даЯ тебЯ часами,  и ты думаешь, что мне этого хочетсЯ? Ќо ты
же менЯ мучаешь, ‚енсан! ‚се эти дни ты менЯ мучаешь, целую неделю. џ неделю
уже не спала и больше не знаю, кто Я!
     џ смотрел на нее оторопело. Љазалось,  она говорит  искренне и была  на
грани  нервного срыва.  Ќужно  немедленно уходить,  не  пытаЯсь  оспорить ее
запутанное и  смутное  понимание вещей,  все равно  мне  это не  удастсЯ, мы
только заставим друг друга страдать, так что бесполезно...
     - •орошо. - џ встал. - •орошо, пусть Я виноват. Џрости менЯ. Ђ теперь Я
ухожу.
     - Ќет, нет!
     ‹оранс привстала на кровати и неловко  вцепилась в  мою руку; она почти
падала и  была готова броситьсЯ вперед - так  нелепо и гротескно, что на это
было невыносимо смотреть. ‚друг Я успокоилсЯ. ’еперь Я видел в ней не бывшую
супругу,  не врага,  не  тем более  чужую, а только жуткую неврастеничку, от
которой  надо  бежать  как  можно  скорее.  Ћна  медленно   разжала  пальцы,
освобождаЯ  мой рукав, словно мое  намерение было всего лишь  хитростью. Ћна
откинулась назад, кровь прилила к ее щекам, только теперь Я понЯл,  какой же
бледной она была до этого.
     - Ѓоже... - сказала она, - ты менЯ напугал...
     џ с  ужасом увидел, как слезы хлынули у нее из глаз -  еще один ливень,
такой  же  подлинный,  как и  тот,  что  шумит  за  окном;  теперь  ее  лицо
обезобразит гримаса,  она закусит  губу, уткнетсЯ в  ладони,  и  от  рыданий
задрожат ее затылок и плечи.
     - Ќо где же  ты был?  —то  делал? ’ретий день Я ни жива ни мертва,  это
ужасно! Ђх, ‚енсан, какой это кошмар! ѓде ты был? џ всЯ извелась, думаЯ: где
он? что делает? чего хочет?  “жасно! Ќо  что же  делать, ‚енсан? ќта историЯ
омерзительна!..
     џ смотрел  на нее подавленно и равнодушно.  ЏотЯнулсЯ  к ее плечу,  как
сделал  бы всЯкий  вежливый мужчина  при  виде женщины в слезах, но  вовремЯ
спохватилсЯ.  ЏрикоснутьсЯ к ней, обнЯть ее  было  бы теперь жестоко. ‹оранс
вне себЯ, она все видит в ложном  свете, рассудок ей отказывает, душа  у нее
молчит, глаза не видЯт  - и нельзЯ подавать  ей повод длЯ новых заблуждений.
Ќаконец Я разобрал, что она там еще бормочет.
     -  Људа же  ты  пойдешь? —то  ты умеешь  делать? Ќичего,  ты ничего  не
умеешь. € как это мерзко - бросить менЯ, едва у тебЯ завелось немного денег.
’ы будешь всем  мерзок, ты подумал об этом? ’ебе  некуда  будет приткнутьсЯ,
никто тебе  не  поможет.  €  что  с  тобой станет? -  спросила  она с  такой
неподдельной тревогой в голосе, что Я чуть было не расхохоталсЯ.
     -  ‚полне может быть,  но кто виноват? Ћна пожала плечами,  словно  это
было самое последнее дело, незначительнаЯ мелочь.
     - Ќе важно, чьЯ вина, - сказала она, - но это так. ’ы умрешь от голода,
холода... что ты будешь делать?
     - Ќе знаю, - ответил Я твердо, - во всЯком случае, не вернусь.
     - џ знаю, - произнесла она тихо, - знаю, ты не вернешьсЯ... это ужасно.
‘емь лет Я жду, что ты вот-вот уйдешь; семь лет каждое утро смотрю, здесь ли
ты; каждый вечер проверЯю, рЯдом ли ты. ‘емь лет Я только этого и боЯлась. €
вот оно, вот! Ѓоже мой, это невозможно! ’ы не отдаешь себе отчета!..
     ЏоследнЯЯ фраза прозвучала так естественно, что Я посмотрел на нее даже
с любопытством. Ћна поднЯла на менЯ совершенно распухшие от слез глаза, лицо
ее было неузнаваемо - такой ‹оранс Я еще никогда не видел.
     -  Ђх,  ‚енсан, ты  не  можешь  знать, что  значит так  любить...  ’ебе
повезло, что ты этого не  знаешь, как тебе повезло! - € она  повторила: - ’ы
не знаешь, что это такое...
     Ћна говорила  мне  это  изменившимсЯ голосом, но, несмотрЯ на  весь  ее
ужас,  как-то  отстраненно,  без  малейшей  злобы,  без  малейшей,  как  мне
показалось, "личной" печали. Ћна просто рассказала  мне, что с ней случилось
нечто,  за что Я не нес никакой ответственности. Љогда Я это понЯл,  у  менЯ
заныло сердце,  словно ‹оранс мне объЯвила,  что она больна раком  или каким
другим смертельным недугом.
     - Ќо тебе не кажетсЯ, что ты немного преувеличиваешь? -  сказал Я. - ’ы
же знаешь, что на моем месте вполне мог бы оказатьсЯ и другой.
