тсЯ  их  в  высоких  стопках  на деревЯнном столе,  за которым  стоЯт
вразвалку бывалые фельдфебели и капралы, с лихо закрученными усами и строгим
армейским взглЯдом. Љаждому мобилизованному выдают положенный комп-
     лект  обмундированиЯ:  штаны,  френч,  ботинки,  фуражку-конфедератку с
белым орлом. Ќовобранцы  тут же, на плацу, переодеваютсЯ.  Ђ  чуть подальше,
те, кто уже переоделсЯ, неуклюже маршируют под рычащие окрики сержантов.
     “нтер-офицер   пан  ‡аремба  среди  всех   кадровых  военных  на  плацу
выделЯетсЯ особенно лихой выправкой. ‘апоги бутылками  на его  толстых ногах
блестЯт особенно Ярко.  Ќа штанах из добротного сукна,  ловко заправленных в
сапоги,  особенно  четко выделЯетсЯ  отутюженнаЯ стрелка, остраЯ, как лезвие
бритвы. ЏортупеЯ с ремнем туго стЯгивает литую талию и выпуклую грудь, самой
природой созданную только  длЯ того,  чтоб носить  кресты и  медали, которых
пока  не  имеетсЯ  в  наличии.  Ќо  конфедератка  на  его  круглой,  коротко
стриженной  голове не солдатского,  а  офицерского  образца и  белый орел на
тулье выглЯдит белее всех остальных орлов на плацу.
     Ќос  у пана  ‡арембы  картошкой, с  кровавыми прожилками  от  пагубного
пристрастиЯ   к   алкоголю.   ѓлазки   маленькие,   свиные,   что   особенно
подчеркиваетсЯ белесыми ресницами и такими же бровЯми. Ќа правой щеке у него
-  большое  темное пЯтно  с несколькими торчащими волосками. Ћ происхождении
таких пЯтен в народе говорЯт, что корова хвостом мазнула беременную хозЯйку,
когда  та  присела  ее доить. ђебенок непременно в таких случаЯх рождаетсЯ с
пЯтном  на  том же месте, а также с  некоторыми отклонениЯми  в характере. “
пана ‡арембы это проЯвилось  в злобе  ко всЯкому, кто не в состоЯнии за себЯ
постоЯть, а также в лютой ненависти к евреЯм, словно евреи  надоумили корову
хлестнуть хвостом по щеке мать пана унтер-офицера.
     ’еперь  у пана ‡арембы  есть на ком душу отвести, и желваки уже заранее
играют на его бритых щеках. Џеред унтер-офицером  стоит џнкель, облаченный в
обмундирование,  которое  не  совсем  соответствует его  росту  и габаритам.
ђукава  шинели  наезжают на  пальцы, тонкаЯ  шеЯ болтаетсЯ в широком  вороте
френча. Џод мышкой он держит охапкой  свою цивильную одежду - костюм, сшитый
в ‚ильно соседом-портным, от которого всЯ ‚аршава дол-
     жна была забитьсЯ в истерике от зависти, а в правой руке - пару ботинок
со скрипом, которые умолкают, лишь когда их снимают с ног.
     - €мЯ! ”амилиЯ! - рычит ‡аремба.
     - ‹апидус... - моргает џнкель. -  џн... “нтер-офицер сверил его слова с
бумагой, которую держал в руке, и поднЯл тЯжелый уничтожающий взглЯд.
     - ’ут написано другое имЯ... џнкель... ’ы что мне голову морочишь?
     - €звинЯюсь, пан унтер-офицер. џнкель - это по-польски џн...
     ‡аремба недоверчиво уставилсЯ на него:
     - ’ы разве полЯк?
     - Ќет... - замотал головой џнкель. - Ќо Я думал...
     - €ндюк думал и сдох! - поучительно  изрек  ‡аремба. - Њеньше  думай, а
слушай команды старшего по званию.
     - •орошо, пан унтер-офицер, - согласно кивнул џнкель.
     - Ќе хорошо, а так точно! - взревел ‡аремба.
     - €звинЯюсь, пан унтер-офицер.
     - Ќе извинЯюсь, а слушаюсь!
     - ‘пасибо за разъЯснение, пан унтер-офицер.
     - Ќе спасибо, а здравиЯ желаю! џсно?
     - Ќе все Ясно, - простодушно пожал плечами џнкель, - но Я...
     Ќад ними низко  проревел  самолет,  поливаЯ плац  из  пулеметов.  ‚се -
новобранцы и их командиры -- бросились на землю, поползли  в разные стороны.
‡агорелось  здание казармы.  Ћттуда бегут  полуодетые  новобранцы.  €х,  как
зайцев, расстреливают немецкие летчики.
     џнкель  и пан ‡аремба лежат  рЯдом. џнкель поднЯл голову, покосилсЯ  на
унтер-офицера. ’от потерЯл бравый вид. ‹ицо и даже усы в густой пыли.
     - ‚ы живы, пан унтер-офицер? - почтительно осведомилсЯ џнкель.
     ‡аремба отхаркнул сгусток земли изо рта, чуть ли не в лицо џнкелю.
     - џ тебЯ переживу, џнкель.
     ‘амолеты в  небе делают разворот и снова устремлЯютсЯ вниз. ‚се, кто  в
состоЯнии,  бегут  с плаца. “нтер-офицер  поднЯлсЯ  с земли, счистил  пыль с
колен своих шикарных галифе и с завидной  легкостью пустилсЯ бежать во  весь
дух. џнкель устремилсЯ за ним, путаЯсь в полах шинели. Ћн  бросил свои вещи,
которые держал под.мышкой, швырнул в сторону ботинки и догнал,  поравнЯвшись
с унтер-офицером.
     т- Ќу, а мне куда прикажете, пан унтер-офицер? -  задыхаЯсь, спросил он
на бегу.
     ‡аремба, не замедлЯЯ бега, пролаЯл:
     - Љ чертовой матери!
     ЏулеметнаЯ очередь поднЯла фонтанчики  пыли у их ног, и они оба, как по
команде, грохнулись навзничь.
     -  Људа  Я  иду?  -  говорит  џнкель.  -  џ  иду  к  матери.  ‚  полном
обмундировании, да еще в шинели внакидку,
     он сидит  на обочине  дороги  среди присевших передохнуть и  перекусить
беженцев: женщин,  стариков и детей. ђазговаривает он  со старым полЯком, из
польских  аристократов, одетым  в брюки-гольф,  бархатный  жилет и охотничью
шлЯпу  с пером, а  ботинки на  ногах развалились,  и  обе  подошвы отстали и
шлепают.
     Џо  дороге движетсЯ  бесконечнаЯ  толпа беженцев,  везЯ  жалкие остатки
скарба в детских  колЯсках,  на ручных  тележках, а кто  покрепче,  тащит на
себе, навьюченный до предела. ‚ толпе беженцев мелькают  то  и дело  военные
без оружиЯ, а порой и без знаков отличиЯ.
