одное, такое  далекое... Ђ Я очень спокоен. ‘тарик,  которого Я  встретил
вчера... Њне кажетсЯ, это было много недель тому назад. „умаЯ о ней, Я рисую
себе ее облик в резких, отчетливых  очертаниЯх. Ќе хватает только  одного --
злобы,  котораЯ   до   самого  последнего  времени  примешивалась   к   моим
воспоминаниЯм. Ћтчетливо представить себе, что она ушла  из  жизни навсегда,
что она лежит в гробу, что ее похоронили, Я  просто не могу... Ќикакой боли.
Ћкружающий мир словно стал сегоднЯ  более тихим. ‚ какой-то момент Я познал,
что нет вообще  ни радости, ни страданий; существуют  лишь гримасы весельЯ и
печали; мы  смеемсЯ  и плачем, привлекаЯ к участию в этом свое сердце. џ мог
бы сейчас  засесть  за  очень  серьезные книги  и  читать,  постигаЯ  всю их
мудрость.  €ли  мог   бы  подойти  к  старым  картинам,  которые  раньше  не
производили на менЯ  никакого впечатлениЯ,  и  теперь мне  открылась  бы  их
таинственнаЯ  красота... €  когда  Я думаю  о некоторых  дорогих  мне людЯх,
которые  умерли, сердце не сжимаетсЯ, как  обычно,  --  смерть  стала чем-то
дружелюбным, она среди нас и не намерена причинить нам никакого зла.
     Ќа  улицах  снег, глубокий, чистый снег. Љо мне пришла крошка ѓретель и
заЯвила, что нужно же наконец покататьсЯ на санках.  € вот мы уже за городом
и под  звон  бубенцов все быстрее и  быстрее  мчимсЯ по блестЯщей  укатанной
дороге  среди белых,  сверкающих  холмов, а  высоко над нами -- бледно-серое
небо.  ЏрислонЯсь  к  моему  плечу, ѓретель счастливыми глазами смотрела  на
расстилавшуюсЯ перед нами дорогу. Њы зашли в маленький ресторанчик, знакомый
нам еще с лета, когда  он утопал в  густой зелени. ’еперь он  казалсЯ совсем
другим --  одиноким  и таким  оторванным от  всего остального мира, точно мы
набрели на  него впервые.  € топившаЯсЯ в зале  печь пылала так сильно,  что
стол пришлось далеко отодвинуть, потому что леваЯ щека и ухо малютки ѓретель
стали совсем красными. џ должен был поцеловать другую, бледную щечку.
     Ђ потом обратный путь  уже  в  сумерках. Љак  тесно  прижалась  ко  мне
ѓретель! Ћна взЯла мои  руки в свои и сказала: сегоднЯ ты наконец снова мой.
’ак, не мудрствуЯ, она нашла верное слово, и это менЯ очень обрадовало. Ѓыть
может, и  терпкий морозный воздух расковал мои чувства, потому что мне стало
свободнее и легче, чем во все последние дни.
     Ќедавно, когда Я  лежал  после обеда  на  диване, в полусне,  мне снова
пришла  в  голову  страннаЯ  мысль.  џ  показалсЯ себе холодным  и жестоким.
—еловеком, который без слез, без  каких бы то ни было чувств стоит у могилы,
куда опустили любимое существо. —еловеком, который стал так жесток, что даже
ужас  перед   смертью   юного  существа   не   может   его  смЯгчить...  „а,
непримиримость -- вот что это такое...
     Џрошло, совсем прошло! †изнь, удовольствиЯ и немножко любви гонЯт прочь
нелепые  мысли. џ снова  часто бываю  на людЯх. џ  люблю их,  они безобидны,
болтают о разных веселых вещах. Ђ ѓретель милое, нежное дитЯ, красивее всего
она бывает, когда стоит у менЯ в комнате в  часы пополудни в  оконной нише и
солнечные лучи золотЯт ее белокурую головку.
     ‘егоднЯ  случилось нечто странное... ‘егоднЯ  день, когда она неизменно
посылала  мне  цветы...  €  цветы пришли  опЯть, словно... словно ничего  не
изменилось. €х доставила  утром почта в белой длинной, узкой картонке.  Ѓыло
совсем еще рано,  и Я не успел стрЯхнуть с себЯ сон.  € только собираЯсь уже
открыть  коробку,  совершенно пришел в  себЯ... џ  даже испугалсЯ... Љрасиво
перевЯзанные тонкой золотой ниткой, лежали гвоздики и фиалки... ‹ежали как в
гробу. Ђ  когда  Я взЯл цветы' в руки, дрожь  пронизала сердце  --  Я  знаю,
почему  получил  их  и  сегоднЯ.   Љогда  здоровье   ее   ухудшилось  и  она
почувствовала уже, вероЯтно, приближение смерти, то все-таки сделала обычный
заказ в  цветочной  лавке,  чтобы Я и  впредь ощущал ее  нежность.  Љонечно,
только  так  и  можно   объЯснить   эту  посылку  --  как  нечто  совершенно
естественное, даже трогательное, быть может... € все  же, когда Я держал эти
цветы,  которые, казалось,  дрожат  и склонЯют  головки,  они снова, вопреки
рассудку и воле,  показались мне  чем-то призрачным, словно  пришли от  нее,
словно это ее  привет...  точно и теперь,  уже мертваЯ, она все  еще  хотела
сказать  мне   о  своей  любви,  своей   запоздалой  верности.   Ђх,  смерть
непостижима, нам никогда ее не понЯть,  и каждый человек действительно мертв
лишь тогда, когда умерли  все те, кто  его  знал...  џ  взЯл  сегоднЯ  цветы
бережнее,  чем обычно, словно мог причинить им боль грубым прикосновением...
словно  нежные их души могли тихо застонать. € теперь, когда они передо мной
на письменном столе  в узком зеленоватом бокале,  мне  кажетсЯ, они склонЯют
лепестки  с  печальной  благодарностью.  ‚ их аромате  всЯ  боль бесполезной
тоски, и Я думаю, они могли бы мне о чем-то рассказать,  если бы мы понимали
Язык всего живого, а не только всего говорЯщего.
     џ  не позволю  обманывать  себЯ.  ќто  цветы,  только цветы. Џривет  из
потустороннего  мира. Ќе  призыв, нет,  не  призыв  из могилы.  ќто цветы, и
какаЯ-нибудь  продавщица   совершенно  механически  свЯзала  их  вместе   и,
подстелив немного ваты, положила в белую коробку, а потом сдала  на почту. €
вот они здесь -- почему же Я думаю об этом?
