той молодицы, глаза карие, живые и  лоб  высокий  -  знать,
умница!.. ЏрЯди волос мЯгко выбиваютсЯ из-под красной косынки.
     - Ќу а ты как?..
     ќржи вспыхивает до корней волос и опускает глаза.
     - ‘пасибо... џ уже на седьмом месЯце...
     ‘тарик одобрительно кивает и делает невестке знак рукой:
     - Ќеси корзинку в дом, Я сейчас приду.
     Ћн выжидает,  пока  ќржи  не  скрылась  за  дверью,  а  затем  со  всей
поспешностью, на какую способен, направлЯетсЯ к грушевому деревцу.
     ‚се три груши уродились на славу.  †елтоватыми  наливными  бочками  они
ласково улыбаютсЯ сквозь темную зелень листвы. ‘тарик берет ближнюю, и груша
сама отделЯетсЯ от ветки, даваЯ понЯть, что она и  впрЯмь  созрела.  „Ядюшка
Њихай срывает и остальные, подносит их к лицу,  и  от  дивного,  сладостного
аромата у него чуть кружитсЯ голова. Ћн бросает прощальный взглЯд  на  малое
обобранное деревце и идет к дому.
     ќржи уже успела выставить  обед  на  стол  и  теперь  наводит  порЯдок:
застелила старикову постель, смахнула пыль с мебели и  принЯлась  полотенцем
выгонЯть из комнаты мух.
     „Ядюшка Њихай с грушами в руках неловко подходит к ней.
     - ќржи!
     - Ћй, до чего хороши! -  радостно  воскликнула  невестка.  -  ‘  какого
дерева, отец?
     - ‘ какого? - ‘тарик довольно прищурилсЯ. - ’ебе и  невдомек...  џ  сам
прививал шесть лет назад. Њаленькое такое деревце, в  углу  виноградника.  ‚
этом году дало первые плоды.
     ќржи не отрываЯсь смотрит на груши; видно, ей не  терпитсЯ  попробовать
их на вкус... ‘тарик неуклюже протЯгивает к ней ладонь.
     - Ћтведай...
     ќржи попЯтилась.
     - —то вы, отец, как можно!.. ‚ы сажали, значит, ваш и урожай.
     „Ядюшка Њихай изумленно уставилсЯ на невестку.
     - ‘ какой это стати - мой урожай? ’ы что, обычаЯ не знаешь?
     - Љакого обычаЯ?
     - ‘ первого урожаЯ поначалу  беременной  женщине  отведать  положено...
Ѓери-ка себе две.
     ќржи смеетсЯ счастливым, застенчивым смехом и  берет  с  ладони  свекра
одну грушу.
     - Ќо почему... мне положено?
     - Ќеужто и в самом деле не знаешь?
     - Ќе знаю, отец.
     - „а уж откуда вам, молодым, наши давние обычаи знать!
     - Љакой же это обычай?
     - —тоб плодородным было дерево... Ѓлагословенным,  как  лоно  той,  кто
впервые отведает его урожаЯ...
     ќржи, посерьезнев,  трепетно,  чуть  ли  не  благоговейно  надкусывает,
блеснув глазами.
     - Ћй, до чего вкусно, отец!
     ‘тарик судорожно  сглатывает,  почувствовав,  что  сердце  его  вот-вот
разорветсЯ, до краев переполненное небывалой радостью.
     - …шь, коли вкусно... Џусть та груша всегда приносит  обильный  урожай.
‚ам его собирать...
     Ћн устало присаживаетсЯ к столу и, пока ест, прикидывает про себЯ,  как
после обеда он вместе с ќржи отправитсЯ в деревню. Џодле молодых, глЯдишь, и
не будет ему так зЯбко... а может, и по дому сумеет им чем помочь. Ђ там как
знать, вдруг и  внука  дождетсЯ...  ѓлавное,  собратьсЯ,  не  откладываЯ,  и
переселитьсЯ к молодым, а не  то  останетсЯ  он  тут  один,  и  окончательно
застынет в ней жизнь - в самый-то разгар знойного лета!
  
  
                            Њое первое сражение  
  
     Џеревод ’. ‚оронкиной
  
                                     ‡абав и сладостей тебе казалось мало...  
                                               ‹асло Ќадь. "Љо дню рождениЯ"  
  
     Ћткуда мне, десЯтилетнему мальчонке, было знать, что Я  затеЯл  игру  с
огнем?
     ‚ ту пору Я прочел "‡везды ќгера"  {"‡везды  ќгера"  -  роман  классика
венгерской литературы ѓезы ѓардони (1863-1922), посвЯщенный  освободительной
борьбе венгерского народа против турецких поработителей.}, и книга произвела
на  менЯ  настолько  сильное  впечатление,  до  такой  степени  взбудоражила
фантазию, что Я и опомнитьсЯ не успел, как сам  сочинил  историю  о  храбром
венгерском богатыре по имени ѓашпар. Ќа  пару  со  своим  верным  другом  он
расправлЯетсЯ с несколькими сотнЯми турок, после чего герои верхом на  конЯх
удалЯютсЯ к себе в крепость. Ќаступает времЯ вечерней трапезы,  и  тут  друг
ѓашпара ведет себЯ очень странно: не  в  силах  проглотить  ни  кусочка,  он
предпочитает удалитьсЯ на покой голодным. џ даже заставил друзей рассоритьсЯ
и на том закончил рассказ.
     „нЯ три после этого Я места себе не находил. Љоротенькое сочинение, длЯ
которого из школьной тетради были незаконно присвоены  несколько  страничек,
не давало мне покоЯ. џ сознавал, что содеЯл нечто не  просто  необычное,  но
запретное, нарушающее все правила, и все же  мне  было  приЯтно.  ђадость  и
страх одновременно переполнЯли душу. џ и не подозревал, что сейчас впервые в
жизни заглЯнул в пропасть и отныне мне уже никогда не избавитьсЯ от соблазна
- вновь и вновь склонЯтьсЯ над бездонной глубиною.
     ‚добавок ко всему оказалось, что Я не способен сохранить  свой  труд  в
тайне. Љак только первый страх миновал, мною тотчас же овладел  другой  бес:
похвастатьсЯ перед другими. ЊенЯ так и подмывало показать  кому-нибудь  свое
творение, поскольку Я смутно  чувствовал:  если  Я  написал  его  один,  без
посторонней помощи, то другого такого не может быть в целом  свете.  ‘ам  не
знаю, было  ли  это  обычным  ребЯческим  хвастовством.  ‘корее  всего  нет.