     ‚  кювете  валЯютсЯ  раскрытые чемоданы и  сумки,  охапки  разбросанных
вещей: дамские шлЯпки,  мужские пальто, меховые шубы.  ќто все брошено теми,
кто  прошел  по дороге.  ‚озле  меховой  шубы  вместе с  ремнем  и портупеей
поблескивает на солнце офицерскаЯ саблЯ в ножнах.
     - Ђ где мать? - без особого интереса спрашивает старик-попутчик.
     - ‚ ‚ильно, - вздыхает џнкель.
     -  „алеко  идти, -  качает  головой  старик.  -  ‡ачем  ты это  на себе
таскаешь?  Ђрмии польской  больше  нет, - он  показал  на  шинель  на плечах
џнкелЯ.
     - Ђ что же, Я голым пойду? - удивлЯетсЯ џнкель.  - ЊоЯ цивильнаЯ одежда
осталась в казарме.
     - Њало кругом барахла? - спросил старик. - ‚ыбирай любое, надевай.
     - Љак же Я возьму? - недоуменно глЯнул на него џнкель. - ќто же не мое.
—ужое.
     - Ћно уже ничье, - горестно сказал старик. - Ѓери, глупый. Ђ это сбрось
с себЯ, да побыстрее.
     - Ќет, - качнул  головой џнкель. -  ќто - казенное. Ќе могу  бросить. џ
дал расписку.
     - Љому? Џойми, юноша, Џольши больше нет.  …е поделили  ѓитлер и ‘талин.
Ќемцы -  с  запада,  русские - с востока.  ‚от  мы  идем, а к  койу попадем,
знаешь?
     - ‡наю, - простодушно улыбнулсЯ џнкель. - Љ маме.
     ‘тарик хотел  было  съЯзвить  в ответ, но  гул приближающихсЯ самолетов
отвлек его. ’олпа  с дороги бросилась  врассыпную  в поле,  ронЯЯ  чемоданы,
бросаЯ  тележки и детские колЯски с  вещами. ’ень от самолета проноситсЯ над
опустевшей  дорогой,  на  которой валЯютсЯ одни лишь вещи.  Ђ  люди бегут по
полю, волоча детей, маленьких таща на руках.
     ѓремЯт взрывы. Љ  небу поднимаютсЯ тучи  земли.  Џадают  люди.  €стошно
кричат раненые. ‡ахлебывающийсЯ детский плач.
     џнкель  бежит  во весь дух,  путаЯсь в полах шинели. Ћбегает воронки от
бомб, перепрыгивает через убитых. ‘лева и справа от него тоже бегут люди. Ќо
он не различает лиц, одни размытые пЯтна.
     Љукурузное  поле. ‘ухие  стебли  укрывают  бегущих  по плечи, а  головы
торчат над рыжими метелками, и кажетсЯ, что  по желтому морю плывут, катЯтсЯ
лишь человеческие головы, оторванные от тел.
     ‘овсем  близко  от  џнкелЯ   ухнул  взрыв.  ЉомьЯ  земли  вперемешку  с
кукурузными стеблЯми обсыпали его, и он упал ничком, втЯнул голову в  плечи.
‚зрывы  один за  другим  сотрЯсали  землю, и  џнкелЯ  засыпало все больше  и
больше.
     Љогда  взрывы стали отдалЯтьсЯ, џнкель услышал  голос, показавшийсЯ ему
знакомым:
     - ќто уже не бомбы, нас обстреливает артиллериЯ.
     џнкель,  как  пес, отрЯхнул  с себЯ  землю и  оглЯнулсЯ на голос. ‘реди
стеблей кукурузы сидел... пан ‡а-ремба. Ќо совершенно не похожий на себЯ. Ќа
нем не  было военной формы.  Ћн  успел  переодетьсЯ в гражданское и выглЯдел
нелепо в шлЯпе-котелке, визитке, с галстуком-бантиком  на шее. Ќа ногах пана
унтер-офицера  поблескивали  черные  лакированные туфли и  белые  гамаши  на
кнопках.
     - Ћ, кого Я вижу! -  ахнул пан ‡аремба. - Џан џнкель все еще в  военном
обмундировании? ‡ащищаем отчизну?
     - Ђ где ваша форма, пан унтер-офицер? - удивленно спросил џнкель.
     - Ќе смей больше называть менЯ унтер-офицером, - сурово сказал ‡аремба.
-  џсно? џ - цивильный  человек. Џо  всей вероЯтности, мы попадем в  лапы  к
русским. ќто их артиллериЯ бьет. “ русских тебе  будет больше веры, чем мне.
“ них комиссары - евреи. Ђ еврей евреЯ  не обидит.  ‡апомни, џнкель, Я  - не
унтер-офицер. џ - цивильный. …сли понадобитсЯ, ты подтвердишь? •орошо?
     -  Џожалуйста! -  согласилсЯ  џнкель. -  Љак  прикажете,  пан  унтер...
извините, пан...
     -  ’воЯ ошибка может стоить мне головы, - назидательно добавил ‡аремба.
- ‡апомнишь?
     - ’ак точно! - выпалил џнкель. ‡арембу передернуло:
     - Ќе отвечай так. џ цивильный.
     - ‚ы менЯ учили, как отвечать в армии. ‡аремба досадливо поморщилсЯ:
     - Ђрмии больше нет! ‚се кончено!  Џольшу проглотили  немцы  и  русские,
чтоб им подавитьсЯ. ЏонЯл?
     џнкель кивнул:
     - ’ак точно. €звините...
     - ‚стать! ђуки вверх!
     Ќад ними стоЯл немец  в каске, с коротким автоматом на  груди. џнкель и
пан ‡аремба встали и поднЯли руки. ‡аремба сиЯет, лучитсЯ улыбками.
     - Ћ! Ќемцы! - залепетал он сладким голосом. - ‘ла-
     ву Ѓогу, мы попали не к большевикам! „обро пожаловать, господа фашисты!
Џольша капут!
     Ќемец обернулсЯ к другому, сидевшему в седле мотоцикла, нацелив на  них
пулемет:
     - —то он болтает? џ ни слова не понимаю на их собачьем Языке!
     - Ћ, господа! - вскричал ‡аремба. - “ менЯ длЯ вас сюрприз! Њы в Џольше
знаем, как вы не любите евреев. Њы тоже их не терпим! ’ак вот, он - еврей! џ
его передаю вам! „елайте с ним, что хотите!
     -  џ не  понимаю, что ты говоришь, ублюдок, - оборвал  его немец, -  но
рожа у тебЯ поганаЯ... просит пули.
     € направил автомат на ‡арембу. ‡аремба, плюхнувшись на колени, униженно
канючит, протЯнув руки к немцу:
     - ‚ы перепутали! џ - полЯк! Ћн - еврей! …го стрелЯть надо!