     џ много  бываю  на  свежем воздухе, совершаю дальние одинокие прогулки.
ЌаходЯсь  среди  людей,  Я  не чувствую подлинной  свЯзи  с  ними. ‚се  нити
обрываютсЯ.  џ  замечаю  это  и тогда, когда  в комнате у  менЯ сидит  милаЯ
белокураЯ девушка и  болтает о том о сем... в сущности, даже не знаю  о чем.
Џотому что когда она уходит, то становитсЯ сразу,  в первую же минуту, такой
далекой, словно людской поток мгновенно унес ее с собой навсегда, словно она
исчезла бесследно. …сли  бы она больше не пришла,  Я, наверное,  не удивилсЯ
бы.
     –веты стоЯт в узком, отсвечивающем зелеными огоньками бокале, их стебли
покоЯтсЯ в воде,  и комната полна их ароматом. Ћни все еще  благоухают, хотЯ
уже целую неделю здесь, у менЯ, и медленно увЯдают.
     €  Я  начинаю верить  всЯкому вздору, который высмеивал прежде;  верю в
способность человека говорить с  глазу на глаз с природой... верю, что можно
ждать ответа, обращаЯсь к облаку, родникам,  потому что Я  неотступно смотрю
на  эти цветы и жду,  что они  заговорЯт... Ђх,  нет,  ведь  Я же  знаю, они
говорЯт всегда... и  сейчас тоже... они непрестанно  говорЯт и  стонут,  и Я
почти уже понимаю их...
     Љак хорошо, что  суроваЯ  зима  идет к концу. ‚ воздухе уже чувствуетсЯ
приближение весны. „ни проходЯт как-то странно. џ живу своей обычной жизнью,
и  все  же иногда у менЯ  такое  чувство,  будто все вокруг окутано  неЯсной
дымкой. ‚се, происходившее еще вчера, расплываетсЯ  в тумане, а то, что было
несколько дней назад, представлЯетсЯ каким-то странным сном.
     Љогда ѓретель уходит, особенно, когда Я не  вижу ее несколько дней, мне
кажетсЯ, что  это полузабытаЯ  историЯ. ѓретель  всегда  приходит словно  из
бесконечного далека! Џравда, потом,  когда  она начинает болтать, все быстро
становитсЯ на свое место и Я опЯть  обретаю Ясное ощущение действительности.
€ слова тогда кажутсЯ слишком громкими, а краски  слишком Яркими, и  подобно
тому, как  эта милаЯ девочка, едва оставив  менЯ, вдруг отодвигаетсЯ куда-то
вдаль, так же внезапно Я ощущаю вдруг ее жаркую близость. …сли прежде во мне
оставались отзвук и отражение светлых минут, то теперь все затихает и гаснет
сразу,  как в темном гроте. Ђ потом Я остаюсь  один с моими цветами. Ћни уже
увЯли, совсем увЯли. € нет больше аромата.
     „о сих пор ѓретель не замечала  их. ‘егоднЯ  впервые  она посмотрела на
них долгим взглЯдом. Љазалось,  она хочет о чем-то спросить менЯ. € вдруг ее
словно  удержал  тайный  страх.  Ќе  сказав  больше  ни  слова,  она  быстро
попрощалась со мной и ушла.
     Ћни медленно облетают. џ никогда не трогаю их; да они и превратились бы
в пыль  от  прикосновениЯ. Њне невыразимо больно, что  они завЯли. Ќе  знаю,
почему  у  менЯ нет сил покончить с  нелепым  наваждением. Ћни сводЯт менЯ с
ума,  эти мертвые цветы.  ‚ременами Я не  могу больше выдержать и убегаю  из
дому. Ќо менЯ сразу же тЯнет назад, Я чувствую, что должен вернутьсЯ, должен
увидеть их. € вот они опЯть передо мной -- в том же зеленом бокале, как Я их
оставил, усталые и печальные. ‚чера вечером Я плакал над ними, как плачут на
могиле, и совсем не думал о той, что их прислала.
     Њожет  быть,  Я  ошибаюсь,  но,   кажетсЯ,  и  ѓретель  тоже  чувствует
присутствие  в  моей  комнате чего-то призрачного.  Ћна больше  не  смеетсЯ,
говорит тише,  не тем звонким, веселым голосом, к которому Я привык. Џравда,
Я и  встречаю ее  не  так, как  прежде.  Љроме того,  менЯ мучает постоЯнный
страх,  что она все-таки может однажды спросить; а  Я знаю, что любой вопрос
был бы длЯ менЯ невыносим.
     Ћна часто берет с собой  рукоделье  и, пока Я занЯт книгами, тихо сидит
за  столом, вЯжет или вышивает,  терпеливо ожидаЯ, когда Я отложу в  сторону
книги, встану и подойду к ней, чтобы  взЯть  работу у  нее  из  рук. Џотом Я
снимаю  зеленый  абажур с  лампы, у  которой она сидит, и  комнату  заливает
мЯгкий нежный свет. џ не люблю, когда углы тонут в темноте.
     ‚есна! ђаспахнуто окно. Џоздно вечером мы с ѓретель смотрели из окна на
темную  улицу.  ‚оздух  был  мЯгкий и теплый. ‚друг на углу, там,  в тусклом
свете фонарЯ, поЯвилась тень. џ видел ее  и не видел... џ знаю, что не видел
ее... џ закрыл глаза и сквозь сомкнутые веки вдруг обрел способность видеть:
несчастнаЯ  стоЯла там в блеклом  свете фонарЯ, и Я с жуткой Ясностью увидел
ее лицо, словно  оно было освещено  золотым  лучом  солнца,  увидел  большие
удивленные глаза на печальном  бледном лице...  Њедленно отошел Я  от окна и
сел  за письменный стол. Џорыв ветра, ворвавшегосЯ в  комнату, колебал пламЯ
свечи.
     џ сидел неподвижно, потому что знал, что беднЯжка стоит на углу улицы и
ждет;  и если бы только  Я осмелилсЯ прикоснутьсЯ к мертвым цветам, то вынул
бы их из бокала и принес ей... џ думал об  этом совершенно серьезно, хотЯ  и
понимал, что  это нелепо. ѓретель тоже отошла  от окна, постоЯла  минуту  за
моим креслом, коснулась губами волос. Џотом Я осталсЯ один...
     џ смотрел  на цветы. €х нет больше, остались одни голые стебли, сухие и
жалкие... Ћни сводЯт менЯ с ума,  лишают покоЯ. ‚ероЯтно, это заметно, иначе
ѓретель все же спросила бы когда-нибудь о них. Ќо и ѓретель чувствует то же,
что и Я, -- иногда она убегает, словно в комнате призраки.
