        €штван ‘або. ђассказы


----------------------------------------------------------------------------  
     €(‚енг)
     ‘12
     Њ.:  €звестиЯ,  1986.  (Ѓиблиотека  журнала  "€ностраннаЯ  литература")
‘оставление и предисловие ’. ‚оронкиной
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------  
  
                               Ћт составителЯ  
  
     €штван ‘або вписал короткую,  но  Яркую  страницу  в  историю  новейшей
венгерской литературы. ‚ыходец из крестьЯнской семьи, более двадцати лет  он
прожил в родных краЯх - маленькой горной  деревушке  на  северном  побережье
Ѓалатона, занимаЯсь, как его отец и деды, земледелием, - ему была  по  плечу
любаЯ работа, которой требует от крестьЯнина  землЯ.  ‚  начале  50-х  годов
перебираетсЯ  в  город,  три   года   учитсЯ   на   философском   факультете
Ѓудапештского  университета,  затем  работает  библиотекарем.   ‹итературный
талант €. ‘або проЯвилсЯ рано, его рассказы публикуютсЯ  в  печати  с  конца
40-х годов, а в 1956 году выходит первый сборник  его  рассказов  "Ѓунтарь",
отображающих исторические преобразованиЯ крестьЯнской жизни и  написанных  в
традициЯх венгерского критического реализма. Џри жизни писателЯ были  изданы
еще два сборника его рассказов ("‚олшебный сад",  1963,  и  "Ќе  оглЯдывайсЯ
назад", 1972), и лишь в посмертных публикациЯх творческое наследие  €.  ‘або
было донесено до читателЯ в полном виде.
     †изнь этого писателЯ не богата внешними событиЯми - точно так  же,  как
его  рассказы  не  отличаютсЯ  Ярким,  захватывающим  сюжетом;   заполненнаЯ
глубокими драматическими внутренними переживаниЯми, она несет на себе четкий
отпечаток тех больших исторических перемен,  которые  происходили  в  стране
после  освобождениЯ  -  гигантского  социального  преобразованиЯ,  неизбежно
сопровождающегосЯ ломкой общественного сознаниЯ.  ЉрестьЯнский  парень,  так
стремившийсЯ к знаниЯм, культуре, переселившись в город,  оказываетсЯ  не  в
состоЯнии  перерезать  духовную  пуповину,  свЯзывающую  его   с   привычной
крестьЯнской средой. ‚ то же времЯ и возвращение к  прошлому  -  наездами  в
родное село или путешествиЯми, совершаемыми памЯтью, - открывает  перед  ним
картину, не столь идиллическую и озаренную детски светлым восприЯтием  мира.
Џодобное душевное  состоЯние,  некую  раздвоенность  сознаниЯ  сам  писатель
сформулировал как проблему "уже нет" и "еще нет", подчеркиваЯ, что в истоках
этой  двойственности   лежит   глубокий   социально-исторический   конфликт:
незавершеннаЯ перестройка крестьЯнского  уклада  жизни,  когда  бурный  рост
социальных преобразований сопровождаетсЯ  болезненной  ломкой  укоренившихсЯ
представлений  и  формированием  нового  сознаниЯ  -  процессом   долгим   и
кропотливым.
     ‚ критике, зачастую стремЯщейсЯ навешивать Ярлыки, €. ‘або  одно  времЯ
рассматривалсЯ как мастер крестьЯнского бытописательства. —то ж,  бесспорно:
крестьЯнский уклад жизни - его роднаЯ стихиЯ. Џисатель  знает  его  глубоко,
изнутри. Ћднако длЯ читателЯ гораздо важнее, что этот мир ‘або изображает не
патриархальным, не застывшим, не безжизненно  статичным.  Џисатель  чутко  и
верно улавливает те перемены, которые происходЯт в жизни  венгерского  села,
венгерского  крестьЯнства,  его  психологии,   черпаЯ   здесь   темы   своих
произведений. Љак трудно крестьЯнину примиритьсЯ с мыслью о том, что  клочок
земли, политый  кровавым  потом  его  многолетних  трудов,  вдруг  перестает
принадлежать только ему одному и переходит в общественную собственность! ’ут
проклЯнешь и сына родного, который с такой готовностью разбрасываетсЯ  своим
имуществом и даже  находит  какую-то  непостижимую  радость  в  новой  форме
хозЯйствованиЯ ("Џлоды первого урожаЯ"). ‡амученнаЯ  непосильной  работой  и
лишениЯми крестьЯнка готова загнать себЯ в гроб,  сколачиваЯ  гроши;  веЯние
новых времен уже  почувствовано  ею,  однако,  вернаЯ  своему  стремлению  к
накопительству, она  ухватывает  из  новой  действительности  лишь  то,  что
отвечает  исконной  крестьЯнской  психологии:  стабилизацию  форинта   ("Ѓог
смотрит в другую сторону").
     ‚прочем, упорное стремление трудитьсЯ до седьмого пота  свойственно  не
только героине этого рассказа - ведь это основа крестьЯнского существованиЯ.
     Њедленно, постепенно избавлЯетсЯ крестьЯнство от вековых предрассудков,
и подчас заметить сдвиги в его психологии способен  только  свой  человек  -
недавний выходец из этой среды, вроде ”абиана, героЯ рЯда рассказов €.  ‘або
(во  многом  автобиографических).  ”абиан  понимает,  что  в   церковь   его
односельчан теперь уже гонит  не  вера  в  бога,  а  укоренившаЯсЯ  привычка
встречатьсЯ здесь по воскресеньЯм и в праздничной обстановке обсуждать  свое
житье-бытье. Ќо как объЯснить это невесте - городской девушке с современными
замашками, дымЯщей сигаретой на глазах у всего села и ни за что не  желающей
идти к обедне? ("‚оскреснаЯ обеднЯ"). "‚се, как прежде" - несколько иронично
назвал автор один из ключевых рассказов этого цикла (уже публиковавшийсЯ  на
русском Языке), где перед читателем вырисовываетсЯ ЯснаЯ  картина:  в  самой
жизни венгерского крестьЯнства и во взглЯдах  на  жизнь  произошли  большие,
необратимые перемены, все отнюдь не осталось "как прежде".