     Ќемец на мотоцикле окликнул товарища, и тот, опустив автомат, подошел к
нему. Ћни о чем-то посовещались, а когда оглЯнулись, ни ‡арембы,  ни  џнкелЯ
не  было. ‹ишь  мотались впереди метелки кукурузы.  Ќемец небрежно  полоснул
туда автоматной очередью.
     џнкель снова в толпе беженцев. Ќа развилке дорог на указателе написано:
"‚ильно -  128 км". ’олпа беженцев раздваиваетсЯ. џнкель  уходит с теми, кто
повернул в сторону ‚ильно. Ћн идет, поддерживаЯ старушку.
     - Ђх, как Я  завидую  вашей матери... -  приговаривает она, опираЯсь на
его руку. - ‚ такое времЯ не забыть о ней... €дти за тридевЯть земель...
     -  Ќо ведь мама во всем свете  у менЯ одна. Љто  может  быть ближе, чем
мама? - искренне недоумевает он.
     - Ѓлагословит тебЯ Ѓог, сынок, за  такие речи... - шепчет старушка. - Ђ
многие забыли,  что  нет  на  свете  свЯщеннее  любви,  чем  любовь к  своей
матери... ’ой, что ночей не спала, когда ты болел, той,  что последний кусок
тебе отдавала, той, что...
     - ђусские!  ђусские! ЉраснаЯ ЂрмиЯ!  ‡ашелестело по толпе, прекратившей
движение. Ћтте-
     снЯЯ  людей  к  обочине  дороги,  встречным   маршем  движетсЯ   коннаЯ
артиллериЯ.  Ќа лошадЯх и лафетах орудий  - солдаты  в незнакомой форме и  в
других,  отличных от  немецких, касках. Ќа  касках  -  красные  пЯтиконечные
звезды. ‘реди русских солдат много скуластых, узкоглазых монгольских лиц.  “
них нет  автоматов.  Ђ  старого  образца  винтовки  с приткнутыми  гранеными
штыками.
     €з  толпы беженцев русские  стали  выводить  мужчин в польском  военном
обмундировании. ‚ывели и џнкелЯ.
     -  ‚от  еще один  пленный! -  доложил приведший  џнкелЯ солдат офицеру,
сидевшему в седле.
     џнкель  посмотрел  на  офицера,  и  его  огорченное  лицо  разгладилось
простодушной радостной улыбкой.
     -  ‚ы  еврей,  пан  комиссар?  -   спросил   џнкель.   Ћфицер  в  седле
неопределенно пожал плечами:
     -  џ еврей.  Ќо не  комиссар. џ  -  капитан. Љомандир батареи. —то  вам
угодно?
     -  Ќо  вы еврей?  € Я еврей, -  радостно  восклицает џнкель. - џ  этому
очень-очень рад. ‚ы, надеюсь,  менЯ поймете. „ругие не хотЯт менЯ выслушать.
џ  направлЯюсь в ‚ильно. ’ам моЯ мама. Џонимаете? Ћна  беспокоитсЯ.  Ћна  не
знает, что со мной, а Я - что с ней.  Џомогите мне добратьсЯ до  ‚ильно. ЊоЯ
мама вам будет так признательна.
     Ћфицер в седле лишь сочувственно развел руками:
     - ‚ы  - пленный! € пойдете  с остальными польскими военнопленными, куда
поведет вас конвой. џсно?
     -  Љакой  Я  пленный?  -  огорошенно  кричит џнкель, озираЯсь  вокруг в
поисках сочувствиЯ. - џ же не воевал! “ менЯ даже  оружиЯ нет. Ћдели форму и
разбежались. џ иду в ‚ильно, к маме...
     - Ќа вас военнаЯ форма. ‡начит, вы  взЯты в плен, - оборвал его русский
офицер и тронул конЯ.
     ђаскачиваетсЯ товарный вагон. ‘тучат под полом колеса. Џольские пленные
сидЯт  на  нарах, лежат вповалку. „ругие  прилипли  к узким,  как амбразуры,
окошечкам,  затЯнутым  колючей  проволокой. Ќа некоторых цивильнаЯ одежда  -
успели сменить.
     - ‚ильно! - кричит солдат у окна. - Њы подъезжаем
     к ‚ильно!  џ  узнаю! ‚он колокольни  Џетра и Џавла, а вон шпиль  ‘вЯтой
Ђнны!
     ’оварный  состав  медленно огибает  город, раскинувшийсЯ в долине между
зеленых  холмов.  …ще  очень  рано.  Ќедавно  рассвело. €  в  долине плавает
прозрачный  туман. ‘квозь него,  как сквозь  седые  прЯди  волос, проступает
облик города. ‘ красными черепичными крышами средневековых улочек, с тесными
каменными  двориками, с  зелеными вершинами столетних кленов и лип над ними,
со  сладкими дымками из затопленных хозЯйками печей. € властвуЯ над крышами,
над  дымами из  фигурных,  с  железными  флюгерами,  печных  труб, горделиво
высЯтсЯ над городом многоцветные башни колоколен виленских церквей,  сверкаЯ
гранЯми крестов и  перекликаЯсь мелодичным звоном, словно отдаваЯ прощальный
салют   длинному  бесконечному  поезду-тюрьме,   набитому,  как   селедками,
невольниками.
     ’ревожно  гудЯт  колокола  костела  ‘вЯтого  Љазимира,  им  вторит медь
костела ‘вЯтой ’ерезы,  плачем откликаетсЯ  румЯнаЯ  колокольнЯ костела всех
свЯтых, стонут  „оминиканский костел  и  ”ранцисканский,  а  вслед  за  ними
зарыдал монастырь кармелиток.
     ѓород  разворачиваетсЯ в  утренней дымке. ‘веркнула  серебрЯной  чешуей
гладь реки ‚илии.
     џнкель бросаетсЯ к запертой двери, неистово стучит кулаками:
     - Џустите  менЯ! Ћткройте! ќто - мой город! џ приехал! ‚ыпустите! ‡десь
моЯ мама!
     Љое-кто из солдат  начинает смеЯтьсЯ. Ђ  џнкель, захлебываЯсь от плача,
продолжает стучать.
     - Њама! џ здесь! ђЯдом! ѓде ты, мама?
     Џожилой седоусый солдат кладет ладонь џнкелю на плечо и под  стук колес
не замедлЯющего ход поезда пытаетсЯ утешить его:
     - Ќе плачь.  Њужчине плакать не полагаетсЯ. Њы все лишились родных. Љто
- жены и детей, а кто - мамы. € стучать не надо. Љонвой  откроет огонь. € ты
погибнешь зрЯ. € мы тоже. €дем, сынок, прилЯг. ќй, уступите место.  —еловеку
худо.
     ‘едоусый  солдат  повел,  обнЯв  за  плечи,  џнкелЯ  к  нарам.  ‘олдаты
подвинулись, освободили  место. џнкель лег,  всхлипываЯ. ‘едоусый накрыл его
шинелью.
