 иностранцы,  а  здесь
напрЯженнаЯ тишина, как на пустынном острове перед бурей. Љонечно,  сам  Я
мог  перебратьсЯ  в  другую  страну,  но  менЯ  мучила  судьба  Њаленького
‘корпиона, который успел стать мне близким другом. „а и „урман не хотелось
бросать.  Љак  это  печально  -  в  обвалившемсЯ  домишке   ждать   гибели
государства! €менно тогда особенно остро ощущаешь  свЯзь  между  понЯтиЯми
"человек" и "гражданин". џ  думал,  разумеетсЯ,  не  о  себе,  а  о  своих
друзьЯх: только так Я мог проникнуть в их души, взЯть на себЯ  хоть  часть
их скорби, потому что утешать их было бесполезно.  ѓосударство  гибнет  от
собственной глупости. ќта гибель не трагическое  разрешение  противоречий,
не поэтическое олицетворение справедливости, а исторический факт,  который
не смЯгчишь никакими чувствительными словами. џ не книгу читал,  а  слышал
поступь смерти! Њои друзьЯ слышали ее, конечно, еще отчетливее, чем Я. Ћни
проклинали ее или предавались воспоминаниЯм. “ них не было будущего, а  их
настоЯщее воплотило в себе весь позор их сограждан.
   Ќа небе, все таком  же  темном,  сверкали  звезды.  Љругом  по-прежнему
стоЯла тишина, однако глаза моих друзей были открыты.  Ћни  знали,  что  Я
тоже не сплю,  но  никому  не  хотелось  говорить:  разЯщий  перст  судьбы
придавил наши Языки. ‚ мире онемела еще  одна  культура,  котораЯ  никогда
больше не возродитсЯ. …е последним воплем стала запоздалаЯ песнь  свободе.
„уша этой  культуры  может  попасть  только  в  ад,  потому  что  само  ее
существование было черным пЯтном на странице истории.


        27

   “же к рассвету  Я  забылсЯ  сном.  ‚незапно  грЯнули  два  выстрела.  џ
вскочил, но было поздно: мои друзьЯ лежали на земле окровавленные -  рЯдом
с Њаленьким ‘корпионом валЯлсЯ пистолет.
   —то Я чувствовал тогда - невозможно  описать.  џ  все  забыл,  остались
только боль в сердце и страх от пристального взглЯда их мертвых глаз.  „а,
они смотрели на менЯ, словно задумавшись, загадываЯ мне загадку, а  Я  еще
надеЯлсЯ вернуть их к жизни и в то же времЯ особенно  отчетливо  сознавал,
как хрупка и беспомощна жизнь. џ не плакал, Я был так же мертв, как они, -
с той только разницей, что стоЯл, а они лежали. Џрисев, Я потрогал их, они
были еще теплыми, но не откликнулись. Ћт них осталось  лишь  то  немногое,
что знал Я, остальное исчезло вместе с ними.  Ќаверное,  смерть  по-своему
приЯтна.
   Њне было нестерпимо жаль их, особенно „урман, котораЯ  была  совсем  не
готова к героической гибели. ЏреступлениЯ людей-кошек обрекали  на  гибель
их собственных жен, матерей, сестер. Ѓудь Я богом, Я бы раскаЯлсЯ  в  том,
что дал женщин такой никчемной нации!
   џ понимал Њаленького ‘корпиона и из-за этого еще больше жалел „урман. “
него были причины умереть  вместе  со  своей  страной  -  причины,  вполне
объЯснимые. —еловек не может жить вне своей нации и государства;  если  он
их терЯет, он гибнет, а если не гибнет, то продает свою душу,  вверЯет  ее
аду.
   „урман и Њаленький ‘корпион становились длЯ менЯ все дороже.  џ  мечтал
разбудить их и сказать, что они чисты, что их души принадлежат  им  самим.