Џросто-напросто Я подчинилсЯ извечному  закону,  желаЯ  пройти  путь,  какой
проделывает каждый художник от сотворениЯ своего детища и до  вынесениЯ  его
на всеобщий суд, -  путь,  отклонений  от  которого  быть  не  может.  ’акое
толкование  выглЯдит  смешным  -  кому  придет  в  голову  счесть  писателем
десЯтилетнего мальчишку? ‹юбой более  или  менее  смышленый  или  наделенный
буйной фантазией ребенок в состоЯнии сфабриковать "сочинение", в особенности
под влиЯнием прочитанного; примеров тому несть числа. ‡десь  нет  и  речи  о
каком бы то ни было чуде свыше - минутнаЯ прихоть, только и всего.
     „а не укорЯт менЯ в зазнайстве: и Я, десЯтилетний, отнюдь не мнил  себЯ
писателем. џ лишь пытаюсь развить мысль о том, что даже подобное "творение",
возникшее  как  детскаЯ  забава,  стремитсЯ   стать   всеобщим   достоЯнием,
пробиваЯсь если не каким-либо иным способом, то с помощью честолюбиЯ  своего
создателЯ: оно так и подстрекает автора - которому и всего-то от горшка  два
вершка - выступить перед публикой.  Ћно  не  желает  -  пребывать  во  мраке
безвестности,  хранитьсЯ  на   правах   личной   собственности   в   сундуке
себЯлюбивого скрЯги. ‚прочем, положение его отнюдь не безнадежно: обладатель
его сам ждет не дождетсЯ случаЯ озарить и других сиЯнием своего сокровища. ‚
этот миг ему уже не принадлежит  то,  что  он  считал  своим  самым  дорогим
сокровищем:  ему  достаетсЯ   лишь   ответственность   за   свое   творение,
передоверенное  другим.  ‘  этого  момента  творчество  утрачивает   игровой
характер, приобретаЯ серьезное, весомое значение.
     ‚ы спросите, кому показал Я свой опус? „лЯ  десЯтилетнего  ребенка  нет
духовного авторитета превыше учительского; вот и Я обратилсЯ к учителю. ‚есь
день Я дрожал от волнениЯ, не решаЯсь встать из-за парты и отнести тетрадь к
учительской кафедре. € вместе с тем мне хотелось  вручить  ее  на  глазах  у
всех, чтобы о моем сочинении узнал весь наш четвертый класс, а там, глЯдишь,
весть распространитсЯ и шире... ‘колько раз Я решал  про  себЯ:  вот  сейчас
встану! - и неизменно упускал удобный случай. Ќаконец на последнем уроке мне
удалось побороть свою нерешительность, и Я, как одурманенный, ничего  вокруг
не видЯ и не слыша, добралсЯ до учительской кафедры. Ќе помню, какие слова Я
произнес при этом; в памЯти  осталось  лишь  лукавое  удивление  во  взглЯде
учителЯ, когда  он  с  каким-то  шутливым  замечанием  взЯл  протЯнутую  ему
тетрадь. ‚ классе за моей  спиной  послышались  вознЯ  и  перешептывание.  џ
оглЯнулсЯ, увидел ехидно ухмылЯющиесЯ физиономии своих однокашников,  и  тут
мной овладели дурные предчувствиЯ. Ћднако Я стоически  перенес  испытание  и
прЯмо там, у кафедры, выждал, пока господин Ѓудаи прочтет мою  писанину.  Ћн
пробегал строчки глазами и не переставаЯ улыбалсЯ. ЊенЯ беспокоила  эта  его
улыбка, поскольку  Я  не  мог  решить,  что  она  означает.  Љак  заправский
писатель, чутко, настороженно следил Я за тем, какое впечатление  производит
рассказ. Њой страх перед публикой чуть поулегсЯ, времЯ  от  времени  Я  даже
адресовал классу высокомерные взглЯды. ‡акончив чтение, учитель спросил:
     - ’ы все это сам сочинил? ‘воей головой додумалсЯ?
     - „а, - ответил Я, удивленный этим вопросом.
     - Ќикто тебе не помогал?
     - Ќет. - џ удивилсЯ еще больше.
     - Њолодец, - сказал учитель и погладил менЯ по голове.  -  ‘очинениЯ  у
тебЯ всегда складно получаютсЯ. Ќадо поговорить с  твоим  отцом:  хорошо  бы
выучитьсЯ тебе на нотариуса... Ќу,  ступай  на  место  да  смотри  уроки  не
запускай.
     ‘мущенный, разочарованный, поплелсЯ Я к своей парте. Ќе этого Я ожидал,
не затем томилсЯ несколько дней, да и сегоднЯ  изводил  себЯ  до  последнего
урока вовсе не ради того, чтобы довольствоватьсЯ такой  наградой.  Ќо  чего,
собственно, мне хотелось? —тоб трубы небесные возвестили  о  моем  успехе  и
учитель пал ниц передо мною? ‚идать, по части тщеславиЯ Я  уже  десЯтилетним
мальцом  сгодилсЯ  бы  в  писатели:  высокомерного  зазнайства,  неутолимого
честолюбиЯ даже в те годы у менЯ было хоть отбавлЯй. ‚прочем, видели  ли  вы
художника, который бы считал, что ему воздали по заслугам?
     “читель, должно быть, заметил мое недовольство, так как в  конце  урока
поставил менЯ в пример остальным:
     - ‚идали, вон ‘або и урок выучил, и сочинение по истории написал. Ђ  от
вас не дождешьсЯ, чтобы домашнее задание толком приготовили. - €  велел  мне
прочесть вслух всему классу, то, что Я написал.
     џ отнекивалсЯ, заставлЯл себЯ упрашивать - чем не  настоЯщий  писатель?
Ќасилу удалось мне подавить свою обиду; к тому же учитель упорно называл мой
рассказ "сочинением", хотЯ длЯ менЯ он значил гораздо  больше.  Џодумаешь  -
сочинение! „а Я его за полчаса накатаю, какую тему ни задай. “рок он и  есть
урок: выполнишь и тут же о нем и думать забудешь.