     ‘верху от окошка послышалсЯ огорченный голос:
     - Џроехали ‚ильно. Џрощай, Џольша! Људа нас везут?
     - ‚ ‘ибирь везут, - сказал седоусый. - Џрощай, родина!
     “ него  на глаза  навернулись слезы.  ‚ разных  концах вагона  слышитсЯ
сдержанное всхлипывание. Љое-кто бормочет молитву. ‡атем весь вагон начинает
неистово молитьсЯ.
     Џод стук колес, под католическую молитву засыпает џнкель.
     €  тогда в  ритме стука  колес он  слышит  мелодию  колыбельной  песни,
которую ему давным-давно пела мама. …е голос выводит на идиш сладкую до слез
песенку о  белой козочке,  котораЯ  стоит  под колыбелькой у  мальчика.  ќта
козочка пойдет на Ярмарку и оттуда принесет гостинец: миндаль и изюм.
     џнкель видит лицо мамы и даже  ее руку, качающую колыбель. ‘ловно от ее
руки качаетсЯ, как колыбель, весь вагон. ‘пЯт  вповалку польские солдаты.  €
над ними над всеми, как мольба к Ѓогу уберечь их, не дать их в обиду, плывет
умиротворЯющий  голос  еврейской мамы, обещающей каждому мальчику  в подарок
миндаль и изюм, которые белаЯ-белаЯ козочка принесет с Ярмарки.
     ‚агон качает. ‘пЯт солдаты.
     „линный  состав  товарных  вагонов  с часовыми  на  тормозных площадках
мчитсЯ по русской долине, мимо  осенних  пейзажей,  которые сменЯютсЯ зимней
тайгой.
     ‚ысокаЯ мохнатаЯ ель с пластами снега на ее  могучих  лапах  напоминает
гигантскую  рождественскую  елку.  €  снег  на  ней  блестит,  переливаетсЯ,
точь-в-точь  как  рождественские огни.  ‚есь  лес вокруг  напоминает  зимнюю
сказку. ’олько стук топоров и визг пил нарушают идиллию.
     „ве фигурки в  обтрепанной  польской военной форме, укутанные от холода
каким-то трЯпьем, низко склонились  с двух сторон широкого  ствола ели. Џила
ходит взад-вперед, въедаЯсь все глубже в дерево. †елтые опилки струй-
     ками сыплютсЯ  в  снег. „ерево  затрещало. ‡акачалась вершина. Ћдин  из
пильщиков,  солдат с ледЯными сосульками на кончиках седых усов, разогнулсЯ,
выдернул пилу из ствола.
     - Ѓерегись! Џадает!
     ‚торой  пильщик тоже разогнулсЯ. ќто  -  џнкель. €з-под рваного  шарфа,
которым  обмотана  его голова, торчит лишь нос, удивленно вскинутые  брови и
печальные-печальные глаза.
     џнкель  и  седоусый  отбегают  от  падающей  ели  и  вместе  с  ними  -
солдат-охранник в полушубке и  в валенках, с  плоским монгольским лицом  под
шапкой-ушанкой.
     ‹омаЯ ветки, круша соседние деревьЯ, огромнаЯ ел! гулом валитсЯ, поднЯв
тучи сверкающего снега.
     -  „авай  работай!  - покрикивает  охранник.  -  Ќечего  стоЯть!  ’айга
большой, деревьЯ много.
     ‘едоусый и  џнкель, с  трудом  вытаскиваЯ  из  глубокого  снега  ноги в
разбитой, подвЯзанной веревками обуви,  переходЯт к  другой ели,  берутсЯ за
рукоЯтки пилы, оба сгибаютсЯ, и железные зубьЯ вгрызаютсЯ в кору, сыпанув на
белый девственный снег первые горсти опилок.
     - Ѓерегись!  - доноситсЯ крик. Ќеподалеку с грохотом валитсЯ  еще  одна
ель.
     Ћчередь  оборванных,  донельзЯ  усталых  людей  с армейскими  котелками
тЯнетсЯ вдоль дощатой  перегородки с портретом  ‘талина  на  ней к  большому
окну,  откуда  клубитсЯ  пар. ђаздатчик  набирает  черпаком  суп из  котла и
выливает  в  подставленный котелок.  ‡атем в следующий. “ раздатчика широкаЯ
спина, крепкий раскормленный затылок. Љогда џнкель протЯгивает свой котелок,
раздатчик поворачивает к нему лицо. ќто - унтер-офицер ‡аремба.
     -  Ќу, как, џнкель, сегоднЯ работалось? - усмехаетсЯ ‡аремба.  - Ќебось
нагулЯл аппетит на морозе?
     џнкель  молчит.  ђука  в  рваной перчатке,  держащаЯ  котелок,  дрожит.
‡аремба загребает черпаком суп и демонстративно сливает полчерпака обратно в
котелок. Ћстаток плюхает џнкелю в подставленный котелок. џнкель силит-
     сЯ унЯть дрожь в руках. Ќо у него начинают дрожать еще и губы.
     "„орогаЯ мамочка, - выводит на листе  бумаги карандаш, неуклюже зажатый
корЯвыми, неразгибающимисЯ пальцами. - ѓде ты? —то с тобой? Џишу уже десЯтое
письмо, а ответа  нет. ‚едь ‚ильно не у немцев, а у русских.  —то же с тобой
случилось? —то ты молчишь? џ  буду писать тебе по-прежнему, даже без надежды
на ответ".
     Њигает,  дымит  огонек коптилки  на  грубо  сколоченном  дощатом столе,
освещаЯ склоненную голову  џнкелЯ  и  бросаЯ тени на  двухэтажные деревЯнные
нары, на которых спЯт вповалку измученные пленные.
     ‚етер гонит  снежные  вихри.  ‘квозь  метель  видны  колонны пленных  с
топорами  и пилами  на  плечах. Љонвоиры в полушубках с винтовками за спиной
держат на  поводках поскуливающих сторожевых собак. Ћдин конвоир с раскрытым
мешком идет вдоль колонны.
     - “ кого письмо? - покрикивает конвоир. - Ѓросай в мешок!
     ‘ыплютсЯ в подставленный мешок письма. џнкель бросает туда свое письмо.
     Љолонна, прикрываЯ лица от колючего снега, выходит в ворота.
     ѓрозно шумит на ветру бесконечнаЯ тайга.
     ЊохнатаЯ  заиндевелаЯ лошаденка тащит сани по заметенной снегом дороге,
петлЯющей  в  тайге.  ‹ошаденка  влезла в сугроб  и  стала. ‚озница-конвоир,
собиравший в мешок письма польских  пленных, потер озЯбшие  руки, высыпал из
мешка на  снег ворох писем, поджег спичкой и протЯнул руки к  огню, греЯсь у
костра.
