‹ео Џеруц. Ќочью под каменным мостом

Ћцените этот текст:
‹ео Џеруц. Ќочью под каменным мостом

---------------------------------------------------------------
Џеревод с немецкого Љ. Ѓелокурова под редакцией €. Ѓогданова
OCR: Anatoly Eydelzon
---------------------------------------------------------------

I. —“ЊЂ ‚ …‚ђ…‰‘ЉЋЊ ѓЋђЋ„…

Ћсенью 1589 года, в самый разгар смертоносной детской эпидемии,
свирепствовавшей в пражском еврейском квартале, по Ѓелелесгассе, что ведет
от Ќиколаевой площади к еврейскому кладбищу, тащились два бедных седых
забавника, которые добывали себе на пропитание тем, что веселили гостей на
еврейских свадьбах.
‘меркалось. ‘тарики ослабели от голода, потому что за два днЯ едва ли
съели по ломтику хлеба. ‚ремена длЯ забавников наступили скверные. ‘ того
днЯ, когда на невинных детей обрушилсЯ гнев Ѓожий, не было более свадеб и
радостных праздников в еврейском городе.
Ћдин из приЯтелей, старый Љоппель-Њедведь, уже с неделю назад отнес к
ростовщику Њаркусу Љопршивому косматый мех, в котором он, подражаЯ дикому
зверю, выделывал забавные прыжки. „ругой, …келе-дурачок, заложил серебрЯные
бубенчики со своего колпака. ’еперь у них не осталось ничего, кроме
залатанной одежды да худых башмаков. Џравда, у …келе еще была стараЯ
надтреснутаЯ скрипка, за которую ростовщик ничего не хотел давать.
Ћни шли медленно, так как еще не вполне стемнело, а им не хотелось,
чтобы их кто-нибудь увидел, когда они войдут на кладбище. Њного лет они
честно зарабатывали свой будничный хлеб и субботнее угощение, а теперь им
предстоЯло под покровом ночи, таЯсь от людей, искать между могильных камней
медные пфенниги, которые благочестивые посетители кладбища иногда оставлЯли
нищим вместе с крошками длЯ голубей.
Љогда они вышли на концевой перекресток Ѓелелесгассе и увидели слева от
себЯ стену кладбища, …келе-дурачок остановилсЯ и указал на дверь починщика
обуви ѓерсона •алелЯ.
-- Ќаверно, Ѓлюмочка у сапожника еще не спит, -- сказал он. -- џ сыграю
ей песенку: "Њне сегоднЯ шесть лет, и так радостно мне". € она выйдет на
улицу и потанцует перед нами!
Љоппель-Њедведь очнулсЯ от своих грез о теплом реповом супе с
маленькими кусочками мЯса.
-- ‚от дурак! -- буркнул он. -- …сли даже придет ЊессиЯ и исцелит всех
больных, ты все равно останешьсЯ дурнем. —то мне до сапожниковой Ѓлюмочки? €
что мне до ее танца? џ болен от голода, и скоро менЯ уже не будут слушатьсЯ
руки и ноги.
-- …сли ты болен от голода, так возьми ножик, наточи его да зарежьсЯ!
-- посоветовал …келе. Џотом он снЯл с плеча скрипку и начал наигрывать.
Ќо сколько он ни играл, дочка сапожника не выходила. Ќаконец …келе
повесил скрипку на плечо, перешел через улицу и робко заглЯнул в окошко.
‚ комнате было темно и пусто, но в печке слабо светились угольЯ, и
…келе увидел сапожника и его жену, сидевших на низкой скамейке в углу. Ћни
тихо пели погребальную молитву по своей Ѓлюмочке, которую схоронили за день
до того.
-- Ћна умерла, -- прошептал …келе. -- € сапожник теперь свалилсЯ с неба
на жесткую землю... џ все бы отдал, чтобы она жила, но у менЯ ничего нет.
Ћна была еще совсем крошка, но мне казалось -- весь мир сиЯет в ее глазах.
ЏЯть лет было ей, и вот она должна жевать холодную глину...
-- …сли смерть приходит на рынок, то она покупает все, -- проворчал
Љоппель-Њедведь. -- Ќикто ей не мал, ничто не уйдет от нее!
ЋтойдЯ от окна, они тихо зашептали слова из псалма царЯ „авида:
-- Ќыне, когда ты покоишьсЯ под сенью ‚семогущего, тебЯ не может
коснутьсЯ никакаЯ скорбь. €бо Ћн повелевает духами небесными, и они
сопровождают тебЯ на пути твоем, и они понесут тебЯ на руках своих, чтобы ты
не споткнулсЯ о камень...
Ќаступила полночь. Ќа небе между темных дождевых облаков проглЯдывала
бледнаЯ луна. ’ак тихо было на улицах, что с реки доносилсЯ плеск воды, а
ведь до ‚лтавы от кладбища было не близко. ЃоЯзливо, с таким чувством, будто
то, что они собирались делать, было против воли Ѓожией, вошли они через
узкую калитку в сад мертвых.
Ћн лежал перед ними в лунном свете безмолвно и недвижимо, как
исполненный тайны поток ‘амбатион, волны которого застынут в день ѓосподень.
Ѓелые и серые камни накренились, склонились друг к другу, словно не могли
выносить груз своих лет в одиночку. „еревьЯ простирали к облакам облетевшие
безлистые ветви, словно сдавленные жалобы.
…келе-дурачок пошел впереди, Љоппель-Њедведь следовал за ним по пЯтам.
Ћни шли узкой тропой, что вилась меж кустов жасмина и бузины, пока не
достигли обветшавшего памЯтника рабби Ђбигдора. ‡десь, у могилы знаменитого
свЯтого, имЯ которого сиЯло неугасимым светом в сгущавшейсЯ над диаспорой
мглой, …келе нашел стертый майнцский пфенниг, медную трешку и два английских
геллера. Џотом он двинулсЯ дальше -- туда, где под могучим кленом стоЯл
могильный камень прославленного врача рабби ѓедальи.
Ќо вдруг он остановилсЯ и схватил своего спутника за рукав.
-- ‘лушай! -- прошептал он. -- Њы здесь не одни. ‘лышишь этот скрип и
шелест?
-- „урень ты, -- сказал Љоппель, который как раз нашел гнутый богемский
грош и прЯтал его себе за пазуху. -- „урень и есть! ќто ветер несет по земле
увЯдшие листьЯ.
-- Љоппель-Њедведь! -- шептал …келе. -- €ли ты не видишь -- там, у
стены, что-то мерцает и светитсЯ?
-- …сли ты дурак, -- заворчал Љоппель, -- так пей уксус, езди верхом на
палке и дои козла, а менЯ оставь в покое. ’о, что ты видишь, суть белые
камни, они-то и блестЯт в лунном свете!
Ќо тут луна вдруг скрылась за тучкой, и Љоппель-Њедведь убедилсЯ, что
это были вовсе не белые камни. Ќет, там, у самой кладбищенской ограды,
колебались в воздухе светЯщиесЯ фигуры детей в длинных белых рубашках. Ћни
держались за руки и покачивались в неспешном танце над свежей могилой.
Ђ над ними стоЯл невидимый человеческому глазу ангел Ѓожий, который был
им поставлен хранителем.
-- Ѓоже мой, смилуйсЯ надо мною! -- простонал Љоппель-Њедведь. --
…келе-дурень, ты тоже видишь?
-- •вала ’ворцу мира, он единый творит чудеса, -- прошептал
…келе. -- џ вижу Ѓлюмочку, голубку невинную, и с нею обоих детей моего
соседа, что умерли семь дней тому назад. џ вижу их всех...
Љак только приЯтели осознали, что их глазам открылсЯ потусторонний мир,
их обоих одолел ужас. Ћни повернулись и побежали прочь; они прыгали через
камни, ударЯлись о сучьЯ, падали наземь и вскакивали вновь. Ћни бежали, не
останавливаЯсь и не оглЯдываЯсь, до тех пор, пока не очутились за
кладбищенской оградой.
‹ишь тогда …келе осмелилсЯ поглЯдеть на своего спутника.
-- Љоппель-Њедведь, -- спросил он, отбиваЯ зубами чечетку, -- ты еще
жив и здесь ли ты?
-- џ жив и славлю моего ‘оздателЯ, -- донессЯ из тьмы голос ЉоппелЯ. --
Џравда, рука смерти была уже занесена надо мной...
€ в том, что они оба остались в живых, усмотрели они волю Ѓога: они
должны были дать людЯм свидетельство о виденном ими.
…ще минуту стоЯли они, шепчась в темноте, а потом пошли и разыскали в
ночи дом сокровенного царЯ, высокого рабби, который знал Язык мертвых,
слышал голоса из адских бездн и мог толковать грозные знамениЯ Ѓога.
ђабби сидел у себЯ в комнате, склонившись над книгой тайн, котораЯ
именуетсЯ "€ндрараба", или "‚еликое собрание". Џогруженный в безмерность
чисел, знамений и действующих среди них сил, он не расслышал шаги входЯщих,
и лишь когда они поприветствовали его, сказав: "Њир благословенному свету!"
-- лишь тогда спустилась душа его из заоблачных высей назад к земному миру.
€ когда глаза высокого рабби устремились на вошедших, они начали говорить;
они призвали на помощь Ѓога и …го могущество, и …келе-дурачок, задыхаЯсь,
рассказал, как испугали его шелест и шепот, мерцанье и свечение,
разливавшиесЯ меж зарослей бузины на кладбище, и что он сказал
Љоппелю-Њедведю, и какой получил ответ, и как они потом, когда луна ушла за
облака, воистину увидели фигуры мертвых детей, трепетавшие в танце духов над
могилами.
‚ысокий рабби, исходивший темными ночами тридцать два сокровенных пути
мудрости и с помощью магических превращений отворЯвший семь дверей познаниЯ,
понЯл знамение Ѓога. ’еперь он знал, что по улицам еврейского города ходит
грешник, который, оставаЯсь безвестным длЯ людей, все времЯ преступает закон
Ѓожий. Џо воле этого грешника обрушилась на город злаЯ смерть, из-за него не
могли найти мира в своих могилах души детей.
Њолча глЯдел на приЯтелей высокий рабби. Џотом он поднЯлсЯ и вышел из
комнаты, а когда вернулсЯ, в правой руке у него было блюдо с кашей и двумЯ
лепешками, а в левой -- маленькаЯ чашка из кованого серебра, до краев
наполненнаЯ взбитым Яблочным муссом, какой подают на Џасху.
-- ‚озьмите это и ешьте! -- сказал он, подаваЯ блюдо. -- Ђ когда
наедитесь, возьмите эту чашку со сладким муссом и идите обратно к могилам
детей.
Ћба старика испугались, услышав, что им нужно опЯть идти на кладбище.
Ќо высокий рабби продолжал:
-- Ќе бойтесь! ’от, по чьему слову возник мир, имеет власть над живыми
и мертвыми, и только …го решение имеет силу. ‚ы будете сидеть у могил и
ждать, пока кто-нибудь из детей не приблизитсЯ к вам и не захочет
попробовать сладость, ибо духи недавно умерших еще не забыли земную пищу.
’огда вы схватите его за подол рубашки и спросите: "‚о имЯ ’ого, кто есть
Ќачало и Љонец, за чьи грехи пришла в город злаЯ смерть?"
€ он произнес над ними слова благословениЯ. ’огда страх оставил их, они
встали и решительно двинулись в путь, повинуЯсь велению высокого рабби.
Ћни сидели среди могил, прислонившись к ограде кладбища, а перед ними
на сырой земле стоЯла чашка с Яблочным муссом. ‚округ царила тишина и
непроглЯднаЯ тьма -- ни травинка не шевелилась, ни звездочка не проглЯдывала
из-за облаков. € пока они сидели и ждали, страх вновь напал на них, и
Љоппель-Њедведь, будучи не в силах больше выносить тишину, начал говорить
вслух сам с собой:
-- ќх, сейчас бы хоть грошовую свечку! -- сказал он.-- џ не хочу больше
сидеть во тьме. ‚едь должна быть полнаЯ луна, а Я ее не вижу. Ђ может быть,
уже пропел петух и луна закатилась? ‹учше бы нам сейчас сидеть дома за
печкой. Ћт земли так и несет холодом, он лезет мне под куртку, что тать в
ночи. …келе-дурень, Я думаю, ты тоже замерз, -- вон как дрожишь! ’ут под
землей не одна сотнЯ комнат, и все они хорошо устроены, ни окон, ни дверей.
Њороз в них не заберетсЯ и голод тоже, обоим придетсЯ снаружи остатьсЯ, век
друг за другом гонЯтьсЯ. ‘тар и млад, беден и богат -- под землей все на
один лад...
Џоследнее слово застрЯло у него в горле, так как в этот момент перед
ним предстало озаренное белым светом дитЯ. ЊаленькаЯ Ѓлюмочка взЯла в ручки
серебрЯную чашку.
-- Ѓлюмочка-цветик!(1) -- сдавленным голосом воскликнул …келе. -- Ђх,
подожди, что же ты уходишь! ђазве ты не узнаешь менЯ? ќто же Я,
…келе-дурачок, а рЯдом со мной сидит Љоппель-Њедведь. Џомнишь, как ты
прыгала и танцевала, когда Я играл на скрипке у вас на улице? € как
хохотала, когда Љоппель бегал на четвереньках и выделывал свои штуки?
-- ‚се это, -- сказало дитЯ, -- было и прошло, потому что все это было
только на времЯ. Ђ теперь Я вошла в истину и вечность, где нет ни времени,
ни страстей!
‘еребрЯнаЯ чашка выскользнула у нее из рук и упала на землю. „итЯ
повернулось и хотело уйти к своим спутникам, но тут …келе вспомнил наказ
рабби, крепко схватил подол детской рубашечки и воскликнул:
-- ‚о имЯ ’ого, кто есть Ќачало и Љонец, заклинаю тебЯ: скажи и укажи,
за чьи грехи в наш город вступила злаЯ смерть?
‚сего лишь мгновение длилась тишина. ‚сего лишь мгновение ребенок
неподвижно всматривалсЯ в темноту у них над головами -- туда, где над
могилами, невидимый взору живущих, парил Ѓожий ангел, хранитель детских душ.
Џотом дитЯ произнесло:
-- Ђнгел Ѓожий сказал, слуга ѓоспода изрек: это случилось за грех
Њоавов, в котором пребывает одна из дщерей ваших. € Ћн, ‚ечный, видел это, и
Ћн, ‚ечный, карает вас так, как Ћн покарал племЯ Њоава!
’ут …келе отпустил подол рубашки, и дитЯ, словно подхваченное внезапным
порывом ветра, взмыло ввысь. Ћчень скоро оно скрылось из виду, а потом
померкло и белое мерцание за темными зарослЯми бузины. Ђ Љоппель с …келе
вышли за ворота кладбища и отправились в дом высокого рабби, где и передали
ему все, что слышали.
…два забрезжило утро, как рабби послал своих вестников в каждый дом
еврейского города. Ћн созывал общину в дом Ѓожий, и тот, кто мог ходить,
пришел, и никто не осталсЯ дома. € когда все собрались, он поднЯлсЯ на три
гранитные ступени, и под его темным плащом был белый смертный саван, а над
головою развевалось знамЯ, на котором было начертано: "ѓосподь ‘аваоф
наполнЯет весь мир своим величием".
€ сразу все вокруг стихло. ‚ысокий рабби начал говорить. Ћн сказал, что
среди них есть женщина, живущаЯ в грехе супружеской измены, и подобна она
детЯм проклЯтого племени, которое покарал Ѓог. € он призвал грешницу --
пусть выйдет и покаетсЯ, и примет на себЯ кару, которую предназначил ѓосподь
Ѓог.
‘реди женщин поднЯлсЯ шепот и тихий плач. ЋбъЯтые страхом, они молча
глЯдели друг на друга, но ни одна не вышла и ни одна не захотела признатьсЯ
в грехе Њоава.
‚торой раз возвысил голос высокий рабби. Ћн провозгласил, что именно
из-за этого сокрытого греха в городе умирают дети. €он заклЯл грешницу
свЯтыми буквами и десЯтью страшными именами Ѓога -- да выступит она и
покаетсЯ, чтобы кончилось народное бедствие!
Ќо и на этот раз напрасно говорил высокий рабби. ’а, что была причастна
греху, молчала и не хотела обратитьсЯ вспЯть с пути своего.
’огда темное облако гнева объЯло высокого рабби. Ћн извлек свЯщенные
свитки и над ними произнес слова великого проклЯтиЯ грешнице. Ћн умолЯл
небеса, чтобы сгинула она подобно скалам ѓильбоа, которые проклЯл „авид.
—тобы землЯ сделала ей то же, что некогда сделала „авону и Ђвирону. —тобы
само имЯ ее стерлось из списка всех сущих и потомство было проклЯто во имЯ
‘иЯющего и Џламенеющего, во имЯ лучистых звезд и ‡едекиелЯ, который есть “хо
и Ћко. € чтобы душа ее пала в царство ужаса и там пребывала до скончаниЯ
времен.
‡атем он покинул дом Ѓожий. € на улицах еврейского города воцарились
страх и отчаЯние, безнадежность и скорбь...
Љогда тем же вечером высокий рабби сидел в своей комнате, ему на памЯть
пришел один случай из минувших лет. Ћднажды к нему пришли два мЯсника с
жалобой на погибель всего их товара. ‚ор проник к ним в лавку и поступил с
их добром как свЯтотатец. Ћн взЯл мЯса сколько мог унести, а остальное
раскидал и загадил, залив нечистотами.
ђабби собрал общину и заклинал вора признатьсЯ и заплатить за ущерб,
насколько это было в его силах. Ќо вор молчал и упорствовал во зле, и тогда
рабби наложил на него проклЯтие, которое исключало его и все его потомство
из числа верных детей Ѓожиих.
Ђ ночью перед домом высокого рабби Явилась собака; она громко выла и
стенала, и так жутко было слушать ее жалобы, что высокий рабби, опознав в
ней вора, снЯл с нее проклЯтие.
-- …сли сила проклЯтиЯ так велика, -- сказал себе рабби, -- что даже
неразумнаЯ тварь, в чьей душе нет света знаниЯ о Ѓоге, не может вынести его,
то как возможно, чтобы нарушительница брака не вышла передо мной и не
покаЯлась, пока еще не минул день?
Ќо шли часы, и настала ночь. Љогда она прошла, высокий рабби понЯл, что
ждал напрасно. € тогда позвал он своего молчаливого слугу, которого некогда
сам же вылепил из глины и который носил имЯ Ѓожие в устах своих(2), и
приказал ему разыскать на улицах ЉоппелЯ-ЊедведЯ и …келе-дурачка, ибо они
были нужны ему.
Љогда же эти двое пришли, он объЯвил им:
-- Џосле того как день угаснет и наступЯт сумерки, идите снова на
кладбище, и ты, …келе, играй на своей скрипке одну из песен, какие поют дети
во времЯ праздника кущ. € духи умерших станут слушать тебЯ, потому что
первые семь дней земные мелодии еще свЯзывают их с этим миром. Џотом вы
пойдете обратно, и ты, …келе, не переставай играть. Ќо когда вы вернетесь в
эту комнату, вам следует сразу же выйти вон. € не вздумайте оглЯнутьсЯ! €бо
то, что Я хочу сделать, есть тайна Џламенных, которых именуют также
Џрестолами, Љолесами, Њогуществами и ‚оинствами, и не вашим глазам видеть
ее.
Ћни пошли и сделали по его приказу: …келе-дурачок наигрывал на скрипке
веселые мотивы праздника кущ, а Љоппель прыгал изо всех сил. ’ак они прошли
среди могил до стены и вернулись обратно по пустынным улицам, а за ними
неслось белое светЯщеесЯ облако. Ћно поднЯлось вместе с ними по лестнице и
влетело в комнату высокого рабби.
Љак только приЯтели закрыли за собой дверь, рабби произнес запретное
слово из книги ’ьмы -- слово, которое сотрЯсает землю, крушит скалы и
вызывает мертвых в мир живых.
€ перед ним в своем земном облике Явилось дитЯ, и было оно все равно
что из плоти и крови, и свечение его погасло. € оно бросилось на пол и
принЯлось плакать, жалуЯсь и умолЯЯ вернуть его обратно в сад мертвых.
-- џ не пущу тебЯ в истину и вечность, -- грозно ответил высокий рабби,
-- и ты вновь начнешь свою земную жизнь, если не дашь мне ответа. ‚о имЯ
‚севышнего, единственного и всеединого, ’ого, Љто был, и есть, и пребудет,
заклинаю тебЯ: скажи и укажи, кто причастен греху, за который детскаЯ смерть
пришла в город?
„итЯ опустило глаза долу и покачало головой.
-- Љто причастен тому греху, -- едва слышно прошелестел его голос, -- и
за кого Ѓог призвал нас к себе, не ведомо ни мне, ни даже ангелу,
поставленному нашим хранителем. Љроме Ѓога это знает только один человек на
свете, и человек этот -- ты!
‘тон вырвалсЯ из груди старого рабби. € он сказал слово, снимающее
чары, и дитЯ унеслось обратно на родину душ.
Ђ высокий рабби вышел из дома и в одиночестве зашагал по ночным улицам
гетто к реке, а затем вдоль по берегу, мимо рыбацких хижин, пока не достиг
каменного моста.
’ам, под мостом, стоЯл розовый куст, на котором распустилсЯ
один-единственный красный бутон, а рЯдом с ним вырос куст розмарина. Ћба
растениЯ, казалось, обнЯлись ветвЯми, да так тесно, что лепестки розы
касались белых цветков розмарина.
‚ысокий рабби наклонилсЯ и с корнем вырвал куст розмарина из земли.
Џотом он снЯл проклЯтие с головы женщины, котораЯ нарушила брачные узы.
—ерные облака неслись по небу, бледный свет луны серебрил шпили и арки
моста. ‚ысокий рабби спустилсЯ к воде и бросил розмарин в реку, чтобы его
унесло волнами и затЯнуло в шумную пучину вод.
‚ эту ночь в еврейском городе угасла эпидемиЯ чумы.
‚ эту ночь в своем доме на площади ’рех Љолодцев внезапно умерла
красавица ќстер, супруга банкира Њейзла.
€ в эту же ночь в своем замке в ‘таром ѓраде с мучительным криком
пробудилсЯ от сна император ‘вЯщенной ђимской империи -- ђудольф ‚торой.

(1) Bluemchen (нем.) -- цветочек. ‡десь и далее -- примечаниЯ
переводчика.
(2) €меетсЯ в виду ѓолем -- персонаж еврейских каббалистических
преданий. ќтот глинЯный великан оживлЯетсЯ либо именем Ѓога, либо написанным
на лбу словом "жизнь".

II. ‘’Ћ‹ €ЊЏ…ђЂ’ЋђЂ

Ћднажды ранним летом 1598 года по улицам ‘тарого ѓрада Џраги рука об
руку шагали два молодых чешских дворЯнина. Ћдин из них был господин Џетр
‡аруба из ‡дара, студент римского права в пражском университете, беспокойнаЯ
и предприимчиваЯ душа. Ћн давно строил планы, имевшие целью восстановить в
правах ультраквистскую церковь(1), урезать самодержавную власть императора и
расширить свободы сословий, а если повезет, то даже провозгласить королЯ
чешской национальности и утвердить реформистское вероисповедание. ‚от каким
идеЯм был привержен пан Џетр ‡аруба. „ругой, немного постарше летами, звалсЯ
€ржи Љаплирж из ‘улавице, и жил он в своем поместье в Ѓероунском округе. Ћн
не интересовалсЯ политикой и делами веры -- его мысли постоЯнно кружились
вокруг сала, птичьих перьев, масла и Яиц, которые он поставлЯл ведомству
обер-гофмейстера длЯ императорской кухни, да еще вокруг евреев, которым он
задолжал в неурожайный год. Ћн прибыл в Џрагу похлопотать насчет своих
денег, так как ведомство обер-гофмейстера уже много месЯцев не платило ему
сполна. Ђ с Џетром ‡арубой они уже около года состоЯли в родстве -- один из
Љаплиржей взЯл себе жену из рода ‡арубов.
Ћни успели побывать в соборе ‘вЯтого „уха, и €ржи Љаплирж удивилсЯ, что
по пути им встречалось такое множество евреев. Џан Џетр объЯснил ему, что
евреи здесь у себЯ дома, так как эта церковь со всех четырех сторон окружена
еврейскими кварталами. Љаплирж заЯвил, что это самый настоЯщий позор, когда
невозможно к обедне пройти без того, чтобы не натолкнутьсЯ на широкие
еврейские бороды. Ќа это ‡аруба заметил, что ему все равно -- пусть бы даже
евреи носили такие бородищи, как древние патриархи на картинах.
—еловеку, подобно €ржи проводившему все свои дни в Ѓероунском округе,
было на что поглазеть в пражском ‘таром ѓраде. ‚от, сопровождаемый латниками
и алебардистами, в архиепископский дворец проехал испанский посланник в
закрытой карете. Ќа ‚ахгольдеровой улице к прохожим обращалсЯ с просьбой о
подаЯнии придурковатый нищий: он-де берет все -- золотые дукаты, дублоны,
розенобли и португальские реалы, и ничто ему не мелко, лишь бы золото... ‚
’ынской церкви с большой помпой проходило крещение мавра, служившего у графа
Љинского, и всЯ высокаЯ чешскаЯ знать не преминула сбежатьсЯ на этот
спектакль. Љнигопечатники и палаточные мастера, одновременно справлЯвшие
свои цеховые праздники, столкнулись на углу Џлатнеровской и, размахиваЯ
каждые своими знаменами и эмблемами, надрывно спорили, кто кому должен
уступить дорогу к ратуше. Ќа џновой площади монах-капуцин держал речь пред
влтавскими рыбаками, заЯвлЯЯ, что он тоже рыбак, ибо "ѓосподи, помилуй!"
служит ему длинной лесой (на которой, как золотой крючок, висит "Ћтче наш"),
а "€з глубины воззвах", это любимое блюдо покойников, -- наживкой, и с
помощью всей этой снасти он вылавливает бедные души из адского пламени
подобно тому, как вылавливают карпов или белорыбиц из ‚лтавы. Ђ перед лавкой
на Љрестовой площади наскакивали друг на друга два владельца боен, потому
что один из них сбывал свинину на геллер за фунт дешевле, чем другой.
Ќо на все это €ржи Љаплиржу из ‘улавице недоставало глаз и ушей, ибо он
замечал одних только евреев, которые встречались ему на пути. Ќа ѓрадском
кольце один из них стоЯл в железном ошейнике у позорного столба. Ќа
прикрепленной к его груди табличке значилось, что он наказан за то, что
"неоднократно и грубо нарушал правила рынка". €ржи Љаплирж не удержалсЯ и
высказал в лицо беднЯге все, что думал о нем и его соплеменниках. ‡аодно он
обращалсЯ и к Њойше с Ђйзиком -- двум бероунским евреЯм, которых он знал.
-- ќй ты, Њойша-Ђйзик! -- кричал он. -- Ќеужто и длЯ тебЯ наконец
настал день срама? ‚от пришел бы сейчас твой ЊессиЯ да увидел бы тебЯ здесь,
мало бы ты доставил ему радости!
Ђ поскольку ему не отвечали, он двинулсЯ дальше и на Њалом Љольце(2)
подцепил Џетра ‡арубу.
‡а мостом через ‚лтаву, в том месте, где расположен небольшой островок,
они наткнулись на целую толпу евреев, которых под сильным конвоем, дабы
никто не мог улизнуть, вели в церковь Њарии Ћзерной. ’ам они должны были
прослушать "еврейскую проповедь", которую читал на древнееврейском Языке
отец-иезуит, желаЯ склонить их к крещению. Ћни брели как пьЯные, потому что
перед тем прибегли к старому испытанному средству, помогающему избавитьсЯ от
проповеди: они бодрствовали двое суток подрЯд и теперь находились в таком
изнеможении, что все как один должны были немедленно заснуть, едва
опустившись на церковные скамейки.
-- ’ам жиды, тут жиды, жиды сверху, жиды снизу! Љругом одни жиды! --
злилсЯ Љаплирж. -- Ћни до того размножились, что скоро в стране их будет
больше, чем христиан!
-- ќто -- во власти Ѓожией, -- заметил ‡аруба, которому уже начинало
изрЯдно претить, что его новый родич не умеет говорить ни о чем, кроме
свинины, сала, Яиц и евреев.
-- ‚ их многочисленности и богатстве, -- продолжал тот, -- Я вижу
печальный признак того, что Ѓог прогневалсЯ на нас, христиан. ‡аруба
подхватил эту мысль и заострил ее по-своему.
-- ‚озможно, -- предположил он, -- Ѓог поставил их перед нашими глазами
как раз из-за того, что они еще необращенные -- как зеркало длЯ улучшениЯ и
просвещениЯ нас самих.
-- ‡наешь что, иди-ка ты со своим просвещением куда подальше, а то Я
ненароком лопну от смеха! -- крикнул €ржи полувесело-полусердито. -- …вреи
ведь приходЯт ко дворам нашей знати вовсе не длЯ просвещениЯ: они скупают
там сало, масло, сыры, Яйца, холсты, шерсть, шкуры, мелкий и крупный скот.
Ћни платЯт, это верно: за один тюк шерсти еврей дает четыре гульдена. Ђ если
не платЯт наличными, то дают векселЯ и хорошее поручительство. € что же они
привозЯт взамен? Џозументы на ливреи их домашней прислуге, корицу, имбирь,
гвоздику и мускатные орехи длЯ господской кухни, шелковые ткани, флер и
вуали длЯ жен и дочерей...
-- ‚от видишь! -- ответил Џетр ‡аруба. -- ќто значит, что благодарЯ
евреЯм процветает торговлЯ.
-- Ќо мой блаженной памЯти отец, -- гнул свое €ржи, -- предупреждал
менЯ: не надо ничего продавать евреЯм. € вообще, евреи пусть торгуют с
евреЯми, а христиане -- с христианами. џ крепко держусь этого совета всю
свою жизнь. ќх, вот если бы только наверху, во дворце, сидели не такие
тухлые счетчики! ‘кажи мне, Џетр, куда уходит столько денег? Људа уходЯт
доходы короны -- все эти земельные контрибуции, окружные налоги, подати с
дома, подушные, акцизы, судебные сборы, "пивные крейцеры", экстренные
обложениЯ? Људа утекают имперские деньги?
‡а разговором они и не заметили, как добрались до площади перед
королевским замком. Љак всегда, там царило большое оживление: повсюду
сновали лакеи, канцелЯристы, курьеры, конюхи, горожане всех сословий,
клирики разных рангов, конные офицеры и пешие зеваки. “ ворот стоЯли на
часах лейб-гвардейцы в панцирЯх.
-- ’ебе надо спросить об этом у ”илиппа ‹анга, -- заметил ‡аруба и
показал на высокие окна замка. -- Ћн ведь камердинер императора, а это
значит, что у него есть рука в государственных предприЯтиЯх. Љому, как не
ему, знать, куда утекают имперские деньги.
€ржи Љаплирж остановилсЯ.
-- Џослушай, Џетр! -- перебил он родственника. -- Ќет ли у тебЯ желаниЯ
составить мне компанию, пока Я там наверху буду разбиратьсЯ насчет моих
сделок? ‡аодно и представлю тебЯ €оганну Ћстерштоку, второму секретарю
обер-гофмейстера. ќто он платит мне деньги после того, как первый секретарь
утверждает счета. ќтот Ћстершток -- весьма приветливый господин и к тому же
четвероюродный брат моему отцу. Ћн не из тех, кто забывает о родстве, а
потому можешь не сомневатьсЯ в том, что он пригласит нас обоих к
императорскому столу.
-- Љ императорскому столу? -- перебил его Џетр ‡аруба. -- ЊенЯ -- к
императорскому столу?!
-- Ќу конечно же, Џетр, если только ты пойдешь со мной, -- объЯснил
Љаплирж. -- Џравда, это только так говоритсЯ -- "императорский стол". Њы
будем обедать с господами офицерами лейб-гвардии. Ћстершток неизменно
доставлЯет мне эту честь.
-- Џослушай, €ржи! -- после короткого молчаниЯ сказал Џетр ‡аруба. --
Љак давно Ђнна ‡аруба за твоим братом €ндржихом?
-- ‚ пЯтницу после ЃлаговещениЯ исполнилсЯ ровно год, как они
обвенчались в хрудимской церкви, -- удивленно ответил €ржи.
-- € за столько времени она еще не говорила тебе, что ни один ‡аруба из
‡дара не садилсЯ и никогда не сЯдет за императорский стол? ’ы ничего не
знаешь о предсказании великого џна †ижки?
-- ‚первые слышу.
-- Љогда гетман џн †ижка лежал на смертном одре в пршибиславском
лагере, -- принЯлсЯ рассказывать ‡аруба, -- он пожелал проститьсЯ со своими
полководцами. Ћдного из них, ‹ишека ‡арубу из ‡дара, моего предка, он
подозвал к себе и сказал: "Ђ, это ты, ‡аруба ‹ишек! џ узнал тебЯ по шагам".
Ђ потом добавил: "Њне не повезло. џ не довел до конца мое дело, но один из
твоего рода, ‡аруба из ‡дара, будет не лисом, как ты, а львом. Ћн доведет до
конца наше дело и восстановит свЯтую чешскую свободу. Ќо запомни, ‹ишек,
крепко запомни: он не должен брать ни крохи со стола императора, иначе удача
отвернетсЯ от него, и на землю чехов придут кровь и горе!"
-- Ђ потом он отвернулсЯ к стене и умер? -- осведомилсЯ Љаплирж.
-- „а, потом он сразу же умер, -- подтвердил ‡аруба.
-- € с тех пор все ‡арубы поступали именно так, как требовали эти
пророческие слова? -- Љаплирж задумалсЯ. -- ‘мотри, Џетр, у нас в стране в
каждой семье есть такие истории. €ли моЯ бабушка не рассказывала мне о
Љаплирже, который упоил королЯ ‚ацлава ‹енивого после того, как эти герои
три днЯ и три ночи пили вдвоем в ‘таром ѓраде? Ђ другой Љаплирж, как
говорЯт, убил последнего богемского дракона: этот зверек, должно быть, жил
там, где теперь стоит •опфен. Ќо если даже допустить, что твоЯ историЯ --
такаЯ же свЯтаЯ правда, как само …вангелие, то это все равно не доказывает,
что †ижка был пророком. ѓерой войны и свободы -- да, с этим никто не
поспорит, но что-то Я никогда не слыхивал о том, что он был еще и пророком.
-- Ќе забывай, †ижка тогда уже был слепым. Ћн потерЯл на войне сперва
один глаз, а потом и второй, -- объЯснил ‡аруба. -- €ногда Ѓог дает слепым
пророческий дар, позволЯЯ им видеть будущее духовным взором. € Я верю в
предсказание †ижки так же свЯто, как верили в него мой отец и дед. џ верю,
что некоему ‡арубе суждено возродить старую чешскую свободу, а может быть, и
стать... Љороче говорЯ, Я не стану есть с императорского стола.
-- Џусть будет, как ты хочешь, -- ответил €ржи Љаплирж. -- џ-то не
собираюсь спасать чешскую свободу. џ держусь другого: где мне играют, там и
танцую, где предлагают -- там и беру. €так, с богом, Џетр, встретимсЯ
вечером у менЯ в гостинице.
€ с этим он ушел.
’еперь Џетр ‡аруба пребывал в поистине скверном настроении. Ћн-то
рассчитывал, что богатый €ржи пригласит его отобедать в своей гостинице --
поступить иначе с родственником было бы просто неприлично. € вот что из
этого вышло! Ћн и двое его товарищей вели общее хозЯйство. Ћдна жившаЯ по
соседству добраЯ женщина согласилась обслуживать их кухню, но все равно с
едой у них было весьма неважно. Џриди он сейчас домой, он не нашел бы там
ничего, кроме рубленого ливера в горчичном соусе с неизменным печеньем либо
окропленных сливовым муссом и посыпанных тертым белым сыром пампушек. Ћба
эти простых блюда осточертели ему до тоски зеленой, ибо он с утомительной
регулЯрностью получал их каждую неделю -- ливер по четным, пампушки по
нечетным днЯм.
Љогда он спустилсЯ с моста через ‚лтаву, ему довелось проходить мимо
уставленного обеденными столиками сада при гостинице. “ калитки, улыбаЯсь и
приветствуЯ его, стоЯл хозЯин. Џетр ‡аруба был человеком экономным и весьма
неохотно отдавал свои деньги рестораторам. Ќо этот выглЯдел так, словно у
него на уме было только благо его гостей, и, поймав на себе его приветливый
и располагающий взглЯд, ‡аруба подумал: "Ђ, что там, не головой же Я рискую!
Ћдин-то раз в жизни можно и раскошелитьсЯ". Ћстановившись, он спросил, что
ему могут предложить поесть.
-- џ еще не знаю, что там приготовили мои француз с итальЯнцем, --
отвечал хозЯин. -- Ќо одно могу сказать пану твердо: будет четыре основных и
восемь малых перемен, да к тому же перед десертом подадут блюдо-сюрприз. €
за все это пану нужно заплатить каких-то три серебрЯных богемских гроша. Ќо
это сущие пустЯки за такой обед. Џравда, пану придетсЯ полчаса обождать.
Ѓогемский грош был не какой-нибудь завалЯщей монеткой, а увесистым
звонким серебреником. Ќо за обед из двенадцати блюд, да еще с сюрпризом в
конце, три гроша и вправду было недорого. Ђ потому Џетр ‡аруба вошел в сад и
занЯл одно из мест за уже накрытым столом.
‡а столиками сидело еще восемь или девЯть гостей. Љазалось, они хорошо
знали друг друга, ибо были занЯты мирной беседой и не выражали ни малейшего
нетерпениЯ по поводу необычно долгого ожиданиЯ еды. ’ак прошел почти час.
Ќаконец хозЯин подошел к столу Џетра ‡арубы и выразил желание лично
обслужить столь высокородного пана. —ерез минуту он принес первое из
обещанных двенадцати блюд и сказал:
-- Џану это должно понравитьсЯ. ’онко приготовленный суп из дичи,
называемый potage chassieur(3).
Џосле супа он подал две различные Яичницы. ЏерваЯ была приготовлена
по-крестьЯнски, втораЯ -- с крошеным луком и травкой-купырем. ‡атем
последовали молоки карпов с трюфелЯми и заливное из курицы.
Џосле короткой паузы Явилось роскошно сервированное хозЯином первое из
четырех главных блюд: фаршированнаЯ щука. ‡а нею -- фрикассе из почек,
обжаренных в сале, с гарниром из спаржи в мЯсном соусе; за фрикассе --
телЯчий Язык и окорочек поросенка с молодым сладким горошком.
Џетр ‡аруба с некоторым состраданием подумал о друзьЯх-студентах,
которые сейчас набивали животы рубленым ливером или сливовыми пампушками. Ћн
уже не сокрушалсЯ, что €ржи Љаплирж не пригласил его в гостиницу, ибо лучше,
чем здесь, врЯд ли где-нибудь могло быть. †ареного фазана со сборным
гарниром он уже только попробовал. Ђ ведь за ним еще последовало обещанное
сюрпризное блюдо: перепела на поджаренных ломтиках хлеба! ‚ заключение же
Явились марципановые шарики в сахарной пудре, грозди итальЯнского винограда
и острый венгерский сыр.
Џетр ‡аруба уже несколько устал и за десертом начал подремывать. Ћн
сидел и представлЯл себе: так вот, наверное, обедает аббат ‘траховского
монастырЯ по большим праздникам. Ќо, несмотрЯ на одолевшую его сонливость,
он сразу же узнал €ржи Љаплиржа, который с красным от гнева лицом бежал мимо
сада по улице, размахиваЯ руками и отчаЯнно ругаЯсь вслух.
Ћн окликнул родича.
-- ќй, €ржи! ‡аходи сюда, €ржи! џ здесь! €ржи остановилсЯ, вытер пот с
лица, вошел в сад и, кивнув ‡арубе, оперсЯ руками о столешницу.
-- Ќе ожидал увидеть менЯ так рано, Џетр? -- спросил он сумрачно. --
•орошо, что у менЯ есть человек, с которым можно поговорить! џ так зол на
этих придворных сидельцев, что теперь уж, кажетсЯ, до самой смерти не
перемолвлюсь с ними ни словом!
-- Ћтчего же ты так сердит? -- спросил Џетр, слегка зевнув. €ржи
Љаплирж со скрипом рухнул на стул.
-- ќто все из-за Ћстерштока, -- сообщил он. -- Ћн сказал, что сейчас не
может заплатить. “ него, мол, ничего нет. Ќу и пошло-поехало: у них-де в
замке всегда так тЯжело с деньгами, и уж Я-то, как близкий родственник, мог
бы набратьсЯ терпениЯ и приехать как-нибудь в другой раз...
-- Ђ ты с Ћстерштоком и впрЯмь близкаЯ роднЯ? -- полусонно спросил
‡аруба.
-- ђоднЯ? -- сердито вскричал Љаплирж. -- Џетух моего дедушки, может
быть, разок покричал у курЯтника его матушки -- вот тебе и всЯ роднЯ! Ђ
потом он повел менЯ к первому секретарю, и опЯть все сначала: "у нас ничего
нет" да "откуда нам взЯть". ѓерр секретарь сказал мне, что от императора
отовсюду требуют денег, и предъЯвил мне целую охапку прошений и заемных
писем -- о, небо, и все так! ‡наешь, Џетр, куда текут имперские деньги? ѓерр
фон Љолонич, командующий войсками в ‚енгрии, нуждаетсЯ в золоте длЯ
содержаниЯ пограничной стражи. Љомендант крепости ђааб жалуетсЯ на нехватку
огнеприпасов, которую надо срочно восполнить. ‚ице-король ‹инца требует
денег на строительные затеи …го ‚еличества. ’ри тигра, что в прошлом году
доставлены из ”лоренции в зоосад императора, до сих пор не оплачены. ѓраф
‚ольф фон „егенфельд ждет от императора милостивого подарка в качестве
вознаграждениЯ за сорокалетнюю службу. „ворцовые латники с зимы не получали
жалованиЯ и уже начинают ворчать и нарушать дисциплину...
-- Ќо говорЯт, -- вмешалсЯ человек, сидевший за соседним столиком, --
что три днЯ тому назад епископ Ћльмюцский прислал ведомству обер-гофмейстера
восемьсот дукатов на содержание императорского стола. „олжно же что-нибудь
от этого остатьсЯ?
-- ѓоворЯт! ѓоворЯт! -- передразнил Љаплирж, который не любил, когда
посторонние путались в его разговоры с друзьЯми. -- Љакое мне дело до того,
что кто-то там болтает! ѓлухой услыхал, как немой рассказал, будто слепой
видел, как Ягненок плЯсал на проволоке.
Ћн бросил уничижительный взглЯд на человека за соседним столом и,
обратЯсь к ‡арубе, продолжал:
-- Џосле всего этого Я им заЯвлЯю: нет денег -- нет сала, и не хочу Я
ждать с вашей выплатой! ’ут герр секретарь испугалсЯ и говорит: устроЯт ли
вас на сей раз двадцать гульденов? € стремительно написал мне поручение, с
которым Я должен идти... -- он запнулсЯ, покачал головой, потер лоб и тЯжело
вздохнул. -- —то за жизнь! ‘плошнаЯ комедиЯ про Џульчинеллу!
-- Људа же тебе с поручением? -- спросил ‡аруба.
-- „ержись, Џетр, за стол, не упади! Љ еврею Њейзлу, в дом на площади
’рех Љолодцев. ’ам он выплатит мне мои деньги. џ, €ржи Љаплирж из ‘улавице,
должен идти на поклон к еврею на его еврейскую улицу! Ќадо же такое
придумать?!
Ћн достал поручение из кармана, бегло просмотрел его, а затем сложил и
сунул обратно.
-- Џосле всех этих унижений, -- продолжал он, -- €оганн Ћстершток
усадил менЯ за императорский стол, но к тому времени у менЯ пропал весь
аппетит. ‘упа Я съел разве что пару ложек, а ведь это был самый настоЯщий
potage chassieu r...
-- Ћхотничий суп Я тоже ел, -- встрЯл в его рассказ ‡аруба. -- € еще
Яичницу, заливное из курЯтины и такую, знаешь, замечательную закуску...
-- Љак? -- удивилсЯ Љаплирж. -- ’ебе все это подавали здесь? Ќу-ка,
ну-ка, что еще?
-- пигованную рыбу и один Ѓог знает что еще... -- борЯсь с зевотой,
отвечал ‡аруба. -- ‚сего было двенадцать блюд, так что Я все и не упомню.
-- Ќеужели и жаркое из фазана? -- недоверчиво вопрошал €ржи. -- €
перепелов? Ђ в конце -- марципан, виноград и венгерский сыр?
-- Ќу да. Ћткуда же тебе это известно? Љаплирж обернулсЯ и позвал
хозЯина.
-- Љак это получилось, -- спросил он, -- что ты кормишь своих гостей
теми же точно блюдами, какие мне подавали наверху, в замке?
-- Ђ у менЯ так обычно и бывает, -- спокойно возразил хозЯин. -- €
никакой тайны тут нет. …сли уж на императорской кухне начнут жарить да
варить, так обЯзательно наделают всего с избытком. ‚се, что остаетсЯ,
смотрители стола продают мне и другим хозЯевам гостиниц в округе замка. Ќо
это бывает только в будни, ибо по воскресеньЯм остатками кормЯт беднЯков,
которые не могут платить по три серебрЯных гроша за обед.
Џетр ‡аруба побледнел. ‚сю его сонливость как рукой снЯло.
-- €ржи! -- выдавил он через силу. -- ‚ыходит, Я ел за столом
императора?!
-- € правда! -- засмеЯлсЯ Љаплирж. -- „а что из того? ђазве Я не
говорил тебе, что жизнь -- это сплошнаЯ комедиЯ масок?
Ќо у Џетра ‡арубы на сердце словно упал мельничный жернов.
-- џ ел за столом императора! -- шептал он. -- —то будет с тобой,
евангелическаЯ свобода? Ћ, моЯ золотаЯ —ехиЯ, что станет с тобою?
Њой репетитор, студент медицины џкоб Њейзл, к которому Я, в то времЯ
пЯтнадцатилетний юнец, ходил брать уроки на –ыганскую улицу, закончил
историю Џетра ‡арубы и императорского стола следующими словами:
-- Љогда ‡аруба входил в сад при гостинице, он подумал: "Ќе головой же
Я рискую!" ’ут-то он и ошибсЯ. Ќа самом деле обед стоил ему головы, ибо
через двадцать два года, после битвы при Ѓелой ѓоре, пан Џетр ‡аруба вместе
с 24 другими господами из чешской знати был казнен на Љруглой площади
‘тарого ѓрада. џ рассказал тебе эту историю длЯ того, чтобы ты убедилсЯ в
том, насколько профессора истории, учителЯ гимназии и прочие господа, что
сочинЯют исторические книжки длЯ школ, ничего не знают и не понимают в своем
предмете. Ћни будут тебе твердить, доказываЯ с точностью до волоска, что
чешские повстанцы проиграли бой при Ѓелой ѓоре потому, что на имперской
стороне командовал ’илли, а чешский полководец, граф фон Њансфельд, застрЯл
в Џльзене, или же потому, что чешскаЯ артиллериЯ была неправильно
расположена, а венгерские вспомогательные силы практически не принимали
участиЯ в деле. ‚се это чушь. —ешские повстанцы проиграли бой при Ѓелой ѓоре
потому, что Џетр ‡аруба тогда, в саду при гостинице, не имел ума спросить у
хозЯина: "Ђ как это, приЯтель, ты подаешь двенадцать таких роскошных блюд
всего лишь за три богемских гроша? ‚едь это, дружок, экономически
невозможно". Ќет же, вместо этого он позарилсЯ на дешевизну. ‚от таким-то
образом —ехиЯ потерЯла свою свободу и стала австрийской, и у нас теперь есть
императорскаЯ и королевскаЯ табачнаЯ монополиЯ, военно-морскаЯ школа,
император ”ранц-€осиф и процессы о государственной измене. € все это потому,
что Џетру ‡арубе мало было честной чешской требухи, которой его кормила
хозЯйка, и он-таки поел за столом императора!

(1) Ћдно из течений ђеформации XVI в., основателем которого был џн ѓус.
(2) “лица, окружающаЯ центральный район Џраги.
(3)Ћхотничий суп (фр.).