     Џосле долгих уговоров и понуканий Я все же поднЯлсЯ из-за парты, взЯл в
руки тетрадку и стал зачитывать вслух историю героического богатырЯ  ѓашпара
и его друга. “ менЯ  опЯть  от  волнениЯ  заложило  уши,  собственный  голос
доносилсЯ до моего слуха точно из-под земли; мне  казалось,  что  ребЯтам  и
вовсе не понЯть менЯ. џ читал все громче и громче, почти выкрикиваЯ слова, и
при этом не решалсЯ поднЯть глаза от тетради и взглЯнуть на  первую  в  моей
жизни публику - мальчишек и девчонок, которых Я  совсем  недавно  так  хотел
поразить своим умением. ЏомнитсЯ, сидели они тихо, побаиваЯсь учителЯ, но  Я
ощущал на себе их насмешливые взглЯды, чувствовал напрЯженное выжидание,  за
которым скрывалась близЯщаЯсЯ расправа; уж  Я-то  знал  своих  однокашников,
чтобы сообразить: кроме града насмешек, другого от  них  не  дождешьсЯ.  Њне
следовало быть им благодарным уже за то, что они  сдерживались  хотЯ  бы  во
времЯ чтениЯ. Ђ когда страсти разгорЯтсЯ, винить  можно  будет  только  себЯ
одного: никто менЯ не заставлЯл вылезать со своей заветной тайной.
     Џока Я читал, рассказ нравилсЯ мне гораздо меньше, чем  в  тот  момент,
когда Я только что написал его. —тобы заглушить свои  сомнениЯ  и  завоевать
успех публики, Я все повышал голос, пока он  не  сорвалсЯ  и  не  перешел  в
какой-то нечленораздельный хрип. ‚о рту у менЯ пересохло - уже по одной этой
причине Я не способен был внЯтно выговаривать слова, а Я еще и надсаживалсЯ.
Њежду тем Я слыл в классе лучшим  чтецом,  всегда  четко  произносил  фразы,
интонацией подчеркиваЯ смысл; однажды в награду за это Я даже получил книгу.
’еперь же враз кончилась и моЯ слава чтеца. ќх, знать  бы  заранее,  сколько
бед обрушитсЯ на мою голову за первую писательскую попытку!
     €з последних сил удалось  мне  закончить  чтение,  и  тут  -  поскольку
учитель поставил менЯ лицом к классу - Я волей-неволей вынужден был увидеть,
как реагируют мои слушатели. Ђ они  собирали  свои  книжки-тетрадки  -  ведь
занЯтиЯ подошли к концу, и по классу полз злорадный, угрожающий шумок.  ‹ицо
мое горело, внутри была полнейшаЯ пустота, руки-ноги трЯслись мелкой дрожью.
џ  не  спеша  стал  тоже  собиратьсЯ  домой,  хотЯ  сейчас   мне   сделалось
по-настоЯщему страшно: Я знал,  что  за  порогом  школы  сполна  получу  все
причитающеесЯ.
     ѓосподин Ѓудаи, видимо, догадалсЯ, какаЯ опасность менЯ подстерегает, и
решил, что сегоднЯ мне лучше будет возвращатьсЯ домой в одиночку, когда  все
ребЯта уже разойдутсЯ.
     - ‡айди-ка на кухню, - пригласил менЯ учитель, когда мы вышли во двор.
     Љаждый из школьников за честь почитал ступить в учительскую квартиру. џ
был приЯтно поражен неожиданным приглашением: может, все обернетсЯ к лучшему
и учитель все же скажет те слова, которых Я в глубине души так жаждал.
     ѓосподин Ѓудаи усадил менЯ на табуретку,  а  сам  куда-то  исчез.  џ  с
любопытством оглЯдел уютную, пропахшую  сдобным  печеньем  кухню;  она  была
совсем не похожа на нашу или чью-либо другую в  селе.  ‚округ  царила  такаЯ
ослепительнаЯ чистота и порЯдок, будто здесь сроду не стрЯпали и не стирали.
     ‚ернулсЯ учитель и с  улыбкой  протЯнул  мне  большущий  ломоть  хлеба,
намазанный медом. џ горЯчо отказывалсЯ,  хотЯ  при  виде  лакомства  у  менЯ
слюнки потекли и даже голова закружилась.
     - Ќе ломайсЯ, раз угощают - бери!
     ”раза звучала как приказ, и это облегчило мою  ситуацию.  Џокраснев,  Я
пробормотал слова благодарности,  взЯл  хлеб  и  принЯлсЯ  уписывать  его  с
нескрываемой жадностью.
     “читель тоже сел - на табуретку поодаль, достал свой изЯщный серебрЯный
портсигар и закурил. Ќекоторое времЯ он наблюдал, как Я уплетаю за обе  щеки
хлеб с медом, а затем заговорил тоном, какого Я у него не слышал в классе:
     - ‚се-таки, приЯтель, в твоем сочинении концы с  концами  не  сходЯтсЯ.
‘ам-то ты разве не заметил?
     Ќе переставаЯ жевать,  Я  навострил  уши.  ’акой  разговор  сулил  куда
больше, чем масса пустых похвал.
     - ’огда слушай менЯ внимательно. —то ты хотел написать - сказку или как
бы подлинную историю?
     - Џодлинную историю, - ответил Я.
     - Ќо ведь вот в чем закавыка: двум воинам не справитьсЯ с таким  числом
врагов - чудеса только в сказках бывают. ’ы же писал быль,  а  не  небылицу.
’ут, брат, надо смотреть в оба,  не  то  такого  понапишешь,  что  никто  не
поверит. ‘колько бишь турок  они  поубивали?  ’риста  или  четыреста?  -  Ћн
заливисто рассмеЯлсЯ, хлопаЯ себЯ по коленЯм.
     џ слушал его, несколько смущенный, но без какого бы то  ни  было  стыда
или обиды. ‘корее у менЯ было такое чувство, будто господин учитель  чего-то
недопонЯл в моем рассказе.
     - Њноговато... многовато будет, - твердил он свое, и  тогда  Я  решилсЯ
возразить ему:
     - ‡ато какие они сильные... € храбрые.
     - Љто? ѓашпар и его друг?
     - „а.
     - ’огда, значит, ты все-таки сказку сочинил.
     - Ќет, господин учитель! ‚ сказках сражаютсЯ с драконами, а тут...
     џ запнулсЯ, пораженный собственной дерзостью.
     - Ђ тут с кем же? - подстегнул он менЯ вопросом.
     - ‘ турками.
     Ћн опЯть рассмеЯлсЯ, слегка поперхнувшись сигаретным дымом.
     - ѓде им против мадьЯрских богатырей выдюжить! —етыре  сотни  турок  не
пикнув головы сложили. - ‹ицо  его  вдруг  посерьезнело,  и,  глЯдЯ  куда-то
вдаль, он покачал головой. - ќх, брат, если бы оно и впрЯмь так было!..
     Ћн снова обратил ко мне свой взглЯд.
     - ’ы тоже это имел в виду?
     џ радостно кивнул.
     - Ќу что ж, тогда ты прав. ’олько  ведь  в  действительности  все  было
совсем иначе.
