу, а Џьеро, сидЯ
в отцовской приемной  за  письменным  столом,  над  которым  висела  карта
€талии, говорил:
   - Џочему бы тебе не вернутьсЯ во дворец, Њикеланджело? Њы были бы  рады
вновь собрать вокру