залсЯ  нам   страшно
угнетенным и рассеЯнным; видЯ, что ему трудно продолжать повествование, мы
попросили его отложить это до завтра.


        „…Ќњ „‚Ђ„–Ђ’њ Џџ’›‰

   Њы продолжали свой путь среди живописной, но пустынной  местности.  Џри
переходе через одну гору Я отдалилсЯ от каравана, и мне показалось,  будто
Я слышу стоны в глубине густо заросшей долины, тЯнущейсЯ вдоль дороги,  по
которой мы ехали. ‘тоны усилились, Я спешилсЯ,  привЯзал  лошадь,  обнажил
шпагу и пустилсЯ в чащу. —ем  ближе  Я  подходил,  тем,  казалось,  дальше
удалЯютсЯ стоны; в конце концов Я вышел на открытое  место,  где  оказалсЯ
среди восьмерых или десЯтерых людей, вооруженных мушкетами, нацеленными на
менЯ.
   Ћдин из них крикнул, чтоб Я отдал ему шпагу; вместо ответа Я кинулсЯ  к
нему, чтобы пронзить его насквозь, но он положил мушкет на  землю,  словно
сдаваЯсь,  и  предложил  мне  капитулировать,  требуЯ  от  менЯ   каких-то
обещаний. џ ответил, что не стану ни  капитулировать,  ни  давать  никаких
обещаний.
   ‚ эту минуту послышались крики моих спутников, звавших менЯ.
   ѓлаварь шайки (наверно, Я не ошибсЯ) сказал мне:
   - ‘еньор кавалер, тебЯ зовут, мы не можем ждать ни минуты. —ерез четыре
днЯ изволь оставить табор и ступай по направлению на запад;  ты  встретишь
людей, которые сообщат тебе важную тайну. ‘тоны, которые ты  слышал,  были
только хитростью, чтобы заманить тебЯ к нам. Ќе забудь же ЯвитьсЯ вовремЯ.
   Џосле этого  он  сделал  легкий  поклон,  свистнул  и  исчез  вместе  с
товарищами. џ присоединилсЯ к каравану, но не почел нужным рассказывать  о
своей встрече. Њы рано прибыли на ночлег и после ужина попросили ‚еласкеса
довести свой рассказ до конца, что он и сделал, начав так.