     ‘ угощением Я управилсЯ, сверкающаЯ чистота кухни вынудила менЯ утереть
рот носовым платком,  а  не  рукавом,  как  обычно.  ‡адушевный  разговор  с
учителем поднЯл мне настроение, заставив забыть об унижении, постигшем  менЯ
в школе. ‡начит, все-таки не зрЯ  написал  Я  свой  рассказ!  Њною  овладело
горделивое спокойствие человека, уверенного в собственной правоте.
     - Љонец рассказа мне нравитсЯ, гораздо  больше,  -  задумчиво  произнес
учитель. - Џравда, все там кончаетсЯ плохо, зато звучит убедительно.
     џ снова насторожилсЯ, как охотничий пес, и слушал, затаив дыхание.
     - ‡вучит убедительно, - продолжал учитель, - потому что  не  похоже  на
сказку. Њожно подумать, будто все так и было на самом  деле.  Џочему  он  не
смог есть за ужином, этот твой другой герой?
     џ оробел: мне хотелось ответить получше, как в школе во времЯ опроса.
     - Ќу... аппетита у него нету.
     - Ќастолько он устал в сражении?
     - Ќе потому...
     - ’урок стало жалко?
     - Ќет, - поспешно выпалил Я, - просто ему опротивело. “читель уставилсЯ
на менЯ с таким нескрываемым изумлением, что Я вконец смешалсЯ.
     - Ћ чем это ты? —то ему опротивело?
     - „а все это...
     Ћн долго, пытливо изучал менЯ взглЯдом, точно видел впервые.
     - Џонимаешь ли ты, братец, что ты сейчас сказал? џ отвернулсЯ, не знаЯ,
куда деватьсЯ от стыда.
     - ‚ыходит, твой богатырь не любит сражатьсЯ? —его же  тогда  он  дралсЯ
бок о бок с ѓашпаром?
     - …му нельзЯ было по-другому: у него служба.
     - Ђх так! ‡начит, и в следующий раз он опЯть выступит против врагов?
     џ молча кивнул, хотЯ никак не мог взЯть в толк, почему  учитель  задает
такие странные вопросы. ‚ них не было ничего обидного, просто Я боЯлсЯ,  что
не смогу правильно ответить и господин Ѓудаи высмеет менЯ. € с  новой  силой
вспыхнуло беспокойство:  значит,  мой  рассказ  все  же  не  очень  нравитсЯ
учителю. Ќо тогда он не стал бы допытыватьсЯ с такой дотошностью да и глЯдел
бы на менЯ по-прежнему - как в то времЯ, пока Я ел хлеб с медом.
     - € имени ты ему не дал почему-то... Ђ ведь он ничуть не хуже ѓашпара.
     џ упорно молчал, не смеЯ признатьсЯ, что, пока писал рассказ, все времЯ
воображал себЯ на месте того богатырЯ; вот и не смог  найти  ему  подходЯщее
имЯ. Ђ может, и не захотел.
     “читель поднЯлсЯ.
     - Ќу, а теперь ступай домой, мама не знает ведь, где ты  запропастилсЯ.
- Ћн погладил менЯ по голове, но не так, как давеча в классе, и  сердце  мое
подскочило от радости. -  ‚от  только  скажи  мне:  зачем  ты  написал  этот
рассказ?
     џ опЯть не знал, как ответить, однако отметил  про  себЯ,  что  учитель
больше не упоминает слово "сочинение".
     - Ќе мог по-другому? - улыбнулсЯ он. - Љак этот твой воин без имени?
     џ кивнул, благодарный ему за  подсказку:  ведь  вопрос  снова  оказалсЯ
трудноватым. “читель перестал гладить мою голову, и Я был рад, что он  убрал
руку, - еще минута, и Я бы разревелсЯ.
     Ћн легонько подтолкнул менЯ к двери:
     - €ди. € про свои мальчишечьи забавы тоже не забывай.
     ЊенЯ  удивило  это  его  напутствие,  но  Я  ответил,  как  и  подобает
послушному ученику:
     - „а, господин учитель, - и, распрощавшись по всем правилам, вышел.
     „верь за мной захлопнулась, и Я, взбудораженный, бегом припустил  через
школьный двор, к ведущему  домой  проселку.  Ќо  затем  перешел  на  шаг  и,
погрузившись в свои думы, неспешно побрел к дому. ‘тоило мне  оглЯнутьсЯ  по
сторонам, и мир вокруг показалсЯ мне новым,  незнакомым,  а  душу  обременЯл
непомерно тЯжкий груз: радость и боль,  слитые  воедино,  хаотическаЯ  смесь
чувств, жаждущих Ясности и порЯдка. ‚ этот  момент  из-за  садовой  изгороди
высунулась ухмылЯющаЯсЯ физиономиЯ одного из  моих  одноклассников,  и  слух
резанула ЯзвительнаЯ кличка:
     - ќй ты, ѓашпар!
  
  
                           “тро свЯтого семейства  
  
     Џеревод ‘. ”адеева
  
     Ћни вышли из дома все вместе сразу же после завтрака. ђебенок собиралсЯ
в школу, а родители - на Ярмарку в Љестхей.
     †упан вывел из хлева предназначенную длЯ  продажи  корову  Џеструшку  и
остановилсЯ посреди двора, держа в руках веревку. Ћн был готов  в  дорогу  и
поджидал жену,  котораЯ  торопливо  одевалась:  зашнуровывала  свои  высокие
ботинки и при этом успевала отчитывать сына -  џнчи  вздумал  идти  в  школу
босиком.
     - Ќа улице-то тепло, - канючил мальчик, - все ребЯта ходЯт босиком.
     - € пусть себе ходЯт, а ты надевай башмаки. Ќаступит лето, будешь  дома
босиком бегать, а пока Я не позволю.
     - Ќадо мной все смеютсЯ.
     - ‚ольно им смеЯтьсЯ, - проговорила женщина, - будь у них такаЯ обувка,
они бы от нее не отказывались. ђадуйсЯ, что у тебЯ всего хватает!
     ‘лова матери вовсе не утешили џнчи: только отсутствие башмаков могло бы
его осчастливить. Ћн крепко возненавидел их.
     - ‚се равно не надену!
     -  Џопробуй-ка  мне  еще  перечить,  -  сказала  женщина,  и  глаза  ее
потемнели.
     - Ђнна, - раздалсЯ со двора голос мужа, - что ты там копаешьсЯ?
     - Џарень никак не слушаетсЯ. Ѓашмаки надевать не хочет.
     Ћтветом ей было молчание, и лишь немного погодЯ послышалсЯ  неуверенный
голос отца:
     - Ќе упрЯмьсЯ. € не задерживай мать.
     - ‘лыхал? - спросила женщина.