     Џризраки! „а, это они, они! Њертвые притворЯютсЯ живыми. € если вЯнущие
цветы пахнут тлением, это лишь воспоминание о том времени, когда они цвели и
благоухали. Њертвые  приходЯт снова и  снова, до  тех пор,  пока мы о них не
забудем. Љакое значенье имеет то, что она не может больше говорить, --  ведь
Я могу еще слышать ее! Ћна не поЯвлЯетсЯ больше,  но Я могу еще видеть ее! Ђ
разве весна за окном, и солнце, заливающее Ярким светом ковер, и благоухание
свежей сирени, доносЯщеесЯ из ближнего парка, люди, которые проходЯт внизу и
до которых мне нет дела,  разве все это и есть жизнь? џ могу  спустить шторы
-- и солнце мертво. џ  не хочу ничего больше  знать обо всех этих людЯх -- и
они мертвы. џ закрываю окно,  аромат сирени не  доноситсЯ больше ко мне -- и
весна  мертва,  џ  могущественнее,  чем   солнце,  и  люди,   и  весна.   Ќо
могущественнее  менЯ  воспоминание,  которое приходит,  когда  хочет,  и  от
которого никуда не убежишь. € эти сухие стебельки в вазе сильнее, чем аромат
сирени, сильнее весны.
     џ  сидел над  лепестками,  когда  вошла ѓретель.  Ќикогда  еще  она  не
приходила так  рано,  она редко поЯвлЯлась  здесь до наступлениЯ сумерек.  џ
очень удивилсЯ, даже испугалсЯ.  Ќесколько  секунд она стоЯла на пороге, и Я
смотрел на  нее,  не здороваЯсь  с ней. Џотом  улыбнулась и подошла ближе. ‚
руке  у нее  был букет свежих цветов. Ќе говорЯ ни  слова, ѓретель подошла к
письменному столу и положила передо мной цветы.  € вот она уже потЯнулась за
теми, увЯдшими, в зеленом бокале. Њне показалось, что менЯ ударили в сердце,
но Я не  мог ничего  сказать... € когда Я хочу встать и  схватить девушку за
руку, она, смеЯсь, смотрит на менЯ. ‚ ее высоко поднЯтой руке увЯдшие цветы.
Ћна подходит  к  окну и просто выбрасывает  их вниз  на улицу. “  менЯ такое
чувство,  точно  Я должен  последовать  за  ними,  но  здесь,  прислонЯсь  к
подоконнику,  лицом  ко  мне  стоит девушка.  …е  белокураЯ  головка  залита
солнцем, теплым, живым... €  сирень благоухает. € Я смотрю на пустой зеленый
бокал  на письменном  столе. џ не знаю, что со мной. „умаю, мне легче, много
легче,  чем  раньше. Ќо вот  ѓретель подходит,  берет свой маленький букет и
подносит к моему лицу прохладную  белую сирень... Љакой живительный  аромат,
мЯгкий,  освежающий!  џ хотел бы  совсем зарытьсЯ лицом в  букет. ‘меющиесЯ,
белые  целующие  цветы.  €  вот  призрак  исчез.  ‘тоЯ позади  менЯ, ѓретель
шаловливо взъерошила мне волосы.  "Њилый мой дурачок", -- сказала она. ‡нала
ли она, что сделала?.. џ взЯл руки ѓретель и поцеловал их.
     Ђ вечером мы поехали  за город, в весну и только что вернулись домой. џ
зажег свечу. Њы  много бродили, и ѓретель так устала, что задремала в кресле
возле печки. Ћна очень красива, когда улыбаетсЯ сейчас во сне.
     Џередо мной в узком зеленом бокале  --  сирень. ’ам  внизу  на улице...
нет, нет, их давно уже там нет. ‚етер развеЯл их вместе с пылью.

        ЏђЋ™ЂЌ€…
     Ђльберт ждал уже час. ‘ердце билось так сильно, что порой казалось,  он
забывает дышать. ’огда он глубоко втЯгивал в  себЯ воздух,  но не чувствовал
облегчениЯ. ‚ сущности, пора бы уже привыкнуть,  ведь каждый раз повторЯлось
одно и то же. †дать приходилось  всегда -- час,  два, три... и как часто  --
напрасно. €  он  даже  не  мог  ее  упрекнуть,  потому  что  Ђнна  не  смела
отлучитьсЯ, если  ее муж  задерживалсЯ дома. ’олько  когда  тот  уходил, она
стремительно, в полном отчаЯнии, вбегала к Ђльберту, быстро целовала в  губы
и сразу же исчезала, снова оставлЯЯ его одного. Џосле ее ухода он ложилсЯ на
диван,  вконец  измученный  ужасными  часами  ожиданиЯ, которые  делали  его
совершенно неработоспособным, медленно подтачивали силы.
     ’ак  продолжалось уже  три месЯца, с  конца  весны. Љаждый день с  трех
часов он сидел у  себЯ  в комнате со спущенными  шторами и  не мог ни за что
взЯтьсЯ. Ћн  был  не  в  состоЯнии читать  не только книгу, но даже  газету,
написать письмо. ’олько курил папиросы, одну за  другой, так что всю комнату
окутывал голубовато-серый дым.
     „верь в переднюю всегда оставалась открытой. Ћн  был совершенно  один в
доме, потому что слугу он всЯкий раз отсылал, когда ждал ее. € когда наконец
раздавалсЯ звонок, Ђльберт  испуганно  вздрагивал. Ќо если  только это  была
она,  если  действительно она,  --  все  остальное  уже  не  имело значениЯ.
Љазалось, он освобождалсЯ от злых чар, снова становилсЯ человеком. €ногда он
просто плакал от  счастьЯ, что  наконец  она здесь и больше не  нужно ждать.
Џотом быстро вел ее в комнату, запирал дверь, и они были очень счастливы.
     Ђльберт и Ђнна условились, что ежедневно он ждет ее ровно до семи часов
вечера. Џозже  он уже не разрешал ей бывать у него. Ћн сказал  ей совершенно
твердо, что в семь будет уходить, так как ожидание действует ему на нервы, €
все-таки всегда оставалсЯ дольше и выходил на улицу лишь в восемь часов.
     Џотом он  с ужасом думал о потерЯнном времени. ‘  грустью вспоминал  он
прошлое лето, когда целиком располагал своим досугом, в хорошую погоду часто
отправлЯлсЯ  после  обеда за  город,  а  в августе уезжал  уже на озера, был
здоров и  счастлив.  Ђльберт тосковал  теперь по свободе,  путешествиЯм,  по
далЯм, по  одиночеству. Ќо  он не мог расстатьсЯ с Ђнной, потому что  обожал
ее.