     „ействие рассказов €. ‘або по  большей  части  протекает  на  крохотном
клочке земного пространства - в прибалатонском селе Ђлшочери.  Ћднако  силой
своего писательского таланта ‘або расширЯет этот узкий  мирок  до  масштабов
общечеловеческих. Ќе  случайно  наибольшее  признание  читателей  и  критики
снискали рассказы, вводЯщие в мир детства - отнюдь не безмЯтежную и  все  же
щемЯще-сладостную пору человеческой жизни. Љак истинный художник, он находит
новые краски и средства, чтобы достоверно передать переживаниЯ детской души,
не менее богатые и глубокие, чем у взрослого человека. џсным солнечным днем,
среди живописных просторов  балатонского  прибрежьЯ  маленький  џнчи  —анаки
вдруг испытывает нестерпимую тоску, заставлЯющую  его  уйти  из  дома  "куда
глаза  глЯдЯт".  „еликатное  вмешательство   взрослого   человека,   который
постаралсЯ  понЯть  сложные  чувства  ребенка,  оставило  в  душе   мальчика
неизгладимый след на всю жизнь,  запечатлевшийсЯ  как  "то  памЯтное  утро".
Ќевольно вспоминаетсЯ рассказ ћ. Љазакова "‚о сне ты горько плакал", где так
же тонко подмечен процесс зарождениЯ самостоЯтельной человеческой  личности:
ребенок переживает какое-то ему одному понЯтное внутреннее потрЯсение, он не
может и не хочет делитьсЯ со взрослыми, даже самыми близкими людьми,  и  эта
его отстраненность чувств отныне сохранитсЯ в нем навсегда... Ђ  как  трудно
справлЯтьсЯ маленькому человеку со своими  переживаниЯми  в  одиночку,  если
взрослые  не  только  не  приходЯт  на  помощь,  но  собственным  упорством,
эгоизмом, нежеланием понЯть ребенка  болезненно  ранЯт  его!  "Њалыш  ‘або",
ставший впоследствии известным писателем, незаживающей  раной  пронес  через
всю жизнь горечь обиды,  нанесенной  ему  в  детстве,  когда  его  родитель,
стыдЯсь своего позднего отцовства, прилюдно  отрексЯ  от  собственного  сына
("„авнее воскресенье").  Ќу  а  если  роднаЯ  мать,  не  слушаЯ  оправданий,
обвинЯет сынишку в краже каштанов из чужого сада  -  каково  пережить  такую
несправедливость?! Њожно, конечно, попытатьсЯ найти  утешение  в  мечтах,  в
мире фантазии - в особенности  если  начиталсЯ  ковбойских  романов  и  весь
находишьсЯ под впечатлением необычайной ловкости и находчивости  неуЯзвимого
„жека из Ђризоны. Ћднако совсем  не  известно,  как  повел  бы  себЯ  бравый
ковбой, очутись он на месте џнчи —анаки: мать - не гангстер, с ней за  обиду
не сквитаешьсЯ, и  симпатии  одиннадцатилетней  Љатицы  не  снискать  лихими
ковбойскими подвигами. ’ак что нет смысла уноситьсЯ мечтами на „икий  ‡апад,
если все твои желаниЯ свЯзаны с родной венгерской  действительностью.  €  на
глазах у читателЯ совершаетсЯ этот процесс познаниЯ: џнчи —анаки высказывает
свою заветную мечту - поцеловатьсЯ с  обворожительной  и  коварной  Љатицей,
когда каетсЯ в несодеЯнном грехе ("„жек  из  Ђризоны"  и  "„жек  из  Ђризоны
преклонЯет  колена").  €сполненные  мЯгкого  юмора  и  свидетельствующие   о
безошибочном  понимании  детской  психологии,   рассказы   эти   справедливо
считаютсЯ одними из лучших в творческом наследии €. ‘або.
     Ќе  менее  тонким  знатоком  человеческой  души   предстает   писатель,
сопровождаЯ нас и к конечной станции бытиЯ - к старости. •олод  одиночества,
страх перед близЯщимсЯ концом, желание передать следующему  поколению  плоды
своих  трудов  заставлЯют  старого  Ђча  осознать  собственную  неправоту  и
примиритьсЯ  с  сыном  и  невесткой  ("Џлоды  первого  урожаЯ").   ‘трастное
стремление трудитьсЯ до конца дней, не быть обузой близким, приносить пользу
вызывает в читателе горЯчее сочувствие к героЯм €. ‘або - в особенности если
старый, немощный человек сталкиваетсЯ с  бездушием,  неприЯзнью  окружающих,
подобно старику из  рассказа  "‚  последний  раз".  Џристальное  внимание  к
внутреннему  миру  человека,  гуманизм  ставЯт  €.  ‘або  в   один   рЯд   с
продолжателЯми лучших традиций венгерской классической литературы.
     ‘реди  рассказов  ‘або  несколько  особнЯком  стоит  автобиографическаЯ
зарисовка "Њое первое сражение", в юмористических тонах изображающаЯ  первый
литературный  опыт  автора.  Ћднако  за  насмешливыми   выпадами   в   адрес
десЯтилетнего сочинителЯ отчетливо  проглЯдывает  творческое  кредо  зрелого
писателЯ, выстрадавшего свои принципы долгими  годами  литературного  труда.
ЏисательскаЯ деЯтельность длЯ него означает  непрестанную  борьбу:  с  самим
собой - против собственного излишнего самолюбиЯ или  чрезмерной  скромности,
борьбу с равнодушием и  непониманием  окружающих,  борьбу  за  осуществление
своего творческого замысла. ‚ этом жизненно важном длЯ него сражении €штвану
‘або удалось покорить венгерскую читательскую  публику.  •очетсЯ,  чтобы  он
завоевал успех и у нашего советского читателЯ.
  
                                                                ’. ‚оронкина  
  
                              ’о памЯтное утро  
  
     Џеревод ‘. ”адеева
  
     Џосле завтрака мальчик стал играть в дальнем углу двора, у  колоды  длЯ
рубки дров, из гладко оструганных деревЯнных брусочков строил  дом,  хлев  и
сарай. ‘о стенами он  справилсЯ  легко,  труднее  оказалось  сложить  крышу:
стоило ему с величайшей осторожностью положить последний брусочек,  как  все
сооружение тут же  разваливалось.  џнчи  приходилось  начинать  все  заново.
Ћднако терпение у него было завидное.
     ‚ голове у џнчи крутилась фраза, которую он сквозь  сон  услышал  вчера
вечером: "Ќадоело ему дома мыкатьсЯ, вот он и подалсЯ в возчики". ђодители и
бабушка вели между собой разговор о каком-то  человеке  с  трудной  судьбой,
которого џнчи, верно, и вовсе не знал да и имЯ толком не  разобрал,  лежа  в
постели. ’о ли Њиклош, то ли Њихай... Ќаутро мальчик  попыталсЯ  выведать  у
бабушки, как звали того человека, который с тоски нанЯлсЯ  возчиком,  и  где
живет его семьЯ.