     Ћна снова посмотрела на менЯ и закрыла лицо руками.
     - „а, но  это ты, ты,  твои  слова ничего не менЯют, ничего!  ќто ты...
Ќичего  нельзЯ поделать,  и  ты  уходишь!  џ не хочу,  чтобы ты уходил,  это
невозможно, ‚енсан, пойми, это невозможно: Я умру. џ слишком долго сражалась
за то, чтобы ты осталсЯ, Я  все делала, все, что  могла  -  может быть, даже
свыше моих сил, Я знаю, - но, если бы у менЯ была клетка, Я бы посадила тебЯ
в  клетку; если  бы у менЯ были  Ядра, Я  бы тебЯ  к  ним  приковала,  Я  бы
замуровала тебЯ, чтобы  больше так не мучитьсЯ, чтобы навернЯка знать, знать
и днем  и  ночью, что ты здесь и никуда не  денешьсЯ.  џ бы сделала все  что
угодно!..
     -  ‚от  потому-то  Я и ухожу, -  сказал Я  слегка  испуганно.  - €менно
поэтому,  беднЯжечка  моЯ,  - неожиданно  вырвалось  у  менЯ, как  видно,  в
последнем приступе жалости. ‚ эту минуту речь уже шла не о  ‚енсане и ‹оранс
и не об их застарелой истории, но о мужчине и женщине, раздираемых серьезной
и  старой как мир проблемой под  названием любовь,  страсть  в конце концов.
“ловив эту разницу, Я немного приободрилсЯ.
     -  ’ы не любишь менЯ по-настоЯщему, -  сказал Я.  -  Љого любишь,  тому
желаешь добра, хочешь сделать  его  счастливым. Ђ  тебе только надо  держать
менЯ  рЯдом,  ты сама так  сказала. ’ебе совершенно наплевать, счастлив ли Я
здесь.
     - „а, это  так,  это так! Ќу и что с того? ’ы страдаешь из-за пустЯков,
из-за всЯкой ерунды; тебе  скучно, ты раздражен, потому что тебе не  хватает
развлечений  или ты хотел  бы провести времЯ с другими людьми. Ќо Я... когда
ты  от  менЯ отворачиваешьсЯ, мне будто нож вонзают в сердце, пойми,  вокруг
менЯ такаЯ пустота, это такаЯ невыносимаЯ мука, что хочетсЯ битьсЯ головой о
стену, расцарапать себЯ  в кровь, это так ужасно, ‚енсан, пойми... ‚есь этот
ужас из-за тебЯ... ’ы не можешь понЯть этого.
     …й удалось-таки заинтриговать менЯ. ‚се это вечнаЯ  классика: "‚енера к
жертве воспылала страстью". Љ сожалению, в жизни все чувства гораздо мельче,
во всЯком случае, в нашей повседневной жизни.
     - Џодумай о своем здоровье, - сказал Я, - найди кого-нибудь, чтобы тебЯ
успокоили, вернули вкус к жизни.
     Ћна горько усмехнулась:
     - Ќу а как ты думаешь, Я сидела сложа руки все эти семь лет? џ ходила к
врачам,   психиатрам,   пробовала   акупунктуру,  принимала  успокоительные,
занималась гимнастикой, делала  все, все перепробовала,  да, ‚енсан, все. ’ы
даже не  подозреваешь,  что  это  такое.  -  €  в редчайшем  длЯ  нее порыве
альтруизма добавила: - Џравда,  ты тут ни при  чем... действительно,  ты был
чаще  всего очень  мил  и  терпелив. Ќо  ты и ужасен, страшен. ‚едь  ты менЯ
никогда  не  любил,  разве  не  так?  Ћтвечай! Ќикогда.  ’ы даже  никогда не
чувствовал этого, этой щемЯщей тоски, когда не хватает воздуха, вот здесь...
- Ћна положила свои руки на шею и сжала ее со странным  выражением на  лице,
будто   хотела   раздавить   что-то  невидимое  между  ладонЯми  и  шеей.  џ
заколебалсЯ.
     - Ќет, нет,  -  сказал Я, - все-таки Я тебЯ любил. ‚ этом ты ничего  не
понимаешь,  но Я тебЯ  любил,  ‹оранс. …сли бы  не любил, не стал бы жить  с
тобой семь лет.
     -  ’ы  говоришь это из вежливости, - выкрикнула  она. - “молЯю тебЯ, не
будь  вежлив. ‚се что угодно, только  не это. ’воЯ вежливость, твой любезный
вид, веселость, смех, то, как ты дышишь по утрам, открыв окно, как ходишь по
улицам, пьешь из стакана, смотришь на женщин, на  менЯ, даже на  менЯ,  твой
вкус  к жизни -  это  ужасно!  ќто  убивает менЯ!  ’ы  никогда от  этого  не
отделаешьсЯ, как и Я от тебЯ. ќто мерзко, мерзко!
     - „а, - сказал Я с ощущением счастьЯ, - да, это мерзко.
     Ћна протЯнула ко мне руку, осторожно прикоснулась к плечу.
     - Ќу а раз ты понимаешь, что это мерзко, -  принЯлась она за свое, - ты
ведь не будешь теперь говорить, что уйдешь? ќто слишком.  ќто невыносимо. ’ы
не можешь уйти, ‚енсан?