     ‘егоднЯшний день казалсЯ ему, как никогда,  мучительным.  ‚чера она  не
пришла  совсем и  он  не получил  от  нее никакой весточки.  ‘коро  семь, но
сегоднЯ он  не находил покоЯ. —то  делать? ‘амое ужасное, что к ней никак не
проникнуть.  …динственное,  что он  может,  это пройтись  несколько раз  под
окнами ее дома, но он не смеет войти туда, не смеет никого послать, не имеет
права спрашивать. Џотому что ни одна душа не подозревает, что они знают друг
друга.  Ћни жили  в  атмосфере  тревожной  и  пылкой  нежности, в постоЯнном
страхе, что могут  нечаЯнно  выдать  себЯ. …му нравилось,  что  их отношениЯ
окружены  глубочайшей  тайной,  но  тем  мучительнее  были  такие  дни,  как
сегоднЯшний.
     ‚осемь. Ќе пришла. Џоследний час он непрерывно стоЯл  у двери и смотрел
на лестницу сквозь глазок. Ќа лестнице  только что  зажгли газовые лампы. Ћн
вернулсЯ в комнату и,  смертельно усталый, бросилсЯ на диван. ‚ комнате было
совсем темно, Ђльберт задремал. —ерез полчаса он встал и решил  уйти. Ѓолела
голова, а ноги ныли так, словно он бродил целыми часами.
     Ђльберт направилсЯ к ее дому. “видЯ,  что шторы спущены на  всех окнах,
он  немного успокоилсЯ.  €з  окон  столовой и спальни  брезжил луч света.  ‚
течение получаса  он прогуливалсЯ  по противоположному тротуару, не  отрываЯ
взглЯда  от ее  окон.  Ќа улице  было мало  прохожих.  ’олько когда  у ворот
показались  несколько   служанок  и   привратница,  он  удалилсЯ,  чтобы  не
привлекать к себе вниманиЯ. ‚ эту ночь он спокойно и крепко спал.
     Ќа следующее  утро Ђльберт долго  оставалсЯ  в постели. ‚  прихожей  он
оставил записку, чтобы его не будили. ‚ десЯть часов  позвонил. ‘луга принес
завтрак, на подносе лежала  свежаЯ  почта. Ћт нее  письма не было. Ћднако он
сразу же внушил себе, что тем вернее  она придет после обеда, и потому времЯ
до трех часов провел довольно спокойно.
     ђовно в три, и ни минутой раньше, он вернулсЯ домой, и уселсЯ  в кресле
в прихожей, чтобы не бегать взад и  вперед при первом же шорохе на лестнице.
Ћн радовалсЯ, едва заслышав шаги в подъезде; все-таки каждый  раз поЯвлЯлась
новаЯ  надежда. € каждый  раз напрасно.  —етыре часа. ЏЯть.  есть. ‘емь. Ќе
пришла. ’еперь он уже бегал по  комнате и тихо стонал,  а  когда закружилась
голова, бросилсЯ на кровать. €м овладело отчаЯние;  продолжать так дальше --
невыносимо. ‹учше всего -- уехать, за это счастье приходитсЯ платить слишком
дорого!..  €ли,  может  быть,  придумать что-нибудь другое:  например, ждать
только  час или два... Ќо дальше так продолжатьсЯ не может. ‚сЯ его жизнь --
работоспособность, здоровье, да, наконец, и любовь -- обречены на гибель.
     Ћн заметил, что  вообще больше не думает о ней, мысли  неслись  вихрем,
точно в кошмаре.  Ћн  вскочил с постели.  ђаспахнул окно, посмотрел  вниз на
улицу, в сумерки... „а... там  на углу... в  каждой  женщине  он,  казалось,
узнает  ее.  Ћн  снова отошел  от окна --  она  уже  не могла  прийти: времЯ
истекло.  €  вдруг  ему представилось невероЯтно  глупым,  что он  установил
только  эти немногие часы ожиданиЯ.  Ѓыть  может, именно сейчас она нашла бы
возможность... быть может, она  пришла бы к нему сегоднЯ утром -- и он готов
был уже  произнести  слова, которые скоро  скажет ей, и шептал их  про себЯ:
"Ћтныне  Я  целый день буду сидеть дома и ждать тебЯ.  ‘ утра до ночи".  Ќо,
произнесЯ эти  слова, он  начал смеЯтьсЯ.  "„а ведь  Я схожу  с ума, схожу с
ума!"
     Ћн опЯть бросилсЯ к ее дому.  ‚се  было, как вчера, -- сквозь спущенные
шторы   мерцал   свет.  ‘нова   в  течение   получаса  прогуливалсЯ   он  по
противоположному тротуару, снова  удалилсЯ, когда из ворот вышли привратница
и служанки.  ‘егоднЯ  ему показалось,  что  они смотрЯт на него; он даже был
уверен, что они говорЯт: вот  тот господин, который вчера прохаживалсЯ здесь
в то же самое  времЯ. Ћн  бродил по соседним  улицам, но как только на башне
пробило  десЯть  и заперли ворота,  вернулсЯ,  к ее  дому  и стал пристально
всматриватьсЯ в окна. ’олько сквозь окно  спальни проникал слабый луч света.
Ђльберт  смотрел,  не  отрываЯсь,  как  зачарованный.  ‚от  он  стоит  здесь
беспомощный и ничего не  может сделать, не  может даже спросить, ‘ отчаЯнием
он  думал  о предстоЯщих часах. Ќочь, утро, день до трех... „а, до трех -- а
потом...  вдруг  она  опЯть не придет?.. ‘ ним  поравнЯлсЯ пустой экипаж, Ћн
кивнул кучеру  и велел  медленно  ехать по ночным улицам...  Ћн вспомнил  их
последнее свидание... нет, нет, она никогда не переставала его любить! Њожет
быть, дома у нее что-нибудь  заподозрили? Ќет,  это невероЯтно... до сих пор
все было скрыто, и она ведь так осторожна. ‡начит, причина только одна: Ђнна
больна и  лежит  в  постели.  Џоэтому у нее и не  было  возможности  послать
весточку... Ђ  завтра  она встанет и  прежде всего напишет  несколько строк,
чтобы успокоить его.
     „а, но  если  она сможет встать с  постели только  через  два  днЯ  или
позже... если она больна серьезно... боже мой... вдруг она  тЯжело больна...
Ќет, нет... почему же непременно тЯжело!