     Њальчик присел на табуретку и стал зло, рывками натЯгивать башмаки.
     - Ќе строптивьсЯ, не то получишь. €з-за тебЯ только времЯ  терЯем.  Ќам
давно ехать пора.
     џнчи шнуровал башмаки и что-то бурчал себе  под  нос,  стараЯсь,  чтобы
мать не разобрала слов.
     Ќо той было достаточно его ворчаниЯ.
     - —то ты сказал?
     ’ут џнчи так и взвилсЯ на дыбы.
     - Ќичего! „еньги мои отдавай! - крикнул он, задыхаЯсь от  бешенства.  -
Ќа Ярмарку мне нельзЯ, босиком тоже нельзЯ... Ћтдавай деньги, ничего мне  не
покупайте!
     ’ут он враз схлопотал оплеуху, мать толкнула  его  так,  что  мальчонка
вылетел за дверь и остановилсЯ лишь посреди двора. ђЯдом  с  отцом,  который
держал на веревке Џеструшку.
     џнчи, понурЯсь, застыл на  месте,  с  ранцем  за  спиной:  один  башмак
зашнурован, второй - нет. Ћн молча изо  всех  сил  боролсЯ  с  подступившими
слезами и, чтобы не разреветьсЯ, даже сгорбилсЯ весь, стиснув кулаки.
     - ‚от и достукалсЯ, сам видишь, - тихо проговорил †упан.
     Ћтец без гнева, чуть ли не смущенно смотрел на сына, перебираЯ в  руках
веревку.
     - —его ты матери перечишь?
     Њальчик не ответил, но,  услышав  вопрос  отца,  все-таки  расплакалсЯ,
словно участливый тон взрослого лишил его остатков самообладаниЯ.
     - Ќе реви, - расстроенно бросил отец, - ведь знаешь: мать хочет,  чтобы
ты ходил в ботинках. ’ы должен ее слушатьсЯ.
     - ‚се надо мной смеютсЯ.
     - Ќе обращай вниманиЯ. ‡авидуют, вот и смеютсЯ.
     - Ќет, - произнес мальчик. - Ћни говорЯт, что Я - барчук.
     ’ут †упан неожиданно разозлилсЯ:
     - —ерт бы побрал эти башмаки! ‘ними их по дороге и иди себе босиком.  Ђ
как домой возвращатьсЯ - опЯть натЯни, чтоб мать не прознала.
     - ’огда мне еще пуще достанетсЯ.
     - Џочему?
     - џ уж пробовал. ђебЯта говорЯт, что Я трус.
     - Ќе бери в голову, - нерешительно повторил †упан.  -  Џодумаешь,  экий
стыд - в башмаках ходить!
     - „а ведь надо мной ребЯта  все  времЯ  издеваютсЯ.  ѓоворЯт,  будто  Я
маменькин сынок и трус.
     - Ђ ты их не слушай.
     Њальчика, однако, не успокоили слова отца, хотЯ он и прекратил хныкать,
но по тому, как он нервно переступал с ноги на ногу,  было  заметно:  он  не
может и не хочет примиритьсЯ со своей участью.  Ћн  бросил  в  сторону  отца
робкий, полный затаенной надежды взглЯд.
     - ЏапанЯ, - проговорил он, - позволь мне ходить босиком.
     †упан раздраженно передернул плечами.
     - џ-то разрешил бы тебе, уже май на дворе и  погода  стоит  хорошаЯ.  ‚
твои годы Я никакой обувки не знал не то что в мае, а уж с конца марта и  по
самый ноЯбрь. ‚ этакую теплынь да в башмаках ходить - дурь  несусветнаЯ.  Ќо
мать твоЯ прЯмо помешалась на этих  ботинках.  ’ы  уж  ее  послушай.  Ђ  как
экзамены сдашь - шлепай себе дома босиком в свое удовольствие.
     Њальчик грустно  выслушал  отца,  глЯдЯ  прЯмо  перед  собой,  а  потом
произнес:
     - џ вчера сказал ребЯтам, что... с сегоднЯшнего днЯ  тоже  буду  ходить
босиком. џ обещал. Ђ они мне не верили.
     ’ут голос его дрогнул. Ћн с надеждой уставилсЯ на  †упана.  Ћтец  хотел
было ответить, но в этот момент из кухни донессЯ громкий голос жены:
     - ‰ожи, бумага на корову у тебЯ?
     Њужчина дважды ощупал внутренний карман пиджака.
     - Ќет, - смущенно ответил он, - у менЯ нет, Я не брал.
     - ’ак нам сроду до Ярмарки  не  добратьсЯ!  Ћстальной  народ  уж  давно
прошел, а те села - и †иди,  и  ‚амуши  -  у  черта  на  куличках!  Џока  вы
прособираетесь, аккурат к шапочному разбору поспеем... - ќто она  прокричала
уже из комнаты.
     - —его же ты раньше не сказала?  -  пробурчал  †упан,  а  вслух  громко
крикнул: - Ћна на комоде, под вазой!
     Ќаконец, закончив сборы, женщина вышла из  дома,  в  руке  она  держала
нужное свидетельство, хозЯйка заперла дверь кухни, взЯла прут,  прислоненный
к стене, и подошла к мирно стоЯвшей Џеструшке.
     - Џошли, что ли, - сказала она мужу. ‡атем бросила взглЯд на сына: - ’ы
все еще здесь прохлаждаешьсЯ? ‚ школу опоздаешь.
     ’ут Ђнна заметила, что один из башмаков  џнчи  не  зашнурован;  получше
присмотревшись к ребенку, она заметила, что лицо его распухло от слез и  сын
стоит посреди двора с таким видом,  словно  никуда  идти  и  не  собираетсЯ.
“ставилсЯ в землю и не двигаетсЯ с места.
     - Њало тебе колотушек? Ќе упрЯмьсЯ, а то живо  получишь.  Њигом  завЯжи
шнурок, и чтоб Я тебЯ не видела. € если узнаю, что ты разулсЯ по дороге...
     Ћднако мальчик не торопилсЯ зашнуровывать башмак.
     Њать шагнула к нему.
     - ’ы слышал?
     - Ђнна, - опередил ее †упан, - пусть он идет босиком.
     †енщина застыла на месте, в недоумении уставившись на мужа.
     - Ќевелика беда, ежели парень  будет  ходить  босиком,  -  взволнованно
затараторил †упан, - позволь ему, раз он так просит. Њай на дворе, и погодка
стоит как по заказу. „етишки любЯт босиком бегать. ’ы же сама знаешь...
     †енщина несколько мгновений внимательно смотрела на мужа.
     - ‘говорились?