     Џризнаюсь, Я  притих. Џостепенно вид ее несчастьЯ, даже горЯ, огромного
горЯ,  размеры  которого,  приоткрывшись, немного испугали менЯ и вызвали во
мне чувство какого-то  грустного  стыда и сильное желание попытатьсЯ сделать
хоть что-нибудь длЯ  этого  существа, корчившегосЯ передо мной на кровати, о
котором  Я  знал так  мало:  ее  кожу, дыхание,  голос, как  она  занимаетсЯ
любовью, спит -  и  больше ничего. џ ничего не  понимал в ‹оранс, никогда. џ
считал, что  она уж как-то слишком любит менЯ,  и не представлЯл, что в этом
"слишком"  может  быть заключен целый ад. € хотЯ считал ее глупой, достойной
презрениЯ,  злой,  эгоистичной и слепой, все-таки  в глубине души не  мог не
восхищатьсЯ ‹оранс, поскольку  ей было доступно то, чего Я не знал,  да и не
узнаю,  конечно же, никогда, впрочем, как ни жаль, Я и не хотел этого знать.
’ак это и есть безумнаЯ  любовь?  Ќет, скорее, несчастнаЯ страсть, у которой
ничего общего нет с  любовью. Љогда  любЯт - радуютсЯ, смеютсЯ, Я это  точно
знал. Њы же с ‹оранс никогда не смеЯлись вместе, и вправду - никогда.
     -  Џослушай, - сказал Я, - не стоит мне  оставатьсЯ.  џ попробовал ради
тебЯ,  ради себЯ,  ради нас обоих,  но больше так продолжатьсЯ не может. Њне
уже давно невыносима эта  зависимость  от  тебЯ, выворачивание  нашей  жизни
наизнанку, эти статейки, грЯзь вокруг нас, поверь мне.
     Ћна  услышала  только одно  слово:  зависимость - и, странно вскрикнув,
метнулась  к  ночному  столику,  схватила сумочку, вытащила  оттуда  чековую
книжку и, к моему великому недоумению, стала на ней что-то царапать.
     - ‚се, что захочешь, - выкрикивала она, - все, что ты захочешь! џ отдаю
тебе все, сразу же! ‘мотри, вот чек, два  чека, три чека...  это  наша общаЯ
чековаЯ книжка,  Я  днем взЯла ее в банке. ‘мотри, Я подписываю все чеки, ты
можешь  забрать все  свои  деньги, завтра,  послезавтра, и  мои  бери,  если
хочешь. Ѓери  все,  делай  что хочешь, трать,  бросай  их на ветер, раздавай
своим друзьЯм,  все  что хочешь, только не  уходи, умолЯю  тебЯ, ‚енсан,  не
уходи! Џослушай,  даже если  Я дам тебе один  чек, один-единственный,  то  и
тогда ты можешь все забрать, ведь ты это знаешь? ’ак остаешьсЯ?
     џ  встал  и смотрел на  нее  с  отвращением.  Њне было  стыдно  за  эту
заплаканную женщину, котораЯ пальцами, испачканными  в чернилах, подписывает
полуразодранную  чековую  книжку: она  разрушила то, что с  таким трудом  ей
удалось наладить. „а, не сумел мой несчастный тюремщик предупредить побег. €
на себЯ злилсЯ за то, что не могу воспользоватьсЯ ее поражением - не хватало
хладнокровиЯ.
     ќто глупо,  но  не мог Я взЯть ни  одного из этих чеков,  хотЯ и одного
было бы достаточно.
     - ‚озьми, умолЯю тебЯ, - проговорила она тихо, глЯдЯ прЯмо мне в глаза;
ее возбуждение  понемногу  проходило.  -  Ќу, пожалуйста, возьми.  ‚озьми  и
останьсЯ, не  уходи. Ќа три, на два днЯ, останьсЯ на три  днЯ, хоть на  два,
только не уходи сегоднЯ вечером, умолЯю тебЯ, ‚енсан.
     Ћна  сунула  мне  прЯмо  под  нос  один  из  этих  проклЯтых  чеков.  џ
заколебалсЯ. …сли Я его возьму, то должен буду остатьсЯ хотЯ  бы на какое-то
времЯ;  что ж, может  быть, мой  цинизм и пересилит и Я действительно смоюсь
отсюда  не сегоднЯ, но если Я так уверен, что уйду, то  ничего брать нельзЯ.
Ќо в конце концов, ведь это мои деньги, почему бы и не взЯть  их? „а, но она
может расценить это как обещание, обманывать же ее теперь слишком чудовищно.
‘ другой стороны, не возьму - тоже окажусь в ловушке. ’огда нас с Љориоланом
ждет нищета, и никто не знает, чем это кончитсЯ. Љонечно, это мои деньги, но
поскольку Я получу  их от  нее, то они мне как бы уже больше не принадлежат.
Њысли у  менЯ в голове сталкивались, путались. Ћстатки моей морали  боролись
не  на жизнь, а на смерть  с инстинктом. ‘мешанное чувство ужаса и  жалости,
которое вызывала у менЯ ‹оранс, было плохим советчиком.  Ќе привык Я к таким
баталиЯм с самим собой.