     ‚друг ему  пришла  в  голову мысль, показавшаЯсЯ спасительной. ’ак  как
она, несомненно,  больна, он мог бы завтра послать  к ней  и справитьсЯ о ее
состоЯнии. Џосыльному  не обЯзательно знать, кто дал ему поручение -- он мог
не  разобрать  имени...  „а,  да,  так  и нужно сделать!  Ћн был  совершенно
счастлив, что придумал это.
     Ќочь и следующий день он провел  более  спокойно, несмотрЯ на то что не
получил  никакого известиЯ,  даже после обеда волновалсЯ меньше обычного: он
знал, что уже  сегоднЯ вечером кончитсЯ мучительнаЯ неизвестность. …го тоска
по ней стала еще более неодолимой, чем в последние дни.
     ‚ восемь  часов  вечера  Ђльберт  вышел  из  дому.  Ќа  углу  одной  из
отдаленных улиц он нанЯл посыльного и велел ему следовать за собой. Ќедалеко
от  ее  квартиры  Ђльберт  остановилсЯ  и  отослал  его  с  точным  и  Ясным
поручением.
     ‚зглЯнув при свете уличного  фонарЯ на часы,  он  начал ходить  взад  и
вперед, но тревожное чувство сразу же  овладело им: а что, если муж все-таки
заподозрит, если он учинит  допрос посыльному, прикажет проводить себЯ сюда?
Ћн быстро пошел за посыльным, затем замедлил  шаг и остановилсЯ на некотором
расстоЯнии позади  него.  Ќаконец  тот  исчез в  доме.  Ђльберт  стоЯл очень
далеко, и нужно было напрЯчь зрение, чтобы не потерЯть из виду ворота... “же
через три минуты он увидел посыльного... Ђльберт подождал  несколько секунд,
чтобы проверить, не следит ли кто-нибудь, и поспешил к нему.
     -- Ќу, -- спросил он, -- что слышно?
     -- Ѓарин сердечно  благодарит,  а  барыне пока еще не стало  лучше, она
сможет встать только через несколько дней.
     -- ‘ кем вы говорили?
     -- ‘о служанкой. Ћна пошла в комнату и сразу же вернулась. ЉажетсЯ, там
как раз был доктор...
     -- —то она сказала?
     Ћн заставил посыльного несколько раз повторить все  сначала и убедилсЯ,
что врЯд ли знает теперь  больше, чем знал до сих пор. Ќаверно, она серьезно
больна, и  многие  справлЯютсЯ о ее  здоровье -- потому-то  его посыльный не
обратил  на себЯ  вниманиЯ...  ‡начит, тем более  он может рискнуть. Ђльберт
велел посыльному ЯвитьсЯ завтра в то же времЯ.
     "Ћна  сможет встать  только  через несколько дней  -- больше ничего  не
известно".  Ќо думает ли она  о нем, представлЯет ли себе,  как он страдает?
Њожет быть, Ђнна догадаетсЯ, что последний, кто справлЯлсЯ о ней, был именно
он?.. Ѓарин  сердечно  благодарит,  не она, он: может  быть,  Ђнне  даже  не
скажут... „а, но что с  ней? ЌазваниЯ сотни болезней одновременно пронеслись
в сознании.
     —ерез   несколько   дней  встанет,   значит,   не   может  быть  ничего
серьезного...  Ќо  ведь  так говорЯт всегда. Љогда его отец  был при смерти,
людЯм говорили то же самое...
     Ћн заметил, что бежит, потому что снова  очутилсЯ на людной  улице, где
надо  было  пробиватьсЯ  сквозь  толпу  прохожих.  Ћн  знал,  что  времЯ  до
завтрашнего вечера покажетсЯ ему вечностью.
     Џроходили часы, и он порой сам удивлЯлсЯ, что никак не может поверить в
серьезную болезнь возлюбленной. Џотом ему снова показалось грехом то, что он
так спокоен... Ђ после обеда -- как давно уже этого не было! -- он несколько
часов читал книгу, словно ему нечего боЯтьсЯ и нечего желать.
     Љогда Ђльберт  очутилсЯ вечером на углу улицы, посыльный  был  уже там.
‘егоднЯ он еще  получил поручение  по  возможности  вступить  в разговор  со
служанкой и выЯснить, чем же больна ее барынЯ.
     Џрошло больше  времени,  чем  вчера, и  человек мог  бы  уже вернутьсЯ.
Ђльберт  начал  волноватьсЯ. Џосыльный  вышел  из дома почти  через четверть
часа. Ђльберт бросилсЯ к нему.
     -- Ѓарыне очень плохо...
     -- —то? -- вскрикнул Ђльберт,
     -- ‘казали, что барыне очень плохо.
     -- ‘ кем вы говорили? —то вам сказали?
     -- ‘лужанка сказала, что болезнь очень опасна...
     -- ‘егоднЯ были уже три врача, и барин в полном отчаЯнии.
     -- „альше... дальше... что с ней? ‚ы не спросили? ‚едь Я же вам...
     -- Љонечно!..  ѓоворЯт, что это тифознаЯ горЯчка, и больнаЯ уже два днЯ
без сознаниЯ.
     Ђльберт остановилсЯ и посмотрел на него отсутствующим взглЯдом... Џотом
спросил:
     -- Ѓольше вы ничего не знаете?
     Џосыльный начал рассказ сначала, и Ђльберт слушал,  словно каждое слово
открывало  ему что-то новое. Џотом  заплакал и вернулсЯ к дому возлюбленной.
„а,  теперь, конечно, никто не помешает ему  стоЯть здесь; кому до него дело
там,  наверху?  €  он, не отрываЯсь, смотрел вверх, на окна  спальни, словно
хотел проникнуть взглЯдом сквозь стекла и шторы.
     Љомната,  где лежит больнаЯ...  „а!  ’ак естественно, что там, за этими
мрачными  окнами тЯжело  больнаЯ!  Љак  мог он не  понЯть этого в  первый же
вечер?  ‘ейчас  ему  совершенно Ясно, что  иначе и  быть не  могло.  Љ  дому
подъехал  экипаж. Ђльберт быстро подошел к подъезду и увидел, как из экипажа
вышел человек -- это  был несомненно  врач  -- и  исчез  в  дверЯх.  Ђльберт
осталсЯ ждать  его  возвращениЯ в  смутной  надежде  прочесть  что-нибудь по
выражению его лица...
