        џн Џотоцкий. ђукопись, найденнаЯ в ‘арагосе

   -----------------------------------------------------------------------
   Њ., "Џрозерпина", 1994. Џер. с польск. - „.ѓорбов.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 17 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

   Ѓудучи офицером французской армии, Я принимал участие в осаде ‘арагосы.
—ерез несколько дней после завоеваниЯ этого города, оказавшись в одном  из
отдаленных его кварталов, Я обратил внимание  на  домик  довольно  изЯщной
архитектуры, который - это было сразу видно - французские солдаты  еще  не
успели разграбить.
   Џодстрекаемый любопытством, Я подошел к двери и постучал. Ћна оказалась
незапертой, - Я слегка толкнул ее и вошел внутрь.  Ќа  мой  зов  никто  не
откликнулсЯ; поиски не дали результата: в доме не было ни души.  Љазалось,
что из дома вынесли все  ценное;  на  столах  и  в  шкафах  остались  одни
ненужные безделицы. ’олько в углу на полу Я  увидел  несколько  исписанных
тетрадей. Џерелистал их. ђукопись была испанскаЯ; хоть Я очень слабо  знал
этот Язык,  но  все  же  понЯл,  что  нашел  что-то  интересное:  рукопись
содержала повествование о каббалистах,  разбойниках  и  оборотнЯх.  —тение
необычайных историй казалось  мне  прекрасным  средством  рассеЯниЯ  среди
походных  трудов.  ђешив,  что  рукопись   навсегда   утратила   законного
владельца, Я без колебаний взЯл ее себе.
   —ерез  некоторое  времЯ  нашей  армии  пришлось  оставить  ‘арагосу.  Љ
несчастью, Я оказалсЯ в стороне от главных сил и, вместе со своим отрЯдом,
попал в руки противника. џ думал, что пробил мой последний час. Љогда  нас
привели на  место,  испанские  солдаты  стали  делить  наше  имущество.  џ
попросил, чтобы мне оставили один только предмет,  не  представлЯвший  длЯ
них к тому же никакой ценности, а именно - найденную мной рукопись. ‘перва
они не соглашались, но потом  попросили  указаний  командира.  ’от,  кинув
взглЯд на тетради, лично поблагодарил менЯ за то, что Я спас произведение,
очень длЯ него важное, так как  в  рукописи  речь  шла  об  одном  из  его
предков. џ объЯснил, каким образом драгоценные тетради  попали  ко  мне  в
руки. €спанец взЯл менЯ к себе на квартиру, хорошо со мной обходилсЯ, и  Я
довольно долго прожил у него. Џо моей  настоЯтельной  просьбе  он  перевел
рукопись на французский Язык, а Я точно записал его перевод.


        „…Ќњ Џ…ђ‚›‰

   „о того как граф Ћлавидес заселил ‘ьерра-Њорену,  в  этих  неприступных
горах, отделЯвших Ђндалузию от Њанчи, жили  контрабандисты,  разбойники  и
небольшое количество цыган, о которых шел слух,  что  они  пожирают  трупы
убитых путников. Ћтсюда, может быть,  возникла  испанскаЯ  пословица  "Las
gitanas de Sierra-Morena quieren came de  hombres"  [двусмысленнаЯ  фраза,
которую можно перевести либо как "–ыганки ‘ьерра-Њорены любЯт человеческое
мЯсо", - либо как "–ыганки ‘ьерра-Њорены  любЯт  мужскую  плоть"  (исп.)].
Њало того. ѓоворили, что путешественника, решавшегосЯ вступить в эту дикую
местность, преследовали тысЯчи ужасов, один вид которых приводил в  трепет
самых смелых.  Ћн  слышал  голоса  плачущих,  мешающиесЯ  с  шумом  горных
потоков, его манили блуждающие  огни  и  невидимые  руки  под  свист  бури
толкали в бездонную пропасть.
   Џравда,  на  этой  страшной  дороге  можно   было   изредка   встретить
какую-нибудь венту,  то  есть  уединенный  трактир,  но  духи,  еще  более
дьЯвольские, чем сами трактирщики, заставлЯли последних уступать  им  свои
места и удалЯтьсЯ в краЯ, где только голос совести  нарушал  их  покой,  и
трактирщики, выбираЯ из двух  зол  меньшее,  предпочитали  иметь  дело  со
вторым, то есть с совестью. ’рактирщик из Ђндухара клЯлсЯ  свЯтым  €аковом
Љомпостельским, что в рассказах этих нет ни слова неправды. € в заключение
прибавил, что лучники свЯтой ѓермандады всегда отговариваютсЯ от походов в
горы ‘ьерра-Њорены, а путешественники  предпочитают  дорогу  на  •аэн  или
ќстремадуру.
   џ ответил ему на это, что такой выбор может прийтись по вкусу заурЯдным
путешественникам, но  если  король  дон  ”илипп  V  удостоил  менЯ  званиЯ
капитана валлонской гвардии, свЯщенный долг чести повелевает мне  ехать  в
Њадрид кратчайшей дорогой, будь она хоть самой опасной.
   - Њолодой господин мой, - возразил трактирщик. - Џозвольте мне обратить
внимание вашей милости  на  то,  что  ежели  король  удостоил  вас  званиЯ
капитана, прежде чем наилегчайший пушок оказал такую же  честь  подбородку
вашей  милости,  то  было  бы  уместным   прежде   всего   доказать   свое
благоразумие,  -  тем  более  что  уж  ежели  злые  духи   облюбуют   себе
какое-нибудь место...
   Ћн наплел бы мне еще с три короба, но Я дал шпоры  коню  и  умерил  его
бег, только когда решил, что слова трактирщика уже не дойдут до менЯ. ’ут,
обернувшись, Я увидел,  что  он  машет  руками,  указываЯ  мне  дорогу  на
ќстремадуру. Њой слуга ‹опес и погонщик мулов Њоскито глЯдели  на  менЯ  с
состраданием, как будто разделЯли предостережениЯ  трактирщика.  џ  сделал
вид, словно ничего не понимаю, и пустилсЯ  в  чащобу  -  туда,  где  позже
возникло селение под названием ‹а-Љарлота.