     †упан неожиданно рассвирепел:
     - Ќи черта мы не сговаривались, чего тут сговариватьсЯ!
     Ќикак в толк не возьму, чего ты привЯзалась к парню с этими  треклЯтыми
башмаками, ежели от них никакого проку. Џускай ходит босиком, ничего  с  ним
не стрЯсетсЯ!
     - Њой сын не должен ходить босиком!
     - Џочему? Ѓарчук он, что ли? ’акой же, как и все!
     - Ђ Я не желаю, чтобы он был  как  все!  Њы  с  тобой  вдоволь  босиком
набегались, Я давно поклЯлась, что у моего ребенка всегда обувка будет. Ђ он
у нас один-единственный...
     Њуж перебил ее:
     - ‚се знают, что у твоего сына есть обувка! Ќе потому он босиком ходит,
что у него башмаков нет!
     - Ѓашмаки не длЯ того, чтобы в углу плесневеть! Љоли  они  есть,  пусть
парень носит.
     - „аже если ребЯта над ним измываютсЯ?
     - ‡начит, нечего с ними дружить, - упрЯмо заЯвила женщина.
     †упан взглЯнул на жену с таким удивлением, словно не поверил,  что  она
говорит всерьез:
     - —то же ему, огородами пробиратьсЯ?
     - Џусть один ходит, - продолжала настаивать мать,  -  зачем  ему  такие
дружки?
     - ‡начит, он должен ходить один,  -  словно  эхо  повторил  мужчина,  -
всегда один - ив школу, и обратно. €зо днЯ в день. ’ак, что ли?
     - Ђ хоть бы и так! ’огда никто не будет над ним смеЯтьсЯ.
     Њуж как-то странно хмыкнул. Ћднако взглЯд его стал таким,  что  женщина
слегка опешила.
     - ђазве Я не права?
     - Џрава, - согласилсЯ †упан, - ты всегда права. •орошо же ты относишьсЯ
к собственному сыну. - ‡атем тихо добавил: - —ерт бы  побрал  твои  замашки!
Ќеужто ты и впрЯмь думаешь, будто наш ребенок не такой, как все?
     - „а!
     Њужчина промолчал и лишь презрительно, безнадежно махнул рукой:  понЯл,
что продолжать разговор бесполезно.
     †ена не придала его жесту никакого  значениЯ,  похоже,  она  просто  не
заметила его, молчание мужа она расценила как признак своей победы. € решила
окончательно настоЯть на своем:
     - •ватит, а то совсем мне голову задурили! Џривыкнет парень к ботинкам,
и всЯ недолга. •одЯт же городские дети в ботинках, и небось ни одному из них
на ум не придет босиком ходить. € он станет носить башмаки за милую душу.
     Ћна шагнула  к  мальчонке  и  замахнулась  прутом,  но  не  ударила,  а
приказала:
     - ‘ейчас же зашнуруй ботинок!
     ‚о времЯ перепалки џнчи отошел от родителей подальше, словно  не  желаЯ
прислушиватьсЯ к их спору, он стоЯл у колодца,  изо  всех  сил  стараЯсь  не
привлекать к себе вниманиЯ. Њальчик ни разу не взглЯнул в сторону  взрослых,
носком ботинка он чертил что-то на земле.
     Њать угрожающе взмахнула прутом:
     - ’ы что, не понЯл?
     Њирно стоЯвшаЯ Џеструшка  встрепенулась  от  свиста  прута  и  едва  не
налетела на хозЯина, отпрЯнув в его сторону.  ‚о  времЯ  громкого  разговора
хозЯев корова проЯвлЯла беспокойство, как бы прислушиваЯсь к спору,  и  даже
жвачку жевать перестала; шум, крики во дворе - все это было  непривычно  длЯ
нее, животное почуЯло опасность. †упан  положил  ладонь  на  лоб  Џеструшки,
успокаиваЯ корову, и та сразу притихла.
     - ‚от что, - хладнокровно произнес мужчина, - не пугай скотину, иначе Я
за себЯ не ручаюсь.
     ’ут он бросил строгий взглЯд на сына:
     - Ђ ты снимай башмаки и марш в школу. Ќедосуг нам с  тобой  целый  день
прохлаждатьсЯ.
     Ђнна шагнула вперед:
     - Ќет, он не снимет ботинки.
     †упан не обратил на нее никакого вниманиЯ:
     - Љому сказано - снимай!
     џнчи боЯзливо шевельнулсЯ у колодезного сруба.
     Ћн с удовольствием выполнил бы приказ отца, но, нагнувшись было,  вдруг
остановилсЯ. Ќа лице его были написаны и страх, и надежда...
     - …сли мама разрешит... - пробормотал он.
     - џ тебе приказываю! - крикнул на него отец.
     џнчи нерешительно присел на корточки,  словно  не  очень  полагаЯсь  на
слова отца. Ћн начал медленно стаскивать башмаки, то и  дело  поглЯдываЯ  на
родителей.
     †упан, застыв на месте, не сводил с сына  строгого  взглЯда.  Ћн  ждал,
пока  мальчик  снимет  башмаки,  и  лицо  его  излучало  какое-то   странное
спокойствие. †ену он попросту не замечал, словно ее и не было во дворе, но с
ребенка не спускал глаз ни на секунду.
     - ѓотов?
     џнчи выпрЯмилсЯ, теперь он стоЯл босиком, а ботинки  лежали  рЯдом.  Ќо
особой радости не было на его лице.
     - Ќу и ступай, - бросил отец.
     Њальчик медленно  повернулсЯ,  неловко  пробормотал  слова  прощаниЯ  и
устало, по-стариковски побрел прочь.  Ћн  еле-еле  волочил  ноги  по  земле,
только изредка мелькали его голые ступни. Ќаконец сын исчез со двора.
     Ћставшись наедине с  мужем,  женщина  постепенно  пришла  в  себЯ.  Ћна
собралась с духом, снова решив вступить в бой,  Явно  не  желаЯ  миритьсЯ  с
неожиданным поражением. Ћт злости у нее даже голос сел.
     - ’о-то радости теперь твоему сыну! „а и тебе тоже.
     - ’ебЯ не спрашивают.
     - Ќу что ж, пусть парень голодранцем ходит, а ты гордись, что это  твой
сын.
     - ‘прЯчь башмаки, - бросил †упан, - да побыстрее, поторапливайсЯ.
     †енщина остолбенела. Ћна резко взмахнула  прутом,  который  со  свистом
рассек воздух, и вновь уставилась на мужа.
     - € ты еще велишь мне, чтобы Я убрала их?
     †упан отпустил веревку и медленно подошел к жене.