     Ќесколько минут он стоЯл совершенно неподвижно, а потом землЯ  вместе с
ним  начала то медленно подниматьсЯ, то  опускатьсЯ. ‚друг он  почувствовал,
что глаза его закрыты, а когда открыл  их, ему показалось, что он уже  много
часов стоит здесь в полузабытьи и теперь очнулсЯ освеженный.
     Џоверить в то, что она тЯжело больна, он еще мог, но в то, что  болезнь
опасна, -- нет... ’ак  молода, так  красива и так любима...  € вдруг в мозгу
промелькнули слова "тифознаЯ горЯчка"...  Ћн толком не  знал, что это такое.
…му  пришло  на  ум,  что  он  не  раз  встречал  это  название  в  траурных
объЯвлениЯх,   где  оно  приводилось  как  причина  смерти.  €  вот  Ђльберт
представил себе напечатанными  ее имЯ, возраст и тут  же слова:  "‘кончалась
двадцатого августа  от  тифозной горЯчки... "  Ќет, это немыслимо... ’еперь,
когда  он  все  так  отчетливо  себе  представил,  это  казалось  совершенно
невозможным...  было  бы  просто  дико,  если  бы  через  несколько дней  он
действительно прочел такое объЯвление. Ћн надеЯлсЯ, что перехитрил судьбу,
     €з  ворот вышел  доктор. Ђльберт почти забыл  о  нем -- сейчас  у  него
перехватило дыхание. ‹ицо  врача было  совершенно бесстрастно и серьезно. Ћн
назвал кучеру адрес, сел в экипаж и уехал.
     "Џочему  же Я не спросил?" -- подумал Ђльберт.  Ќо  он был рад,  что не
сделал этого. ‚едь, скорее всего, ему  пришлось бы услышать что-нибудь очень
плохое. Ђ так  он мог <i>еще</i> надеЯтьсЯ... Ћн  медленно  отошел от дома  и решил
вернутьсЯ  сюда не раньше, чем через час... € вдруг  ему представилось,  как
она придет  к  нему впервые после выздоровлениЯ...  Љартина  была  настолько
Ясной, что он изумилсЯ.  Ћн знал даже, что в этот день будет моросить унылый
дождь. Ќа  ней плащ, который она сбрасывает в  прихожей... и бросаетсЯ в его
объЯтиЯ. ’олько плакать может она, только плакать. "‚от Я опЯть с  тобой..."
-- шепчет она наконец. Ќо вдруг Ђльберт содрогнулсЯ... Ћн знал, что этого не
будет -- никогда,  никогда... ’еперь судьба перехитрила его!..  Ђнна никогда
больше не придет сюда -- пЯть дней назад она была у него в последний раз. Ћн
позволил ей уйти навсегда и не знал этого...
     Ђльберт снова  бежал по  улицам, мысли вихрем  проносились в мозгу.  Ћн
страстно желал  вдруг потерЯть  сознание. ЋпЯть он очутилсЯ возле ее дома...
‚орота  были  еще  открыты,  наверху, в  столовой  и спальне,  горел свет...
Ђльберт кинулсЯ прочь.  Ћн знал: еще мгновение, и он броситсЯ наверх, к ней,
к возлюбленной. € как было ему свойственно, он и эту картину представил себе
со всей Ясностью.
     Ћн  видит,  как  муж, сразу все понЯв,  подбегает к неподвижно  лежащей
больной, трЯсет ее  и кричит: "’вой любовник пришел,  твой любовник... "  Ќо
она уже мертва...
     ...  ‚ тЯжелых  кошмарах прошла  ночь, в  тупой  усталости день. “же  в
одиннадцать  часов  утра  он  снова  отправил  посыльного.  ’еперь  это было
безопасно: кто обратит  внимание  на людей,  которые  приходЯт  справлЯтьсЯ?
Ћтвет гласил: без изменений...
     ‚се времЯ  до  обеда  он  пролежал  дома на  диване  в забытьи.  Џолное
равнодушие ко всему. Ћн думал: "Љак хорошо быть таким усталым!"
     ...  Ђльберт  спал  очень долго, Ќо  когда стемнело,  вдруг  вскочил  в
каком-то  изумлении, словно  сейчас, впервые  за все  это  тревожное  времЯ,
наступило прозрение.  Ќепреодолимое  желание  узнать правду  овладело им  --
сегоднЯ  он должен сам  поговорить с доктором. Ћн поспешил к ее  дому. ‚озле
него стоЯла привратница. Ћн  подошел и,  сам  изумлЯЯсь своему  спокойствию,
спросил просто:
     -- Љак чувствует себЯ госпожа... ?
     -- Ћ, очень плохо, она уже никогда не встанет...
     -- Ђ! -- ответил Ђльберт очень вежливо и добавил: -- Љак печально!
     -- Љонечно, -- сказала привратница, -- очень печально -- такаЯ молодаЯ,
красиваЯ женщина. -- € сразу же исчезла в воротах.
     Ђльберт  посмотрел  ей  вслед...  Ћна, безусловно, ничего не  заметила,
подумал он, и тут же у  него мелькнула мысль,  не отважитьсЯ ли проникнуть в
квартиру, поскольку он такой мастер представлЯтьсЯ...
     Џодъехал экипаж  доктора. Ђльберт поклонилсЯ, и тот  приветливо  кивнул
ему. ќто было приЯтно  -- теперь он, в известной степени, знаком с врачом, и
будет легче обратитьсЯ к нему с вопросом, когда он выйдет из дома... Ђльберт
стоЯл неподвижно, испытываЯ облегчение от мысли, что врач у нее. Ћн долго не
выходил.  ‡начит,  какаЯ-то возможность спасти ее еще есть, €наче ни  к чему
оставатьсЯ  там столько  времени. €ли, быть может, уже агониЯ...  €ли...  Ћ,
прочь, прочь,  прочь! …му хотелось отогнать все мысли, от  них мало толку --
ведь все возможно. ‚друг ему показалось,  что  он слышит голос  доктора.  Ћн
различил даже слово: кризис.  Ђльберт невольно  взглЯнул на  закрытое  окно,
размышлЯЯ о  том,  возможно  ли  при известных обстоЯтельствах, например, во
взволнованном  состоЯнии  и   при  обостренных  чувствах,  расслышать  слово
человека даже сквозь закрытое  окно. „а, конечно, он же слышал, слышал не  в
воображении, а как слово, действительно произнесенное.
     ...  ‚  этот  момент врач вышел из дома.  Ђльберт  подошел к нему.  ’от
принЯл  его,  очевидно, за  родственника  и, прочитав в глазах невысказанный
вопрос, покачал головой. Ќо Ђльберт не хотел понимать.
     -- ђазрешите спросить, господин профессор, как...