Њечтал, чтобы они улетели со мной на ‡емлю,  испытали  радости  жизни.  Ќо
бесплодные иллюзии лишь усиливали  тоску.  „рузьЯ  оставались  недвижными;
казалось, они погибли уже несколько дней назад.  €  жизнь  и  смерть  были
‚сем, а между ними лежало безгранично великое Ќепознаваемое. „а,  молчание
смерти оказалось абсолютной истиной. Њои друзьЯ больше не заговорЯт,  и  Я
сам утратил интерес к жизни.
   џ просидел возле них до самого восхода.  €х  черты  вырисовывались  все
отчетливее, солнечный луч упал на безмолвное, но  необычно  красивое  лицо
„урман, на Њаленького ‘корпиона, прислонившего голову к  стене.  …го  лицо
все еще хранило печальное выражение, как будто он даже  после  смерти,  не
избавилсЯ от своего, пессимизма.
   …сли бы Я продолжал сидеть здесь, Я сошел бы с ума.  Ќо  одна  мысль  о
том, что Я должен их оставить, исторгла у менЯ слезы, которые Я до сих пор
сдерживал. Ѓросить друзей и  вновь  скитатьсЯ  по  чужому  миру  было  еще
труднее, чем в свое времЯ покинуть  ‡емлю.  Љ  тому  же  их  образы  будут
постоЯнно преследовать менЯ. џ плакал, обхватив руками их  тела,  и  почти
кричал: прощай, Њаленький ‘корпион, прощай, „урман!
   •оронить их Я был  не  в  состоЯнии.  ‘тиснув  зубы,  Я  подобрал  свой
пистолет и перелез через стену. Ќет, Я не  вернусь,  пусть  даже  их  тела
сгниют. Љакой Я злосчастный человек: сначала потерЯл товарища,  с  которым
вместе летел, а теперь и этих друзей... Ќаверное, со  мной  вообще  нельзЯ
дружить.
   Људа же идти? Љонечно, в Љошачий город. ’ам сейчас мой дом.
   Ќавстречу мне никто не попадалсЯ, всюду витала смерть.  Ќа  серо-желтой
дороге, под серым небом валЯлись мертвые солдаты, над которыми с радостным
клекотом плЯсали белохвостые коршуны. џ шагал как можно быстрее, однако  в
ушах стоЯл смех „урман, раздавалсЯ  голос  Њаленького  ‘корпиона.  ‚идениЯ
преследовали менЯ.
   ‚озле Љошачьего города мое сердце забилось сильнее - то ли  от  страха,
то ли от новой надежды. Ќа пустынных улицах не было никого,  только  трупы
убитых женщин. џ догадалсЯ, что здесь проходили солдаты, и вспомнил  фразу
„урман: "–веток тоже убежала!" „а, если бы –веток не скрылась, она  попала
бы в число этих мертвецов...  ѓолова  Ѓольшого  џстреба,  всЯ  исклеваннаЯ
коршунами, по-прежнему торчала на шесте, но теперь  не  ее  стерегли,  она
сама как будто сторожила пустой город... „ом Њаленького ‘корпиона оказалсЯ
разрушенным.
   ‘олдаты не оставили ничего, что Я мог  бы  взЯть  на  памЯть,  да  мне,
наверное, и не следовало брать, потому что каждый кирпич,  каждаЯ  частица
этого дома вызывали у менЯ слезы.
   ‡наЯ, что все жители на востоке, Я пошел туда,  по  пути  оглЯнулсЯ  на
мертвый  город,  тонувший  в  сером  воздухе,  повернул  к  роще  Ѓольшого
‘корпиона, миновал безлюдные деревушки, где тоже побывали солдаты.
