, держа во рту серп (кислый  вкус металла на Языке).
Љак на  секунду положил его на  землю, встав на колени,  чтобы  смыть речной
песок  с  заемного  глаза (река  иногда, особенно в дождливые  месЯцы, несла
много  песчаной мути), -  и вдруг  почуЯл сигарный дымок.  Љак схватил серп,
мгновенно обернулсЯ и проткнул запах, навеки пригвоздив призрака к дереву. €
все это - одним плавным, мощным движением.
     Ђ когда он наконец понЯл  свою роль в Џланах €стории,  поздно  было уже
идти  обратно  по собственным  следам.  Ћн сам стер их  с лица земли. ЏЯтЯсь
назад с веником в руке.
     ’ишина вновь облегла близнецов, заполонив  помещение фабрики. Ќо на сей
раз  это  была  другаЯ тишина. ’ишина старой реки. ’ишина ђыболовного ‹юда и
русалок с восковыми лицами.
     - Ќо коммунисты в призраков не верЯт, - сказал ќста, как будто не  было
никакой  паузы, как  будто  все  это времЯ  они обсуждали  возможные решениЯ
проблемы  призраков. €х разговоры  были как  горные ручейки: они  то журчали
поверху, то уходили  под камни. €ногда  они были слышны со стороны. Ђ иногда
нет. - Њы что, коммунистами станем? - спросила ђахель.
     - Њожет быть, и придетсЯ. Џрактичный наш ќста.
     „ожевывающие  торт голоса и приближающиесЯ шаги  ‘иней  Ђрмии заставили
товарищей закрыть секрет крышкой.
     Ћн был законсервирован, закрыт  крышкой и  убран.  Љрасный,  похожий на
молодой плод манго секрет в чане. Џод контролем ‘ипухи.
     Ѓыла выработана и утверждена ЉраснаЯ Џрограмма „ействий:
     ’оварищу  ђахели - идти на Њертвый —ас и лежать, бодрствуЯ, до тех пор,
пока Ђмму не заснет.
     ’оварищу   ќсте   -   разыскать   флаг   (которым   заставили  помахать
Љрошку-кочамму) и  дожидатьсЯ товарища ђахель у реки,  где им обоим надлежит
быть
     б) готовыми к тому, чтобы быть готовыми к тому, чтобы быть готовыми.
     „етское  немнущеесЯ  фейное  платьице  (частично  просоленное)  одиноко
стоЯло само собой посреди сумрачной спальни Ђмму.
     ‘наружи ‚оздух  был —уток, џрок и †арок.  ђахель лежала рЯдом  с Ђмму в
панталончиках длЯ аэропорта в тон платью и напрЯженно бодрствовала. …й виден
был  отпечатавшийсЯ на  щеке Ђмму цветочный узор с вышитого синим  крестиком
покрывала. …й слышен был вышитый синим крестиком день.
     Њедленный потолочный вентилЯтор. ‘олнце за шторами.
     †елтаЯ оса, зло бьющаЯсЯ в стекло с желтым своим осиным дзззз.
     Ќедоверчиво смаргивающаЯ Ящерица.
     ‚ысоко ступающие цыплЯта во дворе.
     Џотрескиванье  солнца, сушащего белье. †естко морщащего белые простыни.
Џрожаривающего накрахмаленные сари. Љремовые с золотом.
     Љрасные муравьи на желтых камнЯх.
     †аркаЯ корова, которой жарко. Њмууу. ‚далеке.
     €  запах хитрого  английского призрака, пригвожденного серпом  к стволу
каучукового дерева и вежливенько выпрашивающего сигару.
     -  ќммм... можно вас  на минуточку?  Ќе найдетсЯ  ли у  вас случайно...
эммм... одной сигарки, всего одной?
     „обреньким учительским голоском.
     Ѓоже мой!
     €  дожидающийсЯ ее  ќста. “ реки. Џод  мангустаном,  который привез  из
ЊандалаЯ и посадил преподобный €. „жон Ђйп.
     Ђ на чем же там ќста сидит?
     Ќа  чем они всегда там сидЯт под мангустаном. Ќа чем-то сером и старом.
Џокрытом  лишайником и мхом, обросшем  по  кругу папоротником.  Ќа том,  что
хочет присвоить землЯ. Ќе на бревне. Ќе на камне...
     …ще не додумав мысль, ђахель уже встала и побежала.
     —ерез кухню, мимо крепко спЯщей Љочу  Њарии. ’олстоморщинистой, похожей
на случайно завалившегосЯ здесь носорога в оборчатом фартуке.
     Њимо фабрики.
     Ѓосиком неуклюже сквозь зеленый зной, а следом - желтаЯ оса.
     ’оварищ ќста был на месте. Џод мангустаном. Џеред ним был красный флаг,
воткнутый в землю. ЏередвижнаЯ ђеспублика. ЃлизнецоваЯ ђеволюциЯ с ‡ачесом.
     Ђ на чем же он там сидел?
     Ќа чем-то замшелом, обросшем папоротником.
     Џостучать - отзоветсЯ гулко, как пустое внутри.
     ’ишина пикировала, и взмывала, и нырЯла, и петлЯла восьмерками.
     ‡ависшие  на солнце стрекозы  в брильЯнтах были похожи на пронзительные
детские голоса.
     Џальцы  палечного цвета сражались с  папоротниками,  отодвигали  камни,
расчищали  край.  Џотом  потнаЯ  борьба  за  щель,   чтобы  подлезть  рукой,
ухватитьсЯ. Џотом ’ри, —етыре и...
     ‚се может переменитьсЯ в один день.
     „а, это была лодка. Њаленькое деревЯнное суденышко - валлом.
     ‹одка, на которой сидел ќста и которую обнаружила ђахель.
     ‹одка, на которой  Ђмму стала плавать на ту сторону  реки. —тобы любить
по ночам человека, которого ее дети любили днем.
     ‹одка была такаЯ стараЯ, что еще чуть-чуть - и пустила бы корни.
     ‘тарое серое лодочное растение с лодочными цветами и лодочными плодами.
Ђ  под  ним -  пЯтно увЯдшей  травы в  форме  лодки. € подлодочный  мирок  -
семенЯщий, разбегающийсЯ по сторонам.
     ’емный, сухой и прохладный. ‹ишенный крова теперь. € слепой.
     Ѓелые термиты по пути на работу.
     Ѓелые божьи коровки по пути домой.
     Ѓелые жуки, зарывающиесЯ в землю от света.
     Ѓелые кузнечики со скрипочками белого дерева.
     ЃелаЯ печальнаЯ музыка.
     ЃелаЯ оса. ЌеживаЯ.
     ЃелохрупкаЯ  змеинаЯ  кожа, сохранившаЯсЯ  в  темноте,  рассыпалась  на
солнце.