     Џоставив уже ногу на ступеньку, врач снова покачал головой.
     -- Ћчень плохо, -- сказал он, поднЯв глаза на Ђльберта.  -- ‚ы брат, не
правда ли?..
     -- „а... -- сказал Ђльберт.
     ‚зглЯнув  с  сочувствием  на  молодого человека, доктор сел  в  экипаж,
кивнул ему и уехал.
     ‘ тЯжелым сердцем смотрел Ђльберт  вслед экипажу,  словно с ним исчезла
последнЯЯ  надежда. Џотом пошел прочь. Ћн  тихо  разговаривал  сам  с собой,
бормотал почти  бессвЯзные слова, стуча зубами  от озноба. —то  же мы  будем
сегоднЯ делать?.. ‡а город уже поздно, за город уже поздно. “же поздно,  уже
поздно...  „а, Я печален! ђазве Я печален? “бит горем? Ќет, Я прогуливаюсь и
не чувствую ничего,  совершенно  ничего.  џ  мог бы сейчас пойти в театр или
поехать за город... Ћ нет, мне только так кажетсЯ... Я просто схожу с ума от
тревоги!  „а...  встревожен,  потрЯсен!  ќто  момент  наивысшего напрЯжениЯ,
необходимо  его запомнить.  ‘овершенно  Ясно  понимать ч го-то  и ничего  не
ощущать...  ничего... ничего.  …го  бил  озноб.  „омой,  домой!  Љогда-то Я,
кажетсЯ, уже пережил нечто подобное... но когда, когда это было?..
     Њожет быть, во сне?..  €ли Я теперь вижу сон?.. „а,  сейчас, как каждый
вечер,  Я  пойду  домой, точно ничего  не  случилось,  решительно ничего  не
случилось. Ќо что Я внушаю  себе!  ‚едь Я  не усижу  дома, убегу среди  ночи
туда, к дому возлюбленной, умирающей возлюбленной... …го бил озноб.
     ‚друг Ђльберт очутилсЯ в своей комнате и  не мог вспомнить, как он туда
попал. Ћн зажег свет и сел на диван.  џ знаю, как  это происходит, сказал он
себе:  горе стучитсЯ  ко  мне, а Я не впускаю его. Ќо знаю, что оно там,  за
дверью, Я вижу его сквозь дверной глазок. Ђх, как нелепо, как глупо... €так,
моЯ любимаЯ умрет... да, она умрет! €ли,  может быть, Я еще надеюсь и потому
так  спокоен? Ќет,  Я  знаю совершенно  твердо. Ђ  профессор принЯл  менЯ за
брата! —то, если бы Я ему  ответил: "Ќет, Я возлюбленный", или: "џ любовник.
џ убитый горем любовник... "
     -- Ѓоже милосердный, --  вдруг громко закричал он, вскочил и забегал по
комнате.  --  џ  впустил  его!  Ћно  здесь,  горе!..  Ђнна,  Ђнна,  дорогаЯ,
единственнаЯ, любимаЯ Ђнна!.. € Я не  могу быть  с тобой! €менно Я, тот, кто
должен быть с  тобой... Њожет  быть,  она вовсе не в  беспамЯтстве?  —то  мы
вообще знаем  об этом?  € она тоскует по мне, а Я не могу, не смею прийти  к
ней. €ли, быть  может,  в последнюю  минуту,  уже свободнаЯ  от всех  земных
условностей,  она  скажет,  шепнет:  "Џозовите  его,  Я  хочу  еще  раз  его
увидеть... " € что же сделает он?
     —ерез  минуту Ђльберт уже Ясно видел,  как все произойдет. ‚от он бежит
по лестнице вверх, муж встречает его, сам ведет к постели умирающей, котораЯ
улыбаетсЯ ему  угасшими  глазами.  Ђльберт  подходит,  она  обнимает  его  и
испускает последний вздох. Ђ потом муж говорит: "’еперь ступайте, милостивый
государь, очевидно, скоро мы кое о чем поговорим... "
     Ќо жизнь не  такова, нет...  Ѓыло  бы  прекрасно еще  раз  увидеть  ее,
почувствовать,  что он действительно любим ею! Ћн  должен еще раз увидеть ее
--  так или  иначе... неужели, о, боже всемогущий,  он  даст ей умереть,  не
увидев  ее  еще раз.  ќто было бы  так ужасно! Ћн даже  не  может  себе Ясно
представить. „а, но что делать? ‘коро полночь! Џод каким  предлогом мог бы Я
сейчас  пройти  туда, спрашивал он себЯ. Ќеужели  сейчас еще нужен  предлог,
сейчас, когда смерть... Ќо даже если она... умрет, разве имею Я право выдать
ее  тайну,  запЯтнать  ее  памЯть  в  глазах  мужа, семьи?  Ќо... Я  мог  бы
представитьсЯ  умалишенным. ‚едь Я так хорошо  умею притворЯтьсЯ... о, боже,
что опЯть за комедиантскаЯ затеЯ!.. Ћднако, если хорошо сыграть такую роль и
сразу и сразу же  угодить на всю жизнь в дом умалишенных... ‚от если  бы она
выздоровела и сама  объЯвила  менЯ сумасшедшим, которого  никогда не  знала,
никогда не видела!.. Ћ, моЯ голова! Ћн бросилсЯ на постель. ’олько сейчас до
сознаниЯ  его дошло,  что уже ночь и вокруг полнаЯ  тишина. €так,  Я  должен
спокойно поразмыслить. џ хочу еще раз увидеть ее... да, увидеть, чего бы это
ни стоило! € снова вихрем закружились мысли, в  сотнЯх разных  обличий видел
он  себЯ   поднимающимсЯ   по  лестнице  ее  дома:  ассистентом  профессора,
помощником аптекарЯ, лакеем, человеком из похоронного  бюро, нищим.  ‚ конце
концов он представил  себЯ служителем, сидЯщим  возле  покойницы, которую не
мог знать. Ћн одевает ее в белый саван и кладет в гроб...
     ‚ предрассветных сумерках Ђльберт проснулсЯ. Ћкно было открыто, и, хотЯ
он лежал на постели одетый, его знобило, потому что началсЯ  небольшой дождь
и ветер принес в комнату несколько дождевых капель,
     "‚от и осень  пришла", -- подумал Ђльберт. Џотом встал  и  посмотрел на
часы.  ‡начит,  Я  пЯть  часов  крепко  спал. ‡а это  времЯ  могло... многое
произойти.  Ћн  содрогнулсЯ.  ‘транно,  Я знаю вдруг совершенно  точно,  что
должен делать.  џ  пойду прЯмо в  квартиру,  подниму воротник и... спрошу...