     Џотому-то мне вдруг показалось самым простым сделать так, как велЯт два
наиболее громких и не слишком разноречивых голоса, звучавших  во мне. џ взЯл
чековую книжку и сунул ее в карман,  чтобы не впасть в  нищету,  потом обнЯл
‹оранс и прижал ее к себе, чтобы ее боль стихла. € что могло быть разумнее и
естественнее, или,  как  говоритсЯ, более свойственно человеческой  природе,
этих двух поступков?
     - Ћ, ‚енсан, - пробормотала, прижавшись ко  мне, ‹оранс, - прости менЯ,
никогда Я  так больше не  буду делать;  Я  вела себЯ как  ужаснаЯ  эгоистка,
навредила  тебе,  унижала тебЯ, Я все  перепробовала,  уж  и не  знала,  как
стереть эту твою милую,  доверчивую улыбку, как прогнать этот  отсутствующий
вид. Ѓольше  никогда так  не стану  делать,  обещаю тебе, больше никогда.  џ
попытаюсь сделать тебЯ счастливым.
     - џ тебЯ не об этом прошу, -  сказал  Я, поглаживаЯ ‹оранс по голове. -
Ќе  об этом. Џросто попытайсЯ сама стать  немножечко счастливее, а  менЯ  не
принимать  за маленькую собачку. ‘нова  стань  милой и мЯгкой, стань нежной.
ђаньше ты была намного лучше, чем сейчас.
     Ќо она почти  задыхалась, какие-то хрипы вырывались у нее из  груди,  и
трудно  было понЯть,  от  облегчениЯ  ли  это  или от еще недавнего страха и
тоски.
     - ЉлЯнусь тебе, - говорила она, - клЯнусь. џ должна объЯснить, почему Я
была такой. ‚идишь ли, Я запаниковала...
     ‹оранс пустилась в долгий и жестокий  рассказ, настоЯщий фильм  ужасов,
где  она  себЯ не щадила (впрочем, как и менЯ), из  которого Явствовало, что
ђасин вовсе не преувеличивал,  как и ни один из тех классиков, чьи  романы Я
читал с почтительным удивлением. —увства  ‹оранс были такими же непереносимо
утрированными.   џ  не  понимал,  откуда   столько  страсти,   трудно   было
предположить в ней  что-либо подобное. ‚се это выглЯдело так, будто на моего
тестЯ снизошел вдруг поэтический гений.
     Ћднако чем дольше она рассказывала, тем больше Я понимал, что в течение
семи лет  был  бессильным свидетелем ее чувств; Я  ничего не делал, чтобы их
вызвать, только все времЯ задевал их  с непростительным  легкомыслием. „а, Я
виноват  в том, что ничего не замечал, хотЯ и не  предпринимал ничего против
нее. ‚ приступе  головокружительной нежности Я уверЯл себЯ, что  помогу  ей,
буду  брать везде с  собой,  даже на бега, помирю с Љориоланом и  потихоньку
научу смеЯтьсЯ над своими собственными  недостатками и пользоватьсЯ  иронией
как громоотводом,  чтобы не дать страстЯм  испепелить себЯ. "ЃеднаЯ  ‹оранс,
бедное  дитЯ,  беднаЯ моЯ повзрослевшаЯ девочка", - приговаривал Я, укачиваЯ
ее.
     ‚ сгущающихсЯ сумерках, в глубине  этой темной комнаты жалко звучал  ее
бесконечно  занудный,   взбалмошный,  но  и  довольно   пошлый   рассказ;  и
сострадание  подтолкнуло менЯ  на  то,  чтобы  доказать ‹оранс  единственным
доступным  мне способом  мою  к ней  любовь. €  вправду,  это  ее,  кажетсЯ,
успокоило.
     џ же был шокирован порывистостью и безразличием своей плоти.
     11
     Џроснувшись, Я увидел  плечо  ‹оранс.  € тут  же почувствовал запах  ее
нежной  кожи, аромат духов;  покой  и удовлетворенность  разлились  по всему
телу, особенно когда  Я вспомнил о помЯтых,  но  подписанных чеках в кармане
моих брюк, валЯвшихсЯ на полу. „ушевное здоровье этой  женщины, благополучие
Љориолана, моЯ собственнаЯ независимость притаились на паласе, у моих ног.
     ЃеднаЯ ‹оранс. €  она прижалась ко мне во сне, кажетсЯ, забыв о шипах и
колючках, измучивших ее душу. џ сказал себе, что сделаю  все что смогу, лишь
бы удовлетворить  или  смЯгчить ее дьЯвольскую одержимость. Њне  безумно  не
хотелось  бы  испытать что-нибудь  плохое,  оказатьсЯ  на ее месте. Ђ пока Я
рассматривал лицо моей  жены. “ нее  был широкий  лоб фантазерки  и  высокие
скулы   честолюбца;  волеваЯ   верхнЯЯ   губа   и   чувственнаЯ   нижнЯЯ   -
двойственность, характернаЯ  длЯ стольких современных женщин. …сли бы только
она пошла на то, чтобы не смешивать свои повседневные привычки с  моральными
правилами, а капризы с долгом,  жизнь стала бы длЯ нее легче. Ђ  пока хватит
ей потворствовать своим  страстЯм и  тиранить целый  свет. Џотрепала она мне
нервы основательно, менЯ просто мутило после всех этих передрЯг! € Я не  был
особенно в восторге от того, что за  порогом дома менЯ ждали  саркастические
насмешки. Ќет, нам обоим сейчас же нужно было принЯть  некоторые меры и даже
некоторые "непреложные решениЯ".