   Ќа том месте, где теперь почтоваЯ станциЯ, тогда находилось пристанище,
хорошо известное погонщикам мулов, которое они  называли  ‹ос-Ђлькорнокес,
то есть "Џробковые „убы",  так  как  два  прекрасных  дерева  этой  породы
осенЯли  там  отделанный  белым  мрамором  обильный  источник.   ќто   был
единственный водопой и  единственнаЯ  тень,  какие  можно  было  найти  от
Ђндухара до трактира ‚ента-Љемада, большого и удобного, хоть и стоЯщего  в
пустынной местности. ‘обственно говорЯ,  это  был  старинный  мавританский
замок, приведенный в порЯдок по распорЯжению маркиза ЏеньЯ Љемада,  откуда
и название ‚ента-Љемада. Џозже маркиз сдал замок в наем одному  горожанину
из Њурсии, который устроил там  самый  большой  на  этой  дороге  трактир.
Џутешественники утром выезжали  из  Ђндухара,  съедали  в  ‹ос-Ђлькорнокес
имевшуюсЯ у них провизию и ехали ночевать в ‚ента-Љемаду. ’ам они  нередко
проводили весь следующий день, готовЯсь к переходу через горы и  запасаЯсь
новой провизией.
   ’аков был и мой план.
   Ќо когда мы приближались к "Џробковым „убам" и Я напомнил ‹опесу о том,
что пора подкрепитьсЯ, оказалось, что  Њоскито  куда-то  пропал  вместе  с
мулом, навьюченным всеми нашими  запасами.  ‹опес  ответил,  что  погонщик
отстал от  нас  на  несколько  сотен  шагов,  чтобы  поправить  вьюки.  Њы
подождали его, потом проехали немного вперед,  потом  опЯть  остановились,
стали звать его, потом вернулись той же дорогой, думаЯ  найти  его,  но  -
напрасно.
   Њоскито исчез и увез с собой драгоценнейшую нашу надежду, то есть  весь
наш обед. џ с вечера ничего не ел, а ‹опес все времЯ жевал взЯтый в дорогу
тобосский сыр, однако от этого ему было ничуть  не  веселей  моего,  и  он
ворчал себе под нос,  что  андухарский  трактирщик  был  прав,  и  бедного
Њоскито, видно, унесли черти.
   Џриехав в ‹ос-Ђлькорнокес, Я увидел возле источника корзинку,  накрытую
виноградными листьЯми, наверно, забытые кем-нибудь из проезжих  фрукты.  ‘
любопытством запустив в нее руку, Я обнаружил там четыре отличные  фиги  и
апельсин. „ве фиги Я хотел отдать ‹опесу, но он поблагодарил и  отказалсЯ,
говорЯ, что может подождать до вечера. ’огда  Я  съел  все  сам,  а  потом
захотел напитьсЯ воды из источника. Ќо ‹опес удержал менЯ, утверждаЯ,  что
после фруктов пить воду вредно, и подал мне оставшеесЯ  у  него  небольшое
количество аликанте. џ принЯл угощение, но, как только  вино  оказалось  в
желудке, у менЯ вдруг защемило сердце.  Ќебо  и  землЯ  закружились  перед
моими глазами, и Я навернЯка потерЯл бы сознание, если б ‹опес не поспешил
мне на помощь.  Ћн  привел  менЯ  в  чувство,  сказав,  что  Я  не  должен
удивлЯтьсЯ и что дурно мне стало от голода и усталости. ‚ самом  деле,  ко
мне  не  только  вернулись  силы,  но  Я  даже  почувствовал   необычайное
возбуждение. Ћкрестности, казалось, засверкали  тысЯчью  красок,  предметы
заискрились  у  менЯ  в  глазах,  словно  звезды  летней  ночью,  а  кровь
стремительно побежала по жилам, застучав в висках и на шее.
   ‹опес, видЯ, что Я пришел в себЯ, возобновил свои жалобы:
   - Ђх, зачем не  послушалсЯ  Я  брата  •еронимо  ’ринидадского,  монаха,
проповедника, духовника и оракула нашего  семейства.  Ќедаром  он,  будучи
шурином пасынка невестки отчима моей мачехи и,  таким  образом,  ближайшим
нашим родственником, не позволЯет, чтобы у нас в доме что-нибудь  делалось
без его совета. Ђ Я поступил по-своему и вот - получаю  по  заслугам.  Љак
часто толковал он мне, что офицеры валлонской гвардии - сплошь еретики,  о
чем Ясно говорЯт их светлые волосы, голубые глаза и румЯные щеки, - ведь у
добрых христиан цвет лица, как у мадонны из Ђточи, которую написал  свЯтой
‹ука.
   џ прервал этот поток дерзостей, приказав ‹опесу подать мне двустволку и
остатьсЯ при лошадЯх, а сам решил взобратьсЯ на одну из окрестных  скал  в
надежде обнаружить заблудившегосЯ Њоскито или хотЯ бы его следы.  ‚  ответ
‹опес залилсЯ слезами и, кинувшись к моим ногам, стал заклинать ради  всех
свЯтых не оставлЯть его одного  в  таком  опасном  месте.  ’огда  Я  решил
остатьсЯ самому с лошадьми, а ‹опеса отправить на розыски Њоскито, но  это
намерение испугало его еще больше. Ћднако в  конце  концов  Я  привел  ему
столько убедительных доводов, что он позволил мне уйти и, вынув из кармана
четки, начал усердно молитьсЯ.
   ѓорные вершины,  на  которые  Я  решил  поднЯтьсЯ,  находились  гораздо
дальше, чем мне показалось на первый взглЯд, и, длЯ того  чтобы  добратьсЯ
до них, Я потратил не меньше часа. ЏоднЯвшись на макушку  горы,  Я  увидел
под собой дикую и пустую равнину, без малейших следов человека, зверЯ  или
какого-нибудь жилища, каких-либо дорог, кроме той, по которой Я приехал; и
вокруг - глухаЯ тишина. џ нарушил  ее  криком;  мне  ответило  только  эхо
вдали. ‚ конце концов Я вернулсЯ к источнику, где нашел  своего  конЯ,  но
‹опес... ‹опес исчез бесследно.
   Џередо мной было два пути: либо обратно в Ђндухар, либо дальше, вперед.
‚ыбрать первое мне даже в голову не приходило; Я сел на конЯ и, пустив его
крупной рысью, через два часа выехал на берег  ѓвадалквивира,  который  не
разливаетсЯ здесь тем великолепным спокойным  потоком,  каким  он  омывает
стены ‘евильи. Џри выходе из гор ѓвадалквивир мчитсЯ  быстрой  стремниной,
не знаЯ дна и берегов, колотЯсь волнами о скалы, на каждом  шагу  мешающие
его разбегу.
   „олина ‹ос-ќрманос начинаетсЯ в том месте, где ѓвадалквивир выбегает на
равнину. „олина получила свое название  от  трех  братьев,  которых  жажда
разбоЯ объединЯла гораздо больше, чем кровное  родство.  Њесто  это  долго
было ареной их злодеЯний. €з трех братьев двоих поймали, и  в  том  месте,
где начиналась долина, можно было видеть тела их, качающиесЯ на виселицах;
третий же, по имени ‡ото, бежал из тюрьмы в Љордове и, говорЯт, укрылсЯ  в
горах Ђльпухары.
   “дивительные  вещи  рассказывают  о  двух  повешенных  братьЯх.  €х  не
называют прЯмо оборотнЯми, но утверждают, что  часто  по  ночам  тела  их,
оживленные нечистой силой,  сходЯт  с  виселиц  и  преследуют  живых.  ќта
историЯ почитаетсЯ столь  достоверной,  что  один  богослов  из  ‘аламанки
написал обширный трактат, где доказывал, что  висельники  ЯвлЯютсЯ  чем-то
вроде вампиров,  что  подтверждаетсЯ  многочисленными  примерами,  которые
убедили в конце концов даже самых недоверчивых. •одили также слухи,  будто
эти двое были осуждены невинно и, мучаЯ путников и проезжих, мстЯт за себЯ
с позволениЯ неба. џ много слышал  об  этом  в  Љордове  и,  подстрекаемый
любопытством, подъехал к виселице. ‡релище было тем  более  отталкивающим,
что, когда ветер  шевелил  мерзкие  трупы,  свирепые  коршуны  принимались
раздирать им  внутренности  и  склевывать  последние  остатки  тела.  џ  с
отвращением отвернулсЯ и пустилсЯ в горы.
   Ќадо признать, что  долина  ‹ос-ќрманос,  казалось,  была  создана  длЯ
разбойничьих нападений,  предоставлЯЯ  преступникам  повсюду  укрытиЯ.  Ќа
каждом шагу путник встречал препЯтствиЯ  в  виде  обвалившейсЯ  скалы  или
вывороченного бурей векового дерева. ‚о многих  местах  дорога  пересекала
русло потока и проходила мимо глубоких  пещер,  зловещий  вид  которых  не
внушал довериЯ.
   Њиновав эту долину, Я вступил  в  другую  и  увидел  трактир,  где  мне
предстоЯло искать приюта, но вид его уже издали не сулил ничего  хорошего.
џ заметил, что у него нет ни окон, ни ставен, дым не шел из трубы,  вокруг
- ни малейшего движениЯ, и прибытие  мое  не  было  ознаменовано  собачьим
лаем. Ћтсюда Я сделал вывод,  что  это  место  из  числа  тех,  о  которых
андухарский трактирщик говорил, как о раз и навсегда оставленных.
   —ем ближе подъезжал Я к  трактиру,  тем  глубже  казалась  мне  тишина.
Ќаконец, подъехав вплотную, Я увидел у входа кружку длЯ сбора милостыни  с
такой надписью: "ѓоспода путешественники, помолитесь за душу ѓонсалеса  из
Њурсии, бывшего хозЯина ‚ента-Љемады. Ќо самое главное - не задерживайтесь
здесь и ни в коем случае не останавливайтесь на ночлег".
   џ решил смело ждать опасностей, которыми грозила надпись, -  отнюдь  не
потому, что не верил в существование привидений, а, как покажет дальнейшее
повествование, потому, что в моем  воспитании  больше  всего  усилий  было
направлено на то, чтоб выработать во мне чувство чести, а честь, по-моему,
заключаетсЯ в том, чтобы никогда не обнаруживать боЯзни.
   ‘олнце еще не совсем зашло, и Я воспользовалсЯ последними  его  лучами,
чтоб осмотреть это жилье, по правде говорЯ,  не  столько  длЯ  того,  чтоб
оградить себЯ от адских сил, сколько чтоб  отыскать  что-нибудь  съестное,
так как теми крохами, которые Я нашел в ‹ос-Ђлькорнокес, едва  можно  было
на короткое времЯ заморить червЯчка,  но  ни  в  коем  случае  не  утолить
мучивший менЯ голод. џ прошел несколько просторных комнат.  ЃольшаЯ  часть
их была украшена мозаикой до высоты человеческого роста, потолки покрывала
великолепнаЯ резьба, какой в  свое  времЯ  по  праву  гордились  мавры.  џ
осмотрел кухню, чердак и погреба - последние  были  высечены  в  скале,  а
некоторые из них соединены с подземельЯми, уходившими,  видимо,  далеко  в
глубь гор, - но ничего съестного  не  нашел.  Ќаконец,  когда  уже  начало
смеркатьсЯ, Я вернулсЯ к лошади, котораЯ все это времЯ стоЯла  привЯзаннаЯ
во дворе, отвел ее на конюшню, где увидел охапку сена, а сам  пошел  в  ту
комнату, где стоЯла жалкаЯ кровать, единственное ложе, оставшеесЯ во  всем
трактире.  Џопробовал  заснуть,  но  безуспешно,   и   тут,   как   назло,
обнаружилось, что Я не могу найти не только пищи, но и света.
   —ем темней становилась ночь, тем все более мрачный оттенок  приобретали
мои мысли. џ думал то о внезапном исчезновении обоих моих слуг, то о  том,
как  подкрепить  свои  силы.  Њне  приходило  в  голову,  что   грабители,
неожиданно выскочившие из кустов  или  какого-нибудь  подземного  укрытиЯ,
схватили ‹опеса и Њоскито, а на менЯ побоЯлись  напасть,  видЯ,  что  Я  -
человек военный и что это отнюдь не сулит им легкой победы.
   Ѓольше всего менЯ занимала мысль о том, как бы утолить голод; на  горах
Я видел коз, при них, конечно, должен быть и пастух, и трудно  представить
себе, чтоб у него не нашлось молока и хлеба. Љроме того, Я рассчитывал  на
свое ружье. Ќо ни за что на свете не вернулсЯ бы  Я  в  Ђндухар,  опасаЯсь
насмешливых  расспросов  трактирщика.  €  Я  твердо  решил  без  колебаний
продолжать свой путь дальше.
   Љогда со  всеми  этими  размышлениЯми  было  покончено,  Я  не  мог  не
вспомнить известной истории о фальшивомонетчиках и многих других  в  таком
же роде, которые мне рассказывали на сон грЯдущий в детстве.  Џриходила  в
голову надпись на кружке длЯ сбора милостыни. џ не допускал  мысли,  чтобы
трактирщику свернул шею дьЯвол, но не мог найти объЯснениЯ его  печальному
концу.
   ’ак в мертвой тишине протекал час за часом, как вдруг  Я  вздрогнул  от
неожиданного  звона  колокола.  џ  насчитал  двенадцать  ударов,  а,   как
известно, злые духи имеют власть  только  от  полуночи  до  первого  пеньЯ
петуха. Љак было не изумитьсЯ, если до этого часы ни разу не били, - и бой
их  произвел  на  менЯ  зловещее  впечатление.  ‚скоре  дверь  в   комнату
открылась, и Я увидел на пороге черную, но отнюдь не страшную фигуру;  это
была красиваЯ полунагаЯ негритЯнка с двумЯ факелами в руках.
   ЌегритЯнка подошла, отвесила мне глубокий поклон и обратилась ко мне на
чистом испанском Языке с такими словами:
   - ‘еньор кавалер, две  иностранки,  остановившиесЯ  на  ночлег  в  этом
трактире, просЯт тебЯ провести вечер в их обществе. Ќе угодно ли следовать
за мной?
   џ поспешил за негритЯнкой и, пройдЯ  несколько  коридоров,  оказалсЯ  в
Ярко освещенной зале,  посреди  которой  стоЯл  стол  с  тремЯ  приборами,
уставленный Японским фарфором и графинами из горного хрусталЯ.  ‚  глубине
залы возвышалось роскошное ложе. Ќесколько негритЯнок сновали туда и сюда,
наводЯ порЯдок, но вдруг они почтительно расступились, образовав два рЯда,
и Я увидел двух входЯщих женщин;  лица  их,  цвета  розы  и  лилии,  чудно
оттенЯлись эбеновым цветом прислужниц. Њолодые женщины держали друг  друга
за руку. Ћдеты  они  были  немного  странно,  по  крайней  мере,  мне  так
показалось, хотЯ впоследствии, в дальнейших моих странствиЯх, Я  убедилсЯ,
что это был обычный нарЯд, распространенный на берберийских побережьЯх. Ћн
состоЯл, по существу,  только  из  рубашки  и  корсажа.  ‚ерхнЯЯ  половина
рубашки была полотнЯнаЯ, а от  поЯса  -  из  мекинесского  газа,  материи,
котораЯ была бы совершенно прозрачной, если  бы  широкие  шелковые  ленты,
друг с другом соприкасаЯсь, не скрывали прелестей, находившихсЯ  под  этим
легким покровом. Љорсаж, богато расшитый жемчугом и  украшенный  алмазными
застежками, тесно охватывал грудь, а рукава рубашки,  тоже  газовые,  были
пристегнуты на плечах. „рагоценные браслеты покрывали их руки у запЯстий и
выше локтей. Ќожки незнакомок, ножки, повторЯю,  которые,  принадлежи  они
злым духам, конечно, были бы кривые  и  оснащены  когтЯми,  были  обуты  в
вышитые  восточные  туфельки,  едва  скрывавшие  маленькие  пальчики.   Ќа
щиколотках у незнакомок сиЯли бриллиантовые браслеты.
   Ќезнакомки подошли ко мне с приветливой улыбкой. Ћбе были  несравненные
красавицы, каждаЯ в своем роде. Ћдна - высокаЯ, стройнаЯ, ЯркаЯ, другаЯ  -
нежнаЯ, робкаЯ. ”игура и черты старшей с первого  взглЯда  поражали  своей
правильностью. “ младшей, полненькой, были  пухлые  губки,  а  прищуренные
глаза оттенены необычайно длинными ресницами. ‘таршаЯ обратилась ко мне на
чистейшем испанском Языке с такими словами:
   - ‘еньор кавалер, спасибо тебе за любезность, с которой ты пожаловал на
наш скромный ужин. џ думаю, он будет нелишним...
   Ћна произнесла это с такой улыбкой, что Я  подумал,  уж  не  по  ее  ли
приказу был уведен мой мул с провизией.  Ќо  сердитьсЯ  не  приходилось  -
ущерб был щедро восполнен.
   Њы сели за стол, и та же незнакомка промолвила, придвигаЯ ко мне  блюдо
из Японского фарфора:
   - ‘еньор кавалер, это - ольЯ подрида, приготовленнаЯ  из  мЯса  всЯкого
рода, кроме  одного,  так  как  мы  -  правоверные,  или,  говорЯ  точнее,
мусульманки.
   - ЏрекраснаЯ чужеземка, - ответил Я,  -  ты,  безусловно,  очень  точно
выразилась. Љому же более пристало говорить о верности? ‚едь  это  религиЯ
искренне любЯщих сердец. Ћднако, прежде чем утолить мой голод, не откажите
в любезности сделать то же самое с моим любопытством, - скажите, кто вы?
   - Љушай, сеньор кавалер, - возразила прекраснаЯ мавританка. - “ нас нет
от тебЯ никаких тайн. ЊенЯ зовут ќмина, а сестру мою - ‡ибельда; мы  живем
в ’унисе, но семьЯ наша родом из ѓранады, и  некоторые  наши  родственники
остались в €спании, где тайно исповедуют веру отцов. Ќеделю тому назад  мы
покинули ’унис и  высадились  на  пустынном  берегу  возле  Њалаги.  Џотом
перевалили горы между ‹охой и Ђнтекерой и, наконец, приехали  сюда,  чтобы
переодетьсЯ и уйти от поисков. Љак  видишь,  сеньор,  наше  путешествие  -
большаЯ тайна, которую мы вверЯем твоей порЯдочности.
   џ уверил прекрасных путешественниц, что менЯ  им  нечего  опасатьсЯ,  и
стал подкреплЯть свои силы; ел Я с  некоторой  жадностью,  однако  не  без
вынужденного изЯщества, о котором никогда не забывает  молодой  человек  в
обществе женщины.
   “видев, что первый голод мой утолен и Я перехожу к тому, что в  €спании
называют  los  dulces  [лакомства   (исп.)],   прекраснаЯ   ќмина   велела
негритЯнкам показать мне, как у них на родине  танцуют.  ЉажетсЯ,  никакое
приказание не могло быть длЯ них приЯтнее. Ћни исполнили его с увлечением,
которое почти граничило с  распущенностью.  €  Я,  наверно,  не  сумел  бы
положить конец этим плЯскам, если б не спросил прекрасных  незнакомок,  не
предаютсЯ ли они тоже иногда этой забаве. ‚  ответ  они  встали  и  велели
подать им кастаньеты. ’анец их напоминал болеро, зародившеесЯ в Њурсии,  и
фоффу,  которую  танцуют  в  Ђльгарве.  Љто  знает  эти  краЯ,  тот  легко
представит себе его, однако никогда не  сумеет  постичь  того  очарованиЯ,
которое придавали ему  прелести  обеих  африканок,  прикрытые  прозрачными
складками, сбегающими по их стройным станам.
   Ќекоторое времЯ Я спокойно смотрел на  восхитительных  плЯсуний,  но  в
конце  концов  их  движениЯ,  все  более  стремительные,  оглушающий  звук
мавританской музыки, чувства, возбужденные обильными Яствами, -  все  это,
вместе взЯтое, ввергло менЯ в дотоле неизведанное волнение.  џ  просто  не
знал, женщины это или какие-то коварные призраки. џ уже не смел  смотреть,
не хотел видеть, закрыл глаза рукой и в то же мгновение почувствовал,  что
терЯю сознание.
   Ћбе сестры подошли ко  мне  и  взЯли  менЯ  за  руки.  ќмина  заботливо
осведомилась, как Я себЯ чувствую, - Я успокоил ее. Ђ  ‡ибельда  спросила,
что это за медальон на груди моей, - наверно, портрет возлюбленной?
   - ќто талисман, полученный от матери. џ обещал никогда его не  снимать.
‚ нем заключена частица животворЯщего креста.
   “слышав это, ‡ибельда отступила и побледнела.
   - ’ы испугалась, - продолжал Я. - Ђ  ведь  креста  боЯтсЯ  только  злые
духи.
   ќмина ответила за сестру:
   - ‘еньор кавалер, ты ведь знаешь,  что  мы  мусульманки,  и  не  должен
удивлЯтьсЯ огорченью, которое ты невольно причинил моей сестре. Џризнаюсь,
у менЯ тоже такое чувство: нам  досадно,  что  ближайший  наш  родственник
принадлежит к христианскому вероисповеданию. ќти слова удивлЯют  тебЯ,  но
ведь твоЯ мать - из рода ѓомелесов. Њы  тоже  принадлежим  к  этому  роду,
который ведет свое происхождение  от  Ђбенсеррагов...  Ќо  сЯдем  на  этот
диван, Я расскажу тебе подробней...
   ЌегритЯнки ушли. ќмина  усадила  менЯ  в  углу  дивана  и  села  рЯдом,
подогнув под себЯ ноги. Ђ ‡ибельда легла по другую сторону,  облокотившись
на мою подушку, и мы были так близко  друг  от  друга,  что  наши  дыханьЯ
смешивались. ќмина, казалось, минуту обдумывала;  потом,  бросив  на  менЯ
полный участиЯ взглЯд, взЯла менЯ за руку и начала так:
   - џ не хочу скрывать от тебЯ, милый Ђльфонс, что нас свел  с  тобой  не
просто случай. Њы ждали тебЯ здесь, и если бы, движимый страхом, ты выбрал
другую дорогу, ты навсегда лишилсЯ бы нашего уважениЯ.
   - ’ы мне льстишь, прекраснаЯ ќмина, - возразил Я. - Ќе понимаю,  отчего
тебЯ так интересует моЯ храбрость.
   - Ќас очень интересует твоЯ судьба,  -  продолжала  мавританка,  -  но,
может быть, это покажетсЯ тебе менее лестным, когда ты узнаешь, что  ты  -
первый мужчина, которого мы встретили в жизни. ’ебЯ удивлЯют мои слова,  и
ты как будто сомневаешьсЯ в их  правдивости.  џ  обещала  рассказать  тебе
историю  наших  предков,  но,  наверно,  будет  лучше   начать   с   нашей
собственной.


   <b>€‘’Ћђ€џ ќЊ€Ќ› € …… ‘…‘’ђ› ‡€Ѓ…‹њ„›</b>

   Ќаш отец ѓазир ѓомелес, дЯдЯ по матери дею,  который  правит  теперь  в
’унисе. Ѓратьев у нас не было, мы никогда не знали  отца  и,  оставаЯсь  с
малых лет запертыми в стенах сералЯ, не имели ни малейшего представлениЯ о
вашем поле. Ќо природа наделила нас неизъЯснимой склонностью к  любви,  и,
за  отсутствием  кого-либо  другого,  мы  страстно  полюбили  друг  друга.
ЏривЯзанность эта возникла уже в младенческие годы. Њы заливались слезами,
когда нас хотели ненадолго разлучить. …сли одну из нас наказывали,  другаЯ
плакала навзрыд. „нем мы играли за одним столиком, а ночью спали  в  одной
постели.
   ќто сильное чувство, казалось, росло вместе с нами и особенно усилилось
благодарЯ одному обстоЯтельству, о котором Я тебе расскажу. Њне было тогда
шестнадцать лет, а  сестре  четырнадцать.  Њы  давно  заметили,  что  мать
старательно прЯчет от нас некоторые книги. ‘начала мы не обращали  на  это
особенного вниманиЯ, и без того наскучив книгами,  по  которым  нас  учили
читать; но с возрастом в нас проснулось любопытство. “лучив минуту,  когда
запретный шкаф был открыт, мы быстро вытащили маленький томик,  в  котором
описывались чувства Њеджнуна и ‹ейлы, в переводе с персидского,  сделанном
Ѓен-Ћмаром.  ќто  захватывающее  произведение,   изображающее   пламенными
красками любовные наслаждениЯ, зажгло  наше  молодое  воображение.  Њы  не
могли их понимать, никогда не  встречаЯ  представителей  вашего  пола,  но
повторЯли новые длЯ нас выражениЯ. Њы обменивались речами любовников  и  в
конце концов страстно пожелали любить друг друга, как они. џ взЯла на себЯ
роль Њеджнуна, а сестра - ‹ейлы. ‘перва Я открывала свою страсть, подбираЯ
цветы и букеты (этот способ объЯснениЯ в любви применЯетсЯ во всей  Ђзии),
потом стала кидать на нее полные огнЯ взглЯды, падала перед ней на колени,
целовала следы ее ног, умолЯла ветерок передать ей мою тоску  и  пробовала
воспламенить его жаркими вздохами.
   ‡ибельда, следуЯ указаниЯм поэта, назначила мне свидание. џ упала к  ее
ногам,  стала  целовать  ей  руки,  обливать  слезами   ее   колени.   ЊоЯ
возлюбленнаЯ сначала оказывала легкое сопротивление, но  вскоре  позволила
мне сорвать несколько поцелуев и, наконец, целиком разделила мои пламенные
чувства. Ќаши души, казалось, слились в одно, и более полного  счастьЯ  мы
не могли себе представить.
   Ќе помню уже, как долго занимали нас эти страстные сцены, но постепенно
порывистость наших чувств заметно охладела.  “  нас  проснулсЯ  интерес  к
некоторым наукам, в частности, о растениЯх, которые мы изучали  по  трудам
славного Ђверроэса. ЊоЯ мать, убежденнаЯ, что нельзЯ пренебрегать никакими
средствами, способными рассеЯть скуку сералЯ, относилась с  сочувствием  к
нашим занЯтиЯм и, желаЯ облегчить нам ученье,  выписала  из  Њекки  свЯтую
женщину по имени •азарета, что означает свЯтаЯ из свЯтых.  •азарета  учила
нас законам Џророка и  преподавала  нам  науки  тем  чистым  и  мелодичным
Языком, каким говорЯт  теперь  только  потомки  корейшитов.  Њы  не  могли
вдосталь ее наслушатьсЯ и скоро знали наизусть  почти  весь  Љоран.  Џотом
мать рассказала нам историю нашего рода и передала множество сочинений, из
которых одни были написаны по-арабски, а другие по-испански.
   „орогой Ђльфонс, ты не поверишь, как нам стала противна  ваша  религиЯ,
как возненавидели мы ее служителей. Ђ с  другой  стороны,  превратности  и
несчастиЯ, выпавшие на долю тех, чьЯ кровь текла в наших жилах, необычайно
заинтересовали нас. Њы  восхищались  то  ‘аидом  ѓомелесом,  перетерпевшим
мученьЯ в застенках инквизиции, то его племЯнником ‹еиссом, который долгие
годы вел в горах жизнь  дикую,  мало  чем  отличающуюсЯ  от  жизни  хищных
животных. Џодобные описаниЯ будили в нас восхищение перед  мужчинами,  нам
хотелось увидеть их, и часто мы поднимались на террасу в саду, чтобы  хоть
издали взглЯнуть на морЯков на озере ѓолетта или правоверных,  спешащих  к
источнику •амам-Ќеф. •оть мы и не забыли уроков любезного Њеджнуна, однако
с тех пор больше им не следовали. џ даже думала, что моЯ любовь  к  сестре
совершенно погасла, как вдруг новое событие доказало мне, что Я ошибаюсь.
   Ћднажды мать  привела  к  нам  некую  принцессу  из  ’афилета,  женщину
преклонных лет. Њы постарались принЯть ее как можно лучше. Џосле ее  ухода
мать объЯвила мне, что принцесса сватает менЯ за своего сына, а сестра моЯ
предназначена в жены одному из ѓомелесов. Ќовость  эта  поразила  нас  как
гром среди Ясного неба. Џервое времЯ мы не могли вымолвить ни слова, потом
горе разлуки так живо встало у нас перед глазами, что мы предались  самому
жестокому отчаЯнию. Њы рвали на себе волосы  и  оглашали  сераль  воплЯми.
Ќаконец, когда проЯвлениЯ нашей  горести  достигли  грани  безумиЯ,  мать,
испуганнаЯ,  обещала  не  выдавать  нас  насильно   и   предоставила   нам
возможность либо остатьсЯ в девушках, либо  выйти  за  одного  и  того  же
мужчину. ќти заверениЯ немного нас успокоили.
   ‚скоре после этого мать сказала нам, что говорила с главой нашего  рода
и он согласилсЯ, чтоб мы вышли за одного и того же человека, но  чтобы  он
был из рода ѓомелесов.
   Њы ничего не ответили, но с каждым днем мысль иметь одного  и  того  же
мужа все больше нам улыбалась. „о тех пор мы ни разу не видели ни старика,
ни молодого мужчины, разве  только  на  большом  отдалении;  но  поскольку
молодые женщины казались нам привлекательнее старых, нам  очень  хотелось,
чтоб и супруг наш был тоже молод. Њы надеЯлись, что  он  сумеет  объЯснить
нам некоторые места в книге Ѓен-Ћмара, которых мы сами не могли понЯть...
   ’ут ‡ибельда перебила сестру и, сжимаЯ менЯ в объЯтиЯх, промолвила:
   - Њилый Ђльфонс, зачем ты не  мусульманин!  Љак  Я  была  бы  счастлива
видеть тебЯ на груди у ќмины и разделЯть ваше наслаждение,  участвовать  в
ваших ласках. ‚ нашем доме, как и в  семье  Џророка,  потомки  по  женской
линии имеют такие же права, как и по мужской, от тебЯ  зависело  бы  стать
главой нашего рода, который уже клонитсЯ  к  упадку.  „лЯ  этого  было  бы
довольно открыть свое сердце лучам нашей веры.
   ‘лова эти показались мне  до  такой  степени  похожими  на  дьЯвольское
искушение, что Я посмотрел, не заметны ли следы рожек на  прекрасном  челе
‡ибельды. џ пробормотал несколько слов о свЯтости моей религии. Ћбе сестры
отстранились от менЯ. ‹ицо ќмины приобрело строгое выражение, и прекраснаЯ
мавританка продолжала в таком духе:
   - ‘еньор Ђльфонс, Я слишком много рассказывала о себе и  ‡ибельде.  ќто
не входило  в  мои  намерениЯ;  Я  села  рЯдом  с  тобой,  чтобы  сообщить
подробности, касающиесЯ рода  ѓомелесов,  от  которых  ты  происходишь  по
женской линии. ‚от что Я хочу тебе поведать.


   <b>€‘’Ћђ€џ ‡ЂЊЉЂ ЉЂ‘Ђђ-ѓЋЊ…‹…‘</b>

   ђодоначальником нашим был Њасуд  бен  ’ахер,  брат  ћсуфа  бен  ’ахера,
который  вступил  в  €спанию  во  главе  арабов  и  дал  свое   имЯ   горе
„жебаль-’ахер,  или,  как  вы   произносите,   ѓибралтар.   Њасуд,   много
содействовав успеху арабского оружиЯ,  получил  от  калифа  Ѓагдадского  в
управление ѓранаду, в которой он оставалсЯ  до  смерти  своего  брата.  Ћн
занимал бы эту должность и дальше, так как пользовалсЯ  большим  уважением
как  мусульман,  так  и  мозарабов,  то  есть  христиан,  оставшихсЯ   при
господстве мавров, - но у него  были  сильные  враги  в  Ѓагдаде,  которые
очернили его в глазах калифа. Ћн узнал, что его ждет неминуемаЯ гибель,  и
решил  сам  удалитьсЯ.  ‘обрал  горстку  верных  ему  людей  и  скрылсЯ  в
Ђльпухаре, котораЯ, как ты знаешь, представлЯет собой  продолжение  хребта
‘ьерра-Њорены и отделЯет королевство ѓранаду от королевства ‚аленсии.
   ‚изиготы, у  которых  мы  отнЯли  €спанию,  никогда  не  добирались  до
Ђльпухары; большаЯ часть долин была совершенно безлюдна. ’олько три из них
населЯли потомки древнего иберийского племени, так называемые турдулы. Ћни
не знали ни Њагомета, ни твоего пророка из Ќазарета; основы их  религии  и
законов сохранились в песнЯх, переходивших от отцов к  детЯм.  Љогда-то  у
них были свЯщенные книги, но с течением времени они пропали.
   Њасуд покорил турдулов скорей с помощью убеждений, чем силой,  научилсЯ
их Языку и привил им основы ислама. Ћба народа смешались  через  браки,  и
вот этому слиЯнию племен и горному воздуху обЯзаны мы с сестрой тем свежим
цветом лица, которым отличаютсЯ дочери ѓомелесов. Џравда, и  среди  мавров
можно встретить светлых женщин, но они по большей части бледны.
   Њасуд принЯл титул шейха и приказал возвести сторожевой  замок,  назвав
его Љасар-ѓомелес. ‘корей судьЯ, чем властитель своего племени, Њасуд  был
доступен каждому, дверь его была открыта  длЯ  всех,  только  в  последнюю
пЯтницу каждого месЯца он расставалсЯ с  семьей,  спускалсЯ  в  подземелье
замка и проводил там взаперти целую неделю. ќти исчезновениЯ давали  повод
длЯ разных толков. Ћдни утверждали, что шейх ведет  беседы  с  „венадцатым
имамом, который  должен  ЯвитьсЯ  перед  концом  света;  другие  -  что  в
подземелье сидит антихрист; остальные утверждали, что  там  почивают  семь
спЯщих братьев вместе со своим  верным  псом  Љалебом.  ейх  на  все  эти
домыслы не обращал  никакого  вниманиЯ  и  управлЯл  своим  народом,  пока
хватало сил. Ќаконец он выбрал самого рассудительного  из  всего  племени,
нарек его наследником, отдал ему ключ от  подземельЯ,  а  сам  удалилсЯ  в
пустыню, где прожил еще много лет.
   Ќовый шейх правил  в  духе  своего  предшественника,  также  исчезаЯ  в
последнюю пЯтницу каждого месЯца. ќто положение сохранЯлось  до  тех  пор,
пока  Љордова  не  получила  своих  калифов,  совершенно  независимых   от
властителей  Ѓагдада.  ‚  это  времЯ   альпухарские   горцы,   принимавшие
деЯтельное участие в этих переменах, стали оседать на равнинах, где вскоре
прославились под названием Ђбенсеррагов.  „ругие  же,  оставшиесЯ  верными
шейху Љасар-ѓомелеса, сохранили имЯ ѓомелесов.
   Њежду тем Ђбенсерраги скупили богатейшие поместьЯ в королевстве ѓранады
и самые роскошные дворцы города. €х излишества  всем  бросались  в  глаза.
‚озникло подозрение, что в подземелье шейхов спрЯтаны несметные сокровища,
но никто не мог проверить, насколько это верно, так как  сами  Ђбенсерраги
не знали источника  своих  богатств.  ‚  конце  концов,  когда  прекрасные
королевства эти навлекли на себЯ  гнев  божий,  Ђллах  предал  их  в  руки
неверных. ѓранада была взЯта штурмом, и через несколько дней  после  этого
славный ѓонсальв из  Љордовы  во  главе  трех  тысЯч  испанцев  вступил  в
Ђльпухару. ейхом  нашего  племени  был  тогда  •атем  ѓомелес.  Ћн  вышел
навстречу ѓонсальву и отдал ему ключи от замка. €спанец  потребовал  ключи
от подземельЯ, шейх их сейчас же принес. ѓонсальв спустилсЯ в  подземелье,
но вместо сокровищ нашел там гробницу да несколько старых книг, поднЯл  на
смех  пустые  бредни  своих  соотечественников  и   поспешил   обратно   в
‚альЯдолид, куда его звали страсть и любовные интрижки.
   „о вступлениЯ на престол Љарла в наших горах царил  мир.  ейхом  тогда
был ‘ефи ѓомелес. ќтот человек по неизвестным причинам сообщил императору,
что откроет ему важную тайну, если Љарл пришлет в Ђльпухару  какого-нибудь
знатного испанца, которому полностью доверЯет. Ќе прошло двух недель,  как
к ѓомелесам ЯвилсЯ в качестве императорского посла дон ђуис из ’оледо;  но
он уже не застал шейха в живых: его убили накануне приезда посла. „он ђуис
начал было следствие над  несколькими  лицами,  но,  наскучив  бесплодными
усилиЯми, вернулсЯ к императорскому двору.
   ’аким путем тайна шейхов перешла к убийце ‘ефи. ќтот человек  по  имени
Ѓиллах ѓомелес собрал племенных  старейшин  и  объЯснил  им  необходимость
сокрытиЯ столь важной тайны. Ѓыло решено посвЯтить в нее нескольких членов
рода ѓомелесов, но так, чтобы каждый  из  них  знал  только  часть  тайны.
€збранные были обЯзаны представить доказательства благоразумиЯ, верности и
бесстрашиЯ.
   ’ут ‡ибельда опЯть перебила сестру, сказав:
   - ЊилаЯ ќмина, тебе  не  кажетсЯ,  что  Ђльфонс  выдержал  бы  все  эти
испытаниЯ? Ђх, может ли в этом быть сомнение! „орогой Ђльфонс,  как  жаль,
что  ты  не  мусульманин:  ты,  конечно,  стал  бы  обладателем  несметных
сокровищ.
   ќто Явно было новым искушением. „ух  тьмы,  не  сумев  соблазнить  менЯ
наслаждением, старалсЯ теперь пробудить во мне жадность к золоту.  Ќо  тут
мавританки прижались ко мне, и Я почувствовал  убедительное  прикосновение
живых тел, а не призраков. Ќемного помолчав, ќмина продолжала:
   -  „орогой  Ђльфонс,  ты  хорошо  знаешь  о   преследованиЯх,   которые
претерпело наше племЯ в царствование сына Љарла - ”илиппа. “ нас  отнимали
детей, воспитывали их в •ристовой вере и отдавали им имущество  родителей,
не желавших отказатьсЯ от веры  отцов.  ’огда-то  один  из  ѓомелесов  был
принЯт  в  орден  дервишей  свЯтого  „оминика  и  достиг  званиЯ  великого
инквизитора...


   ’ут мы услышали пенье петуха, и ќмина  замолчала...  Џетух  пропел  еще
раз. —еловек суеверный подумал бы,  что  обе  красавицы  тотчас  улетЯт  в
дымовую трубу. ќтого не произошло, - однако девушки  вдруг  нахмурились  и
погрузились в размышление.
   ќмина перваЯ прервала молчание.
   - ‹юбезный Ђльфонс, -  сказала  она,  -  уже  светает,  слишком  дороги
минуты, которые мы можем провести с тобой, чтоб тратить их на  рассказы  о
далеком прошлом. Њы можем стать твоими  женами,  если  только  ты  примешь
закон Џророка. Ќо никто не мешает тебе видеть нас во сне. ’ы хочешь этого?
   џ согласилсЯ.
   - Ќо это не все, - сказала ќмина с выражением величайшего  достоинства,
- это не все, дорогой Ђльфонс. Ќужно еще, чтоб ты  поклЯлсЯ  своей  честью
никогда не выдать тайну наших имен,  нашего  существованиЯ  и  всего,  что
знаешь о нас. ЋтважишьсЯ ты взЯть на себЯ такое обЯзательство?
   џ обещал исполнить все, что от менЯ требуетсЯ.
   - ќто  хорошо,  -  сказала  ќмина.  -  ’еперь,  сестра,  принеси  чашу,
освЯщенную главой нашего племени Њасудом.
   Џока ‡ибельда ходила за заклЯтой чашей, ќмина, став на  колени,  читала
арабские молитвы. ‡ибельда  вернулась  с  чашей,  котораЯ  показалась  мне
выточенной из одного большого изумруда. Ћбе сестры пригубили ее  и  велели
мне осушить ее одним духом. џ  послушалсЯ.  ќмина  поблагодарила  менЯ  за
сговорчивость и нежно менЯ обнЯла. Џотом ‡ибельда прильнула к моим губам и
долго не могла от них оторватьсЯ. Ќаконец, они покинули менЯ, сказав,  что
Я скоро опЯть их  увижу,  а  пока  они  советуют  мне  постаратьсЯ  скорей
заснуть.
   ‘только удивительных происшествий,  чудесных  рассказов  и  неожиданных
впечатлений хватило бы мне длЯ раздумий на всю ночь, но должен признатьсЯ,
что больше  всего  интересовали  менЯ  обещанные  сновиденьЯ.  џ  поспешно
разделсЯ,  лег  на  приготовленное  длЯ  менЯ  ложе  и   с   удовольствием
удостоверилсЯ, что здесь места хватит не длЯ одних только  сновидений.  Ќо
едва успел Я сделать это наблюдение, как неожиданный сон смежил мои  веки,
и все ночные иллюзии овладели моими чувствами. Ћдно фантастическое видение
сменЯлось другим, и  мысль  моЯ,  летЯщаЯ  на  крыльЯх  желаньЯ,  невольно
переносила менЯ в африканские серали, открывала прелести, скрытые среди их
очарованных  стен,  и  погружала  в  пучины  невыразимых  наслаждений.   џ
чувствовал, что сплю, и в  то  же  времЯ  сознавал,  что  сжимаю  в  своих
объЯтиЯх  отнюдь  не  призраки.  џ  терЯлсЯ  в  бесконечных  пространствах
безумнейших обманов чувств, но хорошо помню, что  все  времЯ  находилсЯ  в
обществе прекрасных родственниц. ‡асыпал у них на груди и просыпалсЯ в  их
объЯтиЯх. Ќе помню, сколько раз испытал Я эти восхитительные перемены...


        „…Ќњ ‚’ЋђЋ‰

   Ќаконец Я проснулсЯ по-настоЯщему. ‘олнце жгло веки,  и  мне  с  трудом
удалось их поднЯть. џ увидел небо, так как находилсЯ на открытом  воздухе,
но сон еще не совсем покинул менЯ.  џ  уже  не  спал,  но  еще  не  вполне
пробудилсЯ. Њучительные картины проходили перед  моим  умственным  взором.
ЊенЯ охватила тревога. џ вдруг поднЯлсЯ и сел.
   ѓде найти слова, чтоб  описать  ужас,  овладевший  мной?  џ  лежал  под
виселицей ‹ос-ќрманос. ’рупы двух братьев ‡ото не висели, а лежали по  обе
стороны от менЯ. Ѓез сомнениЯ, Я провел между ними  всю  ночь.  Џодо  мной
были обрывки веревки, остатки колес, кости и отвратительные лохмотьЯ.
   џ подумал, что еще сплю и менЯ гнетет скверный  сон.  ‡акрыв  глаза,  Я
стал вспоминать впечатлениЯ минувшей ночи. € вдруг почувствовал, как мне в
бок впиваютсЯ когти. џ увидел коршуна, который опустилсЯ на  менЯ  и  стал
пожирать одного из моих товарищей по ночлегу. Ѓоль,  причиненнаЯ  когтЯми,
заставила менЯ окончательно проснутьсЯ. Ћдежда моЯ лежала  возле  менЯ,  Я
стал поспешно одеватьсЯ. Ћдевшись, хотел было выйти из виселичной  ограды,
но ворота были заперты, и, несмотрЯ на все усилиЯ, Я не  мог  их  открыть.
Џришлось влезть на эту мрачную изгородь. ‚зобравшись наверх,  Я  оперсЯ  о
столб виселицы и стал озирать окрестности. Њесто мне было уже  знакомо.  ‚
самом деле, Я находилсЯ у входа в долину ‹ос-ќрманос, недалеко от  берегов
ѓвадалквивира.
   ЋбведЯ все вокруг блуждающим взором, Я заметил у  реки  двух  путников,
один из которых готовил завтрак, а другой держал за  поводьЯ  двух  коней.
ЊенЯ так обрадовало это зрелище, что Я тотчас стал кричать: "Ђгур!  Ђгур!"
- что значит по-испански: "Џривет тебе".
   Џутники,  услыхав  приветствиЯ,  которые  кто-то  кричит   с   верхушки
виселицы, на мгновенье остолбенели, но тут же в