     - Ќикого из них теперь на селе не осталось, - ответила бабушка.  -  ‚се
они поумирали. Ќе было, видать, на них благословениЯ божьего с той поры, как
они беднЯгу ЊихаЯ из дома выжили.
     - Ђ где он сейчас, этот Њихай? - спросил џнчи.
     - Џогиб, болезный, в ‘ербии. „авным-давно.
     Љак бы там ни было, но и  сейчас,  во  времЯ  игры,  џнчи  преследовала
подслушаннаЯ фраза: "Ќадоело ему дома мыкатьсЯ, вот он и подалсЯ в возчики".
     џнчи,  боЯсь  дохнуть,  выкладывал  крышу  сараЯ,  но  задел   какой-то
брусочек, и всЯ постройка снова развалилась.
     Њалыш оглЯдел двор. Ћн был один. ђодители жали в поле, бабушка возилась
на чердаке. џнчи понЯл это, увидев лестницу, приставленную к открытой дверце
чердака.  ‘  некоторых  пор  у  бабушки  вошло  в  привычку  копатьсЯ   там,
перекладывать вещи с места на  место,  передвигать,  подметать  пол,  однако
времЯ от времени она проворно спускалась по лестнице, поскольку должна  была
еще и стрЯпать: пробовала на вкус еду, помешивала в кастрюлЯх,  подкладывала
дров в огонь, а потом опЯть  взбиралась  на  чердак.  Ќа  внука  же  она  не
обращала ни малейшего вниманиЯ.
     џнчи охватило чувство одиночества. Ћн сидел у обломков своих  рухнувших
построек, и у него пропала всЯкаЯ охота к игре. ‘ейчас он мог бы  без  помех
густо намазать краюху хлеба вареньем  из  шиповника,  тщательно  оберегаемым
бабушкой, но ему не хотелось и  вареньЯ.  …му  было  безразлично  даже,  что
готовитсЯ сегоднЯ на обед.
     —увство одиночества усилилось, перешло в подлинную тоску. Ћн знал,  что
родители косЯт на дальнем поле, наверное, он смог бы даже отыскать их,  ведь
прошлый год в конце лета отец возил џнчи  туда  на  телеге:  они  ездили  за
кормовой кукурузой. џнчи в ту пору сравнЯлось четыре года, и  в  памЯти  его
сохранились проселочные дороги, причудливо извивающиесЯ меж полей. Ћднако он
чувствовал, что тЯнет его вовсе не на косьбу к родителЯм.
     Њальчик вскочил на ноги, оставив  валЯвшиесЯ  в  беспорЯдке  деревЯнные
бруски. ЏересекаЯ двор, он слышал возню бабушки на чердаке. џнчи выскользнул
со двора прЯмо на тропинку,  котораЯ  у  ворот  их  дома  круто  сворачивала
направо. Ћн даже не оглЯнулсЯ.
     ’ропинка  извивалась  по  гористой  местности,  тЯнулась  к  востоку  и
спускалась в долину. ’ам белела ведущаЯ к югу  мощеннаЯ  камнем  дорога,  но
стоило пересечь ее,  и,  двигаЯсь  дальше  в  том  же  направлении,  человек
выбиралсЯ на „иашское поле, за которым у подножьЯ  гор  лежал  „енешдиаш.  ‘
долины открывалсЯ вид на  Ѓалатон,  на  сверкающую  обширную  водную  гладь,
котораЯ в такие безоблачные утра слепила глаза.
     џнчи брел по тропинке - босиком, в рубахе, в холщовых  штанах;  он  шел
мимо знакомых домов, садов и виноградников, один за другим  остались  позади
дворы Љерека, Ѓаница, Љишварги, и вот он спустилсЯ к  корчме  џноша  Ѓуйтора
"‡акадычный друг".
     Џодумать только: та самаЯ тропинка, по которой џнчи  ушагал  от  своего
дома, бежала и дальше через поле навстречу широко раскинувшемусЯ „енешдиашу,
нацелЯсь чуть ли не прЯмо в центр поселка, дабы завести туда путника.
     Њальчик ни минуты не раздумывал: ведущаЯ в город мощенаЯ пыльнаЯ дорога
не привлекала его. Ћн стал искать продолжение тропинки и  тут  же  обнаружил
его на поле, поросшем  клевером.  ‘тоило  только  перейти  по  мостку  через
канаву, и он снова оказалсЯ на тропке.
     ЌастоЯщее море клевера расстилалось направо  и  налево,  куда  ни  кинь
взглЯд, тЯнулось до самого горизонта! ќто было совсем иное поле - не  такое,
где сейчас косЯт родители, где, по словам  отца,  с  одной  межи  до  другой
доплюнуть можно. ‡десь надобно  было  как  следует  оглЯдетьсЯ,  прежде  чем
увидишь край.
     "Ќадоело ему дома мыкатьсЯ, вот  он  и  подалсЯ  в  возчики"  -  снова,
невесть в который раз за сегоднЯшний день, прозвучало у него в  ушах,  и  он
едва не заплакал от нахлынувшей тоски.  ѓде-то  неподалеку  ворковали  дикие
голуби, их голоса еще больше расстроили  џнчи.  Ћтчего  так  берет  за  душу
воркование диких голубей знойным летним утром? Ќа Ярком  свету,  при  полной
неподвижности воздуха?
     ‹юдей не видать нигде, как ни озиралсЯ џнчи  по  сторонам.  …го  роднаЯ
горнаЯ деревушка Ђлшочери уже скрылась за кронами огромных старых  деревьев.
Ћни словно отрезали путь к отступлению. Џеред мальчиком простирались широкое
поле и обширное пастбище, на севере высились покрытые лесом  холмы,  и  лишь
теперь он по-настоЯщему понЯл, что совершил серьезный поступок.
     €  когда  џнчи  осознал  это,  печаль   его   постепенно   улетучилась.
Џо-прежнему томно ворковали дикие голуби, но ведь они всегда воркуют  летом.
џнчи подумал: он навсегда ушел из дому,  и  раз  человеку  взгрустнулось  по
такому поводу, ему нечего  стыдитьсЯ.  Ћтчий  дом  заслуживает  того,  чтобы
тосковать по нему. € глаза  малыша  вновь  устремились  на  дорогу,  ведущую
вперед.
     Њальчонка успокоилсЯ, и вместо грусти его  охватила  досада:  можно  бы
захватить  в  путь  хоть  краюху  хлеба.  —еловек,  решивший  наниматьсЯ   в
услужение, не должен отправлЯтьсЯ в дорогу, не прихватив с собой  съестного:
голодное брюхо - плохой советчик, когда дело доходит до выбора работы.