III. ђЂ‡ѓЋ‚Ћђ ‘ЋЃЂЉ

Ћднажды, в зимний субботний полдень 1609 года, еврей Ѓерл ‹андфарер был
схвачен в своей каморке, которую он снимал в домике на малой набережной
пражского гетто, и отведен в тюрьму ‘тарого ѓрада, называемую местными
евреЯми "Џифоном" или "ђамзесом" в памЯть о египетских узилищах. Ќа
следующее утро его должны были повесить на живодерне между двумЯ собаками и
таким образом лишить бренной жизни и предать вечной смерти.
ќтот самый Ѓерл ‹андфарер всю свою жизнь терпел одни несчастьЯ. ‘ юных
лет ему ничто не удавалось. Ћн перепробовал много профессий и, несмотрЯ на
все свои труды и мучениЯ, оставалсЯ до того бедным, что даже по субботам
носил ветхую будничную одежду, которую не снимал годами, в то времЯ как у
других было принЯто на каждый полугодовой праздник шить новый костюм. ‚
последнее времЯ он стал скупать в окрестных деревнЯх шкуры, которые
продавали ему мЯсники-христиане, но именно в этом сезоне им вдруг вздумалось
заломить по двенадцать крейцеров за шкуру, хотЯ на рынке она шла по восемь.
…го соседи по набережной говорили, что если Ѓерл ‹андфарер возьметсЯ
торговать свечами, то солнце навернЯка перестанет закатыватьсЯ. …сли с неба
посыплютсЯ дождем дукаты, шутили другие, он будет сидеть у себЯ в комнате, а
вот если дождь будет из булыжников, то они уж точно не минуют его головы. Ќе
было порога, о который он бы не споткнулсЯ. Љогда у него был хлеб, он не мог
доискатьсЯ ножа, а если случалось и то и другое, то обЯзательно недоставало
соли.
€ то, что в свЯтую субботу его оторвали от радости праздника и уволокли
в тюрьму, тоже относилось к области невезениЯ. Џри этом нельзЯ сказать,
чтобы он был вовсе невиновен, ибо полной несправедливости не бывает в Ѓожьем
мире. ‡а день до того он купил у какого-то солдата подбитый куньим мехом
зимний плащ и бархатный кафтан с откидными рукавами, причем цена всего этого
добра ему самому показалась слишком мизерной. Ћн и понЯтиЯ не имел о том,
что господин полковник ‘трассольдо, командир гарнизона в ‘таром ѓраде,
которому император по случаю тревожного времени предоставил неограниченные
полномочиЯ, за два днЯ до того под страхом виселицы запретил торговцам
покупать что-либо у солдат, если только те не предъЯвЯт на то письменного
разрешениЯ своего капитана. „ело в том, что в то времЯ в Џраге
бесчинствовали солдаты, которые совершали грабежи и кражи со взломом во
многих дворЯнских домах, похищаЯ оттуда ценные ткани, ковры, меха и одежду.
‘ообразно обычаю это запрещение было прочитано во всех синагогах еврейского
города: в ‘тарой и Ќовой, в синагогах Џинхаса, Љлауса, –ыганской синагоге,
синагоге Њейзла, в ‚ысшей и ‘таро-Ќовой синагогах, но как раз в этот день
Ѓерл сидел дома и ничего не слышал об этом, ибо все его внимание было
поглощено ознакомлением с таинственным учением книги "ђайЯ Њехемна", или
"‚ерный пастырь". Џравда, как только он сообразил, что купил краденое, он
тут же передал плащ и кафтан старосте еврейской общины, но было уже поздно.
Љомандир староградского полка был разъЯрен нарушением своего приказа в
первый же день и не хотел никого слушать. ‚от почему Ѓерл ‹андфарер на
следующее утро должен был повиснуть между двумЯ собаками как пример и
предостережение всем остальным.
…врейские старейшины и советники сделали все, что было в их силах,
чтобы отвести от несчастного его печальный жребий. Ћни обегали все
инстанции, они просили, обещали, но все было напрасно. Љазалось, сама судьба
ополчилась против Ѓерла ‹андфарера. ЂудиенциЯ у императора через
посредничество дворцового истопника также не удалась -- императора
лихорадило, он лежал в постели, и монахи в монастыре капуцинов день и ночь
молились о его здравии. ‘упруга пана —ернина из •уденица, своЯченица
полковника ‘трассольдо, как на грех застрЯла в своем имении Ќойдек, что в
трех днЯх езды от Џраги. Џриор Љрестового монастырЯ, благорасположенный к
евреЯм, часто к ним обращавшийсЯ и заступавшийсЯ за них, находилсЯ на пути в
ђим. Ђ высокий рабби, глава и светоч диаспоры, к слову которого
прислушивались и христиане, -- увы! -- давно уже оставил сей бренный мир.
„ве уличные собаки, конечно же, не совершили ничего предосудительного.
’олько длЯ того чтобы приумножить позор евреЯ, должны были они принЯть общую
с ним смерть. „а и заступников у них не нашлось.
Ћдна из них уже находилась в тюремной камере, когда надзиратель ввел
туда Ѓерла. ќто был большой, исхудавший до костей крестьЯнский пес с
лохматой каштановой шерстью и большими красивыми глазами. Ћн, должно быть,
потерЯл хозЯина или сбежал от него, так как уже давно шлЯлсЯ по улицами
‘тарого ѓрада в безуспешных поисках еды. ’еперь он грыз косточку, брошенную
ему тюремщиком. Љогда надзиратель втолкнул в камеру Ѓерла, пес поднЯл голову
и зарычал.
Ѓерл ‹андфарер боЯзливо поглЯдел на своего товарища по несчастью.
Ѓольшим собакам он не доверЯл, ибо еще со времен своих поездок по
крестьЯнским дворам помнил их как своих злейших врагов, которые всЯкий раз
принимались рвать ему штаны и шкуры, которые он тащил на себе.
-- Ћн кусаетсЯ? -- спросил Ѓерл.
-- Ќет, -- ответил тюремщик. -- ’ы его не трогай, и он не тронет тебЯ.
Џоладь с ним, ведь завтра вам вместе идти в долину •инном.
€ он запер за собою дверь, оставив Ѓерла наедине с собакой.
„олина •инном -- так евреи называют ад. ЌесмотрЯ на то, что тюремщик
был чехом и христианином, он знал их Язык и обычаи, ибо ему приходилось
долго квартировать у еврейских домохозЯев.
-- ‚ долину •инном! -- бормотал, озираЯсь, Ѓерл ‹андфарер. -- Љто
знает, куда Я попаду? “ж этот-то точно не знает. €з злобы он это сказал, ибо
сразу видно, что это злой человек. € взглЯд у него злой, как посмотрит на
воду -- рыбы дохнут. ‚ долину •инном! ѓосподь вечный и праведный, не Я ’ебе
говорю, но ’ы сам знаешь, что Я провел жизнь свою в учении, молитвах и
заботах и что Я честно добывал свой кусок хлеба.
Ћн вздохнул и поглЯдел на небо через зарешеченное окно.
-- ’ри звезды вижу Я, -- сказал он. -- ‘уббота уже кончилась. „ома у
менЯ, в соседней комнате, сейчас сидЯт ‘имон Ѓрандейс, подмастерье пивовара,
и его жена ѓиттель. Ћн уже прочитал молитву преломлениЯ хлеба и теперь поет
благословение на грЯдущую неделю, желаЯ себе и жене своей "столько радости и
здоровьЯ, сколько пожелают уста твои во всЯкое времЯ и час". €, как во
всЯкую субботу, ѓиттель подхватывает, говорЯ: "Ђминь! Ђминь! ‚оистину должно
быть так, да приидет ЊессиЯ в текущем году!" € потом они будут ждать, пока
огонь не разгоритсЯ под плитой и не согреетсЯ вечерний суп, ждать и говорить
обо мне, называЯ менЯ "беднЯга Ѓерл ‹андфарер" или, может быть, "добрый Ѓерл
‹андфарер", ведь вчера Я дал им масла длЯ субботней лампы и вина на киддуш,
и все даром, потому что у ѓиттель опЯть не было денег, чтобы купить
необходимое. € если сегоднЯ Я на устах соседей еще "бедный Ѓерл" или "добрый
Ѓерл ‹андфарер", то завтра уже буду "блаженной памЯти Ѓерл ‹андфарер" или
"Ѓерл ‹андфарер, землЯ ему пухом". …ще сегоднЯ вечером Я -- Ѓерл ‹андфарер,
который живет в доме "“ петуха", что на Њалой набережной, а завтра утром уже
стану Ѓерлом, пребывающим в царстве истины. …ще вчера Я не ведал, как хорошо
мне жилось на свете: Я ел что хотел, читал книги, а вечером ложилсЯ в
постель. ‘егоднЯ же на мне рука врага. Љому пожаловатьсЯ мне? ђазве что
камнЯм в земле... —то же мне делать? џ должен перенести то, что решил надо
мною Ћн. •вала ’ебе, вечный и праведный судиЯ! ’ы еси Ѓог верных, и деЯниЯ
’вои без порока!
€ поскольку уже стемнело, он обратил свое лицо на восток и прочитал
вечернюю молитву. Џотом он присел на корточки в углу камеры, так, чтобы не
выпускать из вида собаку, котораЯ вновь принЯлась ворчать.
-- ’ак холодно, словно небо и землЯ замерзли подобно реке! -- горевал
он. -- ‘обаке тоже не по себе, вон как она урчит и скалит зубы. …сли бы
только она знала, что ей предстоит! Ќо ведь зверь он и есть зверь. —то он
может потерЯть, что у него можно отнЯть? ’олько чувственную жизнь! —еловек
же терЯет руах, свое духовное существо, а мы, евреи, терЯем больше всех, ибо
что знают остальные люди о той сладкой радости, которой исполнЯемсЯ мы,
погружаЯсь в такие свЯтые откровениЯ, как "Љнига жатвы", "Љнига четырех
поколений" или "Љнига света"?
Ћн закрыл глаза и унессЯ в мыслЯх своих к высотам тайного учениЯ, о
котором сказано, что оно по десЯти ступенЯм возводит поучающегосЯ к ангелам
Ѓожиим. Ћн сделал это, ибо написано: "‡анимайсЯ тайнами мудрости и знаниЯ --
и ты победишь в себе страх перед часом смерти!" Ђ страх в его сердце был
велик, и он едва мог переносить его.
Ћн измерЯл в своей душе мир могущества Ѓожьего, именуемый посвЯщенными
Ђпирион, то есть "брачное блаженство". ‚ нем пребывают "вечно светЯщие",
называемые также "опорами и столпами" этого мира. Ћн устремлЯлсЯ к движущим
силам, которые сокрыты в четырехбуквенном имени Ѓога(1), и к таинствам, что
подвластны ему, именуемому "сокровеннейшим среди сокровенных" и "тем, что не
может быть постигнуто человеком". Ћн вспомнил буквы алфавита с их понЯтными
лишь посвЯщенным мистическими значениЯми. Ќо когда он дошел до рассмотрениЯ
буквы "каф", котораЯ в завершающей слово позиции означает улыбку Ѓога, дверь
вдруг отворилась, и тюремщик втолкнул внутрь вторую собаку.
’о был белый пудель с пышной шерстью и черным пЯтном от правого
подглазьЯ до левого уха. Ѓерл ‹андфарер сразу же узнал его, так как этот
пудель много лет жил в доме богатого ЊордехаЯ Њейзла, который недавно умер,
перед тем разорившись и проведЯ остатки своих дней в глубокой бедности.
Џосле смерти ЊордехаЯ Њейзла пес шлЯлсЯ по улицам гетто, искал себе пищу где
придетсЯ и был хорошим другом всем, но в то же времЯ не хотел никого
признавать за хозЯина.
-- Џудель блаженной памЯти Њейзла! -- удивленно прошептал Ѓерл
‹андфарер. -- ’ак они и его решили вздернуть! ‚от бы удивилсЯ покойный
Њейзл, узнав, что его пудель кончит свои дни на виселице!
Ћба пса поздоровались на собачий манер -- оскалились, подбежали друг к
другу и обнюхались, а потом принЯлись гонЯтьсЯ друг за другом по камере,
ворча и взлаиваЯ. ‘коро Ѓерлу надоел производимый ими шум, тем более что
собаки со всего квартала, заслышав эту возню, вторили ей лаем и воем,
раздававшимисЯ то совсем рЯдом с тюрьмой, то где-то поодаль.
-- ’ихо! -- гневно крикнул Ѓерл обоим псам. -- ‘колько же вы можете
урчать и тЯвкать? Џосидите хоть немного спокойно! “же поздно, люди хотЯт
спать!
Ќо слова эти были брошены на ветер, ибо в ответ собаки только сильнее
принЯлись лаЯть и носитьсЯ по камере. Ѓерлу ‹андфареру оставалось только
ждать, когда они наконец притомЯтсЯ и улЯгутсЯ спать. ‘ам он, конечно, и не
думал о сне, ибо намеревалсЯ провести свою последнюю ночь на земле в
глубоком размышлении о свЯтых предметах. Ќо проклЯтые собаки не давали ему
никакой возможности сосредоточитьсЯ.
Ћднако ему было ведомо, что тайное учение, Љаббала, позволЯет тем, кто
проник в ее глубины, измерил ее бездны и открыл ее вершины, проЯвить
могущество особого рода. —еловек не смеет употребить его длЯ спасениЯ своей
жизни, ибо это означало бы пойти против предначертаний Ѓога, но он может
стать господином над тварЯми, которые не хотЯт повиноватьсЯ ему и не
поддаютсЯ обычным средствам внушениЯ.
Ћ высоком рабби говорили, что он мог беседовать с мелахим -- ангелами
-- и приказывать им, как своим слугам. Ќо Ѓерл ‹андфарер, в силу своей
боЯзливой натуры, никогда не смел использовать магические силы, ибо знал,
что пламЯ тайного учениЯ сжигает и пожирает все, что само не есть пламЯ.
’еперь же, в свой предсмертный час, он, хоть и не без внутренней дрожи, все
же решилсЯ испытать эти силы и с помощью тайных формул и магических
заклинаний усмирить нелепых животных, которые мешали ему обрести покой и в
последнюю ночь приблизитьсЯ к Ѓогу.
Ћн подождал, пока луна не показалась из-за облаков, и на пыли, густым
слоем покрывавшей стены камеры, начертал букву "вав". ‘ этой буквы должно
начинатьсЯ любое заклинание, так как она объединЯет небеса и мировую бездну.
Ќиже "вав" он нарисовал знак быка, так как под ним разумеютсЯ все
живущие на земле твари, которые ниже человека. Џодле него начертал он знак
божественной колесницы, а ниже перечислил в предписанном порЯдке семь из
десЯти имен Ѓога, первым из которых было ќшэх, то есть "‚сегда", потому что
силою этого имени укрощаютсЯ и управлЯютсЯ быки. Ђ под словом "ќшэх" он
поставил букву алфавита, скрывающую в себе силу и власть.
Џотом он дождалсЯ, пока луна вновь скроетсЯ в тучах, и призвал поименно
десЯть высших ангелов, слуг Ѓога, стоЯщих между Ќим и людьми. €х называют:
‚енец, ‘ущность, Њилость, Ћбраз, ‘уд, ’вердость, ‚еликолепие, ‚еличие,
Џервопричина и –арство. ‡атем шепотом призвал три изначальные небесные силы.
€ наконец, уже во весь голос, воззвал к сонму ангелов низших разрЯдов,
называемых: ‘ветильники, ѓубители и ‡вери ‘вЯтости.
-- Ћткуда мне знать, почему он так кричит. џ их не всегда понимаю.
Њожет быть, он голоден, -- сказал в это мгновение пудель сторожевому псу.
Ѓерл ‹андфарер так никогда и не уЯснил, какаЯ ошибка вкралась в его
магические формулы. Ћн поставил под первым из семи имен ѓосподних букву
"“ќ", но при этом ему изменила памЯть. „ело в том, что "’эт" означает не
власть, а проникновение и понимание. ќто незначительное изменение
заклинательной формулы и привело к тому, что Ѓерл не приобрел власти над
животными, но зато стал понимать их Язык.
Ќо в тот момент он не задумалсЯ об этом. Ћн даже не удивилсЯ тому, что
вдруг стал понимать, о чем говорЯт собаки. …му это показалось чем-то само
собой разумеющимсЯ. ќто было так легко и просто -- он только не мог понЯть,
как же это ему не удавалось раньше.
Ћн выпрЯмилсЯ в своем углу и слушал, о чем собаки говорили между собой.
-- џ тоже голоден, -- проворчал крестьЯнский пес.
-- ‡автра Я сведу тебЯ к мЯсной лавке, -- пообещал пудель. -- ‚ы,
деревенские псы, в одиночку в городе ничего себе не найдете. ’ы будешь
ходить на задних лапах и носить в зубах палку, и за это искусство тебе
всегда перепадет хорошаЯ косточка с мЯсом и жиром.
-- „ома, на дворе, Я получал кости не за ходьбу на задних лапах, --
возразил крестьЯнский пес. -- € кашу мне давали тоже не за это. џ должен был
охранЯть двор и следить, чтобы лисы не добрались до гусей.
-- Ђ кто-такие лисы? -- спросил пудель.
-- ‹исы? -- повторил сторожевой пес. -- Ќу, как тебе это объЯснить? “
них нет хозЯина. Ћни живут в лесах. Ћни приходЯт из леса ночью и воруют
гусей. Ќа то они и лисы.
-- Ђ что такое лес? -- осведомилсЯ пудель.
-- ќ, да ты совсем ничего не знаешь! -- возмутилсЯ крестьЯнский пес. --
‹ес -- это когда не три-четыре дерева, а... как бы тебе сказать? ќто такое
место, где куда ни посмотришь, кругом одни деревьЯ. Ђ за деревьЯми опЯть
деревьЯ. ‚от оттуда-то и прибегают лисы. …сли кому-нибудь из них случалось
уносить гусЯ, менЯ сильно били палкой.
-- Ђ вот менЯ никогда не били! -- похвасталсЯ пудель. -- „аже когда мой
хозЯин учил менЯ ходить на двух ногах и танцевать. Ћн был всегда добр ко
мне. “ нас дома тоже жили гуси, но лисы даже и не пытались их таскать,
потому что у нас тут нет леса, из которого они приходЯт. …сли бы поблизости
были леса или лисы, мой хозЯин сказал бы мне об этом. Ћн говорил мне все и
ничего не скрывал. џ даже знаю, где он зарыл деньги, которые у него искали,
да не нашли, и кому эти деньги принадлежат.
-- „а, люди частенько зарывают деньги, -- подтвердил пес. -- ’олько вот
зачем? €х же нельзЯ есть.
-- ќтого тебе не понЯть, -- возразил пудель. -- ќто очень разумно --
зарывать деньги. ‚се, что бы ни делал мой хозЯин, было очень разумно. џ был
с ним в ту ночь, когда они завернули его в холстину и вынесли из дома. Ќо
перед тем приходил один человек, который принес в кошельке деньги,
восемьдесЯт гульденов. Ћн сказал, что это был старый долг. Њой хозЯин пошел
проводить его до дверей -- а шел он очень медленно, так сильно был болен --
и когда вернулсЯ, то спросил менЯ: "—то мне делать с этими деньгами? ‚сю
жизнь Я собирал деньги, но они от менЯ утекли. Ћни не должны найти эти
восемьдесЯт гульденов, когда придут завтра, -- ни гроша они не должны найти!
…ще сегоднЯ ночью их нужно вынести из дома. Ќо куда, скажи мне, куда?" Ћн
кашлЯл, жаловалсЯ на боли и все времЯ держал платок у рта. Ќаконец он
сказал: "џ знаю одного человека, которому ни в чем не было счастьЯ. …му
могли бы помочь эти деньги. џ не могу оставить ему в наследство свое
счастье, но восемьдесЯт гульденов он должен получить". ‡атем он хлопнул себЯ
ладонью по лбу, закашлЯлсЯ и засмеЯлсЯ. "ќто под стать Ѓерлу ‹андфареру! --
сказал он. -- …сли в Џраге пойдет дождь из гульденов, он непременно будет
разъезжать на своей тележке по деревнЯм. Џравда, трудно будет ему помочь..."
Ћн подумал немного, потом взЯл свою трость, шлЯпу и плащ, прихватил кошелек,
и мы отправились по улице к самому берегу реки. ’ам он велел мне разгрести
лапами опавшую листву и немного поскрести землю, а потом зарыл кошелек --
очень неглубоко, так как сил у него уже вовсе не было. Џосле чего сказал
мне: "Љогда Ѓерл ‹андфарер вернетсЯ в город, схвати его зубами за кафтан и
веди сюда. ќто его деньги, но Я уже не смогу сам отдать их ему, потому что
вот-вот уйду по дороге, что ожидает всех людей... ’ы легко узнаешь Ѓерла --
он ходит немного кособоко, и спереди у него недостает трех зубов".
-- ќто плохо, -- заметил крестьЯнский пес. -- Ћн не может грызть кости.
‘кажи ему, чтобы ел только мЯгкое мЯсо.
-- Ќо Я его не знал, да и теперь не знаю! -- крикнул пудель. -- џ не
могу отличить его от других людей. Ђ потому деньги и сейчас лежат в земле.
Љак же мне узнать, у кого не хватает зубов, -- люди ведь не ходЯт с
открытыми ртами? Ћткуда мне знать, кто из них Ѓерл ‹андфарер?
Ѓерл с удивлением обнаружил, что речь зашла о нем, и с этого момента
напрЯженно вслушивалсЯ в разговор. € когда он услыхал, что пудель Њейзла
несколько лет разыскивает его, он вышел из своего угла и с печальным упреком
произнес:
-- Ѓерл ‹андфарер -- это Я.
-- ’ы -- Ѓерл ‹андфарер? -- воскликнул пудель. Ћн встал на задние лапы
и начал возбужденно всматриватьсЯ в человека.
-- „ай поглЯжу! Ћткрой-ка рот! ’очно, трех зубов недостает. ‡начит, ты
и есть Ѓерл ‹андфарер. ‚от и хорошо -- завтра Я пойду с тобой и укажу, где
зарыты твои деньги.
Ћн опустилсЯ на передние лапы и завилЯл хвостом.
-- ‡автра? -- пронзительно крикнул Ѓерл и засмеЯлсЯ. -- ‡автра? Ќо Я же
Ѓерл ‹андфарер! ‡автра нас всех троих повесЯт!
-- Љого это повесЯт? -- недоверчиво переспросил пудель.
-- ЊенЯ, тебЯ и вот его, -- ответил Ѓерл, указываЯ на задремавшего в
углу крестьЯнского пса.
-- ‘ какой стати нас должны повесить? -- удивилсЯ пудель.
-- ’аков приказ, -- ответил Ѓерл ‹андфарер.
-- ’ебЯ-то, может, и повесЯт, -- решил пудель, подумав. -- Ђ менЯ нет.
‘тоит им только открыть дверь, как Я проскользну у них между ног и задам
деру!
€ он начал кружитьсЯ на месте, а затем лег на пол.
-- Ђ сейчас Я хочу вздремнуть, -- сказал он. -- —то и тебе советую.
‡начит, ты и есть Ѓерл ‹андфарер. Ќет, менЯ-то не повесЯт!
€ он тут же уснул.
…два забрезжило утро, снаружи загремел замок, дверь камеры отворилась,
но вместо палача, готового вести Ѓерла на место казни, на пороге поЯвились
два еврейских советника ратуши -- реб Ђмшель и реб ‘имхе. ѓосподин полковник
‘трассольдо в последний момент уступил мольбам и настоЯниЯм общины и
согласилсЯ помиловать Ѓерла ‹андфарера за штраф в сто пЯтьдесЯт гульденов,
которые ему тут же и были доставлены еврейскими старейшинами.
-- Њы принесли свободу заключенному и отпущение скованному, --
воскликнул реб Ђмшель. -- ‚осхвалим же Ѓога, который не отнЯл у нас своей
милости!
€ реб ‘имхе подтвердил радостную весть, но более будничными словами:
-- ‚ы свободны, реб Ѓерл! ‚ыкуп за вас уплачен. Њожете идти домой.
Ќо Ѓерл, казалось, ничего не понимал.
-- ‘обака! ‘обака! -- кричал он. -- ѓде собака, она только что была
здесь! ‘обака Њейзла! Ћна знает, где зарыты мои деньги! ‚осемьдесЯт
гульденов!
-- ђеб Ѓерл! ‚ы свободны, -- повторЯли еврейские советники. -- ‚ы что,
не понимаете? Ѓог помог нам, и ваша казнь отменена. ‚ы можете идти.
-- Ќо собака! ѓде собака?! -- стенал Ѓерл ‹андфарер. -- ‚ы не видели
ее? ‘обака Њейзла проскользнула в дверь! џ должен найти ее! ‚осемьдесЯт
гульденов! Ћ Я несчастный! џ, убитый Ѓогом! ѓде же эта проклЯтаЯ собака?!
…ще много лет после того Ѓерла можно было увидеть в пражском гетто и в
‘таром ѓраде: он гонЯлсЯ за всеми собаками подрЯд, хватал их и, встрЯхиваЯ и
дергаЯ за шерсть, допытывалсЯ у каждой, не видала ли она белого пуделЯ с
черным пЯтном от подглазьЯ до уха. …ще он говорил своей очередной жертве,
что если она встретит мейзловского пса, то пусть передаст, что он, Ѓерл
‹андфарер, не был повешен и что пуделю надо прийти к нему на набережную. Ћн
ему ничего не сделает и, уж конечно, не повесит, поскольку за него тоже
заплачен выкуп. Џсы кусали его, вырывались, а Ѓерл все бегал за ними, а за
Ѓерлом толпой бегали дети. ‚зрослые же только покачивали головами и
говорили: "Ѓедный Ѓерл ‹андфарер! ‚сего одну ночь провел он в тюрьме и от
страха потерЯл свою человеческую душу".

(1)џхве -- в иудаизме непроизносимое имЯ Ѓога. Ќа письме передаетсЯ так
называемым тетраграмматоном -- четырьмЯ согласными буквами YHWH.

IV. ‘ЂђЂЃЂЌ„Ђ

Ќа празднестве, которое в своем пражском доме устроил по поводу
крещениЯ старшего внука тайный советник и канцлер Ѓогемии господин кнЯзь
‡денко фон ‹обковиц, среди гостей находилсЯ капитан имперской конницы барон
ћранич, прибывший в Џрагу на пару дней не то из •орватии, не то из ‘ловении.
€ если все остальные господа были одеты сообразно моде и случаю, то есть
носили шитые золотом камзолы из пурпурного бархата с белыми кружевными
рукавами и золотыми застежками, а на ногах -- узкие штаны, шелковые чулки и
атласные башмаки с Яркими бантами, то барон ћранич ЯвилсЯ в своем походном
камзоле, кожаных брюках и высоких сапогах. ‘вой неподобающий вид он объЯснил
тем обстоЯтельством, что его багаж застрЯл на последней почтовой станции и
не был доставлен вовремЯ. ‚ довершение всего он, по обычаю пограничных
офицеров, стриг себе волосы и бороду так коротко, что они напоминали кабанью
щетину -- но эта странность считалась подобающей мужчине, который всю свою
жизнь был занЯт войной с турками, этими извечными врагами христианства, и не
имел времени обучитьсЯ тому, чего требовала от благородного кавалера мода и
предписывали светские правила.
ЌесмотрЯ на все это, барон ћранич великолепно чувствовал себЯ на этом
празднике. Ћн пил и танцевал с большим усердием и пребывал в отличном
настроении, хотЯ, сказать по правде, отнюдь не преуспел в танцах. —то бы ни
начинали играть музыканты -- жигу, курант или сарабанду, -- длЯ него не было
никакой разницы. ‚ каждом танце он выделывал одни и те же прыжки и выказывал
больше стараниЯ, нежели ловкости.
Љороче говорЯ, этот храбрый офицер танцевал с изЯществом, вполне
достойным дрессированного медведЯ. Љогда музыка на минуту умолкала, он
чокалсЯ с каждым, кто оказывалсЯ с ним рЯдом, за здоровье новокрещеного и
отпускал комплименты дамам, заверЯЯ каждую, что слышал похвалы ее красоте от
людей, весьма искушенных в этом отношении. Ќо особое внимание он уделил
младшей из трех дочерей господина фон Ѓерка, котораЯ в этот вечер впервые
поЯвилась в свете. ќтой очень красивой, но еще застенчивой юной особе он
рассказывал о своих подвигах: о рейдах, атаках и других военных хитростЯх,
которые разыгрывал с турками, при этом не забываЯ отметить, что, хотЯ о том
или другом случае было много разговоров, сам он не придает им особого
значениЯ. Љроме того, он дал знать молодой девушке, что у себЯ на родине,
где четверть зерна стоит семь белых грошей, а большаЯ бочка пива --
полгульдена, он может считатьсЯ богатым человеком и что супруга, которую он
когда-нибудь осчастливит предложением поселитьсЯ в его имении, никогда не
будет иметь недостатка в птице, перьЯх, шерсти, меде, масле, зерне, скотине
и пиве -- то есть во всем, что необходимо длЯ приЯтной жизни. Џри этом она
обЯзательно должна быть одарена красивой фигурой, добавил он,
многозначительно поглЯдываЯ на точеную фигурку барышни, ибо, на его взглЯд,
это гораздо важнее, нежели благородное происхождение и добрый нрав.
Ќо среди гостей присутствовал также молодой граф Љоллальто, истинно
модный кавалер родом из ‚енеции, который полагал, что уже имеет определенные
права на младшую дочь фон Ѓерка. ЏонЯтно, что ему казались особенно
нестерпимыми как личность, так и поведение хорватского дворЯнина. € когда
последний в очередной раз принЯлсЯ в паре с барышней прыгать и скакать на
все лады под сарабанду, граф с поклоном приблизилсЯ к нему и в почтительном
тоне попросил сообщить, у какого знаменитого балетмейстера он в таком
совершенстве изучил благородную науку танцев.
Ѓарон ћранич был человеком, умеющим благожелательно воспринимать любую
шутку, даже если она относилась на его счет.
Ђ потому он только засмеЯлсЯ и сказал, что прекрасно знает, как мало он
искушен в танцевальном искусстве, и что по справедливости должен просить за
это прощениЯ у дам -- но уж слишком большое удовольствие доставлЯет ему
танец, и он надеетсЯ не слишком досадить своей неловкостью барышне и всем
остальным гостЯм.
-- ѓосподин несправедлив к себе, он слишком скромен, -- возразил
Љоллальто. -- ѓосподин так же легко справлЯетсЯ со сложнейшими фигурами
танца, как иные -- с хлебным супом. Ќа большом водном действе и пасторальном
балете, которые …го ‚еличество намереваетсЯ вскоре устроить в ‘таром ѓраде,
господин со своим искусством отлично мог бы сыграть фавна или даже самого
‘илена.
-- џ -- солдат, -- сдержанно ответил барон, -- и потому больше привычен
к танцу с саблЯми, чем к бальным выкрутасам. ‚ своей жизни мне чаще
доводилось слышать игру пушек, нежели флейт и виол. „лЯ козлоногого и
рогатого ‘илена господин мог бы найти более подходЯщего исполнителЯ. —то же
до хлебного супа, то пусть господин примет во внимание, что им доводилось
утолЯть голод весьма знаменитым людЯм.
Џосле чего он вежливо поклонилсЯ, предложил руку своей даме и вновь
вошел в рЯды танцующих.
Њолодой Љоллальто смотрел им вслед со все возрастающим гневом, ибо
понЯл, что этот нахальный барон и не собираетсЯ отпускать от себЯ прелестную
барышню фон Ѓерка. Љоль скоро он убедилсЯ, что не может досадить сопернику
ехидными словами, он решил воспользоватьсЯ совсем уже негодным приемом. Ћн
незаметно подобралсЯ к танцующей паре и так ловко подставил барону подножку,
что тот грохнулсЯ во весь рост. Љ счастью, падаЯ, он увлек с собою на пол не
девушку, а одного из танцевавших рЯдом с ним господ, но все равно это было
достаточно неприЯтно.
‚ рЯдах танцоров возникло замешательство, музыканты перестали играть,
со всех сторон посыпались смешки, вопросы, возбужденные возгласы, но барон
быстро прекратил этот беспорЯдок: в одно мгновение он вскочил на ноги и
ловко помог поднЯтьсЯ упавшему с ним господину. ‚ первую минуту тот был
очень рассержен, но стоило лишь ему убедитьсЯ в том, что его костюм,
украшениЯ и ленты не пострадали, как он вновь обрел благодушие и,
обратившись к барону, сказал самым вежливым тоном, в котором можно было
заметить лишь щепотку иронии: "џ вижу, сударь, вам удалось внести некоторое
новшество в строй этого танца!" Ѓарон ћранич, взмахнув шлЯпой, принес
извинениЯ, а потом стал искать глазами свою партнершу. Ќо барышни фон Ѓерка
уже не было поблизости -- во времЯ замешательства, пристыженнаЯ и
сконфуженнаЯ досадным инцидентом, она выбежала из зала. ’ем временем музыка
возобновилась, пары восстановили порЯдок, и танец продолжилсЯ, а барон
ћранич, пройдЯ сквозь рЯды танцоров, подошел к Љоллальто.
-- ѓосподин может мне сказать, -- тихо спросил он, -- сделал ли он это
случайно или ex malitia?(1)
Њолодой Љоллальто высокомерно посмотрел поверх головы барона и
воздержалсЯ от ответа.
-- џ хочу знать, -- повторил барон, -- с умыслом ли господин сделал
так, чтобы выставить менЯ перед барышней в смешном виде?
-- џ не обЯзан отвечать, -- сказал наконец граф Љоллальто, -- на
вопрос, заданный мне в таком вызывающем тоне.
-- Џосле подобного афронта господин обЯзан дать удовлетворение,
приличествующее мне как дворЯнину! -- заЯвил барон.
-- ‡десь, кажетсЯ, дворЯнином называют и того, кто в деревЯнных
башмаках гонЯетсЯ в деревне за быками! -- предположил Љоллальто, пожимаЯ
плечами.
Ќа лице барона не шевельнулсЯ ни один мускул -- только сабельный шрам у
него на лбу, который прежде был едва заметен, теперь пламенел, как
головешка.
-- ђаз господин уклонЯетсЯ от удовлетворениЯ, -- не повышаЯ голоса,
произнес капитан, -- и продолжает грубить мне, то и Я более не стану
обращатьсЯ с ним как с кавалером. џ вразумлю его палками, как подлого
холопа!
ѓраф Љоллальто поднЯл было руку, чтобы ударить барона по лицу, но она
тут же была перехвачена последним, сжавшим ее, как железными тисками. ‹ишь
после этого граф соизволил говорить с бароном в другом тоне.
-- ‘ейчас не место и не времЯ, -- заЯвил он, -- чтобы решить дело. Ќо
ровно через час господин найдет менЯ в саду Љинского перед большой ротондой.
ѓлавные ворота заперты, но боковаЯ калитка открыта всегда. ’ам Я буду к
услугам господина.
-- ‚от это слово крепко, как испанское вино! -- одобрительно заметил
барон и отпустил руку Љоллальто.
‘разу же было оговорено, что поединок должен вестись на шпагах, но без
секундантов. Џотом оба разошлись, и вскоре барон, так и не простившись с
барышней фон Ѓерка, покинул общество.
Ђ молодой Љоллальто прошел в одно из соседних помещений, где и нашел
хозЯина дома, ‡денко ‹обковица, за карточным столом. ѓраф присел рЯдом и с
минуту молча смотрел на игру. ‡атем он спросил:
-- ‡нает ли ваша милость некоего человека, именующего себЯ бароном
ћраничем?
-- Џосмотри-ка сюда! ќто -- новаЯ игра, в ней все решают зеленые
семерки, -- ответил господин фон ‹обковиц. -- џ сам сегоднЯ играю в нее
впервые. ’ы говоришь, ћранич? „а, Я его знаю.
-- Ћн из нашей среды? €з дворЯн? -- осведомилсЯ Љоллальто. -- Ђ то у
него прЯмо-таки мужицкие манеры.
-- ћранич-то? “ него могут быть любые манеры, но он происходит из
старой, истинной знати! -- сказал ‡денко ‹обковиц, который держал в памЯти
все дворЯнские семьи и разбиралсЯ в вопросах происхождениЯ лучше всех в
империи.
Љоллальто несколько мгновений наблюдал игру.
-- ќто просто смешно! -- заметил ‡денко ‹обковиц. -- …сли в :>той игре
кому-то приходит зеленаЯ семерка, а с нею хотЯ бы валет, то он неизбежно
выигрывает. ’ак что там стрЯслось с ‹оренцем ћраничем? Ћн что, перепил?
-- Ќет, просто у менЯ с ним дуэль, -- сообщил Љоллальто. -- Њы
встречаемсЯ этой ночью.
-- „уэль с ћраничем? -- воскликнул ‹обковиц приглушенным голосом. --
’огда сейчас же иди в церковь и проси божественного покровительства! ћранич
-- убийственный фехтовальщик!
-- Ќо и Я неплохо владею шпагой, -- заметил Љоллальто.
-- —то там твоЯ шпага! Ћн поставит тебЯ на уши, этот ћранич! -- отвечал
старый кнЯзь. -- Џоверь мне, нельзЯ с ним свЯзыватьсЯ, уж Я-то его знаю.
Њожешь битьсЯ хоть с дьЯволом, но только не с ‹оренцем ћраничем! ‘тупай и
приведи дело в порЯдок! €звинись! ’воей чести не будет никакого ущерба, если
ты извинишьсЯ. €ли мне за тебЯ это сделать?
-- џ дам знать вашей милости, когда дело будет приведено в порЯдок, --
ответил Љоллальто.
ЃольшаЯ ротонда в саду графа Љинского была местом, где пражские дворЯне
решали свои споры на шпагах. ’ам была площадка, на которой был разбит газон.
‚округ шла песчанаЯ дорожка, а в середине газона, меж двух одиноких вЯзов,
был устроен фонтан, плеск которого раздавалсЯ далеко по саду. Љаменный,
обросший мхом Ќептун простерсЯ на выступавшей из воды скале, а морские девы,
тритоны и сирены из выветрившегосЯ песчаника, примостившись на опоЯсывавшем
бассейн барьере, посылали ввысь перекрещивающиесЯ водЯные дуги.
‡десь, на этом самом газоне, Љоллальто и встретилсЯ с бароном. ’от
привел с собою двух слуг-хорватов, которые должны были освещать место
поединка факелами, потому что луна вошла уже в свою последнюю четверть и
давала мало света. Ћба хорвата -- а это были рослые парни с огромными усами
и длинными чубами, уложенными на загривке в толстые узлы, -- первым делом
опустились на колени перед каменными фигурами фонтана и принЯлись усердно
креститьсЯ и бормотать молитвы.
-- „лЯ моих людей, -- усмехаЯсь, поЯснил барон графу Љоллальто, -- это
водЯнаЯ игрушка есть свЯщенное действо, какого они еще не видели. Ћни
считают Ќептуна моим свЯтым покровителем и тезкой ‹аврентием, а морских
тритонов и дев -- ангелами, спустившимисЯ с неба, чтобы стоЯть возле свЯтого
мученика и струЯми воды приносить ему прохладу, ведь он лежит на раскаленной
жаровне(2).
Ћн указал слугам, где стать с факелами, чтобы полностью осветить газон
и песчаную дорожку. ‡атем противники разошлись на предписанное расстоЯние и
салютовали друг другу шпагами. Љоллальто подбросил вверх камушек, и, когда
он коснулсЯ земли, клинки с лЯзгом скрестились.
ќто длилось недолго. Љоллальто, которому за свою жизнь довелось
продырЯвить шпагой не один чужой камзол, сразу же понЯл, что на этот раз
встретил противника, способного сделать то же самое с четырьмЯ бойцами
одновременно; троих из них он, как тогда говорилось, усадил бы на свою
шлЯпу, а четвертого еще спросил бы, не ожидают ли господа подмоги -- ему на
забаву. Џрав был старый ‹обковиц -- барон ћранич и впрЯмь оказалсЯ
убийственным фехтовальщиком. Џервую минуту он не трогалсЯ с места, спокойно
отбиваЯ все выпады Љоллальто. Ќо затем он погнал противника ударами и
уколами сначала по дорожке, потом по газону -- и так до самого водного
действа. Џри этом он хладнокровно осведомлЯлсЯ о том, не холодно ли молодому
графу и когда он в последний раз видел своего кузена, полковника ”ранца
Љоллальто. ‘ такими прибаутками он дважды прогнал своего противника вокруг
бассейна, и тут-то дело было кончено. ѓраф Љоллальто очутилсЯ в ситуации,
когда невозможно стало ни защищатьсЯ, ни отступать: он повис на краю
бассейна, опрокинувшись туловищем через бордюр, с прильнувшей к его груди
шпагой барона.
-- ’еперь Я мог бы легко и со спокойной совестью, -- размышлЯл вслух
барон, -- пропустить свой клинок сквозь тело господина. ќто длЯ менЯ было бы
не труднее, чем осушить стакан вина. ’огда господин распростилсЯ бы со всеми
печалЯми этого бренного мира...
Љоллальто молчал. Ћт струй фонтана на его лицо летели холодные брызги.
Ќо главное было то, что после этих слов его сковал липкий страх, какого он
до того ни разу не испытывал во времЯ поединков.
-- —то думает господин о людском милосердии? …му ни разу не говорили о
том, сколь угодно оно всемогущему Ѓогу и какое грЯдущее богатство
приобретает себе тот, кто творит его?
-- …сли господин оставит мне жизнь, -- трЯсЯсь от страха, прошелестел
Љоллальто, -- то он на все времена найдет во мне верного друга.
Ѓарон издал резкий презрительный свист.
-- џ не искал вашей дружбы, -- заЯвил он. -- Ћна не нужна мне, и Я не
знаю, что мне с ней делать!
‚ это мгновение Љоллальто услышал приглушенные звуки флейты, скрипки и
легкие удары барабана. ’ихаЯ музыка неслась откуда-то ил-за кустов,
приближаЯсь с каждой секундой. Љ своему удивлению, граф узнал вступление к
сарабанде.
-- ‚ероЯтно, господин гораздо искуснее в танце, нежели на шпагах, --
продолжал барон, улыбаЯсь. -- ”ехтуЯ, господин проспорил мне свою жизнь;
танцуЯ, он может выкупить ее у менЯ.
-- ’анцуЯ? -- переспросил Љоллальто, и ему вдруг показалось, будто все
это -- голос барона, плеск фонтана, острие шпаги у сердца и музыка,
звучавшаЯ уже совсем близко, -- было только страшным сном.
-- ‚от именно, танцуЯ. …сли господин хочет сохранить свою жизнь, он
будет танцевать, -- сказал барон, и сабельный шрам у него на лбу вновь
покраснел. -- ѓосподин сделал так, что юнаЯ дама смеЯлась надо мной. ’еперь
смеЯтьсЯ буду Я.
Ћн отступил на полшага, и Љоллальто смог выпрЯмитьсЯ. Ћн увидел, что
теперь за спиной у барона стоЯли не только факельщики, но еще пЯть одетых в
ливреи хорватов. ’рое из них были музыкантами, а двое -- здоровенные,
устрашающего вида верзилы -- держали в руках мушкеты.
-- ѓосподин будет танцевать от сего часа и до светлого утра, --
прозвучал голос барона. -- —ерез все улицы Џраги придетсЯ проплЯсать ему. џ
не советую ему уставать, ибо стоит ему остановитьсЯ, как в теле его будет
сидеть две пули. …сли господину это не подходит, он волен отказатьсЯ. Ќу
как? €ли господин думает, что Я намерен ждать?!
„ва стрелка-хорвата вскинули мушкеты, музыканты заиграли, и граф
Љоллальто, подгонЯемый смертным ужасом, принЯлсЯ отплЯсывать сарабанду.
ќто было удивительное шествие, и двигалось оно по всем улицам и
площадЯм ночной Џраги. ‚о главе вышагивали факельщики, за ними -- музыканты
с флейтой, скрипкой и барабаном. ‡а музыкантами двигалсЯ, отплЯсываЯ
сарабанду, граф Љоллальто. Ћба парнЯ с мушкетами наизготовку следовали за
ним, а в самом хвосте шел барон ћранич, указываЯ отнЯтой у графа шпагой
(свою он вложил в ножны), куда факельщикам сворачивать на перекрестках.
’ак двигались они по узким извилистым улочкам, то забиравшим вверх, то
уходившим вниз, мимо дворЯнских особнЯков и узких, покосившихсЯ от ветра
сараев, мимо церквей и садовых оград, мимо винных погребков и каменных
колодцев. ‹юди, которые изредка попадались им навстречу, не находили ничего
странного в этой процессии: они думали, что танцующий кавалер, длЯ которого
играли музыканты, немного перебрал на пиру и теперь пребывает в избыточно
радостном настроении, а один из его добрых друзей провожает его с
музыкантами и вооруженными лакеЯми до квартиры. Ќикому и в голову не
приходило, что человек в отчаЯнии танцует за свою жизнь.
Љоллальто уже почти совсем выдохсЯ и обессилел. Ћн почувствовал, что
больше и шагу ступить не сможет без того, чтобы его сердце не разорвалось на
части, и запросил пощады. Ќо барон был непреклонен, и ему пришлось плЯсать
дальше. € тут случилось, что процессиЯ вышла на небольшую площадь, посреди
которой стоЯла статуЯ Ѓогоматери. Љак только хорваты увидели каменный образ,
они дружно бросились на колени и, осенЯЯ себЯ крестным знамением, зашептали
молитвы. Љоллальто позволил себе плюхнутьсЯ на землю и перевести дыхание.
Ѓарон ћранич громко и весело засмеЯлсЯ.
-- Њоей бедной душе ни за что бы не додуматьсЯ до этого! -- сказал он и
тоже разок перекрестилсЯ. -- Ћднако Я должен был знать, что так оно и
выйдет. ‚едь мои славные хорваты -- все как один благочестивые люди. Ћни
знают, чем обЯзаны •ристу и пресвЯтой „еве Њарии, а тот верзила с барабаном
-- самый набожный из них. Ћн скорее отсечет себе руку, чем поскачет в
воскресенье красть лошадей!
’ем временем хорваты окончили молитву, и только тот, что не желал по
воскресеньЯм угонЯть чужих лошадей, все еще стоЯл на коленЯх. Ќаконец барон
тронул его за плечо и закричал:
-- Ќу же, вставай, чтоб тебЯ мышь покусала! „умаешь, ‘вЯтой „еве так
приЯтно видеть твою рожу?
€ вновь началсЯ танец...
‚ городе Џраге было -- да и до сего днЯ сохранилось -- много распЯтий и
статуй свЯтых. Ћни стоЯли, страдаЯ, благословлЯЯ или заклинаЯ, на всех
площадЯх и перекрестках, а также в нишах и углах домов, в порталах церквей,
перед госпиталЯми, домами призрениЯ и на каменных мостах. € всЯкий раз,
когда хорваты проходили мимо свЯтых изображений, они вставали на колени и
принимались бормотать молитвы и петь литании. Ќа это времЯ Љоллальто получал
короткую передышку. ‘начала барон ћранич был не против, инаЯ, что в делах
религии с хорватами не стоит спорить даже их господину. Ќо вскоре его стало
изрЯдно выводить из себЯ то, что его слуги в своей набожной простоте дают
такое послабление его врагу. Ћн задумалсЯ над тем, как бы исправить
положение. € тут ему в голову пришла мысль свернуть в еврейские кварталы. Ћн
звонко засмеЯлсЯ от столь блестЯщей догадки: да, этой ночью он сыграет с
Љоллальто изрЯдную шутку. Ќа улицах еврейского города графу придетсЯ плЯсать
сарабанду без отдыха, ибо там нет ни распЯтий, ни фигурок свЯтых.
‚ те годы пражское гетто еще не было обнесено сплошной оградой -- ее
построили много позже, во времЯ шведской оккупации. ‘ улиц ‘тарого ѓрада
можно было, не тратЯ времени на препирательства со стражниками у запертых
ворот, перейти прЯмиком в еврейский город. ‚от барон и повернул свою свору с
‚алентиновской в еврейский квартал, и они двинулись узкими, переплетающимисЯ
улочками вдоль кладбищенской стены до самого берега ‚лтавы, а затем обратно
-- мимо еврейской бани, ратуши, пекарни, запертых мЯсных лавок, мимо
"блошиного рынка", и все это времЯ музыканты играли, а Љоллальто плЯсал, и
не было на пути ни одного свЯтого изображениЯ, а значит, не было ему и
передышки. ’о и дело открывались окна, из них выглЯдывали перепуганные
заспанные физиономии -- и окна сразу же закрывались. ‚о дворах то и дело
взлаивали собаки, встревоженные шествием. Љогда факельщики и музыканты
свернули с –ыганской улицы на ирокую, где стоЯл дом высокого рабби ‹оэва,
силы окончательно покинули Љоллальто. Ћн застонал, зашаталсЯ, схватилсЯ за
грудь и, рыдаЯ, возопил слабым голосом:
-- ‘пасите! ‘па-а-асите!
‚ысокий рабби, сидевший у себЯ в комнате над свЯщенными и волшебными
книгами, услышал этот голос и понЯл, из какой глубины отчаЯниЯ он исходит.
Ћн подошел к окну, выглЯнул наружу и спросил, кто взывает среди ночи и чем
ему можно помочь.
-- Ћбраз €исуса! -- прокричал Љоллальто на последнем издыхании. -- ‚о
имЯ Ѓога, дайте образ €исуса -- или мне конец!
‚ысокий рабби окинул взором факельщиков, музыкантов, танцующего
Љоллальто, лакеев-мушкетеров и грозного, хохочущего во все горло барона. ‚
одно мгновение ему стало Ясно, почему странный ночной танцор требует образ
€исуса. € еще он понЯл, что человека надо вызволЯть из смертной беды.
Ќапротив, на другой стороне улицы, стоЯл разрушенный пожаром дом с
единственной стеной, почерневшей от дыма и времени. Ќа эту самую стену
указал процессии высокий рабби. Ќа ней повелел он властью своего волшебства
возникнуть некой картине, сотканной из бликов лунного света и трещин, из
потеков ржавчины и следов дождЯ, из островков мха и пЯтен сажи.
€ картина была -- "‘е человек!". Ќо изображала она не свЯтого, не ‘ына
Ѓожьего и даже не сына плотника, который пришел с холмов ѓалилеи в свЯщенный
город, чтобы учить народ и претерпеть смерть за свое учение. Ќет, то был "‘е
человек!"(3) иного рода. Ќо такаЯ обреченность сквозила в этих чертах, столь
потрЯсающим страданием кричало это лицо, что сам барон, пораженный в
каменное сердце молнией истины, первым опустилсЯ на колени... € перед этим
возникшим на стене образом •риста на суде Џилата покаЯлсЯ он в душе своей,
что без милосердиЯ и страха ЃожиЯ действовал в эту ночь.
Њой домашний учитель, студент медицины џкоб Њейзл, который среди прочих
рассказал мне и эту историю из жизни старой Џраги, добавил после короткой
паузы:
-- Ѓольше тут почти нечего сказать. „а и что ни скажи, уже будет не так
важно. €звестно, что молодой граф Љоллальто в жизни своей больше никогда не
танцевал и что барон ћранич вскоре покинул военную службу, а больше о них
ничего не известно. Ђ "‘е человек!" великого рабби ‹оэва? ќто был не
•ристос. ќто было еврейство -- гонимое сквозь столетиЯ и презираемое всеми
еврейство обнаружило на картине свои страданиЯ. Ќет, не ходи в еврейский
город, ты не найдешь там ее следов. ѓоды, ветер и непогода бесследно
разрушили ее. Ќо коли уж ты так хочешь, пройдись по улицам, и если тебе
доведетсЯ увидеть, как старого еврейского разносчика из тех, что толкают
свою тележку от дома к дому, преследуют уличные мальчишки, бросающие вслед
ему камни и орущие: "†ид! †ид!" -- и как он останавливаетсЯ и смотрит на них
тем взглЯдом, что не принадлежит ему лично, а происходит от его предков,
которые, как и он, носили терновый венок презрениЯ и претерпели от
преследователей удары бичей, -- так вот, когда ты увидишь этот взглЯд,
тогда, может быть, тебе удастсЯ уловить в нем некое смутное, некое
отдаленное и едва уловимое родство с картиной высокого рабби ‹оэва.

(1)Џо злобе (лат.).
(2) ‘вЯтой ‹аврентий, по преданию, был поджарен на медленном огне.
(3)…ссе homo! (лет.) -- традиционное в христианском искусстве
изображение €исуса •риста в терновом венце. ‘ этими словами Џилат выдал
•риста требующим его казни иудеЯм (€оанн, ii, 5). Џервоначальный смысл
выражениЯ -- "‚от им", "‚от тот, кто вам нужен".

V. ѓ…Ќђ€• €‡ Ђ„Ђ

ђудольф II, император ђимский и король Ѓогемский, провел бессонную и
беспокойную ночь.
“же около 9 часов вечера его начал мучить страх -- страх перед / чем-то
таким, что он давно уже предвидел и чего не мог избежать, даже наглухо
закрыв все двери и окна. Ћн поднЯлсЯ со своей кровати и, завернувшись в
плащ, принЯлсЯ торопливо ходить взад-вперед по спальне. ‚ременами он
останавливалсЯ у окна и смотрел в ту сторону, где за мерцающей лентой реки
смутно маЯчили черепичные крыши домов еврейского города. “же многие годы
прошли с тех пор, как из ночи в ночь оттуда приходила к нему его любимаЯ --
прекраснаЯ еврейка ќстер. Ћднажды демоны тьмы вырвали ее из рук императора,
и его сладостное наваждение исчезло навсегда. ’ам же, в одном из безымЯнных
домов еврейского города, лежало и его тайное сокровище, его недостижимый
клад -- золото и серебро евреЯ Њейзла.
„оносившиесЯ из Ћленьего рва шорохи, шуршание гонимой ветром увЯдшей
листвы, шелест мотыльков, ночное пение жаб и лЯгушек -- все эти звуки томили
императора и усиливали его тревогу. Ђ потом, около часу ночи, Явились
страшные образы и ночные привидениЯ.
—ерез час император отворил двери и со стенанием в голосе позвал своего
лейб-камердинера ”илиппа ‹анга.
Ќо в эти дни ”илипп, как повелось ежегодно, был занЯт уборкой фруктов в
своем имении в Њелнике. ‚место него, чуть дыша от испуга, вбежал камердинер
—ервенка в ночном колпаке набекрень. Ћн заботливо вытер льнЯным платком
капли холодного пота со лба своего государЯ.
-- џ часто всепокорнейше предупреждал ‚аше ‚еличество, -- выдавил он
боЯзливо, -- что вам надо больше обращать вниманиЯ на ‚аше высочайшее
здоровье и не выходить на холодный воздух по ночам. Ќо ‚ы не изволили
прислушатьсЯ к словам ‚ашего старого слуги...
-- Ѓеги и позови ко мне Ђдама тернберга и •аннивальда! -- приказал
император. -- џ хочу поговорить с ними. „а, и зайди за Љоллоредо, пусть он
принесет мне крепкого вина. ‘ейчас мне просто необходим добрый глоток
рейнфальского или мальвазии!
€мператор помнил в точности, кто из трех застольных слуг и кто из
одиннадцати кравчих императорского стола в какой день недели дежурит при нем
согласно расписанию. Ќо он не знал или забыл, что граф Љоллоредо за
несколько недель до того внезапно умер от паралича, и теперь обЯзанности
второго слуги-виночерпиЯ исполнЯл молодой граф Ѓубна.
•аннивальд, тайный советник императора, ЯвилсЯ в комнату первым. ќто
был высокий худой господин с резкими чертами и серебристо-седыми волосами;
—ервенка застал его еще за работой. ‚скоре примчалсЯ и обер-шталмейстер граф
Ђдам тернберг в ночном халате и одной туфле. €мператор в сильнейшем
возбуждении ходил по комнате, не замечаЯ, что плащ соскользнул с его плеч.
Ќаконец он остановилсЯ. Ќа его лице отражались волнение, беспомощность и
крайнее утомление. Ћн перевел дух и уже хотел было начать рассказывать о
том, что происходило с ним этой ночью -- да и две предыдущие тоже, -- как
дверь отворилась, и —ервенка впустил молодого Ѓубну, за которым следовал
лакей с кувшином вина.
€мператор уставилсЯ на юношу, испуганно отступил на шаг и спросил:
-- Љто ты? —его ты хочешь? ѓде Љоллоредо?
-- ‚аше ‚еличество, изволите вспомнить, -- вставил •аннивальд. -- ѓраф
Љоллоредо волею Ѓожией недавно ушел по пути, предначертанному всем смертным.
‚ашему ‚еличеству это известно, ибо ‚ы присутствовали на заупокойной мессе,
которую служили по ‚ашему верному слуге в соборе.
-- Ђ это, -- подхватил граф тернберг, -- его преемник в должности:
граф ‚ойтех Ѓубна, к ‚ашим услугам. Ћн происходит из очень хорошей семьи,
этот ‚ойтех Ѓубна.
-- Ќо он похож на Ѓернхарда ђуссвурма, -- возразил император и
отступил, защищаЯсь поднЯтой рукой. -- „о чего же жутко он походит на
Ѓернхарда ђуссвурма!
€мператор иногда пугалсЯ новых лиц. Ћни тревожили его тем, что в них
ему мерещились черты давно умерших людей -- тех, о ком ђудольф II старалсЯ
не вспоминать. ѓенерала ђуссвурма он много лет тому назад бросил в темницу,
а потом приказал расстрелЯть за дуэль. ќтот поступок, совершенный им в
приступе безумного гнева, и поныне тЯготил его душу. ‘квозь многие новые
лица глЯдел на него ђуссвурм, когда враждебно, а когда и с насмешкой. ‚новь
и вновь вставал он из могилы грозить императору карой.
-- Ќа ђуссвурма? „а что ‚ы, ‚аше ‚еличество! -- облегченно проговорил
Ђдам тернберг. -- ђуссвурм был хрупкого сложениЯ, с таким широким носом и
тЯжелым подбородком. ѓотов поклЯстьсЯ ‚ашему ‚еличеству, что знаю ‚ойтеха
Ѓубну с тех пор, когда он еще носил детскую рубашку навыпуск.
-- € все-таки он так похож на ђуссвурма! -- нервно вскричал император,
и зубы его застучали. -- Љто ты такой? Ћткуда пришел? €з ада?
-- Љ услугам ‚ашего ‚еличества -- из Џрастице. ќто наше родовое
поместье, и расположено оно близ •отебора в —аславском округе, -- объЯснил
молодой граф Ѓубна, совершенно не понимаЯ, что происходит и почему император
так испугалсЯ его прихода.
-- …жели ты не блуждающий дух, -- отвечал император, -- то прочти вслух
"Ћтче наш", назови двенадцать апостолов •риста и расскажи ‘имвол веры.
Ѓубна бросил испуганно-вопрошающий взглЯд на Ђдама тернберга. ’от
утвердительно кивнул, и молодой граф прочитал молитву, перечислил двенадцать
апостолов, при этом забыв ”аддеЯ и дважды назвав ”илиппа, и тезисы ‘имвола
веры. ‚ тех местах, где он спотыкалсЯ или не знал текста, —ервенка шепотом
подсказывал ему.
Џосле второго тезиса император успокоилсЯ.
-- •орошо, -- прошептал он. -- ’ы прав, Ђдам, Я обманулсЯ, он вовсе не
похож на Ѓернхарда ђуссвурма. „а покоитсЯ в мире ђуссвурм, Я давно уже
простил его.
—ервенка подошел к ђудольфу и накинул ему плащ на плечи. €мператор
принЯл кубок из рук графа Ѓубны и осушил его.
-- ‘лавно! ‘лавно! -- нервно проговорил он затем. -- ‘транные дела
творЯтсЯ в замке. ‘егоднЯ ночью у менЯ опЯть поЯвилсЯ он и мучил менЯ...
-- Љто же был ночью у ‚ашего ‚еличества? -- спросил •аннивальд, хотЯ
уже заранее знал, какого рода ответ получит от императора.
-- Ћдин из его вестников! -- со стоном сказал император, который
никогда не называл дьЯвола по имени.
-- € опЯть в образе торговца прЯностЯми? -- спросил •аннивальд,
приглаживаЯ седые кудри.
-- Ќет, не в человеческом виде, -- ответил император. -- “же двое
суток, как приходЯт они. Ѓывали вдвоем, а первой ночью их было аж трое:
ворона, кукушка и шмель. Ќо ворона и кукушка не кричали, как птицы, а шмель
не жужжал. ‚се трое говорили человеческими голосами, клевали и жалили
менЯ...
-- Ѓоже, помилуй нас, грешных! -- со страхом пролепетал —ервенка, а
лакей, державший кувшин с бокалами, попыталсЯ освободить правую руку, чтобы
наскоро перекреститьсЯ. -- Љукушка, -- продолжал император, -- требовала,
чтобы Я отрексЯ от свЯтынь, мессы, службы часов, мирра и свЯтой воды. ’от,
что был в виде шмелЯ, твердил мне, будто ѓосподь €исус, наша надежда и
опора, никогда не ЯвлЯлсЯ во плоти и что свЯтаЯ Њатерь ѓосподнЯ впадала в
грех кровосмешениЯ...
-- ‘разу же видно, какого сорта и происхождениЯ эти твари, -- задумчиво
произнес Ђдам тернберг.
-- ’ретий, тот, что куталсЯ в вороньи перьЯ, -- сообщил далее
император, -- заклинал менЯ, что, мол, настало времЯ и нельзЯ медлить, а
нужно поскорее отречьсЯ от свЯтого крещениЯ, крестного знамениЯ, мессы и
свЯтой воды, а не то он пошлет того, кто снимет корону с моей головы и вкупе
со всей державой отдаст ее в руки мошенника и бездельника.
Џод мошенником и бездельником император, конечно, разумел своего брата
Њатиаса, эрцгерцога Ђвстрийского.
-- Ѓог не допустит этого, -- решительно сказал •аннивальд. -- ‘частье
государства и ‚ашего ‚еличества -- в …го руках, а не во власти врага …го.
-- €стинно так. ‚о веки аминь! -- присоединилсЯ —ервенка.
-- ‚чера же ночью, -- продолжал император, -- приходили двое: кукушка и
шмель. Љукушка называла Џапу глупым испанским попом, который засел в ђиме, а
шмель доказывал, что мне не следует больше противитьсЯ его господину, а
должно поступать по его воле, не то будет мне худо и спрЯтанное сокровище не
перейдет в мои руки, а превратитсЯ в ничто, растает, как мартовский снег, и
останетсЯ лишь в отчаЯнии кусать локти.
-- ‚аше ‚еличество говорит о каком-то тайном сокровище? -- спросил
тернберг. -- џ знаю только о долгах казны.
-- ‘егоднЯ ночью, -- вновь заговорил император, -- они опЯть Явились
втроем, но говорила одна кукушка.
-- ‚ашему ‚еличеству надо было прошептать "Benedictus"(1), --
предположил тернберг.
€мператор отер тыльной стороной своей узкой ладони мокрый лоб. ‚зглЯд
его был отсутствующим, а в душе царили ужас и смерть.
-- Ћна сказала, -- произнес он, -- что пришла со своими сотоварищами
предостеречь менЯ в последний раз, потому что за ними ЯвитсЯ тот, который
приходит в образе человека, и ему-то Я обЯзан буду дать ответ. € Я должен
хорошо обдумать этот ответ, ибо если он не понравитсЯ его владыке, то он
передаст мою корону и императорскую власть тому льстецу и бездельнику. € под
властью этого ничтожества война охватит все страны от восхода и до заката, и
затмЯтсЯ луна и солнце, и придут огненные и кровавые знамениЯ на небе и на
земле, и будут мЯтежи, кровопролитиЯ, эпидемии, мор и глад. € тогда все люди
будут страдать, и многие умрут, и повсюду будет великий спрос на доски длЯ
гробов. џ не мог слушать далее, -- завершил император свой рассказ, -- и
кинулсЯ к дверЯм, где и встретил вот его.
Ћн усталым и бессильным жестом указал на камердинера —ервенку.
-- ’ак оно и было, -- откликнулсЯ тот. -- џ нашел ‚аше ‚еличество в
сильном ознобе и с каплЯми пота на лбу и понЯл из этого, что мне пора
покорнейше просить ‚аше ‚еличество о бережении здравиЯ ‚ашего ‚еличества,
которое ‚ы, ‚аше ‚еличество, не щадите, как то подобает ‚ашему ‚еличеству.
тернберг сделал молодому графу Ѓубне знак, что ему следует подать
императору бокал вина. Џосле второго бокала возбуждение императора быстро
улеглось, мрачные предчувствиЯ и тЯгостные мысли на некоторое времЯ
отступили, и ему захотелось спать. €мператор называл это состоЯние
"временным избавлением от мучений".
Њежду тем •аннивальд спросил:
-- ‚аше ‚еличество уже приготовили ответ, который должны сообщить
грЯдущему послу ‘атаны?
€мператор молча приглаживал рукой свои курчавые волосы. …го дыхание
стало звучным, грудь вздымалась и опадала. –елую минуту длилось молчание.
•аннивальд, который порою опасалсЯ, что император ђудольф может изменить
католической вере, ибо в глубине души склонЯетсЯ к протестантской схизме,
шепнул тернбергу по латыни:
-- Metuo, ne Caesar in apostasiam declinet!
-- Optime! Optime!(2) -- отвечал тернберг, поскольку не понЯл ничего,
кроме слова "кесарь".
‚ этот момент император.заговорил тихим голосом, медленно, с
осторожностью подбираЯ слова.
-- ’ы ведь знаешь, •аннивальд, -- начал он, -- как тревожно развиваютсЯ
дела в Ѓогемии и какаЯ в свЯзи с этим существует опасность как длЯ
религиозных отношений, так и длЯ гражданского мира. Џоэтому мы должны с
помощью одного лишь бренного рассудка укротить злобного врага и
противодеЯтелЯ и тем самым отвести беду, которой он, злобствующий, угрожает
странам, доверенным нам от Ѓога. €бо Я не хочу войны, котораЯ опустошает
страну и лишает пропитаниЯ людей, уничтожает скот и посевы, торговлю и
ремесла и носит под своим плащом великий мор. џ хочу мира, всю свою жизнь Я
трудилсЯ ради него, благотворЯщего длЯ всех детей человеческих.
-- Џоистине так! -- воскликнул тернберг. -- ‡а дождем, за снегом года
-- да будет добраЯ погода!
-- ‚ласть, которой обладает злой враг и противодеЯтель, не столь уже
велика, -- возразил •аннивальд. -- ’олько в своей адской бездне он
полновластен, но никак не на земле. …го угрозы -- тщета, дьЯвольский обман и
наваждение. € чтобы избежать его сетей и капканов, поистине не требуетсЯ
мирского ума -- надо лишь, чтобы люди ни на ширину пальца не отклонЯлись от
учениЯ ѓоспода €исуса, спасшего нас. ’олько это одно и необходимо.
-- „а, одно это и необходимо, -- повторил тернберг и снова сделал знак
Ѓубне, чтобы тот подал императору вина. -- •орошо сказано, •аннивальд, очень
хорошо сказано.
-- ’ак это был лишь дьЯвольский обман и наваждение! -- прошептал
император с глубоким вздохом.
-- •аннивальд -- выдающийсЯ человек, Я всегда говорил это ‚ашему
‚еличеству, -- заЯвил тернберг и еще раз помахал рукой оторопевшему с
непривычки Ѓубне.
-- —тобы люди ни на ширину пальца не отклонились от учениЯ ѓоспода
€исуса, спасшего нас... -- прошептал император. -- Џрекрасные слова, они
утешают душу и укреплЯют тело, как безоар(3).
Ќаконец его взор упал на графа Ѓубну. Ћн взЯл бокал вина и осушил его.
-- ‡начит, все это один обман! -- сказал он. -- ‘лавно! ‘лавно! ’ак ты
-- ‚ойтех Ѓубна? џ знал одного из Ѓубен. Љак-то раз вместе с моим
достохвальной памЯти отцом Я был у него на кабаньей охоте. ‚ каком ты
родстве с тем Ѓубной? € сколько ты уже задолжал еврею Њейзлу?
‚ это времЯ камердинер —ервенка неслышными шагами приблизилсЯ к
императору и с застывшей на лице почтительной миной произнес:
-- ‚аше ‚еличество! Џозвольте выразить мое сообразное долгу желание и
всепокорнейшую просьбу, чтобы ‚аше ‚еличество изволили лечь в постель!
"‚ещи чрезвычайные, -- писал своему королю испанский посланник, --
стали при пражском дворе повседневными и обычнейшими".
Љ таким чрезвычайным вещам, которые в Џраге не возбуждали уже
удивлениЯ, относилсЯ и праздничный прием посла марокканского султана,
который через два днЯ после приведенного выше ночного разговора под звон
литавр и пение фаготов, корнетов и свирелей шествовал через ѓрадчаны от дома
"“ резеды" вверх к ‘тарому ѓраду.
„о этого посланник вел переговоры с ‚енецией, целью которых было
приобретение корабельного снарЯжениЯ, орудий, пороха и горючих веществ длЯ
марокканского флота, а теперь прибыл, чтобы представить ђудольфу II
приветственные, исполненные заверений в дружбе и любви письма своего
султана, который надеЯлсЯ при содействии римского императора улучшить свои
отношениЯ с €спанией, причинЯвшей ему немалый ущерб перекрытием марокканской
морской торговли.
Љогда посланник прибыл в ‚енецию, его еще в ‹ицца ”узина встретили
двенадцать одетых в шелка и бархат венецианских дворЯн, которые передали ему
приветствие дожа. Ћн вошел в крытую кружевными покрывалами гондолу, на
скамьЯх которой были постланы роскошные ковры, чтобы ему было удобнее
сидеть. Џод мелодичный перезвон лютни скользила гондола по воде. Ќебо было
Ярким и голубым, море -- спокойным и ласковым, и в прозрачной воде можно
было видеть различных рыб. Џотом перед его глазами вырос из морЯ город со
всеми своими дворцами, монастырЯми и колокольнЯми. Џеред церковью ‘вЯтого
ЂндреЯ его встретили еще двенадцать дворЯн. Ћн пересел в другую, не такую
крутобортую, но все же весьма просторную лодку, которую венецианцы называют
"буценторо", и в ней, под сенью балдахина из карминного атласа, был провезен
по широкой водной дороге, именуемой Љанале ѓранде. Џо обе стороны канала
стоЯли очень просторные и высокие дома, одни из пестрого камнЯ, другие -- с
облицовкой из белого мрамора. ‚ первый же день ему показали сокровища собора
‘ан-Њарко, среди которых были четырнадцать драгоценных камней весом в
восемнадцать карат каждый и много золотых сосудов, а также аметистовых и
гиацинтовых ваз. Ћсобенно посланника поразила лампадка, вырезаннаЯ из
цельного изумруда. Ћн осмотрел также арсенал, где венецианцы выставили все,
что потребно длЯ военного флота, а на следующее утро его с великим почетом
ввели в синьорию, и он передал султанские письма дожу.
Ѓесчисленные дворцы и золотые купола, тихое скольжение по каналам под
неслышные взмахи весел, нежнаЯ лютневаЯ музыка и голубое небо -- такой
предстала перед ним ‚енециЯ, этот великий город, который управлЯлсЯ с
большою мудростью и умел чествовать своих гостей.
Ќо здесь, в Џраге, большой чести посланнику не уделили. Ќа квартиру его
поставили в доме с серыми, холодными стенами, тесные и душные комнаты
которого были скупо обставлены мебелью. —ерез некоторое времЯ к нему ЯвилсЯ
слуга, он же младший секретарь канцлера Ѓогемии, и указал день и час
дозволенной императором аудиенции, заодно ознакомив посланника с
предписанным длЯ подобных случаев церемониалом. € теперь его встретили всего
лишь два императорских камергера, одетых без особого шика. ’олько они да его
немногочисленнаЯ свита сопровождали посланника на пути к замку.
Џеред воротами замка к ним присоединилсЯ капитан алебардистов, который
повел маленькую процессию по внутреннему двору. ЏоднЯвшись по широкой
лестнице и пройдЯ несколько коридоров, гости очутились в кабинете, где их
ожидали канцлер Ѓогемии ‡денко фон ‹обковиц и обер-камергер граф фон Ќостиц.
Џереводчиком служил монах ордена Њалых Ѓратьев, который знал все Языки
‘еверной Ђфрики.
ќта троица провела посланника и его свиту, состоЯвшую из мамелюков,
оруженосцев и музыкантов, в приемный зал.
Џосредине зала высилось тронное кресло под бархатным балдахином.
“стилавшие пол ковры делали шаги неслышными. ‚исевшие на стенах гобелены
представлЯли мифологические и охотничьи сцены. „лЯ посла на полу были
уложены подушки и поставлен низкий столик. ’емнаЯ борода мавра торчала
острым клином на белой шелковой одежде.
Џозади посла встали три мамелюка. ‘амый заслуженный из них, одноглазый
старик, держал в руках хрустальную вазу, покрытую златотканым покровом. ‚
этой вазе хранилась рукописнаЯ грамота властителЯ Њарокко.
Њузыканты сбились в кучу позади свиты. Џостепенно зал наполнЯлсЯ
сановниками, дворцовыми служащими и офицерами лейб-гвардии. Ќенадолго
показалсЯ обер-гофмаршал, кнЯзь Љарл фон ‹ихтенштейн. Џо-видимому, он
осталсЯ доволен произведенными приготовлениЯми, ибо, коротко поприветствовав
и поблагодарив присутствующих, тут же исчез.
ЉороткаЯ барабаннаЯ трель. „верь распахнулась, и не успел
церемониймейстер трижды ударить о пол своим жезлом, как в зал быстрыми
шагами вошел император и принЯлсЯ с интересом оглЯдыватьсЯ по сторонам.
Ќаконец он снЯл шлЯпу и взмахнул ею. ‘ановники и служащие двора
выпрЯмились после низкого поклона; офицеры лейб-гвардии застыли недвижно,
как колонны. Џо знаку церемониймейстера вперед выступил канцлер Ѓогемии и
представил …го ‚еличеству посланника султана Њарокко.
Џосланник склонил голову, приложил правую руку к тюрбану и отвесил
императору три торжественных поклона, а потом отступил на шаг и вынул из
хрустальной вазы грамоту своего государЯ. Ћн приложил свиток к губам и
передал его канцлеру Ѓогемии, а тот -- в руки императору. €мператор снЯл
печать и развернул рукопись. ‡атем, опЯть же через канцлера, грамота была
передана переводчику длЯ чтениЯ вслух.
‚ это мгновение фаготы и свирели грЯнули короткую мелодию. Ћдин из
мамелюков произвел некие танцевальные движениЯ и гортанные выкрики,
церемониалом не предусмотренные. ‡атем наступила тишина, и ученый монах
принЯлсЯ читать:
-- џ, Њулей Њохаммед, милостью Ђллаха владетель и султан ‡ападной
Ђфрики по обе стороны Ђтласских гор, царь ”еца, ‡агора и ’ремиссы, владыка
Њавритании и Ѓерберии, посылаю моему брату, римскому императору и королю
Ѓогемии, мое приветствие и желаю ему...
-- ќто ѓенрих! -- вдруг сказал император, недружелюбно вглЯдываЯсь в
посланника.
-- ...€ желаю ему, -- продолжал толмач, -- долгих лет жизни и полного
познаниЯ Ѓога, который один...
-- ‘проси-ка его, -- перебил толмача император, указываЯ на посланника,
-- верует ли он и признает ли, что €исус •ристос приходил во плоти длЯ
нашего спасениЯ?
-- ...Љоторый один отворЯет ворота раЯ, дабы брат мой пребывал там
вечно...
-- ’ы должен спросить его, -- повторил император, теперь уже возвысив
голос, -- признает ли он, что €исус •ристос приходил во плоти!
‘реди присутствующих прокатилсЯ шепот. Ћбер-камергер и канцлер Ѓогемии
придвинулись к императору, чтобы успокоить его. “ченый монах опустил грамоту
и перевел посланнику вопрос императора.
Ћдно мгновение посланник молча смотрел перед собою. Џотом он сделал
движение рукою, как бы отметаЯ от себЯ то, что его не касаетсЯ.
-- Ћн не хочет признать! -- выдохнул император. -- —то ж, пусть
расскажет ‘имвол веры!
’олмач передал посланнику пожелание императора. ’от сделал движение
головой, свидетельствующее, что он не в состоЯнии исполнить его.
-- ќто ѓенрих! -- прохрипел император. -- Ћ горе превыше всех горестей!
ќто ѓенрих, и он пришел из ада!
’ут до богемского канцлера, обер-камергера и церемониймейстера дошло,
что император принЯл посланника за одно известное им лицо -- некоего ѓенриха
’вароха, который много лет тому назад обслуживал кормушки в дворцовых
конюшнЯх. ‚се трое одновременно решили, что аудиенцию необходимо кончить как
можно скорее. €бо ошибка, в которую впал император, была тем более досадна,
что этот самый ѓенрих ’варох был не только человеком низкого происхождениЯ,
но к тому же уличенным вором, которого арестовали вскоре после того, как он
вытащил из кармана императора серебрЯную медаль и три золотые древнеримские
монеты. ђудольф II был большим любителем античных монет и медалей и очень
гордилсЯ своей прекрасной коллекцией. ѓенрих был бы непременно повешен за
кражу, если бы за час до казни ему не удалось перепилить решетку на окне и
ускользнуть из тюрьмы. Ћднако от императора, который был чрезвычайно взбешен
дерзкой кражей, скрыли исчезновение преступника, и он до сих пор был
абсолютно уверен, что ѓенрих ’варох повешен и находитсЯ в аду. Ќо прежде чем
канцлер и оба других господина успели предпринЯть что-либо, что могло бы
воспрепЯтствовать ужасающему скандалу, император поднЯлсЯ с тронного кресла
и приблизилсЯ к посланнику.
-- Џослушай, ѓенрих! -- сказал он, и в его голосе были Явственно слышны
печаль, затаенный страх и мистический трепет. -- џ знаю, из какого царства
ты пришел и что ты желаешь услышать от менЯ!
Ѓогемский канцлер, обер-камергер и церемониймейстер с облегчением
вздохнули, а все остальные, присутствующие в зале, сделали удивленные лица.
€мператор обратилсЯ к посланнику не по-немецки, а по-чешски.
-- ‚от тебе мой ответ! -- продолжал император, возвысив голос. -- €ди
обратно к тому, кто тебЯ послал, и скажи ему, что Я ни на ширину пальца не
отступлю от ѓоспода €исуса, нашего ‘пасителЯ. ’аково мое решение, и на нем Я
буду настаивать, хотЯ бы погибла моЯ корона, а с нею и всЯ моЯ держава.
Љазалось, он находилсЯ в полнейшем экстазе: руки его дрожали, по лбу
катились капли пота, но голос звенел, став твердым, как сталь. Џосланник
неподвижно стоЯл перед ним, слегка склонившись вперед и скрестив руки на
груди.
-- Ћднажды, -- приглушив голос, продолжал император, -- когда Я вошел в
конюшню посмотреть моих фламандских жеребцов, ты вытащил у менЯ из кармана
три золотые Языческие головки. Љак самый распоследний вор -- каким, кстати,
ты всю жизнь и был -- ты продал их, а выручку пропил в кабаке, и за это тебе
пришлось умереть жалкой смертью. џ простил тебЯ и хочу молить Ѓога, чтобы Ћн
был к тебе милостив. Ђ теперь приими мир, ѓенрих! Џриими мир и ступай прочь
отсюда. ‘тупай в то место, какое уготовил тебе ѓосподь!
€мператор отступил на два шага, остановилсЯ, еще раз взглЯнул на
посланника дьЯвола и двумЯ перстами правой руки осенил его на прощание
крестным знамением. ‡атем он повернулсЯ и вышел из залы. –еремониймейстер
трижды стукнул жезлом о пол, барабаны загремели, двери затворились,
аудиенциЯ закончилась, и господин ‡денко фон ‹обковиц, канцлер Ѓогемии,
вознес к небу благодарственную молитву за то, что дело обошлось без
скандала...
‚ечером того же днЯ, вскоре по наступлении сумерек, посланник
марокканского султана покинул дом "“ резеды" через боковую калитку. ’еперь
он был одет как чешский ремесленник, отправившийсЯ погулЯть в кабачок: на
нем была куртка из грубой холстины, серые шерстЯные гетры, грубые башмаки и
широкополаЯ фетроваЯ шлЯпа.
Ћн прошагал по улицам Ќового града к винограднику, расположенному за
городской чертой. Ћттуда он отправилсЯ по сельской дороге -- а где и прЯмо
через полЯ -- вдоль ручьЯ Ѓотич. Ћн шел и шел, пока не достиг гречишного
полЯ и фруктового сада, окружавших деревушку Ќусле.
‡десь, посреди огорода, засаженного кольраби, луком и круглой свеклой,
стоЯл маленький домик. Ќа каменном бордюре старого колодца с воротом дремала
кошка. Џахло коровьим навозом и сырым черноземом.
‚ этот-то домик и вошел посланник султана Њарокко.
“ плиты сидел лысый старик-огородник и следил за кипевшим в котле
молочным супом. Ћн даже не пошевелилсЯ, чтобы встать навстречу столь
высокому гостю, а только провел рукой по массивному подбородку и кивнул.
-- ќто опЯть ты, -- сказал он. -- ‚сегда ЯвлЯешьсЯ к ночи, как Ќикодим
ко гробу •ристову(4).
-- џ сегоднЯ был в замке, -- сообщил гость и оглЯнулсЯ, ища стул.
-- ‚от уж это с твоей стороны было совсем глупо! -- заметил огородник.
-- ’акие шутки обычно очень скверно кончаютсЯ.
-- Ќу, кто верно служит, тот должен еще и не так рисковать, коли ему
повелевает хозЯин, -- заЯвил гость.
-- ‚прочем, Я не удивлЯюсь, что ты уцелел, -- сказал старик. -- ’ебе
никогда не изменЯет счастье. …сли тебЯ швырнут в реку, то и тогда ты
вернешьсЯ с золотою рыбкой во рту!
Ћн поставил молочный суп на стол и достал из Ящика полбуханки хлеба.
Ћни начали есть.
-- ’олько не плети мне, что там, в Ђфрике, ты стал очень важным
господином и что твой маврский император сам приходит просить у тебЯ
совета... -- сказал старик и, окунув в суп кусочек хлеба, положил его в рот.
-- Ќо это на самом деле так, -- возразил посланник. -- џ близок к моему
повелителю, как апостол Џетр -- к €исусу.
-- ...€ что тебЯ в ‚енеции сам тамошний герцог одиннадцать дней
содержал и угощал за свой счет. ќтому Я тоже ни за что не поверю.
-- Ќо и это правда, -- настаивал гость. -- Ќа одно то, что Я раздал там
трубачам и барабанщикам, лакеЯм, курьерам и гондольерам, у нас в Џраге можно
безбедно прожить полгода.
-- Ђ твоЯ сотнЯ рабов и слуг, твои уж не знаю сколько жен -- прикажешь
и этому поверить? -- задиристо продолжал старик. -- Џравда, несколько женщин
было и у менЯ, но Я с ними только развлекалсЯ, благо здесь, в окрестностЯх
Ѓотича, все бабы на это падки. …сли мне захочетсЯ снова завести жену, так Я
привезу ее откуда-нибудь издалека -- из Њихли или …сениц. Ќо вот то, что ты
бросил истинную веру и стал турком, это неправильно, это мне вовсе не
нравитсЯ. ‚место вечного спасениЯ выйдет тебе уксус!
-- “ кого истина, у ваших попов или у наших, знает только Ѓог, --
ответил гость.
-- ќх, совсем пропащим ты стал у менЯ парнем, €ндра, -- сердито бросил
старик.
Њинуту они хлебали молча. Џотом огородник спросил:
-- Љого ты видел в замке?
-- Џана ‡денко ‹обковица, -- отвечал гость. -- ‘овсем старый стал...
-- Ќу, это от образа жизни, -- заЯвил огородник. -- ‚от если бы он, как
Я, изо днЯ в день ел кольраби, репу и красную капусту, а утром и вечером --
молочный суп с ломтем Ячменного хлеба, так износу бы ему не было. Ђ …го
‚еличество императора ты тоже видел?
-- …го ‚еличество принимал менЯ, -- сообщил гость. ‘тарик бросил взглЯд
на входную дверь, чтобы убедитьсЯ, что она заперта.
-- ‹юди говорЯт, что он стал совсем слаб головой, -- осторожно заметил
он.
-- Ћн-то? ‘лаб головой?! -- вскричал гость. -- „а из них из всех он
самый умный. Ћн один узнал менЯ, несмотрЯ на шелковый халат, тюрбан,
сафьЯновые сапоги, бороду и кольцо с изумрудом. “ж кто-кто сумасшедший, да
только не он!
‘тарый огородник перестал есть и испуганно-вопросительно посмотрел на
сына.
-- „а, отец, он узнал менЯ. Џрошло уже столько лет, а он менЯ так и не
забыл, -- сказал ѓенрих, а по-чешски €ндржих ’варох, одновременно горделиво
и печально.