     Џленные стоЯт  в  три рЯда,  постукиваЯ ногами  от холода.  Џеред  ними
вышагивает старший офицер в русской шинели и папахе, за ним - свита.
     - †алобы  есть? - громко вопрошает старший офицер. џнкель делает шаг из
строЯ.
     ‘тарший офицер с усмешкой уставилсЯ на него:
     - —ем недоволен? ѓовори!
     - €звините, пан начальник... - непослушными губами произнес џнкель. - џ
послал десЯть писем маме... € ответа не получил. —то-то с почтой неладно.
     ‚есь строй загалдел, поддерживаЯ џнкелЯ. ‹ица начальства посуровели. ;
     - ‡начит,  выходит,  по-твоему,  советскаЯ почта плохо  работает? Ђ?  -
медленно растЯгиваЯ слова, спросил старший офицер.
     -  џ  такого  не  говорил...  -  робко  возразил  џнкель. -  Џисьма  не
доходЯт... „есЯть послал маме... и...
     ‘трой снова зашумел.
     - Њолчать!  -  рЯвкнул старший офицер.  - Џровокатор! Ћн  хочет вызвать
бунт в лагере! Џод арест его! Ќа строгий режим! € без права переписки!
     ђусские солдаты с  винтовками наперевес окружают џнкелЯ и уводЯт  вдоль
поникшего, замершего строЯ пленных.
     ‘тарший офицер прошел вдоль строЯ, выразительно поглЯдываЯ на полЯков.
     -  ’ак  будет  с каждым,  кто  вздумает  нарушать  порЯдок. Ђ теперь  -
приЯтнаЯ новость. Ќе длЯ всех, правда. Ђ длЯ тех пленных, кто родилсЯ на той
части  бывшей  польской  территории,  котораЯ  отошла  к  ‘оветскому  ‘оюзу.
“роженцы  этих мест  объЯвлЯютсЯ гражданами ‘‘‘ђ и подлежат  освобождению из
лагерЯ и отправке домой. †ители городов и  уездов ‹ьвова, ‘танислава, ‹уцка,
ЉовелЯ, Ѓреста, ‚ильно...
     Џо мере  перечислениЯ  городов  в  шеренгах  пленных то здесь,  то  там
вспыхивают радостью лица счастливчиков. Џотом раздалсЯ хохот. ‘тарший офицер
грозно повернул лицо. ‘меЯлсЯ ‡аремба.
     - —его ржешь? - остановилсЯ перед ним старший офицер.
     -  Џозвольте доложить, пан начальник, - с трудом сдерживаЯ смех, сказал
‡аремба. -  џнкель ‹апидус, которого вы отправили за  решетку,  и совершенно
справедливо  поступили,   как   раз  родом   из  ‚ильно  и  посему  подлежит
освобождению.
     ‘тарший офицер подумал и ответил:
     - ’аких мы не освобождаем, а сажаем на хлеб и воду. џсно?
     - ‚от отчего Я  и смеюсь, пан  начальник, - расплылсЯ в улыбке ‡аремба.
--  ‚ыходит,  его мама  будет  зрЯ  готовить  фаршированную  рыбу  и жареную
курочку...
     џнкель  оброс бородой  по  грудь  и  стал похож на  старого  раввина, в
печальных глазах которого воплотилась всЯ мироваЯ скорбь. Џо размерам бороды
можно  судить  о  длительности  его  пребываниЯ в  тюрьме.  Ћн  сидит  один,
скорчившись, подобрав по-турецки ноги, в маленькой камере с узеньким окошком
под самым потолком, закрытым густой решеткой. Ќа нем обноски военной формы.
     ‘крипит ключ  в  замке, обитаЯ железом дверь раскрываетсЯ. Ќа  пороге -
надзиратель.
     - Џросьбы, жалобы есть?
     џнкель вздрогнул, очнувшись от дум.
     - …сть просьба. ђазрешите послать хоть одно письмо маме, в ‚ильно.
     Ќадзиратель покачал головой:
     - Џоздно. Џошлешь -  не дойдет.  ‚ильно уже не  у нас. Ќемцы напали  на
‘оветский ‘оюз. ‚ойна.
     - ‘нова война?  - недоуменно морщит лоб џнкель. - € немцы уже в ‚ильно?
—то же с моей мамой?
     - Ћткуда мне знать, - с сочувствием сказал надзиратель. - ЊоЯ мама тоже
попала к ним в лапы... Ќа “краине.
     € со скрежетом прикрыл обитую железом дверь камеры.
     ќтот скрежет  переносит  џнкелЯ мысленно в ‚ильно. ’еперь уже скрежещет
другаЯ  дверь.  ’а,  что ведет в магазин "ѓорЯчие бублики.  Њадам ‹апидус  и
сын".  „верь  сорвана   с  одной  петли.   Џокосилась.  ‚етер  со  скрежетом
раскачивает ее, гонит по полу мусор.  Џусто в  магазине. —ерными отверстиЯми
зиЯют холодные, давно потухшие печи,  в  которых когда-то при  Ярком пламени
пекла бублики пани  ‹апидус.  Џусто на  жердочке, где  любил  сидеть  желтый
попугай. ‹ишь царапины от его когтей остались на дереве.
     € чудитсЯ џнкелю такаЯ картина.
     Џо пустым, до жути пустым улицам ‚ильно, где все до-
     ма стоЯт словно  слепые, с закрытыми наглухо ставнЯми, движетсЯ, ползет
чернаЯ, немаЯ толпа. †енщины, старики и дети. ‘ еврейскими лицами. ‘ которых
никогда не сходит печать скорби и печали.
     ’олпа  течет неслышно  по  вымершему городу.  € коло-кольни  костелов и
церквей пристыженно молчат. € даже  дети на руках у матерей не плачут.  € от
шагов  человеческих  ног не  слышно  ни  звука.  Љак  во сне.  ‚  кошмарном,
мучительном сне.
     Ќо  вдруг раздалсЯ  голос,  забилсЯ  над головами еще живых, но,  можно
сказать, уже мертвых людей. ‘крипучий голос. Џочти нечеловеческий.
     - ‡дравствуйте! Љак поживаете? Љак идут дела у евреЯ?
     Ќад  головами,   трепеща  крыльЯми,   мечетсЯ  старый  желтый  попугай,
выискиваЯ круглым глазом кого-то.
     - ‡дравствуйте! Љак поживаете?
     Ћжили лица  в  толпе. ‹ица женщин, стариков и детей.  Ћчнувшись,  глаза
следуют  за  желтой птицей, а она носитсЯ над головами,  заглЯдывает в лица,
кричит, повторЯет одно и то же:
     - ‡дравствуйте! Љак поживаете? Љак идут дела у евреЯ?
     €  совсем  как  ребенок, вдруг  закричала,  выискиваЯ  кого-то  круглым
недоумевающим глазом: - Њама! Њама! Њама!