   ‚ роще опЯть-таки  никого  не  оказалось.  џ  присел  под  деревом,  но
гнетущаЯ тишина вскоре согнала менЯ с места. Ћт нечего делать  Я  пошел  к
отмели, где прежде купалсЯ, сел на песок и стал глЯдеть вдаль. ’ут  сквозь
туман Я вдруг заметил людей, идущих на запад. Ѓыло такое впечатление,  что
обстановка изменилась и жители возвращаютсЯ в город. Џутников  становилось
все больше, некоторые шли с  солдатами  и  нетерпеливо  прокладывали  себе
дорогу обычным длЯ именитых людей-кошек способом. ЋтрЯды сталкивались,  но
увидеть, кто из них побеждает, было трудно, потому что солдаты не  столько
били, сколько увертывались, прЯтались  друг  за  друга.  Ћдин  из  отрЯдов
увертывалсЯ особенно умело и, заполнЯЯ образовавшиесЯ пустоты,  потихоньку
двигалсЯ вперед. Љогда он подошел ближе  к  отмели,  Я  понЯл  причину  их
ловкости - во главе отрЯда стоЯл Ѓольшой ‘корпион.
   џ не мог упустить такого случаЯ и  догнал  отрЯд,  который  уже  совсем
вырвалсЯ на свободу и начинал ускорЯть шаг.  Ѓольшой  ‘корпион,  казалось,
обрадовалсЯ, увидев менЯ, но к  разговорам  не  был  расположен.  Љогда  Я
спросил, что он собираетсЯ делать, он озабоченно бросил:
   - €дем с нами в столицу! ‚раги скоро придут туда, если уже не пришли.
   "Ќаконец-то люди-кошки понЯли, что  нельзЯ  не  оборонЯтьсЯ,  и  решили
защитить свой город! - подумал  Я.  -  Ќо  почему  они  тогда  дерутсЯ  по
дороге?!" —увствуЯ, что мой восторг не совсем оправдан,  Я  потребовал  от
Ѓольшого ‘корпиона объЯснений. Ћн, видимо, нуждалсЯ во  мне  и,  знаЯ  мою
настойчивость, не утаил правду:
   - Њы идем сдаватьсЯ. Љто первый подарит столицу врагу,  тот  получит  в
награду прибыльное местечко.
   - Ќет уж, уволь! ‘датьсЯ ты и без менЯ сумеешь! - процедил  Я  и  круто
повернул назад.
   ‚оеначальники,  шедшие   за   Ѓольшим   ‘корпионом,   тоже   торопились
капитулировать.   Ћсобенно   усердствовал   командующий   красноверевочной
гвардией, по-прежнему с толстым шнуром на шее.
   ‚друг все остановились. џ оглЯнулсЯ, увидел, что враг уже  подходит,  и
решил все же пойти  посмотреть,  как  Ѓольшой  ‘корпион  будет  сдаватьсЯ.
‚незапно и менЯ, и Ѓольшого ‘корпиона обогнал командующий красноверевочной
гвардией. Ћн птицей ринулсЯ к врагам  и  кинулсЯ  перед  ними  на  колени.
Ћстальные  военачальники  последовали  его  примеру,  словно  почтительные
сыновьЯ на похоронах родителей в старом Љитае.
   ’ут Я впервые увидел врагов Љошачьего государства. Ѓольшинство  из  них
были еще ниже ростом, чем обычные люди-кошки, не очень приЯтны  на  вид  и
Явно еще подлее и свирепее. ‚прочем, Я  не  знал  ни  их  истории,  ни  их
национального характера и руководствовалсЯ только первым  впечатлением.  ‚
руках они держали короткие палки, похожие на железные.
   Љогда  люди-кошки  встали  на  колени,  один  из  лилипутов  -  видимо,
начальник - хлопнул в ладоши. ‘тоЯвшие за ним солдаты  мгновенно  подались
вперед и с удивительной точностью стали бить сдающихсЯ по головам.  †ертвы
без  единого  звука  валились  на  землю,  как  будто  из  палок  вылетали
электрические разрЯды. Ћстальные люди-кошки закричали, словно  петухи  под
ножами, и рванулись назад, давЯ упавших. ‹илипуты не  преследовали  их,  а
продвигались медленно, отбрасываЯ ногами трупы.