сам...
     Ћн налил рюмку коньЯку и быстро выпил. Џотом  подошел к окну. ”у, какаЯ
грЯзь на улице. …ще очень рано.
     ...  ‚се  это люди, которые занЯты уже с семи часов утра. „а, сегоднЯ Я
тоже  человек,  занЯтый  с  семи часов утра. "Ћчень плохо", -- сказал  вчера
доктор. Ќо от этого еще никто не умер...  € ведь вчера у менЯ все времЯ было
ощущение, как будто она уже... ‚перед, вперед... Ћн надел плащ, взЯл зонт  и
вышел в прихожую. ‘луга был удивлен.
     -- џ скоро вернусь, -- сказал Ђльберт.
     Ћн  шел медленно.  ‚  сущности, мучительно  идти  туда  самому.  —то же
сказать?
     Ћн  подходил  все  ближе:  вот и улица, издали  показалсЯ  дом, Ђльберт
словно  видел его впервые:  ведь он никогда не был здесь в  такое времЯ. Љак
странен тусклый свет, которым окутало город дождливое утро. „а, в  такие дни
умирают.
     …сли бы в тот  день, когда Ђнна последний раз была у  него, она  просто
рассталась  бы с ним  совсем,  он, может  быть, сегоднЯ уже забыл бы ее. „а,
несомненно, ему казалось, что он видел ее в последний раз очень давно. Љакие
неверные представлениЯ о времени  создает такое  дождливое  утро... ах, боже
мой...  Ђльберт чувствовал  себЯ  очень  усталым  и рассеЯнным... Ћн едва не
прошел мимо дома.
     ‚орота были открыты;  навстречу ему  вышел парень  с молочным бидоном в
руке.  Ђльберт  очень  спокойно  вошел во двор, но, собираЯсь  поднЯтьсЯ  на
ступени лестницы, вздрогнул, понЯв все до  конца, -- то,  что уже произошло,
что происходит сейчас, что ему еще предстоит узнать. Љазалось, что весь путь
сюда он  прошел в  полузабытьи  и внезапно проснулсЯ. Ћн постоЯл  с  минуту,
держась обеими руками за сердце, потом двинулсЯ  дальше. ‚от лестница...  он
никогда раньше  не видел ее.  ‘ейчас  она еще  в полутьме: маленькие газовые
рожки  горЯт  на  стене... квартира здесь,  во  втором этаже.  —то это?  ‚се
открыто настежь...  ЏереднЯЯ,  но там ни  души. Ћн открыл  маленькую  дверь,
ведущую в кухню. € здесь никого. ‚друг дверь в жилые комнаты распахнулась, и
оттуда, не замечаЯ его, тихо вышла служанка. Ђльберт подошел к ней.
     -- Љак чувствует себЯ барынЯ? -- спросил он. „евушка посмотрела на него
отсутствующим взглЯдом.
     -- Џолчаса тому назад скончалась, -- сказала она. Џотом  повернулась  и
пошла в кухню.
     “ Ђльберта было такое чувство,  словно весь окружающий мир погрузилсЯ в
мертвую тишину; он  знал совершенно точно: в эту минуту перестали битьсЯ все
сердца,   остановились  все  прохожие,  все  экипажи,  все   часы.  Ћн  Ясно
чувствовал, что весь живущий, движущийсЯ мир перестал жить и двигатьсЯ. "’ак
вот она, смерть, -- подумал он. -- ‚чера Я все-таки еще не понимал... "
     -- €звините, пожалуйста, -- произнес голос подле него.
     ѓосподин  в  черном  костюме  хотел  войти  с  лестницы в прихожую,  но
стоЯвший  в  дверЯх  Ђльберт мешал  ему.  Ђльберт  прошел  немного вперед  и
пропустил  его.  ’от,  не  обращаЯ на  него больше вниманиЯ, быстро  вошел в
квартиру, оставив дверь полуоткрытой. ’еперь Ђльберт мог заглЯнуть  в первую
комнату, полутемную из-за спущенных  штор.  Ќесколько  человек сидели вокруг
стола. Ћни  поднЯлись,  чтобы приветствовать вошедшего. Ђльберт услышал, как
они шепчутсЯ... Џотом  они  скрылись в  соседней комнате.  Ђльберт  стоЯл  у
дверей и думал:  там лежит она...  Ќе прошло еще недели, как  Я держал ее  в
своих объЯтиЯх... Ђ Я не смею войти.
     Ќа лестнице  послышались голоса. ‘низу поднЯлись и прошли мимо него две
дамы. “  одной из них, младшей, были  заплаканные глаза. Ћна была похожа  на
его  возлюбленную.  Ќаверное,  ее  сестра,   о  которой  Ђнна  рассказывала.
Ќавстречу  им  вышла пожилаЯ дама и обнЯла  обеих с тихим рыданьем. "Џолчаса
тому назад,  и  совсем  неожиданно...  " ‘лезы мешали  ей говорить;  женщины
прошли через полутемную комнату в соседнюю.  Ќикто не  обращал  вниманиЯ  на
Ђльберта.
     "Ќе могу же Я здесь стоЯть, -- думал Ђльберт. -- ‘пущусь вниз и вернусь
через час".  Ћн вышел на улицу. “же началась утреннЯЯ суета; множество людей
поспешно проходило  мимо него, мчались экипажи. Љак же все-таки  успокаивает
сознание, что все кончено.
     —ерез час наверху соберетсЯ больше людей, и будет  нетрудно смешатьсЯ с
толпой.  Њне  легче, чем вчера, хотЯ она  умерла... Џолчаса  назад...  —ерез
тысЯчу лет она будет  не дальше от  жизни, чем сейчас... и  все же сознанье,
что  час тому назад она еще дышала,  заставлЯет  менЯ думать, что она должна
еще что-то знать о земной  жизни; нечто неведомое человеку, пока он дышит...
быть может,  тот непостижимый миг, когда мы  переходим от жизни к смерти,  и
есть пресловутаЯ вечность...
     „а,  вот и покончено с ожиданием... Ѓольше не придетсЯ стоЯть часами  у
дверного глазка  --  никогда,  никогда... ќти часы ожили перед ним  в  своей
неизъЯснимой прелести. …ще несколько дней назад он был так счастлив  --  да,
счастлив. ’о было тревожное, глубокое счастье.  Ђх, когда ее торопливые шаги
раздавались  уже  на  последних   ступенЯх...  когда  она  бросалась  в  его
объЯтиЯ... и когда  в полумраке комнаты, благоухавшей