(1)Benedictus est nomen Dei (лат.) -- "Ѓлагословенно имЯ ѓосподне",
начало католической молитвы.
(2)-- Ѓоюсь, как бы император не склонилсЯ к вероотступничеству. --
Џревосходно! Џревосходно! (лат.).
(3)Ѓезоар -- камень, образующийсЯ в желудке горного козла.
‘редневековое лекарственное и магическое средство.
(4)‚ …вангелии от €оанна (in, 1 --21) Ќикодим -- фарисей, член
синедриона, тайный друг и последователь €исуса. Џосле казни •риста он отдал
последний долг его телу вместе с €осифом Ђримафейским.

VI. ЏЋ•€™…ЌЌ›‰ ’Ђ‹…ђ

Њолодой сын императора Њаксимилиана II и будущий император ђудольф II
тогда только что вернулсЯ из €спании, где получил воспитание и прошел курс
наук при дворе королЯ ”илиппа II. Ћднажды он ехал верхом -- один, без свиты
и слуг -- из Џраги в свой маленький замок Ѓенатек, намереваЯсь отдохнуть там
несколько дней. ‘лучилось так, что с наступлением темноты он сбилсЯ с дороги
и заплутал в чаще леса, которому, казалось, не было конца. Љогда его конь
окончательно выбилсЯ из сил и уже с трудом переставлЯл ноги, принц решил
устроитьсЯ на ночлег прЯмо под елЯми, на влажном моховом покрове, но тут
вдруг увидел неподалеку отсвет костра. Ћн обрадовалсЯ, решив, что это,
вероЯтно, готовЯт себе ужин дровосеки или углежоги, которые легко смогут
указать ему дорогу в Ѓенатек. Ћн привЯзал конЯ к толстому суку старого
дерева и направилсЯ к огню.
‚скоре он добралсЯ до освещенной костром полЯны. Ќавстречу ему
поднЯлись двое мужчин огромного роста с огненно-рыжими волосами и тЯжелыми
дубинами в руках. ’о, что он посчитал за костер или угольный кучонок(1),
оказалось тремЯ светЯщимисЯ грудами денег: в одной были золотые монеты, в
другой -- серебрЯные талеры, а в третьей -- большие медные пфенниги. € было
этих денег столько, что ими можно было доверху наполнить три больших мешка
длЯ муки...
‚ первую минуту молодому эрцгерцогу пришло в голову, что перед ним два
разбойника, которые не иначе как ограбили денежный транспорт казны, а теперь
собрались зарыть свои сокровища в лесной чаще. Ќо он не испугалсЯ, ибо при
нем был меч, а у них он не видел никакого оружиЯ, кроме дубинок, которые не
помешали бы ему поразить их клинком. Џоэтому он спокойно спросил их, не
могли ли бы они указать ему дорогу на Ѓенатек.
Ћдин из верзил молча указал дубиной на восток. Ќо молодой эрцгерцог уже
почувствовал интерес к необычному приключению, и вместо того чтобы пойти
своей дорогой, спросил мужиков, кто они такие.
-- ’е, кто мне подвластен, называют менЯ ‚еликим и Њогучим, -- отвечал
тот, что указал дорогу. -- Ђ мой товарищ зоветсЯ “жасным и ‘ильным.
€з этих слов -- а еще более по звучанию голоса -- сын императора
догадалсЯ, что эти двое не принадлежали земным созданиЯм. Ћни были демонами
или ночными привидениЯми. ‚ те дни принц еще не утратил безоглЯдной
храбрости и беспечности, свойственной юности, и все же нарЯду с любопытством
он ощутил страх. …му захотелось оказатьсЯ как можно дальше от этого места,
но ни за что на свете он не стал бы показывать этим двоим, каково ему на
самом деле. Ђ потому он повел себЯ так, будто принимал их за людей из плоти
и крови, и осведомилсЯ, откуда у них взЯлись эти деньги.
-- ‚ свое времЯ ты сам узнаешь это, -- сказал все тот же гигант. --
…сли только уже не знаешь, ведь ты -- первенец и наследник трех корон и
должен понимать, что золото соответствует огню, серебро -- воздуху, а медь
-- воде.
-- Ќо кому же оно принадлежит? „лЯ кого вы сберегаете его? -- спросил
сын императора, стараЯсь, чтобы голос его звучал твердо.
-- ‚се это, -- был ответ, -- назначено одному из гонимого племени,
еврею Њордехаю Њейзлу, твоему будущему придворному слуге. Џравда, слугою он
будет зватьсЯ только ради почета, ибо не будет услуживать в твоих покоЯх, а
станет твоим банкиром.
€ тут второй гигант, до сих пор молчавший, повторил густым голосом,
звучавшим еще страшнее, чем у первого:
-- ‚се это -- длЯ ЊордехаЯ Њейзла, твоего камер-кнехта.
€мператорский камер-кнехт был самым высоким титулом, какой давали в
Џраге некрещеным евреЯм. € невольнаЯ брезгливость на мгновение пересилила в
молодом эрцгерцоге страх. Ћн скривил рот.
-- € все это должно принадлежать какому-то грЯзному жиду? - вскричал
эрцгерцог. -- ’ак не годитсЯ. џ должен иметь в этом долю!
€ чтобы доказать себе самому свое мужество, он взЯл из кучи серебра
талер, на одной стороне которого был выбит профиль его отца, а на другой --
чешский лев, герб страны.
Њолчаливый демон, которого звали “жасный и ‘ильный, рассвирепев, поднЯл
было свою дубину, но другой удержал его.
-- ќй ты, бешеный, что это ты надумал?! -- крикнул он. -- ’ы ведь
знаешь, что написано: кто слушаетсЯ гнева, тот подобен служителю идолов!
‡атем он повернулсЯ к императорскому сыну:
-- „лЯ твоей же пользы говорю: брось этот талер, да поскорее! -- сказал
он, -- ’ебе не будет ни счастьЯ, ни мира, ни покоЯ до тех пор, пока монета
не вернетсЯ в руки того, кому она предназначена.
€ в следующий миг полЯна как бы окуталась туманом, и все исчезло: люди,
свет, сверкающие груды монет -- и сын императора осталсЯ стоЯть один в
темном еловом лесу с серебрЯным талером в руке... ќтот самый талер он
заметил, только когда начал отвЯзывать лошадь, чтобы ехать дальше.
Ќа следующий день молодой эрцгерцог получил известие, что его любимый
отец" император, тЯжко заболел лихорадкой и лежит едва живой в своем
пражском замке. Ћн немедлЯ выехал из Ѓенатека в Џрагу, но в пути загнал конЯ
и, когда бедное животное пало, ухитрилсЯ сломать ногу. Џришлось продолжить
путь на крестьЯнской телеге, да и у той переломилась ось. € когда после
многих неприЯтностей он наконец добралсЯ до ‘тарого ѓрада, государь-отец
встретил его запоздалое поЯвление гневными словами, отвернулсЯ к стене и не
захотел принимать его извинениЯ.
Ќо и это было не все. ‡а времЯ его отсутствиЯ в одной из комнат,
которые он занимал в ‘таром ѓраде, случилсЯ пожар. Ћгонь уничтожил
красивейший фландрский ковер, подарок королЯ ”илиппа. Ђ его любимаЯ собака,
маленький испанский виндшпиль по кличке ‘ерый Њалыш, сбежала из замка и,
несмотрЯ на все стараниЯ слуг, так и не нашлась.
’ут молодой эрцгерцог смекнул, откуда свалились на него все эти
несчастьЯ. …му нельзЯ было держать у себЯ похищенный им у гигантов талер --
он должен был отдать монету в руки человека, которому она была суждена.
Ћдин из двух лейб-медиков императора был крещеным евреем, приглашенным
в Џрагу из греческого города Љандии. Ћн знал все еврейские общины ‹еванта,
€талии и ѓермании и, несмотрЯ на принЯтое крещение и высокое положение при
дворе, установил добрые отношениЯ с евреЯми Џраги. …го-то и принЯлсЯ
расспрашивать о Њордехае Њейзле молодой эрцгерцог.
‚рач погладил свою бородку и задумалсЯ. ‡атем спросил, где может жить
этот еврей и каким ремеслом или торговлей он занимаетсЯ.
-- џ полагаю, он великий волшебник и алхимик, имеющий огромную власть в
невидимом мире, но живет он в нашей стране, -- сказал сын императора.
‚рач покачал головой: нет, он не знал ЊордехаЯ Њейзла и даже ни разу не
слыхал такого имени.
’огда, не надеЯсь найти ЊордехаЯ Њейзла, императорский сын решилсЯ
поиграть с судьбою и испытать силу предопределениЯ.
Ћднажды вечером он незаметно покинул замок через постоЯнно запертую
калитку, к которой предварительно подобрал ключ, прошел вниз по ѓрадчанам,
взошел на каменный мост, постоЯл там немного, глЯдЯ на воду, а потом
перегнулсЯ через перила и бросил талер вниз.
Ћн полагал, что тот навсегда исчезнет в волнах, но именно в этот момент
под аркой моста проходила рыбацкаЯ лодка. ‘идевший на веслах человек
схватилсЯ за голову и начал дико ругатьсЯ, потому что решил, будто ему на
голову кинули с моста камушек. Ќо в следующий момент глаза его различили
талер, который поблескивал на дне лодки у самых его ног.
-- ‚от она -- волЯ божественного провидениЯ, -- прошептал сын
императора и прижал руку к груди, желаЯ унЯть сильно забившеесЯ сердце. Ћн
знал, что теперь талер будет идти своей дорогой, пока не достигнет цели. €
он должен проследить за монетой, ибо не будет ему покоЯ, если сейчас он
потерЯет из виду человека в лодке.
Ђ человек в лодке тем временем поднЯл талер. Ћн тщательно осмотрел
монету, потом сделал пару взмахов веслами, оглЯделсЯ вокруг, посмотрел
вверх, взвесил монету, еще раз бросил на дно лодки, чтобы проверить ее
подлинность на звон, а затем схватил вновь и, пугливо озираЯсь, спрЯтал в
карман своего старого плаща.
Њолодой эрцгерцог торопливо спустилсЯ с моста, пересек площадь Љреста
ѓосподнЯ и побежал по берегу ‚лтавы. € все же, как он ни спешил, рыбака ему
удалось настигнуть только за мельницей. ’от как раз привЯзывал лодку цепью к
столбику. Џокончив с этим, он вытащил из-под скамейки ведро с рыбой и,
подхватив его одной рукой, а фонарик -- другой, медленно зашагал вверх по
‚ифлеемской улице. Џеред маленьким домиком, боковаЯ сторона которого
примыкала к саду, он поставил фонарь на землю и уже хотел было постучать в
дверь колотушкой, как вдруг из темноты вынырнул какой-то человек и схватил
его за рукав.
-- ’ы что принес? ђыбу? -- спросил незнакомец коротко и повелительно,
как может говорить лишь человек, привыкший, чтобы его желаниЯ исполнЯлись
как приказы. -- Њне нужен твой плащ, шлЯпа и ведерко с рыбой!
-- €ди-ка ты к черту, пане, и оставь менЯ в покое! -- сердито проворчал
рыбак и вырвал руку.
Ќо вместо того чтобы идти к черту, господин полез в карман, вынул
пригоршню монет и насильно втиснул их в руку рыбаку. Џосветив фонарем и
увидев, сколько ему дали денег, рыбак сказал с удовлетворенным смешком:
-- ‚аша милость, дайте еще один дукат, и тогда Я отдам вам впридачу и
куртку, и рубашку со штанами. Ђ если вашей милости будет угодно, то даже
войду в дом в чем мать родила.
Ћн передал господину свой плохонький и изношенный, вонЯющий рыбой плащ,
состоЯвшую из одних полей -- так была продавлена ее тульЯ -- шлЯпу и ведро с
рыбой. Џотом, поднЯв фонарь и пожелав господину здоровьЯ и удачи, скрылсЯ за
углом домика. Ћшалев от свалившегосЯ на него золота, он совсем позабыл о
талере, оставшемсЯ в кармане плаща.
Ќезнакомец накинул плащ, напЯлил поглубже на лоб то, что называлось
шлЯпой, подхватил ведро и, перейдЯ улицу, постучал в дверь дома напротив.
‘лужанке, котораЯ отворила ему, он сказал, что принес заказанную рыбу. ’а
впустила мнимого рыбака в дом, и он поднЯлсЯ за нею по лестнице, на верхней
площадке которой стоЯла очень хорошенькаЯ молодаЯ женщина. ‡авидев человека
в провонЯвшем рыбой плаще, она тут же прижала к носу платочек. Њнимый рыбак
отогнул край шлЯпы, и дама узнала своего любовника, который таким способом
обеспечил себе доступ в дом -- да так, что прислуга этого и не заметила.
†енщина тотчас же отослала служанку с рыбой на кухню и, едва они
остались вдвоем, зашептала своему ухажеру, что уже много дней только и
думала о том, как бы он мог проникнуть к ней в дом, но, будь проклЯт этот
рыботорговец, его плащ вонЯет до того скверно, что она вот-вот грохнетсЯ в
обморок. Џри этом она все сжимала и тискала руку мужчины и наконец потащила
его в свою спальню, и они провели ночь вместе.
€мператорский сын наблюдал, как плащ с талером перешел в другие руки и
вместе с новым владельцем скрылсЯ в доме. ’еперь он ходил взад-вперед под
окнами, ожидаЯ нового поЯвлениЯ заветной монеты. Ћн изрЯдно устал, и часы
тЯнулись длЯ него нескончаемо медленно.
Љогда на востоке забрезжила зарЯ, он увидел нового владельца плаща,
который ногами вперед вылез из окошка, схватилсЯ руками за толстую ветвь
грушевого дерева и, перебираЯсь с ветки на ветку, спустилсЯ до уровнЯ
второго этажа, а уж оттуда спрыгнул на землю. Ќа одно мгновение в окне
показалась женщина в ночной рубашке и послала любовнику воздушный поцелуй, а
следом -- вонючий рыбацкий плащ. Џоцелуй был принЯт, а плащ зацепилсЯ за
ветви груши и повис на них. …го владелец с видимым усилием преодолел высокую
ограду и, немного поколебавшись, спрыгнул на улицу. ‚низу он, морщась, долго
растирал колено и ощупывал свои кости, а потом, слегка прихрамываЯ, пустилсЯ
прочь. Џлащ так и осталсЯ висеть на дереве, трепыхаЯсь на ветру и вонЯЯ на
весь сад.
Њолодой эрцгерцог не сомневалсЯ, что плащ скоро найдет нового хозЯина.
€ действительно, в скором времени на улице показалась тележка, груженнаЯ
винными бочками. Љогда возчик увидел висЯщий на ветвЯх плащ, он повернул и
подъехал вплотную к садовой ограде. Џодцепив одежду длинным кнутовищем, он
бросил ее поверх бочек и поехал дальше. ‘ын императора последовал за
повозкой.
…му не пришлось долго идти. Џеред ночлежкой на маленькой круглой
площади повозка остановилась. ђабочие с шумом разгрузили винные бочки с
телеги, завели лошадей в стойло, а повозку закатили в сарай. ‚озчик же
подхватил плащ и зашагал в сторону соседнего еврейского квартала. Ќа ирокой
улице, котораЯ на самом деле была обычным узким и кривым проулком, он вошел
в лавку торговца старой одеждой.
—уждые ему до сих пор лица евреев, их странные жесты и деловитаЯ суета,
а равно и то, что он был вынужден торчать перед лавкой, полной всЯкого
хлама, -- все это показалось эрцгерцогу диким, кошмарным сновидением.
Ќаверху, в ‘таром ѓраде, его исчезновение навернЯка уже заметили, и теперь
там, должно быть, все пришло в движение, но он знал, что никому бы и в
голову не пришло искать его в еврейском квартале. Ћн проклинал тот час,
когда по глупой самонадеЯнности взЯл этот дьЯвольский талер. Ћн не спал всю
ночь, устал, проголодалсЯ, и на душе у него было скверно. Ќо он уже не мог
отступить -- он должен был видеть, в чьи руки в конце концов попадет талер.
Ќа разъездной кухне, каких было немало в еврейском городе, он купил
себе вареное Яйцо, Яблоко и ломоть хлеба. Ќо ему не хотелось больше ждать,
стоЯ посреди шумной улицы, и он вошел в лавку старьевщика.
•озЯин, который как раз держал в руках плащ, в то времЯ как возчик
нахваливал ему свою находку, бросил на вновь прибывшего быстрый взглЯд и,
мгновенно оценив качество его шлЯпы и воротничка, изЯщество и чистоту одежды
и башмаков, смекнул, что этот посетитель пришел в его лавку не длЯ того,
чтобы покупать или продавать, а по другой, пока еще не Ясной причине. Ћн
спросил, чем может услужить господину. ќрцгерцог попросил дозволениЯ немного
передохнуть в лавке, а заодно и съесть свой завтрак. Ћн сказал, что целую
ночь провел на ногах и проделал длинный путь. Џоэтому он позволит себе
прилечь на скамью, стоЯвшую у стены, снЯв хотЯ бы башмаки и поЯс.
“строившись, он достал Яйцо, хлеб и принЯлсЯ за еду. ‘тарьевщик же вновь
обратилсЯ к возчику.
-- „а что же Я с ним буду делать? -- спросил он, вертЯ в руках плащ и
указываЯ пальцем на дыры и ветхие заплаты. -- “ менЯ в лавке и так полно
дрЯни, которую невозможно сбыть.
-- Ќо двенадцать-то пфеннигов он все же стоит, -- предположил возчик.
-- Џлащи нужны всем. “ кого не хватит денег на новый, возьмет и такое
старье.
-- Ќу уж не такое! -- воскликнул хозЯин. -- ’акое никто не купит,
особенно сейчас, когда даже столЯры и вЯзальщики веников носЯт теплые плащи
с рукавами, словно какие-нибудь дворЯне.
-- € все-таки за двенадцать пфеннигов он пойдет, -- возражал возчик. --
Њожет, ни дворЯнину, ни вЯзальщику веников он и не нужен, но бедный человек
его купит.
‘тарьевщик, скорчив плачевную мину, принЯлсЯ снова вертеть плащ в
руках.
-- џсное дело, длЯ кидуша или хавдалы(2) он не годитсЯ, -- заЯвил он,
тем самым на еврейский манер даваЯ понЯть, что он и вовсе никуда не годитсЯ.
-- Џожалуй, ему краснаЯ цена -- выеденное Яйцо. ќто плащ рыбака, из него уже
никогда не вытравить рыбный запах.
-- Џусть это и плащ рыбака, -- не отступал возчик, -- но все же он
стоит, -- тут он чуточку поразмыслил, -- хотЯ бы десЯть пфеннигов.
-- ‚осемь, уважаемый! -- подхватил старьевщик и отсчитал медЯки на
стол. -- ‚осемь пфеннигов, и то Я терЯю на такой торговле. Ќо раз уж сегоднЯ
это у менЯ перваЯ сделка, и поскольку Я вас знаю, и чтобы вы пришли в другой
раз -- пусть будет восемь.
‚озчик с ворчанием сгреб медЯки в ладонь и тЯжело затопал в открытую
дверь.
ќрцгерцог, который между тем сидел на скамье и ел свой хлеб с Яйцом,
был очень доволен тем, что сделка состоЯлась и он может немного передохнуть.
…сли бы возчик вернул деньги, плащ продолжил бы свои странствиЯ, и ему, как
он ни устал, пришлось бы и дальше следить за талером.
’орговец швырнул плащ в кучу старой одежды, что лежала в углу. Њолодой
эрцгерцог достал из кармана ножичек и очистил Яблоко. Џока он занималсЯ
этим, в лавку вошел человек, по виду мелкий чиновник или писарь, и пожелал
купить черный кафтан с латунными пуговицами и широкими рукавами. •озЯин
показал ему несколько кафтанов, но писарю не подошел ни один: этот был
длинноват, тот узковат, третий -- из слишком грубого сукна, а у четвертого
цена казалась чрезмерной. Џосле долгих переговоров, во времЯ которых торгаш
в своем азарте зашел так далеко, что поклЯлсЯ, будто такого вот кафтана не
шивал себе даже господин обер-бургграф, когда выезжал в ‘тарый ѓрад, писарь
вышел из лавки, так ничего и не купив.
-- Њне кажетсЯ, вы торгуете себе в убыток, -- заметил молодой
эрцгерцог, откусив от Яблока.
-- ‘ебе в убыток, это верное слово, -- согласилсЯ старьевщик. -- Ђ
сколько работы да маеты! Ќа двенадцать человек, которые торгуютсЯ, приходит
один, который покупает. Њного ущерба нам и от торгашей, которые без лавок
торгуют по базарным днЯм с рук и сбивают цены. „а и не можем мы, честные
лавочники, торговать дешево -- не пускают налоги. ќх, обо всем этом можно бы
рассказать не меньше, чем об исходе из …гипта... Ќо самое скверное то, что
нам не позволЯют вести наши дела в христианском городе.
"Ћго! Џусти-ка тебЯ туда! -- подумал будущий император, нахмурЯсь. --
‘иди-ка уж ты в своем гетто, а то не успеешь и глазом моргнуть, как начнутсЯ
беспокойство и затруднениЯ властЯм вместо порЯдка и доброго мира..."
‚слух же он сказал, чтобы утешить старьевщика, стишок, который
частенько слыхал в детстве от старого слуги в замке:
ѓорем полон целый свет, ѓоре каждого найдет. “тешайсЯ в краткий срок,
Љоль дает здоровьЯ Ѓог!
-- •вала …го имени, Я-то здоров! -- вздохнул хозЯин. -- „лЯ болезни
нужно времЯ, а его у менЯ нет... Ќо Я знаю, что это ремесло досталось мне в
наказание за мои грехи.
-- Ќет, насколько Я понимаю причину ваших бедствий, не за грехи, а за
то, что вы из племени ђувима, -- заЯвил молодой эрцгерцог. -- €бо менЯ учили
в €спании, что люди из колена ђувимова метали жребий об одежде ѓоспода
нашего €исуса у …го креста. ‚от отчего их потомки обречены всю жизнь
торговать старым трЯпьем и ничего не иметь с того, кроме забот и хлопот и
мучений.
-- Ћб этом ничего не написано в наших книгах, -- покачал головой
старьевщик. -- Љроме того, Я происхожу не из колена ђувимова. џ --
свЯщеннического рода, из колена ‹евиЯ.
Ќо и о левитах молодой эрцгерцог имел свое разумение.
-- Ђ кто из колена ‹евиЯ, -- сообщил он, -- у тех тоже есть своЯ
участь. Ћдин из них поил нашего ѓоспода на кресте уксусом с желчью, и за это
потомки левитовы на все времена наказаны жаждой и ничем не могут напитьсЯ.
-- Ѓудто так? -- чуть насмешливо спросил торговец. -- џ, например,
когда хочетсЯ, всегда выпиваю полстаканчика вина. € это здорово помогает.
ќрцгерцог не позволил себЯ сбить этим возражением.
-- ‡начит, вы прощены! -- указал он старьевщику. -- ‘ вас лично
проклЯтие снЯто!
€ чтобы показать, что он хорошо осведомлен о евреЯх и их истории, он
сменил предмет обсуждениЯ.
-- ‚ы, иудеи, -- сказал он, -- славитесь и хвалитесь тем, что у вас был
премудрый муж, царь ‘оломон. Ќо ведь он имел семьдесЯт законных жен, да еще
триста наложниц, а это не свидетельствует о большой мудрости.
-- Ћн знал, как много сладости и горечи скрыто под женской юбкой, --
возразил старьевщик. -- Ќо с одним вам следует согласитьсЯ: если вы возьмете
всех королей нашего времени и даже самого императора ђимского, вы найдете в
них лишь искру величиЯ царЯ ‘оломона.
’акое суждение сильно не понравилось эрцгерцогу. …го возлюбленный
государь-отец стоЯл в его глазах куда выше древнего царЯ ‘оломона.
-- ‚ы говорите о …го ‚еличестве императоре ђимском без должного
почтениЯ! -- предостерег он евреЯ.
-- џ -- преданный камер-кнехт …го ‚еличества, -- сказал торговец. -- €
Я всегда строго выполнЯю мои обЯзанности по части налогов и выплат. ѓосподь
да возвысит его державу! „а не приидет ни в кои времена в его страны
вражеский меч!
„верь вдруг неслышно отворилась, и в лавку проскользнула нелепаЯ
фигурка мальчишки в слишком больших башмаках, залатанной вдоль и поперек
куртке и до того застиранной шапочке, что невозможно было определить ее
цвет. ‚ руках у него был мешок из грубого холста, заполненный едва ли на
четверть объема.
-- ќто Я, -- сказал он тонким голоском и положил на стол две медных
монетки. -- ‘лава имени Ѓожию, сегоднЯ у менЯ есть чем заплатить.
-- Ѓлагословен будь твой приход! -- улыбаЯсь, приветствовал сто хозЯин
и забрал медЯки, а мальчик прошел в угол и занЯлсЯ там кучей старой одежды.
-- Ћн платит мне, -- объЯснил старьевщик молодому эрцгерцогу,
вопросительно взиравшему на них, -- два толстых пфеннига, когда они у него
есть, но это бывает не всЯкий день. € за это ему принадлежит все, что он
находит в карманах старой одежды, которую Я скупил за текущий день. —то он
там находит? „а всегда одно и то же. Љусок хлеба или котлету, орехи, Яблоко,
кольраби, моток ниток, застежку, гвоздь, пустую флЯжку -- все это идет в его
мешок. Ѓывает, что и ничего не находит, потому что почти все очищают
карманы, прежде чем отдать мне платье. Ќо иной раз он извлекает оттуда
какое-нибудь маленькое сокровище: кусок ленты, перчатки, клубок шерсти, а то
и платочек. € на это, господин, можете себе представить, он кормит свою мать
и двух младших сестер! „еньги? Ќет, денег он еще ни разу не находил.
ЃеднЯки, которые сдают мне старье, не оставлЯют в карманах денег.
-- Ѓоже мира! Ќе поднимай менЯ и не повергай вниз! -- вдруг взвилсЯ
голос мальчишки из облака пыли, среди которого он копалсЯ в старой одежде.
-- —то там у тебЯ? —то ты нашел? -- спросил старьевщик.
-- Ѓудь благословен нынешний день! -- прокричал мальчишка и вышел из
угла с талером в руке.
-- –елый талер! -- вскричал старьевщик, у которого даже перехватило дух
от изумлениЯ.
-- ’ак оно и есть, талер, -- выдохнул мальчик. Ћн то краснел, то
бледнел от испуга и радости, в его глазах застыло вопросительное выражение.
-- —то ты на менЯ смотришь? -- спросил торговец. -- ќто принадлежит
тебе. „урак, который забыл его в кармане, уже не придет за ним. Ћн и не
знает ничего о своей потере -- поди, думает, что пропилсЯ подчистую. Ѓудь
спокоен, Я-то знаю этих людей.
Њальчик подпрыгнул, да так высоко, что выскочил из своих башмаков, а
потом пустилсЯ вплЯс по лавке.
-- ќй, ты! Ђ что ты сделаешь с этими деньгами? -- полюбопытствовал
молодой эрцгерцог, который встревожилсЯ при мысли о том, что его заветный
талер опЯть пойдет неизвестно куда. -- Љупишь новые башмаки? Ќовую шапку? Ђ
может быть, куртку?
Њальчик остановилсЯ и посмотрел на принца.
-- Ќет, господин, -- ответил он. -- Њой отец -- будь благословенна его
памЯть! -- учил менЯ: из пары башмаков не сделаешь двух пар и шапка не может
стать ничем, кроме шапки. Ђ вот из талера очень просто сделать два талера!
Ћн схватил свой холщовый мешок и в один миг выскочил в двери.
-- Љак тебЯ зовут? Људа ты так спешишь? -- крикнул вдогонку сын
императора, но мальчишка уже не слышал его.
-- …го зовут Њордехай Њейзл, а куда он спешит, Я не знаю, -- сказал
старьевщик. -- Ћн вечно спешит. ‚озможно, хочет уже сегоднЯ, уже в этот час,
сделать из одного талера два.

(1)ЌебольшаЯ угольнаЯ куча, в которой дожигаетсЯ оставшийсЯ от первого
пережога уголь.
(2)Љидуш, хавдала -- еврейские молитвы.

VII. ЌЋ—њћ ЏЋ„ ЉЂЊ…ЌЌ›Њ ЊЋ‘’ЋЊ

Љогда вечерний ветер покрыл зеркало реки мелкой рЯбью волн, цветы
розмарина теснее прильнули к алой розе, и спЯщий император ощутил на губах
поцелуй любимой из своих грез.
-- ‘егоднЯ ты пришел поздно, -- прошептала она. -- џ лежала и ждала
тебЯ. Њне казалась, Я ждала целую вечность.
-- џ всегда был здесь, -- отвечал он. -- џ лежал и смотрел сквозь
занавешенное ночью окно. џ смотрел, как по небу летЯт облака, и внимал
шелесту древесных крон. џ устал от тЯгот днЯ, от всей этой суеты и шума. Њне
казалось, что глаза мои закатЯтсЯ внутрь -- так они устали. € вот наконец
пришла ты...
-- Џришла? -- спросила она. -- Ќо как Я могла прийти? ‚едь Я не знаю
дороги и не помню, что когда-нибудь ходила по ней... Љто перенес менЯ к
тебе? Љто из ночи в ночь переносит менЯ к тебе?
-- ’ы пришла, Я держу тебЯ в руках, а больше Я и сам ничего не знаю, --
сказал ђудольф II.
-- ќто было так хорошо, -- шептала она. -- џ шла по незнакомым улицам,
поднималась по лестницам, и люди, которых Я встречала, смотрели на менЯ
удивленно, но никто из них не сказал мне ни слова, никто не пыталсЯ
задержать менЯ. ‚орота распахнулись, двери отворились, и вот Я с тобой. ќто
неправильно, Я не должна этого делать... ’ы слышишь, как плещетсЯ река?
-- „а, слышу. Ќочью, когда ты со мной, она шумит сильнее, чем обычно.
Ћна словно хочет убаюкать нас песней. Љогда ты впервые услышала ее плеск, ты
заплакала от страха. ’ы плакала и кричала: "—то творитсЯ со мной? ѓде Я?!"
-- џ испугалась. џ сразу же узнала тебЯ, но не могла понЯть, почему Я с
тобой, -- сказала она.-- Љогда Я увидела тебЯ впервые, ты мчалсЯ на
молочно-белом скакуне, а вслед за тобою неслась колонна латников. Љругом
были блеск и мерцание, гремели копыта и гудели трубы, а Я бежала домой и
кричала: "џ видела величие императора!" € Я боЯлась, что у менЯ вот-вот
остановитсЯ сердце...
-- Љогда Я увидел тебЯ впервые, -- говорил император, -- ты стоЯла,
прижавшись к стене дома, немного поднЯв плечи, словно хотела убежать или
спрЯтатьсЯ. ’ы была робка и боЯзлива, как малаЯ птичка, и каштановые локоны
спадали тебе на лоб. џ смотрел на тебЯ и знал, что никогда уже не смогу
забыть тебЯ, что буду думать о тебе день и ночь. Ќо чем ближе подходил Я к
тебе, тем отдаленнее ты мне казалась, с каждой минутой ты уходила все дальше
и дальше, ты становилась такой недостижимой, словно уже была потерЯна длЯ
менЯ на все времена. € потому когда ты приходила ко мне и Я обнимал тебЯ,
как обнимаю сейчас, это было как чудо, как сновидение. ‘ердце мое было
исполнено счастьЯ, а ты все плакала...
-- Џлакала и, наверное, сегоднЯ заплачу. ѓде мы и что с нами обоими
творитсЯ?
-- Љакой сладостный запах! -- прошептал император. -- ’ы пахнешь, как
нежный маленький цветок, имени которого Я не знаю!
-- Ђ ты! -- лепетала она. -- Љогда Я с тобой, мне кажетсЯ, будто и
гулЯю в розовом саду!
Ћба умолкли. Њимо катились шумные воды реки. Ќалетел ветерок, и
розмарин с розой слились в поцелуе.
-- ’ы плачешь, -- вздохнула алаЯ роза. -- ’вои глаза влажны, а на
ресницах повисли слезы, будто капли росы.
-- џ плачу, -- отвечал розмарин, -- потому что каждую ночь прихожу к
тебе, а мне этого нельзЯ. џ плачу, потому что мне следует быть далеко от
тебЯ, а Я не хочу уходить.
-- ’ебе и не надо уходить. ’ы моЯ, и Я не пущу тебЯ. ‘отни ночей Я
молил о тебе Ѓога, и Ѓог подарил мне тебЯ, и теперь ты моЯ.
-- „а, Я твоЯ. Ќо не Ѓог подарил менЯ тебе, и не …го рука приносит менЯ
сюда каждую ночь. Ѓог гневаетсЯ на менЯ, и в глубине души Я чувствую ужас
перед …го гневом!
-- Ћн вовсе не гневаетсЯ на тебЯ, -- возразил император. -- Љак можно
на тебЯ гневатьсЯ? Ћн смотрит на тебЯ, улыбаетсЯ и прощает.
-- Ќет, -- прошептала она. -- Ћн не улыбаетсЯ. џ преступила заповедь
…го. Ћн не такой Ѓог, который улыбаетсЯ и прощает. Ќо пусть будет по воле
…го. Џусть Ћн обвинит и отвергнет менЯ, но пока Я с тобой, Я не в силах тебЯ
покинуть.
€ розмарин с розой, исполненные страха и блаженства, теснее прижались
друг к другу.
-- Љаким был твой день? -- спросил розмарин.
-- Њой день, -- отвечала роза, -- был обычным днем несчастного
человека. Ѓыло много забот, труда и маеты. …ще больше было высоких господ и
мелких господинчиков, жуликов и болтунов, мошенников и лжесвидетелей,
больших глупцов и маленьких дурачков. Ћни приходили и нашептывали мне на ухо
злые и коварные, пустые и ничтожные слова, они хотели того, они хотели
другого, они терзали менЯ до самого вечера. Ќо когда Я закрыл глаза, Я
увидел тебЯ, и это было счастье. ’аким был мой день, а твой?
-- Ћдни голоса да тени вокруг -- вот каким был мой день. џ прохожу
сквозь них, словно сквозь туман, Я не уверена в том, что они есть на самом
деле. ‚се мои дни -- сплошной обман. ЊенЯ окликают призраки, они говорЯт со
мной, а Я не знаю, что им ответить. ’ак проходит мой день -- и вот рветсЯ
мыльный пузырь, развеиваетсЯ туман, и Я с тобой. ’ы один -- моЯ
действительность...
-- ‚ мрачные часы днЯ, когда на менЯ наваливаетсЯ суета бренной жизни,
-- сказал император, -- и окружающий мир раскрывает свою неверную, коварную,
лживую и предательскую сущность, мысли мои убегают к тебе. ’олько в тебе
нахожу Я утешение. ’ы обладаешь светом истины. Љогда Я с тобой, мне кажетсЯ,
что Я постигаю мировой порЯдок вещей, могу проницать фальшь и ложь и видеть
неверность в сердцах людей. Ѓывает, что Я зову тебЯ, но остаюсь по-прежнему
одиноким, в глубине души призываю тебЯ, но ты не приходишь. Џочему не всегда
приходишь ты? —то удерживает тебЯ откликнутьсЯ на мой зов? —то свЯзывает
тебЯ? Ћтвета не было.
-- ѓде ты? ’ы слышишь менЯ? џ больше не вижу тебЯ! ’ы еще здесь? џ все
еще обнимаю тебЯ, слышу биение твоего сердца, ощущаю твое дыхание -- но
почему Я не вижу тебЯ?
-- џ здесь, подле тебЯ, -- прозвучал ее голос. -- Ќа один короткий миг
мне вдруг показалось, что Я ушла. —то Я лежу в своей комнате, и лунный свет
освещает мою подушку, и ночнаЯ птица порхает иод потолком, влетаЯ и вылетаЯ
через окно. Ђ потом из сада пришла кошка и прыгнула на подоконник, и что-то
загремело, и Я лежала в постели и слушала, пока не услыхала твой зов. € вот
Я снова с тобой, а луна, комната, кошка и испуганнаЯ птица, должно быть,
приснились мне.
-- “ тебЯ сны ребенка, -- сказал император. -- Љогда Я был мальчиком,
мне снились поле и лес, охота, собаки, птицы и другое зверье, а когда Я
просыпалсЯ, то был полон утренней радости и света. Џозднее пришли тЯжелые
сновидениЯ -- они пугали менЯ, и часто во сне мне хотелось, чтобы настало
утро. € все-таки ночь прекраснее днЯ! ‹юдской шум умолкает, и слышны лишь
звон колокола, веЯние ветра, шелест деревьев, плеск реки да хлопанье птичьих
крыльев. ‚от голоса ночи, голоса мира, что лежит под вечными звездами,
идущими своим путем по воле ‘оздателЯ. џ часто думал о том, что Ѓог сотворил
человека не так, как Ћн создавал звезды, ибо там, наверху, царЯт порЯдок и
послушание, а здесь, внизу, одни тревоги, распри и коварство. Ќо где же ты?
Џочему ты молчишь? Ћ чем ты думаешь?
-- џ думаю о том, что, наверное, вообще не смогла бы жить и быть
счастливой, если бы не было тебЯ. џ думаю о том, что звезды идут своими
путЯми -- и все же когда-нибудь они должны остановитьсЯ. € времЯ
когда-нибудь остановитсЯ, и тогда нам с тобой будет так же хорошо, как
сейчас, и это будет длитьсЯ вечно.
-- ‚ремЯ не может остановитьсЯ, и даже когда кто-то счастлив, как мы с
тобой сейчас, оно продолжает нестись во весь опор, как зверь на травле, и
один час за другим улетают в безграничность... €ди ко мне, поцелуй менЯ! ѓде
ты?
-- “ твоих губ живу Я, у твоего сердца рука моЯ, Я всЯ твоЯ! ЋпьЯнев от
счастливых грез, цветок розмарина оторвалсЯ от алой розы.
-- Њне надо идти, -- прошептала возлюбленнаЯ императора ђудольфа II. --
Џрощай, Я не могу больше оставатьсЯ, мне пора идти!
-- Људа же ты? Људа? ЋстаньсЯ еще ненадолго! Џочему тебе нужно идти?
-- Ќе знаю. Ќе знаю. Ћтпусти менЯ, отпусти, Я не могу остатьсЯ, Я
должна идти!
-- „а нет же, останьсЯ! ѓде ты? џ не вижу тебЯ... ѓде же ты? џ все еще
держу тебЯ за руку, но где ты? Људа она уходит от менЯ?!
-- Људа уходит она? -- крикнул ђудольф, рывком оторвал голову от
подушки и оглЯделсЯ по сторонам.
“ изголовьЯ императорской кровати стоЯл встревоженный ”илипп ‹анг.
-- џ услыхал, как ‚аше ‚еличество стонали во сне и звали кого-то, и
осмелилсЯ войти, -- доложил он. -- ‚ашему ‚еличеству, вероЯтно, приснилсЯ
дурной сон -- так громко ‚ы стонали. Џожалуй, даже хорошо, что ‚ы
пробудились так рано, иначе у ‚ас опЯть бы разыгралась мигрень. ’ам, за
дверью, стоЯт несколько человек. Ћни всепокорнейше просЯт ‚ас выслушать их.
Џрикажете завтрак, ‚аше ‚еличество?
-- Људа же она? -- прошептал император.
‚ своем доме на площади ’рех Љолодцев проснулась прекраснаЯ ќстер, жена
ЊордехаЯ Њейзла. ‹уч утреннего солнца упал ей на лицо, и ее волосы вспыхнули
красноватым сиЯнием. Љошка бесшумно обежала комнату и села в углу, ожидаЯ
полагающегосЯ ей блюдечка с молоком. –веточный горшок, с вечера стоЯвший на
подоконнике, лежал разбитый на полу. Џо комнате неторопливо расхаживал
Њордехай Њейзл и нараспев читал утреннюю молитву.
ќстер выпрЯмилась и убрала со лба свои светло-рыжие волосы.
-- ЋпЯть приснилось! -- прошептала она. -- € так всегда. €з ночи в ночь
все тот же дивный сон! џ никогда не бываю так счастлива, как в эти минуты,
но хвала ѓосподу, что это всего лишь сон!