     ‚дохновленный этими прекрасными планами, Я выскочил из кровати, твердым
шагом  прошел  через ее  спальню,  вновь ставшую."нашей",  к ставнЯм,  чтобы
вдохнуть свежего  воздуха.  Ћкно  на  шпингалете  оставил полуоткрытым,  но,
благоговейно  следуЯ  предписаниЯм  матушки  ‹оранс, вернулсЯ  к  постели  и
натЯнул одеЯло ей  на  плечи.  Ћна открыла глаза, поморгала, узнала  менЯ  и
потЯнулась ко мне губами за поцелуем.  (—ей-то голос во мне некстати  грЯзно
выругалсЯ.) џ  быстренько ее  поцеловал  и отправилсЯ к  себе  в студию. ’ам
бросилсЯ на свою походную койку, которую, как мне казалось, навсегда оставил
двенадцать  часов  тому  назад,  и  вытЯнулсЯ на ней,  довольный,  что снова
очутилсЯ один. ‘лишком быстро у менЯ поЯвились кое-какие  привычки, и теперь
мне будет трудно столь же быстро от них избавитьсЯ. Ќадо сказать, что прошла
всего лишь неделЯ  с тех пор, как Я отправилсЯ к Ќи-гроша за деньгами. ‚ремЯ
пронеслось  с  быстротой  молнии  -  молнии,  испепелившей  деревьЯ  и  умы,
опустошившей  каштаны  и сердца. (€ногда этот  болтливый голосок внутри менЯ
снова начинал Явственно звучать.)
     Ћднако  это  чудо,  что  Я  вышел  из  всех  этих злоключений целым  и.
невредимым, в добром настроении: словно после удачной операции, в ногах  и в
голове  Я  ощущал  приЯтные  мурашки  и,   растормошенный,  не  ко   времени
развеселившийсЯ, все никак не мог уснуть. џ встал, пошел к моему прекрасному
фортепиано - наиболее конкретный и в конце концов  наиболее  серьезный  след
всей этой  ирреальной недели  -  и  машинально взЯл свой  знаменитый аккорд.
’отчас вслед за ним непроизвольно пришли  двенадцать нот; Я проиграл их раз,
другой, третий, пока не задумалсЯ, откуда же они, с чьего голоса да и зачем.
‚се  напрасно.  џ  поимпровизировал  на эту тему в стиле  рок,  поп, слоу, в
джазовых ритмах  и в ритме вальса; Я подбирал к  ней слова  на  французском,
английском, испанском;  Я попыталсЯ вспомнить фильм... но она не ложилась на
голоса  знаменитых певцов,  не звучала  в  оркестре, не поддавалась  никаким
подсказкам  моей памЯти.  Ќичему. ’огда  Я  снова  обратилсЯ к  этим  нотам,
прислушалсЯ  к тому, как они звучат сами по себе.  џ сталкивал их  и слушал,
как они отзываютсЯ,  переливаЯсь друг в  друга, каждаЯ на своем  непреложном
месте. џ впустил другие ноты, которые увЯзались  за этими  первыми; и каждаЯ
была  так  очевидно необходима длЯ этого  напева, мелодии,  а  может, песни,
котораЯ словно сама сложилась. € мне лишь осталось записать ее в свою нотную
тетрадь  - красивое, манЯщее  и нежное,  одновременно радостное и  печальное
созвучие, почти неотразимаЯ мелодиЯ.
     ‹юбого, кто осмелитсЯ отрицать, что это моЯ, моЯ  музыка, моЯ,  и ничьЯ
больше,  Я  тут  же  и убью.  „а,  эта музыка "моЯ". ’еперь Я  мог вынуть из
кармана чеки и выбросить их в окно, больше они не имели никакого значениЯ. €
все эти ссоры мне казались роковой, но назидательной шуткой, котораЯ звучала
так  драматично  лишь  потому, что  эти  двенадцать нот все  никак не  могли
воплотитьсЯ.  Ќо  может быть, они и родились благодарЯ всей этой мучительной
истории?  €ли благодарЯ...  џ  знал  лишь одно: вот  они  передо мной, - и Я
неустанно их  играл,  все громче и  громче, так что  весь дом уже должен был
проснутьсЯ. Ќо никто даже  не шелохнулсЯ. Љ счастью длЯ  менЯ, потому  что Я
ликовал, а мое ликование  слишком  похоже  на радостную  Ярость, котораЯ  не
терпит никакого вторжениЯ.
     ‚сЯ мелодиЯ вытекала из этого аккорда, странного и навЯзчивого аккорда,
который Я все времЯ невольно наигрывал последние четыре днЯ; еще Љориолан не
слишком  настойчиво  менЯ расспрашивал,  откуда  он, а  Я  ничего не мог ему
толком ответить. Њне и в голову не могло  прийти,  что  вслед за этими тремЯ
нотами придут другие, сами по  себе,  двенадцать или четырнадцать сестриц...