     Ћхранники,  сопровождавшие  колонну,  вскидывают  винтовки  и  начинают
палить в небо по мечущемусЯ над толпой желтому попугаю.
     Ќо  сквозь  треск   выстрелов  по-прежнему  слышитсЯ  скрипучий   голос
неугомонной птицы:
     - ‡дравствуйте! Љак поживаете? Љак идут дела у евреЯ? € вслед затем:
     - Њама! Њама! Њама!
     - Џодъем! ‚ставай!
     Ќадзиратель тормошит спЯщего  џнкелЯ. Ќо не строго, а почти дружелюбно.
џнкель обалдело пЯлитсЯ на него спросоньЯ.
     - ‚ставай,  - улыбаетсЯ надзиратель.  -  ’ы свободен. Ћтныне ты  уже не
пленный, а наш союзник. Џольша и ђоссиЯ воюют против общего врага.
     Џо заснеженной дороге с песней маршируют в новенькой форме, с  сиЯющими
белыми орлами на фуражках-конфедератках польские солдаты.
     Ѓольшое каре польских  войск, принимающих  присЯгу.  ѓолос  диктора  из
репродуктора  оповещает  о  сформировании   на  территории  ‘‘‘ђ  из  бывших
военнопленных новой польской армии под командованием генерала Ђндерса.
     ‚  снегу  лежат  солдаты  и   ведут  из   винтовок  огонь  по  мишенЯм.
ЋтстрелЯвшись,  бегут, утопаЯ  в снегу, к мишенЯм и приносЯт  их на проверку
унтер-офицеру. ќто - пан ‡аремба. Ћн снова в родной стихии. Ћдет с иголочки.
‘крипЯт портупейные ремни. “сы лихо закручены. ‚ маленьких глазках - упоение
данной ему  властью.  Љаждый солдат демонстрирует ему  свою мишень с рваными
дырками от пулевых попаданий.
     - ѓлуховский! - рЯвкает  ‡аремба. - „ва попаданиЯ из  пЯти... Џозор длЯ
польского солдата. Џолучишь нарЯд вне очереди!  „ембовский! Џопадание  не по
центру. Њеньше  по  русским  бабам надо  лазить.  ЊесЯц  без увольнительных.
‹апидус!  Ќи  одного попаданиЯ! ’ы  о  чем думал, когда  стрелЯл? Ђ? Ћ своей
маме? ‡абудь про маму. Ќемцы в  ‚ильно.  “ них с евреЯми разговор  короткий.
ќто мы с вашим братом церемонимсЯ.
     Ќа  перекладине,  как висельник,  болтаетсЯ  на  веревке  чучело-мешок,
набитый   соломой,   с   подрисованной   наверху  углем   рожицей:   бровки,
глазки-точки, улыбающийсЯ рот полумесЯцем.
     “нтер-офицер  ‡аремба обучает  солдат  штыковому бою.  ‚зЯв  у  солдата
винтовку с приткнутым штыком, он делает  выпад и с наслаждением вонзает штык
в чучело.
     - ‚от так надо колоть! Ќа весь штык. —тоб кончик у него из спины вышел!
џсно? € старайтесь в живот!
     ‡аремба снова делает выпад и протыкает чучело насквозь.
     - ‚от так! †ивот у человека самое уЯзвимое место. Ђ теперь - ты сделай,
как Я.
     ‡аремба возвращает винтовку солдату. ќто - џнкель ‹апидус.
     -  “ менЯ  так  не  получитсЯ,  пан унтер-офицер,  -  кротко произносит
џнкель.
     ‡аремба даже улыбнулсЯ:
     - Џочему, разрешите полюбопытствовать?
     .  - Џотому что,  - со вздохом сказал  џнкель, - потому что Я ни разу в
жизни  никого не  ударил. Љак Я уколю  живого человека?  “  него ведь пойдет
кровь.
     ‘олдаты рассмеЯлись.
     џнкель,  в  новой  шинели, ботинках, шапке  и  перчатках, застыл  перед
строем взвода, а унтер-офицер ‡аремба, играЯ как кот с мышью, с наслаждением
поучает его:
     - џн ‹апидус - худший солдат  во взводе. …го даже русскаЯ тюрьма ничему
не  научила. Ќа показательных стрельбах он опозорит честь польского мундира.
Џоэтому Я  принЯл такое решение:  винтовку у  него отобрать! Ќо не  радуйсЯ,
‹апидус! ‚место  винтовки дать ему  ручной  пулемет. €з пулемета  прицельной
стрельбы не ведут. ‡ато потаскает на своем горбу лишний пуд.
     “ џнкелЯ забирают винтовку и надевают  на него ручной пулемет „егтЯрева
с  большим  черным  диском  и  железными  сошниками-ножками  длЯ  упора  при
стрельбе.
     ‡аремба оглЯдел его и добавил:
     - Ќадеть  на него  запасной диск!  ‘формированнаЯ в ‘‘‘ђ польскаЯ армиЯ
Ђндерса по
     соглашению между союзниками была направлена через €ран  в Ђфрику, где в
‹ивийской  пустыне  британские   королевские  войска  вели   тЯжелые  бои  с
германским экспедиционным корпусом ђоммелЯ. ђешающаЯ  битва  разыгралась под
’обруком.
     Џо  раскаленной  пустыне, увЯзаЯ в  песке,  движетсЯ колонна  пехоты. ‚
английских, похожих на  миски, касках, в  коротких, до колен, штанах, рукава
закатаны выше локтей. ‘ солдат в три ручьЯ льет пот.
     џнкелю труднее всех. Ћн тащит на горбу тЯжелый
     ручной пулемет да еще вдобавок запасные  диски. …го ботинки глубже всех
уходЯт в песок. Љаска наезжает на глаза. ђот раскрыт,  как у вынутой из воды
рыбы. ЉажетсЯ, еще шаг и его хватит солнечный удар.
     Ќа  песчаных  барханах - сожженные  вездеходы,  разбитые  пушки,  порой
торчат ботинки полузанесенного песком трупа.  ѓусто валЯютсЯ каски, немецкие
и английские.  Џод  ногами движущейсЯ  колонны  -  медные стрелЯные  гильзы.
“нтер-офицер ‡аремба, поскользнувшись на такой гильзе, падает потным лицом в
песок  и,  когда  поднимает  голову,  он весь как  мукой  облеплен, даже усы
запудрены.
     - ЏсЯ крэв! •олера Ясна! - плюетсЯ ‡аремба. - ќти англичане нас в пекло
загнали! ‘ами в ’обрук утекли, пиво пьют и виски, а нами, полЯками, дырки на
фронте затыкают.
     Џо колонне передаетсЯ команда:
     -  Љолонна, стой!  ‡анимаем позицию! ЋкопатьсЯ! џнкель, весь в поту, со
сбитой набок каской, саперной
     лопатой  роет окоп. Џесок, выброшенный из Ямы, стекает обратно. ‡аремба
подползает к нему.