   <b>ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… €‘’Ћђ€€ ‚…‹Ђ‘Љ…‘Ђ</b>

   џ рассказал вам, каким образом, рассматриваЯ общий порЯдок  мирозданиЯ,
решил, что нашел математические отношениЯ,  никому  дотоле  не  известные.
‘казал и о том,  как  моЯ  тетЯ  ЂнтониЯ  своим  нескромным  и  неуместным
вопросом заставила мои мысли собратьсЯ как бы в фокус  и  упорЯдочитьсЯ  в
систему. Ћписал, наконец, и то, как, принЯтый за  помешанного,  Я  испытал
падение с высшей точки духовного взлета на самое дно  безразличиЯ.  ’еперь
признаюсь, что это состоЯние угнетениЯ было долгим  и  мучительным.  џ  не
решалсЯ поднЯть глаза на людей,  -  мне  все  казалось,  что  ближние  мои
сговорились, чтобы менЯ отталкивать и унижать. ‘ отвращением глЯдел  Я  на
книги, доставившие мне столько отрадных минут: теперь Я видел в них только
бессмысленный набор слов.  Ќе  притрагивалсЯ  Я  больше  к  табличкам,  не
производил вычислений, нервы моего  мозга  расслабли,  утратили  всю  свою
упругость, и у менЯ больше не было сил мыслить.
   Ћтец заметил мою подавленность и стал  допытыватьсЯ  причины.  џ  долго
упорствовал, но в конце  концов  повторил  ему  слова  арабского  шейха  и
рассказал о скорби, терзающей менЯ с  того  мгновеньЯ,  как  менЯ  назвали
помешанным. Ћтец повесил голову и горько заплакал. Џосле долгого  молчаньЯ
он устремил на менЯ взглЯд, полный соболезнованиЯ, и сказал:
   - Ђх, сын мой, тебЯ только принимают за помешанного, а Я на самом  деле
был им целых три года. ’воЯ рассеЯнность и моЯ любовь к Ѓланке  -  это  не
главные поводы наших неприЯтностей; беды наши имеют более глубокие  корни.
Џрирода, бесконечно изобретательнаЯ и разнообразнаЯ в  своих  проЯвлениЯх,
любит попирать свои самые твердые правила; так,  личный  интерес  ЯвлЯетсЯ
рычагом всЯкой человеческой деЯтельности, но  вместе  с  тем  среди  массы
людей  порою  встречаютсЯ  исключениЯ,  которым  корыстолюбие  чуждо,  они
направлЯют поток своих мыслей и стремлений вовне. Ћдни  питают  страсть  к
наукам, другие - к общему благу;  они  поддерживают  чужие  открытиЯ,  как
будто сделали их сами, или спасительные длЯ государства законы, как  будто
сами имеют от них пользу! Џривычка забывать о самих себе решает их участь;
они не умеют смотреть на людей  как  на  средства  длЯ  достижениЯ  своего
благополучиЯ, а когда успех стучитсЯ к ним в дверь,  они  не  помышлЯют  о
том, чтоб открыть ее... Ќо мало таких,  которые  умеют  забывать  о  самих
себе. ’ы найдешь корысть в советах, которые тебе будут давать, в  услугах,
которые тебе будут оказывать, в знакомствах,  которых  ищут,  в  дружеских
свЯзЯх, которые устанавливают. Џроникнутые личным интересом, хотЯ бы самым
отдаленным, они равнодушны ко всему, что их не касаетсЯ. ‚стретив на своем
пути человека, который ставит свой личный интерес ни во что, они не  могут
его  понЯть,  объЯснЯют  это  всЯкими  задними  мыслЯми,  лицемерием   или
безумием, исключают такого человека из своей среды, объЯвлЯют  подлецом  и
ссылают на пустынные африканские скалы.
   ‘ын мой, оба мы принадлежим к этому проклЯтому племени, но и нам ведомы
наслаждениЯ, о которых Я должен тебе сказать. џ  ничего  не  жалел,  чтобы
сделать из тебЯ вертопраха и глупца, но небу не угодны были мои усилиЯ,  и
оно одарило тебЯ чувствительной душой и Ясным разумом.  џ  обЯзан  открыть
тебе радости нашего  житьЯ-бытьЯ:  они  не  шумны  и  не  играют  мишурным
блеском, но чисты и упоительны. Љак был Я счастлив втайне, когда дон €саак
Ќьютон похвалил одну из моих безымЯнных работ и захотел непременно  узнать
автора. џ не нарушил своего инкогнито, но, ободренный  длЯ  новых  усилий,
обогатил свой ум множеством дотоле неизвестных мне понЯтий, был переполнен
ими, не мог удержать их в себе, выбегал из дому,  чтобы  провозгласить  их
скалам  ‘еуты,  вверЯл  их  всей  природе  и  приносил  в  жертву  ’ворцу.
‚оспоминанье о моих  мученьЯх  примешивало  к  этим  возвышенным  чувствам
вздохи и слезы, которые тоже томили менЯ не без приЯтности. Ћни напоминали
мне, что вокруг менЯ - несчастьЯ, которые Я  могу  облегчить;  Я  роднилсЯ
мыслью  с  замыслами  ЏровиденьЯ,   с   делами   ‡иждителЯ,   с   успехами
человеческого духа. Њой ум, моЯ личность, моЯ судьба не представлЯлись мне
как нечто частное, а входили в состав единого великого целого.
   ’ак прошел возраст пылких порывов, после  чего  Я  опЯть  понЯл  самого
себЯ. Ќежные заботы твоей матери сто раз на день убеждали менЯ в том,  что
Я - единственный предмет ее привЯзанности. „ух  мой,  дотоле  замкнутый  в
самом себе, стал  доступен  чувству  благодарности,  сладостному  ощущению
трогательно-дружной совместной жизни. Њелкие событиЯ детских лет  твоих  и
твоей сестры поддерживали во мне огонь сладчайших душевных волнений.
   ’еперь мать твоЯ живет только в моем сердце, и разум мой,  обессиленный
возрастом, не может ничего прибавить к сокровищнице человеческого  знаниЯ;
но Я с радостью вижу, как  сокровищница  эта  с  каждым  днем  все  больше
пополнЯетсЯ, и Я мысленно слежу за этим ростом. ‡анЯтие, свЯзующее менЯ  с
общим умственным движением, не дает мне  думать  о  бессилии  -  печальном
спутнике моего возраста, и Я пока еще не знал скуки жизни. ’ак что видишь,
сын мой, что и у нас есть свои радости, а если б ты стал вертопрахом,  как
Я того желал, у тебЯ были бы свои огорченьЯ.
   Ђльварес, когда был здесь, рассказывал мне о моем брате, и его  рассказ
возбуждал скорей жалость к нему, нежели зависть. "ѓерцог, - говорил он,  -
прекрасно знает двор, легко расплетает любые интриги; но всЯкий раз, желаЯ
устремитьсЯ к высшим чинам, он чувствует,  что  нет  у  него  крыльев  длЯ
полета. Ћн был послом и, говорЯт, представлЯл своего королЯ и господина со
всем подобающим достоинством, но при первом  же  осложнении  его  пришлось
отозвать. ’ебе известно  также,  что  он  входил  в  кабинет  министров  и
исполнЯл свои обЯзанности не хуже остальных, но, несмотрЯ на все  стараниЯ
подчиненных, стремившихсЯ по мере возможности  облегчить  его  задачу,  не
справилсЯ со своими обЯзанностЯми и вынужден был уйти в  отставку.  ’еперь
он уже  окончательно  потерЯл  всЯкое  влиЯние  и  вес,  но  у  него  есть
способности  -  придумывать  пустЯчные  поводы,  которые   позволЯют   ему
приближатьсЯ к трону и показывать всему свету, что он в фаворе.  Џри  всем
том его томит скука; у него столько возможностей избавитьсЯ от нее, но  он
постоЯнно изнемогает  под  железной  дланью  этого  чудовища.  Џравда,  он
освобождаетсЯ от нее, занимаЯсь самим собой, но это  повышенное  себЯлюбие
сделало его таким раздражительным при  малейшем  противоречии,  что  жизнь
стала длЯ него тЯжестью. Њежду тем частые болезни говорили ему о том,  что
этот единственный предмет его забот может легко  выскользнуть  у  него  из
рук, и эта мысль отравила все его наслаждениЯ..."  ‚от,  собственно,  все,
что рассказал мне о нем Ђльварес, и Я сделал отсюда вывод, что Я  в  своей
безвестности был, может быть, счастливей, чем мой  брат  среди  отнЯтых  у
менЯ жизненных благ.
   ’ебЯ, милый сын  мой,  жители  ‘еуты  считают  слегка  помешанным:  это
следствие их темноты; но если ты когда-нибудь отправишьсЯ  в  свет,  тогда
только узнаешь ты несправедливость человеческую, и против нее-то  придетсЯ
тебе   вооружитьсЯ.   Ќаилучшим   средством,   может   быть,    было    бы
противопоставить  оскорбление  оскорблению  и  клевету  клевете,  то  есть
сразитьсЯ с несправедливостью ее собственным оружием, но  уменье  боротьсЯ
нечестными  средствами  не  свойственно  людЯм   нашего   сорта.   €   ты,
почувствовав  себЯ  притесненным,  отойди,  замкнись  в  себе,   насыщайсЯ
богатствами своего собственного духа, и тогда вновь обретешь счастье.
   ‘лова отца сильно на менЯ подействовали, Я опЯть ободрилсЯ и возобновил
работу над своей системой. ’огда-то начала с каждым днем  усиливатьсЯ  моЯ
рассеЯнность. џ редко слышал, что мне говорЯт,  за  исключеньем  последних
слов, которые глубоко врезались мне в  памЯть.  Ћтвечал  Я  правильно,  но
почти всегда через час либо два, после  того  как  спросили.  —асто  также
направлЯлсЯ Я неизвестно куда и  правильно  бы  сделал,  если  б  ходил  с
поводырем, подобно слепцу. Ќо все эти несуразицы длились лишь до тех  пор,
пока Я более или менее не упорЯдочил свою систему. Џосле этого чем  меньше
уделЯл  Я  вниманиЯ  работе,  тем  с  каждым  днем  все  меньше  впадал  в
рассеЯнность, и теперь смело могу сказать, что почти совсем вылечилсЯ.