VIII. ‡‚…‡„Ђ ‚Ђ‹‹…Ќ’…‰ЌЂ

Ѓыл чуток героЯ болезненный сон,
Ћт каждого шороха вздрагивал он.
‚ селениЯх, где на войне ночевал,
Ћн всЯкую живность уничтожал.
‚еликую силу он войска собрал
€ много побед королю одержал.
Ќо больше всего он любил серебро
€ вешал людей, чтобы взЯть их добро.
Ђ ныне он в вечный отправилсЯ путь --
€ лают собаки, и куры поют!
€з эпитафии ‚алленштейну

€оганн Љеплер, великий математик и астроном, разум которого объЯл весь
видимый мир, в 1606 году поселилсЯ в Џраге и -- по причине крайне стесненных
и бедственных обстоЯтельств -- жил в заброшенном, полуразрушенном
староградском доме, из окон которого невозможно было увидеть ничего, кроме
кузнечной мастерской, где весь день напролет ковали подковы и гвозди,
кабачка, где по ночам горланили пьЯные солдаты, да дощатого забора с
разлившейсЯ за ним болотистой лужей, в которой вечно распевали лЯгушки.
Љогда по смерти ’ихо Ѓраге ученый принимал должность придворного астронома,
ему сулили золотые горы, но все обещаниЯ были скоро позабыты, выплаты из
казны прекратились, и теперь, чтобы раздобыть несколько жалких гульденов,
ему приходилось целыми днЯми торчать в финансовой камере богемского двора,
вымаливаЯ деньги у чиновников. —асто он не знал, чем на следующий день будет
кормить больную жену и троих детей, не говорЯ уже о себе самом. „а и жизнь
становилась день ото днЯ дороже, а осенью, как и предсказал Љеплер в своем
календаре на 1606 год, в стране наступили ранние и резкие холода.
Ћднажды в пасмурный и дождливый ноЯбрьский день он в очередной раз
отправилсЯ за ѓрадчаны в Ћлений ров и сторговал там у егерей императорской
охоты, охранЯвших дичь, вЯзанку дров; эту работу ему приходилось делать
самому, поскольку у него не было ни слуги, ни служанки. ѓруз его был невелик
-- дровишек как раз хватило на то, чтобы приготовить суп на плите да
обогреть комнату, где лежала больнаЯ жена. ‘правившись с этим нехитрым
занЯтием, он сидел в нетопленой рабочей комнате и, завернувшись в еще мокрый
от дождЯ плащ, терпеливо пропускал мимо ушей упреки императорского тайного
советника •аннивальда. ‘ей государственный муж пришел попенЯть ему за то,
что астрономические таблицы, которые, согласно воле и желанию …го
‚еличества, должны были отнимать большую часть времени ученого, до сих пор
были не готовы.
-- ‚ы же сами прекрасно знаете, -- сказал Љеплер, когда •аннивальд
закончил излагать свои претензии, -- сколь смутны, запутанны и жестоки дела
наших дней, а мне иной раз не достаетсЯ даже масла в кашу... Њне бы очень не
хотелось заводить об этом речь, но вы сами вынуждаете менЯ напомнить о том,
что Я постоЯнно ожидаю того часа, когда мне выплатЯт долг. …сли этого не
случитсЯ в ближайшее времЯ, то, даже и состоЯ на личной службе у …го
‚еличества, Я вместе со своими детьми буду принужден умереть с голоду, ибо
не могу питатьсЯ воздухом, как какой-нибудь хамелеон. €менно по этой причине
Я и вынужден вместо таблиц, составление которых вверено мне милостью …го
‚еличества, заниматьсЯ прогностикой и ничего не стоЯщими календарЯми,
которые не принесут мне славы. Ќо за счет этих безделиц Я кормлю свою семью.
„а и, сказать откровенно, это все же немного лучше, нежели изо днЯ в день
досаждать …го ‚еличеству просьбами, жалобами и протестами!
-- ќтим вы ничего бы и не добились. ђазве что один раз, не больше, были
бы допущены на глаза императору, -- заметил •аннивальд, отнюдь не
благорасположенный к Љеплеру -- приверженцу протестантского вероучениЯ.
-- Ќо почему бы не подумать о том, -- продолжал Љеплер, не выказываЯ и
следа обиды и горечи, -- чтобы выделить моему семейству хотЯ бы минимальное
вспомоществование. Њы постоЯнно терпим лишениЯ, и, откровенно говорЯ,
сегоднЯ как раз один из тех дней, когда Я не располагаю даже парой грошей.
Ќо Я не ропщу. џ жалуюсь одному лишь Ѓогу, Я полагаюсь и уповаю на ’ого, кто
может все изменить. Ќо покуда мне приходитсЯ вести жизнь нищего.
Ћн взволнованно умолк, прижал к губам платок и закашлЯлсЯ.
-- …го ‚еличество, -- продолжал •аннивальд, не вникаЯ в жалобы Љеплера,
-- также разгневан тем, что вы пренебрегли его приказом определить, что
выйдет из конфликта между …го ‘вЯтейшеством Џапой и республикой ‚енецией!
-- …го ‚еличество, -- резко возразил Љеплер, и тут его вновь на минуту
одолел кашель, -- посылал ко мне своего камердинера ”илиппа ‹анга, который
долго и много распространЯлсЯ о том, что Я должен подготовить
астрологическое обоснование хода и ожидаемого разрешениЯ конфликта. Ќо Я уже
со всем должным почтением известил ”илиппа ‹анга, что никак не могу этого
сделать. џ считаю, что звездочет, берущийсЯ судить не о движениЯх созвездий
и их будущих конфигурациЯх, а о судьбах людей и государств, которыми ведает
один только Ѓог, ЯвлЯетсЯ никем иным, как подлым лжецом и ничтожеством!
-- Ќасколько Я понимаю, -- заключил •аннивальд, -- вы полностью
отвергаете астрологию, эту пришедшую к нам из глубины веков и тысЯчекратно
испытанную научную дисциплину, к которой охотно прибегают монархи, кнЯзьЯ и
другие высокие господа длЯ познаниЯ своей земной, а иногда даже и посмертной
участи?
-- Ќе полностью! џ отвергаю ее не полностью! -- возразил €оганн Љеплер.
-- ђазделение неба на двенадцать домов, господство треугольников и всю
прочую чепуху, относЯщуюсЯ к расположению и поведению малых духов, Я
отрицаю. Ќо гармонию неба Я признаю!
-- Ђ конфигурации созвездий? Љак вы относитесь к этому? -- допытывалсЯ
•аннивальд.
-- € это Я признаю, но с некоторыми ограничениЯми -- скорее, как
фактор, имеющий известное значение, -- поЯснил Љеплер. -- €бо по тому, как
конфигурируютсЯ лучи созвездий при рождении ребенка, определЯетсЯ течение
его жизни в той или иной духовной форме. …сли конфигурациЯ гармонична, то
возникает прекраснаЯ форма души.
-- …сли Я вас правильно понЯл, -- задумчиво произнес •аннивальд, -- вы
настаиваете на пересмотре некоторых постулатов, хотЯ в общем и целом
астрономиЯ в вашем представлении недалеко ушла от пифагорейской. Ђ вы не
пытались привести вашу точку зрениЯ в согласие с учением церкви?
-- „а упаси Ѓоже! -- воскликнул €оганн Љеплер. -- џ не хочу ввЯзыватьсЯ
в богословские споры. ‚о всем, что Я говорю, пишу и делаю, Я руководствуюсь
принципами чистой математики. Ђ церковные дела Я не затрагиваю.
’айный советник императора покачал головой.
-- ‚аш ответ огорчает менЯ, господин Љеплер, -- заЯвил он. -- ‚се это
мне весьма не нравитсЯ. “ вас на устах слова смирениЯ, но щучат они
высокомерно и не совсем по-христиански. Њне все времЯ кажетсЯ, что это
говорите не вы, а тот, козлоногий и рогатый... Ћднако в мои обЯзанности не
входит испытывать вас в этом направлении. Њой всемилостивый господин послал
менЯ к вам ввиду того, что вы неоднократно давали ему повод быть вами
недовольным. џ выслушал доводы, что вы приводите в свое оправдание, а больше
мне ничего и не нужно. Љогда Я буду докладывать …го ‚еличеству, Я не забуду
упомЯнуть о плачевных обстоЯтельствах, на которые вы жалуетесь. € с тем,
господин Љеплер, имею честь откланЯтьсЯ.
Ћн поднЯлсЯ и слегка -- насколько полагалось при общении с придворным
астрономом -- приподнЯл шлЯпу. ђаспрЯмившись, как складной метр, и придав
лицу отчужденное выражение, он уже было повернутьсЯ к двери, но Љеплер вдруг
остановил его следующими словами.
-- ѓосподин секретарь, -- быстро проговорил он, -- за пЯть лет,
проведенных в этой стране, Я так и осталсЯ чужим длЯ всех. џ мало общалсЯ с
аристократией Ѓогемии и почти не знаю ее. €звестен ли вам, господин
советник, некий молодой дворЯнин, некий офицер по имени...
Ћн глЯнул на маленький листок, лежавший на столе.
-- ...Џо имени Ђльбрехт ‚енцель ќусебий фон ‚альдштейн. ‚ам говорит
что-нибудь это имЯ?
-- ‚альдштейны -- это древний богемский род, -- принЯлсЯ разъЯснЯть
•аннивальд, и чем дольше он говорил, тем больше входил в азарт, начисто
позабыв о "козлоногом и рогатом" вдохновителе Љеплера. -- Џроисходит он от
двух братьев, Џавела и ‡авича, живших в двенадцатом веке и называвшихсЯ
также ‚альштейнами, ‚алленштейнами или ‚артенбергами. џ знаю троих
‚альдштейнов: ультраквиста ѓенриха из Љриниц, однорукого от рождениЯ ќрнста
€оганна из раконицких ‘ловиц и, наконец, имперского придворного советника
ќрнста-џкоба из ‡лотицы, что в Љенигрецском округе. Џоследнего еще прозвали
’урком, потому что одно времЯ он был в плену алжирского деЯ и ткал там
холсты. ‡навал Я еще одного -- ‚ильгельма, у которого было имение в
ѓерманицах того же Љенигрецского округа. Ћн был женат на ‘маржичке, но они
оба давно уже умерли. Ђ вот Ђльбрехта ‚енцелЯ да еще и -- как вы говорите,
ќусебиЯ? -- Я не помню.
’от факт, что ему ничего не было известно об одном из богемских
аристократов, казалось, изрЯдно озадачил советника. Ћн снова уселсЯ на стул,
подпер голову рукой и задумалсЯ.
-- Ђльбрехт ‚енцель ќусебий фон ‚альдштейн, -- повторил он. -- Њне
кажетсЯ, Я припоминаю, что где-то уже слышал это имЯ. ‚прочем, нет, не
слышал, а встречал в одном документе, и даже не так давно. ‘корее всего, он
обращалсЯ к …го ‚еличеству с каким-нибудь прошением, которое проходило через
мои руки. ‚ы говорите, он офицер? ‚ы точно знаете, что офицер? Ќе он ли
недавно домогалсЯ командованиЯ венгерским пограничным полком? €ли хлопотал о
выдаче денег, поскольку его служба еще не закончилась? €ли просил
компенсации за истраченные на военные нужды собственные средства? ‘даетсЯ
мне, что Я недавно читал что-то подобное. ’олько не помню, насколько
удовлетворительно было составлено письмо и от кого была рекомендациЯ -- от
дЯди, имперского советника или кого-то другого. Ќет, скорее всего,
рекомендации не было вовсе, так как ”илипп ‹анг написал на его прошении:
"„олжен ждать!" и отложил в сторону. ‚от именно, так оно и было!
-- Ќичего этого Я не знаю, -- заЯвил Љеплер. -- ќтот молодой дворЯнин
прислал мне курьера с письмецом, в котором просил менЯ принЯть ad
noticiam(1), что у него есть желание и нужда выЯснить свои перспективы "в
делах небесных" на ближайшие дни. Њой ответ он хочет получить сегоднЯ.
-- ‚ небесных делах? -- удивилсЯ •аннивальд. -- ’ак он, верно,
принадлежит к духовенству.
-- Ќу уж нет! -- сказал Љеплер. -- ќти слова попросту означают, что Я
должен установить расположение планет в день его рождениЯ и написать ему
прогноз. џ полагаю, он стоит на пороге важного свершениЯ, а может быть, и
поворота всей его жизни, и потому ищет моего совета.
-- Ќо при этом вы же рискуете познать грЯдущую судьбу человека,
известную единому Ѓогу, а это подобает лишь подлому лжецу и ничтожеству. €ли
это не так, домине(2) Љеплер? -- иронизировал •аннивальд.
-- „а, это так, -- подтвердил €оганн Љеплер, который так увЯз в своих
мыслЯх, что едва ли заметил насмешку •аннивальда. -- €бо тот, кто
предсказывает событиЯ прЯмо и исключительно по небесным телам, не имеет
верной основы. …сли ему и случаетсЯ угадывать, так это только благодарЯ
везению. Ќо мне представлЯетсЯ, что изучение натуры и склонностей человека,
его душевных порывов и склада ума значит гораздо больше, чем расположение
созвездий. Ђ все это можно узнать...
Ћн взЯл со стола письмо господина фон ‚альдштейна и несколько мгновений
молча рассматривал его.
-- ‚се это можно узнать по почерку человека, -- закончил он.
-- џ не ослышалсЯ, вы сказали "по почерку"?! -- вскричал •аннивальд. --
‚ы хотите узнать натуру и склонности незнакомого человека, проникнуть в саму
его душу -- и все это по нескольким рукописным строчкам? Ќу знаете, домине
Љеплер... •
-- ‚се это и многое сверх того, -- перебил Љеплер. -- ‘тоит только
посвЯтить некоторое времЯ внимательному изучению чьего-либо почерка, как он
обретает жизнь и начинает рассказывать о писавшем; он может выдать его самые
тайные помыслы и самые отдаленные планы. ‚ результате этот человек
становитсЯ так хорошо известен мне, как если бы мы с ним съели меру соли.
Џоследние слова ученого потонули в оглушительном хохоте •ан-нивальда.
-- ЉлЯнусь спасением моей души, -- воскликнул тайный советник
императора, -- Я не знал, что стоит только сунуть нос в какой-нибудь жалкий
клочок бумаги, как уже можно вещать наподобие библейского пророка! ЉлЯнусь
моей вечной жизнью на небесах, если бы Я не знал, что вы, домине Љеплер,
всего лишь мечтатель и фантазер, то Я поистине остерегалсЯ бы показывать вам
что-либо из написанного моею рукою. Ќо скажите же, какие секреты выдал вам
почерк господина фон ‚альдштейна?
-- Ќемаловажные, господин секретарь, весьма немаловажные! -- сказал
€оганн Љеплер. -- ’ам есть много злобы, много такого, что менЯ испугало, но
в целом Я узнал немаловажные вещи. ‚альдштейн обладает очень беспокойной
натурой, он жаден до всЯческих новшеств, употреблЯет длЯ осуществлениЯ своих
планов странные и рискованные средства, раздражителен, порою склонен к
меланхолии, презирает человеческие законы и правила, а потому будет
конфликтовать со своим окружением до тех пор, пока не научитсЯ притворЯтьсЯ
и скрывать свои истинные намерениЯ. …му недоступны милосердие и братскаЯ
любовь, и все же это необыкновеннаЯ натура: его влечет к власти и почестЯм,
и может статьсЯ, что когда он достигнет зрелости и полного развитиЯ своих
способностей, то окажетсЯ способным к высоким и героическим подвигам...
-- ’ысЯча чертей! ‚ таком случае мы еще услышим об этом господине фон
‚альдштейне! -- заметил •аннивальд. -- „о сих пор, правда, он себЯ ничем не
проЯвил. € все это вы извлекли из одной маленькой записочки? ‡наете, Я не из
тех; кто умеет притворЯтьсЯ и скрывать свое мнение, а потому скажу вам
прЯмо, что считаю все это одной из причуд, свойственных ученым мужам. ‚аш
слуга, домине Љеплер, ваш покорнейший слуга.
€оганн Љеплер проводил императорского секретарЯ и запер двери. ‡а окном
вовсю кружил снегопад -- первый в ту холодную осень.
Љогда ученый вернулсЯ в свою комнату, неприЯтный разговор с
•аннивальдом уже начисто вылетел у него из головы. ‘лучайно взглЯд его
задержалсЯ на крупных снежинках, приставших к рукаву плаща, и, внезапно
заинтересовавшись, он принЯлсЯ рассматривать их сквозь увеличительное
стекло. ‚доволь насмотревшись, он схватил перо и с улыбкой записал на чистом
листе бумаги еще одно подтверждение давно вынашиваемоей им теории,
призванной объЯснить природу всего сущего, -- "De nive sexangula"(3) -- о
сложной, многофигурной, но неизменно имеющей в основе шестиугольник форме
снежинок.
"‚от уж поистине беспокойнаЯ голова! Ђ может быть, что-то донимает его
и не дает усидеть на месте?" -- размышлЯл про себЯ €оганн Љеплер, наблюдаЯ
за тем, как молодой офицер, пришедший к нему по поводу "дел небесных", все
времЯ ерзает на стуле, отрываЯсь от этого занЯтиЯ лишь длЯ того, чтобы
вскочить и пробежать несколько кругов по комнате.
-- €так, -- обратилсЯ ученый к своему посетителю, -- сегоднЯ вам
исполнилось двадцать три года, два месЯца и шесть дней.
-- €менно так, -- ответил офицер, подошел к печке и протЯнул озЯбшие
руки к топке, казалось, даже не заметив, что огнЯ там и в помине не было. --
€менно так, сударь, и если вы хотите этим сказать, что иные люди в моем
возрасте уже совершили значительные дела и внесли свое имЯ в почетную книгу
истории, то вы будете совершенно правы. Њне нечем похвастатьсЯ кроме того,
что Я изучал военные науки в Џадуе и Ѓолонье, а потом под началам генерала
Ѓаста дралсЯ против турок. Џравда, Я захватил одного пашу -- по-ихнему бека
-- в его собственной ставке, но разве же это подвиг! Џосле аферы ѓрана Я
уволилсЯ со службы и до сих пор... Ќет, это просто невыносимо! -- вскричал
он вдруг, прижав ладони к вискам, как если бы ощутил внезапную и страшную
боль.
-- ‚ам плохо, сударь мой? -- спросил Љеплер.
-- „а нет же, просто на вашей улице стоит такой гвалт, что и впрЯмь
можно сойти с ума, -- объЯснил молодой дворЯнин голосом, звучавшим отнюдь не
жалобно, а скорее порывисто и гневно. -- Њожет быть, вам, господин астролог,
и не по вкусу придетсЯ моЯ прЯмота, но Я просто не могу взЯть в толк, как
это при таком шуме вы еще находите силы читать ваши книги и выстраивать ваши
мысли?
-- ум, говорите? „а что вы, сейчас на улице еще довольно тихо! --
возразил Љеплер. -- “ кузнеца-гвоздодела сегоднЯ выходной, а кабак, в
котором солдаты собираютсЯ длЯ того, чтобы всю ночь орать песни, ругатьсЯ и
бить друг другу физиономии, еще закрыт.
-- Ќо Я говорю не о солдатах -- уж к ним-то Я попривык, -- уточнил
молодой дворЯнин. -- џ имею в виду гомон этих безбожных лЯгушек. €х там,
наверное, не одна сотнЯ! Ќеужели господин их не слышит?
-- ‘лышу, но не слушаю, -- ответил Љеплер. -- ђассказывают же о том,
что люди, живущие на порогах Ќила, глухи от рева и грохота. Ђ Я так думаю,
что они просто привыкли к шуму и не замечают его. ‚от и Я перестал замечать
крик лЯгушек... € не следует называть их безбожными, ибо всЯкаЯ тварь
возносит свой голос во славу Ѓога.
-- Ѓудь Я ѓосподом Ѓогом, Я сумел бы снискать себе лучшую славу и не
позволил бы воспевать себЯ лЯгушкам, -- раздраженно обронил молодой
дворЯнин. -- …сли Я не выношу даже малейшего шума, то почему Я должен
слушать вопли животных, будь то собаки, кошки, ослы или воробьи. „лЯ менЯ
это сущаЯ пытка. Ќо давайте перейдем к цели моего визита, -- продолжил он
уже более спокойным тоном. -- Ќога fugat -- времЯ бежит, и Я не хочу
отнимать его у господина.
-- џ должен составить вам гороскоп? -- спросил €оганн Љеплер.
-- Ќет, на сей раз не это. џ очень признателен господину, но Я пришел
не ради гороскопа, -- заЯвил фон ‚альдштейн. -- џ всего лишь хочу задать
господину один короткий вопрос: будет ли завтрашней ночью огненосный Њарс
господствовать в доме Ѓольшой Њедведицы?
-- € больше ничего? џ могу сразу дать вам ответ, -- сказал Љеплер. --
Ќет, завтрашней ночью в доме Љолесницы господствует не Њарс, а ‚енера. —то
же до Њарса, которого вы называете огненосным, то он находитсЯ на пути в дом
‘корпиона.
-- ‚озможно ли это? -- воскликнул Явно пораженный молодой человек. --
Ќе Њарс, а ‚енера? Ќе может быть! Ђ господин не ошибаетсЯ?
-- ‚ таких вещах Я никогда не ошибаюсь, -- заверил его Љеплер. -- …сли
Я сказал ‚енера, значит ‚енера. Њожете быть абсолютно уверены в этом.
‘ минуту молодой дворЯнин стоЯл молча, всецело погрузившись в свои
мысли. ‡атем он произнес скорее длЯ себЯ, чем длЯ Љеплера:
-- €так, дело проиграно, еще не начавшись. € все же попытатьсЯ следует.
…ггаге humanum est(4), и потом -- тут все зависит от везениЯ.
Ћн снова умолк, глЯдЯ на Љеплера так, словно с уст его готов был
слететь какой-то вопрос. Ћднако он так ничего и не сказал, а вместо этого
пожал плечами, махнул рукой, словно показываЯ, что намерен сам управитьсЯ со
своими неурЯдицами, и повернулсЯ к выходу.
‚низу, около ворот, он снЯл шлЯпу и откланЯлсЯ.
-- џ весьма обЯзан господину за его доброту. Ћчень скоро -- Я думаю,
послезавтра -- господин услышит обо мне. …сли господин не ошибсЯ и дело не
выгорит -- что ж, у менЯ еще осталось редкостное турецкое кольцо, которое Я
добыл своей шпагой в сражении. Џосмотрим, что Я за него выручу. Ђ до тех пор
-- покорнейший слуга господина астролога.
Ћн еще раз взмахнул шлЯпой и направилсЯ вверх по крутой улочке мимо
дощатого забора, за которым, словно ему назло, еще громче завопили лЯгушки.
‚ доме на улице ‘вЯтого €акова, недалеко от Љруглой площади ‘тарого
ѓрада, в те времена жил старик по имени Ѓарвициус, который когда-то был
знатным господином, а под конец даже тайным советником, но однажды попал в
немилость у влиЯтельного лейб-камердинера ђудольфа II, ”илиппа ‹анга, и
пулей вылетел со службы. Љ тому же он спустил все свои деньги и половину
имущества за карточным столом, а второю половину потерЯл в неудачных
торговых спекулЯциЯх и теперь вынужден был проводить остаток своих дней в
бедности и нужде. € все-таки он жил так, как если бы ничего этого не
случилось. Ћн приглашал к себе гостей, держал прислугу, лошадей и колЯску
(которой, правда, редко пользовалсЯ, уверЯЯ, что ему длЯ здоровьЯ нужно
больше ходить пешком), бывал за карточными столами во многих дворЯнских
домах, держал хорошую кухню и отборные вина -- одним словом, не отказывал
себе ни в чем.
‘редства длЯ такой жизни он, конечно, черпал не из законных источников.
’от, кто видел, как по воскресеньЯм и праздничным днЯм он шествует, опираЯсь
на дорогую трость, к обедне в церковь ‘вЯтого „уха, никогда бы и не подумал,
что этот респектабельный седовласый господин ЯвлЯетсЯ главарем воровской
банды.
—аще всего длЯ своих воровских дел Ѓарвициус подбирал совсем уж
пропащих людей низкого происхождениЯ -- молодчиков, готовых за полгульдена
продать Ѓога со всеми …го свЯтыми, прЯмых кандидатов на виселицу. Ќо бывали
в банде и сыновьЯ почтенных бюргеров, которые сбились с пути истинного
оттого, что боЯлись честного труда, как черт крестильной купели, и были
готовы на любую низость, если она могла принести деньги. Љогда же одной
низости было недостаточно, они не гнушались и ножа. ‘реди этих последних был
некий ѓеорг ‹ейнитцер, сын ювелира с Њалого Љольца и бывший студент. Ћн
сразу же завоевал особое доверие старого Ѓарвициуса своими хорошими манерами
и умением быстро соображать. ‘ этим ‹ейнитцером Ѓарвициус виделсЯ почти
каждый день, тогда как других допускал до себЯ лишь изредка, в случае
крайней необходимости, да и то лишь по ночам, при тусклом мерцании свечей и
в искажавшем лицо до неузнаваемости гриме.
‚се они состоЯли у Ѓарвициуса в слепом повиновении, ибо знали, что без
него мало на что годЯтсЯ. Ћн изыскивал возможности, разрабатывал планы,
продумывал все случайные обстоЯтельства. Ћн проводил подготовку с такой
осмотрительностью, что налеты очень редко бывали неудачными.
‚ тот ноЯбрьский день ‹ейнитцер с утра пораньше заЯвилсЯ к Ѓарвициусу.
Ћн застал хозЯина за игрой в карты с самим собой. ‘тарик ставил по
одному-два гульдена то на одну, то на другую карту и всЯкий раз, как они
проигрывали, разражалсЯ ужасной бранью. ‹ейнитцеру это не понравилось.
Ѓарвициус проводил времЯ таким образом только в тех случаЯх, когда бывал не
в духе, наткнувшись на неожиданные трудности в задуманном деле, или же когда
его томила подагра, доставлЯвшаЯ ему немало мучений.
Ћказанный ‹ейнитцеру прием также указывал на дурное настроение
Ѓарвициуса.
-- ЋпЯть заЯвилсЯ? -- пробурчал старик. -- ђазве Я тебЯ звал? ’ы что,
не можешь хоть на день оставить менЯ в покое?
-- Ќа улице дождь. џ промочил ноги, -- сказал ‹ейнитцер, после чего
уселсЯ к камину, снЯл башмаки и с видом человека, зашедшего только длЯ того,
что обогретьсЯ, протЯнул ноги к огню.
Ќе обращаЯ никакого вниманиЯ на ‹ейнитцера, Ѓарвициус продолжал
тасовать и раскладывать карты, передвигать гульдены с одной карты на другую,
ударЯть кулаком по столу и ругатьсЯ. —ерез четверть часа он наконец отложил
карты в сторону, собрал деньги и, обозвав себЯ напоследок зеленым
дилетантом, повернулсЯ к ‹ейнитцеру с таким выражением лица, словно был
удивлен, но отнюдь не рассержен его поЯвлением.
-- ‚от хорошо, что ты пришел, ѓеорг, -- мне как раз надо с тобой
поговорить, -- сказал он.
‹ейнитцер поднЯлсЯ, сунул ноги в башмаки и подошел к столу.
-- џ не хочу больше обманывать тебЯ, ѓеорг: наши дела идут совсем
плохо!
-- ќто правда, -- подтвердил ‹ейнитцер, поглЯдев на свои башмаки и
убедившись, что они достаточно просохли. -- ‡а последние несколько недель
мы, как говоритсЯ, больше свеч сожгли, чем денег нашли...
-- ќто еще не все, -- отозвалсЯ Ѓарвициус. -- •орошо, если бы только
это! ‘лушай внимательно, ѓеорг, но не говори другим, это должно остатьсЯ
между нами. Ћдин из моих добрых приЯтели там, наверху, -- он потыкал большим
пальцем через свое правое плечо, и ѓеорг ‹ейнитцер понЯл, что имеетсЯ в виду
‘тарый ѓрад, - один из немногих, кто мне сочувствует, недавно вызвал менЯ
из-за карточного стола и, отведЯ в сторонку, начал толковать о ”илиппе
‹анге, на разные лады доказываЯ, как опасно иметь его себе врагом. …ще он
сказал, что у ‹анга есть рука во всех делах и что капитан городской стражи
очень озабочен участившимисЯ кражами и грабежами, а потом, когда мы снова
сели за карты, добавил, что длЯ здоровьЯ ничего не может быть полезнее
дальних поездок...
-- Њожет быть, это только болтовнЯ? -- предположил ‹ейнитцер.
-- ќто было предостережение, пойми это правильно, ѓеорг. ”илипп ‹анг
никогда не спускал с менЯ глаз, -- объЯснил Ѓарвициус. -- Ќет, ѓеорг, то был
совет человека, ко мне расположенного. ‘ тех пор нет мне никакого покоЯ, все
кажетсЯ, что за мной следЯт. €ду по улице и вдруг слышу за собой шаги, а
стоит оглЯнутьсЯ -- никого.
-- Ќу, вот, -- сказал ‹ейнитцер. -- ‘ами же говорите -- никого!
-- Ђ сегоднЯ во сне, -- продолжал Ѓарвициус, -- Я видел, как нас с
тобой, и всех остальных тоже, погонЯл кнутом по улице палач. Њы были
свЯзаны, и нас вели на казнь. Ђ у тебЯ, ѓеорг, руки были скованы за спиной.
‹ейнитцер оживилсЯ.
-- Ќадо непременно посмотреть в соннике! -- воскликнул он. -- ѓоворите,
там был длинный кнут? € он громко щелкал? Љнут, который щелкает, -- это ведь
что-то значит. ЉажетсЯ, это к достатку в доме! Ќадо бы узнать насчет...
-- Џослушай, ѓеорг! -- прервал его Ѓарвициус. -- Џеребери в уме всех
наших людей, одного за другим. Ќе кажетсЯ ли тебе, что кто-то из них ведет
двойную игру?!
-- Џатрон! -- с великим пафосом отвечал ѓеорг. -- ‘реди них не найдетсЯ
ни одного, кто не позволил бы себЯ сжечь, четвертовать и колесовать за вас!
-- ’ы мне лучше не говори о колесовании! -- вскричал Ѓарвициус. --
‡наешь ведь, что Я не люблю слушать о таких вещах. ‘ менЯ хватает и подагры,
котораЯ колесует менЯ каждый день не хуже любого палача.
Њинуту он сидел молча, нахмурив лоб.
-- Ќам нужно подумать о том, -- начал он затем, -- как избежать своей
участи. џ отправлюсь путешествовать. Ќо перед тем... -- он осексЯ на
полуслове и, помешкав секунду-другую, обратилсЯ к ‹ейницетру с вопросом: --
Ђ ты что думаешь, ѓеорг? Ќет ли у тебЯ желаниЯ посмотреть ”ранцию,
Ќидерланды, поглазеть на собор ‘вЯтого Њарка в ‚енеции?
-- Ђ на что он мне? -- заЯвил ‹ейнитцер. -- џ уже видел его на гравюре.
’ам, на Ќиколаевской, в киоске сидит торгаш, так он эти гравюры продает
пачками. Њожет быть, нам взЯть с собою кого-нибудь из наших, скажем, ‹овчилу
или ђайсенкиттелЯ, чтобы стелить постели и топить печи в гостиницах?
-- Џрислуга найдетсЯ везде, -- сказал Ѓарвициус. -- Ќо прежде чем мы
покинем Џрагу...
Ћн умолк и задумчиво уставилсЯ перед собой.
-- Џрежде чем мы уедем отсюда, -- продолжил он, -- Я хочу провернуть
еще одно дело, которое давно уже держу в голове. ќто будет такое дело, о
котором еще не один год будут толковать в Џраге. „а что там в Џраге -- во
всем королевстве!
-- Ђ что это за дело, патрон? -- с любопытством спросил ‹ейнитцер.
Ѓарвициус откинулсЯ в кресле и скрестил руки на груди.
-- ’ы знаешь, -- начал он, -- что у менЯ везде есть глаза и уши -- даже
в еврейском городе. Љак раз там живет один человек, с которым мне давно
хочетсЯ свести знакомство поближе. …вреи и христиане облеплЯют его дом,
словно мухи -- горшок со сливками. …му удаетсЯ все, за что бы он ни взЯлсЯ.
…вреи говорЯт о нем так: если у всего города выпадает черный год, то он
выварит свой год в молоке. € еще говорЯт: он так богат, что даже в мед
сыплет сахар. ’ы должен знать этого евреЯ -- скажи-ка, как его зовут?
-- ќто Њордехай Њейзл, который называет себЯ также Њаркусом Њейзлом, и
живет он на площади ’рех Љолодцев, -- без колебаний ответил ‹ейнитцер.
-- ’очно. Ћ нем и речь, -- подтвердил Ѓарвициус. -- Ћн начинал свое
дело с того, что скупал у мелких ремесленников самую залежалую рухлЯдь и
давал деньги в рост под медные весы, козлиные шкуры, латунные тазы и прочую
дрЯнь. …здил также на рынки в †игин, •рудим, ‚ельварн, в —аславу, скупал там
сколько мог шерсти, менЯл ее у вЯзальщиков в ‘таром ѓраде на тонкие шали и
посылал их на ‚арфоломеевскую Ярмарку в ‹инц, получаЯ таким образом двойную
прибыль. …му все и всегда удавалось. Њало сказать, что он любил деньги --
они любили его еще больше, они, кажетсЯ, сами искали его и бежали к нему в
руки. …го торговые предприЯтиЯ все времЯ расширЯлись. Ђ потом он получил от
императора охранную грамоту со многими привилегиЯми. Ќаверху есть люди, --
он опЯть ткнул пальцем через правое плечо, -- которые даже имеют смелость
утверждать, будто …го ‚еличество император тайно ассоциируетсЯ с ним в
делах.
-- €мператор? ‘ Њейзлом? ‘ каким-то евреем из гетто?! -- вскрикнул
‹ейнитцер, ошеломленно глЯдЯ на хозЯина. Ѓарвициус пожал плечами.
-- •одит такой слух, -- повторил он. -- € еще говорЯт, что как только
Њейзл получил эту самую грамоту, у императора завелись неучтенные деньги.
Њного неучтенных денег. ‹юди жалуютсЯ, что нечем платить старые долги, а вот
на императорские коллекции картин, скульптур и диковин со всех концов света
всегда находитсЯ золото. ѓраф Њансфельд приобретает длЯ ђудольфа картины в
Ќидерландах, •евенхюллер -- в Њадриде, ѓаррах -- в ђиме. €з Њантуи везут
мраморные статуи и барельефы. Ђббат ‘ен-Њориса посылает ему из Ѓезансона
кольца и геммы, найденные в древнеримских гробницах. Ћт ‚ельзерна и
ѓохштеттерна в Ђугсбурге прибывают чудесные заморские птицы. Љурфюрст
Џфальцский доставил ему алтарь слоновой кости с резными изображениЯми из
жизни •риста, а один монах из Ђлександрии прислал посох ЊоисеЯ вместе со
свидетельством, что посох этот -- подлинный, но император не пожелал его
купить, заЯвив, что раз посох некогда превращалсЯ в змею, то это может
случитьсЯ снова. Ђнтонио ди „жордже делает длЯ него сферические и
параболические зеркала, а Њизерони -- хрустальные бокалы. Ђ ведь все это
стоит денег. Ћткуда они берутсЯ, спрашиваю Я?
-- €мператор свЯзалсЯ с евреем из гетто? џ не могу поверить в это, --
проворчал ‹ейнитцер.
-- Ђ ты и не знаешь, как это делаетсЯ? —то ты вообще знаешь о жизни? „а
ровным счетом ничего! -- осадил его Ѓарвициус. -- Ќо нам с тобой недосуг
тревожитьсЯ о …го ‚еличестве императоре, у нас есть дело до евреЯ Њейзла, и
надо хватать добычу скорее, а то он, кажетсЯ, совсем свихнулсЯ и раздаривает
свои деньги направо и налево.
-- џ знаю одного свихнувшегосЯ, -- откликнулсЯ ‹ейнитцер. -- Ћн бегает
по улицам в одной рубашке и кричит, чтобы на него лили воду, потому что он
-- душа, объЯтаЯ черным пламенем ада. Ђ есть еще один, так он воображает
себЯ рыбой и сидит в бассейне, а ночью, когда приходит пора спать, дает себЯ
вытащить оттуда только с помощью крючка и лески. Ќо вот свихнувшегосЯ,
который раздаривал бы свои деньги, Я в жизни не видывал, хотЯ давно уже
мечтаю повстречать!
-- ‘умасшедший он или нет, но деньги он дарит, -- объЯвил Ѓарвициус
категорическим тоном. -- Ћн делает это в большой тайне -- видимо, не хочет,
чтобы об этом стало известно всем. Ћн не только раздаривает деньги, он
разбрасывает их, отталкивает их от себЯ и, хоть этому и не веритсЯ,
выкидывает их на улицу. Љ нему приходЯт люди, и он дает им ссуды без
заклада, без векселЯ, без поручительства и требует от должников лишь
молчаниЯ да чтобы один не знал о другом. Ѓедные девушки, которые хотЯт
замуж, получают от него деньги на приданое, даже не знаЯ, от кого оно
исходит. ќто он велел снести старую баню и построить новую -- стараЯ, видите
ли, была ему недостаточно вместительна. Ђ теперь они собираютсЯ построить в
гетто новую ратушу, дом призрениЯ и приют длЯ детей-сирот -- а на чьи
деньги? Ќа деньги Њейзла. Ќо ему кажетсЯ, что они недостаточно быстро уходЯт
у него между пальцев, потому что, как мне было доведено, он решил замостить
все улицы, углы и дворы еврейских кварталов красивым тесаным камнем.
-- ’ак вот почему вы сказали, что он выкидывает деньги на улицу? --
подхватил ‹ейнитцер.
Ѓарвициус встал и тихо засмеЯлсЯ.
-- …му не придетсЯ долго заниматьсЯ этим. Ќастало времЯ мне вступить в
игру, -- заЯвил он. -- џ хочу вытащить его из дома и отвезти в надежное
место, где он и будет сидеть, пока не заплатит выкуп. Ђ в качестве выкупа Я
возьму с него столько, что мы всю оставшуюсЯ жизнь не будем ни в чем
нуждатьсЯ. џ не хочу оставлЯть ему много -- пусть еврейский город так и
будет немощеным!
‹ейнитцер одобрительно кивнул. ќта затеЯ ему понравилась. Ћн начал
прикидывать в уме, как велика должна быть сумма, чтобы они с Ѓарвициусом
могли довольствоватьсЯ ею до конца жизни, но так и не дошел в своих расчетах
до конца, так как Ѓарвициус, разложив перед собой план дома Њейзла, взглЯнул
на него и спросил:
-- ‘колько людей ты можешь найти длЯ этого дела, ѓеорг?
-- Ћдиннадцать, а если мало, то четырнадцать, -- отвечал ‹ейнитцер.
-- ЉакаЯ разница -- одиннадцать или четырнадцать? ‚се равно не хватает
одного человека, -- возразил Ѓарвициус. -- € не делай глупое лицо. Ћдного
все равно недостает, -- повторил он с нажимом, когда ‹ейнитцер удивленно
взглЯнул на него. -- ‚ таком деле ты не годишьсЯ на роль вожака, из других
тоже никто с этим не справитсЯ. €бо это не простой налет, а самаЯ настоЯщаЯ
военнаЯ операциЯ. Ѓез лишнего шума, погони и рубки на сей раз не обойтись, а
потому мне нужен человек, научившийсЯ на войне тому, как с горстью людей
пробиватьсЯ сквозь вооруженный отрЯд, как захватывать важную персону в ее
собственном доме и как вывозить ее из вражеского лагерЯ. Њне нужен человек,
который, нарываЯсь на препЯтствие, не спрашивает у менЯ советов и
приказаний, а действует смело и решительно. Њне нужен воин, овладевший
военным искусством с младых ногтей и в то же времЯ готовый занЯтьсЯ делом,
которое не принесет ему ни славы, ни отличий, но зато...
Ћн выразительно пошевелил пальцами, пересчитываЯ невидимые деньги.
-- Ћдного такого Я знаю, -- заЯвил ‹ейнитцер. -- € правда, патрон, мне
кажетсЯ, у менЯ есть как раз тот человек, какого вы ищете. Ћдин молодой
дворЯнин из рода ‚альдштейнов. Ћн лихо сражалсЯ на турецкой войне, а теперь
пребывает в раздоре с начальством. Ћн оставил службу, приехал в Џрагу и
сидит здесь безвылазно. ‡анимаетсЯ какими-то военными науками, читает.
…й-богу, у него полнаЯ комната книг!
-- Ђ что он изучает? -- поинтересовалсЯ Ѓарвициус.
-- ‚ основной как брать штурмом крепости вроде Џетерсвардейна или
ђааба, как распределЯть полки в сражении, как вести минные галереи, как
применЯть артиллерию. “меет в деталЯх изложить, как следовало бы римлЯнам
маневрировать при Љаннах, чтобы переиграть ѓаннибала.
-- “же хорошо. —то еще? -- потребовал Ѓарвициус.
-- Џривержен звездочетному суеверию, -- продолжил свой доклад
‹ейнитцер. -- ѓоворит, что Њарс и созвездие Ѓольшой Њедведицы ЯвлЯютсЯ его
небесными патронами и что когда Њарс находитсЯ в доме Ѓольшой Њедведицы, то
наступает его день, в который все ему должно удаватьсЯ. Ќо сейчас, несмотрЯ
на высокое небесное покровительство, он так беден, что может себе позволить
только по разу в день заказать в гостинице кусок жаркого и бокал вина. ќтим
он, конечно, недоволен, потому что, как он говорит, без денег невозможно
предпринЯть большое дело. Ќе раз спрашивал менЯ, как бы ему побыстрее
раздобыть денег. ‡аметьте и то, что он не гнушаетсЯ никаким делом, даже
самым опасным и противозаконным. Ћн говорит, что праведными путЯми в наше
времЯ трудно чего-нибудь добитьсЯ.
-- ‚се это звучит очень обнадеживающе, -- отметил Ѓарвициус. -- Ќо
скажи мне, каких лет этот дворЯнин?
-- —уть больше двадцати.
-- Ђ вот это плохо! -- воскликнул Ѓарвициус. -- „ерево с зеленой
корой...
-- џ знаю, -- сказал ‹ейнитцер, -- дает много дыма, да мало огнЯ. Ќо
это к ‚альдштейну не относитсЯ. Ћн уже задубелый. ќтому парню ни один ров не
глубок и ни одна стена не высока. ‘ полудюжиной своих драгун он захватил
посреди турецкого лагерЯ визирЯ и доставил его к своим.
-- Ќу, тогда, может, и действительно задубелый, -- обрадовалсЯ
Ѓарвициус. -- ‘ейчас же ступай и поговори с ним! Ќо будь осторожен, не
сболтни ему лишнего. ‡наешь ведь, что длЯ молодых воЯк честь и совесть не
пустЯк!
-- Ќе беспокойтесь, -- ответил ‹ейнитцер. -- џ сумею так наворковать
ему о нашем деле, что ему понравитсЯ.
Њолодой Ђльбрехт фон ‚альдштейн, который, по мнению ‹ейнитцера, был тем
самым "задубелым", который мог осуществить замысел Ѓарвициуса, жил в
маленьком, слегка покосившемсЯ домике, расположенном чуть ниже ѓрадчан, в
той части города, которую называли Њалой ‘траной. €з окон его чердачной
комнаты была видна всЯ Џрага вплоть до ‘траховского монастырЯ. Ќо когда он
по утрам подходил к окну, его взглЯд прежде всего натыкалсЯ на маленький
огородик, который содержала вдова портного. ’ам, доставлЯЯ господину фон
‚альдштейну невыносимые мучениЯ, с утра до вечера вертелись две козы,
десЯтка полтора кур и собака ‹юмпус. ‘амом собой разумеетсЯ, всЯ эта
живность беспрестанно блеЯла, кудахтала и тЯвкала. Ќо особую злость у
молодого графа вызывал петух -- мелкий, занудливый горлан, которого вдова
звала €еремией за его умение издавать столь горестное и печальное
кукареканье, что казалось, будто он оплакивает скорби всего мира. Љогда фон
‚альдштейн не мог больше выносить весь этот шум, он бросал своего любимого
ЏолибиЯ и сбегал вниз по лестнице на кухню, где вдова портного колдовала с
шумовкой над дымЯщимисЯ горшками и сковородами. Ћн кричал, что не может
этого больше выносить, что это сущий ад и что с шумом необходимо покончить,
иначе он немедленно съедет с квартиры. Ќо вдова только смеЯлась и говорила,
что держит кур не ради кудахтаньЯ и что если господин хочет иметь молочный
суп и Яичницу, то ему следует миритьсЯ с присутствием коз и птиц, а что
касаетсЯ €еремии, то дни его сочтены, ибо в ближайшее воскресное из него
будет приготовлено отличное жаркое.
Џосле обеда в огородике становилось потише. ‹юмпус больше не гонЯлсЯ за
козами и курами, а убегал носитьсЯ по улочкам Њалой ‘траны. Ћбратно он
заЯвлЯлсЯ только ночью, всегда в одно и то же времЯ, когда колокола церкви
‹орето били двенадцать. Ћн начинал тЯвкать и скулить под окнами, просЯ,
чтобы ему открыли дверь. Ћт производимого им шума просыпалсЯ €еремиЯ и
начинал оплакивать земную скорбь, а уж к нему подключались козы, после чего
‚альдштейну оставалось только прижимать руки к ушам и кричать, что это не
дом, а преисподнЯЯ и что он не останетсЯ здесь больше ни на одну минуту, ибо
ни днем ни ночью ему нет покоЯ. ’ем временем вдова впускала пса, который
тихонько залезал в свой угол, потом успокаивались козы и, наконец, на времЯ
забыв мировую скорбь, засыпал €еремиЯ.
Ќо если огород с козами, ‹юмпусом и €еремией были длЯ ‚альдштейна адом,
то сразу же за ним начиналсЯ рай. ќто был просторный парк, обнесенный
красивой решеткой и живой изгородью. ‡а старыми развесистыми деревьЯми парка
виднелись черепицы, трубы и флюгера небольшого изЯщного замка. ’ам царила
тишина, не было никакого движениЯ и только ветер пролетал сквозь облетевшие
кроны да изредка раздавалось негромкое постукивание дЯтла.
Џарк и замок принадлежали ‹укреции фон ‹андек, молодой вдове, котораЯ
считалась одной из самых богатых наследниц во всем королевстве. ѓоворили,
что многие кавалеры и высокие господа искали ее руки, но она всем
отказывала, утверждаЯ, что хочет остатьсЯ незамужней и передать свое
неделимое богатство церкви. €бо она была к тому же одной из самых набожных
дам королевства. ’олковали, что она каждый день слушает мессу в церкви
‹орето и всегда носит при себе томик …вангелиЯ, чтобы постоЯнно иметь слово
Ѓожие перед глазами. Ћна редко принимала участие в развлечениЯх, которыми
столь обилен большой город, и почти не показывалась в придворном обществе.
‡ато она регулЯрно общалась с настоЯтелем собора ‘вЯтого ‚итта, который
состоЯл с нею в родстве, а также с двумЯ старыми девами из
аристократического дамского кружка ѓрад-чан и отцом-иезуитом из собора
‘вЯтого ‘альватора.
Ђльбрехт фон ‚альдштейн любил стоЯть у окна и любоватьсЯ парком. Ћн сам
не мог сказать, почему он это делает. €ногда в его сердце просачивалась
горечь, и ему вспоминалось унаследованное от отца именьице, которое еще в
его отроческие годы пошло с молотка под тЯжестью долгов. €ногда он видел,
как ‹укрециЯ ‹андек беседовала со своим молодым садовником, неизменно
поЯвлЯвшимсЯ с огромным букетом свежих роз. €здалека она казалась ему не
очень высокорослой, но прекрасно сложенной и грациозной. —ерты ее лица он не
мог различить. Љ тому же у него зародилось сомнение, что это действительно
была ‹укрециЯ: ведь он мог видеть одну из ее приближенных.
’ак жил Ђльбрехт фон ‚альдштейн, созерцаЯ свой ад и рай, до того самого
днЯ, когда в его чердачную комнатку ЯвилсЯ ѓеорг ‹ейнитцер.
‹ейнитцер долго ломал себе голову над тем, как лучше подъехать к
‚альдштейну со своим делом, и решил прежде всего как следует расхвалить
Ѓарвициуса, своего патрона. Ћн распространЯлсЯ о том, какой это редкостный
человек, и как его все уважают при дворе, и как перед ним отворЯютсЯ все
двери, и как он умеет употреблЯть свое влиЯние на благо своих друзей, и как
кстати было бы длЯ ‚альдштейна свести знакомство с этим ангелом во плоти.
-- ’ак кто же этот господин, о котором вы мне говорите? -- осведомилсЯ
‚альдштейн. -- Ћн облечен должностью при дворе? €ли занимает пост в
правительстве королевства?
‹ейнитцер неопределенно помахал рукой.
-- Ћб этом позже, -- интригующим тоном поЯснил он ‚альдштейну. -- Џока
Я могу вам сказать только, что он сам себе хозЯин. ‚ данный момент его имЯ
упоминать не обЯзательно. Њежду собой мы зовем его не иначе как патрон. џ
имею в виду нескольких моих друзьЯх, которые иногда также оказывают ему
услуги. € чтобы сказать вам все: Я говорил с ним о вас и сообщил, что только
вы и никто другой ЯвлЯетесь человеком, способным помочь ему в одном очень
важном деле.
-- Ђ что это за дело? -- спросил ‚альдштейн.
-- Ћб этом тоже позднее, -- отвечал ‹ейнитцер. -- Ќасколько Я могу
объЯснить вам уже сейчас, речь идет о некой акции, предпринимаемой дворцовой
чешской партией против испанской партии, так как именно глава испанской
группировки...
-- Ѓлагодарю вас, но мне это не подходит. ‘ дворцовыми интригами и
делами государственной политики Я не хочу свЯзыватьсЯ! -- обрезал
‚альдштейн, ибо думал о своем будущем и не хотел наживать себе врагов ни в
одной из борющихсЯ за влиЯние при дворе группировок, будь то богемскаЯ,
чешскаЯ, испанскаЯ или австрийскаЯ партиЯ.
‹ейнитцер мгновенно понЯл свою ошибку и поспешил ее исправить.
-- ‘обственно говорЯ, это вовсе не политическое дело, -- заверил он
‚альдштейна. -- ‚озможно, мне еще нельзЯ об этом говорить, но Я хочу
заверить вас, что человек, которого надо извлечь из его дома и доставить в
одно надежное место, не более причастен к дворцовой и государственной
политике, чем вон те куры в огороде!
-- Љого же это хотЯт извлечь из собственного дома и доставить в
надежное место? -- спросил ‚альдштейн. -- ’о, о чем вы сейчас толкуете, мне
тоже вовсе не по душе!
-- ‘уществуют вещи, о которых, может быть, и неприЯтно говорить, но
которые всЯкому очень идут на пользу, -- воспротивилсЯ ‹ейнитцер. -- ‚от, к
примеру, прикиньте: такого случаЯ одним махом раздобыть пЯть-шесть сотен
дукатов вам больше не представитсЯ за всю вашу жизнь...
"естьсот дукатов!" -- потрЯсенно воскликнул про себЯ ‚альдштейн. Ћн
вмиг прикинул, что на такую сумму можно сформировать и вооружить эскадрон
драгун. Ђ будь у него эскадрон, он мог бы на свой страх и риск совершить
разведывательный рейд в пограничные земли ’урции и таким образом положить
начало большой карьере и, учитываЯ богатство тамошних земель, немалому
состоЯнию.
Ќо он ничем не выказал охватившего его возбуждениЯ.
-- естьсот дукатов, -- заметил он, -- не так уж и много за дело, перед
началом которого, сдаетсЯ мне, придетсЯ зажигать свечку дьЯволу.
Љогда ‹ейнитцер услышал эти слова, он понЯл, что ‚альдштейн возьметсЯ
за дело, каким бы подлым его ни считал, и что сейчас нужно только
договоритьсЯ о сумме, котораЯ будет ему причитатьсЯ.
-- ‚ы считаете, что шестьсот дукатов мало? -- возразил он. -- Ќу,
иногда приходитсЯ довольствоватьсЯ хотЯ бы хорошим началом. Ђ чтобы дьЯвол
не смущал вас, скажу, что операциЯ находитсЯ под высоким покровительством
небесных сфер. ‚ эти два днЯ Њарс, ваша звезда, правит в доме Ѓольшой
Њедведицы, и потому у вас не может быть неудачи!
-- ’ак дело должно быть завершено в два днЯ? -- осведомилсЯ ‚альдштейн.
-- Ђ кто этот человек?
-- Ћбо всем этом позже, -- остановил его ‹ейнитцер, чрезвычайно
довольный успехом. -- Ђ теперь Я пойду к патрону, который ожидает менЯ с
вестЯми.
Ћн заходил еще и во второй, и в третий раз. ‚о времЯ последней встречи
он уже без обинЯков посвЯтил ‚альдштейна во все детали плана..
-- Џатрон, -- сказал он, прежде чем проститьсЯ, -- хочет сегоднЯ
вечером лично переговорить с вами. Ђ это, доложу Я вам, честь, которой он
удостаивает не всЯкого. Љогда начнет темнеть, погулЯйте немного перед вашим
домом. ‡а вами приедут. Ќо не удивлЯйтесь, если при этом будут соблюдены
некоторые церемонии. Џатрон никому не показывает своего лица и равным
образом не хочет, чтобы кто-нибудь узнал его место жительства. ќто одна из
особенностей его характера.
Ќезадолго до сумерек ‚альдштейн вышел из дому и стал прогуливатьсЯ под
окнами. ‡а час до того он узнал от €оганна Љеплера, что в ночь операции
отнюдь не Њарс, но ‚енера царит в доме Ѓольшой Њедведицы. ќто обстоЯтельство
растревожило его и отчасти лишило уверенности, но от дела отказыватьсЯ было
уже поздно.
Љогда он уже начал уставать от томительного ожиданиЯ, вниз по улочке
проехала карета. Џеред домом она остановилась. Ључер соскочил с облучка и
открыл дверцу. …го шлЯпа была низко надвинута на лоб, отчего лица почти не
было видно.
-- …сли господину угодно, -- сказал он, -- его ожидают. Њолодой
‚альдштейн вскочил в карету. Љогда дверца захлопнулась, с заднего сиденьЯ
донессЯ голос:
-- џ прошу у господина дозволениЯ завЯзать ему глаза. Њне так
приказано.
Љарета тронулась.
Џоездка выдалась долгой.
Ќе прошло и четверти часа, как ‚альдштейн с удивлением заметил, что
колеса больше не стучат по мостовым Џраги, а мЯгко хлюпают по размокшей от
дождЯ сельской дороге за городом. —еловек, молча сидевший подле него,
отворил переднее окошечко. •олодный осенний воздух, наполненный запахом
сырой пашни, ворвалсЯ в карету. €з стоЯвшего рЯдом с дорогой леса доносились
скрип стволов, шелест ветра в кронах и крики ночных птиц. Џотом графу
показалось, что они подъезжают к деревне или постоЯлому двору, так как
вокруг кареты поднЯлсЯ собачий лай и гомон детских голосов. ‚се-таки это
была деревнЯ -- когда они оставили позади последний плетень, издали
послышались постепенно стихающие звуки скрипки и дудочек.
-- ќто ‚ласица, -- поЯснил его спутник и захлопнул окошко. -- Њы только
что проехали ‚ласицу. Ћтсюда в Џрагу возЯт голубику и грибы.
-- „алеко нам еще ехать до патрона? -- спросил ‚альдштейн.
-- „о кого? -- переспросил провожатый.
-- „о патрона, -- повторил ‚альдштейн. -- џ-то думал, что он живет в
городе.
-- Ќадо проехать еще несколько миль, четыре или пЯть, -- уточнил его
спутник.
-- ‘транно. —то-то Я не могу понЯть всего этого, -- подумал
‚альдштейн вслух.
‡атем надолго воцарилось молчание. ‚альдштейн поплотнее закуталсЯ в
плащ. „ождь все усерднее хлестал по крыше кареты, а из-под колес и лошадиных
копыт летели каскады брызг. —ерез полчаса, прошедшие под неумолчный шум
дождЯ, провожатый вновь обратилсЯ к ‚альдштейну.
-- ’еперь мы в ѓохауце, -- сообщил он. -- ‡десь на заводике лика варЯт
крепкое пиво, что славитсЯ по всему королевству. ѓосподин проехал уже
полдороги.
‚альдштейн не слушал его. Ћн подпер голову рукой и задремал.
Љогда карета наконец остановилась, он пробудилсЯ и хотел открыть глаза,
но ощутил полную слепоту. ќто вернуло ему памЯть. Ќе снимаЯ повЯзки, он
вылез из кареты. „ождЯ уже не было, и под ногами у него скрипел гравий.
—ьЯ-то рука взЯла его за запЯстье.
-- Џойдемте со мной, господин, -- произнес голос, Явно не
принадлежавший спутнику ‚альдштейна. -- ‚ас давно ожидают.
Ћни пошли по гравийной дорожке. Џо-осеннему пахло поздними розами и
опавшей листвой.
-- ‘тупеньки! -- предупредил голос.
‚альдштейн поднЯлсЯ по лестнице и пошел по каменным плитам, куда
направлЯла его невидимаЯ рука -- направо, налево, еще раз направо. Ќаконец
вожатый отпустил его руку. ЌесмотрЯ на повЯзку, он почувствовал, что попал в
Ярко освещенное помещение. ‘зади прошептали: "ѓоспожа..." ‚ следующее
мгновение послышалсЯ сдержанный смех и звонкий голос произнес:
-- ѓосподину незачем выглЯдеть строгим, как сама ”емида. ‘нимите же
наконец повЯзку с глаз и подойдите поближе, ибо вас здесь принимают с
радостью и от чистого сердца.
‚альдштейн сдернул повЯзку. Љомната, куда его привели, была освещена не
так Ярко, как ему показалось вначале. …е озарЯли только огонь в камине да
две восковые свечи, стоЯвшие в серебрЯном подсвечнике на столе, накрытом на
две персоны. “ камина сидела дама в платье из темно-лилового бархата, уже не
модном в те дни, но великолепно обрисовывающем все контуры ее тела. …е
волосы отливали красноватым блеском, кисти рук были узкими и нежными,
фигурка -- хрупкой. Ќо это было все, что смог усмотреть ‚альдштейн, ибо лицо
ее было закрыто маской.
"‚от это да! ’ак это и есть патрон? Ќадо же, дама!" -- подумал
‚альдштейн, отвешиваЯ хозЯйке вежливый поклон.
-- џ нахожу поистине прелестным то, что господин все-таки осмелилсЯ
приехать ко мне. ЏризнатьсЯ, Я даже не смела надеЯтьсЯ, -- прозвенел из-за
маски нежный голос дамы. -- ѓосподин проделал ради менЯ такой долгий путь в
такую скверную погоду, да еще по немощеным дорогам.
-- Ќу, это пустЯки, -- возразил ‚альдштейн. -- џ привык к любым
дорогам. Џравда, как воин Я предпочитаю ездить верхом, а не в карете.
-- џ знаю, что вы были капитаном драгун, -- сказала дама.
-- Ѓыл и остаюсь им, к услугам барышни, -- подтвердил ‚альдштейн с
новым поклоном.
’ем временем двое слуг в таких же масках, как и у хозЯйки, внесли
первую перемену ужина, включавшую в себЯ винный суп, грудинку Ягненка,
жареного поросенка, красную капусту, куриные крылышки с ножками и окорок
дикой свиньи.
„ама пригласила ‚альдштейна за стол.
-- “довлетворитесь, сударь, -- попросила она, пока слуга наполнЯл
стаканы, -- тем, что есть в доме и на кухне. Љонечно, это не так уж много...
-- ’олько чтобы не огорчить милостивую барышню! -- в соответствии с
правилами хорошего тона произнес молодой дворЯнин и положил себе кусочек
ЯгнЯчьей грудки, два куриных крылышка, немного красной капусты и пару
ломтиков ветчины.
Љогда они покончили со второй переменой, состоЯвшей из телЯтины и
куропаток, слуга подал десерт. Љогда он удалилсЯ, ‚альдштейн решил, что пора
обсудить с патроном предприЯтие, сулившее ему шесть сотен дукатов.
-- џ пью, -- сказал он, поднЯв свой стакан и глЯдЯ в глаза хозЯйке
дома, -- за удачу нашего дела завтрашней ночью!
-- џ бы охотно принЯла ваш тост, -- возразила замаскированнаЯ дама, --
но Я не понимаю, с какой стати вы говорите о завтрашней ночи. „лЯ менЯ самое
главное -- это чтобы вы не забыли о сегоднЯшней, на которую Я возлагаю
большие надежды. €ли вы из тех шустрЯков, кто, еще не кончив одно дело, уже
думает о следующем?
-- Љак? џ не ослышалсЯ? „ело должно завершитьсЯ уже сегоднЯ? --
поразилсЯ и еще больше встревожилсЯ ‚альдштейн. -- Ѓоюсь, что нам не хватит
времени...
-- Џочему это не хватит? €ли вы торопитесь к своей вдове портного? --
спросила дама довольно резким тоном.
-- Ћ нет, патрон, -- усмехнулсЯ ‚альдштейн. -- Ќо если начать дело еще
сегоднЯ...
-- Љак вы менЯ назвали? -- воскликнула хозЯйка дома. -- …ще ни один из
господ, бывших у менЯ в гостЯх, не называл менЯ патроном. Њожет быть, это
ваша обычнаЯ манера обращатьсЯ к дамам, по рангу и происхождению ничуть не
уступающим вам, барон фон ‚альдштейн?!
-- Џростите менЯ, -- ошеломленно пробормотал молодой ‚альдштейн. -- Ќо
один из ваших слуг сообщил мне, что вас следует именовать именно так.
-- Ќеужто? -- живо вскрикнула дама. -- € кто же это из моей прислуги
позволЯет себе такие глупые шутки?
-- ’от самый, что приходил сегоднЯ утром с известием от вас, он же был
и вчера, -- объЯснил ‚альдштейн. -- џ знал, как его зовут, но сейчас что-то
не могу припомнить...
-- ’от, кто так далеко зашел во лжи, уже не обойдетсЯ без наказаниЯ, --
проворковала замаскированнаЯ дама, поднЯлась со своего кресла и словно кошка
обежала вокруг ‚альдштейна. -- Џозвольте вам сказать, капитан, что Я не верю
ни единому вашему слову. Ќи вчера, ни сегоднЯ утром Я никого не посылала к
вам с известием!
-- Ќо он уверЯл менЯ, -- сказал ‚альдштейн, -- что пришел от вас и что
вам угодно поговорить со мной о предприЯтии с глазу на глаз.
-- Ћ предприЯтии! -- захохотала дама. -- ‚от еще новости! Ќу же, мой
капитан! џ не хочу хвалить вас в глаза, но посудите сами -- могла ли Я
пригласить такого красивого и молодого офицера, как вы, длЯ того, чтобы
толковать о каком-то предприЯтии? Ќет, капитан, кто так говорит, тот менЯ не
знает. Ѓоюсь, вы окончательно запутались в сети ошибок!
-- ’еперь и мне так кажетсЯ, -- опечаленно заметил молодой Ќальдштейн,
чувствуЯ, что его шестьсот дукатов уплывают безвозвратно. -- Ќо, в таком
случае, не объЯсните ли вы мне, с какой целью заставили менЯ прибыть сюда?
-- Њожно подумать, ваш Язык еще не забыл вкус молока кормилицы! --
засмеЯлась из-под маски дама и вновь принЯлась витьсЯ вокруг гостЯ, как
играющаЯ кошка, поглЯдываЯ на ‚альдштейна то с одной, то с другой стороны.
-- Џочему Я вас позвала сюда? ђазве так трудно угадать? Ђ ну-ка, пошевелите
мозгами!
…два услышав ее смех, ‚альдштейн мгновенно сообразил, что все
происходЯщее ЯвлЯетсЯ ничем иным, как любовным приключением, но слова
‹ейнитцера о том, что ему в жизни не будет более случаЯ добыть шестьсот
дукатов, не давали ему покоЯ. Ћн угрюмо смотрел в пространство перед собой и
молчал.
-- Њне говорили, что у вас редкий ум, -- продолжала между тем дама. --
Ќо мне кажетсЯ, что вы используете его с излишней умеренностью. Ђ зрЯ!
ѓосподин капитан, Я встречала вас уже много раз и давно помышлЯла о
возможности поговорить с вами, ибо мне казалось, что в вас есть нечто
особенное, отличающее вас от всех мужчин, каких Я знала прежде. €ли Я
ошибаюсь? ‚прочем, вы и сами не можете ответить на этот вопрос. Љороче
говорЯ, вы мне уже давно нравитесь, и Я бы хотела, чтобы и вы узнали и хотЯ
бы немного полюбили менЯ.
Џоследние слова она произнесла без тени смущениЯ -- таким тоном, словно
ее желание было самой естественной вещью на свете. Њолодой ‚альдштейн
улыбнулсЯ, его досада улетучилась в один миг. Ћн вспомнил €оганна Љеплера,
сказавшего ему, что не Њарс, а ‚енера правит его судьбой в эту ночь.
-- ’ак, значит, прекрасной даме, -- он протЯнул ей навстречу обе руки,
-- угодно избрать менЯ своим возлюбленным?
-- Ќа эту ночь! -- перебила прекраснаЯ дама, высвободилась из его
объЯтий и начала расстегивать свое бархатное платье. -- Ќа одну ночь, мой
капитан, зарубите это себе на носу! џ хочу быть свободной и делать то, что
мне понравитсЯ. Ќо одна эта ночь будет стоить длЯ вас сотни ночей!
-- Љак и длЯ вас, -- ничуть не смутившись, улыбнулсЯ в ответ молодой
‚альдштейн. -- Ќо если вам захотелось сделать менЯ любовником на одну ночь,
так почему же вы не хотите открыть лицо, дабы Я мог прикоснутьсЯ к нему
губами?
-- Џотому что, -- ответила дама, продолжаЯ возитьсЯ с застежками
платьЯ, -- Я больше, чем вы думаете, забочусь о своей репутации и не доверЯю
мужчинам, которые только и делают, что хвалЯтсЯ своими любовницами и редко
умеют молчать.
-- Њожет быть, именно этим Я и отличаюсь от других. џ умею молчать, --
подчеркнул ‚альдштейн.
-- Њожет быть, -- с сомнением в голосе сказала дама. -- Ќо даже
мужчины, умеющие держать Язык за зубами, порою впадают в удивительнейшие
ошибки, и рано или поздно весь свет узнает их тайны. Ќет уж, милый! ‚ эту
ночь можешь требовать от менЯ всего, чего ни пожелаешь, но маска останетсЯ
на мне!
Ћна откинула голову назад, уронила руки, и фиолетовый бархат
соскользнул с нее на пол.
Љогда после испытанных удовольствий они отдыхали в объЯтиЯх друг друга,
дамой овладело желание поболтать. Ћна не могла более ласкатьсЯ без слов и
принЯлась говорить обо всем, что только приходило ей в голову.
-- “ менЯ еще сна ни в одном глазу, -- сказала она. -- Ќо тебе стоит
вздремнуть, ведь утром, когда взойдет солнце, ты уже будешь за три мили
отсюда. Џриедешь домой, и все будет как прежде. ’ы не должен больше думать
обо мне. Ћ тебе говорЯт, что ты день и ночь сидишь над книгами. Ќеужели ты
так ревностно изучаешь ‘вЯщенное писание?
-- Ќет, -- поЯснил ‚альдштейн, -- џ читаю исключительно латинских и
греческих авторов, которые писали о военном искусстве и его истории.
-- Ќу, тогда ты просто кладезь учености! -- иронически вскричала дама,
но было видно, что она удивлена. -- џ тоже когда-то учила латынь. •очешь
послушать, как Я ее знаю? "•одье" -- нынче, завтра -- "крас", будьте снова
вы у нас. „а, милый, ходье -- ты у менЯ, а крас, увы, уйдешь -- да, к
сожалению, по-другому нельзЯ, иначе -- аликвид(5) -- Я попаду впросак.
Ќасчет "попасть впросак" Я тоже знала, но забыла. Ќе подскажешь ли мне, раз
ты такой ученый?
-- „ай увидеть твое лицо, тогда подскажу, -- предложил ‚альдштейн.
Ћна покачала головой, позволила поцеловать себЯ, а после ответного
поцелуЯ ее мысли принЯли новое направление.
-- ‘кажи мне, милый, раз ты такой ученый, отчего это женщины так охотно
и так часто впадают в грех? …сли не знаешь (ведь об этом навернЯка ничего не
написано в твоих книгах), то Я расскажу тебе о себе самой. џ грешу, потому
что у менЯ есть на это три важных основаниЯ. ‚о-первых, потому что это
остаетсЯ скрытым от света и никто не может вмешатьсЯ в мои дела. ‚о-вторых,
потому что Ѓог милосерден и, как говорит мой духовник, дает грешникам времЯ
покаЯтьсЯ и обратитьсЯ. ‚ третьих, потому что так поступают все женщины, но
это ты, наверное, знаешь получше менЯ, так ведь?
‘ церковной башни донеслись удары колокола. ‚альдштейн сосчитал их --
вышло двенадцать. € только прогудел последний удар, как откуда-то издалека
послышалось приглушенное тЯвканье и визг собаки. ‘перва ‚альдштейн не
обратил на эти звуки вниманиЯ -- такими тихими были они, что он едва уловил
их. Ќо потом к ним присоединилось блеЯние козы, и вдруг -- да уж не снитсЯ
ли ему это?! Њожет быть, ему только почудилсЯ это плачевный петушиный вопль?
Ќет, сомнений быть не могло. ќто был €еремиЯ, оплакивавший грехи всего мира.
…ще мгновение ‚альдштейн лежал, словно приходЯ в себЯ после удара по
голове, а потом понЯл все. ’еперь-то он знал, где находитсЯ и кто лежит
рЯдом с ним.
-- „венадцать часов, -- задумчиво констатировала его дама. -- Њилый,
тебе пора поспать. ‚ставать чуть свет, а тебе еще предстоит дальнЯЯ дорога.
Ќо она так и не дала ему уснуть, а продолжала болтать:
-- ‚сего ехать шесть миль. Ќа пЯтой миле ты еще будешь думать обо мне.
Ќа четвертой миле ты забудешь менЯ. Ќа третьей тебе станет невтерпеж: ќй,
кучер, гони! € кучер щелкнет кнутом, и гуси метнутсЯ с дороги, крича и
вытЯгиваЯ шеи. ‚от уже две мили осталось! …ще милЯ -- и ты у ворот Ќового
ѓрада Џраги.
Љак доедешь до ворот -- Ѓык там каменный встает. ђаз, два, му-у -‚от
подобен ты кому!
-- ‡амолчи, ‹укрециЯ! -- сказал молодой ‚альдштейн. -- Ѓрось свои
выдумки! Ќе будет у менЯ длинной дороги и не поеду Я через новоградские
ворота...
Ћна поднЯла голову и уставилась на ‚альдштейна испуганными глазами. Ќо
все-таки еще попыталась прикрыть свое смЯтение легким смешком.
-- Љак ты менЯ назвал? Љакое еще имЯ ты длЯ менЯ выдумал? ’о Я была
патроном, а теперь -- как ты сказал?
-- Ђ, перестань! -- усмехнулсЯ ‚альдштейн. -- ‘ самого первого
мгновениЯ Я знал, кто ты. €звини, ‹укрециЯ, но у менЯ нет охоты еще раз
трЯстись два часа в твоей карете. џ лучше пробегу по парку, перепрыгну через
ограду и буду дома!
‹укрециЯ фон ‹андек вздохнула, еще раз взглЯнула на него и сдернула
шелковую маску. …му Явилось узкое, бледное, испуганное личико с большими
глазами и длинными ресницами, острым носиком и своевольно изогнутыми
губками. ѓубки нервно подрагивали.
-- Ђх, милый! -- жалобно сказала она. -- € как ты только додумалсЯ? €
зачем ты только сделал это? Ћ горе, теперь с тобою все кончено -- ты должен
умереть, а мне во всю жизнь не будет больше доброго днЯ.
Ћна вскочила, подбежала к шкафу, стоЯвшему у стены, и несколько секунд
рылась в нем. Љогда она повернулась к ‚альдштейну, в руках у нее был мушкет,
направленный ему в грудь.
-- ‚от, посмотри! -- сказала она. -- џ часто рисовала себе в уме эту
картину: какой-нибудь человек узнает мою тайну, и вот ему уже не выйти из
моей комнаты. Ћн на коленЯх умолЯет менЯ оставить ему жизнь, но Я холодна и
беспощадна! Ќо представлЯть себе нетрудно, теперь же дошло до дела, а мушкет
не зарЯжен. џ даже не умею обращатьсЯ с этой штукой и не знаю, как ее
зарЯдить. ‚едь Я никогда не училась военному делу.
-- џ могу показать тебе, как с ним обращатьсЯ, -- предложил ‚альдштейн.
-- ќто несложно. ‘перва насыпь на полку порох, только следи, чтобы его не
сдувал сквознЯк, потом...
Ћна выпустила мушкет из рук и бросила на ‚альдштейна беспомощный
взглЯд.
-- —то мне делать? -- почти прорыдала она. -- Њилый, подскажи, что же
мне теперь делать?!
-- џ не должен был встречатьсЯ с тобой, ‹укрециЯ, -- ответил молодой
‚альдштейн. -- Ќо раз уж это случилось, то Я должен полюбить тебЯ и быть с
тобой до конца моих дней!
…е лицо враз осветилось, словно она только и ждала этих слов.
-- „а, у нас нет другого выхода, -- заЯвила она окрепшим голосом. -- ’ы
станешь моим супругом и будешь молчать, охранЯЯ мою честь до самой смерти.
Џо званию и происхождению мы с тобой равны. € мы знаем друг о друге все, что
полагаетсЯ знать мужу и жене. ’ы хочешь этого? ‘вЯщенник и два свидетелЯ
всегда у менЯ под рукой.
-- „а, Я хочу этого, да и как иначе! „авай сюда свЯщенника и
свидетелей! -- воскликнул ‚альдштейн так весело и громко, что ‹укрециЯ
невольно съежилась от испуга.
-- ’ише! -- прошептала она, приложив палец к губам. -- Ќе подымай шума.
Ќе забудь, что ты лежал в постели с дамой, котораЯ еще не успела стать твоей
женой. Ќе хочешь же ты, чтобы завтра об этом болтал весь город?!
Љогда на следующее утро, уже после таинства бракосочетаниЯ, ‚альдштейн
вернулсЯ в свою чердачную комнату, он нашел там ‹ейнитцера; тот стоЯл в углу
и дожидалсЯ хозЯина. Ћн выглЯдел жалким, усталым и сломленным. ‘удЯ по
обилию соломы у него в волосах, на башмаках и в складках разорванной одежды,
эту ночь ему пришлось провести на сеновале.
-- Људа вы вчера пропали? -- вскричал он, едва ‚альдштейн успел
затворить за собой дверь. -- ‚ы не ночевали дома? Љто предупредил вас?!
-- Џредупредил? Ћ чем? -- удивилсЯ ‚альдштейн. ‹ейнитцер прижал ладони
к лицу и начал всхлипывать.
-- Ћни арестовали его! -- скулил он. -- ‚ы слышите? Ћни его арестовали!
џ ждал вас два часа, но вас все не было, и Я пошел доложить патрону, а когда
добралсЯ до места, дом был уже оцеплен и Ѓарвициуса в цепЯх, со скованными
за спиной руками, выводили на улицу.
-- Ѓарвициуса? Ђ кто это такой? -- без особого участиЯ спросил
‚альдштейн.
-- Џатрон! -- простонал ‹ейнитцер. -- € он предвидел это. „а, он
предвидел это, а Я-то, дурак, еще не хотел его слушать. —то же теперь с ним
будет? ’юрьма, цепи, виселица или галеры... Ђ Я? —то теперь делать мне? ѓде
теперь ”ранциЯ, где Ќидерланды?..
Ћн злобно взглЯнул на ‚альдштейна и крикнул:
-- Ќадо иметь сердце из камнЯ или из железа, чтобы слушать такое без
состраданиЯ!
-- Ќу, мне-то до этого нет никакого дела, -- отрезал ‚альдштейн.
-- Ќо вы что-то подозревали, -- сказал ‹ейнитцер, -- потому и провели
ночь вне дома. €, конечно, правильно сделали -- ведь за мной навернЯка
следили и видели, как Я несколько раз приходил к вам. џ ударЯюсь в бега, мне
теперь нельзЯ показыватьсЯ в Џраге, да и вам советую найти себе новую
квартиру.
-- џ это уже сделал, -- ответил ‚альдштейн.
‚ тот же день €оганн Љеплер получил от графа Ђльбрехта ‚енцелЯ ќусебиЯ
фон ‚альдштейна письмо, в котором тот выражал "всЯческую благодарность за
полученную высокополезную информацию". „алее в письме говорилось, что ‚енера
поистине правила в минувшую ночь в доме Ѓольшой Њедведицы, так как он, "ваш
покорнейший нижеподписавшийсЯ", в эту ночь получил от нее величайшую
милость.
Љ письму был приложен увесистый кошелек с пЯтью золотыми венгерскими
дукатами.
€оганн Љеплер взЯл кошелек и прошел в комнату, где лежала сто больнаЯ
жена. Ћн присел на край кровати, налил ложечку лекарства и вытер ей со лба
капли пота.
-- ’ы помнишь, -- сказал он, -- как Я говорил тебе, что астрологиЯ,
которую так почитают многие невежды, в сущности ЯвлЯетсЯ глупой и распутной
дочкой благородной науки о звездах. џ ее терпеть не могу, но, как многие
заблудшие дети, она кормит за счет своих прелестей бедную мать, о которой
никто и знать не хочет...
€ он высыпал пЯть золотых дукатов на постель больной.
-- ‘обака, котораЯ вовремЯ залаЯла, и петух, который кстати запел,
положили начало счастью ‚алленштейна, -- сказал мой домашний учитель,
студент медицины џкоб Њейзл, когда в один дождливый и туманный денек
закончил излагать историю графа ‚алленштейна, которую он мне рассказывал
вместо того, чтобы посвЯщать в тайны синусов и косинусов. -- Ћб этом ты,
конечно, не слыхал в своей гимназии, там ведь интересуютсЯ одной
хронологией. “паси менЯ боже сказать о нем плохо, но этот ‚алленштейн был
отлично расчетлив, что на войне, что в любви, и потому Я сильно сомневаюсь,
что в ту ночь домом Ѓольшой Њедведицы правила одна лишь ‚енера. ‚спомни: в
самом начале Я говорил тебе, что ‹укрециЯ ‹андек была одной из богатейших
особ в богемском королевстве. Ћна рано умерла от родов, и ее богатство
позволило ‚алленштейну сформировать два драгунских полка и привести их на
службу королю, когда случилась война с ‚енецией. € это было началом его
стремительной карьеры, которой много лет спустЯ положил конец удар алебарды
капитана Ѓутлера в замке ќгер...
‘тудент медицины Њейзл вынул свою длинную трубку, фарфоровую головку
которой украшал портретик ‚ольтера, набил ее дешевым продуктом
императорско-королевской табачной монополии, а затем продолжил свою мысль:
-- €оганн Љеплер, который так глубоко проник в законы вселенной,
конечно же, не ошибалсЯ, и ‚енера царила в ту ночь в доме Ѓольшой Њедведицы.
Ќо мне кажетсЯ, что там была еще одна, такаЯ мелкаЯ, малозаметнаЯ звездочка.
’о была подлиннаЯ звезда ‚алленштейна -- Њеркурий. Ђ поскольку латинист из
тебЯ никудышный и ты не можешь перевести самое простенькое место из поэмы
ЋвидиЯ, то Я скажу тебе по-немецки: Њеркурий считалсЯ у древних богом денег.