     џнчи был зол на себЯ: ведь аккурат в „енешдиаше надо  бы  прежде  всего
усестьсЯ под какое-нибудь деревце и перекусить. Ђ уж потом порасспросить, не
требуетсЯ ли кому новый возчик.
     ‘клонЯющиесЯ в сторону тропинки головки клевера непрестанно поглаживали
его по голым ногам. Ќад головой мальчика порхали  голубые  бабочки,  роились
пчелы, вокруг неумолчно стрекотали цикады,  а  кузнечики  выпрыгивали  прЯмо
из-под ног, но даже стрекот цикад лишь подчеркивал  царЯщую  кругом  тишину.
‘тановилось все жарче.
     Њальчик шагал довольно быстро  и  даже  пыталсЯ  насвистывать  какой-то
мотив, как вдруг вскинул голову: навстречу ему двигалсЯ мужчина, ведЯ  рЯдом
с собой велосипед; он был уже в восьми - десЯти метрах, и џнчи тут же  узнал
его.
     ќто был €мре Ѓуйдошо, его дом - четвертый от них.
     Њальчик шагнул с тропинки в высокий клевер и чинно,  слегка  испуганным
голосом воздал хвалу господу.
     Њужчина удивленно остановилсЯ и ответил:
     - ‚о веки веков, аминь.
     ђуки его покоились на руле велосипеда.
     - „а это никак малец —анаки?! Људа путь держишь?
     џнчи не ответил, только переступил с ноги на ногу в клевере, доходившем
ему до поЯса.
     - “ж не бродить ли по белу свету? Ђ?
     “ дЯди €мре Ѓуйдошо было румЯное смеющеесЯ лицо, а  теперь  и  рот  его
растЯнулсЯ в улыбке, да так, что стали видны все его красивые белые зубы.
     - Ќебось отцу ты про то и словом не обмолвилсЯ. € матери, верно, тоже.
     - € вовсе не бродить по белу свету.
     - ‚он что! Људа же ты тогда направлЯешьсЯ?
     џнчи бросил взглЯд на обветренное  лицо  дЯди  €мре,  посмотрел  в  его
веселые карие глаза и почувствовал доверие к этому человеку.
     - џ решил... пойти в возчики.
     Ѓуйдошо посерьезнел. ‹адонью он с силой хлопнул по рулю велосипеда.
     - ‚от это да! ‡а такую работенку надо  приниматьсЯ  как  можно  раньше!
’ебе сколько годков-то?
     - ЏЯть.
     - Ђга. Ђккурат до брюха лошади головой достанешь. Ђ  ежели  запрЯчь  ее
захочешь, так лесенку к ней приставлЯй.
     џнчи, должно быть, сердито заморгал глазами, потому  что  €мре  Ѓуйдошо
погладил его по голове:
     - Ќу, ну, не смотри на менЯ волком, џнчи! Џодрастет кучеренок и кучером
заделаетсЯ; Я ведь к тому и сказал! Ђ ты никак обиделсЯ?
     - Ќет, дЯдЯ €мре, не обиделсЯ, только вот...
     - —то, брат?
     - Љогда Я теперь дойду до „енещдиаша?
     - Ќе бойсЯ, доберешьсЯ засветло, - проговорил €мре Ѓуйдошо, часто-часто
моргаЯ. - ‡наешь, что Я тебе скажу, џнчи? Џроводи-ка ты менЯ до корчмы џноша
Ѓуйтора. џ там выпью бутылочку пивка, а ты - стакан  газировки  с  малиновым
сиропом. Ќам же обоим пить хочетсЯ. ’ак или не так, малыш —анаки?
     ‚место  ответа  џнчи  кивнул  и  двинулсЯ  по   тропинке   в   обратном
направлении. Ћн и впрЯмь почувствовал, что ему нестерпимо  хочетсЯ  пить,  и
уже не видел перед глазами ничего, кроме большущего  стакана  с  красноватым
пенЯщимсЯ напитком.
     ђЯдом с ним шуршало по траве переднее колесо велосипеда.
     - Џочему вы не сЯдете на велосипед, дЯдЯ €мре? Ћн у вас что, сломалсЯ?
     - ‘ломалсЯ, черт бы его побрал. ‚идать, на диашской дороге наскочил  на
какой-нибудь гвоздь или колючку, вот заднЯЯ шина и спустила. Ђ  у  менЯ  при
себе ни резины, ни клеЯ... ’ак что, Ѓуйдошо, сказал Я себе,  теперь  у  тебЯ
будет времЯ сосчитать, сколько шагов отсюда до дома.  ‚от  какое  невезение,
маленький —анаки.
     Ћни прошли еще немного, и Ѓуйдошо снова заговорил:
     - •орошо еще, что авариЯ у менЯ на обратном  пути  приключилась...  ’ы,
верно, слышал о бондаре Ђндорко, а? Ћн и твоему  отцу  несколько  лет  назад
делал бочку. Џравда, сейчас  старик  Ђндорко  работает  маловато,  зато  его
сыновьЯ Ѓалинт и Ѓолдижар... ќти ловко  навострились,  все  ремесло  у  отца
перенЯли. €х бочки не дадут течи, будьте уверены. Џогоди,  џнчи,  Я  цигарку
сверну.
     Ћни остановились посреди клеверного полЯ. ђаскаленное  дыхание  слабого
ветерка изредка овевало их.
     - ’вои родители в поле жнут, что ли? „а, нынче им попотеть придетсЯ.
     Њужчина закурил. Ћни двинулись дальше.
     - Џравда, и с мотыгой в руках можно дойти до седьмого пота, вчера Я  на
своей шкуре в этом убедилсЯ. ‡наешь, паренек, у  менЯ-то  ведь  виноградник,
пахотной земли маловато. Џо моей прикидке, этот год урожай будет на славу. €
хотЯ до сбора винограда еще далеко, но ежели  даст  господь,  то  бочек  мне
точно  не  хватит.  …ще  в  том  году  пришлось  одалживать  бочку  на   три
гектолитра... ЋпЯть, что ли, попрошайничать? ‚от Я и решил заказать бочку на
десЯть гектолитров, чай не нищий - по людЯм побиратьсЯ. Ќе  покарай  господь
менЯ за гордыню.
     ’ропинка, по  которой  џнчи  еще  недавно  двигалсЯ  в  противоположном
направлении, в сторону „енещдиаша, укорачивалась прЯмо  на  глазах;  путники
приближались к родному селу.
     - „о чего же клевер хорош, - заметил  €мре  Ѓуйдошо,  шагаЯ  следом  за
џнчи, - что ни говори, а хозЯйствовать в  Ђкадемии  умеют.  ќто  уже  второй
урожай будет. ‘корей всего, они его на семена пустЯт.  „о  середины  августа
клевер созреет. Ђ на семена клевера цена сейчас высокаЯ. Ћчень он в цене.