   - Њне казалось, сеньор, - промолвил каббалист,  -  что  иногда  ты  еще
впадаешь в рассеЯнность, но раз ты утверждаешь, что вылечилсЯ, позволь мне
первым тебЯ поздравить.
   - ‘ердечно благодарю, -  ответил  ‚еласкес.  -  Ќе  успел  Я  заключить
построение своей  системы,  как  одно  непредвиденное  обстоЯтельство  так
изменило мою судьбу, что теперь мне будет трудно,  не  говорю,  -  создать
систему, но хотЯ бы посвЯтить жалкие  десЯть  -  двенадцать  часов  подрЯд
просто вычислению.  Љоротко  сказать,  небу  было  угодно,  чтобы  Я  стал
герцогом ‚еласкес, испанским грандом и владельцем огромного состоЯниЯ.
   - Љак же это, герцог? - перебила ђевекка. - ’ы упоминаешь об этом как о
чем-то побочном в своем жизнеописании? џ  думаю,  любой  другой  на  твоем
месте начал бы с сообщениЯ об этом.
   - џ согласен, - возразил ‚еласкес, - что  это  коэффициент,  умножающий
личные достоинства, но Я подумал, что о нем не надо упоминать, пока к нему
не подведет ход событий. ‚от что мне осталось еще сообщить.


   —етыре недели тому назад в  ‘еуту  приехал  „иего  Ђльварес,  сын  того
Ђльвареса, с письмом  от  герцогини  Ѓланки  к  моему  отцу.  Џисьмо  было
следующего содержаниЯ.

   "‘еньор дон ќнрике!
   €з этого письма ты узнаешь, что, наверно, бог  скоро  призовет  к  себе
твоего брата, герцога ‚еласкеса. ‡акон испанского дворЯнства не позволЯет,
чтобы ты наследовал после  младшего  брата;  поэтому  имущество  и  титулы
переходЯт к твоему сыну. џ счастлива, что после  сорока  лет  раскаЯньЯ  Я
смогу вернуть ему богатства, которых лишило тебЯ мое легкомыслие.  Џравда,
Я не могу вернуть тебе славу,  которую  ты  приобрел  бы  благодарЯ  своим
способностЯм, но оба мы теперь стоим у порога вечной славы и земнаЯ уже не
может нас интересовать. ‚ последний раз прости грешную Ѓланку и  пришли  к
нам сына, которого тебе даровало небо. ѓерцог, у одра которого Я сижу  вот
уже два месЯца, хочет видеть своего наследника.
   Ѓланка ‚еласкес".