     -  ‘колько ты будешь  копатьсЯ? - шипит ‡аремба. -  Љогда будет  готова
огневаЯ позициЯ длЯ пулемета?
     џнкель смахнул со лба пот.
     - џ стараюсь, пан унтер-офицер. Ќо песок сыплетсЯ обратно.
     - ‚от  немец сейчас  откроет огонь и тогда песок из тебЯ посыплетсЯ. ’ы
же весь открытый. Ќаш взвод останетсЯ без пулемета.
     - Ђ со мной что будет? - спросил џнкель.
     -  Џойдешь  вслед  за  пулеметом...  -  зловеще  усмехнулсЯ ‡аремба,  -
прЯмиком  на небо.  ‚от  что,  ‹апидус, если  ты  замешкаешьсЯ и не откроешь
огонь, когда  будет  команда., Я тебе вот этим кулаком  твой  еврейский  нос
сворочу набок. ЏонЯл?
     - ЏонЯл, пан унтер-офицер, - скосил глаза на протЯнутый кулак џнкель. -
Ђ теперь можно вопрос?
     - Љакие-еще вопросы?
     - Ќасчет огневой точки... ‚от тут, под дорогой, бетон-
     наЯ труба... ‚идите?  ‚он куда пулемет нужно укрыть...  Ќи одна пулЯ не
достанет.
     - Ђ ты не дурак, џнкель, -  удивленно вскинул брови ‡аремба. - Ќо  наше
начальство не глупее  тебЯ.  ‚ той бетонной трубе пан полковник  -  приказал
себе командный пункт устроить.  ЏонЯл? …го пулЯ  не достанет. Ђ нашему брату
торчать кверху жопой из песка.
     “нтер-офицер   ‡аремба   накаркал  на  свою   голову.   Ќемцы   открыли
артиллерийский огонь по позиции, занЯтой польскими  частЯми. ‘нарЯды рвались
среди не успевших окопатьсЯ солдат. ЏоднЯтый взрывами  песок слепил тех, кто
еще был жив, а затем тучами уходил к небу. ‚сЯ позициЯ превратилась в ад.
     ‹апидус  и  ‡аремба лежат рЯдом,  полузасыпанные песком.  ‚округ рвутсЯ
снарЯды. Ћсколки со свистом проносЯтсЯ над ними..
     - џнкель, џнкель... -  кричит ‡аремба.  -  ’ы живой?  џнкель  протирает
запорошенные песком глаза:
     - ЉажетсЯ... Ђ вы?
     -  Љонец  нам,  џнкель,  -  задыхаетсЯ  ‡аремба.  -  Ћтсюда  живыми  не
выбратьсЯ.  ѓосподи! …зус-ЊариЯ!  Њолись, џнкель, своему Ѓогу, а Я - своему.
Њожет, один из них услышит и обоих спасет.
     ‡аремба стал  неистово  молитьсЯ.  Ђ  џнкель, щурЯ  запорошенные глаза,
зашептал:
     - Њама... Џрощай,  мамочка... ’вой  сын погибает  далеко от  тебЯ...  в
Ђфрике... в пустыне...
     € как это уже случалось прежде,  сквозь  грохот артиллерийской канонады
пробилсЯ спокойный,  умиротворЯющий голос пани  ‹апидус, и  сын увидел  лицо
мамы  и ее  руку,  качающую колыбель, и  закачалсЯ в  такт колыбельной песне
недорытый окоп,  закачались песчаные барханы,  закачались занесенные  песком
трупы, и песенка про белую-белую козочку,  котораЯ  отправилась на Ярмарку и
оттуда  привезет мальчику .гостинцев  - изюм и миндаль, как молитва, поплыла
над местом побоища, над лицами убитых, приглушила стоны раненых.
     Џоследний взрыв раздалсЯ так близко, что когда џнкель поднЯл голову, он
ничего не мог расслышать - оглох. ‡арем-
     ба что-то кричал ему, а он  не слышал. Љрикнул в  ответ, но  п  ‡аремба
замотал головой, показал на уши. Ћн тоже оглох.
     Ђртиллерийский обстрел  кончилсЯ.  ‚ песке  валЯлись  убитые.  ‘анитары
волокли стонущих раненых.
     ђучной пулемет „егтЯрева отбросило далеко в сторону, и џнкель пополз за
ним. ‚ыбралсЯ на песчаный бугор. “видел шоссе со сгоревшими автомобилЯми  на
нем и отверстие бетонной трубы  под шоссе.  Џрихватив пулемет, он забралсЯ в
трубу. ’ам никого не было. ‘тоЯл  полевой теле-фон.а рЯдом валЯлась польскаЯ
офицерскаЯ фуражка.
     Џо всей линии недорытых окопов бежит, пригнувшись, посыльный и тем, кто
жив, кричит:
     - Ћтходим! Ќемедленно! Ќас отводЯт  на  запасной  рубеж! ЏольскаЯ часть
покидает позицию. ђЯды ее поредели.
     Џочти каждый несет на себе раненого товарища. ‡аремба бредет без ноши и
все времЯ дергает головой.
     - Ћ, черт! - ругаетсЯ он. - Љак ватой уши заложило,
     и всо свистит-свистит.
     - ‚ы контужены, пан унтер-офицер, - говорит ему
     солдат.
     - ѓромче! - заорал  ‡аремба.  - Ќе  слышу! ‘колько человек  осталось от
моего взвода?  џ  -  раз!  ’ы - два! ’ретий...  так... четвертый...  естеро
раненых... так... Ђ где
     этот... ‹апидус?
     ‡аремба и солдат оглЯдываютсЯ назад на покинутую разгромленную позицию.
’ам валЯютсЯ лишь тела убитых.
     ‡аремба приложил ладони рупором ко рту:
     -  џнкель! ‹апидус! ‘укин  сын! ‘лушай команду!  Ћтходим!  „огонЯй свой
взвод! € не забудь пулемет! ѓоловой
     за него ответишь!
     - „а он же первый  ушел! - криво усмехнулсЯ  солдат. - —то мы, не знаем
ихнего брата?
     - Ќе слышу! - рЯвкнул ‡аремба. - ѓромче говори,
     сукин сын!
     € ударил наотмашь солдата по лицу.
     џнкель  лежит  в трубе, проверЯет свой пулемет.  Ћн снЯл  и снова надел
диск. Ќажал курок. Џулемет затрЯссЯ в его руках, но  беззвучно. ‚ ушах стоит
гул. џнкель разговаривает сам с собой:
     -  …сли тут  буду сидеть,  в трубе, пан  унтер-офицер  подумает, что  Я
прЯчусь,  и свернет мне нос, как обещал. Џоэтому Я высунусь, чтоб менЯ  было
видно.
     Ћн выполз наверх, толкаЯ впереди  пулемет, и  увидел, как по пустыне, с
этой стороны дороги, густыми цепЯми движутсЯ немцы. €дут в атаку на польские
позиции.
     џнкель продолжает бормотать:
     -  …сли  Я не начну стрелЯть и пан унтер-офицер не услышит мой пулемет,
то он непременно свернет мне нос, как обещал.
     Ћн  прижал  к плечу приклад пулемета и, хоть ствол был задран наверх, в
небо, нажал на курок.
     ЏереднЯЯ  цепь немцев, заслышав пулеметные очереди, залегла. …е примеру
последовали остальные.
     џнкель содрогаетсЯ всем  телом вместе  с работающим взахлеб  пулеметом.
Ќемцы ползком начинают отходить.
     џнкель расстрелЯл весь диск. ‘нЯл его и поставил запасной.
     - Ќемцы - не дураки,  - рассуждает сам  с собой џнкель. - Ћни  засекли,
откуда стрелЯет пулемет, и сейчас бабахнут сюда парочку снарЯдов. Ќо мы ведь
тоже  не совсем  глупые  и  заблаговременно  сменим  позицию. Џусть бьют  по
пустому месту.
     ‚олоча за собой пулемет, џнкель вполз в бетонную  трубу  и по  ней стал
пробиратьсЯ к другому отверстию, на противоположной стороне шоссе.
     Ќемцы,  подгонЯемые  офицерами,  вперебежку   пересекают  шоссе  и  там
выстраиваютсЯ в цепи длЯ повторной атаки. Ќо стоило им двинутьсЯ вперед, как
и с этой стороны ударил пулемет. Ќемцы снова залегли и поползли назад.
     џнкель выбросил второй пустой диск. Ѓольше патронов не было.
     -  Џан  унтер-офицер, - удовлетворенно бормотал џнкель, -  ко мне у вас
претензий быть не  может.  џ израсходовал весь боезапас. € вы сами  слышали,
как Я стрелЯл... Ђ если он не слышал?  ‚едь он оглох, как и Я. Ћ, тогда надо
скорей выбиратьсЯ наружу... чтоб он менЯ хоть видел, а то непременно свернет
мне нос, как обещал.
     џнкель прошел по трубе назад, вылез наружу и встал
     во  весь рост. …го взору предстала такаЯ картина. ‡анимаемаЯ  польскими
частЯми позициЯ была абсолютно пуста. Ќо сами польские солдаты  цепью бежали
из тыла, возвращаЯсь на оставленный рубеж.
     Ќизкорослый  полковник,  увидев џнкелЯ, одиноко стоЯвшего с пулеметом в
руках, подбежал к нему и на глазах  у всех польских солдат обнЯл и, привстав
на цыпочки, поцеловал в губы.
     -  Ћн  один  удержал  позицию  батальона!   -  восторженно   воскликнул
полковник. - €  не дал противнику выйти на оперативный простор! ‘лава герою!
‘лава!
     ’олпа польских солдат троекратно повторила здравицу в честь џнкелЯ.
     '- Љак твое имЯ, солдат? - ласково спросил полковник.
     џнкель  ничего  не  отвечал, потому  что не расслышал  вопроса, и  лишь
смущенно улыбалсЯ.
     - Ћн глухой, контуженый, - сказал кто-то.
     - —ей это солдат? - обернулсЯ полковник. - ѓде его командир?
     €  тогда выступил  вперед  унтер-офицер ‡аремба и,  взЯв под  козырек и
выпЯтив  грудь, четко доложил: - ќто  солдат моего  взвода, рЯдовой ‹апидус.
‘трелок-пулеметчик.
     Џолковник просиЯл:
     -  Ћт лица  службы благодарю  вас, унтер-офицер, за  то, что  вырастили
такого героЯ, который спас честь  всего  нашего польского соединениЯ.  Џусть
знают англичане, какие орлы воюют под польскими знаменами!
     ‡аремба смущенно кашлЯнул:
     -  ђазрешите  уточнить,  господин  полковник...  “нтер-офицер   ‡аремба
склонилсЯ к полковнику и, не
     отнимаЯ правой руки от козырька, конфиденциально зашептал:
     - ‘мею доложить... солдат ‹апидус... э... э... не  совсем  полЯк... …го
имЯ - џнкель.
     Џолковник выпучил рачьи глаза и шевельнул пиками усов:
     - Љакой џнкель? “ героЯ не может быть такого имени.
     - ’ак точно, господин  полковник,  - согласно кивнул ‡аремба, -  џнкель
никуда не годитсЯ. ‹учше представить его польским именем џн.
     - џн? Џревосходно! - просиЯл полковник. -  Ћтличное польское имЯ! Џусть
не зазнаютсЯ англичане! Њы чего-нибудь да стоим на поле брани!
     -  ђЯдовой ‹апидус! - звучит в знойном воздухе над  городской  площадью
’обрука,  над  выстроенными в каре  польскими частЯми  в  полном  параде  со
знаменами  и  штандартами.   Ђнглийский   военный  оркестр  оглушает  дробью
барабанов. - ‘лава герою!
     џн  ‹апидус  стоит впереди  каре,  смущенно  моргаЯ.  ѓремЯт  барабаны,
которых он не слышит, но зато видит,  как склонЯютсЯ  перед ним  польские  и
британские знамена. Ќа двух  Языках,  польском  и  английском,  зачитываетсЯ
королевский указ о награждении польского солдата џна ‹апидуса за героический
подвиг высшей военной наградой Ѓританской империи - крестом ‚иктории.
     Ђнглийский генерал  со стеком под  мышкой цеплЯет ему на грудь крест, а
через плечо надевает широкую ленту. ‡атем жмет ему руку.
     ѓремЯт  британские  и  польские  гимны.  Ѓританские  и польские  войска
салютуют герою.
     џнкель не  слышит музыки  и поэтому направлЯетсЯ в строй,  но его ловит
унтер-офицер ‡аремба и как можно деликатней возвращает на место.
     ‘реди  английских  офицеров некоторое замешательство.  Џольские офицеры
объЯснЯют, что герой контужен и ничего не слышит.
     Ђнглийский генерал пришел в возбуждение:
     - ‚ таком случае - немедленно в госпиталь... э... э...  длЯ офицерского
состава и э... э... создать наилучшие условиЯ длЯ выздоровлениЯ.
     ЋтдельнаЯ госпитальнаЯ палата, где стоит лишь одна кровать, а на ней, в
новой  пижаме,  лежит  џнкель, утопаЯ в  цветах, словно  покойник  в  гробу.
•орошенькие медсест-
     ры вносЯт все новые букеты,  а  также  перевЯзанные  лентами коробки  с
шоколадом и конфетами.
     - Ђ это вам от медсестер нашего госпиталЯ. Њедсестра раскрывает коробку
конфет, достает одну,
     сует ему в рот и припечатывает его уста поцелуем.
     ‚бегает женщ