     Ћн вырвал у нее прут, переломил его о колено и отшвырнул обломки далеко
в сторону.
     - џ ведь просил тебЯ не махать  прутом,  а  то  домашешьсЯ  у  менЯ,  -
невозмутимо произнес он. - “неси в дом ботинки! €  не  вздумай  мальца  даже
пальцем тронуть!
     †енщина попыталась возразить мужу хотЯ бы взглЯдом. Ћна  побледнела,  и
лишь сузившиесЯ глаза  выдавали  бушующие  в  ней  страсти.  Ћднако  событиЯ
последних минут совершенно выбили  ее  из  колеи,  парализовали  волю.  Ћна,
словно завороженнаЯ, послушно нагнулась за башмаками.
     - Ћба вы одного полЯ Ягоды, вот что Я скажу, - пробормотала она. -  ‚сЯ
семейка у вас такаЯ.
     - ќто точно, - кивнул муж. - Ђ разве ты не знала?
     - „ва сапога - пара, что ты, что сынок твой.
     - ’ут ты права. Ћн не такой, как все. †упан вернулсЯ к корове,  взЯл  в
руку веревку, слегка потЯнул ее.
     - Ќу, Џеструшка, пошли? ЏрощайсЯ с домом.
     ‡аслышав голос хозЯина, корова шевельнулась,  будто  обрадовалась,  что
наконец-то можно тронутьсЯ в путь; годов ей было немало, а  старое  животное
быстро устает стоЯть на одном месте. ‘ величайшим спокойствием двинулась она
за хозЯином к воротам. Љорова шла доверчиво,  ничего  не  подозреваЯ.  †упан
продолжал говорить, обращаЯсь к ней:
     - Џравда, припозднились мы, глЯдишь, и продать тебЯ не  удастсЯ.  ’огда
обратно вернемсЯ. „а кто знал, что тут кое-какие  дела  улаживать  придетсЯ!
Љоли опоздаем, твое счастье, Џеструшка: еще целый месЯц будешь люцерну есть.
     †упан даже не оглЯнулсЯ проверить, идет ли следом за ним жена, он вроде
бы и вовсе забыл о ней. †енщина брела сзади на почтительном расстоЯнии.  ’ак
не принЯто было ходить на Ярмарку, со стороны можно подумать, будто она идет
сама по себе: даже прута и то нет у  нее  в  руках.  Ѓрела  она  медленно  и
неуверенно, опустив глаза, как  человек,  который  просто  что-то  на  земле
потерЯл.
  
  
                             ‚оскреснаЯ обеднЯ  
  
     Џеревод ‘. ”адеева
  
     ‚ воскресенье с утра ”абиан и  ќмма  слонЯлись  без  дела  по  залитому
солнцем двору; оба разоделись по-праздничному, но не знали,  куда  податьсЯ.
”абиан, отЯжелев после Яичницы на сале, мечтал о кружке пива.  …го  тетка  -
тетушка ђеза - гремела на кухне грЯзной посудой. —исто подметенный двор  был
полит водою, брызги которой образовали причудливые  узоры  в  пыли.  ‘тарые,
умудренные жизнью куры  разгуливали  кругом,  изредка  поклевываЯ  землю  не
столько в поисках корма, сколько по привычке.
     ќмма  смахнула  с  пиджака  молодого  человека  какую-то   ворсинку   и
предложила:
     - „авай прогулЯемсЯ по саду.
     Ћни прошли мимо навеса, который, подобно костылЯм, поддерживали дрЯхлые
подпорки, мимо убогого стожка  сена,  и  как  только  вошли  в  сад,  ”абиан
протЯнул девушке пачку сигарет.
     - Ђ ты все-таки  свиньЯ,  -  с  наслаждением  затЯнувшись,  проговорила
девушка, - выкурил у  менЯ  на  глазах  целых  три  штуки,  а  Я  смотри  да
облизывайсЯ.
     - Њоих пороков не скроешь, их все знают, -  попыталсЯ  все  обратить  в
шутку молодой человек, - ведь Я с пЯтнадцати лет...
     - Ќу конечно, ты же мужчина, а сильному полу все можно,  будь  он  хоть
соплЯк пЯтнадцатилетний. Љак-никак мужик! ’ак ведь у вас  заведено,  нет?  -
ќмма  затЯгивалась  сигаретой,  находЯ   в   этом   удовлетворение,   словно
изничтожала своего смертельного врага; такие глубокие затЯжки были, бы впору
какому-нибудь  дюжему  чернорабочему.  -  Ќадоело,  мне,  не   хочу   больше
прЯтатьсЯ. ‘егоднЯ же уеду отсюда.
     - Ѓелочка, - умолЯюще проговорил ”абиан, называЯ  ќмму  самым  заветным
прозвищем, - ты должна понЯть.
     - Ђ Я не понимаю. € не хочу понимать.
     - ’ак будет лучше длЯ всех. Џотерпи, пока мы здесь. ђади менЯ.
     Љруглые безмЯтежные глаза ќммы уставились на  ”абиана.  €  снова  юноша
почувствовал непреодолимую, обволакивающую силу ее голубых глаз;  всю  жизнь
он завидовал такому голубому взглЯду - такой же был и у  отца.  ”абиан  взЯл
девушку за руки, но столь родное и вроде  бы  слабое  ее  тело  вдруг  стало
неподатливым.
     - „авай не будем делать глупости, - сказал ”абиан. - Њожно найти  выход
из положениЯ.
     - ‚от так, втихомолку, да? - насмешливо прищурилась ќмма и показала  на
окурок. - ’ы же написал родственникам, что мы приедем вдвоем. ‡аодно мог  бы
сообщить, что Я курю. ‚ городе ты этого не скрываешь, а здесь?.. Љстати,  не
думай, будто твоЯ тетушка ничего не  подозревает.  Ћна  в  первый  же  вечер
исследовала мою сумку.
     - Ќеправда, она не из таких.
     ќмма улыбнулась ”абиану улыбкой взрослой, опытной особы.
     - Ќеужели ты настолько не разбираешьсЯ в женщинах? ‘умка, - проговорила
она задумчиво, - это наш паспорт. ’еперь ей все обо мне известно.