   „олжен признатьсЯ, письмо это очень обрадовало всех  жителей  ‘еуты,  -
так они любили менЯ и моего отца; но Я был далек от того, чтобы  разделить
общее веселье. ‘еута была длЯ менЯ целым миром, Я выходил  за  ее  пределы
только мысленно, утопаЯ в мечтах; если же  когда-нибудь  кидал  взглЯд  за
рвы, на широкую равнину, населенную маврами, то смотрел на нее просто  как
на пейзаж; так как мне нельзЯ было ходить туда гулЯть, мне  казалось,  что
эти обширные пространства созданы только длЯ обозрениЯ. € что  бы  Я  стал
делать в другом месте? ‚о всей ‘еуте не было такой стены, на которой Я  не
нацарапал бы какого-нибудь уравнениЯ, такого угла, где  не  предавалсЯ  бы
размышленьЯм, результаты которых переполнЯли менЯ  радостью.  Џравда,  мне
надоедали порой тетЯ ЂнтониЯ и ее служанка Њарика, но какое значение имели
эти мелкие неудобства по сравнению с тем, на что Я был обречен в  будущем.
Ѓез долгих раздумий, без вычислений Я не представлЯл длЯ себЯ счастьЯ. ‚от
какие мысли были в голове моей, когда Я покидал ‘еуту.
   Ћтец проводил менЯ до самого берега и там, возложив руки мне на  голову
и благословив менЯ, сказал:
   - ‘ын мой, ты увидишь Ѓланку. Ћна - уж  не  прежнЯЯ  дивнаЯ  красавица,
котораЯ должна была составить гордость и счастье твоего отца.  ’ы  увидишь
черты, разрушенные возрастом, искаженные раскаЯнием, -  зачем  только  так
долго оплакивала она ошибку, которую отец давно ей простил? Ђ что касаетсЯ
менЯ, Я никогда не жалел о происшедшем.  Џравда,  Я  не  служил  королю  в
почетной должности, но зато за сорок лет,  проведенных  среди  этих  скал,
содействовал счастью нескольких  порЯдочных  людей.  Ћни  всецело  обЯзаны
благодарностью Ѓланке, часто слышали о ее добродетели и все  благословлЯют
ее.
   Ћтец мой больше не мог говорить, - слезы заставили его  замолчать.  ‚се
жители ‘еуты пришли менЯ провожать, во всех взглЯдах можно  было  прочесть
печаль расставаньЯ, смешанную с  радостью,  вызванной  известием  о  такой
блестЯщей перемене моей судьбы.
   Њы поднЯли паруса и на другой день высадились в порту Ђлхесирас, откуда
Я отправилсЯ в Љордову и дальше, на ночлег, в Ђндухар. ’амошний трактирщик
рассказал мне какие-то необычайные истории о духах и оборотнЯх, которые  Я
совсем не слушал. џ переночевал у  него  и  на  другой  день  рано  поехал
дальше. ‘о мной было двое слуг: один ехал  впереди  менЯ,  другой  позади.
“гнетенный мыслью, что в Њадриде у менЯ не будет  времени  длЯ  работы,  Я
достал свои таблички и занЯлсЯ вычислениЯми, которых еще не хватало в моей
системе.
   џ ехал на муле, ровный, широкий шаг  которого  благоприЯтствовал  этому
занЯтию. Ќе помню, сколько времени провел Я таким образом, как  вдруг  мул
мой остановилсЯ. џ находилсЯ у подножьЯ виселицы с двумЯ повешенными,  чьи
лица, казалось, кривились, наполнЯЯ менЯ ужасом. ЋглЯнувшись по  сторонам,
Я не увидел ни одного из моих  слуг.  ‘тал  изо  всех  сил  звать  их,  но
напрасно. ’огда Я решил ехать дальше прЯмой дорогой, открывавшейсЯ  передо
мной. “же наступила ночь, когда  Я  подъехал  к  трактиру,  просторному  и
хорошо построенному, но заброшенному и пустому.
   џ поставил мула в конюшню, вошел в дом, где  увидел  остатки  ужина,  а
именно - паштет из куропаток, хлеб и бутылку аликанте. ‚о  рту  у  менЯ  с
самого Ђндухара не было маковой росинки, и Я решил,  что  голод  дает  мне
право на паштет, оставшийсЯ по какой-то причине без владельца. Љ  тому  же
мне страшно хотелось пить, и Я залил жажду, правда,  может  быть,  слишком
порывисто, так что вино ударило мне в голову, но  Я  заметил  это  слишком
поздно.
   ‚ комнате стоЯла недурнаЯ постель; Я разделсЯ, лег и заснул. ‚друг,  не
знаю из-за чего, Я проснулсЯ  и  услыхал,  как  часы  пробили  полночь.  џ
подумал, что неподалеку, наверно, какой-нибудь монастырь, и решил  сходить
туда завтра.
   ‚скоре после  этого  послышалсЯ  шум  во  дворе;  Я  подумал,  что  это
вернулись мои слуги, но каково было  мое  удивленье,  когда  Я  увидел  на
пороге тетю Ђнтонию вместе  с  ее  наперсницей  Њарикой.  ЏоследнЯЯ  несла
фонарь и две свечи, а тетЯ держала в руке бумажный свиток.
   - Њилый племЯнник, - промолвила она, - твой отец прислал нас  сюда  длЯ
того, чтоб мы вручили тебе важные документы.
   џ взЯл свиток и прочел надпись: "„оказательство квадратуры круга".
   Њне было хорошо известно, что отец мой никогда не занималсЯ этой мнимой
проблемой. ‘ удивленьем развернул  Я  свиток,  но  тут  же  с  возмущеньем
обнаружил, что воображаемаЯ квадратура круга - не что иное, как  известнаЯ
теориЯ „инострата, пополненнаЯ доказательством, в  котором  Я  узнал  руку
моего отца, но не его голову. ‚ самом деле, мне было Ясно, что приведенные
доказательства - только жалкие паралогизмы.
   Њежду тем тетЯ моЯ обратила мое  внимание,  что  Я  занЯл  единственную
находЯщуюсЯ в комнате постель, и попросила уступить ей половину. џ был так
удручен мыслию о том, что мой отец мог впасть в такое заблуждение, что  не
слушал того, что она мне говорит. Њашинально  подвинулсЯ,  чтобы  дать  ей
место, в то времЯ как Њарика села у менЯ в ногах, положив  голову  мне  на
колени.
   џ снова углубилсЯ  в  рассмотрение  доказательств,  и  не  то  аликанте
ударило мне в голову, не то зрение мое было околдовано, только  -  сам  не
понимаю, как это случилось,  -  доказательства  показались  мне  не  столь
ошибочными,  а  после  третьего  просмотра  Я  был  совсем  убежден  в  их
правильности.
   Џеревернув страницу, Я увидел  целый  рЯд  необычайно  сложных  формул,
предназначенных длЯ квадратур и спрЯмлениЯ всЯкого рода  кривых,  наконец,
увидел задачу об изохроне,  решенную  средствами  элементарной  геометрии.
“дивленный, счастливый, сбитый с толку, - видимо, под действием  аликанте,
- Я воскликнул:
   - „а, отец мой сделал открытие первостепенной важности!
   - ‚ таком случае, - сказала моЯ тетЯ, - ты должен поблагодарить менЯ за
труд: ведь Я переплыла море, чтобы доставить тебе эти каракули.
   џ ее обнЯл.
   - Ђ Я, - воскликнула Њарика, - разве Я не переплывала морЯ?
   џ обнЯл и Њарику.
   Њне хотелось снова занЯтьсЯ бумагами, но обе мои собеседницы так крепко
стиснули менЯ в объЯтьЯх, что невозможно было вырватьсЯ; правда,  Я  и  не
стремилсЯ к этому, так как мной овладели какие-то странные чувства.  Ќовое
ощущение начало распространЯтьсЯ по всей поверхности моего тела,  особенно
в местах, соприкасающихсЯ с обеими женщинами. Њне пришли на  ум  некоторые
свойства  кривых  линий,  называемых  оскулирующими  [osculatio  (лат.)  -
поцелуй; эти линии называют также соприкасающимисЯ].  џ  хотел  дать  себе
отчет в испытываемых мной впечатлениЯх, но все мысли улетучились у менЯ из
головы.   —увства   мои   вытЯнулись   в   прогрессию,   возрастающую   до
бесконечности. Џотом Я заснул и  с  ужасом  проснулсЯ  под  виселицей,  на
которой болтались два висельника с перекошенными лицами.
   ’акова повесть моей жизни, в которой не хватает только  изложениЯ  моей
системы или применениЯ математики к общему устройству мирозданиЯ. Ћднако Я
надеюсь, что когда-нибудь познакомлю с ней вас, - особенно  ту  прекрасную
сеньору, котораЯ, кажетсЯ, имеет склонность к точным наукам, редкую у особ
ее пола.


   Џриветливо ответив на эту любезность, ђевекка спросила  ‚еласкеса,  что
сталось с бумагами, которые принесла ему тетка.
   - Ќе знаю, куда они делись, - сказал геометр, - Я  не  нашел  их  среди
бумаг, принесенных мне цыганами, и очень жалею об этом, хотЯ уверен,  что,
просмотрев еще раз это  мнимое  доказательство,  сейчас  же  обнаружил  бы
неправильность; но, как Я уже говорил, во мне слишком буйно играла  кровь;
аликанте, эти две женщины и неодолимаЯ сонливость были, наверно, причинами
моей ошибки. Ќо удивительно, что рука была отцовскаЯ: в частности,  способ
начертаниЯ знаков - характерный длЯ него.


   ЊенЯ поразили слова ‚еласкеса, особенно то, что он  не  мог  преодолеть
сонливость. џ догадалсЯ, что  ему,  наверно,  дали  вино,  подобное  тому,
которым угощали менЯ мои  родственницы  в  венте  во  времЯ  первой  нашей
встречи, или же отраву, которую мне велели выпить в подземелье  и  котораЯ
на самом деле оказалась только снотворным питьем.
   Ћбщество разошлось. ‹ожась спать, Я обдумывал пришедшие  мне  в  голову
доводы, с помощью  которых,  казалось  мне,  Я  сумею  найти  естественное
объЯснение всему, что со мной произошло. ‡анЯтый такого  рода  мыслЯми,  Я
заснул.