ќта  подвижнаЯ,   плановаЯ   мелодиЯ  выдержит  и  рваные,   скачущие  ритмы
современных  аранжировок,  и негу  фортепианных  импровизаций. џ набросал ее
основу,  одну  за  другой  перебираЯ  ноты лейтмотива,  проигрываЯ их подрЯд
десЯтки раз и каждый раз любуЯсь их согласием. ‚ступление Я проведу дважды в
басах,  затем  вступЯт кларнет,  саксофон, фортепиано и гитара,  и, наконец,
тихо  зазвучит  голос,  живой  человеческий  голос,  длЯ  этой  песни  нужен
глуховатый  тембр, который  бы сразу узнавалсЯ всеми.  ќта  музыка  навевала
сожалениЯ,  но  сожалениЯ, пронизанные радостью.  џ, конечно, не представлЯл
себе, в чем заключаетсЯ суть композиторского успеха; но знал, что при звуках
этой  мелодии люди будут  вспоминать, как  ее  играли,  когда  они были  еще
молодыми и влюбленными, как они под  нее  танцевали и небеса еще  были к ним
благосклонны, пока звучала эта  музыка. € в ней все это было. Ќо можно ли ее
назвать   "ђадость  сожалений"?   ЉакаЯ  разница?..   ѓлавное,  чтобы   само
воспоминание  о мелодии  волновало  душу; с этой  музыкой  так  и  будет.  џ
чувствовал себЯ безумно счастливым, но не возгордилсЯ, а, наоборот,  хоть на
этот  раз  сумел  остатьсЯ  скромным.  ‚друг  менЯ затрЯсла собственническаЯ
лихорадка, и  Я,  как  паникер-перестраховщик, написал тему раз  десЯть  или
двенадцать на разных  клочках  нотной бумаги и  попрЯтал  их по  углам своей
студии.
     Ќу  и  последнЯЯ  проверка:  Я  позвонил  Љориолану  и  сыграл  ему  на
фортепиано мое детище. € в ответ  услышал в трубке молчание,  если можно так
выразитьсЯ. Џотом он мне сказал, что это совершенно новаЯ музыка,  он в этом
уверен, и  она великолепна, что  есть в ней нечто  пьЯнЯщее и  раньше ничего
подобного не было,  он готов дать руку на отсечение  и вообще готов  держать
пари на одну, нет, десЯть  бутылок виски, что это будет самый  большой успех
века, - ну и так  далее... џ прослушал панегирик с  величайшим наслаждением,
так  как знал, что если Љориолан  и может  приврать,  то только не о музыке.
Ќаконец-то Я  почувствовал  себЯ  композитором, поскольку "‹ивни" фактически
родились в  углу тон-ателье, их репетировали и впервые сыграли  всего за два
часа до записи, и делалось это как-то по-воровски, чтобы заполнить проходные
места в  фильме. Ќо эту вещь, "ђадость сожалений"... нет, им  Я ее так легко
не отдам,  не  позволю, чтобы  ею вертели, как им угодно, - пусть  это будет
музыка длЯ встреч, любви, длЯ ласки, длЯ надежды или сожалений. €, как самый
захудалый  художник-любитель,  окончивший свое  произведение, стал настоЯщим
параноиком: Я уже не хотел, чтобы моЯ музыка только  вызывала эти чувства, Я
жаждал, чтобы она к ним принуждала.
     Џоэтому,  когда краем глаза Я  углЯдел какое-то белое неподвижное пЯтно
на пороге моей  студии  и  понЯл, что это ‹оранс  стоит там уже целых десЯть
минут, Я испугалсЯ, не  заметила ли она, какой у менЯ дурацки блаженный вид,
но вместе  с  тем  был  в  восхищении  от  того,  что  она словно окаменела,
очарованнаЯ музыкой. џ  повернулсЯ на стуле  и посмотрел на нее. ‚ тончайшем
пеньюаре, накинутом на прозрачную  ночную сорочку, очень  бледнаЯ,  с широко
раскрытыми глазами, ‹оранс выглЯдела достаточно романтично.
     - Љак тебе это нравитсЯ? - спросил Я, улыбаЯсь.
     Џовернувшись   к   фортепиано,    Я   сыграл   мою   музыку   в   стиле
латиноамериканской медленной самбы, котораЯ, как Я знал, ей нравитсЯ.
     - —ье это? - выдохнула она мне в затылок.
     €, даже не оборачиваЯсь, Я ей бросил:
     - “гадай! ќто твой любимый композитор, дорогаЯ.
     ‹ишь  через пЯть-шесть секунд Я ощутил молчание, которое последовало за
моим ответом, и повернулсЯ. џ увидел, как ее лицо мертвеет, и понЯл, что все
кончено, еще прежде чем  она подошла ко мне, словно пифиЯ, цедЯ сквозь  зубы
жуткие слова:
     -  ’ы  ведь  еще  вчера  знал  об  этом,  правда?  €  храбрость в  тебе
разыгралась,  потому  как  ты  был  уверен,  что  без  денег не  останешьсЯ,
заработаешь их? ’ы  собиралсЯ уйти... ну, конечно, ведь нужды  больше во мне
не  было?  Ќо когда  увидел  чек на общий  счет,  все-таки  заколебалсЯ,  ты
подумал: "Ђх, как жаль!"  Ђ Я вот не понимала, отчего  ты так  расхрабрилсЯ,
никак не могла понЯть!..
     ’еперь  встал Я. џ стоЯл рЯдом со своим фортепиано и озадаченно смотрел
на  нее. Џросто  озадаченно, и ничего больше. ќто  еще  сильнее вывело ее из
себЯ:  она подбежала  к  фортепиано,  стала  стучать  кулаком  по  клавишам,
царапать его ногтЯми.
     - ’ы считаешь себЯ очень хитрым, а? Ќу так вот, Я тебе скажу одну вещь:
если  эта чертова музыка  пройдет, тем лучше длЯ тебЯ! Џотому что чек,  этот
пресловутый чек, который Я тебе дала вчера... да Я его опротестую, дружочек!
Љогда опротестовывают чек  по общему счету,  поверь, это так просто с рук не
сходит.  Ђ  ты  решил,  что, если  за ночь дают миллион  долларов,  можно  и
постаратьсЯ? ’ы считаешь себЯ хитрым? Ђ менЯ идиоткой, идиоткой, идиоткой?
     Ћна вопила  все  громче:  "€диоткой,  идиоткой?" Ћна  вопила,  металась
полуголаЯ,  она  была омерзительна. —тобы больше  ее не видеть,  Я выбежал в
коридор. ’еперь Я уже не спасалсЯ ни от  злонамеренности, ни от глупости, ни
от жестокости - ни от каких-то абстракций, а  убегал  от  полоумной женщины,
котораЯ  менЯ не любила и  слишком  громко  орала. “ входа Я подхватил  свои
чемоданы, бросил их в машину и  отчалил. —ерез десЯть минут Я выезжал уже из
Џарижа у Џорт д'Ћрлеан.
     ‡а городом было  красиво, зелено  -  настоЯщий Џиссарро; и, опустив все
стекла  в  машине,  Я вдыхал  запах  влажной октЯбрьской земли.  “  менЯ еще
оставалось пЯть тысЯч франков; Я  постараюсь  растЯнуть их,  чтобы как можно
дольше  катить себе по дорогам. Љогда растрачу  все до последнего су,  найду
Љориолана. Ђ пока мне нужно проветритьсЯ.
     Ћколо десЯти солнце выглЯнуло из облаков,  и Я подумал, что если у моей
новой  музыки  будет  успех  и  Я снова разбогатею, то куплю  себе  машину с
открытым верхом.  ‚  одиннадцать  Я  был  в окрестностЯх  ‘анса,  и джазовый
концерт,  который  Я слушал но радио, закончилсЯ. џ захотел  насвистеть свою
новую  мелодию, но не мог ее вспомнить. Љак ни старалсЯ, все напрасно; тогда
Я  позвонил  Љориолану: он куда-то вышел. Ќаконец вспомнил  о дюжине  нотных
записей  мелодии,  припрЯтанных в  студии,  и  решил  позвонить  Ћдиль;  она
достаточно разбиралась в  сольфеджио, чтобы напеть мне тему.  Ћдиль долго не
подходила к телефону,  когда же  она снЯла  трубку, Я долго не мог разобрать
сквозь ее рыданиЯ, что сразу после моего ухода  ‹оранс выбросилась из окна и
разбилась  насмерть.  Ќо  прежде  чем  выпрыгнуть,  она переоделась в  более
подходЯщее домашнее платье.
     Ђвтострада   была  заполнена  мчавшимисЯ  машинами.  џ  с  трудом  смог
развернутьсЯ  и  поехал  в  Џариж.  Ќа  полпути  припомнил  свою  музыку.  €
насвистывал ее до самого бульвара ђаспай.

        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ


     1 "Џалассу  по  звучанию  напоминает "pas  un sous", что  в  переводе с
французского и  означает "ни гроша".  Ћтсюда  и прозвище издателЯ. - ‡десь и
далее примеч. ред.
     2 "Џалассу  по  звучанию  напоминает  "pas  un  sous", что в переводе с
французского и  означает  "ни гроша". Ћтсюда и прозвище издателЯ. - ‡десь  и
далее примеч. ред.
     3   Ћбщество   драматургов,   композиторов   и  издателей   музыкальных
произведений.
     4   Ћбщество   драматургов,   композиторов  и   издателей   музыкальных
произведений.
     5 Ѓайрейт  (”ђѓ), ‡альцбург (ЂвстриЯ)  -  города,  свЯзанные с  именами
‚агнера  и  Њоцарта.  ‡десь  проводЯтсЯ  престижные  концерты  и  фестивали,
посвЯщенные этим композиторам.
     6  Ѓайрейт  (”ђѓ), ‡альцбург  (ЂвстриЯ) -  города,  свЯзанные с именами
‚агнера  и  Њоцарта.  ‡десь  проводЯтсЯ  престижные  концерты  и  фестивали,
посвЯщенные этим композиторам.
     7 "ѓеорг („жордж)  олти - австрийский дирижер, в 70-е годы был главным
дирижером симфонического оркестра ”ранции (ЏарижскаЯ филармониЯ).
     8 "ѓеорг („жордж) олти - австрийский дирижер, в 70-е годы был  главным
дирижером симфонического оркестра ”ранции (ЏарижскаЯ филармониЯ).
     9 Њари д'Ђгу - спутница жизни ”еренца ‹иста, разделившаЯ с ним славу во
времЯ его триумфального турне по  …вропе, которое, впрочем, было вынужденным
- парижское общество  не признало  их свЯзи,  и  она  пожертвовала ради него
многим, в том числе и своей писательской карьерой.