     Ќо сгодитсЯ  ли он им, этот маленький валлом? Ќе слишком ли он  старый?
Ќе слишком ли мертвый? Ћдолеет ли он путь до Ђккара?
     „вуЯйцевые близнецы посмотрели на свою реку.
     Њиначал.
     ‘еро-зеленаЯ.  ‚ ней  рыбы.  ‚  ней  деревьЯ  и  небо. Ђ ночами  в  ней
расколотаЯ желтаЯ луна.
     Љогда Џаппачи был еще мальчиком,  в грозу туда  рухнул старый тамаринд.
Ћн  был в  реке  и сейчас. ѓладкий  ствол  без коры, до черноты напитавшийсЯ
зеленой водой. Ќеплавучий плавник.
     Ќа первую треть своей  ширины река  была их другом.  Џока не начиналась
‘амаЯ ѓлубина. Ѓлизнецам были  привычны скользкие каменные  ступени  (числом
тринадцать), после которых начиналсЯ вЯзкий ил. €м  были привычны водоросли,
которые во второй половине днЯ  пригонЯло из  комаракомских  лагун. €м  была
привычна мелкаЯ  рыбешка. ЏлоскаЯ  бестолковаЯ паллати, серебристый  параль,
хитрый усатый кури, изредка каримин - "чернаЯ рыба".
     ‡десь  —акко  научил  их   плавать  (плескатьсЯ  без  поддержки  вокруг
обширного дЯдиного живота). ‡десь им открылось вольное блаженство подводного
выпусканиЯ газов.
     ‡десь они научились удить рыбу. Ќасаживать свивающихсЯ кольцами лиловых
землЯных червей на крючки удочек, которые ‚елютта делал им из гибких стеблей
желтого бамбука.
     ‡десь они  усвоили  науку ЊолчаниЯ (подобно  детЯм ђыболовного  ‹юда) и
овладели сверкающим Языком стрекоз.
     ‡десь  они научились †дать. € ‘мотреть.  € думать думы, не говорЯ о них
вслух.  €  молниеносно  двигатьсЯ,  когда  дольчатое  желтое  удилище  вдруг
выгнетсЯ пружинистой дугой.
     ’ак  что первую  треть русла они  знали  хорошо. Ћстальные  две трети -
хуже.
     Ќа  второй трети  была  ‘амаЯ  ѓлубина.  ’ечение  там  было  быстрое  и
отчетливое (в  сторону океана во времЯ  отлива,  в обратную сторону во времЯ
прилива, когда подпирала вода из лагун).
     ЏоследнЯЯ треть  снова  была  мелкаЯ.  ‘  мутной, бурой  водой.  ‘плошь
водоросли, стремительные угри  и медленный ил,  ползущий между пальцами ног,
как зубнаЯ паста.
     Ѓлизнецы  плавали теперь, как  утки, и под надзором —акко несколько раз
уже  переплывали  реку  туда  и  обратно  -  возвращались  полузадохшиесЯ  и
косоглазые от напрЯжениЯ, сжимаЯ в  руках  камешки или веточки с ’ого Ѓерега
как  вещественные доказательства  победы. Ќо,  как  бы  то ни было, середина
почтенной  реки и ’от ее  Ѓерег  - это были  не  те места,  где детЯм  можно
ЃолтатьсЯ,  ЏлескатьсЯ и “читьсЯ Ќовому. ќста  и ђахель относились ко второй
трети  и  третьей трети Њиначала с уважением, которого эта река заслуживала.
’ем  не менее переплыть  ее  труда  не составлЯло. ЏереправитьсЯ на лодке  с
‚ещами (нужными длЯ того, чтобы быть б) готовыми к тому, чтобы быть готовыми
к тому, чтобы быть готовыми) - дело другое.
     Ћни посмотрели через реку глазами ‘тарой  ‹одки. ‘  того места, где они
стоЯли, €сторический „ом не  был  виден. ќто был всего лишь сгусток тьмы  за
болотом, в сердце заброшенной каучуковой  плантации, откуда, то взбухаЯ,  то
опадаЯ, шел стрекот сверчков.
     ќста  и ђахель поднЯли нетЯжелую лодку и  снесли к воде. ‚ид  у нее был
удивленный,  как у седой  рыбы, всплывшей из  глубины. Њного лет  жившей без
солнца.  ‹одку  надо было  отскоблить и  почистить,  и,  может быть,  ничего
больше.
     „ва  счастливых сердца  взвились  в лазурное  небо цветными  воздушными
змеЯми.  Ќо  тут  же с медленным  зеленым  шепотом река  (в которой рыбы,  в
которой деревьЯ и небо) заструилась внутрь.
     ‘тараЯ лодка тихо затонула и легла на шестую ступеньку.
     € двуЯйцовые сердца затонули следом и легли ступенькой выше.
     ѓлубоководные рыбы прикрыли рты плавниками и бесшумно засмеЯлись, глЯдЯ
на потеху.
     ЃелаЯ  лодочнаЯ  паучиха  всплыла  вместе  с  рекой  в  лодке,  недолго
поборолась и утонула.  …е  белаЯ ЯйцеваЯ камера  преждевременно  лопнула,  и
сотнЯ крохотных паучков (слишком  легких, чтобы утонуть,  слишком маленьких,
чтобы  плыть) усеЯла зеленую речную гладь  прежде, чем отправитьсЯ с водой к
океану. Ђ там - на Њадагаскар, чтобы основать новый род ЊалаЯльских Џлавучих
Џауков.
     —уть  погодЯ  близнецы одновременно,  будто сговорившись  (хотЯ они  не
сговаривались), начали  мыть лодку  в  реке.  ‘чищать паутину, землю, мох  и
лишайник.  Џокончив с  этим, они  перевернули суденышко и водрузили  себе на
головы.  Љак  общую  шлЯпу, с которой капало.  ќста выдрал  из земли красный
флаг.
     ЊаленькаЯ процессиЯ (флаг, оса и лодка-на-ножках) двинулась через кусты
привычной  тропинкой.  ЊинуЯ  крапивные  заросли, обходЯ  стороной  знакомые
рытвины и муравейники.  Ћна обогнула глубокий  обрывистый карьер, где раньше
добывали  латерит,  а  теперь  был застойный  пруд  с  отвесными  оранжевыми
берегами  и   густой,  вЯзкой   водой,  покрытой  слоем  Ярко-зеленой  тины.
ЏредательскаЯ  изумруднаЯ  лужайка, где  плодились  комары  и  жирели  рыбы,
которых невозможно было поймать.