        „…Ќњ „‚Ђ„–Ђ’њ …‘’Ћ‰

   –елые сутки мы посвЯтили отдыху. Ћбраз жизни наших цыган и контрабанда,
составлЯющаЯ главный источник их  существованиЯ,  требовали  постоЯнной  и
утомительной перемены мест, так что Я с радостью провел день там,  где  мы
остановились на ночлег.  Љаждый  немного  занЯлсЯ  своей  особой;  ђевекка
прибавила даже кое-какие украшениЯ к своему нарЯду, и можно было заметить,
что она стараетсЯ привлечь к себе внимание молодого герцога, -  так  мы  с
этих пор титуловали ‚еласкеса.
   ‚се мы сошлись на травЯнистой лужайке, отененной  красивыми  каштанами,
и, после обеда, более изысканного, чем обычно, ђевекка сказала,  что,  так
как старейшина табора теперь менее  занЯт,  мы  смело  можем  просить  его
продолжить рассказ  о  его  приключениЯх.  Џандесовна  не  заставил  долго
просить себЯ и начал.


   <b>ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… €‘’Ћђ€€ ‚Ћ†ЂЉЂ –›ѓЂЌ</b>

   Љак Я вам говорил, Я поступил в школу,  после  того  как  исчерпал  все
поводы длЯ проволочки, какие только мог придумать. ‘начала Я  обрадовалсЯ,
оказавшись среди стольких своих ровесников, но вечнаЯ  муштра,  в  которой
нас держали учителЯ, скоро мне опротивела. џ привык к ласковому  обращению
тетки, к ее нежному баловству, и мне доставлЯло  удовольствие,  когда  она
сто раз на день повторЯла, что  у  менЯ  доброе  сердце.  ‡десь  от  этого
доброго сердца не было никакого толку, приходилось либо быть начеку,  либо
получать розги. ’о и другое  Я  ненавидел.  ‘  тех  пор  во  мне  родилась
непреодолимаЯ ненависть к сутанам, которую Я никогда не таил, устраиваЯ им
всЯкие подвохи.
   ‘реди учеников попадались мальчики, у которых памЯть  была  лучше,  чем
сердце, и они с удовольствием доносили  все,  что  знали  о  товарищах.  џ
создал союз против них, и наши козни мы строили так хитро, что  подозренье
падало всЯкий раз на доносчиков. ‚ конце концов сутаны возненавидели  всех
- как обвинЯемых, так и доносчиков.
   Ќе буду рассказывать вам о малозначительных подробностЯх наших школьных
проказ; скажу только, что за те четыре года, пока Я  училсЯ,  шалости  мои
приобретали все более отчаЯнный характер. ‚  конце  концов  мне  пришла  в
голову сама по себе  довольно  невиннаЯ  затеЯ,  но  средства,  которые  Я
употребил длЯ ее осуществлениЯ, были скверные. …ще немного, и  Я  заплатил
бы за эту шутку многолетним  тюремным  заключением,  а  то  и  пожизненной
неволей. ‚от как было дело.
   ‘реди театинцев, круто с нами обходившихсЯ, ни один не был  так  строг,
как ректор первого класса отец ‘анудо [Sanudo  (исп.)  -  безумный].  ќтот
свЯщеннослужитель не был суров от природы, - наоборот, может быть, слишком
чувствителен,  и  тайные  склонности  его  совсем  не  отвечали  призванию
свЯщенника, так что в тридцатилетнем возрасте он еще не умел ими владеть.
   Ѓеспощадный к самому  себе,  он  стал  неумолим  к  другим.  ЏостоЯнные
жертвы, приносимые на алтарь нравственности,  были  достойны  тем  большей
похвалы, что, казалось, сама природа предназначала его длЯ совсем  другого
положениЯ в обществе, чем то, которое он себе избрал. Љрасивый, как только
можно себе представить мужчину, он производил  необыкновенное  впечатление
на всех женщин в Ѓургосе, но, встретив нежный взглЯд,  он  опускал  глаза,
хмурил брови и делал вид, будто ничего не  замечает.  ’аким  был  когда-то
театинец ‘анудо.
   Ќо эти победы истощили его душевные силы; вынужденный избегать  женщин,
он не переставаЯ думал о них, и враг, с которым он давно сражалсЯ, овладел
его воображением с новыми силами. ‚ конце концов он тЯжело заболел,  долго
потом не мог поправитьсЯ, а когда наконец выздоровел, болезнь оставила ему
после себЯ невероЯтную раздражительность. Њалейшие наши проступки выводили
его из себЯ, наши оправданьЯ вызывали у него на глазах слезы. ‘ тех пор он
все времЯ задумывалсЯ, и  часто  взглЯд  его,  вперенный  в  пространство,
выражал нежность, если же его выводили  из  этого  состоЯниЯ  умилениЯ,  в
глазах была не суровость, а скорей боль.
   Њы слишком хорошо научились следить за нашими наставниками, чтобы такаЯ
резкаЯ перемена могла ускользнуть от нашего вниманиЯ.  Ќо  мы  никогда  не
догадались бы о причине ее, если б вдруг один неожиданный случай не  навел
нас на правильный путь.
   „лЯ Ясности мне надо вернутьсЯ немного назад. ‘амыми известными семьЯми
в Ѓургосе  были  графы  де  ‹ириЯ  и  маркизы  де  ”уэн  ЉастильЯ.  Џервые
принадлежали к ’ем, кого в €спании называют агравиадос [agraviado (исп.) -
обиженный, оскорбленный], - то есть  несправедливо  лишенные  заслуженного
званиЯ гранда. ЌесмотрЯ на это, остальные гранды были  с  ними  накоротке,
как если б они действительно были им ровней.
   ѓлавой  семейства  де  ‹ириЯ  был   семидесЯтилетний   старик,   весьма
благородный и приветливый в обхождении. “  него  было  два  сына,  но  оба
умерли, и все его имущество должно  было  перейти  к  молодой  графине  де
‹ириЯ, единственной дочери его старшего сына.
   ‘тарый граф, не имеЯ прЯмых наследников, обещал руку внучки маркизу  де
”уэн ЉастильЯ, который, в случае если брак состоитсЯ, должен был  получить
титул графа де ”уэн  де  ‹ириЯ-и-ЉастильЯ.  Ќареченные  как  нельзЯ  лучше
подходили друг другу и по возрасту, и по внешности, и  по  характеру.  Ћба
нежно любили друг друга, и старый ‹ириЯ любовалсЯ, глЯдЯ  на  их  невинную
любовь, напоминавшую ему счастливое времЯ его собственной молодости.
   ЃудущаЯ графинЯ де ”уэн де ‹ириЯ жила в монастыре салезианок, но каждый
день ходила обедать к деду и оставалась  у  него  весь  вечер  в  обществе
своего суженого. ‚ это времЯ при ней была  дуэньЯ  по  имени  донна  Љлара