     Љогда ќмма бросила окурок, ”абиан тщательно затоптал его,  чтобы  сухаЯ
летнЯЯ трава не загорелась. "€ об этом тоже мне приходитсЯ  думать".  ”абиан
подчеркнуто вежливо повел ќмму обратно к дому, хотЯ  и  был  расстроен:  ему
вспомнилась  ссора,  котораЯ  произошла  между  ними  три  днЯ  тому  назад,
перепалка началась еще в поезде, а потом продолжалась и в автобусе; он долго
упрашивал и наконец убедил ќмму не курить в  доме  у  тетки,  потому  что  в
глазах деревенских обывателей это равносильно распутству.  "ЉурЯщаЯ  женщина
вызывает в них подозрение: не иначе как доступнаЯ девица и пустышка.  “  них
довольно   стойкие   предрассудки,   -   поЯснил   ”абиан,   -   старомодные
представлениЯ, и их в два счета не переделаешь. Њы с тобой едем в  глубинку,
и нам надо приспосабливатьсЯ. ‡а неделю их не перевоспитать. ’ам мы  у  всех
на виду, - предупреждал он девушку,  -  в  особенности  ты.  ’ебе  предстоит
завоевать среди них авторитет. Њне бы хотелось, чтобы им не в чем было  тебЯ
упрекнуть".
     ќмма пообещала не курить на людЯх и слово свое сдержала,  но  с  самого
начала настроение девушки было испорчено и все ухудшалось. Ћна замкнулась  в
себе, стала молчаливой и оживлЯлась лишь тогда, когда ей удавалось исчезнуть
на  несколько  минут.  ЋживлЯлась?  Џросто  обманывала   себЯ   пЯтиминутным
удовольствием, но и ее, и ”абиана по-прежнему терзала неразрешенность  этого
мучительного вопроса. € к вечеру второго днЯ ќмма взбунтовалась.
     - џ-то думала, - с задумчивой грустью произнесла она, - будто  ты  дома
пользуешьсЯ авторитетом и можешь заставить всех принЯть менЯ такой, какаЯ  Я
есть.
     - џ? - улыбаЯсь, сказал ”абиан. - ќто Я-то? ‡наешь, кто твой суженый? џ
дважды пыталсЯ сложить скирду, а она разваливалась  на  следующий  же  день.
‡десь Я - нуль. •орошо, что в Џеште об этом не знают. Ќо прослышат и там.
     - ’олько не будь нулем в моих глазах, - бросила девушка, - где  бы  что
бы ни говорили.
     ”абиан залюбовалсЯ сердитыми голубыми  глазами  ќммы,  потемневшими  от
гнева.
     - „о чего же ты прекрасна, Ѓелка! ’ы красива, потому что понимаешь, что
красива. Ђ сила красоты... она оттуда, изнутри. ’ак что  зрЯ  ты  стараешьсЯ
приукрасить свое лицо...
     ќто было накануне вечером. Ђ сегоднЯ с утра тетушка  подвергла  ”абиана
допросу за первой же рюмкой палинки. Ѓыло рано, ќмма еще  приводила  себЯ  в
порЯдок в дальней комнате.
     - ‚ы расписаны или не расписаны?
     - Ќе расписаны.
     - ’огда что делала в твоей постели эта баба?
     ”абиан подавленно взглЯнул в теткины старческие глаза.  Ћни  тоже  были
голубыми и излучали силу, отличавшую всех членов отцовской фамилии.
     - ’етЯ ђеза, автобус ходит в Љестхей по воскресеньЯм?
     - ‡ачем тебе автобус понадобилсЯ?
     - Ђ затем, что мы уезжаем.
     ‘легка сгорбленнаЯ, но еще крепкаЯ старуха резко выпрЯмилась, глаза  ее
сузились, став величиной с терновые Ягоды.
     - ‘ейчас ты у менЯ  схлопочешь  пощечину.  ’вой  несчастный  отец  тебе
непременно отвесил бы оплеуху! Ќу ничего, вместо него сейчас Я  это  сделаю!
—то Я такого сказала?
     - ’ы обозвала мою невесту бабой. € вообще, обращайсЯ к ней на  "ты",  а
не на "вы"...
     - ‹адно, буду звать на "ты". Ђ женитьсЯ ты на ней собираешьсЯ?
     - „а.
     - •орошо, - пробормотала старуха и, расщедрившись, налила  ”абиану  еще
одну рюмку, - только больно вы со всем остальным торопитесь.
     Ќа лице юноши застыла глупаЯ усмешка, но когда в дверЯх поЯвилась ќмма,
он постаралсЯ быстро согнать ее с лица. ”абиан поспешно закурил, но  тут  же
заметил: девушка жадно поглЯдывает на дымЯщуюсЯ в его пальцах сигарету.
     Ђ что ему оставалось? ‘казать: "‚се в  порЯдке,  закуривай,  а  тетушку
ђезу, когда ей дурно сделаетсЯ, мы  усадим  на  ближайшую  табуретку"?  Ќет!
†елание промолчать оказалось в нем сильнее, как будто, сам того не сознаваЯ,
он встал на сторону старухи. € он не подал знака, чтобы девушка закурила.
     Ћн  отвел  ќмму  из  сада  к  дому.  Ћчумелое  от   собственного   зноЯ
августовское солнце припекало все сильнее, куры мудро попрЯтались в  тень  и
занЯлись чисткой перьев. ‚ысохли на дворе  восьмерки  из  водЯных  брызг,  и
молодые люди снова шагали по мЯгкой пыли. Ќад крышами домов, над  верхушками
деревьев плыл гулкий звон воскресного  благовеста;  сквозь  щели  штакетника
видно было, как мальчишки и  девчонки  вскачь  несутсЯ  по  улице,  за  ними
степенно следовали взрослые мужчины и женщины.
     - Џошли, -  проговорил  ”абиан:  даже  не  глЯдЯ  в  сторону  дома,  он
чувствовал на себе пронзительный, требовательный, осуждающий взглЯд тетки из
кухонного окна, и от этого  все  движениЯ  юноши  становились  неловкими.  -
Џошли, видишь, народ собираетсЯ.
     - ќто обЯзательно?
     - Ќет. Љонечно, не обЯзательно. Ќо Я хочу пойти.
     - ‡десь, дома, ты всегда будешь проЯвлЯть такую религиозность?
     - Ќет. Ќе больше, чем в городе.
     - ’огда в чем же дело?
     - џ хочу со всеми поздороватьсЯ, - произнес ”абиан.  -  Ђ  у  церкви  Я
сразу со всеми увижусь.
     - Ќо ведь придетсЯ войти внутрь? ћноша кивнул:
     - Њы и войдем. Љстати, это в твоих  интересах.  Џрежде  всего  в  твоих
интересах.
     - Џотому что так положено?
     Њолодые люди, облокотившись на старый,  покосившийсЯ  забор,  принимали
приветствиЯ спешащих к обедне сельчан. ”абиан прекрасно видел, как во  времЯ
приветствиЯ  люди  бросали  быстрые,  испытующие   взглЯды   на   ќмму,   на
незнакомог