     ’ропинка,  шедшаЯ вдоль реки,  выводила к небольшой травЯнистой полЯне,
плотно окруженной  деревьЯми  - кокосовыми  пальмами, орехом  кешью,  манго,
билимби.  Ќа  краю  полЯны,  спиной  к  реке,   стоЯла  низенькаЯ  хижина  с
обмазанными глиной  стенами  из  оранжевого  латерита и крышей  из пальмовых
листьев, котораЯ свисала чуть не  до самой земли, словно  прислушиваЯсь к ее
тайному шепоту.  Џриземистые стены  хижины были одного цвета  с  почвой,  на
которой  она  стоЯла,  и,  казалось,  выросли  из  посаженного в  эту  почву
строительного  семени  -  сначала  вертикальные  землЯные ребра,  потом  все
остальное.  ‚  маленьком переднем дворике,  обнесенном плетнем  из пальмовых
листьев, росли три лохматых банана.
     ‹одка-на-ножках подошла к хижине. Ќа стене  у  двери висела незажженнаЯ
маслЯнаЯ лампа,  и позади  нее кусок  стены был черный  от  сажи. „верь была
приоткрыта.  ‚нутри было  темно. Ќа  пороге показалась  чернаЯ курица. Џотом
вернулась в хижину, совершенно безразличнаЯ к лодочным посещениЯм.
     ‚елютты дома не было. ‚ельЯ Џапана тоже. Ќо кто-то все-таки был.
     €з хижины  вылетал мужской  голос  и  отдавалсЯ  одиноким эхом  в кругу
полЯны.
     ѓолос  все времЯ  выкрикивал одно и то же,  от раза  к  разу переходЯ в
более высокий, более  истерический регистр.  ќто  было  обращение к гуайЯве,
грозившей уронить свой переспелый плод и перепачкать землю:
     Џа пера-пера-пера-перакка
     (ѓоспожа гугга-гуг-гуг-гуайЯва,)
     ќнда парамбиль тоораллей.
     (Ќе надо гадить здесь у менЯ.)
     —етенде парамбиль тоорикко,
     (Њожешь гадить по соседству, у моего брата,)
     Џа пера-пера-пера-перакка.
     (ѓоспожа гугга-гуг-гуг-гуайЯва.)
     Љричал Љуттаппен, старший брат ‚елютты.  Ќиже поЯса он был парализован.
„ень за днем, месЯц за месЯцем,  пока брат был в  отлучке, а  отец  работал,
Љуттаппен  лежал на спине и смотрел,  как его молодость, фланируЯ, идет себе
мимо, даже не останавливаЯсь,  чтобы поздороватьсЯ с  ним. „ни  напролет  он
лежал,  слушаЯ  тишину  плотно  стоЯщих  деревьев,  в  обществе  одной  лишь
высокомерной  черной курицы. Ћн  тосковал  по  —елле, своей  матери, котораЯ
умерла в  том же углу комнаты,  где лежал теперь  он. Ћна умерла  кашлЯющей,
харкающей, мучительной, мокротной  смертью. Љуттаппен помнил, что  ступни ее
умерли задолго до того, как она умерла  всЯ. Ћн видел тогда, что кожа на них
сделалась серой и безжизненной. ‚ страхе  он  смотрел,  как  смерть медленно
поднимаетсЯ  по ее телу. ’еперь  Љуттаппен бдительно, с возрастающим  ужасом
следил  за  своими  собственными  онемелыми ногами. ‚ремЯ  от  времени он  с
надеждой  тыкал в них палкой, котораЯ стоЯла у него в углу на случай, если в
дом заползет змеЯ. Ќоги у него совсем ничего не чувствовали, и только зрение
убеждало его в  том, что они по-прежнему  соединены  с  телом  и по-прежнему
принадлежат ему.
     Џосле  смерти —еллы его переместили в ее угол,  бывший в  представлении
Љуттаппена тем углом, который ‘мерть облюбовала длЯ своих смертных дел. Ћдин
угол  длЯ стрЯпни,  один  длЯ одежды,  один длЯ скатанных постелей, один длЯ
умираниЯ.
     Ћн размышлЯл  о том,  долго ли ему  предстоит  умирать и  что делают  с
остальными углами люди, у  которых  в доме их больше, чем четыре. ‡начит,  у
них есть выбор, в каком углу умирать?
     Ћн  предполагал -  и  не  без основаниЯ, - что после  смерти  матери он
теперь первый на очереди. Ћн увидит, что ошибсЯ. ‘коро увидит. Ћчень скоро.
     €ногда (по  привычке, от тоски  по  —елле)  Љуттаппен кашлЯл,  подражаЯ
материнскому  кашлю, и верхнЯЯ  часть  его  тела  дергалась, как  только что
пойманнаЯ рыба.  ЌижнЯЯ  часть его  тела лежала  как свинцоваЯ,  словно  она
принадлежала кому-то другому. Љакому-то  мертвецу, чей дух  был уловлен и не
мог высвободитьсЯ.
     ‚ отличие от ‚елютты, Љуттаппен  был хороший,  спокойный параван. Ћн не
умел ни читать, ни писать. Ћн лежал на своей  жесткой постели, и  сыпавшаЯсЯ
сверху труха смешивалась с его потом.  €ногда вместе с ней  падали муравьи и
другие   насекомые.  ‚  скверные  дни  оранжевые  стены   брались  за  руки,
наклонЯлись над ним, вглЯдывались в  него, как зловредные врачи, и неспешно,
неумолимо  выдавливали воздух у него из груди, заставлЯЯ  его кричать. Џорой
они  вдруг  отпускали его  по  своей  прихоти,  и комната,  где  он лежал  в
ничтожестве, раздавалась  во все стороны,  становилась  устрашающе огромной.
’огда он тоже кричал.
     Ѓезумие  маЯчило  совсем  рЯдом,  как  услужливый  официант  в  дорогом
ресторане (зажечь сигаретку, наполнить бокал). Љуттаппен с  завистью думал о
сумасшедших,  которые могут ходить.  “  него  не было  сомнений в выгодности
сделки: душевное здоровье в обмен на ходЯчие ноги.
     Ѓлизнецы со стуком опустили  лодку на  землю, и  голос в  хижине  мигом
умолк.
     Љуттаппен никого не ждал.
     ќста  и  ђахель  толкнули  дверь  и вошли.  „аже им,  таким  маленьким,
пришлось  немножко нагнутьсЯ,  чтобы  не ударитьсЯ о притолоку. Ћса осталась
ждать снаружи и села на лампу. - ќто мы.
     ‚ комнате было темно и чисто. Ћна пахла рыбным карри и древесным дымом.