(1)Љ сведению (лат.).
(2)Ћт лат. domine -- господин.
(3)Ћ шестиугольности снежинок (лат.).
(4)—еловеку свойственно ошибатьсЯ (лат.).
(5)€скаженно от hodie, eras, aliquid -- сегоднЯ, завтра, иначе (лат.).

IX. †€‚ЋЏ€‘…– ЃђЂЃЂЌ–€Ћ

†ил в Џраге художник, о котором мало известно позднейшим поколениЯм, и
звали его ‚ойтех или Ђдальберт Ѓрабенец, но он на дух не выносил этого имени
и предпочитал, чтобы его называли синьором Ѓрабанцио. Џравда, его скорее
можно было назвать бродЯгой или вагантом, нежели художником. Ћн ежегодно
объезжал чешско-богемские и австрийские области, колесил по ‚енгрии и
‹омбардии, но редко находил работу у хорошего мастера. € даже в том случае,
когда ему везло, он нигде не задерживалсЯ надолго -- у него были свои,
особенные воззрениЯ на живописное искусство, и он не хотел подчинЯтьсЯ
указаниЯм мастеров. Ђ поскольку он обладал беспокойной и горЯчей натурой, то
всюду, где бы он ни находилсЯ, он начинал разводить мЯтежные речи против
властей и выказывать свое презрение всем людЯм с именем и положением. Ћдин
вид богатой одежды приводил его в Ярость, как краснаЯ трЯпка -- быка. ’ак он
и слонЯлсЯ по сельским кабачкам, портовым пивным и борделЯм, ибо только там
могли слушать его зажигательные подстрекательские речи и умели ценить
способность немногими штрихами запечатлевать физиономии собутыльников. ‘ам
он, даже когда бывал трезв, выглЯдел одинаково по буднЯм и праздникам: он
походил на человека, только что поднЯвшегосЯ из каменоломни. ‹ицо его было
исполосовано следами бесчисленных схваток, ибо в том случае, если дело
доходило до ссоры, он, не желаЯ отстать от своих уголовных приЯтелей, сразу
же хваталсЯ за нож.
Љогда он уставал от бродЯчей жизни, он ненадолго возвращалсЯ в Џрагу.
Ћн ЯвлЯлсЯ в рваных сапогах, без рубашки, без единого крейцера в кармане,
иногда даже и без палитры с кистЯми и устраивалсЯ в мастерской своего брата,
который жил на берегу ‚лтавы близ монастырЯ ‘вЯтой Ђгнессы и зарабатывал
себе на жизнь ремеслом починщика платьЯ. ЃратьЯ любили друг друга, но Явно
не сходились характерами. ‡аплатного портного раздражало, что его брат не
живописует почтенных людей, не говорЯ уже о Њатери Ѓожьей и свЯтых, а
растрачивает свой талант на мелкий люд и разную шушеру: пьЯных солдат,
цыган, собачников, карманных воров, груженных бельевыми корзинами прачек с
берега ‚лтавы, зубодеров, уличных музыкантов, оборванцев из еврейского гетто
да бабенок, торгующих на Љруглой площади собственной выпечки пирожками со
сливами. …го также огорчало, что брат не умеет распорЯжатьсЯ деньгами, какие
ему иногда приносила эта мазнЯ. Ќо что поделать, недаром пословица гласит,
что дурак на свой грош не купит и вошь.
Ћднако со временем некоторые из этих картин, беглых набросков и этюдов
попали в руки людей, которые разбирались или хотЯ бы делали вид, что
разбираютсЯ, в живописи. Ђ один из рисунков, изображавший бородатого, сильно
сгорбленного монаха-капуцина, который влюбленно созерцал не то украденный,
не то выпрошенный брусок сыра, был представлен самому императору.
‚ то времЯ император ђудольф II как раз был озабочен расширением своих
коллекций и по всем уголкам страны изыскивал средства длЯ покупки
произведений искусства и всЯческих редкостей, так что финансоваЯ камера
двора весьма затруднЯлась покрывать его долги. Њеньше всего он занималсЯ в
те годы собственно государственными делами. Ћн любил искусство и, можно
сказать, жил только ради него. Љак человеку глубоко религиозному сюжет
картины мог казатьсЯ ему сколь угодно оскорбительным, но, с другой стороны,
его поразило и даже показалось почти невероЯтным то обстоЯтельство, что
среди его богемцев, которые до сих пор мало чего сделали в живописи, в
безвестном уголке Ќового ѓрада есть художник, ничуть не уступающий в
мастерстве итальЯнским и нидерландским живописцам.
‚ те дни император еще не пребывал в постоЯнном страхе перед своим
братом Њатиасом и другими враждебными ему персонами и не опасалсЯ покушений
на свою жизнь, а потому времЯ от времени выходил за пределы ‘тарого ѓрада. €
вот однажды утром он решил совершить очередную такую вылазку. Ќа этот раз он
предпочел выдавать, себЯ за писарЯ, то есть надел стоптанные башмаки и
поношенный камзол, прицепил к поЯсу чернильницу с парой перьев и украсил
грудь медальоном с изображением свЯтой …катерины, считавшейсЯ
покровительницей писарей. ‚ таком-то вот виде он и вышел через боковую
калитку парка "Ћлений ров" и вместе с камердинером —ервенкой спустилсЯ по
узким безлюдным улочкам, петлЯвшим вдоль реки до трактира "“ контрабаса", на
задах которого располагалась мастерскаЯ, где обитал портнЯжка со своим
братом-живописцем .
‘тоЯл ненастный февральский день, и с неба сыпалась холоднаЯ снежнаЯ
крупа пополам с дождем. €мператор отпустил озЯбшего —ервенку, поправил свою
шейную цепь, ЯвлЯвшуюсЯ немаловажной частью маскарадного костюма, и
осторожно ступил на размокший чернозем убогого садика, заросшего какими-то
никчемными кустами, среди оголенных ветвей которых кошка охотилась на
воробьев. Ћттуда он вошел в мастерскую.
‚ довольно просторном помещении находилось трое мужчин. Џортной
устроилсЯ в креслице и, то и дело поправлЯЯ очки, грел ноги над латунным
тазиком, в котором тлела кучка углей из печи. Ћн держал на коленЯх ветхий
плащ того странного фасона, что когда-то называлсЯ "балахон", и осматривал
прохудившуюсЯ подкладку. Џосредине мастерской, на двух составленных вместе
стульЯх, восседал бородатый гигант, по виду грузчик с пристани. Ћн позировал
синьору Ѓрабанцио. ‚ид у него, нужно сказать, был прЯмо-таки разнесчастный
из-за того, что он не знал, куда девать свои мощные узловатые и волосатые
ручищи. Ћн до того устал, что казалсЯ отрешенным и словно погрузившимсЯ в
молитву. •удожник строго наказал ему не шевелитьсЯ, к тому же гигант боЯлсЯ
неловким движением разрушить или повредить что-нибудь в мастерской. Ќо
именно это по-детски беспомощное и немного измученное выражение бородатого
лица было тем, чего и хотел добитьсЯ на картине синьор живописец. Ћн
очерчивал красным пастельным карандашом контуры вспотевшего от напрЯжениЯ
лица, рассматривал его в разных ракурсах, заходил то справа, то слева,
отступал подальше, вновь приближалсЯ и добавлЯл новые штрихи к портрету,
который в основном казалсЯ уже готовым.
ђудольф II, римский император, прикрыл за собою дверь и вежливо снЯл
шлЯпу. ‚ застенчивой и скованной манере, присущей ему, когда он имел дело с
незнакомыми людьми, он попыталсЯ изобразить поклон, с которым к нему
обращалсЯ тайный советник •егельмюллер, предлагаЯ на высочайшее рассмотрение
пачку счетов или каких-либо других бумаг. Ќо у него не вышло ничего, кроме
легкого наклона головы и судорожного рывка левым плечом. Џотом он извинилсЯ,
оправдываЯ свое вторжение желанием немного погретьсЯ, так как он сильно
простужен, а холодный ветер никогда еще не способствовал выздоровлению. ‚
подтверждение своих слов он немного покашлЯл в ладонь.
-- ‘адитесь, пане, если вам угодно, со мной у огонька! -- пригласил его
портной. -- ѓоворите, у вас грудь закладывает? Ђ у менЯ так сплошные хлопоты
с желудком. ‹омоть хлеба с салом и кусочек жареной колбасы еще проходЯт, но
стоит лишь выпить глоток пива, как мне обеспечены все муки свЯтых
страстотерпцев.
-- „а зачем тебе пиво? -- вмешалсЯ художник. -- ’ы ведь и есть тот
самый портнЯжка, что пьЯн от одного ломтика сыра!
-- “же можно вставать, пане живописец? -- спросил натурщик.
-- ‡ато у него, -- объЯснил починщик одежды, указываЯ шилом на своего
брата, -- Явно дырка в голове. ‚от дурень так дурень! …го глупости -- это
наш крест.
Ћн еще раз пригласил нечаЯнного гостЯ присесть рЯдом с ним, и только
потом заметил, что позирующий гигант занимает оба из имевшихсЯ в мастерской
стульев.
-- ‚ставай-ка, ты, печка! ’ы, дымоваЯ труба! -- крикнул он грузчику. --
„ругим людЯм ведь тоже надо где-то сидеть!
Ћзадаченный столь странным обращением и одновременно обрадованный
тем,что ему больше не придетсЯ сидеть без движениЯ, грузчик тЯжело поднЯлсЯ
и подвинул один из стульев мнимому писарю.
•удожник тем временем закончил набросок. Ќекоторое времЯ он критически
рассматривал его, сопоставлЯЯ с натурой, а потом покачал головой и огорченно
поджал губы, даваЯ понЯть, что сделанное еще не вполне удовлетворЯло его.
‡атем он протЯнул лист бородатому гиганту, и тот осторожно и с видимым
предвкушением чуда взЯл его двумЯ пальцами.
Ќа листке бумаги грузчик увидел лицо, которое было ему чем-то знакомо и
вполне могло сойти за его собственное. € платок, повЯзанный на шее, он тоже
узнал. Ќо вот своего нового воскресного кафтана он там не нашел, сколько ни
искал.
Ћн был Явно разочарован. Ќа лице его отразились обманутое ожидание и
досада.
-- —то же это такое? -- спросил он. -- ‡ачем же Я, пане, надевал мой
воскресный кафтан?!
-- џ бы это тоже хотел знать, -- возразил художник. -- € вообще, зачем
это вы укоротили себе бороду? ’акаЯ, как вчера, шла вам гораздо больше. Ќу
ладно, ступайте, у менЯ длЯ вас больше нет времени!
€ он шаг за шагом вытеснил великана из мастерской. ђасстроенный грузчик
пыталсЯ робко сопротивлЯтьсЯ в надежде на то, что художник внимет его
мольбам и изобразит на картинке хотЯ бы кусочек его воскресного кафтана.
€мператор склонилсЯ над тазиком с углЯми и стал греть себе руки. —ерез
минуту-другую он обратилсЯ к портному:
-- †елудочнаЯ болезнь, говорите? € врачи вам ничего не могут
присоветовать? Џослушайте, может быть, это у вас оттого, что вы когда-то
молились за проклЯтого Ѓогом грешника?
-- џ? „а за кого же Я мог молитьсЯ? -- удивилсЯ портной и поправил
очки.
-- €звестно, что свЯтого ѓригориЯ, -- объЯснил император, -- однажды
обуЯло великое сострадание и он помолилсЯ о спасении души императора ’раЯна.
Ћн, знаете ли, видел портрет ’раЯна на мраморном саркофаге, и тот часто
ЯвлЯлсЯ ему во сне. ’ак вот, молитва была услышана, но сам он получил за то
Язву желудка, от которой страдал всю оставшуюсЯ жизнь.
-- Ќу, знаете, у вас, кажетсЯ, тоже на чердаке не все в порЯдке! --
предположил портной, указываЯ концом большой иглы на лоб императора.
€мператор промолчал. …го взглЯд задержалсЯ на маленькой, исполненной
акварельными красками картине, прикрепленной к стене. Ќа ней был изображен
садик, через который император только что прошел, даже не удостоив его
взглЯдом. Ќа рисунке не было ничего, кроме тернового кустика, облетевшего
деревца с тонкими сучьЯми, талого снега, мутной лужицы да кусочка забора, но
за всем этим стоЯло волшебство, невыразимое словами: там было зимнее
оцепенение и вместе с тем предчувствие весны, там была нищета и невзрачность
и вместе с тем свойственное только нищете и невзрачности очарование.
ќто было произведение большого мастера; император сразу же уловил это и
вознамерилсЯ приобрести картину, чтобы поместить ее в своей кунсткамере
рЯдом с полотнами других мастеров. Њысленно он уже видел, как она висит
возле его любимого пейзажа ‹укаса ван ‚алькенбарха. Ќо тут же ему
вспомнилось, что покупку придетсЯ отложить, потому что, отправлЯЯсь с
—ервенкой в город, он не запассЯ деньгами. ќто было досадно. "Ќичего,
ничего, -- решил он. -- ‡автра с утра пошлю сюда —ервенку. „ам ему
три-четыре гульдена -- авось и хватит. ќтот —ервенка -- самый что ни на есть
настоЯщий пройдоха, уж он-то умеет добыть редкую вещь за малые деньги и
скорее удавитсЯ, чем переплатит".
Ќо тут же у него возник другой план, по которому он мог бы заполучить
не только понравившуюсЯ картину, но и все остальные работы этого мастера.
-- ЉакаЯ прекраснаЯ вещь, и как смотритсЯ! -- заметил он, указываЯ на
картину.
-- —то, вот эта? ‘ грЯзной лужей? -- изумилсЯ портной и опЯть поправил
очки.
-- ‚ам бы надо, -- обратилсЯ император к художнику, -- снести ее во
дворец, чтобы там, наверху, знали, на что вы способны в живописи.
-- Ѓлагодарю покорно! -- усмехнулсЯ художник, который тем временем
заострЯл пастельный карандаш и точил цветные мелки. -- „али бы хоть гульден
-- Я продал бы ее.
-- „а нет же! -- настойчиво продолжал император. -- Ѓьюсь об заклад,
что стоит вам показать ее императору, как он тут же сделает вас
гофдинером(1).
-- Ђ мне так высоко не хочетсЯ, Я и так всем доволен, -- заЯвил
художник.
-- ‚от и посудите, много ли у него ума! -- сердито вскричал починщик
одежды. -- ‚овсе нету. Ћн говорит, что ему по душе вольный ветер. Ђ как
пуститсЯ бродЯжничать, так нередко и кусочка хлеба не имеет.
-- …сли нету хлеба, Я и маслом наемсЯ, -- утешил его художник,
продолжаЯ возитьсЯ со своими карандашами и мелками.
-- …го ‚еличество, -- сказал император, почтительно выпрЯмившись и
немного приподнЯвшись со стула, -- за такую редкую работу навернЯка окажет
вам всЯческую милость и благосклонность.
-- € задолжает кучу денег, -- возразил художник. -- Љак Њизерони,
императорскому гофдинеру и камнерезу, у которого теперь в доме не осталось
ничего, что он бы мог назвать своим. Ќет, у …го ‚еличества кошелек можно
взЯть только вместе с рукой.
-- Љак ты сме... -- вспыхнул император, но тут же подавил гнев и
продолжил голосом, в котором слышалось невольное сознание своей вины: -- „ве
недели тому назад он же заплатил Њизерони двенадцать золотых гульденов.
-- „венадцать из ста двадцати, которые задолжал! -- подчеркнул
художник.
-- џ думаю, что длЯ бедного портного и двенадцать гульденов -- деньги
немалые, -- вставил свое слово старший брат, так и не разобрав, что речь
идет не о собрате по профессии, а о резчике по камню(2). -- —то же касаетсЯ
нашего императора и богемского королЯ, так люди говорЯт, что всЯкий, кто
хочет его видеть, должен переодетьсЯ конюхом или садовником, потому что …го
‚еличество каждый день посещает свои конюшни и увеселительные сады.
-- ‚озможно, -- сказал император, наморщив лоб, -- он просто избегает
людей, от которых изо днЯ в день слышит одни и те же слова: "ѓосударь,
помоги! „ай мне то! „ай мне се! Ћправдай! Џодари! ‘делай менЯ счастливым!
‘делай менЯ богатым!"
-- € еще толкуют, -- продолжал портной, -- что там, в замке, вместо
императора правЯт страной и предписывают налоги три человека: камердинер,
астролог и антиквар.
-- …сли завтра в это же времЯ, -- не обращаЯ вниманиЯ на портного,
обратилсЯ император к художнику, -- вы придете в императорский
увеселительный сад, то вы сможете встретитьсЯ с …го ‚еличеством и принЯть
свою должность.
-- Њою должность? -- удивилсЯ живописец.
-- €менно. …сли, конечно, вы пожелаете служить …го ‚еличеству своим
искусством, -- заверил император.
‘иньор Ѓрабанцио собрал свои мелки и карандаши и аккуратно разложил их
по подоконнику.
-- Ћдни только дураки служат королЯм! -- сказал он. -- Ќаписано ведь:
не доверЯйтесь кнЯзьЯм земным, ибо нет у них ничего свЯтого. Џане, Я не хочу
служить ни этому королю, ни любому другому!
-- ‚от видите! -- разгорЯчилсЯ портной. -- ѓоворил же Я вам, что он
дурак. …му добрый совет что мертвому горчичник. џ каждый день молю Ѓога,
чтобы Ћн укротил его: "ѓосподи, сделай его хромым, сделай его горбатым, но
дай ему немного рассудка, не то он так и помрет распоследним дураком!"
-- ‘мотри-ка, опЯть идет этот жид, -- сказал художник, стоЯвший у
окошка. -- ’от, что с козлиной бородой. Ћн уже в третий раз приходит. •отел
бы Я ему помочь, да вот только не знаю, как.
…вреем с козлиной бородкой, которому Ѓрабанцио никак не мог помочь, был
Њордехай Њейзл.
Ћн ходил сюда ради ќстер, своей покойной жены. ’ри года минуло с той
ночи, когда Њелах •амовед, ангел ‘мерти, унес ее с собою. Ќо времЯ не
притупило горе ЊордехаЯ. Ћн постоЯнно думал о ней. € он хотел иметь ее
портрет.
Ћн слыхал о художниках, которые умели очень достоверно изображать давно
ушедших людей: патриархов, ЊоисеЯ со скрижалЯми заповедей в руках, жену
€оакима ‘усанну, а также римских императоров и богемских королей. ‚ одном
графском замке ему даже довелось собственными глазами увидеть изображение
юного Ђвессалома, который плачевным образом повис на своих волосах. Ђ потому
ему накрепко втемЯшилось в голову, что художник Ѓрабанцио, если только ему
правильно описать наружность ќстер, сможет написать ее портрет. Ћн надеЯлсЯ
наглЯдно передать словами, какой была в земной жизни та, которую он звал
своей голубочкой, сладостью и невинностью.
Џравда, в Џисании сказано: не сотвори себе кумира. Ќо ведь глава
диаспоры, высокий рабби ‹оэв, который был истинным гаоном -- кнЯзем среди
мудрецов, -- учил его, что эта заповедь не входит в число семи главных,
открытых Ќою, и что если человек соблюдет хотЯ бы Ќоевы заповеди, то он уже
будет иметь свою долю в царствии Ѓожием.
-- †изнь и благословение ‘троителЯ мира, которым даетсЯ мир душам! --
приветствовал он присутствующих по еврейскому этикету. Ћн не узнал
императора, а император, в свою очередь, тоже не разглЯдел в госте ЊордехаЯ
-- так сильно тот изменилсЯ за последние дни.
-- ѓосподин, -- обратилсЯ к нему художник, пока гость с потерЯнным и
скорбным видом озиралсЯ вокруг, -- вы напрасно приходите ко мне. ’о, чего вы
требуете, никто не может сделать. ‘о слов нельзЯ нарисовать портрет.
-- ‚ы сможете, если только захотите! -- воскликнул Њордехай Њейзл. --
Ќе может быть, что это так трудно! ‚ы должны только лучше вникнуть в
описание.
-- џ знаю, -- отозвалсЯ художник, -- вы обещали мне восемь золотых
гульденов. Ќо, как видно, мне их никогда не получить, и Я так и останусь
нищим.
-- ‚осемь гульденов? -- всполошилсЯ портной. -- ’ы думаешь, еврей
каждый день ронЯет из рукава такие деньги? „авай-ка принимайсЯ за работу! „а
уж постарайсЯ удовлетворить его, а то Я получаю от тебЯ одни только плевки
на пол.
€ он стал усердно штопать подкладку пальто, словно стараЯсь увлечь
брата своим примером.
•удожник подошел к мнимому писарю и, протЯнув руки к угольЯм, немного
погрел их.
-- …сли Я рисую портрет человека, -- сказал он скорее длЯ себЯ, нежели
длЯ остальных присутствующих, -- то мне мало даже того, что Я вижу его лицо.
—еловеческое лицо -- вещь изменчиваЯ, и сегоднЯ оно выглЯдит так, а завтра
-- иначе. џ задаю своему натурщику множество вопросов, Я не отстаю от него
до тех пор, пока не проникну в самое его сердце. ’олько так Я могу сделать
нечто стоЯщее.
-- ќтот метод, -- заметил император, -- делает вам честь и, возможно,
когда-нибудь принесет вам великую славу.
‘иньор Ѓрабанцио презрительно махнул рукой, показываЯ, что честь и
слава были длЯ него лишь горстью праха на ветру.
-- ђечь идет о восьми гульденах, -- объЯснил он. -- џ должен написать
портрет его любимой жены, котораЯ давно умерла. Ќо Я же не “лисс и не могу
спуститьсЯ в царство мертвых. € Я не могу вызывать ее тень, как аэндорскаЯ
волшебница(3).
Љак бы в подтверждение своих слов, он обратилсЯ к Њордехаю Њейзлу:
-- ‚ы говорите, она была очень красива. Љакого же рода была ее красота?
-- Ћна была как серебрЯный месЯц на небе, она была прекрасна и скромна,
как Ђбигайль(4), -- отвечал Њордехай Њейзл, и душа его устремилась к
минувшим днЯм. -- ѓосподь возложил мне на голову этот венец, но во мне было
много греха, и Я потерЯл ее. џ больше не могу смеЯтьсЯ со счастливыми; боль
и горе напали на менЯ как злоумышлЯющие тати...
-- —еловек может познать многое из такой изменчивости и непостоЯнства
счастьЯ, -- заметил портной.
-- Ќо вы должны мне объЯснить, какого рода была ее красота, -- напомнил
художник.
-- Љак жертва Ѓогу была она -- так прекрасна и непорочна! -- заговорил
Њейзл. -- Љак цветок полевой, радовала она глаза всех, кто видел ее. Љ тому
же она умела писать, читать и делать расчеты; она занималась рукоделием из
шелка, а когда мы садились за стол, она ухаживала за мной. Ћна была так
умна, что могла бы говорить с самим императором. …ще у нее была кошка,
которую она очень любила и всегда сама наливала ей молоко. €ногда она
становилась очень печальной и говорила, что часы ползут так медленно, а ей
хочетсЯ, чтобы уже наступила ночь.
-- ‚ычерпай из себЯ эту беду, -- сказал портной. -- Љто может избежать
неизбежного?
-- ‚ тот день мы поужинали, -- продолжал Њордехай, -- и легли в
постель. Ћна сразу же заснула, дыша ровно и спокойно. ‘реди ночи Я вдруг
услышал, как она стонет и зовет на помощь -- да, она звала на помощь! џ
склонилсЯ над ней, и...
Ћн захлебнулсЯ словами, умолк, и лишь через минуту продолжил едва
слышным голосом:
-- Џрибежали соседи. џ не знаю, что было дальше. Љогда Я пришел в себЯ,
то увидел на восточной стене комнаты горЯщую лампаду, светильник душ. €
тогда Я понЯл, что она умерла...
€мператор тихо произнес слова ќкклезиаста:
-- „ети человеков суть вздох, легко поднимаютсЯ они на весах, они легче
всЯкого дуновениЯ...
-- Ћни легче всЯкого дуновениЯ, -- повторил Њейзл и взглЯнул на
императора, дивЯсь, что свЯщенные слова исходЯт из уст человека иной веры,
который никогда не посещал хедер -- школу еврейских детей.
-- ‚севышний, -- продолжал он, -- положил быть так. € что случаетсЯ, то
случаетсЯ согласно …го воле. Ћна мертва, и нет мне более радости на земле.
„ень проходит в трудах и мучениЯх -- это длитсЯ до тех пор, пока не приходит
ночь и не приносит недолгое забвение, но утром стараЯ боль возвращаетсЯ.
Џри этих словах ЊордехаЯ император ощутил внутри себЯ некое странное
чувство. …му показалось, что эти слова произнес он сам, а не еврей. “тром
возвращаетсЯ стараЯ боль -- в этих словах была заключена его собственнаЯ
судьба. ‘ ним происходило то же самое -- с той самой ночи, когда из его
объЯтий вырвали возлюбленную его снов.
Ћн неподвижно сидел, погрузившись в свои мысли. Ћн больше не слушал, о
чем говорили между собой еврей и художник. Ћн позабыл, где находитсЯ. Џеред
его глазами, пробужденный словами ЊордехаЯ, восстал облик любимой из снов,
он видел ее так Ясно и отчетливо, как никогда прежде. ‚ полном самозабвении
он выхватил из кармана серебрЯный карандаш и запечатлел ее черты на листочке
бумаги.
‡акончив рисунок, он кудрЯвыми, мелкими, едва различимыми готическими
буквами подписал внизу свое "Rudolfus fecit"(5). Џотом он вновь поглЯдел на
рисунок, но чем дольше всматривалсЯ, тем менее портрет нравилсЯ ему. Ћн
вздохнул и покачал головой.
Ќет, это все-таки была не она. ќто была другаЯ -- очень похожаЯ, но не
она. ‘корее всего, это была та девочка с огромными испуганными глазами,
которую он видел, когда ехал на коне по улицам еврейского города. Ќо не
возлюбленнаЯ из блаженных грез...
-- ‚озможно, -- сказал он себе, -- Я чересчур много смотрел на ее облик
и мало -- в ее сердце, а потому мне не достичь истины.
Ћн безучастно обронил листок на пол и поднЯлсЯ со стула. …го знобило.
’олько в этот момент он понЯл, что окончательно утратил се. Ќавсегда!
…врей все еще спорил с художником, который не переставал покачивать
головой и пожимать плечами. €мператор бросил последний взглЯд на картину с
лужицей и терновым кустом и, втЯнув голову в плечи, быстро вышел. Ќикто
этого не заметил.
Љогда он отворЯл дверь, в мастерскую ворвалсЯ сквозной порыв ветра. Ћн
подхватил брошенный императором листок и принес его прЯмо к ногам художника.
Њордехай Њейзл поднЯл его, подержал несколько секунд в руке, потом взглЯнул
-- и пронзительно закричал.
-- ќто она! -- кричал он. -- Џочему вы мне не сказали, что уже сделали
портрет?! Ѓолтали тут всЯкую чушь, а о деле ни слова! „а, это она, моЯ
голубка, моЯ душа!
•удожник взЯл рисунок из рук Њейзла. Ћн долго рассматривал лицо, а
потом, повертев листок в руках и слегка поджав губы, вернул его еврею.
-- ‚ы и впрЯмь полагаете, что это она? -- удивленно и недоверчиво
спросил он.
-- „а. Ѓлагодарю вас, господин. ќто она. ’акаЯ, какой Я вам ее и хотел
описать, -- сказал Њейзл и спрЯтал рисунок под своим меховым кафтаном,
словно боЯлсЯ, что художник отнимет его.
Џотом он отсчитал на стол восемь гульденов.
Љогда Њордехай Њейзл ушел, художник схватил золотые монеты и принЯлсЯ
позванивать ими, радуЯсь непривычной его слуху музыке. ‘начала он подбросил
вверх и поймал два гульдена, потом три, четыре, пЯть -- и наконец в воздухе
заиграли все восемь монет. Ћн перехватывал их с ловкостью Ярмарочного
жонглера, а портной смотрел на это диво, раскрыв рот.
“томЯсь наконец от этой игры, художник ссыпал гульдены в карман.
-- „а, деньги -- вещь отличнаЯ! -- удовлетворенно заЯвил он. -- ‹етом
они не засыхают, зимой не замерзают. џ не знаю, не могу понЯть, когда Я
успел нарисовать портрет, что требовал от менЯ этот еврей. ‡агадка какаЯ-то!
Ћна выглЯдела не так, как Я ее стал представлЯть. џ бы написал ее
по-другому.
-- ‘о мной часто случаетсЯ подобное, -- заметил портной. -- џ встречаю
на улице штаны, которые чинил когда-то, смотрю им вслед, но уже не узнаю.
‡наешь, просто все в голове не удержишь.
-- ‚от так-то, дорогой, -- закончил рассказывать мой домашний учитель,
студент медицины џкоб Њейзл. -- ќтих восьми гульденов, которые заплатил за
дилетантский портрет, нарисованный ђудольфом ‚торым, мой пра-пра-прадедов
дЯдюшка Њордехай, мне и сейчас вчуже жалко. Ќе из-за себЯ, можешь мне
поверить, -- ведь до менЯ из всего сказочного богатства ЊордехаЯ Њейзла не
дошло ни крейцера. ‚прочем, ни до кого не дошло -- ты же знаешь, что сталось
с имуществом ЊордехаЯ. Ќо эти восемь гульденов повинны в том, что маленькаЯ
картина, котораЯ так понравилась императору, не попала в его коллекцию и что
имЯ Ѓрабанцио -- или Ѓрабенца -- не вошло в историю живописи. €бо получив
эти восемь гульденов, ‚ойтех Ѓрабенец-Ѓрабанцио ни днЯ не задержалсЯ в
мастерской своего брата; его поманила даль, и он отправилсЯ странствовать,
забрав с собою все, что у него было. —ервенка, придЯ на другой день, не
нашел ни картины, ни художника. †ивописец Ѓрабанцио был уже далеко, на пути
в ‚енецию, где его поджидала какаЯ-то чума, от которой он вскоре и умер.
‘охранилась всего лишь одна-единственнаЯ картина, скорее всего, автопортрет,
помеченнаЯ знаком "Brabancio fecit". Ћна висит в одной маленькой частной
галере в Њилане и изображает мужчину, который сидит в портовой пивнушке в
компании прижимающихсЯ к нему двух уродливых баб. Ћдна из них, думаетсЯ мне,
есть чума, а другаЯ, всЯ сераЯ, как холст савана, символизирует забвение...

(1)ѓофдинер -- придворный слуга.
(2)‚ немецком Языке "резчик" и "портной" передаютсЯ одним и тем же
словом -- Schneider.
(3)‚олшебница из Ђэндоры вызвала по просьбе ‘аула, первого израильского
царЯ, тень пророка ‘амуила, который предрек ‘аулу поражение в войне с
филистимлЯнами и гибель вместе с сыновьЯми (I –ар. xviii; 5-- 19).
(4)Ђбигайль (в православной традиции ЂвигеЯ) -- умнаЯ и красиваЯ жена
жестокого Ќавала. Ћказав помощь „авиду и его людЯм на горе Љармил, отвратила
от своего мужа мщение, уготованное ему „авидом. Џосле смерти Ќавала стала
женой „авида (I –ар., xxv; 1 --35).
(5)ђудольф сделал (лат.).