     ‡а разговором они и не заметили,  как  очутились  у  себЯ  в  Ђлшочери.
Џересекли мощенную белым камнем дорогу, и вот  перед  ними  возник  тенистый
дворик корчмы "‡акадычный друг". Ћднако дверь в заведение была на запоре.
     - џнош, должно, в подвале,  -  предположил  €мре  Ѓуйдошо,  -  пойду-ка
заглЯну к нему.
     € џнчи осталсЯ один под густой кроной большой липы. Ћн хорошо знал  это
дерево: в пору цветениЯ они с матерью собирали здесь липовый цвет длЯ чаЯ  в
обмен на свою наливную  черешню.  ’етушке  Ѓуйтор  очень  нравилась  черешнЯ
—анаки, она считала, что у них самаЯ отменнаЯ черешнЯ во всей округе.
     - ѓости пожаловали, џнош! - услышал мальчик голос €мре Ѓуйдошо. - Ќу-ка
тащи бутылку пивка покрепче да обслужи нас!
     ѓолос,  отраженный  стенами  погреба,  прозвучал  гулко.  џнчи  однажды
заглЯдывал вглубь: ух, ну и глубокий же погреб!
     €мре Ѓуйдошо вернулсЯ быстро и не один. ђЯдом шел русоволосый мужчина с
длинными висЯчими усами - это и был дЯдюшка џнош Ѓуйтор, радушный  хозЯин  и
всеобщий любимец. Ћн соорудил возле своей корчмы площадку длЯ игры в  кегли,
чтобы молодежь из деревни не ездила сорить деньгами в Љестхей.
     Љорчмарь  нес  в  руках  две  бутылки  пива  длЯ  €мре  Ѓуйдошо.   џнчи
поприветствовал хозЯина как положено,
     - ‚о веки веков, аминь, малыш. Ќу  что,  никто  пока  не  залез  в  мою
корчму?
     Ћн вытащил из кармана огромный  ключ,  дверь  со  скрипом  распахнулась
настежь. ‚се трое вошли внутрь.
     Љорчмарь поставил бутылки на столик  в  углу.  €мре  Ѓуйдошо  сразу  же
плюхнулсЯ на стул - поближе к выпивке.
     - € дал бы нам еще большой стакан газировки, да с малиновым сиропом,  -
сказал он.
     - ‘ей момент.
     џнчи с жадностью смотрел, как готовитсЯ напиток. Ќаконец корчмарь подал
высокий стакан с пенЯщейсЯ жидкостью, но  поставил  его  не  перед  џнчи,  а
пододвинул €мре Ѓуйдошо.
     ’от удивленно отпрЯнул от стола.
     - ќто не длЯ менЯ, џнош.
     - ђазве не ты газировку заказывал?
     - џ, но не длЯ себЯ, а длЯ этого мальчугана.
     - ’огда выражайсЯ Яснее. ‘тало быть, пиво Я  подал  не  длЯ  маленького
—анаки?
     €мре Ѓуйдошо расхохоталсЯ.
     - ќх, Язви тЯ в душу! ’ы, видать, никогда не изменишьсЯ.
     Ќа лице корчмарЯ не было и тени улыбки.
     - ‘ чего бы это Я должен менЯтьсЯ? Њне и так хорошо живетсЯ.
     ‘ этими словами он направилсЯ к двери.
     - Џей себе на здоровье, а Я в огород пошел. џ там гусениц рассаживаю по
капусте. Ћни ее больше любЯт, чем Я.
     €мре Ѓуйдошо знай себе качал головой и трЯссЯ от смеха, но при этом  не
забывал пополнЯть бокал черным пивом.
     - Ќу, твое здоровье, возничий.
     Ћни чокнулись. џнчи пересохшим от жажды ртом жадно глотал  газированную
воду. Ѓуйдошо потЯгивал пиво.
     - ђасскажи-ка мне, дружок, как ты собираешьсЯ нанЯтьсЯ в возчики?
     - Ќашел бы какого-нибудь богатеЯ, кому возчик требуетсЯ.
     - ‚ разгар-то лета?  џнчи!  „а  об  эту  пору  каждый  хозЯин  успевает
возчиком обзавестись. Ђ у кого  нет  возчика,  того  и  тебе  надо  стороной
обходить.
     - Ђ вдруг у кого-нибудь недавно умер возчик?
     €мре Ѓуйдошо задумалсЯ.
     - ‚озчик никогда в страду не умирает. ђазве  только  его  ножом  пырнут
из-за какой-нибудь бабенки.
     Ћни сидели, усталые,  в  прохладном  помещении.  ‹учи  солнца  сюда  не
проникали: оба окна были закрыты густой кроной огромной раскидистой липы. Ќе
верилось, что под сводами этого зала происходили ужасные  драки,  о  которых
потом неделЯми  судачили  в  округе.  Љазалось,  не  сыскать  более  мирного
местечка на всем белом свете. Љак приЯтно посиживать здесь на пару  с  дЯдей
Ѓуйдошо, смотреть в его улыбающеесЯ лицо с Ясными карими, чуть  прищуренными
глазами.  ‚от  бы  здорово  было,  если  бы  вдруг   выЯснилось,   что   они
родственники, подумалось џнчи.
     „ЯдЯ €мре залез в карман своего жилета, вытащил  оттуда  часы,  щелкнул
крышкой.
     - Ќу-ка, џнчи, скажи мне, который час!
     Њальчик бросил взглЯд на циферблат и тут же ответил:
     - ‘ейчас будет одиннадцать.
     - ‘ейчас - это не ответ. Ћдин человек сказал так, а его и  до  сих  пор
ждут. —ерез сколько минут, сынок? Њне желательно знать в точности.
     џнчи подсунул ладонь под часы и низко склонилсЯ над ними.
     - Њожно Я черточки посчитаю?
     - —асы перед тобой, считай на здоровье.
     џнчи начал отсчет от цифры двенадцать и пошел против  движениЯ  часовой
стрелки, вскоре он добралсЯ до большой, минутной.
     - —ерез семь минут будет одиннадцать, - решительно проговорил он.
     €мре Ѓуйдошо взЯл часы в левую руку, а правую положил џнчи на голову.
     - Њолодчина, малыш —анаки! —ерез семь минут  -  одиннадцать,  точно.  €
малый с такой головой собираетсЯ в возчики податьсЯ? ‚ыходит,  нашему  брату
только в возчики дорога, а о должности уездного судьи и не помышлЯй? Ќе будь
тебЯ рЯдом, Я бы сказал пару крепких словечек.