   Ќедаром Њаленький ‘корпион говорил, что враг уничтожит всех людей-кошек
до единого! Ќо Я еще надеЯлсЯ, что они окажут  сопротивление.  ЉапитулЯциЯ
не спасла их от гибели, а борьба может спасти. џ  не  люблю  войн,  однако
историЯ показывает, что иногда они неизбежны,  что  человек  порою  просто
обЯзан вступить в битву и даже погибнуть в ней. ЏостоЯть за свои  народ  -
свЯтаЯ  обЯзанность,  она  не  чета  ложному  патриотизму,   который   мне
отвратителен. Џосле незаслуженной расправы жители  Љошачьего  государства,
наверное, еще дадут бой,  и  вполне  возможно,  что  победа  будет  на  их
стороне.
   џ держалсЯ поодаль от лилипутских солдат, которые приканчивали  палками
раненых. Љонечно, эти солдаты не показались мне культурнее людей-кошек, но
они имели, по крайней мере,  одно  преимущество  перед  ними:  уважение  к
собственной стране. ќто уважение выражалось в чудовищном эгоизме, и все же
лилипуты выигрывали в сравнении с жителЯми Љошачьего  государства,  каждый
из которых думал лишь о собственной выгоде.
   •орошо,  что,  отправлЯЯсь  на  фронт,  Я  захватил  немного  дурманных
листьев, иначе умереть бы мне с голоду. џ не решалсЯ не  только  попросить
еды у лилипутов, но даже приблизитьсЯ к ним, потому что они, чего доброго,
могли принЯть менЯ за шпиона. Њы дошли до места, где лежал мой корабль,  и
тут  лилипуты  остановились.  €здалека  Я  увидел,  что  обломки   кораблЯ
привлекли  их  внимание.  ‹юбознательностью  пришельцы  тоже  превосходили
людей-кошек, однако в тот момент Я думал не  об  этом,  а  о  прахе  моего
друга, который они топтали.
   Ћтдохнув, солдаты принЯлись рыть землю: несколько неуклюже, но  быстро,
без всЯкой лени и сомнений. ‚скоре они выкопали огромную Яму, подогнали  к
ней толпу пленных людей-кошек, окружили их и начали  сталкивать  вниз.  Ћт
криков несчастных разорвалось бы даже  железное  сердце,  но  у  лилипутов
сердца оказались крепче  железа.  Ћрудовали  они  металлическими  палками.
‘реди жертв было много женщин, некоторые с детьми на  руках.  Ќе  в  силах
спасти их, Я закрыл глаза, но крики и плач раздаютсЯ у менЯ в ушах до  сих
пор. Џостепенно шум стих, и Я увидел, что низкорослые звери уже утаптывают
землю.  ‚сех  закопали  живьем!  ‘трашное   наказание   за   неспособность
сопротивлЯтьсЯ! џ не знал, кого сильнее  ненавидеть,  но  чувствовал,  что
люди, не уважающие самих  себЯ,  не  могут  рассчитывать  на  человеческое
обращение; подлость одного способна погубить очень и очень многих.
   …сли бы Я до конца осознал все, что видел, Я ослеп бы от слез. ‹илипуты
показались мне самыми  жестокими  тварЯми,  они  действительно  уничтожили
Љошачье государство - даже его мухи были обречены на гибель.
   Џотом Я  наблюдал,  как  некоторые  люди-кошки  пытались  боротьсЯ,  но
небольшими группами  по  четыре-пЯть  человек.  Ћни  до  самого  конца  не
научились действовать сообща. џ видел холм, на котором столпилось  десЯтка
полтора кошачьих беженцев - единственное место, еще не захваченное врагом.
Ќе прошло и трех дней, как они переругались  и  передрались  между  собой.
Љогда на  холм  поднЯлись  лилипуты,  там  осталось  всего  два  дерущихсЯ
человека-кошки  -  наверное,  последние  жители   Љошачьего   государства.
Џобедители не стали убивать их, а посадили в  большую  деревЯнную  клетку,
где пленники продолжали Яростный бой,  пока  не  загрызли  друг  друга  до
смерти. ‹юди-кошки сами завершили свое уничтожение.


   џ прожил на  Њарсе  еще  полгода.  Ќаконец  туда  прилетел  французский
изыскательский корабль, который живым и невредимым  доставил  менЯ  в  мой
великий, светлый и свободный Љитай.