X. ЏЋ‡ЂЃ›’›‰ Ђ‹•€Њ€Љ

‚ сердце ЊордехаЯ Њейзла, уже многие годы исполненное только болью и
печалью, незаметно прокралсЯ новый жилец -- честолюбие. …му уже было мало
денег, имущества и того, что богатство его умножалось изо днЯ в день. Ќе
довольно было и первенства в еврейском городе. ’еперь его влекли к себе
свободы, права и привилегии, которые поднЯли бы его над сословными рамками;
кроме того, он хотел иметь соответствующую государеву грамоту. € поэтому он
стал действовать заодно с лейб-камердинером ”илиппом ‹ангом, который
распорЯжалсЯ у императора всЯческими делами и был за то ненавистен и страшен
всем бедным людЯм -- евреЯм и христианам в равной мере. €бо на него
возлагали вину за всЯкое зло, какое творилось в королевстве. ‹юди говорили,
что он был изощрен в злодеЯниЯх и сведущ во всЯком обмане и что никто в
целом королевстве еще никогда не приносил честным людЯм столько пакостей,
как этот ”илипп ‹анг. Ђ теперь можно было видеть, как он едет по еврейскому
городу, чтобы на несколько часов скрытьсЯ в доме ЊордехаЯ Њейзла на площади
’рех Љолодцев.
‚ те дни римский император пребывал в величайшем стеснении, так как ему
все более недоставало денег. “же нельзЯ было обеспечить самое необходимое в
дворцовом хозЯйстве, и финансоваЯ камера двора, проведЯ проверку
накопившихсЯ счетов и обЯзательств по выплате императорских долгов, не знала
ни откуда, ни каким образом добыть деньги. ’огда тралендорф, ’раутсон,
•егельмюллер и несколько других доверенных советников …го ‚еличества
собрались, чтобы обдумать пути и средства, которые могли бы помочь в нужде.
Ѓыло выдвинуто несколько планов, но, по здравом взвешивании всех "за" и
"против", их пришлось отвергнуть. ‚ пышных речах и красивых словах не было
недостатка, но все они едва ли годились на что-нибудь, разве что -- дуть на
горЯчий суп... ‚ заключение советники …го ‚еличества сошлись на том, что
ничего особенного делать не должно, и вынесли резолюцию, в которой заЯвлЯли,
что в этом деле не может быть ни средства, ни утешениЯ до тех пор, пока
император не перестанет лично распорЯжатьсЯ своими доходами и упорствовать в
нежелании жить, действовать и тратить деньги по совету верных слуг.
Љогда эту резолюцию донесли императору, он начал метатьсЯ в гневе,
кричать и топать ногами. Ћн бегал по коридорам, покоЯм и залам дворца с
рапирой в руке, крича, что если •егельмюллер попадетсЯ ему на глаза, то
может проститьсЯ с жизнью, и что они с ’раутсоном, должно быть, находЯтсЯ на
содержании у братца Њатиаса Ђвстрийского. Ћни хотели его обмануть, но он
этого не допустит, несмотрЯ на всех шельм, братьев, Ядосмесителей и
эрцгерцогов. € так, крича и топаЯ ногами, он ворвалсЯ в главную столовую,
посшибал со столов посуду и побил в порошок дорогой хрусталь.
Џотом Ярость его схлынула и уступила место глубокой разбитости. Ћн
принЯлсЯ жаловалсЯ, что ни один христианский государь не ведет столь жалкую
жизнь, как он. …го окружают враги, осаждают горести, заботы и тЯготы, и нет
ему даже временной радости. Ћн простил ’раутсона и •егельмюллера и даже
брата Њатиаса, который не по-братски и не по-христиански умышлЯл на его
жизнь. ‹омающимсЯ голосом он молил о прощении Ѓога, а затем обратил рапиру
на себЯ, пытаЯсь проколоть себе горло. ”илипп ‹анг, который все времЯ
носилсЯ вслед за императором, подоспел как раз вовремЯ, чтобы выбить оружие
у него из рук.
‹ишь когда в одном из спальных покоев император перешел в более
спокойное состоЯние духа -- скорее, впрочем, похожее на сонливость, --
”илипп ‹анг попыталсЯ с ним заговорить. Њомент показалсЯ ему удобным длЯ
осуществлениЯ своего особого плана. Ћн хотел сделать императора тайным
участником многосторонней и широко распространившейсЯ коммерции Њейзла, а
также пользователем и единственным наследником этого богатства. €бо Њейзлу
-- это ”илипп ‹анг знал точно -- оставалось недолго жить, он часто страдал
лихорадкой, кашлЯл и сплевывал кровь в платок. Ћн должен быть облечен
правами и привилегиЯми и удовлетворен грамотой …го ‚еличества, ограждающей
королевской защитой его личность и состоЯние. €мущество Њейзла должно
перейти в карманы императора, а он, ”илипп ‹анг, должен поучаствовать в
этом, и в немалых размерах. Ћт своего царственного господина он не ожидал
больших препЯтствий, ибо тот крайне нуждалсЯ в деньгах и ему было все равно,
как они достанутсЯ. Ћднако к делу камердинер приступил со всей подобающей
осторожностью.
-- ‚ашему ‚еличеству не следует так унывать, -- обратилсЯ он к
императору. -- „ела обстоЯт не столь скверно, и можно предложить еще один
совет. Џравда, долги -- вещь гнуснаЯ, и не надо умножать их по всему свету.
‚едь они подобны укусу змеи: кажетсЯ, пустЯк, ранка, а человек умирает...
€мператор застыл в молчании. „олги, как бы велики они ни были, мало его
заботили: ими должна заниматьсЯ финансоваЯ камера. —то приводило его в гнев
и отчаЯние, так это отказ его советников в деньгах, потребных ему длЯ оплаты
нескольких картин высокой стоимости, которые сторговали длЯ него граф ѓеррах
и граф •евенхюллер, его комиссары в Њадриде и ђиме. ‘реди них были шедевры
ђооса и Џармеджанино, двух мастеров, еще не представленных в его
кунсткамере. € мысль, что картины эти могут уплыть в другие руки, не давала
императору спать.
-- ‚аше ‚еличество возлагали надежды на алхимиков, -- продолжал между
тем ”илипп ‹анг. -- џ видел делателей золота, адептов и посвЯщенных, которые
один за другим приезжали с большим почетом, а исчезали с бесчестьем:
ќзекиель ђайзахер, о котором никто не знает, был ли он мужчиной или
скрывающей свой пол женщиной, „жеронимо ‘котто (о нем единственном Я
сохранил доброе воспоминание, потому что он прописал мне лекарства от шума в
ушах и слезоточивости), ”аддей ЉренфлЯйш, который был пекарем, пока не стал
выдавать себЯ за английского алхимика ќдуарда Љелли...
Џри этом имени император поджал губы и положил руку на затылок.
-- „а-да, у него еще были огненно-красные волосы, словно угольЯ в
плавильной печке, -- подтвердил ‹анг. -- Ћн навлек на себЯ немилость ‚ашего
‚еличества тем, что по ночам пьЯнствовал с офицерами лейб-гвардии. Ђ потом
еще был граф Ѓрагадино, который был никакой не граф, а матрос из ”амагусты.
Ђ еще -- ‚итус ђенатус, который представлЯлсЯ, будто за недостатком
упражнениЯ и ввиду постоЯнного общениЯ с учеными мужами напрочь забыл родную
чешскую речь и умеет изъЯснЯтьсЯ только по латыни. естеро побывало их в
замке, и двое были прЯмо уличены в обмане и казнены.
€мператор сделал непроизвольное движение, словно желаЯ отмести от себЯ
все эти воспоминаниЯ. Ќо ‹анг истолковал его правильно: …го ‚еличество
выбилсЯ из сил и хочет лечь в постель.
-- ‘коро будет уже два года, -- заговорил ”илипп ‹анг, помогаЯ
императору раздетьсЯ, -- как ‚аше ‚еличество принЯли на службу џкоба ван
„елле. Ћн завел себе друга -- дурака истопника Ѓроузу, а больше Я о нем
ничего не знаю. Ќо, думаю, он тоже не смог догнать голубЯ ’рисмегиста, под
которым, как объЯснил мне Ѓроуза, разумеетсЯ порошок или эликсир,
необходимый длЯ того, чтобы делать чистейшее золото из толстых пластин
свинца. €мператор сердито топнул ногой.
-- џ знаю, ‚аше ‚еличество установили ему срок и уже устали ждать, --
сказал ”илипп ‹анг, подаваЯ императору расшитую золотом шелковую рубашку,
которую император имел обыкновение надевать на ночь и котораЯ уже заметно
поизносилась. -- Љак пойдут у него дела -- покажет времЯ, но Я думаю, что
они пойдут хорошо, -- тут он пожал плечами. -- ‚ королевстве есть только
один подлинный делатель золота, и это -- жид Њейзл.
-- Љакой жид? -- спросил император. Ћн подошел к большому, литому из
стали распЯтию и, преклонив колени и опустив голову, принЯлсЯ креститьсЯ и
бормотать молитвы.
-- Њордехай Њейзл из еврейского города, -- объЯснил ”илипп ‹анг, как
только ђудольф окончил молитву. -- …му не надо птицы ’рисмегиста, которую
так отчаЯнно преследует ван „елле. ‚се вещи, которые проходЯт через его
руки, становЯтсЯ золотом. …сли бы Я по милости ‚ашего ‚еличества имел сто
или пЯтьдесЯт гульденов, то Я бы не дал их крестьЯнину, который купит на них
плуг и рабочую скотину. —то мы с вами будем от этого иметь? …жедневный
ломоть хлеба с солью, и не более того. џ бы не дал их и портному, который
накупит тонкой материи из Њехельна и этой тканью, иголкой и ножницами будет
каждый день зарабатывать на жаркое и кружку вина. џ бы дал эту сотню
гульденов Њордехаю Њейзлу, и он бы в один миг сделал из нее две. ‚от это,
‚аше ‚еличество, и есть настоЯщее искусство деланиЯ золота.
-- ќтот еврей -- опасный человек, -- возразил император. -- Ћн
находитсЯ в тайных отношениЯх с демонами и злыми духами, которые и
доставлЯют ему золото.
-- Ћб этом мне ничего не известно, -- поспешил заверить ”илипп ‹анг. --
ќто не иначе как придумали против него -- ведь люди ему завидуют, вот и
болтают вздор. Ђ у него есть искреннее желание и всеподданнейшаЯ просьба,
чтобы ему было позволено содействовать и служить ‚ашему ‚еличеству всем, что
он имеет!
-- Ќе хочет ли он принЯть крещение? -- спросил император.
-- Ќет, этого он не хочет, -- ответил ‹анг и поправил императору
подушки. -- ‚ этом пункте он такой же, как все остальные евреи -- этот
упрЯмый, чуждый свЯтости и богопротивный народ, как свидетельствует о них
‘вЯщенное писание и их хроники.
-- Ќо все же от них, от евреев, произошла наша вера и свЯтынЯ, --
напомнил император.
-- „а, и потому-то к ним, какими бы они ни были, следует относитьсЯ с
христианским милосердием, -- согласилсЯ ‹анг. -- †елаю доброго сна ‚ашему
‚еличеству!
€ по кивку императора он задул свечи.
Ћднако кроме ван „елле в ‘таром граде был еще один делатель золота --
Ђнтон Ѓроуза, человек вовсе неученый, но тем не менее отлично смысливший в
искусстве превращать палочные удары в монетное золото. ќтот Ѓроуза,
человечек с острым подбородком, сплющенным носом и некогда рыжими, а теперь
уже седыми щетинистыми усами, был придворным дураком покойного императора
Њаксимилиана. Џоследний находил столько удовольствиЯ от его простеньких
шуток, безыскусных речей и странных манер, что взЯл со своего сына и
наследника ђудольфа II обещание никогда не прогонЯть Ђнтона со службы и не
удалЯть от себЯ. Џравда, ђудольф назначил Ѓроузу истопником в королевских
покоЯх, но Ѓроуза с этим смирилсЯ, ибо, как он прЯмо заЯвил императору, под
одной крышей негоже жить двум дуракам. Џри этом он продолжал по своей старой
привычке звать императора господинчиком, барчуком и куманьком, а также
спорить и бранитьсЯ с ним. Љогда императору казалось, что дело зашло
чересчур далеко, истопник получал несколько ударов палкой по спине. ‚от
тогда-то Ѓроуза становилсЯ довольным и затихал, ибо у него поЯвлЯлась
причина выпрашивать у императора деньги или подарки за перенесенные побои. €
как только он видел, что императора одолевает гнев, он начинал кричать,
скулить и причитать. Ћн клЯлсЯ, что пожалуетсЯ -- там, на небесах, --
покойному государю, что император обращаетсЯ с ним хуже, чем палач -- со
своей жертвой и что во дворце привыкли пытать и мучать людей. ќти упреки,
скулеж и жалобы не кончались до тех пор, пока император не успокаивалсЯ, а
так как он действительно верил, что Ѓроуза может пожаловатьсЯ на него
покойному отцу, то всЯкий раз лез в карман и поправлЯл дело монетками.
‚ обЯзанности Ѓроузы входило также ежедневно приносить в мастерскую
џкоба ван „елле, который не мог найти себе личного слуги в замке, немалые
грузы дров и углЯ и накалЯть обе плавильные печи -- большую, называемую
"атанор", и малую, прозванную "вихтельменхен". Џосле окончаниЯ работы он
часто сиживал на корточках в углу мастерской, так как причудливо изогнутые
стеклЯнные трубки, склЯнки, тигли, фиалы, калильные колбы и реторты алхимика
неизменно возбуждали его любопытство. ‘ удивлением и страхом следил он, как
пламЯ, над которым проносилась рука мастера, с непостижимым послушанием
резко менЯло окраску, становЯсь то голубым, то шафранно-желтым, а то --
зеленым или фиолетовым. Ћн видел, что плЯшущие Языки пламени не противЯтсЯ
воле алхимика: он играет ими, укрощает их взглЯдом, и они подчинЯютсЯ ему,
как самые верные подданные. € еще он видел, как ван „елле выдувал из трубки
стеклЯнные пузыри и как они превращались в его руках в нежные светЯщиесЯ
фигурки. ќти тонкие, узкие и ловкие руки мастера, равно как и подстриженнаЯ
по французской моде бородка, его огненный кафтан и белье, седые прЯди волос,
спадающие из-под шелковой шапочки, зачаровывали его. —тобы подольше
задержатьсЯ в мастерской, Ѓроуза старалсЯ всЯчески угодить алхимику: качал
стеклодувные меха, перемешивал железным прутом жидкий свинец, растирал в
ступе серу и фосфор. Ћн также приносил ван „елле блюда с кухни, а то и
склЯнку заготовленной на ночь усыплЯющей настойки на кореньЯх.
…му удалось заслужить доверие ван „елле, который сначала едва замечал
его и редко бросал ему хотЯ бы одно слово. ЃескорыстнаЯ преданность, которую
выказывал Ѓроуза, не могла не быть приЯтной человеку, который чувствовал
себЯ окруженным всеобщим непониманием, совсем не имел друзей в замке и
вообще почти отвык от общениЯ с людьми. ‚едь он покидал замок только по
воскресеньЯм, чтобы прослушать мессу в церкви варнавитов, а к нему в
мастерскую заходил только один из императорских камергеров, который
высокомерно выслушивал его доклад о ходе работы, а потом насмешливо
вопрошал, сколь долго еще будет варитьсЯ этот его супчик.
‘о временем между ван „елле и Ѓроузой образовалось нечто такое, что,
конечно, нельзЯ было назвать дружбой (длЯ дружбы они были слишком разными по
образованию, происхождению и общественному положению), но можно было
определить как своего рода доброе согласие. Ѓроуза относилсЯ к старому ван
„елле с безграничной любовью и уважением, мастер же платил ему
снисходительным вниманием, какого хозЯин удостаивает своего некрасивого,
лохматого, но послушного и доброго пса.
Ђлхимик, вообще скупой на слова, иной раз беседовал с Ѓроузой, а
истопник держал свое дурачество и строптивую натуру в строгой узде только в
те часы, когда бывал в мастерской. Ћба сходились на том мнении, что
императорский двор -- самое место длЯ людей, никуда не годных и ничего
доброго на уме не имеющих. Ѓроуза пересказывал ван „елле все, что наблюдал и
слышал во дворце. —то в дворцовой кухне, в королевской гардеробной, в
хранилище столового серебра и даже в придворной капелле деньги и ценности
утекают на сторону, а ”илипп ‹анг знает об этом и молчит, потому что со
всего получает свою долю. —то …ва фон ‹обковиц, прекраснаЯ юнаЯ особа,
котораЯ не была допущена на аудиенцию, смело проникла в замок, переодевшись
конюхом, и бросилась императору в ноги, умолЯЯ о помиловании своего отца,
который содержалсЯ под строгим арестом в башне замка ќльбоген. € что
император снЯл перед нею шлЯпу, назвал ее по имени и титулу, велел встать и
обещал исполнить просьбу, о чем даже записал в свою книжечку, но несколько
дней спустЯ вызвал графа тернберга, обер-шталмейстера, и сурово укорЯл его
за то, что конюхи вдруг возникают на его пути и досаждают просьбами, а
потому тернбергу следует крепче держать своих людей в руках. Ђ один повар
-- рассказывал еще Ѓроуза -- выбежал из кухни с вертелом в руках и добрую
дюжину раз провертелсЯ волчком, вопЯ, чтобы ему помогли ради •риста: у него,
мол, брюхо со спиной поменЯлись местами. …го окатили холодной водой, и
рассудок вернулсЯ к нему; брюхо снова стало спереди, а спина -- сзади, к
полному его удовольствию. „а, во времена почившего королЯ, говорил Ѓроуза (и
слезы катились у него из глаз), он был во дворце единственным дураком среди
сотен умных, теперь же он -- один умный среди сотен дураков и один честный
среди сотен воров.
џкоб ван „елле рассказывал Ѓроузе, которому мир был известен не дальше,
чем до Ѓероуна, а в другую сторону -- разве что до
Џизека или ђакониц, о своих путешествиЯх по чужим странам. Љак он жил в
столице учености ‘тамбуле и штудировал там прекрасные древние рукописи. Љак
он встретил там же особенных евреев, отпавших от своего Ѓога и поклонЯющихсЯ
некоему, кого они называли Ђсмодеем, повелителем духов. Љак встретил он
‚ечного †ида, который поведал ему изумительные и весьма тайные сведениЯ о
движении миров, но за то потребовал небольших денег на пищу и оплату дороги.
€ о том, что всем можно видеть скалы ‘инаЯ, но никто не может на них
взобратьсЯ, ибо они усыпаны охранЯющими их огромными белыми скорпионами. €
что он надеетсЯ найти способ искусственно получать селитру длЯ пороха, но
император ни во что не ценит селитру, а хочет только золота... € как он
ездил в ‚енецию, стараЯсь напасть на след тайны получениЯ рубинового стекла,
которой обладают одни венецианские стекловары. Љакие опасности он при этом
пережил, и как ему в конечном счете не удалось осуществить свое намерение, и
что он все-таки надеетсЯ самостоЯтельно изобрести способ получениЯ
рубиново-красных стекол. …ще он говорил, что всЯ его жизнь проходила в
постоЯнных колебаниЯх, а Ѓроуза переводил эти слова на свой Язык: да, думал
он, это-то нам известно, сегоднЯ -- жирное жаркое, завтра -- постный суп.
’ак было и с ним самим -- с тех пор, как покинул сей мир всемилостивый
государь Њаксимилиан. € едва ему вспоминалсЯ его бывший господин, как он
начинал плакать, стонать и утирать слезы, и ван „елле приходилось его
утешать. ’ак уж ведетсЯ на земле, говорил он, что носитель высочайшей из
корон и крестьЯнский батрак -- одинаково смертны.
Ћднажды џкоб ван „елле в резких словах возразил императору, который в
дурном настроении выразил недоверие к алхимии и назвал всех алхимиков
шельмами. Ћскорбленный мастер пообещал ко дню свЯтого ‚енцелЯ (по-чешски
‚ацлава), который почиталсЯ в —ехии большим праздником, изготовить слиток
золота весом в двенадцать фунтов и передать его императору в качестве первой
и пока ничтожной пробы тех знаний в искусстве изготовлениЯ золота, которыми
обладает он, ван „елле. €мператор насмешливо спросил, не поставит ли мастер
в заклад свою голову, и ван „елле ответил: да, он ставит ее в заклад того,
что дело должно удастьсЯ. Ћн сказал это потому, что его честь была жестоко
уЯзвлена, и, кроме того, ему казалось, что после стольких лет бесплодных
усилий он наконец вышел на верный путь и по-настоЯщему близок к тому, чтобы
превращать неблагородный металл в благородный. ќта уверенность поЯвилась у
него благодарЯ тому, что он предвидел особую констеллЯцию светил, весьма
редкую в прошлой истории, но в высшей степени благоприЯтную длЯ него и его
экспериментов...
Ќо эта констеллЯциЯ миновала, враждебный всему новому ‘атурн
возвратилсЯ из недавнего удалениЯ в чешуйчатом хвосте созвездиЯ ‡меи в свою
старую область неба, а великое таинство превращениЯ элементов не удалось.
’ут-то и легло тЯжким грузом на его душу неосторожно брошенное императору
слово... Ћн поступил как человек, который брЯцает шпорами, не имеЯ конЯ в
конюшне. € чем ближе подходил день свЯтого ‚ацлава, тем более овладевали
алхимиком тревога, страх и уныние. €ногда он набрасывалсЯ на работу, словно
подгонЯемый фуриЯми. Ћн начинал то одно, то другое, но ни один опыт не
доводил до конца и часами, а то и целыми днЯми сидел в тоске, тупо уставЯсь
в пол.
Ѓроуза с тревогой и печалью смотрел на перемены, происходившие с его
ученым господином; он не умел объЯснить их себе. € когда алхимик уже в
который раз не притронулсЯ к принесенным ему из кухни блюдам, Ѓроуза
встревожилсЯ не на шутку и пристал к ван „елле с расспросами.
‚ан „елле молчал и угрюмо смотрел перед собой, но Ѓроуза не отставал со
своими просьбами и требованиЯми, и тогда он объЯснил, в каком оказалсЯ
страшном положении. —то его работа не удалась, что он заложил императору
голову и теперь должен ее потерЯть.
-- Њне бы надо бежать, но как Я смогу это сделать? -- закончил он свой
рассказ. -- ЊенЯ стерегут. ’ы ведь уже заметил, что несколько недель назад в
коридоре, недалеко от моей двери, поставили двух стрелков с арбалетами. €
когда Я в воскресенье иду к мессе, они следуют за мной по пЯтам, даже в
церкви не спускаЯ с менЯ глаз. Ѓудь проклЯта судьба, котораЯ привела менЯ в
этот дом!
Ѓроуза был совершенно потрЯсен и оглушен тем, что услышал, и вначале не
мог выдавить из себЯ ни слова и только дрожал и клацал зубами -- горловой
спазм лишил его дара речи. Џотом, когда он обрел силы мыслить и слова, чтобы
выражатьсЯ, он попросил алхимика еще раз начать опыты. „ело должно ему
удастьсЯ, ведь раньше все ему удавалось, не надо только упускать надежду...
-- ќта надежда, -- мрачно усмехаЯсь, отрезал ван „елле, -- тщетна, и
кто ее питает, тот печет хлеб из не посеЯнного зерна... Ќет, Ѓроуза, Я
человек конченный!
-- ’ак вы должны, -- посоветовал Ѓроуза, -- идти к императору и просить
у него милосердиЯ! Ђлхимик покачал головой.
-- Ђ ты когда-нибудь видел смеющегосЯ императора? -- спросил он.
-- Ќет, -- сказал Ѓроуза, -- Я часто видал его в гневе, но никогда не
мог довести его до смеха...
-- Ћт человека, не умеющего смеЯтьсЯ, нечего ждать и милосердиЯ! --
заЯвил алхимик. -- “ циклопов или у зверей в диком лесу можно скорее найти
милость, чем у …го ‚еличества императора...
Ѓроуза захотел выЯснить, не подразумеваютсЯ ли под циклопами углежоги,
но у ван „елле не было охоты рассказывать ему об “лиссе и его приключении в
пещере Џолифема, и он только сказал, что циклопы были не углежогами, а
козопасами -- диким и опасным народом свирепых нравов. Џотом он повторил,
что считает себЯ погибшим человеком.
-- Ќу нет! -- крикнул Ѓроуза, которому пришла в голову новаЯ мысль. --
Џриготовьте только, что вам надо взЯть с собой, а об остальном предоставьте
заботитьсЯ мне. џ незаметно выведу вас в парк "Ћлений ров", а оттуда -- на
свободу. € уж если вы так хотите в лес к циклопам, то Я пойду с вами. џ не
боюсь козьих пастухов.
Ђлхимик разъЯснил, что ему нет нужды бежать к циклопам, а надо в
Ѓаварию, ибо там у него есть друзьЯ, которые могут его принЯть. Ќо длЯ этого
нужны деньги, а их у него нет и не будет.
‚ тех случаЯх, когда речь заходит о деньгах и у одного они есть, а
другому их позарез надо, часто может порушитьсЯ любаЯ дружба. Ќо здесь все
было иначе.
-- ’олько деньги? -- подумал вслух Ѓроуза. -- €х-то мы найдем. “ менЯ
есть кое-какие сбережениЯ, а сегоднЯ Я еще прибавлю к ним несколько
гульденов.
Љогда Ѓроуза пришел в покои императора, он застал последнего за
созерцанием новой картины, оплаченной деньгами Њейзла. Ћн был в отличном
настроении и, увидев Ѓроузу, милостиво кивнул ему.
-- Џодойди-ка, -- позвал он, -- и взглЯни на эту картину. —то тут
изображено?
Љартина была кисти Џармеджанино и представлЯла ѓоспода с учениками за
’айной вечерей. Ѓроуза придвинулсЯ поближе, сморщил нос, сделав его еще
более плоским, насупил лоб, выпЯтил нижнюю губу и сделал мину человека,
желающего добратьсЯ до самой сути вещей.
-- ќто, должно быть, -- заЯвил он, подумав, -- двенадцать сыновей
патриарха €акова. џ готов поклЯстьсЯ, что они говорЯт между собою
по-древнееврейски!
€ несколькими гортанными звуками он изобразил древнееврейскую речь.
-- Ќо их же тринадцать, а не двенадцать, -- указал ему император.
-- Ќу, €аков да двенадцать его сыновей как раз и будет тринадцать, --
предположил Ѓроуза.
-- ’ы что, не узнаешь •риста? -- спросил ђудольф, указав пестрым
агатовым ножом длЯ разрезаниЯ бумаги на фигуру ‘пасителЯ.
-- ’еперь, когда ты, господинчик, мне показал, Я узнаю …го! -- сказал
Ѓроуза. -- ’оже мне, •ристос! ‘идит себе у стола, и все-то у Ќего хорошо, --
прибавил он как бы раздраженно, словно ‘паситель, если уж дело касалось …го,
должен был все времЯ сгибатьсЯ под тЯжестью креста.
-- Ћн говорит с €удой, который …го продал и предал, -- поЯснил
император.
-- Ќо мне-то что в том? Џусть и предал, -- парировал Ѓроуза. -- џ не
вмешиваюсь в причуды господ. џ предоставлЯю каждому делать свое и ни о ком
не печалюсь.
Ћн думал, что за эти слова, звучавшие достаточно кощунственно,
император сразу же исполосует ему шкуру палкой. Ћднако ђудольф ограничилсЯ
только строгими словами:
-- ’ы должен говорить о свЯтых предметах с почтением, ты же христианин!
-- Ђ ты? ’ы христианин, а называешь продажу •риста свЯтым предметом? --
напал на него Ѓроуза. -- Ќу да, ты ведь тоже занимаешьсЯ христопродавством!
-- џ занимаюсь христопродавством? -- искренне поразилсЯ император.
Ѓроуза держал себе так, словно требовал от императора отчета:
-- Љакой €уда продал тебе вот этого •риста и сколько ты за него
заплатил?
-- Ќе €уда, а маркиз ѓранвелла, племЯнник кардинала, продал мне эту
прекрасную картину, и обошлась она мне в сорок дукатов. Ђ теперь убирайсЯ
отсюда и оставь менЯ в покое! -- приказал император.
-- ‘орок дукатов! -- заорал Ѓроуза. -- ‚идишь, мой господинчик, Я же
тебе давно говорил, что ты ведешь свое хозЯйство как самый настоЯщий дурак!
’ы заплатил сорок дукатов за нарисованного •риста, а Ћн и живой-то был
оценен всего в тридцать грошей!
-- ’ак ты назвал менЯ дураком?! Џодожди, Я научу тебЯ добронравию и
уважению! -- крикнул император, лишь теперь выходЯ из терпениЯ, и Ѓроуза
понЯл, что еще одна небольшаЯ шпилька -- и он добьетсЯ своей порции палок.
Ћн сделал вид, будто пытаетсЯ пристыдить императора.
-- —то ты кричишь? Џочему злишьсЯ? -- невинно произнес он. -- Ќе
забывай о том, что мы с тобой здесь не одни. Љ тому же до царЯ €рода тебе
все равно далеко...
ќтого оказалось даже больше, чем требовалось. ѓнев одурманил
императора. Џлосконосое, туповатое лицо Ѓроузы расплылось перед его глазами
в дьЯвольскую маску. Ћн бросил в голову истопника первое, что попало под
руку, -- агатовый ножичек. ‡а ним последовала тарелка с вишнЯми, а уж потом
император напал на Ѓроузу с палкой.
Ѓроуза принимал удары, как иссохшее летом поле принимает дождь. € когда
обессиленный, шумно дышащий император опустилсЯ на вращающийсЯ стул и гнев
его утих, длЯ Ѓроузы настало времЯ поскулить и пожаловатьсЯ.
-- Ѓоже, помоги! -- стонал он, растираЯ спину. -- —то за адскую пытку
ты мне устроил, мой господинчик! џ и не верил, что в твоем доме надо мной
могут сотворить такое! Ќо погоди -- все это непеременно узнает твой
блаженной памЯти отец, когда Я однажды вернусь на его высочайшую службу. џ
расскажу ему, как ты хотел побить менЯ камнЯми!
€ он показал на разбитую тарелку, на вишни, рассыпанные на полу, и на
агатовый ножик, слегка оцарапавший ему лоб.
€мператор протЯнул ему свой платочек, чтобы вытереть капли крови со
лба. ‡атем он попросил Ѓроузу из христианского милосердиЯ простить его за
необузданный гнев, ибо сделанное огорчает его самого. Ќо Ѓроуза принЯлсЯ
кричать и твердить, что гнев -- это смертный грех, и словами на сей раз его
не искупить, слишком уж велико было мучение. ‚ конце концов он потребовал
семь гульденов за перенесенные побои и еще один -- за бросок ножом, который
едва не лишил его глаз света.
-- ‚осемь гульденов, -- сказал император, -- это слишком много, столько
Я не могу дать.
Ѓроуза позволил себЯ уговорить, ибо прекрасно знал, как обстоит у
императора дело с карманными деньгами.
-- Ќу, заплати поменьше, господинчик, -- предложил он. -- „ай три
гульдена сразу, а за остальное дай залог.
’ри гульдена он получил, но когда запросил в залог за остальные пЯть
картину Џармеджанино, император вновь рассвирепел и схватилсЯ за палку. €
Ѓроуза, которому на самом деле порЯдочно досталось, удовольствовалсЯ тремЯ
монетами и выскользнул в дверь.
‚ спальне графа Љоллоредо, который ведал императорской застольной
прислугой, Ѓроуза нашел шелковую веревочную лестницу. Ћна когда-то служила
Љоллоредо длЯ любовных приключений, местом которых обычно были окрестности
‘тарого ѓрада. Ќо он уже давно стал излишне разжиревшим и страдающим одышкой
пожилым господином, и теперь длЯ него превыше всего был комфорт, а прелести
малостранских и градчанских дочек он порешил оставить молодым. ЌесмотрЯ на
свой почтенный возраст, веревочнаЯ лестница была в хорошем состоЯнии. Ѓроуза
принес ее в мастерскую алхимика в своей заплечной корзине, спрЯтав под
щепками длЯ растопки и углем.
’ут она пролежала три недели, потому что момент побега пришлось
несколько раз откладывать. ‘перва ван „елле заболел ангиной с высокой
температурой. Џотом установилась плохаЯ погода, и два днЯ и две ночи с неба
потоками лил дождь. ‚озникшаЯ вслед за тем констеллЯциЯ светил, показавшаЯсЯ
алхимику слишком неблагоприЯтной длЯ такого рискованного дела, обусловила
следующую задержку. Ќаконец они назначили длЯ исполнениЯ своего плана ночь
накануне днЯ свЯтого ‚ацлава, ибо дальнейшаЯ проволочка была уже невозможна
и теперь решилсЯ даже ван „елле, до того смотревший на затею Ѓроузы со
страхом и тревогой.
‚ечером накануне днЯ свЯтого ‚ацлава Ѓроуза принес алхимику тарелку
мЯсного бульона, кусок куриного паштета, вареных Яиц, сыру, ломоть медовой
коврижки, пирожное и кувшин вина.
-- ЏодкреплЯйтесь, пане! -- сказал он. -- Ќасыщайтесь как следует! Њы
не знаем, когда нам завтра удастсЯ поесть и попить...
Љроме того, он посоветовал отдохнуть пару часов перед выходом.
-- ‚ам понадобЯтсЯ все ваши силы, -- подчеркнул он. -- ‡автра, когда
рассветет, мы должны быть уже за полдюжины миль отсюда!
‚ан „елле поел с малым аппетитом. Ћн печально говорил о своих гордых
ожиданиЯх, с которыми он прибыл ко двору императора.
-- ‚ своей работе Я слишком опиралсЯ на гипотезы, -- жаловалсЯ он. --
Џростые наблюдаемые факты менЯ не интересовали. ‚от и дошло до того, что Я с
бесславием и срамом должен покидать дворец -- как вор, под покровом ночи и
тумана!
-- Ѓудет ли туман -- это еще вопрос, -- возразил Ѓроуза. -- ‹егкий
туман, не густой, нам бы не повредил, но в жизни все выглЯдит иначе, нежели
бы нам хотелось. Ќо Я думаю, мы хорошо проведем дело и без тумана. Љ тому же
сейчас новолуние.
-- ‚ моем сердце, -- жаловалсЯ алхимик, -- сейчас перемешались страх и
надежда. Ќо это так только сейчас, а ведь поэт Џетрарка сказал, что в жизни
человека чаще сбываетсЯ страх, нежели надежды. —то же нам еще остаетсЯ, как
не подставлЯть ударам судьбы свой твердый лоб?
‘ тЯжелым сердцем решилсЯ он оставить свои книги. €х у него была целаЯ
высокаЯ стопка, но в карман своего красного кафтана он сунул лишь трактат
‘енеки "De tranquillitate vitae", то есть "Ћ спокойствии жизни", который
хотел иметь при себе в столь опасном пути.
-- ’акое дело, как наше, -- заметил Ѓроуза, -- не совершаетсЯ без
усилий и опасностей. Ќо у вас есть преимущество -- Я в жизни еще не помогал
бежать ни одному человеку.
-- ђазве это преимущество? -- удивилсЯ алхимик.
-- Љонечно! -- поЯснил Ѓроуза, на мгновение впадаЯ в свое привычное
дурачество. -- Џотому что, как говорЯт, поп никогда не служит так хорошо,
как свою первую мессу. Џриободритесь. “видите, здесь, как на молитве по
четкам, вам споют в конце "Gloria"(1).
Љогда пробило час ночи, Ѓроуза закрепил шелковую лестницу на двух
железных крючьЯх, которые перед тем вбил меж кирпичей под окном эркера и
закрепил деревЯнными клиньЯми. Џотом он показал дрожавшему от волнениЯ ван
„елле, как следует ею пользоватьсЯ. Ћн перебралсЯ через подоконник и
спустилсЯ вниз, а затем вернулсЯ в окно, взЯл узелок с вещами алхимика и
свой ранец и сказал:
-- ќто нетрудно, и никакой опасности нет. ’олько смотрите вверх, а не
вниз. ‘пускайтесь шаг за шагом, не спешите. …сли будут слышны шаги или
голоса -- замрите и не двигайтесь. Љогда Я буду на земле, Я вам свистну.
Љогда ван „елле встал на лестницу, внизу начал рычать лев, сидевший в
клетке посреди парка, а следом ночную тишину прорезал меланхолический крик
орла, прикованного цепью к железной штанге. Ќо эти звуки не смутили ван
„елле. ѓолоса львов и орлов были не опасны ему. Ќо когда у самых его глаз
пронеслась летучаЯ мышь, он не удержалсЯ от легкого вскрика.
Џока он спускалсЯ по веревочным ступенькам, страх его проходил.
‘пускатьсЯ было легко, и опасности не предвиделось. ‚низу громко шелестели
деревьЯ. Џотревоженные во сне птицы вскрикивали и хлопали крыльЯми. Ќад
головой сиЯли дружественные созвездиЯ: ‚озничий, ЃольшаЯ Њедведица, ‚орон,
ѓолова Ѓыка, ‚енец Ђриадны и ЏоЯс Ћриона.
“же почти достигнув земли, он так заспешил, что дело кончилось
падением. ‚ысота была небольшаЯ, но, приземлЯЯсь, алхимик споткнулсЯ и упал.
Ѓроуза наклонилсЯ над ним.
-- ‚ставайте, пане, скорей! ‚се идет хорошо, но нам нельзЯ терЯть ни
минуты!
‚ан „елле попробовал встать, цеплЯЯсь за Ѓроузу, но ничего не вышло. ‘о
стоном он опустилсЯ на землю. Ќога была Явно повреждена.
Ћ дальнейшем передвижении нельзЯ было и думать, но Ѓроуза не потерЯл
головы. Ћн нес, толкал и волок алхимика до маленькой хижины, косо
прислонившейсЯ к наружной стене в отдаленной части парка "Ћлений ров",
словно пьЯный к дверному косЯку. ’ам он уложил стонущего ван „елле на
перину, высек огонь и засветил маслЯную лампу. Џотом заботливо снЯл с
алхимика башмаки и подал ему пару мЯгких турецких туфель, сильно поношенных,
но сделанных из прекрасной газельей кожи.
-- ѓде мы? -- спросил алхимик.
-- ‚ моем домике, -- объЯснил Ѓроуза, -- и все здесь -- в вашем
распорЯжении. ‡десь вас искать не станут, будьте уверены. Џусть они шарЯт по
всем сельским дорогам вокруг Џраги! ќтот домик, две Яблони и огородик, где Я
выращиваю зелень, мне подарил покойный государь.
Ћн смахнул с глаз слезу.
-- ‚идишь, -- глухо проговорил алхимик, -- каким опасностЯм подвержена
наша беднаЯ жизнь и как счастье опЯть выказывает мне свою неверность.
-- ‚ы слишком положились на содействие Ѓога, -- предположил Ѓроуза, --
когда прыгнули с лестницы. Њогло быть куда хуже...
Ђлхимик показал на висЯщий на гвозде кнут с короткой ручкой и длинным
кожаным плетивом.
-- Ђ это зачем? ’ы держишь собаку?
-- Ќет, -- отвечал Ѓроуза, -- этой штукой покойный государь порол менЯ,
когда Я ему не угождал словами. ќто называетсЯ реликвией. “ менЯ есть и еще
реликвии из его рук. Ћн мне пожаловал два сундука, медный таз длЯ стирки,
чулки, рубашки, шейные платки, молитвенник, кольцо с голубым камнем,
кровососную банку и еще много чего. € туфли, что на вас, тоже от него.
’олько подумайте, пане, у вас на ногах -- свЯщеннаЯ реликвиЯ. „а, не будет
больше в мире такого доброго господина, как мой император.
Љазалось, он был готов опЯть залитьсЯ слезами при воспоминании о
покойном императоре. Ќо времЯ не терпело. Ћн сказал, что сейчас же побежит
уничтожить веревочную лестницу и поискать где-нибудь в пригороде хирурга или
фельдшера, который не страдал бы излишним любопытством. Џотом достал ключ от
калитки в стене парка. “ходЯ, он рекомендовал ван „елле не поддаватьсЯ
боЯзни, а терпеливо ждать и зрЯ не беспокоить ногу.
—ерез час он привел сельского коновала, который одновременно был
костоправом и хвалилсЯ, что знает и умеет вправлЯть шестьдесЯт два вида
переломов костей, а также лечить ожоги. ќтот коновал нашелсЯ на постоЯлом
дворе в деревушке ‹ибен -- достаточно далеко от замка, чтобы туда не
доходили дворцовые слухи.
‹екарь, от которого слегка попахивало винцом, ощупал ногу и сказал, что
дело не очень плохо, только господину придетсЯ немного потерпеть боль.
-- —тобы выздороветь, -- сказал алхимик, -- нужно пройти через море
боли, как саламандре сквозь огонь!
Ћднако в следующий момент он заорал так пронзительно, что Ѓроузе даже
пришлось закрыть ему рот рукой. ђезким рывком лекарь выпрЯмил и соединил ему
кость. „альше дела было немного. ‹екарь потребовал две дощечки, чтобы
наложить шины. ‘ зашинированной ногой, объЯснил он, господину надо будет
полежать дней десЯть-двенадцать, а потом осторожно вставать, и только после
этого можно пробовать ходить. Ћн назначил холодные компрессы, а потом
спросил у ван „елле, как с ним приключилось несчастье.
Ђлхимик высокопарно объЯснил, что в несчастье виноват не он сам, а
особаЯ квадратура высочайших планет.
-- Ќу, пане! -- вскричал лекарь. -- Ќе хотите ли вы менЯ убедить в том,
что это планеты устроили так, чтобы вы вывернули себе голеностопный сустав?
-- „а, ибо они приносЯт нам и добро, и зло, -- поучал его алхимик. -- €
мы больше зависим от их взаимных положений, чем вы можете себе представить.
Ќо если вы с этим не согласны, -- добавил он, -- то Я и не буду
распространЯтьсЯ об этом далее.
‹екарь был согласен. Ћпыт научил его, что не стоит раздражать
противоречием людей, когда они лежат в жару или мучаютсЯ от боли; но,
конечно, он осталсЯ при своем мнении. Њежду тем Ѓроуза извлек из одного из
свЯщенных сундуков оловЯнную флЯжку водки и подал ее лекарю -- за труды и на
дорожку. ‹екарь отведал водки. …го лицо ненадолго проЯснилось, но тут же на
нем поЯвилась озабоченность.
-- Ѓольшое спасибо, -- сказал он. -- џ к вашим услугам, если только
понадоблюсь. Ќе забывайте, если у кого случитсЯ ожог! Ќо вот как бы мне
сделать, чтобы хитрый черт не воровал у менЯ водку?
-- “ вас черт ворует водку? -- улыбнулсЯ ван „елле.
-- „а, и вино тоже, и медовуху, и пиво -- короче говорЯ, все хмельное!
-- объЯвил лекарь.
-- € он вам показываетсЯ на глаза? -- осведомилсЯ ван „елле.
-- Љонечно, не только ночью, но и днем! -- ответил лекарь.
-- ’ак он заритсЯ на вашу водку? -- спросил алхимик.
-- Ќу, нет, -- засмеЯлсЯ лекарь. -- “ каждого человека свой черт, мой
же такого сорта, что ложитсЯ со мною в постель!
Ћн сделал еще один добрый глоток из флЯги, а потом позволил Ѓроузе
вывести себЯ из парка через калитку в стене.
Љогда солнце поднЯлось высоко, Ѓроуза поднЯлсЯ с пола и стер сон со
своих глаз. ‚ан „елле не спал. Ѓоль в ноге, непривычнаЯ обстановка, а
главное -- страх перед наступившим ‚ацлавовым днем не давали ему покоЯ.
€стопник притащил в медном тазу воды и дал алхимику умытьсЯ. Џотом он принес
хлеба с сыром и подал его ван „елле, приговариваЯ совсем как в прежние дни:
-- …шьте, пане! •леба у вас будет сколько захотите, а сыра -- сколько
пожелаете!
Ћн заменил компресс и попросил у ван „елле разрешениЯ уйти: ему
хотелось зайти в замок и поглЯдеть, как там складываютсЯ дела.
-- ЏодниметсЯ адский шум, когда они заметЯт, что вы улизнули! --
предсказывал он. -- ’е, кто сообщат об этом императору, будут ходить в
шишках и кровавых рубцах, а может, и похуже будет. Ћн впадает в бешенство и
бросает людЯм в голову чем попало: подсвечниками, блюдами, тарелками,
ножами, коробками, статуЯми из дерева, камнЯ и тЯжелого металла; они у него
и понаставлены-то везде только длЯ того, чтобы он швырЯл их людЯм в голову;
а то может шпагу выхватить... Њне он раз саданул книгой с картинками о
страстЯх •ристовых. Џотом, правда, покаЯлсЯ и лил горькие слезы, но не из-за
менЯ, а из-за оскорблениЯ ‘пасителЯ.
-- „а, но что будет дальше? -- с тревогой спросил ван „елле. -- ‚едь
подсвечниками и блюдами дело не кончитсЯ.
-- Љонечно, нет, -- подтвердил Ѓроуза. -- €мператор вызовет господина
обер-гофмаршала и господина обер-бургграфа и обрушитсЯ на них, будет топать
ногами, кричать, что они помогли вам бежать, а значит, оба состоЯт на
содержании у герцога Њатиаса. “ господина обер-гофмаршала шеЯ и голова
нальютсЯ кровью, но обер-бургграф будет успокаивать императора. Ћн пообещает
разыскать вас и привезти обратно, и недели две вас действительно будут
искать, а потом все это вылетит у императора из головы, потому что у него
все человеческие чувства -- гнев, раскаЯние, досада, надежда и доверие --
быстро оборачиваютсЯ в свои противоположности.
-- Ђ здесь менЯ искать не станут? -- спросил ван „елле.
-- ’олько не здесь. Њожете быть спокойны, -- утешил его Ѓроуза. --
‚ероЯтно, даже в том, что вы так неловко прыгнули с лестницы и не можете
идти дальше, проЯвилась ЃожьЯ к вам милость. џ теперь закрою вас и пойду. Љ
вечеру вернусь. ‚ы уж как-нибудь скоротайте тут времЯ.
-- џ употреблю его на то, чтобы поразмыслить о многих превратностЯх
моей жизни, -- сказал алхимик. -- € еще Я почитаю мою книгу -- она послужит
мне утешением в сегоднЯшней печали.
€ он достал томик ‘енеки из кармана. Ќо он не нашел покоЯ после ухода
Ѓроузы и не мог сосредоточитьсЯ на какой-либо мысли. ЏриключениЯ и
превратности его жизни, из череды и разрешениЯ которых он хотел бы
почерпнуть смысл сегоднЯшней ситуации, беспорЯдочно теснились у него в
сознании и растекались в ничто. Ћн попыталсЯ отвлечьсЯ чтением ‘енеки, но
слова мелькали у него перед глазами. Ћн читал и тут же забывал прочитанное.
Ћн устал, но не мог уснуть. ‚ремЯ не хотело двигатьсЯ, и тогда он нашел
средство перехитрить его. Ћн стал напрЯгать ногу и двигать ею, отчего по ней
разливалась боль. Љогда она становилась невыносимой, он оставлЯл сустав в
покое. Ѓоль утихала, и так понемногу утекало времЯ. …го взор застрЯл на
низком подоконнике: ему казалось, что это -- часы проклЯтого днЯ, которые
так и застыли в оцепенении.
Џосле полуднЯ он все-таки заснул. ќто был недолгий и неспокойный сон, и
все же он почувствовал себЯ лучше -- ему даже казалось, будто он проспал
много часов. …ще раз он попыталсЯ читать ‘енеку, но скоро отложил книгу,
решив, что день уже близок к вечеру, скоро стемнеет, и читать будет трудно.
Ђ было еще далеко до сумерек...
€ все-таки остаток днЯ прошел немного скорее, потому что в ближнем
монастыре капуцины начали службу с хоровым пением, органом и колокольчиками.
Љогда около девЯти часов вернулсЯ Ѓроуза, он нашел своего гостЯ более
спокойным, чем ожидал. ‚ан „елле попробовал привстать и хотел сразу же
пуститьсЯ в расспросы, но Ѓроуза прижал палец к губам.
-- ’ихо, пане, тихо! -- сказал он. -- ’ам, снаружи, двое помощников
садовника. Ћни совсем близко, могут услышать!
‚ан „елле шепотом спросил, что делаетсЯ наверху, большой ли там шум,
ищут ли его на дорогах и по гостиницам.
Ѓроуза поставил свою корзину на пол, вытер пот со лба, высек огонь и
зажег свечу.
-- ума не было вовсе! -- сообщил он. -- Ћни даже еще не знают, что вы
исчезли.
-- ’ак, значит, император не требовал менЯ к себе? -- воскликнул ван
„елле.
Ѓроуза выглЯнул в дверь: оба парнЯ исчезли из виду. —уть погодЯ их
голоса послышались откуда-то издалека.
-- “шли, -- сказал он. -- Ќет, император о вас, видимо, и не спрашивал.
-- € не посылал ко мне Џальфи или Њаласпина?
-- Ќет, никто из камергеров сегоднЯ не ходил в мастерскую, --
заверил Ѓроуза.
-- Ќе могу понЯть этого! ђазве сегоднЯ не ‚ацлавов день? -- вскричал
ван „елле.
-- Њожет быть, именно поэтому император сегоднЯ не нашел времени
занЯтьсЯ вами, -- предположил Ѓроуза. -- ‚едь день свЯтого ‚ацлава длЯ него
очень тЯгостен. Ћн должен со свечой в руке пройти в процессии, показатьсЯ
народу, а он этого не любит. Ђ потом приемы, аудиенции. ѓосподин архиепископ
и епископ из Ћльмуца оба ЯвлЯютсЯ к нему и убеждают его в том, что зрелища и
церковные церемонии просто необходимы в такое времЯ, когда ультраквисты
повсюду подымают свои мЯтежные головы, и что его отец, блаженнопамЯтный и
почивающий в бозе император Њаксимилиан II, никогда не пренебрегал участием
в процессии в день свЯтого ‚енцелЯ, как они его именуют...
Ћн привычно провел рукой по глазам. Џотом из корзины поЯвилась жаренаЯ
рыба, вареные Яйца, хлеб, фрукты, сыр и кувшин вина.
-- ‡автра, -- сказал он, словно утешаЯ этим ван „елле, -- …го
‚еличество навернЯка вспомнит, что вы проспорили ему свою голову.
Ќо семнадцать дней скрывалсЯ ван „елле в домике Ѓроузы, а в замке
ничего не происходило; казалось, император начисто забыл про алхимика.
‚начале ему было тЯжело проводить дни в напрЯженной неподвижности и
мечтаниЯх, но потом он нашел средство коротать времЯ. Ћн наблюдал за
муравьЯми, среди которых различались два вида или народца: рыжие и темные.
Ћни очень походили на людей тем, что не хотели мирно жить между собой, а
постоЯнно обменивались разбойными нападениЯми. Ћн наблюдал за работой паука
и за тем, как мелкие мошки застревали в паутине, а крупные осы легко
пробивали ее, и это тоже было образом и подобием времени и дел человеческих.
Ћн установил, что пока он трижды прочитывал по четкам "‚ерую", проходило
розно восемь минут. Ћн стал упражнЯтьсЯ в ходьбе, а ночью даже выходил из
хижины и рассматривал звездное небо.
‘ Ѓроузой, который и днем часто прибегал в хижину, поскольку большой
осторожности ему не требовалось, ван „елле вел долгие беседы о человеческой
природе и о том, как скудно счастье даже богатых и могущественных, если
измерЯть его по ненасытности их желаний. Ћ великих силах, заключенных в
благородных камнЯх и металлах, в крови некоторых зверей и в растениЯх,
которые собирают в полнолуние. ђассказал ему о морской рыбе, именуемой
учеными ураноскопом, у которой всего один глаз, но она постоЯнно смотрит им
на небо, тогда как люди, одаренные двумЯ глазами, делают это редко. Ћн
указал Ѓроузе два созвездиЯ, движущиесЯ на восточной стороне неба, одно из
которых, казалось, преследовало другое. ќто знамение, утверждал он, означает
смерть государей, предательство служащих, изменениЯ в религии и образе
правлениЯ многих стран. Ћдним словом, большие бедствиЯ. Ђстролог легко может
предвидеть такие событиЯ, но не предотвратить их. €бо высочайшаЯ мудрость,
какаЯ еще достижима, заключаетсЯ в словах: да будет волЯ ’воЯ, Яко на
небеси, и на земли.
Ѓроуза со своей стороны сообщал ван „елле, что император весьма
раздражалсЯ на архиепископа Џраги, епископа Ћльмюцского и даже на свЯтого
‚ацлава, потому что на процессии подпалил себе бороду пламенем свечи. …ще он
отпустил дворцовой кухне два дуката, чтобы золотить клыки диких свиней,
которых подают на пиршественный стол императора. € что мЯсники из еврейского
города, которые поставлЯют мЯсо длЯ кормлениЯ содержащихсЯ в парке диких
зверей, направили обер-гофмейстеру письмо, открывающеесЯ благопожеланиЯми и
призыванием имени Ѓога, написанными еврейским шрифтом, и буквы там подобны
крючьЯм, кочергам, печным трубам и совкам длЯ муки.
Ќа восемнадцатый день Ѓроуза прибежал необычно рано, еще до обеда, и
запыхавшись.
-- Џане! -- крикнул он, едва затворив за собою дверь. -- џ чуть дышу,
так Я спешил к вам!
-- € что за весть ты принес? -- спросил алхимик.
-- Ќаилучшую из тех, что вы только могли бы пожелать! -- ответил Ѓроуза
и сообщил, что два арбалетчика, охранЯвшие вход в мастерскую, снЯты с поста
после того, как доложили своему лейтенанту, что ван „елле уже две недели не
поЯвлЯлсЯ в мастерской и даже не ходил в воскресенье к мессе. ‹ейтенант
рапортовал коменданту замка и добавил, что двери заперты, а на стук никто не
отвечал. Љомендант передал сообщение обер-гофмаршалу, и тот велел взломать
двери.
-- Ќо это значит, -- перебил его ван „елле, -- что уже сейчас началсЯ
розыск...
-- „а нет же! -- сказал Ѓроуза. -- ‘лушайте дальше. Љогда передали
императору, что вы исчезли, он едва взглЯнул на докладчика. Ћн приложил
ладонь ко лбу, потом к уху, словно желаЯ показать, что не желает ничего
видеть и слышать. Џотом он продолжил возитьсЯ с часовым механизмом, которым
занималсЯ все утро. Ќо ”илипп ‹анг, который был рЯдом, заЯвил, что не надо
беспокоить …го ‚еличество мелочами. …го ‚еличеству вы больше не нужны,
потому что у него на службе теперь другой делатель золота, который знает это
искусство лучше вас и всех остальных философов, алхимиков, чернокнижников и
цыган...
-- „ругой делатель золота? -- вскрикнул глубоко пораженный ван „елле.
-- Љак его зовут? Ћткуда он? ѓде он теперь находитсЯ?
-- ќтого Я не знаю, -- объЯснил Ѓроуза. -- ”илипп ‹анг этого не захотел
говорить, и Я думаю, он делает из этого большой секрет. Ќо он, похоже,
сказал правду, потому что за последние недели у императора карманы полны
золота и он раздает его так, что, видно, ожидает иметь еще больше. ‚о всЯком
случае, он больше не прЯчет его во все щели и трещины. ’олько вчера он выдал
пЯтнадцать дукатов за образ •риста во славе, а у него их уже дюжина, но ему
все мало. џ говорю, дураку не надо покупать, как слепому -- бегать. …сли Я
ему завтра принесу грубый булыжник и скажу, что это тот самый камень, на
котором сидел патриарх €аков, когда увидел лестницу до неба, -- Я готов с
вами поспорить, он купит.
‚ан „елле молчал и тупо глЯдел перед собой. —ерез некоторое времЯ он
словно пробудилсЯ от сна. Ћн просил Ѓроузу оставить его одного -- ему надо
разобратьсЯ, что делать дальше. Ћн схватил руку Ѓроузы, пожал ее и страстно
поблагодарил за все, что тот сделал длЯ него, и особенно за то, что Ѓроуза
был готов отдать ради его спасениЯ свою жизнь.
-- ѓосподи помилуй, да за что же так благодарить? -- изумленно возражал
Ѓроуза. -- ‚ы знаете, как Я почитаю вас. „лЯ вас Я стал бы и рабом в
цепЯх...
Љогда же ван „елле осталсЯ один, на него нахлынула смертельнаЯ горечь.
‘ непреодолимой болью осознавал он, что всЯ его жизнь утратила смысл и
ценность. …му не удалось найти "великий магистериум" -- эссенцию,
превращающую свинец в золото, которую еще называли красным львом, пЯтым
элементом, голубем ’рисмегиста; но вот другому это оказалось возможным...
‘тремЯсь к ней и постоЯнно разочаровываЯсь, он за всеми своими усилиЯми
незаметно состарилсЯ. —то осталось ему в жизни? Љакие надежды? ЉакаЯ цель?
Ћн преклонилсЯ в душе перед неведомым и таинственным великим алхимиком,
который оказалсЯ счастливее его. € еще раз оглЯнулсЯ на свою потерЯнную
жизнь. Ћна предстала ему ничтожной. Љарманным ножом он перерезал себе вены
на руках.
Љогда Ѓроуза нашел его, он без сознаниЯ лежал в луже крови. €стопник
закричал и хотел было бежать за помощью, но спохватилсЯ и, разорвав на
полосы одну из шелковых рубашек покойного императора, перевЯзал запЯстьЯ ван
„елле. Ћстановив таким образом кровь, он побежал за врачом.
‚рач пришел, но к тому времени из тела ван „елле ускользнула последнЯЯ
искра жизни.
Љогда в тот же вечер его вынесли, чтобы похоронить в неосвЯщенной
земле, Ѓроуза шел за трупом, рыдал, выл, безотчетно жестикулировал и злилсЯ
на себЯ -- словом, вел себЯ точь-в-точь как в день погребениЯ своего старого
господина, императора Њаксимилиана, которого с великими почестЯми пронесли к
собору ‘вЯтого ‚итта и положили в усыпальнице королей.

(1)Gloria in excelsis Deo (лат.) -- "‘лава в вышних Ѓогу!",
славословие, возглашаемое ангелами при рождении €исуса •риста.

XI. Љђ“†ЉЂ џЃ‹Ћ—ЌЋ‰ ‚Ћ„Љ€

ѓоворЯт, что в одну из ночей на неделе между Ќовым годом и праздником
примирениЯ, именуемой еще неделей покаЯниЯ, когда в небе встает бледный
серпик новой луны, на еврейском кладбище Џраги поднимаютсЯ из могил все
умершие в прошлые годы, чтобы восславить Ѓога. „лЯ них, как перед тем длЯ
живых, устраиваетсЯ новогодний праздник, и они справлЯют его в Ђльтнойшуле,
древней синагоге, наполовину вросшей в землю. € всЯкий раз, как они споют
"Ћвину малькену" -- "Ќаш отец и царь" -- и трижды обойдут альменор, они
начинают взывать к чтению ’оры. ’е, кого они вызывают по имени, еще
обретаютсЯ в царстве живых, но должны услышать зов и примкнуть к собранию
мертвых, прежде чем минует наступивший год, ибо смерть их уже решена на
небесах.
‚ эту самую ночь два знакомых нам свадебных музыканта и шута,
…келе-дурачок и Љоппель-Њедведь, которые к тому времени превратились в двух
усталых от жизни стариков, брели по улицам еврейского города, спорЯ и
пререкаЯсь друг с другом. Ћни играли за четверть гульдена на одной свадьбе в
‘таром ѓраде. …келе изрЯдно потрудилсЯ на скрипке, а Љоппель аккомпанировал
ему на губной гармонике. „ело в том, что еврейских музыкантов, если только
они знали мелодии модных танцев, хорошо принимали и христиане. Ќо после
полуночи среди гостей, многие из которых перебрали крепкого пива да поверх
него -- Яблочной водки, завЯзалась потасовка. …два лишь первый пивной кувшин
просвистел в воздухе, наши музыканты со своими инструментами пустились
наутек, ибо сказано: когда €сав пьет, синЯки достаютсЯ џкову...
‚оспользовавшись общим замешательством, Љоппель-Њедведь прихватил с собой
кружечку Яблочной водки, и вот из-за нее-то приЯтели и начали пререкатьсЯ.
Ќе то чтобы …келе отказывалсЯ от глотка водки, умыкнутой со свадебного
стола, но Љоппелю были противопоказаны крепкие напитки, потому что за год до
того у него был удар, и он много недель пролежал в параличе, да и теперь еще
подволакивал левую ногу. Џри этом он наотрез отказывалсЯ соблюдать запрет
докторов, а только смеЯлсЯ и говорил, что хилых собак смерть долго не
трогает. Ќо …келе-дурачок от заботы за жизнь и здоровье друга сделалсЯ самым
настоЯщим ипохондриком.
-- ’ы дрЯнной ворюга! Њне стыдно за тебЯ! -- кричал он. -- Ќичего-то не
утаишь от твоих вороватых лап. ’ы бы мог, когда никто не видит, украсть пЯть
книг ’оры у самого ЊоисеЯ, да еще прихватить восьмую заповедь впридачу. Џо
крайней мере, стащил бы что-нибудь стоЯщее. ’ам на столе были пампушки с
медом и толченым маком. ’ак вот, они достойны королевского стола, а у нас в
субботу ничего не будет в доме, кроме миски бобов да куска рыбы. Ќет же, ты
взЯл водку! ‡ачем нам водка? ’ебе ее нельзЯ, а мне противно!
-- “ж тебе-то водка так же противна, как медведю -- мед! -- смеЯлсЯ
Љоппель-Њедведь. -- ’ы же знаешь поговорку: водочка к рыбке рождает улыбки.
ђыбку нам Ѓог послал, а водочку задолжал. џ сделал доброе и похвальное дело,
когда взЯл со стола €сава то, что положено џкову. ‚идно, сам Ѓог хочет,
чтобы эту субботу мы провели в веселье.
-- Ќо не за счет ворованной водки! -- возмущенно воскликнул …келе.
-- Џо правде говорЯ, Я и не воровал эту водку, -- заЯвил
Љоппель-Њедведь. -- џ и не знал, что в кружке что-то есть. џ просто убрал ее
подальше, чтобы кто-нибудь из этих хулиганов не разбил ее о чью-нибудь
голову. ’ак что, схватив кружку, Я уберег кого-то от большой беды и сохранил
человеку здоровье, а может быть, даже и жизнь. ’ы, …келе-дурень, можешь
называть это как хочешь, а Я сделал достойное дело. € сверх того у нас есть
водка!
-- „а чтоб она у тебЯ в глотке застрЯла! -- зло и презрительно сказал
…келе.
-- Ѓоже упаси! -- вскричал Љоппель. -- ’ы хочешь, чтобы Я захлебнулсЯ,
чтобы Ѓог удушил менЯ? ‡аметь, …келе, сейчас как раз первые часы после
полуночи. Џетух еще стоит на одной ноге, и его гребень не красный, а белый,
как волчье молоко. ’ы же знаешь, …келе, что это часы ‘амаила(1), когда все
злые желаниЯ исполнЯютсЯ!
-- ’ак Я желаю, -- отвечал …келе-дурень, -- чтобы ты со своей водкой
пошел к палачу, а по дороге еще сломал себе ногу и шею и больше не попадалсЯ
мне на глаза.
-- ’ак Я и пойду, -- плаксивым голосом проворчал Љоппель. -- € больше
не вернусь. ’ы видишь менЯ в последний раз в жизни.
Ћн сунул кружку под полу плаща и сделал такое движение, словно собралсЯ
уходить.
-- Џостой! -- крикнул …келе. -- Људа же ты пойдешь в такую темень?
-- ’ы ничего не делаешь путем, -- пожаловалсЯ Љоппель. -- џ с тобой --
ты посылаешь менЯ к палачу. ‘обираюсь пойти -- ты кричишь: останьсЯ, куда
ты? ‘тоит мне присесть, ты говоришь, что Я даром трачу времЯ, стоит побежать
-- вопишь, что без толку рву башмаки. Љогда молчу, ты спрашиваешь, не онемел
ли Я, скажу что-нибудь, а ты мне -- снова пустилсЯ заливать! Џринесу кость
-- тебе надо винограда гроздь, принесу пивка -- подавай тебе молока; сварю
мЯса, а тебе подай кваса, Я весел -- ты нос повесил. Џечку нагрею,
кричишь...
-- ‡амолчи! -- перебил его …келе. -- ’ы ничего не видишь? € не слышишь?
-- ...џ потею, -- закончил Љоппель свое рифмованное присловье, а потом
только остановилсЯ и прислушалсЯ.
Љ тому времени они уже пересекли ирокую, миновали Ѓелелес и теперь
стоЯли около завалившейсЯ, почерневшей от времени стены синагоги
Ђльтнойшуле. €з-за стены доносилось тихое пение и гудение голосов, а из
узких окошек Ѓожьего дома пробивалсЯ слабый свет.
-- Ќикогда бы не подумал, что в такой поздний час там могут быть люди,
-- прошептал Љоппель-Њедведь.
-- Ћни поют "Ћвину малькену", будто все еще Ќовый год, -- тоже шепотом
удивилсЯ …келе-дурачок.
-- ‡ажгли свечи и поют, -- сказал Љоппель. -- Џойду-ка посмотрю, что
это за люди. €нтересно...
-- €дем, идем отсюда! Њне это совсем не нравитсЯ! -- ответил …келе. --
—то ты там хочешь увидеть, что такое узнать?! Џойдем скорее, сдаетсЯ мне,
тут не чисто...
Ќо Љоппель не послушалсЯ его и побрел через улочку прЯмо к окну, из
которого пробивалсЯ свет.
…келе последовал за ним на подкашивающихсЯ ногах. Љак ни силен был его
страх, он не мог оставить своего друга и спутника многих лет -- только
покрепче прижал к себе завернутую в кусок черного полотна скрипку.
-- џ думаю, там происходит нечто любопытное, -- сказал Љоппель,
заглЯнув в окошко. -- џ вижу свечи, слышу голоса и всЯкие звуки, а людей ни
одной живой души не видать... Ђ вот кто-то кашлЯет -- точь-в-точь как
покойный пекарь Ќефтель ѓутман, которого вынесли в прошлом году на
кладбище...
-- „а помЯнет он нас добром! -- дрожа всем телом, шепнул …келе. --
‡начит, он и там, в вечной жизни, кашлЯет. Ђ разрешают ли ему там печь
пирожные? €, если да, то кто же их там ест? Љоппель-Њедведь, мне страшно.
ѓоворю тебе, уйдем отсюда, здесь человеку нечего делать. Џочему ты не хочешь
менЯ слушать? “ них тут свой праздник -- зачем им мешать? Џойдем скорее!
‘тановитсЯ холодно, и глоток водки из твоей кружки, будь она краденаЯ или
некраденаЯ, пойдет нам обоим на пользу -- согреемсЯ перед тем как лечь в
постель.
-- џ остаюсь, -- возразил Љоппель-Њедведь, -- хочу видеть, что из всего
этого выйдет! …сли боишьсЯ, иди один.
-- „а ведь Я за тебЯ боюсь! -- застонал …келе. -- џ хочу, чтоб ты жил
сотню лет, но ты же знаешь, что говорил врач и как у тебЯ со здоровьем.
‚друг они тебЯ позовут...
-- ‡а менЯ не трусь! -- усмехнулсЯ Љоппель-Њедведь. -- ‘тарый черепок
иной раз живет дольше нового горшка. „а и что плохого в том, что Я наконец
освобожусь от тесноты и избавлюсь от нужды?
-- ЋпЯть ты за свое! -- испуганно и возмущенно вскричал …келе. -- ’ы-то
освободишьсЯ и избавишьсЯ, а что будет со мной, если Я вдруг останусь без
тебЯ, да еще надолго? Ћб этом ты подумал? •ороший же пример верности и
братской любви ты мне показываешь!
-- ’ихо! -- крикнул Љоппель. -- Ћни перестали петь. "Ћвину малькену"
кончилось...
-- ‘ейчас, -- замирающим голосом пролепетал …келе, -- они начнут читать
’ору... по вызову раввина...
€ как только он сказал это, внизу, посреди невидимого собраниЯ,
прогремел голос:
-- майе, сын ‘имона! ‚ызываю тебЯ, ЊЯсник.
-- ’от, что держит мЯсную лавку на €оахимовской, -- поЯснЯЯ, прозвучал
другой, более высокий голос, словно затем, чтобы предостеречь вызываемых от
путаницы.
-- майе, сын ‘имона! ‚едь это же мЯсник Ќосек. џ его знаю, и ты тоже,
-- сказал Љоппель-Њедведь. -- Ћн немного косоглазый, но очень честно
торгует. ‚сегда точно отвешивает мЯсо, и у него ни разу не врали весы...
-- Џойдем же отсюда! џ не хочу больше слышать ни одного имени! --
взмолилсЯ …келе.
-- ‘ейчас он лежит в постели у себЯ в комнате, -- раздумывал вслух
Љоппель. -- ‘пит, наверно, и знать не знает, что о нем уже все решено и что
он во власти ангела смерти. ‡автра утром он встанет как ни в чем не бывало и
займетсЯ своей работой. Џыль мы, дети человеческие, ангел Ѓожий дунет -- и
нас уже нет. Љак ты думаешь, мы должны сказать майе Ќосеку, что мы тут
услыхали, чтобы он был готов перейти из временного бытиЯ в вечное?
-- Ќет, -- решил …келе, -- этого нам нельзЯ, мы не уполномочены
приносить такие вести. „а он бы нам и не поверил -- сказал бы, что мы
ослышались или что обманываем, хотим запугать его. ‚едь человек устроен так,
что и в худшей беде хочет обресть искру надежды. Џойдем же, Љоппель, ведь Я
не перенесу, если они позовут тебЯ.
-- Њендла, сына €схиэлЯ, вызываю Я. ћвелира, -- прогремел в это
мгновение голос неведомого, который призывал к ’оре.
-- Љоторый также покупает и продает жемчуга, поштучно и унциЯми, --
уточнил другой голос. -- “ которого дом и магазинчик на —ерной улице.
-- Њендл, сын €схиэлЯ! ’ы призван! -- еще раз раздалсЯ первый голос.
-- ќто Њендл ђаудниц, -- сказал, едва все стихло, Љоппель-Њедведь. -- Ћ
нем-то не будет много печали. †ена у него умерла, а с детьми он давно не в
ладу. Ћн очень строгий и суровый человек, и когда по праздникам сидит на
своем месте в синагоге, то избегает тех, кто находитсЯ рЯдом. Ћн никому в
жизни не сделал ничего хорошего, да и себе тоже. Њожет, ему бы и надо
сказать, что он призван, пока у него еще есть времЯ помиритьсЯ с сыновьЯми.
-- Ќет, -- опЯть возразил …келе-дурачок. -- •удо ты знаешь людей,
Љоппель. Ћн скажет, что все это неправда, что мы это придумали из злобы и
длЯ того, чтобы попугать его. Ћн все равно никогда не поверит, что это
правда, а найдет какую-нибудь ложь и ею утешитсЯ. “ж ему-то особенно неохота
расставатьсЯ ни с этим миром, ни с золотом и серебром в своей лавке. ’олько
к чему ему будет это золото в день или в ночь, когда смерть заберет его
прочь?..
Љоппель-Њедведь недовольно покачал головой. ђифмотворчество было по его
части, а работой …келе-дурачка было придумывать шутки длЯ свадебных забав.
-- Џочему только в день или в ночь? Ђнгел смерти может забрать его и на
рассвете, и на закате, и все равно -- из дома или из лавки...
-- ’ут ты прав, -- согласилсЯ …келе. -- Ђ если так: серебро и золото
придетсЯ отдать, когда смерть прибудет его взЯть?..
-- "Џрибудет взЯть" -- тоже плохо. ‘лово "прибудет" тут совсем ни к
чему, -- заЯвил Љоппель-Њедведь. -- ‚от послушай: злато ему не покажетсЯ
ценным в день, когда Ѓог швырнет Њендла в геенну. Џравда, лучше звучит?
-- "...Љогда Ѓог швырнет Њендла в геенну". „а, это хорошо и справедливо
сказано, -- похвалил …келе. -- Ќо мне говорили, что он собираетсЯ женитьсЯ
во второй раз, этот Њендл ђаудниц. —то ж, если мне случитсЯ играть на его
свадьбе, то, знаЯ, что ему почти не осталось жить, а пора отправлЯтьсЯ в
геенну, Я смогу весьма неплохо пошутить...
-- Ќа ком же он собралсЯ женитьсЯ? -- поинтересовалсЯ Љоппель-Њедведь.
-- Ќе помню, говорили мне это или нет, -- отвечал …келе. -- Ќо даже
если и говорили, так Я забыл.
-- Ќичего-то ты не можешь удержать в голове! -- рассердилсЯ Љоппель. --
’ы же вечно таскаешьсЯ по улицам и слышишь много всЯкой всЯчины. …сли бы ты
захотел, ты бы мог знать все про всех, неважно, касаетсЯ это тебЯ или нет.
’ы же вместо этого все забываешь и, кажетсЯ, скоро не будешь помнить кто ты
есть и как тебЯ зовут!
-- џков, сын €уды, которого зовут еще …келе-дурнем! -- камнем в металл
ударил знакомый голос. -- ’ебЯ призываю Я!
-- Љоторый всю свою жизнь кормитсЯ игрой на скрипке и шутками. Љоторый
также в свЯтую субботу играет в синагоге во славу и честь Ѓога, доставлЯЯ
каждому радость! -- уточнил второй голос, будто в еврейском гетто был еще
один …келе-дурачок, чем-то отличный от этого.
-- џков, сын €уды! ’ы призван! -- закончил первый голос. Ќаступило
исполненное ужаса молчание. Ќаконец, все еще глубоко испуганный, но уже
вполне овладевший собой, …келе заговорил:
-- ‘лава ’ебе, вечный и праведный Ѓоже! „еЯниЯ ’вои беспорочны!
-- ‚семогущий! -- закричал, очнувшись от оцепенениЯ, Љоппель. --
Џравильно ли услышал Я? —то же будет с тобой, мой …келе?! —его они хотЯт от
тебЯ?!!
-- ‚себлагий! Џодари мне на времЯ ложь! -- взмолилсЯ к Ѓогу …келе, но
так и не нашел ничего, чем бы он мог обмануть и утешить ЉоппелЯ. € тогда он
сказал, стараЯсь придать своему голосу равнодушный тон:
-- —то будет? ќто неважно. ’ы же слышал, как они говорили, что каждому
было в радость, когда Я играл по субботам в синагоге. ќто же великаЯ честь!
ђазве ты не пожелал бы ее мне?
-- Љонечно, Я желаю тебе чести! € еще Я желаю, чтобы ты был жив и
здоров! Ђ они тебЯ призвали! €ли ты этого не слышал? -- всхлипывал
Љоппель-Њедведь.
-- Љонечно, слышал, Я же не глухой, -- возразил …келе-дурачок. -- Ќе
знаю, как сказать, но только в тот миг на душе у менЯ стало так, словно Я
уже принадлежу иному миру и чувствую себЯ совсем бодрым и молодым. Ќо вот
тебе мое слово, Љоппель, -- что-то мне не очень веритсЯ в это! Њожет, это
ошибка или какой-то обман? Ђ тебе не показалось, что мы уже слышали эти
голоса?
Ќо эта ложь, до которой он наконец додумалсЯ, мало чем помогла -- плачу
и жалобам ЉоппелЯ не было конца. € тогда …келе испробовал другое средство.
-- ‡наешь что, Љоппель-Њедведь? -- начал он. -- ђазве сегоднЯ за
свадебным столом ты не слышал, как люди пели песню: "Џока в карманах деньги
есть, мы будем славно пить и есть"? ’ак вот, знай же, что денег нам хватит
надолго. џ давно хочу тебе сказать, да все времЯ забываю: у менЯ отложено
кое-какое накопление -- два с половиной гульдена. ’ак вот, на эти деньги мы
устроим себе легкую и приЯтную жизнь. ’ы видел всех этих кур, куропаток,
уток и гусей, что были на свадебном столе. Њы-то с тобой не ели, потому что
это было мЯсо из нечистых, христианских рук. Ќо завтра ты пойдешь со мной на
рынок, и мы купим там кошерного каплуна или гусЯ на субботу и узнаем, сколь
бывает вкусен добрый кусок жаркого.
-- Ћх, помолчи об этом, Я и слушать не хочу! „лЯ менЯ больше не будет
хороших дней, -- стонал Љоппель. -- ‘о мной будет как в Џисании: прахом
станет моЯ пища, и со слезами смешаю Я питье мое. Љак подумаю, что они
выносЯт тебЯ, завернув в ветхий холст, так все внутри и переворачиваетсЯ...
…келе твердо ответил:
-- Ќе придавай лишнего значениЯ холсту -- какаЯ разница, ветхий он или
новый! ’ы же знаешь, что если речь идет о похоронах беднЯка, похоронное
братство платит за локоть ткани три крейцера -- и ни гроша больше! Љакой
тебе еще дадут холст за три крейцера, кроме серого и порванного! ‡а такие
деньги ты ничего другого и не можешь требовать! ‚от был бы Я Њордехаем
Њейзлом! ’ого когда-нибудь понесут в камке двойного плетениЯ по полгульдена
или даже по гульдену за локоть!
-- ЊордехаЯ, сына ‘амуила, призываю Я! ’ого, кто еще именует себЯ
Њаркусом! -- громыхнул голос.
-- Љоторый стал бедным человеком, -- зазвенел второй, -- и у кого в
доме не наберетсЯ и полгульдена. Љто все отдал, ничем не владеет и ничто не
называет своим!
-- Њордехай, сын ‘амуила! ’ы призван.
-- ’ы слышал, …келе? -- воскликнул Љоппель-Њедведь. -- Њордехай Њейзл!
‚еликий хозЯин всех торговых дел! € его призвали тоже...
-- „а, и его, -- подтвердил …келе, и вдруг начал тихо смеЯтьсЯ себе под
нос. -- ‘лышал, он теперь бедный человек, который ничего не называет своим!
—то ты обо всем этом думаешь? €ли ты опЯть прохлопал ушами, Љоппеле?
-- „а, это странно. џ ничего не понимаю. —то бы это могло значить? --
потрЯсенно забормотал Љоппель-Њедведь. -- —то он... что ты...
-- —то там, внизу, сидЯт двое умников, которые сыграли с нами славную
шутку, да еще какую соленую! -- заЯвил …келе-дурачок. -- Ђ теперь они
нарочно повели несуразные речи. ђазве не нелепо заЯвлЯть, что Њордехай Њейзл
-- бедный человек, и у него в доме не наберетсЯ полгульдена? Њордехай Њейзл,
к которому золото притекает изо всех стран, -- беднЯк? „а там собрались двое
шутов, которые болтают что им в голову взбредет. ‘транно только, что Я не
узнал эти голоса с самого начала.
-- ’ак ты их узнал? -- вскричал Љоппель и, как мотылек к огню,
потЯнулсЯ за искоркой надежды.
-- Ћдин из них -- ‹ибман ѓирш, золотошвей, -- сказал …келе-дурачок. --
’акой бас ни с кем не спутаешь. „а ты знаешь его! Ћн получил заказ обновить
шитье на парчовом знамени, которое висит внизу, в синагоге. Ћн очень спешит
и работает по ночам, а чтобы не скучать за работой, он и прихватил с собой
своего двоюродного братца, •ашелЯ ‡елича (ты его тоже знаешь -- пуговичник),
с которым они там и развлекаютсЯ!
-- „умаетсЯ мне, ты прав, -- с глубоким вздохом облегчениЯ отвечал
Љоппель-Њедведь.
-- Ќу, конечно, они услыхали нас, -- продолжал …келе. -- ‚едь мы
говорили довольно громко, -- с каждой минутой …келе, кажетсЯ, все больше
верил в свою выдумку и оттого веселел на глазах. -- ‚от они и придумали этот
розыгрыш, чтобы сделать из нас посмешище!
-- Љак им не стыдно! -- вскричал Љоппель. -- ‚зрослые мужчины, мастера,
а все одни дурачества в голове!
-- Њожет, позвать их и сказать, что мы их узнали? Џусть тогда
постыдЯтсЯ своих детских штучек! -- спросил …келе, который уже не
сомневалсЯ, что голоса принадлежали мастеру золотого шитьЯ и пуговичнику,
сидевшим внизу за работой.
-- Ђ, брось ты их, не стоит из-за них утруждатьсЯ! -- сказал Љоппель,
которого счастливаЯ перспектива остатьсЯ вместе со своим другом и неизменным
спутником сделала готовым к всепрощению. -- ‚едь написано: не презирай
глупцов и не отвечай на их глупости!
-- ’ак Я же с самого начала говорил, что нам нечего тут оставатьсЯ, а
надо идти домой, чтобы на покое с радостью распить нашу Яблочную водочку! --
заЯвил …келе-дурачок. -- ’ы кусочек, Я кусочек, глЯдь...
-- ...Џрикончим пирожочек! -- подхватил Љоппель-Њедведь, чуть только
его товарищ споткнулсЯ, не сумев закончить строку.
-- Љакой еще пирожочек? -- удивилсЯ …келе. -- “ нас ведь водка, и мы
будем ее пить, а не есть!
-- Ќо это же ты зачем-то заговорил о кусочках! -- возразил Љоппель. --
…сли хочешь, будет так: Я глотну, да ты глотнешь -- скоро в кружке дно
найдешь... Ќу как?
-- Ћтлично! € сердцу станет веселей, -- сказал …келе, согласно киваЯ
головой.
-- „а, но где же кружка? …е нигде нет, -- жалобно произнес
Љоппель-Њедведь. -- џ, должно быть, со страху выронил ее, когда гам, внизу,
назвали твое имЯ!
…келе-дурачок встал на четвереньки и принЯлсЯ ощупывать землю. ‚скоре
он натолкнулсЯ на кружку. Ћна оказалась целой и невредимой, и ни капли водки
не просочилось сквозь крышку.
-- Ќа, держи! -- сказал он, протЯгиваЯ ее Љоппелю. -- „а покрепче, а то
у менЯ аж сердце остановилось! ‘лава Ѓогу, что Ћн уберег нас от потери. џ-то
уж подумал, она у нас разбилась...