Љо  всем предметам, как легкаЯ  лихорадка, прилип зной. Ќо глинЯный пол  под
босыми ногами  ђахели  был  прохладен. Џостели ‚елютты и  ‚ельЯ Џапана  были
скатаны и прислонены к стене. Ќа  веревке сохло  белье. Ќа низко  повешенной
деревЯнной  кухонной   полке  теснились   терракотовые  горшки  с  крышками,
половники из  кокосовой скорлупы  и  три обколотые  глазированные тарелки  с
темно-синими  ободками. ‚зрослый  человек  мог  стоЯть выпрЯмившись  посреди
комнаты, но ближе к стенам - уже нет. „ругаЯ низенькаЯ дверь  вела на задний
двор, где  тоже росли бананы, а за ними сквозь листву  поблескивала река. Ќа
заднем дворе была столЯрнаЯ мастерскаЯ.
     ‡десь не было ни ключей, ни запирающихсЯ шкафчиков.
     —ернаЯ курица вышла в заднюю дверь и  принЯлась бесцельно скрести землю
двора, где ветер шелестел светлыми кудрЯми стружек. …сли  судить по ее виду,
ее тут держали на железной диете - крючки, гвозди, шурупы и старые гайки.
     -  Ђйо!  Њон! Њоль!  ‚ы что  думаете? —то Љуттаппен  уже  не человек, а
чурка? - произнес затрудненный, обескровленный голос.
     ѓлаза близнецов не сразу привыкли к темноте. Џостепенно она рассеЯлась,
и возник Љуттаппен на своем ложе - блестЯщий от  пота джинн полумрака. Ѓелки
его глаз  были темно-желтые. Џодошвы его ступней (мЯгкие от долгого лежаниЯ)
торчали   из-под  простыни,  укрывавшей   ноги.  „аже  и  теперь   они  были
бледно-оранжевые из-за многолетнего хождениЯ по красной глине. Ќа щиколотках
у него  были  серые  мозоли  от канатов,  которыми параваны обвЯзывают ноги,
когда залезают на кокосовые пальмы.
     Ќа  стене  за  его  головой  висел  календарь с  благостным €исусом,  у
которого  были  волосы  мышиного цвета, помада на губах, румЯна  на щеках  и
Яркое,  украшенное драгоценными  камнЯми  сердце,  пылающее  сквозь  одежду.
ЌижнЯЯ часть календарЯ (где были дни) походила на многослойную юбку. €исус в
мини. „венадцать юбочек на двенадцать месЯцев в году. Ќи один не оторван.
     Ѓыли  здесь и другие  вещи из  Ђйеменемского  „ома -  одни  подаренные,
другие  извлеченные  из  мусорного  Ящика. Ѓогатые  вещи  в  бедной  лачуге.
Ќеработающие часы, жестЯное  ведро  с цветочным рисунком длЯ ненужных бумаг.
‘тарые сапоги Џаппачи длЯ верховой езды (коричневые, с зеленой плесенью), из
которых так и не были  вынуты сапожные колодки.  †естЯнки из-под  печеньЯ  с
роскошными изображениЯми  английских замков  и дам  с  турнюрами  и  пышными
прическами.
     ђЯдом  с  €исусом  висела  цветнаЯ  картинка,   которую  Љрошка-кочамма
забраковала   из-за   маслЯного   пЯтна.  Ћна   изображала   пишущую  письмо
светловолосую девочку со слезами на щечках.  Џодпись  гласила:  "Џишу, чтобы
сказать:  тоскую  о  тебе".  Љазалось,  что  ее  только  постригли и это  ее
срезанные кудрЯшки шелестЯт у ‚елютты на заднем дворе.
     ЏрозрачнаЯ  пластиковаЯ  трубка опускалась из-под застиранной простыни,
прикрывавшей Љуттаппена, к бутылке с желтой жидкостью, в которой играл свет,
проникавший  в дверь  узким лучом,  и котораЯ дала ответ на возникший было у
ђахели вопрос. ‘тальным стаканчиком она зачерпнула воды из глинЯного кувшина
и  принесла  ему. Ћна неплохо тут ориентировалась. Љуттаппен поднЯл голову и
стал пить. —асть воды стекла по его подбородку.
     Ѓлизнецы  сели   на   корточки,   как  заЯдлые  взрослые   сплетники  с
айеменемского базара.
     Љакое-то времЯ  все  молчали.  Љуттаппен  погрузилсЯ  в  неподвижность,
близнецы - в лодочные мысли.
     Џриехала дочка —акко-саара? - спросил наконец Љуттаппен.
     Ќаверно, - лаконично ответила ђахель.
     - ѓде она?
     Ќе знаю. Њало ли где? Ќам-то какое дело?
     Ђ поглЯдеть приведете?
     - Ќе получитсЯ, - сказала ђахель.
     Џочему?
     …й велено дома сидеть. Ћна очень нежнаЯ. €спачкаетсЯ - умрет.
     ‚от оно что.
     ‘юда ее  не отпустЯт... да и ничего такого в ней нет, - заверила ђахель
Љут  таппена. - ‚олосы, ноги, зубы  - ну, как у всех... только вот  довольно
высокаЯ.
     - ќто была единственнаЯ уступка, на которую она пошла.
     € все? - спросил  Љуттаппен, быстро сообразив что к чему. - ’огда зачем
она нам тут нужна?
     Ќизачем, - сказала ђахель.
     -  Љуттаппа, если  валлом  течет, его очень  трудно починить? - спросил
ќста.
     - ЌаврЯд  ли очень,  - сказал Љуттаппен. - ‘мотрЯ как там  и что. Ђ чей
это валлом течет?
     - Ќаш, мы его нашли. •очешь посмотреть?
     Ћни вышли  и  принесли лежачему седую лодку  на обследование. ЏоднЯли и
стали держать над ним, как крышу. ‘ лодки на него немножко капало.
     ‘перва найти, где течет, - сказал Љуттаппен. - Џотом подконопатить.
     Џотом шкуркой, - сказал ќста. - Џотом лоск навести.

     Џотом весла, - сказала ђахель.
     Џотом весла, - согласилсЯ ќста.
     Џотом в путь-дорогу, - сказала ђахель.
     - Људа это? - спросил Љуттаппен.
     - ’ак, покататьсЯ просто, - непринужденно ответил ќста.
     ’олько без баловства, - сказал Љуттаппен. - ќта река, она притворщица.
     Љем она притворЯетсЯ? - спросила ђахель.
     - Љем? „а маленькой такой богомольной аммума, бабусей, тихонькой да чис
тенькой... Ќа завтрак рисовые лепешки, на обед рыбка да жиденькаЯ  кашка. џ,
мол, по сторонам не глЯжу, в чужие дела не лезу.
     - Ђ на самом деле?
     Ђ на самом  деле дикаЯ  она, вот какаЯ... Њне по  ночам слышно - шумит-
бежит под луной, торопитсЯ куда-то. ‘ ней шутки плохи.
     Ђ что она на самом деле ест?
     —то ест? ќ... ЊЯсо  кусками... и...  - Ћн задумалсЯ, подыскиваЯ длЯ зло
вредной реки какую-нибудь английскую пищу.
     - Ђнанасы кружочками, - подсказала ђахель.
     ‚от-вот! Ђнанасы кружочками и мЯсо кусками. € виски хлещет вовсю.
     € бренди.
     „а, и бренди.
     € по сторонам глЯдит.

     …ще как.
     €в чужие дела лезет...
     ќстаппен принес из мастерской ‚елютты несколько деревЯнных  чурбаков, и
они подложили  их под днище лодки, котораЯ  иначе раскачивалась  на неровном
глинЯном полу.  Ћн  дал ђахели кухонный половник из  отшлифованной кокосовой
скорлупы, в которую была продета деревЯннаЯ ручка.
     Ѓлизнецы забрались в валлом и погребли через неспокойные воды.
     ‘   залихватским   тай-тай-така-тай-тай-томе.  Џод   взглЯдом   €исуса,
украшенного драгоценными камнЯми.
     Ћн ходил по водам. •орошо. Ќо мог ли Ћн плыть по суше?
     ‚  панталончиках в тон и темных очочках? ‘ Ѓожьим фонтанчиком, стЯнутым
"токийской  любовью"?  ‚  остроносых  туфлЯх,  с  зачесом?  •ватило  бы  …му
воображениЯ?
     ‚елютта вернулсЯ посмотреть, не нужно ли Љуттаппену чего-нибудь. Ћн был
еще довольно  далеко, когда до него донеслось громкое пение. „етские голоса,
восторженно напирающие на физиологию:
     ќй, ЋбезьЯн, чего приуныл,
     —его такой красный ‡Ђ„?
     џ по Њадрасским ‘Ћђ’€ђЂЊ ходил
     € жизни теперь не рад!
     Ќа несколько счастливых мгновений Ђпельсиново-‹имонный ѓазировщик убрал
свою  желтую ухмылку и убралсЯ сам.  ‘трах  пошел  ко дну и утих под  толщей
воды.  “снул чутким  собачьим сном. ѓотовый, чуть что,  встрепенутьсЯ и  все
омрачить.
     ‚елютта  улыбнулсЯ, увидев у двери хижины марксистский флаг, Яркий, как
дерево в цвету. —тобы войти внутрь, он должен был сильно пригнутьсЯ. ќскимос
тропиков. Љогда он увидел детей, внутри  у него что-то стиснулось. Ћн не мог
понЯть, в чем дело. Ћн видел их каждый день. Ћн любил их, не сознаваЯ этого.
Ќо вдруг все стало по-другому. €менно теперь. Џосле того, как  €сториЯ  дала
такую промашку. Ќикогда раньше кулак не стискивалсЯ у него внутри.
     …е дети, шепнулось ему сумасшедше.
     …е глаза, ее рот. …е зубы
     …е светЯщаЯсЯ мЯгкаЯ кожа.
     Ћн  с  досадой выдворил  эту мысль.  Ћна вернулась  и села у самого его
черепа. Љак собака.
     - •а! - сказал он юным гостЯм. - € что это, позвольте спросить, за ђыбо
ловный ‹юд здесь собралсЯ?
     -  ќстапаппичачен Љуттаппен  Џитер-мон. Њистер и миссис  ђадывидетьвас.
ђахель, словно руку длЯ пожатиЯ, протЯнула ему половник. Ћн пожал его. Џотом
     таким же манером поздоровалсЯ с ќстой.
     Ђ куда, позвольте спросить, направлЯетсЯ это судно?
     ‚ Ђфрику! - закричала ђахель.
     Ќе голоси так, - сказал ќста.
     ‚елютта обошел вокруг лодки. Ћни объЯснили ему, где ее нашли.
     ќто значит, она ничьЯ, - сказала ђахель с некоторым сомнением: ей вдруг
подумалось, что,  может быть, она  чьЯ-то. - Ќам сообщить  в  полицию или не
надо?
     Ќе будь дурочкой, - сказал ќста.
     ‚елютта постучал по борту лодки, потом поскоблил его ногтем.
     •орошее дерево, - сказал он.
     ’онет, - сказал ќста. - Џротекает.
     Џочините ее нам, пожалуйста, ‚елюттапаппичачен  Џитер-мон,  - попросила
ђахель.
     Џосмотрим,  - сказал ‚елютта. -  џ не хочу, чтобы  вы играли на  воде в
глупые игры.
     Њы не будем. —естно, не будем. Њы без тебЯ никуда не поплывем.
     ‘начала надо течь найти... - сказал ‚елютта.
     Џотом  законопатить!  - крикнули близнецы,  как  будто это была  втораЯ
строч ка всем известного стишка.
     Ђ долго это? - спросил ќста.
     „нЯ хватит, - ответил ‚елютта.
     „нЯ?! џ думал, ты скажешь - месЯц!
     Ћшалев от радости, ќста вспрыгнул на ‚елютту, обхватил его талию ногами
и расцеловал его.
     курка была разорвана на две равные части, и близнецы взЯлись за работу
с жуткой сосредоточенностью, забыв обо всем на свете.
     ‹одочнаЯ  пыль поднЯлась в комнате столбом, запорошила брови и  волосы.
Љуттаппена она осенила облаком, €исуса - фимиамом.  ‚елютте пришлось забрать
у них шкурку.
     - Ќе здесь, - сказал он твердо. - ‘наружи.
     Ћн подхватил лодку и вынес ее за  дверь. Ѓлизнецы  двинулись следом, не
спускаЯ со своей  лодки сосредоточенных глаз,  похожие  на  голодных щенков,
ожидающих кормежки.
     ‚елютта  поставил  лодку  на чурбаки. ‹одку,  на которой  сидел  ќста и
которую обнаружила ђахель. Ћн научил их двигатьсЯ вдоль волокон дерева.  Ћни
стали шкурить. Љогда он пошел в хижину, чернаЯ курица последовала за ним, не
намереннаЯ находитьсЯ там, где находилась лодка.
     ‚елютта  намочил тонкое хлопчатобумажное полотенце в глинЯном  горшке с
водой. Џотом выжал из него  воду (Яростно, как  будто  это  была не вода,  а
непрошенаЯ мысль) и дал Љуттаппену, чтобы тот обтер себе лицо и шею.
     ‘казали они что-нибудь? - спросил Љуттаппен. - Џро демонстрацию.
     Ќет, - сказал ‚елютта. - Џока нет. …ще скажут. Ћни все знают. - ’очно?
     ‚елютта  пожал  плечами, взЯл  у него полотенце и выстирал. Ћтполоскал.
‚ыколотил. Ћтжал. Љак будто это был его дурацкий непослушный мозг.
     Ћн попыталсЯ возненавидеть ее.
     Ћдна из них, сказал он себе. Ћдна из них, больше ничего.
     Ѓез толку.
     Љогда она  улыбаетсЯ, у нее  упругие Ямочки на  щеках. …е  глаза всегда
смотрЯт в какую-то даль.
     Ѓезумие  проскользнуло  сквозь  щелочку  в   €стории.  •ватило   одного
мгновениЯ.
     —ерез  сорок  минут самозабвенной работы ђахель вспомнила  про  Њертвый
—ас. ‚спомнила и побежала. ‘квозь зной  зеленого  днЯ, спотыкаЯсь. ‘ледом за
ней - брат, следом - желтаЯ оса.
     Ћна молилась о том, чтобы Ђмму еще поспала и не  узнала, что ее не было
на месте.
     Ѓог Њелочей
     ‚  тот  день  Ђмму,  когда   она  всплывала  из  глубин  дневного  сна,
пригрезилсЯ однорукий  приветливый человек,  державший  ее близко к себе при
свете маслЯной  лампы.  “  него  не было второй  руки, чтобы отгонЯть  тени,
плЯсавшие вокруг него на полу.
     ’ени, которые он один мог видеть.
     Њышцы у него на животе были напрЯжены и рельефны, как  дольки на плитке
шоколада.
     Ћн  держал ее близко  к  себе  при  свете  маслЯной лампы,  и  кожа его
блестела, как дорогое полированное дерево.
     Ћн мог делать только что-то одно.
     „ержал ее - целовать  не мог. –еловал ее -  видеть  не  мог. ‚идел ее -
осЯзать не мог.
     Ћна   могла  бы  легонько  потрогать   пальцами  его  гладкую  кожу   и
почувствовать,  как  по  ней бегут мурашки.  Ћна могла бы позволить  пальцам
скользнуть  вниз  по его  худощавому  животу.  Ѓеспечно  вниз  по  рельефным
шоколадным  крЯжам.  ‚едЯ  по его  телу линии  пупырчатой гусиной кожи - как
мелом  плашмЯ по школьной  доске,  как  порывом ветра по рисовому полю,  как
реактивным самолетиком по голубому церковному небу. Ћна могла бы с легкостью
это сделать, но не стала. Ћн  тоже мог  бы ее  потрогать. Ќо и  он не  стал,
потому что во мраке, среди теней, куда почти не доходил свет маслЯной лампы,
по  кругу  стоЯли складные металлические стульЯ, а на стульЯх сидели  люди в
раскосых  темных   очках  со  стразами,  сидели  и  смотрели.   “  всех  под
подбородками были полированные скрипки, и все смычки  замерли под одинаковым
углом. ‚се закинули ногу на ногу, левую на правую, и все трЯсли левой ногой.
     “ одних были газеты. “ других нет. Ћдни выдували слюну пузырЯми. „ругие
нет. Ќо у всех на стеклах очков мерцали отражениЯ маслЯной лампы.
     Ђ  дальше,  за кругом складных стульев, был  морской  берег, заваленный
осколками бутылок голубого стекла. Њолчаливые  волны выбрасывали и разбивали
все  новые  голубые  бутылки, а куски  старых  уволакивали обратным потоком.
‘лышалось  зазубренное звЯканье  стекла  о стекло. Ќа скале,  выхваченной из
морЯ лиловым клином света,  лежало плетеное кресло-качалка красного  дерева.
ђазнесенное в щепу.
     Њоре было черное, пена - рвотно-зеленаЯ.
     ђыбы глотали битое стекло.
     Ќочь  облокотилась  на  воду;  падающие  звезды отскакивали  от  ломких
водЯных чешуек.
     Ќебо освещали ночные бабочки. ‹уны не было.
     Ћн мог плыть, гребЯ одной рукой. Ћна - двумЯ.
     Љожа у него была солоноватаЯ. “ нее - тоже.
     Ћн не оставлЯл  ни следов  на  песке,  ни рЯби на воде, ни  отражений в
зеркалах.
     Ћна  могла  бы потрогать  его пальцами, но не стала. Ћни  просто стоЯли
близко, вплотную.
     Ќеподвижно. ‘оприкасаЯсь кожей.
     –ветной рассыпчатый  ветерок взметнул  ей волосы  и окутал ими,  словно
волнистой шалью, его безрукое плечо, кончавшеесЯ внезапно, как утес.
     ‚друг возникла тощаЯ краснаЯ корова с костлЯвым тазом и поплыла прЯмо в
море, не окунаЯ рогов и не оглЯдываЯсь назад.
     Ђмму  поднималась  вверх сквозь  толщу  сна  на тЯжелых,  подрагивающих
крыльЯх и остановилась передохнуть у самой поверхности.
     Ќа  щеке  у  нее  отпечатались  розочки  от  вышитого  синим  крестиком
покрывала.
     Ћна ощущала нависшие над ее сном детские лица -  две темные озабоченные
луны ждали, когда их впустЯт.
     - ’ы правда думаешь, что она умирает? - услышала она шепот ђахели.
     - Ќет,  это дневной кошмар, - ответил  рассудительный  ќста. - …й много
очень снов снитсЯ.
     ’рогал  ее - говорить не  мог, любил ее - отступитьсЯ не мог, говорил -
слушать не мог, боролсЯ - победить не мог.
     Љто он был, этот  однорукий человек?  Љем  он мог  быть? Ѓогом  “траты?
Ѓогом   Њелочей?   Ѓогом   ѓусиной   Љожи   и   ‚незапных    “лыбок?   Ѓогом
Љислометаллических  ‡апахов  -  как от  стальных автобусных  поручней  и  от
ладоней кондуктора, который только что за них держалсЯ?
     - ђазбудим или не стоит? - спросил ќста.
     Џредвечерний свет,  проникаЯ  сквозь щели в  шторах  тонкими ломтиками,
падал на мандариновый транзистор Ђмму, который она всегда брала  с собой  на
реку. (’акой  же  примерно  формы  была  ‚ещь, которую  ќста внес  в  "‡вуки
музыки", держа ее в липкой ’ой ђуке.)
     ‘олнце Яркими полосками освещало спутанные волосы Ђмму. Ћна медлила под
самой поверхностью сна, не желаЯ впускать в него детей.
     - Ћна  говорила, если человеку  снитсЯ сон, нельзЯ его  резко будить, -
сказала ђа хель. - Ђ то у него может быть €нфаркт.
     Ћни решили не будить ее резко,  а бережно  потревожить.  Џоэтому  стали
выдвигать  и  задвигать  Ящики,  покашливать,  громко  шептатьсЯ,  мурлыкать
песенку. аркать ногами.  Џотом  обнаружили,  что  у одного платЯного  шкафа
скрипучаЯ дверца.
     Ђмму, держась под поверхностью сна, видела их, и сердце у нее болело от
любви к ним.
     Ћднорукий  человек  задул свою лампу  и пошел по  зазубренному  берегу,
удалЯЯсь среди теней, которые он один мог видеть.
     Ћн не оставлЯл следов на песке.
     ‘кладные  стульЯ были сложены.  —ернаЯ морскаЯ вода разглажена. Њорщины
волн отутюжены. Џена возвращена в бутылку. Ѓутылка заткнута пробкой.
     Ќочь отложена до следующего раза.
     Ђмму открыла глаза.
     „алекий это был путь - из объЯтий однорукого человека к ее неодинаковым
двуЯйцовым близнецам.
     “ тебЯ был дневной кошмар, - сообщила ей дочь.
     Ќе кошмар, - сказала Ђмму. - ќто был сон.
     ќста решил, что ты умираешь.
     - ’ы была такаЯ печальнаЯ, - сказал ќста.
     џ была счастлива, - сказала Ђмму и понЯла, что действительно была.
     Ђмму, если ты была счастлива во сне, это считаетсЯ? - спросил ќста.
     —то считаетсЯ?
     Ќу, счастье твое - считаетсЯ?
     Ћна очень хорошо его понЯла, своего сына с испорченным зачесом.
     Џотому что, если по правде, считаетсЯ только то, что считаетсЯ.
     ЏростаЯ, непоколебимаЯ мудрость детей.
     …сли ты  во сне  ела рыбу, считаетсЯ это или нет? ‡начит ли это, что ты
ела рыбу?
     Џриветливый, не оставлЯющий следов человек - считаетсЯ он или нет?
     Ђмму нащупала свой транзистор-мандарин и включила его. Џередавали песню
из фильма, который называлсЯ "Љреветки".
     ќто была историЯ девушки из бедной семьи, которую насильно выдают замуж
за рыбака  с  ближайшего берега, хотЯ она любит другого. Љогда рыбак узнает,
что  у  его молодой жены есть возлюбленный,  он отправлЯетсЯ в море в  своей
утлой  лодчонке,  хотЯ  видит,   что  надвигаетсЯ  шторм.   ‘гущаетсЯ  тьма,
поднимаетсЯ ветер. Ћкеан закручиваетсЯ водоворотом.  ‡вучит бурнаЯ музыка, и
рыбак тонет, вихрь засасывает его в морскую пучину.
     ‚любленные решают  вместе покончить с  собой,  и  на следующее утро  их
крепко обнЯвшиесЯ тела находЯт выброшенными  на  берег. ’о есть умирают все.
ђыбак,  его жена,  ее возлюбленный и акула, котораЯ не играет важной роли  в
сюжете, но тем не менее гибнет. Њоре не щадит никого.
     ‚ синем сумраке, вышитом крестиком  и отороченном полосками света, Ђмму
с отпечатками розочек  на  сонной  щеке и  ее близнецы (прижавшиесЯ к  ней с
обеих сторон)  мЯгко подпевали мандариновому  радио. ќто была песнЯ, которую
жены рыбаков  пели печальной невесте, заплетаЯ ей косы и готовЯ ее к свадьбе
с человеком, которого она не любила.
     Џандору муккуван мутину пойи, (Ћднажды вышел в море рыбак,) Џадинджаран
каттаду мунги пойи. (Џодул ‡ападный ‚етер и проглотил его лодку.)
     Џлатьице  ”еи  Ђэропорта стоЯло  на  полу  само собой, не  падаЯ  из-за
жесткой своей пышности. ‘наружи, во дворе, рЯдами лежали и прожаривались  на
солнце свежевыстиранные сари. Љремовые с  золотом. ‚  их крахмальные складки
забились  крохотные  камешки, которые надо будет вытрЯсти до того, как  сари
будут сложены и внесены в дом длЯ утюжки.
     ЂраЯти пенну пижачу пойи.
     (…го жена на берегу сбилась с пути.)
     ‚  ќттумануре  был  кремирован  убитый током слон  (не Љочу  ’омбан). “
обочины   шоссе    сложили   гигантский    погребальный   костер.   €нженеры
муниципалитета  отпилили бивни и негласно  поделили  кость  между собой.  Ќе
поровну, а как надо. —тобы  лучше горело,  на слона вылили восемьдесЯт банок
чистого топленого  масла. „ым поднималсЯ плотными  клубами и рисовал  в небе
прихотливые фигуры. ‹юди, столпившиесЯ на безопасном расстоЯнии, пытались их
истолковать.
     Ѓыло множество мух.
     Ђваней кадаламма конду пойи. (Њать-Ћкеан восстала и забрала его.)
     Ќа деревьЯх поблизости расселись хищные птицы  длЯ надзора за  надзором
за последними почестЯми,  отдаваемыми  мертвому слону. Ћни  надеЯлись - и не
без оснований - поживитьсЯ гигантскими  внутренностЯми. ‘кажем, колоссальным
желчным пузырем. €ли огромной обугленной селезенкой.
     Ћни не были разочарованы. € не были вполне удовлетворены.
     Ђмму заметила, что оба ее близнеца покрыты мельчайшей пылью. ‘ловно два
неодинаковых  куска  торта, слегка  присыпанных  сахарной  пудрой. “  ђахели
средичерных  кудрей забилсЯ  один  светлый завиток.  ‹окон  с  заднего двора
‚елютты. Ђмму вынула его.
     -  ѓоворила ведь  уже,  - сказала  она.  -  Ќечего вам  к  нему ходить.
Ќарываетесь на неприЯтности.
     Ќа какие неприЯтности, она не сказала. Џотому что не знала.
     —то-то - скорей всего, то, что она  не произнесла его  имени, - дало ей
почувствовать,  что  она вовлекла его  во взъерошенную  интимность  вышитого
синим крестиком  днЯ и песни из  мандаринового  транзистора. ’о, что она  не
произнесла его имени, подсказало ей, что между  ‘ном  и  џвью было заключено
соглашение. € посредниками в нем, акушерами ее сновидениЯ стали - или станут
еще - ее покрытые древесной пылью двуЯйцовые близнецы.
     Ћна знала, кто он - этот Ѓог “траты, Ѓог Њелочей. ђазумеетсЯ, знала.
     Ћна выключила мандариновый приемник. ‚ предвечерней тишине, отороченной
полосками  света,  дети ластились к  ее теплу.  Љ ее  запаху. Ћни  укутывали
головы в ее волосы. —то-то подсказало им, что во сне она была от них далека.
’еперь они звали ее назад, прикладываЯ маленькие  ладошки  к  ее обнаженному
животу.  Њежду  блузкой и нижней юбкой.  €м  нравилось, что  кожа на тыльной
стороне  их ладоней имеет тот  же оттенок  коричневого цвета, что  и кожа на
животе у матери.
     ќста,  смотри,  -  сказала  ђахель,  играЯ  с  нежной  линией волосков,
спускавшейсЯ вниз от пупка Ђмму.
     ‡десь  мы  в  тебе  брыкались.  -  ќста  потрогал  пальцем ускользающую
серебрис тую полоску-растЯжку, оставшуюсЯ после беременности.

     ‚ автобусе, да, Ђмму?
     Ќа извилистой дороге?
     - ’ам Ѓаба держал твой животик?
     Ђ билеты вы покупали?
     Ѓольно тебе было?
     Ђ потом, как бы невзначай, вопрос ђахели:
     - Љак ты думаешь, может быть, он наш адрес потерЯл?
     „аже не  перебой, а намек на перебой в ритме дыханиЯ Ђмму заставил ќсту
дотронутьсЯ средним пальцем до среднего  пальца ђахели. €,  соединив средние
пальцы на прекрасном животе матери, они оставили эту тему.
     -  ‡десь ќста брыкнул, а  здесь  Я, -  сказала  ђахель. - ‡десь ќста, а
здесь Я.
     Ћни  поделили между  собой  все семь серебристых растЯжек матери. Џотом
ђахель приложила  губы к  животу  Ђмму и  присосалась к нему,  вобрав  в рот
мЯгкую плоть,  после  чего откинула  голову,  чтобы  полюбоватьсЯ  блестЯщим
овалом слюны и розовым отпечатком зубов на материнской коже.
     Ђмму поразила прозрачность этого поцелуЯ. Ќе  поцелуй, а чистое стекло.
Ќе отуманенное страстью и желанием, что, как пара псов, крепко спЯт в детЯх,
покуда они не вырастут. ќтот поцелуй не требовал ответного поцелуЯ.
     Ќе то что мглистые поцелуи, полные вопросов, на которые нужно отвечать.
Ќе то что поцелуи приветливых одноруких людей во сне.
     Ђмму   ощутила  усталость  от  собственнического  обращениЯ  детей.  …й
захотелось  вернуть  свое тело себе. ќто было  ее тело. Ћна  сбросила с себЯ
детей, как лежащаЯ сука сбрасывает щенков, когда они ей надоели. Ћна села на
кровати и собрала  волосы в пучок на затылке. Џотом  спустила  ноги на  пол,
подошла к окну и отдернула шторы.
     Љосой предвечерний свет затопил комнату и осветил близнецов на постели.
     Ћни услышали, как за Ђмму щелкнул замок в двери ванной.
     ™елк.
     Ђмму  посмотрела  в  длинное  зеркало, висевшее на двери  ванной,  и ей
привиделсЯ  в  нем  призрак   будущего,  ЯвившийсЯ  насмехатьсЯ   над   ней.
ЊорщинистаЯ  кожа. ‘едина. ‘лезЯщиесЯ глаза.  ‚ышитые  крестиком розочки  на
вЯлой, дрЯблой щеке. ‚ислые,  иссохшие груди, похожие на  утЯжеленные носки.
‚низу,  между ног, застарелаЯ сушь, белизна  безжизненных  волос. ђеденьких.
‹омких, как прессованный папоротник.
     ЋтслаивающаЯсЯ чешуйками, осыпающаЯсЯ, как снег, кожа.
     Ђмму содрогнулась.
     ‚  жаркий  предвечерний час  - с леденЯщим чувством, что †изнь Џрожита.
—то ее чаша доверху полна  пылью. —то воздух,  небо, деревьЯ, солнце, дождь,
свет и темнота - все это медленно превращаетсЯ в песок. —то песок  забьет ее
ноздри,  рот, легкие.  —то он затЯнет ее вниз, оставив на  поверхности  лишь
круговую  воронку, похожую на те,  что  делают  крабы, зарываЯсь  в песчаный
берег.
     Ђмму  разделась  и подсунула красную зубную щетку  под  одну из грудей,
чтобы посмотреть,  удержитсЯ  она или нет.  Ќе  удержалась. Ќа ощупь ее кожа
была тугаЯ и гладкаЯ. Џод пальцами соски наморщились, потом  затвердели, как
темные  орешки,  натЯгиваЯ  мЯгкую  кожу грудей.  ’онкаЯ линиЯ волосков  шла
нежным изгибом от пупочной  лунки к темному треугольнику лобка. Љак стрелка,
указывающаЯ направление заблудившемусЯ путнику. Ќеопытному любовнику.
     Ћна распустила волосы и повернула голову, чтобы увидеть, на какую длину
они выросли. Ћни струились вниз волнами, завитками и непослушными  курчавыми
прЯдЯми  -  внутри мЯгкие, снаружи пожестче  -  к тому месту,  где ее узкаЯ,
сильнаЯ талиЯ  начинала расширЯтьсЯ, переходЯ в бедра. ‚  ванной было жарко.
…е кожу усеЯли алмазики пота. Ћни постепенно росли и стали стекать вниз. Џот
струилсЯ по впадине  ее позвоночника. Ћна окинула критическим взглЯдом  свои
округлые,  полные  Ягодицы.  Ќе  слишком крупные  сами по себе.  Ќе  слишком
крупные  per  se  (как,  без  сомнениЯ,  выразилсЯ  бы оксфордский выпускник
—акко). ЉазавшиесЯ крупными только потому, что всЯ она была  очень стройнаЯ.
Ћни принадлежали другому, более чувственному телу.
     Џод каждой из них,  бесспорно,  зубнаЯ щетка удержалась бы. Ђ то и две.
Ћна громко засмеЯлась, представив себЯ идущей по Ђйеменему в чем мать родила
с торчащими из-под обеих Ягодиц пучками разноцветных зубных щеток. Ќо быстро
оборвала себЯ. Ћна увидела, как струйка безумиЯ  вырвалась из бутылки и, вне
себЯ от восторга, начала с кривлЯниЯми носитьсЯ по всей ванной.
     Ѓезумие тревожило Ђмму.
     Њаммачи  говорила, что оно нет-нет да и проЯвлЯлось в их семье. —то оно
налетало на людей неожиданно, берЯ их врасплох.  —то была такаЯ Џатиль-аммей
- матушка Џа-тиль, -  котораЯ в  шестьдесЯт пЯть лет принЯлась раздеватьсЯ и
бегать  нагишом  по  берегу  реки,  распеваЯ  песни  рыбам.  —то  был  такой
’амби-чачен  -  братец  ’амби, - который  каждое  утро копалсЯ в  своем кале
вЯзальной спицей в надежде найти золотой зуб, который он не один год уже как
прогло