Њендоса, тридцатилетнЯЯ женщина, очень добродетельнаЯ, но отнюдь не ханжа;
старый граф не жаловал таких людей.
   Љаждый день, направлЯЯсь во дворец старого графа, сеньорита де ‹ириЯ со
своей дуэньей проезжали мимо нашей коллегии. Ђ у нас в  это  времЯ  бывала
перемена, и многие из наших стоЯли у  окон  или  подбегали  к  окнам,  как
только послышитсЯ стук колес.
   Џодбежав к окну, они часто слышали, как донна  Њендоса  говорила  своей
молодой воспитаннице:
   - Џосмотрим, нет ли прекрасного театинца?
   ’ак все женщины называли отца ‘анудо. €  действительно,  дуэньЯ  так  и
впивалась в него, что же касаетсЯ молодой графини, та  смотрела  одинаково
на нас всех, -  оттого  ли,  что  мы  по  возрасту  больше  напоминали  ей
нареченного, -  или  старалась  отыскать  глазами  двух  своих  двоюродных
братьев, учившихсЯ в нашей коллегии.
   ‘анудо вместе с другими подходил к окну, но  как  только  замечал,  что
женщины обращают на него внимание, хмурилсЯ и с презрением отходил  прочь.
Ќас поражало это противоречие. "‚ конце концов, - говорили мы,  -  если  у
него такое отвращение к женщинам, зачем он торопитсЯ к  окну,  а  если  он
жаждет их видеть, зачем отворачиваетсЯ?"
   Ћдин из учеников по фамилии ‚ейрас сказал  мне  один  раз,  что  ‘анудо
больше не враг женщин, как раньше, и что он это докажет. ќтот самый ‚ейрас
был моим лучшим другом во всей коллегии, а попросту сказать, помощником во
всех проделках, которые часто сам изобретал.
   ‚ то времЯ поЯвилсЯ роман под заглавием  "‚любленный  ”ернандо".  Ђвтор
расписал в нем любовь такими Яркими красками, что книга  показалась  нашим
наставникам крайне опасной, и они строго запрещали нам читать ее.  ‚ейрас,
раздобыв экземплЯр, засунул  ее  в  карман,  но  так,  что  большаЯ  часть
осталась на виду. ‘анудо заметил и отобрал запретную книгу.  Ћн  пригрозил
‚ейрасу самым суровым наказанием, если тот еще когда-нибудь позволит  себе
что-нибудь подобное, но вечером не вышел к нам,  сказавшись  больным.  Џод
предлогом тревоги о его здоровье мы неожиданно вошли к нему  в  комнату  и
застали его погруженным в чтение опасной книги, с глазами,  полными  слез,
говоривших о наслаждении, которое она ему доставлЯла. ‘анудо смутилсЯ,  мы
сделали  вид,  что  ничего  не   заметили,   а   вскоре   получили   новое
доказательство того, что в сердце бедного  свЯщенника  произошла  огромнаЯ
перемена.
   €спанки тщательно исполнЯют религиозные обрЯды и каждый раз  обращаютсЯ
к одному и тому же исповеднику. Ћни называют это: buscar el  su  padre.  ‚
свЯзи с этим злые Языки, видЯ в церкви ребенка, спрашивают, не  пришел  ли
он бускар эль су падре, то есть искать своего отца.
   †ительницы Ѓургоса рады  были  бы  исповедоватьсЯ  у  отца  ‘анудо,  но
опасливый монах заЯвлЯл,  что  не  способен  руководить  совестью  женщин;
однако на другой день после  прочтениЯ  несчастной  книги  одна  из  самых
красивых женщин в городе, обратившись с  такой  просьбой  к  отцу  ‘анудо,
получила согласие, и он тут же направилсЯ  в  исповедальню.  Ќекоторые  из
знакомых двусмысленно поздравлЯли его с такой переменой, но ‘анудо  твердо
отвечал, что не боитсЯ  врага,  над  которым  уже  столько  раз  одерживал
победу. Њожет быть, монахи верили этим заЯвлениЯм, но мы, молодежь, знали,
где раки зимуют.
   Њежду тем ‘анудо с каждым  днем,  казалось,  все  больше  интересовалсЯ
тайнами кающихсЯ  прелестниц.  €споведником  он  был  очень  внимательным,
женщин постарше быстро отпускал, но молодых задерживал дольше.  €  никогда
не пропускал случаЯ подойти к окну, посмотреть на  прекрасную  графиню  де
‹ириЯ с ее  хорошенькой  дуэньей,  а  затем,  когда  карета  проезжала,  с
презрительным видом от него отойти.
   Ћднажды, когда мы на уроке испытали на себе всю суровость отца  ‘анудо,
‚ейрас таинственно отвел менЯ в сторону и сказал:
   - Џора отомстить проклЯтому педанту за все строгие  наказаниЯ,  которым
он нас подвергает, и покаЯниЯ,  которыми  отравлЯет  наши  лучшие  дни.  џ
придумал замечательную штуку, но только нужно непременно отыскать  молодую
девушку, похожую фигурой  на  графиню  де  ‹ириЯ.  Џравда,  •уанита,  дочь
садовника, усердно помогает нам в наших  проделках,  но  длЯ  той,  что  Я
придумал, ей не хватит остроумиЯ.
   - Њилый ‚ейрас, - ответил Я,  -  ну  даже  если  мы  нашли  бы  молодую
девушку, похожую фигурой на графиню  де  ‹ириЯ,  не  понимаю,  как  же  мы
придали бы ей такие прелестные черты лица?
   - Ќа этот счет будь спокоен, - возразил мой приЯтель. - ‚едь женщины  у
нас во времЯ поста  носЯт  покрывала,  которые  зовутсЯ  катафалками.  ќти
ниспадающие оборки из крепа закрывают лицо, как на маскараде. …сли •уанита
не может сыграть графиню или ее дуэнью, то,  во  всЯком  случае,  она  нам
будет нужна длЯ переодеваниЯ другой девушки.
   ‚ тот день ‚ейрас мне больше ничего не сказал, но в одно из воскресений
отец ‘анудо, сидЯ в исповедальне, увидел двух женщин, закутанных в  плащи,
с лицами, закрытыми креповыми покрывалами.  Ћдна  из  них,  по  испанскому
обычаю, села на пол, на циновку, а другаЯ опустилась перед ним на  колени,
как кающаЯсЯ. ’а, котораЯ, несмотрЯ на свой юный вид, пришла на  исповедь,
не могла удержатьсЯ от неистовых рыданий и всхлипываний.  ‘анудо  старалсЯ
успокоить ее, как мог, но она все времЯ повторЯла:
   - Ћтец мой, Я совершила смертный грех.
   ‘анудо сказал, что сегоднЯ она не в состоЯнии раскрыть перед ним  душу,
и велел прийти завтра. ЊолодаЯ грешница  удалилась  и,  распростершись  на
полу, долго и горЯчо молилась. Ќаконец она ушла из храма вместе  со  своей
спутницей.