(1)‘амаил (‘амаэль) -- в иудейской демонологии злой дух, демон, часто
отождествлЯемый с сатаной.

XII. ‚…ђЌ›… ‹ћ„€ ђ“„Ћ‹њ”Ђ II

‚ечером 11 июнЯ 1621 года, через девЯть лет после кончины императора
ђудольфа, старый Ђнтон Ѓроуза, бывший когда-то шутом, потом -- истопником в
пражском ‘таром ѓраде, а теперь именующий себЯ "доверенным слугой и другом
почившего императора", направлЯлсЯ привычной дорогой, котораЯ вела по
извилистым лестницам на подъемах, через арки ворот, крытые проходы и крутые
улочки от его квартала на ѓрадчанах к одной из малостранских гостиничек, в
которой он имел обыкновение сиживать, рассказываЯ свои истории, отпускаЯ
шуточки и ужинаЯ за счет других, поскольку своих денег ему вечно не хватало.
Ќа этот раз его выбор пал на трактир "“ серебрЯной щуки", расположенный на
островке Љампа, -- здесь он не поЯвлЯлсЯ уже несколько недель, а кроме того,
хозЯин "™уки", который в шестнадцатилетнем возрасте служил в пражском замке
кухонным мальчиком, оказывал большое уважение истопнику императора.
‘о днЯ битвы у Ѓелой ѓоры, в которой решилась судьба —ехии, минуло
полгода, и за этот отрезок времени свершилось много разного зла. Ѓогемские
сословиЯ утратили свои древние права и свободы. ”ридрих Џфальцский,
последний чешский ставленник на троне Ѓогемии, прозванный ‡имним Љоролем,
бежал, и в ‘таром ѓраде сидел императорский комиссар. Ћ церковном имуществе,
отнЯтом у протестантов и моравских братьев, теперь спорили ордена иезуитов,
доминиканцев и августинцев. Џротестантские свЯщенники были изгнаны из
страны. ‚се, кто участвовал в национальном восстании 1618 года или же
подозревалсЯ в сочувствии и помощи мЯтежникам, были брошены в тюрьмы, а
после того, как их разлучили с жизнью, все их имущество забрала казна
императора ”ердинанда. ’ак погибли и обнищали многие знатные семьи, и самые
их имена исчезли из истории империи.
„ругие имена заслуженно сохранились в памЯти чешского народа. ’о были
имена двадцати семи персон владетельного, рыцарского и купеческого сословий,
которых того же 11 июнЯ 1621 года казнили на староградской Љруглой площади
как государственных изменников. ‘реди них были не только чехи, но и немец,
вождь протестантской партии и глава моравских братьев граф фон лик, и пан
‚ацлав Ѓудовиц, вернувшийсЯ в —ехию из своего бранденбургского убежища,
чтобы, как он сказал, не покинуть свою родину на острие меча, и доктор
…сениус, знаменитый врач и анатом, первым в империи начавший делать вскрытиЯ
трупов, и президент богемской придворной палаты Љристоф •орант, похлицевский
пан, объездивший в молодости все страны Ѓлижнего ‚остока и издавший на
чешском Языке двухтомный труд о своих впечатлениЯх от Џалестины, …гипта и
Ђравии. ‘трах, скованность и горькое чувство поражениЯ читались на лицах
людей, которых встречал на своем пути Ѓроуза. Ќо это скорее умножало, чем
ослаблЯло его надежду разжитьсЯ дармовым ужином. Ћн знал людей и понимал,
что в такой день никому не хочетсЯ оставатьсЯ наедине с собой. Ћдним
хотелось послушать мнение людей, лучше осведомленных о событиЯх, другим было
необходимо проверить свои суждениЯ, и каждый ждал друг от друга хотЯ бы
крупицу сочувствиЯ, ободрениЯ и поддержки. Ђ потому в тот день многие люди
собрались в гостиницах.
Џравда, времена настали скверные. ‚ойна тЯнулась уже три года, и о
близком мире никто даже не помышлЯл. ’орговлЯ и транспорт затормозились,
рынки пустовали, а цены росли день ото днЯ. “же за два гульдена нельзЯ было
купить того, что при ђудольфе II стоило полгульдена. ‹юди спрашивали себЯ, к
чему все это приведет. Ќо Ѓроузе порою доводилось сводить концы с концами
даже легче, нежели прежде: он добывал себе суп и хлеб с маслом тем, что
рассказывал подлинные или выдуманные истории о ђудольфе II, его дворе и
приближенных. „ело в том, что пражане особенно любили вспоминать о прошлом
теперь, когда времЯ текущее стало столь мрачным, а будущее -- столь
пугающим.
Љогда Ѓроуза пришел в трактир "“ серебрЯной щуки", там только и было
разговоров, что о казни, свершившейсЯ минувшим утром. ‘лужитель суда џн
Љокрда, всю ночь прождавший на Љруглой площади, чтобы закрепить за собой
место в первых рЯдах зрителей, переживал свой звездный час. Ќе даваЯ сбить
себЯ возгласами и вопросами, он по порЯдку излагал все, что слышал и видел.
Ќочь напролет при свете факелов строили эшафот, и солнце взошло при
устрашающем стуке молотков и топоров. ќшафот насчитывал четыре локтЯ
высотой, двадцать локтей в поперечнике и сверху донизу, включаЯ и судейское
место, был затЯнут черным полотном. ’риста алебардистов и четыреста
вооруженных пиками рейтар из полков генерала фон ‚альдштейна, или же иначе
‚алленштейна, поддерживали порЯдок на площади. ђазносчики подавали всем, кто
пожелает, бутерброды с колбасой, сыр, пиво и водку. Џотом под гром барабанов
вывели приговоренных -- одного за другим, по рангу и значимости в делах
прошлых лет. Џервым, как ему и подобало, шел граф фон лик. Ћн был одет в
черный траурный бархат, держал в руках …вангелие и сохранЯл
сурово-отрешенное выражение лица. Љогда его голова слетела с плеч, какаЯ-то
дама в толпе крикнула: "‘вЯтой мученик!" Ћна повторЯла это выкрик до тех
пор, пока ее не услышали на трибунах, и тогда всадники ‚алленштейна
бросились ловить ее. Ћни покалечили много людей, а один был поднЯт из-под
копыт мертвым, но женщину толпа уберегла. Љогда была восстановлена тишина,
на эшафот вступил пан Ѓудовиц. Џри нем не было свЯщенника, так как в
утешении и напутствии протестантского пастора ему было отказано, а
напутствие католического он с презрением отверг. ЏрощаЯсь с народом, он
приветливо помахал рукой и бросил в толпу кошелек с деньгами. € люди снизу
кричали ему: "Џрощай, пан ‚ацлав! Џусть тебе на небе будет благо -- от и
до!" ќто было его любимым присловьем, и люди частенько слыхали, как он
говаривал: "…вангелие соблюдать от и до!", "ЏротивостоЯть римскому дьЯволу
от и до!". ’ретьим был пан „ионис —ернин из •уденице. Љогда он начал
подыматьсЯ по ступенЯм эшафота, его брат ѓерман, сидевший посреди знатных
зрителей, покинул трибуну. Џри этом он зажмурилсЯ или, может быть, только
опустил глаза долу. џн Љокрда сидел далеко от трибуны и мог определенно
сказать лишь то, что на брата ѓерман не смотрел.
‚сего этого Ѓроуза не слушал -- не затем он пришел сюда. Ћн жадно тЯнул
носом запахи еды. …го взглЯд упал на блюда с кровЯной колбасой, тушеной
капустой, зеленью и кнедликами, которые как раз поставили на стол одному из
посетителей. Џривлеченный дразнЯщими запахами, он подошел к столу и узнал в
посетителе седельщика ‚отрубу, своего старого приЯтелЯ и компаньона по
гостинице.
-- Ћ, так это вы! ЏриЯтного вам аппетита! -- приветствовал он ‚отрубу с
некоторой снисходительностью, которую, как бывший придворный служитель,
почитал своим долгом выказывать простолюдинам. -- Ќе каждому в наши времена
живетсЯ славно, а нам так и подавно, как говаривал Ђдам тернберг,
обер-штальмейстер покойного величества.
‚отруба только что набил рот колбасой и не мог говорить, а потому
сделал Ѓроузе рукою знак помолчать и указал на Љокрду, приглашаЯ послушать,
что тот говорит. Ђ Љокрда как раз живописал, как один из осужденных, а
именно пан Џетр ‡аруба из ‡дара, пыталсЯ молить о жизни, которую ему ранее
обещали сохранить, и как сразу вслед за этим принЯл такую же мученическую
смерть, как и все остальные.
-- ‘мотрите не подавитесь! -- сказал между тем Ѓроуза ‚отру-6е. --
ЉровЯной колбасой с капустой и кнедликом, случалось, давились, и Я не могу
сказать, хорошаЯ ли это была смерть. Љогда этот кусок выйдет обратно у вас
из горла, скажите-ка мне, кто в нашей стране раньше всех замечает дождь?
ќтот вопрос Я однажды задал …го ‚еличеству покойному императору, и мой
добрый господин не смог на него ответить. Џришлось ему мне заплатить два
талера. ЌапрЯгите-ка свой рассудок -- может, у вас получитсЯ. Ђ не
получитсЯ, так Я с вас возьму дешевле. Џоставите мне кувшинчик пива. Ќу как,
идет?
‚отруба напрЯженно раздумывал над тем, какаЯ ему была выгода от такого
пари. Ћн нашел ее в той щекочущей самолюбие мысли, что ему поставлен тот же
самый вопрос-загадка, что и …го €мператорскому ‚еличеству. ’ем временем
Љокрда закончил свой рассказ. Џообещав вскоре заглЯнуть сюда еще раз, он
попрощалсЯ и отправилсЯ в другую гостиницу, чтобы и там собрать вокруг себЯ
слушателей.
-- Ќу как? -- напомнил Ѓроуза ‚отрубе. -- Џойдет сделка? †ду вашего
ответа и резолюции, как обычно говорил покойный государь своему тайному
советнику пану •егельмюллеру.
-- •егельмюллер? Љто это тут говорит о •егельмюллере? -- раздалсЯ голос
за соседним столиком. -- Ђ, клЯнусь моей душой, да это же Ѓроуза! „ай
глЯнуть на тебЯ, человече! ‘колько уж лет Я не видал твою воровскую
плосконосую рожу!
-- Џане! -- с достоинством обратилсЯ Ѓроуза к человеку за соседним
столом. -- ‚ыбирайте слова поосторожнее! џ вас не знаю.
-- Љак это? -- удивленно и весело вскричал сосед. -- ’ы не помнишь
‘ватека? „а ты менЯ бог весть сколько раз видел, когда Я отворЯл кровь …го
‚еличеству, завивал ему волосы и стриг бороду. € ты, глотатель угольной
пыли, говоришь, что не знаешь ‘ватека?
-- ‘ватек? –ирюльник? -- переспросил Ѓроуза, и невыразимаЯ нотка
презрениЯ прозвучала в его голосе, так как в своих воспоминаниЯх, которые он
предлагал вниманию кабацкой публики, он имел дело исключительно с высокими
персонами пражского замка вроде обер-гофмейстера, обер-камергера,
обер-егермейстера и тайных советников.
-- Ѓритый поп, вот кто первым замечает дождь! -- сказал ‚отруба, все
это времЯ напрЯженно перебиравший в уме возможные ответы. Ќо на него никто
не обратил вниманиЯ.
-- ’ак ты забыл ‘ватека, ты, стараЯ кочерга? -- крикнул цирюльник
покойного императора. -- ’ого ‘ватека, который частенько растирал мазью твою
спину, когда …го ‚еличество, наш всемилостивый государь, находил нужным
выпороть тебЯ тростью?
-- —то?! …го ‚еличество покойный государь император собственноручно...
вот этого... -- послышалсЯ замирающий от удивлениЯ голос ‚отрубы.
-- ќто клевета! -- в благородном негодовании запротестовал Ѓроуза. --
…го ‚еличество, мой всемилостивый господин, во всЯкое времЯ относилсЯ ко мне
с уважением, часто выказывал мне свою благосклонность и умел ценить мои
заслуги.
-- ‘ уважением -- к тебе? ’вои -- как ты сказал -- заслуги?! -- хохотал
цирюльник. -- „ержите менЯ, а то упаду со смеху!
-- “ менЯ есть на то свидетельства! -- заЯвил Ѓроуза.
-- Љонечно. Ќа горбине! -- заверил цирюльник.
’ут Ѓроуза решил, что пора кончать этот диалог, который врЯд ли пошел
на пользу его репутации у малостранских бюргеров, а лучше позаботитьсЯ о
кувшине пива, которое он еще надеЯлсЯ выспорить у седельного мастера.
-- „вое всегда стоЯт вместе, но друг другу -- враги насмерть, --
обратилсЯ он к ‚отрубе, словно перестав замечать ‘ватека. -- Љто эти двое,
можете мне сказать?
-- ќто палка и твоЯ спина! —его уж тут непонЯтного! -- бросил ему в
ответ цирюльник, не даваЯ ‚отрубе рта открыть.
-- “бирайтесь прочь! -- в бешенстве напустилсЯ на него Ѓроуза. -- џ с
вами ничего общего не имею. џкшайтесь с подобными вам, а менЯ оставьте в
покое!
-- Ќу, ну, Ѓроуза, не злись так сразу! -- примирительно засмеЯлсЯ
цирюльник. -- ‘егоднЯ вечером тебе еще покажетсЯ приЯтным мое общество. €ли
ты не затем пришел, чтобы повидать старого —ервенку?
-- џ? —ервенку? Љакого —ервенку? -- удивилсЯ Ѓроуза.
-- Ќашего —ервенку, -- отвечал цирюльник. -- ђазве он не известил тебЯ,
что сегоднЯ вечером приедет в "‘еребрЯную щуку"? Ћн, видимо, немного
запоздал. ЂЌ нет, вот и он!
‚ столовую вошли двое мужчин, и, несмотрЯ на то, что с момента их
последней встречи минуло девЯть лет, Ѓроуза сразу узнал обоих. Џервый,
опирающийсЯ на трость и немного сгорбленный старый господин со спадающими на
лоб седыми прЯдЯми, был —ервенка, второй камердинер покойного ђудольфа II.
„ругой же, с крючковатым носом, немного старомодно одетый, был музыкант
Љаспарек, много лет прослуживший у императора лютнистом. Ѓроуза встал, чтобы
поприветствовать их. Ќо он не забыл и о желанном кувшинчике пива.
-- ’ак подумайте быстро, -- не спеша отойти, обратилсЯ он к седельному
мастеру. -- „вое стоЯт рЯдом, но друг другу -- враги насмерть. Љем они могут
быть?
-- ЉлЯнусь душой, не знаю, -- заверил его ‚отруба, которому больше не
хотелось играть в загадки. -- ‡десь, в "™уке", Я таких не видал. Ќо спросите
у хозЯина -- может быть, он их знает. Ќедаром же он танцует на цыпочках
вокруг всЯкого люда!
-- Ќу вот Я и с вами! -- сказал старый —ервенка, прихлебываЯ суп,
который поставил перед ним хозЯин. -- Ќо, скажу вам откровенно, мне нелегко
было сюда добратьсЯ. ЊоЯ дочка, у которой Я живу, и ее муж ”ранта вовсе не
хотели менЯ отпускать -- вбили себе в голову, что со мной может что-то
случитьсЯ в пути. "ЋставайсЯ, старый, где ты есть! -- говорЯт. -- ђазъезжать
по свету в наше времЯ -- занЯтие не длЯ тебЯ. Ќе думай больше о прошлом --
что было, то было! ‹учше подумай о том, что ты нам нужен в саду. Џрочтешь
здешним хозЯевам доклад о сортах капусты -- или, может быть, тебе его
напечатать?" Ќу, дал Я им поговорить вволю, назначил день длЯ доклада, и вот
Я здесь. Џравда, поездка от Ѓенешова до Џраги получилась утомительнаЯ, тем
более что его сиЯтельство граф Ќостиц, к которому Я почтительнейше
обратилсЯ, не предоставил мне местечка в верхней части трибуны, а ведь он
должен был это сделать хотЯ бы в памЯть о временах, когда мы с ним ежедневно
встречались наверху, в замке, -- Я ему: "–елую руки вашей милости", а он
мне: "„оброе утро, герр —ервенка". Љороче говорЯ, место на трибуне Я все же
достал и своими собственными глазами увидел голову доктора …сениуса в руках
палача, как то и предсказывал в свои последние часы мой всемилостивый
государь ђудольф.
’ут он повернулсЯ к хозЯину, который стоЯл за его стулом и жадно
вслушивалсЯ в каждое слово.
-- ‡апомни: после супа подашь оломоуцский сыр, соленую редьку, ломтик
поджаренного хлеба и полкувшина согретого пива!
-- ќто правда, что …го ‚еличество покойный государь император, -- начал
хозЯин, слегка задыхаЯсь от волнениЯ, -- предсказывал вам будущее по руке,
как это делают цыгане на Ярмарках?
-- ‹омтик хлеба, сказал Я, к нему редьки, сыру и полкувшина теплого
пива! ќто все, а теперь иди! -- одернул его бывший камердинер императора.
-- Џан —ервенка не узнает менЯ? -- обиженно спросил хозЯин. -- џ же
‚ондра!
-- Љакой еще такой ‚ондра? -- спросил экс-камердинер.
-- ’от самый ‚ондра, что толок на кухне перец, -- объЯснил хозЯин, -- и
крутил вертел, когда туши зажаривали целиком. џ часто видел пана —ервенку,
когда вы приходили к поварам проверить, точно ли по рецепту приготовлены суп
и жаркое длЯ государЯ императора, -- он с трудом перевел дыхание. -- —аще
всего это был куриный бульон.
-- Ђга. ‡начит, ты и есть тот самый ‚ондра, -- согласилсЯ —ервенка. --
•орошо, что и ты с нами. Ђ здесь тебе тоже полагаетсЯ толочь перец и крутить
вертел?
•озЯин отступил на шаг и описал рукой широкую дугу, показываЯ, что
теперь его владениЯ велики и что он распорЯжаетсЯ большим и малым залами,
садом, кухней, кладовой, амбарами, винными погребами и комнатами длЯ
приезжих.
-- ‡десь, -- заЯвил он гордо и взволнованно, -- Я делаю все. ‚ прошлом
году Я унаследовал "™уку" от моего отца.
-- Ќу, раз ты здесь делаешь все, так принеси то, что Я заказал, --
отрезал —ервенка, который по-прежнему видел в малостранском бюргере юного
кухонного слугу. -- „а поживее, а то тебе враз приделают ноги!
-- Ѓеги, беги! -- послал вдогонку спешившему хозЯину Ѓроуза. -- “ж Я-то
его знаю. Ћн не терпит, чтобы его заставлЯли ждать!
-- „ара пророчества Я за …го ‚еличеством никогда не замечал, --
высказалсЯ цирюльник ‘ватек, который тем временем прокручивал эту тему в
голове, -- а вот погадать да помечтать он любил. Љогда же это он сказал
тебе, что случитсЯ с головой доктора …сениуса? ќто было до или после того,
как нам троим, здесь сидЯщим, довелось заниматьсЯ секретными делами
королевства?
‹юди за соседними столами, услышав эти слова, зашептались, поворачиваЯ
головы к говорившему и обмениваЯсь многозначительными взглЯдами. ‹ютнист
Љаспарек насупилсЯ.
-- ’ы бы лучше держал Язык за зубами, -- хмуро оборвал он цирюльника.
-- ‡наешь ведь, что Я не люблю слышать такие вещи. ’ем более сейчас, когда у
тех, кто когда-то имел значение и власть, головы плохо держатсЯ на плечах.
-- ’очно! џ так всегда и говорил, -- встрЯл в разговор Ѓроуза и провел
ладонью вокруг шеи, словно не был уверен в том, что его голова все еще сидит
на месте.
-- Ћн сказал это, когда все уже было позади, -- погружаЯсь в
воспоминаниЯ, медленно заговорил —ервенка. -- ’ы, Љаспарек, тогда уже был в
немилости. ќто случилось, когда мой всемилостивый государь потерЯл
королевство и тайное сокровище и утратил все свое величие и власть. Ћн лежал
тогда в своей последней болезни. ‘илы его совсем иссЯкли, ибо этот доктор
…сениус, о котором болтали, будто он владеет всеми тайными знаниЯми
Џарацельса, четыре днЯ морил императора строгой диетой.
-- ‘тало быть, -- объЯснил цирюльник, -- он следовал предписанию
ѓалена, которое гласит, что при сильном жаре нельзЯ удовлетворЯть желаниЯ
больного в отношении пищи и питьЯ.
Љамердинер порезал принесенную хозЯином редьку на тонкие ломтики.
-- …го ‚еличество, -- продолжал он, -- был против такой бесчеловечной
строгости. џ ничего не знаю об этом ѓалене и не смыслю во врачебном
искусстве, но одно Я знаю твердо: если бы императору раз в день давали
немного мЯсного бульона да утром, днем и вечером по ложке хорошей малаги, то
этого хватило бы, чтобы поддержать его силы.
-- Љогда у менЯ случаетсЯ жар, Я ем одну только уху да вареную речную
рыбу. ќто хорошо помогает, -- заметил вернувшийсЯ к столу хозЯин.
Љамердинер императора взглЯнул на него недовольно, даже зло:
-- ’ебЯ никто не спрашивает. —то это тебе взбрело в голову сравнивать
свою похмельную лихорадку с недугом …го ‚еличества? ‚ы, парни с кухни,
воображаете, будто вам от каждого жаркого причитаетсЯ кусочек.
Ћн повернулсЯ к ‘ватеку.
-- ’ы, ‘ватек, был со мной в той комнате, где лежал император перед
смертью, и должен знать. Џомнишь тот день, когда …сениус пришел и
раскричалсЯ, чтобы вымели прочь вредное зелье?
-- „а, помню, как если бы это было вчера, -- сообщил цирюльник. -- …го
‚еличество ни днем, ни ночью не находил сна, все времЯ ворочалсЯ в постели и
стонал. ‘ позволениЯ его милости обер-бургграфа Я принес из аптечного
огорода свежие листьЯ паслена и белены и раскидал их по полу, поскольку
известно, что производимый ими аромат кружит голову и наводит сон. …ще Я
положил на лоб …го ‚еличеству платочек, смоченный кошачьей кровью, -- это
тоже усыплЯет, и таким образом можно немного облегчить страданиЯ больного. €
в тот момент, когда дыхание …го ‚еличества стало спокойнее и больше не
слышно было хрипов и всхлипов, ЯвилсЯ доктор …сениус...
-- „а, -- перебил его —ервенка, -- так оно и было. ‚рач открыл оба окна
и закричал, что воздуха надо больше, а дурное зелье следует немедлЯ вынести
вон. џ хотел было возразить ему, но он как заорет: Я, мол, должен молчать в
трЯпочку, ибо он и так знает все на свете! Џри этом он даже не захотел
слушать, на что жалуетсЯ …го ‚еличество. Ђ жаловалсЯ он на жажду, жар,
головные боли и боли в конечностЯх, дрожь, беспричинный страх, усталость от
бессонницы и слабость. Џотом он подошел к постели больного и велел …го
‚еличеству поднЯтьсЯ, но государь этого уже не мог. € тогда он осмелилсЯ...
Ћн смолк, на миг погрузившись в себЯ, а потом покачал головой, словно и
сейчас не верЯ, что такое могло случитьсЯ наЯву.
-- ’огда …сениус осмелилсЯ, -- продолжал он, -- схватить моего
всемилостивого государЯ за плечи и за голову и поднЯть его силой! Њой
высочайший господин взглЯнул на него, вздохнул и с горечью в голосе
произнес: "Џомоги вам Ѓог, вы наложили на менЯ руки. џ бы хотел, чтобы вы
избежали своей судьбы, но это случитсЯ непременно: когда-нибудь палач
наложит на вас руки и поднимет вашу голову высоко над землей, и ты,
Љрасноголовик, увидишь это..." Ћн всегда звал менЯ Љрасноголовиком, хотЯ мои
волосы тогда уже были кладбищенского серого цвета.
€ он пригладил свои пушистые седые волосы.
Ќекоторые из гостей придвинули свои стульЯ поближе к столу, чтобы лучше
слышать, а один из них, снЯв шлЯпу и поклонившись, задал вопрос, в тот
момент вертевшийсЯ у всех на Языке:
-- …сли вы позволите, как принЯл господин …сениус пророчество …го
‚еличества?
‘тарый камердинер бросил на него испытующий взглЯд и, подумав, удостоил
его ответом:
-- Ћн коротко засмеЯлсЯ, но было видно, что ему стало не по себе. Ћн
сказал, что лихорадка вывела из равновесиЯ жизненный дух в теле …го
‚еличества. € что природа этой лихорадки темна и скрытна, и ей не следует
противодействовать, а нужно употребить все стараниЯ на то, чтобы ускорить ее
развитие и окончание. ‘казав это, он вышел из комнаты, и лишь сегоднЯ, на
староградской Љруглой площади, Я, по милости Ѓожией, увидел его вновь.
Ћн перекрестилсЯ, сделал глоток пива и положил на хлеб ломтик сыра с
маленьким кусочком редьки.
-- ќто хорошаЯ историЯ. ‘кажу перед Ѓогом и …го свЯтыми, что такую
историю не каждый день услышишь, -- сказал себе Ѓроуза, у которого при
воспоминании об умершем господине покатились по щекам слезы; правда, ему
было досадно, что люди в "™уке" слушали рассказ, не предлагаЯ ему поужинать.
Ћн давно уже чувствовал голод, но сегоднЯ ни один из гостей и не подумал
поднести ему что-нибудь из того, что было на столах. Ћт —ервенки тоже ждать
было нечего -- он всю жизнь был скрЯгой и счетчиком пфеннигов. •отЯ бы по
редьке и сыру можно было судить, что он продолжает отказывать себе во
вкусном кусочке.
-- Ђ вы, часом, не мастер слесарных работ, что держит мастерскую за
церковью Њадонны ‹орето? -- спросил лютнист Љаспарек человека, подошедшего к
столу с вежливым "если позволите".
-- „а, это Я, €ржи џрош, императорский придворный слесарь, к вашим
услугам! џ тоже шел за гробом покойного государЯ ђудольфа вместе со
стеклодувами, резчиками по дереву и камню, медальерами и паркетчиками --
словом, со всеми, кому за их искусство была оказана честь и похвала …го
‚еличества, но досталось очень мало денег.
-- ’ак это вы, -- уважительно продолжил лютнист, -- тот человек, что
изготовил прекрасную фигурную решетку, ограждающую каменную статую €ржи
Џодебрада в соборе свЯтого ‚итта?
-- ќх, вот какого королЯ нам бы надо теперь! -- воскликнул один из
сидЯщих за соседним столом. -- ’акого же чеха, как €ржи Џодебрад, должны мы
иметь во главе страны! ’олько тогда настанут лучшие времена.
‘тарый камердинер печально покачал головой.
-- Ќет, -- сказал он. -- Ќе надейтесь на лучшие времена. ‚ы что,
забыли, что …го ‚еличество, мой всемилостивый государь, перед смертью
проклЯл свой неверный город Џрагу и призвал на него гнев ѓосподень? Ђ то,
что Ѓог его услышал, показал сегоднЯшний день. Ћ, €езус ЊариЯ, сколько
крови! ѓосподи, будь милостив к бедным грешникам! Ќет, лучшие дни длЯ нас
больше не настанут, и никогда мы не увидим богемского королЯ из чехов!
-- ‚от и Я это всегда говорил, -- обратилсЯ Ѓроуза к слушателЯм и
подчеркнул свои слова значительным кивком.
-- Ћ, €езус, да замолчите вы оба! -- раздалсЯ испуганный голос
седельщика ‚отрубы из дальнего угла столовой.
-- €звестно, -- заметил кто-то с соседнего столика, -- что покойный
император не любил чехов, а больше уважал все итальЯнское или уж вовсе
чужестранное.
-- Ѓудь даже это правда, что он проклЯл Џрагу, -- предположил другой,
-- так он сделал это в помрачении духа.
-- Ќет, говорю вам, он был в здравом рассудке, а кому же знать его
лучше менЯ, столько раз пускавшего ему кровь из вен, -- заЯвил цирюльник. --
џ и сейчас вижу, как он стоит у окна и смотрит на город, и весь-то он
бледный, дрожит, а на глазах у него слезы. ќто было в тот день, когда
протестантские представители сословий заблокировали его в замке. "Џрага не
подала мне никакой помощи, -- сказал он пану ‡денко фон ‹обковицу, своему
канцлеру, который пришел испросить у него отставки. -- Ћна оставила менЯ в
беде и ничего не сделала длЯ менЯ. „а-да, ни одного конЯ они не оседлали длЯ
того, чтобы помочь мне". Ђ потом мой царственный господин, обуреваемый
гневом и печалью, так бросил об пол свою шлЯпу, что большой карбункул,
которым крепилось на шлЯпе перо, отскочил и закатилсЯ неведомо куда, и
сколько его ни искали потом, так и не смогли найти.
-- —то это вы на менЯ смотрите? -- взвилсЯ Ѓроуза. -- …сли вы этим
хотите сказать, что Я нашел камень и тайком сбыл его, то это голимое вранье!
Љаждый знает, что многочисленные труды по должности, в которой Я служил …го
‚еличеству римскому императору, не оставлЯли мне времени заниматьсЯ такими
пустЯками, как поиски какого-то дурацкого камнЯ!
€, разобидевшись на всех присутствующих, он сделал большой глоток из
пивной кружки своего соседа џроша.
-- Љабы только нашему высочайшему господину, -- взЯл слово лютнист
Љаспарек, -- давали лучшие советы! …сли бы он только осознавал опасность, не
тратил времени зрЯ и не завЯзывал слишком туго свой кошелек! ЃольшаЯ игра
требует больших ставок. €мел бы Я тогда доступ и возможность поговорить с
моим всемилостивейшим господином, он навернЯка открыл бы мне свои уши, ибо
всегда глубоко чувствовал музыку. Ќо нет, Я уже был в опале и не смел
поЯвлЯтьсЯ на глаза императору -- и все из-за „иоклетиана, будь он проклЯт!
-- „а он и так проклЯт, твой „иоклетиан, чем ты и можешь утешитьсЯ, --
сказал камердинер. -- Ћн же был закоснелым Язычником и к тому же преследовал
свЯтую церковь.
-- €звестно, что …го ‚еличество был большим любителем древних римских
монет, -- объЯснил цирюльник слесарю и остальным собравшимсЯ вокруг стола.
-- Ћн составил из них прекрасную коллекцию и называл их не иначе как "мои
Языческие головки". ‘о всего света к нему ездили ученые и антиквары
осматривать его собрание. Ћн не пренебрегал даже плохоньким медЯком, а
Љаспарек взЯл да и поднес ему большую серебрЯную монету с портретом римского
императора „иоклетиана...
-- ќто была редкаЯ штука! -- подхватил Љаспарек -- € …го ‚еличество
должен бы только радоватьсЯ ей, да, на мою беду, „иоклетиан в свое времЯ
отрексЯ • от престола. ‚от и пришла нашему царственному господину в голову
фантастическаЯ мысль, будто Я подарил ему эту монету с целью склонить его
поступить так же, как „иоклетиан. Ђ значит, Я служу его брату Њатиасу
Ђвстрийскому!
-- Џри каждом кнЯжеском дворе живет демон, имЯ которому
подозрительность, -- заметил придворный слесарь, когда Љаспарек умолк,
сокрушенный своими горестными воспоминаниЯми.
-- „а, это верно, но Я все же надеЯлсЯ на лучшую памЯть о моей верной
службе, -- горько возразил Љаспарек. -- џ уже был в немилости у императора,
когда вспыхнул мЯтеж в Ќовом ѓраде. ‚ы все вспомните, как мЯтежные
протестантские сословиЯ собрались и во главе с графом ликом и паном
Ѓудовецом занЯли новоградскую ратушу, как они выбрали доктора …сениуса
верховным дефенсором(1), а ‚ацлав Љинский ходил по городу и говорил всем,
кто хотел его слушать, что этот король не годитсЯ и что мы должны поставить
другого. Љончилось тем, что в деревушке ‹ибен пошли переговоры с герцогом
Њатиасом. Ќо дело …го ‚еличества еще не было проиграно -- в то времЯ в Џраге
было полно уволенных и обиженных солдат; они шумели на улицах, искали дела и
только и ждали, чтобы император принЯл их на службу. …сли бы только мой
высочайший господин не поскупилсЯ и запустил руку в свой кошелек, если бы
сколотил войско...
-- …сли бы да кабы! -- перебил его —ервенка. -- „енег-то ведь не было!
Ќи разу недостало денег на самые неотложные расходы. "Њой делатель золота
умер, -- жаловалсЯ император. -- Ћн унес свою тайну в могилу, и мне из его
золота не досталось и пол-унции".
-- Љто же был столь несвоевременно умершим делателем золота у …го
‚еличества? -- поинтересовалсЯ слесарь.
-- Ћб этом бы вам спросить, -- отозвалсЯ —ервенка, -- у ”илиппа ‹анга,
пока тот еще не ускользнул в преисподнюю с петлей на шее. Ћн был доверенным
…го ‚еличества в этом деле. џ же ничего не знаю.
-- …го ‚еличество держал в замке множество всЯческих делателей золота и
адептов тайной науки, но чего-нибудь путного не достиг ни один из них, --
возразил лютнист императора. -- —то же касаетсЯ этого последнего
золотоделателЯ, о котором столько болтали, так мне кажетсЯ, что его вовсе не
было! Љто видел его в лицо? Ќикто! ќто был только призрак, сотворенный
фантазией нашего высочайшего господина, образ из его сновидений...
-- Ќет! -- убежденно сказал Ѓроуза. -- ќтот делатель золота не был ни
призраком, ни сном. џ знаю, кто был делателем золота у императора. „а, знаю,
и не смотрите на менЯ так. џ, Ѓроуза, узнал этот секрет. € если бы Я назвал
вам его имЯ, вы все были бы страшно удивлены и уж немало покачали бы
головами!
-- ’ы знаешь, кто это был? -- спросил камердинер таким тоном, что можно
было предположить, что и он знает эту тайну.
-- ‡наю, но об этом нельзЯ говорить, -- ответил Ѓроуза. -- џ нередко
ходил за ”илиппом ‹ангом по пЯтам, а потому и знаю, куда он моталсЯ и в
каком доме просиживал целыми вечерами. € Я в глаза говорил моему господину
императору, что он держит этого золотоделателЯ на горе многим бедным людЯм и
что это не по-христиански... Ќо мой господин сначала притворилсЯ, будто не
понимает по-чешски. Љогда же Я не отступил от него и начал говорить с ним
жестко, то он не прогневалсЯ, а принЯлсЯ жаловатьсЯ на судьбу, -- какой
убогой, мол, стала его жизнь, и как тЯжек груз на его плечах, и сколько
людей он должен содержать, и что расходы на хозЯйство не осилить без
содействиЯ этого делателЯ золота... Ђ потом он заставил менЯ дать страшную
клЯтву в том, что Я, доколе Ѓог даст мне жизни, не выдам имЯ золотоделателЯ
и ни одному человеку в мире не скажу о сути дела. џ до сего днЯ держу свое
слово!
-- Ќо теперь-то, через столько лет, оно уже не действует! -- высказалсЯ
цирюльник. -- “ж нам-то, твоим старым друзьЯм, ты можешь сказать?
Ѓроуза покачал головой.
-- „ай-ка Я попробую вытЯнуть это из него! -- сказал придворный
слесарь. -- џ знаю, что длЯ этого нужно сделать! € он обратилсЯ к Ѓроузе.
-- Ђ что, кум, как вы насчет Яичницы и салатика из зелени? Ѓроуза молча
покачал головой.
-- ’ак, может быть, вы желаете чего-нибудь из жаркого или супов?
Џравда, это греховно дорого в наши дни, да и хозЯин порЯдочный вор, но
все-таки?
Ѓроуза не отвечал.
-- Ќу же! —его-нибудь мы все-таки хотим? -- продолжал слесарный мастер.
-- Ќапример, отличного жаркого из свинины? ‘о всем, что к нему полагаетсЯ?
Ѓроуза нерешительно взглЯнул на него.
-- ‘виного жаркого Я бы охотно поел! -- сказал он. -- Ќе слишком
жирного, но и не слишком постного... € к нему немного спаржи.
-- Љонечно, жаркое будет со спаржей, зеленью и кнедликом! -- подтвердил
придворный слесарь.
-- џсное небо! ‚езет же вам сегоднЯ, пан Ѓроуза! -- воскликнул один из
сидевших за соседним столиком.
Ѓроуза вздохнул. Ћн выдержал короткую и жаркую борьбу с собою, но
преодолел искушение.
-- Ќет! -- сказал он решительно. -- џ поклЯлсЯ моему господину,
покойному императору, и всемогущему Ѓогу, и свЯтой Њарии, его всехвальной
матери -- и ради спасениЯ моей души, на которое Я очень надеюсь, в этой
жизни уста мои будут закрыты. Ќо, может быть, пан џрош...
Ћн немножко помедлил, как если бы вновь обдумывал предложение слесарЯ.
-- ‚озможно, -- продолжал он, -- Ѓог допустит, чтобы мы с вами
встретились на том свете. ’огда Я сразу подойду к вам и там, наверху,
расскажу то, чего нельзЯ рассказать здесь. „а будет на нас милость ѓосподнЯ!
Ђминь!
-- Ђминь! -- повторил камердинер и перекрестилсЯ, и все остальные
последовали его примеру. Ђ на Ѓроузу вновь накатил его старый дураческий
стих; он решил, что пообещал џрошу слишком много, и, чтобы потом не пожалеть
об этом, поспешил исправить свою ошибку.
-- Ќо не подумайте, -- объЯснил он придворному слесарю, -- что вы
узнаете все задаром. Ќет, выкиньте это из головы, тайна везде имеет свою
цену. ‘виное жаркое с кнедликами и зеленью придетсЯ поставить и на том
свете!
Ћн показал на небо и прикрыл глаза; образ небесного жаркого предстал
перед ним во всем своем блеске, и сиЯние вечной радости отразилось на его
плосконосом, остробородом и морщинистом лице.

(1)Defensor (лат.) -- защитник, титул выборного главы протестантского
самоуправлениЯ; ему подчинЯлись войско и гражданские учреждениЯ.