     10 Њари  д'Ђгу  - спутница жизни ”еренца ‹иста, разделившаЯ с ним славу
во  времЯ  его  триумфального  турне  по   …вропе,  которое,  впрочем,  было
вынужденным - парижское  общество не  признало их свЯзи, и  она пожертвовала
ради него многим, в том числе и своей писательской карьерой.
     11 ‚енсан ‘котто - известный французский композитор первой  половины XX
века (эстрада, кино, оперетта).
     12  ‚енсан ‘котто - известный французский композитор первой половины XX
века (эстрада, кино, оперетта).
     13 Ђльбан Ѓерг (1885-1935) - австрийский композитор, ученик енберга.
     14 Ђльбан Ѓерг (1885-1935) - австрийский композитор, ученик енберга.
     15   ‹юбич   и   тернберг  -  голливудские   режиссеры   30-х   годов,
прославившиесЯ своим новаторством. ќрнст ‹юбич -  в области фильмов-оперетт.
„жозеф  фон  тернберг   открыл   Њарлен  „итрих.  Ќе  желал  потворствовать
коммерческим вкусам ѓолливуда, поэтому снимал мало.
     16   ‹юбич  и   тернберг   -  голливудские   режиссеры   30-х   годов,
прославившиесЯ своим новаторством.  ќрнст ‹юбич - в области фильмов-оперетт.
„жозеф  фон   тернберг  открыл  Њарлен   „итрих.  Ќе  желал  потворствовать
коммерческим вкусам ѓолливуда, поэтому снимал мало.
     17 Љруглый воротничок, получивший  имЯ героини популЯрной в начале века
серии романов французской писательницы Љолетт ("Љлодин  в школе",  "Љлодпи в
Џариже" и т.д.).
     18 Љруглый воротничок, получивший  имЯ героини популЯрной в начале века
серии романов французской писательницы Љолетт  ("Љлодин  в школе", "Љлодпи в
Џариже" и т.д.).
     19 ‹ин ђено (род.  в 1928 г.) - знаменитаЯ французскаЯ певица, "звезда"
самых известных парижских кабаре, киноактриса.
     20 ‹ин ђено  (род. в 1928 г.) - знаменитаЯ французскаЯ певица, "звезда"
самых известных парижских кабаре, киноактриса.
     21 Џрестижный парижский магазин, открыт в 1897 году.
     22 Џрестижный парижский магазин, открыт в 1897 году.
     23 ’омас “оллср ”этс - американский джазовый певец, пианист и органист.
     24 ’омас “оллср ”этс - американский джазовый певец, пианист и органист.
     25  ‹итаниЯ  - молитва. ‚ разговорной речи -  длинный скучный разговор,
перечень.
     26  ‹итаниЯ  - молитва. ‚ разговорной речи - длинный  скучный разговор,
перечень.
     27 Џерсонаж  греческой мифологии,  царь. Ѓоги выполнили  его  желание -
все, к чему он прикасалсЯ, превращалось  в золото, от этого чуть не погиб от
голода и жажды, так как золотыми становились и еда и вода.
     28  Џерсонаж греческой мифологии, царь. Ѓоги выполнили  его  желание  -
все, к чему он прикасалсЯ, превращалось в золото, от  этого чуть не погиб от
голода и жажды, так как золотыми становились и еда и вода.
     29  Ѓиблейский  Ќов многострадальный,  наделенный  за свои  добродетели
несметным богатством и семейным счастьем, в одночасье псе потерЯвший.
     30 Ѓиблейский  Ќов  многострадальный,  наделенный  за свои  добродетели
несметным богатством и семейным счастьем, в одночасье псе потерЯвший.
     31 Ћтец сеньоры ‹аурснсни? (исп.)
     32 Ћтец сеньоры ‹аурснсни? (исп.)
     33 "џ... Я... отец... ‚ы... (исп., англ.)
     34 "џ... Я... отец... ‚ы... (исп., англ.)
     35 „а,  да, Я с ней  знаком! •орошо! ‡десь  отец, здесь и муж!  •орошо!
(исп.)
     36 „а, да,  Я с  ней знаком! •орошо! ‡десь отец,  здесь и  муж! •орошо!
(исп.)
     37 ЃеднЯги! „а, да, да! ‘ ней знаком! ‡наком! (исп.)
     38 ЃеднЯги! „а, да, да! ‘ ней знаком! ‡наком! (исп.)
     39 Ќе говорю! (исп.)
     40 Ќе говорю! (исп.)
     41 „ва! (исп.)
     42 „ва! (исп.)
     43 ‹юбви, здоровьЯ, и денег, и времени, чтобы этим насладитьсЯ! (исп.)
     44 ‹юбви, здоровьЯ, и денег, и времени, чтобы этим насладитьсЯ! (исп.)
     45 ’очно! ‹от! (исп., ит.)
     46 ’очно! ‹от! (исп., ит.)
     47 "‘еньор ‹ателло, к вашему телефону, туда! (исп..)
     48 "‘еньор ‹ателло, к вашему телефону, туда! (исп..)
     49 џ вернусь! џ вернусь! (исп.)
     50 џ вернусь! џ вернусь! (исп.)
     51 ”рансуа Љаркопино-’юзоли Љарко (1886-1958)  - французский писатель и
поэт.

     52  ”рансуа Љаркопино-’юзоли Љарко (1886-1958) - французский писатель и
поэт.