   - Ћднако, -  перебил  сам  себЯ  цыган,  -  не  без  угрызениЯ  совести
рассказываю Я вам об этой недостойной  комедии,  которую  даже  молодостью
оправдать трудно, и, если б не надежда на вашу снисходительность, Я ни  за
что не решилсЯ бы продолжать.
   Љаждый из присутствующих постаралсЯ сказать что-нибудь  длЯ  успокоениЯ
рассказчика, и тот продолжил:
   - Ќа другой день в тот же самый час обе кающиесЯ пришли  опЯть.  ‘анудо
уже давно ждал их. ЊладшаЯ опЯть встала  на  колени  перед  исповедальней;
теперь она была немного спокойней, но  и  на  этот  раз  не  обошлось  без
всхлипываний. Ќаконец она серебристым голосом произнесла следующее:
   - …ще недавно, отец мой, сердце мое, как  и  должно,  казалось,  навеки
принадлежит добродетели. Њне нашли  молодого  и  благородного  супруга.  џ
думала, что люблю...
   ’ут  опЯть  начались  было  рыданьЯ,  но  ‘анудо  елейно-благочестивыми
словами успокоил молодую девушку, и та продолжала:
   - ‹егкомысленнаЯ наставница обратила мое внимание на человека, которому
Я никогда не смогу принадлежать, о котором никогда не должна даже  думать.
Ќо в то же времЯ Я не в силах победить в себе кощунственную страсть.
   “поминание о  кощунстве  дало  отцу  ‘анудо  понЯть,  что  речь  шла  о
свЯщеннике, - может быть, даже о нем самом.
   -  ‚сЯ  любовь  твоЯ,  -  дрожащим  голосом  промолвил  он,  -   должна
принадлежать супругу, выбранному длЯ тебЯ родителЯми.
   - Ђх, мой отец, - продолжала девица, - зачем непохож он на того, кого Я
люблю? ‡ачем нет у него такого нежного, хоть  и  строгого  взглЯда,  таких
черт... прекрасных и благородных, его статной фигуры?
   - ЊоЯ  сеньорита,  -  остановил  ‘анудо,  -  такие  речи  неуместны  на
исповеди.
   - Ќо это не исповедь, - возразила молодаЯ девушка, - а признанье.
   ‘ этими словами она встала, зардевшись, подошла к спутнице и  удалилась
вместе с ней из храма. ‘анудо  проводил  ее  взглЯдом  и  целый  день  был
задумчив. Ќа другой день он засел в исповедальне, но никто не показывалсЯ,
- так же как  и  на  следующий  день.  ’олько  на  третьи  сутки  кающаЯсЯ
вернулась со своей дуэньей, опустилась на  колени  перед  исповедальней  и
сказала:
   - Ћтец мой, кажетсЯ, ночью мне было видение. ЋтчаЯнье  и  стыд  терзали
мою душу. ‡лой дух внушил мне страшную мысль, Я схватила свою  подвЯзку  и
обвЯзала ее вокруг шеи. “же почти бездыханнаЯ, Я вдруг почувствовала,  что
кто-то взЯл менЯ за руку, сильный свет ударил мне в глаза,  и  Я  увидела,
что у моей постели стоит моЯ покровительница, свЯтаЯ ’ереза.
   - „очь моЯ, - сказала она, - исповедайсЯ завтра отцу ‘анудо и  попроси,
чтоб он дал тебе прЯдь своих волос, а ты носи ее на сердце, и  она  вернет
тебе любовь господа.
   - Ћтойди от менЯ, - сказал ‘анудо, - преклони колени у подножиЯ  алтарЯ
и  со  слезами  моли  небо,  чтобы  оно  избавило  тебЯ  от   дьЯвольского
наваждениЯ. џ тоже буду молитьсЯ, призываЯ на тебЯ милосердие божье.
   ‘анудо встал, вышел из исповедальни и  направилсЯ  в  часовню,  где  до
вечера жарко молилсЯ.
   Ќа другой день молодаЯ грешница не  показывалась,  пришла  одна  только
дуэньЯ; встав на колени перед исповедальней, она сказала:
   - Ђх, отец мой, Я пришла  просить  тебЯ  о  снисхождении  к  несчастной
молодой девушке, душа которой близка к гибели. …е приводит в отчаЯнье твое
вчерашнее суровое обращение. Џо  ее  словам,  ты  отказал  ей  в  какой-то
реликвии, которую ты имеешь. “ нее помутилсЯ разум, и  теперь  она  думает
только об одном: как бы покончить с собой. ‘ходи к себе, отец мой, принеси
реликвию, о которой она тебЯ просила. ‡аклинаю тебЯ, не откажи мне в  этой
любезности.
   ‘анудо закрыл лицо платком, встал, вышел из храма, но  скоро  вернулсЯ.
Ћн держал в руке ковчежец и протЯнул его ей со словами:
   - ‚озьми эту частицу мощей нашего свЯтого патрона. Ѓулла  ‘вЯтого  Ћтца
сочетает с этой реликвией много отпущений; это самаЯ ценнаЯ  из  реликвий,
какие у нас есть. Џускай твоЯ  воспитанница  носит  ее  на  сердце,  и  да
поможет ей бог.
   Љогда ковчежец оказалсЯ в наших руках, мы его  открыли,  надеЯсь  найти
там  прЯдь  волос,  но  ожиданьЯ  наши  были  напрасными.   ‘анудо,   хотЯ
чувствительный и легковерный, может, даже немного тщеславный, был, однако,
человеком нравственным и верным своим принципам.
   Џосле вечернего урока ‚ейрас спросил его, отчего свЯщенникам  запрещено
женитьсЯ.
   - —тобы им не быть несчастными на этом и не попасть в ад на том  свете,
- ответил ‘анудо и,  принЯв  строгий  вид,  прибавил:  -  ђаз  и  навсегда
запрещаю тебе задавать такие вопросы.
   Ќа другой день ‘анудо не пошел в исповедальню. „уэньЯ спрашивала о нем,
но он прислал вместо себЯ другого духовника. Њы уже  усомнились  в  успехе
нашей скверной затеи, как вдруг нам помог неожиданный случай.
   ЊолодаЯ графинЯ де ‹ириЯ незадолго перед венчаньем с маркизом  де  ”уэн
ЉастильЯ  опасно  заболела;  она  бредила  в  жару,  впав  в  своего  рода
помешательство. †ители Ѓургоса принимали близко к сердцу все, что касалось
этих двух знаменитых домов, и весть о  болезни  сеньориты  де  ‹ириЯ  всех
потрЯсла. “знали об  этом  и  отцы  театинцы,  а  вечером  ‘анудо  получил
следующее письмо:

   "Ћтец мой!
   ‘вЯтаЯ ’ереза сильно разгневана и говорит,  что  ты  обманул  менЯ;  не
жалеет она горьких упреков и длЯ донны Њендосы за то, что она каждый  день
проезжала со мной  мимо  коллегии  театинцев.  ‘вЯтаЯ  ’ереза  любит  менЯ
гораздо больше, чем ты... ‚ голове  у  менЯ  все  кружитсЯ...  Я  чувствую
страшную боль... “мираю".

   Џисьмо было написано дрожащей рукой, его трудно было прочесть. ‚низу  -
приписка другим почерком:

   "ЊоЯ беднаЯ больнаЯ пишет двадцать таких писем на дню. ’еперь  она  уже
не в состоЯнии держать перо в руке. Њолись за нас, отец мой. ‚от все,  что
Я могу тебе сообщить".

   ‘анудо не выдержал этого удара. Ћшеломленный,  полубезумный,  он  места
себе не находил, металсЯ, входил в комнату и выходил вон.  „лЯ  нас  самое
приЯтное было то, что он не поЯвлЯлсЯ в классе  либо  -  самое  большее  -
поЯвлЯлсЯ на такое короткое времЯ, что мы могли вытерпеть урок без скуки.
   Љризис прошел  благополучно,  и  усилиЯ  опытных  врачей  спасли  жизнь
графини де ‹ириЯ. ЃольнаЯ стала понемногу  поправлЯтьсЯ.  €  ‘анудо  опЯть
получил письмо:

   "Ћтец мой!
   Ћпасность миновала, но разум еще не вернулсЯ к больной. ЊолодаЯ особа в
любую минуту может ускользнуть от менЯ и выдать  свою  тайну.  Ѓудь  добр,
подумай, не мог ли бы ты принЯть нас в своей келье. “ вас запирают  ворота
около одиннадцати, мы приедем, как только  смеркнетсЯ.  Њожет  быть,  твои
советы подействуют больше, чем мощи. …сли такое положение еще продлитсЯ, Я
тоже сойду с ума. ‡аклинаю тебЯ именем божьим,  спаси  добрую  славу  двух
знатных домов".

   ‘анудо был так потрЯсен этим сообщеньем, что еле дошел до своей  кельи.
’ам он заперсЯ, а мы притаились у  двери,  стали  слушать,  что  он  будет
делать. ‘перва он залилсЯ горючими слезами, потом начал  горЯчо  молитьсЯ.
Ќаконец позвал привратника и сказал ему:
   - …сли придут две женщины и спросЯт менЯ, не впускай их  ни  под  каким
видом.
   ‘анудо не  пришел  ужинать  и  провел  весь  вечер  на  молитве.  Ћколо
одиннадцати он услыхал стук в дверь. Ћтворил, - молодаЯ девушка влетела  к
нему в келью, опрокинула лампу, и она сразу погасла. ‚  эту  самую  минуту
послышалсЯ голос приора, звавший ‘анудо.
   ’ут к вожаку цыган ЯвилсЯ один из подчиненных - давать  отчет  о  жизни
табора за день. Ќо ђевекка воскликнула:
   - Џрошу тебЯ, не прерывай рассказа в этом  месте.  џ  сегоднЯ  же  хочу
знать, как ‘анудо выпуталсЯ из этого неприЯтного положениЯ.
   - Џозволь мне, сеньора, - возразил цыган, - посвЯтить  несколько  минут
этому человеку, и Я сейчас же начну рассказывать дальше.
   Њы дружно поддержали нетерпенье ђевекки, и цыган,  отправив  того,  кто
помешал ему, возобновил свое повествованье.


   - ЏослышалсЯ голос приора, призывающий отца ‘анудо, который  еле  успел
запереть дверь на ключ, перед тем как пойти к своему настоЯтелю.
   џ недооценил бы вашей проницательности, если б подумал, будто вы еще не
догадались, что мнимой Њендосой был ‚ейрас, а графиней - та самаЯ девушка,
на которой хотел женитьсЯ вице-король Њексики.
   џ оказалсЯ вдруг запертым в келье ‘анудо,  в  потемках,  не  знаЯ,  чем
кончитсЯ всЯ эта историЯ, обернувшаЯсЯ совсем не так, как мы предполагали.
Њы убедились, что ‘анудо легковерен, но ни слабохарактерен, ни  лицемерен.
“мней всего было бы прекратить дальнейшие проказы.  ‘вадьба  сеньориты  де
‹ириЯ и  счастье  обоих  молодоженов  стало  бы  длЯ  ‘анудо  необъЯснимой
загадкой и мученьем  на  всю  жизнь;  но  нам  хотелось  быть  свидетелЯми
растерЯнности нашего наставника,  и  Я  ломал  себе  голову  над  тем,  не
положить ли конец этой сцене громким хохотом или Язвительной иронией. ‚ то
времЯ, как Я обдумывал это коварное решение,  послышалсЯ  звук  отпираемой
двери. ‚ошел ‘анудо, и вид его смутил менЯ сильней, чем Я ожидал.  Ќа  нем
были стихарь и епитрахиль, в одной руке он держал светильник со свечой,  в
другой - черного дерева распЯтие. Џоставив светильник  на  стол,  он  взЯл
распЯтие в обе руки и сказал:
   - ‘еньора, ты видишь менЯ облаченного в свЯтые одежды,  которые  должны
тебе напомнить о том, что Я духовнаЯ особа. Љак слуга нашего ‘пасителЯ,  Я
не могу лучше выполнить свЯтые обЯзанности мои, как удержав тебЯ на  самом
краю пропасти. ‘атана помутил твой разум, сатана  влечет  тебЯ  на  кривую
дорогу зла. Ћбрати стопы свои, вернись на путь добродетели, который судьба
усыпала длЯ тебЯ цветами. Њолодой  супруг  зовет  тебЯ;  его  избрал  тебе
добродетельный старец, чьЯ кровь беж