     Ћн снова наполнил бокал и сделал большой глоток. Џотом велел џнчи:
     - Ќу-ка пройдись взад-вперед.
     џнчи послушно слез со стула и стал прохаживатьсЯ по залу  под  взглЯдом
дЯдюшки €мре. ’от смотрел, смотрел на мальчугана и  все  сильнее  трЯссЯ  от
смеха:
     - Ђх, козел тебЯ задери! ”у-ты ну-ты!..
     џнчи остановилсЯ и сердито уставилсЯ на хохочущего €мре Ѓуйдоиго.
     - „ЯдЯ €мре, Я...
     - Џогоди, парень,  погоди!  Ѓосой,  в  холщовых  портах,  в  рубахе,  с
непокрытой головой... € в таком виде ты собралсЯ в возчики  наниматьсЯ?  ќх,
забодай менЯ комар!
     џнчи, помрачнев, стоЯл посреди корчмы.
     - Ќу, подойди сюда, малец! ‚от так-то. Ђ знаешь ли  ты,  сколько  всего
требуетсЯ возчику? „а прежде всего: сапоги, штаны особые, шлЯпа.  „а  сверху
что потеплее, потому как не вечно же будет стоЯть такаЯ жарища. Џотом  кнут,
сумка через плечо. ’огда, глЯдишь, и местечко  подвернетсЯ.  ’акие-то  дела,
брат.
     Њужчина опЯть несколько раз глотнул из стакана, потом скрутил цигарку.
     - € с какой стати тебе понадобилось другим прислуживать?
     Ћн замолчал и знай курил свою цигарку, разглЯдываЯ пепел,  образующийсЯ
вслед за огоньком на ее конце. ‚друг  улыбка  сошла  с  его  румЯного  лица,
загорелого, обветренного, симпатичного. Џродубленного ветром и солнцем  лица
взрослого  человека,  к  которому  џнчи  испытывал  такое  доверие.  Ќо  эта
внезапнаЯ угрюмость €мре Ѓуйдошо длилась всего несколько секунд, и вот в его
живых карих глазах вновь загорелись веселые огоньки.
     - Ќу-ка садись сюда, парень. ѓовори, почему ты ушел  из  дому?  Ћбидели
тебЯ?
     - Ќет.
     Љак передать словами то утреннее ощущение одиночества, отторженности от
людей,  бабушкину  самозабвенную  возню  на  чердаке,  постоЯнно   рушащиесЯ
деревЯнные брусочки и навЯзчивую фразу: "Ќадоело ему дома мыкатьсЯ, вот он и
подалсЯ в возчики"?!  „ЯдЯ  €мре  понЯл  бы  его,  если  бы  малышу  удалось
подыскать нужные слова. џнчи снова уселсЯ на стул, рот у него скривилсЯ,  на
глазах поЯвились  слезы.  …му  стало  невмочь,  он  упал  лицом  на  гладкую
поверхность стола. Џлечи, руки  -  все  тело  его  содрогнулось  от  горьких
рыданий.
     - Џоплачь, поплачь, малыш, - тихо приговариваЯ €мре Ѓуйдошо, поглаживаЯ
мальчика по голове. - Џоплачь, дружок, коли знаешь о чем. ‘ам  увидишь,  как
потом полегчает.
     Ќе спускаЯ глаз со вздрагивающих плеч ребенка, он осторожно налил  себе
пива и потихоньку отхлебнул. Љогда же плач ребенка стал стихать,  Ѓуйдошо  с
облегчением вытер лоб ладонью.
  
  
                              „жек из Ђризоны  
  
     Џеревод ‘. ‘олодовник
  
     Њальчик не мог бы сказать, который час. Њожет быть, два часа пополудни?
€ли ближе к трем?
     Ќе мог, потому что часы висели в комнате, а он был  поглощен  тем,  что
жарил каштаны, вернее, готовилсЯ их жарить здесь, у кухонного стола.
     Ћбед - фасолевый суп и вареники - он давно  съел,  и  теперь  ничто  не
мешало  ему  занЯтьсЯ  собственными  делами...  Џерво-наперво  он   ножичком
надрезал у каштанов кожуру. Џеред ним  на  клеенке  вздымалась  целаЯ  горка
глЯнцевокоричневых, маленьких,  гладких  круглЯшков,  пока  еще  холодных  и
сырых, но џнчи уже ощущал во рту вкус жареных каштанов, их аромат.
     ‚торопЯх заканчиваЯ приготовлениЯ, он то и дело сглатывал  слюну,  хотЯ
вкус  и  запах  каштанов  давно  стали  длЯ  него  воспоминанием.  Ќо  порой
достаточно одного такого воспоминаниЯ, чтобы у человека потекли слюнки.
     џнчи был в кухне один - вернее, почти один.  Ќа  кровати,  приткнувшись
боком к изголовью, дремала бабушка: опЯть заснула во  времЯ  молитвы.  —етки
застыли в  ее  сцепленных  пальцах.  ‘колько  же  разноцветных  шариков  она
перебрала с тех пор, как кончила мыть посуду?
     џнчи потихоньку вышел из кухни за  охапкой  сухих  виноградных  лоз.  €
сразу же вернулсЯ обратно - погода совсем испортилась, дождик сеЯл еще гуще,
чем когда он шел из школы.
     Ќо сложенные под навес вЯзанки жались к стене, где им не  была  страшна
никакаЯ сырость. Ћдна вЯзанка тотчас же  оказалась  у  џнчи  под  мышкой.  Ђ
минуту спустЯ - уже возле печки.
     џнчи собиралсЯ хорошенько прогреть духовку, а от матери  и  бабушки  он
знал, что длЯ этого нет ничего лучше, чем горЯщаЯ сильным пламенем трескучаЯ
винограднаЯ лоза. Ќу и поддаст он  жару!  ‘коро  в  старенькой  печке  вовсю
бушевал огонь, Язычки пламени прорывались вглубь,  касаЯсь  нижней  духовки,
куда џнчи думал положить каштаны. ‚от она уже и разогрелась, мальчик  закрыл
дверцу. Ћн пока не торопилсЯ с каштанами - сперва нужно подкормить огонь.
     Ѓабушка тихо спала, привалившись к изголовью кровати.
     ђодители были в горах, на винограднике; только что они соберут в  такую
дождливую, промозглую погоду? ’ак, самую малость, а то и вовсе ничего.  џнчи
тоже было велено прийти, прЯмо после школы, как вчера, - да  сегоднЯ  что-то
настроениЯ нет. Љ тому же не терпелось  донести  полную  шапку  каштанов  до
дому.
     ‚ыходит, ради собственного удовольствиЯ он и на измену способен?  ‚чера
у давильни устроили пир горой, жарили блинчики - конечно, он  помчалсЯ  туда
прЯмо после школы... Ќо ведь вчера и погода была хорошаЯ! Ѓыло тепло,  и  он
мог помочь родителЯм. ‚ таких случаЯх даже мама не  возражала,  чтобы  уроки
подождали до вечера.
     Ђ теперь его круглаЯ и плоскаЯ, как у Ѓочкаи {€штван Ѓочкаи (1557-1606)
- венгерский магнат, возглавивший первое антигабсбургское движение.},  шапка
сушилась на вбитом в стену гвозде. Ћт собранных в мокрой траве каштанов  она
вымокла сильнее, чем от дождЯ. —то поделаешь,  не  мог  он  не  завернуть  к
каштану Џорколабов, хотЯ обычный его короткий путь проходил не там. „а и нет
больше ни у кого на этой стороне села садовых каштанов. Ќу никак џнчи не мог
пойти другой дорогой! Џо рту растекалсЯ знакомый вкус, конечно же это он, до
сих пор не забытый вкус прошлой осени.
     Њежду делом џнчи подумывал о притаившемсЯ  на  дне  портфелЯ  очередном
выпуске ковбойского романа. Џо-девичьи стройный, но  мускулистый  незнакомец
соскакивает с лошади перед входом в салун  на  „иком  ‡ападе  и  привЯзывает
поводьЯ Њолнии, —ерной Њолнии, к захватанным до блеска низким  перилам.  Џод
палЯщим солнцем уже беспокойно переминаютсЯ три  лошади.  •востами  отгонЯют
мух.
     Џо-девичьи стройный, но мускулистый незнакомец толкает дверь салуна.
     Ђ џнчи открыл дверцу духовки. ‚ лицо ему пахнуло жаром. ‘корее засунуть
надрезанные каштаны внутрь!
     †естЯнаЯ печурка загудела, затрещала от промокших под дождем круглЯшей,
наружу повалил пар. џнчи не закрывал духовку до тех пор, пока  весь  пар  не
улетучилсЯ и каштаны не начали, шипЯ, подсыхать.
     Ѓабушка завозилась во сне, пока он мудрил с дверцей духовки.
     Њолодой незнакомец в ковбойской шлЯпе заказывает у  крЯжистого  хозЯина
салуна двойную порцию виски - почти без льда. Џоболтав кусочек в стакане, он
подносит выпивку к губам: конечно, его мучит жажда - у него с утра  не  было
во рту ни капли.
     €з глубины салуна гремит выстрел, стакан в руках незнакомца разлетаетсЯ
вдребезги, и виски стекает по его клетчатой рубашке, темнеЯ на груди, словно
кровь. Ќо это не кровь, всего лишь виски.
     ’олстЯк хозЯин, скрестив на  груди  руки,  с  любопытством  взирает  на
происходЯщее из-за стойки.
     Џришелец с улыбкой отбрасывает остатки стакана. € направлЯетсЯ в  глубь
зала, туда, откуда только что грЯнул выстрел. ‡а столиком в углу сидЯт  трое
мужчин, самый старший из них, одноглазый,  как  раз  откладывает  в  сторону
дымЯщийсЯ кольт.
     -  Џрошу  простить  менЯ,  джентльмены,  за  то,  что   сразу   же   не
представилсЯ. џ  не  предполагал,  что  в  ваших  краЯх  так  строго  блюдут
традиции.
     Ћдноглазый добродушно подмаргивает:
     - Ќе беда, сынок. “ нас в ’ехасе и  не  такое  случаетсЯ.  ЊенЯ  кличут
Ѓилл. Ђ еще сам понимаешь как.
     € он показывает на мутный глаз. Џотом накидываетсЯ на остальных:
     -  Ђ  вы  чего  молчите?  —еловек  к  вам  подошел  как-никак!   Џервым
откликаетсЯ смуглолицый мужчина со строгим взглЯдом:
     - €спанец.
     Ћдноглазый Ѓилл добавлЯет:
     - Ќаш лучший метатель лассо. Ќедавно  с  семидесЯти  Ярдов  выхватил  у
одного типа винчестер. €спанец отмахиваетсЯ:
     - Ђ-а, какой-то хлюпик с ранчо.
     - “ моего отца тоже было ранчо, - говорит незнакомец. -  Ќе  бог  весть
какое большое, но все-таки ранчо. Ђ потом его разграбили.
     Ћдноглазый  Ѓилл  машет   рукой:   не   стоит,   мол,   печалитьсЯ,   и
поворачиваетсЯ к другому приЯтелю:
     - Ђ ты что здесь подхихикиваешь, ЃарышнЯ? ’ы только глЯнь, чужак, какой
он у нас беленький, ну чистаЯ барышнЯ. Ќо уж  если  разговор  пойдет  не  на
шутку... Ќож в спину схлопотать недолго. Ќа памЯть от Ѓарышни.
     - —то-то ты разболталсЯ, Ѓилл, -  говорит  €спанец.  -  ‚ерно,  лишнего
хватил. ‘мотри, босс узнает...
     - Љто может так стрелЯть, - с улыбкой перебивает его пришелец, - тот не
пьЯн. †аль только, пропало мое виски.
     Ћдноглазый Ѓилл гаркает в  сторону  хозЯина,  который  разочарованно  -
такаЯ драка не состоЯлась! - хлопочет у стойки:
     - ќй, ’олстЯк! „войную порцию виски длЯ незнакомца. - € он  принимаетсЯ
часто-часто моргать. - Ќо мы так и не знаем твоего имени, парень.
     - „жек. џ здесь недалеко живу. ‚ Ђризоне. Ќа  лице  Ѓарышни  поЯвлЯетсЯ
усмешка.
     - ’ак, значит, это ты. ’вое разграбленное ранчо, значит, в Ђризоне.
     - ’е, кто наше ранчо загубил, сами  тоже  погибли.  Ћни  тоже  навсегда
остались там, в Ђризоне.
     - ‘лышал, слышал.
     Ћдноглазый Ѓилл толкает в бок мрачно насупившегосЯ €спанца:
     - Ќу попробуй теперь скажи, что нам от Ѓарышни проку нет! - Ћн  хрипло,
скрипуче смеетсЯ, потом кричит в сторону стойки: - …ще по одной, ’олстЯк!
     Џарень, прозванный Ѓарышней, неожиданно становитсЯ серьезным  и,  точно
заведенный, бубнит:
     - „жек из Ђризоны, „жек из Ђризоны.
     ‚ закрытой духовке несколько раз бабахнуло: жарЯтсЯ каштаны, надо бы их
перевернуть. џнчи приоткрыл дверцу - в лицо ему ударил  пахучий  жар,  и  он
быстро   стал   ворошить   рассыпанные   по   духовке   каштаны   специально
подготовленной  палочкой.  Ќадрезы,  которые  он  сделал  ножичком,  улыбкой
расползлись на некоторых круглЯшах. џнчи выхватил один каштан - пора  уже  и
пробовать. Ћн начал перебрасывать каштан с руки на руку: тот обжигал ладони,
словно головешка, но наконец удалось его очистить. Џока џнчи дул на каштан и
на ладони, у него опЯть слюнки потекли. Ќаконец он жует.
     ‚ерхнЯЯ половинка каштана не допеклась. —то ж,  еще  пучок  хворосту  в
огонь, а там можно и вынимать. ‚ духовке поднЯлась отчаЯннаЯ  стрельба,  как
будто бандиты палили друг в друга из кольтов. Ѓабушка заерзала  на  кровати.
—то-то забормотала во сне.
     - ђаботу ищешь, сынок? - осклабившись, спрашивает Ћдноглазый Ѓилл. - ’ы
только скажи... €ли мне, или вот хоть хозЯину  салуна.  џ  вижу,  ты  парень
стоЯщий. - ’ут он выглЯдывает в окно. - € конь у тебЯ добрый. ‡абудь ты свое
ранчо. ’ам, в Ђризоне.
     - ’акое не забываетсЯ.
     - Ќо ведь тебе нужна работа. Њы дадим тебе работу.
     - ’ак-то оно так, работа мне нужна, - неторопливо и твердо выговаривает
„жек из Ђризоны, - да только такаЯ, чтоб мне по вкусу пришлась.
     - Ћ'кей, - произносит Ѓилл уже недовольно, - но  ты,  приЯтель,  помни:
слишком разговорчивые ребЯта в наших краЯх не приживаютсЯ.
     € он похлопывает по висЯщему на боку кольту.
     - —ерт знает, как это получаетсЯ, но только таких ребЯт,  горемык  этих
переборчивых, пулЯ словно сама ищет. Џрощай, чужак.
     - „о свиданьЯ. Ѓлагодарю за виски.
     Џока они идут к выходу, ЃарышнЯ  раскатисто  хохочет.  Ћт  этого  смеха
мороз по коже подирает. ‚се трое вскакивают на лошадей.
     ’ем временем џнчи достал с полки большую глинЯную миску. Ћткрыл  дверцу
духовки:  а  ну,  каштанчики,  выбирайтесь  из  печки!  ‚округ  него   витал
восхитительный  аромат.  Љороткой   палочкой   он   подгребал,   подталкивал
испеченные круглЯши к краю духовки. Ћни с резким стуком  падали  в  глубокую
миску. Џотом, когда горка выросла, стук превратилсЯ в шорох, и  вот  уже  из
печки выкатилсЯ последний каштан, хорошо пропеченный, широко улыбающийсЯ.
     “лыбающийсЯ? Ќет, скорее ухмылЯющийсЯ. €менно так ухмылЯетсЯ Ћдноглазый
Ѓилл, совсем как этот каштан  со  своим  раскрывшимсЯ  надрезом.  Ђ  что  же
по-девичьи стройный, но мускулистый незнакомец? Ћн  в  этот  момент  бросает
ЉозЯину салуна монету - за разбитый стакан.
     џнчи тоже однажды попробовал вот  так,  по-ковбойски,  расплатитьсЯ  за
газировку, но корчмарь, дЯдЯ €мре Ѓуйтор, накинулсЯ на него:
     - ’ы что швырЯешьсЯ отцовскими деньгами, соплЯк, сейчас как врежу  тебе
по затылку! Ђ потом еще прибавил:
     - „а и собственными деньгами чтобы не смел мне тут швырЯтьсЯ! …жели они
у  тебЯ  еще  будут!  —тоб  тебЯ...  -  слова  застрЯл;!  у  него  з  горле,
ругательство замерло на губах, потому что как раз против дЯди €мре на  стене
висел огромный плакат.
     Ћн изображал распЯтого  •риста  в  терновом  венце,  а  внизу  большими
буквами была выведена надпись:
  
        "ЏЋ—’Ћ ’› ЌЂЌЋ‘€њ …Њ“ ЋЃ€„“?"  
  
     џнчи застыдилсЯ, ему стало неловко от того, что дЯдЯ €мре не  осмелилсЯ
по-настоЯщему, от души выругатьсЯ,  а  только  шваркнул  трЯпкой  о  стойку.
ЏучившаЯсЯ в стакане пенистой шапкой газировка с малиновым сиропом  чуть  не
расплескалась у него в руках. џнчи проглотил ее,  не  ощутив  ни  привычного
покалываниЯ на Языке, ни сладкого вкуса напитка - холодный, да и только.
     Ќу а сейчас? ‘ейчас он подошел с полной миской  каштанов  к  кровати  и
начал трЯсти спЯщую бабушку за плечо:
     - Ѓабушка! Џроснитесь! ѓлЯдите, что у менЯ есть.
     ‘тарушка пожевала губами, почмокала в полудреме,  приподнЯла  голову  и
открыла глаза.
     - ’ы что, внучек? —то тебе?
     - ѓлЯдите, что у менЯ есть!
     ‚ыцветшие старушечьи глаза секунду  непонимающе  вглЯдывались  в  горку
каштанов, потом сузились от неожиданно вспыхнувшей улыбки.
     - Ђх ты батюшки! ѓостинец мне, старой, принес?
     - “гощайтесь, бабушка.
     —етки быстро вывернулись из пальцев и скользнули  в  карман  передника.
‘тарушка ухватила полную горсть каштанов,  но  тут  же  высыпала  их  все  в
передник - очень жгли.
     - Ћткуда же у тебЯ каштаны, внучек?
     - “ Џорколабов под деревом собрал.
     - ‘тало быть, нашел, - успокоенно  сказала  старушка.  -  „ерево-то  не
трогал?
     џнчи уже направилсЯ с тарелкой  к  столу,  когда  его  настиг  бабушкин
вопрос.
     - Ќет, только то, что в траве валЯлось, подобрал, - обрадованно заверил
он.
     - Ќу если в траве, тогда ладно. апка-то небось из-за этого мокраЯ?
     - € из-за этого тоже, а еще дождь идет.
     - ‚от каштаны и посбивало,  -  кивнула  старушка.  -  €  как  там  твои
родители с виноградом управлЯютсЯ? ‚ такую-то погоду!
     Ћни замолчали и принЯлись за лакомство. ЏропеченнаЯ  каштановаЯ  кожура
шуршала, потрескивала в пальцах. Ѓабушка и внук  жевали,  прЯча  хитринку  в
уголках д