XIII. Ќ…“ѓЂ‘€Њ›‰ ЋѓЂђЋЉ ‘‚…—€

Љогда на Џрагу опускались сумерки и становилось темно, ”илипп ‹анг
приезжал в дом на площади ’рех Љолодцев. ’ам его уже ждал Њендл, доверенный
приказчик и домашний слуга ЊордехаЯ Њейзла, который приветствовал его и
провожал наверх -- к своему хозЯину.
‘ рассвета до заката дом был до отказа наполнен людьми. Љупцы со всего
света приезжали, чтобы встретитьсЯ с Њейзлом и предложить ему свой товар:
бархат, шкурки соболей и куниц, позументы, золотые пуговицы и кольца,
прЯности из ‚осточной Ђзии, сахар, индиго и алоэ с островов ‚ест-€ндии.
Џоседевшие за работой писцы целыми днЯми торчали за покрытыми бумагами
столами и готовили к отправке письма, договоры и различные счета. Њолодые
люди из ‚ены, Ђмстердама, ѓамбурга или „анцига приезжали изучать в доме
ЊордехаЯ Њейзла торговое и банковское дело; они то бегали туда-сюда с
перьЯми за ухом, то сидели, склонившись над документами, с которых снимали
копии или делали выписки. ‚ передних комнатах ждали чешские дворЯне,
пришедшие занЯть денег под векселЯ. Ћни жаловались друг другу на плохой
урожай и на то, что за телЯт и овец сейчас ничего не выручишь -- только и
остаетсЯ, что брать у евреев взаймы под проценты, а тем и любо, ведь
проценты длЯ жида -- все равно что длЯ честного христианина плуг и пашнЯ...
‚ечно спешащие курьеры приносили письма с почтовой станции. Љлерки наперебой
требовали сургуч, бумагу и свежеочиненные перьЯ. Ђ во дворе, под аркадами,
попиваЯ пиво и вытЯнув усталые ноги, восседали вернувшиесЯ из многодневных
поездок возчики. Ћни лениво наблюдали, как сгружаютсЯ с их подвод и исчезают
в амбарах тЯжелые Ящики, упаковки и бочки. Ђ между возчиками, грузчиками и
лошадьми вертелсЯ, тЯвкаЯ, радостно повизгиваЯ и ласкаЯсь к людЯм, маленький
пудель ЊордехаЯ Њейзла.
‹ишь к вечеру наступала тишина. Љлерки, ученики и служители покидали
дом, и только Њендл иногда, когда его помощь была нужна хозЯину, оставалсЯ и
ложилсЯ спать в чердачной каморке. Ћн осталсЯ и на этот раз, так как должен
был прислуживать за столом Њейзлу и его гостю, ”илиппу ‹ангу.
‚ тот день Њордехаи Њейзл просмотрел счета, поступившие от банкирской
конторы ’ассейра в ѓамбурге, и продиктовал своему писцу несколько важных
писем. Ћн принЯл императорского гофкамердинера(1), высокородного пана џна
‘лавского из ‘ловицы, который просил его несколько отсрочить выплату займа в
восемьсот гульденов золотом. Ќапоследок он выслушал сообщениЯ своих агентов
из Њилана, Ђугсбурга, ЊарселЯ и Ќижнего Ќовгорода и -- несколько раньше
обычного -- удалилсЯ в свои жилые комнаты.
Џосле вечернего супа Њендл принес ему отвар из алтеЯ, примулы и
льнЯного семени, ибо чахотка, которой Њордехаи страдал уже несколько лет,
после периода обманчивого затишьЯ вновь атаковала его тело: его мучали жар и
кашель, повторЯвшиесЯ с короткими интервалами, а иногда эти приступы
становились такими сильными, что у него темнело в глазах.
ЏрихлебываЯ маленькими глотками настой из трав, он просматривал том
дона €саака ЂбарбанелЯ "‚зоры Ѓога". Ќо сколько он ни старалсЯ, ему никак не
удавалось сосредоточитьсЯ и уследить за ходом мысли знаменитого богослова.
Џорою ему не давалсЯ смысл элементарных фраз, и наконец, утомленный и
разочарованный, он отложил книгу и предалсЯ размышлениЯм, которые неизменно
осаждали его в часы одиночества: "…сли бы только Ѓог подарил мне сына! …сли
бы у менЯ был сын, который наследует мой мир, Я бы научил его мудрости и
наукам; он стал бы как гранатовое Яблоко, исполненное знаний! …му бы не
составило труда понимать книгу ЂбарбанелЯ. ’олкователем темных изречений
стал бы он, дыхание его уст несло бы знание и веру. Ќо Ѓог не пожелал этого.
€ Я сойду в могилу бездетным, и мое добро достанетсЯ чужим... Ќеужто в планы
высшего промысла входило сделать менЯ несчастным длЯ того, чтобы основать
счастье другого человека? Љто знает это? Љто скажет мне? ‘праведливость
ЃожиЯ темна, подобно глубинам морским..."
Ћн поднЯлсЯ на ноги. „умы его шли старой, проторенной дорогой: от
нерожденного сына они возвращались к давно уже умершей жене. €з стоЯвшего на
столе ларца он достал шкатулку розового дерева, где хранилось то, что было
ему дороже всего на свете с тех пор, как жена ушла в вечность. Ќе много чего
там было: в основном мелочи, малые вещички. Џестрые птичьи перьЯ, выцветшаЯ
шелковаЯ лента, игральные карты, которых касались ее руки, увЯдшие лепестки
розы, рассыпавшиесЯ в пыль, стоило их тронуть, серебрЯный ножичек с
отломленным концом, похожий на человеческую кисть камень с прожилками,
топазовый шарик, стеклЯннаЯ бусина и еще нечто похожее на засохшее крыло
бабочки... Њордехаи задумчиво разглЯдывал все это -- не один год прошел с
тех пор, как он открывал шкатулку в последний раз. Џотом он вздохнул, закрыл
ее и убрал в ларец. ‘одержимое шкатулки казалось ему таким же непонЯтным,
как и темные, таинственные фразы дона €саака ЂбарбанелЯ.
-- Ћн так решил, и это должно было случитьсЯ, -- говорил он себе. -- Ћн
взЯл ее в обитель вечного счастьЯ. Ђ менЯ... Њного желаний и замыслов в
сердцах людей, но сбываютсЯ только решениЯ Ѓога. Њы мирно сидели с нею за
ужином, и, как во все другие дни, Я произнес благословение над хлебом. Ћна
подавала мне еду, а ночью... Љого звала она в смертной муке, кто должен был
ей помочь? —ужой мужчина с христианским именем ђудольф... ‚сего один раз она
видела римского императора. ’огда ђудольф II только что взошел на престол и
приехал в еврейский город. …го встречали старейшины и советники, звучали
трубы, а высокий рабби со свитком ’оры в руках произносил приветственную
речь. Ќо ее голос, этот крик в последний миг жизни: "ђудольфе, помоги!" Ћн
ли это был, кого она так звала? €ли кто-то другой, о ком Я ничего не знаю?
ѓоре мне, теперь Я уже никогда не узнаю!..
…го сотрЯс кашель, и он прижал ко рту платок. ‚ этот же момент дверь
отворилась, и озабоченный Њендл просунул голову внутрь. Њордехай махнул
рукой, показываЯ, что он в полном порЯдке и ему ничего не нужно.
Њежду тем его мысли принЯли новое направление. “же несколько лет он был
тайно свЯзан с римским императором коммерческими отношениЯми. …го
предприЯтиЯ были одновременно предприЯтиЯми императора. ѓоворивший с ним
сегоднЯ гоф-камердинер и понЯтиЯ не имел о том, что казна ежемесЯчно
выплачивает проценты не только Њейзлу, но и своему государю. ‡а это государь
одарил его, ЊордехаЯ Њейзла, правами, свободами и привилегиЯми, каких
никогда не получал ни один еврей. ‚рученнаЯ императором грамота гласила:
"Њы, ђудольф ‚торой, Ѓожией милостью избранный император ‘вЯщенной ђимской
империи, король Ѓогемский и ‚енгерский, властитель державы во все Ѓогом
данные годы, решили предоставить нашему верному иудею Њордехаю Њейзлу..." --
и так далее. ‘мысл ее заключалсЯ в том, что, пока он жив, ни один суд в
империи не мог затронуть его персону или его имущество, ни один чиновник не
имел доступа в его дом и торговые дела. ‹юбое обвинение против него должен
был рассматривать лично император. …му передавалсЯ экспорт серебра из
пределов королевства. Ћн один был уполномочен кредитовать персон
владетельного и рыцарского сословий, равно как и давать ссуды под векселЯ
монастырЯм, общинам и магистратам городов. Ћн имел право свободного
передвижениЯ и торговли по всей державе и в своих поездках мог пользоватьсЯ
парадным экипажем и упрЯжкой из шести коней, как кнЯзь или прелат. Ѓолее
того, ”илипп ‹анг уже не раз говорил, что ђудольф II склонЯетсЯ к мысли
пожаловать ему, Њейзлу, рыцарское звание.
Ћн регулЯрно предоставлЯл ”илиппу ‹ангу, доверенному и свЯзному
императора, отчеты за каждый квартал года обо всем полученном и выданном в
долги под проценты и в назначенные дни пунктуально передавал императорскую
долю прибыли. “мри он -- половина всей его денежной наличности и стоимости
имущества перейдет в императорскую казну. †дет ли император его смерти? Ќе
хочет ли он враз получить свою половину, не дожидаЯсь поквартальных
отчислений? "Џригоршней не насытить льва", -- говорил иногда ”илипп ‹анг,
принимаЯ золото и недовольно пожимаЯ плечами. Ќичего себе пригоршнЯ! ‘егоднЯ
на столе у Њейзла лежали четыре тугих мешочка с золотом плюс три денежных
поручениЯ, два из которых принимаютсЯ к оплате на франкфуртской Ярмарке, а
третье -- на так называемой холодной лейпцигскои Ярмарке, открывающейсЯ под
Ќовый год. ‚ целом это составлЯло сорок тысЯч талеров. Љвартал истек, и этой
ночью ”илипп ‹анг приедет за отчетом и очередной выплатой императору.
Њейзл думал о том, что длЯ большинства людей добывать золото -- это
тЯжкий и часто бесплодный труд и мучение. Њногие кладут на это дело всю
жизнь и в конце концов все терЯют. …му же всегда удавалась игра. ‚сю жизнь
золото притекало и ласкалось к нему. „аже если он его отталкивал, оно
возвращалось с другой стороны. €ногда он сам уставал от своего везениЯ, и
порою золото становилось длЯ него чем-то пугающим. Ћно само домогалось его,
хотело принадлежать ему и никому другому; оно оседало в его Ящиках и кассах,
а оттуда бежало по свету', как его верный слуга. „а, золото возлюбило его и
перешло в его власть. Ќо что станет с ним в тот недалекий уже час, когда, не
обуздываемое более его руками, оно свободно потечет в мир?
Љороткий, но чудовищный по силе приступ кашлЯ так сотрЯс его тело, что
ему показалось -- вот и все, подступила смерть! Љогда кашель прошел, платок
был красным от крови. ѓлЯдЯ на темные, влажные пЯтна, он удивилсЯ, что до
сих пор еще жив. …му вдруг почудилось, что он уже давно перешел за порог
своей жизни, и только умирание почему-то затЯнулось. ‚ысокий рабби ‹оэв,
светоч диаспоры, знамЯ €зраилЯ и несравненный мудрец своего времени, однажды
ночью сидел с ним в своей комнате и читал ему из свЯщенных книг, где
начертаны тайны Ѓога; и вот восковой огарок, освещавший комнату, догорел до
конца, замигал и стал гаснуть, а больше в доме рабби не было свечки. € тогда
рабби ‹оэв произнес над угасшим огарком волшебное слово и заклЯл воск
десЯтью именами Ѓога, повелеваЯ ему не гаснуть, и тот повиновалсЯ, и светил
ровным и Ясным светом до тех пор, пока не взошла зарЯ, и лишь тогда угас. Ќе
подобен ли он, Њордехай, тому огарку? "Џочему же ѓосподь не дает мне
угаснуть? „лЯ чего Я …му еще нужен? -- спросил он себЯ, вновь взглЯнув на
промокший от крови платок. -- „лЯ чего Я живу на свете?"
‚ дверь постучали. Њордехай Њейзл спрЯтал платок, поднЯлсЯ со стула и,
согласно этикету, сделал два шага к двери. Њендл ввел в комнату ”илиппа
‹анга, и хозЯин приветствовал его.
”илипп ‹анг был высоким, худым мужчиной, возвышавшимсЯ над Њейзлом на
добрую голову. …го усы и борода, которые он носил по испанской моде,
приметно серебрились сединой, а на груди висела золотаЯ цепочка с образком
Њадонны ‹орето.
…два переступив порог, ‹анг уставилсЯ на лежавшие на столе мешочки с
золотом и платежные поручениЯ. Љак и всегда, он уже прикидывал в уме, какою
суммой на сей раз можно будет удовлетворить императора, а какую оставить
себе. ѓреческаЯ мраморнаЯ статуЯ, которую император купил у антиквара в
ђиме, прибыла в Џрагу и должна быть оплачена. Ѓыли и другие неотложные
долги. Љ тому же император собиралсЯ приобрести картину „юрера "Џоклонение
волхвов" из церкви ‚сех ‘вЯтых в ‚иттенберге, которую предложил ему
магистрат города.
Ћднако его речи ничем не выдавали тревожащих его мыслей. Ћн сказал
Њейзлу:
-- Ќадеюсь, Я пришел вовремЯ. Ќа улице ветер, вот-вот хлынет дождь. Ђ
как со здоровьем у моего дорого друга?
Ћн схватил руку ЊордехаЯ и сжал ее так, чтобы услышать и оценить пульс.
"Ђ ведь ему худо, -- подумал он с удовольствием. -- Џульс-то какой частый.
ЌавернЯка лихорадит..."
Ќа вопросы о здоровье Њейзл всегда отвечал одинаково: "‘пасибо, ничего
нового". Љаково ему было на самом деле, он не согласилсЯ бы открыть никому.
-- ‚се хорошо, благодарю вас, -- заЯвил он. -- —то же касаетсЯ
сегоднЯшнего недомоганиЯ, то к утру оно пройдет.
€ он высвободил руку из любопытных пальцев императорского камердинера.
”илипп ‹анг еще раз глЯнул на него и составил свой прогноз. Ќе было
сомнениЯ, что в этом изношенном теле уже не осталось сил противостоЯть
чахотке и близЯщемусЯ концу. ‡автра он может доложить своему господину, что
"тайного сокровища", всех этих одинарных и двойных дукатов, розеноблей и
дублонов остаетсЯ ждать не более двух-трех недель. € вовсе не половина, а
все, что оставит еврей Њейзл в деньгах и имуществе, должно было по плану
”илиппа ‹анга достатьсЯ императору. €бо лев и царь не делЯтсЯ ни с кем.
Њейзлу же он сказал:
-- Њы должны радоватьсЯ, что живем в такие времена, когда врачи сделали
множество великолепных изобретений, которые они умеют применЯть нам на
благо.
-- „а, это хорошо, -- согласилсЯ Њейзл. -- Ќо Я не прибегаю к помощи
врачей. Њне и так становитсЯ лучше день ото днЯ!
-- Ћ, это доброе известие! џ с радостью доложу об этом всемилостивому
господину, -- заЯвил ”илипп ‹анг. -- Њой высочайший господин строго-настрого
наказывал мне предостеречь вас, дабы вы берегли свое здоровье и лечились
всеми возможными средствами.
-- —то ж, из почтениЯ к повелению …го ‚еличества Я сделаю это, --
согласилсЯ Њейзл. -- „а умножит ѓосподь мира жизнь, славу и благополучие …го
‚еличества!
‡атем, покончив с любезностЯми и этикетом, они перешли к деловому
обсуждению.
Ћколо полуночи, когда после долгих переговоров партнеры пришли к
согласию, Њендл принес вино, холодные пирожки и горЯчие, испеченные в
оливковом масле миндальные лепешки, которые он только что получил из
кондитерской. Ћт души выпиваЯ и закусываЯ, ”илипп ‹анг рассказывал о
событиЯх и обычаЯх при императорском дворе, где так часто происходЯт
удивительные вещи. Ќапример, он поведал о том, что камердинер барон Џальфи
держит особого слугу, который всЯкий раз, как барон бывает рассержен, обЯзан
вместо него ругатьсЯ самой грЯзной площадной бранью, ибо сам он чересчур
богобоЯзнен. Ћ том, что испанский посланник дон Ѓальтазар де –унига каждую
неделю обманывает свою молодую и прелестную жену с новой любовницей, но при
этом никогда не затевает интрижек с женщинами по имени ЊариЯ, так как боитсЯ
прогневить Ѓогородицу. Ћ том, что Њартин ђуланд и итальЯнец ди „жордже,
ученые господа при дворе императора, один из которых строит вечный
двигатель, а другой шлифует параболические зеркала, вечно вздорЯт между
собою, потому что каждый подозревает, будто другой получает тайком более
высокое вознаграждение за свои заслуги. ‘тоит им столкнутьсЯ нос к носу, как
они начинают присваивать друг другу больше почетных титулов, чем существует
букв в немецком и итальЯнском алфавитах. Ћдин рычит: "Ћбманщик! ѓанс-дурак!
Џес рваный! Љозел ублюдочный!" -- а другой орет: "Birlone! Furfonte!
Mescalzone! Furbo!"(2), и это при том, что император обоим должен жалованье
не за один год. Ђ молодой граф •евенхюллер, лейтенант конной гвардии
императора, вернулсЯ с турецкой войны с сабельным шрамом поперек шеи. “дар
клинка пересек ему сухожилие, так что ему приходитсЯ носить длЯ поддержки
головы серебрЯный ошейник, называемый бандажом. € вот однажды, когда он за
офицерским столом пожаловалсЯ на плохие времена, дороговизну и на то, что
ему вечно не хватает денег длЯ интимных развлечений, его визави, капитан
арбалетчиков, предложил: "Ђ ты заложи свой ошейник, дурень, вот тебе и будет
на что сбегать к своей курвочке!" Ќу, тут и пошла потасовка -- вплоть до
сабель!
Ћн замолчал, потому что в этот момент ЊордехаЯ Њейзла вновь охватил
мучительный приступ кашлЯ, и в дверЯх поЯвилсЯ Њендл с кружкой
лекарственного настоЯ наготове. Ћн как тень проскользнул к хозЯину, принЯл
из его рук платочек и подал ему новый.
-- ќто ничего, -- прохрипел Њейзл, когда кашель утих. -- ‚сего лишь
легкий кашель. ќто все от сырости в воздухе. ‡автра, Ѓог даст, опЯть
установитсЯ теплаЯ и сухаЯ погода, и все пройдет.
€ он кивнул Њендлу, чтобы тот вышел.
-- Ђ до тех пор, -- посоветовал ”илипп ‹анг, -- вам бы надо рассыпать
соль во всех помещениЯх, где вы бываете, да побольше! ‚едь соль длЯ воды как
магнит длЯ железа, она и высушит воздух. ‚енгерские и португальские вина,
которым он отдал должное за ужином, ударили ему в голову. …сть люди,
которые, чуть выпьют лишнего, становЯтсЯ задирами и начинают искать ссоры, а
другие, напротив, вешают нос, льют слезы и жалуютсЯ на то, как скверно
устроен мир. ”илипп ‹анг не относилсЯ ни к тем, ни к другим. ‚ино делало его
болтливым и высокопарным. Ђ потому он принЯлсЯ безудержно толковать о себе,
о своих дарованиЯх и о могуществе, которого он Якобы достиг. Ћн утверждал,
что за ним бывает последнее слово во всех делах у императора. —тобы услужить
друзьЯм, он может свернуть горы, и ничто против его воли не сдвинетсЯ с
места. Ѓывает, что иной высокородный господин тщетно добиваетсЯ его дружбы,
но уж если кто оказываетсЯ ее достоин, так тому можно поистине позавидовать.
€, поднЯв свой бокал, он осушил его за здоровье дорогого друга ЊордехаЯ
Њейзла, за его благополучие и грЯдущее счастье.
-- Џока Я остаюсь на своем месте, -- сказал он, -- и присматриваю за
делами в королевстве, мой всемилостивый господин может проводить времЯ по
своему усмотрению -- за музыкой или созерцанием картин в кунсткамере.
Њейзл молча обдумывал про себЯ эти слова. Ћн был много наслышан об этом
странном человеке, которого называли избранным императором ђимским и королем
Ѓогемским и который позволЯл вертеть и крутить государственными делами своим
камердинерам и цирюльникам. ‚от и утром господин ‘ловский, которому он
сократил вдвое срочную выплату по векселю, опЯть рассказывал ему о своем
царственном господине. "Ћн не любит людей, -- сказал гофкамердинер. -- Ћн их
ни во что не ставит, презирает и часто высмеивает. Ћкруженный шумной сворой
живописцев, музыкантов, разного рода рыцарей удачи, обманщиков, ученых и
артистов, он, в сущности, проводит свои дни в одиночестве".
Ћн, Њордехай, был тоже одинок в своем большом доме, где целыми днЯми не
стихал шум и царила деловитаЯ суета.
-- € почему это, -- спросил он у ”илиппа ‹анга, -- …го ‚еличество
император ђимский, да умножит Ѓог его дни и его славу, не имеет ни жены, ни
ребенка?
-- ‚ы очень прЯмо выразились, -- с легким неудовольствием откликнулсЯ
‹анг. -- Ќо, с другой стороны, почему бы нам и не поговорить с открытым
сердцем, ведь мы уже не один год свЯзаны дружбой? Џочему бы мне не сказать
вам правду? ‚ проектах женитьбы недостатка не было: велись переговоры с
Њадридом и ”лоренцией, носились взад-вперед секретные курьеры, привозили
портреты царственных девиц кисти знаменитых мастеров, но мой всемилостивый
господин не желал и пальцем пошевелить ради брака, и всЯкое слово пропадало
всуе...
‘ минуту помолчав, он продолжил приглушенным голосом, словно кроме них
с Њейзлом в комнате был еще некто третий, которому не следует знать столь
секретные вещи.
-- Њне, однако, всемилостивый господин доверилсЯ и сказал, что не хочет
брака, ибо ждет встречи с любимой своего сердца, котораЯ ушла от него, что
никогда не забудет ее и что она всегда будет в его душе. Ћн говорил о ней в
такой странной манере, что Я многого просто не мог понЯть. Ћн сказал, что
кто-то вырвал ее у него из рук, но как это случилось, Я так и не смог
уЯснить. ‡наю только, что с тех пор она больше не приходила к нему. Ђ потом
господин сказал, что боитсЯ, как бы ее не поразил гнев Ѓожий, из чего Я и
заключил, что она была женой какого-то человека.
Љогда Њейзл услышал из уст ”илиппа ‹анга о "любимой сердца", его
собственному сердцу стало так тЯжко, что он не мог понЯть, почему оно все
еще бьетсЯ и стучит, и полнитсЯ болью, и не хочет остановитьсЯ навеки...
Ћн перевел дух и стал думать о том, отчего это вдруг его охватила такаЯ
тревога и печаль -- ведь ничего дурного он не услышал. Ћн даже удивилсЯ
своему состоЯнию, а потом ему пришло на ум, что он совершил неправильный
поступок, осознание которого так тЯжело легло ему на душу. Ћн никогда в
глаза не видел человека, с которым теперь был свЯзан коммерцией и
завещанием. ќтого странного человека, называвшегосЯ римским императором и
состоЯвшего из сплошных загадок и причуд, из великого блеска и великолепиЯ.
Ћн решил, что причиной его тоски и впрЯмь была мысль о завещании, и как
только он утвердилсЯ в этом решении, на сердце у него стало легче. € чем
больше он раздумывал над этим, тем настоЯтельнее становилось его желание
увидеть императора.
‘ этим он и обратилсЯ к ”илиппу ‹ангу. ‡апинаЯсь и с трудом подбираЯ
нужные слова, он изложил ему, как горЯчо он желает лично принести
благодарность римскому императору за все благодеЯниЯ, милости и свободы,
которые он от него получил. Џри этих словах ‹анг воззрилсЯ на него как
человек, которому подсыпали хины в муку.
-- џ не ослышалсЯ? -- прошипел он. -- ‚ы говорите всерьез? ‚ы хотите на
прием к …го ‚еличеству императору? „а кто же это -- шел бы он к палачу! --
вложил вам в голову такую бессмыслицу?!
‚нутри его поднЯлась злоба, переходЯщаЯ в инстинктивный страх. Ћн
решил, что Њордехай Њейзл задумал раскрыть его двойную игру и обвинить его
перед императором. „а, но каким образом этот еврей мог узнать, что он,
”илипп ‹анг, в качестве скромного вознаграждениЯ за свою посредническую
деЯтельность оставлЯет себе пЯтую, а иногда и четвертую часть императорской
доли?! €ли у этого жида Њейзла повсюду имеютсЯ осведомители? "—то же за
безбожный, коварный и предательский народ эти жиды, -- сказал он себе в
горчайшей злости. -- ‚ечно они думают о всЯких пакостЯх и не хотЯт вести
себЯ спокойно, как подобает людЯм".
-- …го ‚еличество, -- сказал Њордехай Њейзл, -- оказал мне великую
честь и благодеЯние. Ћн сделал длЯ менЯ больше, чем какой бы то ни было
другой государь длЯ людей моей веры. Џоэтому Я обращаюсь к вам с усерднейшей
просьбой...
-- Non sepuo!(3) -- сердито оборвал его ‹анг. Ћн родилсЯ в ’риентском
округе и всЯкий раз, когда волновалсЯ или злилсЯ, пересыпал свою речь
итальЯнскими словами. -- Non sepuo. ќто... невозможно. ќтого нельзЯ. ‚ы не
знаете двора. ‚ы понЯтиЯ не имеете о том, как подобные дела решаютсЯ у
императора. Џосланник королЯ Ђнглии, к примеру, ждет уже два месЯца, чтобы
передать …го ‚еличеству грамоту, но так и не может добитьсЯ приема. Ћн
оскорблЯетсЯ, пишет протесты, грозитсЯ уехать обратно, но все без толку.
ѓосподин полковник фон ѓвандероде, которому должно вручить императору письмо
курфюрста Ѓранденбургского, тоже до сих пор не допущен. ЉнЯзю Ѓоргезе,
интернунцию и родному племЯннику …го ‘вЯтейшества Џапы, император не может
отказать, зато требует изложить дело коротко, не тратЯ лишних слов, ибо он,
…го ‚еличество, и без того отЯгощен многочисленными заботами. Ђ вы хотите
попасть к …го ‚еличеству! —то можете вы донести до ушей моего всемилостивого
господина, какую еще болтовню вы уготовили ему? ђазве у вас есть
основаниЯ длЯ жалоб? €ли вы не знаете, что Я -- как это у вас
называетсЯ? -- "огэв исраэль", друг евреев? € разве Я не был вам всегда
словно брат?
-- џ не хочу приносить никаких жалоб, -- возразил Њейзл, -- и тем более
не хочу ничего передавать. џ хочу лишь возблагодарить …го ‚еличество за
оказанные ласку и милость.
-- ‚от это хорошо! -- воскликнул ”илипп ‹анг. „о него наконец дошло,
что хотЯ Њордехай Њейзл и упорствует, но его намерение, в сущности,
безобидно и в случае каких-либо неожиданностей он, как камердинер …го
‚еличества, легко сможет защитить себЯ. Ђ потому он продолжил совсем иным
тоном: -- ЊоЯ дружба к вам столь велика, что Я, возможно, помогу исполнить
ваше желание, даже если это и будет трудно. ’олько об одном Я прошу вас:
наберитесь немного терпениЯ. …сли это дело не выйдет сегоднЯ или завтра --
ничего не потерЯно. џ должен выбрать удобный день и подходЯщее место, чтобы
сообщить о вашей просьбе …го ‚еличеству с глазу на глаз. „ело в том, что мой
всемилостивый господин хочет действовать с большой осторожностью. Ћн никогда
и ни в чем не спешит и ничего не предпринимает в неурочный день или час.
Џоймите менЯ правильно и подождите немного. „ве-три недели -- это все, чего
Я прошу.
‚ этот момент Њордехай Њейзл увидел его насквозь. Џо фальшивому
звучанию его голоса и слишком слащавому выражению лица он смог заключить,
что скрываетсЯ за гладкими фразами ‹анга. ‹анг уже числил его в покойниках и
давал ему всего лишь две-три недели жизни. …сли бы ему только удалось, он
употребил бы все усилиЯ длЯ того, чтобы Њейзл вовсе не повстречалсЯ с
императором.
-- Ѓлагодарю вас, Я все понЯл, -- проговорил Њордехай Њейзл.
”илипп ‹анг оставил свою колЯску на Ќиколаевской, и Њендлу пришлось
проводить его с фонарем, так как в паутине узких, извилистых улочек ночью
немудрено было и заблудитьсЯ.
Љогда он вернулсЯ в дом на площади ’рех Љолодцев, то застал хозЯина еще
на ногах.
-- Љогда взойдет солнце, пойдешь в мЯсные лавки, -- приказал ему
Њордехай, -- и спросишь, кто из мЯсников на этой неделе будет отвозить в
"Ћлений ров" венгерскую говЯдину длЯ зверинца!
‚ еврейском городе было несколько человек, которые могли видеть
римского императора, когда им вздумаетсЯ. ќто были мЯсники и их работники.
„ело в том, что пражские мЯсники-евреи были обЯзаны ежедневно привозить по
34 фунта свежего мЯса длЯ двух императорских львов, орла и других хищников в
парк "Ћлений ров" и ввиду того беспрепЯтственно пропускались со своими
повозками в ворота замка. Ђ император почти никогда не упускал случаЯ
присутствовать при утреннем кормлении своих зверей. Ћн сам следил, чтобы
каждому досталась полагающаЯсЯ ему часть -- а обоим львам, которых он лично
укротил и дрессировал и с которыми чувствовал себЯ магически свЯзанным
одними и теми же созвездиЯми, даже давал мЯсо из собственных рук. ’акой же
привилегии удостаивалсЯ и орел, одиноко и печально сидевший в своей клетке.
Ќадев на себЯ кожаный фартук, перепоЯсавшись ремнЯми длЯ заплечной
сумки и нацепив на поЯс маленький мЯсницкий топорик, Њордехай Њейзл с
мЯсником майе Ќосеком переехал через ‚лтаву по мосту, ведущему в ѓрадчаны.
Љ полудню они должны были добратьсЯ до "Ћленьего рва". Њиновав ограду,
которой был обнесен зверинец, они остановились перед домиком привратника,
нагрузились мЯсом и прошли остаток пути пешком, потому что почуЯвшаЯ запах
львов лошадь трЯслась и не желала дальше ступить ни шагу.
„ень выдалсЯ холодным -- под Ясным небом гулЯл пронизывающий ветер,
взметавший опавшие листьЯ. „орожка, по которой они шли, провела их сначала
через фруктовый сад и огород, а потом пошла по лугу. Ћни миновали кустарник
и пересекли буковую рощу, где жили косули и лисицы. Ђ выйдЯ из рощи,
очутились перед боковым флигелем замка; к нему-то и примыкал зверинец.
Џод сенью древних буков и вЯзов стоЯли клетки и вольеры из толстых
железных прутьев. ђучной медведь, который привык клЯнчить кормежку,
приносимую с дворцовой кухни, предоставленный самому себе топталсЯ по
дорожкам. ‚ маленькой землЯнке, вровень с травой крытой черепицей, дежурили
сторожа. €х было трое, но навстречу им вышел только один. € пока под рычание
львов и визг обезьЯн он проверЯл и взвешивал мЯсо, мЯсник Ќосек указал
Њейзлу, через какие ворота император выходит в парк. Ћн описал и его
наружность -- по его словам, это был невысокий, коренастый мужчина с
курчавой бородкой, очень быстрый в движениЯх. ‚ это времЯ года на нем обычно
бывает короткий плащ с меховым подбоем и золотой каймой, сшитый из материи,
которую Ќосек оценил в полгульдена за локоть. Ќо главное -- императора было
легко опознать по тому, как он выбрасывает при ходьбе правую руку, словно
указываЯ себе путь своей узкой кистью с узловатыми голубыми жилами. Њейзлу
не придетсЯ долго ждать: звери голодны, и из окон императорских покоев уже
навернЯка слышно рычание львов.
Љогда мЯсо было взвешено и хорошее его состоЯние засвидетельствовано,
они получили разовую плату: четыре новеньких серебрЯных богемских гроша
мЯснику и полгроша -- работнику.
’ем временем из землЯнки вылезли два других сторожа, чтобы встретить
императора. Ќо его пока не было видно. майе Ќосек обратил внимание на
помощника садовника, который возилсЯ неподалеку от них у шпалера розовых
кустов, не спускаЯ глаз с дворцовых ворот. Џо мнению Ќосека, он вовсе не был
похож на мальчишку-садовника и уж во всЯком случае плоховато управлЯлсЯ с
ножом и садовыми ножницами. Ќосек ничуть не удивилсЯ бы, если бы вдруг
оказалось, что этот юноша, кто бы он ни был, пролез сюда с помощью садовника
длЯ того, чтобы обратитьсЯ к императору.
™итоносцы у ворот как по команде вскинули свои алебарды, затем -- ать,
два, к ноге! -- воткнули их древка в землю, и ворота отворились. €мператор в
своем плаще с золотой каймой вошел в парк, слегка выбрасываЯ вперед правую
руку, -- точь-в-точь, как и описывал Ќосек.
Њинувшей ночью ђудольф II был измучен кошмарами, в которых его младший
брат Њатиас, австрийский эрцгерцог, преследовал его в образе вепрЯ. Љогда же
он пробудилсЯ, то к тоске, котораЯ постоЯнно одолевала его душу, добавились
страх и смЯтение ночного кошмара, от которых он никак не мог отделатьсЯ.
„ежуривший в то утро второй камердинер —ервенка умел, когда представлЯлась
возможность и надобность, несколько поправить настроение императора. Ќа этот
раз он велел провести под окнами спальни испанских и итальЯнских коней
императора. ‚ид этих горделивых животных, как всегда, порадовал ђудольфа, и
он как был, в одной пижаме, высунулсЯ в окно, не обращаЯ вниманиЯ на резкий
ветер, врывавшийсЯ в комнату. Ћн склонилсЯ наружу и окликал по имени то
одного, то другого скакуна: "„иего! Ѓруско! Ђделанте! Љарвуччо! Љонде!" €
каждый конь, которого он звал, подымал голову и звонко ржал в ответ. € все
же тоска не вполне отошла от сердца ђудольфа...
Џосле того как ему накрыли стол длЯ завтрака, в покое поЯвилсЯ истопник
Ѓроуза с совком длЯ золы и скребком, намереваЯсь убрать пепел из камина.
€мператор подозрительно взглЯнул на него и спросил:
-- ‘кажи-ка, Ѓроуза, что у тебЯ на уме? ’ы держишьсЯ за менЯ или за
герцога Њатиаса?
-- Љуманек, -- отвечал Ѓроуза, не прерываЯ своего занЯтиЯ, -- что мне
до вас обоих? џ держусь за метлу, кочергу и совок, потому что это моЯ
обЯзанность. Ђ вы с Њатиасом нашпигованы одним салом, и длЯ бедных людей
один не лучше и не хуже другого...
-- ’ы считаешь себЯ бедным человеком? -- усмехнулсЯ император. -- „а ты
богач -- ведь у тебЯ всегда найдутсЯ сбережениЯ. Ќе хочешь ли ссудить мне
сотню гульденов? Њне как раз не хватает денег!
Ѓроуза оторвалсЯ от работы и обратил к императору свое плосконосое,
припудренное угольной пылью и пеплом лицо.
-- ќто можно, -- сказал он. -- Ђ какое поручительство ты мне даешь и
что Я получу в залог?
-- ’ы должен дать мне сотню гульденов без всЯких залогов и
поручительств, -- настаивал ђудольф, -- только под мое слово и ради моей
персоны!
-- Ќу нет, господинчик мой! -- сказал Ѓроуза. -- ‹учше Я дам сотню
гульденов под этот совок, чем ради твоей персоны!
‚ следующий момент он бросил совок со скребком и выскочил в дверь, ибо
император уже схватилсЯ за тЯжелую серебрЯную хлебницу, и Ѓроуза привычно
сообразил: "Љак он сделает мне в голове дыру, так никакой пластырь не
поможет!"
Џримерно час император провел в комнате, служившей мастерской двум
камнерезам и паркетчику. Ћн молча наблюдал, как продвигалась у них работа, а
они делали вид, что не замечают его присутствиЯ, знаЯ, что ему не нравитсЯ,
когда кто-нибудь мешает ему предаватьсЯ своим мыслЯм.
Џотом он прошел в зал, стены которого были увешаны картинами ЃрейгелЯ,
„юрера, Љранаха, Ђльтдорфера и ѓольбейна. Џосреди зала стоЯла приобретеннаЯ
накануне мраморнаЯ скульптура, произведение великого античного мастера, имЯ
которого не дошло до нас. Ћна изображала мальчика €лионеЯ, одного из сыновей
Ќиобеи, котораЯ в своей материнской гордыне бросила вызов богине ‹атоне и
навлекла на себЯ гнев ее детей -- богов Ђполлона и Ђртемиды.
Џронзенный стрелой Ђполлона, мальчик €лионей опустилсЯ на землю, но не
хотел сдаватьсЯ смерти без боЯ. Џравой рукой он еще силилсЯ вырвать стрелу
из груди, а левой отталкивалсЯ от земли, стараЯсь поднЯтьсЯ, чтобы побежать
к своей матери и найти у нее защиту. € так благородна была поза ребенка, так
прекрасно уже отмеченное смертью, но все еще жаждущее жизни лицо, что на
глаза ђудольфа навернулись слезы. ‹ишь после этого ему стало легче на
сердце. …го утешало и радовало сознание того, что это дивное творение
забытого' мастера вновь извлечено на свет из праха и руин и что оно попало в
его, императора, любЯщие руки.
’ем временем подошел час обеда, и он услыхал рычание львов и крик орла
в парке: его любимые звери звали его.
‘пускаЯсь по лестнице и принимаЯ на ходу из рук слуги свою шлЯпу и
плащ, он невольно погрузилсЯ в мечты. Ћ, если бы Ѓогу было угодно, думал он,
выходЯ в сопровождении двух офицеров гвардии в ворота парка, чтобы ему
выпало жить на свете не в свое времЯ, а в том далеком столетии, когда
неведомый мастер изваЯл €лионеЯ. …сли бы он царствовал в ђиме вместо Ђвгуста
или Ќерона, то кого из мыслителей, ученых и художников той счастливой эпохи
привлек бы он к своему двору? Џоэтов и комедиографов он ценил невысоко, но
‚ергилиЯ чтил как ученого мужа и вместе с Џлинием и ‘енекой всегда хотел бы
иметь при себе. € когда он подумал, что Џлатон, Ђристотель, ќвклид и ќпикур
-- самые великие из тех, кого он ставил превыше всех великих, -- ко времени
Ђвгуста давно уже переселились в царство теней, его вновь коснулось горькое
разочарование.
‡атем его мысли опЯть возвратились к скульптуре. …сли бы он, мечталось
ему, был не императором в Языческом ђиме, а творцом этого умирающего
мальчика, разве его слава не была бы выше, нежели слава всех цезарей? ђазве
’ициан не превзошел славою и блеском его отца, великого Њаксимилиана? € пока
он брел и грезил наЯву, раздумываЯ о блеске и достоинстве художников и
государей и представлЯЯ себЯ то императором в Языческом ђиме, то ваЯтелем из
мрамора, к нему подскочила одетаЯ помощником садовника девушка, бросилась на
колени и крикнула звонким голосом:
-- ђудольфе, помоги!
€мператор очнулсЯ, отступил на шаг и сделал защитное движение рукой.
‘тоЯвшаЯ перед ним на коленЯх девушка была дочерью одного из имперских
генералов. ќтот заслуженный воин уже давно находилсЯ в турецком плену. €
поскольку он был уже в преклонных годах и подвергалсЯ жестоким притеснениЯм
со стороны турок, она боЯлась более никогда не свидетьсЯ с ним. Ћна смогла
собрать лишь часть выкупной суммы и хотела попросить императора помочь ей.
Ћднажды она уже падала ему в ноги, подкараулив его в конюшне, где он навещал
лошадей. ’огда он выслушал ее и обещал, что возьмет на себЯ ее дело. Ќо
после того ничего не случилось...
€мператор не узнал девушку. Ћн принЯл ее за мальчика из дворцовой
кухни, который -- как докладывал ему неизменный —ервенка -- уже второй раз
заснул у вертела и по приказу обер-гоф-маршала, контролирующего поварской
персонал, должен был получить изрЯдную порцию палок.
-- ’ы сделал это уже во второй раз, -- сказал император
коленопреклоненной девушке. -- Ќе допускай этого впредь! џ скажу
обергофмаршалу ‹ихтенштейну, чтобы он простил тебЯ. Ќо ты причинил мне вред.
€ди, не забывай об этом, и больше так не делай!
‡атем он быстрыми шагами продолжил свой путь. ѓенеральскаЯ дочь
поднЯлась на ноги и, словно во сне, глЯдела вслед императору. Ћн обратилсЯ к
ней милостивым тоном и даже как будто обещал поговорить о ее деле с каким-то
могущественным сановником, но вот какой вред она ему причинила? ќтого она не
могла понЯть... ђазве что под конец, разволновавшись, попортила ножницами
один из кустов роз? Џока она мучительно раздумывала обо всем этом, один из
сопровождавших ђудольфа офицеров подошел к ней, снЯл шлЯпу и с вежливостью,
подобающей персоне ее ранга, попросил ее последовать за ним.
-- џ пошлю —ервенку к ‹ихтенштейну, -- говорил про себЯ император. --
Џусть поговорит с ним и передаст мою волю в этом деле. …го самого Я видеть
не хочу, ведь он опЯть будет просить у менЯ денег... ‚се они хотЯт от менЯ
денег, что ‹ихтенштейн, что Ќостиц, что тернберг или ѓаррах! ‹юди с кухни и
из серебрЯной камеры, свЯщенники и музыканты, певцы и танцоры -- все хотЯт
одних денег и все рады бы иметь долю в моем тайном сокровище... Ќо к нему Я
не дозволю прикоснутьсЯ, оно мне и самому нужно, чтобы иметь защиту от
братской любви моего чертова Њатиаса!
Ќаконец он достиг львиного вольера. Ћн взЯл кусок венгерской говЯдины
из рук сторожа и вошел в клетку. ‹ьвица, котораЯ давно уже ждала его,
поднЯлась и положила передние лапы ему на грудь. Ћна ловко взЯла мЯсо у него
из рук, а в это времЯ лев, приветствуЯ императора, потерсЯ своей огромной
головой о его плечо.
€мператор говорил со своими львами. „лЯ него это был самый легкий и
отрадный час на дню. Ћн и не подозревал, что в этот самый миг навсегда
утратил свое тайное сокровище...
-- ђудольфе, помоги!
Њордехай Њейзл, стоЯвший у землЯнки сторожей, прижав ко рту платочек,
ибо кашель все больше донимал его, вновь услышал те самые слова...
‘емнадцать лет тому назад их выкрикнула юнаЯ ќстер, его жена, когда
почувствовала на себе хватку ангела смерти. "ђудольфе, помоги!" ‚ последнее
мгновение своей жизни она думала о человеке, который только что прошел мимо
Њейзла.
„о этого часа римский император был длЯ него, ЊордехаЯ, некой схемой,
властью, которую все чувствуют, неким далеким сиЯнием. Ќо теперь он увидел
его во плоти и во крови -- он сразу узнал этого человека, несущегосЯ
короткими, быстрыми шагами, полуопустив голову и со скрипом давЯ башмаками
подмерзший песок. —еловека, который отнЯл у него любовь...
‚ один короткий миг им овладела догадка, что его жена ќстер, которую он
не в силах был забыть, была причастна к этому чужому мужчине. —то она и была
любимой императора -- человека, который в данный момент удалЯлсЯ от него по
выложенной гравием дорожке. „а, она и была той самой "любимой сердца", о
которой рассказывал ему ”илипп ‹анг, когда вино развЯзало ему Язык... ‚ его
памЯти впервые за много лет отчетливо всплыли слова, которые она лепетала во
сне у него под боком. ‹ишь теперь он смог истолковать их. € стало ему так,
словно он всегда знал эту горькую правду.
‚ его сердце была смертнаЯ скорбь, но сильнее скорби была ненависть и
жгучее стремление отомстить человеку, лишившему его любимой.
€з всего богатства, что он оставит по смерти, по договору императору
принадлежала половина. Ђ потому он не оставит после себЯ ни денег, ни
имущества!
Ќе много ему оставалось на это времени. Ћн знал, что ему было легко
разбогатеть. ќто была своего рода игра. Ќо удастсЯ ли ему стать бедным?
‡олото льнуло к нему. ’еперь оно должно уйти. Ћн должен оттолкнуть его от
себЯ -- уничтожить, рассеЯть и разметать все до последнего гульдена! “ него
были кровные родичи: сестра, брат и трое их детей. Ќичего из золота и добра
нельзЯ отдать в их руки, ибо судьи императора, его советники, тюрьма и пытка
легко отнимут все это у несчастных. ’олько мелкие вещи, которыми может
владеть бедный человек, должны перейти к ним: кровать, на которой он спал,
кафтан, в котором ходил, старый пергаментный молитвенник...
Ђ куда же деть золото?!
„ом длЯ беднЯков в еврейском городе. „ом длЯ слепых. Џриют длЯ сирот.
ЌоваЯ ратуша. кола, где дети будут учитьсЯ читать. Ќо и этого мало, все
равно еще останетсЯ золото, дукаты, нобли, несметное имущество, деньги в
руках разных торговых партнеров... Ќет, надо распылить все! Ќужно замостить
узкие, кривые улочки еврейского города и осветить их фонарЯми. Џусть-ка
император со своими советниками попробует выцарапать деньги из булыжников
мостовой в гетто!
‹ишь бы ему хватило времени сбыть свои деньги и добро! ‘тать бедным
человеком, который не владеет ничем и ничего не может назвать своим, у
которого сталось одно желание -- сделать по воле своей. Ћн стал изгоревшим
огарком свечи, который должен -- и будет! -- гореть, пока это желание не
исполнитсЯ.
Ђ потом -- спи, Њордехай Њейзл! ‘пи и забудь свое горе, спи и забудь
свою боль! “гасай, сгоревшаЯ свеча!

(1)ѓофкамердинер -- советник дворцовой финансовой палаты.
(2)Џотаскуха! Џадаль! ‚онючка бесштаннаЯ! (итал.).
(3)џ не могу! (итал.).

XIV. ЂЌѓ…‹ Ђ‡Ђ€‹

‚ ночь, когда на небе встала новаЯ луна, из небесных пространств в
земную юдоль спустилсЯ Њаджид, наставлЯющий ангел, и вступил в комнату
высокого рабби ‹оэва, которого называли венцом и диадемой, пламенем
пожирающим и единственным в своем времени. Ћн был ниспослан, дабы открыть
высокому рабби сокровенные дела вышнего мира, которых не мог постичь живущий
на земле. € тайн этих было много.
Ђнгел ЯвилсЯ не в человеческом облике. Ќе было в нем ничего привычного
глазам людей. € все же он был величаво-прекрасен.
-- ‚ знаках, из коих вы составлЯете слова, -- поучал он высокого рабби,
-- сокрыты великаЯ сила и власть, котораЯ управлЯет движением мира. ‡най же,
что все, отливающеесЯ на земле в слова, оставлЯет свои следы в вышнем мире.
Ђлеф, перваЯ из букв, несет в себе истину. Ѓет, втораЯ, -- величие. ‡а ними
следует возвышение. ‚еликолепие горнего Ѓожьего мира таитсЯ в четвертом
знаке, сила жертвы -- в пЯтом. естой несет милосердие. ‡а ними следуют
чистота и свет. ‡атем проникновение и познание, справедливость, порЯдок
вещей и вечное движение. Ќо последний знак в этом рЯду -- самый сокровенный.
ќто "таф", которым разрешаетсЯ суббота. ‚ нем заложено равновесие стихий,
которым управлЯют пЯть архангелов высшего ранга свЯтости: Њихаил, владыка
камней и металлов, ѓавриил, повелитель людей и животных, ђафаил, коему
подвластны все воды, ”елиил, отвечающий за все растениЯ, и “риил, владыка
огненной стихии. Ћни блюдут равновесие мировых стихий, а ты, легкодельный,
ты, зернышко песка и сын праха, однажды нарушил его!
-- џ знаю, Ђзаил, -- сказал ангелу высокий рабби, и мысли его унеслись
вспЯть, к тому дню, когда римский император проскакал на своем белом
иноходце по еврейскому городу. Ћн, высокий рабби, ждал царственного гостЯ со
свитком ’оры в руках и встретил его словами свЯщеннического благословениЯ.
Ќо в этот же час один из доверенных людей императора, граф ‚ук из
ђежемберка, принадлежавший к высшей чешской знати, приготовил покушение на
жизнь ђудольфа, которого считал недостойным богемской короны. Џодосланный им
воин укрылсЯ на крыше еврейского дома. Ћн выломал из кладки тЯжелый камень и
устроил так, чтобы, едва только прозвучат трубы и грЯнут приветственные
клики, эта глыба слетела с крыши и угодила в голову императору. ‚опреки
повелению своего господина он не стал ожидать исхода дела, а поспешил
ускользнуть, с одной стороны, не желаЯ рисковать жизнью, а с другой --
намереваЯсь поднЯть шум на улицах ‘тарого ѓрада, склонЯЯ всех к мысли, что
это евреи совершили столь коварное и предательское покушение на …го
‚еличество.
Ќо высокий рабби внутренним зрением увидел камень, начавший падать с
крыши, и данною ему от Ѓога властью превратил камень в пару ласточек,
которые пронеслись над головою императора, взмыли ввысь и исчезли вдали.
Ђнгел предвосхитил мысли рабби ‹оэва. Ћн сказал:
-- Љогда ты из мертвого камнЯ сотворил живых птиц, ты вмешалсЯ в план
творениЯ и нарушил равновесие стихий. †ивое в мире чуть-чуть возобладало над
мертвым. ’ы уменьшил сферу Њихаила и расширил область ѓавриила. ’ак возникло
противоречие между пЯтью высшими ангелами, ибо ђафаил, “риил и ”елиил также
избрали себе партию и вступили в спор. Џродлись этот спор немного дольше и
зайди он дальше -- реки и потоки ‡емли потекли бы вспЯть, леса сошли бы с
мест своих, а почва поколебалась бы, и горы превратилась бы в обломки. Њир
бы сгинул, как ‘одом, когда его коснулсЯ перст Ѓожий...
Ћн назвал Ѓога его девЯтым именем, которое произноситсЯ "аддай".
-- Ќо спору положили конец, -- продолжал ангел. -- €бо праотцы верных
-- Ђвраам, €саак и €аков -- соединились в молитве перед ликом Ѓожиим. €
молитва эта, сотвореннаЯ втроем, обладала такою безмерной силой, что она
могла сделать не бывшее -- бывшим, а свершившеесЯ -- никогда не
свершавшимсЯ. ’ак восстановилось равновесие миров, и в хоре ангелов
водворилось согласие.
-- џ знаю об этом, Ђзаил. € Я несу бремЯ моей двойной вины, --
прошептал высокий рабби, думаЯ о том, как по воле императора он второй раз
впал в вину и грех.
‚о времЯ того достопамЯтного проезда по еврейскому городу император
заметил в массе народа, теснившегосЯ вдоль его пути, одно женское лицо,
которое, как молниЯ, поразило его своей красотой. ‚оспоминание не отпускало,
и вскоре император понЯл, что этому облику суждено навеки остатьсЯ в его
сердце. ќто было лицо ребенка, совсем еще юной еврейской девушки. Ћна стоЯла
у колонки портала, ее огромные глаза сиЯли, ее рот был полуоткрыт, а
каштановые локоны вились, спадаЯ ей на лоб. € едва его глаза расстались с ее
глазами, острейшаЯ печаль охватила его, и он впервые в жизни почувствовал,
что его постигла любовь...
Ћн обернулсЯ и приказал следовавшему за ним слуге вернутьсЯ, встать
около девушки и не спускать с нее глаз, куда бы она ни пошла, ибо он твердо
решил узнать, кто была эта красавица, чтобы потом разыскать ее.
‘луга исполнил повеление. Ћн приотстал, спешилсЯ, передал конЯ своему
товарищу и вернулсЯ к девушке. Љогда толпа стала расходитьсЯ, он пошел
следом за ней по еврейским кварталам. Ћна Явно спешила вернутьсЯ домой, ибо
почти бежала, не оглЯдываЯсь по сторонам и не озираЯсь, но слуга не отставал
от нее. Ћднако на одной из улочек, выходивших на площадь ’рех Љолодцев, на
него налетели несколько разносчиков, предлагаЯ ему свои товары, и пока он
отбивалсЯ от них, девушка исчезла. „альнейшие поиски были тщетными. ‚от так
случилось, что он не смог сообщить императору ничего более определенного
сверх того, в каком месте еврейского города он потерЯл ее из виду.
‚начале император думал, что найти девушку будет не слишком трудно; не
удалось сегоднЯ -- получитсЯ завтра. …го слуга ежедневно ходил в гетто и
обшаривал там все улочки, но больше ни разу не видел девушку.
—ерез некоторое времЯ надежда вновь найти любимую покинула императора.
…му показалось, что она навеки потерЯна длЯ него. Ќо облик ее, ее лучистые
глаза он так и не смог позабыть. ’оска одолела его -- ни днем, ни ночью не
находил он покоЯ и утешениЯ. € тогда, отчаЯвшись помочь своей беде, он
приказал вызвать во дворец высокого рабби.
Ћн сообщил о встреченной им на пути еврейской девушке. "Ќе знаю, --
жаловалсЯ он, -- как это случилось, но Я не в силах ее забыть. „ень и ночь
живет она в моей душе". Ћн описал ее внешность, и высокий рабби узнал
прекрасную свыше всЯкой меры юную ќстер, только что ставшую женой ЊордехаЯ
Њейзла.
Ћн посоветовал императору более не думать о ней, ибо в этом деле длЯ
него не может быть никакой надежды. Ћна теперь законнаЯ жена евреЯ и никогда
не будет принадлежать другому мужчине.
Ќо император не хотел слушать его.
-- ’ы доставишь ее, -- приказал он, -- ко мне в замок. Ћна станет моей
возлюбленной. € не заставлЯй менЯ долго ждать, ибо Я не могу более выносить
ожиданиЯ. € так мне уже кажетсЯ, что Я жду целую вечность. џ не хочу никого
на свете -- только ее!
-- ќтому не бывать! -- отвечал рабби ‹оэв. -- Ћна не может пойти против
заповеди Ѓога. Ћна жена евреЯ и не будет любовницей другого человека!
Љогда император увидел, что высокий рабби вновь противитсЯ ему и не
желает помочь, его охватил великий гнев.
-- …сли Я не найду у тебЯ послушаниЯ, а у нее -- любви, то Я изгоню
евреев, как неверный народ, из всех трех моих королевств и остальных земель.
’акова моЯ волЯ, и, клЯнусь, Я сделаю это, коль скоро поможет мне Ѓог!
’огда высокий рабби пошел и посадил под каменным мостом на берегу
‚лтавы, вдали от глаз прохожих, розовый куст и кустик розмарина. € над
обоими он произнес волшебные слова. € на кусте раскрылась алаЯ роза, и
цветок розмарина устремилсЯ к ней и прижалсЯ к ее лепесткам. € каждую ночь
перелетала душа императора в цветок розы, а душа еврейки -- в цветок
розмарина.
€ с тех пор из ночи в ночь ђудольф грезил, будто прижимает к груди свою
любимую, прекрасную ќстер, и ночь за ночью снилось ќстер, что она лежит в
объЯтиЯх императора.
ѓолос ангела, в котором звучали недовольство и упрек, извлек высокого
рабби из его раздумий.
-- ’ы сорвал цветок розмарина, -- промолвил ангел. -- Ђ почему ты не
тронул алую розу?
‚ысокий рабби поднЯл к нему лицо.
-- Ќе мне, -- сказал он, -- дерзать на сердца королей, не мне
испытывать, каковы их грехи. Ќе Я дал в их руки власть над землЯми. ђазве
стал бы царь „авид убийцей и прелюбодеем, если бы Ћн, ‚севышний, повелел
„авиду остатьсЯ пастухом? Ђ на ней греха не было... Џотому Я и отослал ее к
Њилосердному.
-- †изнь детей человеческих, -- возразил ангел, -- и так бедна и
обременена скорбью. Џочему же вы отЯгощаете ее такой любовью, котораЯ рушит
ваш разум и делает нищим сердце?
‚ысокий рабби глЯнул с улыбкой на ангела, знающего тайные пути и тропы
вышнего мира, но чуждого знанию путей человеческого сердца.
-- ‘кажи, -- спросил он, -- разве в самом начале времен сыны неба не
искали любви дочерей человеческих? € не ждали их у колодцев и родников, и не
целовали их в уста в тени дубов и олив? € не была ли прекрасна Ќаэма, сестра
’увалкаина, и видел ли ты когда-нибудь еще подобную ей?
Ђнгел Ђзаил опустил голову, и мысли его унеслись вспЯть за многие
тысЯчи лет -- к праначалу времен.
-- „а, она была прекрасна -- Ќаэма, сестра кузнеца ’увалкаина, который
ковал наконечники стрел и золотые цепи, -- тихо сказал он. -- ’ак прекрасна
и мила была она, словно весенний сад в часы рассвета. „а, она была
прекрасна, дочь ‹амаха и ‡иллы...
€ когда ангел вспомнил любимую своей далекой юности, на его ресницах
блеснули две слезы, и были они подобны слезам человеческим.

ќЏ€‹Ћѓ

Ќа рубеже столетий, когда мне едва исполнилось пЯтнадцать лет, Я
посещал гимназию в Џраге. џ был плохим учеником и постоЯнно нуждалсЯ в
репетиторах. ’огда-то Я в последний раз и видел пражское гетто, которое,
впрочем, в те времена уже не называлось ни гетто, ни еврейским городом, а
носило официальное название ‰озефштадт. Ћно до сих пор живет в моих
воспоминаниЯх таким, каким было в те дни: прижавшиесЯ друг к другу дрЯхлые
дома, находЯщиесЯ в последней стадии разрушениЯ, надстройки и пристройки,
загромождающие узкие переулки. Љривые и ломаные улочки, в паутине которых
мне не раз случалось блуждать, потерЯв всЯкие ориентиры. Љрытые проходы без
освещениЯ, темные дворы, дыры в стенах оград, пещерообразные ниши, в которых
лоточники устраивались со своим товаром. Љолодцы с воротами и цистерны, из
которых нельзЯ было пить сырую воду, потому что она была заражена тифом,
дежурной болезнью пражской бедноты. € на каждом повороте, перекрестке,
везде, куда ни кинь взглЯд -- сплошнаЯ темнаЯ масса трущоб, где кучковались
пражские подонки.
„а, Я еще застал старый еврейский квартал. ’рижды в неделю Я пересекал
его, чтобы попасть на –ыганскую, котораЯ вела к речному берегу от ирокой --
главной улицы гетто. ‡десь, на –ыганской, под двускатной крышей дома "“
известковой печи" обитал мой репетитор, кандидат медицины џкоб Њейзл.
Ќынче, спустЯ почти полстолетиЯ, у менЯ перед глазами отчетливо встает
его каморка. џ вижу шкаф, который никак не хотел закрыватьсЯ и обнаруживал
перед посетителЯми два костюма, дождевик и пару высоких сапог. џ вижу книги
и тетради, сваленные кипами на столе, на стульЯх, на кровати, даже на Ящике
длЯ углЯ, а то и прЯмо на полу. Ќа подоконнике стоЯт три цветочных горшка с
двумЯ фуксиЯми и одной бегонией, арендованными, по словам моего учителЯ, у
квартирной хозЯйки. €з-под кровати выглЯдывает приспособление длЯ сниманиЯ
сапог в виде жука-оленЯ с могучими рогами. Ђ на пЯтнистых, прокопченных
табачным дымом и забрызганных чернилами стенах висЯт скрещенные эспадроны
кандидата медицины Њейзла и пЯть его трубок с фарфоровыми головками, на
которых Яркими красками изображены миниатюры иллера, ‚ольтера, Ќаполеона,
фельдмаршала ђадецкого и џна †ижки из ’роцнова.
Џоследний визит в еврейский город Явственней прежних запечатлелсЯ у
менЯ в памЯти. ќто было за несколько дней до начала летних каникул, и Я с
пачкой тетрадей в папке шагал через гетто, которое как раз в эти дни
начинали сносить. Љ моему удивлению на углу €оахимовой и ‡олотой Я
натолкнулсЯ на широкие прогалы, поЯвившиесЯ в результате работы стенобитной
машины, и сквозь них Я увидел улочки и переулки, ранее мне совсем
незнакомые. —тобы добратьсЯ до места, мне пришлось карабкатьсЯ через груды
щебнЯ и развалин, разбитых черепиц, шифера, погнутых жестЯных труб,
почерневших досок и балок, пробиратьсЯ мимо разбитой ратуши и мусорных куч.
ЏорЯдком запоздав, усталый и весь обсыпанный известкой и пылью, Я наконец
добралсЯ до каморки кандидата медицины Њейзла.
Џо этой, а может, и еще по какой-то причине мой последний поход в гетто
столь живо и отчетливо врезалсЯ мне в памЯть. Џосле обеда мой учитель
показал мне подлинник завещаниЯ ЊордехаЯ Њейзла, перешедший к нему по
наследству. Ћба эти событиЯ -- разрушение гетто и ознакомление с легендарным
завещанием -- показались мне взаимосвЯзанными. Ћни обозначили длЯ менЯ
ключевую точку в той истории, которую рассказывал мне по вечерам после
занЯтий мой репетитор -- истории о сокровище Њейзла.
ќто выражение Я слыхал и раньше. €м в еврейской среде называлось
имущество в виде золота, ювелирных изделий, домов, складов и лавок,
наполненных товарами в рулонах, Ящиках и бочках... "„обро Њейзла",
"сокровище Њейзла" -- эти фразы означали не просто богатство, а избыток,
изобилие. € когда мой отец объЯснЯл, что не может пойти на расходы, которых
от него ожидали по его доброте и покладистости, он обычно говаривал: "‚от
если бы у менЯ было сокровище Њейзла!"
€з потертой кожаной папки, в которой, судЯ по ее виду, невесть как
долго хранились документы и семейные письма, мой учитель извлек завещание
ЊордехаЯ Њейзла. Ћно было написано на листе in folio, сильно пожелтевшем,
истертом и местами разорвавшемсЯ -- документ, конечно же, множество раз
читали, разворачивали и складывали вновь. Љандидат медицины џкоб Њейзл с
великой осторожностью собрал отдельные куски воедино и начал читать.
‡авещание было составлено на чешском Языке. Ћно начиналось с призываниЯ
Ѓога, который был поименован ‚ечно ‘ущим и Џребывающим и ‘троителем мира. ‚
следующих строках, шрифт которых сильно стерсЯ и был уже трудно различим,
Њордехай Њейзл характеризовал себЯ как беднЯка, который не называет более
своими деньги и ценности и ничего не оставлЯет по себе, кроме немногих вещей
будничного и праздничного обихода, относительно которых он желает
распорЯдитьсЯ в последнем изъЯвлении своей воли. Џри этом, заверЯл он, за
ним не числитсЯ долгов, и никто не может по праву и закону выдвигать против
него и его наследников никаких претензий.
Ђ далее говорилось:
"Љровать, на которой Я сплю, вместе со шкафом, в котором Я держу свою
одежду, должны принадлежать моей сестре ”руммет, дабы она вспоминала менЯ.
„а будет она благословенна, да приумножит ей счастьЯ ѓосподь и оградит ее от
страданий. Ѓудничный камзол, праздничный кафтан и место в синагоге
Ђльтеншуле Я завещаю моему брату ‰озефу. „а сохранит Ѓог его и детей его на
многие годы. ‚седневный бумажный и пергаментный молитвенник должны перейти
‘имону, сыну сестры моей ”руммет; пЯть книг ЊоисеЯ, тоже на пергаменте, и к
ним оловЯнное блюдо длЯ освЯщенных хлебов назначены Ѓаруху, сыну моего брата
‰озефа. —етыре книги вероучителЯ дона €саака ЂбарбанелЯ, называемые
"Ќаследие отцов", "‘обрание пророков", "‚зоры Ѓога" и "„ни мира", должны
принадлежать ќлиасу, другому сыну моего брата ‰озефа, ученому, подымающемусЯ
по степенЯм мудрости. ‚сем им Я желаю того, что любо их сердцам, но в первую
голову -- здоровьЯ и счастьЯ от ѓоспода Њира, и чтобы Ћн подарил им детей и
внуков, которые возрастали бы в мудрости и учености".
Џод этими пожеланиЯми располагались подписи обоих свидетелей завещаниЯ.
Љандидат медицины Њейзл установил, что один из них был секретарем совета
пражской еврейской общины, а другой исполнЯл должность синагогального
служки, то есть был обЯзан заботитьсЯ о полном и неукоснительном посещении
божественной службы членами еврейской общины.
-- Ќа следующий день после погребениЯ ЊордехаЯ Њейзла, -- рассказал мой
учитель, -- судейские чиновники и стражники из охраны богемской придворной
финансовой камеры вломились в дом, чтобы наложить руку на все, что там было
из денег и ценностей, и открыли склады, чтобы взЯть все товары. ‚елико же
было их потрЯсение, когда они ничего там не обнаружили! ”илиппа ‹анга
арестовали по обвинению в соучастии похищениЯ денег. ђодичи ЊордехаЯ Њейзла
также побывали под арестом, но их скоро выпустили, так как им не стоило
труда доказать, что им не досталось ни геллера из пропавших денег. Џравда,
фиск усилил слежку за пражской еврейской общиной и потребовал переучета
мейзловских доходов. ќтот процесс безуспешно тЯнулсЯ около ста восьмидесЯти
лет, и только император €осиф II положил ему конец. Ђкты этого процесса до
сих пор хранЯтсЯ в императорских и государственных архивах, и если
просмотреть их лист за листом, они откроют такую бездну лицемериЯ и лжи, что
просто не найдетсЯ подходЯщего слова длЯ определениЯ правового принципа, на
котором короннаЯ казна основывала свои претензии...
Њой учитель сложил куски завещаниЯ в прежнем порЯдке и спрЯтал его в
кожаную папку.
-- ќтот высокоученый ќлиас, что поднималсЯ со ступени на ступень, был
моим прЯмым предком, но четыре тома дона €саака ЂбарбанелЯ до менЯ так и не
дошли. Ќа пути длиной в три столетиЯ им суждено было исчезнуть -- бог знает
каким путем, но скорее всего к заимодавцу. €бо все мои предки были бедными
людьми, и никто из них не достиг ничего стоЯщего. ‚озможно, более всего они
сокрушались о том, что им не перепало ни крохи из сказочного богатства
Њейзла... Ђ может быть, они только и были занЯты тем, что озирались на
утраченное наследство и оттого не видели ни настоЯщего, ни будущего. Ћни
были мелкими людьми, разве Я лучше их? Џодумаешь, забубенный студент! Ќо уж
теперь-то всему богатству Њейзла точно придет...
Ћн не закончил возникшую у него мысль и с минуту молча ходил
взад-вперед по комнате. Џотом его голос возвысилсЯ в молитве о мертвых. Ћн
молилсЯ за подвергнутые разрушению дома старого гетто, ибо сердце его было
очень привЯзано ко всему старому, ветхому и подлежавшему исчезновению.
-- Ћни снесли дома "•олодное убежище" и "“ кукушки", -- сказал он. --
Ћни разломали старую пекарню, где моЯ мать из недели в неделю пекла
субботние хлебы. Ћдин раз она взЯла менЯ с собою, и Я разглЯдывал покрытые
медным листом столы, на которых месили тесто, и вытЯнутые в длину совки,
которыми доставали хлебы из печки. Ћни снесли дом "“ жестЯной короны" и
жилище высокого рабби ‹оэва на ирокой улице. ‚ последние годы его дом
сдавали под лавку Ящичному мастеру, и когда тот повыставлЯл из него свои
Ящики и помещение опустело, во всех его стенах обнаружились глубокие ниши.
Ћни отнюдь не предназначались длЯ мистических целей. Џросто великий рабби
хранил в них свои каббалистические книги.
Ћн остановилсЯ, а потом продолжал перечислЯть дома, которых уже больше
не было на свете.
-- ‘несли дом "“ мышиной норы", дом "“ левой перчатки", дом "Љ смерти",
"Љ перечному зерну". € маленькую хижину с вовсе уже странным названием "Ќет
времени", что стоЯла на нашей улице. …ще совсем недавно в ней держал
мастерскую последний гайдуцкий портной -- во всЯком случае, последний, кто
так себЯ называл. Ћн шил на заказ ливреи длЯ слуг аристократов.
Ћн подошел к окну и глЯнул вдаль -- на улицы и перекрестки, дворы,
стройплощадку и руины домов.
-- ‚он там, -- показал он мне, -- стоЯли дом длЯ слепых и дом длЯ
бедных сирот. ѓлЯди, это и есть сокровище Њейзла!
џ увидел два зданиЯ, от которых остались только отдельные части
каркаса. ‚округ них были расставлены стенобитные машины, которые почти уже
завершили свою работу. …ще несколько ударов, и былое богатство Њейзла
рассыпалось в прах и щебень, а от земли отделилось и стало неторопливо
подниматьсЯ к небесам густое облако красновато-серой пыли. ќто облако все
еще было сокровищем Њейзла. ‘легка колыхаЯсь и подрагиваЯ, оно стоЯло перед
нашими глазами -- а потом сильный порыв ветра подхватил его и обрушил на
головы ничего не подозревавших пражан.

Last-modified: Sat, 06 Apr 2002 10:24:07 GMT
Ћцените этот текст: